Ко входуЯков Кротов. Богочеловвеческая историяПомощь
 

Юрий Крижанич

ПОЛИТИКА

К оглавлению

Предисловие автора

1. В этих книгах переведены беседы и наставления некоторых знаменитных писателей, писавших о политических делах (то есть о царских, государственных и народных заботах и промыслах): а именно Филиппа Коминя, Паоло Паруты, Юста Липсия и других.

Филипп Коминь был парижским боярином, двух французских королей думником6 и к разным государям послом. Считают его изрядным политиком и политическим писателем.

Паоло Парута был венецианским боярином и думником и похвально писал о политике.

Липсий был философом и человеком великого рассудка. Его книги весьма славятся.

А Максим Фауст написал книги о казне и о деньгах, и о рудах. Он приводит полезные размышления и наставляет, как собирать казну со справедливой и подлинной выгодой и с честью для правителей, и без притеснения подданных.

2. Еще и из разных других книг здесь выписано о том, что подобает для соблюдения чести царского имени и величества. Каково мнение других народов об этом славном царстве. Что в своих книгах о нем пишут. Что хвалят и чего не хвалят и как нам понимать их обвинения и им отвечать, если выпадет случай, во время посольств или еще где.

Как соседние народы обычно обманывают это преславное государство. Как надо обходиться с ними во время посольств, при переговорах в торговых делах и на войне; как оберегаться от их непрестанных обманов и хитростей, посредством коих они завладевают всеми плодами этой земли и достоянием всего народа.

3. Потому здесь говорится о торговле, о рукодельных промыслах, о земледелии или о пахоте и обо всяких промыслах, что служат обогащению государственной казны и благоденствию народа.

Об укреплении царства, об умножении сил и обо всяких ратных промыслах.

О соблюдении чести и достоинства — то, что непременно надо знать, но, как мне кажется, доселе никогда не говорилось.

О законах и обычаях, и о законопорядке: как он со временем бывает нарушен. Как хорошие порядки беречь, а дурные искоренять.

О недугах или о бедах народных

4. Святой Амвросий (кн. 1, комм. 5 к гл. 7 от Луки), говоря о том мертвеце, которого спаситель воскресил в Капернауме, сказал так: «Мертвеца оного довели до гроба четыре первозданные причины, кои порождают все недуги и постоянно тянут к могиле все людские тела». Ведь говорят, что тело наше состоит из четырех первозданных вещей — то есть из земли, воды, воздуха и огня. Так как все они враждебны между собой и пагубны друг для друга (ибо всегда сухое борется с мокрым, а тепло с холодом), они не могут пребывать в мире, и соединение их не может быть прочным. Оттого же и в нашем теле из-за такого несогласия между его частями всегда идет борьба, оно хиреет и нужна ему ежедневная поддержка едой. Если бы едой и питьем (а временами и лечением) не обновлялась его сила, быстро бы оно развалилось и погибло.

Точно так же и всякое государство состоит из многих противоречивых частей, кои своим несогласием и борьбой наносят ему вред и ведут к его упадку или к разорению. То есть все время незаметным образом возникают то собственные дурные законы, то чужеземное насилие или хитрости, которые, словно недуги, поражают государство, и оно хиреет и тлеет, и нужно ему постоянное подкрепление.

5. Недуги или же болезни народные возникают по разным причинам:

1) Если королевство попадает по власть иных народов, подобно польскому, где правят иноплеменники.

2) Если нужно будет платить дань какому-либо иному народу.

3) Если в договарах, в торговых и в иных делах народ наш будет хитростью обманут соседними народами и обнищает.

4) Если не будет справедливого суда и управы, если злодеи свободно злодействуют, а сильные слабых обижают.

5) Если в королевстве будут алчные люди и безбожные законы или раздоры и обиды, из-за коих людям всегда придется жить в печали и вздыхать и жаждать перемен.

6) Если в наших делах будет какая-нибудь неудача, из-за коей весь народ потерпит убыток и поношение, злую славу и хулу.

6. Все это приносит народу зло, от которого всегда должно предохранять государево попечение; и надо позаботиться, чтобы любым способом изгнать из государственного тела эти болезни. Хороший правитель не довольствуется тем, что сохраняет государство в прежнем его состоянии, но всегда стремится сделать его богаче, сильнее, достойнее и непременно счастливее. И кто не старается улучшить свое государство, несомненно ухудшает его, ибо оно не может долго оставаться в одном состоянии, а становится либо лучше, либо хуже. Улучшение же и укрепление государства гораздо более зависит от хорошего законодательства, нежели от расширения рубежей и завоевания новых стран.

7. Царь Адриан перед смертью сказал своим боярам: «Получил я город Рим кирпичным, а оставлю его мраморным». По условиям того места и времени он поступил хорошо. Но много лучше поступил бы и большую славу стяжал бы тот правитель, который мог бы сказать: «Получил я государство, зараженное дурными порядками, а оставляю его наделенным хорошими законами».

8. Филипп — князь Чешской державы в Немецкой земле — обычно говорил: «Хорошее устройство государства познается по трем вещам:

во-первых, по хорошим дорогам — если будут хорошие мосты и будет можно ходить по стране, не страшась воров и прочих опасностей;

во-вторых, по хорошей монете — если торговля не страдает от негодных денег;

и в-третьих, по хорошим судам — если будет всем легко добиться суда и скорой управы».

Князь этот действительно хорошо сказал, но, однако же, назвал не все, что надо, а только самое основное. Ибо, кроме этих трех забот, правителям необходимы еще и другие промыслы, о которых мы, с божьей помощью, по мере наших сил здесь расскажем.

Разделение сочинения

 

9. Иеремия говорит: «Да не хвалится мудрый мудростью своею, сильный — силою своею, богатый — богатством своим. Но хвалящийся хвались тем, что разумеет и знает меня, — говорит господь» (Кн. пророка Иеремии, 9.23)".

Этими словами пророк учит: прежде всего нужно воздать богу славу, то есть познать его и любить и прославлять добрыми делами. При этом он говорит о трех вещах, коими мир славится и в коих он почитает свое счастье — то есть о богатстве, силе и мудрости. Но мирскую славу он считает суетной и погибельной для душ, если стремятся к ней одной и при этом забывают бога. Но для тех, кто верен богу, эти вещи не вредны, а, напротив, хороши и много полезны и необходимы и являются дарами божьими.

Вот почему мы разделим это сочинение на три части и расскажем о богатстве, силе и мудрости государевой.

 

Некоторые общие замечания о благочестии, богатстве, силе, мудрости и чести

 

10. В приведенных словах пророка сказано о четырех столпах государства: о благочестии, богатстве, силы и мудрости. Благочестие укрепляет душу и уготавливает вечное блаженство, а остальные укрепляют тело и приносят телесное блаженство тем, кто пользуется ими правильно и в меру.

11. Но, к удивлению и превеликому несчастью, едва ли кто на деле ищет того, что лучше и важнее всего, то есть благочестия и вечного блаженства. А весь мир ищет богатства, силы, мудрости и славы и думает об этих вещах непрестанно и безмерно. Но великое множество ищет их неправедными путями, а многие и не знают, что представляют собой эти вещи.

12. Богатство правителя состоит не столько в его золотой и серебряной казне, сколько в многолюдности [его страны]. Не тот король богаче, у коего больше золота, а тот, у кого больше людей. Ибо Писание говорит: «Во множестве народа величие царя, а при малолюдстве — стыд государю» (Притчи, 14.28).

13. Сила состоит не столь в обширности державы и в неприступности крепостей, сколько в хороших законах. При жестоких порядках наилучшая земля остается пустой и редко населенной. При размеренных порядках и плохая земля бывает многолюдной и густо населенной.

14. Мирская мудрость государева основана на двух правилах: «Познай самого себя. Не верь чужестранцам». Ибо так же, как простые люди простыми бывают обмануты, так и короли бывают обмануты королями и целые народы — другими народами. Лишь того человека не обманут, кто недоверчив. Считай вечной истиной, что никто и никогда не творит никакого добра ради ближнего своего, а всегда ради себя и по своим причинам. И поэтому тот, кто верит людям, лишается того, на что надеялся. Особенно — наш народ, ибо причина всех наших тяжких общих бед в том,что мы сами себя не знаем, а чужестранцам верим.

15. Славу, честь и достоинство государево некоторые видят в трех вещах: 1. Похваляться перед чужестранцами красивой дорогой одеждой, пышным войском, государевым серебром и казной; 2. Одаривать тех же чужестранцев, послов и торговцев большими богатыми подарками; 3. Держать у себя на большом жаловании множество тех же чужестранцев праздных и ненужных лишь ради славы, какую они приносят.

Но те, что так считают, горько ошибаются и обманывают своих государей. Суетна та слава, когда своих морят, чтобы чужих насытить. Соседние народы не хвалят этого, а хулят и высмеивают.

16. Нет славы королю в том, что чужестранцы получат от него пребогатые дары (кроме некоторых необходимых случаев). Но в том его слава, чтобы не дать перехитрить себя в торгах и в договорах.

17. Нет славы королю и в том, что множество чужестранцев будет у него обжираться и пьянствовать. Ведь сами эти хлебогубцы, объедаясь и пьянствуя, насмехаются над такими порядками, а другие люди — и подавно. Но славен будет король, если его собственные подданные будут богаты и достойны. Чем более достойными подданными король правит, тем больше почитают его самого. Король, который хочет, чтоб его особенно чтили, должен возвысить достоинство своих князей и бояр.

18. О, как заблуждаются те, что мнят, будто достоинство государево зависит более всего от богатства казны, даже если государство будет нищим. Ни от чего так не зависит достоинство государево, как от богатства подданных. Где подданные богаты, там государь может вести войну, сколько хочет. А где одна лишь казна богата, а вся страна убога, там скоро не станет силы.


Часть 1

О БЛАГЕ

 

1. Способы умножения государственной казны всем на свете людям хорошо ведомы и везде применяются, так что нельзя придумать заново ничего такого, что бы еще доселе у людей не было в обычае. Как говорит Екклезиаст; "Ничто не ново под солнцем, и никто не может сказать: это - новое" (Екклез, 1.10). Лучше было бы отучиться от некоторых старых [способов], нежели изыскивать новые способы умножения казны.

Однако достойно удивления, что во всяком деле новые советы вызывают сомнение, недовольство и легко осуждаются, и лишь при сборе казны ничто не бывает столь новым, неправедным, безбожным и позорным, чтобы его не принять.

2. Я не стану выдумывать новых способов умножения казны, но только скажу, что некоторые способы и промыслы неправедны, нечестны и ложны или ведут не к обогащению, а скорее к обнищанию. А затем скажу как надо пользоваться справедливыми, честными и полезными способами и сохранять [их].

3. Дурные способы суть таковы:

Во-первых, алхимия или изготовление золота - бесовский блуд, вследствие коего люди надеются сделать из меди золото и серебро. Несчетное множество людей испокон веков трудилось и трудится над этим, но еще ни один правитель не получил от алхимии столько, чтобы мог прокормить хоть одного воина, и ни один алхимик не создал ни одной капли золота из меди и не извлек для себя никакой выгоды без содействия дьявола или без обмана иных людей.

2. Чеканка или переливка монеты: когда ищут прибыли от чеканки монеты и чеканят негодные деньги. Способ этот не только неправеден и полон греха, но и весьма обманчив: кажется он прибыльным, однако является убыточным и вредным. Во веки веков отнюдь и правитель не может получить от перечеканки ни одной монеты, не потерпев при этом стократного ущерба.

У лекарей есть средство, называемое "мерой отчаяния" (Remedia desperata). Когда лекарь сочтет больного умирающим, он отрезает у него какую-то часть тела, либо разрезает тело и опять зашивает его, либо иначе лечит, но так, что больной либо выздоровеет, либо умрет от самого лечения. Чеканка негодных денег подобна этой смертельной "мере отчаяния". И равно как "мера отчаяния" применяется не иначе, нежели в крайней нужде, когда нет никакого иного средства, так и негодные деньги нельзя чеканить без крайней нужды. А прекратить это надо как можно скорее, ибо если это будет долго длиться, то с народом станет то же, что с больным, которому бы лекарь отворил жилу и не перевязал ее: вся кровь бы вытекла, и человек бы умер. Так и с народом - все богатство (называемое второй кровью) от народа утечет.

3. Нещадные поборы, жестокие порядки, монополии, кабацкие дела и всякое чрезмерное и немилосердное отягощение подданных. Правильно говорится: "Не делай другому того, чего не хочешь сносить сам".

4. А самое худшее дело и разорение для страны, это чужеземная торговля, то есть когда какой-нибудь король позволяет чужеземным торговцам пребывать или жить в своей державе, склады и лавки держать и торговать по всей стране. Ибо они везде задешево скупают наши товары и открывают своим землякам-чужеземцам все наши тайны, не только в торговых, но и в государственных тайных делах. Они разрушают наши собственные порядки и насаждают в нашем народе свои растленные, гибельные обычаи и вводят нас в соблазн и губят наши души,- и за все это королю придется держать ответ перед Богом.

Одним словом, эти торговцы являются причиной неизмеримых бед для тела и для души. А пользы от них нет никакой, кроме некоторых подарков, кои они дают царю или боярам. Но эти подарки нечего считать, ибо [чужестранцы] вывозят из нашей страны в десять тысяч раз больше богатств, нежели сами нам дарят.

А в тяжелые времена они вывозят из государства свои товары и тем вызывают в государстве большую дороговизну. А отечественные торговцы вместе с нами терпят зло и добро и не отправляют в другие места свои товары из-за того, что введены медные деньги.

А еще и того хуже, когда эти чужеземные торговцы бывают не самостоятельными хозяевами, а слугами и приказчиками других, более богатых купцов (каковы все немцы, торгующие на Руси); Ибо они и сами со своей челядью кормятся и богатеют за наш счет и своим хозяевам отсылают наши товары, которые могут быть куплены по самой дешевой цене и в самую дешевую пору, и сверх всего посылают им ежегодно условленный- оброк деньгами или товарами. И посредством этой хитрости они заставляют сие преславное государство без всякой нужды и неведомо за что платить дань или ясак своим англичанам, брабантцам и гамбуржцам.

И ныне эти немцы хорошо дали нам себя знать: всю меховую казну они скупили за медные деньги, а затем привезли ее опять на Русь и за бесценок спустили за cеребро, и тем причинили царской казне и всему народу несметный убыток.

О, славный государь, ни за что не верь волку, если он захочет откормить твоих ягнят, и во веки вечные не верь, что чужеземный торговец принесет тебе какую-нибудь пользу. Ведь не может быть, чтобы твое богатство умножил тот, кто сам обходит все земли и моря, всю свою жизнь посвящает странствиям и гибельным опасностям ради денег и более жадно смотрит на серебро, чем волк на ягнят.

Тот, кто бросает в воду леску, надеется вытащить рыбу. Тот, кто сеет в землю жито, надеется сжать его в десять раз больше. И если чужеземный торговец тебе, государю, либо твоим боярам поднесет серебряный стакан или какой-нибудь другой подарок, то несомненно он вывезет из твоей земли и проест в сто раз больше богатств. Правду, следовательно, говорил Варух: "Если впустишь к себе чужестранца, он тебя разорит".

Не все то золото, что блестит; не все то полезно, что кажется полезным. Некоторые промыслы кажутся полезными, а оказываются совершенно вредными. Есть богатство, которое не обогащает, а напротив - разоряет.

Справедливыми называются такие промыслы, когда мы извлекаем всю пользу, которую можно получить от нашей земли и от соседних народов, разумными, богобоязненными или милосердными и хорошими средствами, а не глупым, жестоким или мерзким путем.

Пустой доход: взять что-либо, а отдать за это вдвое или больше - таковы доходы от складников и чужеземных торговцев, живущих в нашей стране.

Неправедные доходы бывают от откупов, от чеканки монеты и т. п.

Дурные доходы - от мелких, ничтожных и негодных вещей.

"Корень всего зла - в жадности",- говорит Павел. Жадность и тщеславие - это для государств

Сцилла и Харибда, то есть гибельные утесы. От них проистекают все дурные и тиранские порядки.

Королевские сирены - это льстецы, астрологи, алхимики и чеканщики или изобретатели, измышляющие выгоды от переливки монеты и от других неправедных и тягостных для народа способов сбора казны.

Ненадежен всякий доход, добытый без труда и пота, либо без затраты достаточного времени, либо неправедно, либо жестоким или постыдным способом. Всякий надежный доход должен быть основан на труде и поте, приумножаться постепенно и терпеливо, и принимать его следует справедливо и достойно.

Неумеренная роскошь приносит телу болезни, неумеренное богатство порождает нищету: то есть за чрезмерными сборами в казну следует запустение страны. Умеренность приносит наилучшие доходы.

В королевстве бедном и малолюдном король не может иметь надежного богатства. В королевстве богатом и многолюдном король не может быть бедным.

Кто ловит рыбу в меру, всегда найдет в пруду что ловить. А тому, кто в один день дочиста выловит всю рыбу из пруда, в другой раз нечего будет ловить.

Честь, слава, долг и обязанность короля - сделать свой народ счастливым. Ведь не королевства для королей, а короли для королевств созданы.

Где законы хорошие - там и подданные довольны, и чужеземцы хотят туда прийти. А где законы жестокие - там свои собственные подданные жаждут перемены правления и часто изменяют, если могут, а чужеземцы боятся приходить. О, государь, управляй людьми так, чтоб они не хотели перемен.

5. Мы рассказали о дурных, ложных, недостойных и бесчестных промыслах: то есть об алхимии, о чеканке монеты, о поборах и о допущении чужеземных торговцев.

А благие и похвальные способы приобретения есть те, посредством коих казна пополняется справедливо, по-божески и честно, без гнусной жадности, без лютых поборов и без невыносимого и бесчеловечного отягощения подданных.

А таковых способов и промыслов суть три: земледелие, ремесло и торговля - они зовутся черными промыслами или промыслами черных людей6. А четвертый промысел - хозяйство или общее устройство, и он является основой и душой всех остальных. Они называются доходными промыслами.

6. В бедном королевстве невозможно королю быть богатым. А если какой [король] мечтает стать богатым, то и он мог бы быть гораздо богаче, если бы королевство его было богатым. Поэтому, если король сам хочет разбогатеть, то он должен сперва позаботиться, чтобы в королевстве было изобилие всякой всячины и дешевизна. А этого король может достичь (насколько это возможно в его державе), если добьется, чтобы люди со всем тщанием и радением стали заниматься земледелием, ремеслом, торговлей и народным хозяйством. 

Раздел 1

О ТОРГОВЛЕ

1.Вопрос: какое королевство считается богатым?

Ответ: 1. Богатым считается королевство, в котором имеется золото, серебро и иные руды, как в Арабской и в Венгерской землях.

2. Еще богаче то, которое изобилует вещами, пригодными для украшений тела и для одежды: драгоценными камнями, жемчугом, кораллами, шелком, бумагой, тонкой шерстью, льном, коноплей, овчинами и всякими иными материалами для одежды.

3. Еще богаче кажется то, где есть в изобилии вещи, пригодные для еды и питья: маслины, виноград, мед, соль, перец, гвоздика, сахар и иные пряности: рис, пшеница и всякое зерно, бобы, плоды, съедобные, лечебные и красильные растения; скот, рыба, птица и съедобные звери.

4. А еще богаче, многолюднее и сильнее то королевство, жители коего приобрели искусные навыки или обладают от природы острым умом и хитростью и в коем имеются хорошие и удобные корабельные пристани и торжища и где поэтому процветает всякое ремесло и земледелие и великая морская торговля, как это происходит в Английской и в Брабантской землях.

Но еще более славным и счастливым бывает королевство, в котором, кроме всего этого, имеются еще и хорошие законы, как это мы видим во Французском королевстве.

А воинственные королевства, где люди живут грабежом и где самые лучшие и способные умы, пренебрегая всяким иным промыслом, посвящают себя лишь войне и грабежу и лишь об этом одном заботятся (как принято у крымцев , турок и калмыков), никогда не бывают богатыми.

2. Хоть это славное государство столь широко и безмерно велико, однако оно со всех сторон закрыто для торговли. С севера нас опоясывает Студеное море и пустынные земли. С востока и с юга [нас] окружают отсталые народы, с коими никакой торговли быть не может. На западе - в Литве и в Белой Руси - не водится того, что нам нужно (разве что лишь медь есть у шведов). Азовскую и черноморскую торговлю, которая была бы для этой страны самой полезной, захватили и держат крымцы. Торговле в Астрахани препятствуют ногайцы.

Торговле с бухарцами в Сибири мешают калмыки. Так что остается у нас только три безопасных торжища: для торговли посуху - Новгород и Псков, а для морской торговли - Архангельская пристань, но и к ней путь неимоверно далек и труден.

3. Итак, выясняется: во-первых, что в этой стране мало торжищ, и надо, чтобы их было больше, а без царской помощи их никто не может устроить.

Во-вторых, нет в стране золота, серебра, меди, олова, свинца, ртути и хорошего железа.

В-третьих, нет драгоценных камней, жемчуга, кораллов и красок, и однако все самые простые и самые негодные [люди] хотят их иметь.

В-четвертых, нет сахара, шафрана, перца, гвоздики, орехов, корицы, имбиря, мирры, тимьяна, муската и других пряностей и благовоний.

В-пятых, нет маслин, винограда, изюма, миндаля, смокв, лимонов, грецких орехов, каштанов, слив, персиков, дынь и многих других плодов.

В-шестых, сверх всего этого, нет и совершенно необходимых вещей: то есть сукон  и других материалов для одежды - шерсти, шелка и бумаги.

В-седьмых, лишена страна и камня, и более хорошего леса для построек, и хорошей глины для посуды.

В-восьмых, нашего народа умы не развиты и медлительны и люди неискусны в ремесле и мало сведущи в торговле, в земледелии и в домашнем хозяйстве. Русские, поляки и весь народ славянский совершенно не умеют вести дальней торговли ни на море, ни посуху. Арифметике и счетной науке торговцы наши не учатся. Поэтому чужеземным торговцам всегда легко бывает нас перехитрить и нещадно обмануть, тем паче, что они живут по всей Руси и скупают наши товары по самой дешевой цене. Можно было бы это стерпеть, если бы и наши [люди] у них жили и также дешево покупали. Но наши у них не живут и жить отнюдь не могут из-за своей природной неприспособленности и неразвитого ума и особенно вследствие зависти и злобы немцев, изведанной многими нашими [людьми].

В-девятых, пути в этой преширокой державе длинны и тяжелы из-за болот и лесов и опасны из-за [нападений] крымцев, ногайцев, калмыков и иных разбойных народов.

В-десятых, изобилует страна лишь мехом либо овчинами и пенькой и с некоторых пор поташом. А мед, воск, икру, пшеницу, рожь, лен, кожи и другие товары вывозимые отселе, вывозят не из-за обилия [их], а по необходимости и из-за козней чужестранцев, и при этом мы сами лишаемся плодов своей земли и терпим недостаток в них.

4. Чтобы помочь народу в столь многих его нуждах, есть лишь один способ, то есть пусть царь-государь возьмет на свое имя и в свои руки всю торговлю с другими народами, как он это уже сделал, и сохранит ее [за собой] и в грядущие времена. Ибо только таким способом можно будет вести счет товарам, чтобы не вывозить слишком много наших товаров, каких у нас нет в избытке, и ненужных нам чужих [товаров] не ввозить. Таким способом царь-государь сможет умножить торжища и стражу, потребную государству для сопровождения товаров.

А иноземным торговцам нечего будет здесь делать. А сукна и всякие немецкие товары смогут идти через наши руки: в Сибирь - к бухарцам и к индийцам, в Астрахань - к персам, в Азов - к туркам, в Путивль - к черкесам  и к валахам. И напротив, товары тех народов попадут к нам и через наши руки - к немцам, к полякам и к литовцам.

От таких действий все государство разбогатеет и все жители возрадуются. Не мило это будет одним лишь крупным торговцам, доходы которых части уменьшатся. Но на это нечего смотреть, раз дело идет об общей пользе для всего народа. Вопрос: хорошо ли государям торговать?

1. Некоторые люди иногда говорят, что государям и благородным людям нехорошо и непристойно вести торговлю. Но следует знать, что торговля сама по себе - дело честное и достойное, а недостойна та мерзкая алчность, которая с торговлей часто связана. Если же торговлю вести не ради личной корысти и не из ненасытной жадности, а для общей народной пользы, то она - дело честное, хорошее и вполне королевское.

2. В писании сказано, что вся посуда и вся одежда Соломонова были из чистого золота. А серебро в те дни ни во что не ставили, ибо было его в Иерусалиме столько же, сколько камней на улицах (3 кн. Царств, гл. 10.21,27; 2 кн. Паралипоменон, гл. 9.20).

А как Соломон достиг этого? Не добыванием руд, не алхимией и не отягощением народа, а торговлей, ибо каждые три года посылал свои корабли в Индию с товарами, и они за один раз привозили ему по 400 талантов золота и больше, кроме серебра и других богатств. То есть 1334 пуда золота, так как талант весил 125 гривен, или 3 пуда и 5 гривен. Король Иосафат хотел возобновить соломонову торговлю, но, будучи наказан Богом, не смог исполнить [своего] намерения.

Португальский король тоже посылает свои суда в Индию с большей прибылью и некоторые немецкие князья также. А датский король посылает суда в северные ледовитые [и] пустынные страны за одним только китовым жиром.

Французский, испанский, английский короли, турецкий и немецкий цари торговли не ведут: во-первых, из-за того, что их подданные [сами] достаточно сильны и способны вести всякую дальнюю и большую торговлю; во-вторых, земли эти открыты со

всех сторон и никак невозможно запретить подданным торговые сношения с соседними народами. Но при всем том французский король постоянно держит в Царьграде великого посла, а английский король - посланника лишь ради торговых дел своих подданных. А испанский и португальский короли ради своих торговых дел и торговли своих подданных посылают в море все свои ратные силы для сопровождения судов, идущих в Индию.

3. Итак, хорошо и пристойно государю вести торговлю, если он возьмется [за нее] ради пользы и нужды всего королевства и если от этого будут не обиды, а облегчение и умаление бремени народа. А это бывает, во-первых, когда король ведет торговлю не со своими подданными, а с одними лишь иноземцами. Ибо нехорошо королю купить у своего подданного и продать своему же, но должен он купить у своего, а продать чужому, [либо] купить у чужого, а продать своему и чужому. И не по своей стране должен он развозить товары из града в град и продавать их в розницу, а [должен] оставить это занятие [своим] подданным.

Во-вторых, если для каких-либо торговых дел потребна королевская сила, а отдельные люди не могут их осилить. Если, скажем, на море нужны превеликие расходы, которые кроме короля, никому не под силу. Так, при Соломоне жители Иудеи не в состоянии были отправлять суда в Индию, и лишь Соломон своей королевской силой (и то не один, а в товариществе с Хирамом королем Тирским) сумел это сделать. Или если на сухопутье, из-за того что дороги длинны, трудны и опасны, нужны будут многие подводы, проводники, сторожа и заставы. В особенности в этом царстве есть великая и крайняя нужда в такой помощи.

В-третьих, если какая-либо страна лишена премногих товаров и должна покупать их у иных 

народов, и поэтому жители часто бывают обмануты. Если дозволено будет всякому торговать с иноземцами, или [если] чужестранцам [дозволено будет] жить среди нас, то народу причиняется горькая обида: все наше добро от нас увозят, мы страдаем от голода, а чужестранцы у нас на глазах все плоды нашей земли поедают.

4. Стало быть, царскую торговлю вести и вершить надо так:

1) Царские приказчики  не должны продавать дома ничего из того, что куплено в своей державе, но все, что купят у царских подданных, [они] должны продавать чужеземцам с наивозможной прибылью и по самой высокой цене.

2) А покупая у подданных, не должны скупиться, но платить щедро, как будет возможно.

3) А то, что купят у чужих, они должны продавать своим без всякой или, по крайности, с наименьшей прибылью. За исключением тяжелого времени, ибо тогда можно будет продавать и по дорогой цене.

4) А чужим народам пусть продают эти товары как можно дороже.

5) Не следует, как я говорил, продавать враздробь, а только оптом. А продавать только в двух или в трех местах страны. А в тяжелое время Умножать торжища можно продавать и враздробь, и во многих городах, и по дорогой цене.

6) А в обычное и хорошее время царские думники и торговые надзиратели  должны прежде всего следить за тем, чтобы торговые приказчики ни в чем не обманывали царя-государя и ничем не обижали народ. И чтобы при царской торговле не росла цена на товары, но, напротив, чтобы все товары в стране были бы дешевле, нежели бы могли быть при торговле отдельных жителей.

7) А когда какие-либо местные торговцы захотят купить товары у государевых приказчиков, то

приказчики должны продавать им всем по одинаковой указной цене. А в городах надо дать монополию на тот или другой товар тем местным торговцам, которые обещают дешевле [их] продавать.

О торговле с иными народами

1. В этом государстве, как мы уже выше сказали, мало торжищ и надо искать их и умножать. Ведь чем больше торжищ в королевстве, тем оно бывает богаче. Можно было бы устроить одно торжище на Дону напротив Азова для торговли с турками, другое - в калмыцких землях: на Иртыше у Соленого озера  или в ином месте для торговли с Индией, третье - в Путивле для украинцев и волохов, четвертое - со временем - в Даурии. А Хвалынское море м заполнить бы хорошо сделанными царскими кораблями, для [перевозки] персидских товаров.

2. Слышал я, как некий венецианец, придя в Москву, советовал искать пути к индийцам: "мы, де, смогли бы оттуда вывозить в эту страну перец, сахар и иные пряности и отнять торговлю ими от немцев и от испанцев, которые привозят эти товары по морю". А в наше время этот индийско-китайский путь уже хорошо изведан, и торговцы оттуда ежегодно приходят в Сибирь.

3. Голштинский князь замыслил было завести торговлю между Персией и своей страной через Архангельск и Астрахань . Но не сбылось его желание, не знаю почему. Помиловал тогда Бог наш народ: не дано было немцам этой страной вконец завладеть, отобрать наши доходы и опозорить нас. Вот почему немцы повторяют пословицу и говорят: "русские, де, вроде собаки на сене - она и сама сена не ест и вола к яслям не пускает". Так, дескать, и русские: и сами не торгуют, и немцам не разрешают.4. Большое увеличение и улучшение торговли могло бы быть в этой стране, но этого не сделано, и наши люди еще не знакомы с большим торговым промыслом. А причиной тому наша неискусность и тупой разум, коему нужен [точильный] брус и острение, то есть - учение. А к тому же и лень многому мешает, ибо арифметике люди наши не учатся и поэтому не умеют вести счет в такой торговле, которая идет на многие сотни тысяч.

5. Многие не умеют ни выбрать времени, ни извлечь от чужих народов ту выгоду, какую дают нам время и случай. Мыслят лишь о ясаке, иных доходов не видят. Если мы не можем подчинить своей власти калмыков, персов, турок, [многие] отчаиваются и мнят, будто от этих народов нельзя получить иной пользы, кроме ясака. Но [они] не понимают, что немцы, хотя и не подчинили своей власти Русскую землю, однако они разными хитростями берут с нее ясак и наипаче благодаря тому, что держат здесь своих приказчиков, которые ежегодно отдают им часть прибыли и дани и все богатство этой земли пожирают. А те, что не торгуют, а живут на государево жалование, похваляются и хвастают и пустили поговорку: "кто хочет даром хлеб есть, пусть, де, идет на Русь".

6. А иные наши люди ни капельки не могут ни оценить, и взять на ум выгоды от большой торговли, а думают лишь о великих расходах, трудах и опасностях и то, что возможно, считают невозможным и забывают, что большая прибыль требует больших трудов.

Вопреки таким глупым мнениям, мы должны оценить огромные и безмерные выгоды, какие может дать сему государству большая торговля. То есть, если бы через Студеное, Черное и Хвалынское море и реки Сухону, Вологду, Дон, Волгу, Иртыш и другие, мы могли бы вести торговлю на многие тысячи тысячи, и через наши руки шли бы товары от народов к народам, и от этого бы несказанно разбогатела государева казна и весь народ. А причины этого таковы:

 

Выгоды от большой торговли

1. Имея острог на Иртыше у Соленого озера, мы могли бы ежегодно добывать у калмыков 30 или и 40 тысяч сырых воловьих и овечьих кож. Нам следовало бы тут же возле самородной соли дубить их в бочках. Так делают англичане, потому что кожи от этого бывают толще и крепче. Затем мы могли бы продавать их немцам, если бы найти путь по Иртышу на море и до волока, а через волок зимой посуху снова к Архангельскому морю . А там у волока, если это было бы можно, поставить острог для торговли индийскими и сибирскими товарами.

2. Ныне наши вояки, которые ходят за солью на Соленое озеро, должны полдня тащить соль от озера к реке на своем хребте или возить [ее] на тачках. А если бы поставлен был острог, привозили бы соль на лошадях. И мы могли бы тогда добывать соль без числа и конца не только для своего обихода, но и могли бы продавать ее на море немцам. Ведь немцы возят к себе соль из Португальской земли, а отсюда им было бы ближе.

3. Мы могли бы там же задешево добывать много скота, солить говяжье и овечье мясо и вялить великое множество его на солнце и в дыму. Этим бы кормилась Сибирь и немцам бы [это] продавали.

4. Мы могли бы добывать тысячи пудов грубой овечьей шерсти, [пригодной] на простое сукно, в котором мы очень нуждаемся.

5. Могли бы мы добывать кожухов, коней, волов, сколько пожелаем.

6. А от бухарцев, из Индии, мы могли бы получать столько сот или тысяч пудов бумаги , сколько мы запросим и уговоримся. А из нее мы бы сами ткали и красили полотно для своего обихода и на продажу иным народам. И саму невыделанную бумагу продавали бы немцам. Шелк и всякие шелковые товары тоже дешевле мы можем покупать у бухарцев, нежели у немцев.

7. Драгоценные камни, жемчуг, кораллы, сахар, перец, шафран, гвоздику, орехи, корицу, имбирь и иные индийские товары мы ныне покупаем у немцев, а те везут их дальним путем, плывя по морю вокруг света. А если бы у нас было доброе согласие с калмыками, мы добывали бы эти товары от самих индийцев, и не мы бы покупали их у немцев, а они - у нас. И много тех индийских товаров - шелка, бумаги, камней, жемчуга и пряностей - шло бы также в Литву, на Белую Русь, в Поднепровье и в иные страны.

8. Добывали бы много серебра, белого железа и иных руд, и стали бы в этой стране руды дешевыми.

9. Не знаю, что сказать о деревянном масле, рисе, винограде, изюме, смоквах и о других плодах. Если бы мы их добывали, немцы охотно бы их у нас покупали.

10. Могли бы получать, сколько пожелаем, цветных шелковых тканей или полотен: бархата, атласа, камки и тафты и цветных бумажных тканей, именуемых азям, зенден, китайка и беяз. И могли бы обеспечить этими товарами, кроме самих себя, всех литовцев, поляков, поднепрян и самих немцев. А взамен тех товаров давали бы калмыкам, бухарцам, монголам и дальним индийцам свои сибирские меха и немецкие ткани и всякие иные товары.

Эти торговые дела настолько важны, что следовало бы, не жалея труда, разыскать в калмыцких землях какое-нибудь место для постройки острога и учреждения такой торговли. Никакие расходы и труды, потребные для этого дела, не могут показаться чрезмерными: если даже подарить калмыкам многие тысячи, то и это ничего не будет значить по сравнению с такими прибылями.

Сибирь и ныне нам полезна, но может стать гораздо полезнее. Во-первых, из-за торговли с калмыками.

Во-вторых, из-за торговли с бухарцами, как мы здесь сказали.

В-третьих, из-за мангазейского промысла, о котором говорится в разделе 3 под цифрой 18 .

В-четвертых, из-за Кузнецкого острога и тамошних железных руд, ибо мы можем ползать оттуда всякое хорошее оружие и орудия.

Одним словом, говоря о Сибири, надо знать, что Сибирь безмерно выгодна и необходима для этого царства. Ибо от всех тамошних народов мы можем добывать их товары без денег за наши простые отечественные товары, то есть за простые ткани и полотна, за соль и за жито. И те товары там дорого ценятся.

11. А от персов - если бы на Хвалынском море , у нас было достаточно кораблей - мы бы добывали в удобное время и по хорошей цене всякие шелковые и бумажные товары и невыделанный шелк и бумагу за сибирские меха и за немецкие ткани и рукоделия. И сейчас мы добываем персидские товары, но не столько и не так, как можно было бы, будь у нас свои ладьи, на коих мы бы обходили все города и страны, лежащие вокруг Хвалынского моря. А действуя разумно, мы добывали бы и тонкую шерсть для тканья хороших сукон. А грубую шерсть и овчины мы добывали бы без труда.

Хвалынское море (как пишет некий немец) имеет 2800 миль (или 14 000 верст) в окружности. При хорошем ветре его можно переплыть в ширину за пять, а в длину за шесть дней. В море 1;сть много островов, населенных и пустых. Пустые острова царь-государь мог бы заселить нашими людьми, а с населенных островов со временем брать дань.

Всю окружность или все берега этого моря нужно осмотреть и узнать, где растет много винограда, а если его нигде нет, то найти место, где бы он мог расти. И с помощью своих и тамошних людей завести там такие виноградники, чтобы их хватило для всего этого королевства.

Если бы царь-государь заполнил это море своими кораблями, он стал бы хозяином моря и собирал бы дань с кочевых народов, живущих на его берегах и неподвластных персидскому королю, и с торговцев, плавающих [там], как это делают венецианцы на Адриатическом море. Однако мы обо всем этом говорим, будучи несведущими, и предоставляем судить об этом людям сведущим и ученым.

12. Мы могли бы добывать от бухарцев и от персов так много ковров, килимов, луков, сафьяна, риса, деревянного масла, тимьяна, мирры, бальзама, муската, ревеня, всяких красок и всяких иных восточных товаров, что смогли бы удовлетворить ими всю Литву и Белую Русь, и Поднепровье, и польскую и венгерскую и волошскую земли, и шведов, и архангельских немецких торговцев.

13. А при такой торговле оставалась бы всегда у нас в руках известная часть золота и серебра и было бы обилие руд и товаров в нашей стране.

14. А донская торговля была бы равна калмыцкой и хвалынской и даже в некоторой мере гораздо лучше [их], ибо это море связано с великим океаном. Этим путем мы могли бы удобнее всего вывозить всякие немецкие, всякие сибирские и всякие русские товары.

Ведь турки и греки охотно покупают соболей и другие дорогие меха, которые немцы не очень любят. Покупают также ткани и рукоделия немецкие. А особенно охотно покупали бы мед, воск, мясо, масло, пшеницу, коноплю и всякие русские товары. А мы у них могли бы брать многие восточные товары - виноград, маслины, рис, изюм, смоквы, лимоны и всякие иные плоды - и все это гораздо дешевле и с меньшим трудом, нежели мы ныне втридорога покупаем у немцев и с великим трудом везем издалека и через холодные страны.

Если бы сбылась половина, треть или хотя бы десятая часть того, о чем мы до сих пор говорили, быстро бы это государство стало полным всякого добра и преобильным.

Ведь надо знать, что французы, англичане и брабантцы торгуют и заводят большие промыслы во всех владениях Турецкого королевства. Они окружили Царьград своими торговыми ладьями, словно густым лесом. Большая часть этой торговли перешла бы к нам и стала бы идти через наши руки.

О том, как можно было бы добиться соглашения с турками, с персами и с калмыками, мы не станем здесь писать, чтобы избежать долгих рассуждений.

О развитии домашней торговли

Торговля обычно развивается такими способами:

1. Некоторые правители устраивают торжища на морских берегах и объявляют их открытыми для чужих кораблей и торговцев - либо для всех, либо только для некоторых и то с определенной пошлиной.

2. У немцев и у поляков обычно бывают ярмарки. То есть один-два раза в году или чаще в некие назначенные дни всем торговцам дозволяется прийти и выставить на торгу свои товары на один, два дня или более.

В Италии не бывает таких ярмарок и это хороший обычай, ибо из-за этих ярмарок люди отвлекаются от земледелия, а товары без надобности перевозятся с места на место и от этих перевозок становятся дороже.

Немцы устраивают те ярмарки так часто ради собственной корысти и вопреки общей пользе. Однако, видимо, было бы не худо установить такие ярмарки в больших городах один раз в году и только в зимнюю пору.

3. Еженедельные торги бывают во всех городах, и они, конечно, потребны для повседневных нужд. Однако в тех местах, где опасаются какой-либо измены или нападений, правители не допускают ни еженедельных торгов, ни ежегодных ярмарок внутри городов; а под городами их можно и должно устраивать, если в городе имеется подобающая стража. Так, например, в Тобольске торги могут быть через каждые две или три недели, но только чтобы стражи стояло побольше, а татарам и остякам разрешалось бы приходить лишь на подгородный торг, и внутрь, в острог им в этот день не входить, а [входить] только русским.

4. Надо следить, чтобы дороги были свободными от разбойников и исправлять мосты, перевозы и проходы через горы и болота. Древние римляне удивительно отличались в этом: они мостили длинные дороги тесаным камнем, строили каменные мосты через большие реки, пробивали дыры и делали проходы в каменных горах, осушали топи.

Ныне турки неустанно поправляют дороги и мосты и строят на дорогах на благо всем путникам большие каменные дворы или дома и кроют их оловом.

5. В европейских странах (кроме Польской земли) везде имеются некие назначенные гонцы, кои обязаны каждую неделю скакать на коне от перегона к перегону с письмами разных людей. В каждом городе назначают на неделе свой день и час, и в этот час гонец должен сесть на коня и скакать во весь опор. И везет он письма на своем перегоне, 15 или 20 верст, до другого ближайшего гонца. Другой гонец, получив письмо, должен тотчас пуститься в путь, будь то днем, будь то ночью, в сухое или в дождливое время. А когда он подъезжает к какому-нибудь городу, он трубит в рог, и горожане обязаны в любое время ночи открыть ему ворота. Всякий человек может этому гонцу принести письмо и две монеты, и гонец обязан взять и отвезти письмо. Благодаря этим гонцам развивается торговля и взаимные сношения торговцев. Однако же, я думаю, что есть причины, из-за которых в этом царстве не стоит держать таких гонцов.

6. На море короли придают торговцам свою ратную силу для охраны и сопровождения их. То же необходимо на реках и на сухопутье. И если из-за злых соседей торговцы не могут нанимать общих возчиков, то пусть король постарается поставить вдоль дорог побольше укрепленных острогов или сел, чтобы там были наемные подводы и провожатые.

7. Полезно, когда во всем королевстве деньги, весы и меры - суконные, житные и пивные - будут установлены так, чтобы их никогда не изменять. Хорошо и с соседями иметь насколько можно одинаковые меры.

8. Полезно было бы также, чтобы во всяком большом городе был общественный мерник, обязанности коего были бы таковы:

1. Пусть смотрит, чтобы торговцы не обмеривали и не обвешивали людей и не обижали [их], и извещает об этом областника .

2. Пусть держит открытую лавку и в ней всякие меры и весы для продажи (то есть меры житные, пивные и суконные и безмены большие и малые с насечкой, а не с надписями, то есть немецкие железные безмены). Пусть держит весы для монет и весы с чашами для перца, медные и деревянные, чтобы каждому легко было [их] купить. Пусть держит куски свинцовые и куски медные (весом в один золотник и в несколько, в полтину и в целую гривну), отлитые для образца, с царскими знаками. Если бы таким образом у людей стало больше весов и мер, торговцы не обманывали бы людей столь дерзко.

3. Пусть будет обязан ссужать на торгу меры и весы всякому, кто их спросит, чтобы перемерить товары, и давать их на дом под заклад и за небольшую плату, а некоторые меры держать прикованными на цепи, чтобы каждый мог мерить ими даром там же на месте.

4. Пусть держит на виду у всех по одному образцу разных монет - хороших и негодных, домашних и чужеземных, приносимых в [это] царство. И всякому, кто хочет разобраться в монетах, пусть показывает их достоинства и недостатки: чего и сколько им недостает.

5. Пусть держит в продаже печатные книжицы, в которых будет написано о торговой арифметике или о науке счета и также написано все это дело о мерах и о весах.

6. Пусть будет его обязанностью знать о всякой всячине, где что продается, кто чем торгует и что в городе есть и чего нет. И людям, спрашивающим, где что можно купить или продать, он должен будет за плату рассказывать [об этом].

7. Пусть он же смотрит, чтобы в лавках всегда были выставлены на продажу всякие орудия и посуда - железная, деревянная, глиняная и всякая домашняя утварь, всякие мелкие вещи. Ведь часто случается, что люди хотят купить что-либо нужное и не находят [этого] из-за того, что торговцы пренебрегают такими маловыгодными товарами.

8. Пусть в каждом городе будет царский торговец. Пусть он примет всякие товары, которые ему будут присланы и поручены главным торговцем и которые он сам запросит или назовет. И продавать он должен как можно дешевле. А товары пусть возят на наемных подводах и платят за них всюду пошлину, как и за товары подданных. А потом, сложив первоначальную цену товара, и плату за провоз, и пошлины, брать за товары как можно меньше сверх этой последней цены, чтобы государевы товары были всегда дешевле, нежели бы их могли продавать подданные, с прибылью [не более] одной, двух или самое крайнее трех монет на сотню, или как будет надобно. И из этого платить торговцу и сторожу и строить лавки.

А товары пусть будут такими, чтобы их можно было продавать оптом: то есть сукна, полотна, оружие и орудия, сделанные на заказ и в большом числе, соль, железо, бумага, мед, жито и тому подобное. А в розницу и неизвестными товарами предоставить торговать подданным.

А в торговцы принимать людей всех сословий: бояр, племян  и черных людей, которые дадут хорошее обеспечение или поруку.

Благодаря этому народ получит большую пользу: 1. Не будет убытка или ущерба королевской казне, умножится и торговля, и пошлины. 2. Товары будут везде дешевы. 3. Разовьются ремесла. 4. В трудное время цены можно повысить. 5. При недостатке денег можно будет воинам платить товарами. 6. А простым торговцам будет однако же, дозволено торговать и теми же, и всякими мелкими и маловажными товарами повсюду, и в больших городах, и в малых, где не будет государевых торговцев, и развозить товары по селам.

9. Перекупщиков зерна и тех, кто набивает цену на хлеб, надо наказывать без всякой пощады. А перекупщикам других съестных товаров не давать обижать общину  и не дозволять им ничего покупать до полудня или на дорогах перед городом под угрозой неминуемого наказания . Всех прасолов отнести в одно число с бездельниками и ярыжками . И не разрешать держать лавки или вести иную торговлю никому, кто не находится на какой-нибудь службе или не знает полезного и нужного ремесла, или не возит товары из города в город.

10. Ни за что не допускать никаких откупов. То есть, чтобы какой-нибудь торговец откупил право одному торговать в каком-либо городе или во всем королевстве вином, пивом, квасом, хлебом, медом, солью, икрой, кожами, коноплей, льном, сукном, железом или чем иным. Такие сделки крайне несправедливы и безбожны. Разве что наступит крайняя нужда, или если откупщик пообещает продавать этот товар по назначенной цене и дешевле, чем его продают остальные торговцы.

11. Отнюдь никому из чужеземных торговцев не дозволять держать в королевстве ни домов, ни лавок, ни складов, ни погребов, ни своих приказчиков либо наместников, ни консулов в Москве, ни постоянных послов. [И не разрешать им] приходить для торговли во внутрь государства, а только в назначенные торжища на рубежах. Если бы немцев на Руси не было, торговля этого царства была бы в гораздо лучшем состоянии. Мы бы дороже продавали наши товары и дешевле покупали нужные. С тем хлебом, который немцы жадно поедают, с тем большим добром, что они отсылают за море, могло бы жить множество доморожденных русских людей, которые в счастливое время были бы полезнее для царства, а в тяжелые времена не отсылали бы товары за рубеж, и земля была бы многолюднее.

Не поддадимся на угрозы немцев, грозящих, что торговля наша сгинет. Надо испытать королевскую самовластную торговлю. Если не придут враждебные [нам] немцы, придут другие. Для королевства даже полезнее, если не придет столько немцев и не вывезут столько хлеба.

А бывает и более того: англичане не разрешают голландским корабельщикам ничего к ним привозить, кроме тех товаров, которые водятся в самой Голландской земле. А перец, сахар, вино и прочие испанские и иных земель товары, мы, де, сами можем привозить на своих судах. Те же англичане не дают ни одному торговцу покупать у них для перепродажи их собственные товары. Позволят ему купить несколько кусков сукна для своего обихода, но не дадут нагрузить [им] корабли. И все же к ним приходит много торговцев.

А в Исфагани, и в Бухаре, и в Семиградьи, и у монголов, и в Китае, и в других странах держать своих приказчиков, как держат португальцы и многие иные торговцы. А со временем и по морю отсылать свои ладьи, и особенно в Китай, и затем в Индию Сибирским путем . И ни персам, ни немцам, и ни одному другому народу не давать останавливаться в Москве, ссылаясь при этом на домашние законы.

Если от тех немцев и бывает какая-либо корысть для царя-государя либо какие-нибудь подарки для бояр, то гораздо больше корысти было бы от своих людей.

Весь наш славянский народ подвержен такому окаянству, раз повсюду у нас на плечах сидят немцы, евреи, шотландцы, цыгане, армяне и греки, и из иных народов торговцы, сосущие нашу кровь.

Некогда у поляков был введен спасительный запрет: ни одному немцу не дозволено было держать домов и лавок в Польской земле. Но этот запрет держался недолго, ибо немцы своими подарками в скором времени обольстили польских воевод.

Никто так не высасывает богатства этой земли и не разоряет так народ, как те немцы, которые живут меж нами. Ибо они выискивают время и место, где какой-либо наш товар продается по самой дешевой цене. А свои товары привозят к нам единожды в году, в одно лишь место и, сговорившись, устанавливают [такую] цену, какую сами хотят. Кроме того, эти наши немцы, будучи все приказчиками иных, больших торговцев, обязаны отсылать прибыль своим господам за море, а себе стяжают иные доходы, на которые кормят себя и свою челядь, и богатеют. Это - подлинная саранча и вши, и наигоршая зараза для этой страны.

Поэтому надо было бы навечно сделать законом и клятвенно подтвердить, что ни один чужеземный торговец, откупщик или приказчик не будет вправе держать в этом царстве ни жилья, ни склада, ни лавки и приходить в какие-либо другие города, кроме назначенных порубежных торжищ в ярмарочное время, а там не оставаться больше, чем на месяц. А чтобы запрет этот не нарушался и чтобы воеводы ради подарков не потакали чужеземным торговцам, надо было бы дать русским торговцам привилегию или право и власть, чтобы, застав чужеземного торговца вне указанного города и места, русские торговцы вправе были бы изловить его и держать в своих руках, и просить на него суда, и, доказав его преступление, взять с него положенную пеню и изгнать его вон.

12. Пусть не дозволено будет держать лавки с товарами тем, кто не знает в достаточной мере письма и чисельного искусства (кроме тех, что продают такие товары, кои не требуют искусного счета).

13. Царь Август  давал взаймы деньги своим подданным без всякого роста и лихоимства под хорошее обеспечение, то есть под залог домов каменных, под наследство, под заклад и под поручительство. И тем он обуздал лихоимство и грабеж и на диво приумножил и развил торговлю. Это было бы очень удобно сделать и в этом царстве, во славу великую царю-государю.

14. В Риме и в других городах Итальянской земли милосердные люди в память о некоем рабе божьем собрали в складчину некоторую сумму денег, чтобы давать их убогим людям взаймы под заклад без всякого роста и лихоимства. И такие складчины называются "складчиной из милосердия": чтобы не дать в обиду евреям и иным безбожным лихоимцам. Закладом обычно бывает не только золото, серебро, жемчуг, [драгоценные] камни и оловянная посуда, но и всякое платье - до назначенного времени. Если хозяин [вещей] придет до конца срока и выкупит заклад, то ему отдадут его даром и не возьмут ни одной монеты. Если же хозяин не придет и не выкупит заклада или не выпросит отсрочки, то складники продадут заклад, и если получат лишку, вернут хозяину заклада или его наследникам, если те объявятся. И удержат лишь самую малость для уплаты слугам того заведения. А продают те пропавшие заклады в назначенные дни, созывая трубою покупателей. Кто больше всех пообещает, тот и возьмет товар. И у немцев есть такие же складчины для ссуд бедным людям, но не благотворительные, а торговые, ибо они не возвращают закладов, без корысти для себя.

15. В Европе в городах есть богатые торговцы, которые меняют деньги и зовутся менялами. Если попросишь их, они дадут тебе одни монеты вместо других: к примеру, золотые монеты вместо серебряных или медных, либо серебряные - вместо медных или золотых, но всегда с корыстью для себя. Если разменяет рубль, возьмет алтын, грош или копейку. И еще: если у тебя есть сто, тысяча или много тысяч рублей или еще сколько-нибудь денег и ты хотел бы перевезти их в какой-нибудь другой город, но боишься разбойников или иной беды, либо того, что твои деньги в том городе не ходят или дешево стоят, то ты идешь к меняле и даешь ему твои деньги, а он тебе даст письмо к своему компаньону , и тот сразу же отсчитает тебе столько денег, сколько будет написано. И это бывает настолько твердо и надежно, что никогда не требуется никакого спора или суда. Только ты должен дать меняле обычную плату: он берет с сотни рубль, два, три или более, смотря по времени, большей или меньшей опасности либо дороговизне. Такие переводы весьма удобны и безмерно полезны людям странствующим и способствуют торговле.

16. В некоторых больших городах торговцы устраивают товарищество или дружину и свои торговые деньги держат все в одном месте, и это место называется бурсой или мошной. Если какой-нибудь боярин или иной человек принесет им свои деньги, будь то много или мало, они примут те деньги в общую мошну и станут платить ему по рублю, по полтора или по два с сотни в год, а сами в это время будут этими деньгами торговать. А когда после назначенного срока человек попросит свои деньги [обратно], отдадут ему их без промедления. Если же им не нужно денег для торговли, то они также примут деньги на хранение, но не дадут за них приплаты, а только отдадут их в любое время, когда хозяин спросит. А иногда требуется, чтобы вкладчик платил им за хранение.

17. Когда амстердамцы и иные немцы посылают три, четыре, десять или более кораблей в Индию, на Русь, в Турецкую или в Персидскую землю, то обычно торговец не складывает весь свой товар на один корабль, а каждый из торговцев, сколько их есть, разделяет свой товар по всем кораблям, так что если какой корабль и погибнет, то не весь его товар пропадет.

18. Чтобы содействовать торговле и умножению жителей, полезно дать горожанам или посадским людям некоторые права. То есть, чтобы они могли иметь [своего] старосту и лавников, выбранных ими, и будут сами судить некоторые небольшие взаимные тяжбы. И пусть им будет легче бить челом великому государю и защищаться от насилий и от разорения, чинимого обычно посадским людям злыми воеводами.

19. На торговые дружины или сборы надо возложить обязанность, чтобы в отведенных на то лавках всегда были некоторые повседневно нужные товары: мука, крупы, солод, толокно, масло, бобы, рыба, икра - одним словом все, что пригодно для еды, а наипаче все то, что родит эта земля, то есть мед, икра (не только простая, но и наилучшая) и все тому подобное. Также посуда и орудия, и всякие вещи, сделанные из всяких хороших материалов, как то блюда, кружки и ложки из белого олова, из литой меди, из дерева и из глазированной глины; горшки из железа, из меди, из глазированной глины; кади, бочки, квашни, ведра, дежи [?] и, наконец, метлы и всякие совсем небольшие вещи. И если же тех вещей не станет в лавках, [то] городской мерник должен известить державника, а торговцы, виновные в этом, должны за небрежение уплатить пеню.

Некоторые товары можно поручить и настенным стрельцам, живущим в городах. И дать им право, чтобы они одни могли держать в продаже эти товары всю неделю, кроме базарного дня.

20. Баны и державники в городах (совместно с царским торговцем) должны заботиться о том, чтобы договариваться с ремесленниками о всяких ремесленных, рукодельных товарах. Действуя разумно и без насилий, они повелят изготовить для царя как можно больше ножей, топоров, вил, замков, серпов, кос, бритв, крючков, игл, зеркал, пуговиц, полотен, сукон и всяких иных полезных людям вещей на много тысяч [рублей], где сколько будет возможно. Эти товары должны, во-первых, продаваться царским торговцам в том же месте, где они сделаны; во-вторых, их надо привозить в условленные большие города, чтобы их там раскупали земские торговцы для нужд хозяйства; в-третьих, вывозить их на порубежные торжища для продажи иным народам; в-четвертых, выдавать их воинам и всяким царским служилым людям вместо платы, но не насильно, а только желающим и просящим.

Для этого же царские приказчики должны позаботиться о том, чтоб иметь список и знать названия и обличия всех товаров, употребляемых людьми во всем свете, и держать при себе образцы их, чтобы знать и помнить об этих товарах. Для этого они должны приглашать к себе и принимать всяких иноземных ремесленников и давать им щедрое жалование, чтобы они обучали наших юношей и сами делали товары для государя.

Запретить привозить извне те товары, равноценные которым есть у нас дома (например, ножи, сельдь и прочую рыбу). Ведь немцы задешево покупают нашу рыбу, а свою сельдь продают нам по дорогой цене.

А чтобы этот порядок оставался неизменно в добром виде и не был нарушен из-за жадности державников, надо дать право земским торговцам или горожанам и воинам, другим служилым людям, чтобы они могли всегда и по любой причине открыто выступать перед державниками и быть свидетелями, и немедленно посылать в Москву челобитные на тех державников, кои бы стали нарушать хороший порядок и благое течение земской торговли или без государева указа повысили бы цены на товары.

Раздел 2

О РЕМЕСЛЕ

1. Старое славянское слово «премысел», «премысельник» поляки переделали и говорят «ремесло», «ремёсник» и оттуда на Русь пришло это слово «ремесло», «ремесленник», то есть рукодельный промысел или искусство.

Ремесла для королевства полезнее, нежели наилучшие рудники и златые горы. В Венгерской и в Арабской землях находятся самые богатые златые копи, а в Брабанте нет никаких руд и все-таки в сто крат больше золота и всякого богатства и добра в Брабантской земле, нежели в такой же части Венгерской либо Арабской земли. Почему? Потому что брабантцы преискусно занимаются ремеслом и торговлей. Так что следовало бы особенно позаботиться о развитии ремесла.

Приказ или дума, которые этим ведают, должны знать, сколько есть ремесел, какова их суть и к чему они предназначены.

А чтобы узнать это, надо бы перевести на наш язык книги тех писателей, которые писали о ремеслах: таких, как Гарзони , Фиораванти, Сарди и другие. Из тех книг выписать то, что было бы полезно и нужно знать.

2. Венецианцы сделали свой город Венецию благородным, знаменитым и славным. Каким образом? Главным образом тем, что призвали к себе отовсюду искуснейших ремесленников и предложили им за большую плату обучить их юношей всякому искусству. Могли бы и к нам приезжать отборные ремесленники, если бы им было разрешено свободное возвращение на родину.

Следовало бы прямо-таки не только разрешать [им это], но даже заставлять их возвращаться домой и не позволять им плодить здесь свой народ. Однако отпускать их надо не прежде, чем они научат нескольких наших юношей в совершенстве своему ремеслу.

3. Более всего ремесла процветают и достигают совершенства у немцев. А причина здесь в том, что у них имеются привилегии и законы, поощряющие развитие ремесел. А уставы эти таковы:

1) Каждое ремесло имеет свою дружину и своего старосту. Они имеют право или власть разбирать взаимные споры, относящиеся к [их] ремеслу: например, если мастер не заплатит работнику за его работу, или если обесчестят друг друга.

2) Каждый ученик повинен учиться до самого конца у одного учителя и служить ему даром два-три года или более, сколько положено для каждого ремесла.

3) Закончив ученье, ученик должен взять от дружины письменное свидетельство [о том], что он верно служил, отработал положенное время и ремеслу научился. Тогда он станет зваться подмастерьем и должен будет отправиться в путь по городам, чтобы повидать и изведать искусство многих других мастеров.

4) Придя в какой-нибудь город, подмастерье должен явиться к старосте своего ремесла. Староста укажет ему жилье и оповестит собратьев, не нужен ли кому работник, и тот, кому нужен [работник], примет его. Если же никому не будет нужен, то не позволят ему жить в этом городе и вскоре отправят [дальше].

5) Если подмастерье захочет стать мастером и держать свою лавку или двор и не помогать другому мастеру, а работать на самого себя, то он должен будет показать свидетельство о своем ученье и поведать о своем путешествии, и сделать какое-нибудь особенно искусное изделие по своей части, именуемое «доказательством мастерства», а мастера рассмотрят это изделие и одобрят его. А он устроит им пир, и даст столько-то денег в общую казну, и получит от них письменное свидетельство о мастерстве. И тогда он сможет работать в своей лавке и на стене своего дома вывесить доску с надписью или знак, чтобы было ведомо, какой ремесленник там живет. а если какой-либо воин знает ремесло, то он не подвластен ремесленническому собору, а может работать без его разрешения.

6) Ремесленников никто не смеет обижать и насильно гнать их на работы. Ни один правитель не принуждает их работать на него даром.

4. Развитию ремесла в этом царстве послужил бы  такой закон: если чей-либо раб имеет двух или более сыновей, то ему надо дозволить с ведома приказа выбрать одного из них и отдать в обучение какому-либо мудреному ремеслу: то есть делать замки, сукна, косы, стекло, бумагу и иные такие же трудные и искусные вещи, а не шапки, платья либо сапоги. И если он в совершенстве и преискусно научится такому мудреному ремеслу, то получит свободу от рабства или от холопства. Если же не научится [достаточно] искусно, то должен будет либо остаться рабом, либо откупиться от хозяина.

5. Материалом или сырьем называются те вещи, 1 из которых делают всякие необходимые изделия (например, железо, медь, дерево, камень, шерсть, лен, кожа и т. п.). Где нет сырья, там нет и изделий. Многих необходимых материалов в нашей земле нет. Поэтому нужно позаботиться, чтобы из других стран сюда к нам привозили всякие сырые и невыделанные материалы: хорошее железо, медь, олово, шерсть, краски, бумагу и чтобы наши ремесленники делали из этого всякие изделия. Наипаче же пусть делают всякие металлические вещи и всякие орудия, выделываемые из руд: железные печи, горшки, иглы, котлы, косы, серпы, трезубы и прочее. Из самого ей последнего и негодного железа делаются горшки треногие о два уха и печи, и ядра пушечные, и пули мушкетные, мелкие и свинцом облитые, и прочее. А у нас худое железо даром пропадает. Орудия называются так потому, что их делают из руд.

6. Надо бы накрепко установить, а ослушников наказывать, чтобы за рубеж не вывозилось никакого сырого материала, такого как сырые кожи, конопля и лен, а чтобы дома наши люди делали всякие изделия, сколько можно, и готовые вещи продавали за рубеж. Например: чтобы наши люди выжимали масло из льна и конопли, плели бы всякие веревки тонкие и толстые, корабельные, сучили бы конопли или запалы пищальные, ткали бы всякие полотна — тонкие для платьев, расписные и узорчатые для платков, толстые — для перин, грубые для парусов, делали бы писчую и прочую бумагу, делали бы стеклянную посуду, оконные стекла и зеркала, белили бы воск, готовили бы кожу для всяких изделий. И все это не только для внутреннего обихода этого царства, но и для продажи немцам, литовцам, туркам, персам, калмыкам и даурцам.

7. Не одну сотню, если не тысячу, рублей ежегодно но выручают на Руси немцы за писчую бумагу, хотя Русь скорее могла бы [сама] продавать бумагу шведам, литовцам, полякам, туркам и персам. Не знаю, какими хитростями немцы [настолько] ослепили наших людей, что на Руси не стали заводить бумажного дела .Я думаю тем, что они продают свою бумагу дешевле, чем могла бы вначале стоить домашняя бумага. Но ведь это — явный обман. Ибо как они могут дешевле продавать бумагу, привезенную из-за моря, чем могла бы продаваться домашняя, сделанная из домашних холщевых лоскутьев? Разумеется, наша бумага будет дешевой, и белой и хорошей, если будет хорош и дешев материал для нее, то есть если будет легко добывать лоскутья. А об этом надо позаботиться. У других народов бедные и сирые люди ходят по большим городам, и носят [с собой] иглы, серу, ложки, деньги и покупают у женщин лоскутья и приносят их ремесленникам. Здесь на первых порах и пока люди не привыкнут к такому обмену, можно было бы приказать посадским людям в больших городах, чтобы они ежегодно собирали с десяток или больше пудов лоскутьев и продавали их царским приказчикам по подобающей цене. И накрепко запретить привоз иноземной бумаги, хотя бы домашняя бумага была и дороже, и не такой хорошей.

Ибо при таком запрете люди наверняка в скором времени заведут необходимый промысел, чтобы бумага наша стала и хорошей, и дешевой.

Делать крашеные ткани из льна и из шерсти (то, что итальянцы именуют «mezzolana», полушерсть), из льна и бумаги. Надо узнать названия всяких тканей и иметь образцы их, особенно самых простых и дешевых, насчет которых можно было бы надеяться, что их станут делать в нашей стране.

8.A с разными кожами (и особенно с лосиными) получается великое окаянство: все эти кожи мы продаем немцам сырыми, а сами дома их никак не обрабатываем и никак не употребляем для одежды. Продаем одну [кожу] за 3 или за 4 рубля, а если бы захотели купить ее у немцев обработанной, то должны были бы дать 30 или 40 рублей. Совершенно необходимо, чтобы эти кожи здесь же и обрабатывали и чтобы наши люди шили из них платья, ибо их можно носить всю жизнь.

Тогда и от платьев мы имели бы корысть, и брали бы больше денег за немногие обработанные кожи, нежели берем за множество сырых.

В Сибири есть некие дикие люди, которые умеют очень искусно обрабатывать кожи, хотя и иным способом, чем немцы. Не знаю, почему до сих пордаши люди не научились у них этому искусству.

А это легко было бы [сделать].

Было бы очень полезно перенять кожевенные ремесла у немцев:

1) Выделывать лосиные и оленьи грубые ровдуги и тонкие рукавичные ровдуги.

2) Делать «скамот» или «бархатину», то есть кожу, гладкую и мягкую, как бархат.

3) Делать юфть, как это уже заведено.

4) Делать пергамент: белую тонкую кожу для письма и крашеную для кнутов, для оружия, для книг и прочего.

5) Делать цветные кожи, крытые лаком или позолоченные и выкрашенные красками в [разные] цвета. Итальянцы называют [их] «золотыми кожами». Они недорого обходятся, но высоко ценятся и могут быть проданы по дорогой цене калмыкам, бухарцам, грузинам, черкесам и иным варварским народам.

6) Полезно было бы завести такое ремесло, чтобы красить белые овечьи кожухи красной, зеленой и синей краской: тогда эти кожи становятся благороднее, так что дворянам не стыдно бывает носить из них шубы. А калмыкам, черкесам, поднепрянам, литовцам и иным соседям могли бы мы продавать их по дорогой цене. Также и белых песцов в Сибири красить, желтить, зеленить, синить.

7) А у персов перенять искусство делать сафьян, кремезин, кордован, красного, черного и иного цвета, и сагрию или цаппи — кожу для сабельных ножен.

8) А из кожаного лоскута и из старых сапог делать немецкий клей.

9) Безмерно большая польза была бы для этого царства, когда бы завелось [здесь] золотопрядильное я золотошвейное ремесло. Ведь немцы загребают на Руси (как и в других странах мира) несметные богатства благодаря этому ремеслу. Делают ту золотую пряжу больше всего в Нюрнберге, в Аугсбурге и в Братиславе. Видел я, как в Вене одно веретено покупали на 8 ефимков, а в Царьграде продавали, не торгуясь, за 24. В этой стране много такого золота идет на шитье и на плетение петлиц, на рубахи и на другие вещи. Если бы у нас дома было это ремесло, то оставалось бы ежегодно на Руси много денег и товаров, которые вывозят за то золото. Могли бы и продавать его туркам, персам, калмыкам, бухарцам и монголам и получать от него большую корысть.

10. Безделье и праздность — враги ремесла. Поэтому в древности у римлян были старосты, которые допрашивали всех людей об их занятиях и промыслах или о том, кто чем живет. У немцев в городах есть старосты, которые ни одному здоровому и не имеющему разрешения из приказа [человеку] не дают просить в городе милостыню. У голландцев есть некий исправительный дом, куда запирают непокорных и своевольных юношей и принуждают их делать разные изделия, и не дают им хлеба, пока не сделают назначенного дела.

Хорошо было бы смотреть по городам, и если сыщутся какие-нибудь скитальцы, бродяги и голыши, сидящие по кабакам и квасным лавкам, и здоровые нищие, то отдавать их в деревни в холопство боярам и ссылать в Сибирь или иначе наказывать.

11. Надо дать приказ назорам и дружинам ремесленников, чтобы они следили за всеми орудиями, посудой и одеждой, выставленными на продажу, и указывали если что нечисто, дурно или некрасиво сделано. И пусть разберутся и научат, как это можно было бы сделать лучше. Например, нечистая посуда — братины, так как в них залезают пальцами; не чисты и туеса, и глиняные ковши без глазури, и ковши и ложки с короткими ручками. Старосты не должны пропускать такие товары на торг, а если они появятся, то надо разбивать или отбирать их.

Вместо туесов и братин пусть делают чаши деревянные — смоленые или простые, чаши глиняные глазированные, кубки, ставцы и стаканы с ручками и с крышками и прочее. Ибо братины и туеса и некоторые другие русские вещи влекут за собой нечистоту и вызывают отвращение у других народов.

12. Многие девушки выходят замуж молодыми, прежде чем они могут научиться тому, что должна знать хорошая жена. А матери многих девушек и сами ничего не умеют. Поэтому следовало бы в каждом городе поручить двум или трем искусным вдовам обучать девушек и молодых женщин тонко прясть, ткать, шить, белить полотно, чисто мыть, солить и сушить рыбу и мясо, делать солод, квас, пиво, мед, садить и возделывать огород, солить и сохранять растения и коренья, варить и печь хлеб и прочее. Если их кто позовет, то они должны за плату туда идти.

А для начала надо назначить их из приказа и назвать этих женщин поименно, ибо иначе сами женщины постыдятся начать это дело, хотя оно и крайне надобно. А городам, имеющим привилегии, приказать, чтобы они держали таких учительниц и давали им плату от общества. И каждый, кто женится, должен будет спросить у них свидетельство о том, что умеет его невеста, и способна ли она к учению. Такие свидетельства могут помочь тому, чтобы девицы старались добывать знания и хорошие свидетельства от этих женщин.

У немцев женщины прядут на колесе, а колесо вертят ногой и прядут очень быстро — одна напрядет на колесе больше, чем трое веретенами, и поэтому они могут дешево продавать полотно. Промысел этот очень нужен и полезен, и надо чтобы ему научились наши женщины.

13. Более всего прочего надо позаботиться о том, чтобы добыть всяких ремесленников, умеющих плавить и лить железо, медь, олово, серебро и золото и обрабатывать для всяких нужд и делать из руд всякую посуду, оружие и орудия, какие только придуманы на свете. Например: плавить и лить железо и делать железные горшки, котлы, печи, торла, ядра пушечные, мелкие пули и прочее; ковать железо дотонка и делать листы железные и медные; делать хорошие сабли, палаши, пищали, пищальные опоры с кольцами и всякое оружие для разных надобностей, чтоб не приходилось нам покупать бесполезных немецких шпаг. Из меди делать подсвечники, ложки, сковороды разные, блюда, лохани, котлы и всякие орудия разного вида для домашнего обихода и для продажи иным народам. Делать также всякие земледельческие орудия: косы, серпы, вилы, ножи и прочее — даже если мы накуем их тысячи тысяч, то каждый год можно будет продавать их калмыкам, бухарцам, даурцам, персам, туркам, валахам и другим.

Надо также делать дома, а не покупать на стороне и все те орудия, что нужны самим этим рудным мастерам, серебряникам, чеканщикам и всяким кузнецам.

Стоило бы призвать и всяких мастеров, которые умеют обрабатывать моржовые клыки и всякую кость и рога, а также призвать всяких мастеров полотняного или льняного дела, которые умеют обрабатывать лен на всякий лад, как мы уже выше говорили, и умеют ткать из нитей пояса, застежки, петлицы, твезы  и всякие украшения.

В Датской и в Норвежской землях печи и горшки — везде железные. Некоторые горшки — треногие, другие — о два уха, а иные — простые. Дашь полполтины за горшок, можешь в нем варить 50 лет. А делают такие горшки из хрупкого и малопригодного железа.

Надо поручить и приказать, чтобы принесли из всех земель всякие орудия для образца.

Прежде всего надо, чтобы торговцы и иные наши приказчики принесли нам из всяких земель и от всех народов для образца всякие виды оружия, посуды и всех применяемых на свете домашних и полевых орудий и всяких сукон и полотен, и всякой одежды, или всякие виды людского рукоделия из руды, камня, стекла, кожи, шерсти, льна, шелка, дерева, кости, рога и из всякого материала.

Далее, надо приказать, чтобы принесли одежду всех на свете покроев.

В-третьих, надо призвать всяких рукодельцев и портных, которые могли бы нам сделать, показать и научить [как делать] всякое оружие, орудия, посуду и всякие виды одежды.

14. А мастеров этих развести и распределить по м городам, где кому будет удобнее находиться из-за близости воды, леса, льна, шерсти, железа и всяких материалов и из-за других нужд. И пусть они делают для государя все свои изделия в большом числе, по договору, за подобающую плату.

Одному из городов надо поручить делать бумагу, какая может выйти, обещав им привилегию — запретить иностранную бумагу, даже если домашняя будет хуже и дороже нее. Так же и во всяком новозаведенном ремесле: обещать и давать городам на несколько лет привилегию, чтобы тот город, где начнут делать какое-либо сукно или что иное, не платил с этого домашней пошлины, а прочим городам до известного времени не дозволено будет перенимать это ремесло.

15. Здесь надо указать, как до сих пор на Руси тяжело было заводить ремесла. Ибо немцы, из-за того, что они имеют старые заводы, всегда могли продавать свои изделия дешевле, нежели наши русские мастера вновь заведенных или мало развитых ремесел. И поэтому на Руси не могла иметь успеха ни писчая бумага, ни какое-либо другое новое ремесло. Но теперь, поскольку торговля взята в руки государя, нетрудно будет заводить ремесла. Ибо наши ремесленники изготовят свои изделия на много сотен и тысяч [рублей], а государевы торговые приказчики будут покупать всякие вещи у них, а не у немцев, и будет запрещен привоз всякого иностранного рукоделия, подобное которому будет делаться у нас дома, и благодаря этому ремесленники смогут жить и дешевле продавать [свои товары]. А государевы приказчики смогут продавать те товары дома и за рубеж дешевле или дороже в зависимости от того, как ремесленники будут поспевать их делать.

Отнюдь не следует верить немцам, будто бы нам дешевле покупать у них готовые косы, серпы, ножи, нежели покупать сырое железо и дома ковать косы и прочее. Благодаря ремеслу богатеет страна и наполняются города. Если бы делать дома все те товары, что мы покупаем у немцев и которые можно было бы сделать на Руси, в этой стране жило бы на много тысяч людей больше, чем живет их ныне, и казна имела бы большую прибыль, и города стали бы многолюднее, и все царство было бы сильнее.

Раздел 3

О ЗЕМЛЕДЕЛИИ

1. Опять надо вспомнить: бедно королевство — беден король, богато королевство — богат король. Король, который хочет стать богатым, должен позаботиться, чтобы его подданные были богаты. Ведь ни от чего иного, как от богатства подданных, пополняется королевская казна.

А земледелие — корень и основа всего богатства, ибо земледелец кормит и обогащает и себя, и ремесленника, и торговца, и боярина, и короля. Поэтому казенная Дума не должна пренебрегать заботой об этом промысле — одном из наилучших и наипотребнейших.

2. Для некоторых стран и народов эти рассуждения о земледелии могли бы показаться лишними. К примеру, там, где люди сами по себе и по природе своей хитроумны, догадливы, заботливы и трудолюбивы, и где с давних пор написано много книг об этом земледельческом труде и о разных других промыслах, и где всякие промыслы развиты в совершенстве. Но для этого преславного государства, как и для всего славянского народа, такие рассуждения отнюдь не лишни, а весьма полезны и потребны.

Во-первых, потому, что люди наши косны разумом и ничего сами не выдумают, если им этого не покажут.

Во-вторых, потому, что у нас нет никаких книг о земледелии и об иных промыслах, какие есть у других народов.

В-третьих, потому, что люди наши ленивы и нерасторопны и сами себе не сделают добра, если не будут принуждены [к этому] силой.

В-четвертых, потому, что здесь есть совершенное самовладство и по царскому велению можно исправить дела по всей стране и ввести в обычай все, что будет полезно и нужно. А в иных странах это было бы невозможно.

3. Земледелие — это умение возделывать или пахать землю, ее плоды собирать и сохранять. А плоды земли и воды суть таковы:

1. Зерно всякое: пшеница, рожь, ячмень, яровая пшеница, овес, просо, гречиха, бер, полба, сорго, рис и иное.

2. Бобы всякие: горох, бобы, чечевица, фасоль, овечий горох и прочие.

3. Коренья, цветы и семена пряные: перец, гвоздика, орехи, мускат, имбирь, корица, сахар, шафран, мак, льняное семя, конопля, рапс, горчица, анис, тмин, хмель и прочие.

4. Огородная зелень: капуста разная, лук, ботва, шпинат, петрушка, сельдерей, салат, огуречная трава, лучок (?), торкун и иное.

Коренья огородные: репа, свекла кормовая, пастернак, лук, чеснок, морковь, редька, хрен, грибы и прочие.

5. Лечебных трав множество, [например] чемерица — о них написаны целые книги.

6. Красительные травы: ревень, синька и прочие.

7. Душистые цветы: роза, или шиповник, майоран, лилия, мята, божье древце, гвоздика, фиалки, тюльпаны и прочие.

8. Плодовые деревья: тутовник, маслины, виноград, яблони, орехи, сливы и иное.

9. Лесные деревья: дуб, бук, ель, сосна, тисе, береза и прочие.

10. Камни простые: мрамор, мергель, известняк, кремень и прочие.

11. Камни драгоценные: алмаз, сапфир, бирюза, яхонт и пр.

12. Руды: золото, серебро, медь, олово, свинец, ртуть, железо, белое железо.

13. Минералы и краски; соль, сера, селитра, чернила, киноварь, белила, бура, земляной уголь и прочее..

14. Живность четвероногая: домашний скот и лесные звери.

15. Живность пернатая: птицы ручные и птицы дикие.

16. Живность водная: рыбы речные и морские.

17. Живность гадная: змеи и всякие гады; мухи, осы, пауки и всякие жуки и черви. А те из них, что более полезны: пчелы и шелковичные черви, прядущие шелк.

4. Для развития и для совершенствования земледелия надо было бы вкратце перевести некоторые хорошие книги, в которых написано обо всем этом и перечислены все злаки, бобы, коренья, травы, семена, цветы, деревья, камни, руды, минералы, живность и [сказано,] из каких частей они состоят и какую пользу приносят. И как и в какое время надо за ними смотреть и ухаживать, и как сохранять [их] и употреблять. Не счесть в нашем народе таких домашних хозяев, которые стареют и умирают, занимаясь земледелием и хозяйством, но многих полезных плодов земли и их возделывания и употребления не знают.

Альдрованди написал книгу о животных, где изобразил каждое животное в красках. А Колер написал книгу о возделывании полей и огородов и о том, как надо сохранять и употреблять разные плоды земли .

5. Хорошо было бы послать по всему царству наблюдателей или — еще лучше — приказать державникам, чтобы они искали и пробовали и узнавали, где в изобилии растут либо могут расти злаки, травы, деревья или такие растения, как лен, конопля, хмель, мед , капуста, лук и иное, либо где в изобилии плодятся овцы, кони, волы, свиньи, рыба. А крестьянам и жителям приказать, чтобы они со всем усердием позаботились о возделывании и разведении этих вещей и смогли побольше [их] продать.

6. Особо скажем, что из всего, что русская земля родит или может родить, нет, видимо, ничего полезнее поташа, пчел, ревеня и скота.

С недавних пор стало видно, какую пользу приносит стране этот поташ. Но при этом надо помнить о двух вещах: во-первых, каждый год выжигать его не слишком мало и не слишком много. Ведь если в Архангельск будет привезено его слишком много, то он станет дешев, и за много товара и труда мы получим не больше, чем за немного. А многие крестьяне, которые могли бы возделывать землю, занимаются выжиганием поташа. Вот почему вести это дело надо, зная меру.

Во-вторых, выжигание поташа вредит сбору меда. Поэтому надо приказать, чтобы в тех местах, где водятся пчелы, никто не смел выжигать поташ без государева разрешения. А для государя выжигать поташ в земле башкир-изменников  и на Подоньи  и в других местах, где русским людям не будет убытка,— столько, сколько будет можно.

7. О меде и о воске нечего и говорить. Хорошо только было бы научиться белить воск и продавать белый воск немцам. А мед мы могли бы продавать туркам дороже, чем за него платят немцы.

В некоторых странах люди добывают мед так: выберут в лесу пригодное место и оградят и укрепят его бревнами, чтобы звери не могли разорить. Селяне расставляют там свои ульи и часто по очереди присматривают [за ними], а на зиму привозят ульи домой. Можно было бы попробовать это в более теплых местах этого царства.

8. Красильные травы — самые прибыльные из всех плодов земли. Некий писатель пишет о них так: грифродон или Rubia это лесная трава, но ее также и сеют ради прибыли, ибо она приносит своему владельцу большой доход. Ею красят шерсть и кожи и особенное применение имеет она в медицине. Стебли у нее четырехгранные, длинные, острые и колючие, коленчатые и вокруг коленца [растет] по пяти листьев. Семя ее родится зеленым, затем становится красным, а созрев — черным. Корень тонкий, длинный и красный, терпкий и горький на вкус.

Синило — по-латыни Glastum и Isatri — цвет имеет желтый, подобный яичному желтку, а его сок, смешанный с другими приправами, образует синюю и зеленую краски.

Видел я сухие и растертые листья какой-то травы, которыми турки красят конские хвосты и гривы и свои ногти.

Не знаю, к какой из этих трав относится бухарский ревень. В Итальянской земле есть город Тиволи, который недавно стал сеять и возделывать эту траву «синило», и горожане наживают на ней большие деньги. В Немецкой земле город Братислава наживает много денег от возделывания этой травы, и у них накрепко запрещено продавать соседям эти семена. Астрахань — место более теплое, нежели Братислава, и я думаю, что там этот ревень рос бы лучше, чем в Братиславе. А от этого сему царству было бы каждый год большая корысть, ибо мы бы сами дома красили ткани и не давали бы немцам столько денег за краски, а сами бы продавали им эти травы.

Очень полезно позаботиться о всяком масле для приправы яств. Масло делают из молока, из рыбы, из маслин, из орехов, из льняного семени, из конопли, из рапса. А немцы сеют некую дикую или древесную репу (называемую у них Stekruben) и из ее семян выжимают много масла. А репа эта быстро дает семена. Листья и семена [у нее], как у круглой репы, а корень продолговат, тонок, тверд и непригоден для еды.

9. Древние народы скифы жили с одних только пастбищ и стад скота, и калмыки ныне [живут] так же. А в Венгерской земле под Будой есть широкое поле, и на нем не растут деревья, и поэтому там люди жить не могут, а только пасется скот. Тамошние селяне землю по Дунаю не пашут, а только пасут скот. И они несметно богаты, ибо каждый год с этих полей в другие страны продается около ста тысяч волов и много коней. Надо было бы узнать, нет ли где и в сием царстве такого места, пригодного для пастбищ и безопасного от разбойников, чтобы можно было держать там для государя коровьи и конские стада.

Ныне, когда башкиры изменили , если господь даст [нам] покорить их опять, можно было бы завести у них такой обычай, чтобы некоторые из них вместе с некоторыми русскими [людьми] пасли там же у себя государевы стада. То же завести и у ногайцев, у мордвы, и у черемисов, а там, где нельзя, приказать, там нанимать их за плату и старейшинам их давать подарки.

Можно было бы попробовать договориться и с калмыками, чтобы они разрешили нашим людям пасти у них столько-то сот или тысяч [голов] скота и чтобы у нас были их заложники. Или лучше уговориться с тайше, чтобы он каждый год присылал нам столько-то сот или тысяч голов крупного рогатого скота и лошадей по условленной цене.

10. Надо узнать по всей стране, где какие места к чему пригодны и где бы можно было поставить различные мельницы, ступы и мастерские.

1. Сукновальня, которая валяет сукно силою воды.

2. Крупяная или ягольная ступа  для разных круп.

3. Мельница хлебная с мехом, просеивающим муку там же.

4. Мельница трезубная, досочная, где вода вертит трезубец и режет доски.

5. Печь стекольная.

[Узнать]: 6. Где можно выжигать в печах известь. 7. Где делать селитру.

8. Где — смолу.

9. Где — кирпич.

10. Где — деготь. И обо всем этом надо позаботиться, чтобы такие места не пропадали даром, и чтобы нашелся кто-нибудь, кто взял бы на себя такую работу. За это на несколько лет освобождать [от податей], а затем брать небольшую подать. И стараться только о том, чтобы людей в стране было побольше, ибо тогда и казна государева будет богатой. А о том, как надо искать руды, и о рудниках мы ниже скажем особо.

11. Доселе мы говорили о поисках и о добывании плодов земли, а теперь скажем о сохранении [этих] плодов и об облегчении земледельческих работ.

Чтобы хозяйство велось в совершенстве, нужно иметь хорошие постройки, хорошую посуду и хорошие орудия. Разумный хозяин или домоправитель прежде и больше должен думать о сохранении, нежели о сборе плодов. Видел я и знаю, как в некоторых странах терпят большой убыток и понапрасну даром губят зерно и другие плоды из-за дурного хранения и из-за неразумия жителей. Сдается мне, что и в этой стране местами при непогоде случается так же. Ибо или трудно бывает собрать урожай из-за частых дождей, или после уборки большая часть [урожая] портится и погибает из-за недостатка в крытых сухих местах и из-за непригодности посуды [для хранения].

Надо было бы назначить в городах строителей, которые показывали бы людям образцы и учили бы плотников строить городские хоромы, а также сельские дома и всякие постройки.

Прекрасную форму имеют крестьянские дома на Русской Украине — ибо полы у них разной высоты, и скот содержится в низкой части теплого дома. Иначе заведено у поднепрян, где скот располагается вокруг очага.

Сельские постройки должны удовлетворять все потребности земледельцев. Скажем, одни постройки пусть будут для людей, другие — для скота, третьи — для кур, гусей, уток, голубей. Пусть будет сарай или крытое место для хранения возов, телег, борон, рал и всяких орудий. Пусть будет укрытие для сена и соломы. Пусть будет амбар и сусеки для зерна и бобов, и муки.

1. Пусть будет погреб для кореньев, зелени и снега.

2. Пусть будет навес или овин для сушки и обмолота зерна.

Немцы имеют очень просторные сараи, плотно вымощенные гладкими чистыми досками и крепко запертые и [хорошо] укрытые, и в них, повесив на крюк светильник, зимой целыми ночами молотят хлеб, будто в избе, и ни одно зерно у них не пропадет. У тех же немцев все иные места и постройки, и посуда для хранения — чистые и настолько просторные, что всегда можно было бы хранить вдвое больше плодов, нежели они обычно собирают и добывают за год.

Те же немцы и сибирские татары  имеют на полях некие козелки, то есть сушильни, сделанные в виде лестниц, покрытых узкой крышей. На них развешивают мокрый или недозрелый хлеб, чтобы его просушило ветром. Надо также иметь и сушильни, воздвигнутые на столбах, чтобы сушить всякие вещи на ветру и для провеивания зерна и отделения его от плевел и пыли.

Безмерно полезны и потребны и некие медные посудины, которые мы можем назвать корытцами. А делают их так: возьмут медную дощечку или лист, шириной в локоть или больше, длиной в два или три локтя, прикуют к нему кругом борта высотой в пядь и укрепят сверху и повсюду железом — и получится вроде корыта с ровным, а не с круглым дном. В этих корытцах сушат в печи и на печи, и на полках, и над дымом в поварнях всякие садовые плоды и огородные коренья, рыбу, мясо, зерно, солод и все, что придется. Делают те корытницы и из досок, и из прутьев, но их нельзя ни ставить в печь, ни вешать над сильным дымом. А те люди, у коих в поварнях либо винницах всегда много дыму — если они хорошие хозяева — не дают дыму пропадать даром, а покупают мясо или рыбу и сушат да продают [их].

Сельские урядники  пусть смотрят, чтобы крестьяне ставили свои дворы со всеми этими необходимыми постройками; со многими или с немногими в зависимости от свойств местности и от своих доходов. И если какой-нибудь крестьянин не сумеет [этого сделать], то остальные селяне должны сообща помочь ему в работе. Никому на селе не должно быть дозволено ставить дворы без всех этих указанных построек и принадлежностей хозяйственного обихода, кроме нищих и больных людей, кои не могут ни обрабатывать земли, ни нести тягла.

12. Как воин без оружия, так и земледелец без орудий — бесполезен. Наши люди, мало что разумеющие во многих других промыслах, в земледелии также проявляют свою изрядную скудость ума, лень и нетрудолюбие. Ведь наши земледельцы или не имеют достаточно посуды [для хранения] и орудий, или имеют грязные, тупые, бесполезные, неудобные и непригодные вещи.

Сельские урядники должны были бы посещать крестьян и смотреть, достаточно ли у них посуды, орудий и построек и хороши ли они. А тех, у кого этого не будет, пусть заставят купить, и если те не смогут заплатить наличными, то пусть платят в рассрочку.

Уездные державники или государевы наместники пусть держат в продаже всякие сельские железные орудия и продают их крестьянам без барыша по назначенной цене и точно по весу. А именно: ножи, серпы, косы, мотыги, заступы, рала, топоры, молоты, клещи, стамески, рубанки, трезубы, зубачи , вилы, железные обручи, подковы, гвозди, сковороды, мельничное железо, ведра, цепи, долота, крючки рыболовные, горшки железные, котлы, тазы и прочее. А к числу посуды [для хранения] относятся большие лари на ножках для зерна в амбарах, и сундуки для платья, и бочки, чаны, квашни, кади, ушаты, ведра, лукошки, котлы, тазы и всякая иная деревянная и глиняная, и медная, и оловянная посуда. В селах может быть просто глиняная, но для городов больше подходила бы глиняная глазированная или скорее деревянная, медная и оловянная посуда.

13. Орудия и посуду надо делать красивыми на вид. Телеги на Руси делают очень неудобными и неудачными. Топоры здесь все одного вида и одной величины, а в других странах топоры бывают разного вида: малые и большие, широкие и узкие, легкие и тяжелые — и эти различия очень помогают ускорять работу и беречь время.

Трезубов или плотницких пил Русь не знает и из-за этого происходит несказанно большая трата времени. В иных странах люди режут доски пилами — либо водяными, либо ручными, а здесь доски тешут топорами, и то негодными. Каждый год по всему царству делают несметное множество досок и, чтобы вытесать их, тратят безмерно много труда и времени. Я думаю, что столько досок, сколько сто холопов за месяц вытешут топорами, двадцать холопов смогли бы нарезать пилами, и доски были бы намного глаже.

С другой стороны: из одного толстого бревна топором едва вытешешь одну или две доски и много дерева пропадет даром на щепки. А пилой можешь нарезать сколько угодно досок, тонких либо толстых, в зависимости от толщины бревна, и ничего не пойдет на щепки. Так что при работе топором половину леса или 50 бревен из ста даром переводят на щепки, а при работе пилой все идет на пользу.

 Стамесок и рубанков удобных я на Руси не видел, а ведь плотникам, желающим сделать что-нибудь красивое, они очень нужны и помогают им сберечь много времени. Видел я, как строят полгода дом, который те же работники легко могли бы поставить и закончить за два месяца, если бы там были удобные топоры и пилы, и стамески, и иные орудия.

Немцы для жатвы приспосабливают косы вместо серпов: приделывают к ним клинцы или зубцы и так с большой скоростью жнут косами для сена хлеб. Способ этот крайне необходим для этой страны, где из-за очень частых дождей нужно убирать хлеб как можно скорее. Но я вижу, что все здесь делается насупротив тому: ибо косы для сена в некоторых местах так малы, что мало чем отличаются от серпов для [уборки] хлеба.

Не знают здесь люди кантарей или немецких безменов с насеченными на железе цифрами, с подвижной железной стрелкой и с крючками, висящими на цепях, а пользуются только грубыми здешними безменами, которые часто обманывают. А ведь невелика мудрость выковать немецкий безмен, глядя на другой, готовый.

14. Чтоб облегчить возведение построек, надо, чтобы строители везде показали крестьянам, из чего можно строить дома, и научили их этому. А именно: 1. Из камня с известью. 2. Из камня с глиной. 3. Из кирпича обожженного с известью. 4. Из кирпича обожженного с глиной. 5. Из кирпича необожженного с глиной или же из кусков глины, высушенных на солнце, с мягкой глиной: так венгерские селяне строят свои дома. 6. Из плетенки с глиной. 7. Из бревен, промазанных глиной. 8. Из бревен с мохом. 9. Из плетенки строят хлев и обтыкают соломой, тростником или папоротником. 10. Сербы между Дунаем и Савой строят избы и церкви свои в земле, вроде русских погребов, из-за нехватки дерева и из-за притеснений турок и, как я думаю, из-за своей глупости.

Немцы в некоторых местах рассыпают на гумне глину, поливают [водой], подсыпают солому, и скот ее топчет. И без сушки строят из этой глины красивые и стойкие от огня избы. Могли бы и здесь люди делать этим способом хотя бы клетки в сушильнях, стойкие от огня.

Кровли же делаются: 1. Из свинца, меди. 2. Из плиток некоего черного камня. 3. Из кирпичей глазированных. 4. Из кирпичей простых. 5. Из досок дубовых, буковых, еловых, сосновых. 6. Из коры березы, липы и других деревьев. 7. Из камыша. 8. Из тростника. 9. Из хвороста, бурьяна, веток и из простой соломы. 10. Из кровельной соломы, то есть из той, какая не погибнет при молотьбе. Эту [солому] немцы так гладко связывают и вплетают в кровлю, что [даже] доски не могут лечь глаже. А в некоторых местах эту солому со всех сторон обмазывают сколько возможно глиной, и кажется, что дом покрыт одной глиной. Этот способ кровли — наилучший для крестьян, ибо он удобен и легко доступен, [кровля] долго держится, и огонь ее не берет.

Венецианский посол Сагредо  говорил в Вене: «У нас, в Италии, короткая зима, здесь же, я вижу, зимы вовсе нет, а всегда стоит весна, ибо в теплом доме я не чувствую зимы, а когда выхожу на двор, одевшись в меха, не чувствую холода».

Некий шотландец также хвалил русские печи и «пекарни», как более полезные и удобные, чем камины.

15. Слышал я, что некоторые люди мнили, будто в этой стране мог бы быть свой. шелк. Я считаю, что это невозможно. Тутовое дерево, листвой которого кормятся шелковичные черви, может расти под Астраханью, и черви эти могут там же выводиться, но не в таком числе, чтобы от них могла быть польза, ибо они легко погибают от гроз и сильных ветров. Однако я не смею судить о том, можно ли их разводить в натопленных избах.

Тысячу лет тому назад так дорог был в Европе шелк, что одни лишь римские царицы могли шить из него платья. Но затем два инока принесли из Индии икру или яйца этих шелковичных червей, и шелк стал везде таким дешевым, как мы видим ныне.

16. Рис растет в низких, мокрых местах и на заливных полях, которые можно затопить, напустив воду, и, спустив воду, осушить для жатвы и для пахоты. Не знаю, можно ли сыскать такое место в этой стране, чтобы мы проверили, может ли этот злак расти в здешних краях.

17. А о табаке я хорошо знаю, что у Хвалынского моря и на Волге он рос бы в изобилии и был бы хорош, подобно немецкому ханаусскому табаку, и от него могла бы быть большая прибыль казне государевой и польза всей стране: каждый год на Руси оставалось бы несколько сот или тысяч рублей, которые вывозят из нее за табак.

Немецкий город Ханау сильно разбогател и с каждым годом богатое благодаря табаку. Вокруг этого города на тучной плодородной земле сперва росло много пшеницы, но случилось недавно, что некий горожанин засеял свою ниву табаком и получил большую прибыль: намного больше, чем от пшеницы. Поэтому остальные горожане, глядя на него, засеяли все это поле табаком, и засевают его каждый год и искусно готовят это зелье, и рассылают его по всей немецкой, польской, литовской и иным землям, и получают большую прибыль.

Можно было бы сеять это зелье и в сией стране возле Астрахани, на Подоньи и у башкир. Засеять несколько нив и добыть из Немецкой земли мастера, который умеет его готовить и скручивать и [затем] продавать его калмыкам и иным сибирским, татарским и черкесским народам, и литовцам, и белорусам. Видел я табак, который из греческого семени хорошо уродился в Тобольске и почти подобен греческому. Могли бы мы каждый год по дешевой цене добывать семена у персов и у греков, ибо из тех семян родится более хорошее зелье, а из домашнего семени зелье уже не будет таким крепким.

Турецкие цари сперва запретили табак; не знаю по каким причинам — разве что из суетного предрассудка, будто бы табак курить грешно, так же как ; они считают грешным и вино пить. Иной причины не вижу, ибо там растет много прекрасного табака, и разведение его идет не в убыток, а на пользу царю и народу. Однако же турецкие цари наказывали и мучили людей, пока не устали наказывать и не дали людям свободу.

Почему же учинен сей запрет в этом царстве? Конечно, не из-за того, что [это] грешно. Ибо если бы просто было грешно курить табак, то не разрешалось бы курить его ни воинам на войне, ни рудокопам в рудниках, а им это дозволено. Грешно бывает, как это часто случается, не знать меры в курении табака, также как и в питье вина, и в жизни с женщинами. Но тот, кто соблюдает меру, тот может и вино пить, и с женой своей жить, и табак курить, не греша. И если табак запрещают из-за греховности его, то больше причин есть к тому, чтобы запретить вино и женщин, ибо из-за этих двух [вещей] совершается больше грехов, нежели могут случиться из-за табака.

Сказать по истине, я думаю [так]: запрещен табак на Руси потому, что народ терпит большой убыток, поскольку из страны ежегодно вывозится много денег за ненужный товар, а не потому, что какой-либо убыток причинялся бы государевой казне. Это самая истинная, верная и достаточная причина. Но ведь запрет этот мало чем помогает или, скорее, никак не помогает [избавить] от урона, [наносимого] народу, и от большого убытка, и зло это нельзя предотвратить тем запретом. Ибо чужеземцы ежегодно несметное множество того зелья привозят на Русь и страшно дорого его продают. То, что должны были бы взять за десять или за двадцать пудов, берут за один пуд, и от одной такой продажи некоторые на диво богатеют и из ободранцев за два и за три года становятся торговцами и покупают дома, и торгуют и через Астрахань, и через Архангельск.

Послы польские, литовские, цесарские, персидские, шведские, датские, английские, брабантские, поднепрянские, крымские, грузинские, черкесские, калмыцкие никогда не приходят на Русь без табака. Торговцы немецкие, греческие, персидские, бухарские, калмыцкие, литовские и сами русские торговцы из Швеции, из Литвы, с Поднепровья, из Персии не одну сотню пудов его привозят на Русь каждый год. Поэтому я думаю, что если бы сажать дома много табака и заботливо за ним смотреть, то была бы с того троякая польза для этого царства: Во-первых, была бы выгода царской казне.  Во-вторых, дома у народа осталось бы много денег, вывозимых ныне за границу за этот ненужный товар. В-третьих, люди обрадовались бы освобождению: тому, что с их шеи снято было бы двойное ярмо: плотское ярмо царского запрета и наказания и духовное ярмо суетного предрассудка, запрещающего как грех то, что не грешно, и нагоняющего страх тем, что не страшно.

18. Немцы ежегодно плавают в пустынную северную страну, в дальнее Студеное море за китовым жиром, и труды их окупаются, и получают они от этого прибыль. Не знаю, возможно ли это [плавание] и из сего царства предпринять: из Мангазеи или из Архангельска. Знаю, что если бы немцы Сибирью владели, ни за что бы не жили без морских людей и открыли бы дальние морские пути, коих мы не знаем. И кто ведает, нельзя ли было бы и в Индию путь найти из Мангазеи.

19. Немец Олеарий написал, что в России якобы может расти и виноград. Русская земля, дескать, обязательно родила бы виноград, если бы она была для этого возделана и обсажена виноградниками. А некий другой немец сказал мне, что где-то под Казанью есть небольшие горки, на которых мог бы расти виноград. Я мало верю этим рассказам, но, однако, считаю необходимым сделать пробу. Если виноград и не созрел бы, то, надеюсь, по крайней мере, что он был бы пригоден для уксуса и для курения горилки. Сделав пробу, надо в случае успеха ее приказать насадить там побольше виноградников, чтобы этот уксус можно было продавать везде по Руси и чтобы там курили побольше виноградной горилки для государя.

От человека, бывшего в Астрахани, я слышал, что все это будет напрасно и невозможно.

В Персидской земле царь мог бы завести для себя виноградники. 

Раздел 4

О РУДАХ

1. Некий немец, голштинского князя посольский дьяк , в описании сего царства говорит, что в Русском царстве, де, есть железный рудник возле Тулы, а великому государю было, дескать, доложено и сообщено и об иных находках и рудных промыслах, но он, чтобы не оказаться обманутым, не принимает таких открывателей, пока они сами своими силами не добьются удачи. Или он сулит им некоторую небольшую помощь и при этом дает им большее обещание и обязательство [в том], что они получат превеликую награду, если будут иметь успех.

А некий другой немец рассказал мне: при славной памяти царе Михаиле Феодоровиче были, дескать, разосланы рудознатцы по всей Сибири и принесли несколько образцов руды и уговаривали строить рудники . Но советы их не были приняты, поскольку они просили больших средств, а верной прибыли не обещали.

Я этим басням не верю, но думаю, что есть иные причины, по которым в этом прешироком царстве не найдены никакие руды.

2. А причины суть таковы: эти северные земли морозны, не гористы, бескаменны и песчаны, и поэтому мало надежды найти в них какие-либо хорошие руды, кроме железа, да и оно не бывает очень хорошим. Есть здесь и медь, но — думаю — везде [лишь] в местах гористых и каменистых, вроде шведских рудников и Камских гор.

Если даже и есть какая-нибудь руда в недрах этой северной земли, то и ее тяжело найти по серьезным и везде общим причинам. Ибо в разных странах мира лежат в земле разные руды, соль, сера и краски, но их не находят, потому что простые частные люди или подданные неохотно принимаются за такие дела, а наипаче там, где существует совершенное самовладство и государь всемогущ. Ибо [люди] боятся, как бы государь, когда они затратят [свой] труд и [свои] средства, не отобрал у них рудники.

А в других местах люди грубы, неискусны и не умеют ни разбираться в рудах, ни искать [их], ни обрабатывать. Иногда какой-нибудь селянин найдет руду, но боится, чтобы его поле не испортилось или чтобы его и его соседей не заставили работать в руднике. А иногда какой-нибудь знающий человек найдет руду и сам втайне наживается и молчит. Иногда государевы державники не имеют охоты [к таким делам] или боятся оказаться смешными, если за обещаниями не последует должной выгоды, или боятся причинить государю убытки и разгневать его.

Рассказывал мне один человек, что в некоей сибирской горе близ Красного Яра была найдена серебряная руда, и образец отослали в Москву, и из нее выплавили восьмую часть серебра. Но, дескать, немцы из зависти изменнически утаили [это] и объявили руду бесполезной. Я этой басне не верю, хотя иногда и бывает так, что завистливый мастер утаивает [правду] или иной неискусный, несведущий [человек], не умеющий разобраться, обманет чаяния государя и погубит дело. Так, в минувшем 7170 году из Тобольска был отправлен в Котайский острог6 некий поляк для пробы руды и, придя назад, объявил руду бесполезной. Но так как человек этот в рудах мало сведущ, то свидетельство его нельзя считать достаточным.

Рассказал [мне] вышеупомянутый человек, что для поисков камской руды призвали некоего волхва, и он указал два места, где копать, но, хоть там и копали, польза была невелика. И неудивительно, ибо это и могло быть причиной, а именно из-за того, что призвали волхва, Бог не дал удачи. Отнюдь не окончится добром то дело, что делают по совету с чертом.

Год 7172 ,3 ноября: пленный поляк, возвращенный из Кузнецка, рассказал мне чудеса об обилии хорошего железа у тех людей, которые действительно недаром и искони получили это имя и зовутся «кузнецами». Он сказал, что там живут какие-то дикие, боязливые люди татарского племени из Кондабской и из некиих иных орд . Они копают железо, куют железные горшки, котлы, тазы, малые и большие, как кто у них попросит, [размером] хотя бы и с самую большую кадь. А куют они за небольшую цену: дай ему мешок ячменя, а он тебе даст железный горшок или таз. А железо это — наилучшее. Если это правда, то воистину велика небрежность и нерадивость русских людей, оставляющих без внимания столь полезные кузницы. Оттуда можно было бы добывать [столько] железа, что хватило бы всему царству на всякое оружие. Сибирские урядники должны были бы вместе с меховой казной отсылать в Москву и большое количество этого железа. Могли бы и в Сибири ковать сабли, мушкеты, палаши, латы, пилы, косы, рубанки и всякое оружие и орудие и присылать в Москву.

Тот же пленный говорил, что есть там и солонцы или соленые воды, из которых можно было бы добывать соль. А стоит, де, там пуд соли четырнадцать рублей медными деньгами, потому что идет туда соль издалека — отсюда, из Тобольска.

А в том же 7172 году, 28 ноября, Иван Шукста, возвращенный из Красного Яра, рассказал, что у Красного Яра не только тамошние, но и русские кузнецы куют белое железо и украшают им конские сбруи, латы и прочее. Там же и копают эту руду черного и белого железа. А некий турок или цыган идет, дескать, в Москву бить челом государю, чтоб поставить новый острог за Красным Яром, и говорят, что там есть серебряная и золотая руда.

Тот же Шукста говорил, что в Сибири множество челнов погибает и бывает унесено реками. Из тех, что поплывут по реке, лишь немногие вернутся назад. На это и на другие нужды [требуются] большие расходы.

Олеарий во втором путешествии в Москву, в 4-м разделе, пишет, что корабельщики короля датского привезли из Новой или Зеленой земли серебряную руду, из 100 весовых гривен которой вышло 26 полтин хорошего серебра .

Как добывать руды| :

3. Во-первых, немцы только и советуют, что копать да копать и строить пробные рудники на государев счет, и на это просят несметное множество денег. Но никакой разумный [человек] не станет им верить, ибо они ищут корысти лишь для себя. Во-вторых, скажешь, что полезно будет провозгласить, что если кто-нибудь найдет серебряную руду и объявит [об этом], то получит государево жалование или такую-то плату: за медную руду такую-то, а за иную — такую-то. В-третьих, разослать по стране достаточное число сведущих людей на поиски. В-четвертых, своим либо чужеземным торговцам дать право 20 или 30 лет пользоваться рудником, если они его построят, а затем взять [его] в казну, уплатив им за постройку.

Все это можно было бы испробовать, но я полагаю, что от всего этого будет мало пользы, и считаю, что лучше искать руду в чужих странах, как [то] делают немцы и испанцы. А дома надо было бы дать такой наказ всем урядникам и державникам, чтобы каждый державник по своем приезде на должность объявил, что тому, кто первым, вторым и третьим заявит о какой-нибудь руде, будь то железо или соль, или сера, или селитра, или что-либо иное, то ему не будет никакого наказания, если ничего не окажется. А если же окажется [там] что-нибудь нужное и полезное, то заявителю этому [дано] будет большое государево жалование. И для этого пусть державники дают им свидетельские листы из приказов, чтобы они могли по ним получать государево жалование.

4. А более умные народы (то есть немцы, испанцы и французы) обходят весь свет и высматривают да выведывают страны, где живут отсталые и неискусные народы. А если где услышат о рудной жиле или найдут ее, то всеми способами стараются сговориться и порядиться с правителем той страны, и, сговорившись, платят ему откупное и копают руду для себя. Так венецианцы в Хорватской земле копают медь, а раньше в Сербской [земле] копали серебро. А там, где им удается, эти предприимчивые люди силой завладевают рудными горами, как сделали испанцы и немцы в Индии, но при этом совершается много несправедливости и не следует им в этом подражать.

Надо нам знать, однако, что много еще стран есть на свете, куда немцы и испанцы до сих пор не имели доступа и не могли разведать их гор и земель. В особенности, такие неведомые немцам страны лежат там, где живут ногайцы, горские черкесы и грузины и иные тамошние народы. Ибо лежат эти края между тремя великими царствами — Русским, Персидским и Турецким,— через которые не могут немцы свободно проходить по своей воле для высматривания земель или выведывания гор и руд, а лишь приезжают в большие города для торговли.

А эти черкесские и грузинские земли гористы и каменисты, и возможно, что в них есть хорошие руды. К тому же и древние эллинские писатели или поэты очень прославляли и воспевали халивское железо, как лучшее из всех других. А грек Ласка-рис п пишет, что халивы , дескать, народ понтийский (то есть черноморский) и живут близ реки Фермодона, и в стране их добывают наилучшее железо. А в этом месте (то есть между Черным и Хвалынским морями) живут те горские черкесы, и кажется, что они как раз занимают место тех древних халивов, от которых, кажется, и пошло название Хвалынского (или Халивского) моря.

Поэтому, думается, было бы полезно добиться доброго согласия с теми народами, чтобы дозволено было царским приказчикам и русским торговцам в тех горах искать руды и заводить рудники. А тем варварским князьям было бы дано пристойное жалование, выплачиваемое тканями и другими дарами. Так же поступать и повсюду вокруг Хвалынского моря.

5. Другой и лучший, более надежный способ добывания руд это — торговый промысел. Повелеть бы всем царским торговым приказчикам и державникам порубежных городов (Архангельска, Астрахани, Новгорода, Пскова, Путивля, Тобольска, Кузнецка и других сибирских мест) и дать им такой приказ, чтобы державники уговаривались о торговле со всеми чужеземными торговцами и разрешили им свободно приходить к нам при условии, что [те] торговцы на каждом возу и на каждой ладье, сверх иных товаров, привезут и немного какой-нибудь руды (серебра, меди, олова, свинца, хорошего железа), а что без рудного товара нельзя будет им ни свободно приходить, ни торговать.

А с бухарскими, персидскими, греческими торговцами и с кузнецкими ордынскими князьками  мы можем условиться, чтобы они привозили нам побольше руды. В венгерской Семиградской земле руды хороши и дешевы, и их мы можем получать через греков. Со шведами можем мы условиться, чтобы они за все то пшеничное или ржаное зерно, которое они у нас запросят и которое царь-государь им уступит, платили столько-то серебром, столько-то медью, столько-то товарами, то есть половину, третью, шестую или десятую часть медью, как будет сочтено более нужным и полезным.

6. Даже если бы мы вели с каким-либо народом уговоренную торговлю рудой, одной или многими, то не надо надеяться на одно [это] место, а [надо] сторговать эту руду и у иных народов и добывать у них какое-то количество ее, хотя бы и пришлось платить за нее несколько дороже. А это нужно для огласки, чтобы другой народ из-за этого продавал нам свою руду дешевле. Ведь то, что добывается в одном месте, обычно стоит дороже, а что добывается во множестве стран, стоит дешевле. Это относится и ко всем иным товарам.

Если даже будет в стране много какой-нибудь руды, то и тогда не надо отказываться от [ее] добычи, но если какая-то руда подешевеет, надо и добывать ее побольше, и хранить, ибо она может храниться долго и не портится, и не убывает от времени.

Один из видов руды — земляной уголь или сернистая земля, способная гореть . Ее добывают и жгут в Шотландской и в Курляндской земле. Бывает она двух видов: одна горит и неподсушенная, а другая не горит без сушки. Эта последняя имеется в Курляндии, и, как я слышал от сведущего человека, имеется и близ Тобольска, и в иных местах на Руси.

 

 
Ко входу в Библиотеку Якова Кротова