Выражение «я свободно владею» (например, языком) — неявный оксюморон. Либо я свободен, либо я владею. Как в античности — свободный человек тот, у которого есть раб, освобождающий его от необходимости работать руками. Люди, которые говорят «я свободно владею русским языком», уже по одному употреблению этого штампа, конечно, владеют русским языком плохо. Язык ими владеет, не они языком. Особенно ярко это на матерщинниках — очень, к счастью, редкой разновидности социопатии, когда человек в определённых ситуациях изъясняется только матом, чтобы обеспечить себе внимание окружающих.
Человек может лишь владеть свободой. Это очень нелегко. На это претендуют анархисты, но та свобода, которой они обладают, очень неполная, односторонняя. Свобода — диалогична, она невозможна в одиночке. Владеть свободой означает свободно общаться. Различие между «свободно общаться» и «свободно владеть языком» и есть различие между совершеннолетием и инфантильностью.
Может показаться, что диалог подразумевает рабство. Если мне нужен другой, то я — раб другого. Нет другого — нет и меня?! Нет уж, я есмь всегда! Я тогда свободен, когда я погружен в себя, и моя свобода именно в том, что я от нужды в другом свободен!
Такая позиция означает, что самый свободный человек — это камень. В крайнем случае, согласимся на аутиста. Бог — свободен, но разве Бог не вступает в диалог с человеком? не творит человек — для диалога творит, не для того, чтобы человек чистил Божьи ботинки? Что же, нужда в человеке унижает Бога, ограничивает Его свободу? Наоборот — увеличивает свободу!
Когда же другой отворачивается от меня, бойкотирует меня, совершается крушение вселенной, законы природы низвергаются, небеса сливаются в унитаз и планеты превращаются в адское конфетти. Но это не означает, что другой — лишний, это означает, что не надо грешить, не надо разрывов, а нужно спасение и восстание единства — а единство и есть диалог во всей полноте.