9 октября 1919 г. Письмо С.Фаминцыной свящ. В.Красницкому с критикой проповеди социализма в православной церкви.

Воспроизводится по публикации в газете "Сегодня", 22 октября 1994 г. С. 11.

Уважаемый отец Красницкий.

Решаюсь Вам написать не будучи лично знакома с Вами и, должна бы была это сделать еще в начале недели, еслиб не заболела, что и помешало мне: пишу Вам по поводу Вашей проповеди в воскресенье, поразившей меня необычайно. Но прежде всего надо сказать, кто я: я вдова Академика, бывшего известного ученого как в России, так и вне ее; здесь в Вашем приходе я недавно, так как нет еще года с кончины моего мужа и сюда приехала лишь с половины июня; здесь пока мне еще все незнакомо и чуждо, не знаю ни причта Вашего и почти никого из прихожан, бываю в церкви каждое воскресенье и, помолившись, ухожу. Еще должна сказать Вам, что я не капиталистка, не буржуйка, происхожу из трудящейся семьи; до замужества была учительницей; с мужем жили лишь его заработком, за которым он не гонялся, будучи истинным и преданным науке ученым; подняв детей, не мало потрудилась, бескорыстно, для образования народа. Пишу это все, чтобы Вы знали, что я не имела и не имею решительно никаких причин защищать капитал; но одно могу сказать, что я была и есть убежденная христианка; христианка не по имени только, но по всему своему глубочайшему сознанию и люблю по истине Господа всем сердцем моим, и всею душою моею и всем разумением моим, и пишу Вам письмо это только как христианка пастырю христианскому - Ваша проповедь, Батюшка, глубоко задела и оскорбила меня, как христианку и трудно мне было и представить себе, что услышу такую не христианскую проповедь из уст священнослужителя. Вы конечно. показали ею, что хорошо знакомы с софистической философией и что умеете умно ею пользоваться, построяя проповеди сплошь на софизмах. В наше тяжелое и скорбное время, мы, искренно верующие, ищем в храме Божием и в Богослужении мира душевного, поддержки и утешения в скорбях и несчастиях наших; больно, сверх сил, сознавать, что и этого последнего убежища мы лишаемся, ибо в самый храм и в проповеди священников проникла уже нетерпимость и политика, растерзавшая и погубившая наше несчастное Отечество. Я не могу и не смею судить по каким мотивам Вы это делаете, это не мое дело, а дело Вашей совести; я знаю твердо лишь одно, (что решаюсь тоже по совести сказать вам) что в храме, при Богослужении, Вы лишь священнослужитель, Вы пастырь Христов и Ваше дело, Ваша священная обязанность, принося перед Престолом Всевышнего, великую Безкровную Жертву, совершая величайшее Таинство Евхаристии, создавать Вашей молитвой и настроением мир, любовь, единение во всех присутствующих в храме, на литургии. А вспомните, что было на Богослужении, прошлое воскресенье? - Неужели Вы сами верите в построенные Вам софизмы? - Вы их построили, признаюсь, умно, логично с виду, притом Вы умеете и говорить хорошо, (к сожалению в данном случае) а не сознательный элемент паствы схватывает обыкновенно лишь слова, но не их внутренний смысл и, хотя слова могли дать мало утешительного, возбуждая уже и так постоянно возбужденных людей, к ненависти к имущим, самый смысл сказанного Вами был ужасен., так как слова Апостола были искажены софизмами; это был почти что призыв: «Долой буржуев;. - Это ли мир, это-ли учение и служение истинного пастыря Христова. Сколько-бы ни старались, и раньше, и теперь перетолковывать слова Спасителя и его Апостолов, применяя их к какой-бы то ни было политике, старой либо новой, все равно, это не истина, а натяжка; и Христос, и Его Апостолы, всегда были чужды политики с ее неправдами и насилиями. Осуждая пристрастие к деньгам, к богатству, к страсти и цели жизни, Христос не учил и не мог учить совершать насилия, отбирая без всякого права и повода чье-либо достоинство. Благосостояние, богатство, дается, как все, Тем-же Богом, Которым дается бедность, нищета, страдания душевные и телесные. и все это дается, не по произволу, не случайно, а с великой Примудростью [!], так как в этом лежит воспитание души человеческой. Иисус Христос самоотречение и добровольную нищету указывал лишь, как высший подвиг для тех, кто желал достичь совершенства, это уже высокий идеал, и не всякая душа человеческая способна стремиться к нему, понять его, вместить его; это не было требование для людей заурядных, не поднявшихся на духовную высоту; с них требовалось одно - научиться любить на столько ближнего, чтоб не делать ему ничего такого, чего себе не желаешь. 0 еслиб люди это поняли и научились хоть этому. Конечно софизмами можно доказать, что надо у NN отобрать его имущество, сделать его нищим и распределить это имущество между десятью другими NN, к чему стремится и чему учит социализм; но чего никогда не проповедовал Христос. Право довольно с нас и так ненависти, насилия, крови, довольно мы страдаем, чтобы еще с церковных кафедр утверждать и узаконять насилия. Толпа, которой проповедуете Вы, далека от совершенства и от какой-бы то ни было любви к ближнему и, из Ваших слов, она вынесет лишь то, что правы те, кто отбирает чужое достояние, (в большинстве случаев даже не богатство, а лишь достаток, приобретенный трудом) для равного распределения жизненных благ. Но равенство социализма и равенство, о котором говорит религия, совершенно различны и равенства социалистического никогда не будет, так как для него требуется «совершенное человечество», что конечно Вы сами знаете и понимаете. Христианская религия - религия духа и, если говорить о равенстве, то лишь о равенстве перед Богом, о равенстве в Духе. «Но настанет время, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе. Бог есть дух и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине.» Ничего общего это с социализмом не имеет и не может иметь, так как социализм - учение лишь о благах земных, материальных и, если его сравнивать, или приравнивать к религии, то социализм, который так усердно внедряет в умы невежественных людей есть религия одной лишь «плоти». Христианству чужды и для него неприемлемы все партийные интересы с их дрязгами, так как оно безконечно выше этого. Священник, ставший, хотя бы по убеждению, политиком, социалистом, человеком служащим какой-либо партии, сам может быть этого не сознавая, перестает уже быть священником, пастырем Христовым, так как он утерял самый дух христианской религии; он может вносить лишь соблазн в паству и рискует стать тем «волком в овечьей шкуре», от которого предостерегал Христос учеников, приравнивал таких пастырей к наемникам, а не истинным пастырям. Если Вы называете себя еще служителем Господа нашего Иисуса Христа, то, ради имени Его, оставьте нам хоть церковь без политики; оставьте это единственное убежище наше во всех скорбях и несчастиях наших неприкосновенным ко всем распрям, раздирающим нашу страну. Это убежище должно быть чистым источником воды живой, то-есть Духа Святаго, куда стекаются все труждающиеся, обремененные, изстрадавшиеся, ища в нем утешения, покоя душевного и поддержки. Если же Вас, помимо воли даже, влечет политика в своей скачке с препятствиями, то снимите Ваш сан священника и идите туда, куда влечет Вас и ум и сердце Ваши; у каждого человека ведь свой путь жизни и самый лучший тот, который наиболее ответствует его душе; не надо лишь смешивать двух путей: нельзя служить одновременно Богу и социализму, точно также, как нельзя служить «Богу и маммоне». Хорош всякий путь, лишь бы был искренно, сознательно выбран. Но оставаясь священником, помните лишь одно: священник должен быть всегда на высоте своего служения, особенно совершая великое Таинство Евхаристии. «Горе имеем сердца». Это не должно быть лишь словами, но делом; более всех его душа должна быть вознесена «горе»; он должен все обнять своей любовью, объединить все сердца чувством взаимной любви и единения. Иначе священник не есть пастырь Христов, а лишь наемник. «Бог поругаем не бывает».

Вы спросите, с какого права, я осмеливаюсь так говорить с Вами; я, просто мирянка, с Вами, со священником? - Право это лишь в моей глубокой, искренней, непоколебимой, на все жертвы готовой, вере во Христа и Бога нашего; в постоянном изучении и чтении Слова Божия; в моих неустанных молитвах о всех страдающих, гонимых, обездоленных; в моем уже преклонном возрасте, а теперь еще и болезни сердца, держащих меня постоянно в Присутствии Божием; в том, что Господь дал мне частицу прозрения и, еще в том могущественном внутреннем голосе, под влиянием которого, написано и настоящее письмо.

Вы можете конечно разгневаться, бросить его, не дочитав, отнестись к нему свысока и с презрением; но можете и задуматься и вникнуть в него - это уж дело Вашей совести. Я сделала свое дело, указанное мне. У меня остается еще теперь одно дело - помолиться сердечно за Вас, как за заблуждающегося; исполню и это дело. Да поможет Вам Господь.

Вдова Академика С. М. Фаминцына.

9-го Октября 1919 г.

Ждановская наб. д. 11 кв. 3