В своем завещании от 5.12.1925 года Патриарший Местоблюститель митрополит Крутицкий Петр (Полянский, 1862–1936) указал, что в случае его кончины его права и обязанности до законного выбора нового Патриарха Собором должны взять на себя митрополит Казанский Кирилл (Смирнов, 1863–1941) или митрополит Ярославский Агафангел (Преображенский, 1854–1928). В случае невозможности тому и другому принять эту должность, передать ее митрополиту Новгородскому Арсению (Стадницкому, 1862–1936) или митрополиту Нижегородскому Сергию (Страгородскому, 1867–1944). Очень скоро арест и ссылка митрополита Петра (Полянского) заставили принимать решение. Однако все названные Патриаршими Местоблюстителями иерархи, за исключением названного в последнюю очередь митрополита Сергия Нижегородского, также были лишены возможности вступления в эту должность. Когда митрополит Сергий, будучи в должности Заместителя Патриаршего Местоблюстителя, попытался создать центральное церковное управление (Временный Патриарший Синод), возникла оппозиция во главе с Екатеринбургским архиепископом Григорием (Яцковским, 1866–1932), который отрицал каноничность должности Заместителя Местоблюстителя Патриаршего Престола и назначения на нее митрополита Сергия (Страгородского). Поэтому сторонники архиепископа Григория (Яцковского) – так называемые "григорьевцы" – основали собственное церковное управление – Временный Высший Церковный Совет (ВВЦС) (22.12.1925). Формально было объяснено, что поскольку Патриарший Местоблюститель митрополит Петр (Полянский) жив, его завещание от 5.12.1925 недействительно, так как оно вступает в силу только в случае его смерти. В ВВЦС исходили из того, что пока Местоблюститель Патриаршего Престола митрополит Петр не допускается до своей должности, коллегиальным органом церковного управления является сам ВВЦС, который и
277//278
должен управлять церковной жизнью. Нарушения видели со стороны митрополита Сергия, который, в отсутствие Патриаршего Местоблюстителя, признавал за собой все местоблюстительские права. Указывалось, что он лишь временный заместитель для текущих дел (Док. 97–101). ВВЦС с подозрительной легкостью был зарегистрирован Комиссариатом внутренних дел 2.1.1926 года. Митрополит Петр, живя "в исключительных условиях существования" (в Перми и в Тюменской области, а в его посланиях речь шла и о тюрьме в Свердловске), не имел возможности следить за сложным процессом развития церковной жизни. На основании несостоятельной и просто ложной информации, 1.2.1926 года он признал ВВЦС законным церковным органом (Док. 100). Лишь спустя год он полностью пересмотрел свое решение и одобрил действия Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Нижегородского Сергия. "Григорьевщина" после 1926 года подошла к концу. И митрополит Казанский Кирилл (Смирнов), назначенный Патриархом Тихоном первым Патриаршим Местоблюстителем, отделился от митрополита Сергия, потому что тот, являясь лишь Заместителем Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра (Полянского), стремился якобы стать Первым епископом Русской Церкви. Митрополит Кирилл критиковал создание митрополитом Сергием Временного Патриаршего Синода, нарушавшее постановление Собора 1917-1918 годов о порядке избрания Высшего Церковного Управления. Митрополит Кирилл и его сторонники не хотели признавать распоряжений этого Временного Синода. В основе этих столкновений лежал канонический вопрос: может ли митрополит Сергий, как Заместитель Местоблюстителя, претендовать на права самого Местоблюстителя Патриаршего Престола. "Он (митрополит Сергий) не правомочен назначать себе заместителя с правом, тождественным его местоблюсти-тельским правам" (Док. 108). Митрополит Казанский Кирилл (Смирнов) стал во главе "непоминающих", которые по каноническим причинам протестовали против поминания в ектениях имени митрополита Сергия (Страгородского), Заместителя Патриаршего Местоблюстителя.
278//279
Сторонники митрополита Кирилла поминали в ектениях имя Местоблюстителя митрополита Петра (Полянского). Назначенный 6.12.1925 Петром (Полянским) Местоблюсти-тедем (Док. 89), митрополит Агафангел (Преображенский) попытался взять церковную власть в свои руки. Вернувшись из ссылки, он столкнулся с тем, что Патриарший Местоблюститель митрополит Петр, в свою очередь, находится в ссылке, и намеревался вступить в должность Патриаршего Местоблюстителя (24.5.1926). Однако по причине своего преклонного возраста, расшатанных нервов и нежелания ставить под угрозу единство Церкви он 12.6.1926 года отказался от этой должности (Док. 102, 103). И сама Декларация Заместителя Патриаршего Местоблюстителя Митропфгата Сергия от 29.7.1927 года вызвала расколы в Церкви. Некоторые иерархи, возглавлявшие значительное число пасомых, отошли от митрополита Сергия. Его называли "обновленцем", "прислужником советской власти" (потому что советская власть поминалась в ектениях), упрекали его в том, что он шел на компромиссы с государством и, сверх того, по указаниям советской власти перемещал епископов на новые должности, так что реальное окормление паствы было невозможно.
"Ленинградский раскол" был связан с именем митрополита Ростовского Иосифа (Петровых, 1872–1937). Последний должен был принять кафедру в Ленинграде, но власти отказали ему в виде на жительство, поэтому митрополит Сергии перевел его в Одессу. Митрополит Иосиф и значительная часть его паствы усмотрели в переводе произвол Заместителя Патриаршего Местоблюстителя, и митрополит Иосиф остался в Ленинграде. Митрополит Сергий отверг разные требования ленинградских викарных епископов: отказаться от принятого политического курса, положить конец всем перемещениям епископа и так далее. В результате митрополит Иосиф "порвал с Заместителем Патриаршего Местоблюстителя. Два ленинградских викарных епископов, Димитрий (Любимов, 1857–1938?) Гдовский и Сергий (Дружинин, до 1932?) Копорский, присоединились к нему. В декабре 1927 года бни заявили, что по-прежнему подчинены Патриаршему Мес-
279//280
тоблюстителю Петру. Ленинградская епархия объявила себя "автокефальной" (Док. 105, 106). В 1928 году произошел раскол в Ярославской епархии, после того как престарелый митрополит Агафангел скончался от второго апоплексического удара и его викарии, архиепископ Серафим (Самойлович, 1881–1937), архиепископ Варлаам (Ряшенцев, 1878–1942) и епископ Евгений (Кобранов, 1891–1937) стали самостоятельно управлять епархией. Аресты среди их сторонников укрепляли впечатление, что Заместитель Местоблюстителя Патриаршего Престола заодно с большевиками. Митрополит Иосиф (Петровых) Ростовский (соответственно Ленинградский, соответственно Одесский) присоединился к ярославскому расколу и основал со своими ленинградскими викарными епископами ядро "иосифлянства" (Док. 107). Тогдашнее положение, характерное неуверенностью, провокациями властей, арестами, лживой информацией, подозрениями, а также и часто оторванным от действительности рвением о чистоте и целостности православной веры, постоянно вызывало новые отщепления, инициированные как отдельными епископами, так и целыми группами, в каждом случае со ссылкой на Декларацию от 29.7.1927 года как причину их отделения от митрополита Сергия. В такой атмосфере брожения, напряжения, недоверия и даже вражды, поведение митрополита Сергия было достойно восхищения. Можно критиковать его политическую линию и особенно его Декларацию 1927 года (к которой и архиереи и иереи, заключенные на Соловках, довольно скептически относились – Док. 96),– но то, как митрополит Сергий вникал во все проблемы разных групп, расколов, колеблющихся собратьев, сколько сотен посланий и писем он постоянно посылал, чтобы сохранить и воссоздать единство Церкви... – все это позволяет сделать вывод, что митрополит Сергий принес себя в жертву Церкви в период, не дававший поводов для надежды[1].
281//282
...Верующие пастыри и пасомые в самом начале революции собрались на церковный Собор в 1917 году с тем, чтобы упорядочить жизнь церковную. С той же целью они возглавили Русскую Церковь Святейшим Патриархом Тихоном.
Но суетны сынове человечестии, и деяние их оказалось не концом, а лишь началом болезни. Патриарх Тихон был человек и, как человек не мог не ошибаться, особенно среди бурного течения революции. Естественно было искать исправления ошибок.
Но исправление оказалось хуже самих ошибок. За исправление взялись люди с нечистыми руками и с нечистым сердцем и повели Церковь по строптивым, нечистым путям, чем оттолкнули от себя и своего дела верующий народ и вынудили Патриарха Тихона взять в свои руки кормило церковного правления. Непосильные труды и чрезмерная ответственность истощили жизненные силы Святейшего Патриарха и преждевременно свели его в могилу. Чувствуя приближение кончины и предвидя невозможность канонического избрания себе преемника, Патриарх Тихон назначил Местоблюстителями Патриаршей кафедры митрополитов: Казанского Кирилла [Смирнова], Ярославского Агафангела [Преображенского] и Крутицкого Петра [Полянского]. Собрание православных епископов, участвовавших в погребении почившего Первосвятителя, за отсутствием двух первых, вручило права Патриаршего Местоблюстителя митрополиту Крутицкому Петру.
Но не угодно было Господу успехом благословить труды сего святителя. За время правления его нестроения и бедствия Святой Церкви лишь усилились. Лишенная на пути своих испытаний руководства Святейшего Патриарха Тихона, неправимая Соборне, ведомая лишь личной волей митрополита Петра, она как бы вернулась к самым темным временам своего бытия. Вся воля Святой Церкви как бы затмилась единой человеческой волей. Наша Православная Святая Соборная и Апостольская Церковь, имея Главой Своей Господа нашего Иисуса Христа и ведомая благодатию Духа Святого, не может, по самой природе
281//282
Своей, заблуждаться или соделывать грех, уча верных чад своих послушанию и повиновению власти не за страх, а за совесть. Святая Церковь органически, по самой вечной цели .своей, чужда и далека сует какой бы то ни было земной политики.
Ввиду сего мы, находящиеся в Москве епископы Российской Православной Церкви, собравшись с разрешения Правительства СССР в Донском монастыре 9 (22) декабря 1925 года, помолившись у гроба Святейшего Патриарха Тихона и обсудив положение церковных дел, решили избрать Временный Высший Церковный Совет для ведения текущих дел Русской Православной Церкви и для подготовки канонически правильного Собора, полномочного управителя и устроителя ее, не позже лета 1926 года.
При этом мы твердо решили не входить ни в какие общения и отношения с обновленцами и обновленчеством во всех его видах, каковы так называемая синодальная Церковь, антониновщина, самосвятчина и т. п., и крепко стоять на основе слова Божия и священных канонов Святой Православной Церкви.
Вместе с тем, мы считаем своим долгом засвидетельствовать нашу совершенную законопослушность предержащей власти Правительства СССР и веру в его добрую волю, в чистоту его намерений в служении благу народа. Взаимно мы просим верить нашей лояльности и готовности служить на благо того же народа в меру наших сил, разумения и возможности...
Архиепископ Григорий [Яцковский] Екатеринбургский и Ирбитский; смиренный Борис [Рукин], епископ Можайский, викарий Московский; Виссарион [Зорин], епископ Ульяновский; епископ Усть-Медведицкий Тихон [Русинов], управляющий Царицынской епархией; архиепископ Константин [Булычев],.Владимир [Соколовский-Автономов], архиепископ Екатеринославский и Новомосковский; Иннокентий [Бусыгин], епископ Каменский; Симеон [Михайлов], епископ Чебоксарский, управляющий Вятской епархией; Ириной [Шульмин], епископ Елабуж-
282//283
ский; Митрофан [Русинов], епископ Уразовский; смиренный Митрофан [Симашкевич], митрополит Донской; Мелхиседек [Паевский], епископ Минский, митрополит Белорусский[2].
Собрание Губонина
Ваше Преосвященство!
В своем первом обращении к Вам и в Вашем лице ко всем соучастникам Вашим я просил Вас ответить Мне, какими каноническими основаниями Вы оправдываете свое начинание? К сожалению, ни в полученном мною от Вас послании, ни в личной беседе с прибывшим ко мне представителем Всероссийского Церковного Синода епископом Дамианом [Воскресенским], я не получил удовлетворительного ответа на этот главный мой вопрос.
...Собор 1917-1918 гг., как известно и Вам, поручил Святейшему Патриарху, на случай прекращения его служебной деятельности в отсутствие Синода, указать себе заместителей. Итак, двух из них вы указываете, остальные неизвестны, да ничье имя и не было доложено Собору. Святейший Патриарх, исполняя это поручение, однажды составил свое завещание о преемстве власти, и в этом он встретил единодушную поддержку и одобрение всей нашей иерархии. Тем же определением или указанием Собора руководствовался митрополит Петр [Полянский], назначая временных себе заместителей, и точно так же и в этом его действии советом и одобрением участвовала
283//284
вся наша иерархия, вполне учитывая условия современной церковной жизни. Где же здесь место для столь рискованного с канонической точки зрения Вашего выступления?
Неудивительно, что и результаты Вашего выступления оказались поистине плачевными. На Ваш зов собралось всего девять архиереев, из них два бесправных (архиепископ Константин Булычев и епископ Вассиан Пятницкий, находящиеся в отставке, по постановлению III Вселенского Собора), три неполноправных (викарные епископы Борис Рукин, Митрофан Русинов и Иннокентий Бусыгин), два временно неполноправных (епископы Дамиан Воскресенский и Тихон Русинов, управляющие временно епархиями) и только два вполне полноправных (епархиальные архиепископы Григорий Яцковский и Виссарион Зорин). И с такими сомнительными средствами Вы решились составить Всероссийский Церковный Синод! Девять человек избрали из своей среды семь и признали себя Высшим Управлением Русской Церковью. Это уже не смелость ревнителей, а дерзость похитителей, подлежащая наказанию по правилам Церкви. В своем первом к Вам обращении, ставя вопрос о том, не хотите ли Вы образовать отдельную от Православной Церкви группу, не намерены ли Вы прервать общение с нашей православной иерархией, я хотел напомнить Вам о той опасности, в которую завлекает Вас Ваше начинание. К сожалению, мое напоминание осталось бесплодным; Вы и Ваши соучастники не только не пришли к мысли оставить свое начинание, распустить Всероссийский Церковный Синод, но и меня самого приглашаете и в письме, и в телеграмме принять участие во Всероссийском Церковном Синоде.
Усматривая в этом вполне и окончательно назревшее решение, учитывая крайнюю опасность Ваших действий для церковного мира и единства, сознавая, наконец, и свою великую ответственность за бездействие, когда нельзя оставаться бездеятельным, я признаю необходимым именем Господа нашего Иисуса Христа и от имени единомышленной со мной православной русской иерархии принять нижеследующие меры:
1. Преосвященных: архиепископа Екатеринбургского Григория [Яцковского], архиепископа Константина [Булычева], епископов: Ульяновского Виссариона [Зорина], Переяславского
284//285
Дамиана [Воскресенского], Усть-Медведицкого Тихона [Русинова], Каменского Иннокентия [Бусыгина] и епископа Вассиана [Пятницкого], участвовавших в организации ВЦС, вошедших в его состав и самочинно присвоивших себе высшую власть в Русской Православной Церкви, – предать соборному суду архиереев за нарушение правил Апостолов 34 и 35, и Антиохийского Собора 10 и 11 и других, аналогичных приведенным.
2. Все служебные действия вышеназванных архиереев (рукоположение, назначение, награды и всякие подобные распоряжения), начиная с 9 (22) декабря 1925 года и далее, считать недействительными.
3. Всех названных архиереев, как преданных суду за тяжкие нарушения канонов, подвергнуть запрещению в священнослужении и устранению от управления вверенными им епархиями (или викариатствами) впредь до раскаяния их и письменного мне заявления о выходе из ВЦС и из общения с его организаторами или до церковного суда.
4. Все вступающие в молитвенное общение или принимающие таинство от вышеуказанных архиереев, подлежат наказанию церковному по 10-му правилу Святых Апостол.
Сообщая Вашему Высокопреосвященству вышеизложенное, усердно прошу Вас и Ваших соучастников еще и еще раз пересмотреть Ваше решение и похвально исправить содеянное Вами, чем дадите нам, Вашим собратьям и епископам, радость снова обнять Вас, как соепископов и снова ходить с Вами в дом Божий в единомышлениях.
Господь же наш Иисус Христос Своею благодатию да совершит волю Свою во благо Святой Своей Соборной и Апостольской Церкви. Аминь.
За Патриаршего Местоблюстителя Сергий [Страгородский], митрополит Нижегородский[3].
Собрание Губонина
285//286
Ваше Высокопреосвященство! Милостивейший Архипастырь и Отец!
Мы, нижеподписавшиеся, не видя в течение двух недель никаких шагов со стороны старейших иерархов Российской Церкви к замещению опустевшего поста вождя и кормчего церковного корабля и не зная о сделанном Вами распоряжении митрополиту Сергию [Страгородскому] занять оный, решились обратиться к правительству с просьбой о разрешении епископского собрания для обсуждения дел церковных. Получив такое разрешение и собравшись в количестве 10 человек (остальные не могли быть извещены или уклонились), мы избрали Временный Высший Церковный Совет из 6 лиц: архиепископа Константина [Булычева] бывшего Могилевского, епископа Виссариона [Зорина] Симбирского, епископа Дамиана [Воскресенского] Переславского, епископа Бориса [Рукина] Можайского, епископа Иннокентия [Бусыгина] Каменского и епископа Тихона [Русинова] Усть-Медведицкого под председательством архиепископа Григория [Яцковского] Екатеринбургского и Ирбитского, выработали прилагаемый при сем Наказ и просили у правительства регистрацию ВВЦС, после чего оный Совет приступил к исполнению своих обязанностей.
Между тем митрополит Сергий (Страгородский), основываясь на Вашем письме, стал делать в Нижнем Новгороде посвящения, назначения и различные распоряжения, внося путаницу в церковные дела и смущение в души верных. Ввиду того, что ВВЦ Совет совершенно каноничен и решил ни в вере, ни в обрядах, ни в чем другом не нарушать единства церковного и предания и, кроме того, исходатайствовал у правительства свободу строительства церковного управления, чего митрополит Сергий [Страгородский] не имеет, вследствие чего Церковь при его управлении обречена на дальнейшее отсутствие сво-
286//287
бодного и закономерного управления, мы решаемся обратиться к Вашему Высокопреосвященству с покорнейшей просьбой благословить и утвердить Временный Высший Церковный Совет в его предприятии и работе впредь до возможности созвания совершенно бесспорного и правомочного Церковного Управления на предстоящем канонически-правильном Всероссийском Церковном Соборе и аннулировать ранее Вами данные полномочия митрополиту Сергию, как совершенно бесполезные и не могущие принести блага Святой Российской Церкви. К сему присовокупляем, что против совместной работы с митрополитом Сергием мы ничего не имеем и имя Ваше неизменно возносим за богослужениями и ничего общего с обновленчеством не имеем.
16 (29) января 1929г.
Архиепископ Григорий Екатеринбургский и Ирбитский. Архиепископ Константин бывший Могилевский. Дамиан, епископ Переяславский, управляющий Владимирской епархией[4].
Собрание Губонина
1 февраля 1926 года, В глубокой скорби осведомились Мы из настоящего доклада, что в Православной Церкви начались разделения, могущие вызвать новый раскол, что Высокопреосвященный митрополит Сергий проживает не в Москве, а в Н.Новгороде, откуда не вправе выехать и где не дано ему строительство в церковном управлении, и что Высокопреосвя-
287//288
щеннейший митрополит Михаил [Ермаков] совершенно отклонил от себя Наше поручение по исполнению обязанностей Патриаршего Местоблюстителя, а Высокопреосвященный архиепископ Иосиф [Петровых] не может принять его, так как совсем неизвестен советской власти. Если с Нашей стороны для успокоения верующих и блага Церкви требуется особое распоряжение в изменение такового от 23.11 (6.12) 1925 года, то в интересах мира и соединения церковного, признаем полезным временно, до выяснения Нашего дела, поручить исполнение обязанностей Патриаршего Местоблюстителя коллегии из 3-х архипастырей: Высокопреосвященного Николая [Добронравова] Владимирского, Высокопреосвященного Димитрия [Беликова] архиепископа Томского, Высокопреосвященного Григория [Яцковского] архиепископа Екатеринбургского. При этом считаем долгом пояснить, что только эта коллегия является выразительницей Наших, как Патриаршего Местоблюстителя, полномочий по вопросам, кроме вопросов принципиальных и общецерковных, проведение в жизнь которых допустимо лишь с Нашего благословения. Означенная комиссия [коллегия. – Сост.] по соглашению с властями пользуется правом пригласить для совместной работы потребное количество других архипастырей. (Со своей стороны предлагаю им архиепископов Сильвестра [Братановского] Вологодского и Серафима [Остроумова] Орловского и Преосввященных епископов: Николая [Мо-гилевского] Тульского и Сергия [Зверева], управляющего Самарской епархией.) Преосвященным епископам Виссариону [Зорину], Тихону [Русинову] и Иннокентию [Бусыгину] благо-славляем отправиться на свои епархии[5].
Собрание Губонина
288//289
Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему Сергию, митрополиту Нижегородскому, Заместителю Патриаршего Местоблюстителя
Мы, нижеподписавшиеся архипастыри, всецело одобряем и всемерно поддерживаем Ваши действия и распоряжения в связи с возникшей в Москве 9 (22) декабря 1925 года новой церковной группировкой, возглавляемой ВЦС под председательством архиепископа Григория [Яцковского] Екатеринбургского. В частности,
1) мы разделяем Ваш взгляд на ВЦС как незаконную, противоканоническую организацию, не имеющую никаких прав и оснований присвоять себе права Высшей Церковной Власти в Российской Православной Церкви;
2) мы считаем необходимым и благовременным Ваше запрещение в священнослужении и отстранение от церковного управления архиепископа Григория [Яцковского], епископа Бориса [Рукина] Можайского и прочих их соучастников как разрушающих церковный мир и не подчиняющихся в лице Вашем высшей церковной власти Российской Православной Церкви;
3) мы согласны с Вашим мнением о резолюции Патриаршего Местоблюстителя от 19 января (1 февраля) с.г. и просим Вас не оставлять поста Заместителя Патриаршего Местоблюстителя, стоять твердо на страже Православия, сохранять единство Церкви и с разделяющими Церковь и разрушающими ее законы и обычаи поступать по всей строгости церковных законов.
Вашего Высокопреосвященства смиренные послушники:
289//290
Алексий [Готовцев], епископ Серпуховский.
Тихон [Оболенский], митрополит Уральский.
Сильвестр [Братановский], архиепископ Вологодский.
Даниил [Троицкий], епископ Волховский.
Иннокентий [Летяев], епископ Ставропольский и Кавказский.
Стефан [Гнедовский], епископ Кирсановский,
временно управляющий Тамбовской епархией.
Николай [Могилевский], епископ Тульский.
Серафим [Протопопов], епископ Рыбинский.
Иоанн [Василевский], епископ Бронницкий.
Павел [Павловский], епископ Старицкий.
Амвросий [Смирнов], епископ Сергиевский.
Серафим [Чичагов], митрополит Ленинградский.
Епископ Варфоломей [Ремов].
Августин [Беляев], епископ Иваново-Вознесенский.
Николай [Никольский], епископ Елецкий.
Иннокентий [Ястребов], архиепископ Полоцкий и Витебский.
Григорий [Козлов], епископ Печерский.
Михаил [Кудрявцев], епископ Арзамасский.
Архиепископ Псковский и Порховский Николай [Покровский].
Дионисий [Прозоровский],
архиепископ Оренбургский и Тугайский.
Алексий [?], епископ Велижский.
Аверкий [Кедров], епископ Волынский и Житомирский.
Софроний [Старков], епископ Якутский.
Епископ Трофим [Якобчук].
К этому заявлению присоединили свои подписи 20 марта (2 апреля) 1926 г. Назарий [Кириллов], митрополит, управляющий Курской епархией, и Павлин [Крошечкин], епископ Рыльский[6].
Собрание Губонина
290//291
П.Р.Ц.
Агафангел [Преображенский]
митрополит Ярославский.
Апреля 12 (25) дня 1926 года. № 10.
Ваше Высокопреосвященство, Милостивый Архипастырь!
Имея в настоящее время возможность осуществить возложенное на меня Святейшим Патриархом, ныне в Бозе почившим, обязанности Местоблюстителя Патриаршего Престола, я вступил в управление Православной Российской Церковью.
Сообщая о сем Вашему Высокопреосвященству и препровождая один экземпляр моего послания к архипастырям, пастырям и пасомым о моем вступлении в управление Церковью, покорнейше прошу Вас оповестить о сем вверенную Вам епархию, причем нуждаясь в особой милости и помощи Божией, усердно прошу Вас, Владыко, и всех верных чад нашей Православной Церкви молиться за меня Создателю всяческих и Промыслителю Богу, возглашая за богослужениями наше имя согласно существующим на сей предмет церковным правилам.
С искренней преданностью и братской во Христе любовию имею честь быть Вашего Высокопреосвященства покорнейшим слугой митрополит Агафангел.
Апреля 5(18) дня 1926 года, г. Пермь[7].
Собрание Губонина
291//292
Митрополиту Сергию. № 189. Нижний Новгород 24.05. 9 ч. 25 м. Ярославль. 7. 28. 24.05. 9, 19.
Продолжайте управлять Церковью. Я воздержусь от всяких выступлений, распоряжение о поминовении митрополита Петра сделаю, так как предполагаю ради мира церковного отказаться от местоблюстительства.
Митрополит Агафангел[8].
Собрание Губонина
Архипастырям, пастырям и всем чадам Российской Православной Церкви.
Мое высокоответственное положение в Церкви Божией и то доверие, коим я облечен со стороны моей собратий – архипастырей и пастырей и всех верных чад Св. Церкви, обязывают меня дать разъяснение некоторых явлений церковной жизни, связанных с моим именем.
1. С 27.11 (10 декабря) 1925 года я оказался в исключительных условиях существования... По своевременно сделанному распоряжению в управление Церковью должен был вступить Высокопреосвященнейший Сергий, митрополит Нижегородский.
292//293
Лишенный возможности непосредственно наблюдать церковную жизнь, я питался всевозможными искусственными вестями, исключительно горькими и тяжкими. С глубоким прискорбием слышал я о будто бы последовавшей вслед за моим арестом большой церковной разрухе. А известие, что мой заместитель митрополит Сергий [Страгородский] тоже находится в исключительном положении, не может нести возложенное на него послушание и даже готов уйти на покой, меня, больного и совершенно разбитого (4 февраля я был положен в больницу в тяжелом заболевании, среди других недугов и острым нервным расстройством), окончательно повергло в невыразимую скорбь. Мною неотступно овладела мысль, что я должен найти выход; 1 февраля 1926 года я решился на известную меру – образовать особую Коллегию для управления Церковью; в то же время для совместных занятий в сей Коллегии я назначил еще несколько иерархов, известных своей твердостью и преданностью Церкви Божией, и немного позже пригласил сюда же Высокопреосвященнейшего Арсения [Стадницкого], митрополита Новгородского, которому мною была послана телеграмма; телеграфно же я известил и митрополита Сергия [Страгородского]. Таким образом, я имел в виду создать управление авторитетное, и правительство, как мне заявили, было согласно легализовать его.
В названную Коллегию я ввел и хорошо теперь всем известного церковного самочинника архиепископа Григория [Яцковского]. Тогда я не подозревал, что сей архипастырь уже давно бесчинствует; я был уверен, что он находится в полном единении с православным епископатом. Только значительно позже узнал я подлинную правду. Но и тогда, когда я писал резолюцию 1 февраля, Господь, видимо, не покинул меня: я и ту резолюцию написал в условной форме: если верно [два эти слова подчеркнуты. – Сост.], что митрополит Сергий лишен возможности управлять... Радуюсь, что эта резолюция – плод глубокого раздумья – не вошла в жизнь, и благодарю Господа Бога, предоставившего мне возможность письменно упразднить Коллегию и подтвердить справедливость принятых митрополитом Сергием мер – запрещения в священнослужении архиепископа Григория и единомышленных ему архиереев-самочинников с отстранением от занимаемых кафедр.
293//294
2. Под влиянием письма митрополита Сергия с сообщением о решимости возвратившегося из ссылки Высокопреосвященнейшего митрополита Агафангела – первого Патриаршего Заместителя еще в 1922 году – взять в свои руки управление Церковью, я в письме от 22 мая, приветствуя эту решимость, просил его для блага Церкви и для устранения раздоров в Ней, принять на себя исполнение обязанностей Патриаршего Местоблюстителя. Вопрос же об окончательной передаче этих обязанностей я предполагал выяснить по возвращении Высокопреосвященнейшего митрополита Кирилла [Смирнова], которому в марте-апреле истекал срок ссылки. Но митрополит Кирилл не возвратился, и тогда в письме от 9 июня на имя митрополита Агафангела я подтвердил передачу ему местоблюстительских прав и обязанностей, причем передача эта была обусловлена. В случае отказа митрополита Агафангела, писал я, от восприятия власти или невозможности ее осуществления, – права и обязанности Патриаршего Местоблюстителя возвращаются снова ко мне, а заместительство – к митрополиту Сергию. Тем же письмом была упразднена и образованная 1 февраля Коллегия, полностью аннулирована первофевральская резолюция и были подтверждены положенные на архиереев запрещения.
На мое письмо митрополит Агафангел 12 июня ответил (собственноручный подлинник хранится у меня), что по преклонности лет и крайне расстроенному здоровью он отказывается принять на себя обязанности Местоблюстителя Патриаршего Престола. Этим отказом – не моими усилиями (не стремлюсь удержать за собой власть и для блага Церкви всегда готов ее передать), а волею Божиею, – свободным решением митрополита Агафангела вопрос о его местоблюстительстве отпадает сам собой. И посему подвергнутся строгому суду-осуждению те, кто прикрываясь благом Церкви, станут употреблять усилие выдвинуть старца Божия на местоблюстительский пост, – они будут чинить тяжкое преступление перед Святою Церковью.
Всем верующим во Христе благодать и мир от Господа Бога Спаса нашего Иисуса Христа. Молитесь и в уповании веры вашей мужайтесь и укрепляйтесь.
294//295
Патриарший Местоблюститель, смиренный Петр, митрополит Крутицкий.
1 января 1927 г. гор. Пермь.
[Примечание] 21 января в беседе с архиепископом Григорием, явившимся ко мне на свидание в Свердловскую тюрьму, я лично ему сообщил, что он состоит вне молитвенно-канонического общения с нашим смирением, братски увещевал подчиниться моему и митрополита Сергия решению и предупреждал, что производимая им и его сторонниками смута не может быть терпима в Православной Церкви.
Митрополит Петр[9].
Собрание Губонина
[Пункты, являющиеся причиной разделений]
1. Отказаться от намечающегося курса порабощения Церкви государству.
2. Отказаться от перемещений и назначений епископов помимо согласия на то паствы и самих перемещаемых и назначаемых епископов.
3. Поставить Временный Патриарший Синод на то место, которое было определено ему при самом его учреждении в смысле совещательного органа, и чтобы распоряжения исходили только от Заместителя.
4. Удалить из состава Синода пререкаемых лиц.
295//296
5. При организации Епархиальных Управлений должны быть всемерно охраняемы устои Православной Церкви, каноны, постановления Поместного Собора 1917-1918 гг. и авторитет епископата.
6. Возвратить на Ленинградскую кафедру митрополита Иосифа [Петровых].
7. Отменить возношение имени Заместителя.
8. Отменить распоряжение об устранении из богослужебных молений о ссыльных епископах и о возношении молений за гражданскую власть[10].
Собрание Губонина
1. Отказаться от курса церковной политики [! – Сост.], который я считаю правильным и обязательным для христианина и отвечающим нуждам Церкви, было бы с моей стороны не только безрассудно, но и преступно.
2. Перемещение епископов – явление временное, обязанное в своем происхождении в значительной мере тому обстоятельству, что отношение нашей церковной организации к гражданской власти до сих пор оставалось неясным. Согласен, что перемещение часто – удар, но не по Церкви, а по личным чувствам самого епископа и паствы. Но, принимая во внимание чрезвычайность положения и те усилия многих разорвать церковное тело тем или иным путем, и епископы, и паства должны пожертвовать своими личными чувствами во имя блага общецерковного.
296//297
3. Синод стоит на своем месте, как орган управляющий. Таким он был и при Патриархе, хотя тоже состоял из лиц приглашенных.
4. О митрополите Серафиме [Александрове] я не знаю ничего, кроме сплетен и беспредметной молвы. Для опорочения человека нужны факты, а не слухи. Не любят его за то, что он, имея некоторый кругозор, не остался при наших. взглядах на наше государственное положение. А епископ Алексий [Симанский] допустил в прошлом ошибку, но имел мужество ее исправить. Притом, он понес такое же изгнание, как и некоторые из его теперешних недоброжелателей.
5. Устройство епархиального управления и, в частности, положение викарных епископов соответствует положению, выработанному на Соборе 1917-1918 гг. Беда только в том, что вследствие давнего отсутствия в Ленинграде епархиального архиерея и епархиального управления, эта инструкция позабыта, и викарные архиереи привыкли действовать независимо.
6. Устранено не моление о сущих в темницах и пленении (в ектений оно осталось), а только то место, которым отцы протодиаконы, в угоду некоторым настроениям, иногда злоупотребляли, превращая молитвенное возглашение в демонстрацию. Ведь не нужно забывать, что богослужение (литургия верных) у нас совершается не при закрытых дверях, как в древности, а публично, и потому подлежит правилам всяких публичных собраний. Моление же за власть является только естественным следствием нашего гражданского ее признания. Не поминали мы ее (Патриарх, впрочем, и сам поминал и делал распоряжения о поминовении) только потому, что не решались открыто сказать, что мы ее признаем.
Подлинный подписал Сергий, митрополит Нижегородский[11].
Собрание Губонина
297//298
...Более чем полугодовой срок, протекший со дня издания Вами Декларации 16(29) июля 1927 года, показал, что все надежды Ваши на "мирное установление наших церковных дел", на приведение в "должный порядок и строй всего нашего церковного управления" напрасны, а Ваша "уверенность в возможность мирной деятельности и жизни в пределах закона" совершенно несбыточна и никогда не может, при настоящих условиях, перейти в действительность.
Наоборот, факты чуть ли не ежедневно свидетельствуют, что еще труднее стало жить православно верующим людям. Но особенно тяжело, прямо мучительно им сознавать, что Вы приносите в жертву кому-то и чему-то внутреннюю свободу Церкви. До слез горько сознавать, что Вы, так мудро и твердо державший знамя Православия в первый период своего заместительства, теперь свернули с прямого пути и пошли по дороге компромиссов, противных Истине. Вы повергли нас в область страшных нравственных мучений и сами себя сделали первым из таковых мучеников, ибо должны страдать и за себя и за нас.
Раньше мы страдали и терпели молча, зная, что мы страдаем за Истину и что с нами несокрушимая никакими страданиями сила Божия, которая нас укрепляла и воодушевляла надеждою, что в срок, ведомый единому Богу, Истина Православия победит, ибо ей неложно обещана и, когда нужно, будет подана всесильная помощь Божия.
Своей декларацией и основанной на ней церковной политикой Вы силитесь ввести нас в такую область, в которой мы уже лишаемся этой надежды, ибо отводите нас от служения Истине, а лжи Бог не помогает.
Мы – лояльные граждане СССР, покорно исполняем все веления советской власти, никогда не собирались и не собираемся бунтовать против нее, но хотим быть честными и правдивыми членами и Церкви Христовой на земле и не "перекрашиваться в советские цвета"...
298//299
Пока еще не совсем поздно, пока еще не совсем захлестнула Вас эта страшная пучина, готовая бесславно и уже навеки поглотить Вас, соберите свои, еще недавно могучие, умственные и нравственные силы, встаньте во весь свой духовный рост, издайте другую декларацию во исправление первой или хотя бы подобную той, которую Вы разослали в первый период своего заместительства, разрубите благодатным порывом духа цепи, Вас сковавшие и выйдите на святую свободу!
За Вас будут молить Бога все истинные сыны Церкви, и все мужественные архипастыри и добрые пастыри станут на Вашу сторону. Вас духовно облобызают все многочисленные страдальцы, этот голос свидетелей чистой Истины, удаленные от своих паств и собратий; за Вас будет сама непобедимая Истина...
Дорогой Владыко! Я представляю, как Вы должны страдать!..
Неужели Вы не найдете мужества сознаться в своем заблуждении, в своей роковой ошибке изданием Вашей декларации 16(29) июля 1927 г.?.. Страшный стон несется со всех концов России. Вы обещали вырывать по 2, по 3 страдальца и возвращать их обществу верных, а смотрите, как много появилось новых страдальцев... и стоны их... не доносятся до Вашего сердца? Как же Вы могли своею декларацией наложить на них и на многих клеймо противников нынешнего гражданского строя, когда они и мы, по самой духовной природе своей, всегда были чужды политике, строго, до самопожертвования, охраняя чистоту православия!..
Проявите мужество, сознайтесь в своей роковой ошибке, и если невозможно Вам издать новую декларацию, то для блага и мира церковного передайте свои права и власть заместительства другому...
ЦВе(К). 1928. № 5-6. С. 6; ВРСХД. 1928. № 9. С. 16-17; Дело митрополита Сергия. Документ 51; Польский М. Новые мученики... Т. 2. С. 16-18
300||301
...Вопрос о чине приема обновленческих клириков вообще и, в частности, обновленческих деятелей решен Святейшим Патриархом Тихоном и Патриаршим при нем Синодом в декабре 1923 г. (см. постановление № 160 от 7 (20) декабря 1923 года), причем представители обновленческой иерархии, начиная с бывшего Нижегородского архиепископа Евдокима [Мещерского], Святейшим Патриархом запрещены в священнослужении. А потому все священнодействия, совершенные обновленческими клириками после 2 (15) апреля 1924 года недействительны, за исключением таинства св. крещения и поэтому крещенных в обновленчестве, при присоединении или приеме в лоно Святой Православной Церкви, принимать через миропомазание; браки, заключенные в обновленчестве, навершать церковным благословением и чтением заключительной в чине венчания молитвы: "Отец, Сын и Святой Дух".
Таинства, совершенные в отделении от единства церковного отступившими от Патриаршей Церкви последователями бывшего Свердловского (Екатеринбургского) архиепископа Григория [Яцковского] и бывшего викария Московской епархии епископа Можайского Бориса [Рукина] и другими, организовавшими ВЦС, как запрещенными в священнослужении, а равно и последователями бывшего Ленинградского митрополита Иосифа [Петровых], бывшего Гдовского епископа Димитрия [Любимова], бывшего Уразовского епископа Алексия [Буя], как тоже находящихся в состоянии запрещения, также недействительны, и обращающихся из этих расколов, если последние крещены в расколе, принимать через таинство св. миропомазания; браки, заключенные в расколе, также навершать церковным благословением и чтением заключительной в чине венчания молитвы: "Отец, Сын и Святый Дух".
300//301
Умерших в обновленчестве и в указанных расколах не следует хотя бы и по усиленной просьбе родственников отпевать, как и не следует совершать по них и заупокойную литургию. Разрешать только проводы на кладбище с пением "Святый Боже".
О чем и дается знать Вашему Преосвященству.
Августа 6 дня 1929 года. №1864. Заместитель Патриаршего Местоблюстителя Сергий, митрополит Нижегородский[12].
Собрание Губонина
а/ Письмо от января 1934 года
...Сохранение надлежащего порядка в церковном управлении со смерти Св. Патриарха Тихона и до созыва законного Церковного Собора обеспечивалось завещанием Святейшего Патриарха, составленным им в силу особого, ему только данного и никому не передаваемого права назначить себе заместителя. Этим завещанием нормируется управление Русской Церковью до тех пор, пока не будет исчерпано до конца его содержание. Несущий обязанности Патриаршего Местоблюстителя иерарх сохраняет свои церковные полномочия до избрания Собором нового Патриарха. При замедлении дела с выбором Патриарха Местоблюститель остается на своем посту до смерти или собственного добровольного от него отречения или устранения по церковному [подчеркнуто митрополитом Кириллом] суду. Он не правомочен назначить себе заместителя с правом, тожественным его местоблюстительским правам. У него может быть только временный заместитель для текущих дел, действу-
301//302
ющий по его указаниям. Вот в этом пункте и является погрешность со стороны митрополита Сергия, признающего себя в отсутствие митрополита Петра имеющим все его местоблюстительские права. Его грех – в превышении власти, и православный епископат не должен был признавать такую его власть и, убедившись, что митрополит Сергий правит Церковью без руководства митрополита Петра, должен был управляться по силе патриаршего указа 7(20) ноября 1920г., готовясь дать отчет в своей деятельности митрополиту Петру или Собору. Если до созыва Собора Местоблюститель умирает, то необходимо снова обратиться к патриаршему завещанию и в правах Местоблюстителя признать одного из оставшихся в живых, указанных в патриаршем завещании иерархов. Если ни одного в живых не окажется, то действие завещания окончилось, и Церковь сама собою переходит на управление по патриаршему указу 7(20) ноября 1920 года, и общими усилиями епископата осуществляется созыв Собора для выбора Патриарха. Поэтому только после смерти митрополита Петра или его законного удаления я нахожу для себя не только возможным, но и обязательным активное вмешательство в общее церковное управление Русской Церковью. Дотоле же иерархи, признающие своим Первоиерархом митрополита Петра, возносящие его имя по чину за богослужением и не признающие законной преемственности Сергиева управления, могут существовать до суда соборного параллельно с признающими; выгнанные из своих епархий духовно руководя теми единицами, какие признают их своими архипастырями, а невыгнанные руководя духовной жизнью всей своей епархии, всячески поддерживая взаимную связь и церковное единение...
Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви. С. 493-494.
б/ Письмо от февраля 1934 года
...Вас огорчает моя неповоротливость и кажущаяся Вам чрезмерная осторожность. Простите за это огорчение и потерпите его на мне. Не усталостью от долгих скитаний вызывается оно у меня, а неполным уяснением окружающей меня и всех нас обстановки. Ясности этой недостает мне не для оценки самой обстановки, а для надлежащего уразумения дальнейших
302//303
из нее выводов, какие окажутся неизбежными для ее творцов... Необходимость исправляющего противодействия сознается, но общего основания для него нет, и митрополит Сергий хорошо понимает выгоду такого положения и не перестает ею пользоваться. В одном из двух писем ко мне он не без права указывает на эту разноголосицу обращаемых к нему упреков и потому, конечно, не считается с ними...
...Немало таких, которые видят погрешительность многих мероприятий митрополита Сергия, но, понимая одинаково с ним источник и размер присвояемой им себе власти, снисходительно терпят эту погрешительность, как некое лишь увлечение властью, а не как преступное ее присвоение... Нужно, чтобы и для этого прекраснодушия властные утверждения митрополита Сергия уяснились как его личный домысел, а не как право, покоящееся на завещании Святейшего Патриарха. Всем надо осознать, что завещание это никоим образом к митрополиту Сергию и ему подобным не относится.
Воспринять патриаршие права и обязанности по завещанию могли только три указанные в нем лица, и только персонально этим трем принадлежит право выступать в качестве временного церковного центра до избрания нового Патриарха. Но передавать кому-либо полностью это право по своему выбору они не могут, потому что завещание Патриарха является документом совершенно исключительного происхождения, связанным соборной санкцией только с личностью первого нашего Патриарха. Поэтому, со смертью всех троих завещанием указанных кандидатов завещание Святейшего Тихона теряет силу и церковное управление созидается на основе указа 7(20) ноября 1920 г. Тем же указом необходимо руководствоваться и при временной невозможности сношения с лицом, несущим в силу завещания достоинство церковного центра, что и должно иметь место в переживаемый церковно-исторический момент...
...Таинства, совершаемые сергианами, правильно рукоположенными во священнослужении, являются, несомненно, таинствами спасительными для тех, кои приемлют их с верою, в простоте, без рассуждений и сомнения в их действенности и
303//304
даже не подозревающих чего-либо неладного в сергианском устроении Церкви. Но в то же время они служат в суд и осуждение самим совершителям и тем из приступающих к ним, кто хорошо понимает существующую в сергианстве неправду и своим непротивлением ей обнаруживает преступное равнодушие к поруганию Церкви. Вот почему православному епископу или священнику необходимо воздерживаться от общения с сергианами в молитве. То же необходимо для мирян, сознательно относящихся ко всем подробностям церковной жизни.
Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви, С. 494-495
