Яков Кротов

БАСНОСЛОВНАЯ ДОБРОТА

См. 16 век, Тверь.

Грек, афонский монах и в 1509-1521 годах  тверской епископ Нил однажды получил от князя Юрия Дмитриевича запрос: при ремонте храма в селе Покровском у Кашина погиб плотник. Князь, как и все русские люди того времени, полагал, что такая смерть есть месть за какие-то неизвестные плотничьи прегрешения. Людей, погибших от несчастного случая, старались похоронить особым манером, чтобы их греховность не повредила живым. Князь и спрашивал, как хоронить беднягу и нужно ли освящать здание храма.

Владыка Нил вполне трезво ответил, что несчастная смерть указывает на греховность не погибшего, а дьявола. Плотник – «православный человек, благодаря Бога пошел создати, а не разорити», зачем подозревать худшее. Переосвящать храм вовсе не надо.

Однако, на этом владыка не остановился. Он стал приводить доказательства, а лучшим доказательством в ту эпоху считался прецедент, желательно – из священной истории. Первый эпизод был вполне уместен – о двух афонских монахах, погибших при строительстве храма. Второй эпизод не имел прямого отношения к делу, более того, был из преданий, в Библии не содержащихся, за что епископ заслужил от Веры Брюсовой характеристику: «Сохранял детскую веру в баснословие самого разнообразного толка, … чувствуя себя запросто и, можно сказать, уютно в фантастическом мире, созданном позднехристианской мифологией» (ТОДРЛ, 28, 185).

Собственно, только из послания Нила известна эта легенда: якобы бесы мешали Лоту выполнять епитимью. Лот носил воду и поливал ею три полена, а бесы в виде людей встречали его на дороге и просили пить. В результате поленам не доставалось ни капли, но всё же они в конце концов расцвели.

За что Лота наказал Авраам, догадаться не очень трудно, если вспомнить некоторые интимные подробности жизни Лота после Содома. Связь со строительством храма косвенная, но есть (три полена хотели использовать для строительства Храма Соломонова, но им было уготовано стать частью Креста Господня). Связь же с суеверным вопросом князя Юрия прямая.

Не надо бояться бесов. Не надо бояться зла. Человеческая доброта остаётся добротой даже, если используется злом. Важнее всего «расположение сердца» (католические теологи сказали бы «интенция»), а не внешние знаки набожности.