Ко входуЯков Кротов. Богочеловвеческая историяПомощь
 

Борис Успенский

ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ РАЗЫСКАНИЯ В ОБЛАСТИ СЛАВЯНСКИХ ДРЕВНОСТЕЙ

(Реликты язычества в восточнославянском культе Николая Мирликийского)

К оглавлению

XVI. “МЕДВЕДЬ” И “МЕДВЕДИЦА” КАК НАИМЕНОВАНИЕ УЧАСТНИКОВ СВАДЕБНОГО ОБРЯДА (к с. 103)

Названия медведь и медведица в восточнославянском свадебном обряде в первую очередь характерны для жениха и невесты или же для новобрачных; соответственно дружка может именоваться медведником. Так, например, медведем называется жених в белорусских свадебных песнях:

Пыглядитика, люди, —

Мядьведьнички йдуть,

Мядьведя вядуть!

Сыбирайтися, дети,

Мядьведя глядети:

Хуть натукайтись

Налюкайтись ны яго!

(Романов, VIII, с. 506)

Медведник идеть, мядведя ведеть;

Медведь у избу итить ня хочить.

(Добровольский, 1914, с. 406)

Между тем невеста здесь именуется медведицей; когда свадебный поезд приезжает в дом жениха, свахи поют:

А прывязли мядзведзицу —

Сопливую хрипливую;

Треба яе да понадзици,

По чэрэву погладзици.

(Шейн, I, 2, с. 269, № 43)

163


Так же называется новобрачная и в великорусских свадебных песнях:

Свекор батька говорит:

“К нам медведицу ведут”;

Свекровь матка говорит:

“Людоедицу ведут”.

(Дерунов, 1889; ср. варианты этой же песни у Соболевского, II, с. 495, 497, 499, 500, 502, № 594, 596, 597, 598, 599, а также с. 494, 497, № 593, 595)

Как свекор говорит: “вот медведицу ведут”;

Как свекровь говорит: “вот лютую-то змею”.

(Соболевский, II, с. 492, № 591, ср. с. 493, № 592)

— Что, ты, молодушка, не веселая?

— Отчего мне, молодушке, веселой-то быть?

Свекор называет медведицею,

Свекровь называет лютою змеей.

(Соболевский, II, с. 490, № 589)

Ср. белорусскую купальскую песню:

Як жа мне йти на вулицу на шыроку —

Свёкарь кажыть: мядьведица!

Свякрова кажыть: пахмурница!

Девирь кажыть: щикатуха!

Залоуки кажуть: зилянуха!

(Романов, VIII, с. 217; ср.: Добровольский,1914, с. 406)

Соответственно в Казанской губернии, “когда новобрачные после венчанья входят в дом, молодая, переступая порог, говорит:

„Не медведя в дом ведут, а полную хозяйку"” (Зеленин, 1914— 1916, с. 545), а в цитируемом в § III.5.4 наст. работы псковском свадебном приговоре молодые именуются “мохнатым зверем” (Зеленин, 1914—1916, с. 1131).

В свою очередь, невеста может называть медведем и медведицей свекра и свекровь. Так, в пошехонском плаче невесты последняя рассказывает, как она увидела в лесу медведя с медведицей, которыми оказались свекор со свекровью, а также “змея со змеятами”, которыми оказались деверья с золовками:

Вошла моя воля великая во леса во темные, В леса темные, дремучие;

Как нашла да три дороженьки. По первой пошла по дороженьке — Медведь-то лежит со медведицей, Уж тут моя воля испугалася, Со дороженьки ворочалася. Как еще-то нашла дороженьку, На этой-то путе-дороженьке Лежит змей со змеятами;

164


Уж как тут-то моя воля испугалася,

Со дороженьки ворочалася.

По третьей-то пошла по дороженьке —

Зелёной-от луг лежит разрывчатый,

Уж как тут моя воля испугалася,

Со дороженьки ворочалася.

Уж как можно знать, можно ведати,

Самой да догадатися:

По первой по дороженьке

Не медведь лежит с медведицей —

Свёкор со свекровушкой,

На второй-то на дороженьке не змей со змеятами —

Деверья со золовушкам;

Как на третьей на дороженьке

Не зелёный луг лежит разрывчатой —

Лежит чуж чуженин [жених]

С чужие сторонушки.

(Я. Ильинский, 1896, с. 234—235)

Ср. вологодский свадебный причет, где невеста называет свекра и свекровь медведями, а других членов семьи жениха — волками и сороками:

Я зашла молодешенька

Во избище, во башнище.

В сутечках под окошечком

Там медвидь со медвидицей,

Под середним окошечком

Туто волки-то скорые [sic! читай: серые],

Во куте, во занавесе

Тут сороки да вещицы

……………………………..

Кое медведь со медведицей —

Багоданой-то батюшка

С багоданой со матушкой,

Кое волки-то серые —

Богоданые братевки:

Кое сороки да вещицы —

Богоданые сестрицы.

(Малевинский, 1912, с. 20)

В этом же плане необходимо трактовать и частушку:

Мать моя косматая,

Зачем меня просватала.

(Георгиевский, 1929а, с. 256, № 38)

Аналогичные представления распространяются и на сватов, ср. поговорки: “Коли сваты не косматы, ня йдитя у хату”, “Сваты, коли ноги косматы” (Добровольский, 1914, с. 350), а также частушку:

Ты не сватай,

Черт косматый.

(Георгиевский, 1929а, с. 257, № 50)

Отсюда в Вологодской губернии “убитую медведицу признают за невесту или сваху, превращенную на свадьбе в оборотня” (Зеленин,

 165


1914—1916, с. 259). Ср. примету: “Медведя видеть во сне предвещает женитьбу или замужество” (Балов,1891а, с. 210), а также подблюдную песню:

Медведь-пыхтун

По реке плывет.

Кому пыхнёт во двор,

Тому зять в терем.

(Земцовский, 1970, с. 171, № 192)

О соответствующей роли медведя при гадании см.: В. Смирнов, 1927, с. 70, № 465; Никифоровский, 1897, с. 184, № 1401.

Мотив выхода замуж за медведя широко представлен в сказках (см., например: Зеленин, 1915, с. 69—70, № 16); особенно знаменательны в этом плане факты реального отдания непорочной девицы в жены медведю (Иванов и Топоров, 1965, с. 161, примеч. 311). Соответствующий ритуал явно отражает миф об отдании девицы Змею. Ввиду отмечаемого в § III.5 наст. работы объединения медведя и лешего, заслуживает внимания представление о том, что лешие похищают девушек себе в жены (Богатырев, 1916, с. 49; ср.: Афанасьев, 1957, № 374).

Остается добавить, что наименование невесты медведицей отмечается и вне славянского ареала. Так, “в Аттике, в местечке Bραυρωυ, κуда по преданию Орест принес статую Таврической Артемиды и где содержали в честь богини ручную медведицу, совершали и так называемые Вραυρωυια λибо `αρχτεια θ `Aιφιοπια, β которых принимали участие лишь девушки от 5 до 10 лет, в одежде шафранового цвета, которую схолиаст Аристофана объясняет: μιμησιζ τηζ άρχτου. Ρамый обряд посвящения назывался: άρχτευιν, άρχτσυσαι, οосвященные девушки — άρχτσι = μедведицы; афинянки, прежде чем выйти замуж, должны были быть „медведицами", подвергнуться μιμησιζ τηζ άρχτου...” (Βеселовский, 1883, с. 449).

 

 
Ко входу в Библиотеку Якова Кротова