Ко входуЯков Кротов. Богочеловвеческая историяПомощь
 

Майкл Суини

ЛЕКЦИИ ПО СРЕДНЕВЕКОВОЙ ФИЛОСОФИИ

К оглавлению

ЛЕКЦИЯ 16
ФОМА АКВИНСКИЙ О СВОБОДЕ И ВСЕМОГУЩЕСТВЕ БОГА.
ПОЛЕМИКА С АВИЦЕННОЙ И ПЕТРОМ ДАМИАНИ

Одно из главных возражений Фоме, попытавшемуся построить онтологию на основе различия между существованием и несуществованием, формулируется следующим образом: если бы Бог являлся чистым существованием, то существование творений было бы тождественно Богу, а это бы означало пантеизм270. Легче всего можно было бы отстоять трансцендентность Бога по отношению к творению, доказав трансцендентность его бытия. Фома отвечает, что трансцендентность Бога никоим образом не подвергается сомнению при отождествлении Его с существованием. Нельзя не различать существование Бога и существование творений, поскольку существование Бога абсолютно единственно, тогда как тварные существования необходимо множественны. Кроме того, только Бог есть Его существование, в то время как творения лишь обладают существованием: сущность Бога есть Его существование, творения же не тождественны своим существованиям. Условием возможности существования чего-либо отличного от Бога является множественность такого существования. Поэтому отождествление тварного существования с Богом означало бы отрицание самого основного метафизического различения, которое Фома постулирует для множественного бытия, а именно, нетождественности сущности и существования. И, наконец, божественное существование, не ограниченное какой-то сущностью или формой, является бесконечным, тогда как тварное существование необходимо конечно, поскольку оно представляет собой ограничение существования какой-либо сущностью или родом. Различие между Богом и творением есть различие между бесконечным, не полученным ни от кого и необходимым существованием, с одной стороны, и конечным, полученным и случайным существованием - с другой стороны.

Еще одним доказательством того, что Бога нельзя отождествлять с тварным существованием, является то, что творение ничего не прибавляет к совершенству Бога271. Как мы видели, для Фомы существование есть высшее совершенство и актуальность; сущность же есть ограничение этого совершенства конечностью. Поэтому всякое существование или совершенство, находимое в творениях, уже существует в Боге, хотя и совершенно иным образом. В творениях совершенство или существование множественно; в Боге же существование или совершенство едино. Всякое совершенство, которым обладает творение конечным образом, присутствует в Боге бесконечно. Поэтому в творении есть умножение бытия, т. е. есть множественность, но нет увеличения совершенства по сравнению с тем, которое свойственно единому. Нет никакого совершенства, вызываемого к бытию через творение, которое бы уже не существовало в Боге более совершенным, т. е. бесконечным образом. Возможность существования чего-либо помимо Бога основывается на том, что существование может быть ограничено сущностью: творение возможно благодаря фрагментации (множественности) или ограничению (нетождественности сущности и существования) данного существования. Творение есть инновация, поскольку вместе с ним появляется множественное бытие, но новизна его совершенства заключается только в конечности его существования. Ограничение совершенства или приобретение им конечности не есть качественное прибавление совершенства, хотя мы и имеем здесь нумерическое умножение. Условием возможности какого-то существования помимо Бога является снижение совершенства, т. е. ограничение данного существования какой-либо сущностью, в результате чего появляется тварное существование, которое хотя нумерически и больше Единого, но бесконечно ниже Единого в отношении совершенства.

Различение сущности и существования во множественном бытии и тождественность их в Боге имеет следствием не только отличие, но и отделенность Бога от творения. Эта дистанция между Богом и творением демонстрируется Фомой в его объяснении свободы Бога в отношении акта творения. У Авиценны трансцендентность по отношению к творению Бога, чья сущность есть существование, не подлежит сомнению. Однако, как отмечает Ал-Газали, не только творение необходимым образом связано с Богом как творцом в метафизике Авиценны; Бог также необходимо связан с творением, поскольку Бог является необходимой причиной творения. Задача Фомы: показать, что есть гармония между разумом и верой - между откровением и философией, - требует доказательства того, что Бог не связан необходимо с творением, хотя творение необходимо связано с Богом. Чтобы рассмотреть, как Фома доказывает свободу Бога, следует начать с того, как он объясняет взаимоотношения блага и бытия, а затем перейти к пониманию им человеческой свободы.

Благо и существование для Фомы тождественны272. Отличительной чертой блага является то, что оно есть объект желания. Желаемое же объясняется через совершенное: всякое желаемое либо дополняет либо совершенствует того, кто желает. Существование есть совершенство, поэтому то, чего мы желаем, пытаясь найти благо, всегда есть существование. Все желают блага, поскольку все желают быть, и притом быть наиболее полно. Поскольку Бог являет собой неограниченное существование, Он также есть и бесконечное благо. Только Бог благ, раз Он один есть существование; но поскольку творения обладают существованием, которое они получили через божественное творение, они также обладают благом.

Человеческая воля отчасти - во власти необходимости, а отчасти - свободна273. Поскольку мы неспособны желать ничего, кроме хорошего, то в целом воля необходимо направлена к благу: воля естественным образом желает блага. Если благом у людей является счастье, то человеческая воля также естественно направлена к достижению счастья. Следуя аристотелевскому пониманию счастья и пониманию мира Августином (De civ. Dei), Фома полагает, что это нам известно, поскольку мы не можем не желать быть счастливыми. Все люди согласны с тем, что счастье есть предмет желания; здесь нет разногласий. Безусловно, такого согласия нет в отношении того, что составляет счастье. Нет необходимости выбирать какой-то отдельный вид счастья или какую-то разновидность блага как конечную цель. Кроме того, мы знаем из нашего собственного опыта и благодаря согласию людей относительно желательности блага и их несогласию относительно того, что считать благом, что человеческая воля необходимо направлена к благу и счастью в целом, но не в отношении частностей: мы свободны выбирать то, к чему стремиться как к благу или как к нашему счастью. Основа этой свободы - в естественной расположенности разума к бытию: человеческий разум от природы направлен к универсальному бытию, хотя непосредственный доступ к бытию возможен только через чувства и материальные предметы. Неопределенность воли по отношению к какому-либо отдельному благу основывается на способности разума выходить за пределы частностей и на его универсальной открытости бытию. Это также результат незнания нами бесконечного бытия. Если бы нам было доступно познание бесконечного существования, мы бы осознавали его тождественность естественному объекту воли - универсальному благу. Другими словами, если бы мы познали сущность Бога (бесконечное существование), мы бы обязательно возлюбили Бога превыше всего. В земной жизни нам недоступно познание сущности Бога, поэтому воля остается свободной в земной жизни.

Обращаясь к вопросу свободы или необходимости воли Бога, Фома прежде всего вводит различие между абсолютной и условной необходимостью274. Абсолютную необходимость мы имеем в том случае, когда предикат составляет часть сущности предмета; например, животность есть часть (род) сущности человека. В случае с условной необходимостью предикат не составляет часть сущности предмета, но, поскольку данный предикат есть истинная характеристика предмета, он не может не быть истинным, и поэтому данный предикат условно, но необходимо связан с предметом. Например, пребывание в сидячем положении не входит в сущность Сократа, но если Сократ сидит, он сидит необходимым образом. Мы признаем это необходимым на основе принципа непротиворечивости, который отрицался Петром Дамиани и согласно которому нечто не может быть и не быть в одно и то же время одним и тем же образом. Согласно принципу непротиворечивости, Сократ не может сидеть и не сидеть в одно и то же время: если его сидение осуществляется им свободно, он по необходимости не может не сидеть. Для Петра Дамиани Бог свободен от необходимости принципа непротиворечивости, так что Бог может сделать так, чтобы Рим никогда не существовал.

Фома утверждает, что воля Бога отчасти необходима и отчасти свободна. Как и человеческая воля, воля Бога необходимо направлена к благу: Бог не может желать чего-то не благого. Так же как и человеческая воля, воля Бога необходимо направлена к универсальному благу275. Однако Бог также являет собой бесконечное существование и бесконечное благо, так что Он тождествен объекту своей воли, и, следовательно, то, чего Бог необходимо желает, есть Он Сам. Бог необходимо любит Себя, подобно тому как человек любил бы Бога, если бы ему было доступно познание Его сущности. К тому же выводу можно прийти, исходя из тождества сущности и существования в Боге. Воля Бога тождественна Его существованию, ведь иначе существовало бы различие между сущностью и существованием в Боге. Поскольку Бог необходимо существует, Его воля тождественна Его необходимому существованию. Иными словами, нет различия между Богом, Его волей. Его существованием и естественным объектом воли Бога. Необходимая направленность воли Бога к благу есть выражение абсолютного единства Бога.

Отстаивая необходимость воли Бога для Бога, Фома одновременно утверждает, что воля Бога свободна относительно всего, что выходит за пределы Его сущности276. Необходимость воли Бога распространяется только на то, что тождественно Самому Богу: Бог необходимо желает бесконечного существования или блага, но Он не желает необходимо конечного существования или конечного блага. В отношении творений желание Бога необходимо направлено на Него Самого как на их цель и их благо, но Он необходимо не желает их существования. Если Бог необходимо желает бесконечного существования, Он необходимо желал бы, а значит, и творил бы существование творений, если бы их существование прибавляло бы что-то к Его собственному совершенству. Однако, как мы видели, множественное и конечное существование - творение - ничего не прибавляет к существованию и совершенству Бога. Поэтому Бог творит свободно, а не по необходимости. Бог не стал бы менее благим или совершенным, если бы Он не сотворил мир, и Он не стал лучшим и более совершенным, сотворив его. Как бы то ни было. Бог есть существование, не ограниченное сущностью, и творение или отказ от творения не могут ни увеличить, ни уменьшить Его бесконечного совершенства.

Таким образом, мы видим, что, согласно Фоме, окончательная трансцендентность Бога по отношению к творению очевидна. Для Аристотеля космос или мир обладают полнотой совершенства, а бог является, пусть и наивысшей, но частью этого мира: подлунный мир, небесные тела и божественная сфера вместе составляют целое того совершенства, которым и является космос. Для Фомы же мир ничего не добавляет к совершенству Бога, и если бы Бог ничего не сотворил, то в нем оставалось бы столько же совершенства. Для Авиценны существование мира не является обязательным, поскольку он существует только благодаря божественной причинности. Однако с точки зрения творца оно необходимо: то, что Бог является причиной существования мира, так же необходимо, как и Его сущность. Для Фомы творение и нетворение представляют собой одинаково необязательные возможности, каждая из которых отражает благость Бога. Только исходя из свободы воли Бога можно объяснить, почему Бог принял решение творить. Иными словами, нет никакой другой причины творения Богом мира, чем свобода выбора. Поэтому не может быть философского объяснения того, почему Бог сотворил мир. Мы знаем, что выбор в пользу творения был сделан Богом свободно, а в отсутствие необходимости философия неспособна раскрыть тайну того, почему Он сделал такой выбор. Поскольку благость Бога совместима с нетворением, только откровение может пролить свет на решение Бога сотворить мир.

Фома завершает свои рассуждения о свободе Бога в ST 1.19.3 признанием того, что свободная воля Бога условно необходима277. Если Бог желает существования мира, Он уже не может не желать этого; т. е. Бог не может одновременно желать и не желать существования мира, а пожелав существования мира, Бог уже не может желать, чтобы он не существовал. Для Бога не является необходимым желать существования чего-либо помимо Себя, но для Него же пожелать, чтобы то, что уже существует, никогда не существовало, означает, что Бог способен желать тождества существования и несуществования. И принцип непротиворечивости, и условная необходимость всякого необязательного события основаны на нетождественности существования и несуществования: если что-то существует, оно не может быть небытием. Концепция божественного всемогущества, выдвинутая Петром Дамиани, согласно которой Бог в силах нарушить принцип непротиворечивости, разрушает самотождественность существования. В экзистенциальной метафизике Фомы осуществление Богом того, чтобы существование было несуществованием (чтобы получилось так, что Рим, который когда-то существовал, оказался никогда несуществовавшим) означает не только отрицание принципа непротиворечивости, но и отрицание Богом Самого Себя, поскольку Бог есть существование.

То, каким образом всемогущество Бога совместимо с определенными ограничениями того, что Он может сделать, станет, возможно, яснее при обсуждении вопроса о том, мог ли Бог создать бесконечное творение278. Фома отвечает, что Бог не мог создать абсолютно бесконечное творение, поскольку самим условием возможности бытия чего-либо помимо Бога является конечность такого бытия, т. е. его существование должно быть ограничено какой-то сущностью279. Фактически это не является ограничением всемогущества Бога, а скорее выражением единства Бога: может существовать только одно бытие, чья сущность есть существование. Фома утверждает, что ни неспособность создать абсолютно бесконечное творение, ни неспособность сделать существовавшее никогда не существовавшим не являются ограничениями всемогущества Бога, поскольку и то и другое равносильно самоотрицанию Бога. Различие между существованием и несуществованием и различие между Богом и творениями не может отрицаться Богом. Бог необходимо утверждает окончательную самотождественность, т. е. тождественность Своей сущности и существования.

Итак, мы имеем доказательство совершенной свободы Бога по отношению к творению. Фома считает, что ему удалось сформулировать метафизику бытия, основанную на различии между существованием и несуществованием и одновременно избежать необходимости творения Богом мира, утверждавшейся Авиценной. Фома также полагает, что он избежал и другой крайней точки зрения, представленной Петром Дамиани, отрицавшим всякую необходимость в творении. Необходимость творения для Бога, говорит Фома, вполне согласуется с условной необходимостью, присущей всякому случайному событию. Кроме того, нет никакого ограничения всемогуществу Бога в необходимости разделения всего существующего помимо Бога на роды. Сущности, ограничивающие существование и делающие его конечным, есть внутренние необходимости: чтобы быть того или иного рода, необходимо обладать соответствующими характеристиками. Остается рассмотреть, как внутренняя самотождественность и необходимость сущностей совместимы со свободой и всемогуществом Бога. Мы уже ознакомились с тем, как Фома доказывает, что тварное существование может быть (условно) необходимым. Чтобы уяснить, каким образом сущности могут быть необходимыми, мы должны рассмотреть учение Фомы о божественных идеях.

 

 
Ко входу в Библиотеку Якова Кротова