Т.В.КРУГЛОВА

Церковь и духовенство средневекового Пскова

К началу

1.1. Начало борьбы за церковную независимость Пскова в 30-40 гг. XIV в.

В 1329 г. новгородский архиепископ Моисей внезапно оставил кафедру и ушел в монастырь. Жители Новгорода избрали на владычество попа церкви Козьмы и Дамиана, что на Холопьей улице, Григория Калику, нареченного в монашестве Василием.¹²⁷ В 1331 г. он отправился на поставление к митрополиту Феогносту. Одновременно с ним "...приихаша послове из Плескова от князя Александра, и от Гидимена послове, и от всех князии литовьскых к митрополиту и приведоша со собою Арсениа, хотяще его поставити на владычество в Плесковъ, не потворивше Новаграда ни во чтоже, възнесошася высокоумъем своим. Нь бог и святая Софея низлагаеть всегда же высокыя мысли, зане плесковици измениле крестъное целование к Новуграду, посадиле собе князя Александра из литовъскыя рукы. Арсении же со плесковици поиха посрамлен от митрополита из Волыньскои земли на Киевъ, на память святого отца Семеона столпъника".¹²⁸ Возмущения новгородского летописца можно понять, так как строптивые псковичи не только самовольно приняли на княжение вернувшегося из Литвы Александра Михайловича Тверского, но и вознамерились поставить своего владыку в Псков.

По мнению Я.Н.Щапова новгородская епархия была образована в числе первых вскоре после учреждения Киевской митрополии или одновременно с ней в 996-999 гг.¹²⁹ Территория вновь образованной епархии включала земли зависимого от Новгорода Пскова. С этого времени вплоть до появления в 1589 г. собственного епископа, псковская церковь находилась в подчинении у новгородского архиерея. Постепенно Псков из новгородского пригорода на пограничных землях стал превращаться в крупный торговый и ремесленный город, центр обширной округи, получившей название Псковской земли.

Во второй четверти XIV в. жители Пскова добились значительных успехов в борьбе за политическую независимость от могущественной Новгородской республики. В 1327 г. они укрыли у себя бежавшего из Твери князя Александра Михайловича.¹³⁰ Жители города приняли его с честью, посадили на псковское княжение. Ордынский хан организовал карательную экспедицию в Тверскую землю. Русские князья во главе с великим князем Московским Иваном Даниловичем двинулись походом на Псков, требуя поездки князя для ответа в Орду. Псковичи проявили солидарность с тверским беглецом: "не езди, господине, в Орду, оже что будеть на тобе изомрем, господине, с тобою в едином месте". Не надеясь на успех этой кампании, Иван Калита обратился за содействием к сопровождавшему его митрополиту Феогносту, который отлучил Александра Михайловича и жителей Пскова от церкви: "И догадашеся князь Иван оже не выняти князя Александра, ни выгнати ратию, и намолви митрополита Феогноста, посла митрополит в Псков проклятие и отлучение на князя Александра и на всъ Псков".¹³¹ Дело кончилось тем, что Александр Михайлович, оставив свою семью в Пскове, укрылся в Литве, после чего: "...благослови митрополит Феогност и владыка Моисеи Селогу (Шелогу- К.Т.) посадника и всъ Псков".¹³²

Самовольно приняв на княжение Александра Михайловича Тверского, жители Пскова бросили вызов не только Ивану Даниловичу Калите, но и соседнему Новгороду, который на протяжении ряда лет после смерти Довмонта (1266-1299) присылал сюда своих наместников. Так, например, в одной из новгородских грамот говорится о том, что: "князь великыи Андреи (Андрей Александрович - К.Т.) и вьсъ Новгород дали Федору Михайловицю город стольныи Пльсков, и онъ ед хлеб". А в 1304-1305 гг. новгородцы обратились к великому князю Михаилу Ярославичу Тверскому с просьбой: "Тобе, княже, не кърмите его новгородьским хлебомъ, кърми его у себе". Свой отказ Федору Михайловичу они мотивировали тем, что "како пошла рать, и он отъехал, город повъргя, а Новагорода и Пльскова поклона не послушал".¹³³ Наверно, великий князь удовлетворил просьбу новгородцев, коль скоро мы ничего больше не знаем об этом незадачливом князе - кормленщике. В более позднее время в письменных источникам встречаются имена уже других князей - наместников, таких как: Иоанн Федорович (1309-1312), Борис (1313).¹³⁴

В начале XIV в. Псков, также как и Новгород, оказался втянутым в орбиту ожесточенной борьбы за великокняжеский титул, которую вели между собой представители двух княжеских домов - московского и тверского. В 1322 г. после получения Дмитрием Михайловичем Тверским ярлыка на великое княжение, его основной противник и претендент на обладание этим высоким титулом - московский князь Юрий Данилович бежал в Новгород.¹³⁵ По пути он ненадолго заглянул в Псков, жители которого пригласили к себе княжить литовского князя Давыдка.¹³⁶ Юрий Данилович покинул Псков, затаив обиду на его жителей. Именно поэтому в том же году, когда Псков находился в кольце осады, посольство в Новгород за помощью вернулось ни с чем: "А князь великий Юрьи и новогородцы не помогоша". В этой сложной обстановке вновь помог литовский князь Давыд. В 1323 г. он сам приезжал в Псков, ходил с псковичами на Колывань и Ригу, заключил выгодный для них мир.¹³⁷ Спустя пять лет псковичи приняли бежавшего из Твери Александра Михайловича, получившего ярлык на великое княжение после смерти своего брата Дмитрия (1326).

Александр Михайлович Тверской княжил в Пскове почти десять лет. В 1336 г. он ненадолго съездил в Тверь. Спустя год князь вместе со своей семьей покинул приютивший его город. Никоновская летопись сообщает, что Александр Михайлович, собираясь в Орду "нача тужити и скорбети живя во Пскове, глаголя сице: аще прииму смерть зде, что убо ми будет детям моим? ведять во вси языци, что отбежа княжения своего, лутчи ми умрети Бога ради, неже зде жити; и посла бояр своих к Феогносту, митрополиту Киевскому и всея Руси, прося благословения и молитвы от него от всех служителей, хотя ити ко царю в Орду".¹³⁸

В свое время литовский князь Довмонт был принят псковичами на княжение скорее случайно, чем сознательно. Политическая окраска этому событию была дана позже, в XIV в. Он прибежал в Псков с мощной дружиной, а псковичи так нуждались в военной защите, находясь в окружении опасных соседей. Принятие тверского князя Александра Михайловича с самого начала носило на себе политический оттенок. Князь не мог стать защитником города, он сам нуждался в защите. Псковичи не только приняли его на княжение, но и предложили ему помощь: "оже что будеть на тобе изомрем, господине, с тобою в едином месте". И не воинскими подвигами заслужил этот князь любовь и уважение жителей Пскова. Летописец, давая ему характеристику, заметил: "...боголюбивый князь Александр оун верстою, съвершен оумом, целомудр душею".¹³⁹ Действия князя в 1336 г., его рассуждения накануне своего отъезда из Пскова ясно показывают, что он не чувствовал себя уверенным на псковской земле, не мог обеспечить будущее своему потомству. Эта неуверенность исходила, видимо, из того, что Александр Михайлович Тверской был ограничен какими-то договорными обязательствами, предложенными ему жителями Пскова.

Полная политическая независимость невозможна без церковной самостоятельности. На определенном этапе истории Псковской земли зависимость от новгородского владыки становится тормозом, значительным препятствием в дальнейшем политическом развитии. Такая ситуация сложилась в начале 30-х гг. XIV в., когда псковичи приняли по собственному желанию князя Александра Михайловича Тверского (1326). Именно тогда они отправили посольство к митрополиту Феогносту на Волынь с просьбой об учреждении псковской епархии (1331).

Попытка сбросить в 1331 г. зависимость от новгородского владыки и создать собственную епархию потерпела неудачу. Условий для подобного отделения не было. "Одной из главных забот Феогноста, - писал Н.С.Борисов,- была борьба за сохранение под своей властью православных епархий Юго-Западной Руси, где с помощью местных князей постоянно появлялись самозванные, а иногда и признанные патриархом митрополиты-конкуренты".¹⁴⁰ В этих условиях рассчитывать на поддержку митрополита в борьбе против новгородского архиерея псковичам не приходилось.

С новым владыкой отношения жителей Пскова складывались довольно сложно. В 1331 г. после своей поездки в Волынскую землю "владыка Василий был во Пскове на свои подъезд".¹⁴¹ В 1333 г. он крестил Михаила, сына Александра Михайловича Тверского. Но четыре года спустя в его очередной визит псковичи "суда не даша, и владыка поеде от них, прокляв их".¹⁴² Это первое известное нам покушение жителей Пскова на судебные прерогативы архиепископа.

В.Л.Янин, анализируя новгородский сфрагистический материал, сделал интересное наблюдение о том, что в 30-е гг. XIV в. резко сокращается употребление именной печати новгородский владык, при этом заметно возрастает использование т.н. анонимных печатей. Эту особенность в распределении булл исследователь объяснил тем, что в период первого святительства Моисея (1326-1330) в Новгороде были проведены некоторые реформы владычного управления, "сделавшие владычного наместника более активным лицом архиепископской администрации".¹⁴³

Должность владычного наместника при иерархе появилась, по мнению Я.Н.Щапова, в связи с расширением церковной юрисдикции на Руси в XII - начале XIII вв. Она не была заимствована вместе с другими в период принятия христианства Русью. Это был "институт, вызванный местными особенностями, причем появившийся не с начала возникновения церковной организации, когда заимствовалась греческая терминология, а со временем ее развития в новых условиях политической структуры второй половины XI-XII вв."¹⁴⁴ Но по замечанию того же автора в Новгороде владычные наместники появились поздно, в конце XIII в. Возникшее при архиепископе Клименте (1276-1299) Ладожское наместничество просуществовало до 1316 г., когда ему на смену появилось Новоторжское наместничество, "где владычный наместник осуществлял власть совместно с великокняжеским наместником по широкому кругу дел, включающему и поземельные отношения". "Наместничеством новгородского архиепископа в церковном отношении, - пишет далее Я.Н.Щапов, - было и Псковское наместничество".¹⁴⁵

Действительно, с развитием церковно-административной структуры Новгородской епархии, с расширением сфер судебной деятельности владыки в конце XIII - начале XIV вв. на повестку дня встал вопрос о создании псковского владычного наместничества. Но решение этого вопроса было осложнено активной борьбой Псковской феодальной республики за политическое самоопределение.

Первая известная нам попытка оформления псковского владычного наместничества тесно связана с историей т.н. Болотовского договора. В 1348 г. состоялся известный поход новгородцев к Орешку, в котором приняли участие "и Плескович немного" во главе с посадником Ильей. В самый разгар осады псковичи вдруг заявили: "...и не хотим стояти долго, но идем прочь", новгородцы же с упреком им отвечали: "братье Плесковичи! то перво мы вам дали жалобу на Болоте: посадникам нашим у вас в Плескове не быти, не судити, а от владыце судить вашему Плесковитину, а из Новагорода вас не позывати дворяны, ни Софьяны, ни изветники, ни биричи; но борзо есте забыли наше жалование, а ныне хочете поехати; поидете в ночь, а поганым похвалы не дайте, а нам нечести".¹⁴⁶

Соглашение, принятое на Болоте, было важным для Пскова. Но по замечанию летописца разногласия остались: "разньствие в них есть".¹⁴⁷ Псковичи приняли участие в походе новгородцев, но во время осады демонстративно ушли от Орешка, великим шумом отмечая свой поступок: "вполдни поехаша, ударив в трубы, в бубны, в посвистели, Немци же то видевши, почаша смеятися".¹⁴⁸ Конечно, военная сила была нужна и самому Пскову, где одновременно с новгородским походом возобновили свои набеги немцы: "развергоша мир со псковичи".¹⁴⁹ Но очень уж этот поступок походил на демонстрацию. Псковичи публично отказались от условий Болотовского договора с Новгородом. В чем суть разногласий между этими городами, заставивших жителей Пскова отказаться от вроде бы выгодного для них договора? Когда и при каких условиях был принят этот договор? Каково его содержание?

Летописная заметка о походе под Орешек в 1348 г. сообщает те положения Болотовского договора, в которых Псков был заинтересован и они вряд ли могли быть причиной недовольства псковичей. А может быть, в принятом на Болоте договоре существовала вторая часть, которая содержала статьи, выгодные Новгороду? О них новгородский летописец, осуждая стремление псковичей покинуть театр военных действий, сознательно мог не говорить. Возможна ли реконструкция этих гипотетических положений, остававшихся в тени?

После ухода из Пскова Александра Михайловича Тверского (1337) перед жителями города вновь встала проблема "вольности в князьях". В псковской летописи под 1340 г. встречается имя Александра Всеволодича: "тогда беашетъ емоу въ Пскове на княжение". Псковский книжник сообщает, что "князь Александр оучинивъ розратье с Немци, разгневася на псковичь и побежа изо Пскова; и псковичи ехаша по нем с поклоном и до святаго Пантелеимона, и по том послаше псковичи послове с поклоном и до Новагорода, и биша емоу челом много, и не воротишася и отречеся псковичемъ". Стоит только догадываться о причинах конфликта Александра Всеволодича с псковичами. Вероятно, спор возник вокруг статуса князя, договорных обязательств между двумя сторонами. Наместник после принятого по своей воле князя явно не устраивал псковичей. Возмутившись ограничением своих княжеских прав, Александр Всеволодич спешно покинул город, оставив Псков лицом к лицу с мощным врагом. И как не просили псковичи, князь отказался вернуться в город. "И псковичи начаша много кланятися Новугороду, - пишет далее псковский летописец,- чтобы дали псковичем наместника и помочь; и новогородци не даша псковичем наместника ни помочи".¹⁵⁰

Жители Пскова, прося о помощи, пошли на уступки требованиям новгородцев, дали свое согласие принять из новгородской руки ставленника. Новгородская летопись об этом рассказывает иначе: "Прислаша Псковичи послы к Новугороду с поклоном, глаголюще тако: идеть на нас рать Немецкая до полна ко Пскову: чтобы есте поборонили нас от Немец; Новогородци же не умедливше нимало поехаше в борзе в великую суботу, обчины попечатав, и яко быша на Мелетове, и прислаша Псковичи: вам господе своей кланяемся, рати к нам нету; и наши взвратишися в Новгород. А Псковичи отвергошеся Новагорода и великого князя Руского послаша послы в Витебск к Ольгерду Гедиминовичу князю Литовскому помочи прошати, а на Новгород лжу вскладывая: братья наши Новгородци не помогают нам: помози нам, господине, в се время".¹⁵¹

Действительно, по сообщению псковского летописца посольство в составе Якова Домашинича и Есифа Лочковича отправилось в Литву с жалобой на новгородцев и с просьбой о помощи.¹⁵² В результате этой поездки в Псков из Литвы приехал воевода - князь Юрий Витовтович, а вслед за ним литовский князь Ольгерд со своей дружиной и его сын Андрей. Сам Ольгерд от княжения отказался, а крестил своего сына, чтобы посадить его в Пскове. Летописец не скрывает заинтересованности псковичей в этом политическом акте: "и крести сына своего Андрея въ святеи Троицы в соборнои церкви, и посадиша его псковичи на княжение оу святыа Троицы во Пскове надеючися помочи от князя Олигорда". Новый псковский князь не захотел жить в чужом для него городе, уехал к отцу. "И псковичи, - читаем дальше в летописной заметке,- видеша, оже помочи имъ нет ни от коа страны... и смиришася с Новымъгородом".¹⁵³ В условиях внешнеполитической нестабильности псковские политики, ориентируясь на Литву, потерпели поражение и были вынуждены вновь обратиться к Новгороду, приняв его условия. К этому времени, вероятно, и следует относить факт заключения Болотовского договора.

По этому договору Новгород признавал de fakto институт псковских посадников, сохранив за собой, по-видимому, право направлять в Псков своих князей-наместников. На территории Псковской земли было учреждено владычное наместничество, причем псковичи смогли оставить за собой право замещения должности владычного наместника гражданином Пскова. Наконец, были отменены любые вызовы псковичей для суда в Новгород: "из Новагорода, вас не взяти и не позывати ни дворяны Новогородцкими, ни подвойскими Новогородцкими, ни Софеяны, ни изветники, ни биричи". Псков признавался братом "молодшим" по отношению к Новгороду.¹⁵⁴

В этот короткий промежуток времени с момента принятия и до ликвидации условий Болотовского договора (1342-1348) в псковских источниках имеются едва заметные следы их реального воплощения в жизнь. Под 1343 г. в псковских летописях наряду с изборским князем Остафьею встречается имя некоего князя Ивана, может быть очередного князя-наместника. В том же году псковичи, получив известие о критическом положении своего войска под Изборском, собирались направить гонцом в Новгород поповского старосту Фому с просьбой о помощи со словами: "псковичи все побиты, а вы новгородци, братьа наша, поедьте на борзе, загоните Псковъ перво Немецъ, оже Немци не загонять". Но известие о поражении псковичей под Изборском, проверенное боярином Яковом Домашиничем, оказалось ложными и поездка гонца в Новгород была отложена.¹⁵⁵ В записи на листе рукописного Евангелия XIV в. "рабъ Божий Иаковъ сынъ Домашинъ Сумовича", т.е. тот же Яков Домашинич представлен как "наместникъ Владычень".¹⁵⁶ На реальное существование должности владычного наместника в Пскове указывает также поступившая в Государственный Эрмитаж в 1987 г. вислая свинцовая печать неизвестного типа с надписью: печать "плесковьшкаго наместника", датируемая Т.В.Рождественской по палеографическим признакам концом XIII - первой половиной XIV вв.¹⁵⁷

Соглашение на Болоте носило компромиссный характер и не имело прочного основания. Политическая переориентация находившегося у власти в Пскове боярства привела к демонстрации отказа в 1348 г. под Орешком от условий Болотовского договора и новому обращению к Литве. Вслед за этим в Псков приехал в качестве наместника литовский воевода князь Юрий Витовтович, на этот раз не только с дружиной, но и со своей семьей. Пребывание этого князя в Псковской земле было недолгим. В 1349 г. во время поездки на освещение церкви в Изборске князь Юрий Витовтович погиб, отражая вместе с псковичами внезапное нападение немцев: "бысть же тогда во Пскове скорбь и печаль велика; проводиша князя и все поповство въ святеи Троице". Покойному князю была оказана честь быть погребeнным в соборном храме Пскова. Но надежда жителей на этого доблестного воеводу не оправдались и " княгини Юрьева Витовтовича с детьми своими поеха изо Пскова в Литвоу". После этого "отрекошася псковичи князю Ондрею, ркучи емоу тако: тобе было, князе, самому седети во Пьскове на княжении, а наместникы тобе Пскова не держати, а ныне, оже тобе не оугодно ссести оу нас, инде собе княжишь, а Псков поверг, то оуже еси сам лишил Пскова; а наместник твоих не хотим". В ультимативной форме псковичи предложили Андрею Ольгердовичу: или сам садись на княжение в Псков, или княжения лишаешься, только литовских наместников они принимать больше не желают. "И про то,- замечает летописец, - Ондреи и отец его Олгирд разгневавше на псковичь".¹⁵⁸ Андрей Ольгердович попытался наказать отказавших ему псковичей, а может быть, даже и вернуть потерянный стол, но безуспешно. В 1350 г. князь Андрей "пригнавше без вести, и повоеваша Вороначьская волости, и се первое начя воиноу".¹⁵⁹

Таким образом, Болотовский договор был принят в 1342 г. в результате неудачной попытки псковичей возвратить себе при поддержке Литвы право "вольности в князьях". Условия этого договора отражали установившееся между двумя городами равновесие сил, при котором Новгород был не в состоянии удержать в подчинении Псков. Последний был еще не достаточно силен, чтобы вернуться к политическим успехам времен Александра Михайловича Тверского. Короткий период подобного равновесия закончился публичным отказом псковичей от условий Болотовского договора и повторным обращением к Литве.

Отказавшись от приема в конце 40-х гг. XIV в. как новгородских, так и литовских наместников, псковичи попытались управлять городом своими силами. Вплоть до 1357 г., когда на княжение приехал некий Василий Будиволна, в псковских летописях никакие другие князья, кроме изборского Остафьи, не встречаются.¹⁶⁰ Новгородскому архиерею не удалось провести в жизнь реформу владычного управления в задуманном виде, так как псковичи выдвинули свое условие: замещение должности владычного наместника гражданином Пскова.

1.2. Святительский суд и управление в Псковской земле во второй половине XIV - первой половине XV вв.

В 1352 г. в Пскове началась сильнейшая моровая эпидемия. Новгородская летопись сообщает: "И приехаша послове изо Пскова, биша челом владыце Василию, ркуче так: "богови тако изволшю, святои троице, детем твоим пьсковицем бог рекл жити дотоле, чтобы еси, господине, был у святой троици и детии своих благословил псковиць" и он не умедли поеха, поимя собою архимандрита Микифора, игумены, попове, приеха в Псков, служи в святои Троици, у святои Богородици на Снетнои горе, у святого Михаила, у Ивана Богослова, опять в святои Троици, ходи около города со кресты, и благослови дети своих всих псковиць".¹⁶¹ Через несколько дней владыка Василий поехал домой, но по дороге скончался.

Несколько лет спустя "черная смерть" вновь посетила город. "Бысть во Пскове вторые мор лют зело",- записал псковский летописец под 1360 г., но ни слова не обмолвился о визите новгородского архиепископа.¹⁶² Зато новгородский писатель сообщил по этому поводу: "Того же лета бысть мор силен в Плескове, и прислаша послове плесковици к владыце с мольбою и челобитьем, чтобы, ехавши, благословил бы еси нас, своих детеи, и владыка, ехав, благослови их и город Пьсков с кресты обходи, и литургии три совръши, прииха в Новъград, а плесковицам оттоле нача бывати милость божиа, и преста моръ".¹⁶³ Отсутствие этих фактов на страницах псковских летописей является результатом позднейшей правки и свидетельствует о попытках принизить роль новгородского архиерея. Но посещения Пскова владыками Василием (1352), Алексеем (1360), Иоанном (1389), служба в охваченном эпидемией городе, наоборот, способствовали росту их авторитета.

В 1389 г. псковское посольство дважды направлялось в Новгород: в первый раз просить священнослужителей в опустевшие от эпидемии церкви: "и Псковичи приездиша к владыце Ивану прошати попов в Псков к церквам, которые ходят попы без церкви", а в другой раз - с приглашением приехать в Псков: "Той же весны приездише послы Пьсковскии в Новъгород и биша челом владыце Ивану, чтобы ехал в Псков благословити град Псков и князя Ивана Ондреевича и люди, и молитвою его преста мор".¹⁶⁴

60-80-е годы XIV в. знаменательны не только крупными моровыми эпидемиями, уносившими значительную часть населения Пскова, но и внешнеполитической нестабильностью. Псковский летописец, характеризуя обстановку тех лет, записал: "много же бед в та лета претръпеше болезьми и мором и ратми и всех настоящих зол на ны за грехи наша".¹⁶⁵ Нестабильность была связана с конфликтом, вспыхнувшем в 1362 г. между Псковом и Ливонским орденом на почве территориальных споров: "отъимале юрьевци с велневици у нас землю и воду". Тогда Новгород выступил посредником в урегулировании отношений между ними: "Того же лета ездивши новгородчкыя послове, ис концев по боярину, в Юрьев в Немечкои, смолвиша Немець съ плесковици в любовъ и бысть межю ими мирно, и попускаша плесковици от себе немечкыи гость, а Немци новгородчкыи гость попускаша". Миротворческая миссия, имевшая благополучный исход, способствовала сближению Пскова с Новгородом. В результате этого сближения в 1365 г. по благословению новгородского архиепископа Алексея "почаша делати церковь камену въ Плескове святую Троицю, по старой основе".¹⁶⁶

Два года спустя, в 1367 г. вновь "не беше пословици пьсковицамъ с Новымъгородом; и пришедши рать немечкая, велневичкая, воеваша около Изборьска волость всю псковьскую и до Великои реки, и перебродив за Великую реку и пришед к городу ко Пьскову, и посад пожгоша около города, и много пакости подеявше, и отъидоша прочь".¹⁶⁷ Критическая ситуация, в которую попал Псков, снова заставила его обратиться к Новгороду, но последний не спешил с помощью, объясняя свой отказ тем, что" толко бяше не розвержено крестное целование Новугороду с Немци, и за то не вседоша на борзе по пьсковицах на Немечьскую землю новгородци". И только после того, как жители Пскова прислали новое посольство и по их челобитью "посла к ним владыка отца своего духовнаго Иоанна и протопопу своего и протодиякона, и священа бысть церкви святыя Троиця", в "Немечькую землю" из Новгорода был отправлен посол.¹⁶⁸

Сложившаяся обстановка способствовала восстановлению отношений между Новгородом и Псковом, но они не имели прочного основания и грозили в любую минуту быть разорванными. В 40-90 гг. XIV в., по мнению И.О.Колосовой, в Пскове находились присылаемые из Литвы князья-наместники.¹⁶⁹ В 1377 г., после смерти великого князя литовского Ольгерда, когда началась борьба за власть, его сын ищет убежище в Пскове, что позволило псковичам вновь попробовать восстановить свое право "вольности в князьях": "Прибежище князь Ондреи Ольгирдовичь во Псков и посадиша его на княжение".¹⁷⁰ В этих условиях, видимо, всплыла грамота, данная полвека назад другим беглецом тверским князем Александром Михайловичем. Возвращение к документу, определяющему сферы действия княжеского, посадничьего и владычного суда, не могло не встревожить новгородского архиерея. В 1382 г. в Псков по поручению владыки Алексея приехал суздальский архиепископ Дионисий, соперник митрополита Киприана в борьбе за митрополичью кафедру: "и иде в Псков по велению владыки Алексея поучая закону Божию, а утвержая правовернии в вере истеней крестьянстей, негли бы Бог укрепил в последнее лета и утвердил несмущенно от злых человек, дъяволом наущенных".¹⁷¹

Справедливо этот визит исследователи связывают с ересью стригольников, распространившейся по всей Псковской земле и соседней Новгородской.¹⁷² Но цели поездки Дионисия были значительно шире. Вот как он сам определил их: "Пришедъшю же ми посланием всесвятаго патриарха вселеньскаго в богохранимый градъ Псков о исправлении отлучьшихся съборныя апостольскыя Христовы церкви и на утвержение священником и честным монастырем и всем христоименитым людем".¹⁷³ Что подразумевал Дионисий под "утвержением" псковскому духовенству, монастырям и светскому обществу? В результате его деятельности была дана Снетогорскому монастырю уставная грамота, с помощью которой он попытался утвердить в Пскове тип общежительного монастыря с общей трапезой и казной. В ходе ожесточенной борьбы в монашеской среде эта грамота была отменена митрополитом Фотием в 1418 г.¹⁷⁴

Кроме составления этой грамоты Дионисий внес определенные изменения в псковское гражданское законодательство. Документ, характеризующий законодательную деятельность суздальского архиерея, до наших дней не дошел. Но некоторые свидетельства о его содержании сохранились в грамоте митрополита Киприана в Псков, кото-рая в 1395 г. отменяла грамоту Дионисия.¹⁷⁵ В ходе своего визита Дионисий сделал приписки к грамоте Александра Михайловича Тверского и на этой основе дал Пскову новую уставную грамоту: "аж владыка суждальский Денисей списал грамоту, коли был в Пьскове, а приписал к грамоте князя великого Александрове". О содержании этой грамоты Киприан пишет: "по чему ходити, как ли судити, или кого как казнити, да въписал и проклятье, кто иметь не по тому ходити".¹⁷⁶ В чьих интересах была составлена эта грамота? Видимо, в интересах Новгорода и новгородского владыки, так как Дионисий приехал "по велению владыки Алексея". Именно поэтому, спустя четырнадцать лет псковичи обратились с просьбой об отмене грамоты Дионисия к митрополиту Киприану.Таким образом, в 50-80 гг. XIV в. Новгородская феодальная республика вынуж-дена была оставить на время свои политические претензии по отношении к Пскову и направить усилия на упрочение положения новгородского владыки в Псковской земле. Казалось, это ей удалось. Через два года после визита суздальского архиерея в Псков приехал сам новгородский владыка. Об этой поездке в псковской летописи сохранилось небольшое сообщение: "Того же лета архиепископ Алексеи был во Пскове".¹⁷⁷ В 1388-89 гг. псковичи обратились к епархиальному архиерею с просьбой прислать попов в опустевшие в эпидемию церкви и посетить город "чтобы... благословити град и люди, кто еще остался в живых".¹⁷⁸

Какой-либо реакции псковичей на законодательную деятельность Дионисия не последовало. Во всяком случае, новгородские и псковские летописи на это счет молчат. Но отношения между двумя городами были напряженными, особенно, в начале 90-х гг. XIV в. В 1390 г. жители Новгорода обвинили псковичей в укрывательстве лиц, бежавших от преследования новгородского закона. Это обстоятельство, вероятно, стало поводом к первому вооруженному походу новгородцев на Псков: "Того же лета ходиша Новгородци с княземъ Семионом Олгердовичем на Псковичь ратью, и сташа в Солци, и Пьсковскыи послы ту и докончаша с Новгородци миръ: а должник, и за холоп, и за робу, и кто в путь ходил на Волгу, не стояти Псковичем, но выдати их".¹⁷⁹ Перемирие, заключенное в Сольцах было недолгим. В 1394 г. новгородцы предприняли второй поход на Псков. Через неделю, сняв осаду, "отъидоша Новьгородци от града, а с Псковичи в розмирьи".¹⁸⁰

В условиях крайне напряженных отношений между двумя городами псковичи обратились за поддержкой к московскому митрополиту. В 1395 г. Киприан приехал в Новгород для восстановления попранных своих святительских прав. Эта поездка была для него неудачной: новгородцы отказали ему в суде и Киприан в гневе покинул город. В этот приезд "псковичи к нему послове послали с поминком и он приал с честью, и благослови игуменов и попов и всь Псков и окрестныа грады".¹⁸¹

По своем возвращении послы привезли три митрополичьи грамоты, среди которых была и эта - об отмене грамоты Дионисия: "яз тую грамоту рушаю" на том основании, что "ино то Денисей владыка не свое дело делал", "въплелъся не в свое дело, да списал неподобную грамоту". То ли дело князь Александр - "списав положил" грамоту "по чему ходити: ин в том волен... князь в своем княженьи". Дионисий же "был суждальский владыка, а деял то в мятежное время; а патриарх ему того не приказал деяти". В заключении Киприан обратился к псковичам: "А вы, дети мои, Псковици, аж будеть преже сего ходили по той грамоте князя великого Александрове, а будеть то у вас старина, и вы по той старине и ходите". И далее: "ходите по своей пошлине", т.е. псковской пошлине, "и по старине суды судите", на основании псковского законодательства. В чем же этот суд заключался: "А кого виноватого пожалуете ли, волни есте; показните ли противу какое вины, волни же есте, дейте по старине чисто и без греха, как и всякии христиане деють".¹⁸² Н.В.Борисов, рассматривая литературную деятельность Киприана, считал послание от 12 мая 1395 г. результатом сотрудничества московского митрополита с новгородским архиереем. Жителей Пскова не устраивало решение Киприана об отмене поправок суздальского архиепископа, так как Дионисий "написал за известное вознаграждение грамоту, в которой содержались какие-то льготы псковичам, затрагивавшие интересы новгородского архиепископа".¹⁸³

По мнению Ю.Г.Алексеева, послание Киприана с отменой уставной грамоты Дионисия было вызвано не обращением псковичей с просьбой к митрополиту, а его собственной инициативой. Действия суздальского архиепископа автор расценил как самовольные, противостоящие действиям князя. Его участие в дополнении содержания псковского законодательства "носило ограниченный и формальный характер санкционирования вечевого решения авторитетом духовного владыки". На основе этого наблюдения Алексеев сделал вывод о том, что "в 80-90-е гг. в Пскове имели место достаточно серьезные судебно-административные реформы, формально связанные с архиепископом Дионисием и исходившие, во всяком случае, не от княжеской власти", а от псковского веча.¹⁸⁴

Рассуждения историков логичны, но есть в этой истории некоторые нюансы, которые требуют к себе пристального внимания. Во-первых, Дионисий приехал в Псков не самовольно, а "по велению владыки Алексия", т.е. он имел определенные полномочия от главы новгородской епархии, в чьих интересах именем константинопольского патриарха он и внес изменения в псковское законодательство. Во-вторых, законодательная деятельность суздальского архиепископа, как церковного иерарха, могла касаться только вопросов святительского суда. Поэтому псковичи с просьбой об отмене грамоты Дионисия обратились не к новгородскому архиерею и не к московскому князю, а к митрополиту, как главе русской церкви. В-третьих, поправки к гражданскому законодательству, сделанные Дионисием, касались той части святительского суда, которую оспаривают светские власти. В нее входили, видимо, суд о земле, о духовных завещаниях и долговых обязательствах и т.д. Наконец, поправки Дионисия не устраивали псковичей. Именно поэтому они, используя неудачную поездку Киприана в Новгород в 1395 г., отправили к нему представительное посольство с "поминком", получили от него благословение и три грамоты, одна из которых касалась законодательной деятельности суздальского архиепископа.Таким образом, если грамоты Дионисия ограничивала судебные прерогативы псковских должностных лиц в пользу новгородского владыки, то послание московского митрополита Киприана восстанавливало судебные права псковской администрации на основе грамоты, данной когда-то Александром Михайловичем Тверским. Вторая грамота митрополита Киприана затрагивала сферу церковного судопроизводства. "Что есмь слышал, - писал митрополит, - аж во Пскове миряне судять попов и казнять их в церковных вещех, ино то есть кроме хрестьянского закона: не годится миряном попа ни судити, ни казнити, ни осудити его, ни слова на него не молвити: но кто их ставить святитель, то тъ их и судить и казнить и учить".¹⁸⁵ Будучи лишенным своих судебных полномочий в Новгороде, Киприан не поддержал псковичей, а наоборот, выступил за неприкосновенность этой сферы святительского суда.В составе посольства, несомненно, были представители духовенства, которые пожаловались владыке на вмешательство светского общества. Эти священники были посланы от псковских соборов с длинным перечнем вопросов о правилах богослужения и церковной дисциплины. В результате этого была дана третья грамота.¹⁸⁶

В конце XIV - начале XV вв. в условиях нового подъема в деле борьбы за политическую независимость Пскова от Новгорода, епархиальному архиерею с трудом приходилось отстаивать свои судебные права от притязаний псковского светского общества. В 1397 г. в Новгород прибыло псковское посольство в составе Григория Остафьевича, посадника Сысоя, посадника Романа и Филиппа Козачковича. Послы "биша чолом господину архиепископу великаго Новагорода владыце Иоану: "чтобы еси господине благословил детеи своих, великыи Новъгород, чтобы господин нашь великыи Новъгород нелюбие бы отдал, а принял бы нас в старину".¹⁸⁷ Обращение псковичей к владыце с просьбой о посредничестве в установлении мирных отношений с Новгородом давало ему право потребовать восстановление своих судебных прав. "И владыка Иоанн благослови великыи Новъгород, детеи своих: "чтобы есте, дети, мое благословение приняле, а пльсковицам нелюбья бы есте отдале, а приняле бы есте свою братью молодшюю по старине". И посадникъ Тимофеи Юрьевич и тысячкыи Микита Федорович и вси посадникы и тысячкыи и бояре и весь великыи Новъгород благословение своего господина отца владыце Ивана приняле, а от пьсковиць нелюбье отложиле, и взяша мир по старине, месяца июня в 18 день...".¹⁸⁸

После восстановления мирных отношений между двумя городами в Псков с визитом приехал владыка Иван. "Приеха в Псков преосвященныи архиепископ Иоан, - описывает это событие автор летописной заметки, помещенной в Синодальном списке Псковской Второй летописи под 1401 г., - и благослови детеи своих всь Псковъ, и вдаде неколико серобра, и зделаша его серобром на Радчине всходе костер".¹⁸⁹ В Псковских Первой и Третьей летописях это событие трактуется несколько иначе: "В лето 6908. Приехал владыка Иван во Псков и повеле Захарьи посадникоу наняти наимитов ставити костер над Псковою а владыка свое сребро дал";¹⁹⁰ "Приеха во Псков преосвященыи архиепископ Великаго Новагорода и Пскова Иван, и повеле Захарии посаднику наняти наимиты ставити костер над Псковою на Крему, и дасть владыка мастером свое сребро".¹⁹¹ Сведения псковских летописей обширны, но лишь Новгородская первая летопись говорит об истинной цели владычного визита и причинах его щедрости по отношении к Пскову: "Тои же зимы езди владыка в Пьсков на свои подъезд и пьсковици своему господину отцю владыце Иоану даша честь велику и суд ему даша, месяцъ судити по старине...".¹⁹²

В то же самое время под 1401 г. в псковской летописи впервые находим имя владычного наместника: "Тоя же зимы послаша псковичи князю Витовту Григория Федосовича и Гаврила наместника, и взяша мир вечный".¹⁹³ На протяжении всего XV в., а также в начале XVI в. имена псковичей, занимавших эту должность, неоднократно встречаются в письменных источниках.¹⁹⁴

Итак, на рубеже веков в Пскове была восстановлена должность владычного наместника. В ходе мирных переговоров 1397 г. Псков выступил заинтересованной стороной; владыка был посредником, что позволило ему оговорить в статьях мирного договора 18 июня 1397 г. ряд положений, завершающих проведение реформы владычного управления в Псковской земле и гарантирующих неприкосновенность святительских прав. Это было по сути дела возвращение к условиям Болотовского договора, но без устаревшей к тому времени статьи о князьях-наместниках. Новгород отказался от своих политических претензий и признавал за Псковом право "вольности в князьях", судебные права и полномочия псковских должностных лиц, право замещения должности владычного наместника жителями Пскова и т.н. Александрову грамоту (но, вероятно, с поправками Дионисия, касающимися святительского суда). Псков в свою очередь сохранял подчинение новгородскому архиерею, обеспечивал владыке святительский суд в полном объеме и гарантировал поступление во владычную казну пошлин и оброков. На основании положений мирного договора 18 июня 1397 г. была составлена новая редакция Псковской Судной грамоты. Затем последовали визит новгородского архиепископа в Псков (1400) и выборы владычного наместника, имя которого упоминается в летописной заметке (1401).Но учреждение должности владычного наместника в Пскове не укрепило власть новгородского архиепископа, как это было задумано в первой половине XIV в., а наоборот ослабило. Святительский суд распался на две части: суд псковского наместника в перерывах между подъездами и непосредственно месячный суд владыки во время его посещений Пскова. Три упоминания месячного суда в новгородской и псковских летописях (1400, 1419, 1435) не случайно совпадают с первыми известиями о псковских владычных наместников (1401, 1406, 1427), ибо до 1397 г. такового понятия как "месячный суд" в Пскове не существовало вообще. Разделение святительского суда на две части есть определенный итог политики псковичей по ограничению судебных прав владыки.С переходом части судебных и административных функций в руки наместника владыке все труднее приходилось отстаивать свои судебные права и доходные статьи от притязаний псковской светской власти. "Весте сами, - обратился новгородский архиепископ Симеон в 1419 г. в Пскове на вече, - елико кто честь воздает своему святителю, та честь самому Христу приходить, и от него мзду приемлють сторицею". Свое выступление перед гражданами Пскова он закончил призывом: "в земли, в воды, в суды, в печать и во все пошлины дома св. Софии не вступайтеся".¹⁹⁵ В первой трети XV в. между псковичами и новгородским архиереем разгорелась борьба по поводу гражданских дел, оставшихся в ведении святительского суда и за сосредотение владычной юрисдикции в руках наместника.Два года псковичи добивались восстановления своих отношений с Новгородом после длительного периода "розмирья". Еще в 1417 г. посольство в составе посадника Ивана Сидоровича, Лариона, Акима, Юрия Винкова с боярами ездило в Новгород и вернулось ни с чем. Наконец, в 1419 г. "взяша мир по старине, месяца августа в 28 день". А 16 октября с.г. новгородский владыка был уже в Пскове: "и пребыв во Пскове 3 недели, отъеха не зборовав, а пскович детеи своих всех благословив".¹⁹⁶ Новгородская летопись в свою очередь добавляет: "езди владыка Семеон во Пьсков на свой подъезд, и месяць суди, и поучи их".¹⁹⁷

В начале 30-х гг. XV в. была подобная ситуация. Псковские посольства (1431, 1431, 1434) направлялись в Новгород с предложением мира, но возвращались без результатов. Лишь в конце 1434 г. псковские послы "целовали крест к Новгороду по старине".¹⁹⁸ Зимой 1435 г. после длительного "немирья" в Псков приехал новгородский архиепископ Евфимий II, как замечает летописец: "не в свои подъезд ни в свою чероду, но наровою".¹⁹⁹ Жители города, как и прежде, приняли его с честью, попросили соборовать в Троицком соборе. Владыка отказался это делать, а стал "соуда своего оу Пскова просить и на попех подъезда". На этом его претензии не закончились - он захотел "наместника и печатника и своею рукою сажати новгородца, а не псковичь". Псковичи отказали ему в суде и выплате подъездных пошлин. В ответ на это владыка покинул город. Жители города прекрасно понимали, что это опять разрыв отношений. Псковский князь Владимир, посадник, бояре возвратили его с дороги, пошли на уступки: дали "ему суд его месяць, и подъезд на попех имаше". Евфимий только того и ждал, он посадил своего наместника "и оучял наместник его соуд соудити не по псковской пошлине, оучял диаконов сажяти у гридницю, а все то оучял деяти новину, а старину покиноув". Псковичи вместе с духовенством отказались давать ему оброк и подъезд и "стал бои псковичам с софьяны".²⁰⁰ Кратковременная судебная практика владычного ставленника закончилась открытым столкновением недовольных судом псковичей и владычных слуг. Компромисс вновь завершился ссорой, которая продолжалась до 1447 г. Разгневанный владыка покинул Псков, даже псковских поминков не взял, а псковичам, как с горечью заметил летописец: "попам и игуменом оучинил протора много, не было так ни от пръвых владык".²⁰¹ В 1435 г. псковичи обвинили владычного ставленника в нарушении тех статей псковского законодательства, которые касались дел, связанных с рукописанием и рядницами: "оучял наместник его суд соудити не по псковской пошлине, оучялъ посоужяти роукописанья и рядницы,...а все то оучял деяти новину, а стариноу покиноув...".²⁰² "Посудить грамоты" - означает признать грамоты недействительными в результате судебного разбирательства.²⁰³ Среди непризнанных грамот были "рукописанья" - термин, обозначающий письменное завещание, а также "рядницы" - письменный акт, в который заносились сведения об уплате должником своего долга полностью или по частям.²⁰⁴

В статье 14-й Псковской Судной грамоты речь идет о споре, возникшем после смерти человека: "А кто положит доску на мрътваго о ([з] блюденье), а имет искати на приказникох того соблюдениа, сребра или платиа, или круты, или иного чего животнаго, а тот умръшеи с поряднею и рукописание у него написано и в ларь положено, ино на тых приказникох не искати чрез рукописание, ни зсудиа без заклада и без записи и на приказникох на искати ничего. А толко будет заклад или запись, ино волно искати по записи".²⁰⁵ Закон разрешает исцу требовать выплаты денег, возврата имущества, круты или какой-то другой собственности, но только на основе юридических документов: духовного завещания, закладной или записи. Если же этих документов нет, то искать на умершем ссуды, долга или отданного на хранение не разрешается. Владычный ставленник во время судебных разбирательств в 1435 г. признал эти грамоты недействительными.

Владыка явно не рассчитал своих сил, степень заинтересованности псковичей в установлении мирных отношений с Новгородом. Если жители Пскова ещe могли мириться с месячным судом владыки, но передача суда в руки новгородца, который судил не по Псковской Судной грамоте, очень больно ударила по их самолюбию. Тем более, что этот суд не отличался, по их мнению, справедливостью. Евфимий захотел закрепить за собой право "сажать" по своей воле человека на должность наместника и печатника из числа лиц своего окружения, но сделал это неудачно. За что он поплатился тем, что потерял на десять лет все свои владычные права и доходные статьи.Попытка Евфимия в 1435 г. восстановить свои судебные права была последней. В грамоте митрополита Феодосия (1463-1464), где речь вновь идет об обиде псковичами дома Св. Софии, владычный суд не упоминается вообще: "и вы деи нынеча в том во всем церковь Божию обидите, а земли и урокы, и дани, и хлеб и воды: и пошлины, у церкви Божией отъимаите, а к своему отцу, к Ионе архиепископу своей старины не правите ни в чем".²⁰⁶ Ни в одном из сообщений о подъездах во Пскове после 1435 г. при детальной росписи владычного пребывания нет ни слова о его судебной деятельности. В сохранившейся грамоте новгородского архиепископа Феофила в Псков (1477) речь идет о владычном наместнике: "А оставляю вам, сынове, в свое место, на свой святительский суд, и на свой подъезд, и на все свои пошлины, наместника своего... и вы к нему на суд приходите и на всякую росправу, и честь над ним держите, по нашему благословению...".²⁰⁷ Издатели дали этой грамоте название: "Грамота новгородского архиепископа Феофила Псковичам о назначении в Псков своего наместника, с предоставлением ему святительского суда и права взимать с духовенства все пошлины". Неверно говорить о назначении наместника владыкой, скорее речь идет об утверждении и благословении: "А оставляю вам" своего наместника "и честь над ним держите, по нашему благословению". Феофил называет наместника "своим". Что это? Утверждение наместника, избранного псковичами или назначенного владыкой? На этот вопрос ответ дали сами псковичи. В 1469 г. обращаясь к новгородскому архиерею Ионе по поводу своей уставной грамоты, псковичи говорят: "прежде сего был в дому святеи Троицы и прежнии твоя братья, а велите и благословляете всехъ пяти сбор с своим наместником а с нашим псковитином всякая священьническая вещи по Намаканоноу правити".²⁰⁸ Формула: "твой наместник, а наш псковитин" имелась в виду и в этой грамоте. В том месте, где в тексте находится пропуск следует, видимо, поставить оборот "а вашего псковитина". В этой грамоте владыка Феофил определил судебные права наместника. "А оставляю вам, сынове, в свое место, на свой святительский суд, и на все свои пошлины, наместника своего...: и вы к нему на суд приходите и на всякую росправу, и честь над ним держите, по нашему благословению".²⁰⁹

Таким образом, XIV - первая треть XV вв. в истории Псковской феодальной республики характеризуются широким наступлением псковичей на святительский суд владыки, которое велось по двум направлениям: ограничение сферы действия владычного суда, особенно, в отношении гражданских дел и передача судебных функций владыки в руки наместника из местных жителей.Первая попытка ограничения святительского суда в 1337 г. была тесно связана с оформлением коллективного посадничества в Пскове, самовольным принятием на княжение Александра Михайловича Тверского, появлением первой грамоты, определяющей функции княжеского суда и посадничего. Становление местных органов суда и управления поставило на повестку дня вопросы разграничения судебных полномочий князя, посадников и новгородского владыки. Отказ в суде новгородскому архиерею в 1337 г. относится, видимо, к той части гражданского судопроизводства, которую начинают оспаривать светские власти. Этот процесс был приостановлен временным отступлением псковичей в 50-80-е гг. XIV в. с завоеванных позиций, когда владычный суд был восстановлен в полном объеме.

Реформа суздальского архиепископа Дионисия в 1382 г. была направлена либо на расширение судебных полномочий новгородского владыки, либо на обеспечение их гарантий, что вызвало отчаянный протест со стороны псковичей, приведший к отмене поправок Киприаном в 1395 г. Но решения московского митрополита не касались сферы церковного суда, который он сознательно защищал от посягательств светского общества.

Переход в 1397 г. владычного суда в руки псковского наместника подготовил условия для изъятия в дальнейшем гражданских дел из ведения владычного суда и сведение последнего к вопросам внутрицерковных отношений. Новая редакция Псковской Судной грамоты, отнесенная Ю.Г.Алексеевым к 1409-1424 гг., фиксировала, вероятно, изменения, происходившие в юрисдикции княжеского, посадничего и владычного суда. Гражданские дела, такие как: суд о земле, о духовных завещаниях и долговых обязательствах - перешли в руки светских органов власти. Подобные вторжения в область святительского суда привели к ухудшению отношений между двумя феодальными республиками.

Анализ двух сообщений о месячном суде новгородского владыки в первой трети XV в. (1419, 1435) показывает, что они связаны с восстановлением мирных отношений между Новгородом и Псковом, в ходе которого Псков выступал заинтересованной стороной. Есть все основания рассматривать предоставление месячного суда новгородскому владыке как уступку псковичей.

В 1435 г. новгородский святитель Евфимий II предпринял попытку восстановить свои позиции в области гражданского судопроизводства. Не надеясь на псковского наместника, тесно связанного с местным обществом, он добился согласия поставить своим заместителем новгородца. По летописной заметке Строевского списка этот ставленник судил кроме духовных, также и светские лица, причем по гражданским делам, о завещаниях и долговых обязательствах. Возмущенные псковичи отказались идти к нему на суд, что привело к рукопашной схватке местных жителей с владычными слугами. После событий 1435 г. гражданские дела окончательно перешли в руки светских органов власти.

Второе направление связано с переходом владычного суда в руки наместника. Болотовским соглашением была введена должность владычного наместника из местных жителей. После отказа псковичей от условий договора в 1438 г. она не получила своего распространения. Суд и управление в церковных делах остались формально за новгородским святителем. В 1397 г. должность владычного наместника была восстановлена, в связи с этим начался процесс перехода святительского суда и управления в руки наместника: сначала частично в рамках судопроизводства в перерывах между подъездами, а затем целиком после ликвидации в 1435 г. права месячного суда владыки.

1.3. Святительские права владыки

Новгородская первая летопись младшего извода содержит любопытные сведения, которые не известны нам по псковским письменным источникам. Первое из них относится к 1365 г.: "Того же лета, по владычню благословению по Алексееву, почаша делати церковь камену в Плескове святую Троицю, по старой основе".²¹⁰ Второе сообщение находится под 1367 г.: "Того же лета, на зиму, прислаша пьсковици Онанью посадника и Павла в Новъгород и биша чолом архиепископу новгородчкому Алексею о священии святеи Троице, и посла к ним владыка отца своего духовнаго Иоанна и протопопу своего и протодиякона, и священа бысть церкви святыя Троиця благословением архиепископа новгородчкого Алексея, месяца генваря въ 30, на память святого мученика Пополита".²¹¹

Освящение вновь построенных церквей в пределах епархии искони считалось святительской функцией новгородского владыки. В середине 60-х гг. XIV в. по благословению новгородского архиепископа началось строительство главного храма Псковской земли на месте старого здания времен Всеволода Мстиславича. Освящение церкви осуществляли владычные служебники. Затем последовал приезд в Псков самого владыки Алексея. В псковской летописи, несмотря на безжалостную правку позднейших редакторов, под 1373 г. сохранилась запись: "Поставиша церковь святых апостол Петра и Павла на другом месте; а свящал архиепископ Алексеи своим крилосом, в свои приезд".²¹²

Но ведь имела место и другая практика, когда псковское духовенство самостоятельно освящало культовые сооружения, как, например, в 1349 г. В то время псковичи отказались от условий Болотовского договора. Литовский воевода, князь Юрий Витовтович "возьмя с собою попы святые Троица, и ехавше в Изборско освящаша престол святого Спаса оу святого Николы на полатях".²¹³

Освящение культовых зданий, визиты владыки в Псков вместе со своими служебниками, совершение литургии в охваченном эпидемией городе, посылка попов в опустевшие церкви - всe вместе взятое ярко свидетельствует о том, что в 50-80-е гг. XIV в. положение новгородского архиепископа в Псковской земле, его святительские права были восстановлены. Освящение "софьянами" главного храма Псковской земли, уже называемого псковичами собором, является идеологической победой Новгородской феодальной республики и новгородского владыки. Псковское духовенство вновь было поставлено в жeсткое подчинение новгородскому архиерею. Именно поэтому в псковских летописях сообщение о поездке представителей владычной администрации в Псков для освящения заново построенного Троицкого храма отсутствует. Переживший не одну редакцию летописный текст в этом месте выглядит так: "Псковичи наяше мастеров и даша делу мзды 400 рублеи; они же заложиши церковь святыя Троица по старои основе", и далее: "Свершена бысть церковь святыя троица".²¹⁴

На рубеже XIV-XV вв. возобновилась борьба за политическую и церковную независимость от Новгорода, в процессе которой право освящения церквей вновь перешло в руки троицого клира. Так, в 1407 г. первая в Пскове обыденная церковь Св. Афанасия была в "един день свершена и священа, и службу створиша того дни всем собором".²¹⁵ По благословению псковского священника Ивана Хахиловича в 1415 г. была построена церковь Св. Софии.²¹⁶ В 1462 г. псковичами была построена и освящена церковь Св. Николы в псковском пригороде Володимерце.²¹⁷ Новгородский архиепископ Макарий в подтверждение этого права в своей жалованной грамоте в 1528 г. написал: "А в которой Церкви в Городе и Пригороде, или в селех что обвечтает на Престоле сорочка и сударь, и Священники тех Церквей подсвящивают сами по Правилом Святых Апостол и Святых Отец" и добавил: "а новыя Церкви свящати Священником Троицкаго Собора".²¹⁸

Издавна право поставления лиц духовного звания было прерогативой святителей: патриархов, митрополитов, епископов. Этот обряд стал не только символом духовной власти, неотъемлемым атрибутом церковной иерархии, но и существенной доходной статьей. С тех давних времен получил распространение обычай собирать с поставляемого лица ставленнические пошлины и поборы. Процветали всевозможные злоупотребления. Одни стремились сохранить и увеличить подобные сборы. Другие выступали с резкой критикой этой задолго сложившейся традиции.

В конце XIV - начале XV в. в Псковской земле отмечаются попытки ограничения святительской власти новгородского архиепископа со стороны светского общества и соборного духовенства. Высшее духовенство Пскова, тяготившееся зависимостью от новгородского владыки, в начале XV в. выступило против его права на поставление. Из грамоты митрополита Киприана в Псков мы узнаем, что один из местных священнослужителей ездил в Москву с "товарищами" на поставление: "приездил здесе к нам поп Харитон от вас с товарищи на поставление: и мы их поставили и отпустили".²¹⁹

Издатели датировали эту грамоту приблизительно, временем после 1395 г., когда Киприан с визитом посетил Новгород. Глава делегации Харитон, поставленный владыкой, видимо, никто иной, как дьякон Троицкого собора, упомянутый в псковской летописи под 1402 г.: "Постави Роман посадник, староста святыя Троица, и другои староста Арист Павлович новыи крест святеи Троици... при посадниче Ефреме при князи Даниле Олександровиче, и при князи Григорьи Остафьевиче, а при тех (попех - К.Т.) святая Троица, при Семене и Якове Вороничинине и Харитоне диаконе, а диак Сава Поповичь".²²⁰ Следовательно, поездка состоялась не ранее 1402 г. В 1409 г. в Св. Троице дьяконом был уже Лука, переписчик рукописного Евангелия.²²¹ Этот отрезок времени нужно ограничить 1406 г., когда умер митрополит Киприан. Вероятнее всего, поездка Харитона с "товарищами" была связана с насильственным задержанием новгородского владыки Иоанна в Москве: "приат его митрополит оу себе, а к Новугороду не отпусти".²²² Вынужденное заключение продолжалось три с половиной года (1401 - 1404).²²³ Этим обстоятельством и воспользовались псковские ставленники. Они поехали в Москву к митрополиту не только за поставлением, но и с жалобой на своего духовного пастыря. Грамоту, составленную в ходе этой поездки, следует датировать довольно коротким отрезком времени - с 1402 по 1404 год.

В 1399(1400) г. владыка приехал с визитом в Псковскую землю. К этому посещению следует отнести факт спекуляции на раздаче антиминсов.²²⁴ Потребности в антиминсах были связаны со строительством и освящением новых храмов и с ремонтом старых. Во время своего пребывания в Новгороде в 1395 г. митрополит Киприан "антиминсы свящал". Тогда же он вспоминает в своей грамоте в Псков (1402-1404): "приказал... епископу послати и вам (т.е. в Псков - К.Т.) тех антиминсов. Нынеча слышу, что сам (т.е. владыка - К.Т.) был тогда у вас, а дал вам от тех антиминсов, а приказал вам начетверо резати каждый антиминс". Псковские послы во главе с Харитоном обратились с жалобой на архиепископа. Митрополит же "послал... антиминсов 60; а в Троецький клирос переимаите теи антиминсы, а держите их по старой пошлине; а свящайте церкви, но не режите их: так и кладите, как порезаны и наряжены и священы".²²⁵ Видимо, поступок новгородского архиепископа Иоанна был связан с желанием получить пошлин в четыре раза больше.²²⁶ Посылка в Псков освященных митрополитом Киприаном антиминсов дала Троицкому причту основание взять на себя функции новгородского владыки по освящению церквей и получение соответствующих пошлин.

Со временем поставление в сан в обход новгородского святителя получает в Пскове широкое распространение. В XV в. в Псковской земле стали появляться священники, получившие ставленые грамоты в Москве, Литве и других русских землях. На эту практику указывает новгородский архиепископ Евфимий I (1424-1428) в своей грамоте, адресованной в Псков в 1426 г.: "И о том слышах от вас, что приходят к вам игумени, или попы, или дьяконы от иных стран, с русской земли, или из литовьской земли, что кои от вас преже сего ездели ставитися в попы или в дьяконы на Русь или в Литовьскую землю". Архиепископу приходилось мириться с таковым положением дел. Он ограничился лишь указанием соборным старостам и всему соборному духовенству проверять: "...аже будеть у коего грамота ставленая и отпустная чисто". Если же таковых у вновь прибывшего нет: "или у коего у тех не будеть грамоты отпускной и ставленой, или духовного отца", то "вы его к собе не приимайте".²²⁷ В этой грамоте Евфимия мы впервые встречаем указание на то, что соборы контролировали правомочность приступавших к исполнению своих обязанностей священнослужителей: "и вы, сынове, о том известно обыщите и смотрите того, чтобы безчиния не было".²²⁸

Потеря новгородским владыкой в первой половине XV в. исключительного права на поставление псковских священников привела к тому, что контроль за растущим числом ставленников стал для него практически невозможен. Эту функцию взяли на себя псковские соборы. Налицо разделение полномочий между владыкой и местным духовенством, а, следовательно, ограничение его святительской власти. Замечательно, что в этой грамоте совсем не говорится о владычном наместнике.

В начале XVI в. ситуация была похожей: "...во Пскове черные Попы и белые Диаконы с Москвы и из-за Твери и из Новагорода и из Литвы, да у Церквей служат". Но по замечанию новгородского архиепископа Макария: "...Старостам шти Соборским то неведомо, есть ли у них Ставленыя грамоты и отпускные, или нет, и свершены ли в Попы, или не свершены, и есть ли у них жены или нет". Владыка вменяет в обязанности своему наместнику в 1528 г.: "и наш Наместник тех черных Попов и белых и Диаконов пришлых обыскивает накрепко, и Ставленных у их грамот и отпускных дозирает, есть ли у них Ставленыя и отпускныя, и есть ли у белых Попов и у Диаконов жены, или кто какой человек".²²⁹

Таким образом, в 1528 г. наместник стал выполнять те функции, которые принадлежали некогда соборному духовенству, т.е. проверка ставленых и отпускных грамот у вновь прибывших священнослужителей. Но, если в XV в. соборы сами решали допускать или нет священника к службе в церкви, то в 1528 г. наместник такого права уже не имел. Он должен был определить для священнослужителей срок поездки в Новгород: "Да у котораго Попа, или у Диакона Ставленныя и отпускныя не будет, или обыщет у котораго Попа, или у Диакона, у котораго жены нет, и наш Наместник велит тех давати на поруку, да срок чинити перед меня Архиепископа в Великий Новгородъ; а без нашего ведома к Церкви их не посылает". Даже в том случае, если у священника на руках действительные грамоты, наместник ему без ведома владыки "пети не велит".²³⁰

Стало быть, в 20-е гг. XVI в. не только возросла роль владычного наместника, но и упрочились святительские права новгородского архиерея. Потеря исключительного права поставления Макарий попытался заменить исключительным правом допущения священнослужителей к исполнению своих обязанностей. Насколько это ему удалось судить сложно за отсутствием соответствующих данных.

Процедура подготовки и поставления в сан к XVI в. совершенствуется, дополняется другими атрибутами и документацией. Новгородский архиепископ Макарий в 1528 г. пишет в той же грамоте, адресованной псковскому духовенству: "И наш Наместник, котораго Ставленника ко мне пришлет, иноб у того Ставленника была ко мне грамота нашего Наместника, а другая шти Соборских старост за их печатью, о его прохожестве и о летех и которой Церкви известно...".²³¹ Одну грамоту посылал наместник, а другую - псковские соборы. В грамоте, которую скрепляла соборная печать, записывались результаты опроса ставленника и его духовного отца. Окончательное решение принимал владыка. В лучшем случае он поставлял претендента в духовный чин.

В 1556 г. новгородский архиепископ Пимин обращается к псковскому духовенству со словами: "Да вы ж соборные священници присылаете к нам ставленников с своими грамотами за соборную печать... А пишите к нам что те ставленники к вам приходят со отци своими духовными и те их отець духовные вам сказывают: хто ж про своего сына духовного, что он юности делает житие его, и к коеи церкви становитися, или на кою улицу, или в которои пригородок, или в которои уезде, и в которую волость".²³² В 50-е гг. XVI в. при Пимине наблюдается та же самая процедура с составлением грамот, но уже никаких намеков на деятельность наместника нет. Соборы вновь взяли эти функции в свои руки.

В обеих грамотах обращает на себя внимание то, что владыки просят указывать в документе, в какую церковь ставится данный претендент? Это обстоятельство имеет прямое отношение к проблеме перехода священнослужителей от одной церкви к другой.

Право выбора и приема священника на службу в храм издавна принадлежала приходам. Порядные грамоты между попом и прихожанами фиксировали условия службы священника в данной церкви.²³³ Уход священнослужителей был связан либо с его желанием (поиск более доходного места); либо с волей прихожан (неудовлетворeнность его службой). Старосты шести псковских соборов жаловались архиепископу Макарию в том же 1528 г.: "что дей они по моему (Макария - К. Т.) Наказу поучают детеи своих духовных, а они дей не слушают, да с мирскими людьми и Игуменов и Священноиноков и Священников от Церквей без моего ведома отсылают", на что Макарий "приказал Наместнику своему того беречь накрепко, чтоб без моего ведома от Церквей Игуменов и Священноиноков и Диаконов не отсылали, а иных не поряжали".²³⁴

Таким образом, переход попов от одной церкви к другой совершался без ведома владыки, а подчас и местных соборов. В грамоте митрополита Фотия (1422-1425) сказано: "...попы, без нужа великие оставив церковь, и к иной переходять: ино тое не предано есть божествеными Отци; но к которой церкви пресвитер поставлен бысть и написан отъ епископа, и тамо должен есть и до живота служити тому Божью престолу, и нужу претерпевая, аще кого не епископ изведет, или люди града того, по воли епископа".²³⁵ Архиереи ратовали за то, чтобы поставление совершалось в конкретную церковь. И никто, кроме местного святителя не имел бы права освобождать попа от его обязанностей. На практике это требование нарушалось как в XV-м, так и в XVI-м веке. Тем самым наносился удар по владычному праву давать отпускные грамоты, собирать ставленые и отпускные пошлины. Поэтому, когда владыка стремился закрепить ставленника за определенным местом, организовать проверку ставленых и отпускных грамот, им двигали, прежде всего, материальные интересы.

Изъятие из под контроля владыки и соборов вопросов приема и увольнения приходских попов, инициатива и заинтересованность прихожан в этом вопросе способствовали увеличению числа безместных попов. Не каждому из них было под силу ездить всякий раз в Новгород за отпускными и ставлеными грамотами, переходя из одного места в другое. Тем более, что расходы на поставление постоянно росли.

Для того чтобы получить грамоту от наместника или соборного духовенства поставляемое лицо должно было идти на определенные расходы: писцу, написавшему текст грамоты; печатнику, запечатавшему ее; наместнику или соборским старостам, от имени которых грамоты направлялись в Новгород. Оформление подобной документации увеличивало и без того громадные затраты на дорогу и на ставленнические пошлины владыке. В государственной грамоте царя Ивана Васильевича в Псков (1555), адресованной псковскому духовенству, устанавливалась определенная сумма подобных расходов: "А которой Игумен, или Поп, или Диакон перейдет от Церкви к Церкве, или кто ново в Попы, или в Диаконы захочет стати, и те Игумены и Попы и Диаконы являются Архиепископлю Наместнику и дают ему перехожево и явки по гривне Ноугороцкой, а болши того у них не емлет ничего".²³⁶ Эта статья представляла собой попытку остановить злоупотребления владычного наместника.

Злоупотребления иерархов своими святительскими правами всегда вызывали бурю недовольства и возмущения рядового духовенства. Владимирский собор, состоявшийся в 1274 г., осудил симонию и лихоимство во всех его проявлениях.²³⁷ Было определено, что при поставлении в соборный клир взимается не более 7 гривен, при условии, что это не обременительно для рукополагаемого. Но в жизни эти условия постоянно нарушались.

Решениям Владимирского собора созвучны положения митрополичьей грамоты Фотия (23 сентября 1416 г.), направленной к жителям Пскова с поучением против стригольников.²³⁸ Новгородские и псковские стригольники в основу своего учения положили тезис о том, что все поставляемые и поставляющие являются еретиками, так как рукоположение осуществляется за плату ("по мзде"). Тем самым стригольники отказывали иерархам православной церкви (патриарху, митрополиту, архиепископу) в праве поставления; не признавали священства игуменов, попов, дьяконов. Вместо материальных стимулов в основу святительского акта ими был положен моральный принцип. Сторонники стригольнического движения поставляли себя сами, т.е. избирали из своей среды для отправления культа людей честных и достойных. Епископ Стефан писал по этому поводу в Псков (ок. 1386): "...тако и ныне стригольницы, ни священиа имущи, ни учительскаго сана, сами ся поставляют учители народа".²³⁹

Попытки самопоставления в Пскове не перевелись и в начале XV в. Псковское духовенство, обращаясь к митрополиту Фотию с вопросами, пишет в 1410 - 1417 гг.: "некто сам на себе въсхыти сан священьства и крещаеть: достоить ли их пакы крещати, или ни?".²⁴⁰ Для митрополита этот вопрос о правомочности крещения от ложного священника показался странным. В Пскове же подобные явления имели место, если священники обратились за ответом к самому митрополиту.

В августе 1503 г. в Москве был созван собор, на котором вновь был поднят вопрос о невзимании со священнослужителей мзды за хиротонию. Одно из соборных постановлений гласило: "от поставления святителем Архиепискупов и Епискупов, архимандритов и игуменов, и попов и диаконов и от всего священнического чину не имати ничего никому, ни поминков нам не имати от ставления никому ничего; також от ставленных грамот, печатнику от печати и дияком от подписи, не имати ничего, и всем нашим пошлинником, моим митрополичим и нашим архиепискуплим и епискуплим, пошлин от ставления не имати ничего; також святителем, мне Митрополиту и нам Архиепискупом и Епискупом, у архимандритов и у игуменов, и у попов, и у диаконов, от священных мест и от церквей не имати ничего, но коегождо чина священническаго без мзды и без всякого дара поставляти и на его место отпущати...".²⁴¹ Среди тех, кто присутствовал на этом соборе и поставил свою подпись под итоговым документом, был архиепископ Великого Новгорода и Пскова Геннадий (Гонозов). По своем возвращении в Новгород именно это владыка был уличен в собирании пошлин со ставленников, в результате чего он был вынужден покинуть свое святительское место.²⁴²

Не были лишены желания поживиться за счет поставления и другие новгородские святители, такие, например, как Иона. Хорошо известен факт приглашения этим архиепископом в 1470 г. в Новгород отлученных псковичами вдовых попов: "а владыка Иона во Псков прислал, чтобы ко мне оу Великои Новъгород священници или диакони удовыа на оуправлениа ехали. И теми часы к немоу священници или диакони удовии начаша ездети; а он оу них нача имати мздоу, в коего по рублю, в коего полтора, а их всех посполу без востягновениа нача благословляти, пети и своити им грамоты дроугыа и ста нова ис мзды за печатми давати, а не по святых отець и святых апостол правилом, како ся сам...обещал... о всякои церковнои вещи, о священниках вдовствующих".²⁴³

Впервые с проблемой вдовых попов мы сталкиваемся в грамоте митрополита Киприана в Псков (12 мая 1395 г.), где сказано: "Слышал есмь и то, что попы некоторые молодыи да овдовели, и ни поповьство оставили, да поженилися". Псковичи своим светским судом отстранили таких попов от службы, на что Киприан решительно заявил: "и того вам так же не годится судити, чтобы есте их не заимали ничим: ведает то святитель, кто их ставить, тот и поставить и извежеть, и судить и казнить и учить; а вам не годится в та дела въступатися. А кого церковь Божья и святитель огласить, и вам по тому оглашению годится так же держати его".²⁴⁴

Итак, жители города судят вдовых попов, самовольно отстраняют их от своих обязанностей. Это открытое покушение светского общества на святительские права владыки. Спустя некоторое время проблема вдовствующих священников вновь встала на повестку дня. В 1469 г. "священники, пять соборов и посадники псковъския, и вси мужи псковичи отлучися от службы святых священных таин вдовых попов по правилом святых отец".²⁴⁵ Участниками этого события стали псковское духовенство и жители города во главе с посадниками. Эта акция осуществлялась в рамках мощного движения псковского общества за создание местного церковного управления. Реформа местного самоуправления потерпела неудачу, тогда же новгородский владыка Иона за плату разрешил вдовым священникам служить в псковских храмах.²⁴⁶ Жители города смирились, но ненадолго. Под 1494 г. в летописи имеется новое сообщение: "Того же лета оставиша оудовых попов от службы".²⁴⁷ Вопрос о праве вдовых попов священнодействовать приобрел в Пскове особую остроту, так как в его основе лежал глубокий социальный конфликт. Псковское общество присвоило себе право отлучать этих овдовевших священников от службы.

Таким образом, на исходе XIV в. и в течение всего XV в. отношения между псковским обществом и новгородским архиереем развивались в направлении ограничения его святительских прав. Под давлением псковского общества происходил постепенный переход части святительских функций владыки и его администрации в руки местного духовенства и гражданского общества. К середине XV в. святительская власть главы епархии по отношению к псковской церкви значительно ослабла и приобрела формальный характер. За владыкой сохранялось право периодических посещений Псковской земли и возможность получения некоторых доходных статей. С включением Пскова в состав объединeнных русских земель многие святительские права были возвращены владыке и назначаемому им наместнику. В действиях соборного духовенства меньше стало чувствоваться свободы действий, нежели во времена феодально-вечевой республики.

1.4. Владычные подъезды

Владычными подъездами принято называть периодические посещения владыкой подвластной ему территории, в ходе которых на практике реализовались его функции как главы епархии, судьи, святителя и пастыря.

Впервые о подъезде новгородского владыки в Псков сказано в псковской летописи под 1331 г.: "И тогда же владыка Василеи был во Пскове на свои подъезд".²⁴⁸ Новгородский архиепископ Василий посетил подвластную ему землю, видимо, сразу же после своего поставления в сан в Волынской земле, куда так неудачно съездили псковские послы.

Спустя несколько лет, в 1333 г. новгородский владыка Василий крестил в Пскове сына бывшего тверского, а теперь псковского князя Александра Михайловича.²⁴⁹ Этот акт, вероятно, был приурочен к очередному приезду архиерея в Псков. Но уже следующее посещение Василием Псковской земли в 1337 г. закончилось для него неудачно. Та же летопись сообщает: "Езди владыка Василей в Псков, на подъезд, и Псковичи суда ему не даша, и владыка поеде от них, прокляв их".²⁵⁰ В посещениях Василия заметна определенная периодичность, которая становится правилом в последующие годы: посещения Пскова владыкой происходили через три года на четвертый.²⁵¹ Существовала ли эта традиция раньше или она началась с подъездов Василия, сказать трудно, так как известия о посещениях владыками Псковской земли до 1331 г. единичны. Новгородская летопись под 1188 г. сообщает только о поездке в Псков Григория (Гаврилы).²⁵²

Вплоть до включения Пскова в состав Русского централизованного государства сообщения о владычных подъездах время от времени встречаются на страницах псковских и новгородских летописей. На протяжении всего этого периода характер подъездов меняется. Со стороны новгородского владыки, особенно в XV в., было заметно стремление к формализации подъездной процедуры и к сведению последней к материальной стороне дела. Время пребывания архиереев в Пскове, "по древнему обыкновению" ограничивалось месяцем и приходилось на осень или зиму. Но они редко отбывали его до конца. После посещения Псковской земли архиепископом новгородским Феофилом (1476) псковский летописец сделал следующую запись: "а был во Пскове всь свои месяць, всю 4 недели; ни за много время ини владыки во Пскове так всего месяца в свои приездъ не живали".²⁵³ Его замечания справедливы, особенно для XV в. Так, владыка Евфимий II в 1457 г. находился в Пскове с 4 по 27 января, т.е. 24 дня.²⁵⁴ Новгородский архиерей Симеон в 1419 г. был в Пскове 3 недели.²⁵⁵ Подъезд владыки Ионы в 1466 г. начался 6 октября, а закончился 24 октября, т.е. продолжался всего 19 дней. Летописец допустил здесь ошибку, записав: "был во Пскове без дву днеи 4 недели", так как сам же подробно описал все события, связанные с пребыванием архиепископа в Пскове: "Тои же осени приехаше во Псков преосвященныи архиепископ Великого Новагорода владыка Иона, в день неделны, октября 6 день... . Тоя же осени, месяца октября в 19 день, как еще владыка был во Пскове... погоре всь Псков... а загорелося влягоми, и в тоу нощь да до обеда выгоре всь град, в соуботу к недели, октября месяца въ 20 день... а владыка в то время выеха на Снятноую гору, и бысть во Пскове по пожароу 5 днеи и по том благословил всех моуж и пскович, и подъезд свои на священниках побрал, и поеха изо Пскова с честью, а псковичи того же месяца 24, в четверг, проводиша его до роубежа...".²⁵⁶ Собрав со священников подъездные пошлины, Иона так же как и другие новгородские архиереи, поспешил уехать домой.Сокращение количества дней пребывания в Пскове связано со стремлением новгородского архиепископа свести свои посещения, в основном, к сбору подъездных пошлин и владычных оброков. А в 1411 г. владыка Иоанн вообще решил заменить свое посещение поездкой в Псков должностного лица. Псковский летописец записал: "О подъездах владычных. В лето 6919. Прислал владыка Иван протопопу Тимофея во Псков, на мяслянои недели, на попех подъезда просить..." . Поступок новгородского архиерея вызвал недовольство псковичей: "...и Псков не повелел давати, отвешали тако: коли бог дасть боудеть сам владыка во Пьскове, тогда и подъезд его чист, как посло изпервых по старине".²⁵⁷ Право подъезда признавалось только за самим владыкою, так как эти посещения были сопряжены с выполнением определeнных святительских обязанностей: поставление в сан, освящение церквей, раздача антиминсов, благословение и поучение жителей города, служба в Троицком соборе.Часть святительских функций была уже изъята к началу XV в. из ведения владыки. Он потерял исключительное право на поставление лиц духовного звания. Вновь построенные церкви на территории Псковской земли освящал клир Св. Троицы. В 1402-1404 гг. псковичи получили антиминсы непосредственно от митрополита Киприана. Между московским митрополитом и псковичами установились прочные связи. Раздача антиминсов и сбор с них пошлин перешли в руки Троицкого клира. Как складывалась ситуация дальше неизвестно. В 50-е гг. XVI в. "Троицкий протопоп и попы изо Пскова" брали антиминсы опять в Новгороде.²⁵⁸

За новгородским владыкой осталось только благословение и поучение, да служба в Св. Троице. В 1419 г. Симеон, приехав в Псков, "месяц суди, и поучи их" (жителей Пскова - К.Т.).²⁵⁹ Текст поучения новгородского архиепископа Симеона сохранился в списках Никоновской летописи.²⁶⁰ Оно касалось, в основном, неприкосновенности церковных владений и пошлин. Выступая на вече, архиереи не только обращались с поучениями, но и благословляли жителей города, как например, Феофил в 1472 г.: " Псков своих детеи благословил", или в 1476 г.: "быв во Пскове и благословив своих детеи всь Псков".²⁶¹

В 1401 г. новгородский архиерей Иоанн, приехав в Псков "и благослови детеи своих всь Псков и вдаде неколико серобра, и зделаша его серобром на Радчине всходе костер".²⁶² Это событие было замечательным; не часто владыки жаловали город и его жителей своими подарками и пожертвованиями. Чаще всего щедрость новгородского архиерея была связана с его политическими интересами. В данном случае владыка выступил посредником в восстановлении дружеских отношений между Новгородом и Псковом, получил месячный суд, удостоился высокой чести. В 1476 г. во время своего пребывания в Пскове Феофил: "часы повеле своим мастером самозвонныа поставити на Снетогорском дворе, а тыа часы преже сего сам же владыка своим боярином Овтоманом в дом живоначальныа Троица прислал, и они такы стояли просто и до него".²⁶³

Как же получилось, что владычный подарок пролежал несколько лет без употребления и вместо Св. Троицы был отправлен на подворье Снетогорского загородного монастыря? Этот подарок был прислан в Псков новгородским владыкой Ионой в 1470 г., в то время, как псковичи пытались создать собственное церковное управление. При поддержке митрополита владыка Иона добился уничтожения уставной грамоты псковского духовенства. Он прислал тогда в Псков "своего человека с благословением... на имя Овтомана" увещевать вышедших из повиновения псковичей: "вас все священство и всь Псков своих благословляю сыновеи, и коли т(ыи) святительскыа вещи положите на мне, то и сами оуведите какову о том наипаче вашея крепости духовную крепость о всяком церковном оуправлении и о священниках поддержю".²⁶⁴ А потом последовала знакомая уже нам поездка вдовых попов в Новгород и владычная торговля ставлеными грамотами. В обиде на Иону псковичи отказались вешать на соборном храме часы, которые "таки стояли просто" до приезда новгородского архиепископа Феофила.

Зато подарок другого архиерея вплоть до начала CC в. пролежал в ризнице кафедрального собора. Это был посох Евфимия, новгородского архиепископа, деревянный, покрытый бархатом. На возглавии этого святительского атрибута находилась надпись: "6944 сряжен бысть посох замышлением преосвященного Владыки Евфимия, архиепископа великого Новгорода".²⁶⁵ История появления этого предмета в Пскове неизвестна.

В 1435 г. после длительных и безуспешных попыток жителей Пскова восстановить отношения с Великим Новгород, в город приехал владыка Евфимий II. Хотя он прибыл "не в свои подъездъ, ни в свою чероду, но наровою", псковичи его приняли "и бише ему ему челом о зборовании, и он зборовати не ворчеся, а соуду своего оу Пскова просить и на попех своего подъезда. И псковичи емоу не почаша соудити, а стали за зборование...". Владыка соборовать отказался, а потребовал восстановить право направлять своего наместника и печатника в Псков, настаивал дать ему суд и подъездные пошлины. В свою очередь псковичи ответили отказом. Разгневанный владыка уехал из Пскова, но вскоре по просьбе псковичей вернулся назад. Но и после своего возвращения, получив суд и поставив наместника, Евфимий II отказался соборовать: "а о зборовании положил до митрополита", т.е. отложил до совета с митрополитом.²⁶⁶

Соборование или торжественное произношение синодика и храмовой книги, наряду с пением литургии, отправляемой владыкой с троицким причтом, о котором так пеклись жители Пскова, входило в состав торжественного богослужения, ознаменовавшего очередной приезд главы епархии. По мнению Никитского, торжественное богослужение под названием "соборование" возникло из церковной церемонии, когда "синодики читались обыкновенно в епископиях в воскресенье первой недели великого поста, при чем служба совершаемая по литургии Иоанна Златоустаго, отправлялась соборне: оттого она и называлась соборованием, а первое воскресение великого поста - неделию соборования". А так как в Пскове не было владычной кафедры, соборование совпадало с приездом новгородского владыки.²⁶⁷

Впервые о соборовании летописец записал под 1419 г.: "Владыка Семеон приеха в Псков, октября в 16, и пребыв во Пскове 3 недели, отъеха не зборовав, а пскович детеи своих всех благословив".²⁶⁸ Несмотря на негативное отношение Евфимия II к процедуре соборования, в 1435 г., в последующие годы все подъезды непременно были связаны с совершением этого торжественного акта. Так, в 1453 г. тот же владыка Евфимий II "...в 3 день своего приезда сверши сбор в святеи Троици, на память сбор святого Иоана Предотечи, и сенадикт чтоша, и подъезд свои взем, и выеха изо Пскова, и проводиша с великою честью, а он сверши яко же и прежнии архиепископи его братья".²⁶⁹ Он же, но уже в 1457 г. "в тои день и литоургию съверъши в святеи Троици и соборова, месяца генваря 27, на памят Возвращение мощеи иже во святых отца нашего Иоана Златоустаго".²⁷⁰ В 1465 г. новгородский архиепископ Иона "въеха в град Псков и моуж псковичь всех благословил, и сборовал оу святеи Троици, и сенедикт чтоша, и пеша благоверным князем и всем православным христианом великиа многа лета, а злыа прокляше".²⁷¹

Истоки появления этой процедуры в Пскове следует искать в начале XV в. Между 1402-1404 гг. поп Харитон с "товарищами", возвратясь в Псков из Москвы привезли кроме антиминсов синодик. В грамоте, посланной митрополитом Киприаном с посольством в Псков, написано: "А что есми слышали, чего нет, у вас церковного правила праваго, то есмы, списав, подавали им устав божественная службы Златоустовы и Великого Василья, такоже самая служба Златоустова... , такоже и синодик правый, истинный, который чтуть в Царигороде, в Софьи Святой, в патриархии; да приложили есмы к тому, как православных царий поминати, такоже и князей великих, и мертвых и живых, якоже мы зде в митропольи поминаем...".²⁷²

Все известные нам по письменным источникам подъезды можно разделить на три группы:

1. Подъезды, где не упоминается о соборовании: 1333, 1357, 1352, 1360, 1384, 1389, 1400, 1413.
2. Подъезды, где упоминается соборование, но владыки не соборовали: 1419, 1435.
3. Подъезды с соборованием: 1449, 1453, 1457, 1466, 1469, 1473, 1477, 1486, 1495, 1499, 1528.

Таким образом, торжественное богослужение в форме соборования родилось в начале XV в., с трудом пробивало себе дорогу из-за противодействия новгородских владык, утвердилось в середине XV в. и прекратило свое существование с падением Псковской феодальной республики. После 1528 г. мы не находим упоминания о соборовании владык в Пскове.²⁷³ Несомненно, в основе этого религиозного действия лежал политический смысл.

Введение соборования сопровождалось изменением титула новгородского владыки. Впервые в записи псковской летописи под 1449 г. в сообщении об очередном подъезде сказано: "Приеха господин преосвященныи архиепископ Великого Новагорода и Пскова владыки Еоуфимии в дом святыа Троица во Псковъ...²⁷⁴ Все последующие сообщения о подъездах, о владыках сопровождается этим титулом, где название города Пскова встало в ряду с Великим Новгородом. Именно к этому времени относится введение первой именной владычной печати, где стоит следующая запись: "Еуфимии архиепископа Великого Новагорода и Пскова".²⁷⁵ Соборование как составная часть подъездной процедуры, включение Пскова в титулатуру новгородского архиепископа, именование Св. Троицы "домом" - все вместе взятое означало крупный успех псковской политики в области идеологии: признание Новгородом существования в составе новгородской епархии самостоятельной, равноправной, обособленной церковной организации - псковской церкви.

В 1447 г., как сообщает Синодальный список Псковской Второй летописи, псковичи: "послаша в Новгород посадника Зиновиа Михайловича и Стефана Юрьевича и Ондрона Тимофеевича и иных бояръ, и взяша с новгород и мир по старине, и целоваша крест на обе стороне".²⁷⁶ Именно к этой встрече послов после длительного периода "розмирья" следует отнести признание новгородским владыкой самостоятельного значения Псковской церкви в составе Новгородской епархии, символом которого стала торжественная служба - соборование в Св. Троице. На следующий год "послаша псковичи на Нарову реку возле ногородцов взяти мир с Немци посадника Федора Патрикеевича, Стефана Юрьевича, Афанасия Юрьевича, и Левоньтиа Макарьинича, и Тимофея Власьевича, инех бояр много; и докончаша мир посадники новгородскии и псковскии с князем местером и съ юрьевци на 25 лет, и целоваша крест".²⁷⁷ Текст этого договора сохранился. Он начинается словами: "По благословению архиепископа Великого Новгорода и Пскова владыки Евфимия... "²⁷⁸ В 1449 г. приехал Евфимий в Псков на свой очередной подъезд "съборова в святеи Троици; и отъеха со многою честию", вероятно, оставив на память свой святительский посох. Что касается даты "1436", то это год изготовления посоха - "сряжен бысть", причем в надписи содержится устаревший титул новгородского святителя.

Соборование как политический акт, становится центральным звеном подъездной процедуры, которая детально регламентируется. Выше уже говорилось о том, что право подъезда признавалось лишь за самим владыкой. Второе непременное условие, обеспечивающее владыке право на посещение - подъезд в срок. С важной целью приезжал владыка Василий в Псков в 1352 г. - поддержать жителей охваченного эпидемией города, а летописец замечает: "не в свои лета, ни в свою чероду".²⁷⁹ Псковичи строго следили за соблюдением этого правила. Нарушение сроков подъездов допускались лишь в тех случаях, когда налицо была определенная заинтересованность псковичей, как например, в 1435 г.

Владыка приезжал, обычно, в сопровождении своей свиты, состоящей из клира Св. Софии и софийских бояр. В 1352 г. в Пскове Василий, новгородский архиепископ "обоиде всь град с кресты и с всем священным събором и с всем крилосом своим...".²⁸⁰ Своего двора у владыки не было. Псковичи давали ему постой, вероятно, в одном из городских монастырей, либо монастырских подворий. Сведений об этом очень мало. Лишь при владыке Макарии в 1535 г. был поставлен особый двор: "Того же лета поставил владыка Макареи двор в Пскове к площади межи Великои оулицы и Петровской стороне, Застенье".²⁸¹

Со временем, в течении XV в. окончательно сложилась процедура месячного пребывания владыки в Пскове:

1. Торжественная встреча гражданскими должностными лицами, церковнослужителями и местным населением.
2. Соборование в Св. Троице.
3. Пиры в честь владыки в городе и по концам.
4. Благословение и поучение жителей города на вече.
5. Другие святительские дела (например, учреждение соборов и др).
6. Получение кормовых и подъездных пошлин, оброков с владычных земель и вод.
7. Торжественные проводы до рубежа.

Типичным примером подъездной процедуры может служить визит Евфимия в 1449 г.: "Приеха преосвященныи архиепископ Великого Новагорода и Пскова владыка Еоуфимеи в дом святыа Троица, в град Псков, при князе псковском Васильи Васильевиче, при посаднике степенном Федоре Патрикеевиче; и священноиноки и священники и диаконы выидоша против его с кресты, а князь псковскыи и посадники выехаша противоу, и оустретоша его против далнаго Пантелеимона,²⁸² и приаша его с великою честью: приеха месяца декабря 27, на память святого апостола архидиакона Стефана, в тои же день и литоургию сверши у святыа Троици. А на 3 день своего приезда сбороваше в домоу святыа Троица, и сенедикт чтоша: злыа прокляше, которые хотят дому святеи Софии и домоу святеи Троици и Великому Новугороду и Псковоу зла, а благоверным князем, лежащим в домоу святем Софии и дому святеи Троици, тем пеша вечноую память, тако же и инем добрям людем, которыа положиша своа главы и кровь свою прольаша за домы божиа, за православное христианство, тако же и тем пеше вечноую память; а живущим окресть святеи Софии в Великом Новегороде, тако же и окрест святыа Троица во Пскове, а тем пеша многа лета. И князи псковскыи, посадники псковскыи, тако же и въ всех концах, господина же владыку много чтише и дарише и проводиша его и (из) своеи земли и до рубежа с великою честью".²⁸³

Таким образом, со стороны псковичей наблюдается стремление политизировать подъездную процедуру, придать ей ярко выраженный идеологический характер. Одновременно с этим со стороны новгородского владыки заметны попытки удержать в своих руках доходные статьи в Псковской земле, увеличить их содержание.

Любопытные сведения о владычных подъездных пошлинах в конце XV - первой половине XVI вв. содержатся в грамоте царя Ивана Васильевича псковскому духовенству от 27 июля 1555 г.²⁸⁴ Предыстория появления этой грамоты такова. 30 июня 1551 г. по челобитной старост шести псковских соборов, всех посадских, пригородских и сельских игуменом, попов и дьяконов была дана царева жалованная грамота, в которой была определена для архиепископа и псковского духовенства сумма подъездных пошлин: "за свой и за людской и за конный кормъ и за всякий мелкий расход на тот месяц по двести рублев Московскою, а подъезд ему свой у них имати было со всякого Игумена и с Попа и Диакона по полтине по новгородской".²⁸⁵ Челобитная псковских священников была вызвана желанием снизить высокие подъездные пошлины. Сумма пошлин была сокращена, но ненадолго.

В 1552 г. в Новгороде сменился владыка. На смену умершему Серапиону пришел Пимин. Нового архиерея не устраивали столь низкие подъездные пошлины и он обратился к царю с челобитной о восстановлении прежней суммы. В основу своей просьбы Пимин положил грамоту Геннадия, архиепископа новгородского (1484-1505) список с которой он представил государю.

На личности Геннадия (Гонозова) и его отношении с Псковом следует остановиться подробнее. Синодальный список Псковской Второй летописи сообщает под 1485 г.: "Тоя же зимы о свадбах приеде в Великии Новъгород от князя великаго и от митрополита Геронтиа поставлен пресвященныи архиепископ владыка Генадии, преже бывыи архимандритъ оу Чюда архаггела Михаила, на престол святого великого Софея паствити люди божиа". По своем прибытии в Новгород новый владыка не обошeл вниманием и Псков: "а на масленои недели присла во Псков свою грамоту благословеную, и даде в дар псковичем туреи рог окован златом да икону локотницю на злате".²⁸⁶ Несмотря на богатые подарки, между Псковом и новгородским святителем установились довольно сложные отношения из-за попыток Геннадия упорядочить взимание подъездных пошлин.

Осенью 1485 г. владыка Геннадий "присла в Псков боярина Безсона и с ним игумена Еуфимия; иже преже был в Пскове ларником". Воспоминания о деятельности Евфимия были нелестными, ведь он "в тои власти много зла народу оучини, и смяте всем Псковом, и оу посадников и оу ябедников и оу правых людеи того ради Есипа ларника много посекоша дворов, и самого много казнивше выведоша на посечение; он же оубежа и пострижеся". Но суть дела была в другом: "И мысляше того владыка Генадии вместити архимандритом, в себе место правителем Пскову; и того ради посла его с своим боярином...". Кроме оформления архимандритии в Пскове, Геннадий "веляше описати по всеи земли Псковскои церкви и монастыре, и колико престолов и попов и всех в число написати". Таким образом, Геннадий задумал провести реформу управления церковью в Пскове и сделать перепись всех храмов и священнослужителей, чтобы точнее определить общую сумму пошлин и обеспечить контроль за их поступлением в свою казну. Вот эти попытки и возмутили жителей города, они ответили владыке решительным отказом: "и псковичи не вдашася в волю его".²⁸⁷

Что побудило новгородского архиепископа обратиться к этой реформе? Вероятно, сокращение с каждым новым приездом суммы собираемых подъездных пошлин. На неудовлетворительное положение со сбором пошлин обратил внимание ещe Феофил. Новгородский владыка в своей грамоте (1477) писал к псковскому духовенству: "а вы, священници, которые не заплатили подъезда моего, и вы ему (наместнику - К.Т.) платите подъезд наш в дом святей Софии и мне, чисто, по старине, без всякого забвениа, и корм давайте по старине; а которые священници не заплатят подъезда моего, и яз тем литургисати не велю. И то, старосты соборские и священници соборские положено на ваших душах".²⁸⁸ Стало быть, уже в 70-е гг. XV в. были случаи уклонения попов от уплаты подъездных пошлин. Контроль за их поступлением был затруднeн, так как ни наместник, ни соборские старосты не знали общего числа попов и дьяконов. Возможно, были злоупотребления со стороны соборских старост и наместника, через которых деньги и продукты поступали к владыке. Введение на место наместника архимандрита, зависимого от владыки, должно было, по замыслу Геннадия, поставить сбор пошлин под строгий контроль новгородского архиепископа.

В 1486 г., едва утихла "брань о смердах" в Псков "по псковскому челобитью" приехал сам "владыка Генадии, и с ним бояр много. А князь Ярослав, и посадники, и бояре, и священноиноки, и священники, и диаконы идоша противу его со кресты и сретоша пред враты градными, за старым Възнесением,²⁸⁹ и того дни литургию съврши в святеи Троици; и пришед на вече, народ благословив". Первое посещение Пскова новым владыкой после его вступления в должность архиепископа было для него удачным: "И пребысть в Пскове 3 недели; и на Федорове недели в среду, пришед на вече, народ благослови, и многа словеса оучителная простер, вдасть грамоту и отъеха прочь и з бояры".²⁹⁰ Грамота, которую дал Геннадий, детально регламентировала подъездные пошлины и еe, видимо, упоминает в 1555 г. владыка Пимин.

Содержание владычной грамоты Геннадия, не дошедшей до наших дней, частично можно восстановить по царской жалованной грамоте 1555 г. Если раньше подъездные пошлины собирались с церквей и соборов, то Геннадий ввeл персональную подъездную пошлину: "с плеши (т.е. с головы - К.Т.) по полтине да по пятнадцати денег в Московское число".²⁹¹ Далее грамота детально расписывала содержание кормовой пошлины: "да корму на всяк день по полутора ста колачей да по пятидесят хлебов денежных, да по сороку гривен за мясную вологу, да за рыбу всякую по сороку денег, да по две бочки меду Рускаго, а не люб мед, ино за две бочки полтина, да рублевая гривенка перцу, да рублевая жь гривенка пшена сорочинскаго, да по безмену меду Рускаго: а коли у Архиепископа пир, ино по две гривенки перцу, по две гривенки пшена сорочинскаго, по два безмена меду, пуд соли, масло коровье и конопляное, яйца, сыры, просо, крупы житные, уксус, лук, крошиво поваром, а солоду на квас сколько надобе, да за свечи за вошаные полтретьятцать денег, да по две свечи вошаных больших витых, да по сту свечь сальных, да по пятинадцати зобней овса, да попятинадцати возов сена, да попятинадцати возов дров, по возу лучины, а соломы под коней сколько надобе".²⁹² В 1551 г., когда попробовали перевести эти натуральные сборы на деньги, то получилась довольно значительная сумма: "по тысяче рублев, да по сту рублев и по три рубли и по двести Московскою".²⁹³

Для того, чтобы обеспечить сбор этих подъездных пошлин, нужна была перепись священнослужителей. С полной уверенностью можно утверждать, что такая перепись была проведена, так как с этого времени прочно утвердилась поплешная подъездная пошлина. Была учреждена особая должность казначея, занимавшегося сбором пошлин в Пскове, появилась соответствующая документация. Именно это должностное лицо и эти документы упоминаются в "Описи царского архива" (1575-1584), по которой в ящике под N 113 значилось: "А в нем книги Псковские старца Симана казначея, что брал подъезд во Пскове и в Псковских пригородех; а другии книги, как Генадей Архиепискуп из Новагорода во Псков выехал".²⁹⁴ К сожалению, эти книги до сих пор исследователям неизвестны.

Четко регламентированные подъездные пошлины были обременительны для местного духовенства, за исключением четырех крупных монастрей, находившихся на привилегированном положении (Снетогорский, Спасо-Мирожский, Великопустынский, Елеазаровский), о чем как раз и свидетельствует обращение священников к Ивану Васильевичу в 1551 г. Эти мероприятия Геннадия привели к ухудшению отношений между владыкой и Псковом.

Новгородский архиепископ Геннадий приезжал в Псков ещe два раза. В 1495 г. он пробыл положенный ему месяц, соборовал в Св. Троице, а потом уехал.²⁹⁵ Но во время очередного визита в 1499 г. между новгородским владыкой и псковичами вспыхнул новый конфликт: "приехал владыка Генадеи во Псков, месяца маия в 30 день, и хотел слоужити на изборе (т.е. соборе - К.Т.), и посадник Яков Офонасьевич со иными посадниками и со псковичи здоумав, да владыки соборовати не дали: ты де и хощеш молити бога за князя великого Василья, ино наши посадники о том поехали к великому князю Ивану Васильевичу, и не имея томоу веры, что быти князю Василью великим князем новгородцким и псковским; как приидуть наши посадники и з бояре и ты слоужи; да того много томилося со владыкою, да владыки велели зборовати Генадью".²⁹⁶ Владыка все же соборовал в Св. Троице и через четыре недели взяв подъездные пошлины, поехал обратно в Новгород. В этом эпизоде особенно ярко проявился политический характер соборования, который был окончательно утрачен после 1510 г.

Новгородский архиепископ Пимин в 1555 г. обратился к Ивану Васильевичу с жалобой на то, что грамота псковскому духовенству от 1555 г. "не подельно" сократила "у Архиепископля и у людского и у конского корму и у всякого мелкого расходу, а у подъезду триста рублев да шесть десят рублев да три рубли Московская".²⁹⁷ Поэтому он попросил восстановить сумму подъездных пошлин на основании Геннадиевой грамоты, сократив эту сумму лишь на "восемьдесят восемь рублев перед Архиепископлею".²⁹⁸ Сумма пошлин была увеличена. В целом размер подъездных пошлин изменялся следующим образом:

Таким образом, стремление новгородского архиепископа к увеличению и детальной регламентации подъездных пошлин столкнулось с интересами псковичей, стремящихся к их сокращению. После включения Пскова в состав Русского централизованного государства была проведена перепись попов и престолов, введена поплешная пошлина и увеличен сбор кормов. Регулярные посещения новгородскими владыками Пскова были заменены сбором пошлин должностными лицами.

Другой доходной статьей новгородского архиерея были дани и оброки с владычного землевладения. Оно берет свое начало со времени образования епископской кафедры в Новгороде. Новгородский архиепископ Симеон в 1419 г. в своeм поучении, обращенном к жителям Пскова сказал: "елики изначала епископии потягло, по правильному завещанию, в дом Божий Святыя Софии...".²⁹⁹ Митрополит Феодосий, обращаясь к псковичам по поводу покушения на владычную землю, тоже апеллировал к старине (1463-1465): "у вас, в Пъскове, из старины придано церкви Божия Премудрости, земли и воды, урокы, и дани, и хлеб, и пошлины, что было изначала, при преже бывших его братии, архиепископех Великого Новагорода и Пъскова".³⁰⁰

Новгородский архиепископ Нифонт, задумав создать в Псковской земле монастырь, выбрал для него место за чертою города, на противоположном берегу реки Великой, которое, несомненно, принадлежало епископской кафедре. В "Повести о Нифонте" об этом рассказывается следующим образом: "И по сем блаженныи Нифонт в богохранимом граде Пскове созда церковь во имя боголепнаго Преображения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, между двою реку - Великия реки и Малыя Мирожи, во славу Божию; и созда монастырь превелик зело и честен, и украси и вельми, и села вдаде многы на славословие Божие".³⁰¹ Села, данные Нифонтом на содержание монастыря, входили в состав первоначального земельного фонда, которым располагал владыка в Пскове.

Источники содержат слишком мало сведений о том, где располагались владычные угодья во времена Псковской феодальной республики, каковы были их размеры. Поэтому трудно проследить тенденции в развитии владычного землевладения на протяжении всего периода подчинения псковской церкви новгородскому владыке. В общих чертах известна только история земельных и водных угодий в районе реки Желчи.

Восточной побережье Чудского озера с приходом в Прибалтику немецких феодалов становится местом ожесточенных территориальных споров с псковичами. Жители псковской земли издавна населяли эту территорию, основали здесь свои земледельческие и рыболовецкий поселения. Земля здесь была малоплодородной, зато побережье озера и рек, впадающих в него, были богаты рыбой. Вдоль побережья вела дорога к Нарове, рубежу Псковской земли.

В мае 1341 г. немцы выжгли "волости псковские". Зимой 1342 г. псковичи предприняли ответный поход. Летописец пишет, что псковичи поехали "сел немецких воевати" по озеру, покрытому льдом. Вдруг узнают, что пока они ходят по чужой земле, немцы "воюют село псковское Ремдоу".³⁰² Дружина Володьши Строиловича спешно вернулась на свою землю защищать псковские селения.³⁰³ В этом сообщении мы впервые встречаем название псковского села, которое позже стало владычным.

Особенно ожесточенная борьба за территорию в районе реки Желчи, исадов Островцы и Подолешие началась в XV в. В 1453 г. в Псков приехал со своим очередным визитом новгородский архиепископ Евфимий. За четыре года до этого он впервые соборовал в Св. Троице. Владыка "в 3 день своего приезда сверши сбор в святеи Троици, на память сбор святого Иоана Предотечи, и сенедикт чтоша, и подъезд свои взем, и выеха изо Пскова, и проводиша его с великою честью, а он сверши яко же и прежнии архиепископы его братья". Летописец делее записал: "Тогда владыка Еоуфимии у Пскова взя Ремдоу, ремедскую водоу в свою владычькину".³⁰⁴ Факт передачи водных и земельных угодий новгородскому архиерею имел определенный политический смысл, который не замедлил сказаться в изменившейся обстановке.

Тогда, в 1449 г. "по благословению архиепископа Великого Новгорода и Пскова владыки Евфимия", при содействии новгородского князя Александра Васильевича был подписан мирный договор Новгорода и Пскова с Ливонским орденом.³⁰⁵ "А что бяше отняли юриевцы старин много, - читаем в летописи, - и милостию святыа троица и молитвою благоверных князеи, они погании възвратися с стоудом и срамом вся старины псковскыа ко Пскову".³⁰⁶ Но уже в 1459 г. возобновились взаимные претензии по поводу "обидного места". Новый конфликт и крупные военные столкновения начались в 1463 г. Псковичи попросили помощи у великого князя Московского. "А новгородци тогда не пособиша псковичем ни словом ни делом противоу Немець, - с обидой замечает летописец, - а псковичи тогда много им челом бише, а они челобитья псковского не приаша".³⁰⁷

Через два года военные действия с немцами были прекращены и вновь подписан мирный договор. Под 1465 г. в летописи была сделана следующая запись: "Того же лета бысть рагоза псковичам с Новымгородом про владычню землю и водоу, что псковичи отняли у Новгорода".³⁰⁸ Подобные действия были вызваны тем, что псковичи обвинили новгородцев в измене крестному целованию, в нарушении условий взаимопомощи, в заключении сепаратного соглашения с немцами о совместных действиях против своего младшего брата: "а сами перемирье оу собе в Великом Новегороде прикончавше со псковскыми послы за немець, а толко того перемирье Немци не оуздерьжят, на чем прикончав, ино новгородчем со псковичи без изменно за тое перемирье с псковичи на Немець на конь оусести и воевати Немець поити. И новгородци всего того не брегя и что есть перемирья, и съединишася с Немци, что новогородчом съ единого с Немци на псковичь стати, и оу псковичь вся старины отняли, или на пскович и воевати поити новгородцом, а с Немци во одиначстве, на тои новгородци Немцом челом добили, а псковичи свою братью молодшюю гражяци".³⁰⁹

В ответ на действия новгородцев обиженные псковичи лишили владыку всех его псковских владений. Тогдашний архиепископ Великого Новгорода и Пскова Иона отправил "бояр своих" с жалобой на Псков в Москву к митрополиту Феодосию. Ои имени последнего в Псков была отправлена грамота с увещеваниями: "чим будеть отъ вас изобижена церковь Божия Премудрости и что есте от нея отъимали, земли и воды, дань и оброки, хлеб и пошлины, и вы бы все отдали в домъ святыя церкве Божия Премудрости и отцу своему Ионе архиепископу, по старине, занеже то все в дар Богови освященно есть".³¹⁰

В результате этого давления со стороны митрополита "псковичи, полошя оупованиа на бога и дом святыа Троица, и послаша послы своя в Великий Новъгород посадника Олексея Васильевича и Василья посадника Олексеевича и бояр псковскых, а ркоучи так своеи братьи стареишеи: се вам воды и земля владычня и вси оброкы по старине, а что есми по два лета с тои земли хлеб имали и воды ловили, а тем кормили князя великого силоу, зане же есте на Немеч нам не помогали на своим перемирьи".³¹¹ Отношения между Новгородом и Псковом были восстановлены "на старой грамоте на мирнои, по старине", обе стороны договорились "во едином братстве быти", "владыце во Псков ездити по старине по свою послину", "и всем бысть радосно о мире" - с воодушевлением заканчивал рассказывать эту историю псковский летописец.³¹²312

Выявить тенденции к росту или сокращению владычного землевладения в Псковской земле очень трудно, так как сведений по этому вопросу очень мало. Единичный факт передачи Ремды в руки владыки не позволяет делать вывод о стремлении новгородского архиерея к пополнению своих земельных фондов, хотя оно и могло иметь место. Скорее всего следует говорить о желании владыки сохранить в прежнем объеме свое землевладение в Псковской земле. Из 65 лет XV века 33 года между Новгородом и Псковом были порваны всякие отношения. Соответственно из рук новгородского владыки уходили доходные статьи, в том числе и с землевладения. Именно это обстоятельство заставило главу новгородской епархии пойти на уступки псковичам в их требованиях, чтобы возвратить часть своих доходных статей. В XV в. все чаще стали обнаруживаться попытки жителей Пскова сократить или даже вовсе изъять из архиерейского владения земли для обеспечения внутренних материальных и политических интересов.

В условиях острой политической борьбы Пскова за свое самостоятельное существование, в процессе складывания псковской церковной организации существенно меняется характер и процедура подъездов. С введением в 1449 г. соборования подъезды приобретают ярко выраженный политический характер. После 1510 г. владычные подъезды окончательно утрачивают этот характер. Со стороны новгородских владык, наоборот наблюдается стремление формализовать подъездную процедуру, свести ее лишь к сбору подъездных пошлин, оброков и даней с владычного землевладения. Особенно наглядно эта тенденция проявляется после включения Новгорода в состав Русского централизованного государства и в XVI в. Владычные подъезды ограничиваются чисто фискальными функциями. С учреждением в 1589 г. собственной псковской епархии владычные подъезды вовcе прекращают свое существование.

128. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов.- М.-Л., 1950.- С.342-343. (далее - Н1Л)
129. Там же. - С.343-344.
130. Щапов Я.Н. Государство и церковь Древней Руси C-XIII вв. М.,1989.- С.34.
131. Н1Л.- С.342.
132. Псковские летописи. - М.-Л.,1945.- Вып. 2.- С. 91 (далее - ПЛ2).
133. Там же.- С.92.
134. Грамоты Великого Новгорода и Пскова. - М.-Л.,1949,- С.18-19.
135. Покровский А.А. Древнее псковско-новгородское письменное наследие. Обозрение пергаменных рукописей Типографской и Патриаршей библиотек. - М.,1916.- С. 62-63, 140-141.
136. Псковские летописи. - М.-Л.,1941.- Вып. 1.-С. 15 (далее - ПЛ1); ПЛ2.- С. 99.
137. Митр. Евгений (Болховитинов), в свое время, высказал предположение, что Давыд приходился сыном знаменитому псковскому князю Довмонту. Евгений, митр. (Болхови-тинов). История княжества Псковского.- Киев,1831.- С. 16.
138. ПЛ2.- С. 99.
139. ПСРЛ.- М.,1965.- Т. 9-10.- С. 207.
140. ПЛ2.- С. 91.
141. Борисов Н.С. Церковные деятели средневековой Руси XIII-XVII вв. - М.,1988.- С. 51.
142. ПЛ2.- С. 92.
143. ПСРЛ.- Т. 4.- С. 53.
144. Янин В.Л. Актовые печати Древней Руси X-XV вв.- М.,1970. - Т. 2.- С. 58.
145. Щапов Я.Н. Государство и церковь Древней Руси.- С. 71.
146. Там же.- С. 72.
147. ПСРЛ.- Т. 4.- С. 58-59.
148. Там же.- Т. 9-10.- С. 220.
149. Там же. Т. 4.- С. 58.
150. ПЛ2.- С. 98.
151. ПЛ2.- С. 93.
152. ПСРЛ.- Т. 4.- С. 57.
153. ПЛ2.- С. 93.
154. Там же. С. 96-97.
155. ПСРЛ.- Т. 9-10.- С. 220.
156. ПЛ2.- С. 97-98.
157. Покровский А. Указ. соч.- С. 49.
158. Белецкий С.В. Новые данные о взаимоотношениях Новгорода и Пскова в первой по-ловине XIV столетия (печать "плесковьшкаго наместника).- Доклад на научно-практической конференции "Археология и история Пскова и Псковской земли" 27.02.90г.
159. ПЛ2.- С. 98-99.
160. Там же.- С. 27.
161. Там же.- С. 103.
162. Н1Л.- С. 100.
163. ПЛ2.- С. 103.
164. Н1Л.- С. 367.
165. ПСРЛ.- Т. 4.- С. 63-64.
166. ПЛ2.- С. 28.
167. Н1Л.- С. 368-369.
168. Там же.- С. 369.
169. Там же.- С. 370.
170. Колосова И.О. Псковские посадники XIV-XV вв.- С. 115.
171. ПЛ2.- С. 105-106.
172. ПСРЛ.- Т. 4.- С. 83.
173. Казакова Н.А., Лурье Я.С. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV - начала XVI вв..- С. 39.
174. РИБ.- Т. 6.- N 24.- Стб..
175. Там же.- N 46.- Стб. 391-400.
176. Там же.- N 28.- Стб. 233-236.
177. Там же.- Стб. 233.
178. ПЛ1.- С. 24; ПЛ2.- С. 106.
179. ПСРЛ.- Т. 4.- С. 96.
180. Там же.- С. 97.
181. Там же.- С. 100.
182. ПЛ2.- С. 107.
183. РИБ.- Т. 6.- N 28.- Стб. 233-235.
184. Борисов Н.В. Социально-политическое содержание литературной деятельности ми-трополита Киприана // Вестник Московского Университета.- Серия 8.- 1975.- N 6.- С. 67.
185. Алексеев Ю.Г. Вопросы истории текста Псковской Судной грамоты.- С. 58-59.
186. РИБ.- Т. 6.- N 27.- С. 231.
187. В "Русской исторической библиотеке" она ошибочно названа: "поучение новгород-скому духовенству о церковных вещах".- РИБ.- Т. 6.- N 29.- Стб. 235-238.
188. Н1Л.- С. 388.
189. Там же.- С. 388.
190. ПЛ2.- С. 31.
191. Там же. - С.109.
192. ПЛ1.- С. 26.
193. ПЛ1.- С. 396.
194. ПЛ2.- С. 31.
195. ПЛ1.- Сс. 38, 51; ПЛ2.- Сс. 42, 49, 112, 124, 140, 168-169, 174, 196.
196. РИБ.- Т. 6.- N 47.- Стб. 402.
197. ПЛ2.- С. 37.
198. ПСРЛ.- Т. 4.- С. 118.
199. ПЛ2.- С. 43,130.
200. ПЛ2.- С. 130.
201. Там же.- С. 130-131.
202. Там же.- С. 130-131.
203. Там же.- С. 131.
204. ПРП.- Т. 2.- С. 338.
205. Там же.- С. 340, 418.
206. Там же.- С. 287-288.
207. РИБ.- Т. 6.- Стб. 700.
208. РИБ.- Т. 6.- N108.- Стб. 742-743.
209. ПЛ2.- С.167.
210. РИБ.- Т. 6.- N 108.- Стб. 742-743.
211. Н1Л.- С. 369.
212. Там же.- С. 370.
213. ПЛ2.- С.105.
214. Там же.- С. 26.
215. Там же.- С. 27.
216. ПЛ1.- С. 30; ПЛ2.- С.114.
217. ПЛ2.- С. 36.
218. ПЛ1.- С. 62; ПЛ2.- С. 150.
219. ПЛ1.- С. 62; ПЛ2.- С. 150.
220. РИБ.- Т. 6.- N 30.- Стб. 239-242.
221. ПЛ2.- С. 110.
222. Соболевский А. Очерки по истории русского языка.- Киев,1884.- Ч. 1.- С. 139.
223. ПЛ2.- С. 110.
224. Н1Л.- С. 398.
225. Антиминсами называют черырехугольный, льняной или шелковый кусок ткани, на ко-тором изображено положение Христа во гроб. По углам его помещены изображения че-тырех евангелистов, а на верхней стороне вшиты части мощей. Антиминсы - "вместопрестолия" освящаются архиереем. Они кладутся на престол под Евангелием, где совершается освящение святых даров. - Новый энциклопедический словарь.- Т. 3.- С. 17.
226. РИБ.- Т. 6.- N 30.- С. 240.
227. В 1551 г. сумма этой пошлины составляла "по Цареву нынешнему уложению, за ан-тимисъ по полуполтине". - Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской импе-раторской Академии Наук.- Спб., 1836,- Т. 1.- N 229,- Стб. 233 (далее - ААЭ).
228. РИБ.- Т. 6.- N 54.- Стб. 473-474.
229. Там же.- Стб. 474.
230. Евгений, митр. (Болховитинов).- Указ. соч.- Прибавление.- Х.- С. 82-83.
231. Там же.- С. 83.
232. Там же.- С. 83-84.
233. ОР РГБ.- Ф.310,- N. 1084. - Л. 269 об. - 270.
234. Акты юридические, или собрание форм старинного делопроизводства, изданные Ар-хеографической комиссиею.- Спб., 1838.- N 185.- С. 199 (далее - АЮ).
235. Евгений, митр. (Болховитинов). Указ. соч.- Прибавление.- Х.- С. 84-85.
236. РИБ.- Т. 6.- N 51.- Стб. 433-434.
237. Евгений, митр. (Болховитинов). Указ. соч.- Прибавление.- ХП.- С. 94-95.
238. Определения владимирского собора 1274 г. // Православный собеседник.- Казань, 1863.- 4.1.- С. 226.
239. РИБ.- Т. 6. - N 42.- Стб. 372.
240. Там же.- N 25.- Стб. 215.
241. Там же.- N 34.- Стб. 286.
242. ААЭ.- Т.1.- N 382.- С. 484-485.
243. Там же.- N 384.- С. 488.
244. ПЛ2.- С. 169.
245. РИБ.- Т. 6.- N 27.- Стб. 231-232.
246. ПЛ2.- С. 73.
247. Там же.- С. 169.
248. Там же.- С. 224.
249. ПЛ2.- С. 92.
250. ПСРЛ.- Т. 4.- С. 53.
251. Там же.- С. 53.
252. Евгений, митр. (Болховитинов). Указ. соч.- Прибавление.- XII.- С. 90.
253. Н1Л.- С. 39.
254. ПЛ2.- С. 207.
255. Там же.- С. 49-50.
256. Там же.- С. 37.
257. Там же.- С. 161-162.
258. Там же.- С. 119.
259. ААЭ.- Т. 1.- N 229.- С. 222.
260. ПСРЛ.- Т. 4.- С. 118.
261. Там же.- Т. 10.- С. 234.
262. ПЛ2.- С. 192,207.
263. Там же.- С. 31.
264. Там же.- С. 207.
265. Там же.- С. 168.
266. Васильев И.И. Историко-статистический очерк города Пскова.- Псков,1878.- С. 13.
267. ПЛ2.- С. 130.
268. Никитский А. Очерк внутренней истории церкви в Пскове.- С. 25.
269. ПЛ2.- С. 37.
270. Там же.- С. 139.
271. Там же.- С. 143.
272. Там же.- С. 169.
273. РИБ.- Т. 6.- N 30.- Стб. 239-240.
274. ПЛ1.- С. 103-104.
275. ПЛ2.- С. 139.
276. Янин В.Л. Сфрагистический комментарий к псковским частным актам // Марасинова Л.М. Новые псковские грамоты XIV-XV вв.- М.,1966.- С. 165.
277. ПЛ2.- С. 139.
278. Там же.- С. 48.
279. ГВНП.- N 73.- С. 119.
280. ПЛ2.- С. 102.
281. Там же.- С. 102.
282. Там же.- С. 102.
283. Пантелеймон (дальний) - монастырь, расположенный в "5 верстах" от города, на правом берегу реки Великой, при впадении в нее речки Черехи (Лабутина И.К. Истори-ческая топография Пскова в XIV-XV вв.- М.,1985.- С. 169).
284. ПЛ2.- С. 138-139.
285. Евгений митр. (Болховитинов). Указ. соч.- Прибавление. XII.- С. 89-100.
286. Там же.- С. 90.
287. ПЛ2.- С. 66.
288. Там же.- С. 68.
289. РИБ.- Т. 6.- N 108.- С. 743-744.
290. Вознесение (Старое Вознесение) - женский монастырь, на Полонище, в южной его части, вблизи внешней стены псковских укреплений (Лабутина И.К. Указ. соч.- С. 170).
291. ПЛ2.- С. 69.
292. Евгений, митр. (Болховитинов).- Указ. соч.- Прибавление XII.- С. 91.
293. Там же.- С. 91.
294. Там же.- С. 92.
295. ААЭ.- Т. 1.- N 289.- С. 343.
296. ПЛ1.- С. 81.
297. Там же.- С. 83.
298. Евгений, митр. (Болховитинов). Указ, соч.- Прибавление. XII.- С. 90.
299. Там же.- С. 93.
300. РИБ.- Т. 6.- N 47.- Стб. 402.
301. Там же.- N 98.- Стб. 700.
302. Памятники старинной русской литературы.- Спб., 1862.- Вып. 4.- С. 7.
303. Ремда- ныне дер. Гдовского района Псковской области (Администаривно-территориальное деление Псковской области.- М., 1988.- Кн. 1.- С. 187-188.
304. ПЛ2.- С. 94-95.
305. Там же.- С. 140.
306. ГВНП.- N 72.- С. 119-136.
307. ПЛ2.- С. 138.
308. Там же.- С. 157.
309. Там же.- С. 160.
310. Там же.- С. 160.
311. РИБ.- Т. 6.- N 98.- Стб. 702.
312. ПЛ2.- С. 160-161.
313. Там же.- С. 161.

Далее