23 июля 1957 года патриарх Алексий Симанский доложил генерал-майору КГБ Карпову, что Отдел внешних церковных сношений будет «укреплён» неким Кудинкиным.
В сентябре 1991 года отец Георгий Эдельштейн назвал всего двух человек заведомыми агентами КГБ в Церкви: «Б. Кудинкин, многолетний сотрудник Отдела внешних церковных сношений, и священник Анатолий Казновецкий. В настоящее время оба служат во Всехсвятском храме на Соколе в Москве». Кудинкин, правда, не был священником, был церковный староста — сперва в церкви в Марьиной роще, потом на Соколе.
Через неделю после беседы Симанского с Карповым Борис Кудинкин обнаруживается на встрече верующих русских с верующими английскими, немецкими, французскими на ВСХВ. Он самый молодой из сотрудников Московской патриархии, он уже, действительно, сотрудник Отдела внешних сношений, хотя ещё студент (родился в 1931 году), говорил бойко, лишь чуть отставая от старших товарищей — Константина Нечаева (агент КГБ «Аббат», впоследствии митрополит Питирим) и Владимир Пояркова (агент КГБ «Диамант», впоследствии митрополит Ювеналий). На одной из встреч был избран вице-председателем.
Агентурная кличка Кудинкина пока неизвестна, зато дела его известны, и дела эти не вполне обычные. Вот что о нём рассказывала Вера Рещикова, переводчица при ОВЦС, из репатриантов ( записал её воспоминания о Бердяеве, она была выслана со своим отцом на том же пароходе, вернулась в 1947):
«Когда я познакомилась с Кудинкиным, в шестидесятых годах, он учился в семинарии. Он был очень скромный студент, тихий и симпатичный. Потом, за три года, он изменился до неузнаваемости. Это был отпетый мерзавец. В одном французском журнале появились скандальные фотографии, мы узнали от них от Мишеля Эндена (парижанина). Он был шпионом. Он заманивал женщин, а агенты, спрятавшиеся в соседней комнате фотографировали их. Одна из его жертв, чешка, пожаловалась в консульство своей страны… Несмотря на скандал, он продолжал работать в ОВЦС, заместителем Буевского. Он распределял машины для приёма иностранных гостей».
Почему же «несмотря на скандал»? Человек выполнял задание, и выполнил успешно — соблазнил пожилую голландку, после чего её стало шантажировать КГБ. Голландка оказалась не дура и сразу рассказала своему начальству о вербовке.
История подробно описана в книге: Barron, John. Le travail occulte des agents secrets sovietiques. Paris, Bruxelles: Elsevier Sequoia, 1977. P. 144-145. Я буду очень благодарен, если кто-нибудь поможет раздобыть эту книгу.
Александр Казем-Бек (церковный Виктор Луи, референт митрополита Никодима) однажды познакомил Кудинкина со своей бывшей женой, приехавшей из США, так Борис Сергеевич по привычке и с нею стал «работать». «У него были дивной красоты голубые глаза. Казем-Бек был очень смущён, видя, что я понимаю, что происходит», — вспоминала сестра Казем-Бека.
Казновецкий на этом фоне бледнеет. Ровесник митрополита Питирима, он до 1972 года служил настоятелем в Каире, затем в Нью-Йорке (одновременно числился настоятелем в храме Иоанна Воина в Москве), недолго успел в австралийском Брисбене послужить. Он женился удачно, на дочери знаменитого московского врача Н.П.Понятовского, который пользовал и патриарха Алексия Симанского. В 1966 году Казновецкий сопровождал в поездке по советской России владыку Антония Блюма и о. Всеволода Шпиллера, а после поездки написал на Шпиллера донос в ОВЦС и в совет по делам религий, обвинив Шпиллера в антиправительственных разговорах, сохранилась объяснительная записку Шпиллера на имя митр. Никодима Ротова, тогдашнего главы ОВЦС.
Священник Сергий Окунёв вспоминал, как начинал свой церковный путь в храме на Соколе, и во время архиерейского богослужения ему было поручено готовить просфоры (надрезать хлеб). Так заранее заготовленный «агнец» коллеги по священству подменили на неразрезанный кусок. Архиерей рассердился, а отец Анатолий Казновецкий стал заступаться за невинного: «Да он еще молодой и неопытный». «А потом по окончании литургии за столом долго смеялся и рассказывал, что в свое время в Елоховском кафедральном соборе над ним также «подшутили». Есть ещё юмор в кадильницах, жаль Окунёв этого юмора не оценил и в конце концов эмигрировал вплоть до Австралии. Он считал, что «Казновецкий овдовел, затем снял с себя сан священника и женился во второй раз», но это, видимо, слух, потому что отпевание отца Анатолия совершалось в храме на Соколе как священника, с почётом.