И.А. Кремлева

Религиозность купечества и других сословий по материалам духовных завещаний

Оп.: Православная вера и традиции благочестия у русских в XVIII-XX веках. Этнографические исследования и материалы. М.: Наука, 2002. cc. 128-139. Сноски опущены.

Этнография изучает все стороны народной жизни, поэтому можно заранее сказать, что нет таких архивных дел, которые не представляли бы интерес для этнографа. Однако, когда перед исследователем стоит конкретная задача — добыть необходимые сведения по определенной теме, — бывает очень нелегко. Ученого, работающего в архивах Духовных консисторий, ожидают многие трудности, так как нужный материал приходится разыскивать буквально по крупицам. Задача настоящей статьи, таким образом, показать, какого рода сведения могут быть извлечены из архивных фондов, в частности — из материалов духовных завещаний.

Статья основана прежде всего на документах Государственного архива Вологодской области (ГАВО), фонда Духовной консистории второй половины — конца XIXв. В фонде встречается много копий и выписок из духовных завещаний, полностью соответствующих оригиналам.

Духовное завещание было официальным документом, признаваемым Российским законодательством. Иногда встречаются завещания, представляющие собой уникальный образец достаточно полной картины жизни прошлых столетий. В них мы находим сведения о многообразных проявлениях повседневной жизни (внутрисемейные отношения, связь с родными местами, положение в обществе, сословная принадлежность и т.п.), включая и религиозно-нравственный аспект. Духовные завещания — это необыкновенно интересный источник, из которого можно почерпнуть также информацию о строительстве и существовании на данный период церквей, монастырей, их названия, фамилии священников, архимандритов, а также о том, каким святым угодникам и их мощам поклонялись прихожане, какие вклады делали в церкви и монастыри.

В особую категорию хотелось бы выделить факты, относящиеся к похоронно-поминальным обычаям: пожелания быть похороненным внутри церкви, при монастыре, в семейном склепе, рядом с предками; распоряжения, связанные с поминанием. Традиция составления такого рода духовных завещаний является давней. Так, нам известно завещание XVII в. Фетиева Гавриила Мартыновича, уроженца г. Вологды, умершего в 1683 г. Гавриил Фетиев был "гость", т.е. его род принадлежал к торговцам высшего разряда, торговое дело вел в Архангельске и других городах; умер он в Холмогорске, а похоронен по завещанию при Вологодской Владимирской церкви. Завещание писано по-старинному, на ленте длиною 18 аршин. Оно настолько полно, что можно представить жизнь Вологды того времени: указывается расположение улиц, лавок, обрисовываются экономические условия, домашняя обстановка, утварь, одежда, хозяйственный инвентарь и пр. Отрывки из этого завещания были напечатаны священником С. Непеиным в книге "Вологда прежде и теперь" в 1905 г.

Но такие полные завещания встречаются крайне редко. Чаще основное содержание документов, разъясняющее порядок раздела имущества между родственниками, включало наказы, в том числе и религиозного характера. И даже при вполне светском содержании документов они обычно окрашены мироощущением христианина. Пример — завещание 1867 г. мещанина Доримедонта Алексеева Серебреникова (г. Устюжна). Он сделал завещание на имя сына, а потом, как он пишет, "рассудил" сделать второе Духовное завещание жене своей Екатерине Николаевне. В нем он, обеспокоенный тем, что жена остается при сыне, хотя и уверенный в покорности и послушании последнего, тем не менее из представленного сыну капитала приказывает: "отдать жене моей (своей матери) 1000 руб. ассигнациями по соглашению в два или три раза заплатить и притом, чтобы ей в покое не делать утеснения, содержание стола иметь общее при готовом отапливании ... родительницу свою не давать в обиду, помни Слово Божие ... Бог благословит тя во вся дни живота твоего ... Не обижайся, друг мой, и не огорчайся, что завещаю — будь доволен всем. Довольствуйся святые иконы и две серебряные ризы и других икон много, книг разных духовных и гражданских". И заканчивает свое послание таким образом: "Простите, святые отцы духовные и мирские, жена, друг мой, прости Бога ради все мои огорчения ... Простите, родные и неродники, ближние и дальние и убогие, помолитесь о мне грешном. Прости, любимый сын Яков Доримедонтов. Да помилует тебя Господь Бог, Аминь". И (подпись): "грешной и убогий Доримедонт Алексеев Серебреников".

Перед нами вырисовывается образ не только даровитого хозяина, любящего мужа и отца, образованного человека, но и глубоко верующего христианина.

Духовные завещания должны были иметь определенный образец. Все они обязательно начинались словами: "Во имя Отца и Сына и Святаго Духа ... Находясь в здравом уме и твердой памяти..." и заканчивались подписями свидетелей или, как их называли, душеприказчиков. Часто при составлении духовных завещаний присутствовал священник или духовник. Так, при составлении завещания верховажской мещанки Анны Васильевой Савинской в конце его записано: "...Распоряжение по выше описанному за неимением близких родственников поручаю Вельскому 2-ой гильдии купцу Григорию Алексееву Чудинову, которого и прошу исполнить мою волю в точности..." Далее идут подписи свидетелей, и заканчивается завещание словами: "... оно написано со слов завещательницы в здравом уме и твердой памяти, в том свидетельствует духовный ее отец Верховажского Собора священник Вениамин Слепицын. 1868 г. октября 9 дня".

Многие завещания включают в себя распоряжения, основанные исключительно на религиозных воззрениях. В значительной их части такого рода наказы преобладают. Екатерина Петровна Казакова, вдова вологодского купца 2-й гильдии Алексея Яковлевича Казакова, оформила завещание в 1880 г. В нем она завещала в монастыри и церкви на поминовение мужа и себя (перечислены 36 церквей и 3 монастыря) огромные суммы: "Прошу Михайлов монастырь делать обо мне и муже моем вечное поминовение, служить каждонедельно 2 заупокойные обедни по субботам и воскресеньям и каждодневно поминать на проскомидии. За это завещаю 9 тыс. руб., на похороны и шестинедельное поминовение завещаю 4 тыс. руб.; ... в Булдаковскую богадельню завещаю 3 тыс. руб. на улучшение жизни призреваемых; положить в городскую думу 3 тыс. руб. в дополнение к положенным прежде 5 тыс. руб. с тем, чтобы проценты с этого капитала расходовались на 1000 чел. бедных по равной части; ... дом мой в Архангельске, всю мебель и посуду продать и на вырученные деньги вызолотить главы в монастыре, где буду погребена".

Хотелось бы также уделить внимание вопросу — что может дать такой источник, как духовные завещания, для изучения похоронно-поминальной обрядности. Можно ли из него узнать, на чем сосредоточены мысли завещателей? Каковы их главные заботы перед завершением жизненного пути? Почему так, а не иначе они поступают в своих наказах, в связи с чем такое большое внимание уделяется поминовению умершего и его рода и т.д. Мы можем выделить три основных аспекта, тесно связанных между собой: 1) достойное погребение по христианскому обряду, 2) совершение богоугодных поступков, 3) поминовение души завещателя, всего его рода и близких. Рассмотрим подробнее каждый из этих пунктов.

Погребение. Православная традиция придавала большое значение погребению по установленному чину. Церковь разъясняла верующим, что погребение умерших приносит пользу и живым, и усопшим. Живым похороны напоминают о неминуемой телесной смерти, укрепляют веру в бессмертие души и воскресение мертвых. Умершие православные христиане не перестают быть членами Святой Церкви, сохраняя с ней реальное живое общение. Похороны, кроме того, — это последняя возможность выразить ушедшим из мира любовь, не доданную им при жизни: "Погребение светлость есть, живых утешение". Богослужение и молитва (как учит Церковь) являются той сферой, где верующие вступают в теснейшее и возвышеннейшее таинственное единение со Святой Церковью и друг с другом.

Погребение не по православному обряду было в условиях дореволюционной России делом почти невозможным, поэтому само соблюдение церковного обряда в завещаниях не оговаривается, здесь все было ясно само собой. Забота завещателей — предусмотреть такие обстоятельства погребения, которые наделят усопшего особой благодатью. Издавна считалось достойным быть похороненным в монастыре, потому что усопшие, "яко сосуди честнии, не удаляются от домов Божьих. Мощи святых охраняют свои храмы". По этой причине православные русские люди стремились быть похороненными в пределах церкви или рядом с ней.

Духовные завещания людей разных сословий полны указаниями на вклады, которые оговорены пожеланием быть погребенным в церкви или монастыре. Вологодский купец Алексей Яковлевич Казаков завещал "после ... смерти на погребение и поминовение души употребить три тысячи руб. и передать в Архангельский мужской монастырь, похоронить в означенном монастыре", что и было сделано, а его вдова через несколько лет завещает: "когда моя душа отойдет в вечность, тело мое похоронить в церкви Архангельского Михайловского мужского монастыря, позади могилы мужа моего, то есть к другому простенку, и прошу Михайлов монастырь делать обо мне и муже моем вечное поминовение ... если же не будет почему-либо дозволено похоронить тело в самой церкви; в таком случае отдать в тот же монастырь вместо 9 тыс. только 3 тыс. с тем, чтобы служить заупокойную обедню каждонедельно по субботам..."

Купеческая вдова Татьяна Кузнецова из г. Устюга Великого в своем завещании, составленном, как она пишет, "будучи в совершенном рассудке, памяти, но помня час смертный, когда богоугодно будет Всеблагому и милосердному Богу от суетного сего мира призвать по разлучении от тела многогрешную душу", говорит: "желание мое заключается в том, чтобы тело мое многогрешное предать земле по церковному чиноположению при кладбищенской церкви". Настоятель Спасо-Суморинского монастыря архимандрит Нафанаил Тотемский сообщал в расписке, что по Духовному завещанию тотемского мещанина В.Д. Черепанова им получена Тихвинская икона Божией Матери и 250 руб. при погребении В.Д. Черепанова в монастыре.

Из наказов о том, где должно быть предано земле тело оставившего завещание человека, нам раскрывается еще недавно сохранявшее силу представление о необходимости погребения в родных местах. В "Вологодских губернских ведомостях" читаем: "Всякий умирающий не на своей родине почитает для себя даже наказанием Божьим, что ему приводится "лечь", т.е. быть похороненным, на чужой стороне, при незнакомой церкви (т.е. не в своем приходе), врозь со своими". Русский человек ощущал свою духовную связь с прошлым, со своей малой родиной, где погребены были его предки. Имеется большое количество завещаний, в которых выражается желание быть похороненным там, откуда родом умирающий, несмотря на то, что он давно уже покинул свои края. Приведем в пример завещание купца С.С. Кудрина, который числился мещанином г. Вельска и временно состоял московским купцом. Жил он в Москве, в Мещанской части, в своем доме. Еще при жизни Кудрин изъявил желание построить на свои средства в г. Вельске каменный однопрестольный храм и хотел вместе с тем устроить себе и своей жене могилы между стенами церковного здания. Долго шла переписка (в это время, с 1833 г., уже не разрешалось хоронить в больших городах при церквах), но в конце концов было сделано исключение и разрешение дали. Строительство храма купец начал в 1905 г. К сожалению, не дожил он до торжества освящения построенного им храма. Умер Кудрин в Москве, останки его были перевезены и погребены в особо устроенном под новой церковью склепе в г. Вельске. В своем завещании он особо подчеркивал, что ему хочется быть захороненным там, где лежат его предки.

В некоторых завещаниях нет указания похоронить в родных местах, но названы пожертвования причту или бедным — как дань благодарной памяти о родном крае. Малая родина — это не пустые слова для мирянина XIX в. Покидая родные места, он не порывал со своими корнями, постоянно чувствовал себя неотрывной частичкой и принадлежностью "своих мест".

Из завещаний четко просматривается, что побудительной причиной таких поступков, как передача определенных сумм в пользу церкви, для неимущих сограждан служило сильное чувство уходящего из жизни человека о своей причастности и принадлежности к тем родным местам, обществу, откуда он или его предки вышли. Хотя бывало, что места эти он покидал в ранней молодости. Так, почетный гражданин Московский, 1-й гильдии купец и кавалер Иван Алексеевич Колесов послал в Вологодскую городскую думу билет сохранной казны Московского воспитательного дома в 3 тыс. руб. серебром, прося принять сей билет на вечные времена и получаемые с капитала проценты употреблять ежегодно перед праздником Пасхи на платеж казенных подушных податей за бедных вологодских граждан по рассмотрению общества. Объяснил он свой поступок так: "с давних времен предки мои были гражданами Вологды и я по смерти родителей моих, до перечисления в Москву принадлежал обществу того же города. Сохраняя приятные воспоминания о месте рождения в душе моей и добром расположении ко мне Вологодских граждан, я вознамерился принести из собственного достояния некоторую часть в пользу неимущих, прежде бывших моих сограждан".

Богоугодные поступки и поминовение души. Из учения Церкви православные люди знали, что после смерти их ожидают два места: рай со всеми его благами и ад с его обитателями — злыми духами и мучениями. Рай уготован для людей, праведно проживших на земле, ад - людям грешным. Но не все люди умирают уже совершенными грешниками или совершенными праведниками. И церковь учит, что есть люди, и их много, которые, хотя и умерли во грехах, но вместе с тем положили здесь, на земле начало покаяния и имели в глубине души своей "семена добра и добрые дела творили". Священное Писание и практика православной церкви давали надежду на прощение грехов и избавление от адских мук. Существовавшая разнообразная литература и публичные проповеди священников отводили большую роль поминовению усопших.

Польза молитвы, как общественной, так и частной (домашней), о душах, находящихся даже в аду, описана в житиях святых и подвижников, в святоотеческих писаниях. Панихиды и домашние молитвы за усопшего — все полезно для умерших. Но особенно полезно им поминовение на Божественной литургии в храме. И Церковь учила, что ничего лучшего или большего мы не можем сделать для усопших, чем молиться о них, поминая на литургии.

Подчеркивая необходимость поминовения умерших, Церковь указывала на то обстоятельство, что усопшие продолжают общение с живыми. Пока верующие не разделены последним Страшным судом, все они, живые и умершие, составляют единую Церковь.

Церковь молится постоянно о всех, "прежде почивших отцех и братиях наших", но она также совершает особое молитвенное поминовение о каждом усопшем, если есть к тому желание. Такое поминовение называется частным, к нему относятся третины, девятины, сорочины и годовщины, а также дни именин почившего. Здесь нет смысла останавливаться и подробно объяснять, почему поминовение осуществляется в эти дни, существует обширная литература на эту тему, к которой можно обратиться.

Кроме поминовения каждого умершего в отдельности, Церковь на том же основании творит в определенные дни года поминовение всех от века преставившихся, сподобившихся христианской кончины и тех, которые, будучи застигнуты внезапной смертью, не были напутствованы в загробную жизнь молитвами Церкви. Такие дни следующие: 1) суббота мясопустная (суббота за две недели до начала Великого поста), 2) суббота Троицкая, 3) родительские субботы 2-й, 3-й и 4-й седмицы святой Четыредесятницы (Великого поста). Кроме указанных выше суббот, есть еще некоторые дни, а именно: Радоница — общее поминовение умерших, которое совершается в понедельник или вторник Фоминой недели (1-я неделя после пасхальной седмицы). Поминовение воинов, убиенных за Отечество совершается 29 августа (ст. ст.) и в субботу Дмитриевскую (перед 26-м днем октября (8 ноября нов. ст.)). Сами усопшие уже не могут ходатайствовать о себе перед Богом, и поэтому только родные и помнящие их могут совершать "всякое мертвым творение пособия еже есть молитвы, жертвы, милостыня и иныя благодеяния о оставлении согрешений их". Кроме молитв рекомендовалось заказывать обедни "для принесения о спасении их бескровной жертвы на Божественной литургии, жертвовать часть нажитого добра на устроение храмов в виде денег или другими способами". Вот почему у православных верующих по всей Руси была глубокая вера в силу церковного поминовения. Книги, объединившие в себе имена умерших, получили название синодиков, "помянников" и хранились при монастырях и церквах. Епископ Смоленский Никанор писал, что с давних времен существовал "особый приказ, заведовавший делами поминовения, и на средства, получавшиеся за поминовения, основывались и содержались тысячи монастырей. Литургическое священнодейство в монастырях начиналось сначала общим поминовением всех усопших настоятелей, братии, царей, князей, митрополитов, патриархов, а потом поминались все лица, присылавшие вклады (независимо от того, большие или маленькие) на вечное поминовение.

Духовные завещания лишний раз подтверждают, как глубоко проникло учение Православной Церкви в души прихожан. Эти документы, составленные людьми разных сословии, пестрят наказами о вкладах, поминовениях не только своей души, но и всего рода. Потому и совершали православные по своему разумению и благодаря религиозному воспитанию богоугодные (большие и маленькие, в зависимости от "состояния") поступки.

К таким поступкам они относили дары церкви или монастырю деньгами или вещами, а также благотворительную деятельность. Практически в каждом документе находятся указания на пожертвование храму в виде денег, земли, домов, разных предметов или животных. Приведем несколько примеров.

В завещании крестьянской вдовы д. Стеблево Грязовецкого уезда Гаврильцевской вол. П.С. Пластининой сказано: "Мою собственную деревянную келью, находящуюся при погосте Вологодской Комельской церкви, отдаю после смерти в пользу означенной церкви". Вдова почетного гражданина г. Вельска купца Грудина исполнила закрепленную в завещании волю покойного мужа и передала банковские билеты 1860 г. общей суммой 2750 руб. на богоугодные и благотворительные дела. Эта сумма была предназначена главным образом перечисленным в списке 22 церквам, каждой по 100 руб. Отец купца С.С. Кудрина пожертвовал церкви большой 2-этажный дом, в который была помещена церковноприходская школа (г. Вельск).

Выше отмечалось, что завещания имели определенный образец, но просматривая их в большом количестве, удивляешься их разнообразию. Это не просто пожелтевшие бумаги, перед нами встают живые образы ушедших людей со своими характерами, со своей манерой говорить, со своими представлениями. Для примера приведем выдержку из завещания вольноотпущенного крестьянина Ильинской вол. Кадниковского уезда Василия Петрова (написано в 1864 г.): "...хотя имею 40 с небольшим лет от роду, но чувствую слабость своего здоровья, не имея никого детей, но помня час смертный, заблагорассудил составить духовное завещание в следующем: все мое недвижимое имущество ... 15 десятин отдать в приходскую нашу Ильинскую Чевецкую церковь с тем, так как для церкви доход ... незначителен, то по смерти моей без всякого промедления продать с аукционного торга при церкви и вырученные деньги употребить ни на что-нибудь другое, а собственно на украшение и благолепие храма". По завещанию вологодской мещанки Дарьи Акимовой Поповой-Тестовой ее душеприказчиком доставлено было в Вологодскую городскую Афанасьевскую церковь главное облачение священническое и дьяконское из черного бархата (1864 г.), а по распоряжению покойного брата крестьянская девица Улита Вязниковская из д. Погорелово Никольского уезда пожертвовала (не написано, по какой причине) в пользу церкви и причта 337 тыс. руб. (билетом и процентами).

Богатые купцы могли целиком построить храмы или внести для их строительства крупные суммы. Так, уже упоминавшийся именитый человек Гавриил Фетиев в своем завещании распорядился: "Да у Владимирской же Богородицы построить церковь каменная теплая о дву шатрах, а в ней учинить два престола: одна церковь во имя Архангела Гавриила, а другая церковь во имя преподобного отца Феодосия общежитий начальника. Да у той церкви сделать колокольня особая, против образца соборной колокольни: а денег на церковное и колокольное строение дать две тысячи рублев; да в новый колокол в двести пуд, ценою за пуд почему будет". Упоминаемые в завещании шатры существовали около ста лет. После пожара в г. Тотьме (в 1744 г.) была предпринята попытка построить на месте сгоревшего каменный Богоявленский собор. Благоустройству собора содействовали тогдашние купцы Пановы, Нератовы, Протопоповы, Потемины и другие, которые вели торговлю с Сибирью.

Приведем в этой связи в качестве примера небольшую выдержку из "Вологодских епархиальных ведомостей" о пожертвованиях, поступивших в монастыри и церкви епархии в 1908 г.:

"... — во Владимирскую Заоникееву пустынь от томского купца Дм. Малышева 1200 руб. на ремонт крыши монастырской ограды;

— от московского купца Степана Кудрина 200 пуд. листового железа на 450руб.;

— от вологодского купца Андрея Буторова священническое облачение в 100 руб.;

— от вологодской купчихи Евстолии Вахромеевой священническое облачение в 100 руб.;

— от купца Засимы Хаминова 100 руб. в Сольвычегодский Введенский монастырь на благоустройство обители..."

Многие жертвователи объясняли причину своей благотворительности: "от усердия к храмам Божьим". Интересно, что за такие большие заслуги Церковь представляла светских людей к благословению Святейшего Синода с выдачею установленных грамот. Указы об этом также печатались в "Вологодских епархиальных ведомостях".

При пожертвованиях, предназначенных Церкви или же на благотворительные цели, нередко не оговариваются условия, сопровождающие передачу суммы денег или имущества. Пожертвования были добровольными и бескорыстными. Тем не менее при этом, несомненно, подразумевались и молитвы поминовения души дарителя (его рода, близких и т.д.) в соответствии с православными обычаями.

"Вологодские епархиальные ведомости" ежегодно печатали на своих страницах не только списки многочисленных пожертвований, в том числе по духовным завещаниям, "больших и малых людей" для украшения церквей, монастырей, но и отмечали тех, кто пожертвовал "вечным вкладом" на поминовение своего рода и близких людей. Так, в газете за 1909 г. читаем, что поступило "по Духовному завещанию в Николаевско-Высоковскую церковь Грязовецкого у. от крестьянина Якова Мещанинова 400 р., от крестьянина Дмитрия Васильева 30 р., от крестьянской девицы Ирины Короблевой 50 р. на вечное поминовение; ... в Вологодский Успенский женский монастырь от торгового дома И. Никуличева с сыновьями 1000 руб. за совершение заупокойной литургии на каждой неделе в четверг" и т.д.

Как мы видим из духовных завещаний, пожертвования в церкви и монастыри еще при жизни считались богоугодными поступками. Но когда человек умер, что можно сделать для усопшего? Как отмечалось выше, поминовение по усопшим совершали на 3-й, 9-й, 20-й и 40-й дни и в годовщину. Поминовение выражалось в служении панихид и литургии, посещении могил, поминальных обедах и раздаче милостыни. Состоятельные люди служили каждодневные обедни в продолжение сорока дней после смерти. Так учили Церковь, святые подвижники. Вот отрывок из письма к мужу умирающей сестры епископа Феофана Затворника: "Я думаю, самый действительный показатель любви Вашей к усопшей будет то, если с минуты отхода души погрузитесь в молитву о ней в новом ее состоянии... Начав так, непрестанно молитесь Богу о помощи ей, особенно в продолжение 6-ти недель, да и далее. В сказании Феодоры — мешок, из которого ангелы брали, чтобы отделаться от злых духов, были молитвы ее старца, то же будут и Ваши молитвы..." А оптинский старец схиигумен Антоний в одном из писем своих говорит: "Имена всех родных Ваших вписал я в келейный свой синодичек для повседневного поминовения... Мы будем поминать, как умеем, на земле, а отошедшие души будут поминать нас на небеси... И не только праведники, коих души в руце Божией, молятся ко Господу о нашем спасении, но и души грешных тоже заботятся о нас, чтобы мы не попали туда же, где и они..."

Поэтому неудивительно, что почти во всех духовных завещаниях условием передачи Церкви денег или имущества называлось молитвенное поминовение души завещателя или всего его рода. Так, черносошный крестьянин Федор Михайлович Большаков, житель д. Шилове Никольского уезда (не имея наследников), "пожелал о возношении молитв за спасение своей души пожертвовать церкви имение: 1 — дом с принадлежащими ему строениями; 2 — лошадь серую, корову серую, десять мер ржи, столько же ячменя, овса..." и т.п. Вдова крестьянская д. Стеблева Грязовецкого уезда Параскева Степановна Пластина из денег в количестве 400 руб., лежащих в банке г. Вологды, завещала "в Богородицкую Комельскую церковь 50 руб. в пользу причта на вечное поминовение" ее и ее рода, "в Никольско-Слободниковскую церковь в пользу причта — 3 руб., в Никольскую церковь — 10 руб. и в Арсениево-Комельский монастырь — 5 руб. серебром".

Николаевско-Кузнецовская церковь в с. Никольском Грязовецкого уезда получила на свое благоустройство разного рода вещи на сумму 100 руб. серебром, а церковнослужители этой церкви получили 100-рублевый пятипроцентный билет под условием вечного поминовения души крестьянина Иусти-на Карпова за проценты с капитала.

Духовное завещание тотемской мещанки Веры Александровны Мальцевой содержит такой наказ: "после смерти моей муж мой обязан отдать в Градскую Успенскую церковь принадлежащую мне икону Николая Чудотворца в серебряной ризе с условием, чтобы священнослужители совершали в течение года надо мною поминовение, и шерстяную шаль положить в Тотемский Спасо-Суморинский монастырь с тем же условием".

Любопытна выписка из духовного завещания устюжской купеческой вдовы Анны Ивановны Костровой: "Принадлежащий мне деревянный одноэтажный дом в первой части г. Устюга, в котором я живу, со всеми постройками и землею при нем завещаю в собственность церкви Воскресения Христова в г. Устюге для помещения в нем квартир для священноцерковнослужителей сей церкви. Из оставшегося после моей смерти наличного капитала прошу гг. душеприказчиков внести процентными государственными билетами в разные церкви в г. Устюге с тем, чтобы капиталы эти оставались навсегда неприкосновенными, а проценты поступали: одна половина в пользу сих церквей, а другая в пользу причта за вечное поминовение души моей и моих родственников". И дальше перечисляются больше десяти церквей и вклады в них на сумму свыше 3500 руб.

Духовные завещания "больших именитых" купцов состоят из огромного количества перечислений церквей и монастырей, куда они хотели бы сделать пожертвования на вечное поминовение своих родов. Как правило, перечисляются более 25—30 церквей и монастырей и очень большие суммы денег. Хотелось бы привести Духовное завещание тотемской купеческой жены Анны Федоровны Новосельцевой. В нем она оставляет все недвижимое имущество своему сыну и просит "получаемые с вышеозначенных земель доходы употреблять на богоугодные дела и на поминовение за упокой родителей и родственников и ее души и для того платить ежегодно: во 1-ых, как было и при жизни моей... Имеющиеся при тех церквах поминальные от меня записки с означением имен усопших просмотреть, исправить и по смерти моей вписать мое имя, а впоследствии вписать имена мужа и детей моих по их кончине с обозначением в тех записках ... кроме отправляемых заупокойных обеден еженедельно и в дни смерти отправляли при Мироносицкой как приходской церкви рода Саблиных — заупокойные обедни: в дни рождения и смерти покойных родителей моих, братьев, сестер (перечисляется много имен. -И.К.)". Далее идет перечисление приходских церквей, к которым принадлежали Новосельцевы и она сама. А.Ф. Новосельцева просит душеприказчиков своих, а вернее "вменяет в обязанность им в дни рождения свекра и свекрови, а впоследствии, когда умрет муж мой и дети, в те же дни их памяти исправлять заупокойные обедни и заутрени и на могилках означенных лиц, находящихся при той церкви, петь панихиды... а остатки от вырученных за доходы денег ... употреблять на пособие бедным и нуждающимся в каких-либо необыкновенных случаях неурожая или градобития и тому подобных случаях..." И вклады такого рода пополнялись по мере вновь скончавшихся.

Духовные завещания, содержащие сведения о многих сторонах жизни русских, в том числе религиозной, прежде всего свидетельствуют о глубоком проникновении православия в сознание представителей разных слоев общества. Эти данные особенно важны в наши дни, когда мы с отчетливостью осознали, какое важное место занимает Православная Церковь в духовной культуре русского народа. Строительство церквей, богаделен, вклады в монастыри и церкви деньгами и разного рода имуществом отражали стереотип поведения, в основе которого лежало представление о религиозно-нравственных нормах православного человека. Свидетельства духовных завещаний вносят свой вклад в изучение этой проблемы, в частности — похоронно-поминальных традиций.