Николай Жевахов

ВОСПОМИНАНИЯ

Том второй

Часть третья

К началу

ГЛАВА 39 Церковь после революции

Когда государственность была окончательно сломлена и несметные сокровища и богатства необъятной России попали в руки жидов, когда скованное террором, доведенное до людоедства, несчастное население, вынужденное в поисках пропитания вырывать трупы из могил, убивать и есть даже собственных детей, потеряло уже всякую способность сопротивления, тогда жидовская власть набросилась на самое дорогое достояние русского народа приступила к своей конечной задаче - гонению на Православную Церковь.

Хотя к этой конечной цели сводились все начинания коммунистов, хотя каждая революция знаменует собой лишь борьбу жидовства с христианством, пятиконечной звезды с крестом, однако в области религиозных преследований жиды соблюдали не только последовательность и постепенность, но и величайшую осторожность. Их первые начинания были глубоко замаскированы, и не только не вызывали противодействия со стороны одураченного населения, но встречали даже сочувствие и поддержку. Впрочем, под маской лжи и обмана протекали и все прочие "реформы", однако же в первые годы своего владычества жиды еще не решались трогать Церковь и приступили к открытому преследованию религии уже после того, когда Временное Правительство подготовило достаточную для этого почву и "рабоче-крестьянское правительство" достаточно окрепло.

Останавливаясь на положении Церкви после революции, необходимо Выделить два момента: первый - до созыва Всероссийского Собора и избрания Патриарха, второй - после восстановления патриаршества.

Первый момент был кратким и закончился в ноябре 1917 года, второй продолжается и доныне.

Остановимся сначала на первом моменте.

Как известно, Временное Правительство, уничтожив местные органы правительственного аппарата, оставило в неприкосновенности центральные, и проходимцы, выдвинутые революцией и пришедшие на смену прежней власти, гордо величали себя "министрами". Продолжал действовать и Святейший Синод в лице своих прежних членов, с той лишь разницей, что вместо Н.П.Раева обер-прокурором был назначен дегенерат Вл.Н.Львов. Свидетелем его первых шагов в той роли, к которой он так лихорадочно стремился, я не был, но слышал, что он ознаменовал свое вступление в должность тем, что выбросил из залы заседания Св. Синода царское кресло и что ему помогал в этом злодеянии и один из замученных впоследствии большевиками почтенных иерархов, член Св. Синода...

Утверждать этого последнего факта я не берусь, однако хорошо помню то страшное негодование, с которым об этом факте рассказывалось, и не имею данных для того, чтобы его опровергнуть. Следующим шагом В.Н.Львова бы-

191

ло изгнание неугодных ему иерархов с занимаемых ими кафедр, и в первую очередь им были удалены митрополиты С.-Петербургский Питирим и Московский Макарий, причем первый был тотчас же арестован и препровожден в Государственную Думу, откуда был выпущен с обязательством покинуть столицу, а второй был вынужден уехать из Москвы и скрыться в Троице-Сер-гиевскую Лавру. Однако Львов и здесь настиг праведника-митрополита и, полагая, что митрополит может использовать типографию Лавры для контрреволюционных целей, сослал старца в Николо-Угрешский монастырь.

Подобно тому, как повсеместно в России губрнаторы сменялись с своих должностей и заменялись либеральными председателями земских управ, углублявшими революцию, подобно этому изгонялись, без суда и следствия, правящие архиереи, и на их место, вопреки канонам, "избирались" викарные епископы... Синод, однако, был безгласен и не только не предъявлял возражений и не выражал протестов, а, уступая силе, безропотно подчинялся таким "избраниям" и даже возводил викарных епископов в сан, соответствующий их новой должности. Не возражали против своего избрания и викарные епископы, находившиеся нередко - в оппозиции к правящим архиереям и усматривающие в таком избрании свою победу над ними. Так, тотчас после удаления митрополита С.-Петербургского Высокопреосвященного Питирима, на его место был избран викарный епископ Вениамин, и Синод не только не заступился за митрополита, не только не оказал сопротивления явному насилию со стороны Львова, не только не выразил протеста, что так часто делал в отношении законного представителя Царской власти в Синоде, но даже утвердил "избрание", возведя викарного епископа Вениамина в сан митрополита... Случай в летописях церковной истории небывалый.

Лично я мало знал Преосвященного Вениамина, но слышал о нем добрые отзывы, какие, верно, и были справедливы, ибо впоследствии он был зверки замучен и расстрелян большевиками и сподобился мученической кончины.

Еще более тягостное впечатление произвело отношение Синода к гонимому тем же Львовым престарелому митрополиту Московскому Макарию, одному из величайших иерархов в России, ^ессмертившему свое имя миссионерскими подвигами на Алтае. Великий подвижник, стяжавший славу святого, митрополит Макарий настолько резко выделялся на общем фоне иерархов, стоял уже на такой духовной высоте, что к нему стекался народ так же, как в былое время к преподобному Серафиму или Амвросию Оптинскому, и высокий сан митрополита уже не отпугивал простецов, не заслонял собою Бога... И глядя на святого Владыку Макария, окруженного небесной славой и так разительно напоминавшего другого великого молитвенника земли Русской -Иоанна Кронштадтского, я дивился милосердию Божиему, явившему в наши дни беззакония таких праведников, и понимал, почему одержимый диаволом Львов не выносил святого.

Однако Синод, хотя и видел самодурство Львова, не только не заступился за праведного старца-митрополита, но, уступая настояниям Львова, уволил митрополита на покой и утвердил "избрание" на Московскую кафедру Ви-ленского архиепископа Тихона, сумевшего сохранить и после поездки своей в Тобольск для канонизации святителя Иоанна, увенчавшей его бриллиантовым крестом на клобуке, расположение к себе со стороны Синода, несмотря на враждебное отношение последнего к архиепископу Варнаве, возбудившему означенное ходатайство. 5r* *

192

Вслед за лишением Московской кафедры, праведный старец, как я уже упоминал, был сослан в Троицко-Сергиевскую Лавру, затем переведен в Николо-Угрешский монастырь, где и оставался до упразднения обители, и, наконец, вынужден был переехать в село Котельники Московского уезда, где 16 февраля 1926 года мирно почил о Господе на 92-м году жизни. Много книг нужно было бы написать, чтобы хотя вкратце очертить облик почившего праведника, являвшего примером своей жизни, особенно в последние годы борьбы с большевиками, такую изумительную веру в всемогущество Божие, какая обезоруживала сатанистов, совершавших неоднократные нападения на монастырь с целью убить митрополита и всякий раз отгоняемых невидимой силой Божией. Кто знает, что несколько разбойников, коим удалось проникнуть в монастырь и даже приблизиться к дверям келлии праведного старца, мгновенно ослепли и затем на коленях и со слезами вымаливали прощение, ссылаясь на то, что действовали по принуждению, а не по доброй воле, что в другой раз густое облако окутало целую роту красноармейцев, приближавшихся к Николо-Угрешскому монастырю с целью убить митрополита, и они сбились с пути и, проблуждав до поздней ночи, вернулись обратно в Москву, не выполнив заданного поручения...

И точно, почивший митрополит Макарий был одним из немногих иерархов, знавших, что Господь сильнее большевиков и оставшихся верными Господу и своей вере в силу Божию. И эта вера творила чудеса, пред которыми смирялись и не могли не смиряться слуги диавола. Девятилетняя борьба немощного 90-летнего старца с большевиками неизменно заканчивалась победой старца и славословием Господа, точно предуказывая на опыте самого немощного телом и самого старшего годами иерарха Церкви те орудия, с помощью которых нужно было вести борьбу с сатанистами и побеждать их. Но этот великий пример проходит как бы вне поля зрения и духовенства и мирян...

Церковь трепетала от страха, была загнана в тупик, и иерархи очутились в плену у безбожного Временного Правительства, велениям которого были обязаны подчиняться. По приказу этого правительства Синод вынужден был издавать постановления, глубоко оскорблявшие честных сынов Церкви, оставшихся верными Царю и данной Государю Императору присяге.

Так, тотчас после того злодеяния, какое было названо "отречением Государя Императора от прародительского Престола", а на самом деле было не "отречением", т.е. актом свободного волеизъявления Монарха, а злодейской узурпацией священных прав Его Величества горстью разбойников, Синод запретил поминать на Божественной литургии священное Имя Помазанника Божия "Благочестивейшего, Самодержавнейшего Государя Императора всея России" и предписал молиться за "Благоверное Временное Правительство". Никогда еще Церковь не подвергалась таким глумлениям и издевательствам, как в этот период владычества сатанистов, и в то же время никогда еще не была так запугана, как в это страшное время... В Киеве, например, при нашествиях изуверных банд Петлюры иерархи, страха ради иудейска, даже братались и целовались с разбойником Петлюрой, разрешали совершать богослужение на "украинской мове", предписывали духовенству поминать на литургии всех членов "украинского правительства" поименно, говорили проповеди на ломаном малорусском языке, извиняясь перед слушателями, что не знают "украинской мовы"... Казалось, что "все и вся" сгибалось пред силой и

193

действовало под давлением этой силы, даже не человеческой, а сатанинской, и что будто бы не существовало и не существует той силы Божией, какая бы могла во мгновение ока сокрушить эту силу диавола и укрепить веру людей, если бы только эта вера в чем-либо проявилась, если бы запуганные и трепещущие люди вспомнили о ней в эти жуткие моменты ее испытания. Обратимся теперь ко второму моменту.

ГЛАВА 40

Всероссийский Церковный Собор.

Восстановление патриаршества.

Избрание Патриарха Тихона

Одним из самых непостижимых завоеваний революции явился так называемый "Всероссийский" Церковный Собор, созванный в'ноябре 1917 года в Москве, не только с любезного "разрешения" Временного Правительства, узурпировавшего власть Помазанника Божия, но и под условием предъявления этому правительству решений Собора "на уважение".

Ни унизительная форма "разрешения" безбожного "правительства", очевидно не имевшего права ни разрешать, ни запрещать созыва Собора, каковое право принадлежало по Основным законам Империи только Самодержавному, Богом помазанному на царство Царю, ни тот факт, что такое разрешение явилось лишь новым издевательством над Государем Императором, неоднократно признававшим созыв Собора несвоевременным, и нарушало волю Монарха, томившегося в заточении в Сибири, ни фактическая невозможность обеспечить соблюдение обязательных канонических требований, - не удержало иерархов от созыва Собора, с которым связывалось так много разнообразных вожделений, столько радостных надежд...

Двести лет боролась-де Церковь, в лице своих иерархов, с ненавистным наследием Петра Великого - синодальной системой церковного управления, два столетия пребывала Церковь, угнетаемая якобы синодальными обер-прокурорами, в оковах рабства, позора и унижений, и стремление вырваться на "свободу" оправдывало, казалось, все средства к достижению этой цели. Да и как было не стремиться к такой свободе, если все вековое зло в сфере церковной жизни, вся вековая рутина в области церковной мысли, объяснялись синодальной системой управления, если Церковь не имела возможности ни возвышать своего голоса в защиту поруганной правды, ни бороться с государственным злом?! Как могла Церковь проявлять свою самодеятельность, если она была на службе у государства и являлась лишь одной из отраслей государственного управления и далеко, притом, не главной, если была обязана сочетать свою деятельность с общими программами и видами правительства, если на протяжении двух столетий не созывалось ни одного церковного Собора, если первенствующий член Синода не имел личного доклада у Государя Императора, а обер-прокурор мог наложить свое veto на любое постановление Синода!..

194

Где же эта свобода духа Церкви и кто осмелился бы возражать против созыва Всероссийского Собора или признавать его опять несвоевременным?! Именно теперь, когда Царь в заточении и государство гибнет, именно теперь, более чем когда-либо, нужно было спасать самое дорогое достояние России -Православную Церковь и вырвать ее из оков векового рабства... Разорвать эту связь с государством, сбросить с себя "вековые оковы рабства", вырваться на волю, имевшую обеспечить и свободу духа Церкви, - стало стихийным порывом тех, кто в восстановлении патриаршества и созыве Всероссийского Церковного Собора усматривал единственное средство к достижению этих целей.

И Собор был созван, и Церковь, якобы вырвалась на "свободу".

В этом стихийном движении к патриаршеству было предусмотрено все, кроме одного условия... личной готовности и способности Патриарха принести себя самого в жертву Православной Церкви. Но именно это условие было не только предусмотрено большевиками, но на нем они и строили свою программу разрушения Церкви, зная, что времена Гермогенов прошли и что борьба с одним Патриархом гораздо легче, чем с собором епископов...

Революция, между тем, все более разгоралась. Временное Правительство, разрешившее созыв Собора, было уже разогнано, и государственная власть очутилась в руках женатого на жидовке Ленина и настоящего жида Лейбы Бронштейна (Троцкого). Большевики, оценивающие события с точки зрения реальных фактов и побеждающие в борьбе с утопистами, не только не препятствовали Собору, но даже приветствовали идею восстановления патриаршества, хорошо сознавая, что, за исключением митрополитов Питирима и Макария, этих немощных телом, но сильных духом иерархов, устраненных от участия в Соборе, да одного и доныне здравствующего архиепископа, кандидатура которого на патриарший престол не была бы допущена самими иерархами, в России не было ни одного иерарха, который бы мог являться для них угрозой. Наоборот, они были уверены, что восстановление патриаршего чина только облегчит им их задачу, ибо знали, какого рода испытания готовили Православной Церкви, и то, что пред этими испытаниями не устоит ни один из намеченных Собором кандидатов в Патриархи.

Разобщенные друг от друга далекими расстояниями, отрезанные революционными событиями от Москвы, не все иерархи могли съехаться на Собор и принять в нем участие... Из общего числа епархиальных архиереев только незначительная часть прибыла в Москву. Но зато много было мирян и, между ними, не только бывший председатель Думы М.В.Родзянко, но даже выгнанный большевиками бывший член Временного Правительства незадачливый обер-прокурор Св. Синода Владимир Львов.

Не буду я останавливаться на работах Собора, не буду касаться и вопроса о том, насколько участие в Соборе мирян оправдывалось каноническими основаниями... Не таково было время, чтобы считаться с формальными соображениями... Патриарх должен быть избран, только он один способен протянуть руку помощи погибающей Церкви, спасти Православие, возродить церковную жизнь, закрепть ее устои и сделать способной выдержать ужасный натиск со стороны озверелых сатанистов-большевиков - таков был единодушный крик участников Собора, и некогда было думать о формальностях. На патриарший престол был избран заместивший кафедру Московского митрополита Макария бывший архиепископ Виленский Тихон, ознаменовавший свое избрание воз-

195

ведением старейших архиепископов в сан митрополита, и церковная жизнь, разорвав цепи "рабства", возглавляемая давно жданным и желанным Патриархом, вырвалась на "свободу"... Отдавал ли себе отчет смиреннейший и любвеобильный Патриарх Тихон в том, на что он шел, чего ждали от него большевики и чего ждала от него Русская Православная Церковь? Знал ли он, что обе стороны ждали от него жертвенного подвига, ждали смерти, большевики потому, что связывали с его смертью и гибель Православной Церкви, верующие христиане потому, что в личной жертве Патриарха видели единственный, при созданных большевиками условиях, путь к ее спасению? :'

События, между тем, мчались с ураганной быстротой. Гонение на Церковь и духовенство становилось все более открытым, наглым и циничным. Освободившаяся из оков векового рабства, получившая давно жданную свободу, Церковь, в лице своих иерархов, была не только бессильна противостоять сатанинской вакханалии, но, запуганная, трепетала от страха, покорно ожидая своей участи, ожидая своей гибели. Менее чем через два месяца после восстановления патриаршества на Руси начались казни иерархов, превзошедшие по своей жестокости все доныне бывшие злодеяния... Патриарх пользовался только своим званием, но фактически находился в плену у жидов, не имея возможности ни в чем проявлять своей деятельности, тем меньше влиять на характер разворачивавшихся событий. Наконец, он был арестован и лишен свободы. Доведенный в заточении до крайнего изнеможения, страдая за участь Православной Церкви, раздираемой как большевиками, так и внутренними междоусобиями и расколовшейся на массу отдельных "церквей", возглавляемых самозванными пастырями и архипастырями, Патриарх оказался вынужденным подписать составленное большевиками покаянное письмо, коим не только обязался подчиниться советской власти, но и отрекался от своих прежних убеждений. Не в осуждение Патриарха я упоминаю об этом прискорбном факте, а в свидетельство того ужасного, нестерпимого положения, в каком очутилась Церковь, вырвавшаяся из прежних "оков" на "свободу", и в опровержение тех нареканий, какие сводились к обвинениям меня в отрицательном отношении к идее патриаршества как таковой. В пределах требований 34-го правила Св. Апостолов эта идея, конечно, не могла вызывать ничьих возражений, однако же я в полной мере был убежден в невозможности попыток ее осуществления в предреволюционное время, а тем более в разгар революции, при наличности условий, которые бы могли ее скомпрометировать.

В этом отношении я вполне разделял точки зрения моего друга А.С, который писал мне 8 ноября 1922 года: "Не будучи сторонником идеи патриаршества по принципу, я думаю, что Патриарх был бы полезен, как постоянный советник Царя, по древнему взгляду: "nullum regnum sine patriarcha staret".

Раз нет Монарха, не нужно и Патриарха. Управление Церковью, как намечалось перед революцией *, имеет наиболее оснований в слове Божием. Церковь, будучи учреждением Божественным, объединением людей во имя веры в Святую, Единосущную и Нераздельную Троицу, живет и движется в

* Образование митрополичьих округов, поместные соборы без участия мирян два раза в год, в сроки, указанные Книгой Правил, и всероссийские соборы митрополитов. Синод, как Собор иерархов, обер-прокуратура, как министерство по делам Православной Церкви, ведающее ее государственные функции. - Н.Ж.

196

пределах земных. На земле Церковь организовалась не сразу, а постепенно. Сначала во главе Церкви стоял ее Основатель - Господь Иисус Христос. Он сказал апостолам: "Не вы Меня избрали, а Я вас избрал и поставил вас" (Иоан. 15, 16). Таким образом, никакой соборности в Церкви не было, а была над Церковью единоличная власть Христа.

После Вознесения Христова не сразу определилось, как будет управляться Церковь впредь.

Апостолы ожидали, что им недолго придется оставаться на земле, что скоро вновь явится Христос и вознесет их с Собою на небо. Поэтому они жили с минуты на минуту, в постоянном страхе перед жидами и в напряженном ожидании вторичного явления Христа. Только постепенно, мало-помалу, эта напряженность ослабела, и жизнь предъявила свои будничные требования. Появились недоумения среди верующих, которые нужно было разрешать. Естественно, управление Церковью вылилось превоначально в форму собора. По вопросу об обрезании язычников - "апостолы и пресвитеры собрались для рассмотрения сего дела" (Деян. 15, 6).

Состав собора, таким образом, был ограниченный: апостолы и пресвитеры. Из предшествующего стиха 4-го как будто можно вывести заключение, что евангелист Лука, автор "Деяний", называет Церковью только апостолов и пресвитеров: "Они (Павел, Варнава и пр.) были приняты церковью", и в объяснение последнего слова добавлено - "апостолами и пресвитерами". Хотя, с другой стороны, послание к язычникам написано от имени апостолов, пресвитеров и братии (Деян. 15, 23), и послать Иуду и Силу делегатами к язычникам решили апостолы и пресвитеры со всею Церковью. (Деян. 15, 22). Тут есть нечто недостаточно отчетливое в рассказе евангелиста Луки. Во всяком случае, видно, что в первоначальном христианском обществе придавалось значение не бессмысленной толпе, а людям почтенным, апостолам, старикам, начальствующим между братьями, каковыми были Иуда и Сила (Деян. 15, 22).

Это самое важное указание слова Божия: Церковь не может управляться на началах демократических; церковный собор должен складываться из людей, стоящих выше толпы...

Даже между апостолами наблюдается некоторое первенство. Христос, несомненно, выделял Петра, отмечая его пламенную, хотя и неустойчивую веру.

Христос выделял также апостола Иоанна Зеведеева. Во время Тайной Вечери Иоанн "возлежал у груди Иисуса" (Иоан. 13, 23). Иоанну поручил Иисус заботу о Матери, "и с этого времени ученик сей взял Ее к себе" (Иоан. 19, 27).

В Иерусалиме после того, как апостолы разошлись для проповеди, особенное значение получил апостол Иаков, брат Господень, к которому собирались на совещания: "На другой день Павел пришел с нами (очевидно, тут был и рассказчик - ев. Лука) к Иакову; пришли и все пресвитеры" (Деян. 21, 18).

Об этих трех апостолах в Послании к Галатам ап. Павел говорит, что они почитаются столпами: "Узнав о благодати, данной мне, Иаков и Кифа (Петр) и Иоанн, почитаемые столпами, подали мне и Варнаве руку общения" (Галат. 2, 9).

Из сказанного мы видим, что в древней Церкви были столпы, т.е. апостолы, стоявшие выше других.

197

Естественно, что потом и среди епископов, появились также столпы.

Ими стали епископы важнейших городов - митрополий. Значение города придавало свой особенный вес и его епископу. Натуральная потребность людей во власти привела к тому, что епископы меньших городов стали в зависимость от епископов областных - митрополитов.

Митрополиты стали на место столпов времен апостольских. Собирание к ним на совещание епископов и пресвитеров являлось бы повторением собраний у ап. Иакова (Деян. 21, 18). Таким образом, намеченные в 1916 году церковные реформы действительно стоят на почве слова Божия и Апостольских правил.

Далее лежит для меня камень преткновения. Каким образом поместные соборы пополнять светским элементом, мирянами? При нынешнем упадке веры у меня постоянно является опасение, что на соборы будут попадать люди равнодушные, если не враждебные к религии, и соборы превратятся в земские собрания, где решения будут постановляться бездушным большинством хотя бы одного голоса, что мне более всего ненавистно в вопросах религиозной совести. Вероятно, тут должен быть применен какой-нибудь другой способ решений; например, последовательные голосования до наступления такого единомыслия, когда уже меньшинства не останется, а все будут заодно -"едиными устами и единым сердцем". Я не помню сейчас всех подробностей папских выборов в Риме, о которых какой-то ученый сказал, что они - "самые совершенные в мире, но, кажется, в основу их положено единомыслие, что только и соответствует духу христианства..."

С VIII века стало уже всеми чувствоваться, что в христианстве нет единомыслия, что последователей Христа нельзя уже узнавать по любви их между собою (Иоан. 13, 35), что на вселенском соборе, если бы он состоялся, повеет дух вражды, недоверия, даже ненависти.

После VII Собора (787 г.) более соборов не созывали.

Хомяков винит Рим за то, что он откололся от общехристианской любви, не захотел во имя единомыслия общего согласия, во имя любви сообща решать вопросы веры, а стал их решать самолично, proprio motu, ex sese.

Я думаю иначе. В Риме просто поняли, что при известном настроении человеческих душ единомыслие невозможно, и что созывать собор во имя любви, когда ее явно нет, будет кощунством, а потому папы приняли на себя решение текущих вопросов веры по необходимости, но оперлись, на всякий случай, и на особые прерогативы, якобы врученные ап. Петру Христом.

Соборность опирается на одну фазу первобытной христианской Церкви, а папизм на другую.

Дальнейшее развитие обеих тез лежит в условиях исторического существования христианства. Если на Западе папизм привел к реформации, кальвинизму, англиканству и прочее, то и соборность на Востоке не привела к единству, потому что согласие всех на добро, как было у древних христиан, заменилось согласием большинства на зло..."

...Положение Русской Церкви отчаянное, особенно ввиду раздирающих ее несогласий, и я прямо страдаю, не умея уяснить себе путей ее спасения.

Мне писали также, что в Сербии православия нет. Недавно мне прислали статью болгарского редактора Цанко Добруджаниева, в которой он предлагает болгарам спокойно вести туркофильскую политику, единственно спасительную для болгарского народа. В статье есть такие выпады: "Ассимиляции

198

обеих наций (т.е. болгар и турок) Помешало только христианство - эта греческая дрянь, распространенная греками и введенная в Болгарии царем Борисом I... Вся тогдашняя аристократия... была против введения этой глупой религии, отрицающей земную жизнь, парализующей развитие культуры своим монашеством, и своими епитимиями мешающей размножению (!) населения." Мы, верно, недалеко от того времени, о котором сказано: "Но Сын человеческий, пришедши, найдет ли веру на земле?" (Лук. 18, 8).

В письме от 1/14 ноября 1925 года А.С. еще определеннее высказывается по данному вопросу, раскрывая шаткость основ, на коих зиждется папство, утверждающееся, между прочим, и на 34-м Правиле Св. Апостол, из которого и православные иерархи черпают идею патриаршества, превратно толкуя это правило, отождествляя старшего в области епископа (окружного митрополита в современном понимании) с патриархом и присваивая ему права, канонами не предусмотренные.

Вот что пишет А.С.: "...Ежедневно наблюдая страшный и неуклонный натиск польского католичества на слабое беззащитное православие отданных большевиками Польше русских областей, я в последнее время сосредоточил свою мысль на апостоле Петре, преемниками которого считают себя римские папы, и хочу поделиться с Вами своими наблюдениями.

Андрей, брат Симона, был одним из двоих учеников Иоанна Крестителя, услышавших от него слова об Иисусе: "Вот Агнец Божий", последовавших за Иисусом в его жилище и пробеседовавших с ним с утра до вечера. Андрей нашел брата своего Симона и говорит ему: "Мы нашли Мессию", что в переводе на греческий язык значит "Христос", т.е. Помазанник. Он провел его к Иисусу. Иисус взглянул на него и сказал: "Ты - Симон, сын Ионы; ты должен называться Кифа", что в переводе на греческий язык значит "Петр", т.е. камень.

Вот как описывает Иоанн Богослов (Йоан. 1, 35-42) первое знакомство Иисуса с Симоном. Важно отметить, что Иисус прозвал Симона "Камнем" не после продолжительного с ним общения, а под мгновенным впечатлением первой встречи. Какой смысл могло иметь это прозвище в устах Иисуса: похвальный для Симона или порицательный? По моему мнению порицательный.

Как знаток человеческой души, безошибочно угадывающий ее сокровеннейшие движения и настроения, Иисус по первому взгляду опредлил Симона как человека увлекающегося, но непостоянного. О людях этого типа в притче о сеятеле Иисус говорил: "Слово, посеянное на каменистом месте (у Луки: упадшее на камень), означает тех, которые, когда услышат слово, тотчас с радостью принимают его; но не имеют в себе корня и непостоянны: потом, когда настанет скорбь или гонение за слово, тотчас отрекаются (соблазняются)" (Марк. 4, 16-17). Таков был Симон, и в этом смысле Иисус прозвал его "Камнем" и был в определении его душевных качеств вполне прав и точен, потому что, действительно, Симон быстро вспыхивал, легко увлекался, но в нем не было постоянства, и при первом же гонении за слово он трижды отрекся от Иисуса.

Симон был женат. При нем жила его теща, которую Иисус однажды исцелил от лихорадки (Марк. 1, 29-31). Родом Симон и Андрей были из Вифсаи-ды (Иоан. 1, 44), но проживали в Капернауме, по-видимому, в собственном доме. По роду занятий оба брата были рыбаки (Марк. 1, 16.). Они имели лод-

199

ки и сети и промышляли рыбной ловлей на Генисаретском озере. Весьма возможно, что по их настоянию Иисус поселился в г. Капернауме, когда Ему пришлось покинуть Назарет вследствие неприязни к Нему тамошних жителей (Матф. 4, 13).

Пылкость Симона, склонность его к увлечениям - не раз отмечены в Евангелиях. После чудесно-обильного улова рыб, по слову Иисуса, Симон так испугался и растерялся, что припал к коленям Иисуса, говоря: "Выйди от меня, потому что я человек грешный". Иисус должен был его успокоить (Лук. 5, 8-9).

Когда Иисус шел по воде к лодке, в которой плыли по озеру его ученики, то последние приняли Его за призрак и испугались. Иисус ободрил их, сказав: "Это Я, не бойтесь". С обычною пылкостью Симон обратился к Нему: "Господи! если это Ты, повели мне придти к Тебе по воде". Он же сказал: "Иди". И, вышедши из лодки, Симон пошел по воде, чтобы подойти к Иисусу. Но, видя сильный ветер, испугался и, начав утопать, закричал: "Господи! спаси меня". Иисус тотчас простер руку, поддержал его и говорит ему: "Маловерный! зачем ты усумнился" (Матф. 14, 28-31).

На вопрос Иисуса, за кого почитают Его ученики, Симон первый вырвался с ответом. "Ты - Мессия" (по гречески: Христос). Иисус запретил им, чтобы никому не говорили о Нем. И начал учить их, что Сыну человеческому много должно пострадать, быть отвержену старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть убиту, и в третий день воскреснуть.

И говорил об этом открыто. Пылкий Симон, которому не понравилось, что Иисус не признает себя Мессией, отозвал Его в сторону и начал прекословить. Иисус, отвернувшись от Симона и взглянув на учеников Своих, воспретил Симону продолжать этот разговор и сказал: "Отойди от меня, сатана, потому что ты думаешь не о том, что Божие, но что человеческое" (Марк. 8, 29-33).

Во время Преображения Иисуса склонный к увлечениям Симон, не зная, что сказать по поводу величественного видения, вырвался со словами: "Рав-ви! хорошо нам здесь быть; сделаем три кущи: Тебе одну, Моисею одну, и одну Илии". Увлечение Симона не было одобрено Иисусом, и когда они сходили с горы, Иисус не велел никому рассказывать о том, что видели, доколе Сын человеческий не воскреснет из мертвых (Марк. 9, 5-9).

При омовении ног опять проявились пылкость и несдержанность Симона. Иисус подошел к Симону, и тот говорит Ему: "Господи! Тебе ли умывать мои ноги?" Иисус сказал ему в ответ: "Что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после". Симон возражает Ему: "Не умоешь ног моих вовек". Иисус отвечал ему: "Если не умою тебя, не имеешь части со Мною". Симон впадает в преувеличение: "Господи! не только ноги мои, но и руки и голову". Иисус говорит ему: "Омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь (Иоан. 13, 6-10).

Когда в прощальной беседе Иисус объяснял ученикам, что они не могут следовать за ним туда, куда Он идет, Симон не удержался, чтобы не спросить: "Господи! почему я не могу идти за Тобою теперь?" Не соразмеряя своих душевных сил, он добавил еще: "Я душу свою положу за Тебя". Зная пылкость, но и непостоянство Симона, Иисус отвечал ему: "Душу твою за Меня положишь? Истинно, истинно говорю тебе: не пропоет петух, как отречешься от Меня трижды". Так это, действительно, и случилось во дворе при доме первосвященника (Иоан. 13, 36-38).

200

Хотя ап. Павел был личным врагом и соперником ап. Петра и можно было бы заподозрить, что его отзывы об ап. Петре пристрастны, однако они вполне совпадают с оценкой Симона Иисусом Христом. В Послании к Галатам ап. Павел упрекает ап. Петра за то же непостоянство и неимение "корня", какие отмечены Иисусом Христом в прозвании Симона "Камнем", невосприимчивым к твердому и устойчивому усвоению "слова".

В Антиохии ап. Петр жил по-язычески и ел вместе с язычниками до тех пор, пока не пришли из Иерусалима иудействующие христиане, приверженцы Иакова, брата Господня; а когда те пришли, стал таиться и устраняться, опасаясь обрезанных. Ап. Павел сказал Симону при всех: "Если ты, будучи иудеем (по религии), живешь по-язычески, а не по-иудейски, то для чего язычников принуждаешь жить по-иудейски" (Галат. 1, 11-14).

Приведенные факты из евангельской истории заставляют нас прийти к убеждению, что Иисус Христос при жизни невысоко оценивал шаткого Симона, которого однажды в раздражении назвал "сатаной", и что психологически невозможно, чтобы он назначил его Своим "наместником" на земле, как думают католики. Только позднее, когда Римские епископы стали притязать на вселенскую власть над христианами и искали исторических подкреплений для своих притязаний, не только был извращен смысл данного Иисусом Симону прозвища "Камень", из порицательного оно было истолковано в похвальное, т.е. Симону приписана была мнимая каменная твердость в исповедании учения Христова вместо тех непостоянств и шаткости, какие прозревал в нем Иисус, но и присочинены были соответствующие римским притязаниям якобы слова Христовы, вставленные в позднейшие по времени написания Евангелия от Матфея (написано между 75 и 100 гг. по Р.Х.) и от Иоанна (написано после ПО г. по Р.Х.). Я имею в виду Матфея 16, 17-19 и Иоанна 21, 15-17. Эти словеса настолько протворечат общему духу и тону речей Иисуса, что их нельзя не признать поддельными. Особенно грубой подделкой представляются мне стихи 18 и 19 главы 16-й Евангелия от Матфея.

В стихе 18-м все чуждо Иисусу.

Во-первых, Симона, сына Ионина, Иисус прозвал "Камнем" в смысле плохой восприимчивости к преподавемому ему учению, в смысле его непостоянства, пылкости и шаткости, а в стихе 18-м у Симона подразумеваются обратные душевные свойства: постоянство, уравновешенность и твердость исповедуемых убеждений.

Во-вторых, Иисус не задавался целью создать Церковь, как государственное учреждение с монархом - Римским папой во главе, а, напротив, проповедовал внутреннее перерождение человеческой души ("царствие Божие внутри вас") и обещал своим последователям, что если где двое или трое объединятся во имя Его для общей молитвы Отцу небесному, то там и Он будет посреди их (Мф. 18, 19-20).

В-третьих, заимствованное из древнегреческой мифологии представление о жилище мертвых Аиде или Аде (адцтв) *, окруженном стенами с пропускающими вовнутрь воротами, не могло принадлежать Иисусу. По существу, Иисус ошибался бы, если бы полагал, что Церковь, как земная организация, неразрушима. Пример Русской Церкви показывает, что разрушить Церковь,

• В "Илиаде" Гомера уже говорится, что души павших под Троей ахайцев идут в Аид (Ад), а тела поедаются собаками и расклевываются птицами.

201

как всякую иную земную организацию, вполне возможно. Можно уничтожить и папство. Вечно только Божественное учение Спасителя, и эту вечность Своего учения Он утверждал гораздо сильнее, чем в стихе 18-м, но только в других выражениях: "Небо и земля прейдут; но слова Мои не прейдут" (Марк. 13, 31).

Стих 19-й: "И дам тебе ключи царства небесного; и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах; и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах" - это не что иное, как кощунственно возведенный к Иисусу Христу ложный догмат папской непогрешимости.

Все это я написал Вам для того, чтобы еще раз показать, на каких слабых основаниях стоят притязания Римских пап быть едиными пастырями стада Христова. Вы вполне правы, говоря, "что папство не имеет канонических обоснований, как не имеет его и патриаршество". Как ни бунтовали наши иерархи, но всего нормальнее могла бы быть устроена земная христианская Церковь в "покойной" России, если бы не запоздала с преобразованиями: собор епископов, ктитор - Государь, областные митрополиты и обер-прокурату-ра, освобождающая иерархов от возни с житейской пошлостью и грязью.

Не думайте, что допускать позднейшие умышленные вставки в текст Евангелия - есть нечто еретическое. Мы не только не имеем автографов евангелистов, но не имеем даже копий с копий, которые были бы более или менее близки ко времени написания Евангелий (между 70 и ПО гг. по Р.Х.). Древнейшая рукопись греческого текста Евангелий относится к IV-V веку по Р.Х... В продолжение каких-нибудь 350-400 лет из поколения в поколение, без всякого контроля, переписывались священные тексты, и переписчики беспрепятственно вносили в них дополнения и изменения в связи со своими верованиями и понятиями.

Только после IV Вселенского Собора (451 г.) был установлен сколько-нибудь единообразный текст книг Нового Завета и был ограничен произвол переписчиков. Полное единообразие достигнуто было только после введения книгопечатания. Критическая работа над разноязычными древнейшими новозаветными рукописями и выяснение всех интерполяций (вставок), разночтений, ошибок и описок - это уже заслуга новейшей богословской, преимущественно - немецкой науки XIX и XX века. Когда "Дух Истины", о котором говорил Иисус Христос "не могущим вместить" ученикам (Иоан. 14, 16-17 и 16, 13), проникает в головы служителей официальных Церквей, то выводы науки войдут и в церковный обиход. Этот "Дух Истины" не только не умалит Иисуса Христа, но прославит Его, потому что представит Его учение во всей его чистоте и во всем его неземном величии..."

Совершенно очевидно, что ни папство, ни патриаршество не имеют канонических обоснований и что самая идея рождена верой не в силу Божию, а в силу человеческую... В дальнейшем читатель увидит, во что превратило папство католическую Церковь, как параллельно с ростом внешнего могущества католического церковного аппарата и его совершенством понижалось религиозное чувство и ослабевала вера... Мистический центр религиозного сознания был перенесен в другое место. Детское доверие к Богу, чистота, кротость и смирение - эта сила, творящая чудеса, уступила свое место гордости и власти, и многоветвистое древо католической Церкви, покрывшее своими ветвями почти весь мир, перестало давать плоды...

Не ждал я ничего и от русского патриаршества... Наоборот, я опасался,

202

что в условиях русской действительности, без Царя, патриаршество только скомпрометирует себя.

Действительность оказалась безжалостнее самых мрачных, сокровенных предположений. И что бы ни говорилось и ни писалось по поводу того, что, несмотря на гонения и преследования, Православная Церковь в России не только не разрушилась, а, наоборот, духовно возродилась и окрепла, но такие утверждения не соответствуют действительности.

Не разрушилось лишь то, что и не могло разрушиться, что не подлежит никаким человеческим влияниям, что не поддается и натиску сатанинских сил, пред чем бессилен и сам диавол - не разрушилась Церковь как Божественное установление, но Православная Церковь как земная организация - уничтожена, и в этом мы убедимся из последующего изложения.

ГЛАВА 41

Гонения на Церковь

Правда сильнее лжи, и нет ничего, что бы могло укрыть ее, тем более победить. Как ни изощряется советская цензура, не только не пропускающая правды за пределы России, но и подменивающая правду сознательной ложью, однако все эти попытки не достигают цели. Правда находит пути, чрез которые пробивается наружу и громко говорит о себе. И не ее вина, если ей не верят...

Вот несколько свидетельств гонения на Церковь, заимствованных из частных писем и официальных сообщений прессы:

"...в Совдепии теперь страшное гонение на Церковь... Возвратились времена Юлиана отступника или иконоборчества. В руку гонителям играют расколы. В Киеве образовалась новая раскольническая церковь - украинская. Украинцы (светские) в прошлом октябре (1921 г.) собрались толпой и "рукоположили" митрополитом священника с Соломенки* Василия Липковского, а он стал рукополагать епископов "без монашеского стажа".

Появилось, таким образом, две иерархии: православная и украинская. Епископов украинских набрали очень много из светских, женатых; они ходят в штатском платье, стригутся. Епископы рукополагают священников, себе подобных. Последние ведут отчаянную борьбу за приходы с прежними священниками. Смута невероятная, и все ширится. Украинцы захватили Софийский собор, Андреевскую церковь, Военный собор на Печерске, Ильинскую церковь на Безаковской улице, Петропавловскую на Подоле. Предержащая еврейская власть им покровительствует по понятным причинам... Епископ Алексей т в тюрьме. В будущем трудно ожидать скорого успокоения... Церковное служение на украинской мове производит крайне неприятное впечатление... У украинцев славянский язык изгнан совсем, вся служба в "перекладе". Поэтому нелепые слова и обороты на каждом шагу режут ухо... В Москве смута еще острее, чем в Киеве. Во главе раскола стоит растриженный епископ Антонин (Грановский)..." (19 июля 1922 г.)

• Предместье г. Киева

203

"...Вы, конечно, знаете, что, например, мощи святых свезены со всей России в Москву, в виде анатомического материала и помещены в Музее Комиссариата народного здравия (здравкома, по-болыневически) на Петровке, №15. Туда попали и мощи Святителя Иоасафа. Киевских мощей еще не трогали ввиду заигрывания с украинцами, образовавшими особую коммунистическую церковь. С весны сего года, когда понадобились церковные ценности, гонение на православие приняло усиленные размеры..." (10 сент. 1922 г.)

"... На православную Церковь обрушился сатанизм в лице большевиков... Мы слабы и разбиты... И. д. Митрополита Киевского, патриарший экзарх, безвластен и безгласен. Жиды - правители Киева. Гамарник, Лившиц и Ми-хайлик - играют им, как пешкой, помыкают, как помелом, и он обязан являться к ним по первому вызову. Громадную, но весьма вредную роль в епархиальном совете играет протоиерей Гроссу, оппортунист, приспособляющийся к болыпевичеству. Экзарх действует всецело по его указаниям. Юрисконсультом епархиального совета состоит жид, который сносится с большевической властью и дает кому нужно взятки. С помощью взяток епархиальный совет получил обратно в свое ведение социализированный свечной завод. Митрополит прошлой осенью дал подписку, что священники не будут ни крестить, ни венчать, ни хоронить без предварительного разрешения большевической власти. Своей системой гражданских браков и разводов большевики совершенно разрушили христианскую семью. Преподавание Закона Божия лицам моложе 18 лет воспрещено под строжайшей ответственностью. Таким образом, весь школьный возраст изъят из-под влияния религии. Церковные ценности заграблены, причем не остановились даже пред разбитием окованного серебром престола Владимирского собора. Храм пришлось переосвящать... Я был членом поместного собора в Киеве в 1918 г. и вынес крайне тяжелое впечатление. На соборе веяло злым духом ненависти и вражды. Украинцы прямо бешенствовали. А мы ведь собрались во Имя Христа, Который сказал: "Заповедь новую даю вам, да любите друг друга, как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга" (Иоан. 13, 34).

Я до сих пор прихожу в ужас, когда вспомню этот собор. Я опасаюсь, что без православного монарха, при соборном строе, наша Церковь рассыпется и появится столько церквей, сколько будет поместных соборов. Отчасти это наблюдается и теперь. На развалинах русской Церкви кроме бесчисленных сект, до жидовствующих включительно, мы имеем: старообрядческую, единоверческую, никонианскую, живую, красную, якобы "древне-апостольскую", и украинскую церковь. Итого уже шесть! Что же будет дальше?!" (8 ноября

1922 г.)

"...Политика губит Церковь с тех пор, как она лишилась опоры в самодержавии православного царя. Над могилой убитого митрополита Варшавского идет уже отчаянная грызня партий из-за того, быть ли одному православному митрополиту в Польше для всех, или трем: русскому, украинскому и белорусскому; если одному, то кто должен занять кафедру: русский, украинец или белорусе. Вы поймите, до чего помутилось русское народное самосознание: украинцы и белоруссы уже не считают себя русскими..." (26 февраля 1923 г.)

"...Посылаю Вам вырезку из газеты "Волынское Слово" от 13 марта н.ст., относительно религиозной жизни в Москве. В ней интересен штрих, рисующий отстутствие собирательной воли у русского народа, как и вообще у вся-

204

кого народа... Гонения на Церковь продолжаются. Подверглись преследованиям и католики. Преданы трибуналу, вывезены в Москву все петербургские ксендзы с бискупом Цепляком во главе. Среди ксендзов - Иванов и Федоров. Католицизм захватывает и чисто русских людей. Это знаменательно!.." (2/15 марта 1923 г.)

Упоминаемая в письме газетная вырезка до того кощунственна, полна такими глумлениями и издевательствами над святыней, что я не решаюсь ее приводить в своей книге.

Перехожу к дальнейшему изложению писем.

"...Получил из Киева некоторые сведения о тамошних церковных делах. Экзарх "Украины", и.д. киевского митрополита, был арестован за противодействие "Живой Церкви" и выслан на жительство в Архангельскую губернию. Его место занял сторонник "Живой Церкви" Тихон из Воронежа. В руках "живоцерковников" - все епархиальное управление. Из киевских викарных епископов три (Василий, Дмитрий и Назарий) сидят пока на своих местах, а четвертый, Никодим, живший в Михайловском монастыре, - заключен в тюрьму на восемь лет. Екатеринославский епископ Агапит сначала примкнул было к "Живой Церкви" и восстановлен был на кафедре, но потом чем-то провинился против "власти" и был заключен в тюрьму. Освобожденный ввиду тяжелой болезни, он скоро умер, покаявшись в том, что поддался соблазну "Живой Церкви". (26 марта 1923 г.)

"...Часто попадаются газетные сведения о необычайном распространении сектантства в России в связи с разгромом православной Церкви. Энергичную работу по совращению ведут молокане, баптисты, ново- и старо-израилевцы, хлысты и пр. Большевическая печать признает, что борьба с религиозными сектами еще труднее, чем с официальной церковью"... (23 мая 1923 г.). г

"...Я уже упоминал о католическом еженедельнике "Lud Bozy", издающемся в Луцке при епископской кафедре. Почти в каждом номере его помещаются отрывки из писем, посылаемых из Болыыевии. Из страха мести со стороны жидовской власти не называются ни лица, обращающиеся с письмами, ни местности, откуда поступают письма. Сообщаются только факты и мысли. Сведения очень интересные, которые не попадаются в обыкновенных газетах. Один ксендз пишет: "О Боже, Боже Великий, что же это делается, наконец, в православной Церкви, когда не стало царя и синода! О "живой церкви" столько можно было бы рассказать, но боюсь писать... "Украинская церковь" - священники и миряне рукоположили архиереев, и вот готова целая духовная иерархия. Но из этой невероятной беды вытечет, кажется, благое дело Божие - соединение церквей. Ах, как льнут к нам! Лучшие представители православного духовенства публично выражают свое восхищение и преклонение пред католической церковью..." (№ 4, от 22 апреля.) Другой ксендз пишет: "Я уже в преклонном возрасте, более десяти лет исполняю обязанности настоятеля в приходе. До заключения мира у меня было 3000 прихожан. Теперь в приходе не наберется и 800 душ. Вследствие обременения ^ всяческими повинностями и налогами, прихожане мои совершенно обнищали. Я сам остался без всяких средств к жизни, не имею куска хлеба и не в состоянии уплачивать государственных податей, которые валятся на меня со шсех сторон. Хотя я не имею ни ступня пахотной земли, тем не менее, угрожаемый арестом, я должен был купить 10 пуд. и 25 фунт, ржи, чтобы внести "продналог". Но этим не кончилось несчастье. Местный "Исполком"

205

задумал в 24 часа выбросить меня из квартиры, и мне стоило много здоровья и расходов, чтобы хотя на время отсрочить эту затею. Потом опять сорвали с меня и всего католического комитета 150 миллионов "штрафа" за регистрацию костела, угрожая арестом. Под террором я должен был заплатить за приходскую усадьбу - 85 миллионов и за регистрацию меня лично - 40 миллионов. За обязательную страховку костела, колокольни, приходского дома и всего костельного имущества мы заплатили 3.262.000.000 советских рублей. Потом является финансовый агент с газетой в руках и показывает мне распоряжение, по которому я, как священник, обязан взнести 200 миллионов налога за патент на право совершать богослужение в костеле, он требует немедленной уплаты этого налога под угрозой ареста и других наказаний. Сегодня опять новая пытка: пришли брать на учет и описывать мою мебель, из которой несколько предметов уцелело после разгрома плебани (приходского дома). Самоволие мелких агентов власти доходит до того, что в то время, когда я сидел за столом и обедал, из-под меня вырвали стул и забрали в "сельсовет". Не хватает сил выносить все эти вымогательства и преследования..."-(№ 7, от 13 мая.) Третий ксендз говорит следующее: "Православие начинает терять почву под ногами. Украинская церковь отделилась от московской. В. Киеве "громада" из мирян и священников выбрала митрополита Липковского. Они нарушают каноны, уставы, служат на украинской мове - одним словом не стало царя, не стало и единства: они должны будут погибнуть... "Советы" пользуются разделением и, угнетая церковь, все более усиливаются. Что касается православного народа, то почти вся молодежь совершенно утратила всякую религию. Богослужение в церквах посещают только старики. Их храмы светят пустками, а наш костел переполнен тысячами людей, из которых половина православных. Большевики бешенствуют, не умея объяснить себе такого необыкновенного явления. Они убедились, что с нашим костелом труднее им воевать, чем с церковью. Великая жатва открывается теперь для Католической церкви. Дайте только сюда самоотверженных, благочестивых священников и миссионеров, и Христова овчарня умножится. Наши передовые посты в страшной опасности. Если мы уступим, тогда все погибнет. Нужно бороться хотя бы до последнего издыхания..." (№ 10, от 3 июня.)

Все вообще ксендзы жалуются на невероятные преследования христианства со стороны большевиков. "Кажется, и сам сатана не мог бы измыслить такой утонченной жестокости, таких подвохов и издевательств, какие применяют большевики по отношению к духовенству как западного, так и восточного исповедания. Нет минуты спокойной - постоянно висит над головой священника опасность то ареста, то подвоха, то, наконец, изгнания из квартиры на улицу..." (№ 12, от 17 июня.)

Однако ксендзы бодры духом, считают себя воинами Христа, не думают сдаваться и ждут мученических венцов. На меня эти письма произвели большое впечатление, и я решил привести для Вас извлечения из них. Это не Антонины и Владимиры Путяты! Что Вы скажете на это?!" (№ 15, от 8 июля 1923 г.)

Таковы данные, заимствованные из частных писем. Добавляю к ним в хронологическом порядке еще несколько журнальных и газетных выписок.

В "Еженедельнике Высшего Монархического Совета" читаем:

"В Петрограде, как и во всей России, закрыты синодальные и монастырские типографии, причем уничтожен церковно-славянский шрифт, вследствие

206

чего церковь лишена возможности печатать церковные книги." (9 октября 1921 г., №9.)

"В Петрограде снова запрещены крестные ходы и видные пастыри арестованы. Для охраны церковного имущества всюду организованы так называемые коллективы верующих. Все храмы, подворья и часовни, где таких коллективов нет, закрываются." (Там же.)

"В Москве со стороны властей идет сильное гонение на Церковь. Имя Божие хулится, мощи святых угодников выбрасываются, и пред ними совершают кощунства. В Троицко-Сергиевской лавре настоятель и вся братия разогнаны." (Там же.)

"Петербургская Правда" сообщает, что к началу. 1921 года советами было разграблено 673 монастыря, отнято у них 827 тысяч десятин земли, изъято 4 миллиарда рублей. Кроме всего перечисленного, было национализировано 84 завода, 436 ферм, 602 скотных двора, 1112 доходных домов, 704 подворья, 304 пасек, 277 больниц и приютов." (12 декабря, 1921 г., № 20.)

"Большевики уже не скрывают, что на почве отобрания драгоценностей из церквей в России разгорается упорная борьба... Русская Православная Церковь входит в новую полосу гонений со стороны палачей России. Нападки большевиков, поначалу осторожные, прямо направляются на Патриарха... На местах назначены специальные комиссары, ведающие отобранием ценностей; в своем донесении из Киева комиссар Серафимов, поставленный во главе этого дела, доносит, что при осмотре ризницы Киево-Печерской Лавры им обнаружены среди прочих сокровищ две митры, оцененные в 70-м году в 50 миллионов рублей... Беспорядки на почве отобрания из церквей утвари и драгоценностей продолжаются. Учащаются случаи столкновений безоружной толпы с вооруженными отрядами Чека. В Петрограде прихожанами устроено дежурство около Александро-Невской Лавры и некоторых церквей, дабы предупреждать набатным звоном прихожан о приближении красных грабителей. Особенно напряженным стало положение после устроенного ночью ограбления Казанского собора." (10 апреля 1922 г., № 36.)

"В одном из магазинов еврейских улиц Перы, русские евреи братья Ме-римские откупили оконную выставку и выставили на продажу скупленную ими у Внешторга большевиков церковную утварь: чаши, дарохранительницы, потири, лжицы, ризы и пр... Итальянский офицер контрольного пункта, осматривающий прибывающие из России пароходы, сообщает, что он лично видел ящики, набитые серебряной и золотой церковной утварью: чашами, дискосами, углами евангелий, крестами и пр., наложенными в спешке кое-как, причем по оставшимся следам можно с уверенностью сказать, что для большей вместимости они уминались ногами. В Нарве арестован эстонский дипломатический курьер, пытавшийся провезти через границу скупленное им у спекулянтов серебро, "изъятое" из церквей." (24 апреля 1922 г., № 38.)

"Печатаем ниже сведения, почерпнутые в письмах из России и относящиеся ко времени Пасхальной недели. Наш корреспондент пишет:

"Террор" свирепствует вовсю и главным образом направлен против священнослужителей и всех близко стоящих к Церкви. Священников арестовано огромное число в связи с обобранием церквей. Все они томятся в чрезвычайках и тюрьмах, и судьба их неизвестна или скорее, сказать, слишком известна. Гонение на Церковь производится открыто. Большевики стараются подорвать последнюю основу русского народа и его силу - Церковь. Из церк-

1

207

вей забрали все, что может так или иначе представить ценность на международном рынке: все ризы с икон, все священные сосуды, паникадила, подсвечники, лампады, иконы - ценные как исторические или художественные произведения и т.д. По выражению авторов писем, больно смотреть на наши церкви, где некогда все блистало, сверкало и горело, теперь они погружены во мрак, с кое-где только-только сохранившимися ликами святых, с болью и упреком смотрящими на то, что творят руки человеческие.

Весь мир - и прежде всего весь христианский мир - должен был бы протестовать против такого поругания святынь.

Мало было большевикам убивать материально русский народ, довести его до ужасов голода, болезней, погромов, побоищ, чрезвычаек - они взялись теперь за его душу, за его веру - за Церковь. Мало им было убить несколько десятков епископов и несколько сотен священников - они хотят их всех уничтожить.

В письмах пишут: "Священников арестовано множество" - так значит уже действительно тысячи, ведь в Совдепии никого не удивишь арестами или убийствами. Повторяем, недопустимо, чтобы на Западе весь христианский мир не заявил громко своего протеста против такого кощунства и поругания Христианской Веры, не говоря уже о гибели стольких невинных жертв -пастырей церкви, стойко принимающих свой мученический венец." (1 мая 1922 г., № 39.)

"Как образчик наглых выходок, которые себе позволяют коммунисты по отношению Церкви, приводим выдержку из газеты "Власть Советов", в следующих злобных выражениях шипящей на то, что рабочие не пожелали работать в один из двунадесятых праздников:

"Сегодняшни номер газеты выходит в уменьшенном размере, так как часть рабочих вчера праздновала. Какой позор! Рабочие праздновали этот поповский праздник, праздник обманщиков-монахов, купцов, лабазников и прочих тунеядцев... Позор тем, кто вчера вместо того, чтобы упорным трудом продолжать постройку великого здания пролетарского государства, отвешивал поклоны деревянным, медным и серебряным идолам, позор тем, кто вчера вместо стука и гула станков и машин слушали протяжный вой лицемерных попов." (25 мая 1922 г., № 41)

"Вести одна ужаснее другой приходят о положении Православной Церкви в России. Гонение на Православную Церковь открылось с самого начала победоносного водворения в Древнем Священном Кремле правительства Ленина, Бронштейна-Троцкого и всех его соплеменников, нажимая как винтом все крепче и крепче: закрытие Московского Кремля для доступа богомольцев, закрытие всех домовых церквей и многих монастырей, запрещение преподавания Закона Божьего в школах, отобрание церковных имуществ и грубое, полное жестокой ненависти отношение к представителям православного духовенства, из которых многие запечатлели мученической смертью свое исповедание веры. Зверски убиты и расстреляны 28 православных епископов и несколько тысяч священников, клириков и монашествующих. В текущем году (1922) гонение усиливается и приобретает новые формы. Под предлогом найти средства будто бы на помощь голодающему населению три месяца тому назад последовал декрет об отобрании изо всех церквей и монастырей всех драгоценных украшений и ценностей. По сведениям, помещенным в советских изданиях, по 15 мая в финансовые отделы 48 губерний поступили сле-

208

дующие изъятые из церквей ценности: золота - 700 пудов, серебра - 9.500 пудов, бриллиантов - 8.000 штук, жемчуга - 48 фунтов, драгоценных камней -80.000 штук. Но и этого оказалось недостаточным. В изданном им всенародном послании Святейший Патриарх объявил, что Церковь готова пожертвовать всеми своими ценностями, за исключением только священных сосудов, назначенных для совершения Таинства Евхаристии, и ставил единственным условием, чтобы направление церковных ценностей шло под контролем Церкви. Это справедливое требование было отвергнуто и повсеместно производится насильственное отобрание не только церковных ценностей, но и священных сосудов. Вызванные подобным насилием народные волнения - по сообщению самих большевиков они имели место в 1500 случаях - беспощадно подавлялись массовыми расстрелами; приходские священники, обвиняемые в подстрекательстве своих прихожан, приговариваются к смертной казни и, наконец, сам Святейший Тихон, Патриарх Московский и всея России, подвергся оскорбительному допросу революционного трибунала и, по последним известиям, идущим из болыпевических источников, подвергнут аресту и объявлен лишенным власти.

Последнее сообщение окутано тайной и дает повод к самым разнообразным толкованиям. Несомненно одно, что Святейший Патриарх лишен возможности управлять Церковью, что он, по одним известиям, подвергнут домашнему аресту, по другим - переведен на жительство в Московский Донской монастырь и что Церковью правит кучка революционных священников, возглавляемых епископом Антониной, известным еще с 1905 года своей явно революционной деятельностью. Передают о предстоящем будто бы в августе сего года созыве церковного собора для выбора нового патриарха. Епископ Антонин начал свою деятельность с торжественного признания Именем Божиим "рабоче-крестьянского" правительства и требует суда над Патриархом Тихоном.

Цель советского правительства ясна: нанести последний удар Церкви, разрушив ее священноначалие, и внести смуту и разложение в церковный строй чрез посредство неверующих революционных отбросов самого духовенства. Высокий личный и духовный авторитет Патриарха являлся до сих пор оплотом церковного единства и помехой их богоборческих стремлений. Теперь, когда Патриарх отстранен, за Антонинами пойдут отлученные от Церкви Владимиры Путяты, Илиодоры и отсюда уже недалеко до приписываемого Троцкому намерения упразднить православную церковную иерархию и устроить самоуправляющуюся прихожанами церковь." (22 мая 1922 г., № 42.)

"Официальные данные советской статистики говорят, что стоимость "изъятых" из церквей драгоценностей к маю достигла 200 миллионов золотых рублей. Сумма эта почти удвоилась к 1 июля. В то же время из всей этой суммы истрачено на помощь голодающему населению России один (!) миллион рублей золотом." (31 июля 1922 г., № 51.)

Невольно, скажем мы от себя, напрашивается вопрос, куда же пошли остальные награбленные жидами миллионы? Совершенно ясно и безусловно несомненно, что пошли в их собственные карманы, что изъятие церковных драгоценностей и систематическое ограбление православных церквей, якобы для помощи голодающему населению, явилось лишь способом обогащения жидов, и в этом мы убеждаемся не только по вывозу и распродаже этих ценностей за границей, но и по банковым счетам советских комиссаров... Так,

14-Воспоминания. Том2

209

совсем еще недавно сообщалось в газетах, что Апфельбаум (Зиновьев) является обладателем "собственного" капитала в 11 миллионов швейцарских франков, спрятанных в заграничных банках, а Лейба Бронштейн имеет будто бы в Америке капитал в 800 миллионов золотых рублей.

Нужно думать, что такие слухи, вероятно, на чем-нибудь да основаны.

"И.Горный в статье по вопросу о "живой церкви" сообщает, что в России нет ни одной губернии, в которой бы церковный раскол в центре не вызвал бы аналогичного раскола среди местного духовенства: "Гомель, Царицын, Харьков, Вологда, Тюмень, Тула, Воронеж и Северо-Двинск - все это центры тех губерний, где в противовес большинству реакционно настроенного духовенства образовались сплошные группы поборников идей епископа Антонина." В четырех перечисленных выше губерниях во главе "прогрессивных групп" духовенства стоят епископы: в Воронежской губ. - епископ Иоанн, в Минской - епископ Мелхиседек, в Тульской - епископ Виталий и в Царицынской - епископ Модест..." (25 сентября 1922 г., № 58.)

"С грустью приходится отметить, - говорит в своей статье "Церковный соблазн" А.П.Рогович, что далеко не все архипастыри оказались стойкими и преданными служителями Церкви. Архиепископ Нижегородский Евдоким открыто примкнул к живой церкви и пишет воззвание, под которым дают свои подписи Костромской архиепископ Серафим и даже митрополит Сергий, б. Финляндский... Протоиерей Красницкий, являющийся почти единоличным распорядителем в В.Ц.У. (Высшее церковное управление.)., насаждает красных архиереев и иереев и усердно выполняет все веления власти. Но временные власти земли Русской не хотят ни Красницкого, ни Антонина; для них эти люди лишь этап, который нужно пройти; главнейшая, конечная цель партийной программы - полное уничтожение религии. Откровенным исповеданием их стремлений является статья, помещенная в одном из номеров "Известий": "Либерализм в церкви нам так же мало нужен, как и старая церковь. Мы будем спокойны лишь тогда, когда священники станут не либералами живой церкви, а просто людьми, совершенно не верующими в Бога." Такова основная мысль статьи и таковы задачи коммунистов в церковном вопросе, которые они и не скрывают..." (Еженедельник В.М.С., 13 ноября 1922 г., № 65.)

"В целях расширения городских улиц советское правительство решило приступить в Москве к сносу церквей, построенных на площадях. К разрушению предназначена церковь Свв. Благоверных князей Бориса и Глеба на Арбатской площади, и уже снесена часовня Св.Благоверного князя Александра Невского против Национальной гостиницы в Охотном ряду. На этом месте предстоит сооружение "красного" памятника." (Там же.)

"Недавно была лекция Луначарского о религии будущего, в которой он заявил, что всякий человек, верующий в Бога, является для большевиков контрреволюционером, ибо мешает им устроить царство на земле." (Там же, 5 марта 1923 г., №81.)

"Во многих местах России большевиками возбужден вопрос о конфискации в церквах всех колоколов для перелива их на пушки. В некоторых местах это уже осуществлено.

"Русспресс" сообщает, что Симферопольский собор реквизирован большевиками, которые устраивают в нем музей предметов религиозного культа, а военная церковь при Сокольнических казармах переделана в клуб для красноармейцев.

210

В Грузии арестован Католикос-Патриарх Амвросий со всем состоящим при нем Советом.

Из 13 лиц католического духовенства, преданных большевическому суду, Архиепископ Цепляк и прелат Буткевич приговорены большевиками к смертной казни, а остальные - к тюремному заключению на 3 и 10 лет." (Церк. Вед., 1/14 - 15/28 марта 1923 г., № 5 и 6.)

"Из России сообщают: "Переживаем церковную бурю, сродную арианству и лютеранству, эта буря много еще принесет нам крушений, но никто, как Бог. В нашей губернии один уезд чуть не весь примкнул к живой церкви, а остальные уезды объединились около пастырских советов и не признают "обновленческого" высшего церковного управления в Москве и не страшатся живой церкви, устроенной на песке, если еще не хуже - на честолюбии и на очень плохой нравственной репутации ее вдохновителей. Все они щеголяют в званиях высоких и украшениях: провинциальные протоиереи, как благочинные, изъявившие согласие быть членами живой церкви, получают митры; над чем раньше смеялись, теперь то лобызают... Много есть и исповедников, с любовью и самоотвержением идущих в темницы и в изгнания за истину и правду Божию. Обновленцы поставили в своей программе рассмотрение на будущем соборе догматов: о грехопадении, об искуплении, о вечной жизни, о допущении женщин до священнослужения, о дозволении вдовым священникам и диаконам вступать во второй брак, о снятии монашеских обетов, в то же время оставляя в сущем сане епископский и прочие саны, до иеромона-шества включительно и пр. Были уже случаи, когда епископы слагали с себя монашеские обеты..." (Еженедельник, 9 апреля 1923 г.)

"Тифлисская газета "Заря Востока" сообщает: "Сегодня состоялась торжественная передача военного собора - комсомолу. В присутствии множества рабочих, красноармейцев, коммунистов и беспартийных, председатель Горсовета тов. Певцов вручил ключи от собора председателю комсомола. На колокольне прогремел "Интернационал", исполненный духовыми оркестрами. Взвивались красные знамена. Вечером бывший военный собор, а ныне - комсомольский клуб, ярко осветился электричеством. Над морем огней царила электрическая советская звезда."

Церковь св. Пимена в Пименовском переулке в Москве реквизирована большевиками и превращена в "комсомольский храм".

В тифлисском "Коммунисте" напечатан список 103 церквей, отобранных от верующих в Грузии и переданных "комсомолу" под клубы.

В Одессе большевики собрали в помещении депо Одесса-Главная церковную утварь, облачения, хоругви и образа из железнодорожных церквей и, облив из мазутом и керосином, сожгли. Во время этого "торжества" исступленные коммунисты кричали: "Долой богов и религиозную тьму".

В Одринском монастыре, близ Карачаева, большевиками произведен» вскрытие мощей св. Великомученицы Анастасии. Совершено дикое кощунство над мощами свв. мучеников Давида и Константина, покоящимися в Моцамед-ском монастыре близ г. Кутаиса. Подобное же кощунство совершено и в Бод-бийском монастыре, где покоятся мощи просветительницы Грузии св. Нины". (Церковные Ведомости, 1/4-15/28 июня 1923 г., № 11 и 12.)

В статье "Патриарх Тихон", газета "Новое Время" от 7 июля 1923 г., №657, приводит нижеследующее сообщение рижского корреспондента "Таймса":

211

"Сюда давно уже приходят сведения о непрестанных усилиях большевиков сломить волю Патриарха Тихона. Всем делом руководит Крыленко - товарищ Абрам. Сведения эти исходят не только из беспартийных источников, но и от самих большевиков. Патриарх подвергается изысканным мучительствам. Ему предлагают пищу, которую он не может есть. Ему не дают ни минуты покоя. Его будят среди ночи под предлогом спешного допроса. Его допрашивают и передопрашивают и днем и ночью. Он почти совсем ослеп, ослабел и еле жив. В точности неизвестно, находится ли он до сих пор в Бутырской тюрьме, куда его перевели из Донского монастыря, или его выпустили на свободу в качестве "гражданина Белавина". Возможно, что этот последний слух верен. Коммунисты довели Патриарха до состояния бессознательности и заставили его подписать сочиненный ими документ, в котором он якобы признает свою вину пред советским правительством, выражает раскаяние, обещает прекратить вражду к советской власти и просит об освобождении из-под стражи. Документ этот обнародован советским правительством. Он состряпан так грубо и неумело, что никому не придет в голову приписать его самому Патриарху. Так называемый верховный трибунал постановил снять с "гражданина Белавина" вооруженную стражу, что, само собою, не обозначает действительного освобождения. Доходящие в Ригу слухи допускают возможность, что Патриарх, изнеможденный мучительством до потери сознания и почти совсем слепой, мог дать свою подпись под документом, сочиненным тов. Крыленком, не зная его подлинного содержания. Здесь полагают, что Патриарху будет предоставлено умереть "собственной смертью."

Та же газета, в № 659, от 10 июля 1923 г., в статье "Совещание о живой церкви" говорит:

"В Москве под председательством коммуниста Преображенского, доверенного и ближайшего сотрудника Ленина, ездившего в Геную в качестве "очей и ушей" политбюро для наблюдения за Чичериным и К", созвано совещание, которому поручено обсудить вопрос о дальнейшем существовании "живой церкви". Как и следовало ожидать, создание "живой церкви" - это был лишь тактический прием для внесения раскола и разлада, а также для инсценировки "разжалования" Патриарха Тихона. Теперь большевики больше не нуждаются в продажных Антонинах, а потому на очередь поставлен вопрос о дальнейшем существовании "живцов". Совещание созвано ввиду того, что в политбюро поступила записка группы видных коммунистов во главе с Бронштейном, в которой указывается, что "живцы" являются распространителями "суеверий", которые должны быть изжиты в коммунистическом государстве. Эта группа коммунистов является противником существования в советской республике так называемых "служителей культов", требуя упразднения и полнейшей ликвидации "культов". В записке указывается, что наличие "культов" является посмешищем и оскорблением для революционеров, которые "смогли смести буржуазный строй и бессильны бороться с человеческой косностью и темнотой". Комммунисты ссылаются в виде примера на "великую французскую революцию", которая якобы уничтожила "культы", создав взамен их "религию разума". В настоящее время по вопросу о "культах" среди коммунистов происходит острая борьба. Левые коммунисты настаивают на том, чтобы "снять маски" и показать всему миру "настоящее коммунистическое лицо". Более умеренные считают, что полное упразднение "культов" будет невыгодно советскому правительству, которое старается внушить Запа-

212

ду и Америке, что оно разрешает исполнение религиозных обрядов и что "гонения на религию", о которых сообщается в печати, - это лишь "выдумки эмигрантских газет". Совещание по вопросу о "культах" является секретным, и о его работах запрещено что-либо сообщать в советской печати."

"В связи с освобождением Патриарха Тихона из-под ареста и его заявлением, что он не признает поместного церковного собора о лишении его сана, и последних совершенных им богослужений, собравших огромные массы народа, - усилился раскол среди русского духовенства. Поэтому в главном церковном управлении поднят снова вопрос о созыве всероссийского церковного собора с обязательным участием двух Восточных Патриархов. Бывший противник Патриарха - Сибирский митрополит Петр отошел от группы епископа Антонина, настаивавшей отстранить Патриарха от управления делами Церкви, и в настоящее время является главным инициатором по созыву собора. По его словам, епископ Антонин в вопросе лишения сана Патриарха был весьма пристрастен к последнему ввиду старых личных счетов, имевших место в 1905 г. в бытность епископа Антонина старшим викарием Петроградской епархии. Епископ Антонин постановлением Синода, где участвовал в качестве члена архиепископ Тихон, был тогда отстранен от должности викария и сослан на постоянное жительство в Сергиевскую Пустынь за подписанный им циркуляр петроградскому духовенству, в котором, на основании манифеста 17 октября, предлагалось при поминовениях Императора не называть Его "Самодержавнейшим." (Новое Время, 14 июля 1923 г., № 662.)

"В Слободском уезде Вятской губ. на спичечной фабрике "Якорь" большевики устроили торжественное сожжение икон." (Там же.)

"На Кавказе вспыхнули серьезные религиозные волнения ввиду непрекращающихся гонений большевиков на веру. Арестован целый ряд епископов." (Там же, 26 июля, № 672.)

"Иваново-Вознесенский корреспондент "Правды" с грустью констатирует, что если рабочий освобождается от религиозных предрассудков необычайно быстро, если городские храмы уже начинают обрекаться на запустение, то совсем не то среди крестьянства, где "боги умирают медленно". Религия висит тяжелым ярмом на шее мужика, и в двунадесятые праздники в глуби любого уезда не редкость встретить большие процессии с иконами и хоругвями и с пением молитв об избавлении от засухи и о "благорастворении воздухов". "Отцы наши жили с религией, и нам не переиначивать стать", - обычно говорят пожилые крестьяне. Хотя молодежь и настроена революционнее, однако же и она далеко не вся антирелигиозна: "Оно бы, конечно, религию можно бы и посократить, да вот бабы уже очень на этот предмет крепки... Чуть что, заедят..." (Там же, 29 июля, № 673.)

"Донской областной комитет РКП обратился в областной совет с требованием принять меры для передачи и переустройства церквей и молитвенных домов под общественные клубы и школы, согласно имеющимся в комитете постановлениям обывателей и граждан. Областной совет Дона известил комитет РКП, что он не может приступить к этим переустроениям, так как перечисленные в списке церкви и молитвенные дома находятся в ведении религиозных общин, представивших уполномоченным строительного отдела протокол заседаний религиозных общин, где ходатайство части граждан об обращении церквей и молитвенных домов в общественные здания были отклонены большинством голосов. Меньшинство же от своего имени подало

213

соответственное ходатайство в РКП. Приезжающие из советской России рассказывают, что это за "меньшинство." Дело в том, что Чека, выполняя предначертания политбюро, посылает в церковные общины своих агентов, которые и "выдвигают" вопрос об упразднении церквей. Большинство таких чекистов вскоре же разоблачаются верующими прихожанами." (Там же, 28 июля, № 674.)

"На объединенном заседании центральных комитетов обновленческих групп "живая церковь" и "союз общин древне-апостольской церкви" заслушан доклад Красницкого о событиях в связи с выпуском из тюрьмы Патриарха Тихона и о мерах борьбы с "тихоновщиной." Вынесено постановление признать необходимым для пользы церковного дела создать единый тактический обновленческий фронт. Принята резолюция: предложить всем обновленческим организациям сосредоточить все свое внимание на ликвидации "тихо-новщины", как организации политически-церковно-контрреволюционной. Прекратить всякие взаимные публичные споры и обязать всех к взаимной и всемерной поддержке. В целях объединенной работы на местах организовать объединенные собрания комитетов для предварительного обсуждения и решения спорных вопросов. На епархиальных и всех публичных собраниях представители обновленческих групп выступают соединенным списком по одной программе." (Там же, 3 августа, № 679.)

"Церковная борьба между сторонниками Патриарха Тихона и живой церковью принимает все более ожесточенные формы. В храме Христа Спасителя живоцерковцами было созвано собрание, закончившееся избиением "протопресвитера всея России" В.Д.Красницкого. Избиение было прекращено вмешательством милиции. Красницкий был увезен из храма в бессознательном состоянии. В связи с борьбой между Патриархом и его противниками в Москве создалась оригинальная подпольная литература: сторонники Патриарха выпускают листки, объясняющие и оправдывающие отношение Патриарха к советам; противники Патриарха из православного лагеря резко осуждают поступок Патриарха и считают его потерявшим право на руководство православной Церковью.

В Москве говорят, что Патриарх Тихон занят в настоящее время проектом созыва Поместного Собора для возглавления Православной Русской Церкви и осуждения живоцерковников. По слухам, Патриарх на этом соборе сложит с себя свой сан и предложит собору избрать себе преемника. Преемником этим называют приобретающего все большую популярность епископа Феодора, известного своим прямолинейным отношением к живой церкви и бесстрашием по отношению к большевикам." (Там же, 12 августа, № 687.)

"В Кустанайском районе в с. Пешковском комсомольцы произвели вскрытие мощей в местной церкви. Затем они постановили продать всю церковную утварь, чтобы купить трактир." (Там же.)

"Церковь при Ляпинском общежитии в Москве на Б. Серпуховской улице передана под рабочий клуб. Церковь при Бахрушинской больнице и часовня при Ольгинской больнице ликвидируются. Храмы Рождественского монастыря в Москве переданы главмузею." (Там же, 14 августа, № 688.)

"Газета "Дни" передает такой случай: в одном из западных городов Совдепии комсомольцы устроили безобразие на крестном ходу во время пасхальной заутрени - нарядились чертями, ринулись в толпу богомольцев... И все бы по-ихнему вышло хорошо. Но богомольцы-то со свечами. А "черти" - для

214

пущей реальности - насмолили своя бумажные одеяния. Один "черт" загорелся. "Товарищи" бросились тушить - от него и другой загорелся. Первый "черт" сгорел - на виду у всех до смерти. Второго понадобилось отправить немедленно в больницу." (Там же, 1 сентября, № 704.)

"Частые сведения, идущие из России, указывают на все растущую популярность Патриарха среди верующих "староцерковников". "Живая церковь" терпит все большее и большее поражение. Насколько растет успех старой церкви, можно видеть из следующего: перед выходом Патриарха из заточения в Москве оставалось церквей, не перешедших в "живую церковь", - 35-40 (всего в Москве считается 400 церквей). В настоящее время, за исключением 4-5 церквей, все перешли вновь под главенство Патриарха. Церковная интеллигенция продолжает относиться сдержанно ко всем последним выступлениям Патриарха. Отмечают появление посланий Патриарха к пастве, расклеенных по Москве, с крестом наверху и с надписью внизу: "Типография Г.П.У.". Рассказывают приезжающие о приглашении Патриарха на служение "Красной Пресней" - цитаделью большевизма рабочих. Путь Патриарха был усыпан цветами. Благословение верующих, несмотря на крайнюю усталость Патриарха, продолжалось до 6 часов вечера.

Следует отметить рассказы приезжих об имевших большое общественное значение похоронах известного протодиакона Розова. Нужно сказать, что Розов, несмотря на массу выгоднейших в материальном отношении предложений "живоцерковников", твердо оставался верен Патриарху Тихону, дошел до нужды, должен был даже продать для жизни драгоценный для него реликвий, часы - подарок Государя, но убеждений не изменил и завещал, чтобы ни один "живоцерковный" священник не был на его отпевании. В день похорон его большевиками были приняты значительные меры против скопления народных масс, было приказано закрыть кладбище с 4-х часов, но ничего не помогло. Массами народа, пришедшими почтить память Розова, было кладбище открыто, церковь кладбищенская переполнена. Нашелся и живоцерковник, известный протоиерей Красницкий, который, несмотря на завет Розова, явился на его отпевание в облачении. Произошло смятение, бывший во главе протоиерей Любимов несколько растерялся. Решено было Красницкого оставить, но "возгласов" ему не давать. Таким образом, он бессловно простоял в конце многочисленного духовенства во все время отпевания. После окончания отпевания, при выходе Красницкого, по храму пошел гул недовольных голосов. На паперти Красницкого уже просто стали ругать, а когда он садился в трамвай, толпа начала его бить, красная милиция защищала его, но когда милиционеры узнали, что он "красный поп", то пожалели, что защитили его: "Так его и надо было", говорили они.

Заслуживает большого внимания следующее явление, происшедшее с митрополитом Агафангелом, оставшимся, как известно, заместителем Патриарха Тихона при заточении последнего. Вскоре после ареста Патриарха Тихона началось преследование большевиками и всего духовенства, оставшегося ему верным. В первую очередь гонение началось на епископов. В том числе и митрополит Агафангел был назначен к ссылке в Тюмень. Распоряжение об этом пришло совершенно внезапно. Митрополит Агафангел был схвачен в чем был - в одном подряснике. В таком виде он должен был ехать и со станции железной дороги до окрестностей Тюмени - места его ссылки - 150-200 верст при 20 градусах мороза. Было ясно, что Агафангела отправляют в такой

215

обстановке для того, чтобы он погиб в дороге, замерзнув или простудившись насмерть. Так смотрел на это и сам митрополит и, подчиняясь испытанию воли Божией, помолившись, отправился в путь в чем был (в одном подряснике). И вот, здесь произошло нечто удивительное, совершенно неожиданное, как по рассказам самого митрополита Агафангела, так и по рассказам сопровождавших его красноармейцев. Когда повезли митрополита со станции в санях на лошадях, то в продолжение длинного пути, при морозе в 20 градусов, митрополит чувствовал себя все теплее и теплее, точно развивалась в нем какая-то теплота, и прибыл в Тюмень ничего себе не отморозив и нисколько не застывши. Всю дорогу с удивлением на него смотрели ехавшие с ним красноармейцы, так как были уверены, что старик замерзнет в дороге. Надо представить, какое впечатление производят рассказы на массы, и без того приподнятые в религиозном отношении. Все изложенное в настоящей заметке сообщено лицами, вполне заслуживающими доверия." (Там же, 5 сентября, №707.)

"Советские власти объявили, что открытое признание верующими Патриарха Тихона своим духовным отцом и поминание его за богослужением повлекут привлечение "виновных" к ответственности за контрреволюцию." (Там же.)

"Митрополитом Антонием получено из верного источника письмо следующего содержания: "...Наш Патриарх на свободе. Его, очевидно, пригласили в Чеку на самое короткое время. Теперь он почти каждый день служит и расписание служений составлено у него до декабря. В Москве у живцов осталось только 3 церкви! В Петрограде за Патриархом - 40, а 123 - за живцами; это объясняется тем, что в Петрограде нет законного архиерея. Артемий-живец колеблется. Говорят, что в Петроград будет назначен либо митрополит Серафим (Чичагов), либо епископ Феодор. В Ярославской епархии живцов сплошь вычистили очень быстро. Во Владимире за православие встал один монах. За ним идет весь город. Святейший Тихон вполне здоров. Слухи о его болезни ложны. Он пока еше в Донском монастыре, но просит дать лучшее помещение. Антонин исчез. "Высшее церковное управление" в Москве упразднилось. Боярского недавно оскандалили на собрании в Александро-Невской лавре, Введенского оскандалили в Московской консерватории, Красницкого - в храме Христа Спасителя. Это три главных живца. Москвой управляет теперь епископ Иларион, принимающий. и всех раскаявшихся. Он весьма любим и почитаем за проповеди, верность Патриарху и энергию. Я отправил Святейшему свое послание по поводу осуждения его и сообщил о том, как за границей все молились и хлопотали за него, упоминая, конечно, прежде всего о Вашей деятельности. Епископ Феодор освобожден в начале июля, пробыв в Бутырской тюрьме 3 месяца (а раньше 22 месяца). С ним были Герман Волоколамский, Феофил Новоторжский, Варфоломей. Все они здоровы и бодры. Их верующие хорошо питали. Епископ Феодор по-прежнему в Дани-ловом. В тюрьмах еще находится 80 епископов. Епископ Феодор приобрел в Москве большую любовь за свою стойкость, но он уклоняется от назначений. Митрополит Сергий на Лубянке в тюрьме. Странно, что к нему так строго относятся. Несомненно, что он не будет голоден и его питают жители Москвы как следует. Митрополит Кирилл еще в тюрьме. Макарий Владикавказский объявил себя коммунистом, имеет гарем, кутит и безобразничает открыто и цинично." (Там же, 8 сентября, № 710.)

216

"Выдержка из письма, полученного из Москвы: "...Сейчас "раскаяние" Патриарха Тихона - событие, которое волнует всех, и каждый по-своему старается его объяснить. Конечно, всем ясно, что это письмо неискреннее, я лично верю, что оно продиктовано не чувством малодушия, а желанием принести в жертву все, даже собственную честь, чтобы быть на свободе и тем объединить Церковь и не дать ей окончательно расколоться. Правда, в этом отношении результат им достигнут - множество священников живой церкви, увидав Патриарха на свободе и снова Патриархом, раскаялись в своем отступничестве. Они являлись к Тихону, прося его простить их, на что он заставлял их при всем приходе раскаиваться в своем заблуждении. Им приходилось становиться на колени в церкви перед всем приходом и каяться всенародно. После этого церковь освящалась кем-нибудь из архиереев и считалась отторгнутой от живой церкви. Каждый день Патриарх, при огромных толпах народа, служит в разных церквах Москвы. Вчера я была на всенощной в одной маленькой церкви на Арбате, где служили Патриарх, митрополит Серафим и несколько других архиереев. Настроение было очень повышенное, после службы Тихону пришлось благословлять до изнеможения, так что его под руки держали, и так, говорят, каждый день. Простой народ встречает его с энтузиазмом и не задумывается о том, правильно ли сделал Тихон, подписав свое "раскаяние", им важно видеть "нашего батюшку", чувствовать его между собою. Я была на днях на диспуте живоцерковников с тихоновцами на тему о "раскаянии" Тихона. Введенский (главный представитель живой церкви и глава церковного совета) производит отталкивающее впечатление - совершенный сатана на вид, и голос у него какой-то отвратительный, козлиный. Вся аудитория, конечно, на стороне тихоновцев, и вообще видно, что живая церковь провалилась совсем." (Там же, 11 сентября, № 712.)

"Рига, "Руспресс". Советские власти воспретили Патриарху Тихону совершение публичных богослужений без особого в каждом случае разрешения со стороны властей. Этот запрет вызван тем обстоятельством, что службы с участием Патриарха неизменно привлекали громадные толпы народа, причем почти никогда не обходилось без столкновения со сторонниками "живой церкви" и других толков, преданных советской власти. Советские власти конфисковали воззвание Патриарха Тихона, осуждавшее автокефалию украинской церкви." (Там же.)

"С целью парализовать усилившееся последнее время в народных массах религиозное движение, весьма беспокоящее советские круги, большевиками ведется самая усиленная антирелигиозная пропаганда, причем особенное внимание уделено пропаганде в красной армии. В Украинском военном округе издается особый орган "Красная Армия", посвященный преимущественно борьбе со всякими верованиями, со всеми религиями, со всеми "богами." Приводим на выдержку несколько примеров, иллюстрирующих эту пропаганду, приводимую систематически при каждой возможности, и с этой целью заимствуем из одного из последних номеров следующие статьи: "Атака на богов и дьявола." Заголовок отбит с клише и потому, очевидно, употребляется в каждом номере; он разукрашен характерными, броскими кощунственными виньетками. Под этим заголовком - следующая заметка: "В конце июля к нам пришли пополнения. Большинство - деревенщина из самых глухих углов. Ровесники тех, которые уже служат с осени прошлого года и достаточно

217

привыкли к нашим военным обычаям; большинство уже записалось в "безбожники". Привели их всех в библиотеку. Им показали разные издания и в числе их журнал "Безбожник".

— Смотри, как хорошо нарисовано, - говорит один из них, - атака на "богов" и дьяволов.

— Ну, как вам нравится? - спрашивает командир взвода.

— Хорошо, - говорят новобранцы, покраснев.

— Чего же вы краснеете? Вы, верно, носите все еще по-прежнему крестики?

— Да! Но мы можем их снять!

В тот же день представлено было четыре крестика, которые и прилагаются при сем в музей "божков" красной армии".

Статейка подписана комиссаром 19 кавалерийского полка Гайдуковым.

Образчик второй.

"Ильин день в лагере".

В день св. Илии вся Казанская дивизия пошла в атаку против "богов" и дьяволов. День был посвящен работе, а вечером из всех уголков лагеря красноармейцы двинулись в лагерный клуб, где предстояла процессия с "попами и божками". На интендантской повозке восседают манекены "попа", раввина и ксендза; по бокам повозки - почетная стража, - взвод красноармейцев и несколько конных, все в траурных одеждах. Процессия медленно двигается. Слышно пение "Святый Боже". За повозкой идет ряженый "поп" и напевает похоронные мотивы за "упокой всех служителей Божиих всех вероисповеданий." Ему вторят из конвоя тем же похоронным мотивом в следующих словах: "На кого же вы нас, святые отцы, покидаете, как же мы без вас, "сволочей", жить будем." Процессия входит на учебный плац, где утверждены два столба с перекладиной, с бочкой под ними и с надписью на перекладине: "вход в рай". Всех "божков" вводят в ворота, где повозка и останавливается. Выступает на сцену оратор и произносит следующую речь:

— Товарищи, во времена оны "попы" жгли ученых, сегодня же мы, воспитанные в красной армии, сжигаем попов и провозглашаем клич в честь всемогущей науки. В это время поджигаются соломенные манекены всех трех "попов", а с другой стороны подъезжает к месту сборища другая повозка с манекеном, изображающим "науку" в образе красивой женщины, опирающейся на руки рабочего и крестьянина. Повозка эта сопровождается отрядом красноармейцев в красных накидках с венками на головах. Церемония заканчивается погребением "божков" под взрывы всеобщего смеха, а "науку" все собравшиеся красноармейцы торжественно провожают обратно в лагерь. До большей мерзости трудно додуматься." (Там же, 25 сентября, № 724.)

"Прибывший недавно из Москвы писатель М.П. Арцыбашев в беседе с сотрудником одной польской газеты нарисовал такую картину положения религии под властью большевиков:

"Большевики объявили отделение Церкви от государства. В свое время они прокламировали и свободу совести. Как все другое, так и эта "свобода совести", декретированная большевиками, является наглой ложью и лицемерием. Религия свободна в России только постольку, поскольку имеется в виду внутренняя духовная жизнь человека. Человеческую мысль, к счастью, нельзя заковать в кандалы.

Большевики подкапываются под религию как только могут. До сих пор,

218

однако, не хватало у них смелости чтобы совершить открытое покушение на самые святые верования человека. Во всяком случае нигде, пожалуй, не проявляют они такой нервности, такой фанатической ненависти, как именно в этой области. Не останавливаясь перед провокацией, под разными предлогами закрывают храмы по всей России. В церквах и костелах устраивают танцевальные вечера, оскверняют алтари, выпускают бесчислеенные журналы, плакаты, летучки, цель которых - осмеять веру в Бога и вызвать к ней отвращение. Грубо, цинично и по-хамски оскорбляется в них все, что есть в человеке наиболее возвышенного и чистого.

Ограбление храмов продолжается по-прежнему. Советские власти организуют специальные атеистические процессии. Священнослужители всех вероисповеданий являются настоящими париями под гнетом большевиков. Вообще отделение Церкви от государства свелось к тому, что Церковь утратила все права, государство же узурпировало себе "право" делать с Церковью все, что ему вздумается.

Я должен открыто и искренно сказать, хотя знаю, что касаюсь вопроса очень щекотливого: может быть, потому, что во главе болыпевического правительства стоят преимущественно иноверцы, а может быть, и потому, что в православной Церкви, в христианстве они видят наибольшую опасность для своей власти, - преследованиям и террору подвергается преимущественно христианство и православная Церковь." (Там же, 27 сентября, № 726.)

Советская печать сообщает, что в Москве за первые 7 месяцев текущего года были ликвидированы: в январе - 5 церквей, в феврале - 6 церквей и 3 религиозных общины, в марте - 10 церквей и 1 община, в апреле - 11 церквей и 1 монастырь, в мае - 12 церквей и 1 монастырь, в июне - 9 церквей, в июле - 8 церквей." (Там же, 29 сентября, № 728.)

"Советский синод прислал Восточным Патриархам уведомление о командировке делегации в Константинополь для ознакомления Патриархов с "истинным положением православной Церкви в России" и приглашения Патриархов прибыть в Москву и внести умиротворение в Русскую Церковь. "Истинное положение церкви" под большевиками лучше всего характеризуется тем, что в состав делегации входит управляющий делами советского синода Новиков-Айзенштадт." (Там же, 2 октября, № 730.)

Один из русских православных священников, в ответ на заявление советского "митрополита" Евдокима о том, что советская власть борется не с Церковью, а с контреволюцией, прислал в редакцию газеты "Новое Время" нижеследующую статью, достойную быть отмеченной.

Двадцать две "свободы", дарованные советской властью в России Православной Церкви

1. Допущение и поощрение гнусных издевательств над религиозными верованиями, особенно христианскими, в публичных собраниях и в печати.

2. Устройство кощунственных процессий-маскарадов и всенародных издевательств над религиями.

3. Недопущение свободы церковной и религиозной печати.

4. Отобрание храмов у верующего народа и передача их в ведение "исполкомов".

5. Разрешение "исполкомам" пользоваться храмами для своих "культурно-просветительных" и "общественно-политических" целей.

219

6. Закрытие домовых церквей.

7. Допущение возмутительного кощунства в храмах и алтарях, над св. престолами, иконами, священными сосудами и другими священными предметами.

8. Запрещение обучения детей Закону Божию не только в школах, но и вне школ.

9. Удаление из учебных заведений икон и книг религиозного содержания.

10. Закрытие духовно-учебных заведений, подготовлявших пастырей церкви, и конфискация их зданий и имущества.

11. Конфискация церковного имущества, пожертвованного церкви верующим народом.

12. Ликвидация церковных управлений, церковного суда, хозяйственных и благотворительных учреждений.

13. Кощунственное освидетельствование и отобрание св. мощей и передача их в музеи.

14. Отмена праздников, и притом даже таких великих и чтимых, как праздник Воздвижения Честнаго и Животворящего Креста.

15. Отобрание из храмов священной утвари.

16. Закрытие монастырей.

17. Запрещение служащим в государственных учреждениях исполнять свои религиозные христианские обязанности.

18. Запрещение учащимся в народных школах говеть, исповедываться и причащаться.

19. Запрещение учителям народных школ иметь иконы в своих частных квартирах.

20. Обложение церковных приходов непосильными налогами за право совершения богослужения в храмах.

21. Преследование, заключение в тюрьмы и расстрелы священников и епископов за протест против насилия над Церковью.

22. Заключение в тюрьму и лишение возможности управлять паствой Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России." (Там же, 16 октября, № 742.)

"В последнем заседании синод живой церкви, по сообщениям советских газет, заслушал доклад о деятельности митрополита Антонина. Было указано, что за последнее время он самовольно присвоил себе титул "митрополита всея России", ввел ряд новшеств в богослужение.

Синод постановил запретить митрополиту Антонину богослужение и пригласил его в синод для дачи объяснений.

Узнав о постановлении синода, митрополит Антонин заявил:

"Компетенции синода над собой я не признаю и подчиняться синоду не буду. Еще 29 июля я заявил, что считаю деятельность синода крайне вредной для церкви и провозгласил свою автокефальную (и следовательно, независимую от синода) церковь, назвав ее "церковью возрождения". В общем у меня коренное расхождение с церковными группировками. С Тихоном у меня нет ничего общего, ибо я опираюсь совершенно на иные социальные слои. Синодальную церковь я считаю чисто поповской, кастовой организацией.

Я отвергаю церковную иерархию, будет ли она монархической, как у Тихона, или олигархической, как у синода, и на ее место ставлю общину." (Новое Время, 27 октября 1923 г., № 752.)

220

"В финляндской газете "Русские Вести" напечатаны нижеследующие письма Святейшего Патриарха Тихона на имя финляндского архиепископа Серафима и игумена Валаамского монастыря по поводу перехода финляндской Православной Церкви на новый стиль.

I.

Высокопреосвященнейший Владыко. Приношу Вашему Высокопреосвященству искреннюю благодарность за Ваши слова братского участия и правды по поводу происходящих у нас церковных событий. Господь да направит все ко благу Святой Своей Церкви.
Благодарю и за сообщение "Всеправославного Собрания" о введении при богослужении нового стиля и благословляю Финляндскую Церковь ввести у себя новый стиль с октября месяца с некоторыми изменениями григорианской пасхалии. Прошу Вас прислать мне в переводе постановление Собрания.
Испрашивая Ваших св. молитв, с братской любовью остаюсь Вашего Высокопреосвященства покорный послушник Тихон, Патриарх Московский и всея России.
16 августа 1923. Москва, Донской монастырь.

II.

Ваше Высокопреподобие. Всечестнейший о. Игумен Павлин.

На днях выйдет послание наше о переходе со 2-го октября на новый стиль.

Прошу Вас и братию св. обители Вашей не смущаться сим переходом, так как этим не вносится изменения в веру нашу, и Пасхалия остается православная.
Прошу Ваших св. молитв и призываю на обитель Вашу Божие благословение.

Ваш богомолец Тихон, Патриарх Московский и всея России.

23 сентября / 6 октября 1923 г. Москва, Донской монастырь." (Там же.)

"В Москве гонения на Церковь продолжаются. Ряд церквей вновь отобран и обращен под клубы. Население по этому поводу негодует. Характерно и знаменательно, что протесты становятся уже активными; так, когда во вновь отобранной церкви Св. Пимена была устроена первая вечеринка, в ней ночью были побиты все окна." (Старое Время 29 окт. 1923 г., №4.)

"Наркомвнуделом", на основании представления коллегии наркомпроса, разослан губисполкомам циркуляр, в котором указывается, что во многих местностях республики существуют национальные школы, где, вопреки постановлению государственной комиссии по образованию, введено преподавание религии.

Принимая во внимание "вред, который приносит юношеству изучение религии", циркуляр предлагает усилить надзор за деятельностью преподавателей национальных школ. Одновременно циркуляр указывает, что местные правительственные органы по незнанию поддерживают духовных лиц преподавателей, допуская их состоять членами профессиональных союзов." (Новое Время, 11 нояб. 1923 г., № 765.)
"Совнарком разрешил распродать имущество закрываемых церквей с аукциона. "Правда" требует реквизиции всех церковных колоколов на красный воздушный флот.

221

"Известия" (№ 232) сообщают о расколе в украинской автокефальной церкви в Николаеве, где образовались две партии: одна во главе с епископом Будило, другая - с протоиереем Гуличем. Обе стороны начали разоблачать друг друга в советской печати, причем выяснилось, что Буцило присвоил церковные суммы и посвятил в священники своего приятеля Голованя, известного рецидивиста, совершившего кражу церковных ценностей и отбывавшего наказание в доме принудительных работ." (Старое Время, 12 ноября 1923 г., № 6.)

"Тайме" печатает следующие впечатления епископа Берри, только вернувшегося из Москвы: "Патриарх Тихон - человек еще не старый, ему сейчас 58 лет, - производит впечатление глубокого старика. Он живет в двух маленьких келлиях Донского монастыря под строжайшим надзором, так что не может иметь никакого общения с епископами православной Церкви."

"Епископ Берри, с разрешения советский властей, участвовал в богослужении Патриарха 1 ноября в Успенском соборе, переполненном молящимися, в противоположность пустым церквам, захваченным представителями "живой церкви". Патриарх, давая епископу Берри объяснения по поводу своего известного "обращения" и приведя слова Апостола Павла: "Быть пред очами Господа Бога и покинуть бренное тело - наивысшая радость", сказал, что лично он с радостью бы принял мученическую кончину, но судьба православной Церкви вверена ему, и оставить ее он не может. Перед своим отъездом епископ Берри посетил Патриарха с намерением предложить ему, ввиду того, что в данное время невозможно созвать церковный собор, назначить себе преемника на случай смерти, в целях сохранения целости православной Церкви. Но ему не удалось осуществить свое намерение, так как Патриарх не мог принять его ввиду полной потери сил от болезни. Епископ Берри приписывает тот факт, что ему была дана полная свобода во все время его пребывания в Москве, точному исполнению всех предписаний советского правительства английской миссией. Тем не менее, он подтвердил, что все без исключения иностранцы испытывают в России тяжелое чувство стеснения свободы, благодаря тому, что щупальцы советов всюду проникают, и что все иностранцы постоянно испытывают страх совершить, даже по неведению, что-либо запрещенное. Епископ Берри вынес впечатление, будто православная Церковь доживает свои последние дни в России. По его мнению, она сможет продолжить свое существование, пока жив Патриарх, но распадется, как только он умрет. Патриарх совсем разбитый человек, и советы, видимо, ждут его смерти, чтобы нанести последний удар православной Церкви в России." (Новое Время, 30 ноября, № 781.)

"В Воронежской губ. большевиками убито 160 священников. В Херсонской губ. три священника были распяты. Духовник монастыря св. Магдалины о. Никольский, 60-летний старец, был схвачен в церкви во время богослужения, его мучители заставили раскрыть рот и с криком: "Вот святое причастие", выстрелили в рот. Священника Дмитриевского силой поставили на колени, отрезали ему уши и нос, а потом отрубили голову. Отца Золотовского, 80-летнего старца, одели в женское платье и потом убили его, когда он отказался плясать. Священника Калиновского засекли до смерти." (Церковные Ведомости, 1/14 - 15/28 декабря 1923 г., № 23-24.)

"Епископ Павел, викарий Владивостокской епархии, вернувшийся из Японии во Владивосток, выслан в Самару. Епископ Охотский Даниил, вика-

222

рий Камчатской епархии, хиротонисанный во епископы по определению Архиерейского Синода Русской Православной Церкви за границей, более 8 месяцев сидит в тюрьме на Камчатке в г. Петропавловске за отказ признать как живоцерковников, так и болыпевицкую власть. Владыка известен крепостью веры и твердостью взглядов. И теперь он на представленных ему от живцов в тюрьму обращениях пишет резолюции "еретики", "богоотступники". Продолжает сидеть любимый паствой епископ Благовещенский Евгений. Арестован 5н за совершение в соборе в день рождения Государя Императора Николая II заупокойной литургии." (Там же.)

"Газета "Le Journal" сообщает: "Датский писатель Галлинг Келлер, возвратившийся из путешествия по России, рассказывает, что он присутствовал в Свияжске на открытии памятника Иуде Искариотскому. Местный совдеп долго обсуждал, кому поставить статую. Люцифер был признан не вполне разделяющим идеи коммунизма, Каин - слишком легендарной личностью, поэтому и остановились на Иуде Искариотском, как вполне исторической личности, представив его во весь рост с поднятым кулаком к небу". (Там же.)

"Из Москвы сообщают: ввиду приближающихся праздников Рождества Христова, центральный комитет РКП разослал во все культурные организации циркуляр с требованием немедленно приступить к планомерной и систематической антирелигиозной пропаганде. Главное внимание следует обратить, гласит циркуляр, на исследование и собирание соответственных материалов для пропаганды. Основным лозунгом и целью этой пропаганды должно быть изгнание религиозных начал из домашней жизни и замена их "пролетарской революционно-светской культурой". Пропаганда должна носить "эстетический характер". Антирелигиозная пропаганда будет происходить в закрытых помещениях." (Нов. Вр., 19 декабря, №796.)

"Приводим выдержки из частного письма от 15 ноября с. г.: "Вероятно, и до вас дошли слухи, какие кошмарные события пережила и продолжает переживать св. Церковь, и центром этих переживаний служит Петербург. Божиим попущением церковное управление временно оказалось в руках захватчиков; путем обмана и насилия, потерявшая и честь и страх Божий группа священников с весьма громкими именами (Боярский, Введенский) взяла в свои руки церковную жизнь, при этом искусно прикрывая свои честолюбивые и сатанинские замыслы обещанием создать для Церкви в государстве легальное положение и обновить самую жизнь и строй Церкви реформами в строго каноническом духе. Много нашлось доверчивых и еще больше легкомысленных. Но все это оказалось шантажом. Большую твердость проявил народ и, не взирая на агитацию и запугивания, в массе остался верен православию. Создался ужасный раскол. Церкви стали пустеть. Духовенство потеряло доверие, а некоторые особенно ревностные последователи нового движения стали предметом презрения. Как ни странно, и здесь начались ссылки и тюрьмы. И много слез было пролито, много, много пережито скорби. В настоящее же время совершился полный переворот. Все и все постепенно объединились вокруг своего главы Патриарха Тихона; каялась Лавра, а на следующий день Воскресенский монастырь, при огромном стечении народа. Есть и протестующие, но народ определенно обрек их на вымирание. Благодаря Бога, меня эта волна не консулась, но пережить пришлось очень и очень много горького и обидного. Недавно в одном храме служил представитель Патриарха Тихона епископ Мануил при громадном стечении народа. Служба - какой не запом-

223

ним. Такой подъем и настроение, словно переживали Пасхальную ночь. И чувствуется, что словно все ожило и духовно окрепло, и я счастлив был за всех участников и, конечно, за себя. Порадуйтесь и вы за нас и помолитесь, дабы Господь продлил Свою милость..." (Новое Время, 23 декабря, № 800.)

"Полное поражение "живой церкви" на Украине (глава ее митрополит Тихон, бывший архиепископ Воронежский, вынужден был покинуть Покров-*" ский монастырь в Киеве и уехал в Москву) вновь обострило, по словам "Рус-культа", борьбу между "черной" (тихоновской) и "жовто-блакитной" (национальной) церквами. Первая по-прежнему имеет силу в городах, вторая - в селах, где низшее духовенство является вместе с учителями и другой сельской интеллигенцией надежнейшей опорой украинского национализма. "Национализация", проводимая теперь большевиками, значительно укрепила "жовто-блакитну" церковь, и на поверхность начинают выплывать внутренние споры о степени украинизации богослужения, о форме взаимоотношения с Московским синодом и выплывший в последнее время выдвинутый выходцами из Галиции вопрос об украинском патриархе. Московский синод, с которым на бывшем весной в Москве соборе связала себя живая "жовта" церковь, пользуется в национально церковных украинских кругах очень печальной репутацией, а так как связь с Патриархом Тихоном порвана уже давно (и в этом главнейший пункт расхождения с "черной" церковью), то является необходимость решить вопрос об "ориентации".

Константинопольский Патриарх, в связи с последними в нем настроениями, не пользуется авторитетом, и сторонники ориентации не чувствуют под собой твердой почвы. Это одно время дало перевес сторонникам новой идеи о создании украинского патриарха, но, помимо прочих затруднений и отрицательных соображений, есть одно, которое делает невозможным осуществление этой идеи: отрицательное отношение к ней большевиков." (Там же, 26 декабря 1923 г., № 802.)

"Рига, "Русспресс". "Правда" сообщает, что в 51-й красной дивизии красноармейцам при прибытии в часть приказывается снимать с шеи кресты." (Там же, 27 декабря 1923 г., № 803.)

"В связи с борьбой против религии и церковных обрядов советским правительством опубликованы инструкции о праздновании "красного Рождества" в школах, рабочих организациях и т.д... Празднование Рождества должно быть постепенно сведено к соблюдению древних языческих обычаев и обрядов." (Там же, 28 дек. 1923 г., № 804.)

"В Белоруссии комиссариат просвещения постановил отменить в учебных заведениях рождественские и пасхальные каникулы." (Там же.)

"В Киеве закрыт целый ряд церквей: религиозно-просветительного общества, Братства Воскресения Христова, на Сенной площади, Александровской и Кирилловской больниц и др. Введен новый устав о перерегистрации религиозных общин, в силу которого приходские советы упраздняются, а на* их место избираются уполномоченные. Дела должны решаться на общих сб-' браниях, созываемых с разрешения советских властей в каждом отдельном случае. Закрыт также ряд монастырей, а именно: Пустыни Китаевская и Преображенская, монастыри Михайловский и Фроловский; две церкви этого последнего переданы живой церкви, а здания монастыря отданы в аренду союзу металлистов. Сестры должны платить арендную плату за помещение. В Печерской Лавре здания заарендованы для инвалидного городка и отделом

224

народного образования. Закрыты также Покровский женский монастырь и церковь на Шулявском и Лукьяновском кладбищах.

Совершение ночных служб воспрещено." (Церковные Ведомости, 1/4-15/ 28 января 1924 г., № 1 и 2.)

"Вот что пишет прибывший в Ригу корреспондент лондонской газеты "Дэли Мель" Ричард Итон своей газете:

"Меня арестовали большевики за то, что я прибыл в Москву без разрешения. Едва удалось избавиться из тюрьмы. В тюрьме я познакомился с религиозной политикой большевиков.

После освобождения Патриарха Тихона, террор против духовенства усилился. Коммунисты боятся все возрастающего влияния Патриарха и хватают его сторонников. 400 священников выслано без денег и одежды в Архангельск на верную смерть от голода. 300 священников и все архиепископы и епископы, кроме восьми, ввергнуты в тюрьму. Их обвиняют в контрреволюционной деятельности.

В тюрьме я видел престарелых священников в ужасающей обстановке. Они спят на каменном полу и получают в день четверть фунта хлеба и отвратительную похлебку. Большинство их старше 60 лет. Одного совершенно больного старца перевели в больницу только после того, как у него от голода случился обморок и он больше часа пролежал без сознания. На прогулках чекисты бьют старцев палками и хлыстами, чтобы они гуляли быстрее. Я видел архиепископа, который 9 месяцев заключен в одиночной темной камере на хлебе и воде.

Религиозные преследования относятся не только к священникам. Один мой знакомый, видный советский чиновник, был ввергнут в тюрьму за то, что посещал церковь.

В больницах и тюрьмах запрещено исповедывать умирающих." (Там же.)

"По официальным советским данным, только до сентября 1920 года чрезвычайками было расстреляно:

Епископов - 28, священников - 1215, а всех вообще за указанное время расстреляно - 1.755.810 чел." (Там же.)

"По сообщениям "Русспресса", на улицах Москвы было расклеено следующее воззвание:

"Православные люди! Около храмов, где служит Святейший Патриарх Тихон, часто происходят ожесточенные споры и столкновения. Бывали даже случаи насилия. А что всего хуже, так это то, что ведутся речи контрреволюционного содержания. Все это совершенно недопустимо. Врагам нашего государственного строя, разного рода черносотенцам, нет места около Святейшего Патриарха, который ясно сам сказал, что он ничего общего с контрреволюцией не имеет. Богослужение совершается только для молитвы. Злые и ненужные политические разговоры, а тем более всякое насилие, совершаемое около храма, оскорбляют храм и набрасывают тень подозрения на святую Церковь и ее служителей.

Прошу и умоляю православных людей никогда не безчинствовать, особенно около храмов. В ком горят политические страсти, тот лучше оставайся дома. Упорные же нарушители мира и порядка да знают, что таковых мы будем отлучать от св. Причащения, как не щадящих святую Церковь и позорящих ее.

Управляющий Московской православной епархией.

Епископ Иларион."

(Церковные Ведомости, 1/14 - 15/28 фев. 1924 г., № 3-4.)

225

"Освобожденные из тюрьмы на праздник Рождества Христова Митрополит Арсений и Архиепископ Никандр вновь арестованы через четыре дня по освобождении.

Алексеевский монастырь в Москве превращен в клуб комсомольцев.

На Преображенском старообрядческом кладбище в первой молельне вместо образа повешен портрет Ленина.

В Пскове закрыты Георгиевская и Пантелеймоновская церкви. Имущество церквей описано и увезено. Здания церквей приспособляются под клубы.

Иоанновский монастырь в Петрограде разорен большевиками. Покоящееся в монастыре тело протоиерея о. Иоанна Кронштадтского предположено было перенести на Смоленское кладбище, где был приготовлен для него склеп. Но это большевикам не удалось. По сообщению из Петрограда, при вскрытии гроба большевики страшно испугались о. Иоанна, грозно посмотревшего на них, и они отступились, закрыв гроб и заделав досками церковь. Так гроб о. Иоанна Кронштадтского и остался на прежнем месте, но сведения эти не проверены. При разорении монастыря большевики совершили дикие непередаваемые кощунства. Главная вина этого разорения - сами сестры. Они разделились на партии. Этим воспользовался большевический агент - протоиерей Журавский. Он и довел монастырь до закрытия. Монастырь обращен в увеселительное заведение.

Троицкое подворье в Петрограде закрыто и обращено в театр.

В подворье Валаамского монастыря в Москве решено поселить беспризорных женщин, а монахов предполагают выселить оттуда, разместив их в свободных торговых помещениях; причем сроку на выселение дали им несколько дней. ;у

Здание Московского Всехсвятского единоверческого монастыря передано под рабочий клуб завода "Серп и Молот".

"Русспресс" сообщает, что коммунисты - служащие комиссариата юстиции вынесли резолюцию с требованием закрыть все церкви на Красной площади в Москве, для обращения их в музей имени Ленина. Это предложение будет обсуждаться на ближайшем заседании совнаркома.

Только что получены нами сведения о том, что арестованы: Епископ Ма-нуил - управляющий Петроградской епархией, Епископ Серафим и около 70 священников." (Церковные Ведомости, 1/4 - 15/28 марта 1924 г., № 5 и 6.)

ГЛАВА 42

Официальные сведения Архиерейского Синода Русской Церкви за границей

Заканчиваю свой обзор официальными данными, помещенными в издаваемых при Архиерейском Синоде Русской Православной Церкви за границей "Церковных Ведомостях" от 1/14 - 15/28 июля 1923 г. в статье под заглавием: "Сведения об убитых, замученных и заключенных в тюрьмах большевиками Русских Православных епископах за время с 1918 года и о других актах насилия над Русской Православной Церковью".

226

"Смертные казни архиереев начались с 1918 г. Первым был убит Макарий, Епископ Орловский. Затем в том же году и в следующем были расстреляны: Первенствующий Иерарх России Митрополит Киевский, а раньше -Петербургский, Владимир. Медленно были замучены Архиепископ Астраханский Митрофан и викарий Епископ Леонтий. Тела их были брошены в яму, и христиане не допускались погребсти их. В Перми достойнейшему Архиепископу Андронику отрезали щеки, выкололи глаза, долго водили его по улицам и, наконец, утопили в реке. Там же расстреляли присланных Священным Синодом для расследования этого события Архиепископа Черниговского Василия и Пермского викария Епископа Феофана. В Тобольске замучили Архиепископа Гермогена, а в Свияжске умертвили, привязав к хвосту бешеной лошади, Епископа Амвросия. Епископа Исидора в самарской губернии посадили на кол и так предали медленной мучительной смерти. Так же долго мучили в Белгороде Епископа Никодима, ударяя по голове железным прутом, и затем, бросив его тело в сорную яму, не дозоволяли его хоронить, пока через полгода не пришли добровольцы и не погребли его останки, узнав их среди прочих трупов только по монашескому параману. Епископа Ревельского Платона, обливая водой на морозе, обратили в ледяной столб. Менее известны подробности о расстрелах Преосвященных Лаврения, Епископа Балахнин-ского, Пимена, Епископа Верненского, Мефодия, Епископа Павлодарского, Германа, Епископа Камышинского, Варсонофия, Епископа Кирилловского, Ефрема, Епископа Селенгинского. Затем умерщвлены в собственных домах Архиепископ Иоаким в Крыму, Епископ Симон в Уфе. Последний убит в ночь на 6-е июля 1921 г. Весной 1921 г. убит Епископ Акмолинский Мефо-дий. Наконец, расстреляли в Петрограде любимого избранника паствы митрополита Вениамина. Называют еще 6-7 имен архиереев, замученных в тюрьмах, но вполне точно о их смерти ничего не известно. Но сверх того умерли в тюрьмах от голода и жестокого обращения Архиепископ Крутицкий Иоасаф, Архиепископ Екатеринославский Агапит, Архиепископ Симферопольский Никодим, Епископ Василий, Ректор Киевской Духовной Академии. А большинство прочих, не пожелаввших признать "живую церковь", томится в тюрьмах.

По сведениям 1920 года священников было убито - 1215, а с тех пор число их, вероятно, удвоилось. Не щадили большевики и монахов и монахинь. Так, например, в г. Богодухове всех монахинь, не пожелавших уйти из монастыря, привели на кладбище к раскрытой могиле, отрезали им сосцы и живых побросали в эту глубокую яму, а сверху бросили еще дышавшего старого монаха и, засыпая всех землей, кричали, что справляется монашеская свадьба.

Кроме сего имеются у нас документальные сведения об арестах архиереев к 1/4 сентября 1921 года. Архиепископ Вятский, впоследствии Крутицкий, Никандр с осени 1918 года до Пасхи 1920 года сидел в тюрьме, затем с осени 1920 года до июля 1921 года вновь был посажен в Бутырки (тюрьма). В настоящее время он вновь содержится в тюрьме. С 1921 года находился в тюрьме Пинежский Епископ Павел. В конце 1920 года арестован был Епископ Брянский Амвросий, которого продержали в тюрьме более года.
В сентябре 1921 года посажен в тюрьму быв. Варшавский Архиепископ Серафим. Долгое время держали в чека и тюрьме Митрополита Владимирского Сергия, арестованного в январе 1921 года, который затем был освобожден, а теперь вновь заключен в тюрьму. В Муроме долгое время держали в тюрьме

227

Епископа Муромского Серафима. Также долго томили в тюрьме Епископа Уржумского Виктора. Томился в тюрьме и был приговорен к расстрелу Архиепископ Иркутский Анатолий. Правда, приговор не был приведен в исполнение, т.к. он признал "живую церковь" и для окончательного решения его дела увезен в Новониколаевск.

До сих пор томится в Таганской тюрьме, в Москве, арестованный в Казани в июне 1920 года Митрополит Кирилл. В Москву же вывезен и его викарный Епископ Чистопольский Анатолий, которого долгое время держали в тюрьме. В концентрационном лагере держали долго Архиепископа быв. Иркутского Серафима. Долго держали в тюрьме в Ростове-на-Дону и затем сослали в Нижний Новгород Епископа Ейского Филиппа. Очень долгое время держали в тюрьме и престарелого Архиепископа Могилевского Константина. Несколько раз арестовывали Епископа Подольского (Москов. губ.) Петра, которого в последний раз арестовали 12 августа 1921 года; сведений об освобождении его не имеется. Епископ Волоколамский Герман некоторое время был в тюрьме, затем освободили, но без права выезда из Москвы. В тюрьму же заключены Иринарх, Епископ Тюменский, и Виктор, Епископ Барнаульский. Был под арестом, судим революционным трибуналом и присужден к высылке в Архангельск Митрополит Новгородский Арсений. Очень долго томили в тюрьме Епископа Пензенского Иоанна, с 5 апреля 1921 г. состоящего Архиепископом Рижским и Митавским. Томились долго в тюрьме и Епископы Лужский Артемий и Псковский Геннадий, ныне умерший от пережитых волнений. Держат под арестом и Епископа Смоленского Филиппа. В заточении в Великом Устюге находится управляющий Черноморской епархией Епископ Сергий. В Таганской тюрьме содержатся Епископы: Волоколамский Феодор и Алатырский Гурий. Архиепископ Черниговский Пахомий сослан в Реснянский монастырь. По слухам, Нижегородский Архиепископ Никодим умер в концентрационном лагере от сыпного тифа. Назарий, Епископ Енисейский, отстранен от должности.

Независимо от активного гонения большевиками представителей Русской Православной Церкви, выразившегося в убийстве 28 епископов и арестах епископов, число коих не поддается учету, в особенности в настоящее время, когда большевики вызвали в Церкви смуту и стали поддерживать ничтожную группу церковных мятежников, арестовывая и отправляя в ссылку положительно всех епископов, оставшихся верными Св. Патриарху Всероссийскому Тихону (из этих 215 православных канонических епископов почти никто не участвовал на московском лже-соборе; в созванном большевиками лже-соборе принимали участие только 46 епископов, из коих только 2-3 епископа канонического поставления, но с восстанием против Св. Патриарха потерявшие свою каноничность, а остальные 43-44 епископа - лжеепископы, как поставленные церковынми мятежниками - "живоцерковниками", и, таким образом, более 200 епископов правомочных насилием большевиков устранены от участия в церковных делах), и самые законодательные акты советской власти носят характер явного насилия и гонения Православной Церкви. А именно: все декреты и постановления советской власти сводятся к тому, что Православная Церковь, отделенная от государства, считается как частное общество, и при этом совершенно лишенное прав юридического лица и не пользующееся никакими преимуществами и субсидиями. Права собственности Церковь не имеет, и "все ее бывшее имущество объявляется народным достоянием", при-

228

чем под понятие имущества подходит не только недвижимое имущество (земли, заводы, церковные лавки, дома), но и движимое, в том числе и всякого рода капиталы и церковные сборы, примерный перечень которых помещен в приложении II к ст. 658 Собр. Узак. и распоряжений советского правительства. Здания же и предметы, предназначенные для богослужебных целей, являясь собственностью государства и находясь в заведывании местных советов, отдаются последними в пользование религиозных обществ. Под религиозным обществом (коллективом) понимается определенное, по усмотрению местного совета, число местных жителей, заявивших о желании взять в свое пользовние указанное выше имущество.

Образовавшейся такой группе передаются здания и предметы, специально предназначенные для религиозных и обрядовых целей, на основании особого договора, налагающего на лиц, его подписавших, ряд обязанностей по отношению к власти и принятому имуществу.

Храмы и часовни обращаются для других целей, если местный совет, нуждаясь в помещениях для общеполезных целей, постановит об обращении храма для этих целей. Этим правом большевики страшно злоупотребляют, обращая храмы в клубы, театры и др. увеселительные учреждения.

"По инициативе трудящихся масс", с особого постановления Съезда советов или губисполкомов, могут подвергаться исследованию и передаваться в местные музеи св. мощи. Это право привело к кощунству и издевательству большевиков над святынями православного народа.

Предоставленные верующим храмы могут быть одновременно использованы властью и для культурно-просветительных и общественно-политических целей.

Монастыри, как особые религиозные общины, закрываются.

Все церкви домовые, при учебных заведениях правительственных, общественных и военных учреждениях властью объявлены закрытыми.

Святые Таинства и церковные обряды для государства никакого значения не имеют. Властью прекращена выработка церковной парчи. Отобраны цер-ковно-свечные заводы.

Распоряжением советской власти закрыты Епархиальные Советы.

Духовные лица лишены активного и пассивного избирательного права и права преподавания и службы в учебных заведениях. Это по декрету, фактически же они лишены всех прав. Им отказывали даже в выдаче продуктов и хлеба, а обязанностям, возлагаемым на всех граждан, в одинаковой и даже большей мере и степени подлежат и священнослужители. Руководствуясь этим положением, большевики отправляли некоторых священнослужителей, коим св. Церковь запрещает употребление оружия, на фронт.

Преподавание Закона Божия совершенно изъято из учебных заведений.

Духовно-учебные заведения властью закрыты. До сих пор священнослужителям разрешали обучать детей Ззакону Божию частным образом в храме. А впоследствии и это право отнято и теперь им совершенно воспрещено под угрозой смерти преподавание детям Закона Божия и вероучения, равно как воспрещено им и крестить малолетних детей.

Общее положение Православной Церкви в Советской России определяется:

1) "Конституцией (основным законом) РСФСР", принятой Всероссийским съездом советов 10 июля 1918 г. (ст. 582 Собр. Узак. и Расп. Прав., № 51);

2) "Декретом Совета Народных Комиссаров об отделении Церкви от государства" (распубликовано 1 января 1918 г.);

229

3) "Постановлением (инструкцией) Народного Комиссара Юстиции о порядке проведения указанных декретов и постановлений центральной власти" (помещающихся в Собр. Узак. и Расп. Прав.), как изданных в дополнение и развитие общих начал, заключающихся в перечисленных выше постановлениях, так и касающихся других сторон государственной жизни, но имеющих отношение и к Церкви. К последним относятся "Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве", "Декрет о социализации земли" (Собр. Узак. и Расп. Прав., № 89), "Кодекс законов о труде" и некоторые другие декреты.

Среди постановлений первого рода особенное значение имеют:

1) "Декрет о кладбищах и похоронах" (распубликован в №271 "Известий Всероссийской Центральной Исполнительной Комиссии (ВЦИК) 11 декабря 1918 г.);

2) "Инструкция о порядке осуществления этого декрета" (распубл. в № 15 "Изв. ВЦИК" 22 января 1919 г.);

3) "Постановление государственной комиссии по просвещению о духовных учебных заведениях" (расп. в № 191 "Изв. ВЦИК" 5 сентября 1918 г.);

4) "Инструкция Коллегии по делам музеев и охране памятников искусства и старины";

5) "Циркуляр по вопросу об отделении Церкви от государства Комиссариата Юстиции" от 3 января 1919 г.;

6) "Циркуляр того же Комиссариата по поводу ст. 12 декрета об отделении Церкви от государства" от 18 мая 1920 г.;

7) "Циркулярное письмо об отношении к религиозным обществам" Народного Комиссара Внутренних дел Петровского от 29 февраля 1919 г.

Кроме этих общих декретов и распоряжений центральной власти положение Православной Церкви регулируется и декретами местных советов, которые зачастую ограничивали и без того ограниченные права Церкви и вызывали явное гонение на Церковь, запрещая крестные ходы, ремонт церквей, звон церковный. Все вышеприведенные декреты и распоряжения советской власти, содержащие в себе безусловное преследование Православной Церкви, относятся ко времени до 1921 года.

С 1921 года положение Церкви в Советской России стало еще более тяжелым. Она превратилась в явно гонимую и преследуемую большевиками. Так, они не позволили Св. Патриарху Всероссийскому созывать Церковный Собор, совершенно закрыли органы Церковного Управления: Св. Синод, Высший Церковный Совет, Епархиальные Советы, а в последнее время, с мая 1922 года, лишили права власти и личной свободы и Св. Патриарха, его заместителя, епархиальных архиереев и священнослужителей, оставшихся ему верными, а также распустили Церковные Приходские Советы. Запрещали выдавать в церкви муку для просфор и вино для Св. Евхаристии, так что священнослужители вынуждались совершать величайшее Таинство Евхаристии на суррогатах вина (настойка клюквы, черемухи, черники и т.п.). Кроме того, в течение 1922 года совершенно ограбили все церкви путем изъятия ценностей, якобы на помощь голодающим, несмотря на сильное сопротивление сему со стороны верующего народа. И в довершение всего этого большевики судят Св. Патриарха Тихона с явным намерением лишить его жизни."

230

Автор этой статьи Управляющий канцелярией Архиерейского Синода Русской Прав. Церкви за границей Е.И.Махароблидзе оговаривается, что сведения эти собраны для печати к 1 мая 1923 года.

Не подлежит, конечно, сомнению, что с того времени положение Церкви еще более ухудшилось. Об этом свидетельствует каждая страница как официального органа русской Церкви за границей, так и любой русской или иностранной газеты. Гонения на Церковь не только не уменьшаются, а, наоборот, увеличиваются, и террор растет в соответствии с теми мерами, какие советская власть применяет в целях закрепления своего положения, сознавая, что последнее становится все более шатким.

Таковы сведения, пробившиеся сквозь толщу советской цензуры, сообщенные случайно вырвавшимися из России людьми и тем или иным путем дошедшие к нам. Как ни отрывочны эти сведения, как ни разнообразно их содержание, однако допустить в них какие-либо преувеличения - совершенно невозможно. Напротив, несомненно, что многое смягчено, многое недоговорено, еще большее умышленно сокрыто. Однако, ужасная картина гибели православной Церкви, как земного организма, регулирующего церковную жизнь России, предстает пред нами во всей своей наготе. Мы видим натиск сатанизма на Церковь и ожесточенную борьбу с ним со стороны верующих, смело и безбоязненно защищающих святыню, видим и сознательных предателей, изменяющих своему долгу, видим и попытки приспособляться к требованиям сатанистов и всякого рода компромиссы с долгом и совестью, какие всегда останутся нарвственно преступными, какими бы мотивами ни вызывались и чем бы ни объяснялись, но мы не видим... веры в чудо Божие, веры в всемогущество Бога, и мы неминуемо приходим к заключению, очень тяжкому для нашего сознания, что православная Церквоь, как земная организация, лишившись опоры в православной государственности, пред натиском сатанизма - не устояла.

Об этом свидетельствуют и приведенные нами письма Патриарха Тихона к Финляндскому Архиепископу Серафиму и Валаамскому игумену Павлину, и "раскаяние" Патриарха, и вызвавший столько соблазна циркуляр Архиепископа Илариона, и нижепомещаемая "беседа" Патриарха Тихона с сотрудниками "РОСТА", напечатанная в газете "За свободу" от 3-го апреля 1924 г., и вся русская действительность.

Однако же было бы в высокой степени несправедливо обвинять в такой катастрофе личный состав православных иерархов и духовенства или обусловливать катастрофу органической связью православной Церкви с государством, как это делают католики. Наоборот, Церковь потому и пала, что лишилась опоры со стороны православной государственности, и ей не на чем было держаться. В случае торжества большевичества в Италии, т.е. падения Квиринала, Ватикан оказался бы в таком же плену у сатанистов, как и православная Церковь в России, и католическая Церковь явила бы еще более яркие картины разложения, чем православная.

231

ГЛАВА 43 Беседа с Патриархом Тихоном

Разумеется, к советским "Известиям" нужно оотноситься с величайшей осторожностью, и я не берусь утверждать, что беседа с Партиархом воспроизводит подлинные мысли и слова Патриарха, однако же общее содержание беседы, по-видимому, передано правильно, ибо подтверждается и действиями Патриарха, несомненно вызывавшими соблазн среди верующих.

Упразднение Высшего Церковного Управления за границей, распоряжение о переходе на новый стиль, впоследствии взятое назад, неоднократные заявления об аполитичности Церкви и пр. и пр. - все эти действия допущены, несомненно, под давлением большевиков. В этом их объяснение, но не оправдание. Если такие действия были мыслимы в отношении русской Церкви за границей, находящейся вне пределов досягаемости советской власти, то тем более были возможны уступки большевикам в самой России, и, с этой стороны, допустимо предположение о том, что и приводимая нами беседа Патриарха Тихона действительно имела место, хотя и могла быть в некоторых своих частях искажена.

"Москва, "Русспресс". "Известия" (№ 68) помещают беседу сотрудника РОСТА с Патриархом Тихоном. Журналист сообщил Патриарху о решении президиума ЦИК'а прекратить его судебное дело. Прочтя это постановление, Патриарх, по словам "Известий", сказал: "Передайте советскому правительству и президиуму ЦИК'а СССР глубокую благодарность, как от меня, так и от моей паствы за такое милосердное отношение к моей прошлой деятельности. Правительство может быть вполне уверено, что оно найдет во мне лояльнейшего гражданина Советского Союза, добросовестно выполняющего все декреты и постановления гражданской власти". По словам газеты, в дальнейшей беседе Патриарх "опроверг" сообщение газеты "Накануне", что с ним был удар. Врачи, лечившие его, нашли у него нефрит (болезнь почек) и предписали избегать переутомления. Касаясь планов своей дальнейшей деятельности, Патриарх сказал, что он займется теперь организационной стороной своей Церкви, считая, что рамки советского законодательства дают для этого широкий простор. Что касается замешанного в контрреволюционной деятельности американского митрополита Платона, то Тихон заявил, что он уже наметил ему заместителя, который в скором времени будет послан в Америку для вручения Платону указа о вызове в Москву и для принятия от Платона дел. Тихон отрицает газетные сообщения, исходящие из кругов синода о своих сношениях с католической церковью. Ни у меня, ни у моих епископов, говорит Тихон, не только не было разговора о каком бы то ни было примирении с католичеством, но и не возникало этого и в мыслях. Примирения с Ватиканом нет и быть не может. Этот план противоречил бы всему мировоззрению православной Церкви. Относительно примирения с синодом и той частью духовенства, которая стоит за ним, Тихон говорит, что его точка зрения на этот вопрос не изменилась: он по-прежнему ждет покаяния от синода и молится о том, чтобы Бог вразумил и смягчил сердца его членов."

Ниже "Известия" приводят беседу сотрудников РОСТА с управляющим

232

"тихоновской" московской епархией Архиепископом Крутицким Петром, который сказал, что на днях в московских церквах будут отслужены благодарственные молебны по поводу милосердного отношения советской власти к Патриарху Тихону. ("За Свободу", 3 апр. 1924 г.)

По поводу этой беседы я получил нижеследующее письмо А.С., отражающее, как мне кажется, общее отношение верующей интеллигенции к ней.

"...Посылаю Вам газетную вырезку о Патриархе Тихоне. Одно из двух -или приписанные Патриарху слова вымышлены большевиками, или "страха ради болыпевическа" он не отдает себе отчета в том, что он говорит. Напр., из Киева мне пишут: "Бедные церковники наши страдают страшно. Скорпионы и бичи каждый день им преподносятся бесконечными декретами. Все же вера не ослабевает, и с истинно христианским терпением несут они свой крест." В это время глава русской Церкви заявляет, что "правительство" (кто же это? три мерзавца: Апфельбаум, Рознефельд и Джугашвили - пресловутая "тройка") найдет в нем "лояльнейшего гражданина Советского Союза, добросовестно выполняющего все декреты и постановления гражданской власти." Чувствуете ли Вы всю нелепость этих слов? Патриарх обещает добросовестно выполнять все декреты, которыми и Церковь и религия совершенно упраздняются, уничтожаются, как вредный для народа "опиум." Разве так поступали древнехристианские исповедники веры Христовой, когда их вынуждали исполнять неприемлемый для их совести римский закон, - какой-нибудь Севастиан или Евстафий? Патриарх заявляет, что "рамки советского законодательства дают широкий простор" для организации Церкви. Вся русская действительность прямо кричит против подобного утверждения. Как может организоваться Церковь, когда каждый день читаешь в газетах о расстрелах священников, о превращении церквей в клубы, об упразднении монастырей и т.д. Я, кажется, писал уже Вам, что церковь Религиозно-Просветительного Общества в Киеве на Б. Житомирской ул. обращена в клуб, где пляшут танго, говорят митинговые, противохристианские речи и поют интернационал, а бывший настоятель ее о. Анатолий Жураковский выслан в Архангельскую губернию. Зачем под давлением большевиков вмешивается Патриарх в американские дела и отставляет митрополита Платона? Зачем ему понадобилось задевать Ватикан, хозяин которого Пий XI не только молится за Россию, но и тратит громадные суммы на "обеды для голодных детей" внутри России и на помощь эмигрантам вне ее? Вопреки утверждению Патриарха Тихона, тяготение к соединению с Римом, по-видимому, довольно сильно в России не только среди мирян, измученных церковной борьбой между "тихоновцами" и "живоцерковниками", но даже среди архиереев. На днях в польской газете я читал, будто бы недавно два архиерея в Большевии А. и П. (не догадываюсь кто) выразились так: поедем на Ватиканский собор, припадем к ногам Наместника Апостольского и всецело ему отдадимся".

Нижеприводимая статья г. П. В-ева, напечатанная в "Новом Времени" 7 мая 1924 г., № 908 не нуждается в комментариях. Я могу добавить к ней только свои впечатления от личных бесед с проф. М. д'Эрбиньи (ныне епископом D'Hion), с которым неоднократно встречался в Риме и нахожусь в переписке. Глубоко образованный и превосходно владеющий русским языком, епископ М. д'Эрбиньи, известный каждому, лично его знающему, за искреннего друга России, напечатавший несколько книг о положении России под гнетом советской власти, горько жаловался мне, что те самые русские

233

люди, о которых он так болеет, а особенно русские иерархи, отказывают Папе в простом милосердии к горю ближнего и во всех начинаниях Ватикана, направленных к облегчению этого горя, видят задние мысли и корыстные расчеты. Между тем от одних только русских беженцев, рассеянных по всему миру, Папа ежедневно получает свыше 200 писем и старается удовлетворить каждую обращемую к нему просьбу в пределах своих возможностей. Епископ М. д'Эрбиньи является одним из тех немногих людей, которые в полной мере учитывают болыпевичество как мировое зло и громко взывают о борьбе с ним.

Приводим в подлиннике статью г. П. В-ева.

Помощь Ватикана русским детям

"Читатели помнят, что два года тому назад отправившаяся в Россию папская миссия, посланная с целью оказания помощи голодающим и, главным образом, детям, вызвала в русском обществе толки и опасения возможной пропаганды католицизма среди наголодавшегося и во всем нуждающегося населения.

— Когда дом горит, не приходится думать, какие пожарные спасают его обитателей, - говорил мне тогда один француз, далеко не сторонник Ватикана, - важно только то, чтобы они спасали, что можно спасти. Да к тому же, поверьте, большевики, принужденные впустить миссию, сами позаботятся о том, чтобы не позволить членам ее заниматься прозелитизмом. Не в их интересах подчинение русского населения первосвященнику, находящемуся вне их досягаемости.

Миссия эта теперь возвратилась в Рим, и о. Михаил д'Эрбиньи, президент папского Восточного Института в Риме, начал совершать поездку по Европе с целью ознакомления европейского общественного мнения с тем, что сделала папская миссия в России. Свой доклад он сделал в Париже и говорил не столько о работах миссии, сколько о разрушительной деятельности советского правительства. Делаемые им доклады являются наилучшей пропагандой антибольшевизма, и я, присутствуя на его сообщении, пожалел, что не видал там ни г. Эррио, ни де-Монзи, ни других сторонников сношения с большевиками.

Начиная свой доклад, о. д'Эрбиньи заявил, что Папа, посылая свою миссию в Россию, руководствовался исключительно чувством помощи христианскому народу; дальнейший же его рассказ указывал на то, что если бы миссия и пожелала заниматьсяя католической пропагандой, то не имела бы к тому возможности: миссия состояла из девяти священников и трех послушников; при таком малочисленном составе ей пришлось работать с помощью русских, которых на службе миссии было свыше 2500 человек. От членов же миссии советское правительство потребовало, чтобы они заменили духовное платье светским и воспретило им служить мессы.

Сами члены миссии могли совершать свои мессы лишь в собственной среде, и то в секрете. Папа Римский, посылая миссию, отдал категорический приказ, чтобы все посылаемое было раздаваемо притесняемым и не попадало бы в руки притеснителей. Эта задача была не из легких, но выполнена. Миссия распространила свою деятельность на весь юг России, Восток и на некоторые центральные губернии. Ею было устроено более тысячи столовых и ку-

234

хонь; несколько госпиталей и мастерских для починки обуви, при которых обучались сапожному мастерству дети-сироты.

В столовых обедали дети, взрослым раздавалась провизия. Одежды роздано на 250.000 американских долларов, медикаментов - на 50.000 долл., провизии на 170.000 долл., в столовых ежедневно раздавалось 160.000 обедов. Всего израсходовано свыше 31 миллиона итальянских лир.

Занимаясь благотворительной деятельностью и закрепляя свои отчеты фотографическими снимками, они в то же время фотографировали все то, что может быть характеристикой современного положения в России, положения, созданного советским режимом. Фотографии эти появились на экране волшебного фонаря и буквально терзали нервы слушателей. Только последствия катаклизмов, вызываемых либо явлениями природы, либо людским озверением, могут создавать то, что в России создала гуманитарная теория Маркса и заботы о благе пролетариата. Толпа в несколько сот голодных, оборванных и беспризорных детей брела в поисках хлеба... Обессиленная холодом и голодом, она упала в поле на снег и больше не встала... Эта фотография производит потрясающее впечатление... Эти сотни детских трупов оставлены на добычу ворон, собак и волков: их никто не подбирает. В городах больше порядка: за ним следит милиция, и вот вы видите грузовик, на котором навалено до 40 трупов, десятки носилок тянутся к нему с новыми трупами, а еще десятки в различных позах валяются на улице в ожидании уборки. Это все умершие за ночь, которых утром подбирает милиция... Новая картинка: полуразваленная изба... В ней, выбившись из сил жена ухаживает за умирающим от истощения мужем, оборванные детские скелетики, обтянутые кожей, плачут и виснут на юбке матери.

А вот женщина с дико блуждающими глазами: она убила мужа, чтобы его телом накормить голодных детей.

При виде этой фотографии в зале вздохи и стоны...

Вот вид открытой миссией столовой... У входа сотни оборванных детей, худобы невероятной, у всех раздутые животы и чувство животной радости при виде накрытых столов... А вот кухня: у невероятных размеров котла суетятся стряпухи; форма котла необыкновенная...

— Это морская мина, служащая для заграждения входа в порт, - поясняет о. д'Эрбиньи. - Раздобыть котел в России очень трудно, а потому миссия пользовалась разряженными минами.

В то время, когда благотворительная деятельность миссии достигла своего апогея, советский трибунал судил прелата Буткевича и Цепляка, а советская печать утверждала, что это, как и православные епископы, лишь второстепенные преступники, главные же преступники Патриарх Тихон и Папа Римский, которые морят русский народ голодом, препятствуя через подчиненное им духовенство изъятию церковных имуществ.

Миссия уже возвратилась в Рим, и в Ватикан поступают тысячи благодарственных писем из России: и от интеллигенции, и от православных священников, и от детей. Некоторые из писем он процитировал, одно из них было написано по-русски: "Милый святой Папа, - пишет маленькая девочка, - благодарю, очень вас благодарю за белый хлеб и за молоко." Подписано: Таня. Другая благодарит по-французски за молоко, шоколад и просит прислать ей башмачки.

Дама из общества прислала длинное послание на латинском языке, которое докладчик огласил.

235

Из Парижа о. д'Эрбиньи отправился в Бельгию, затем поедет в Голландию и дальше, повествуя о разрушении великой страны представителями III интернационала и иллюстрируя свое повествование фотографиями, этими нелицеприятными свидетелями."

К приведенному выше письму А.С. я могу добавить только мою глубокую уверенность в умышленном искажении слов Св. Патриарха большевиками, что явствует из каждой строки приведенной статьи советских "Известий" и особенно из приписываемой Патриарху Тихону непримиримости с Ватиканом. Разумеется, жиды ничего так не боятся, как примирения православной Церкви с католической и образования единого христианского противожидовского фронта. Углублять расстояние между христианскими Церквами и ссорить их друг с другом всегда составляло их первейшую задачу, о чем главы христианских Церквей должны помнить, дабы своими раздорами не укреплять позиции своих врагов.

И невольно вспоминаются слова А.С., писавшего мне 2/5 августа 1919 года: "Я полагаю, что именно теперь пришло время христианству забыть богословские распри и поставить на очередь, как злободевный, вопрос о соединении Церквей. Силы ада, мощь сатаны, дьявольские поспешения вылились в попытках "советских республик"; нужно и христианам объединиться в христианскую монархию, которая была бы достаточно могущественная, чтобы повести за собой народы под знамением Христа для попрания "советских" организаций мирового замысла."

"Указание митрополита Антония на то, что "соединение Церквей есть выражение на русском языке бессмысленное, потому что Церковь никогда не разделялась и разделиться не может, по обетованию Христа: врата адова не одолеют ея", - свидетельствует о слабом понимании евангельского текста и отсутствии логики.

Что значат слова: "Врата адова не одолеют ея?"

Слово "ад" здесь не имеет смысла, усвоенного ему позднее, т.е. - место мучения грешников (inferno), а употреблено в старом смысле, как оно понималось в дохристианской греческой литературе, начиная с Гомера, т.е. - жилище мертвых вообще.

Итак, в словах евангелия дело идет о бессмертии Церкви.

При чем же тут разделение?!

Я полагаю, что в приведенных словах не содержится обетования, что Церковь не разделится, потому что в Откровении Иоанна Богослова мы видим, что отдельным церквам присвоены отдельные ангелы: Ангел Ефесской Церкви, Ангел Смирнской Церкви и т.д., Ангелы семи Церквей...

Можно считать западных христиан еретиками, но от этого не изменится тот факт, что втрое более людей исповедуют католицизм, чем православие, что они принадлежат к наиболее образованным нациям и что католическая Церковь организована прочнее православной. Теперь на православную Церковь обрушился сатанизм в лице большевиков. Мы слабы и разбиты. Католикам также грозит сатанизм. У Спиридовича приведено сознание еврея Монда, что "Рим - величайший враг большевизма." Что же может быть естественнее, как не союз двух Церквей, хотя и неосгласных в догматах, но все-таки христианских, против общего врага - сатанизма. Митрополит Антоний написал целую книгу о невозможности примирения с Римом до тех пор, пока католи-

236

ки не признают, что они - еретики, и не перейдут в православие. Но пока мы этого дождемся, может быть, и православной Церкви, как земной организации, не останется..." (Из частной переписки.)

Как ни издевалась "советская" власть над несчастным Патриархом Тихоном, как ни глумились жиды над верой русского народа, подвергая ее жестоким, безжалостным испытаниям, как ни терзали православную Церковь, но добиться того, чтобы сам Патриарх разрушил возглавляемую им Церковь, иначе, чтобы открыто признал жидовскую власть и повелел русскому народу подчиниться ей, - этого жиды не могли... Патриарх Тихон был их пленником и заложником, он изнемогал в борьбе с жидами, вынуждался на уступки, вызывавшие соблазн и причинявшие ему самому величайшие нравственные страдания, но далее компромиссов Патриарх не шел и бесстыдных требований безбожников никогда бы не исполнил... Большевики это знали, им надоели не дававшие результатов переговоры с Патриархом и... опасаясь открытого убийства Главы Русской Православной Церкви, жиды тайно отравили Патриарха, в надежде достигнуть свою цель с помощью Заместителя Патриарха или его кандидатов, список которых был утвержден Святейшим еще при жизни... Патриарх Тихон скончался в ночь на 26 марта 1925 года, факт отравления был тщательно скрыт, и не только в Евпропе, но, верно, и в России живет убеждение в естественной смерти Патриарха... Намеченные Патриархом Заместитель и его ближайшие кандидаты не могли вступить в исполнение своих обязанностей, ибо жиды еще до смерти Патриарха Тихона позаботились об их аресте и высылке из Москвы, на их место выдвигались новые кандидаты, которых ожидала та же участь и пред которыми стояла та же альтернатива: или подчиниться требованиям сатанинской власти, отречься от Христа и сделаться гонителем Христовой веры, или же подвергнуться мучениям, пыткам и казни.
Неугодные жидам Заместители подвергались аресту, заключению в тюрьме, быть может, даже пыткам и мучениям, жидовская власть вступала с ними в переговоры, склоняя к разного рода компромиссам с совестью и угрожая расстрелом, однако же цели не достигала и, не решаясь приводить свои угрозы в исполнение открыто, изгоняла таких неподатливых и стойких иерархов не только из столицы, но и за пределы Европейской России, ссылая их в Сибирь, где страстотерпцы-иерархи обрекались на заведомую смерть...

Вакансии Заместителя и его кандидатов замещались последовательно новыми лицами и так продолжалось до тех пор, пока номинальная церковная власть очутилась в руках Нижегородского митрополита Сергия, б. архиепископа Финляндского и Выборгского, раньше арестованного, заключенного в тюрьму, а затем выпущенного на свободу под условием выполнения предъявленных к нему жидами требований...
В чем эти требования заключались, видно из нижепомещаемого нами "Послания Патриаршего Синода", коим митрополит Сергий, признавая "советскую" власть "нормальной" и обязываясь повиновением этой власти, объясняет самый факт "Послания" сознанием необходимости довершить дело, начатое Патриархом Тихоном, стремившимся изыскать пути и способы соглашения с большевиками и не успевшего, за смертью, выполнить эту задачу.
Это "Послание Патриаршего Синода" явилось естественным апофеозом борьбы официальной Церкви с безбожниками меня не удивило.

Удивительным было не содержание "Послания" и даже не самый факт его

237

возможности, а то, что печальный опыт использования Патриаршего авторитета в борьбе с безбожниками оказался недостаточно убедительным для того, чтобы не повторить его... Удивительным было то, что иерархи продолжали сосредоточивать свое внимание на церковном аппарате и стремились воссоздать его, что было невозможно и не нужно, вместо того, чтобы изыскивать иные пути и способы борьбы с гонителями Христа и ограждать веру от соблазнов, опасаясь собственным примером вызывать такие соблазны, удивительным было это непонимание природы советской власти как власти диавола, с которым невозможны никакие соглашения, наконец, наиболее удивительным было то, что иерархи точно забыли о всемогуществе Божием и выпустили из своих рук сильнейшее орудие в борьбе с диаволом - обращение к Богу, свою веру в чудо, свое убеждение в том, что невозможное для человека - возможно Богу...