Из истории движения за национальную церковь в Чувашии2008 г. Важное место в истории движения за чувашскую национальную церковь занимает чувашское обновленчество. Историография этого церковного движения исчерпывается теми работами, которые уже были упомянуты мной в связи с Чувашской автокефалией. Однако в отличие от автокефалии, обновленческое движение было гораздо более успешным и многочисленным. Христианизация Чувашского края, начавшаяся после присоединения Среднего Поволжья к России в XVI в. сталкивалась с большими трудностями т.к. с одной стороны, чуваши были сильно привержены языческим верованиям, а с другой – испытывали мусульманское влияние со стороны казанских татар. Более успешным процесс христианизации стал во II пол. XX в., после введения т.н. «системы Ильминского» основанной на подготовке образованных кадров священнослужителей из коренных народов Поволжья и переводе богослужения на родные языки. К началу XX в. в Чувашском крае уже имелась довольно значительная прослойка чувашского духовенства и национальной интеллигенции. Однако, не смотря на успех миссионерского дела, чувашское духовенство, в определенной мере, чувствовало неприязнь со стороны некоторых представителей русского духовенства, которое рассматривало чувашских священников как нежелательных конкурентов в борьбе за доходные приходы. Как вспоминал деятель чувашского просвещения и будущий обновленческий епископ Даниил (Филимонов): «Когда я поступал в священники, в Казанской духовной консистории, один священник сказал мне: «куда вы, чуваши, лезете? Вы отнимаете хлеб у наших детей». По словам епископа Даниила: «Господствующее положение русского духовенства в чувашских уездах устанавливалось историческим путем и поддерживалось следующими условиями: 1) это духовенство пользовалось полным покровительством и содействием государственной власти. 2) Оно представляло из себя очень крепко сплоченную, обособленную от окружающей среды группу, которая прочно спаяна единомыслием профессиональным положением, сословными предрассудками, родственными и школьными связями. Начиная с сельской просфорни и кончая епархиальными архиереями, – все они проникнуты были одним духом гордости и господства над крещенным чувашами, как побежденными инородцами, коих они в душе презирали, хотя при глазах и называли их «Василий Иванович», «Петр Петрович», но за глазами «Васька и Петька» или просто «чувашишки» 3) Живя с малых лет среди чуваш, это духовенство великолепно знало психологию чувашского народа, мастерски умело обходиться с ним и устраивало свое материальное благополучие как ему угодно и 4) Оно вцепилось в православную чувашскую массу, так глубоко прочно, как клещ впивается в человеческое тело. Оторвать его от насиженного места было также трудно, как оторвать например, немецких баронов от Прибалтийского края. Были, конечно, здесь и весьма хорошие, светлые личности, настоящие пастыри христовы, которые относились к чувашам по братски, но, составляли исключение и встречались так же редко, как оазисы в пустыне Сахара» [1]. В связи с таким положением, среди чувашского духовенства и интеллигенции начинают раздаваться голоса о необходимости иметь для чувашей отдельную епархию или, по крайней мере, собственного епископа-чуваша. Впервые это пожелание было озвучено в 1909 г. на инородческом миссионерском съезде, происходящем в селе Шонталы Бугульминского уезда, однако дальнейшего развития эта мысль не получила т.к. в условиях дореволюционной России об этом не могло быть и речи [2]. После Февральской революции создались объективные условия для осуществления этих замыслов. В мае 1917 г., на I-м общем собрании представителей мелких народов Поволжья было предложено учредить особый Казанский митрополичий округ, а митрополитом избрать известного миссионера, епископа Андрея (Ухтомского) [3]. Всеобщий Чувашский съезд представителей от духовенства, мирян, военных, учителей, происходивший в Казани в августе 1917 г. утвердил 2-х кандидатов во епископа чувашского: протоиереев К.П. Прокопьева и Д.Ф. Филимонова [4]. Предполагалось, что Прокопьев будет епископом Цивильским, а Филимонов – Ядринским [5]. Вопрос о чувашском епископе широко обсуждался и в национальной прессе. Так в январе 1918 г. диакон Т. Коновалов, в статье «Неотложные дела чувашского народа» писал: «если у нас будет свой архиерей, то он будет более заботиться о чувашах и прикажет проводить церковные богослужения на чувашском языке» [6]. На Всероссийском поместном церковном соборе 1917-18 гг., епископ уфимский Андрей (Ухтомский) и кандидат богословия – чуваш Г.И. Комиссаров хлопотали об учреждении чувашской епархии, но встретили отрицательную реакцию со стороны Патриарха Тихона. Принимал активное участие в учреждении национального епископа и чувашский просветитель И.Я. Яковлев. По словам епископа Даниила: «В марте м-це 1919 года известный деятель по просвещению чуваш И.Я. Яковлев представил патриарху Тихону подробный доклад и необходимости назначить для чуваш особого епископа с целью поддержания и укрепления веры и благочестия в народе, при чем он имел ввиду чуваш 5 уездов Казанской губернии и 3-х уездов Симбирской губ., где чуваши живут сплошною однородною массою в 59 волостях в количестве 1725 семей, всего около миллиона душ» [7]. 1(14) ноября 1919 г. Священный Синод и Высший Церковный Совет заслушали доклад проф. П.Д. Лапина, подготовленный по записке И.Я. Яковлева. В своем докладе Лапин сообщал: «по мысли И.Я. Яковлева, духовному водительству чувашского самостоятельного епископа должны быть подчинены все чуваши, живущие в разных губерниях Казанской, Симбирской, Самарской, Уфимской, Саратовской и других. Но для принятия и осуществления этого пожелания встречаются большие теоретические и практические затруднения. Главное затруднение заключается в том, что чувашское население на той территории, которую имеет ввиду И.Я. Яковлев, не живут какою-либо сплошною массою; между чувашскими селениями нередко встречаются селения русские, татарские, черемисские и проч. Затем сплошь и рядом встречаются смешанные селения, в которых чуваши составляют далеко не всегда преобладающий элемент. Все это можно находить даже в Казанской губернии, где чуваш более чем в других губерниях. Если дело с распределением чуваш на территории обстоит так, то представляется неясным, каким образом чувашскому самостоятельному архиерею может быть предоставлена власть над всеми чувашами. Ведь если принять и осуществить пожелание И.Я. Яковлева, то придется на территории одного и того же уезда, города или даже более мелкого района допустить существование власти двух самостоятельных епископов: одного, который ведал бы духовное попечение о чувашах, а другого – под духовною юрисдикциею которого находились бы города и приходы нечувашской национальности. Но это допущение явилось бы совершенно противоречащим канонам. По основному каноническому принципу (…) двух самостоятельных епископов на одной и той же территории быть не должно. (…) Кроме недопустимости пожелания И.Я. Яковлева с канонической точки зрения, этому пожеланию нужно всемерно противиться и в силу соображений практического характера. Ведь осуществление этого пожелания на практике привело бы к нежелательному в истории христианской церкви разъединению не только в пределах уездов, городов, селений со смешанным населением, но даже в пределах семей, часть членов которых чуваши, часть – русские или других национальностей. Одни тяготели и и признавали бы епископа чувашского, а другие считали бы себя находящимися под юрисдикцией не чувашского епископа [8]. Ходатайство И.Я. Яковлева было оставлено без удовлетворения. Не встретив понимания у Патриарха Тихона и Поместного собора, сторонники образования чувашской епархии примкнули к обновленческому движению, тем более что появились условия для создания отдельной чувашской епархии – 24 июня 1920 г. был принят декрет об образовании Чувашской автономной области в составе РСФСР. 29 мая 1922 г. организационно оформился обновленческий раскол Российской Церкви, и уже летом 1922 г. в Чувашии появляются сторонники обновленчества. Газета «Чувашский край» в тот период отмечала что «под флагом борьбы с Тихоном чувашское духовенство думает организоваться по национальному признаку. Идут разговоры о чувашской «епархии» и даже о «чувашской автокефальной церкви» [9]. На первых порах чувашские обновленцы, пытавшиеся проводить в жизнь программу реформирования Церкви (переход на новый стиль) столкнулись с непониманием, особенно среди пожилых прихожан. На собраниях духовенства и мирян, состоявшихся в Батыревском уезде в марте 1923 г. подавляющее большинство духовенства отказалось примкнуть к обновленчеству и осталось на староцерковных позициях. В г. Ядрине духовенство стало пользоваться и старым и новым стилем: для того, чтобы отличить даты церковных праздников по старому и по новому стилю для каждого календаря установили особый колокольный звон [10]. Не смотря на противодействие «тихоновцев» и благодаря поддержке властей в 1923 г. обновленцы уже контролировали больше половины приходов в Чувашской автономной области. В 1923 г. чувашские священники-обновленцы добились в обновленческом Высшем Церковном Управлении (ВЦУ) создания Чувашского областного епархиального управления. 5 мая 1923 г. по решению ВЦУ был рукоположен в епископа Цивильского и Чувашского вдовый священник с. Большие Кошелеи, Батыревского уезда, Виктор Сергеевич Зайков, принявший в монашестве имя Тимофей. В 1924 г. епископ Тимофей был возведен в сан архиепископа. Архиепископ Тимофей родился в 9 января 1859 г. в с. Тюрлеме уезда [11].[см.] После окончания Симбирской чувашской учительской семинарии служил учителем. В августе 1885 г. рукоположен в сан священника, с 1914 г. был окружным миссионером. В 1920 г. священник Зайков овдовел. Отношения с советской властью у Зайкова, на первых порах, были достаточно сложными. В 1919 г., когда Кошелеевский волостной исполком попытался реквизировать у него дрова, для отопления школы, он организовал в селе акции протеста, причем, поддержавшие Зайкова бойцы продотряда арестовали председателя волисполкома и военного комиссара. В результате Зайков попал под трибунал и полгода провел в заключении, в Казани. В марте 1921 г., во время Кронштадского восстания принимал активное участие в вооруженном восстании крестьян с. Б. Кошелей против политики военного коммунизма, председатель местного сельсовета находился под полным влиянием Зайкова. Во время восстания доме Зайкова были расстреляны семеро комсомольцев [12]. С началом НЭПа отношение Зайкова к новой власти начинает меняться. Будучи правящим епископом Чувашской епархии Зайков старается установить самые тесные отношения с государственными органами, пытается вовлечь власть к участию во внутрицерковных конфликтах. В своих циркулярах архиепископ Тимофей всячески демонстрирует свою лояльность советской власти, старается подчеркнуть, национальный характер созданной Чувашской автономии, которая, по мнению Зайкова, должна поддерживать национальную чувашскую церковь: «Чувашская епархия, как самостоятельная с национальным епископатом открыта не без содействия местной гражданской власти (…) потому Чувашское Епархиальное Управление смело надеется на свою национальную гражданскую власть», писал архиепископ Тимофей в 1927 г. [13]. Вообще, в документах обновленческого Чувашского областного епархиального управления прослеживается тенденция отождествлять Чувашскую автономную область и церковное управление: постоянным словосочетанием становится название «Чувашская область-епархия» [14]. К началу 1924 г. руководству Чувашской епархии удается, в основном, преодолеть трудности начального периода. В январе месяце 1924 года духовенство г. Чебоксар, полностью русское, письменно заявило о признании обновленческого Священного Синода Православной Российской Церкви, как высшего церковного органа, и архиепископа Тимофея, как своего правящего архиерея, «поскольку они не затрагивают канонических православных устоев и национальных прав Чувашского Народа в интересах церковного единства». Это заявление от имени городского духовенства было подписано протоиереем Введенского собора А. Ардатским, игуменом мужского монастыря Вассианом с иеромонахами и игуменьей женского Владимирского монастыря Варварой с монахинями в числе 15 человек [15]. Скорее всего аргументом для признания обновленческой церковной власти послужило признание Синода восточными патриархами. 19 января 1924 г., по указу обновленческого Синода, был рукоположен во епископа Чебоксарского, викария Чувашской епархии, вдовый протоиерей Даниил Филимонович Филимонов, известный деятель чувашского просвещения [16]. Видимо, чебоксарское духовенство встретило викария не слишком тепло, подчинение епархиальной власти городского духовенства было достаточно формальным и, похоже что ограничивалось лишь поминовением церковных властей за службой, не более. 28 октября 1924 г. епископ Даниил обратился в облисполком Чувашской автономной области с просьбой: «Долгом считаю настоящим заявить Облисполкому, что в г. Чебоксарах и ближайших к нему селениях проживает несколько сот верующих чуваш-христиан, которые совершенно лишены возможности удовлетворять свои религиозные потребности на родном языке, потому, что в чебоксарских церквах богослужения и требоисправления совершаются только на славянском языке – церковные причты здесь все русские, не обладающие знанием чувашского языка. Настоит неотложная нужда организовать здесь чувашское христианское религиозное общество и передать сему обществу в бесплатное пользование одну из многих церквей г. Чебоксар с необходимыми богослужебными предметами, с тем, чтобы это общество находилось под непосредственным руководством епископа Чебоксарского, богослужения отправлялись и поучения произносились на чувашском языке, епископ, пресвитер и диакон определялись сюда обязательно из лиц чувашского происхождения. Заявляя о вышеозначенном прошу облисполком: 1) разрешить мне организовать в г. Чебоксарах Чувашское христианское религиозное общество и 2) передать этому обществу в пользование одну из церквей Чебоксар с культовым имуществом. Я с своей стороны, усердно просил бы облисполком передать проектируемому Чувашскому религиозному обществу теплый храм Чебоксарского мужского монастыря, построенный в честь Толгской иконы Божией Матери, со всеми богослужебными предметами и колокольней» [17]. Городская советская власть, политической задачей которой являлась отнюдь не забота о христианском просвещении народа, а борьба с религией, отнеслась к письму епископа Даниила прохладно. Резолюция, наложенная на заявлении, гласила: «За неимением свободных помещений отклонить» [18]. 4—5 марта 1924 г. с. Шихазанах, Цивильского уезда, состоялся съезд духовенства и мирян Чувашской автономной области. Первым пунктом повестки дня съезда значилось «изыскание мер по борьбе с тихоновцами». На съезде наметился раскол, по поводу образования са¬мостоятельной «чувашской национальной церкви». Против нее выступил даже идеолог обновленчества в Поволжье, член Казанского епархиального управления священник Е. Сосунцов, делегат Всероссийского поместного собора 1923 г. он категорически возражал против изменения дореволюционной системы управле¬ния православной церковью в Поволжье, заявив на съезде, что чувашские приходы по-прежнему должны находиться в составе Казанской епархии. Однако, несмотря на противодействие консерваторов, съезд в основном поддержал деятелей обновленческого движения и признал образование епископата в Чувашской автономной области. Так, профессор Н. В. Никольский, приглашенный на съезд в качестве специалиста по чувашской религии, в своей лекции «Исторические предпосылки возможности самостоятельного епископата в Чувашской области», заявил, что сам Бог дал чувашам возможность заиметь свою епар¬хию с кафедрой епископа. Съезд так же обсудил вопрос содержания епископата, выделив на его нужды 2280 пудов хлеба, которые предполагалось собрать с верующих [19]. Большой проблемой для чувашской епархии стала деятельность епископов-староцерковников, особенно викария Казанской епархии епископа Афанасия и рукоположенного в 1924 г. во епископа Ибресинского Германа (Кокеля). Тема противодействия староцерковникам красной нитью проходит практически во всех документах обновленческого епархиального управления. Обновленческий архиепископ Тимофей старался всячески осложнять жизнь епископу Герману, пользуясь своим влиянием в советских органах. 20 апреля 1925 г. епископ Герман обратился в административный отдел Чувашского облисполкома: «24 января с/г в адмотд. Облисполкома я зарегистрирован как «управляющий всеми православными церквами А.Ч.О. <Автономной чувашской области – А. Б.>, каковым я назначен святейшим патриархом Тихоном временно. Кроме того, я состою викарным епископом Симбирской (Ульяновской) епархии для всех православных церквей с чувашским населением Ульяновской губернии. На все это у меня документы от патриарха Тихона есть. Между тем, обновленческий епископ Тимофей получил в адмотд. Облисполкома неточную справку, где сказано, что я «причислен к Ибресинской церкви, а о том, что я состою управляющим всеми православными церквами А.Ч.О. – ни слова. На основании этой справки О.Г.П.У. 4 марта с/г потребовало от меня подписку о невыезде их с. Ибреси. Многие приходы просят меня посетить церкви для совершения церковной службы, но местный уполномоченный О.Г.П.У. не разрешает. Почему прошу выслать О.Г.П.У. такую справку с регистрационной карточкой о том, что я состою «управляющим приходами А.Ч.О. для аннулирования данной мною подписки о невыезде из гор. Ибреси, так как и юридически, на основании документов патриарха Тихона, я управляю всеми церквами А.Ч.О., а фактически – 200 церквей подчиняются мне как православному епископу. А раскольнический Синод, для нас, православных, только пустой звук» [20]. Епископ Герман, как и чувашские обновленцы, старался всячески подчеркнуть чувашский характер своей епархии, пытался апеллировать к обязанности чувашских советских властей помогать чувашской церкви, причем именно свою группу он считал достойной такой помощи. Столкнувшись с отказом чувашских властей регистрировать созданный им «Союз приходов православной церкви» епископ Герман писал: «чувашская власть, ко мне, к чувашину, относится не совсем справедливо; чуваш. недруг – Бенедиктов – русский, беспрепятственно получил регистрацию; а мне – чувашину, признанному почти 200 приходов – нет выхода. Все инсинуации обновленцев – бессильны идти против правоты православия: правда всем видна, чуваши – культурно <хоть – А.Б.> и отсталый народ, но в духовном отношении наравне с русскими – если не превосходят их. Удивительно – нам православным чувашам не везет: при царе – обрусительной системой угнетали, а ныне (…) о своей вере и не думай и при чувашской власти» [21]. «Думаю, что чувашская власть не будет смотреть на меня, чувашина, глазами русских и видеть во мне контр-революционера, что, конечно, полный абсурд, ибо не имеющий ни кола ни двора, не имевший ничего и раньше, до революции – не может быть заинтересован в сохранении б. <буржуазного – А.Б.> строя, тем более, что мы, чуваши, были ранее отделяемы от культурных народов» [22]. Не смотря на противодействие властей, староцерковники пользовались в Чувашской Республике гораздо большей поддержкой верующих, чем обновленцы. Согласно статистическим сведениям НКВД на январь-март 1925 г. староцерковники имели 159 приходов и располагали 161 зданием, в то время как за обновленцами пошло только 63 прихода. Причем в руках староцерковников в г. Чебоксарах оказались Вознесенская, Крестовоздвиженская, Спасо-кладбищенская церкви, Никольский собор и Троицкий монастырь. У обновленцев – Воскресенская, Покровская, Успенская, Благовещенская, Христорождественская, Михаило-Архангельская церкви, Введенский собор, и Владимирская женская община [23]. Между тем и деятельность епископа Германа отнюдь не всегда находила понимание среди верующих. Так, в мае 1925 г. епископ Герман попытался сместить священника с. Больших Арабузей, Батыревского уезда Павла Егорова как обновленца. Приходское собрание постановило: «Сообщить епископу Герману, что приход села Б. Арабузей вместе со своим священником, который служит здесь с 1899 года, был и остается православным, а потому в выборе другого священника никакой нужды нет» [24]. В феврале 1926 г. епископ Герман был в административном порядке выслан из Чувашской Республики в Бугульминский кантон [25]. Столкнувшись с потерей влияния и приходов, наиболее дальновидные из чувашских священнослужителей решили разработать программу мероприятий, которые могли бы способствовать консолидации чувашского духовенства. По мнению П.В. Денисова, толчком для подобной деятельности могла стать позиция обновленческого Синода, который в середине июня 1925 г. предложил своим епархиям вступить в переговоры со староцерковниками [26]. Однако, судя по всему, неприязнь между тихоновскими и обновленческими епископами в Чувашии была настолько велика, что ведущую роль в деле преодоления кризиса взяли на себя приходские священники. Инициативная группа, в состав которой входили священники – бывшие выпускники Казанских миссионерских курсов – Григорий Степанов и Симеон Васильев из с. Ишак, Михаил Спиридонов из с. Вомбукас, Григорий Арсеньев из с. Ахманей, Гурий Яковлев из с. Бичурина, Илларион Моисеев из Моргауш и Н. Лаврентьев из Визикасов, решила созвать пастырское совещание, которое должно было наметить путь выхода из кризиса. Свою программу совещание было представить на утверждение областного съезда духовенства и мирян, поэтому совещание было названо предсъездным. Предполагаемым участникам совещания инициативная группа разослала послание, в котором говорилось: «Теперь для всех стало очевидным, что наша самостоятельная Чувашская область-Епархия быстро летит по наклонной плоскости вниз и, если мы сейчас же не примем надлежащих мер по спасению ея, она неминуемо должна провалиться в пропасть и разбиться вдребезги. Каждый верующий сознательный православный гражданин нашей страны, если он дорожит интересами правильного религиозного развития чувашского народа в духе православной веры и церковности по заветам Н.И. Ильминского, должен встрепенуться от того ужаса, какой ныне при наших глазах происходит в чувашском церковном мире. (…) Тому назад 2 года, когда впервые возникла мысль об учреждении особой самостоятельной чувашской епархии, мы искренне радовались и питали надежду, что эта национальная Епархия, с родным епископатом и клиром во главе, будет наилучшим средством к прочному утверждению православной веры в чувашском народе. Но, к сожалению, этой надежде не суждено, по видимому, осуществиться: она удаляется от нас все дальше и дальше. Причин, приведших нашу молодую епархию к такому печальному состоянию, в каком она очутилась на втором году своего существования, много. Кроме причин общих, действующих по территории Советской России, имеются причины еще частные или местные, возникшие и действующие только в пределах Чувашской епархии. Устранение причин последней категории вполне возможно и всецело зависит от самих местных церковных деятелей. (…) Осознав, что для блага церковного нам необходимо спасти свою епархию мы пришли к заключению, что для этого нам немедленно нужно созвать общий беспартийный церковный Областной Съезд духовенства и мирян, где должны принять участие представители всех церковных течений и группировок и где будет поднят вопрос о переизбрании наличного состава епископов» [27]. Совещание состоялось 30 июня 1925 г в с. Чурачиках, Цивильского уезда. Не смотря на то, что приглашения были разосланы 36 священнослужителям, на совещание прибыло всего 9 участников. Председателем совещания был избран священник Григорий Степанов. С докладом о положении епархии выступил протоиерей Иоанн Афанасьев. О. Иоанн указал, что «существующий в Чувашской Епархии церковный раскол с каждым днем все более и более углубляется и кроме Тихоновского раскола на территории Чувашской Республики за последнее время появились новые церковные группировки (коколевщина, автокефалисты, Бенедиктов [28] и др.)». Обозначив состояние Чувашской епархии как кризисное протоиерей предложил: «1). Для блага Чуваш. Область-Епархии немедленно созвать общий беспартийный Областной Церковный Съезд духовенства и мирян, где должны принять участие представители всех церковных течений и группировок. 2). Добытые неустанными трудами деятелей чувашского просвещения Чувашский Епископат и самостоятельность Чувашской Епархии необходимо хранить в целости и неприкосновенности. 3). Тяготение некоторой части духовенства в г. Казань является нарушением предоставленного чувашскому народу права на самоопределение и таковые лица являются ни чем иным как врагами чуваш и их просвещения». Совещание постановило: 1. «Составить и разослать через благочиннические советы приходским советам Область-Епархии воззвание о необходимости созыва беспартийного Областного Съезда духовенства и мирян с детальным освещением положения Епархии. 2. На предполагаемом Съезде должны быть два члена от клира и четыре представителя от мирян (всех церковных группировок) от всех благочиннических округов. 3. Все члены настоящего предсъездного пастырского совещания должны участвовать с правом решающего голоса. 4. На областной Съезд пригласить весь наличный состав Епископов (Архиепископ Тимофей, Епископы: Даниил и Герман)». Съезд было намечено провести 23 июня 1925 г. [29]. Однако этим планам не было суждено осуществиться, съезд был запрещен властями [30]. Советская власть была вовсе не заинтересована в усилении Церкви, будь то обновленческая или тихоновская. Положение в епархии стало основной темой и Епархиального съезда духовенства и мирян, который проходил в с. Тюрлеме, Чебоксарского уезда, с 30 сентября по 2 октября 1926 г., под председательством архиепископа Тимофея. В работе съезда приняло участие 47 делегатов [31]. Первоначально предполагалось, что председательствовать на съезде будет член священного Синода митрополит Серафим, однако, судя по документам, митрополит на съезд не приехал. Не удалось провести съезд и в столице Чувашской Республики г. Чебоксарах: «При обсуждении вопроса о месте съезда намечался г. Чебоксары, как центр гражданской и культурной жизни республики. Насколько известно Чувашскому Епархиальному Управлению в г. Чебоксарах нет ни одного храма синодальной ориентации, где бы можно было проводить работу съезда, Чебоксары расположены на окраине республики, а потому весьма затруднительно будет делегатам съезжаться туда; кроме того содержание в Чебоксарах, при городской дороговизне, будет непосильно. Ввиду сказанного созыв Епархиального съезда в г. Чебоксарах представляется невозможным». Поэтому и было решено провести съезд в с. Тюрлеме, «как пункте, расположенном при станции железной дороги и недалеко от волжской пристани «Козловка» . В состав повестки дня входили следующие вопросы: 1. Состояние Чувашской епархии в данное время и причины её разложения (доклад архиепископа Тимофея); 2. Современные церковные течения – синодальное и староцерковническое и которое из них стоит на платформе истинного православия (докладчик, член Управления, прот. П. Егоров); 3. Меры и средства к умиротворению церковной распри в Чувашской епархии (докладчик, член Управления, свящ. И. Васильев); 4. Изыскание средств на содержание Епархиального Управления и Священного Синода и утверждение сметы (докладчик, прот. П. Васильев); 5. Местонахождение Епархиального Управления и перевыборы членов его (докладчик, свящ. И. Васильев) [32]. 30 сентября 1926 г. работу съезда открыл архиепископ Тимофей. В своем докладе о состоянии епархии и о причинах ее разложения он изложил историю возникновения Чувашской епархии, выделенной из Казанской и Ульяновской (Симбирской). Причины разложения Чувашской епархии архиепископ видел в «неблаговидных агитационных действиях чуждых нашей епархии епископов Иоасафа и Афанасия и ложно именующего себя православным епископом Чувашской епархии Германа Кокель и раздорника протоиерея Германа Бенедиктова. Цель, преследуемая означенными лицами была аннулировать самостоятельность Чувашской епархии и приписать её к Казани, как викариатство. Агитация означенных лиц имела своим последствием то, что многие приходы в Чувашской епархии откололись от её единства и присоединились официально и тайно к Афанасию, или к Герману Кокель и другим» . Незаконные, по мнению архиепископа Тимофея, действия упомянутых епископов как с гражданской, так и с церковной точек зрения были проиллюстрированы архиепископом отсылкой к церковным правилам. Очевидно, что архиепископ Тимофей никак не мог привыкнуть к тому, что его епархия живет в условиях отделения церкви от государства, и что для этого государства как обновленцы, так и староцерковники являются одинаково нежелательными элементами. Архиепископ продолжал считать, что его епархия и староцерковники находятся в одной церкви и все его проблемы происходят из-за незаконного вторжения чужих епископов на его каноническую территорию. Для защиты своей территории чувашский архиепископ и пытался апеллировать коммунистическим чувашским властям. Архиепископ также отметил, что «соработниками епископов Афанасия и прочих по разложению Чувашской епархии были священники Василий Краснов, Яков Турхан и др., в большинстве запрещенные и отрешенные от мест за свои церковные вины». Далее докладчик ознакомил съезд с «современным состоянием Российской Православной Церкви по отношению к Восточным Патриархам», для чего была зачитана грамота патриарха Иерусалимского Дамиана. В дополнение архиепископ Тимофей указал на то, что «духовенство не так сознательно относится к переживаемому моменту церковно-релириозной жизни страны и вместо того, чтобы руководить церковно-религиозной жизнью и вести её по указанному священным Синодом пути, духовенство часто само подпадает под влияние прихожан и, вопреки правил церковных и гражданских законов, под влияние чуждых им епископов, отколовшихся от единой Вселенской церкви». Непризнание священного Синода главой Российской Православной Церкви докладчик объяснял «контрреволюционной задачей староцерковной верхушки». В заключение глава чувашской епархии разъяснил «значение Востока для верующих. Там был рай, там родился Спаситель наш и основана Христианская Церковь и утверждена истинная вера, почему мы, веруя в Святую Соборную и Апостольскую церковь должны признать главою Российской Православной Церкви священный Синод, признанный православным Востоком». По мнению мирянина Скворцова, выступившего в прениях, «было бы лучше, если бы на настоящем съезде присутствовали староцерковные епископы, вторгшиеся в нашу епархию, и, главным образом, епископ Герман, называющий себя управляющим Чувашской епархией». На это священник Спиридонов заметил, что Герман, как административно высланный влястями на 3,5 года, не может присутствовать на съезде. Спиридонов добавил, что «тихоновские священники Чувашской епархии были приглашены на этот съезд … но не явились, чем доказывают неправоту своих действий по обвинению синодального духовенства». Епархиальный съезд постановил: 1. «Просить всех староцерковных епископов соседних епархий и градов, чтобы они, ради мира церковного, к чему должны стремиться все члены церкви, а тем паче епископы, не нарушали прав Чувашского епископата вмешательством своим в церковные дела чуждой им Чувашской страны. 2. Просить так же и начальство староцерковных епископов, чтобы оно приняло с своей стороны меры и сделала соответствующее распоряжение староцерковным епископам о невмешательстве их в церковно-религиозные дела Чувашской епархии и не назначало бы в Чувашскую епархию без ведома и согласия епархиального съезда особого староцерковного епископа, тем более при наличии епископата в оной». Епархиальное управление Чувашской епархии было решено оставить в с. Кошелеях, Батыревского уезда, где проживал архиепископ Тимофей [33]. Проведение епархиального съезда не присело к улучшению положения Чувашской епархии и архиепископа Тимофея – приходы продолжали переходить на староцерковные позиции и признавать соседних тихоновских архиереев. Священники просто игнорируют распоряжения епархиального управления. Выправить ситуацию архиепископ Тимофей пытается при помощи советской власти. В апреле 1927 он пишет ряд жалоб в НКВД, в которых обвиняет отделившиеся приходы в контрреволюции. К политическим доносам архиепископ прибегает и в отношении староцерковных епископов: «Чувашским епархиальным управлением от 22 февраля за № 112, проведение благочинического съезда 1 марта по 8 округу Ядринского уезда было поручено протоиерею села Ходар Петру Скворцову в селе Раскильдине но…. организаторы съезда вопреки разрешенной повестки дня воспользовались данным разрешением, постановили признать своим епископом викария Ульяновской епархии Иоакима Алатырского. Такое нарушение гражданских законов Чувашское епархиальное управление находит недопустимым и потому сообщает о вышеизложенном на благоусмотрение присовокупляя, что организаторы незаконного съезда принадлежат к числу одних из ярых приверженцев контрреволюционной тихоновщины. Одинаково и викарий Ульяновской епархии Иоаким Алатырский тихоновской ориентации, вторгаясь в церковные дела Чувашской епархии, не ему вверенной является не малым способником нарушения спокойствия среди мирного чувашского населения с целью аннулирования самостоятельности Чувашской епархии» [34]. Не справляясь с ситуацией, будучи в не в состоянии повлиять на священников и приходы, архиепископ пытается переложить свои архиерейские обязанности на советскую власть: «некоторые из организаторы съездов … постановили признать чуждых епископов Иоакима Алатырского и Афанасия Спасского. (…) Выявляя себя последователями патриаршей ориентации, они ясно указывают свое контрреволюционное направление, а потому Чувашское епархиальное управление снимает с себя всякую ответственность за их действия. (…) Чувашское епархиальное управление усердно просит Отдел Управления <НКВД – А.Б.> сделать распоряжение о невмешательстве их в дела благочиннические со строгим запрещением собирать с церквей деньги, как на себя, так и для чуждых епархии епископов, отобрав в том подписки. Вызов … в г. Чебоксары благотворно должен подействовать на раздорников» [35]. Не брезговал Тимофей обвинять своих оппонентов и в уклонении от налогов и финансовых махинациях. Архиепископ, сообщая органам НКВД, что его бывшие священники собирают средства для староцерковных епископов Афанасия Спасского, Иоакима Алатырского, Авраамия Сызранского и Виссариона Ульяновского, Тимофей отмечал, что они «в своих декларациях, конечно, не указывают доходность, получаемую из чужой епархии, при обложении подоходным налогом, являются лицами, способствующими нарушению законов» [36]. Еще большие проблемы возникли у чувашских обновленцев после того, как бывший обновленец, покаявшийся перед патриархом Тихоном, митрополит Нижегородский Сергий (Страгородский) опубликовал свою печально знаменитую Декларацию и с разрешения властей создал временный священный Синод. В отличие от староцерковников, Сергий пользовался безусловной поддержкой советской власти, поэтому был более серьезным конкурентом для обновленцев, само существование которых в глазах государства лишалось какого-либо смысла. Некоторые староцерковные епископы, увидели в создании сергианского Синода восстановление законной церковной власти и перешли под его подчинение. Так епископ Алатырский Иоаким, получив предписание митрополита Сергия обратился к властям с просьбой о регистрации епископского совета в Ибресинском и селах Курмышского уезда [37]. Не сразу сориентировавшись в изменившейся политической обстановке архиепископ Тимофей попытался повлиять на решение властей: «Староцерковный вождь Митрополит Сергий Нижегородский посланием своим от 29 июля сего 1927 года, к архипастырям, пастырям и верующим, призывая быть верными гражданами Советского союза лояльными к советской власти, организовал временный Священный Синод, чем окрылил духовных лиц тихоновской контрреволюционной ориентации и верующую массу фанатиков. Теперь они с большею силою поведут туже темную агитацию против существующего строя и, в особенности, в пределах Чувашской Республики, где быстро развивается сектантство, так не без вредное в политическом отношении. Чебоксарское духовенство, как контрреволюционно настроенное, с нетерпением ждет же съезда представителей тихоновской ориентации имеющегося быть в Казани осенью. Тогда они намерены открыть в Чебоксарах Викарное управление к Казанской епархии с своим русским епископом во главе. Чувашская епархия, как самостоятельная с национальным епископатом открыта не без содействия местной гражданской власти, на основании Церковных канонов (17-4 и 38-6) Вселенских Соборов по которым границы епархии должны совпадать с гражданским делением таковых. А потому Чувашское Епархиальное Управление смело надеется на свою национальную гражданскую власть, что замыслы Чебоксарского русского духовенства и сельских приходов Тихоновской ориентации не будут проведены в исполнение. И чтобы сохранить самостоятельность Чувашской епархии и Национальный епископат, Чувашское Епархиальное Управление усердно просит Народный Комиссариат Внутренних Дел Чувашской С.С. Республики, сделать распоряжение по уездам, чтобы не давалось разрешения на созыв благочиннических съездов без согласия Чувашского Епархиального Управления и если возможно, наложено было запрещение функционировать, лжеблагочинным Тихоновской ориентации, подведомственным узурпаторам церковной власти в Чувашской епархии Афанасию Спасскому и Иоакиму Алытырскому принимают ими все меры к аннулированию самостоятельности Чувашской епархии» [38]. Кроме того, архиепископ Тимофей обратился с посланием к верующим Чувашской епархии, экземпляр послания был отправлен и в НКВД: «Пастыри и верующие миряне Чувашской епархии! Происходящая в Русской церкви смута не ересь, а раскол, который может глубоко потрясти церковь и привести ее к тяжелым и нежелательным для нее последствиям. Лучшим доказательством раскольнического разрыва Тихоновцев со Вселенской Церковью является чисто местный характер староцерковничества, осуждаемый голосом Вселенской церкви. Ни один Вселенский Православный Патриарх не признает староцерковничества и с их вождями Вселенские Восточные Православные Патриархи канонических братских взаимных отношений не имеют. Какой ужасный грех взяли на свою душу эти виновники церковного раскола! Св. Священномученик Киприан, епископ Карфагенский говорит: «вина Церковного раскола не омоется и мученическою Кровию». Единение со Вселенскою Православною Церковью есть основная истина Св. Православной веры. А потому староцерковники, порвавшие связь с Вселенской церковью, чтобы не в положении раскола, должны поспешить к соборному разуму, через признание Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви. Заместитель патриаршего местоблюстителя Митрополит Сергий Нижегородский, как началась подготовка войны со стороны Английского правительства, поспешил отмежеваться от заграничных эмигрантов и в своем послании от 29 июля сего 1927 года, призвал архипастырей с пастырями и их пасомыми быть лояльными к Советской власти. В том же послании оповестил, что с мая месяца текущего года им организован с разрешения власти временный при заместителе Патриарший Священный Синод и предполагает созвать второй поместный собор (время не указано). Так в Москве образовался новый временный Священный Синод Тихоновской ориентации, помимо Временного ВЦУ, председателем коего состоит Архиепископ Григорий Свердловский, который, оторвавшись от политиканства Сергиевщины, признал принцип Соборности, чем, несомненно, помогает широкой массе Тихоновщины постепенно выяснить правоту Священного Синода, строящего на соборных началах церковную жизнь. Лояльность Тихоновщины к Соввласти, если она не будет лицемерной, не только из страха, но и по совести, как говорит Митрополит Сергий в послании, будет крупным шагом к объединению верующих во имя Христово, чтобы проводить в жизнь слова Христа: «да вси едино будут». Староцерковники не будут теперь клеймить синодальную церковь разного рода кличками: красные, советские, изменники и даже чекисты или агенты ГПУ». Ведь это было недомыслие невежество и темнота в особенности в применении к широким народным массам, вовлеченным смутою в раскол. Митрополит Сергий после того, как все Восточные Православные Патриархи признали Священный Синод Главою Российской Православной Церкви, в своем первом послании с негодованием высказал: «Пусть признают, от этого обновленцы не станут православными, а только патриархи обновленцами». Столпы православия всего мира – Святейшие Вселенские Патриархи Константинопольский, Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский – Блаженнейший Патриарх святого града Иерусалима Дамиан более 30 лет восседающий на кафедре брата Господня апостола Иакова – Матери всех Церквей, за признание синодальной церкви православной и законной правопреемницей церковной власти, по мнению Митрополита Сергия, стали не православными. Вот это абсурд! В какую же Церковь Митрополит Сергий и все его последователи теперь веруют? Остается сказать, что современная Тихоновщина имеет сходство с древле историческим расколом донатизма, бывшего более шестнадцати веков тому назад. Донат, епископ Кизический правил раскольниками целых сорок лет (315 – 345). Первый и самый общий прием полемики и борьбы Тихоновского раскола с Синодальной Церковью – это усиленное подчеркивание своей особой Святости и Чистоты, соединенное с похулением и забрасыванием грязью православных обновленцев. Только мы одни святы и чисты, а все остальные – падшие грешники и изменники – вот общий мотив и донатистов и Тихоновцев. Тихоновцы особенно часто и охотно избирают оружие борьбы с обновленцами – это обвинение их в «безблагодатности», почему и вошло у них в практику переосвящение престолов, перекрещивание, перерукоположение, узурпаторство Церковной власти и др., что ничем церковно не может быть оправдано и представляет сплошную демагогию рассчитанную на запугивание темной, наивно-религиозной, но совершенно не просвещенной массы. Раскольники-донатисты были враждебно настроены к гражданской власти. Тихоновщина, ни для кого не секрет, как всероссийская так в особенности эмигрантская сплошь контрреволюционна и оппозиционна Соввласти. Заграничная Тихоновщина постоянно трубит об этом и на своих Карловацких соборах и в общей белогвардейской прессе. Наша же внутренняя Тихоновщина лицемерит и хитрит. Но она проникнута теми же самыми настроениями и мечтами – ожиданиями политической реставрации – как будто бы доказывать никому не приходится. Итак, все уклонившиеся вопреки церковных правил в староцерковнический раскол через признание своим архипастырем чуждого епископа Афанасия Спасского или Иоакима Алатырского, прочитайте настоящее обращение со вниманием и вы почувствуете сразу ту правоту церковную, какую скрывают раскольнические епископы Афанасий и Иоаким, как узурпаторы, насильственно, с нарушением канонов вторгающиеся в чуждую им Чувашскую епархию. Потребуйте от них, чтобы они предъявили общительные грамоты от Вселенских Патриархов, после чего будет видно, где истина, где правда, и узнаете, что они ведут вас в раскол сходственный с донатизмом из корыстолюбия, честолюбия и фарисейской гордости. Да поможет же вам Господь войти в общение с православным Священным Синодом и со мною, вашим Архипастырем» [39]. Однако органы НКВД отнеслись к призывам чувашского архиепископа без какого-либо энтузиазма, советский карательный аппарат вдруг вспомнил о принципах социалистической законности, Тимофей, на свои пламенные послания 5 октября 1927 г. получил сухую и неутешительную резолюцию: «Согласно разъяснения 5 Отд. НКЮ от 10 июня 1920 г. № 712 Советская власть не вмешивается во внутренние отношения групп верующих. Конституцией РСФСР ст. 4-й установлено: Свобода религиозной и антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами. Декрет ВЦИК от 23/I – 1918 г. ст. 3: Каждый гражданин может исповедовать любую религию или не исповедовать никакой. В силу сказанного разрешение на созыв религиозных съездов или совещаний не может быть поставлено в зависимость от другой группы верующих, т.е. другого направления, или в зависимость от их ходатайства или нежелания. В данном случае Адм. Инспекция руководствуется только существующими на сей предмет узаконениями или распоряжениями» [40]. Более того, сам архиепископ Тимофей начал сталкиваться с проблемами, со стороны НКВД в период коллективизации. В марте 1931 г. архиепископ Тимофей был привлечен к ответственности за организацию беспорядков во время конфискации у него пчелиных ульев. Зайкова приговорили к 1 году лишения свободы, однако по постановлению ОГПУ архиепископ был освобожден от ответственности, дело было прекращено [41]. Судя по всему, после ареста и заключения архиепископ Тимофей был уволен за штат обновленческим Синодом. С 1932 г. управляющим Чувашской епархией числился епископ Серафим (Андреевский). Возможно, что после 1933 г. Тимофей (Зайков) был восстановлен на кафедре, с 1933 по 1934 г. викарием Чувашской епархии числился епископ Петр (Горбатов). Позиции обновленцев в этот период были окончательно подорваны, каких-либо сведений об активной деятельности Чувашской епархии после 1934 г. обнаружить не удалось. Судьба архиепископа Тимофея оказалась трагичной. В 1937 г. он был арестован по обвинению в контрреволюционной деятельности. Основанием для обвинения стало участие Зайкова в крестьянских выступлениях 1919 – 1921 гг. 8 сентября 1937 г. 78-летний архиепископ Тимофей (Зайков) был приговорен к высшей мере наказания, а 17 сентября – расстрелян в алатырской тюрьме [42]. Другой чувашский обновленческий епископ Даниил (Филимонов) 15 января 1929 г. был возведен Синодом в сан архиепископа, однако 16 октября того же года подал в отставку по состоянию здоровья. После этого выехал на родину в деревню Первое Степаново Цивильского района, где состоял настоятелем местной церкви. 12 июля 1932 г. по инициативе местной религиозной общины и с разрешения епархиальной власти в церкви деревни Первое Степаново было проведено празднование 50-летия служения Д.Ф.Филимонова в священническом сане. Церковный староста Т.Кузьмин преподнес ему икону, а член церковного совета Н.Гаврилов зачитал приветственный адрес на чувашском языке. Филимонов обратился к прихожанам с речью, в которой выразил им свою сердечную радость и благодарность за чествование его по случаю 50-летнего юбилея. Около 25 поздравительных телеграмм и писем получил он в тот день. По словам биографа Даниила (Филимонова) Г.А. Александрова: «Во время наибольшего гонения на церковнослужителей Д.Ф.Филимонов отправил на автомашине кое-какое имущество (швейную машину, сундук с книгами, сундук с вещами и др.) в село Мусирмы. Все это хранилось там у старосты церкви на чердаке его дома. В течение двух месяцев Д.Ф.Филимонов скрывался днем в банях своих племянников. Ночью он заходил в избу и ужинал со всеми вместе. Рассказывал о многом. Говорил, что придет время и их вспомнят. Призывал непременно учиться, говоря, что в будущем только образованные люди хорошо будут жить. Умер Д.Ф.Филимонов 11 мая 1938 г.» [43]. В царской России для постановки вопроса об инородческой епархии отсутствовали какие-либо объективные условия, однако после революции, на подъеме национально-освободительного движения, и в связи с кризисом церковного управления Русской церкви такие условия возникли. С потребностью чувашских верующих иметь национальную церковь не могли не считаться обе стороны тогдашнего церковного противостояния: тихоновцы (староцерковники) и обновленцы. Однако, если консервативные тихоновцы пошли по пути учреждения викариатства, с епископом-чувашом во главе (таким викарием был священномученик Герман (Кокель)), то обновленческое Высшее церковное управление (ВЦУ) решило учредить на территории недавно образованной (в 1920 г.) Чувашской Автономной Области самостоятельную епархию. Таким образом, особенностью чувашского обновленчества стало желание иметь самостоятельную чувашскую епархию и богослужение на чувашском языке. Если на первых порах чувашское обновленчество пользовалось покровительством советской власти, то с появлением сергианства существование обновленцев потеряло для властей всякий смысл, что и предопределило судьбу движения. В заключение нельзя не сказать, что направление, выбранное обновленческим духовенством для Чувашии оказалось исторически оправданным: в 1946 г. была учреждена Чувашская епархия РПЦ МП. Примечания 1. Государственный исторический архив Чувашской Республики (ГИА ЧР), Ф. 784, Оп. 1, Д. 92. Л. 131. 2. Там же. Л. 130. 3. Денисов П.В. Религия и атеизм чувашского народа. – Чебоксары: Чувашское кн. изд-во, 1972. – С. 103. 4. ГИА ЧР, Ф. 784, Оп. 1, Д. 92. Л. 130. 5. Денисов П.В. Указ. соч. – С. 133. 6. Там же. – С. 241. 7. ГИА ЧР, Ф. 784, Оп. 1, Д. 92. Л. 133 8. Научный архив Чувашского государственного института гуманитарных наук (НА ЧГИГН), Отд. II, Ед. хр., 486, Инв. № 1311, Л.63 – 64. 9. Денисов П.В. Указ. соч. – С. 295. 10. Там же. – С. 296. 11. ГИА ЧР, Ф. 2669, Оп. 2, Д. 3137. Л. 51. 12. Там же, Л. 109 – 110. 13. Там же, Ф. 784, Оп. 3, Д. 48, Л. 145 – 145 об. 14. Например, см. послание группы чувашских священников ГИА ЧР, Ф, 784, Оп. 7, Д. 4, Л. 29. 15. Там же, Оп. 3, Д. 48, Л. 154. 16. Александров Г.А. Православный просветитель // Чувашские интеллигенты. Биографии и судьбы. – Чебоксары, 2006. – С. 102 – 103. 17. ГИА ЧР, Ф. 784, Оп. 7, Д. 4, Л. 8 – 8 об. 18. Там же, Л. 7. 19. Денисов П.В. Указ. соч. – С. 298 – 299. 20. ГИА ЧР, Ф. 784, Оп. 1, Д. 119, Л. 23 – 23 об. 21. Там же, Л. 33 - 33 об. 22. Там же, Л. 49 – 49 об. 23. Там же, Ф. 784, Оп. 7, Д. 4, Л. 51 – 52 об, 65. 24. Там же, Оп. 1, Д. 119, Л. 27. 25. Там же, Л. 48. 26. Денисов П.В. Указ. соч. – С. 311. 27. ГИА ЧР, Ф. 784, Оп. 7, Д. 4, Л. 29 – 29 об. 28. «Венедиктов и его сторонники выступили с требованием радикального обновления церковной жизни, предоставления максимальных прав и верующим в вопросах церковного управления и выборности всех священнослужителей, отвергали власть высшей церковной иерархии. Венедиктовцы, считавшие себя революционерами в своей проповеднической деятельности на первый план выдвигали пропаганду тождества идеалов христианства и коммунизма. … Они … поддерживали новый общественный строй, публично осуждали реакционную деятельность православной церкви в годы царизма, антисоветские позиции тихоновцев. Так, например, 7 ноября 1927 г. Венедиктов организовал торжественное богослужение, посвященное 10-летию Октябрьской революции и существования социалистического государства». – Денисов П.В. Указ. соч. – С. 307. 29. ГИА ЧР, Ф. 784, Оп. 7, Д. 4, Л. 35 – 36. 30. Там же, Л. 39. 31. Там же, Оп. 2, Д. 33, Л. 30. 32. Там же, Л. 12 – 14. 33. Там же, Л. 18 – 25. 34. Там же, Д. 141, Л. 120 об. 35. Там же, Л. 122 – 122 об. 36. Там же, Л. 126 об. – 127. 37. Там же, Оп. 3, Д. 48, Л. 272 – 273. 38. Там же, Л. 145 – 145 об. 39. Там же, Л. 146 – 147 об. 40. Там же, Л. 144 – 144 об. 41. Там же, Ф. 2669, Оп. 2, Д. 1632. 42. Там же, Ф. 2669, Оп. 2, Д. 3137. 43. Александров Г.А. Указ. соч. – С. 102 – 103. |
