ДЕЯНИЯ СОВЕЩАНИЯ

ГЛАВ И ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ АВТОКЕФАЛЬНЫХ ПРАВОСЛАВНЫХ ЦЕРКВЕЙ В СВЯЗИ С ПРАЗДНОВАНИЕМ 500-ЛЕТИЯ АВТОКЕФАЛИИ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ

1948 год

К оглавлению

Святейший Патриарх Алексий: Слово для доклада на тему: «Рим и Болгария» предоставляется Митрополиту Пловдивскому Кириллу.

Митрополит Пловдивский Кирилл: Святой царь Борис, при котором болгарский народ принял христианство, руководимый соображениями политической целесообразности, вошел в сношения с папой Николаем (858—867) и с папой Адрианом II, рассчитывая, что в результате этих сношений молодая Болгарская Церковь сможет получить самостоятельность. Однако после долгих переговоров с Римом, святой Борис получил то, чего он так добивался для Болгарской Церкви, но не от Рима, а от Византии.

От византийского рабства, длившегося в течение полутора веков (1018—1186), болгары освободились, подняв восстание в 1178 г., и болгарский царь Калоян (с 1196 г.), младший из братьев династии Асеновичей, возобновите-лей Болгарского государства, обратился к папе Иннокентию III, от которого он надеялся получить для себя утверждение законности своей царской власти, а для Болгарской Церкви — самостоятельность и патриархию. Но вскоре после этого были восстановлены сношения с Византией, а переговоры с Римом прерваны.

Таким образом, еще в течение первых столетий жизни Болгарской Церкви Рим пытался распространить свою власть и на Болгарию, в чем, однако, не успел вследствие того, что христианская религия болгарского народа уже с самого начала своего зарождения питалась соками культурного гения Византийской Церкви.

О существовании приверженцев римского католицизма в Болгарии до начала эпохи турецкого рабства в конце XIV в. (1395) не может быть и речи. Первые католики в Болгарии — чужеземцы, поселившиеся в Болгарии, — купцы из Дубровника (Рагузы) и саксонцы, работавшие в рудниках. Купцы из Дубровника, пользовавшиеся привилегиями в силу торговых договоров между республикой Дубровником и Турцией, образовали первые небольшие католические колонии в разных городах страны, а саксонские рудокопы поселились в небольших промышленных центрах, главным образом, в северо-западной Болгарии — в селе Чипровицах и в некоторых других местах.

Однако о римско-католической пропаганде все еще нельзя говорить. Она была более поздним явлением. В пределах Оттоманской империи она была облагодетельствована режимом капитуляций, начало которого совпадает с началом организации пропаганды, т. е. с первой половиной XVII в.

1. РЕЖИМ КАПИТУЛЯЦИЙ

Могущество Оттоманской империи продолжалось недолго. Уже в XVII в. отмечается упадок военной мощи Турции, явившийся результатом целого комплекса причин внутриполитического и морально-общественного характера. В самой империи возникают центры соперничества, во главе которых стоят паши и феодалы-беи. С другой стороны, в среде завоевателей замечается быстрый упадок нравов вследствие быстрого и легкого обогащения правящих классов, безнаказанно грабивших лишенные элементарных человеческих и гражданских прав и всецело порабощенные ими народные массы.

Уже первые договоры, заключенные султанами с Францией в конце XVI в., обеспечивают этой западной силе известные экономические и политические привилегии. Но параллельно с этим возникают и стремления католической церкви, стремившейся проложить пути для проникновения своего влияния в пределы Оттоманской империи. В первой французской капитуляции 1595 г. говорится, что торговцы и их агенты и служащие, равно как и все прочие поданные французского короля, не должны подвергаться никаким религиозным ограничениям со стороны кого бы то ни было. Французской капитуляцией 1604 г. (ст. 5) определенно предусматривается покровительство, которым должны пользоваться духовные лица католического вероисповедания. Подобное признание религиозной свободы католического клира встречается и в капитуляции 1673 г. Франция была могущественным западноевропейским государством и потому могла быть серьезной покровительницей не только католического духовенства, но и католицизма вообще в тогдашней Оттоманской империи. Так начинается усиленная деятельность католической пропаганды, стремившейся воспользоваться национально-политическими затруднениями православных народностей империи.

Позднейшие капитуляции, как, например, капитуляция 1770 г., расширяют религиозно-политические домогательства Франции и покровительствуемой ею католической пропаганды.

Австрия является второй католической державой, распространившей свое влияние в Турции. Еще в мирном договоре, заключенном между Австрией и Турцией в 1615 г. (ст. 7), обеспечивалось известное покровительство католикам, а в австро-турецких договорах 19 марта 1642 г. и в так называемом Карловацком мирном договоре 26 января 1699 г. есть подробные постановления в пользу католической церкви и ее служителей. Позднее право Австрии на покровительство католицизма в Турецкой империи подтверждается и расширяется Пожаревацким мирным договором 1718 г. и Белградским 1739 г. Само собой разумеется, что за всеми этими религиозными интересами как Франции, так и Австрии кроются политические и экономические домогательства, но тем не менее в стране, народы которой были лишены элементарных национально-политических прав, католическая пропаганда, пользуясь предоставленными ей политическим покровительством возможностями, прекрасно могла делать свое дело.

Единственным препятствием этих домагательств является Россия с момента ее вступления на политическую арену, обратившая взор в сторону юго-восточной Европы. Начиная с эпохи Петра Великого (конецXVII в.), частые русско-турецкие войны все более усиливают русское влияние, вплоть до заключения в 1774 г. так называемого Кучук-Кайнарджийского мирного договора, по которому за Россией признавалось право покровительства православным христианам в Турецкой империи ( ст. 17). С этого момента между Россией и западными католическими и протестантскими державами начинается весьма значительное соперничество, не лишенное в известные моменты исторического драматизма.

После Тридентского собора (1545—1563) начинается возрождение католической церкви, пережившей острый кризис с возникновением реформации и крупных национальных движений, вызванных ею. Это возрождение религиозных сил католической церкви дает толчок к ее пропагандистской ревности. К этому времени относится и начало католической пропаганды в Болгарии, о чем с-полной очевидностью свидетельствуют исторические памятники.

2. КАТОЛИЦИЗМ В БОЛГАРИИ

Первые католики в Болгарии, как мы уже упомянули выше, были не болгары по национальности, а чужеземцы-купцы и торговцы из Дубровника и саксонские колонисты-рудокопы. Это было в XIV в. Торговцы из Дубровника, в силу торговых договоров, заключенных между Равузской республикой и Турцией, пользовались религиозной свободой. Пользовались известным покровительством также и саксонские рудокопы, так как турецкое правительство имело нужду в них как в рабочих специалистах. Итак, уроженцы Дубровника и саксонцы-рудокопы были тем основным слоем, этнически чуждым болгарам, на ко--тором возник католицизм в Болгарии. С течением времени, поглощенные окружающей этнической средой, они постепенно превращаются в болгарских католиков.

В 1595 г., по просьбе болгарских католиков, в Чипро-вицы прибыл из Боснии Петр Соли на т, ставший одним из самых усердных миссионеров и организаторов католицизма в Болгарии. В 1601 г. он был назначен Софийским епископом, а после его смерти, в 1623 г., софийская епископская кафедра была занята болгарином, уроженцем Чипровиц, Илией Мариновым (до 1641 г.) Это было при папе Урбане VIII, при котором была создана Конгрегация для распространения веры (Congregatio de Propaganda Fide) в 1622 г. В это время Болгария стала независимой от юрисдикции Босанской церкви и сделалась отдельной церковной единицей (Custodia Bulgaria). В 1643 г. Софийская епископия была сделана архиепископией. Тогда же северо-восточная Болгария была обособлена во вторую католическую епархию — Марционопольскую, в диоцез которой входила Дунайская Болгария между рекою Искр, Черным морем и Балканскими горами (Старой планиной) с юрисдикцией, распространявшейся на молдавских католиков. В 1650 г. папа Иннокентий X (1644—1655) превратил Скопскую католическую епископию в архиепископию, а Охридским католическим епископом был назначен Рафаил, хорват по национальности. В действительности этк две епархии существовали лишь на бумаге, номинально, так как их епископы не пребывали не только в своих епископских резиденциях, но даже и в пределах своих епархий.

Увеличилась паства католической церкви в Болгарии главным образом вследствие перехода в католичество так называемых павликян. В 1625 г. католический епископ Илия Маринов пишет: «К обращению в христианство турок нельзя приступать под страхом смерти Схизматики (т. е. православные) более упорные и более ярые враги католиков, нежели турки. Из павликян почти каждый день кто-нибудь переходит в католичество...». Павликяне были потомками богомильствующих еретиков. После покорения Болгарии турками, в эпоху рабства, враждебность павликян в отношении неболгарских церковных властей, нашедшая себе почву в национальном антагонизме, способствовала увеличению их тяготения к Риму. Павликяне населяли села между Никополем (на Дунае) и Русе (Ру-щуком). В одном старинном документе перечисляется 21 село. Павликянские села были и в области города Пловдива (Филиппополя), но существует мнение, что их жители переселились туда из Придунайской Болгарии. Перейдя в католицизм, они, естественно, увеличили число католиков в Болгарии.

Другой не менее важной причиной, побудившей павликян к переходу в католичество, вне всякого сомнения, были некоторые гарантии, обеспечивающие им, как католикам, безопасность жизни. Не следует также пренебрегать и тем обстоятельством, что павликяне были наиболее бедным слоем населения, социально и национально пре-небрегнутым и отвергнутым. Имя павликян в средние века было насмешливым и презрительным прозвищем.

3. НОВЫЕ УСПЕХИ

Католическая пропаганда в Болгарии в течение долгого времени не могла похвалиться особыми успехами. Если в XVII в в Болгарии насчитывалось 7 тысяч католиков, а в настоящее время число их достигает 56 тысяч, становится ясным, что пропаганда католицизма в Болгарии не имела какого-либо значительного успеха в продолжение трех столетий. Число католиков в Болгарии могло значительно возрасти в течение этих трех веков лишь вследствие естественного прироста населения, что является лишним доказательством, свидетельствующим о не весьма значительном успехе католической пропаганды в болгарских землях. Вот почему жалобы католического Софийского епископа средины XVII Илии Маринова, говорящие об упорной враждебности православных к католицизму, нашли свое оправдание не только в последующие три столетия, но даже и в наши дни.

Известный успех среди болгар католическая пропаганда имела в середине прошлого столетия: здесь мы имеем в виду совращение в унию части православного населения областей Кукуши и Дойрана в Македонии (1859) и некоторого количества болгар, живших в Константинополе (1860). Этот период является высшей точкой борьбы, которую болгарский народ вел за национальную и независимую иерархию и за славянское богослужение.

Исторический ход этих событий, имевших результатом совращение в унию некоторого количества болгар, достаточно хорошо известен. Следует, однако, указать те скрытые пружины целой сети интриг, которые ставили своей целью увлечь болгарский народ к принятию унии. Западные великие державы и католическая пропаганда шли рука об руку, в одинаковой степени заинтересованные в отторжении болгарского народа от Православия, которое должно было иметь своим непосредственным следствием прекращение на него русского церковного и политического влияния. В Константинополе начала выходить на болгарском языке газета «Болгария», издаваемая на средства католической пропаганды и ставившая основной задачей своей программы борьбу за создание независимой Болгарской Церкви, само собой разумеется, подчиненной Риму, и ратующая за культурно-национальное освобождение болгар. «Католическая пропаганда с основательностью считала русское посольство в Константинополе наиболее значительным своим противником, ставшим на ее дороге и мешающим ее деятельности. Ее орган писал открыто, что уния направлена против фанариотов и панславизма, являющихся двумя смертельными врагами болгарского народа. Страницы газеты были широко открыты для всякого рода руссофобских писаний. Болгары представлялись в ней жертвой панславянской и панэллинской пропаганды, одинаково вредной для их будущего. Даже самая славянская идея была прицельной точкой враждебных и обидных нападок. Болгарский народ, вследствие географического положения страны, которую он населяет, связан с Европой и должен стремиться к ней, а не к России, влияния которой он должен остерегаться» (см. Пловдивский Кирилл, Паисий, митрополит Пловдивский в цьрковно-народната борба, Пловдив, 1948, стр. 228). Вследствие этого газета, орган католической пропаганды, в своем желании дискредитировать болгарских народных деятелей в глазах турецкого правительства и властей, называет их русско-фанариотскими агентами, московскими агентами, болгарско-московской партией.

Предъявляя подобные обвинения к болгарским национальным деятелям, пропаганда ставила таким образом под удары подозрений со стороны турецкого правительства возникшее в этот период церковно-национальное болгарское движение в целом. Турецкое же правительство, опасавшееся малейшего вмешательства со стороны России во внутреннюю жизнь империи, разделяло эти подозрения и в зависимости от них определяло свое отношение к болгарскому церковно-национальному вопросу. Итак, католическая пропаганда и турецкое правительство находились в молчаливом союзе, в одинаковой степени заинтересованные в отделении, при посредстве унии, болгар от России и ее влияния. К этому союзу еще в самом начале присоединяются и некоторые западные великие державы, на первом месте Франция Наполеона Третьего, а затем и Австрия. Дипломатические представители Франции и ее консулы в более крупных городах Турецкой империи усердно содействовали делу пропаганды. Ловкими дипломатическими интригами, а иногда и открытым вмешательством в церковно-национальную борьбу православных поданных Оттоманской империи они осложняли болгарский вопрос и вносили ожесточение в греко-болгарские отношения, с единственной целью более легкого совращения болгар в унию. Очень характерна была роль, которую играл французский консул в Пловдиве в начале 1861 г. Шампуазо, желавший склонить Пловдивского Митрополита Паисия к принятию унии, способствовавший, после того как его усилия не увенчались успехом, отправлению Митрополита Паисия в ссылку самым оскорбительным и жестоким способом.

Католическая пропаганда в Болгарии, следовательно, пользовалась национально-политическими затруднениями болгарского народа в своем стремлении привлечь его к унии. Она обещала ему политическое покровительство западных католических держав, соблазняла его заманчивыми перспективами приобщения к западноевропейской культуре при посредстве католической церкви. Но вопреки всему она достигла незначительных результатов. Большая часть кукушских, дойранских и константинопольских униатов вскоре возвратилась в лоно праоте-ческой церкви вместе с рукоположенным в Риме болгарским униатским архиепископом Иосифом Сокольским, бежавшим в Россию и остававшимся там до самой смерти.

4. ПОСЛЕ ОСВОБОЖДЕНИЯ

И после освобождения Болгарии в 1878 г. дело католической пропаганды не представляло опасности для Болгарской Церкви. Этому способствовал стоявший очень высоко престиж православной России, освободительницы болгар и могущественной защитницы, обеспечивающий Болгарии свободу в те трудные для нее времена. Признательность и любовь болгарского народа к своей освободительнице уничтожали всякие попытки, толкавшие его на путь отречения от праотеческой веры. В этой атмосфере признательности и любви к русскому православному народу не могло процветать дело католической пропаганды. Занятие болгарского престола католическим владетелем династии Кобургов также не могло изменить существующего положения. Царь Фердинанд, будучи фанатичным католиком, всячески способствовал не только правильному функционированию католической церкви в Болгарии, но и делу католической пропаганды. Однако еще в самом начале он встретил твердое сопротивление со стороны болгарских архиереев, один из которых был даже арестован, предан суду и приговорен к многолетнему заключению. Это был Тырновский Митрополит Климент, имя которого является для болгарского народа, глубоко чтущего его, символом непоколебимой, не знающей компромиссов, верности Православию и преданности русскому народу.

После первой мировой войны, закончившейся для Болгарии поражением, католическая пропаганда в Болгарии снова усилила свою деятельность, рассчитывая воспользоваться серьезными внутренними и международными затруднениями, переживавшимися нашей побежденной страной. С большой настойчивостью ее агенты пытались препятствовать нормальному развитию Болгарской Православной Церкви, всячески домогаясь создать новые позиции для своего влияния в стране. Эта усиленная деятельность католической пропаганды стимулировалась и направлялась не только внутренним национально-политическим кризисом, переживавшимся нашим народом, но центральным руководством Рима. Как известно, «Congre-gatio de Propaganda Fide» была основана папой Урбаном XV 6 января 1622 г. для привлечения инославных в лоно католической церкви. Однако папа Пий IX обратил свое особое внимание на православных. В январе 1862 г. он создал специальную организацию для пропаганды среди православных «Congregatio pro negotiis ritus orien-talis». A 1 мая 1917 г. папа Бенедикт XV превратил эту конгрегацию в «Sacra congregatio pro Ecclesia Oriental!» и основал Восточный папский институт «Institutum Orientalium Studiorum» для подготовки миссионеров среди православных.

Эти три крупные начинания Рима имеют своим началом три исторические предпосылки. В начале XVII в. была основана «Congregatio de Propaganda Fide», имевшая задачей борьбу с реформацией. В половине XIX в. (в 1862 г.) Пий IX создал особую конгрегацию для работы среди православных, имея в виду перспективы, которые открывались для католического презелитизма в Оттоманской империи вследствие национально-политического соревнования и борьбы между православными народами греческого и негреческого происхождения. После первой мировой войны, временно отстранившей Россию от активного участия в политической жизни Европы и вызвавшей серьезные сотрясения в церковно-религиозной ориентации целого ряда христианских общин Православного Востока (в особенности в среде русских эмигрантов), Рим с новыми силами принимается за дело пропаганды и приступает к ее основному переустройству. Во многих крупных европейских городах создаются католические общества, имеющие своей задачей работу среди православных, направленную к приобщению их к Риму. Идеологическими органами широко задуманного движения являются журналы «Irenikon», «Stoudion», «Echo cT Orient» и издания Велеградской академии «Acta Academiae Velehradensis».

Итак, усилившаяся после первой мировой войны деятельность католической пропаганды в Болгарии не имеет самостоятельного происхождения, а является выражением общего отношения Рима к Православной Церкви. В Болгарии действуют в это время несколько католических обществ, как, например, «Св. Кирилл и Мефодий», «Св. Цецилия», «Петр Парчевич», «Св. Станислав», «Македонская католическая лига», «Женское благотворительное общество св. Антоний», «Женское католическое общество св. Богородицы» в Пловдиве. Католические общества в Болгарии в результате конгресса, состоявшегося в Пловдиве 2 и 3 октября 1927 г., объединились в 1929 г. в «Союз католических просветительных и благотворительных обществ в Болгарии». Это оживление деятельности католических обществ отвечает новым задачам, которые им были поставлены, а именно: исполнять «желание его святейшества Пия XI и осуществлять католическую деятельность в зависимости от существующих в Болгарии условий».

Усилия пропаганды, направленные к занятию новых позиций в Болгарии, увенчались известными успехами. Здесь мы должны указать несколько ее несомненных приобретений:

1. В Болгарии установил свое местопребывание, сначала в качестве папского визитатора, а позднее папского апостолического делегата, представитель Ватикана, с тенденцией, по всей вероятности, при более благоприятных условиях превратиться в нунция. Эти папские представители были по национальности итальянцы. Министерством иностранных дел в Софии им были даны и дипломатические привилегии sui generis, несмотря на то, что дипломатических отношений между Болгарией и Ватиканом не существовало. Это бесшумное и почти таинственное водворение папского представителя в Софии было значительным успехом для пропаганды.

2. В учебно-просветительном отношении пропаганда также отметила новые успехи. Иностранные католические училища в Болгарии (французские, итальянские и австрийские) находились под покровительством соответствующих западных держав. Между Болгарией и этими державами были заключены культурные конвенции двустороннего формально порядка, которые в действительности, однако, налагали известные обязательства лишь на Болгарское государство. Иностранные католические училища находятся в руках католических орденов и весьма умело насаждают в душах своих воспитанников семена симпатии к католической церкви.

3. В 1922 г. нынешним папским делегатом в Болгарии доном Франческо Галони была основана «Opera Italiana pro Oriente». Это итальянское дело на Востоке создало з Софии свой дом просвещения и благотворительности, и в этом доме — католическую часовню. Цели, которые себе ставило итальянское дело на Востоке, были не столько культурными и благотворительными, сколько, прежде всего, конфессиональными, миссионерскими, преследующими прозелитизм. Итальянский фашизм и католическая церковь объединили свои усилия в политическом и религиозном наступлении на Болгарию.

4. Число католических орденов в Болгарии увеличилось и они получили задачу стать центром миссионерской деятельности на Ближнем Востоке. Так, например, после того как 5 декабря 1934 г. турецкое правительство запретило духовным лицам ношение присвоенной их званию одежды, константинопольский кармелитский монастырь был вынужден покинуть Константинополь и обосноваться в Софии. Это было сделано с разрешения и с ведома конгрегации «Pro Ecclesia Oriental!» (см. католический журнал «L'unitee de l'Eglise», март — апрель 1935, статья «Le Carmel de rit byzantin a Sofia»). При открытии кармелитского монастыря в Софии униатский епископ Кирилл Куртев заявил, что из этого горчичного зерна произрастет большое древо, «которое распрострет свои ветви над всем Востоком».

5. Пропаганда начала основывать новые монастыри в расположенных у подножия гор болгарских селах с чисто-православным населением. Так, например, был создан в течение последнего десятилетия католический монастырь в селе Владая, вблизи Софии, у подножия горы Витоши.

Известно также, что большие старания были положены для покупки земли и постройки дома в селе Мала-Цьрква, Самоковской области, у подножия горы Рылы. Пропаганда в таких случаях поступает следующим образом, она заявляет, что открывает благотворительный дом, а в действительности открывает монастырь.

6. Дело благотворительности католической пропаганды, нужно признаться, проводится с большим усердием и со значительным успехом с точки зрения общих масштабов нашей жизни (toute proportion gardee). Ею созданы две больницы, в Софии и в Пловдиве, пользующиеся известностью и всегда привлекающие к себе внимание просвещенных болгар. Пропаганда также открыла два приюта для сирот в тех же городах, причем на расширение плов-дивского приюта в 1941 — 1942 гг. были сделаны крупные пожертвования тогдашней болгарской царицей, и по ее настоянию значительные суммы были отпущены и болгарским правительством, вопреки протестам со стороны Синода. В эти приюты принимаются не только сироты католического вероисповедания, но по преимуществу сироты православные, а это, разумеется, определяет их дальнейшую религиозную принадлежность.

Независимо от своих предыдущих успехов в области эрганизованной общественной благотворительности, после Первой мировой войны пропаганда приложила ревностные усилия для ее расширения и осуществления новых успеов. Так, например, в последнюю войну, благодаря покровительству царицы Иоанны и низкопоклонству управяющих кругов, католической монахине было вверено зуководство весьма важным в то время сектором общетвенной помощи — народными кухнями.

Под покровительством все тех же лиц была сделана не венчавшаяся успехом попытка привлечь в число рукоюдящих лиц в различных некатолических благотворительных учреждениях в городах католических монахинь. Попытка не увенчалась успехом, так как встретила сильный отпор.

7. Дерзким выражением агрессии прозелитизма явилась также попытка пропаганды непосредственно после европейской войны посеять соблазн среди учащихся православных духовных семинарий обещанием предоставить бедным и любознательным юношам возможность продолжать свое образование в европейских университетах. Этот, непосредственно направленный удар против Болгарской национальной Церкви, задуманный молча, встретил единодушный энергичный отпор и в корне разоблачил недвусмысленные тайные домогательства католической пропаганды. Тогда же был поставлен на публичное обсуждение не только в духовной и светской печати, но даже и в парламенте вопрос о той разлагающей, с национальной точки зрения, роли, которую играет в стране католическая пропаганда.

5. АДМИНИСТРАТИВНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ КАТОЛИКОВ В БОЛГАРИИ

В административном отношении католическая церковь западного обряда в Болгарии разделяется на две епархии (диоцеза): Софийско-Пловдивскую с центром в Пловдиве и Никопольскую с центром в Русе (Рущуке).

Софийско-Пловдивская епархия, или Южныйдиоцез

Эта епархия возглавляется епископом Иваном Романовым. В епархии 13 приходских церквей с таким же количеством священников в следующих населенных местах: в Софии, Пловдиве, Ямболе, Бургасе и в селах: Белоземе, Секирово, Генерал Николаево, Антраниково, Борец, Ка-лояново, Дуванли, Житница и Миромир — все в Пловдивском округе.

К этим 13 приходским священникам приданы 33 помощника, которые распределены следующим образом: 6 в церкви св. Иосифа в Софии, 1 в «Опера про Ориен-те» — в Софии, 1 при училище св. Кирилла и Мефодия, всего 8. В Пловдиве— 10, из коих при церкви св. Людвига 8, 1 в квартале «Надежда» и 1 при вспомогательной церкви в селах Коматево и Браниполе. Такие помощники имеются в селах: Секирово — 3, Генерал Николаеве — 3 и в Житнице — 1.

Кроме перечисленных выше священников один священник-иезуит состоит при так называемой маленькой семинарии в Софии. В училище св. Кирилла и Мефодия есть 33 монаха-преподавателя Конгрегации христианских братьев.

В училище Санкта Мария в Софии — 22 монахини-преподавательницы Конгрегации св. Викентия.

В Клементинской больнице — 18 монахинь Конгрегации св. Креста.

В «Опера про Ориенте» — 1 священник, директор пансиона для девиц.

В Пловдиве при колледже св. Августина — 28 священников-преподавателей Конгрегации успенцев.

При французском училище для девиц в том же городе — 23 монахини-преподавательницы Конгрегации св. Иосифа.

При католической больнице — 19 монахинь-сиделок Конгрегации св. Викентия.

При приюте для сирот — 12 монахинь Конгрегации св. Франциска.

При колледже св. Августина — 5 монахинь Конгрегации сестер облаток.

В Бургасе: при французском училище для девиц — 6 монахинь-преподавательниц Конгрегации св. Иосифа.

В Малко - Тырнове: при католическом училище — 4 монахини-преподавательницы Конгрегации св. Викентия.

В Ямболе: в девичьем монастыре — 17 монахинь Конгрегации сестер.

В Софии: приходская церковь св. Иосифа и две вспомогательные церкви (на ул. Чепино и на ул. Гургулят).

В Пловдиве: 1 приходская церковь и 3 дополнительных церкви (в квартале Надежда, при французском училище для девиц и на ул. Крали Марко). Есть мужской монастырь с 3 священниками ордена капуцинов. В Пловдиве есть еще 1 дополнительная церковь для сел Кома-тево и Браниполе.

В общем счете в Южном диоцезе католической Церкви, по официальным сведениям, числится 102 монаха и 125 монахинь и 23 церкви с часовнями (к этим часовням относятся и домовые церкви-часовни конгрегации в Софии, Пловдиве, Бургасе и Ямболе).

Никопольская епархия, или Северный диоцез

Епархия возглавляется епископом, д-ром богословия Евгением Босилковым, имеющим местопребывание в г. Русе (Рущук). В епархии числится 21 священник и столько же приходских храмов в следующих населенных пунктах: в Варне, Русе, Тырнове, в Свищове, в Видине и в селах: Беленци, Исперихского района, Царев брод, Шуменского района, Ореш, Драгомирово, Белене, Льжене, Свищовского района, Трынчовица и Асеново, Никопольского района, Бардарски геран, Белослатинского района, Гостиля и Брегаре, Брачанского района.

К упомянутым выше приходским священникам приданы помощники, всего 10, а именно: 2 в Варне, 2 в Русе, 2 в селе Ореше и по одному в Свищеве, в Белене, Асе-нове и Бардарски геран.

К этим приходским священникам и их помощникам в числе 31 приданы 7 монахов-прислужников в церквах следующих населенных пунктов: в Варне, Русе, Свищове, Ореше, Асенове и Гостиля. Всего при церквах Северного диоцеза числится 38 священников.

В Северном диоцезе есть еще 123 монахини-преподавательницы во французских училищах, распределяющихся так:

В Русе — 52, из которых 3 занимают административные должности, 12 преподавательниц гимназии, 8 — преподавательниц в прогимназиях и 29 — для домашней работы.

В Варне — 24 монахини Успенского ордена, из которых 10 — преподавательницы гимназии, 8 — прогимназии и 6 — для домашней работы.

В с. Царев брод, Шуменского района, — 28 монахинь бенедиктинок, из которых 2 занимают административные должности, 2 — преподавательницы первоначальных училищ, 1 — для детского сада и 23 — для домашней работы.

В с. Бардарски геран, Белослатинского района — 9 мо-нахинь-бенедиктинок, из которых 2 — преподавательницы прогимназии, 1 — в детском саду и 6 — для домашней работы.

В Драгомирове, Свищовского района — 6 монахинь-бенедиктинок, из которых — 1 для детского сада и 5 — для домашней работы.

В с. Ореше, Свищовского района — 4 монахини ордена св. Винченца, из которых 1 — для детского сада и 3 — для домашней работы.

В Северном диоцезе имеются 21 церковь ч 1 часовня. Часовня находится в с. Гебедже, близ г. Варны, а храмы распределяются так:

Русе — 1 церковь

Беленци — 1 церковь

Варна — 2 церкви

Царев дол—1 церковь

Свищов — 1 церковь

Ореш — 1 церковь

Тырново — 1 церковь

Драгомирово — 2 церкви

Трынчовица — 2 церкви

Белени — 2 церкви

Асеново — 1 церковь

Гостиля — 1 церковь

Бардарски геран — 2 церкви

Брегаре — 1 церковь

В Северном диоцезе работают 6 орденов, из которых два мужских и четыре женских. Мужские принадлежат к конгрегациям успенцев и пассионистов, а женские — к конгрегациям Успения и сестер винченцианок, бене-диктинок и Нотр-Дам де Сион.

6. КАТОЛИКИ ВОСТОЧНОГО ОБРЯДА (УНИАТЫ)

Кроме католиков западного обряда, в Болгарии есть и униаты. Они также ведут пропаганду, имея сильную поддержку со стороны Рима.

Как уже было сказано, униаты появились у нас впервые в Македонии, в городах Кукуше и Дойране в 1859 г., в период борьбы за церковную независимость. Некоторые болгары, огорченные нежеланием Константинопольской Патриархии удовлетворить болгарские притязания по церковному вопросу, решили перейти в унию, рассчитывая таким образом обеспечить себе возможность более полного культурно-национального развития. Побуждения к принятию унии были, следовательно, не церковно-рилигиозного, а национально-политического характера. Непосредственно после первых успехов униатского движения руководители болгарского церковно-национального движения повели энергичную борьбу против поползновений пропаганды, и большая часть кукушских, дойранских (Полянинской епархии) и константинопольских униатов возвратилась в лоно отеческой Церкви. Но тем не менее, главным образом под влиянием выгод, которые имели униаты, находясь под покровительством западных великих держав, пользовавшихся большим политическим влиянием в Турции, в некоторых центрах Македонии остались униатские очаги.

После Балканской (1913) и первой мировой (1914— 1918) войн часть этих униатов, в качестве беженцев-болгар, оказалась в Болгарии. Эти беженцы были поселены в селах с бывшим греческим населением, согласно греческо-болгарскому соглашению (Калфов-Кафандарно), перешедшим в Грецию. Таким образом униаты были разбросаны по всей стране, в результате чего в различных частях Болгарии было создано множество очагов прозелитизма, использовавшихся католической пропагандой. Это и было причиной увеличения незначительного ранее числа униатов, возросшего с течением времени до 6520 униатов.

Униаты в сильной степени тяготеют к Западу и более ревностны в своей миссионерской деятельности, нежели католики западного обряда. Они располагают крупными средствами, полученными из Рима. Во главе униатской церкви в Болгарии стоит епископ Иван Гаруфалов, родом из Малко-Тырнова, который управляет униатской епархией без установленных границ, имея местопребывание в Софии. Эта епархия насчитывает 20 приходов и обслуживается 49 духовными лицами. Приходы имеются в следующих пунктах:

1. В Софии.

2. В Пловдиве.

3. В Малко-Тырнове.

4. В Бургасе с селами Трыстиково, Лозово, Созо-поль и Ново-Панчарево.

5. В Тополовграде с селами Светлина, Доброселец и Синапово.

6. В Казанлыке.

7. В Ямболе иве. Атолове.

8. В Сливене.

9. В Старой Загоре.

10. В Варне, Шумене и Мытице.

11. В Провадине и Зорнице, Ямбольского- района.

12. В Гранитове, Елхове и Лееове.

13. В Студена, Свиленградского района.

14. В Филиппове.

15. В Присадце.

16. В с. Дервишка могила, в с. Пашово и в Свилен-граде.

17. В с. Покрован, Ивайловградского района.

18. В с. Кобилино, с селами Ивайловград и Каратепа.

19. В селе Куклен, Асеновградского района, с селами Горно и Долно, Воден, Асеновградского района.

20. В с. Делчево, района города Святого Врача.

В ведомстве униатской епархии состоят также и девичьи монастыря-общежития евхаристинок и кармелиток. Евхаристинки заведуют приютом для сирот (быв. «княгиня Евдокия») и столовой для бедных в Софии. Ими также субсидируются детские летние колонии в селах Покрован, Свиленградского района, и Делчево, в районе города Святого Врача. Евхаристинки обслуживают и санаторий для легочных больных близ Софии (в селе Вла-дая, Софийского района).

Восточно-католическая епархия имеет в своем ведомстве четыре семинарии для практической подготовки священников в городах: Софии, Пловдиве, Ямболе и Старой Загоре.

Всего восточно-католическая епархия имеет 49 священников, из которых 20 — приходские, а остальные их помощники.

Католическая церковь, обоих обрядов — западного и восточного — имеет в Болгарии 2 свои больницы, отлично оборудованные: одну в Софии и другую в Пловдиве. Софийская больница, называемая еще Клементинской, является делом католического ордена капуцинов, а Пловдивская—делом сестер ордена святого Викентия в Загребе.

7. КОЛИЧЕСТВО КАТОЛИКОВ В БОЛГАРИИ

Южный диоцез

По населенным пунктам католики распределяются следующим образом:

Пловдив 6.305

София 4.574

Село Секирово 4.905

Село Генерал Николаево 4.820

Житница 1.880

Калояново 1.030

Миромир 765

Белозем 755

Дуванлий 764

Антраниково 344

Борец 232

Бургас 110

Ямбол 101

26.585

Северный диоцез

С. Белени, Свищовский район 4.141

С. Ореш, Свищовский район 3.199

С. Лыжане, Никопольский район 1.850

С. Трынчовица, Никопольский район 2.384

С. Асеново 978

С. Бардарски геран, Белослатинский район 2.529

С. Гостиля, Брачанский район 1.071

С. Брегар, Брачанский район 205

С. Царев брод, Шуменский район 420

С. Драгомирово, Свищовский район 1.312

С. Беленци, Исперихский район 116

Г. Русе 585

Г. Варна 585

Г. Видин 84

Тырново и Горна-Ореховица 100

Свищов 47

Итого 19.606

Католики восточного обряда (униаты)

София 3.000

Пловдив 650

Мало-Тырново 650

Бургас 190

Принадлежащие к Бургасу:

С. Трыстиково 20

С. Лозово 30

Созопол 20

Н.-Панчарево 15

Тополовград 115

Принадлежащие к Тополовграду:

С. Светлина 95

С. Доброселец 30

С. Синапово 10

Казанлык 75

Ямбол и с. Атолово 185

Сливен 20

Старая Загора 35

Варна, Шумен и Мытица 60

Правдино и Зорница, Ямбольского района 185

С. Гранитово, Елховского района и Лесово 165

С. Студена 180

С. Филиппово, Свиленградского района 230

С. Присадец 225

Свитенград, Пашово и Дервишка могила . 220

Порован, Ивайловградского района 455

Ивайловград, с. Кобилино и Каратепа 130

С. Куклен, Асеновградского района 100

С. Горни и Долни Боден, Асеновградского района 500

С. Делчево, района г. Святого Врача 190

В разных селах в районах Горно-Джумайском, Святого Врача и Петрическом 500

Живущие в Южной Болгарии 1200

Итого 9480

Итого всего католиков и униатов в Болгарии .............. 55.671

8. ИМУЩЕСТВА КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ. ЕЕ ПЕЧАТЬ. УЧИЛИЩА. ДУХОВЕНСТВО.

Католическая церковь владеет имуществами в следующих городах: в Софии, Пловдиве, Русе, Варне, Бургасе. Владеет и землями у Пловдива и Русе (хуторами), доходы с которых идут на содержание церковного клира.

Так, в Софии католикам принадлежит обширное место (двор), на котором была выстроена сгоревшая недавно церковь-костел св. Иосифа на улице Лавеле, № 2. Против нее, на улице царя Бориса, № 125, католической церкви принадлежат солидная трехэтажная постройка, обширное место и большой зал, приспособленный сейчас под церковь. В селе Владая, близ Софии, эта же церковь имеет недвижимое имущество — дом, служащий монастырем и домом отдыха для клириков и для детской колонии. Этой же церкви принадлежит большая постройка «Про Ориенте» на улице Оборище, № 5 и другая, меньшая постройка на бульваре Толбухина. Ей же принадлежит и упомянутая выше Клементинская больница.

В Пловдиве католикам принадлежит значительное по пространству недвижимое имущество при церкви св. Людвига, с множеством солидных построек вокруг нее. Эта же церковь имеет собственное здание для сиротского приюта и другое обширное место и здание, в котором живут братья капуцинского ордена. Согласно нотариальным актам, Пловдивская католическая церковь является собственником католической больницы в этом городе и училищных зданий армян-махитаристов в Пловдиве. Та же церковь владеет хутором в селе Брани-поле, Пловдивского района.

В Русе католики имеют собственное здание митрополии и большой хутор, доходы с которого идут на содержание духовенства.

Католики восточного обряда владеют имуществом на улице Чепино и улице Люлин в Софии. Этой же церкви принадлежат большой сад и постройки сиротского приюта «Евдокия» в Софии.

Печатные органы католической церкви. В настоящее время обе католические церкви западного и восточного обряда имеют единственный печатный орган — газету «Истина» с тиражом 4.200 экз.

Католические училища. В Болгарии существуют следующие иностранные училища, руководство которыми принадлежит членам — священникам и монахам — католических орденов, а именно:

Французские училища.

1. Женский колледж св. Иосифа, в Софии.

2. Мужской колледж св. Кирилла и Мефодия, в Софии.

3. Женский колледж св. Иосифа, в Пловдиве.

4. Мужской колледж св. Августина, в Пловдиве.

5. Женская гимназия «Нотр-Дам де Сион», в Русе.

6. Женская гимназия св. Марии, в Русе.

7. Гимназия для детей обоего пола, в Варне.

8. Первоначальное училище и прогимназия, в Бургасе.

Австрийские училища.

1. Женская гимназия «Санкта Мария», в Софии.

2. Первоначальное училище и прогимназия армян-ма-хитаристов, в Пловдиве.

Итальянское училище. Итальянская гимназия для детей обоего пола, в Софии.

Католическое духовенство. Католическое духовенство делится на мирское и монашеское. Мирское духовенство занимает приходские должности, а монашеское подвизается в орденах. Первое зависит от местных католических епископов, а второе — непосредственно от Рима, с которым сносится через папского делегата в Софии.

В Болгарии мирское католическое духовенство имеет болгарское подданство, за исключением нескольких иностранцев в Северном диоцезе. До недавнего времени владыкой в этом диоцезе был голландец Дамян Теелен, который назначал священниками главным образом иностранцев: французов, бельгийцев, голландцев, итальянцев, немцев. Нынешний епископ, доктор богословия Евгений Босилков, болгарин по национальности.

Софийско-Пловдивская католическая епархия, т. е. Южный диоцез, имеет 13 приходов, 23 церкви, 53 священника и 26.585 верующих. Никопольская епархия, т. е. Северный диоцез, имеет 21 приход, 22 церкви, 31 священника и 19.606 верующих. Униаты имеют 26 церквей, 40 священников и 9.480 верующих.

В общей сложности католики обоих обрядов имеют 52 прихода, 71 церковь, 133 священника, 3 епископов и 55.671 верующих.

Монашеский клир более многочисленен и подвизается в 16 мужских и женских монашеских орденах. Общее число монахов и монахинь 381.

К этому считаем нужным добавить, что на приблизительно 6 миллионов православного населения в Болгарии приходится 2.800 приходских священников.

В Болгарии развивают деятельность следующие монашеские католические ордена:

1. Капуцины, появившиеся в Болгарии после Чип-ровского восстания в конце XVII в. (в 1688 г.). В то время болгарские католики остались без священников, и из Рима были присланы капуцины. Их делом является католическая церковь и католическая больница в Софии, они же создатели католической газеты «Истина».

2. Пассионисты. Этот орден работает в Северном диоцезе католической церкви. В Болгарии они появились в 1870 г. В настоящее время пассионисты обслуживают вернувшихся из Румынии банатских болгар.

3. Воскресенцы (резурекционисты). Воскресенцы являются орденом, который приписывает себе заслуги перед Болгарией и болгарами. Этим орденом была основана, после освобождения Болгарии, первая болгарская гимназия в Адрианополе, в которой получили свое образование многие болгарские юноши. Некоторые из воспитанников этого училища впоследствии занимали важные и ответственные посты и должности как по ведомству Болгарской Экзархии в Турции, так и в других ведомствах освобожденной Болгарии. Братья этого ордена, большинство которых были поляки, работали среди униатов и вместе с ними, после первой мировой войны, переселились из Фракии в Болгарию. Сейчас этот орден работает главным образом в Южной Болгарии, в городе Малко-Тырново.

4. Успенцы (ассумпционисты). К этому ордену принадлежат учителя Пловдивского мужского колледжа «Св. Августин». В этом колледже получил свое образование ряд болгар, занимавших в прошлом видное положение в кругах болгарской общественности. Католики утверждают, что главный настоятель этого ордена отец Жерве деятельно способствовал правильному пониманию болгарских национальных интересов после первой мировой войны, объективно освещая их в глазах французского общественного мнения на страницах печати. Выставляя на вид эту заслугу их главного настоятеля, успенцы хотят ею прикрыть свою вредную для болгарского народа миссионерскую деятельность.

5. Иезуиты. В Софии есть только двое иезуитов, которые руководят так называемой Малой католической семинарией (на улице Чепино) в Софии, в которой обучаются практически (совершению богослужения) кандидаты в священники католической и униатской церквей.

6. Конвентуальцы работают исключительно среди униатов в Пловдивском районе, в селе Куклен, в селах Малко-Тырновского района, в селе Покрован и в других населенных пунктах, где есть униаты. Особое усердие, проявляемое ими, объясняется боязнью и опасениями, что верные католической церкви (униаты) могут отколоться от нее, как это сделали после своего переселения в Болгарию из Македонии, в своем большинстве, кукумские униаты.

7. Братья христианских училищ занимаются исключительно воспитанием) молодежи в Софии. Все преподаватели-иностранцы французского колледжа св. Кирилла и Мефодия в Софии являются членами этого юношеского ордена.

8. Сестры св. Креста посвятили себя исключительно служению больным и работе в больницах (они работают в Клементинской больнице в Софии).

9. Кармелитки. Этот орден считается наиболее строгим монашеским женским орденом. По уставу своего ордена кармелитки занимаются молитвой и трудом.

10. Сестры милосердия ордена св. Викен-т и я работают в католической больнице в Пловдиве. К этому же ордену принадлежат и сестры-преподавательницы в женской гимназии «Санкта Мария» в Софии. Центром ордена является Загреб (в Хорватии).

11. Евхаристинки. Сестрами этого ордена являются девушки из Македонии, принадлежащие к восточно-католической епархии. В Болгарию они перешли из Македонии после первой мировой войны. Подвизаются они главным образом среди униатов-македонцев. Сестры этого ордена работают в сиротском приюте («Евдокия») в Софии и в санатории для легочных больных в селе Вла-дая, близ Софии.

12. Сестры ордена Благовещения — благо-вещенки («Про Ориенте»). Этот орден основан в 1922 г. доном Франческо Галони, и занимается «культурной и благотворительной» деятельностью среди университетской молодежи женского пола. При его содействии многие девушки получили стипендии для образования в Италии.

13 Сестры фрацисканки ордена св. Елисаветы руководят сиротским приютом при католической церкви в Пловдиве. Они занимаются «благотворительностью». Появились в Болгарии вскоре после освобождения (в 1880 г.).

14. Сестры ордена св. Иосифа почти исключительно преподавательницы в женских пансионах в Софии и в Пловдиве. Среди них есть много болгарок.

15. Сестры бенедиктинки работают главным образом в Северной Болгарии. Строгостью своей жизни они приближаются к кармелиткам. Занимаются рукоделием и сельскохозяйственным трудом.

16. Сестры ордена «Нотр-Дам де Сион» — преподавательницы во французском женском пансионе и в первоначальном училище в г. Русе.

Уставы всех этих орденом утверждены Римом.

9. ПЕРСПЕКТИВЫ КАТОЛИЧЕСКОЙ ПРОПАГАНДЫ

Как это отметил в начале XVII в. софийский католический епископ Илия Маринов, православные болгары были убежденными и упорными противниками католицизма. То же отмечает в XVII в. и другой Софийский католический епископ Петр Богдан: «Для того, чтобы обратить болгар в католичество, нужна божественная сила». История Болгарской Церкви в продолжение свыше трех столетий доказала самым несомненным образом, что православные болгары верны своей отеческой Православной Церкви и что все усилия католической пропаганды обречены на неуспех. Как бы мы ни объясняли увеличение числа католиков в Болгарии с 7 тысяч XVII в. до 55.000 человек в XX в., остается ясным одно, что католическая пропаганда не дала плодов в нашей стране, несмотря на шум, искусственно создаваемый в связи с ее культурной и благотворительной деятельностью. Справедливость обязывает нас подчеркнуть, что служители Православной Болгарской Церкви, православные богословы и верные сыны православной веры зорко и бдительно следили за каждым шагом пропаганды и всегда своевременно давали ей отпор, иногда даже с риском причинить себе личные неприятности. Мы имеем в виду прошлое, когда католическая пропаганда в Болгарии не оставалась без влиятельных покровителей.

Вот почему домогательства Рима к расширению своего влияния в Болгарии, хотя и являются предметом постоянных забот для Болгарской Православной Церкви, не представляют собой тяжелой проблемы. Но очень важно не создавать для католической церкви в Болгарии (которую очень трудно отграничить от католической пропаганды) преимуществ перед Православной Церковью, как в области церковно-общественной работы (просвещение и благотворительность), так и в отношении возможностей благоустроенной и устойчивой внутренней жизни (дисциплины, образовательной подготовки клира, содержания священнослужителей и вообще церкви). При правильном устройстве нашей отечественной Православной Церкви всякие попытки со стороны католической пропаганды, имеющие своей целью смутить религиозную совесть православных болгар, останутся тщетными. А надо допустить, что в условиях еще неустановившегося международного положения и послевоенного кризиса Рим будет искать нового вдохновения для осуществления своих задач прозелитизма в среде православного мира.

Митрополит Николай: Объявляется перерыв на 10 минут.

Святейший Патриарх Алексий (по возобновлении заседания после перерыва): Согласно нашему решению мы будем председательствовать по очереди. Мы просим Католикоса-Патриарха Грузии приступить к председательствованию.

Святейший и Блаженнейший Католикос-Патриарх Каллистрат: Слово для доклада от Румынской Церкви на тему «Отношение Ватикана к Православию за последние 30 лет» предоставляется профессору Бухарестского богословского факультета д-ру Феодору Попеску. Доклад на русском языке прочтет доцент Московской Духовной Академии Н. П. Доктусов.

Доцент Н. П. Доктусов: Ваши Святейшества, Ваши Высокопреосвященства, Ваши Преосвященства, Ваши Высокопреподобия, отцы и братья!

Позвольте предложить Высокому Досточтимому Собранию доклад д-ра Феодора Попеску, профессора Бухарестского богословского факультета, на тему: «Отношение Ватикана к Православию за последние 30 лет» (читает доклад, представленный в письменном виде).

Деятельность папства продиктована вообще той великой идеей, которую создали себе римские епископы в отношении своего авторитета и своей миссии во всем мире.

Папа, считая себя наместником Христа на земле и верховным начальником, в силу божественного закона, полагает, что он имеет и юрисдикцию и власть над всем христианством, равно как и потенциальный духовный авторитет над целым миром. По сознанию папства, все христиане, даже те, которые не принадлежат к Римско-католической Церкви, подвластны по закону Римскому епископу, в силу крещения, которое они приняли.

В то же время папа полагает, что имеет право и верховную власть над всеми душами на земле на основании данной ему миссии, как преемнику апостола Петра, крестить все народы и руководить ими .

Идеал папства можно выразить словами: распространение и господство, т. е. распространение Римско-католической Церкви во всем мире, христианском и нехристианском, под верховным главенством Римского-епископа, считающего себя единой, видимой главой Вселенской Церкви.

Римская идея распространения «католичества» и главенства папы, возникшая в средние века, и доныне вдохновляет религиозную деятельность и политику Ватикана в его отношении к остальному миру. Папство добивалось осуществить ее всеми средствами, церковными и мирскими, и хотя в своем стремлении к завоеваниям и господству оно наталкивалось на препятствия и сопротивления со стороны некоторых монархов, народов и самой Церкви, оно не отказалось от своей монархо-теократиче-ской программы, которая состоит в объединении христианства и всего мира в единое христианское тело (организм) под действительным главенством Верховного Первосвященника, как толкуют в Риме слова Спасителя относительно «единого стада и единого Пастыря».

Этот римский империалистический идеал постоянно побуждает папскую церковь к пропагандистской деятельности, делая ее властной, воинствующей и стремящейся к уловлению душ, не имеющей себе равной в мире. К этому идеалу она настойчиво стремится в двух направлениях: путем совращения христианского некатолического мира и путем подчинения остальных Церквей Риму. Объединение христиан является еще более желательным, так как оно облегчило и ускорило бы обращение нехристиан.

Программа папской деятельности уже не выражается в наше время в словах великих средневековых пап, каковыми были Иннокентий III и Бонифаций VIII. Теперь она приспособлена к новым обстоятельствам, имея характер более религиозный и менее католический. Таким образом, будучи как будто согласованной с христианскими заданиями папства, программа эта остается все же в действительности непрестанным напряженным стремлением привести в ограду Рима всех христиан, в первую же очередь православных.

Хотя папство потеряло свою государственную территорию, служившую ей основанием для сохранения политической власти, но взамен ее оно приобрело большой церковный авторитет. Знаменателен тот факт, что именно в тот момент, когда государство папское исчезало, в период объединения Итальянского королевства, тогда за Римским епископом признаются самые большие прерогативы, к которым он стремился — абсолютное главенство и непогрешимость, провозглашенные на Ватиканском соборе в 1870 г. и ставшие кульминационным пунктом развития идеи папской власти.

С тех пор папство обладает наивысшим церковным титулом и полнотою духовной власти; с того момента оно решительно устремилось по пути развиваемой им в настоящее время деятельности, которая ознаменовалась именами всех преемников Пия IX, во главе со Львом XIII (1878—1903), при котором папство вступило в XX век вполне сплоченным и укрепленным.

Начиная с этого времени, папы следовали по пути, открытому Львом XIII. Правда, некоторые методы и идеи отчасти изменились; но главнейшие из них остались в силе и они вдохновляют его преемников доселе. Это подтверждается как в области церковной, так и в политической деятельности новейшего папства, в особенности по отношению к Православной Церкви.

Действительно, две руководящие идеи понтификата Льва XIII были усвоены и осуществлялись его преемниками: обеспечение для Ватикана уважения и поддержки государств и подготовка объединения всех Христианских Церквей под его высоким авторитетом. Объединение с Православной Церковью в особенности было главной задачей папы Льва XIII. Все последующие папы до Пия XII —Пий X (1903—1914), Бенедикт XV (1914—1922), ПийXI (1922—1932) —являлись унионистами, как и он. Распространение католичества на Востоке и воссоединение Церквей стало, таким образом, целью, которая наследовалась от одного папы другим и передавалась, выражаясь в стремлении их всех подчинить себе каким угодно образом Православную Церковь. Само же «воссоединение» понималось именно, как подчинение Ватикану.

1. СОВРЕМЕННОЕ ПАПСТВО И ПРАВОСЛАВНЫЙ ВОСТОК

Православный Восток, действительно, является самым главным участком на римско-католическом миссионерском фронте. Папство верит, что из всех Церквей Православная воссоединится скорее и легче с Римом, потому что Православная Церковь стоит ближе всего к Римско-католической по своему учению, устройству и богослужению, имея одну общую с ней жизненную основу и одно христианское предание, а также потому, что православные народы находятся вообще в таком политическом и культурном состоянии, которое как будто благоприятствует сближению с Римом, так как среди этих народов находится значительное число униатов, которые развивают деятельность в пользу соединения всех с Римом.

Поэтому одновременно с большим воодушевлением, которое наблюдается в области миссионерской деятельности, начатой в прошлом веке при папе Григории XVI (1831—1846), особое внимание уделяется и «обращению» православных. При его преемнике папе Пии IX (1846— 1878) оживленная деятельность развивалась на Востоке; он призывал своей энцикликой «Ad orientalis» (от 6 января 1848 г.) всех православных к воссоединению с Римом. Он не постеснялся даже пригласить их на Ватиканский собор, на который звал также и протестантов. Лев XIII продолжал это дело и еще сильнее призывал православных к воссоединению как посредством энциклик, так и вообще путем своей унионистской деятельности и пропаганды. Великий папа отдавал себе отчет, что воссоединение не может быть осуществлено в его время, но верил, что оно станет возможным в недалеком будущем. Он говорил, что единение Церквей будет достижением XX в. Его преемники подвизались с тем большим рвением на пользу объединения, поскольку верили, что для этого уже настало время.

В наш век деятельность Ватикана в деле воссоединения действительно была возобновлена и развивается с возрастающим интересом и вниманием по отношению к православным, благодаря создавшимся условиям после первой мировой войны (1914—1918). Эта война принесла значительные политические перемены в положении православных народов, чем папство воспользовалось и прибегало ко всем средствам и методам, чтобы приблизить к себе православных. Папы Бенедикт XV и Пии XI осуществление этой идеи считали для себя главнейшей задачей своей деятельности. В особенности Пий XI верил, что ему предназначено Провидением осуществить объединение Церквей. Унионистская идея этого папы-миссионера, «Papa missionario», или «папы-объединителя», соответствовала той высокой концепции, которая была выражена в энциклике «Quam Primas» от 11 декабря 1925 г., в которой, говоря о царственном служении Иисуса Христа, Пий XI излагает принципы папской «иерократии», что вполне подтверждает величественную идею распространения и господства, лежащую в основе римской церковной деятельности в мире. Отношения обоих пап, Бенедикта XV и Пия XI, к Православной Церкви в достаточной мере доказывают, что она за последние 30 лет стала главным предметом миссионерской пропаганды Ватикана. Политические события и перемены, вызванные ими за это время, доставили этим двум папам много забот, но и создали много иллюзий относительно объединения с православными. Энергично обходя трудности и препятствия, они пытались воспользоваться благонриятными обстоятельствами в целях своей религиозной политики.

Известно, что в интересах Ватикана на Востоке во время первой мировой войны победа центральных держав была выгоднее, чем победа союзников. Бенедикт XV полагал, что Германия и Австро-Венгрия обеспечат триумф римо-католичества над Православием. Разрыв сношений между Ватиканом и французским правительством, вследствие проведенного закона отделения Церкви от государства (1904—1905), сблизил Ватикан с Германией. Что же касается Австро-Венгрии, то она считалась самым подходящим и необходимым государством в интересах римо-католичества в центре, на востоке и юго-востоке Европы. Эти две империи представляли на Востоке «барьер» пред лицом Православной Церкви, поддерживаемой Русской империей. Победа союзных государств — Франции, Англии и России, к которым присоединилась Италия, находившаяся в натянутых отношениях с Ватиканом, и «схизматическая» Румыния — означала для папы победу Православия при посредстве России, победу англиканства при посредстве Англии и победу антиклерикального лаицизма при посредстве Франции. Все эти силы были враждебны римо-католичеству.

Но когда революция в России привела к падению царизма и к перемене политического режима (1917), надежды Ватикана вновь воспрянули больше, чем когда-либо, так как в Риме рассчитывали, что одновременно с царизмом, политическим покровителем Православия, исчезло с пути самое важное препятствие к объединению Церквей. Бенедикт XV предпринял тогда весьма интенсивную деятельность в этом направлении. Он поспешил создать конгрегации для Восточных Церквей19 и папский Институт для научного исследования Востока, которые должны были работать специально в целях воссоединения, и, кроме того, старался политическими и религиозными средствами приблизить к себе русских, которых, по его расчетам, легче было привлечь к единению.

Помимо положения в России Ватикан еще весьма интересовался состоянием Турции и Константинопольской Патриархии. Однако «сепаратный» мир, заключенный Россией, рассеял опасение Ватикана, что Православие утвердится в Константинополе при посредстве русских. Но вот новое событие принесло папам другие заботы: война между греками и турками. Вначале благоприятная для греков (1921), она открывала им перспективы для их утверждения в Константинополе, т. е. в самом центре Православия, но в то же время и в центре пропаганды Рима на Христианском Востоке. Папство заручилось в этом центре поддержкой и политическим влиянием Франции, как покровительницы римо-католиков на Востоке, а также непосредственными связями с Турцией, начиная с папы Пия IX. Но утверждение греков в Константинополе закрепило бы и положение Вселенской Патриархии и парализовало бы папскую пропаганду на Православном Востоке. Поэтому «панэллинизм» Венизелоса сильно беспокоил Ватикан. Поговаривали даже о созыве общего (всеправославного) собора, который должен был состояться в освобожденной Святой Софии. Более того, англичанин Давид Дэвис предлагал перенести местопребывание Лиги Наций из Женевы в Константинополь. Духовный центр Православия приобретал, таким образом, многое из прежнего своего величия и влияния, что не нравилось папскому Риму.

Беспокойство Ватикана тем более возрастало, что в другом восточном центре христианства — Иерусалиме, благодаря военной оккупации 1917 г., закрепились англичане, которые пользуясь мандатом Лиги Наций, стали протекторами Палестины и в то же время поддерживали греческую политику в Константинополе. Они усиливали влияние англиканства на Востоке и поддерживали Православие, помогая грекам в их войне с турками, в то время как последним оказывали помощь французы в их борьбе против греков и английской политики.

В римско-католической печати отрицали, что Ватикан желал победы турок и что он будто бы выразил свое удовлетворение по поводу поражения греков, выраженное в телеграммах, которыми обменялись государственный секретарь кардинал Гаспари и Мустафа Кемаль-паша (1922); точно также отрицали, что Ватикан выступил на мирной конференции с предложением не удовлетворять просьбы греков о возвращении православию храма Св. Софии.

Но так как известны интересы и действия Ватикана на Православном Востоке, а также и чувства, которые он питает по отношению к грекам, можно с уверенностью утверждать, что папский Рим не желал, чтобы Св. София вновь стала православным храмом, и что его радовала победа турок, подобно тому, как он сожалел, когда им были продиктованы тяжелые условия Севрским трактатом (1920).

Речь шла о турках или о православном государстве, будь оно русское или греческое, в Константинополе, и в интересах Ватикана было предпочесть турок, не-христиан. Ватикан рассчитывал, что в пределах Турецкой республики, ставшей современным светским государством, в котором был упразднен калифах (1923) и в котором Вселенская Патриархия потеряла много важного для нее, пропаганда римского католичества будет более легкой и более плодотворной, нежели раньше.

Однако политика нового турецкого государства не оправдала ожиданий Ватикана. Наоборот, светский кема-листский режим предпринял антихристианские меры, которые затрагивали и римско-католических миссионеров. Подобные меры, последствия которых Ватикану не удалось ослабить в отношении его агентов в Турции, создали для Православной Церкви очень тяжелое положение. Большинство православных христиан вынуждено было покинуть территорию Турецкой республики, где оно подвергалось преследованиям (1922). Духовенству было запрещено ношение духовной одежды вне храма (1934) и только с большим трудом было сделано исключение для Вселенского Патриарха, за которым было оставлено право носить духовное одеяние и вне пределов своей резиденции, находящейся в Фанаре. Турецкая печать требовала даже, чтобы корреспонденция Вселенской Патриархии проверялась цензурой при Министерстве иностранных дел. Одно время представители власти и периодическая печать даже отказывались именовать Патриарха обычным его титулом, называя его в насмешку «баш-папас», т. е. глава, или начальник попов. Вселенский Патриарх был лишен и звания «этиарха», т. е. светского главы и представителя православного населения, каковое звание он сохранял за собой с самого падения Константинополя (1453). В то же время турецкие власти признавали и поощряли мятежного священника «папаса Евфимия», который, организовав схизматическую общину, первоиерарху Православной Церкви чинил всякие неприятности.

Когда Мелетий IV Метаксакис (умер в 1936 г.) был вынужден покинуть патриарший престол (1923), а Патриарх Константин VI сослан был после короткого правления Церковью, и возникла мысль о переводе Вселенской Патриархии в Грецию, тогда в римско-католическом лагере полагали, что Вселенскую Патриархию можно считать упраздненною. Вместо того, чтобы сожалеть об этом, римо-католики выражали свою радость и надежду, что твердыня Православия передается папской церкви.

Итак, в Риме полагали, что существование и роль Вселенской Патриархии закончилась и что вопреки желанию руководителей Православной Церкви объединяться с другими церквами верующие были более расположены к сближению с Римом. Но эта иллюзия, создавшаяся на страданиях Православной Церкви, столь же стара, как и сама схизма.

Так закончила свое существование институция, которая насчитывала 17 столетий. Великая Церковь Христова, как она сама себя называла при Григории VII, преемнике Мелетия, не имела других верующих, кроме греков, еще оставшихся в Турции, число которых ежедневно уменьшалось. В Риме некоторые склонны были видеть в падении Константинопольского Патриархата нравственное освобождение и неминуемый близкий конец греческой схизмы. Этот тяжелый момент рассматривали и как указание свыше о скором возвращении греков к католической вере. Мелетий помышлял о созыве собора Греческой Церкви совместно с Англиканской Церковью. «Но наши братья, еще отделенные от Церкви, наоборот, устремляют свои взоры к собору, подготовляемому Пием XI, собору католической церкви, который будет вне интриг человеческой политики».

Это заявление весьма характерно для унионистского мировоззрения римо-католичества.

Но то, что более всего поддерживало надежды Ватикана в отношении присоединения православных, это то, что Православная Церковь переживала большие затруднения и кризисы. Всем известно мнение Римско-католической Церкви, что Православная Церковь близка к упразднению, к слиянию с протестантством, или даже может быть поглощена исламизмом, если она не соединится с великой папской церковью, которая имеет прекрасную мощную организацию. Воссоединение с католичеством пропагандистами Рима считается единственным средством для перемены существующего положения и для спасения Православной Церкви; в противном случае ей угрожает гибель. Поэтому Ватикан выжидает событий, толкует их и пользуется ими в своих конфессиональных и империалистических интересах, делая из текущих политических и социальных перемен выводы церковного характера. Воссоединительная (унионистская) политика папства многого ожидает от «бедствий» Православия, которые, как принято у них думать, заставят православных подчиниться папе.

Ватикан все более настойчиво проявляет заботы «спасти» Православную Церковь, ибо ему кажется, что она пытается искать помощи у других. За последние 30 лет она завязала более тесные сношения с англиканами и старо-католиками. Греческая делегация посетила Англию и Америку в конце первой мировой войны, а после этого англо-американская комиссия с целью исследования положения посетила Восток в 1919 г., а в Константинополе и Ламбете положено было начало сближению и сотрудничеству между этими двумя Церквами в 1920 г. Мелетий IV Метаксакис признал после этого действительность англиканских рукоположении, сначала как Патриарх Константинопольский (в 1922 г.), а затем и как Патриарх Александрийский. Такие же признания были сделаны и Церквами Иерусалимской и Кипрской.

В то же время Православные Церкви были приглашены и организацией экуменического движения к участию на его конгрессах и конференциях и к сотрудничеству в деле сближения христиан и установления братства народов при посредстве Церкви.

Православие принимает участие не только в работе других организаций, но и само предпринимает или же берет на себя инициативу в этом направлении. Так, в январе 1919 г. Брусский Митрополит Дорофей, местоблюститель Вселенского Патриарха, предложил основать «Ассоциацию Церквей». Патриарший Синод в ноябре 1919 г. утверждает доклад, составленный в этом смысле специальной комиссией, а в январе 1920 г. предложение Вселенской Патриархии было разослано всем Церквам в виде патриаршей энциклики. Это предложение преследовало цель образования такой христианской конфедерации, в которой все Церкви являлись как бы членами одной и той же христианской семьи.

Как эти факты, так и другие вызывали у Ватикана иллюзорные опасения: с одной стороны, опасение, что Православная Церковь сблизится с англиканами и протестантами, чтобы создать вместе с ними единый и могучий фронт против римо-католичества, с другой стороны, опасение, что Православная Церковь своим участием в экуменическом движении выходит из состояния самозамкнутости, чтобы сблизиться с другими Церквами.

Римская Церковь считала себя призванной осуществить сближение с Православной Церковью.

Однако сам Ватикан был приглашен присоединиться к участию в экуменическом движении в целях сближения и сотрудничества, но категорически отказался от приглашения и осудил это движение, хотя вначале относился к нему благожелательно. Но ввиду того, что это движение возбудило интерес и среди римо-католиков и многие из них желали, чтобы католическая церковь не чуждалась этого движения, имеющего целью сближение между Церквами, папство заняло в этом вопросе решительную позицию, опубликовав энциклику «Mortalium Animos» (6 января 1928 г.).

В этой энциклике Пий XI, великий «папа единения», действительно, осуждает панхристианство экуменического движения и запрещает римо-католикам участвовать в этом движении, но в то же время опубликовывает обращение к православным с призывом воссоединиться с Римской Церковью. Энциклика «Mortalium Animos» представляет официальный документ, весьма важный и знаменательный для нашего времени, обнаруживающий унио-нистскую идею и выражающий отношение Ватикана к Православному Востоку. Папа отвергает сотрудничество с англиканами и протестантами и призывает к себе Православную Церковь.

Ватикан в том факте, что Православная Церковь примкнула к экуменическому движению, усматривает признак того, что она стремится укрепить свою интерконфессиональную позицию при помощи извне, а в самом движении усматривает признак того, что Церкви, отделившиеся от Рима, посредством сотрудничества стараются восстановить свое единство, которого им недостает вследствие разделения. Это — «смутная» (затаенная) тоска по единству, которая существует только в Римско-католической Церкви. Поэтому Пий XI, отказавшись быть вместе с протестантами, отстранял их и вместо их призывал к себе Православную Церковь.

Стремление к воссоединению Церквей, действительно, кажется знамением времени. Оно обнаруживается не только на религиозной, но и на политической почве. Лига Наций и попытки, предпринятые после первой мировой войны для сближения народов при посредстве мировой политической организации, доказывают необходимость притти к всеобщему соглашению и сотрудничеству. Казалось, что сближение и сотрудничество народов через Лигу Наций найдут себе отклик в объединении всех христиан, которые составят Единую Церковь.

Экуменическое движение истолковывается как чаяние народов и Церквей с целью сближения и совместной деятельности для мира и блага человечества. Римско-католические идеологи в вопросе о сближении Церквей восхваляют и поддерживают эту идею с своей точки зрения, оценивая единение Церквей гораздо выше всякого политического сотрудничества, и видят в этом не только укрепление и возвеличение христианства в мире, но и спасение самой культуры от опасности современного партикуляризма и индивидуализма.

Вот почему Ватикан, хотя и осуждает экуменическое движение, как попытку подорвать и скомпрометировать христианское единство в вере, и с презрением отвращается от англиканства и протестантства, но в то же время обращается к Православию и простирает к нему «объятия отча», настойчиво приглашая оказать повиновение римскому первосвященнику, который в своей энциклике «Моrtalium Animos» называет себя «общим Отцом» и «Великим Пастырем душ». Ватикан, несомненно, желает единения со всеми христианами, но англикане и протестанты, создавшие сильные и могущественные государства, в то же время представляют собою и процветающие и весьма деятельные церкви, серьезно соперничающие с римско-католическими миссиями и в некотором отношении даже превосходящие их, в то время, как православные находятся в меньшинстве и представляются более слабыми

Будучи недоволен сближением православных с прочими христианами, Ватикан желал бы видеть нас отторгнутыми от их влияния и вовлеченными в сферу его конфессиональных соображений и интересов. Осуждая «панхристианство» экуменистов, Ватикан в то же время проповедует единение с Римом, являющееся единственно спасительным и естественным для Православной Церкви.

Итак, Церкви неправославные соперничают между собой в деле привлечения православных на свою сторону.

Это соперничество привело к тому, что обе стороны стали больше понимать и ценить Православную Церковь. Можно сказать, что желание остальных церквей привлечь к себе Православие содействовало тому, что Православие стало в центре внимания и стало пользоваться уважением среди современного христианства. Что касается Римско-католической Церкви, то заметна весьма интересная перемена в отношении к Православной Церкви, соответствующая, кажется, перемене образа и направления их мыслей.

Одновременно с пробудившимся интересом к единению возросло и желание и даже была признана необхо-димость как можно лучше изучить и больше оценить Православие. Несмотря на то, что оно еще в достаточной мере критикуется и поносится, а в учебниках по апологетике представляется как бы упраздненным, тем не менее с некоторого времени стали появляться в римско-католической богословской литературе книги и журналы, написанные в примирительном и предупредительном тоне, с признанием ценности его христианских сокровищ, и высказываниями, что через единение с Православием Римская Церковь обогатилась бы этими православными сокровищами. В этом духе, например, писал доминиканец М. И. Конгар и проф. М. Радемахер; в этом же духе происходил обмен мнений на Венской унионистской конференции (1926). Полемика уступает место мирному духу, а на страницах бенедиктинского журнала «Irenikon» (Бельгия), отношение которого является характерным для современного метода сближения с Православием, она совершенно исчезает.

Таким путем унионистская доктрина римо-католиков развивается и уточняется в смысле признания «вселенскости» Православной Церкви, на которую, кажется, уже не смотрят, как на сектантскую, схизматическую, как на вы сохшую, бесплодную ветвь христианства, а как на всеми почитаемую Церковь, хранительницу действительных и ценных духовных сокровищ, значение которых естественно возросло бы через «восстановление» Православия в единении с римским католичеством. Тон превосходства, с каким обычно римско-като-лические богословы говорят относительно Православия, еще не исчез, но заслуживает быть отмеченным тот факт, что в последнее время Православие пользуется более справедливой оценкой, порой даже весьма лестной. Официоз Ватикана «Osservatore Romano», который далек от симпатий к Православию, согласился, что Православная Церковь является одной из частей Тела Христа, а папа Пий XI заявляет в своем обращении к итальянской молодежи 10 января 1927 г., что «достопочтенное восточное христианство сохранило такую святость в своем существе, что оно достойно не только нашего уважения, но и всецело нашей симпатии».

Это открытие достоинства Православия со стороны римо-католичества неслучайно. Оно сделано именно для того, чтобы расположить православных к воссоединению. Это не столько прогресс богословской науки или «унионистской доктрины», сколько прогресс унионистского метода. Папы в последнее время поняли, что средства и методы, применяемые веками, не давали желательных результатов. Между этими двумя Церквами все еще простирается пропасть «неведений» и «предрассудков». Ватикан желает устранить их, желает пролить на них свет, приблизить к себе православных путем исследований, путем ознакомления, путем сердца. Ему кажется, с одной стороны, что православные не знают и не оценивают подобающим образом великих достоинств Римской Церкви. С другой стороны, что в особенности верно, сами римо-католики незнакомы достаточно с Православием.

Поэтому Ватикан, что касается именно его, взял на себя очень важную инициативу: для изучения Православия он основал «Восточный институт» (Institute Pontifi-cale per gli Studi Orientali»), учрежденный Бенедиктом XV в период ожидания мира, одновременно с Конгрегацией для Восточных Церквей. И вот после почти целого тысячелетия схизмы и полемики вопрос о воссоединении, благодаря этому папскому решению, вступает в новую фазу научного изучения Православия, которое не было так хорошо знакомо там, хотя его и много критиковали.

Одновременно с этим замечается стремление исследовать и научно изложить не только то, что разделяет эти две Церкви, но больше то, что делает их сходными и объединяет их, ставится цель устранить все препятствия, которые встречаются на пути к их слиянию, как говорил кардинал Мерсье, и устранить те «ошибки и погрешности, которые накопились в течение веков», как высказывался папа Пий XI.

В этом смысле старались создать благоприятную атмосферу для объединения. Это был новый унионистский метод, психологический метод сближения между верующими этих двух Церквей путем ознакомления и взаимного понимания. Конечно, он не исключает и остальных методов, но по унионистским расчетам занимает первое место. Разумеется, Ватикан не отказывается от своей стратегии в вопросе прозелитизма на Востоке, который считается «миссионерской территорией» (terra missioniis»), не отказывается и от своих намерений добиться единения со всеми православными христианами и всяким иным путем, но теперь находит нужным подготовить почву для объединения путем изучения, убеждения и приобретения душ. Проявляют к нам все больше и больше любви и благоволения, оказывают христианское милосердие православным, как это было при папе Пии XI, в 1922—1924 гг., когда была оказана материальная помощь христианам в Советском Союзе, равно как и русским беженцам; предоставляются стипендии православным студентам, обучающимся на католических факультетах, учреждаются и поддерживаются благотворительные заведения на Православном Востоке и т. д.

Проявление этих чувств и благотворения, впрочем, не ново. Папы всегда заявляли о своей «отеческой любви» по отношению к «схизматикам», и главнейшим выражением этой любви было то, что они непрестанно помышляли о них и звали их к себе. Однако новый метод «практического милосердия», или «деятельной любви», стремится выйти из пределов формул, составляемых в папских канцеляриях и ограничивающихся словесной любовью, и превратиться в фактический аргумент и своего рода внушение для православных. Поэтому современные папы стараются увеличить случаи для сближения с православными на почве сердечных отношений и добрых дел.

Заботы о применении этого нового «психологического» метода привели за последние 30 лет к некоторым изменениям в миссионерской практике Ватикана в отношении к православным. До Бенедикта XV дело обращения православных было вверено, начиная с 1622 г., конгрегации «Congregatio de Propaganda Fide», которая вообще занималась миссионерской деятельностью. «Sacra Congregatio pro negotiis ritus orientalis» составила как бы отдел «De Propaganda Fide», будучи учреждена папой Пием IX (6 января 1862 г.), буллой «Romani Pontifices». Таким образом, православные христиане были поставлены наравне с нехристианскими народами, находясь в ведении одного и того же органа миссии, что было оскорбительно. Чтобы предотвратить всякий повод к сетованиям в этом отношении, папа Бенедикт XV основал специальную конгрегацию для православных, о которой мы уже упоминали выше, «Sacra Congregatio pro Ecclesia Orientali», в круг обязанностей которой входили заботы и деятельность по обращению православных и остальных восточных христиан. Предложено даже не упоминать больше о миссии среди православных и не называть их «схизматиками», чтобы ни причинять им оскорблений. Наконец, надо добавить еще то, что со стороны римо-католиков признается теперь даже больше того, что признавалось доселе, а именно, что и папская церковь отчасти ответственна за схизму, а это уже составляет существенное условие для того, чтобы можно было говорить о воссоединении Церквей с шансами на успех. Правда, римо-католики с трудом признаются, что и их церковь причастна к возникновению схизмы, но, по крайней мере, некоторым из них разрешается говорить об этом для того, чтобы «психологический» метод имел бы успех. То, что вменялось, например, в вину принцу-клирику Максу Саксонскому, во времена Пия X, разрешается теперь другим. Замечательно, что в истории схизмы пересматривается теперь процесс Патриарха Фотия, который долгое время считался единственным и великим зачинщиком и виновником разделения Церквей.

Может быть, из всего того, что делает Ватикан или разрешает делать, самым важным является именно то, что он признает свою вину в происшедшем несчастии разделения Церквей. Поэтому «отеческую любовь», которую в особенности в последнее время он оказывает нам, он вынужден оказывать ее нам не как благосклонность, а как удовлетворение за оскорбления, причиненные в прошлом, как исправление ошибок и ложных обвинений. Ватикан, который так много сделал в некотором отношении для того, чтобы привлечь православных, ещё многое думает сделать в этом направлении. Психологический метод не поведет дальше, если не поймут того, что воссоединение может стать делом лишь того века, в котором папство и Римская Церковь признают, прежде всего, свои прегрешения пред христианством вообще и перед Православной Церковью в особенности, и согласятся восстановить истинное понятие о Церкви, а также и церковные взаимоотношения, существовавшие до возникновения схизмы. Это будет самым трудным делом для папства. Решения Ватиканского собора делают почти невозможным возврат папства к тем чувствам и к тем нормам, которые устанавливали взаимоотношения между Церквами в эпоху их вселенского единства. Не желая или не будучи в состоянии это сделать, папство тем больше старается использовать все новые меры и средства для того, чтобы привести православных «ко двору», применяя свои методы к обстоятельствам, которые в течение последних 30 лет были переменчивы и отчасти непредвиденны. Политические перемены, вызванные происшедшими событиями, особенно стимулировали интересы и унионитское усердие Рима и дали ему повод использовать все возможности, все средства для того, чтобы привлечь к себе Православную Церковь.

2. СОВРЕМЕННОЕ ПАПСТВО В ОТНОШЕНИИ ПРОЗЕЛИТИЗМА

а) Политика и миссия. Воссоединение православных с папской церковью является для Ватикана в одно и то же время политической и миссионерской проблемой. В Ватикане считают, что политика является сферой деятельности «Святого Отца». Это высказал папа Пий X, который из всех пап нашего века менее всего занимался политикой и который, между прочим, был неудачником в политике; но зато политикой занимались папы-политиканы, как-то: Бенедикт XV, Пий XI и Пий XII.

Ватикан считает, что разделение Церквей было скорее всего делом политическим; схизма, — говорят там, — была вызвана и поддерживаема сначала «цезаро-папизмом» византийских императоров, а потом русских царей. Отсюда и иллюзия прежних времен, что нужда греков в помощи против турок, потом падение Византии, а в последнее время — конец русского царизма и победа турок над греками и, наконец, последовавшее так называемое «упразднение» Вселенской Патриархии, с одной стороны, предоткрывают православным возможность свободного подчинения Риму, а, с другой строны, принуждают их просить что-то взамен помощи, которую может оказать им папство. Естественно, папство поэтому использовало дипломатию в деле миссии, а именно, старалось использовать как разные обстоятельства, так и политических представителей для привлечения православных к Риму, обеспечивая себе в то же время почву для влияния и политического воздействия во всех странах и даже в православных.

Возможности политического воздействия Ватикана сильно возросли за последние 30 лет через представительства и прямые дипломатические отношения, установленные Бенедиктом XV и Пием XI со многими странами и даже с некоторыми православными государствами. В начале нашего столетия политическое положение Ватикана было вообще тяжелым, в особенности в некоторых римско-католических странах (латинских); так, например, в Италии после упразднения папского статута (1870); во Франции после отделения церкви от государства (1904—1905); затем в Испании, Португалии и некоторых других государствах Южной Америки.

Однако во время первой мировой войны некоторые государства прислали своих дипломатических представителей в Ватикан (Англия, Голландия), после же окончания войны многие государства сохранили, возобновили или же установили дипломатические отношения с Ватиканом (всего 40 государств). Таким образом, политическая власть пап возросла. Она была в упадке при папе Пии IX, который потерял «папскую область». Лев XIII

отчасти восстановил ее, но Пий X встретил новые политические затруднения. Последующие папы могли радоваться, видя восстановленную репутацию и политическое влияние «святейшего престола». Больше всего посольств и дипломатических миссий было учреждено во время их управления, между прочим, представительства Франции (1921) и Румынии (1920). В свою очередь Ватикан назначает своих послов, апостольских нунциев, во все страны, с которыми он имеет дипломатические отношения. Хотя папа не является уже главой государства, все же Святейший Престол признан юристами, как «моральное лицо», пользующееся интернациональным (международным) правом. Известно, что представители Ватикана являются деканами дипломатического корпуса во всех странах, где они находятся. Они председательствуют на общих дипломатических выступлениях (заседаниях), они близко следят за политическим положением, обращаются с ходатайствами, обращениями или протестами пред соответствующими правительствами, с целью отстоять точку зрения Рима в конфессиональных вопросах, возникающих в государственной жизни там, где существуют римско-католические или же униатские меньшинства. Покорность, которую выражает римско-католическое духовенство по отношению к папе, его дисциплина и преданность, делают из него послушное орудие даже в политических делах и ведет иной рас к непатриотическим поступкам, как это было с румынскими униатскими епископами, которые отказались участвовать в церемонии коронования короля Фердинанда и королевы Марии-Юлии (в Албе) в 1922 г.

Подобного рода поступки становятся средствами политического воздействия на монархов и на правительства в целях укрепления и обеспечения положения папской церкви перед Церковью Православной, а иной раз и наперекор ей.

В качестве средств политического воздействия в сфере религиозной деятельности Ватикан пользуется конкордатами, или другими соглашениями, заключенными в пользу римо-католиков и униатов в православных государствах или же отправляет на Восток специальных делегатов с дипломатическими миссиями, как например, были миссии: Монсиньора Мармажжи (1922), Фи-липпи (1923), Долччи в Турцию, или же «апостольских визитаторов», как например, Ронкалли в Болгарию и в другие страны с разными полномочиями.

В то же время Ватикан пользуется политическими и дипломатическими услугами римско-католических государств, пользующихся влиянием и имеющих интересы на Востоке, поступая так уже несколько сот лет. Даже, когда эти государства не находятся в дружественных отношениях с Ватиканом, они все же поддерживают религиозные интересы римо-католиков, когда они сходятся с их политическими или же культурными интересами.

В этом отношении Франция сыграла весьма значительную роль, в особенности благодаря своему положению, как вековой покровительницы христиан в Турецкой империи, до упразднения режима «капитуляций» (1923), где французские миссионеры были и остаются доныне самыми известными и самыми деятельными пропагандистами римско-католических идей и французской культуры. Хотя Ватикан находился в плохих отношениях с Францией до 1921 г., все же он воспользовался французским протекторатом на Востоке для своей прозелитской деятельности. Таким образом, французские миссионеры обслуживают одновременно и интересы. Франции и интересы папского Рима. Против влияния Англии на Востоке, которое сильно возросло после первой мировой войны, Ватикан прибег к поддержке Франции, которая оказывала поддержку туркам против греков, пользовавшихся помощью англичан во время войны 1921— 1922 г.

Место Австро-Венгрии, поддерживавшей римско-католические интересы на Балканах вплоть до 1914 — 1918 гг., заняла Италия, влияние которой в Албании и в Болгарии было всем известно. Пользуясь помощью Ватикана, Италия стремилась играть политическую роль на Востоке, но не могла здесь соперничать с французским и английским влиянием. Зато Италия с большим пылом, пропитанным антигреческим и антиправославным духом, обслуживала римско-католические интересы на территории своего протектората, каковым был Додаканезский архипелаг. Там, в промежуток между двумя мировыми войнами, Православной Церкви пришлось претерпеть большие притеснения, и она вынуждена была отделиться от Константинопольской Патриархии. Действия Италии в Додаканезе в период последней мировой войны характеризуются сотрудничеством между Ватиканом и римско-католическими государствами, когда их оружие и дипломатия могли поддерживать религиозные интересы Ватикана на православной территории.

При наличии 40 дипломатических представителей в мире, обладая различными информационными средствами и связями, которые повсюду обеспечивают ему его многочисленные агенты-клирики, миссионеры и верующие всех народов, Ватикан располагает весьма обширным и гибким политическим аппаратом, который не имеет себе равного. Хотя и предназначенный для обслуживания известных средневековых идей, как, например, идея первенства папского престола, этот аппарат может приспособляться к обстоятельствам и пользоваться ими даже там, где это кажется менее всего вероятным. В этом отношении Восток Европы, Малая Азия и восточный бассейн Средиземного моря, т. е. территории на которых расположены Православные Церкви, являются именно тем районом, в котором политика Ватикана делает самые сложные эксперименты, независимо от успеха или неудачи их. Интересно, однако, что цель всегда остается одна и та же: распространение и усиление римского католичества и папского авторитета через приведение к покорности схизматиков по отношению к римскому престолу. Дипломатическая и миссионерская деятельность Рима за последние 30 лет очень Поучительна в этом отношении.

Как мы уже говорили, Ватикан всегда старался извлечь благоприятные для Церкви результаты из всех политических событий, происходивших в то время. Будучи последователен в своих принципах и имея в своем распоряжении различные дипломатические и миссионерские средства, Ватикан пускал в ход все то, что, по его мнению могло привлечь к нему православных той или иной страны, даже при тяжелых для них обстоятельствах и, главным образом, именно при них.

Пользуясь религиозной свободой, которая предостав- лена была советским режимом в России одновременно с падением царизма, Ватикан пытался завязать дипломатические сношения с Советским Союзом, с целью получить свободу религиозной пропаганды на необъятном пространстве советской территории, где он видел самую благоприятную почву для миссионерской и унионистской деятельности. После некоторых попыток в этом смысле Ватикан воспользовался присутствием советской делегации, руководимой Чичериным, Наркомом иностранных дел, на Экономической конференции в Генуе, в Италии (1922), и послал туда с определенными инструкциями своих представителей, которые пытались войти в сношения как прямым путем, так и через посредство других делегаций, чтобы просить о заключении религиозного соглашения с Советским Союзом. Не успев добиться разрешения на пропаганду, Ватикан просил о разрешении послать в СССР хотя бы материальную помощь. И вот специальная комиссия, руководимая американским прелатом Уалсом, роздала в 1922—1924 гг. около миллиона пакетов с продуктами. Ватикан вновь попытался, хотя и безуспешно, завязать дипломатические сношения с Советским Союзом (1929). С целью обеспечить себе политическое влияние, которым мог бы воспользоваться на Востоке, Ватикан пытается получить право иметь своего представителя на мирной конференции (1919) и в Лиге Наций, но безуспешно, потом пытался помешать Советскому Союзу войти в состав этой Лиги, но опять таки не успел в этом.

Взамен этого Ватикан успел приобрести себе благоприятную почву в другом центре сопротивления Православия — в Константинополе. Чтобы обеспечить себе свободу действий и влияния в Турецком государстве, с целью пропаганды среди православных и неправославных, Ватикан старался завязать непосредственные сношения с его правительством еще в прошлом столетии, когда Пий IX получил от султана Абдул-Меджида (1839—1861) право послать в Константинополь своего апостольского делегата (своего полномочного), как представителя (1847).

Лев XIII пытался превратить эти связи в нормальные дипломатические сношения с Турецкой империей, но тогда воспротивилась Франция, желавшая сохранить за собой право покровительства христиан римо-католиков на Востоке. Апостольские делегаты обслуживали религиозные интересы Рима в Турецком государстве, которое было гораздо обширнее, чем в настоящее время, и установили прекрасные личные отношения с руководителями государства. Так, например, апостольский делегат Авг. Бонет-ти (1904) пользовался большим уважением султана Адбул-Гамида, будучи его личным другом. Покровительство православным христианам, начиная с XIII в., оказывала Россия, Вселенский же Патриарх являлся и представителем при Блистательной Порте в качестве этнарха. В то время, как влияние папства возрастало, значение Вселенского Патриарха настолько уменьшилось, что, как мы уже отметили, последний не имел уже больше звания этнарха, а православные христиане в Турции, будучи весьма малочисленны после войны с греками, не пользуются уже покровительством никакого христианского государства. Враждебность турок по отношению к православным христианам и более привилегированное положение римо-католиков и униатов создают благоприятные условия для пропаганды Ватикана. Папы последнего периода уделили большое внимание этому обстоятельству и старались приобрести симпатию не только преследуемых христиан, но и самих турок. Во время войны 1914—1918 гг., когда турки были в союзе с Центральными державами, Бенедикт XV развил в Турции большую филантропическую деятельность, которая простиралась не только на христиан, но и на нехристиан. В знак признательности в Константинополе был поставлен памятник в честь папы, который был открыт с большой торжественностью в присутствии турецких и иностранных представителей 1 декабря 1921 г. Памятник имеет хвалебную надпись: «Великому папе Бенедикту XV, который во время мировой трагедии благодетельствовал всем народам, без различия национальности или религии, от Востока — в знак признательности.

Конференция признала за апостольским делегатом право юрисдикции над всей Анатолией и непосредственные сношения с турецким правительством, без посредничества Франции. При таком положении Ватикану оставалось сделать всего лишь один шаг для того, чтобы взять под свое покровительство всех христиан в Турецкой республике, следовательно, православных, и приблизить, таким образом, осуществление своего миссионерского плана на Востоке.

Но вместо ожидаемого успеха, он с недовольством констатировал, что религиозная политика дружественного ему нехристианского государства, ради которого государственный секретарь Ватикана кардинал Гаспари проливал столько слез в связи с Севрским трактатом, обращается и против римско-католических интересов. Меры, предпринятые новым режимом против христиан, коснулись и римских миссионеров. Французские и итальянские школы были закрыты, монахи ассумпционисты, ревностные пропагандисты на Православном Востоке, должны были покинуть Турцию и обосноваться в Бухаресте, после того, как Греция отказала им в гостеприимстве. Ватикан послал тогда со специальной миссией монсиньора Долч-чи. Благодаря его стараниям, а также и заинтересованных государств, римско-католические школы были вновь открыты (1924). Таким образом, Ватикан сохраняет за собой позиции, благодаря которым он надеется покорить христиан некатоликов, так как об обращении в христианство турок не могло быть и речи.

В государствах, которые являются преемниками Австро-Венгрии, в том числе Румынии и Югославии, Ватикан старается протежировать и укреплять римско-католические и униатские элементы, составляющие значительные религиозные меньшинства. Установив дипломатические сношения с обеими странами, Ватикан получил возможность ходатайствовать и вести переговоры в пользу своих верующих. То обстоятельство, что большинство римо-католиков составляют венгры, а в Югославии — кроаты и словены, послужило основанием для политической и этнической деятельности Ватикана в этих странах.

Католики действительно связали свои конфессиональные интересы с интересами национальными и культурными и всегда пользуются религиозным вопросом как поводом для своих этнических недовольств и требований и как средством для того, чтобы добиться не только прав, но и привилегий, которые могли бы привлечь к Риму и православных.

С Румынией папский престол заключил в 1927 г. конкордат, который был ратифицирован в 1929 г., являющийся наиболее подробным и полным из всех конкордатов, заключенных Римом с государствами-преемниками бывшей Австро-Венгерской империи.

Этот конкордат считается многими римо-католиками за большой успех папы. За ним последовал другой конкордат: Status Romano-Catolicus Transilvanus. Конкордат, заключенный Югославией в 1935 г., не мог быть ратифицирован в Белграде из-за оппозиции православных. Все-таки Ватикан успел основать римско-католическую епи-скопию в Белграде в 1924 г. Это помимо тех, которые уже существовали на новой югославской территории. Конкордат с Румынией укрепил связи Ватикана с униатской церковью, которая была ассимилирована по своему положению с Римско-католической Церковью, а через «Status R.-Catolicus Transilvanus» эта церковь приобретает большие имущества, которые прежде принадлежали Венгерскому государству и, следовательно, должны были перейти к Румынскому государству. Таким образом, Ватикан успел обеспечить для своих церквей привилегированное положение в Румынском государстве и отдалить униатскую церковь еще больше от Православной Церкви и от румынской нации, т. е. поступил согласно своей политической программе.

В Болгарии и в Греции число римо-католиков и униатов значительно меньше, чем в Румынии.

Тем не менее Ватикан основал и в этих странах еписко-пии для своих верующих и воспользовался политическим положением в религиозных целях, в особенности в Болгарии, где накануне мировой войны (1914—1918), казалось, как и в Сербии, что перспективы были благоприятны для воссоединения. Во время войны 1914—1918 гг., когда Болгарией управлял король римо-католик, и эта страна находилась в лагере Центральных государств, Рим рассчитывал, что сможет привлечь болгар к воссоединению. После войны Ватикан назначил своего апостольского администратора в Софию (1923) и с удовлетворением наблюдал за политическим сближением между Болгарией и Италией, равно как и за установлением родственных связей между королевскими фамилиями этих двух стран. Как и во всех подобных случаях, папа дал свое согласие на брак царя Бориса с Принцессою Джиованною, под условием, чтобы крещение детей совершалось по римско-католическому чину. Это является одним из принудительных средств прозелитизма со стороны папской церкви. Однако традиции и воля болгарского народа оказались сильнее и они восторжествовали. Конечно, папа протестовал, но напрасно. С Грецией Ватикан чуть было не заключил конкордата, когда у власти был Венизелос (1919—1920), который, казалось, выражал свое желание иметь представительство при папе. Однако события изменили положение вещей. После того, как греки потерпели поражение от турок, в страну прибыло большое количество беженцев-христиан из Малой Азии и Константинополя (1922). Ватикан новую обстановку нашел благоприятною для прозелетизма, иначе говоря, несчастье и нужду беженцев, которых старался привлечь через оказываемую помощь и чрез пропаганду, которую развивали греки-униаты, в особенности «клирики византийского обряда», носившие православное одеяние, которые совращали простых верующих, привлекая их к своему стаду. Этот лицемерный образ действий вызывал сильное противодействие со стороны Греческой Церкви и печати.

Полемика по этому поводу между Афинским архиепископом Хризостомом Пападопулосом и униатским епи-ском Халавазисом (называемым также Калавасси),стала известна за пределами Греции. Хотя число перешедших в униатство было весьма незначительно, все же они составляли отдельную церковь, поддерживаемую Ватиканом. Для того, чтобы ввести в заблуждение православных, греки-униаты считают себя принадлежащими к Православной Церкви и называют себя «христианами греческого обряда» — «ellinorythmi», т. е. православными.

В Албании Ватикан нашел подходящую на Балканах почву для своей пропаганды за последние 30 лет. В этой маленькой и новообразованной стране, расположенной между греческим и славянским миром, прежнее политическое влияние Австро-Венгрии заменила собою Италия, согласовавшись с религиозными интересами Рима. В то время, как Албанская Православная Церковь, которая только лишь организовалась, встречала препятствия для_ своего признания со стороны Вселенской Патриархии, " Ватикан развернул интенсивную пропаганду и пользовался, как говорили, даже симпатиями мусульман, которые в стране более многочисленны. Во время итальянской оккупации (1938—1943) римско-католический прозелитизм был весьма успешен.

Православие составляет политический и религиозный интерес для Рима даже в странах, в которых православные составляют меньшинство, например, в Чехословакии, где образовалось течение, благоприятное для Православия, и организовалась Православная Церковь, находящаяся в юрисдикции с Югославской Церковью, где также есть и Православная Церковь, состоящая в юрисдикции с Константинопольской Церковью. И с этими странами Ватикан заключил религиозные договоры ввиду того, что там помимо римо-католиков существуют и униатские меньшинства. В Польше, где насчитывалось больше всего униатов, конфессиональные и этнические особенности создавали тяжелое положение. Ватикан стремился использовать униатов-руссинов, как орудие для пропаганды среди православных руссинов и русских, а поляки прилагали все усилия, чтобы униаты оставили византийско-славянский обряд, а приняли бы латинский, что противоречило желанию Рима и его методу пропаганды. Интерес к униатству в Польше и вообще среди славянского населения поддерживал с большим рвением русинский униатский Митрополит Андрей Шептицкий, который проявил большую активность в этом направлении, выдвигая новые вопросы и внося предложения на униатских конференциях в целях организации и облегчения воссоединения православных с Римом.

Рим не оставил своим вниманием и бывшие балтийские государства, в которых православные меньшинства организовали свои собственные церкви. Поэтому Ватикан поддерживал дипломатические сношения с этими странами.

Очень активным является римско-католический прозелитизм в Палестине, Сирии, Египте, Абиссинии, Ираке (Месопотамии), Персии, где христианство раздроблено на множество церквей и обрядов и где политические интересы европейских держав сталкиваются и соперничают на религиозной почве. Несчастное положение туземных христиан, которые бедны и некультурны, облегчило Ватикану успех пропаганды. Воспользовавшись французским протекторатом в Сирии, а в Палестине и в Египте выиграв еще раньше позиции, при помощи школьной и филантропической деятельности миссионеров, Ватикан «обратил» или вернее купил известное число клириков и верующих из инославных церквей — монофи-зитской, маронитской, несторианской,— которые организовал, составив настоящую мозаику униатских церквей, всех с патриаршим достоинством, что является совершенно несоответствующим их значению, уделил им особое миссионерское внимание и постепенно создал для них выгодное положение с целью приобрести симпатии и доверие православных (или неуниатов). Патриаршие, митрополичьи и епископские престолы, титулы, стипендии для студентов, различные и даже исключительные почести, обычно являющиеся хорошим средством для Востока, все помогает Риму привлекать к себе восточных диссидентов. Так, например, Сирийскому униатскому Патриарху Таппуни была пожалована кардинальская пурпуровая сутана, чтобы очаровать их Церковь и вообще восточных людей, чести, которой не удостоивались восточные неславяне со времени флорентийского униониста Виссариона Никейского (1439). Православная Церковь может потерять в этих областях не только почву, но вообще всякую возможность обратить в лоно Православия это инославное население, некогда отделившееся от него, которое, однако, Рим успевает, наперекор всему, привлекать к себе, пользуясь всеми средствами. Конфессиональная карта, испещренная шестью восточными униатскими патриархатами, почти сотней всех епископских престолов разных обрядов для сравнительно небольшого числа христиан, все с излишком доказывает ревность и интерес Рима уловлять и организовывать восточных христиан, именно там, где присутствие Православной Церкви должно быть столь естественным и столь необходимым. Ватикан оспаривает у нее почву для деятельности и права, в особенности в Святом Граде Иерусалиме, который Рим почитает как «избранное дитя забот Святого Отца». Там римо-католичество утвердилось еще со времен тяжкого гнета для православных, в эпоху мусульманского владычества арабского, а потом турецкого, и в особенности в период Крестовых походов (XII—XIII вв.). Оно приобрело здесь земли, воздвигло храмы, монастыри, школы, филантропические учреждения, странноприимные дома, гостиницы; католичество увеличило здесь свои миссии после первой мировой войны, организовалось здесь как бы на своей собственной территории, претендуя на права первенства или даже на исключительные права. Что касается защиты этих, так называемых «прав», направленных против православных и англикан, рвение пап становится почти яростным. Пий XI говорил своим кардиналам, собравшимся на секретное заседание консистории 24 мая 1923 г.: «Излишне добавлять, что мы всегда и всеми силами защищали и постоянно будем защищать католические права на Святые Места, ибо они являются неоспоримыми правами и не могут сравниваться ни с чьими другими правами». Ватикан считает себя привилегированным владетелем Святых Мест, считает, что православные и другие христиане утратили свои права на них, и стремится устранить от них всех христиан и также евреев. Сионистское движение, покровительствуемое до последнего времени англичанами, удвоило энергию папского Рима в этом секторе. Политическими путями Ватикан ходатайствовал, чтобы воспрепятствовать еврейской эмиграции в Палестину, представил доклад Бальфуру (1922), хлопотал перед Лондоном и предложил Лиге Наций план реорганизации Святых Мест, в котором права римо-католиков в Палестине были обеспечены в ущерб другим. Ватикан поощрял даже союз между мусульманами и христианами против евреев и англичан. Считая, что он защищает себя, Ватикан становился агрессивным. Православная Церковь веками знает эту тенденцию и отношение к ней римо-католиков на Востоке, где она чувствует себя вытесняемой то силой, то «новыми средствами».

Ватикан и православные в «рассеянии». Одновременно с тенденциями воссоединения православных на Востоке Рим стремился привлечь к себе и православных, рассеянных за рубежом их родных стран. Самое большое внимание в этом отношении оказывается русским эмигрантам, рассеянным по римско-католическим странам, как-то: во Франции, Бельгии, Италии, а также в Америке. Ватикан организовал и расширил учреждения, созданные в Риме специально для русских: «Папский русский колледж» и «Комиссию по русским делам» (которая имеет характер почти исключительно конгрегации по русским делам), что указывает на большое значение, которым является русский православный элемент в расчетах римской пропаганды. Эта комиссия успела привлечь к воссоединению с Римом небольшое число русских, помогала им материально, принимала их в аудиенциях, предоставляя им места в своих школах, основала даже семинарию в Лилле (Франция) для подготовки русского духовенства, которая в 1923 г. находилась под руководством доминиканцев, дала им собственные церкви, стремясь сделать их пропагандистами среди своих соплеменников. Небольшой успех, который имела в этом направления Римская Церковь, она сочла все же за важные достижения. Когда, например, русский архимандрит Сергий Дабич перешел в католичество, то этому незначительному факту, равно как и другим, придали значение исторического события, утверждая, что это представляет нечто невиданное после Флорентийского собора. Этот большой шум из-за ничего показывает, какое большое значение придают римо-католики совращению некоторых лиц, недовольных Православной Церковью по личным соображениям и мотивам.

Чтобы организовать и закрепить единение с русскими эмигрантами, был назначен русский униатский епископ Александр Евреинов, который был хиротонисан с большой торжественностью в декабре 1936 г. в Риме, и тогда же были открыты домовые церкви «славянского обряда» в центрах, где русские были более многочисленны: в Риме, Берлине, Вене, Париже, Лионе, Лилле, Лувене, Намюре. Но что Ватикан не оказывает все же русским эмигрантам полного уважения и доверия, это подтверждается тем фактом, что в русскую богадельню, основанную в Риме, был назначен священником чех-иезуит греко-славянского обряда. Ватикан усилил, однако, организацию своей пропаганды среди русских на Дальнем Востоке, основав там диоцезу, Владивостокскую епархию, в феврале 1923 г., а также был основан ординариат в Харбине в 1928 г.

Вследствие недоразумений, бывших в греческой Лионской общине и внесших там разлад, значительное число греков присоединилось к Риму в 1930 г. Такие легкие успехи ватиканской пропаганды достигаются повсюду, где находятся православные в разладе, будучи разлучены со своей Церковью или со своей страной. Через смешанные браки, через личные сношения, через некоторые выгоды пропаганда римскою католицизма успевает убедить некоторых православных, находящихся за рубежом своей страны, в превосходстве папской церкви.

Такие индивидуальные совращения являются методом, который практикуют миссионеры, агенты и новообращенные поклонники Рима, даже и в православных странах, успевая приобрести не только совращенные души, но и их материальное состояние, трубя потом об этом в целях конфессиональной рекламы. Таковым успехам придается тем большее значение, поскольку замечается, что все же главная масса православных не попадает в сети Рима. Индивидуальные переходы в католичество используются для того, чтобы завербовать национальных агентов между православными. Это вполне соответствует принципам «психологического метода» — осуществлять объединение посредством ознакомления и оценки личностей «от души к душе», в особенности через агентов того же племени и той же расы, к которой принадлежат и православные.

б) Воссоединение, а не латинизация. Роль униатов в деле римско-католической пропаганды.

Считаясь с трудностями воссоединения, Ватикан внес в свою унионистскую пропаганду изменения, благодаря которым, по его мнению, можно легче осуществить это дело. Современное папство старается, с одной стороны, уменьшить преграды, стоящие на пути соглашения с православными, а, с другой стороны, оно старается увеличить выгоды, которые можно предложить униатам и православным. Таким образом, кажется, что Рим меньше просит и больше отдает для воссоединения. Признавая стойкость православных сохранить свою догматическую, литургическую и каноническую традицию, а также их недоброжелательство к римско-католическим новшествам, Рим старается убедить православных, что он уважает все, чему учит Православная Церковь, естественно, кроме того, что касается папской непогрешимости, которая считается божественным установлением, и желает оставить православным иллюзию, что новые римско-католические догматы, как, например, догматы Пия IX, могут быть истолкованы в таком смысле, чтобы и православные могли их понять и принять. Им внушается, что Непорочное зачатие, абсолютное первенство папы, папская непогрешимость могут найти себе оправдание в эволюции христианского богословия; следует только, чтобы православные, которые отстали, мол, от «прогресса» богословской науки, ознакомились бы с этим неведомым им доселе прогрессом.

И римско-католическое богословие трудится над тем, чтобы ознакомить нас с этим прогрессом, представляя его как вполне естественную деятельность живой церкви. И более оптимистически настроенные унионисты надеются, что успеют убедить нас таким образом относительно «православия» римо-католичества. Разве не пытался папа Пий IX в энциклике «Mortalium Animos» заставить, нас примириться с идеей определения истин веры, «открытых Богом» (богооткровенных) в разные времена, как, например, на Ватиканском соборе, истин, которые в действительности были открыты иезуитами.

К той же цели, а именно, чтобы согласовать эти две доктрины и их богословие, стремятся параллельно некоторые из римско-католических и униатских богословов, усердно действуя в том направлении, чтобы доказать и «кафоличность» Православной Церкви, а равным образом доказать текстами, извлеченными из литургических книг и святоотеческих творений, доктринальную согласованность между этими двумя церквами. На Унионистской конференции в Вене, в 1926 г., между прочим, очень много настаивали на этой согласованности, и инсинуировали, что у православных, — как на пример указывали на русских,— народ, мол, бессознательно является католиком и что только духовенство волнуется в связи с этими «особенностями и новшествами», которые православные богословы приписывают Римской Церкви. «Католическая потенциальность народного православия» считается даже твердой базой, на которой можно работать в целях воссоединения.

Утверждается еще, что в схизме виновны только греки и нисколько другие православные народы. Эти народы никогда формально не отделялись от Рима и, воссоединившись с папой, они поступят не иначе, как только придут к тому положению, которое существовало до схизмы, когда они были послушны Риму. Как попытка внести раздор в среду православных и воспользоваться потом возникшими недоразумениями с тем, чтобы из раздора двух православных выигрывал бы Ватикан, так и то, чтобы, минуя духовенство и православное богословие, иметь в виду непосредственно народ — является тем- образом действий, от которого Ватикан ожидает большего успеха, нежели от убеждения духовенства и богословов путем дебатов и научных трактатов. Рассуждая таким образом, кажется, что римо-католики не отдают себе отчета, что невозможно привлечь к себе православный народ без его духовенства, или же привлечь народ раньше духовенства.

Однако Ватикан знает на основании векового опыта, что главным образом препятствует воссоединению любовь православных и вообще восточников к своему обряду, который так великолепен, пышен, преисполнен смысла и понятен для народа и с которым весьма трудно расстаться. История попыток к воссоединению показывает, что лишь в крайнем случае православные могли бы поступиться своим обрядом. Для того, чтобы привлечь униатов, Рим должен был согласиться принять в унию вместе с их обрядом, и не только рекомендовал это своим миссионерам, но даже обязал их к этому. Против фанатичных миссионеров, которые настаивали, чтобы православные принимали «латинский обряд», были приняты меры, заставившие их уважать восточные обряды.

Лев XIII и в этом отношении был показательным примером для последующих пап. Бенедикт XV и папа Пий XI следовали его политике и решительно противились латинизации православных. Этот вопрос является особенно тяжелым в Польше, где латинизаторский дух был очень силен. Попытки заставить униатов принять латинский обряд обращают их взоры к Православию, а интересы Рима не позволяют этого. Наоборот, с допущением обряда сохраняется характерная черта, присущая Православной Церкви, что создает впечатление возможности воссоединения православных с Римом, не покидая своей церкви. Поэтому папы должны были проявить свой авторитет, обязав миссионеров не только относиться с уважением к восточному обряду, но и останавливать униатов в тех случаях, когда они пожелали бы принять латинский обряд. Внимание к этим обрядам дошло до того, что некоторые латинские миссионеры, будучи весьма деятельными на Востоке, сами принимали византийский или же какой-либо другой восточный обряд. Больше этого, католики латинского обряда, проживающие на Православном Востоке, были подчинены юрисдикции конгрегации для Восточных Церквей, что при всей «любви» к православным, не особенно им нравилось.

Униатам были уступлены церкви и часовни в различных римско-католических центрах, как, например, в Риме, Париже (St. Julien le Pauvre) и в других местностях, дабы они могли совершать богослужение по своему обряду. Православный обряд изучается, великолепие его восхваляется на униатских и миссионерских конгрессах и конференциях. По поводу празднования каких-либо восточных церковных событий или же при рукоположении униатских клириков всегда совершается богослужение по восточному обряду и на языке, присущем этому обряду.

Узаконив уважение к восточному обряду, Ватикан надеется, что сможет выиграть больше, нежели латинизируя обряд, что не по нраву православным. Доктрины воссоединения предлагают даже, чтобы уважались и ценились не только обряды, но и все культурные произведения православных народов, как духовные и национальные ценности, заслуживающие того, чтобы их изучать и хранить, а униатский русинский Митрополит Шептицкий мечтал возродить византийскую христианскую культуру.

Рим стоит перед дилеммой: денационизировать своих миссионеров для того, чтобы они могли приблизиться больше к душам тех, которых хотят привлечь, или же сохранить национализм последних для того, чтобы облегчить им воссоединение. В этом отношении можно сказать, что католики соглашаются переходить к восточному обряду и соблюдать национальные традиции в Церкви для того, чтобы легче привлекать к себе православных. Рим обязывает униатов употреблять национальный язык при богослужении, в то время, как римо-католиков какой угодно национальности обязывают служить на латинском языке и только в исключительных случаях и с большим трудом делается исключение из этого правила, как, например, для своих верующих в Югославии, где эта уступка оправдывается тем, что последние живут смешанно с православными и на основании весьма древней традиции. Римское католичество находится в этом отношении в противоречии, но которое допускается из любви к единению, т. е. денационализируют вообще церковь и миссии, но в то же время национализируют униатство с целью сделать его более приемлемым для православных. Таким образом, Рим, например, в Румынии, восхваляет латинство, а у славян — славянство. Вообще он щадит национальное чувство православных, хотя в принципе он против национализма в Церкви и строго осуждает православных за их национализм, которого он боится и на который жалуется, что он препятствует воссоединению. Подобными уступками в пользу национализма для униатов и постоянными заботами о них Ватикан хочет превратить самих униатов в пропагандистов воссоединения. В этом отношении приписывается униатам весьма важная роль — служить мостом для перехода православных к Риму. В последнее время эта роль была отмечена на конгрессах в унионистской печати. Что касается православных, то Ватикан полагает, что сможет использовать влияние римско-католических славян на них; молодые славянские государства рассматриваются как бы своего рода пути для их проникновения в православную толщу, замкнутую и враждебно настроенную. Поэтому в Риме говорится, что дорога из Москвы в Рим проходит через Прагу, т. е. мимо гробницы св. Мефодия, «апостола славян», находящаяся в Моравии, в Велиграде и которая является как бы связью между Римом и Москвой.

Эта тенденция к сближению с православными путем униатства, организованного в виде национальных церквей с восточным обрядом и с сохранением их национальных сокровищ, рекомендованная последними папами, является весьма характерной для их унионистской деятельности и их направления мыслей, вместе с миролюбивым «психологическим методом», который практикуется в наше время. Старания Ватикана упрочить положение римско-католической и униатской церкви в православных странах при посредстве конкордатов и других соглашений, имеет своей целью предотвратить поглощение этих церквей Православием и даже дать им возможность обращать православных. В виду того, что совращение целых масс или же латинизация их невозможна, Ватикан помышляет ассимилировать православных постепенно через их соплеменников униатов, приведя всех подобным образом к унии. Поэтому Рим расширяет или укрепляет униатство через сохранение их обрядов, через внесение их в кодекс церковного права и при помощи других средств, чтобы оно (униатство) легче было воспринято Православием. В виду того, что монашество считается самым деятельным агентом в деле унионистской пропаганды, были основаны ордена и монастыри «восточные» по названию и по типу, согласно предложению Митрополита Шептицкого, будь это в православных странах или же римско-католических с униатами, будь это даже на западе, в Бельгии.

в) Средства и агенты пропаганды. С такого рода идеями, планами, предосторожностями и мерами обеспечения римско-католическая пропаганда среди православных с каждым новым папой увеличивает свою деятельность. Если последняя война не позволила нынешнему Римскому первосвященнику Пию XII, избранному в 1939 г., папе — политическому деятелю, как его предшественникам, добиться единения в том ритме, о котором мечтали Лев XIII, Бенедикт XV и Пий XI, всетаки он поднял миссию среди православных, как мы уже говорили, на степень самых больших папских забот и не жалел ничего, что могло бы послужить этой цели.

Мы не будем указывать здесь на то развитие, которого достигли за последние 30 лет институции и органы римско-католической пропаганды, но наш доклад не был бы полным, если бы мы не составили представления относительно богатства и разнообразия ватиканского аппарата пропаганды, в который входят учреждения, люди, инициатива, деятельность, а также унионистские и миссионерские манифестации. Все это иллюстрирует больше чем что-либо то значение, которое папство придает пропаганде на Православном Востоке. Для работы употребляются средства официальные и частные; некоторые из них имеют общий характер для Востока, другие же являются специальными для той или иной страны. Все вместе взятые составляют целую сеть, широко распространенную повсюду на православной территории, нити которой не всегда видны, но за действием которых с большим вниманием следят из центра. Папы в целях воссоединения часто произносят торжественные речи или выпускают обращения. Они взывают к миссионерам, к униатам, а иногда и к православным с призывами о воссоединении всех христиан, пользуясь различными подходящими случаями. Воззвания, энциклики, бреветы, апостольские конституции, «moto-proprio» — послания и другие документы выпускаются от времени до времени из канцелярии Ватикана, направляясь в различные пункты католического мира или же одновременно ко всему миру. Пользуются для этого всеми предлогами и поводами, более или менее подходящими, для призыва к единению или же к действиям унионистского характера: торжества и празднования исторических фактов, как, например, годовщина I Вселенского Собора (1925), III Вселенского Собора (1931), Флорентийского собора (1939); события, которые специально интересуют униатов, как годовщина смерти, великого «апостола и мученика» по воссоединению славян, полоцкого русинского Митрополита Иосафата ( †1623), аудиенции униатских клириков и восточных паломников, торжественные открытия или другие акты, касающиеся Востока. Принимают на себя инициативы, которые производят благоприятное впечатление как на православных, так и инославных христиан Востока, как, например, возведение св. Ефрема Сирина в ранг «доктора (учителя) Церкви» (1920).

Венедикт XV и Пий XI основали новые учебные заведения и миссионерские учреждения для Востока. Еще до окончания войны Бенедикт XV основал в Риме (15 октября 1917 г.), как мы уже говорили, «Папский институт восточных исследований и наук» (Institutum Pontificum Orientale), который был отдан под управление бенедектинцев, а Пий XI передал его под водительство иезуитов, присоединив его к папскому «Библейскому институту», а впоследствии присоединил оба эти учреждения к Григорианскому университету (1928). Этот институт имеет своим назначением содействовать делу воссоединения путем исследований и печатных трудов «Orientalia Christiana», подробным изучением вероучения, культа, права, истории, литературы, древностей и даже политического режима православных стран. Курс этого института могли проходить и православные студенты. В Риме также функционируют колледжи для греков, румын и русинов, как питомники для «апостолов» этих народов. 15 августа 1921 г. был открыт специальный колледж для русских «Руссикум» (Russicum), а в 1932 г. — новый колледж для русинов.

С такой же целью были открыты школы во Франции, Бельгии, Польше, Белоруссии и других странах, новициат, т. е. монастырь, в Альбертине, управляемый иезуитами, и духовная «Богословская академия» во Львове, которая была преобразована в 1931 г. В некоторых университетах были основаны кафедры «Восточного богословия», как, например, в Польше; а в Велиграде (Моравия) была основана «Апостольская школа» отцов иезуитов, в Ольмуце (Чехословакия) — «Кирилло-Мефодиевский унионистский факультет». На юго-востоке Европы и на Востоке функционируют семинарии для подготовки местного римско-католического и униатского духовенства, как, например, в Румынии, Югославии, Болгарии, Турции, Иерусалиме (св. Анны) и в других местностях. В Италии, в Гроттоферрате, основана Греко-Албанская семинария (1918). В Константинополе функционирует интерриториальная семинария («Saint Luis»), руководимая капуцинами и получившая название «Папской семинарии» (18 мая 1934 г.). В этих семинариях преподавание ведется на языке православных местных жителей. Были еще основаны высшие школы: университет в Бейруте французскими иезуитами, который соперничает с университетом, основанным англо-американцами, в Иерусалиме основана «Библейская школа», под руководством доминиканцев, и «Французская археологическая школа». Для того, чтобы послужить еще больше делу объединения, Ватикан принимает в некоторые богословские школы православных, как, например, в Римский григорианский университет или на Богословский факультет в Страсбурге, предоставляя и стипендии. Точно также православным предлагается посещать римско-католические библиотеки, а там, где есть потребность, открываются новые униатские епископии, как, например, в Румынии и в Сицилии.

Кроме школ для подготовки униатского и миссионерского духовенства существуют еще многочисленные другие школы, в особенности французские начальные школы на Востоке. Эти школы служат не только для распространения французской культуры, но и для распространения римско-католической идеи. Им приписывается очень важное значение. Их считают самой благоприятной почвой для подготовки церковного сближения. Эти школы посещают и нехристиане; они поднимают престиж римского католичества на Востоке.

К школьным учреждениям нужно еще добавить благотворительные. Образование и благотворительность считаются формами апостолата, которые не находятся в антагонизме с деятельностью православного духовенства.

Приюты, богадельни, больницы, амбулатории придают римско-католической миссии филантропический характер и социальный интерес. В этом смысле особенно деятельна французская организация «L'Oeuvre d'Orient», которая существует уже 90 лет. Общества вспомоществования поддерживают в некоторых местах школьную и миссионерскую деятельность, а также и благотворительность; таковым является, например, «Общество св. Иоанна Дамаскина», основанное в 1933 г. в Сирии.

При коллегиях и семинариях для униатов или же независимо от них функционируют церкви и часовни восточного обряда. Благожелательность Ватикана к византийскому обряду в среде униатов представляет самый странный и печальный контраст, по сравнению с нетерпимостью к тому же обряду, когда речь идет о православных. Несколько лет назад Ватикан воспротивился открытию румынской церкви в Риме.

Печать и публицистика также способствуют все больше и больше пропаганде среди православных. Научные и популярные работы, трактаты, брошюры, журналы, газеты на западноевропейских или же восточных языках, подлинные или переводные труды апологетического или нравственного характера, исторического или информационного содержания распространяются в большом количестве среди униатов и православных, чтобы поближе познакомить их с достоинствами и достижениями папской церкви и с правами Римского первосвященника над всеми церквами, а также для того, чтобы они свыклись с идеей воссоединения. За последние 30 лет унио-нистская деятельность посредством публицистики возросла одновременно с интересом к воссоединению. За это время начали издаваться значительные периодические журналы, а также богословская литература по унионистским вопросам. Среди унионистских журналов особенное значение имеет «Union des Eglises» (1922), переименованный потом в «Unite de l'Eglise» (многозначительная перемена названия, сделанная ассумпционистами), «Russie et Chretiente» доминиканцев и в особенности «Jrenikon» бельгийских бенедиктинцев, который выходит с 1926 г., получивший действительно заслуженное признание за свою публицистическую деятельность. Публикации общества «La bonne Presse» в православных странах, популярного характера коллекция «Orientalia Cristiana», коллекция «Beitrage fur Erforschung der orthodoxen Kirchen» («Unam Sanctam»), «Acta Academiae Velehra-densis», имеющие научно-богословский характер, а также и публикации многих итальянских издательств — все они способствуют подготовке и поддержке благоприятной атмосферы для воссоединения. Издательства и собственные типографии работают для миссии и для воссоединения наряду с ватиканскими, как, например, полиглотская типография в Хариссе.

Унионистская деятельность римского католичества ревностно проявилась после первой мировой войны на многих конгрессах, конференциях и на других собраниях, из которых некоторые стали периодическими. В Риме состоялся 2—6 мая 1937 г. Первый интернациональный конгресс для Христианского Востока, на котором были сделаны интересные сообщения и предложения относительно всех средств пропаганды на Православном Востоке. В Велиграде (Моравии) близ гробницы ев Мефодия, где была организована иезуитами «Апостольская школа» для славян под названием «Апостолат св. Кирилла и Мефодия» и где Ольмуцкий архиепископ Стефан предоставил в распоряжение дом для отдыха и для церковных встреч, состоялась целая серия конгрессов, на которые были приглашены православные. В австрийской Вене были прочитаны на конференции, которая продолжалась 4 дня (24— 27 мая 1926 г.), очень важные доклады по вопросам, касающимся воссоединения с православными и на котором участвовал с докладом русский барон Константин Врангель. В Югославии (в Любляне) состоялась конференция в 1925 г, в Констанце (Германии)—в 1923 г., в Праге — в 1929 г., в других местностях также состоялись либо собрания, либо окружные конференции по вопросам воссоединения, а также ежегодные «восточные дни» (в Голландии, Польше), «унионистские недели» (в Брюсселе) в 1925 г., недели для исследований (в Польше) в 1933 г. и недели молитвы (Венеция) 2—9 сентября 1934 г.

Молитва в целях воссоединения приобрела большое значение в пропагандистской деятельности римского католичества по инициативе пап или же по инициативе миссионерских конгрессов. Со времен Пия IX до Пия XII все папы рекомендовали и даже составляли специальные молитвы для воссоединения церквей, устанавливая время для молитвы «октавы» (18—25 января) или же «новены» (Пятидесятница), уполномочивая к выполнению их, или даже основывая для этого особые общества, раздавшая индульгенции тем, которые молятся об исполнении унионистских намерений Святейшего Отца, организовывая мессы (вотивы) «Ad tolendum schisma».

Наряду с организацией широкой периодической деятельности, каковы: конгрессы, конференции, молитвы, стремятся привлечь интересы и согласие православных еще и некоторые «круги», действующие в интересах воссоединения церквей, как например, находящиеся под председательством монсиньора Бопена. Личные отношения с православными являются одним из средств, рекомендуемых в наше время для взаимного ознакомления и сближения. В особенности это рекомендовалось на Венской конференции в 1926 г., которая считается очень важным событием для унионистского движения. Много специальных союзов работает в пользу воссоединения в Западной Европе и в Америке.

Можем утверждать, что помимо унионистских конгрессов и конференций некоторые надежды возлагаются на миссионерские конгрессы и выставки, которые тоже способствуют воссоединению, как например, миссионерская выставка, организованная при папе Пии XI 22 декабря 1924 г., значение которой он подтверждает своей энцикликой «Quam primas» относительно царского достоинства Христа, наместник Которого папа считает, что он имеет право на почитание и послушание со стороны всех христиан.

Иной раз Ватикан посылает на Восток своих эмиссаров с различными церковными миссиями, затем апостольских визитаторов или других своих посланцев, показывая этим свой особый интерес к Православию. В этом отношении известны путешествия епископа, иезуита монсиньора Мишеля д'Эрбиньи, директора Института восточных исследований, в 1925—1927 гг., а также кардинала Тиссерана с целью обследовать Румынскую униатскую Церковь (сентябрь 1937 г.) и затем бенедектинца дом Ламерт Бодуэна, настоятеля бельгийского монастыря «Prieure d'Amay», который читал лекцию о воссоединении церквей в Константинополе (31 января 1930 г.).

Не ограничиваясь отдельными политическими или церковными посланцами, Ватикан организовывал на Востоке целые конгрессы с целью пропаганды, каковыми были евхаристические конгрессы в Загребе (1923) и в Любляне (1935) (Югославия) на границе римского католицизма с Православием и проектировал такой же конгресс на острове Родосе (Додаканез), на православной территории, в 1931 г., против чего справедливо запротестовала греческая печать. Надо напомнить, что обычай организовывать подобного рода конгрессы латинского обряда на Православном Востоке имеет за собой давность. Первый евхаристический конгресс состоялся в Иерусалиме в 1893 г. Пропагандистские тенденции конгрессов, организуемых на православных или же на смежных с ними территориях, признаются самими римо-католиками. Относительно Иерусалимского конгресса писалось, например, что он с потрясающей торжественностью поставил перед схизматиками вопрос о соединении церквей. В следующий 1894 г. униатские епископы действительно собираются на совещание в Риме, что должно было дать новый толчок униатству. На поместных и международных евхаристических конгрессах были организованы восточные секции. Римо-католики стараются произвести на православных такое же впечатление духовной мощи и богатства различными процессиями и пышными службами, которые они совершают в православных или полу-коифессиональных странах. Несравненная красота православного богослужения стимулирует конфессиональную гордость римского католичества. Оно старается поэтому показать превосходство латинства в этом отношении через великолепие, блестящую обстановку, величественный сонм служащих, которые могли бы производить впечатление на восточных людей. Действительно, общеизвестно, что многие восторгаются инструментальной музыкой и римско-католическим церковным церемониалом, имеющим характер театральных зрелищ, величественными соборами и культурой католического духовенства.

Дело пропаганды среди православных является широким и разнообразным, его нельзя себе представить без наличия многочисленного миссионерского аппарата, весьма деятельного и прекрасно организованного. Фактически успех римско-католической пропаганды на Востоке, поскольку можно говорить об этом успехе, принадлежит не официальным или же неофициальным манифестациям и не актам, исходящим из канцелярий и имеющим некоторую условность, и даже не призывающей к унии литературе, которая является весьма сдержанной, но миссионерам, на которых возложены главный труд и самая тяжелая часть работы. Они-то составляют целую армию мужчин и женщин, прекрасно организованных в конгрегации, общества, союзы и ассоциации различных наименований. Монсиньор Мишель д'Эрбиньи с восторгом перечисляет длиннейший ряд братьев и сестер, организованных в новые или же более старейшие конгрегации, рассеянные по всему Востоку и неустанно работающие для преуспевания и укрепления в вере стада римского первосвященника. Руководства по миссионерству еще прибавляют к этому длинный ряд конгрегации и других орденов, из которых некоторые занимаются специальной миссией среди православных: «ассумпционисты, иезуиты, францисканцы с различными разветвлениями, доминиканцы, капуцины, кармелиты, лазаристы, пассионисты, бенедектинцы, белые отцы, траписты, милосердные братья, салезианы, рессурекционисты, священники и дети Пресвятого Сердца Иисуса, африканские миссионеры из Лиона, а также целый сонм сестер, носящих всевозможные «вуали и головные уборы (корнеты)», по выражению монсиньора Мишеля д'Эрбиньи, составляют, как говорит он, "«дивное сокровище веры, благочестия, преданности, ревности, самоотверженности, любви Христа ради и душ ради», т. е. ради Святейшего Отца из Рима. Наряду с западными орденами образовались и действуют на Востоке, во славу римского первосвященника, туземные миссионерские организации, состоящие из мужчин и женщин.

Для того, чтобы еще больше сблизиться с православными путем культа, были основаны ордена, конгрегации и мужские монастыри с православными наименованиями: св. Антония, св. Василия, конгрегация св. Ефрема Студита, покровителями которых выбираются нарочито православные святые, или же женские монастыри, как, например, «Сестры св. Макрины». Это выискивание имен православных святых делается с целью ввести в заблуждение православных, для того, чтобы легче убедить в том, что в Римско-католической Церкви они найдут монашество восточного типа и обряда, хотя в действительности эти ордена являются латинскими или же латинизированными. Подобно как и усвоение славяно-византийского обряда, как и ношение православной священнической одежды, как и причащение под обоими видами, которое преподавалось на униатской конференции- в Вене в 1926 г. — все это «переодевание» является окольным и вкрадчивым средством, применяемым с пропагандистским расчетом, по «психологическому методу» уловления душ.

Не имея возможности говорить здесь относительно кипучей деятельности римско-католических миссионерских орденов среди православных, отметим лишь деятельность двух из них, которые больше всего посвятили себя делу воссоединения церквей: это ассумпционисты и бенедиктинцы.

Ассумпционисты посвятили себя пропаганде среди Православного Востока еще с прошлого века. Можно сказать, большая часть их деятельности развернулась именно здесь. Имея своим девизом «Да приидет Царствие Твое» — «Adveniat Regnum Tuum!» ассумпционисты отправились, как говорится, «тушить схизму». Основатель их Эммануил д'Альзон указывал им в 1880 г. на следующих противников, с которыми они должны бороться: революция и секретные общества, схизмы и расколы, особенно в России, и ереси, в особенности в Англии. Будучи верны данным им наказам, ассумпционисты проникли на Восток и начали всячески работать: они пробудили на Западе интерес к Святым Местам, организовали периодические паломничества, а также евхаристический конгресс в Иерусалиме (1893), открыли церкви и часовни византийского обряда, семинарии, коллегии и другие школы, основали «Французский институт изучения Византии и ее культуры» в Кади-Кейи, переведенный в Бухарест в 1937 г., и который был предшественником папского института Восточных исследований в Риме, имея свой периодический орган «Echos d'Orient» и как миссионерскую цель: «разрушить до основания все то, что разделяет от Рима отделившихся благонамеренных восточников (диссидентов), пролив полный свет на все допущенные ошибки, неведение и кривотолки». Они дали Афинам в лице монсиньора Петита (Petit) ученого и деятельного римско-католического архиепископа, основали унионистский журнал «Union des Eglises», учредили благотворительные заведения и старались организовать миссии среди православных.

Говорят, что они не пренебрегали ничем в деле создания благоприятных условий для распространения Царствия Божия, т. е. папской церкви. Если они и вынуждены были покинуть Турцию, но все-таки не прекратили своей деятельности, «начиная от Балкан до берегов Мертвого моря», между прочим в Болгарии, Югославии и Румынии, причем в последней из Трансильванин создали вице-провинцию римского обряда.

Деятельность бельгийских бечедектинцев означает новый и важный момент в истории унионистской миссии. Она соответствует перемене отношений к православным, которая произошла за последние тридцать лет с целью сближения и взаимного ознакомления и подготовления атмосферы для воссоединения Церквей, которому содействовал папа Пий XI и которое в наше время рекомендуется унионистскими конгрессами и конференциями.

Бенедектинцы, организовавшись в 1924 г. в Атау-sur-Meuse и имея покровителем самого папу Пия XI и принадлежа к «Sacra Congregatio pro Ecclesia Orientali» и избрав полем своей деятельности с 1927 г. только русских, издавая с 1928 г. замечательный журнал с привлекательным наименованием «Irenikon», успев приблизить к себе некоторых православных и униатских сотрудников, следя за всей жизнью и движением Православия и униатства, — эти-то «отцы воссоединения» (Patres unions-Moines de 1'Union) стремятся осуществить идею Шептицкого, усвоенную Пием XI, что восстановленное восточное монашество призвано быть самым деятельным орудием для проникновения римского католичества на Восток. Этой цели служат «L'Oeuvre monastique pour I'Union des Eglises», выходящий в Бельгии, а также проектируемое открытие двух мужских и двух женских монастырей в Бельгии, которые должны лелеять в своем миролюбивом духе идею воссоединения, подготовляя почву для богословско-литургического сближения. Деятельность бенедиктинцев, содержание и дух журнала «Irenikon» является самым прекрасным и положительным делом, которое совершили римо-католики во имя воссоединения за последние тридцать лет. Их идеи и их дело освещают гораздо больше, нежели что-либо другое, тенденцию к воссоединению путем сердца, — результат, к которому Ватикан пришел после долгих унионистских опытов. Папы последнего времени со всей настойчивостью желали, чтобы православные убедились в их любви к ним и чтобы православные ценили это высокое папское внимание к ним. Как доказательство особого интереса пап к православным и к воссоединению, Бенедикт XV основал специальную конгрегацию для Православных Церквей, изъяв их из-под юрисдикции «Propaganda Fide», в которой православные были поставлены на один уровень с нехристианами, и принял новую конгрегацию под свое покровительство, заявляя, что невозможно, чтобы Православные Церкви, видя, что сам папа заботится об их интересах, не поняли бы, что невозможно дать большого доказательства любви со стороны святейшего престола.

Результаты унионистской деятельности Рима на Востоке все-таки во многом меньше, нежели бы того желал Ватикан. При всем рвении и дипломатической ловкости римских миссий результаты их пропаганды незначительны и не соответствуют той расточительности средств, чувств, почестей, культуры и других благих намерений папства для возвращения «заблудших овец» во «двор овчий». Незначительность результатов всех усилий Рима привлечь к себе православных известна и иногда даже признается римо-католиками. Усиление унионистской деятельности, перемена методов, увеличение средств пропаганды объясняется именно неуспехом того, что применялось до сих пор. Насколько велико желание папства подчинить себе Православие, настолько велико сопротивление последних, и это сопротивление вполне объяснимо. Эти два вероисповедания являются известным образом двумя различными способами понимания и осуществления христианства и в особенности в отношении организации Церкви и богослужения (культа).

Целое тысячелетие схизмы и попыток к воссоединению, которые только углубляли схизму, разделили и, к несчастию, произвели охлаждение между этими двумя церквами, изменив существовавшие между ними естественные отношения во враждебные. Из тех многих обвинений, которые бросали одна другой в период разрыва, остались актуальными, заслуживающими внимания лишь только несколько. Изолированность и их обособленное развитие создали другие препятствия на пути к их примирению, и поэтому возможность воссоединения со временем все больше уменьшалась вместо того, чтобы возрастать. Эти две церкви теперь совсем отчуждены, имея свою собственную жизнь, организацию, концепцию и историческую судьбу. Православные народы чувствуют это, и так как иногда римско-католические народы причиняли им страдания, то их конфессиональное чувство соединилось и укрепилось с национальным и теперь стойко противится подчинению и унижению, вызываемому «воссоединением» или «реинтеграцией в католичество» (eufimistic — эвфимистически), которое фактически является требованием отказаться от церковной конституции вселенского единства, для того чтобы присвоить себе новую конституцию автократическую, по существу римскую, определившуюся в средние века и признанную Ватиканским собором, являющуюся произведением иезуитов и созданную в интересах папства.

Папство отдает себе отчет в этих затруднениях, но полагает, что сможет их преодолеть. В этих видах оно усиливает и укрепляет, с одной стороны, свой миссионерский и дипломатический аппарат, а, с другой стороны, приспособляет свои методы к новым ситуациям и нуждам прозелитизма, в той мере, в какой основные идеи папской системы разрешают ей делать это. Папская концепция относительно первенства и папской непогрешимости, оправдываемая так называемым наместничеством Христа и так называемой преемственностью св. Петра, не позволяет Ватикану делать именно то, что он должен был бы сделать для воссоединения церквей; взамен он делает все, что может, именно (все) кроме этого! Если бы отсутствие понимания того, что является существенно необходимым для осуществления воссоединения, не было бы воистину плачевным, то интерес и рвение, которые проявляет он в этом отношении, действительно заслуживал бы внимания и восхищения. Однако пропагандистские труды Рима оказываются напрасными, если проверять их по результатам, которые весьма показательны.

Действительно, какие плоды собрал Ватикан за последние тридцать лет унионистских усилий?

Групповых обращений не было, а число отдельных лиц, перешедших в униатскую или римско-католическую Церковь, весьма мало, и при том они такого качества, которое не всегда может удовлетворять конфессиональную гордость Рима. В большинстве это печальные исключения или же странные случаи недовольных людей, которые по мотивам всегда сомнительным и никогда не серьезным покинули Православную Церковь, не найдя себе другое более подходящее, как папскую церковь. От своей Церкви они отделились, а здесь на них смотрят с недоверием, как некогда смотрели на прозелитов из иудеев. Наоборот, значительное число униатов-румын и несколько униатских сел в Югославии, а также большинство русин-униатов вернулось в лоно своей прадедовской Церкви. Это число вернувшихся в Православие на много превосходит число православных, перешедших в униатство за последние тридцать лет. Да и сами римо-католики сознают, что национальное чувство православных народов, которое возросло за последние десятилетия, делает их враждебными воссоединению.

На Балканском полуострове позиция Ватикана, которую в 1914 г. считали многообещающей, с 1933 г. стала неблагоприятной. После ухода Италии из Албании и вообще благодаря новому политическому положению, создавшемуся здесь, позиция Ватикана ослабела еще больше.

В Додаканезе, после присоединения его к Греции, Православная Церковь почувствовала настоящее освобождение. В Советском Союзе, где Ватикан ожидал, что Православная Церковь окончательно падет и где он полагал найти самую благоприятную почву для своей пропаганды, патриотическое и православно-религиозное чувство настолько усилилось, что оно не только препятствует римско-католическому прозелитизму, но и в состоянии укрепить противодействие и других Церквей. В Турции положение не изменилось в пользу римо-като-лицизма, а Вселенская Патриархия удержалась вопреки ожиданиям папы. В Сирии влияние Франции пало, на остальном же Востоке никакая римско-католическая власть не может пока поддерживать антиправославную политику Ватикана. На велиградских конгрессах 1927 г. православные не участвовали, а Венский конгресс не состоялся, хотя и был желателен. Война воспрепятствовала печатанию и распространению унионистской литературы, взамен ее появились книги, полные злобы и презрения к Православию, каковыми являются книги ассумпционистов: Мартина Жужи (Martin Jugie) и Раймона Жанена (Raymond Janin); оба советника этого ордена. Журналы больше не распространялись и даже до войны их мало читали на Востоке. Православные студенты не могли больше посещать римско-католические богословские факультеты. Сношения между этими двумя церквами еще более ослабели и стали более затруднительными, чем до последней войны. Унионистские стремления как будто не имеют никакой перспективы. Наоборот, можно сказать, что они поддерживают и внушают недоверие и конфессиональскую антипатию, так как рассматриваются как попытка заставить Православную Церковь подчиниться Риму, независимо от того, который путь избирается для достижения этой цели.

«Психологический метод» и усиление унионистской деятельности не могут, однако, изменить положения дела и принести желаемые Ватикану успехи на Востоке. Вместо того, чтобы униаты, которых считают «мостом для перехода к Риму», сблизились бы с православными, они отдаляются, оскорбляя даже национальное и христианское чувство православных. Насколько Рим больше приближает к себе униатов и помышляет об их ассимиляции, настолько делает их менее пригодными для пропаганды унии среди православных. Униаты провоцируют и поддерживают антирумынские чувства православных. Хотя конгрегация для Восточных Церквей была для удовлетворения православных отделена от конгрегации «De Propaganda Fide» и хотя рекомендуется не говорить больше относительно пропаганды среди православных, как о миссии среди схизматиков, все же конгрегация «De Propaganda Fide» сохраняет еще компетенцию по отношению к православным, а «апостольское убежище для обращенных» (Dei convertendi), основанное папой Климентом X в 1675 г. и утвержденное Иннокентием XI в 1685 г., функционирует при Комиссии кардиналов, уполномоченное управлять имуществами святейшего престола и имея в то же время миссию «принимать еретиков и схизматиков обоего пола, которые желают отречься и принять католическую веру».

Будучи последовательными в таком отношении к православным, некоторые римо-католики считают их просто «неверующими», когда речь идет о «миссиях среди неверующих», «ad infideles», или же ставя всех некатоликов, следовательно, и православных христиан, на ту же линию с нехристианами: евреями, мусульманами и даже язычниками, как это делает иезуит-унионист Макс Прибилла. Официально неверующим, т. е. нехристианам, уделяется на Востоке в римско-католическом культе даже особое внимание и честь, которая не оказывается православным христианам. Например, для мусульман допускается разрешение некоторых литургических актов, которые не рекомендуются для православных. «Отеческая любовь» папства, следовательно, является дозированной весьма скупо и пристрастно по отношению к православным. Они, мол, не заслуживают быть спасенными, разве только в том случае, если вернутся «во двор» римский. Самое человеколюбие Ватикана проникнуто прозелитскими намерениями, прямо заявленными на унионистских конференциях, как, например, на Венской (1926). Предпринятые меры против латинизации униатов и предложение подготовить национальное духовенство способствовали укреплению национального чувства православных, так что «антилатинизм» является оружием в руках последних. Ослабление взаимоотношений между некоторыми Православными Церквами, затруднения или недоразумения между ними, как последствия политических событий, не принесли всетаки Ватикану желанной выгоды.

Снятие болгарской схизмы (1945) и возобновление взаимоотношений между Русской Церковью и другими Православными Церквами много укрепили православный фронт. «Несчастья» Православной Церкви не привели к ее разложению, как предсказывал в прошлом веке антиправославный фанатик Жозеф де-Местр, а после него и доныне многие другие римо-католики и униаты, папская же церковь не увеличилась «значительно» за счет Православной в тех государствах, где последняя перестала быть государственной церковью, как это предсказывал в 1918 г. протестант Адольф фон Гарнак. Наоборот, Православная Церковь приобрела еще больше уважения со стороны остальных христиан, римо-католиков и протестантов. Они домогаются объединиться с ней, другие приглашают ее к экуменическому движению. Польские ма-риавиты стремились объединиться с Православной Церковью, во Франции же и в Германии образовались малые православные церкви из христиан, отошедших от Римско-католической Церкви. Индивидуальные переходы в Православную Церковь, иной раз со стороны римско-католического духовенства, происходили в православных государствах. Эти переходы в Православие увеличились бы, если бы Православная Церковь организовала и облегчила по примеру папской церкви деятельность «миссии для схизматиков» из другого лагеря, чего, конечно, Православная Церковь, по своей слабости или же по смирению не сделала до сих пор.

Всеобщий собор, который явился бы продолжением Ватиканского (1870) и которого так желал Пий XI для того, чтобы завершить великий акт единения, (мечта папы Льва XIII), возможно, не осуществится и в XX веке. Знаем, что хотя Ватикан и подготовляет национальную иерархию для ожидаемых униатов, но в то же время уже имеет некоторые кадры для «реинтиграции в католичество» восточных христиан. На ряду с патриархами, митрополитами и епископами, воссоединенными с Римом, которых слишком много для их немногочисленных верующих, Ватикан имеет, кроме того, римско-католических патриархов и епископов, назначенных на православные кафедры и даже на Константинопольскую. Насколько нам известно, последний латинский Константинопольский Патриарх-«президент» покинул этот город одновременно со своим императором в 1261 г., когда прекратила свое существование «Восточная латинская империя», образовавшаяся после IV крестового похода (1204). Вопреки действительности и интересам сближения в духе христианской любви между церквами, Рим продолжает еще назначать латинских патриархов в Константинополь, как и многочисленных «титулярных» епископов для восточных православных кафедр. На 1113 «резидентских» кафедр, фактически занятых епископами, имевшихся в папской церкви на 31 декабря 1934 г., приходилось 1714 титулярных» (почетных) кафедр, т. е. фиктивных, которые предоставлялись лишь как почетные титулы некоторым! римско-католическим епископам, имевшим должности совершенно в других местностях. Большая часть этих титулярных кафедр падает на древние православные города, известные в апостольскую и патриотическую эпоху и которые очень мало имеют собственных православных епископов, вследствие векового мусульманского владычества и гнета. Считаем, что это проявление папского империализма нисколько не может послужить идее воссоединения Церквей, которая так мало выиграла и от прочих методов и унионистских действий Ватикана.

Пропаганда Ватикана на Востоке заслуживает того, чтобы Православная Церковь ознакомилась с ней и внимательно следила за ней. Не по тому лишь, что пока она не имеет достаточных положительных результатов, но в виду ее прозелитского интереса, который проявляет Римско-католическая Церковь к Православной Церкви.

3. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

За последние тридцать лет Ватикан усилил свою пропагандистскую деятельность на Православном Востоке. Он изменил, приспособил и отчасти разнообразил методы пропаганды, использовал политические положения и дипломатические пути, усилил средства для успешности в работе, увеличил миссионерский аппарат, всячески пытаясь как можно лучше подготовить почву и создать благоприятную атмосферу для воссоединения Церквей. Однако Православная Церковь знает, что вся унионист-ская деятельность на Востоке стремится к римско-католическому прозелитизму, который осуществляется всеми средствами в течение веков. Существует конфессиональная пропаганда, облеченная в различные формы и проводимая под предлогами более или менее привлекательными для православных, но ее цель — это вовсе не счастье пропагандируемых, а слава и неограниченная власть Римского первосвященника. Но за всеми этими уступками, которые они оказывают православным, похвалами, которые они с некоторого времени воздают Православию, за всевозможными обещаниями и папской помощью скрывается давнишнее желание Ватикана «окатоличить» православных через признание прежде всего первенства папы и римской зклесиологии.

Ввиду усиления унионистской деятельности, прозелитической работы Ватикана за последнее тридцатилетие, необходимо организовать и усилить оборонительную деятельность Православной Церкви. Для этого надобно, чтобы Православие организовало и усилило свой единый антипапский фронт, чтобы оказать успешное сопротивление римско-католическому прозелитизму.

Этот общий фронт нужно сначала хорошо организовать в его национальных секторах, общие же действия нужно согласовать в то же время установлением тесной связи между ними, концентрацией православных церковных сил, и на «воссоединение», предложенное Ватиканом, нужно ответить объединением православных. Политика и «миссионерская» пропаганда Ватикана развиваются в странах и Православных Церквах с использованием их множественности и раздробленности, разъединенности, как благоприятных обстоятельств для достижения поставленных целей. Православные должны предстать пред лицом прозелитской деятельности Ватикана, как одна Церковь: Православная Церковь объединенная и солидарная.

С этой целью нужно действовать во всей Православной Церкви дляпробуждения, просвещения и укрепления православного сознания и православного христианского чувства.

Римское католичество смотрит на нас и обращается с нами свысока, как с христианами низшей категории, заблудшими и подверженными гибели, что для нас оскорбительно. Напротив, православные должны знать, что мы имеем в нашей Церкви все сокровища, силы и средства, для спасения, данные Господом Иисусом Христом и хранимые св. апостолами и св. отцами. В своем вероучении, в своей церковной конституции, в своем культе, в своей религиозной и духовной жизни Православие имеет такие христианские ценности, которыми не обладают другие церкви. Наши верующие, и простые и интеллигентные, должны быть просвещены и живым словом и печатным относительно ценности и достоинства христианства, свойственного Православию, для того, чтобы потом не поражаться внешностью, формами и средствами внушения, которые являются притягательной силой римского католичества. Это является одной из самых важных сторон в организации и защите Православия. Будучи осведомлены относительно сокровищницы веры православной, наши верующие с радостью должны помнить великую ценность истинной Церкви, вместе со св. апостолами и св. отцами и вместе с великими христианскими деятелями, которых имели всегда православные народы. Красота Православия должна быть представлена для этой цели всеми средствами. Обычная проповедь, катехизация, воспитание, культ, богословская литература и церковное искусство, религиозное обучение — все это вместе взятое должно создавать чувство православного достоинства и сознание ценности Православия, являющегося специфическим для Христианского Востока и сообразным с гением его народов.

Нужно близко следить за прозелитской деятельностью римского католичества, нужно обнаруживать ее и давать отпор. Все сведения и данные о ней, которые представляют действительный интерес, должны быть сообщены как в самой Церкви, так и доведены до сведения остальных поместных Церквей, для чего надо организовать информационный центр. Понятна неосведомленность православных, православного духовенства относительно римской католической пропагандистской деятельности, так как она происходит в частном порядке, причем принимаются меры предосторожности, и действует в тени и закоулках, где ее трудно заметить и проследить, что благоприятствует прозелитизму. Раскрытие пропаганды является необходимым условием для ее опровержения. Это опровержение должно развиваться в различных направлениях и во всеоружии контрпропаганды. Защита Православия должна быть знакома со всеми методами деятельности римско-католического прозелитизма. Этим методам и средствам оно должно противопоставить свои. Православная Церковь должна организовать свою печать и свою литературу, должна организовать школы и благотворительные учреждения, всевозможную помощь, конференции и конгрессы. Более замечательные труды, касающиеся пропагандистской деятельности католицизма и опровержения его, должны быть распространены в переводе во всех Православных Церквах. Конгрессы православных богословов также должны изучать дело защиты Православной Церкви против пропаганды прозелитизма со стороны неправославных. Они могут иметь большое значение в деле обнаружения и опровержения этого прозелитизма. Национальный и популярный характер Православной Церкви, к счастью, много облегчает дело защиты Православия. В то время как папская церковь вовсе не поощряет национального чувства, в котором оно видит препятствие для осуществления единства и централизации управления в лице папы, Православная Церковь, напротив, уважает, развивает и укрепляет национальное чувство. Естественная ее организация в пределах национальностей и церквей, тесная связь ее с народом, большая роль в жизни и деятельности которой принадлежит мирскому элементу — мирянам, демократический характер ее, который отличает ее от папской церкви — интернациональной, империалистической, а иногда и антинациональной, — приводят к тому, что интересы народа согласуются и поддерживаются совместно с интересами его Православной Церкви. Соперничество, к которому привело конфессиональное различие между православными и римско-католическими народами, соседними или совместно живущими, преследования, которые терпели православные в римско-католических государствах, политическое давление и обманчивые обещания, которые давались, когда происходило соединение с Римом, национальная и культурная роль, которую играла Православная Церковь в жизни ее народов на протяжении веков, — вполне убедили эти народы в национальном значении Православия.

Римско-католическая Церковь в этом отношении не может сравняться с Православной Церковью. Она часто бывала в противоречии и борьбе с национальным чувством и с национальными интересами народов, в то время как Православная Церковь, наоборот, жила жизнью, нуждами, чаяниями и радостями своих народов. Православное христианское чувство и национальное слились в одно. Поэтому для защиты Православия нужно обратиться и к национальному чувству народа. Воссоединение с Римом означает расторжение национального единства, раскол в самой сущности и в жизни народа, ранение его души. Народ нужно убедить, что Православная Церковь — это его Церковь, в то время как Римско-католическая Церковь является чуждой для него церковью папы, который хочет подчинить себе православных не для их небесного блага, но для своей земной славы.

В деле защиты Православия, таким образом, заинтересован и народ также, как заинтересована и сама Церковь. Больше этого, заинтересовано само государство, как государство национальное и народное. Если бы православные народы уступили римско-католической пропаганде и воссоединились с Римом, этим они подчинились бы чуждому им начальнику, который управлял бы ими через головы их национальной иерархии и их Синода, навязывая им идеи и отношения, враждебные их национальным интересам. Их Церковь перестала бы быть Церковью народной и национальной, не была бы их церковью, а стала бы церковью папы, потому что она превратилась бы в простую провинцию универсальной церковной империи Римского первосвященника. Ватикан влияет на государства посредством своих послов, папских нунциев и через конкордаты. И одни и другие с точки зрения политической и религиозной являются устаревшими средневековыми институциями, не соответствующими свойству и миссии Церкви и невыгодными для государств православных народностей. Эти государства не могут признавать папу политическим монархом. Они не могут признавать других отношений с римским епископом, как только отношений чисто церковных и невозможных при нынешнем положении. Непримиримость и фанатизм, с которыми Ватикан обращается к православным, когда они требуют осуществления своих законных религиозных прав, напр., права открытия церкви для их верующих в Риме, должны научить православных единственно возможному отношению их к Ватикану. Взаимоотношения последнего с некоторыми православными государствами являются дипломатическими. В дипломатических отношениях существует принцип взаимности. Поэтому не нужно допускать, чтобы Ватикан пользовался нашим терпением или слабостью для защиты и одностороннего обеспечения лишь его интересов. Конкордаты должны быть аннулированы. Дипломатических представителей Ватикана нужно считать анахроническими и нежелательными. Православные народы не имеют политических интересов в папском государстве Ватикане, который в сущности является фикцией, долженствующей оправдать теоретически политическую власть римского епископа, которая для православных не имеет никакого церковного основания. В то же время православные народы не могут признать за Ватиканом политических интересов в их государствах, которые являются национальными государствами и независимыми от той мирской власти, которую приписывают себе епископы Рима. Они не могут признать за ним и миссионерских интересов в собственном смысле, так как православные верующие не являются ни еретиками, ни язычниками, которых нужно обращать. Поэтому весь миссионерский аппарат римо-католиков: монашеские ордена, ассоциации, институции, пропагандистские организации всякого рода, должен быть распущен или выслан, если нельзя сделать его безвредным для Православия. Концепция Ватикана относительно сущности Христианской Церкви и управления в ней, его политическая пропагандистская деятельность на Востоке, его прозелистские методы и средства — все это вполне оправдывает Православную Церковь в ее борьбе против римско-католического прозелитизма. Ватикан нужно заставить понять, что почвой для христианской миссии являются не православные христиане, а нехристианский мир. В связи с целями, которые преследует Ватикан на Востоке, и его отношением к нам вообще, единственным отношением, которым может ответить Православная Церковь, это — отношение законной защиты, вполне оправдываемой церковными и национальными интересами православных народов.

Опущена библиография, к сожалению (в печатном издании есть).

Святейший и Блаженнейший Католикос-Патриарх Каллистрат: Я хочу сказать свое слово.

Католицизм в лице иезуитов проник в Грузию в конце XVII и начале XVIII вв. Католические ксендзы, появившиеся в Грузии, приобрели расположение высшей светской власти и в результате этого им были предоставлены церкви в разных местах Грузии. Ксендзы вошли в доверие высших светских кругов. Как люди образованные, они занимались обучением и воспитанием юношества дворянских фамилий и, кроме того, оказывали лечебную помощь народу. Влияние католических ксендзов пошло дальше: некоторые грузинские дворянские фамилии приняли католицизм. Однако целый ряд неблаговидных поступков морального порядка со стороны католических ксендзов породил реакцию к ним со стороны грузинского дворянства.

На ксендзов стали смотреть подозрительно, а затем светская власть и вовсе запретила их пребывание в Грузии; церкви от них были отобраны.

Вторично католицизм появился в Грузии во второй половине XIX в.; католикам были предоставлены в Грузии две церкви: одна в Тбилиси, а другая — в Батуми. По данным 1896 г., в Грузии насчитывалось около 6 тысяч католиков с равномерным распределением на мужчин и женщин.

Святейший и Блаженнейший Католикос-Патриарх Каллистрат: Слово для доклада от Болгарской Церкви на тему: «Действительность англиканского рукоположения» предоставляется Митрополиту Сливенскому Никодиму.

Митрополит Сливенский Никодим:

I. КРАТКАЯ ИСТОРИЯ АНГЛИКАНСКОЙ ЦЕРКВИ

Христианская Церковь в Англии до середины XVI в. была неотъемлемой частью Западной Церкви; с XII в. она все более и более подпадала под влияние Римской Церкви, которая постепенно усиливала свое влияние и авторитет не только как первой церкви, но и как церкви, руководствующей и властвующей над другими церквами в Западной Европе.

В начале XVI в. в Европе началась реформация. В Англии король Генрих VIII сначала боролся против лютеранства, но затем, по личным соображениям, выступил против папской власти. Папа не разрешил королю развестись с Екатериной Арагонской, но Архиепископ Кранмер ему разрешил этот развод и он женился на Анне Болейн. В 1534 г. вышел закон, которым король признавался главой церкви в Англии. Кранмер склонялся к протестантству. Под его влиянием король издал «10 членов», в которых было изложено учение церкви по некоторым спорным вопросам в полупротестантском смысле. Но Генрих VIII до конца своего царствования не благоприятствовал протестантству.

Однако при его сыне, короле Эдуарде VI (1547— 1553), Кранмер сумел повлиять на короля и при нем получила начало современная Англиканская Церковь. Архиепископ Кранмер добился расположения у опекуна молодого короля и начал действовать, сначала осторожно, чтобы потом полностью ввести протестантство. Были отвергнуты иконы и святые мощи, также и некоторые богослужебные обряды; .введено было чтение Библии на простонародном языке, исполнение богослужебных песнопений (например Credo) на английском языке. Насильно стали вводить причастие под двумя видами.

Цезаропапизм еще более усилился, благодаря постановлению парламента, в силу которого король мог 1) пользоваться всеми церковными землями и 2) назначать епископов.

Архиепископ Кранмер перевел виттенбергский катехизис Лютера, изданный им в 1539 г., и начал учить об евхаристии в духе Кальвина. Последователем Кальвина он заявил себя в 1548 г. в парламенте, в споре об евхаристии. Формально обособление реформированной церкви в Англии выразилось в издании на английском языке первой книги «Book of Common Prayer», книги общественных молитв, или Служебника, которая была узаконена парламентом. В этой книге совершение евхаристии по обрядности было сближено с совершением евхаристии в римской литургии, хотя и были внесены значительные изменения; так, из молитвы об освящении Святых Даров была устранена идея бескровного жертвоприношения. Новая литургия была насильственно введена во всем королевстве законом 1549 г., что сопровождалось террором и множеством жертв. Архиепископ Кранмер все более и более склонялся к кальвинизму; так, в евхаристии он признавал реальное присутствие Христа. В 1552 г. он переиздал «Book of Common Prayer» уже с новыми изменениями в протестантском духе; в ней не было уже упоминания об алтаре; были изъяты молитва об освящении даров, молитвы о живых (молитва о поминовении усопших была изъята еще в 1549 г.) и введена новая евхаристическая формула: «Возьми и вкушай это в воспоминание того, что Христос умер за тебя; насыщайся Им в сердце своем верою и действием благодати». В обряде конфирмации затемнялась идея об особенном излиянии Даров Святого Духа. Тайная исповедь стала необязательной.

19 июня 1553 г. вышло «Исповедание веры», состоявшее из 42 членов, составленное Кранмером в кальвинистском духе. Оно стало символом веры Англиканской Церкви. Вовремя царствования королевы Елизаветы число членов было сокращено до 39. В своем вероучении Англиканская Церковь подпала под влияние кальвинизма, но в богослужении и устройстве она имеет больше сходства с католической церковью, чем с лютерантством и кальвинизмом. Она сохранила трех-степенную иерархию.

При Эдуарде VI, который умер очень рано, оформление Англиканской Церкви не успело закончиться. Его преемница Мария Католичка (1553—1558), дочь Екатерины Арагонской, была ревностной католичкой. Она восстановила католичество и яростно преследовала реформаторов. 210 приверженцев церковных реформ были казнены, среди них и Архиепископ Кранмер. Но ее преемница Елизавета, дочь Генриха VIII от Анны Болейн (1558—1603), окончательно утвердила (санкционировала) Англиканскую Церковь, восстановив официально двумя парламентскими законами протестантство времен Эдуарда VI, т. е. реформу Кранмера. Одним законом опять было введено «Book of Common Prayer» от 1552 г., с

некоторыми изменениями, а другим законом — главенство (супрематство) короля в церкви. Королева Елизавета жестоко преследовала католиков и пуритан. Были сломаны и сожжены кресты, статуи и другие предметы культа, которые были поставлены в храмах при королеве Марии.

Епископы (кроме одного) не признали закона о королевском главенстве в церкви. Поэтому одни из них были умерщвлены, а другие — низложены. Нужно было создать новую иерархию. В 1559 г. королева Елизавета назначила Кентерберийским Архиепископом Матфея Паркера, который был рукоположен по англиканскому обряду. Паркер — родоначальник теперешней англиканской иерархии. Если его рукоположение признать правильным, то это значит признать непрерывность апостольского преемства англиканской иерархии. Поставлены были новые епископы, по убеждению протестанты, клирики, которые не приняли реформы, были сменены протестантствующими. В течение одной недели Паркер назначил более 120 клириков. Такую же чистку произвели и другие епископы.

В 1562 г. «Исповедание веры» Кранмера, состоящее из 42 членов, было исправлено Паркером и сокращено до 39 членов. В 1563 г. его подписали епископы, после того как оно было одобрено собранием клира. Парламент его провозгласил Символом Веры Англиканской Церкви. Это «Исповедание» должен был подписать каждый клирик, прежде чем быть рукоположенным в диаконский сан.

«Исповедание» представляло смесь католических и протестантских взглядов, что было сделано с нарочитою целью: правительство хотело примирить различные вероисповедные группы. Согласно этому «Исповеданию», 1) Св. Дух исходит и от Сына; 2) единственным источником вероисповедания является Св. Писание (отвергается Св. Предание и догматические постановления Вселенских Соборов); 3) принимаются Символ апостольский, Никей-ский символ и символ св. Афанасия Великого; 4) отвергаются почитание икон и св. мощей; 5) молитвы ко святым; 6) учение о чистилище и индульгенциях; 7) безбрачие духовенства; 8) признаются только два таинства, как верные знаки благодати, крещение и причастие; другие пять таинств — это благочестивые обряды; 9) в евхаристии отрицается пресуществление, Христово тело дается и принимается и употребляется только духовно, верой, а недостойные, даже если и причащаются, не принимают Христа; евхаристия не имеет характера жертвоприношения; «жертвы месс» — хульные басни; 10) учение о спасении имеет протестантский характер: оправдание по заслугам Христа только верой; 11) учение о предопределении выражено в кальвинистическом смысле.

Новое английское исповедание не примирило разногласий, а, напротив, стало яблоком раздора между самими членами Англиканской Церкви. Вначале и сама королева Елизавета не была довольна опубликованием этого Исповедания, потому что она еще верила в реальное присутствие Иисуса Христа в причащении, но перед мнением епископов отступила. Разногласие между самими членами Англиканской Церкви произошло из-з-а «Book of Common Prayer». Большинство епископов было заражено кальвинизмом и имело много приверженцев в клире. Ламбетское собрание епископов и богословов выразило кальвинистское учение о предопределении в 9 членах, принятое Кентерберийским и Йоркским Архиепископами. Эта партия хотела выбросить из «Book of Common Prayer» обряды и церемонии, как католические остатки, которыми утверждалась вера в реальное присутствие Христа и в бескровную жертву, совершаемую на литургии. Для нее это было идолопоклонством.

Члены Англиканской Церкви разделились на конформистов и нонконформистов, т. е. принимающих буквально Prayer-Book и отвергающих обрядность, определенную этой богослужебной книгой. В 1567 г. нонконформисты, или диссиденты, диссентеры (Dissenters) отделились от государственной Английской Церкви и образовали «чистую» (pure) церковь, которая является и по учению и по устройству кальвинистской. Поэтому их назвали пуританами, а также и пресвитерианами, так как они отвергали епископское управление и признавали носителем церковной власти только собор пресвитеров. Поэтому многие из епископов хотя и имели кальвинистское убеждение, чтобы сохранить свое положение, внешне объявили себя конформистами.

Королева преследовала католиков и пресвитериан. De jure все католики были осуждены на смерть, но в действительности они наказывались только отнятием приходов и лишением свободы. Однако, когда Пий V предал анафеме королеву Елизавету и объявил ее низвергнутой с престола (1570), много католиков было казнено. Гонение же, воздвигнутое против пуритан, еще больше усиливало пуританизм. В 1580 г. появилась крайняя секта, которая отвергала и соборное пресвитерианское управление, требовала для каждой религиозной общины независимости и самостоятельности в решении всех церковных вопросов. Они были названы индепендентами.

При королеве Елизавете еще больше укрепилось королевское супрематство над церковью. Для получения от короля ленного владения, королевской службы, прихода или университетской должности требовалась клятва в признании королевского супрематства. Теперь должны были давать такую клятву члены нижней палаты, учителя, судебные заседатели и все подозреваемые в приверженности к католицизму.

Английский король Яков (1603—1625), хотя и был сыном ревностной католички Марии Стюарт, но был ревностным приверженцем Англиканской Церкви, и с такою же жестокостью, как и королева Елизавета, преследовал католиков и пресвитериан. Гонение на католиков еще больше усилилось после так называемого «порохового заговора» католиков в 1605 г., когда они хотели взорвать парламент.

Официально Англиканская Церковь, можно сказать, была кальвинистской, но, под влиянием арминианизма, шедшего из Голландии, против кальвинизма в среде англиканского высшего духовенства создалась реакция.

Королевский капелан, позже епископ Чичестерский, отрицал принадлежность учения Кальвина о свободной воле и вере к учению Епископальной (Англиканской) Церкви. Его поддерживали и другие, епископы, хотя многие из них и были кальвинистами. Реакция против кальвинизма к 1618 г. вылилась в настоящую партию внутри самой Англиканской Церкви и получила название «Высокая Церковь» (High Church) во главе с епископом Laud'oM, именем которого называлась и «Школа Лода». Противная ей в Англиканской Церкви партия с кальвинистским мировоззрением называлась «Низкая Церковь».

«Высокая Церковь» особенно усилилась в 1633 г., когда епископ Laud стал Кентерберийеким Архиепископом. Англикане кальвинисты были очень недовольны королем Карлом I за то, что он поддержал Laud'a, обвиненного в арминианстве и папизме.

Пуритане сильно возненавидели короля Карла I, так как он был женат на католичке-француженке и покровительствовал Архиепископу Laud'y и обвиняли его за его ненависть к пресвитерианству и за склонность к католичеству. Вот почему они открыли религиозную борьбу против короля под лозунгом «No Popery/» (Никакого папства!). В 1640 г. они подняли восстание, король был арестован (1647) и казнен (1649). Англия стала республикой под председательством Кромвеля, вождя индепендентов. Архиепископ Laud был обезглавлен (1645) и Англиканская, т. е. Епископальная, Церковь была формально уничтожена. Пресвитерианство было объявлено государственной религией, и были разрешены все протестантские исповедания, но запрещен папизм (католичество) и прелатизм (англиканство). Это продолжалось до реставрации монархии (1660).

Король Карл II (1660—1685), при восшествии на престол, обещал свободу совести и восстановил Епископальную (Англиканскую) Церковь. И пуритане, и англиканцы потребовали пересмотреть Book of Common Prayer, одни, чтобы сделать его больше протестантским, а другие, чтобы приблизить его к католичеству.

Были внесены некоторые изменения с тенденцией сделать его менее протестантским. Измененная эта книга была насильственно распространена во всей стране актом об униформитете (1662), которым Епископальная Церковь признавалась единственно законной и для всех одинаково обязательной государственной церковью. 2000 лиц из пресвитерианского духовенства были низложены и изгнаны.

Карл II издал два других закона все с той же целью закрепить Епископальную Церковь, как государственную:

1) Акт об удостоверении (Test-act 1673 г.), в силу которого каждый чиновник должен был дать клятву, чтр он будет верно служить королю и признает его главой церкви, что не верит в предопределение и будет приобщаться в Высокой Церкви (Епископальной);

2) закон 1678 г. лишал католиков права заседать в парламенте.

Нужно заметить, что еще в царствование короля Карла II в Англиканской Церкви появилось богословское направление, согласно которому вероучение и дисциплина подвержены постоянному прогрессу и потому являются излишними, и символические книги должны быть уничтожены. Сторонники этого направления хотели даже вотировать закон, допускающий существование сект внутри Англиканской Церкви, но палата общин в 1688 г. отвергла этот закон. Это учение за его широкую веротерпимость называется латитудинаризмом, а партия, которая его разделяет — Широкою Церковью.

Так образовались в Англиканской Церкви три направления: Высокая, Низкая и Широкая Церковь. Первая поддерживала вероисповедание веры из 39 членов и Prayer-Book (Служебник), придавая большее значение Prayer-Book. Низкая Церковь стремилась еще больше сблизить Англиканскую Церковь с протестантством и для нее самым важным был англиканский символ из 39 членов. Широкая Церковь не придает значения догматическим и богослужебным различиям в протестанстве и стремится объединить все протестантские вероисповедания на основе общих для них бесспорных верований.

Карл II на смертном одре объявил себя католиком, а его брат, преемник его, Яков II (1685—1689) давно принял католичество. Своим актом о толерантности, изданном в 1687 г., он стремился восстановить католичество, но за эту попытку был свергнут с престола. Англикане вызвали из Нидерландни его зятя Вильгельма Оранского, убежденного кальвиниста. Он дал обещание сохранить Епископальную Церковь как государственную, а своим актом о толерантности в 1689 г. дал свободу и другим протестантским вероисповеданиям; но социнианство, как и католичество, было объявлено вне закона. Лишь в 1779 г. католики получают право терпимости, а соци-ниане получают его в 1813 г.

При Вильгельме Оранском большинство епископов стояло за веротерпимость (в отношении разновидностей протестантства) и вошло в унию с некоторыми протестантскими вероисповеданиями и предложило проект реформирования Prayer-Book, чтобы он был удобен для всех протестантских исповеданий (согласно понятиям лати-тудинаристов). Парламент был согласен, но Кентерберийская церковная конвокация протестовала против внесения изменений в «Book of Common Prayer».

При королеве Анне принципы Высокой Церкви восторжествовали. Большая часть парламента, созванная в 1710 г., состояла из людей этой церковной партии. Внесены были изменения в богослужение, как реакция против идей Кальвина: причастие принималось на коленях и ничком, целуя землю и ударяя себя в грудь; появились изображения возле алтаря. При короле Георге I (из Ганноверской династии) главой Англиканской Церкви был лютеранин. Это вызвало смущение и недовольство в Англиканской Церкви. Многие из клириков отказались давать клятву верности новой (Ганноверской) династии. Они поддержали принципы Высокой Церкви, но без церковного главенства короля. Их называли «неприсягаю-шими» (Non-jurors).

Латитудинаризм теперь начал все больше распространяться. Были клирики и много епископов приверженцев этого течения. Hoadly, епископ Bangor'a, публично отверг необходимость принадлежать к видимой церкви и ратовал об уничтожении вероисповедных формул. Он считал евхаристию только воспоминательным образом, без реального значения. Были высокопоставленные лица, которые считали возможным признать догмат о воплощении в арианском смысле и вообще не считать обязательными основные принципы христианства.

В течение XVIII в. в Англиканской Церкви, из партии Широкая Церковь вышли религиозные общества — методисты и евангелисты — для борьбы с распущенностью нравов. Методисты отделились от Англиканской Церкви, а евангелисты остались в ней, но были готовы войти в общение со всеми теми, кто, как и они, принимали кальвинистские принципы (пресвитериане, индепе-денты, анабаптисты). Они основали миссионерские общества, Библейское общество (1804), вели борьбу против рабства.

К 1836 г. приверженцы Высокой Церкви основали общество «Друзей церкви», которое имело целью поддерживать в неизменности учение, литургию и дисциплину Высокой Церкви. Из этого общества вышло течение, известное под названием «Оксфордского движения», или «Школы ритуальцев», а также «Англо-католической школы». Согласно этому движению, как это выражено в серии брошюр «Tracts for the Times» с 1934 г., существуют известные вероучительные положения, которые существенны для церкви. Евхаристия — жертва, благодать подается в таинствах, а не в проповеди. Против Оксфордского движения выступили евангелисты и латитудинаристы, которые объединились вместе для борьбы против этого движения, названного ими идолопоклонническим.

2. СОВРЕМЕННОЕ УСТРОЙСТВО И УПРАВЛЕНИЕ АНГЛИКАНСКОЙ ЦЕРКВИ

Современное устройство и управление Англиканской Церкви носит тот двусторонний характер, который отличает жизнь этой Церкви и в других областях ее жизни и который является результатом исторических условий, при которых протекало ее развитие.

1. С одной стороны, Церковь имеет то, что она восприняла от своего дореформационного прошлого: епископов, епископские советы (при кафедральных церквах), архидиаконов и благочинных, приходских священников, а для всей церкви — митрополитов (архиепископов), вместе с диоцезными соборами (конвокации) и вообще церковные соборы, состоящие из епископов (верхняя палата) и священников (нижняя палата). Это — органы церковной организации Англиканской Церкви, наследственное достояние всех иерархических церквей, принятое от древнецерковного устройства нераздельной Церкви.

В настоящее время Англиканская Церковь имеет в самой Англии (Church of England) две митрополии во главе с Ариепископом в каждой: Кентерберийскую (с 30 епархиальными епископами и одним Архиепископом, который является и настоятелем церкви) и Йоркскую (с 13 епископами). Кроме того, есть англиканская митрополия в Валлисе (с 6 епархиальными епископами). Многие из епархиальных епископов имеют викарных епископов (суфраганов) и, кроме того, церковь имеет большое число (более ста) колониальных и миссионерских епископов. Епископальная (Англиканская) Церковь имеется еще в Ирландии, Канаде, Австралии и Соединенных Штатах Америки.

В недрах Оксфордско-католического (высокоцерковного) движения в последнее время возобновляются мужские и женские монашеские братства и институт диаконисе.

Церковь в Англии — государственная церковь. Церкви в Валлисе, Шотландии, Ирландии, Австралии и Северо-Американских Соединенных Штатах не связаны с государством и имеют самоуправление.

Формального и полного канонического (организа-цоинного) единства между этими англиканскими церквами нет. Но для того, чтобы поддерживалось между ними нравственно духовное единство, периодически (каждые 10 лет, но по причине войн — реже) созываются так называемые Ламбетские конференции, т. е. собрание англиканских епископов со всего мира в лондонской палате Кентерберийского Архиепископа, носящей название Ламбетской. Эти собрания не имеют законодательной власти, а лишь являются совещаниями епископов по общецерковным вопросам и имеют лишь нравственный авторитет, но не имеют соответствующего фактического влияния в церкви.

2. С другой стороны, в связи с реформацией и восприятием королевского главенства в церкви (и даже вообще в жизни церкви) созданы организационно-административные начала в ней, которые стеснительны и небезопасны для нее самой, так как мешают стремлению к соединению с другими Христианскими Церквами.

В основу этих принципов нужно поставить, во-первых, главенство короны (вообще государственной власти) в духовной жизни и управлении церкви (§ 1 из супрематского акта королевы Елизаветы); и, во-вторых, приношение присяги со стороны всех церковных духовных и мирских служителей королю о признании узаконенного королевского главенства церкви.

Хотя в многолетней борьбе это учение о главенстве фактически потеряло свою остроту и в его современном виде не ощущается в церкви болезненно, но все же вызывает опасения.

Большая часть епархиальных епископов (хотя бы в определении их принимал участие соответствующий кафедральный совет) избирается по королевскому указу и назначается королем; а епископы епархий, открытых в более позднее время, назначаются прямо королем. В последнее время, благодаря парламентарному управлению в Англии, король и по церковным делам выполняет свои королевские функции по предложению соответствующих государственных министров. То же самое и при назначении епископов: назначается епископ, предложенный премьер-министром. А если принять во внимание, что премьер-министр не всегда бывает из членов Англиканской Церкви и что при выборе не всегда и не преимущественно руководствуется церковной точкой зрения, то станет понятным, до какой степени принципы такого порядка назначения епископов в Англиканской Церкви таят в себе опасность для жизни церкви.

Второй важный фактор в жизни Англиканской Церкви — конвокации: верхняя епископская палата, нижняя священническая палата и созданная в 1885 г. третья мирская палата, вместе образующие «Национальное церковное собрание».

Но конвокации могут собираться только с разрешения короля. А что еще важнее, это то, что решения конвокации подлежат одобрению (разрешению) короля, т. е. прежде всего парламента. К каким это ведет последствиям, ясно. Для примера следует вспомнить следующий случай последнего времени: самая важная символическая книга Англиканской Церкви (Prayer-Book), которая была исправлена в англо-католическом духе и в таком виде принята конвокациями, должна была два раза вноситься на одобрение английского парламента и дважды была им отвергнута (главным образом, голосами неангликанских протестантских депутатов, преимущественно из пресвитерианской Шотландии).

Вследствие этого значительная часть влиятельных англикан стоит за реформу существующих до сих пор отношений между государством и Англиканской Церковью в Англии. Но зная традиционно консервативный характер англичан вообще и самой Англиканской Церкви, трудно ожидать в этой области каких-либо скорых и коренных реформ. Необходимо также отметить, что супре-мативный характер королевско-государственных прав в Англиканской Церкви в Англии в настоящее время не считается ни в одном узаконении этой церкви за нечто вероучительное, а как только историческое наслоение, имеющее значение относительной целесообразности.

И тот факт, что есть совершенно свободные (отделенные) от государства и внутренне самоуправляющиеся англиканские церкви, как, например, такие церкви в Северо-Американских Соединенных Штатах или в Шотландии, лучше всего доказывает эту мысль.

Широкое распространение и углубление так называемого англо-католического движения (к которому принадлежит подавляющее большинство епископов и значительная часть богословов и священников), усилившиеся духовные связи и более частые встречи с Православными Церквами, общий консервативно-традиционный дух англичан вообще и Англиканской Церкви в частности, усиливают ортодоксально-эклесиастическии и сакраментально-иерархический дух англиканства и все более сближает его с началами, духом и преданиями Православной Церкви, от которой англиканство черпает силы и для своей новой, современной ориентации.

Поэтому везде на больших междуцерковных конференциях и собраниях англикане, очевидно, ищут общения и дружеских связей с представителями Православной Церкви и по многим важным вопросам даже и вероучи-тельного характера (часто вопреки двусмысленности или неясности их «39 членов») занимают одинаковое положение (или «фронт») с православными.

В свободных англиканских церквах Шотландии и Северо-Американских Соединенных Штатах не считают уже «39 членов» обязательной вероучительной символической книгой, а только историческим документом. Отсюда уже перед войнами, в церковных (богословских и епископских) кругах Англиканской Церкви в Северо-Американских Соединенных Штатах замечалось более положительное древне-христианское, близкое к православному понятие догматов веры, представителями которого являются, например, их богословы: Хол (Hol), Персиваль (Percival), Д. Стон (D. Stone) и др.

Те же направления, заметим мы, усиливаются все больше и больше и в современном англиканском богословии в Англии, в котором, вопреки прежней его беспринципности, да и современным противоречиям и контрастам, замечаются значительные сдвиги в сторону Пра-. вославия, как, например, восстановление древнеотеческой традиции, что вообще укрепляет принцип предания и в частности, Священного Предания Церкви; интенсивное занятие тайной «боговоплощения» (Hodgeson, Thornton) и на ряду с этим тайной святой евхаристии (Гибралтарский епископ Hicks) и вообще таинствами или сакрамен-тализмом в церкви (Canon и вообще вся богословская и церковная деятельность епископа Шарля Гора и его школы, а до некоторой степени и Глостерского епископа Гедлама); усилия Англиканской Церкви не только получить признание ее иерархии (законности рукоположения), но и войти в более тесную духовную связь и даже возможное церковное сотрудничество с Православными Церквами и т. д.

3. ПОПЫТКИ ПО УСТАНОВЛЕНИЮ СВЯЗИМЕЖДУАНГЛИКАНАМИ И ПРАВОСЛАВНЫМИ

Еще в начале XVII в. некоторые англиканские духовные лица проявили стремление к соединению с Православными Церквами. С этой целью происходил обмен мнений между, Цареградским Патриархом Кириллом Лукарисом и Кентерберийским Архиепископом Георгом Аботом. Результатом этого было то, что позже был отправлен в Англию для получения высшего образования Митрофан Критопул, позже Александрийский Патриарх. Также и преемник Абота Архиепископ Лод (Laud) был другом Православной Церкви, поддерживал ее ревностно в своих прениях с иезуитом Фишером. Милийский Митрополит Иосиф Георгитин, который в 1677 г. прибыл в Лондон, был радушно принят клиром, высшим обществом и народом. По его просьбе, отправленной Кентерберийскому Архиепископу Вильгельму Санкрофту, были приняты молодые греки в Оксфордский университет. Благосклонно относилась английская высшая среда и к иерархам Охридского диоцеза, которые ездили в Англию за милостыней. Тиваидский Митрополит Арсений прибыл в Лондон в 1714 г. для сбора милостыни для Александрийской Церкви и был принят королевой Анной, которая подарила ему 200 фунтов стерлингов. С ним вел переюворы о соединении Лондонский епископ Генрих Комптон, большой эллинофил, который дал место для постройки православного греческого храма в Лондоне. Шесть епископов из группы неприсягающих (non-jurors) отделились от государственной церкви и попытались соединиться с Православной Церковью. Они обратились в 1716 и 1722 гг. к Восточным Патриархам, а также и к русскому Святейшему Синоду. Сам Кентерберийский Архиепископ Вильгельм Уейк писал Иерусалимскому Патриарху Хрисанфу, прося православных греческих иерархов поминать его в молитвах своих и во время евхаристической жертвы. Цареградский собор 1718 г. решил, что обе церкви могут соединиться только тогда, когда Англиканская Церковь примет учение Православной Церкви в том виде, как оно определено Отцами Церкви и Вселенскими Соборами. В 1723 г. Восточные Патриархи отправили Англиканской Церкви вероопределе-ние Иерусалимского собора 1672 г., бывшего под председательством Иерусалимского Патриарха Досифея, представляя его как изложение веры Православной Церкви. По желанию Петра Великого, в Петербурге предполагался диспут между двумя богословами православным и англиканским. Англикане согласились, но диспут не состоялся, так как Петр Великий умер. Его преемники не интересовались этим вопросом. Безуспешны были переговоры англиканца Пальмера в 40 гг. XIX в. в Петербурге. Движение о соединении усилилось под влиянием вышедшего в 1865 г. сочинения англиканского богослова Pusey под заглавием «Eirenicon». В этом труде лучше всего выражены идеи Оксфордского движения и оно называлось по имени автора «пюзеизм». В 1863 г. было основано общество из представителей Англиканской и Православной Церквей (Anglican and Eastern Churches Association). Все это помогало усилению сношений между двумя церквами. В некоторых Православных Церквах были допущены и акты религиозного общения. Константинопольский Патриарх Григорий VI, по просьбе Кентерберийского Архиепископа Тейта, издал в 1869 г. Окружное послание, разрешавшее православным священникам погребать англикан, умерших в местах, где не было англиканских священников. Об этом же распорядился в 1870 г. и Св. Синод Элладской Церкви, уведомив Архиепископа Кентерберийского Тейта. Иногда в Иерусалиме разрешалось англиканским духовным лицам служить в Православных Церквах; даже греческие клирики совершали богослужение вместе с англиканским духовенством. Во время мировой войны Николай Велимирович, Жичкий епископ, пребывая в Англии, проповедывал в разных англиканских храмах, даже приобщался в англиканском храме. То же самое делали и сербы студенты Оксфордского университета. Сербский же Патриарх Димитрий на Пасху приобщал англикан.

Англикане делали большие усилия, чтобы привлечь Русскую Церковь к идее соединения. По случаю 900-летия Русской Церкви в 1888 г. состоялся обмен сердечными письмами между Кентерберийским Архиепископом и Киевским Митрополитом Платоном. В 1896 г. Лондонский епископ прибыл в Петербург, как представитель Англиканской Церкви во время коронации царя Николая II и привез послание Кентерберийского Архиепископа к Петербургскому Митрополиту Палладию. После этого Россию посетил Йоркский Архиепископ, а в 1897 г. Митрополит Антоний посетил Лондон как представитель Русской Церкви, по случаю юбилея королевы Виктории.

В 1903 г. Англиканская Церковь сделала предложение Цареградскому Патриарху о взаимном причастии (intercommunia), чтобы англиканец мог получить причастие от православного священника и, обратно, православный — от англиканского духовного лица. Константинопольский Патриарх отверг это предложение, ссылаясь на Иоанна Дамаскина, по мнению которого такое взаимообщение должно предполагать единство веры.

Вопрос о соединении с Православной Церковью был рассмотрен англиканскими епископами еще на первой Ламбетской конференции (1867), как и на последующих Ламбетских конференциях (1888, 1910, 1917, 1930).

4. ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ АНГЛИКАНСКОЙ ИЕРАРХИИ

Первый вопрос, разрешения которого православными англикане желают, это — вопрос о признании англиканского рукоположения каноническим.

Римо-католики со времени реформации считают Англиканскую Церковь протестантской, еретической. Но как во время королевы Марии в XVI в., так и позже, при единичных случаях перехода из англиканства в римо-католичество, те не поднимали вопроса о действительности англиканского рукоположения и принимали клириков в том же сане, в каком они были в Англиканской Церкви. Верно, что в начале XVII в., когда разгорелись бого-.словские споры, некоторые отдельные римо-католические писатели отрицали действительность и правильность англиканского рукоположения, особенно останавливая свое мнение на рукоположении архиепископа Паркера, и старались показать, что во время реформации была нарушена иерархическая преемственность. Но лишь в конце XIX в. папа Лев XIII буллой «Apostolicae Curae», изданной в 1896 г., объявил рукоположение англиканского духовенства недействительным. Ясно, что этой буллой Римско-католическая Церковь старалась повлиять главным образом на ту среду англикан, которые отрицают протестантские элементы в Англиканской Церкви, вводят католическое богослужение и вообще склонны подчеркнуть значение культа и идеи о церкви так, как оно понималось до реформации. Но почти никаких результатов от этого папского заявления не последовало. Православные Церкви воздержались высказаться по этому вопросу. Когда англиканский епископ в Иерусалиме Блейк потребовал от Иерусалимского Патриарха признать англиканское рукоположение, Патриарх ему ответил, что этот вопрос может быть разрешен только всей Православной Церковью. Но папская булла дала повод англиканам обратиться к Православной Церкви с просьбой высказаться по вопросу о действительности их иерархии, а возникшее взаимное ознакомление усиливало по этому случаю постепенно у некоторых стремление к соединению этих двух Церквей.

В начале этого столетия Святейший Синод Русской Церкви назначил комиссию, которая должна была высказаться по вопросу, может ли Православная Церковь признать действительность англиканского священства.

Проф. Булгаков в 1898 г. писал по вопросу об англиканском рукоположении в связи с папской буллой и находил, что оно исторически не обосновано.

Проф. В. А. Соколов в то же время в своем труде об иерархии Англиканской Церкви пришел к заключению, что с исторической точки зрения нужно признать, что не произошло прекращения апостольской преемственности, но находил, что учение Англиканской Церкви о таинстве священства не отличается ясностью.

В 1904 г. профессор X. Андруцос издал брошюру на греческом языке о действительности англиканской иерархии. Эта брошюра была переведена на английский язык и издана в 1909 г.

В 1920 г. Константинопольская Патриархия послала специальную делегацию на Ламбетскую конференцию в Лондон. Эта делегация приняла участие в обсуждении вопроса о соединении церквей.

В сентябре 1921 г. проф. П. Комнинос, член этой же самой делегации, издал книгу, в которой доказывал действительность англиканской иерархии и рекомендовал Православной Церкви признать ее.

В ноябре того же года был опубликован официальный доклад делегации, в котором по этому вопросу высказывалось благоприятное, но сдержанное мнение.

Летом 1922 г. Константинопольский Патриарх Мелетий Метаксас, со своим Синодом, на основании мнения, высказанного специальной богословской комиссией при Цареградской Патриархии, сообщил письмом от 22 июля 2 г. Кентерберийскому Архиепископу Рандалу Дэвидсону, что «рукоположение епископов, пресвитеров и диаконов англиканского епископального исповедания имеет ту же действительность (силу), какую имеет рукоположение Римской, старокатолической и Армянской Церквей, поскольку находятся в них все существенные элементы, которые с православной течки зрения считаются безусловными для признания священства, проистекающего из апостольского преемства».

8 августа того же года Константинопольский Патриарх и Синод Окружным посланием это свое решение сообщили другим Православным Церквам. Ответили утвердительно на это послание Иерусалимская Патриархия в марте 1923 г. и Кипрская Церковь — в мае того же года.

После долгих переговоров Румынская Церковь назначила комиссию, которая, совместно с англиканской делегацией, с 1 по 8 июня 1935 г. рассматривала этот вопрос. Комиссия высказала мнение, что признает действительность англиканской хиротонии. Св. Синод не высказался окончательно, хотя англикане его уведомили, что в 1936 и 1937 гг. конвокации Кентербери и Йорка приняли и подтвердили доклад комиссии, в котором были высказаны православные мнения по поднятым вопросам: 1) о «39 членах; 2) о святой евхаристии; 3) о Священном Писании и Священном Предании; 4) о святых таинствах и 5) об оправдании.

В Болгарию в мае 1940 г. прибыла делегация англиканского духовенства и богословов, которые вместе с комиссией из представителей Болгарской Церкви совещались по вопросу о законности англиканской иерархии. Св. Синод, заслушав доклад смешанной комиссии, в заседании своем 20 июня того же года решил отложить окончательное определение по докладу, пока не будет известно мнение по этому вопросу Русской Церкви.

В общем, православные богословы, которые занимались вопросом о действительности англиканского рукоположения, придерживались мнения, 1) что исторически апостольская преемственность не прерывалась во время реформации в Англии; 2) что для того, чтобы признать действительными эти рукоположения, необходимо выяснить, до какой степени Англиканская Церковь признает священство за таинство, и 3) что этот вопрос связан с более общим вопросом о догматическом учении Англиканской Церкви по всем богословским вопросам, например, об авторитете Вселенских Соборов, о значении Священного Писания и Священного Предания и таинствах вообще, об оправдании и т. д.

Наше мнение таково: 1) в Англиканской Церкви раньше действительно преобладали протестантские понятия по всем этим вопросам; 2) в XVII в. пуритане, пресвитериане и другие индепенденты и разные секты, а в XVIII в. методисты отделяются от Англиканской Церкви, и она таким путем значительно очищается от крайне протестантских элементов; 3) в настоящее время после ста лет жизни и развития так называемого англо-католического движения большинство клириков оставило всецело, или частично, протестантские взгляды; 4) со времени, когда Англиканская Церковь поближе познакомилась с Православной, .влияние последней значительно помогло постепенному усвоению православного понимания по рассматриваемым вопросам. Так что в настоящее время, как это видно из решений конвокаций 1936 и 1937 гг., а раньше и из обсуждения вопроса на Ламбетской конференции 1930 г. о священстве, взгляд Англиканской Церкви, в целом, можно считать таким близким к православному, что если бы этот вопрос мог рассматриваться отдельно, не было бы никаких препятствий для признания действительности англиканского рукоположения.

Но в 1930 г. Ламбетская конференция взяла инициативу созвать православно-англиканскую конференцию для выяснения нескольких общих вопросов — по каким из них существует согласие, и по каким — различие между двумя церквами, имея ввиду будущее сближение между ними. Рассмотрены были следующие вопросы: об Откровении, о Священном Писании и Священном Предании, о Символе веры, учении о Святом Духе, о различиях в обычаях и обрядах церковных, отдельные вопросы в связи с святыми таинствами, об общении в таинствах в исключительных случаях на основе принципов Икономии.

5. ВИДЫ НА СБЛИЖЕНИЕ

Чтобы можно было когда-либо поставить на рассмотрение вопрос о intercommunion и полном единении, нужно, чтобы обе Церкви (а не только отдельные богословы) познакомились ближе, чем это в настоящее время. Англикане (уже не только англо-католики, но и англиканские епископы и конференции) считают, что необходимый этап к единению — это признание их священства. Если отбросить мысль, что эта их настойчивость стала плодом случайно разгоревшегося спора между англиканами и католиками в последнее время по этому же вопросу, все же англикане не смогут достаточно понять, что, с православной точки зрения, это возможное признание не имеет и не может иметь такого значения, какое они придают ему и какое имело бы для них, например, признание действительности их священства со стороны Римско-католической Церкви. Православная Церковь признает священство и католиков, армян и других, однако этот вопрос, с нашей точки зрения, не необходимо связывать с вопросом о intercommunion и не есть шаг к нему. Другое, чего англикане также не могут понять, это то, что Православная Церковь не есть (и никогда не была) федерацией поместных Православных Церквей, чтобы отдельно обращаться к ним с предложением о признании действительности англиканского священства. Но для них даже идея Вселенских Соборов является парламентарской идеей, которая не имеет ничего общего с духом Православной Церкви.

Достигнутыми до сего времени успехами относительно признания действительности англиканских рукоположении Англиканская Церковь не волнуется и не восторгается, что означает, что англикане сами сознают, как мало сделано посредством этих признаний. Англикане готовы обсудить все трудности, которые бы появились на пути сближения, о чем они ратуют, но выражают желание, чтобы и со стороны православных богословов был бы проявлен больший интерес (сделанное до сих пор кажется им малым).

Англо-католики будут вести и ведут борьбу с противным им течением евангелистов за интерконфеосиональные отношения. Это те англикане, которые чувствуют себя, прежде всего, англичанами и желают привлечь методистов и всех нонконформистов в Англиканскую Церковь, понятно, сделав им соответствующие уступки в протестантском духе. В данный момент англо-католики в зените их успехов (но в душе и они сочувствуют идеалу про-тестантствующих); до каких пор это будет продолжаться, также неизвестно. Только, когда англо-католики успеют взять верх в Англиканской Церкви, а это при благоприятном стечении обстоятельств не может произойти раньше, чем через два поколения, только тогда можно серьезно обсуждать вопрос о сближении и о возможном единении англикан с православными. Но, с другой стороны, необходимо иметь в виду и официальное сближение Англиканской Церкви с Скандинавской протестантской церковью. Протянутая в настоящее время со стороны англикан рука должна встретить дружелюбно протянутую руку со стороны православных. Дружелюбные отношения при более близком знакомстве помогут тому, что англикане приобщатся к православному богослужению, а православные познакомятся с их вероисповеданием, испытанным на практике. Если даже только это будет достигнуто, то и этого достаточно. По-моему, «догматические различия», т. е. предпосылки в мировоззрениях православных и англиканских богословов, едва ли когда-либо будут преодолены. Но в будущем этот вопрос может быть поставлен и в другом освещении, в более широком историческом кругозоре.

При рассмотрении вопроса о возможных церковных связях между православными и англиканскими церквами имеет значение и следующее соображение: при теперешнем внутреннем положении Англиканской Церкви (а в известном смысле и самих Православных Церквей) не может быть надежды на «соединение» и полное (сакраментальное) общение этих двух Церквей. Но, с другой стороны, определенный поворот к Православию, который заметно делает в самое последнее время Англиканская Церковь, и священный миссионерский долг Православной Церкви (во имя ее кафоличности) во всем мире, и не меньше в инославном, обязывает каждую Православную Церковь искать случая быть свидетельницей и спутницей древне-церковной (кафолической) истины, наследницей и носительницей которой она является, а особенно делать это в местах, где сама обстановка явно благоприятствует этому, и в местах, важных в общехристианском мире, каким являются на земном шаре англиканские церкви.

Это может быть сделано, по крайней мере, в тех формах, в которых с очевидной пользой и для Православия происходило до настоящего времени, как например, со стороны большинства Православных Церквей оно выражалось в дружественных встречах, церковно-богословских разговорах, взаимных знакомствах и т. д., прямо с представителями из Англиканской Церкви (архиереи, богословы и т. д.).

Да поможет Бог сближению всех исповедующих Христа Воплощенным Словом, чтобы они нашли в себе силы стать «одно», согласно первосвященнической молитве Господа Иисуса Христа.

Митрополит Николай: От имени Святейшего Патриарха Алексия вносится предложение: незаслушанные два доклада об англиканской иерархии перенести на завтра, и завтра, в субботу, начать работу раньше — в 10 часов 30 минут.

Предложение принимается.

Святейший и Блаженнейший Католикос-Патриарх Каллистрат: Объявляю сегодняшнее заседание закрытым.

Заседание закрывается.