Андрей Десницкий писал в 2020 году: «По сути, происходит медленный и постепенный раскол православного мира на «греческое» и «русское православие». Событие, на мой взгляд, масштаба того, что случилось в XI веке, когда православные разделились с католиками, и тоже сначала казалось, что это временное и скоро пройдет».
Никакого раскола мирового масштаба не происходит. Тем более, водораздел не проходит между греческим и русским православиями. Православная Церковь Украины, как к ней ни относиться, нимало не «греческая», а именно Украинская, в том-то и соль. Москва претендует на роль Рима, но Москва нимало не Рим по качеству культуры, по творческому потенциалу. Москва сильна лишь дивизиями. Путин не Римский Папа, а дуче, — дьявольская разница. Да и «разделение 1054 года» это историографический миф. Разделение началось на полтысячелетия раньше и не закончилось и по сей день, если говорить об отношениях культур. Церковная же номенклатура, с одной стороны, и внутри одной юрисдикции всегда несёт психологию чиновников, один отдел враждует с другим, а с другой стороны, всегда есть интернационал людоедов, раздел мира между теми, для кого важна не вера, а господство.
Просто нормальные люди стараются дистанцироваться от насквозь милитаризованной страны и от тех православных, которые по разным причинам отождествляют себя с этой милитаристской страной. И уж точно ни у кого нет большого желания контактировать с участниками спецоперации «Русский мир» — Гундяевым и прочими. Всё-таки структура, убивающая врагов полонием, токсична. Кремль не прочь иногда выставить РПЦ МП «общественной организацией, она сама не прочь так выглядеть, но она — кремлёвское ведомство, причём ведомство, подчинённое прежде всего армии и флоту.
Десницкий вспоминает мысль Флоровского о том, что русское православие целиком проекция византийского. Бердяев шутил, что книга Флоровского «Пути русского богословия» надо переименовать в «Беспутство русского богословия». Но это давно изменилось. В ХХ веке Бердяев стал голосом Православия, а не стилизаторы византийского дискурса. Большинство православных не интересуются Бердяевым, свободой, творчеством, но это уже их проблема, а Православие с большой буквы всё-таки с Бердяевым.
Идея, что русское православие это лишь тень византийского, опасна и неверна, как идея, что русский деспотизм лишь день монгольского. Византия не была такой милитарной диктатурой как Россия от Андрея Боголюбского до Владимира Путина. Русские публицисты XIX века из-за цензуры вынуждены были бранить Византию и Орду, когда хотели выбранить самодержавную Россию. Но это была проекция, не более. Грехи русского православия вполне оригинальные, не заёмные. Как и немногочисленные достижения. Винить Византию за преступления Путина и его гибридов так же анти-исторично как винить императора Константина за грехи римских пап.
Россия, в отличие от первого или второго Рима, не есть новое качество, она есть тупое количество, разрушительное и злобное. Поэтому дистанцирование от России не есть трагедия для православных людей. Это дистанцирование от лжи и насилия, а не от Православия.