Иван Лупандин

ЛЕКЦИИ ПО ИСТОРИИ НАТУРФИЛОСОФИИ

К оглавлению

7. Связь между Библией и греческой философией. Филон Александрийский.

Уже в предыдущих лекциях мы выдвигали тезис, что все светлое в греческой философии: любовь к истине, самопожертвование, учение о едином Боге - шло, в конечном счете, из храма, причем храма Иерусалимского. Ветхозаветная церковь до Рождества Христова играла в античном мире ту же роль, которую играет в современном мире новозаветная Церковь. Разумеется, громадное большинство иудеев до Рождества Христова (как и громадное большинство христиан в наши дни) были не на высоте своего призвания. Но большинство никогда и не участвует в духовной жизни мира. Духовная жизнь поддерживается святыми, т.е. людьми, исполненными веры и благочестия, на которых стоит мир. И эти святые тогда были среди иудеев. Волею судьбы на рубеже У11-У1 вв. до н.э. пророк Даниил оказался в Вавилонии, а пророк Иеремия - в Египте. Вавилония и Египет представляли собой в то время два самых культурных и самых могущественных государства античного мира. Следует учесть, что влияние, которое производит святой на окружающих его людей, огромно. Если книги, написанные Даниилом и Иеремией, производят столь сильное впечатление даже на нас (хотя с времени написания этих книг прошло уже две с половиной тысячи лет) то каково же было непосредственное воздействие этих пророке на их современников, не только на иудеев, вавилонян и египтян, но на греческих мудрецов, странствовавших по Египту и Вавилонии в поисках знаний и мудрости.

Сейчас, однако, речь пойдет еще об одном возможном источнике влияния богооткровенной религии на греческую философию. Я имею в виду влияние личности и творений Моисея, вождя еврейского народа, выведшего евреев из Египта в ХV в. до н.э. Разумеется ко времени возникновения греческой философии Моисей уже давно умер, но он оставил после себя письменное свидетельство: первые пять книг Ветхого Завета.

Было бы ошибкой считать, что о Моисее знали только иудеи. Диодор Сицилийский называет Моисея "законодателем евреев", а Страбон посвящает Моисею несколько страниц своей "Географии". Поэтому вопрос о влиянии Моисея на греческую философию вполне закономерен. Вот что пишет о возможном влиянии Пятикнижия Моисея на греческую философию св.Августин ("О граде Божием", кн. 8, гл. 11): "Поэтому Платон в египетском своем паломничестве эти писания прочесть не мог, ибо они еще не были переведены на греческий язык, которым тот владел, если только не допустить, что, обладая острым умом и ученостью, Платон научился с помощью переводчика читать и эти писания, как научился он читать египетские книги, и из них почерпнул многое о Боге, что соответствует нашей религии".

Император Константин (годы правления 311-337) говорил в своей тронной речи примерно о том же: "Ясно, что таковой премудростью Моисей превосходил всех смертных, так что те, кои народами прославляются как мудрецы или философы, подражали мудрости Моисея. Пифагор, в частности, подражая мудрости этого мужа, так прославился своим целомудрием, что целомудреннейшему Платону был примером воздержания.

Сходные идеи излагает св. Иустин Философ (11 в. н.э.) в послании к императору Антонию Пию:

"Итак, Бог, зная, что ложное учение о многобожии, как некая болезнь, губило души людей, и желая упразднить и уничтожить это учение, явился сначала Моисею и сказал ему: "Аз семь Сущий..." Когда об этих вещах узнал Платон, находясь в Египте, он услаждался подобными суждениями о едином Боге, но имя Моисея, проповедовавшего учение, что Бог един, упоминать среди афинян посчитал недостаточно безопасным, убоявшись Ареопага[...] Знай же, что им (Моисеем) сказанное слово, не как от него принятое, но как свое собственное точно изложил Платон в "Тимее", написав о Боге то же, что и Моисей".

Быть может, общие корни Библии и платонизма облегчили задачу Филона Александрийского (20 г. до н.э. - 50 г. н.э.) образованного иудея, пожелавшего создать синтез Библии и греческой философии. Свои идеи Филон изложил в многочисленных произведениях, из которых наиболее известным является "О сотворении мира". Приведем несколько фрагментов из этого сочинения:

"За шесть дней, говорит (Моисей), создан мир не потому, что Создатель нуждался в промежутке времени[...] но потому, что нужно было сотворить вещи в неком порядке[...] Подобает же миру, поскольку он есть завершенное творение, быть сделану согласно совершенному числу, т.е. числу шесть".

У Платона Филон Александрийский заимствует учение о сотворении мира Богом с помощью первообраза мира, который Филон называет Логосом:

"Бог же[...] предвидел, что прекрасное подражание не может существовать без прекрасного образца, и нельзя найти какую-либо чувственно восприминаемую вещь, которая бы не соответствовала архетипу умопостигаемой идеи".

Здесь Филон приводит сравнение с царем, задумавшим построить город. Для александрийца (впрочем, как и для жителя Константинополя, а также для петербуржца) это сравнение говорит о многом:

"Во-первых, внутри себя все части будущего города обрисует: храмы, стадионы, административные здания, площади, ворота, порты". Затем, согласно Филону, царь должен сделать восковое изображение зданий и т.п. "Так же следует думать и о Боге, - продолжает Филон, - Который, когда постановил создать весь этот огромный мир, вначале замыслил его формы".

Что же представляет собой этот умопостигаемый мир, служащий образцом для мира реального? "Умопостигаемый мир, - отвечает Филон, есть не что иное, как Слово Бога, уже создающего мир. Ибо умопостигаемый город есть не что иное, как мысль архитектора, уже помышляющего построить город, замысленный в уме". Здесь появляется ключевое слово "logos", позволяющее некоторым ученым находить нечто общее между Филоном Александрийским и Иоанном Богословом.

Однако, в отличие от Иоанна Богослова, считавшего, что Логос воплотился в Иисусе Христе, Филон Александрийский считал, что Логос "воплотился" во всем сотворенном мире, т.е. вселенной: "Весь сей мир больше, чем человек, несет на себе божественный образ".

Как некогда Платон в "Тимее", так и Филон Александрийский считает, что "времени до мира не было, но время сотворено либо вместе с миром, либо после сотворения мира": "Поскольку время есть продолженность движения небосвода, не может быть, чтобы движение предваряло движимую вещь".

Благодаря желанию Филона увидеть в греческих философах единомышленников Моисея и пророков, сохранился замечательный фрагмент из не дошедших до нас сочинений пифагорейца Филолая Кротонского. Филон пишет: "Подтверждает сказанное мною и Филолай сими словами: "Существует Творец и Владыка всех вещей - Бог, всегда единый, неизменный, неподвижный, подобный Самому Себе, отличный от всего другого".

Заканчивается книга "О сотворении мира" пятью выводами, к которым Филон желает привести читателя:

"Хотя из вышеприведенного повествования о создании мира можно многому другому научиться, мы научаемся, прежде всего, пяти прекраснейшим и наилучшим выводам: во-первых, существует и над всеми господствует Божество, чтобы нас не вводили в заблуждение нечестивцы, из коих некоторые сомневаются, существует ли оно, другие же, отважнее сих, ничтоже сумняшеся отвергают существование такого Божества, но утверждают, что это божество якобы почитается людьми из-за сочиненных ими басен, затуманивающих истину; во-вторых, Бог един, дабы нас не вводили в заблуждение те, кои утверждают, что существует множество богов, коим не стыдно ужасный вид государственного устройства, сиречь демократию, перенести с земли на небо; в-третьих, (как уже сказано) мир сотворен, вопреки мнению тех, кто считает, что мир не создан и вечен, ничего более не приписывая Богу; в-четвертых, этот самый сотворенный мир един, как един его Создатель, Который через единство сотворенного Им мира делает Свое создание подобным Самому Себе[...] ибо находятся и те, кои считают, что миров много, а некоторые даже говорят, что существует бесконечное число миров, сами, впрочем, не имеют цели в жизни и меры своему невежеству и неспособны научиться истине, коих нам хорошо бы знать и остерегаться; в-пятых, миром правит божественное провидение, ибо всегда Создатель проявляет заботу о деле рук своих в силу общего и необходимого для всех закона природы: как и родители заботятся о своих детях".

Филон Александрийский считал философию царицей наук: "Кто не знает, что всем частным наукам начала и зародыши сообщила философия, ибо равносторонние, овальные, круглые, многоугольные и другие фигуры - изобретения суть геометрии, но точку, поверхность, линию, твердое тело не изобрела геометрия. Как же она определила бы, что точка есть то, что не имеет частей, линия - длина без ширины и т.п. Это все относится к философии, и давать определения - задача философии".

Из этого отрывка явствует, что Филон Александрийский был знаком с "Началами" Евклида (оттуда заимствованы определения точки, линии и т.д.). В других произведениях Филон упоминает Аристотеля, Эпикура, стоиков. На примере Филона мы видим, что еврейский мир был приобщен к античной науке.

О жизни Филона Александрийского мы знаем не очень много. Приводим свидетельства о нем Евсевия Кесарийского (IV в. н.э..) и Иеронима (V в. н.э.). Вот что пишет о Филоне Евсевий во второй книге "Церковной истории":

"Во времена кесаря Кая (Калигулы) среди многих пользовался большой славой Филон[...] Род свой древний он вел из еврейского племени, а также тем мужам, которые прославились в Александрии, ни в чем не уступал[...] В правление Коя отправился в Рим и книгу его о нечестии и злодеяниях Кая (названную им "О добродетелях) позднее, в правление императора Клавдия, читали перед всем сенатом".

А вот что пишет о Филоне Александрийском св. Иероним в "Каталоге церковных писателей":

"Филон Иудей, по рождению гражданин Александрии, из рода священников; потому упоминается нами среди церковных писателей, что, написав книгу о первой церкви евангелиста Марка в Александрии, приобрел славу среди христиан[...] Когда второй раз приехал к Клавдию, в этом же городе имел беседу с апостолом Петром и подружилcя с ним, и по этой причине почтил похвалами также и церковь Марка, ученика Петра".

Какое сочинение Филона имеет в виду св. Иероним? Скорее всего речь идет о сочинении Филона "О созерцательной жизни". Историки спорят, о какой религиозной секте повествуется в этом сочинении; члены ее именовали себя "терапевтами", т.е. целителями. Возможно, они были уже христиане, но, судя по названию и другим признакам это были первоначально ессеи (одно из течений иудаизма, к которому, по-видимому, примыкал Иоанн Креститель). Так или иначе, свидетельства Филона Александрийского об этой секте очень интересны и мы приведем фрагменты описания Филоном "терапевтов" из книги "О созерцательной жизни":

"Приняв же сие столь значительное и нечаемое благодеяние, и собранные в одну общину, поют гимны хвалы Богу-Спасителю; а также выдающимся людям - пророку Моисею и пророчице Мириам. Для подражания им (т.е. Моисею и Мириам - И.Л.) и создана эта община терапевтов и терапевтид".

Какие идеи исповедовали терапевты и каковы были их нравы? Об этом также сообщает Филон Александрийский: "Установление же сей философии сразу ясно из самого названия, ибо они именуются терапевтами и терапевтидами, т.е. целителями и целительницами, или чтущими, потому что они по всем городам проповедуют медицину, превосходнейшую сей обыденной. Сия бо лечит только тела, та же и души освобождает от тяжелых болезней[...] кои причиняются вожделениями, плотскими похотями, страданиями, страхами, жадностью, безумием, несправедливостью[...]"

Видно отсюда, что терапевты очень похожи на первых христиан. Если же это были ессеи, они, конечно, представляли собой плодородную землю для сеяния слова Божия.