Иван Лупандин

ЛЕКЦИИ ПО ИСТОРИИ НАТУРФИЛОСОФИИ

К оглавлению

11. Космология Жана Буридана

Жан Буридан (1295-1358) был профессором Парижского университета. Он жил в эпоху, когда Франция еще не познала горечь поражений при Креси и Азенкуре, а французские короли были еще настолько могущественны, что могли диктовать свою волю папам (тем более, что папы во времена Буридана жили в Авиньоне, на юге Франции) и уничтожить столь влиятельный рыцарский орден, как орден храмовников. В интеллектуальной области Франция первой половины ХIX века также была в числе лидеров, чему наглядным подтверждением является научное и философское наследие Жана Буридана.

Ключевым текстом для анализа творчества Буридана являются его комментарии к книге Аристотеля "О небе". Эти комментарии представляют собой не подстрочное истолкование аристотелевского текста, но анализ отдельных вопросов или проблем, затрагиваемых Аристотелем. Да и сами комментарии названы: "Вопросы к четырем книгам о небе и мире". Вопросы - это чисто схоластический жанр, не известный ни античным, ни арабским комментаторам. Структура "вопроса" у схоластов подчинена определенному канону. Вначале следуют возражения против тезиса, защищаемого автором (например, против тезиса, что Бог существует или что земля покоится в центре мира); затем следует corpus quaestionis, т.е. главная часть вопроса, в которой подробно излагается содержание защищаемого автором тезиса, и наконец, следуют ответы на возражения, приводившиеся вначале. Такова была структура вопросов "Суммы теологии" св. Фомы Аквинского. Вместе с тем, несмотря на оригинальный способ комментирования аристотелевского текста, "Вопросы[...]" Жана Буридана несут в себе отпечаток влияния более ранних комментариев к "О небе", составленных в VI в. Симпликием, в XII в. Аверроэсом и в XIII в. Фомой Аквинским.

Комментарии Симпликия к "О небе" до 1271 г. были в Европе практически неизвестны. Однако в 1271 г. они были переведены с греческого на латинский Вильемом Мербеке /1200-1286/. Комментарии Симпликия интересны тем, что в них изложены возражения Иоанна Филопона против некоторых мнений Аристотеля. Комментарии Фомы Аквинского к "О небе" были написаны в 1272-1273 гг. и свидетельствуют о знакомстве Фомы с комментариями Симпликия.

Фома Аквинский, однако, успел написать комментарии лишь к первой и второй из четырех книг, входящих в состав трактата "О небе". После смерти св. Фомы комментарии завершил его ученик Петр Альвернский, по-видимому, француз. Жан Буридан в своих "Вопросах[...]" часто ссылается именно на Петра Альвернского: это показывает, что комментарии Фомы Аквинского дали начало целой линии преемственности идей: Петр Альвернский - Жан Буридан - Альберт Саксонский - Леонардо да Винчи - Коперник. О звеньях этой цепи мы расскажем подробнее в последующих лекциях.

Одним из наиболее важных открытий, сделанных Жаном Буриданом (что, безусловно, должно прославить его в веках более надежной славой, чем та, которую он имеет в настоящее время благодаря т.н. "Буриданову ослу") является открытие движения по инерции, которое Жан Буридан описал, используя понятие "импетус". Рассмотрим в этой связи, что пишет Жан Буридан в основной части вопроса: "Движется ли брошенный камень или стрела, испущенная из лука, и т.п. после расставания с бросающим в силу внутреннего или же внешнего начала?" Здесь Жан Буридан открыто критикует точку зрения Аристотеля:

"Сразу же возникает сомнение относительно причины движения того тела, что движется круговым движением, не освобождая никакого места: как движется, например, колесо или жернов; ибо известно, что эти тела движутся в течение длительного времени после удаления первоначального двигателя, т.е. человека, толкающего колесо или раскручивающего жернов; и в таком случае подобает объяснить, в силу чего движется колесо или жернов, и это невозможно объяснить вышеупомянутым антиперистасисом (т.е. аристотелевской теорией движения, согласно которой среда ответственна за поддержание движения - И.Л.). Опять же, есть и другой пример, когда корабль, наполненный грузом, с большой скоростью тащат лошади против течения реки, и мы видим, что после того как лошади перестают тащить корабль, он еще долго движется и не может сразу остановиться".

Таким образом, Жан Буридан заметил то, на что не обращал внимание ни один естествоиспытатель до него, а именно, феномен движения по инерции. Чтобы рассеять всякие сомнения у тех, кто считал, что среда (например, воздух или вода) ответственны за поддержание движения, Буридан приводит описание несложного опыта, который он, по-видимому, лично проводил:

"Во-первых, что касается колеса или жернова, то если ты скажешь, что только окружающий воздух движет тяжесть круговым движением после того, как человек перестал двигать ее, я возражу тем, что если ты возьмешь мешок и этим мешком накроешь жернов, отделив его от окружающего воздуха, ты тем самым не прекратишь движение жернова .

Жан Буридан проводил эти опыты и наблюдения с той целью, чтобы доказать свое главное утверждение, а именно, что причина движения вращающегося жернова, или брошенного камня, или выпущенной из лука стрелы представляет собой некое влитое качество или свойство, которое Буридан называет "импетусом" и которое приобретается движимым телом благодаря контакту с двигателем, а после прекращения такового контакта сохраняется:

"Вы видите, что бросающий, который приводит в движение брошенное тело, некоторое время пребывает в контакте с ним, толкая его непрерывно[...] как, например, человек, бросающий камень, движет свою руку вместе с камнем, а при стрельбе из лука тетива некоторое время движется вместе со стрелой, толкая стрелу; и то же самое справедливо применительно к праще, разгоняющей камень, или применительно к машинам, метающим громадные камни. И покуда бросающий толкает брошенное тело, находясь в контакте с ним, движение является более медленным вначале, ибо тогда лишь внешний двигатель движет камень или стрелу; но при движении непрерывно приобретается импетус, который вместе с вышеуказанным внешнем двигателем движет камень или стрелу, в силу чего движение их становится все более быстрым. Но после отрыва от бросающего тот уже не движет брошенное тело, но движет его лишь приобретенный импетус, и этот импетус, по причине сопротивление среды, непрерывно ослабляется, и поэтому движение становится все более медленным".

Это рассуждение было для ХIV века совершенно новым. Традиционно считалось, что стрела достигает максимальной скорости не сразу после отрыва от тетивы, но где-то в середине пути (по аналогии с движением животных, которые вначале разгоняются, а затем, по причине усталости замедляют бег). Фома Аквинский, комментируя книгу "О небе", пишет, что, согласно наблюдениям, стрела глубже вонзается в мишень, находящуюся на расстоянии 20 футов, чем в мишень, находящуюся на расстоянии 2 футов. Именно этот фрагмент из комментариев Фома Аквинский имеет в виду Жан Буридан, когда пишет в "Вопросах[...]": "Правда, здесь у меня остается одно сомнение, ибо некоторые говорят, что стрела, выпущенная из лука, глубже вонзается в мишень на расстоянии 20 футов, чем на расстоянии 2 футов, и поэтому после отрыва от тетивы максимальная скорость приобретается не сразу. Я этого не проверял, поэтому не знаю, правда ли это". Уклончивый ответ Буридана выдает в нем истинного ученого, не спешащего всему верить. Как говорил Дарвин, "навык научной работы делает человека осторожным в принятии на веру каких бы то ни было свидетельств". Фома Аквинский не учел всего этого и пришел к неверному выводу (отчасти под влиянием ложной аналогии с движением животных). Впрочем, не исключено, что эксперимент никем так и не проводился (по крайней мере, с требуемой точностью).

Любопытны т.н. "мысленные эксперименты" Буридана, навеянные идеями Иоанна Филопона. Приведем содержащееся в "Вопросах[...]" Буридана описание одного из таких "мысленных экспериментов":

"Если бы земля была просверлена вплоть до центра, то не только было бы согласно природе, чтобы брошенный ком земли падал в это отверстию, но также и вода, попавшая в это отверстие, спустится до самого центра. Более того, если ни земля, ни вода не попадет в отверстие, то тогда воздух спустится вниз до центра земли".

Это чрезвычайно интересное рассуждение Буридана на самом деле опровергает учение Аристотеля о том, что элементы не могут "естественным" движением удаляться от своих сфер, но могут лишь приближаться к ним. С другой стороны, очевидно, что в описанном "мысленном эксперименте" вода и воздух будут двигаться к центру земли естественным движением, удаляясь при этом от своих сфер. Из этого примера мы видим, какой уязвимой представлялась Буридану вся аристотелевская концепция движения.

Вообще Жан Буридан придерживается в вопросе о т.н. "естественном" движении, скорее точки зрения Иоанна Филопона, нежели точки зрения Аристотеля. Напомним, что Филопон рассматривал прямолинейные движения элементов лишь как исключительные события, имеющие место лишь в тех случаях, когда части этих элементов оказываются вырванными, так сказать, из своих мест. Примерно то же самое пишет в своих "Вопросах..." Буридан, подводя читателя к умозаключению, что самое благородное и самое естественное состояние любого элемента есть не движение, а покой:

"Если тяжелое движется вниз, то, с точки зрения цели, это не для того, чтобы двигаться, но чтобы достичь естественного места и в нем пребывать; и поэтому покой есть цель движения, а цель всегда благороднее. Это подтверждается тем, что говорит Комментатор (т.е. Аверроэс - И.Л.) в толковании на 4 книгу "Физики", а именно, что в естественном покое тяжелого внизу нет ничего неестественного, но в движении тяжелого вниз всегда есть нечто неестественное, ибо в нем есть нечто от места наверху, в которое надо сначала поместить тяжелое тело, чтобы оно начало двигаться; и поэтому, попросту говоря, совершеннее для тяжелого тела покоиться внизу, чем двигаться вниз. И таким образом доказывается, что покой есть более благородное состояние, чем движение".

Общепринятым считается мнение, что авторитет Аристотеля в средние века был столь велик, что никто не решался спорить с ним. Пример Жана Буридана, профессора Парижского университета, показывает, что это не так. Любопытно, что и сам Буридан размышлял о том, как ему относиться к авторитету Аристотелю. В результате этих размышлений Жан Буридан пришел к следующему выводу: "На доводы от авторитета не знаю как отвечать, иначе как отрицая авторитеты". Согласитесь, что это смелое заявление для схоласта ХIV века и совершенно неожиданное в свете того, как обычно представляют себе средневековье.