ДЕЯНИЯ СОВЕЩАНИЯГЛАВ И ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ АВТОКЕФАЛЬНЫХ ПРАВОСЛАВНЫХ ЦЕРКВЕЙ В СВЯЗИ С ПРАЗДНОВАНИЕМ 500-ЛЕТИЯ АВТОКЕФАЛИИ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ1948 год К оглавлению
ЦЕРКОВНЫЕ ДЕЛЕГАЦИИ НА ЮБИЛЕЙНЫХ ТОРЖЕСТВАХ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ
В праздновании в Москве 500-летия автокефалии Русской Православной Церкви принимали участие, по приглашению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия, следующие церковные делегации от Автокефальных Православных Церквей: От Константинопольской Церкви: Экзарх Константинопольского (Вселенского) Патриарха по Европе Митрополит Фиатирский Германос, Митрополит Родосский Тимофей и Протопресвитер Константин Маройтакиc. От Антиохийской Церкви: Митрополит Эмесский Александр, Митрополит Ливанский Илия и Архимандрит Василий. Александрийская Церковь поручила представительство от своего имени на торжествах и на Совещании Антиохийской делегации. От Грузинской Церкви: Святейший Католикос-Патриарх Каллистрат, Митрополит Урбнисийский Мелхиседек, Митрополит Кутаисский и Гаенатский Ефрем, протеиереи А. Савчук и X. Дегдариани, протодиакон А. Ахобадзе. От Сербской Церкви: Святейший Патриарх Гавриил, Митрополит Скоплянский Иосиф, Епископ Браничевский Вениамин, д-р Павел Дрецуна, г. Душан Дожич. От Румынской Церкви: Святейший Патриарх Юстиниан, Архиепископ Крайовский Фирмилиан, Епископ Клужский Николай, Епископ Бузеуский Антим, декан Богословского факультета Бухарестского университета профессор-протоиерей П. Винтилеску, протоиерей Симеон Няга, г. Овидиу Марина. От Болгарской Церкви: Блаженнейший Экзарх Болгарский, Митрополит Софийский Стефан, Митрополит Пловдивский Кирилл, Митрополит Сливенский Никодим, Архимандрит Мефодии, протоиерей В. Шпиллер, священник К. Димитров. От Греческой Церкви: Митрополит Филиппийский и Неапольский (Коваллы) Хризостом и Архимандрит Дамаскин. От Албанской Церкви: Епископ Корчинский Паисии, священники Яни Ристо и Лазарь Коном и, г. Алекс Любанииг. Нико Чани, генеральный секретарь Синода. От Польской Церкви: Архиепископ Белостокский и Вельский Тимофей, Епископ Вроцлавский Михаил, Архипресвитер И. Коваленко, протоиереи Е. Наумов и А. Калинович. На церковные торжества также прибыли Представители Московской Патриархии за границей: Экзарх в Чехословакии Архиепископ Пражский и Чешский Елевферий и Представители Православной Церкви в Чехословакии — протоиереи Ч. Крачмар и Г. Новак, игумен Мефодий и Управляющий делами Экзархата Б. Л. Черкес. Экзарх в Западной Европе Митрополит Серафим, игумен Дионисий Шамбои протоиерей А. Сергеенко. Экзарх в Средней Европе Архиепископ Венский Сергий, Архимандрит Арсений, секретарь Экзархата А. П. Струве. Экзарх в США Архиепископ Алеутский и Северо-Американский Макарий и протоиереи И. Дзвончик и А. Присадский. Управляющий русскими приходами в Болгарии Архиепископ Серафим с Архимандритом Пантелеймоном. Благочинный русских приходов в Югославии протоиерей И. Сокальс протоиереем В. Неклюдовым. От Русской Духовной Миссии в Китае Архимандрит Гавриил. Начальник Русской Духовной Миссии в Голландии Архимандрит Дионисий и секретарь миссии г. ван Эпенхайзен. По приглашению Святейшего Патриарха Алексия, на торжества также прибыл в качестве почетного гостя Святейший Католикос-Патриарх всех армян Георг VI в сопровождении Епископа Нахичеванского Карапета и других лиц.
ТОРЖЕСТВЕННОЕ СОБРАНИЕ 8 ИЮЛЯ 1948 г. В ХРАМЕ ВОСКРЕСЕНИЯ В СОКОЛЬНИКАХ, ПОСВЯЩЕННОЕ ОТКРЫТИЮ ЮБИЛЕЙНЫХ ТОРЖЕСТВ ПО СЛУЧАЮ 500-ЛЕТИЯ АВТОКЕФАЛИИ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ При колокольном звоне Главы и Представители Автокефальных Православных Церквей входят во храм, встречаемые Митрополитом Крутицким и Коломенским Николаем, и занимают места за столом Президиума. Последним прибывает Его Святейшество Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий. Все встают. Патриарх благословляет присутствующих. За столом Президиума заняли места: Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий; Святейший Католикос-Патриарх Грузинский Каллистрат; Святейший Патриарх Сербский Гавриил; Святейший Патриарх Румынский Юстиниан; Блаженнейший Экзарх Болгарский, Митрополит Софийский Стефан; Экзарх Константинопольского (Вселенского) Патриарха по Европе Высокопреосвященный Германос, Митрополит Фиатирский; Высокопреосвященный Александр, Митрополит Эмесский; Высокопреосвященный Тимофей, Архиепископ Белостокский и Вельский; Преосвященный Паисии, Епископ Корчинский; Святейший Патриарх-Католикос всех армян Георг VI; Митрополит Крутицкий и Коломенский Николай. За столом Президиума также Председатель Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР Г. Г. Карпов. Председательствует Святейший Патриарх Алексий. По его предложению все встают и поют стихиру: "Днесь благодать Святого Духа нас собра...". Святейший Патриарх Алексий: Торжественное Собрание, посвященное празднованию 500-летия автокефалии Русской Православной Церкви объявляю открытым. Ваши Святейшества, Преосвященные Архипастыри, всечестные отцы и братие и все благочестивое Собрание! Сегодня мы все молились у святых мощей Святителя и Чудотворца Алексия, и этою соборною молитвою положили начало празднованию 500-летия исторического события в Русской Церкви — самостоятельности ее бытия. Для нашего церковного сознания особенно радостным является это наше молитвенное единение по случаю знаменательного юбилея Русской Православной Церкви, так как оно свидетельствует о тесной духовной связи, объединяющей Православные Церкви и являющейся залогом духовной крепости нашей против врагов Православия. Итак, мы в этом году празднуем 500-летие автокефалии Русской Православной Церкви, для которой 1448-й год явился знаменательным годом: с этого времени она самостоятельно начала ставить российских митрополитов, избирая и посвящая их Собором русских иерархов. И первым из русских избранников и ставленников явился святый Иона, носивший титул Митрополита Киевского и всея Руси; преемники его назывались уже Московскими и всея Руси. Как же случилось, что Русская Церковь, всегда с сыновним чувством относившаяся к Матери-Церкви Греческой — Константинопольской и с самого основания своей церковной иерархии, в течение без малого 500 лет находившаяся в положении зависимости от Церкви Греческой, приобрела вдруг полную самостоятельность? Какие события внешние и внутренние привели к этой самостоятельности и вызвали ее? Надо отметить, что даже на первых порах зависимость Русской Церкви от Константинополя носила особый характер, и, можно сказать, ограничивалась лишь тем, что Константинопольский Патриарх посвящал для Русской Церкви митрополита, предоставляя ему самостоятельное управление Русской Церковью по канонам Церкви Вселенской; так, даже определения суда митрополита и его собора не посылались на утверждение Патриарха. Таких широких автономных прав не имела ни одна подчиненная Патриарху Церковь. И нужно сказать, что Русская Церковь уже в первые годы своего существования имела право и на большее, имела все канонические условия не только для широкой автономии, но и для автокефалии. Число ее епископов далеко превышало тот минимум, который, по канонам, требовался для полной церковной самостоятельности. Она находилась в другом, громадном по территории, государстве, совершенно независимом от государства ее Церкви-Матери. Ее верующие принадлежали другому народу, имеющему другой язык, другие нравы и обычаи. Она была отделена от Церкви-Матери громадным расстоянием, и сношения с ней требовали многих месяцев пути, сопряженного с великими трудностями и опасностями. И вот, когда родственные ей меньшие и более близкие к Царьграду славянские церкви — Болгарская и Сербская — уже давно пользовались автокефалией, Русская Церковь в течение более 450 лет смиренно мирилась со своим зависимым положением, и русские иерархи, духовенство и весь русский православный народ в духе христианской кротости относились к своей Матери-Церкви и во всех важных и затруднительных случаях, вопросах и обстоятельствах искали у нее советов, указаний и помощи. Одновременно с возрастанием мощи Российского государства возрастала и крепла власть всероссийского митрополита, и созревала потребность не только иметь во главе Русской Церкви русского по происхождению митрополита, но иметь и право на поставление его независимо от Патриарха Цареградского, Собором своих же русских епископов. Последним, присланным из Греции, митрополитом был грек Исидор, изменивший Православию и принявший унию с Римской Церковью, явившийся, таким образом, не столько посланником Константинопольского патриаршего престола, сколько легатом папы Евгения IV. Уже одно то, что избранный в Москве на кафедру митрополита епископ Рязанский Иона не был поставлен в митрополиты в Константинополе, а должен был возвратиться в Москву лишь в свите новопоставленного Митрополита Исидора, явилось оскорблением не только для великого князя Василия Васильевича, но и для всей Русской Церкви, которая до сего времени имела не один случай утверждения избранного ею русского ставленника в митрополиты. Но главным и совершенно непреодолимым препятствием к принятию Митрополита Исидора было то, что открылось несколько времени спустя после первоначального прибытия Исидора в Москву в 1437 году, — именно его измена Православию. Известно из многих документов, что Исидор был главнейшим деятелем на Флорентийском соборе и ревностным сторонником унии. Известна его подпись под актом унии: "??????? kat ouvatvuv ?????????", т. е. "с любовью соглашаясь и соодобряя подписую". Можно представить себе смущение и ужас православного русского народа, услышавшего в воскресенье 19 марта 1441 г. в Успенском соборе поминовение не Патриарха Константинопольского Иосифа, а папы Римского Евгения, и прочтение с амвона грамоты VIII Собора и акта соединения Русской Православной Церкви с Римской Церковью. Великий князь спешно созвал Собор в Москве, и, как он писал Константинопольскому Патриарху Митрофану, "явися всем нашим боголюбивым епископом русским и честнейшим архимандритом и преподобным игуменом и прочим священноиноком и иноком и всему нашему православному христианству, яко чюже есть и странно от божественных и священных правил Исидорово все дело и прихождение". Исидор был осужден, низложен Собором и помещен в Чудов монастырь, откуда спустя полгода бежал через Тверь и Литву к папе. "И тако, — говорит летописец, — бежа к Риму, откуду и злаго еретичества семя принесе". А когда в Москву пришла весть о том, что и преемник Патриарха Иосифа Митрофан, и император Иоанн Палеолог, несмотря на то, что уния была отвергнута большинством греческого духовенства и греческого народа, остались верными обязательствам, данным папе на Флорентийском соборе, то в Москве было принято окончательное решение поставить своего митрополита. И в 1448 г. предызбранный несколько лет назад Русским Собором епископ Рязанский Иона становится Митрополитом всея Руси. С его поставления начинается таким образом новый период, период полной независимости Русской Церкви от Церкви Константинопольской. Русская Церковь всегда, как уже сказано мною, свято чтила свой союз с Греческой Церковью; но всего дороже была для нее чистая вера. И только в полной независимости от подверженной тогда колебаниям Греческой Церкви, как это показало сношение Константинополя с Римом в эпоху Флорентийского собора и дальнейшие события, в связи с подчинением Константинополя мусульманскому игу, — видела она тогда возможность сохранить в полной неприкосновенности и чистоте свою православную веру. Таким образом, учреждение на Руси автокефалии вытекает из стремления русской иерархии, духовенства и народа к сохранению чистоты веры и является памятником горячей любви его к Церкви и ревности его о Православии. Но и потом, по установлении в Русской Церкви автокефалии, не прекращалась связь этой Церкви с Церковью Греческой. Связь эта выражалась и в письменных сношениях, и в неоднократных приездах восточных иерархов в Москву, и в оказании помощи нуждающимся Церквам Востока, и, даже, при царе Иоанне Васильевиче Грозном, в испрошении и получении от Патриарха благословения на сан царский. И патриархи не прекращали своих сношений с Русской Церковью: они извещали о переменах в Патриаршестве и посылали Русской Церкви грамоты и послания по большей части благодарственные за благодеяния и просительные о новых пособиях. В этом, теперь не зависимом, а братском общении нельзя не усмотреть благословенных черт единства Церквей, составляющих Единую, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь, — единства, о котором говорит св. апостол Павел в послании к Ефесской Церкви, заповедавший "блюсти единение духа в союзе мира... во едином уповании звания... един Господь, едина вера, едино крещение, един Бог и Отец всех... (Ефес. IV, 3—6). Этими чертами и теперь ознаменовано единство и общение Церквей, составляющих Православную Церковь. Церкви отдаленные, иноплеменные с доверием и надеждою отзываются на взаимные приглашения; молятся вместе, приемлют к сердцу взаимные нужды, стремятся подать друг другу руку помощи и участия. Исповедуем непостижимые, но благие и промыслительные судьбы Божий о Церкви Российской, ныне совершающей празднество 500-летия своего свободного бытия, и радуемся, что сему торжеству приобщаются и единоверные нам Православные Церкви в лице прибывших на него их Предстоятелей и сопутствующих им Представителей. Мы сожалеем о том, что благочестивые Предстоятели древних великих Церквей Востока, по скорбным обстоятельствам, постигшим их страны и лишившим их свободы передвижения и действий, не могли прибыть к нам и быть, как это имело место в 1945 г., нашими вожделенными Гостями. Приветствуя от лица Русской Православной Церкви наших дорогих Гостей — Святейших Патриархов, Преосвященных Митрополитов и сопутствующих им Преосвященных и прочих духовных и мирских лиц, также наших Преосвященных Экзархов, и архипастырей, и пастырей, подвизающихся за пределами нашей Родины, я радуюсь этому нашему общению — молитвенному и братскому, и выражаю уверенность, что это общение еще более тесными узами соединит нас взаимно и наши Церкви. Приходится нам с сожалением отметить, что наряду с отрадными явлениями благодатного общения между собою единоверных Церквей, мы наблюдаем и прискорбные явления. Так, даже настоящее церковное Собрание на которое с разных мест стеклись наши собратья по вере; стремление Русской Церкви иметь самые близкие братолюбные связи с единоверными Церквами как Восточными древними Патриархатами, так и с Церквами Сербской, Румынской, Болгарской, выражавшееся в посещении этих Церквей как мною, так и посылаемыми нами делегациями; наши старания привести к единству, восстановить нарушенное не по нашей вине единство с отколовшимися частями единой Русской Церкви — многие склонны рассматривать как наше стремление подчинить братские Церкви влиянию, руководству и владычеству Русской Церкви. Если не приходится удивляться тому, что враги Православия, с одной стороны, и враги русского народа — с другой, изощряются в сочинении подобной намеренной лжи про нас и про Русскую Церковь, то, во всяком случае, удивительно, что влиянию этих нездоровых и лживых измышлений поддаются и иные дружественные нам церковные деятели, как будто закрывая глаза на всем известный факт лживости и тенденциозности огромной части европейской и заокеанской прессы, в которой разрабатываются эти измышления. Русская Церковь остается неизменно верной своим отцепреданным началам: строго держаться Православия воспитывать своих чад в духе преданности правилам и уставам церковным; чуждаться всякого нецерковного влияния. И потому не может быть никакого сомнения в том, что она, Русская Церковь, ни при каких условиях не будет стремиться властно действовать в посторонней для нее, хотя и братской, области. Возблагодарим Бога, дарующего нам радость общения; воспользуемся этим общением для блага наших Церквей, для блага Единой Православной Церкви. Будем тверды в своем исповедании и да не поколеблют мир наш никакие козни врагов мира. Да благословит Господь в мире и духовной радости, в братолюбном общении совершить наше церковное празднование во славу Божию и Его Святой Церкви! Слово имеет Председатель Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР Георгий Григорьевич Карпов. Председатель Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР Г. Г. Карпов: Уважаемые Архипастыри и Пастыри! Позвольте мне от имени Правительства Советского Союза приветствовать настоящее Высокое Собрание, созванное по случаю празднования 500-летия автокефального существования Русской Православной Церкви. Правительство поручило мне передать также приветствие и самые добрые пожелания досточтимым первоиерархам Автокефальных Церквей и их уважаемым спутникам, прибывшим из разных стран, на церковные торжества Русской Православной Церкви, и народам тех стран, Церкви которых представлены на данном юбилее. Осведомившись через Патриарха Московского и всея Руси о желании Русской Православной Церкви ознаменовать 500-летие ее автокефалии церковными торжествами и пригласить на них все другие Православные Церкви, Правительство Советского Союза благожелательно отнеслось к этому пожеланию и предоставило полную возможность его беспрепятственного осуществления. В Советском Союза 30 лет назад волею народа Церковь отделена от Государства и пользуется полной свободой в своей внутрицерковной жизни, а установившиеся взаимоотношения между Церковью и Государством являются вполне нормальными, благодаря невмешательству Церкви в политическую деятельность Государства и, с другой стороны, невмешательству Государства во внутрицерковную деятельность. Широкое представительство на настоящих церковных торжествах Православных Церквей мира является выдающимся событием не только для Русской, но и Вселенской Православной Церкви. Правда, Главы некоторых древних Греческих Церквей — одни по независящим от них причинам, вследствие чрезвычайных событий в Палестине, другие по соображениям стороннего, нецерковного характера, — не прибыли на торжества. Однако присутствие Глав и делегаций большинства Автокефальных Православных Церквей, представляющих подавляющее большинство православных верующих мира, позволяет говорить о должном представительстве Вселенского Православия на торжествах Русской Православной Церкви. Вселенская Православная Церковь, построенная, в отличие от других вероисповедных объединений, на соборных началах, состоит из самостоятельных, автокефальных, национальных церквей, которые на протяжении своей истории строго охраняли свою церковную и национальную независимость. Среди Православных Церквей, представленных на данном Высоком Собрании, присутствуют Православные Церкви всех стран, в которых народы по своему свободному волеизъявлению установили новый общественный и политический порядок, обеспечивающий их быстрое и успешное материальное и духовное развитие. Отрадно отметить, что Православные Церкви во всех этих странах поддерживают этот новый порядок, не поддаваясь разнообразным попыткам извне поколебать занимаемую ими позицию. В наши дни, когда мир разделился на два лагеря, можно с полным основанием сказать, что только в СССР и в странах новой демократии, где Церковь не стесняется Государством, она может свободно строить свою жизнь внутри страны и иметь общение с Церквами других стран. Позвольте выразить пожелание и уверенность, что данное Собрание, посвященное торжествам Русской Православной Церкви, послужит дальнейшему развитию и укреплению дружественных связей между Православными Церквами мира. Святейший Патриарх Алексий: От лица Собрания выражаю благодарность нашему Правительству за его приветствие и прошу Георгия Григорьевича передать эту нашу благодарность Правительству. (Продолжает.) Главы и Представители Автокефальных Церквей желают огласить приветствия от имени своих Церквей. Слово для приветствия от Вселенской Церкви имеет Преосвященный Митрополит Фиатирский Германос. Митрополит Фиатирский Германе (произносит приветствие на греческом языке). Святейший Патриарх Алексий: Приветствие Преосвященного Митрополита Фиатирского Германоса в переводе на русский язык передаст Преосвященный Митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий. Митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий (читает в переводе на русский язык произнесенное приветствие): "Блаженнейший и Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кир Алексий! Святейший Вселенский Патриарх и Священный при нем Синод Вселенского Константинопольского престола с несказанной радостью встретили решение, принятое их возлюбленной во Христе Дочерью — Великою Русскою Церковию, отпраздновать пятисотлетний юбилей своей автокефалии. Великая Христова Константинопольская Церковь, имевшая счастье передать свет христианской веры русскому народу и служить в течение многих веков учителем и наставником своей духовной Дочери, Русской Церкви, сохраняла братские узы и интерес к ней и, когда она, умноженная и расширенная, Божиею благодатью, получила свою автономию, особым Патриаршим представительством передала ей молитвенные поздравления по случаю радостного события. Вот почему мы, пройдя долгий путь с Востока а Запада, предстоим сегодня перед Вашим Блаженством. Блаженнейший Патриарх! В этот момент с умилением вспоминаем времена, когда евангельский свет был перенесен впервые в Вашу страну и восхищаемся рвением, с которым она приняла семя христианской веры, давшее богатые плоды. Много опасностей возникло вскоре среди христианского русского народа: опасность со стороны внешних врагов, попытавшихся погасить евангельский свет и посягнувших на свободу русского народа; опасности со стороны лжебратьев, стремившихся покорить Православную Русскую Церковь под скипетр папы Римского; опасности от внутренних распрей и ссор, грозивших воспрепятствовать или расколоть единство русского народа. Но от всех этих опасностей Русскую Церковь спас Господь великими поборниками христианской веры, вышедшими из ее среды. Вселенская Патриархия и другие Патриархи Востока помогли Русской Церкви в ее борьбе всеми возможными средствами, посылкой выдающихся иерархов и периодическими посещениями духовных водителей Русской Церкви. Избавившись от этих опасностей, Русская Церковь взошла в период процветания и силы и предалась делу укрепления религиозного чувства народа и распространению христианства и православной веры внутри государства и вне границ его. Параллельно шло духовное и богословское развитие, учредившиеся же с начала прошлого столетия академии служили центром христианского образования не только русского духовенства, но и многих духовных лиц Православного Востока. Не хватило бы нам времени, если бы мы стали перечислять всех тех церковных деятелей, которые своей мудростью, святостью и благочестием украшали и украшают Русскую Церковь. Укрепленная их подвигами Русская Церковь смогла победоносно выйти из всех испытаний на арену церковной жизни и действия. Поэтому сегодня, в день исполнения 500 лет независимой религиозной и церковной жизни Русской Церкви, ликует всякая православная душа и воссылает благодарственную песнь Начальнику Церкви Христу. Выполняя высокое поручение Вселенского Патриарха и Священного при нем Синода, а также и наше сердечное желание, радостно приветствуем в лице Вашего Святейшества Святую Русскую Церковь и молим Господа Бога послать благодать и благословение Свое на Вас, Святейший Патриарх, на священных русских иерархов, на духовенство и на благочестивый русский народ. "Господи, Господи, призри с небесе kal ???? kai ??????-фси ??? ??????? ????? ka\ ????????? ????. Аминь". Святейший Патриарх Алексий: Слово для приветствия от Антиохийской Церкви имеет Митрополит Эмесский Александр. Митрополит Эмесский Александр: Великую честь и радость имею я со своими собратьями, Митрополитом Ливанским Илией и отцом архимандритом Василием, передать Святейшему Патриарху и Священному при нем Синоду приветствие и наилучшие пожелания нашего маститого старца Александра III, Патриарха Апостольской Антиохийской Церкви, который, несмотря на его искреннейшее желание, не мог лично прибыть на это торжество не столько по своей старости — ему исполнилось свыше 80 лет, — сколько по военным действиям, идущим ныне в соседних с нами странах. Я смело уверяю вас, святые отцы, что он неотлучно духовно пребывает среди нас и вместе с нами молит Господа нашего Иисуса Христа, со смиренным сердцем и от глубины души, о ниспослании на нас благодати Святого Духа, чтобы настоящий Священный Собор имел желанный успех на пользу Святой Православной Церкви. Аминь". Святейший Патриарх Алексий: Католикос-Патриарх Грузии Каллистрат желает передать приветствие от лица Грузинской Церкви. Святейший и Блаженнейший Католикос-Патриарх Каллистрат: Ваше Святейшество, Возлюбленный во Христе Брат и Благостный Отец! Разрешите мне приветствовать Вас с днем пятисотлетия автокефального бытия возглавляемой Вами Русской Православной Церкви и пожелать Вам лично долго управлять ею, а самой Церкви возрастать и процветать во славу Божию и на благо великого Отечества нашего. Ваше Святейшество! Краеугольный камень автокефального существования Православных Церквей — 34 Апостольское правило — на грузинском языке читается так: "Епископам всякого народа, людям (сынам) того народа, подобает знати первого в них и признавати его, яко главу". Смысл этого добавления, сделанного много лет спустя после приобретения грузинами полной автокефалии, таков: и первый и остальные епископы должны быть сынами того народа, среди которого Господь судил им творить святыню, так как разуму и сердцу их ближе горе и радости родной паствы. Пришедший же извне первый епископ главным образом должен проходить свое служение, согласно воле пославшего его, и сообразно со своими видами на порученное ему пастырское делание. История управляемой Вами Церкви вполне подтверждает эту истину: несмотря на то, что первые митрополиты для России были люди высоких нравственных качеств, прекрасно по своему времени образованные и чистые по жизни своей, все же между ними ярко выделяются Кирилл второй, Петр и Алексий: только в их чисто русском патриотически настроенном уме зародилась и созрела мысль сосредоточить церковно-гражданское управление в системе Москвы-реки и избрать стольным своим городом и оплотом Православия незначительную тогда, но великую в их предведении, Москву. Это не могли или не хотели понять ни митрополиты не из русских, ни Константинопольский Собор 1354 г., постановивший после святого Алексия посылать на Русь митрополитов "непременно из греков", ни Патриарх Константинограда Филофей, раздробивший Россию на три митрополии, ни Патриарх Иосиф, облекший в сан Митрополита Московского Исидора с его явной склонностью к католицизму, впоследствии кардинала папы Евгения IV и "легата от апостольского ребра". Но Господь, призывающий из тьмы к свету и все устрояющий во благо, вложил в сердца русских иерархов и верующего народа 500 лет назад возвести на Московскую кафедру Рязанского Святителя Иону, после которого Русская Церковь явила миру великих Первосвятителей-патриотов: Филиппа II, Гермогена, Филарета, Никона и Сергия. Ваше Святейшество! Изволением Божиим, преемником этих творцов единства Святой Руси и Русской Церкви поставлены Вы и за короткое время Вашего Первосвятительства Вы уже собрали под свой омофор большую часть рассеянных по всей вселенной заблудших овец паствы Вашей. Верховный Пастыреначальник да поможет Вам докончить начатое великое дело — быть Русской Церкви целостною и Святою· Родная и близкая Твоему сердцу Церковь Удела Пречистыя Девы, в надежде скорейшего осуществления этого упования, подносит Тебе в сей день радости и веселия знамение архипастырского служения — посох, возглавленный изображением церкви. Паси же им, возлюбленнейший, врученное Тебе Божие наследие со свойственным Тебе мудрым сочетанием правды и милости, твердости и благости, дабы каждый из подведомых Тебе архипастырей, пастырей и пасомых мог со спокойным сердцем сказать Тебе: "Жезл твой и палица твоя — та мя утешиста!" "Христос посреде нас!" Святейший Патриарх Алексий: Его Святейшество Патриарх Сербской Церкви Гавриил желает сказать слово приветствия. Святейший Патриарх Гавриил (произносит приветствие на сербском языке). Святейший Патриарх Алексий: Приветствие Его Святейшества Патриарха Гавриила в русском переводе прочтет протоиерей Иоанн Сокаль. Протоиерей Иоанн Сокаль: Ваше Святейшество, Сербская Православная Церковь чрез мое смирение и чрез Преосвященных архиереев моих спутников, как своих Представителей, в братской любви приносит Вашему Святейшеству и великой Сестре — Русской Православной Церкви самые сердечные приветствия, искренние братские поздравления и наилучшие пожелания по поводу сих великих событий в жизни Вашей Церкви. Вместе со своими.собратиями — нашими архиереями, с боголюбивым сербским священством и благочестивым сербским народом возносим горячие молитвы к Всемогущему Богу, Подателю всякого блага, да по Своей неизмеримой милости подаст Он Вашему Святейшеству, власти и народу великой братской России благоденственное и мирное житие, здравие и спасение и во всем благое поспешение во славу святого Православия, для процветания и на пользу всего славянства и во благо целого человечества. Наш сербский народ в последней страшной войне принес относительно большие жертвы, чем какой другой народ в истории человечества. Сербская Православная Церковь, ее духовенство и паства были предметом самых свирепых и величайших злодеяний со стороны наших врагов. Убито более семисот священников, пять архиереев. Немилосердно истреблялись наши вековые материальные и культурные ценности, а на пространстве всего нашего Отечества произведено великое опустошение. Следуя нашим вековым традициям, мы всегда с непоколебимой братской преданностью возлагали надежду, находили утешение, имели помощь и защиту во все дни нашего бурного и тяжелого прошлого от мощной покровительницы Православия и славянства Матери-России; мы и ныне, более чем когда-либо, питаем те же чувства братской преданности и надежды и видим в величии России надежную гарантию счастливой будущности всего Православия и славянских народов, гарантию мира, правды и свободы всего человечества во всем мире. С таковыми нашими молитвами, чувствами и надеждами мы, Ваше Святейшество, прибыли к Вам в Москву, чтобы выразить нашу приверженность и преданность Святой Православной Русской Церкви и России, чтобы заявить о своем восхищении и благодарности геройской ' армии Советского Союза, чтобы преклониться пред великими жертвами, которые русский народ принес на алтарь правды и свободы как своей собственной, так и нашего и всех миролюбивых народов; чтобы нашим личным участием разделить вместе с Вами радость торжественного юбилея 500-летия автокефалии Русской Православной Церкви и Совещания Сестер — Православных Церквей, высокая инициатива созыва которого принадлежит Вашему Святейшеству. Да почиет Божие благословение над сим нашим столь важным Собранием, в котором мы обнимаем друг друга со словами: "Христос посреде нас!" Святейший Патриарх Алексий: Его Святейшество Патриарх Румынской Церкви Юстиниан желает сказать слово приветствия. Святейший Патриарх Юстиниан: (произносит приветствие на румынском языке). Святейший Патриарх Алексий: Приветствие Его Святейшества Патриарха Юстиниана в русском переводе прочтет протоиерей Симеон Няга. Протоиерей Симеон Няга: Ваше Святейшество, Святейший Патриарх Алексий, во Христе Возлюбленный Брат! Духовенство и верующий народ Православной Церкви Румынской Народной республики, с волнующей радостью, принимает горячее участие в церковных торжествах любимой нашей Сестры — Православной Русской Церкви по случаю празднования 500-летия ее автокефалии. Священный Синод нашей Церкви уполномочил нас вместе с Владыками: Фирмилианом, архиепископом Крайовским, Антимом, епископом Бузеуским, Николаем, епископом Клужским и протоиереями: Петром Винтилеску — Ректором Духовной Академии, Симеоном Няга — нашим советником и господином Овидиу Марина —.личным нашим секретарем выразить Вам и всему Собору от имени духовенства и всего верующего румынского народа искренний привет и глубокое наше почтение, уважение за ревностное и безукоризненное сохранение правой веры, с пожеланием благоденствия и процветания Русской Православной Церкви и многих, многих счастливых лет Вашему Святейшеству. Чувствуем несказанную радость и огромное воодушевление, принимая участие, наряду с Первосвятителями всех Автокефальных Православных Церквей, в этих торжествах, где представляется случай заявить во всеуслышание народам всего мира, что мы едины и нераздельны и сохранили учение, заповеди и предания Святой Православной Церкви неизменно; что между нами существуют тесные духовные связи нелицемерной любви и братского взаимного сотрудничества, по примеру святых иерархов и блаженной памяти предшественников наших. Следуя их стопам и деяниям и усовершенствуя их подвиги в деле распространения правой веры и проповеди Слова Истины, мы обязаны, по завету апостола Павла, "хранить единство духа в союзе мира" (Ефес. IV, 3) и твердо соблюдать то, что вверено нам (ср. 2 Тим. III, 14). Присутствие почти всех представителей Православных Церквей на нынешних знаменательных торжествах доказывает, что Вселенскость живо пребывает в лоне Православия, и что в нашей тесной родной семье Православных Церквей-Сестер сохранилось с неизменной чистотой апостольской все учение Спасителя нашего Иисуса Христа без малейших упущений или отклонений от святого сокровища догм и канонов. В этом тесном объединении братской дружбы Православия и высказывается сила Божия, которая укрепляет, поддерживает и насыщает нас радостью видеть и в будущем беспрерывное присутствие среди нас и наших народов духа любви, полного согласия и братского понимания, которые лежат в основе всей общественной деятельности православных христиан. Мы празднуем настоящее великое историческое событие из жизни Православной Русской Церкви в дни глубоких социальных переворотов и волнений, когда руководители одних народов, желающих настоящих благ всем народам, стараются искоренить вражду и ненависть и водворить истинную социальную правду, и человечество жаждет установления полного мира и любви; но когда еще достаточно подстрекателей и разжигателей огня, которые стремятся, к сожалению, даже при помощи некоторых Церквей, именующих себя христианскими, — создать раздор между народами и сеют вражду и ненависть. Против таковых Православная Церковь и должна восстать и безбоязненно и открыто проповедывать, что все люди есть сыны Того же Бога, Отца Небесного, заповедь Которого гласит: "Любите друг друга"; пред любовью искренней растают все стены злобы и ненависти, "ибо дал нам Бог духа не боязни, но силы и любви и целомудрия" (2 Тим. 1,7). Роль Церкви Христовой заключается в том, чтобы придать божественный смысл всем целям жизни и примирить людей с ближними своими и с Богом, привести всех в святое лоно нашего Спасителя Иисуса Христа. Как бы ни казались временными естественные стремления человека и народов на земле, Православная Церковь не имеет права оставаться равнодушной и по существу обязана, в силу своего высшего назначения, принять активное участие в разрешении всех жизненных вопросов. Она должна стараться облегчить жизнь человека, сделать ее лучшей в равной мере для всех сынов ее, которые есть и сыны Божий. Подобная работа Православной Церкви, имеющая Вселенский характер, является существенным идеальным пополнением действий и стремлений политических, социальных и экономических факторов наших стран. Мы можем содействовать сглаживанию путей для установления братского отношения и взаимного сотрудничества между народами; это — путь, ведущий к спасению души, при совместной жизни в полном согласии, мире и любви. Было бы грешно, если бы после невероятных страданий и жертв человеческих, после пролитой крови в годы войны, все это осталось простым искуплением ошибок (грехов) прошлого, а не означало бы действительной жертвы для улучшения жизни исстрадавшегося человечества. А потому одновременно со стремлениями и попытками руководителей, — искренних друзей народов, — которые прилагают все силы к успокоению боли и исцелению ран, причиненных жестокостью войны, посредством установления настоящего мира и любви среди народов, и Православная Церковь на своем посту должна принять активное участие в колоссальном созидательном труде на благо человечества. Православная Церковь должна сегодня больше, чем когда-либо, работать над человеком и направлять его мысли и сердце к евангельскому идеалу и таким образом покорить царству Божию души сынов своих. Достижение этого славного царства в полном мире и взаимном согласии и было бы видимым знаком наличия в нас любви к Богу и ближнему и жития евангельского в духе правды, мира и любви на этой земле. Тогда лишь реализовалось бы искреннее социальное международное братство в духе полного понимания и священного вспомоществования. В силу этого императива и того идеала, к которому направила все свои труды и старании наша Румынская Православная Церковь, а также во имя искренней дружбы и добрых отношений, которые связывают с давних времен Церкви наших стран, мы выражаем глубокую преданность Русской Православной Церкви и от души желаем ей духовного процветания и достижения самых совершенных успехов православной вере. С этими мыслями представляемся мы Вашему Святейшеству, достойному последователю блаженной памяти Патриархов: Иова, святого Гермогена, мученика и патриота, Иосифа, светлого поборника веры христианской, Никона, ученого и защитника Православия, Иоакима, ревнителя православной веры, и Сергия, мудрого и великого отца Русской Православной Церкви. Желаем Вашему Святейшеству полных сил и здоровья и молим Всевышнего удостоить Вас светлых радостей духовных и дать Вам радость пожать плоды великих трудов, которые Вы полагаете на благо и процветание Православной Русской Церкви и для укрепления! дружбы во славу всего Православия. Господь Бог да сохранит и укрепит наше Православие мира и любви! Святейший Патриарх Алексий: Слово имеет для приветствия Блаженнейший Митрополит Софийский, Экзарх Болгарский Стефан. Блаженнейший Экзарх Болгарский Стефан: Ваше Святейшество! От имени возглавляемой мною Болгарской Православной Церкви, от ее Священного Синода и от себя лично горячо приветствую Вашу великую Церковь с пятисотлетним юбилеем ее автокефалии. В настоящий торжественный момент мне хотелось бы представить все этапы и виды почти тысячелетнего ее служения Богу, родному народу и даже всему человечеству, живописать образы русских героев веры, великанов духа, праведников, своими изумительными подвигами, своей безграничной любовью к Богу и людям прославивших и свою Церковь, и свою землю. Их драгоценные останки почивают в Киевских пещерах, Кремлевских храмах и в разных иных местах необъятной России, а их имена написаны на небесах. Мне хотелось бы ярко осветить те моменты, в которых особенно проявлялись величие и сила Русской Православной Церкви, ее благодетельно-творческое влияние на быт, на исторические судьбы русского народа, но размеры юбилейно-приветственных речей обязывают меня к возможной краткости. На заре своей истории, в 988 г., по внушению князя Владимира, языческая Русь приняла от Константинопольской Патриаршей Церкви святую Христову веру и церковное устройство, и с того времени Российская Православная Церковь стала возглавляться Вселенским Патриархом. Мне особенно приятно вспомнить, что успевшая расцвести в блестящий век царя Симеона моя родная, родственная русским и по языку и по крови, Церковь сразу же устремилась послужить и людьми, и письменностью только что образовавшейся Вашей Церкви. Благодатное семя Христовой веры упало на благословенную почву русских душ, по самой своей природе жертвенных, не удовлетворяющихся видимым и стремящихся проникнуть в невидимое, сочетать невидимое с видимым, небесное с земным. На этой почве выросла новая ветвь Вселенского Православия, отличная не только от юридически практического католичества и сухого, отвлеченного протестантства, но и от восточно-греческого доктринерского Православия. В Российском Православии счастливо сочетались возвышенный мистицизм, устремление к Богу и надземным идеалам с практическим служением своим ближним, своему народу, всему человечеству. Выразителем Российского Православия явилось русское монашество с его основоположниками, подвижниками XI в., преподобными Антонием и Феодосией Печерскими и продолжателями их дела, их многочисленными учениками и последователями, иноками Киево-Печерской Лавры. Будучи прежде всего созерцательным, стремясь своими подвигами — постом, молитвою, смирением, целомудрием, и нестяжательностью — побеждать в себе греховное н приближаться к Богу, древнерусское монашество не переставало быть и жизненно-практическим. Памятуя о примере Спасителя, пришедшего на землю, чтобы исполнить волю Божию чрез служение до смерти погибавшему человечеству, оно всеми силами и всеми доступными ему способами старалось послужить недавно бывшему языческим непросвещенному русскому народу. Оно не только согревало его непрестанными своими молитвами, вдохновляло его высокими примерами истинно добродетельной жизни облагораживало, очищало погрязшие во тьме греховной души, спешило на помощь голодным, утешало и окрыляло страждущих, оно, кроме всего этого, оказывало неисчислимые услуги во всех областях зарождавшейся русской материальной культуры. В монастырях зародились первая русская письменность и школьное дело; киево-печерские монахи были первыми русскими писателями и учителями; при монастырях впервые стали возникать школы и благотворительные заведения; для необъятных незаселенных пространств Русской земли монастыри стали колонизаторскими пунктами, а для окружавшего монастыря населения — рассадниками сельскохозяйственной культуры и разных ремесл. После крещения Руси Российская Православная Церковь стала заботливою, попечительною Матерью русского народа, а ее первосвятитель Митрополит — духовным отцом, объединявшим разрозненные удельные княжества, примирителем враждовавших, судьею и грозным обличителем крамольных князей, стремившимся собрать воедино святую Русь. В кратком слове нет возможности представить даже главнейшие заслуги Российской Церкви и ее доблестных и мудрых служителей. Если бы не было прозорливого Митрополита Петра, может быть, Ваша прекрасная, величественная Москва не украшала бы в качестве столицы Вашу могучую державу. Если бы не было Митрополитов Алексия и Ионы, может быть, так и не собралась бы под руку Московского великого князя Русская земля. Если бы не было святого инока и величайшего патриота, Преподобного Сергия Радонежского, поднявшею упавший под гнетом татарского ига русский дух, вдохновившего князя Димитрия Донского на решительный бой с татарами, еще долго могла бы страдать Русская земля, и к худшему могла бы сложиться вся последующая Русская история. В 1448 г. Российская Православная Церковь стала автокефальною. История свидетельствует, что на путях к автокефалии иногда пятнались белоснежные церковные ризы, когда церковные и светские власти стремились к автокефалии не ради удовлетворения неотложных церковных нужд и не ради славы Божией, а по личным честолюбивым и славолюбивым побуждениям и когда при своих домогательствах они пользовались приемами и средствами, не отвечающими природе и духу истинной Церкви Христовой. Создавая автокефалию, Российская Церковь не только ничем не запятнала, но, напротив, еще более убелила свои белоснежные ризы. XV век Застал Византийскую державу и Россию с их Церквами, как бы поменявшимися местами друг с другом. Раньше могущественная и славная Византийская держава под натиском турок переживала предсмертные муки; вместе с нею слабела, оскудевала и людьми и духом и Цареградская великая Церковь. А Русская держава в это самое время восходила от силы в силу; расширялась в своих пределах, крепла духовно, богатела материально, приобретала все большее влияние и Российская Церковь. Несмотря начато, Российская Церковь продолжала оставаться покорной Дочерью своей Матери Цареградской Церкви и смиренно подчинялась даже явно несправедливым ее распоряжениям. Так, например, было в 1433 г., когда Цареградский Патриарх отказал в утверждении избранному русским епископатом, клиром, народом и великим князем в московские митрополиты благочестивому, достойнейшему Рязанскому епископу Ионе и послал на Московскую кафедру своего кандидата Исидора, взявшегося подчинить Православную Российскую Церковь римскому папе. Автокефалия Российской Православной Церкви была вынуждена внешними обстоятельствами, тою опасностью, которая угрожала исповедуемой нами вере. Властолюбивые римские папы никогда не переставали мечтать о подчинении им Православной Церкви. Средние века как будто благоприятствовали этой мечте. Знаменитая Византия приближалась к гибели. Сознавая катастрофичность положения, византийские императоры пытались спасти свою империю ценою измены Православию — униею с Римом, которая якобы должна была привлечь всемогущую помощь папы. Так, по настоянию императора Михаила Палеолога, в 1274 г. на Лионском соборе была принята византийцами уния. Просуществовав всего девять лет, она в 1283 г. была осуждена на Константинопольском соборе. В XV в. положение теснимой турками Византийской империи стало совсем опасным. Византийский император Иоанн VI Палеолог и Константинопольский Патриарх Иосиф бросились в объятия папы, решив подчинить ему не только Цареградскую, но и Российскую Церковь. С последней целью и был послан ими в Москву Митрополит Исидор. Преступный замысл начал удаваться. В 1439 г. на Флорентийском соборе, несмотря на решительное противодействие Марка Ефесского, уния была принята. Московский Митрополит Исидор, отпущенный на собор под условием, что он будет там защищать Православие, вернулся в Москву униатом, "легатом от ребра апостольского в землях лифляндских, литовских и русских", и сразу же начал вводить унию. Его уния русскими с возмущением была отвергнута, а сам он был осужден Собором русских епископов и бежал в Рим. Умершему на соборе униату-Патриарху Иосифу наследовали униаты же Патриархи: Митрофан Кизикский и Григорий Мамма. Девять лет ждала Российская Церковь возвращения Цареградской Церкви к правой вере и только в 1448 г. епископ Иона Собором русских епископов был возведен в Московские и всея Руси Митрополиты. Таким образом, Российская Православная Церковь освободилась от подчинения Царьграду. Это не было бунтом подчиненных против своей власти; это не было также отказом возмужавшей дочери от безусловного подчинения своей матери. Это было величественным актом православной ревности, защитой собственного Православия от новых преступных посягательств на него. Это было мужественным шагом великой Церкви, приготовившейся защищать все Вселенское Православие, в том числе и греческое, которому так доблестно и плодоносно послужили знаменитые Отцы и учители древней Греческой Церкви. Москва стала Третьим Римом, заняв в исповедании Христовой истины место первого, отдалившегося от религиозной правды Рима, и второго, поскользнувшегося на пути веры, Рима — Константинополя. В особенности два великих качества отличают пятисотлетнее бытие автокефальной Российской Церкви: смирение и жертвенность. По числу принадлежащих к ней верующих, по духовному и материальному богатству, по силе и влиянию она превосходит все прочие Православные Церкви. Но она никогда не собиралась пользоваться преимуществами своего положения для гегемонии в православном мире. И доселе она продолжает занимать в ряде Православных Церквей пятое место и старшим Церквам, несмотря на их обеднение и умаление, оказывает все виды внимания и почтения. Своей силой и влиянием она пользовалась, чтобы выручать из бед, спасать другие Церкви и народы. Если бы не ее вдохновенные призывы к русским правителям и русским людям, может быть, и доныне румыны, греки, сербы и болгары страдали бы под турецким игом. Своими богатствами она подкрепляла бедствовавшие Православные Церкви. Без ее щедрой помощи не оставался ни один Патриархат, ни одна поместная Православная Церковь. Благодаря постоянным субсидиям Русского Св. Синода и обильным жертвам русских паломников, благоденствовала, украшалась величественными храмами Святая Земля, расширялся и процветал Афон, с прекращением русской помощи обедневшие и осиротевшие. Для своего народа Российская Церковь продолжала быть Матерью, учительницею, пестуном. Русская государственная власть еще долго не находила в себе сил, чтобы взять в свои руки школьное и воспитательное дело. До Петра Великого Русь оставалась церковною. Первой высшей школой в России была Киево-Могилянская Духовная Академия, первым печатником был дьякон Иван Федоров, первыми напечатанными книгами были Апостол и Евангелие. Даже в синодальный период, когда над Церковью тяготела стеснявшая ее свободу царская и особенно обер-прокурорская власть, Православная Российская Церковь продолжала свою спасительную для мира работу, а для всего Православия, с пышным развитием ее богослужебного культа, духовной жизни и богословской науки, она скоро стала его опорой, выразительницей и защитницей. 500 лет автокефального бытия Российской Православной Церкви! Пред моим духовным взором проходят длинные ряды воспитанных ею праведников, великих патриотов, мужей разума, знаменитых деятелей науки. Митрополиты Московские и всея Руси Иона и Филипп, всероссийские чудотворцы; величайший патриот-мученик Патриарх Гермоген; мужи государственного разума и совета — Патриархи Филарет и Никон; великий святитель Митрофан Воронежский; Тихон Задонский и Феофан Затворник, известные своею святою жизнью и своими вдохновенными писаниями; праведные святители: Димитрий Ростовский, Иннокентий Иркутский, Иоасаф Белгородский, Феодосии Черниговский; богомудрый старец — преподобный Серафим Саровский, бесхитростно представивший на примере собственной жизни величественную красоту и теплоту православного христианства; Московский Митрополит Филарет, высокому богословствованию и мудрости которого не перестанут удивляться грядущие века; Российский Златоуст — Иннокентий Херсонский; образец истинно-благостного архипастыря Антоний, Митрополит Петербургский; его любимый ученик, недавно покинувший Вас, Патриарх Сергий. Я считаю своим долгом с особой почтительностью преклониться пред памятью этого великого Святителя. Ученейший и проникновеннейший богослов, праведник в жизни, мудрый кормчий своей Церкви, выведший ее на путь свободной, творческой жизни, растопивший лед в отношениях Советской Власти к Православной Церкви, стяжавший Церкви доверие и внимание власти, за свою любовь к родной Церкви и к родному народу претерпевший и от своих и от чужих, — он в церковной истории займет почетнейшее место. Не могу не воздать должное и Вам, Ваше Святейшество, как и Вашим соработникам на ниве Христовой, в годину неимоверных страданий Вашей Родины увековечившим свои имена беззаветным служением ей. Благодаря Вам и им, благоденствует ныне на Руси Святая Церковь. Много и иных ярких звезд — архипастырей, пастырей и вдохновенных мирян, отдававших свои силы служению Христовой истине и жертвенно служивших своему народу, сияют яркими звездами на российско-православном небосклоне. Духовным богатством, оставленным ими, вечно будет пользоваться мир. В моей памяти встают имена великих русских богословов — экзегетов, догматистов, моралистов, церковных историков, апологетов, проникавших в самые сокровенные тайны христианского учения, раскрывавших высоту и красоту Православия. Они вдохновлялись благодатным влиянием на них Российской Православной Церкви; своими трудами они прославили не только родную Церковь, но и русское имя. Некоторые из них совсем недавно отошли в иной мир, а некоторые продолжают их дело. Пред моим мысленным взором стоит весь христоносный русский народ, как ни один народ в мире жертвенный, самоотверженный, могучий в творчестве, неподражаемый в выносливости и терпении, способный на самые изумительные подвиги. Многие драгоценные, никем не превзойденные его качества воспитаны Православною Российскою Церковью. Тут долг мой велит мне воздать должное российским приходским пастырям, "нашим отцам", как называл их приснопамятный Петербургский Митрополит Антоний. Почти до самого конца предреволюционного времени русская государственная власть мало внимания обращала на участь многомиллионного простого народа. Среди русских государственных деятелей встречались и такие, которые считали опасным для государства просвещение этого народа. Народ жил под надзором полицейских урядников и волостных писарей; малочисленные сельские школы не могли дать ему нужного воспитания и даже достаточной грамотности. Единственными воспитателями народных масс являлись переносившие вместе с ними все невзгоды их скудной жизни приходские пастыри. Они были их духовными отцами; они в своих, часто безыскусственных, но отечески-сердечных наставлениях и проповедях внушали своим пасомым вечные истины Христова учения: "Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих" (Иоан. XV, 13), "если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного" (1 Тим. V, 8), красота жизни человеческой — в служении другим (Мф. XX, 25—28) и др. — Высокочтимое Собрание! Истина бессмертна, она не умирает. Истина состоит в свободе и правде, в любви и жертвенности. О Российской Православной Церкви надо сказать словами блаж. Августина: "Tu semper attendebas, ubi veritas albescit" — Ты всегда туда стремилась, где истина сияет. В прошлом много добра сделано Российской Православною Церковью. Мы крепко верим·, мы убеждены, что в будущем еще больше сделает она для блага и расцвета своего народа, для славянства, для Вселенского Православия, для всего человечества. Да будет же благословен ее дальнейший путь! Да распространяется, расцветает и украшается прекрасными плодами насаждаемая ею истина! Да крепнет, возвеличивается и прославляется Ваш Великий Союз Советских: народов! Да благоденствуете Вы, Ваше Святейшество, со всеми своими сотрудниками и их возлюбленными паствами! Да возвеличивается через Вашу Святую Церковь весь православный мир и да умиротворяется и возвышается все человечество! Святейший Патриарх Алексий: Слово для приветствия имеет Высокопреосвященный Архиепископ Белостокский Тимофей. Архиепископ Белостокский Тимофей: Ваше Святейшество! Да будет позволено мне, Представителю Польской Православной Церкви, принести наилучшие благожелания Вашему Святейшеству и Великой Церкви Российской по случаю празднования 500-летия автокефалии Русской Православной Церкви. Польская Православная Церковь прежде Дщерь, а ныне юнейшая Сестра Церкви Российской, на протяжении веков была тесно связана с Церковью Российской, и потому ей особенно близки и понятны и ее печали, и ее радости. Церковь Российская имела все основания и возможности добиться автокефалии на много времени раньше, но она терпеливо ждала исполнения времен и объявляет автокефалию тогда, когда из хода исторических событий логически вытекала необходимость принятия на себя Церковью Российской обязанности сохранения чистоты веры Христовой, принятой ею от Христианского Востока. Византия, угрожаемая и теснимая турками, не могла уже с полной уверенностью и силой выполнять эту историческую миссию. Развивавшаяся к тому времени политическая мощь Русского государства создавала в этом отношении также важный положительный фактор. Идея Третьего Рима, возникшая в этом периоде, имеет свое историческое обоснование, но идея эта воспринимается как Церковью, так и народом в ее наиболее идеальном понимании. Принимая на себя миссию хранительницы чистоты заветов Православия, Святая Церковь Российская не ищет первенства между иными Церквами, но жертвенно, согласно заветам Христа, служит Сестрам-Церквам Православным и своей высокоразвитой богословской наукой, и своим высоким религиозным опытом, и всеми доступными ей средствами. Идею эту воспринял в плоть и кровь и великий народ российский, кровью лучших сынов во время освободительных войн на Балканах идею эту утвердивший. Наконец, и последняя мировая война еще раз показала единство целеустремленности Церкви и народа. Великая Церковь Российская и великий народ российский вышли обновленными и еще более сильными из горнила испытаний. Мы знаем, что только усилиями русского народа мир был избавлен от страшнейшего зла современности — фашизма, провозгласившего принцип права сильного, не колебавшегося для осуществления господства одной нации обречь на гибель целый ряд иных народов. И посему в эти торжественные дни Великой Церкви Российской еще раз приношу в лице Вашего Святейшества пожелания Великой Церкви Российской — дальнейшего процветания, великому народу российскому — благоденствия и мира; и Вашему Святейшеству и всей иерархии Российской — многих лет, здоровья и сил для трудов на благо Церкви Православной. Аминь. Святейший Патриарх Алексий: Слово для приветствия от лица Албанской Церкви имеет епископ Корчинский Паисий. Епископ Корчинский Паисий: (произносит приветствие на албанском языке). Святейший Патриарх Алексий: Приветствие епископа Корчинского Паисия в переводе на русский язык передаст Митрополит Крутицкий и Коломенский Николай. Митрополит Крутицкий и Коломенский Николай: (читает в русском переводе приветствие епископа Корчинского Паисия) Святейший Владыко, Патриарх Алексий! Албанская Православная Церковь с великой любовью приняла приглашение прибыть на юбилейные торжества Русской Православной Церкви От имени Албанской делегации и всего православно! о албанского народа разрешите принести сердечные приветствия с 500-летием автокефалии Русской Православной Церкви. Мы приветствуем Вас от лица той Церкви, которая защищала Православие под 500-летним турецким гнетом и которая сегодня руководит албанским верующим народом, занимающим место в лагере народов, стоящих за дружбу и вечный мир. Для нас этот день очень велик, потому что это священное Собрание говорит о великой дружбе Православных Церквей, потому что оно происходит в той стране, которая ведет за собой другие народы по пути братства, равенства и свободы, завещанных нам в Евангелии Христом. Поздравляю еще раз от всего сердца Православную Русскую Церковь и весь русский народ, который является авангардом мира и свободы и который ведет к счастливой жизни Генералиссимус Сталин. Да здравствует и процветает Русская Православная Церковь и ее духовный вождь Святейший Патриарх Алексий! Святейший Патриарх Алексий: Его Святейшество Святейший Патриарх-Католикос всех армян Георг VI имеет слово для приветствия. Святейший Патриарх -Католикос всех армян Георг VI: Ваше Святейшество, Патриарх Московский и всея Руси и Отец Алексий! Преосвященные архипастыри и боголюбивые почетные гости! Его Святейшество Патриарх Московский и всея Руси и возлюбленный наш Брат во Христе Алексий соблаговолил пригласить Главу Армянской Национальной Апостольской Церкви на столь знаменательное историческое празднование 500-летия национально-религиозного самоутверждения великого русского народа и его родной Святой Православной Церкви. Эчмиадзинский Патриарх и Католикос всех армян воистину рад за счастливую возможность личного живого духовного общения с преславным Первосвятителем, преосвященными пастырями и христолюбивыми мирянами Русской Православной Церкви. Мы искренно рады также за счастливую возможность непосредственного общения и братского лобзания со славными Главами и достойными Представителями иных Православных Церквей. Стихийно-непреодолимой волей великого русского народа, политической мудростью ясновидящего суверена Московской Руси и боговдохновенным постановлением ревновавших о Православии русских епископов 500 лет тому назад Митрополитом Киевским и всея Руси был избран великий печальник земли родной — епископ Рязанский, Блаженнейший Иона. Святой престол Российского Митрополита достойно и по Божьему праву занял преславный русский епископ, избранный русскими епископами, независимо от Константинопольского греческого Патриарха и свободно от цезаристских поползновений византийских императоров. Великая Русская Православная Церковь и до этого бывшая народной по духу и национальной по деяниям, отныне стала твердо и бесповоротно автокефальной — самостоятельной канонически и независимой иерархически. Освободившись полностью и навсегда от церковно-политической супрематии государственно потрясенной и обреченной, морально неустойчивой и в правоверии нестойкой Византии, великая Русская Святая Православная Церковь с былой испытанной беззаветностью, с новой силой и с большей уверенностью приступила к славному делу духовного просвещения и морального воспитания русского народа, к развитию и укреплению Русской земли, безопасности и мощи Российской Державы. На сегодняшних исторических торжествах, перед духовным взором каждого из нас, встают, как живые, светлые образы великих печальников русского народа и святых подвижников Русской Православной Церкви — Митрополитов Петра и Алексия, Ионы и Филиппа, Патриарха Гермогена, Филарета и других первосвятителей и пастырей, отдавших свой светлый ум, благородное сердце, чистую веру, горячую любовь, добрую волю, а иные из них и жизнь свою святую во многовековой борьбе за собирание Руси, за свободу родной земли, за национальную консолидацию русского народа, за политическую мощь Российского государства, духовное просвещение и моральное усовершенствование чад Церкви Православной. Не перевелись на Святой Руси, на нашей столь счастливо обновленной Родине, печальники народа и подвижники Церкви. В сей исторически торжественный час незримо встает светлый образ духовного подвижника, который праведно жил, творил, горел и догорел в наши дни и среди нас — святой образ великого старца, Блаженнейшего отца Сергия, Патриарха Московского и всея Руси, своей жизнью и деяниями стяжавшего любовь народа, уважение власти, добрую память во веки и вечное блаженство на небесах. Да будут памятны и вечны их великие деяния! Да будет вечная память печальникам народа и подвижникам Русской Православной Церкви! Освободившаяся от старых цепей царской автократии и всемерно пользуясь защитой Великой Хартии религиозной свободы — Конституции Союза ССР, верная православной вере, евангельской правде и святым заветам праведников и подвижников, Русская Православная Церковь, ныне возглавляемая известным всему православному миру своими богоодаренными высокими качествами и горячей религиозной ревностью, всенародно почитаемым Святейшим Патриархом и Отцом Алексием, — усердно, плодотворно и вдохновенно творит богоугодное дело на ниве религиозного воспитания народа, на благородном поприще мирного созидательного труда и на поле борьбы за право и правду, за свободу и демократию, за мир и счастье всего мира, за евангельскую любовь и христианское братство всех народов. Мы, всенародно и единогласно избранный Глава древней, Национальной и Апостольской Церкви Армянской, от имени своей паствы, как счастливо обретающейся в Великой Стране Советов, так и трагически странствующей на чужбине и веками тоскующей по горячо любимой исторической Родине, в сей час торжественный и перед лицом всего мира от всей души и любовно провозглашаем: Хвала и слава великой и Святой Русской Православной Церкви! Хвала и слава великому Патриарху Московскому и всея Руси возлюбленному всеми нами Брату Святейшему Алексию! Хвала и слава достойным пастырям и всему христолюбивому воинству православному! Черные силы социальной неправды, политической реакции, национального порабощения и религиозной вражды не дремлют. При виде героической борьбы народов за свое право и правду, свободу и счастье, они коварно злоумышляют новые сатанинские заговоры и бешенно куют новые кандалы для пробуждающихся народов. "Divide et impera" (разделяй и властвуй) — этот римско-византийский цезаристский политический завет остается и ныне руководящим принципом и основой политической мудрости международной реакции. Как всегда в прошлом, так и ныне, черные силы антисоветской реакции не забывают также Армянскую Церковь, заведомо зная, что многовековая древнейшая Национальная Церковь числом скромного, но духом стойкого героического гайканского народа, веками снискала и ныне пользуется особым сочувствием передового человечества. "Советская власть и Русская Православная Церковь посягают на независимость и национально-самостоятельное бытие Армянской Церкви" — всуе глаголют враги наши, говоря, что на предстоящем церковном Соборе в Москве якобы будет оформлена ликвидация Армянской Церкви. Мы, престарелый Первосвященник и Глава Армянской Национальной Апостольской Церкви, несмотря на свои недуги, любовно приняли трогательно-любвеобильное приглашение возлюбленного нашего Брата, дабы своим личным присутствием и выступлением на сем великом Соборе выразить свою глубокую и искреннюю симпатию, любовь Русской Православной Церкви, могучей Советской власти и великому русскому народу и во всеуслышание разоблачить этот новоизмышленный политический навет на Советскую власть и Русскую Православную Церковь. Армянский народ принял христианство как государственную религию еще в 303 г. Эчмиадзинскому Патриарху и Католикосу всех армян во многовековой и многострадальной истории армянского народа выпала великая славная доля — быть не только религиозно-духовным руководителем верующей паствы и организатором народного просвещения и морального воспитания народа, но и защитником идеи национальной государственности, хранителем и вдохновителем национально-освободительных традиций, заступником священных прав Армении, Армянской Церкви и армянского народа. В Эчмиадзинском престоле исторически нераздельно воплощена эта двуединая идея — правда: идея национально-религиозной независимости и идея национально-политического самосознания и самоутверждения. Более чем полуторатысячная история Армении и Эчмиадзинской Национальной Церкви — небывалая по героизму и непрерывная мартирология. В этом историческая тайна и неисчерпаемый источник беззаветной любви и привязанности армянского народа, даже инославных армянских меньшинств, к Национальной Церкви и первопрестольному Эчмиадзину. Тысячелетней трагически славной истории Армении и армянской истории известны бесчисленные грозные покушения и жестокие преследования Армянской Церкви. Не только языческий и фанатический ислам, но еще более коварно и беспощадно, опираясь на военно-полицейские силы могучих государств, огнем и мечом беспощадно жестоко обрушивались на армянский народ и его национально-независимую Церковь иезуиты-латиняне. Хвала и честь великой и Святой Русской Православной Церкви, которая, несмотря и вопреки "обрусительной" политике всесильной царской автократии, никогда не покушалась на религиозную совесть и национально-церковную независимость армянского народа и на его святая святых — Эчмиадзин. Да знают политиканствующие инсинуаторы и их закулисные инспираторы, что под верной защитой великой Советской Конституции первопрестольный святой Эчмиадзин ныне переживает новую эру своего национально-религиозного возрождения и свободного процветания. Да знают все и всякие безумные любители антисоветских, антиправославных и антиармянских измышлений и фальсификаций, что в Великой Стране Освобожденного Труда нет господствующей Церкви или неполноправных Церквей, что в Стране Советов Церковь отделена от государства, что все религиозные общины равны перед законом, что ни одна Церковь не. пользуется исключительными преимуществами и привилегиями, что национальная дискриминация и религиозные преследования являются тягчайшими преступлениями, что воистину дорожащая своей автокефалией великая Святая Православная Церковь питает благородную симпатию к Армянской Национальной Апостольской Церкви, ее каноническо-иерархической самостоятельности и первопрестольному Эчмиадзину. На этом святом взаимном доверии, уважении и любви основано, развивается и укрепляется истинно-христианское, молитвенно-духовное общение двух правоверных Церквей и братское евангельское содружество верующих христолюбивых наших чад. Вечная слава великому и благородному русскому народу и его родной Православной Церкви! Аминь! Святейший Патриарх Алексий: Слово для доклада на тему: "Пятисотлетний юбилей автокефалии Святой Русской Православной Церкви" предоставляется доценту Московской Духовной Академии Н. И. Муравьеву. Доцент Н. И. Муравьев: Ваши Святейшества, Ваши Высокопреосвященства и все досточтимое Высокое Собрание! В текущем 1948 г. исполняется пятьсот лет от того исторического акта, когда Собор русских святителей поставил во главе управления Русской Православной Церкви своего русского митрополита, и эту практику поставления и самостоятельного церковного управления положил совершать на Руси и впредь. Такое крупное церковное событие, признанное в свое время Константинопольскою Церковью и другими восточными патриархами, было не случайным явлением и имело глубокое влияние на церковную и политическую жизнь Московской Руси. Фактическая независимость Русской Православной Церкви имела место в 1448 г., т. е. почти через пятьсот лет после принятия русским народом христианства. Весь этот длительный пятисотлетний период являлся подготовительным временем к полному установлению церковной автокефалии. В течение данного периода Русская Православная Церковь создала в себе условия, которые были необходимы для образования из себя особого целого, или так называемой автокефальной поместной Церкви и которые логически следовали из самой сущности зависимости ее от Святой Константинопольской Матери-Церкви. Во дни святого равноапостольного и великого князя Владимира христианство пришло на Русь из Константинополя. От Святейшего престола Константинопольского патриархата были приняты первые иерархи, вероучение, церковно-богослужебный порядок и все те идеи византинизма церковно-политического значения, которые являлись характерными особенностями церковной жизни Константинопольской Церкви. Вышеуказанные отношения между Церковью-Матерью и Церковью-Дочерью должны были немедленно вылиться в полное подчинение Русской Православной Церкви Константинопольскому патриархату. По основным началам церковного устройства, говорит проф. Павлов, установившимся еще в первые три столетия христианства и потом неоднократно подтвержденным на соборах, происхождение одной Церкви от другой необходимо сопровождалось тем юридическим последствием, что первая, как бы колония (ecclesia filialis) становилась под власть последней, как своей митрополии (ecclesia matrix, ??????????) без согласия которой, выраженного формально или фактически, власть эта не могла прекратиться [1]. Это, во-первых. Во-вторых, каноническая основа власти Константинопольского Патриарха над Русскою Православной Церковью, по неверному объяснению византийских толкователей, лежало в 28 правиле Халкидонского Собора, благодаря которому константинопольской патриаршей власти якобы были подчинены все земли, лежащие севернее Фракии, в которых было введено христианство. В-третьих, эта же зависимость покоилась на созданной византийским церковно-государственным правом теории о значении византийского императора, как правителя христианской миродержавной Римской империи, помазанника Божия и верховного покровителя Вселенской Церкви во всех ее частях, где бы они ни находились (т. е. хотя бы и за пределами империи). С точки зрения этой же теории, Константинопольский Патриарх есть "общий отец, свыше от Бога поставленный для всех повсюду находящихся христиан" [2]. Что касается 28 правила IV Вселенского Собора, то оно отпадает, как не относящееся к Русской Православной Церкви, после прекрасного анализа и толкования его, данных проф. С. В. Троицким! [3]. Сила и значение церковно-политического византийского права основана не на канонических началах, не на поставлениях св. отцов на Вселенских Соборах, а поэтому не может быть принимаемо, как обязательное Вселенскою Церковью; к тому же это право имело силу только в пределах Византийской империи и не относилось к народам других стран. Таким образом, с точки зрения канонической подчинение Русской Православной Церкви Константинопольской Матери-Церкви покоилось только на канонических основах первого пункта. Но в то отдаленное время, когда русское церковное общество не имело высоких канонических познаний, все эти три пункта признавались Русской Православной Церковью полностью; по крайней мере, против них со стороны ее не было официальных возражений. По смыслу церковных канонов, церкви новооснованные не вдруг могли получать твердый порядок в своем управлении. Но с течением времени и они делались самостоятельными [4]. Необходимо какое-то время для духовного созревания Церкви-Дочери, в течение которого она обязана была находиться в юрисдикции Церкви-Матери. Продолжительность такого периода весьма неопределенна, она зависит от духовных дарований новопросвещенного народа и от других условий церковно-политического характера. В применении данных принципов к Русской Православной Церкви замечается, что пора независимости ее могла быть гораздо ранее той, которая фактически имела место, так как духовное созревание ее развивалось весьма успешно. По документальным историческим данным, власть Констинопольского Патриарха над Русской Православной Церковью была очень ве и чрезвычайным важным актом зависимости являлось пра-во патриарха назначать и поставлять митрополита на Русь. Вторым весьма существенным правом Константинопольского Патриарха было право высшего суда над русскими митрополитами по жалобам и обвинениям против них клириков и русских князей. В-третьих, немаловажную черту зависимости Русской Церкви от Византийского Патриарха составляла дань, взимаемая с русского митрополита, размеры которой определить трудно по недостатку исторических свидетельств. Выраженная в таких конкретных формах зависимость Русской Православной Церкви от Святейшего Константинопольского престола со временем не только не ослабевала, но чем ближе дело подвигалось к XV столетию, ко временам установления фактической независимости Русской Православной Церкви, тем ревнивее оберегали константинопольские патриархи и Византийская империя свое право высшего управления Русскою Православною Церковью. Такая практика их стояла в тесной зависимости от той бурной и угрожающей политической ситуации, которая складывалась вокруг Византийской империи, в связи с напором на нее турок. Одновременно с этим молодое Русское государство, воспитываемое все возраставшей духовно Русскою Православною Церковью, быстро укреплялось, формировалось и выдвигалось на мировую арену. Церковно-исторические факторы исследуемого периода истории Русской Православной Церкви с течением времени все тверже и настойчивее требовали личного и наиболее близкого участия ее главы не только в церковных, но и в гражданских делах русского народа и государства. Наиболее болезненно переживалось это переплетение разных интересов Матери-Церкви и Церкви-Дочери во второй половине исследуемого периода, ближе к XV столетию, когда можно было отмечать почти полную дезорганизацию церковного управления Святейшего Константинопольского престола, в связи с последними трагическими днями Византийского государства. Русская церковная история на протяжении изучаемого времени изобилует достаточными примерами, иллюстрирующими зрелость Церкви в деле церковного управления и постепенного возрастающего в ней искания своих канонических прав на независимость. К таким исканиям следует отнести проявлявшийся сначала редко, а потом чаще протест против замещения Русской митрополии митрополитами-греками, назначаемыми из Константинополя. На первых страницах истории Русской Православной Церкви такая неканоническая практика назначения митрополита оправдывалась духовно-нравственным неокрепшим состоянием новообращенного народа и естественным отношением Церкви-Дочери к Церкви-Матери. Не возражая принципиально против установившегося общего порядка зависимости в церковном отношении от Константинопольского Патриарха, русские рано стали искать у себя права избрания и поставления своего русского митрополита на основании известных церковных канонов [5]. Это явление обусловливалось также поместными церковными и гражданскими обстоятельствами. Так, в Киевский период русской церковной истории имеются два отдельных исключительных случая, когда Собором русских святителей самостоятельно без сношения с Константинопольским Патриархом были поставлены митрополиты из русских — св. Иларион и Климент Смолятич, оба, по свидетельству исторических памятников, являются людьми высокообразованными и ревнителями православия. Святительство св. Илариона (1051) не ознаменовалось никакими проявлениями неудовольствия или возражениями со стороны Константинопольского патриархата. Видимо, последний признал законность и правильность постановления на Русскую митрополию св. Илариона. Второй случай — возведение на Русскую митрополию Климента Смолятича вызвало вокруг себя большие волнения и разногласия у нас, на Руси, по вопросу законности его поставления, а также противодействия со стороны Константинопольского Патриарха. Климент Смолятич занимал кафедру с небольшими перерывами в продолжение девяти лет (1147—1155). Так как он не признавал власти Константинопольского Патриарха и Патриарх не признавал его законности, то значит в его правление Русская Церковь находилась в расколе с Церковью Греческого [6]. По изысканиям проф. Голубинского, самостоятельное поставление на Русскую митрополию Климента Смолятича было делом великого князя Изяслава Мстиславича. Оно составляет его личную попытку отделиться в церковном отношении от Константинопольского патриархата. Не имея крепких оснований в недрах самой Церкви Русской, эта попытка потерпела неудачу. Случаи самостоятельного избрания на Русскую митрополию из русских участились.—— в монгольский период. К ним следует отнести поставления митрополитов Кирилла III (1247—1280), св. Митрополита Петра (1308—1326) и св. Митрополита Алексия (1354—1378). Историческая характеристика деятельности указанных митрополитов исключительно высокая: они были выдающимися и государственными деятелями, и заметно выделялись из однообразного и посредственного ряда митрополитов-греков. К этому времени Русская Православная Церковь, значительно окрепшая, нуждалась в руководстве своих отечественных святителей, глубоко понимавших исторические очередные задачи Церкви. В силу этого церковные и государственные люди XIV и XV вв. были заинтересованы в избрании своего митрополита. Таковые возросшие стремления Русской Православной Церкви диаметрально расходились со взглядами Константинопольского патриархата по этому вопросу. Эти взгляды Святейшего Константинопольского престола не были обоснованы канонически, но они коренились в кодексе византийского церковно-государственного права, отражавшего в себе сложившуюся исторически теорию верховной власти божественных самодержцев и величия патриархов, простиравших свою власть на христиан и вне пределов Византийской империи. Согласно этому церковно-государственному закону Византийской империи, императоры строго наблюдали за тем, чтобы Русь не выходила из церковного подчинения ей. Так, Константинопольский Патриарх Филофей по поводу поставления на Русскую митрополию св. Алексия пишет русским князьям, "что и мы после обычного тщательнейшего расследования нашли совершенно справедливым и согласным с свидетельством о нем (Алексие)... то мы, хотя это вовсе необычно и не безопасно для Церкви, основываясь на таких достоверных и согласных свидетельствах, и на добродетельной богоугодной его жизни, рассудили, да будет так к одному — кир Алексию. Но отнюдь не соизволяем и не полагаем, чтобы впоследствии и кто-нибудь другой из обитающих в России был там архиереем; напротив пусть поставляется туда только из сего богознаменитого и богопрославленного и благоденственного Константинополя муж "представляющий лицо, кафедру и все права нашей мерности", т. е. Патриарха, которого сам Бог поставил... предстоятелем всех по всей вселенной находящихся христиан, попечителем и блюстителем их душ", от которого "все зависят, как общего отца и учителя" [7]. Такое абсолютистское учение о церковной власти Константинопольского Патриарха, изложенное в послании Филофея, не было только теорией. Оно ревностно воплощалось в жизнь Русской Православной Церкви, и тем сильнее предлагалось к осуществлению, чем мрачнее слагалась для Византийской империи политическая обстановка. Встречаясь с законными и естественными требованиями в вопросе церковного управления Русской Православной Церкви об избрании на Руси митрополита из русских, указанная практика константинопольских патриархов порождала великие "церковные соблазны". К таким соблазнам, еще не виданным в истории, относится церковная смута, или, по выражению летописца, "замешательство" на Русской митрополии, начавшееся после смерти св. Митрополита Алексия и окончившаяся при Митрополите Киприане, продолжавшаяся всего 12 лет. За это время константинопольские патриархи, вопреки своим убеждениям поставлять на Русскую митрополию только природного грека, поставляли и посылали на Русь в одно и то же время и своего представителя и рекомендованных и нерекомендованных лиц от Московского и Литовского княжеств. Такие беспорядки в церковном управлении взволновали русских, и все, по выражению одной грамоты, "разъярилось на Вселенскую Церковь", так что нанесены были многие обиды с прибавлением насмешек, глумления и ропота[8]. По поводу данной церковной смуты исследователь ее проф. Голубинский замечает, "когда видишь, что на целую церковь люди смотрят как на игрушку, то невольно овладевает тобою страшная грусть"[9]. Проблема церковного управления Русской митрополией не была решена в этот раз. Через 42 года от вышеуказанной святительской смуты, после смерти Митрополита Фотия (1431), еще с большей силой вспыхнул мятеж на Русской митрополии, осложнившийся под конец весьма соблазнительным и недопустимым явлением — назначением на древний Киевский и всея Руси митрополичий престол митрополита-униата. Последний был назначен Константинопольским патриархом-униатом Иосифом II вместо избранного на Руси и представленного Патриарху для поставления епископа Рязанского Ионы. Такое отношение было не только оскорбительным по отношению к великой и заслуживающей уважения Русской митрополии, но было дерзкою и страшною попыткою императора византийского и Патриарха Константинопольского, перешедших в унию, предать и Русскую Церковь римскому папе. Благодаря стойкости и ревности к православной вере русских эта попытка не удалась, но она была последним и убедительным аргументом для срочной реорганизации церковного управления в Русской Православной Церкви на основании канонов и соответственно назревшим историческим задачам ее. Другим чрезвычайно 'важным церковно-историческим фактором, обусловившим независимость Русской Православной Церкви, следует признать ее высокий внутрен-ный рост. К XV столетию она переросла тот возраст неустойчивости и несовершенства, который свойственен был Церкви-Дочери, находившейся под руководством и под опекой Церкви-Матери, Святой Константинопольской Церкви. Христианство пришло на Русь из Византии в X в. от Святой Вселенской Соборной Апостольской Церкви. Оно принято было из неповрежденного ересью источника с древнехристианскими догматами, апостольскими и соборными правилами, древнехристианскою богослужебною практикою, с чистыми христианскими принципами нравственности, богоучрежденной иерархией и восточной аскетикой. Оно принесло нам письменность и большое духовное наследие великой христианской византийской державы. Получив в достаточной степени духовных сокровищ, русский народ не имел в достаточном количестве учителей. В дальнейшем почти единственным проводником византийской культуры на Руси оставался митрополит-грек. Русский народ с первых дней был предоставлен самому себе, и сам вырабатывал методы усвоения христианского вероучения, нравственности и начатков византийской гражданской культуры. Единственной школой, где наши предки получали подобные знания, была Русская Православная Церковь. Посеянные на Руси семена Христовой веры пали на благодатную почву высокодаровитого и имеющего особое глубокое религиозное чувство русского народа. В самом деле, почти непосредственно за принятием христианства мы наблюдаем среди русского народа особенную жажду, с какою впитывал он в себя христианство, грамотность и другие светские науки, принесенные с христианством. О таком особом одушевлении русских писал в Окружном послании Константинопольский Патриарх Фотий. Он имел случай наблюдать крещение русских из армии кн. киевских Аскольда и Дира. Эти прославленные и в жестокости и скверноубийстве называемые Руссы... "до такой степени разгорелись желанием и ревностью веры, что приняли епископа и пастыря и лобызают верования христиан и с великим усердием и прилежанием" [10]. Киевский период, к сожалению, не оставил нам достаточных документальных данных о действительной степени христианской культуры на Руси, но и то, что осталось, говорит за правильное и возвышенное усвоение христианства. Св. Митрополит Иларион "муж благокнижен, и постник", Митрополит Климент Смолятич "книжник и философ" являются яркою иллюстрацией высокого восприятия христианства среди новопросвещенных русских людей [11]. Особое значение в церковно-религиозном отношении имел Киево-Печерский монастырь. Это был, без сомнения, столп и борец за православие, христианскую жизнь, культуру и русскую народность. Киево-Печерский патерик, подробно и художественно воспроизводящий высоту нравственных подвигов великих русских подвижников, был блестящим документом, удостоверяющим глубокое понимание русским народом христианского учения; недаром эта книга была одною из любимых нашего народа, а сам Киево-Печерский монастырь — как бы своего рода обетованной землей, куда стекались со всего нашего отечества ищущие духовных радостей, утешения и просвещения. Уже одно то, что Киевская Русь со своими святынями и ученостью долгое время в Московском государстве предносилась, как идеал, красноречиво говорит о ее богатых культурных наследиях. Еще большим доказательством духовной зрелости Святой Русской Церкви служили многочисленные святые подвижники XIV в. С.-Восточной Руси. Этот почти необитаемый огромный лесной массив являлся своего рода русской Фиваидской пустыней, где в жизни осуществлялись великие принципы христианской нравственности. Среди сонма этих молитвенников за Вселенскую Соборную Апостольскую Церковь, русский народ и государство возвышались особо св. Митрополит Петр, Алексий, св. Стефан Пермский — апостол зырянского народа и великий подвижник и молитвенник Преподобный Сергий Радонежский, который объединил в себе своею жизнью, подвигами, деятельным трудом все лучшие помыслы и стремления русского народа. Эти славные страницы величия Русской Православной Церкви не только всегда стояли пред очами нашего русского церковного общества XV в., но именно в это время начинали слагаться в строгую систему религиозно политического характера. Мы имеем в виду знаменитую теорию о Третьем Риме, окончательно получившую свое блестящее выражение в начале XVI в. в посланиях старца Елеазарова монастыря Филофея, философски освещающих церковные, гражданские и международные события того времени. Исследователь жизни и творений старца Филофея проф. В. Н. Малннин пишет: "Нужно, чтобы сама жизнь, совокупность исторических условий данной эпохи давала необходимый материал и повод для такого рода построений"[12]. Вот именно этим материалом предшествующей Филофею эпохи и бы то церковно-историческое сознание величия и духовной зрелости Русской Православной Церкви, которое, будучи поставлено в связь с мировыми событиями (падение Константинополя, Флорентийская уния), отразилась в вышеуказанной величественной теории. Все это указывало нашему церковному обществу XV в., что период опеки над Русской Церковью прошел, что наступило время спокойного самостоятельного и независимого ее существования. Третьим важным историческим фактором, несомненно оказавшим влияние на процесс образования независимости Русской Православной Церкви, явилась заканчивающаяся организация Русского государства и ликвидация татарского ига и удельной системы. Вследствие тесного единения Церкви и государства того времени внутриполитические государственные задачи и международные события того времени требовали непосредственного участия в государственных делах русского митрополита. Самостоятельному Русскому государству, увеличивающемуся в своей мощи, казалось неуместным быть в церковной зависимости от Византийского Константинопольского престола: независимому государству естественно соответствует независимая Церковь. Совокупность вышеуказанных церковно-исторических факторов приводила к строго-логическому заключению о своевременности и необходимости церковной автокефалии. В древнерусских церковных памятниках того времени не находится готовой ярко выраженной мысли или строго выработанной теории об исторической необходимости независимости Русской Православной Церкви. Среди русских образованных людей той эпохи не было специалистов по каноническому праву в современном понимании этого слова. Однако же весь исторический процесс образования автокефалии Русской Православной Церкви в своих деталях обнаруживает присутствие вполне осознанной идеи церковной независимости. Осуществление этой идеи на Руси шло весьма осторожным дипломатическим путем. Высокое уважение к Святейшему Константинопольскому престолу, воспитанное в народе русском со времени св. князя Владимира и трагичность переживаемых им дней гибели Византийской империи, диктовало в переговорах избегать всяких намеков, ведущих к какому бы то ни было разрыву отношений и заставляло достигать желаемых результатов путем обоюдного согласия, миром. Итак, с исторической точки зрения независимость Русской Православной Церкви была безусловно подготовлена: к этому решению приводили ее как политическая зрелость русского национального государства, тесно связанного с Церковью с самого начала своего существования, так и крайнее падение церковного руководства со стороны переживавшего кризис Константинопольского патриархата. С другой и главной стороны Русская Православная Церковь за этот долгий период времени, будучи верной дочерью Константинопольской Матери-Церкви, достаточно духовно возросла, и сама выработала в себе высокие достоинства, необходимые для самостоятельного управления. В половине XV столетия внутренняя и внешняя церковно-политическая обстановка сложилась так, что полная автокефалия Русской Православной Церкви явилась естественным и необходимым выводом. Обращаемся к изучению истории образования церковной самостоятельности Русской Православной Церкви, как она отразилась в исторических документах. Период, в который практически Русская Православная Церковь предпринимала соответствующие мероприятия по осуществлению своей автокефалии, обнимает собою от 1431 г., года смерти Фотия, Митрополита Киевского и всея Руси, до 1448 г., когда Собором русских святителей был поставлен первый автокефальный митрополит. Этот короткий промежуток времени в 17 лет совпадает с последними днями существования Византийской империи. Последними Византийскими императорами были: Мануил, Иоанн и Константин Палеолог (1391—1453). При них вся Византийская империя под напором турок сосредоточивалась почти в одном городе Константинополе. Не имея в сущности никаких шансов на успех обороны, они всеми имеющимися у них средствами старались отдалить окончательное падение когда-то славной и богатой культурными ценностями мировой державы. Одним из наиболее верных и надежных средств к спасению остатка великой империи императоры считали помощь могучего в то время духовного и светского владыки Западной Церкви римского папы. Таковая помощь могла быть получена только благодаря унии с католической церковью или, вернее, благодаря измене православию, так как говорить о каких-либо условиях со стороны византийских императоров было невозможно. Они судорожно ухватились за это средство и для осуществления его воспользовались самым широким образом предоставляемым им церковно-государственным византийским правом власти в делах церковных. Во-первых, они, подготовляя унию, возводили на Константинопольский патриарший престол патриархов-униатов, совершенно не считаясь с канонами и голосом Константинопольской Церкви. Результатом такой практики на Святейший Константинопольский патриарший престол с 1410 г. до падения Константинополя (1453), т. е. в течение 42 лет назначались патриархи-униаты: Евфимий (1410—1416), Иосиф II (1416—1439), участвовавший на Флорентийской унии и подписавший ее, Митрофан (1440—1443), ревностный униат и гонитель православных, Григорий Мамма (1445— 1450), убежавший из Константинополя в Рим[13]. Московская дипломатия, пристально наблюдавшая за развертывающимися событиями на Востоке, определяла такое явление "как разгласив Церкви Божией" [14]. Как известно, данные стремления к церковно-политическому союзу с папой закончились Флорентийской унией (1439), в которую еще бы немного была втянута ловким маневром римского папы и Русская Православная Церковь. Во-вторых, нервозная деятельность византийских императоров в церковном управлении нарушила окончательно наладившуюся было линию церковных отношений с Русской митрополией. Их явное соблазнительное вмешательство в назначение русских митрополитов, определенное задачами церковной унии и пополнением своей истощенной казны, породило открытые протесты на Русской митрополии. Так, еще великий князь Московский Василий Дмитриевич, угадывая в современных ему церковных событиях императорскую руку, говорил: "Мы имеем Церковь, но царя не имеем". Более откровенно об этом заявляли-в 1416 г. западные епископы при возведении на митрополичью кафедру Григория Самвлака: "Не можем без отвращения сносить насилия, какому подвергается Церковь Божия от императора...".[15] В изучаемое время указанная тактика в церковных делах византийских императоров породила на Русской митрополии "смуту", превосходящую по своей силе и результатам то церковное "замешательство", которое имело место 12 лет после смерти св. Митрополита Алексия. Так, после смерти Митрополита Фотия неожиданно для всех назначается Митрополитом Киевским и всея Руси ставленник Литвы Митрополит Герасим. Он не явился в Москву, но вел себя, как Митрополит всея Руси. Мало того, он был активным деятелем по подготовке к унии и находился в тесной переписке с папой Евгением [16]. Если бы не скорая трагическая смерть его (1435), то его назначение и деятельность произвели бы жестокую смуту. Таковой смуты не избегла Русская Церковь. Вместо избранного Собором русских святителей епископа Ионы на митрополичью кафедру всея Руси на Москве патриархом-униатом, вопреки желанию русского и литовского церковного общества, назначается явный активнейший и убежденный униат-грек Исидор. Своим деятельным участием на Флорентийском соборе он едва не "поддал и не подчинил" Русскую митрополию римскому папе. Таково было состояние Святейшего Константинопольского престола и его отношение к своей Дочери-Церкви в половине XV в. Оно сводилось к двум положениям, с которыми считалась русская церковная и государственная власть: 1) Константинопольский патриархат официально сам "покачнулся" в сторону папы и 2) туда же, как это явно обнаружилось, хотел вовлечь против воли и желания Русскую Православную Церковь. Эти положения были убедительным доводом и непосредственным поводом к установлению давно созревшей исторически и канонически независимости Русской митрополии. За этот же короткий семнадцатилетний период, полный драматических событий во внешней и внутренней церковно-политической жизни, Русская Православная Церковь была весьма озабочена замещением вдовствующей после смерти Митрополита Фотия митрополичьей кафедры на Москве и вообще вопросом церковного управления в связи с вышеуказанными событиями в Константинопольской Церкви. Всю деятельность Русской митрополии в этом направлении можно разделить на две небольшие половины, соответственно тем целям, каковыми задавалась она при решении своей исторической задачи. Первая половина захватывает время до прибытия в Москву Митрополита-униата Исидора (1436) и вторая — после него. В первую половину мероприятия Русской Православной Церкви сводились к тому, чтобы иметь на митрополичьей кафедре в Москве только своего русского митрополита, как того требовали ее церковно-исторические задачи и задачи возрожденного национального русского государства. Исторические памятники этой половины не позволяют утверждать, что Русская митрополия искала учредить у себя автокефалию. По примерам прошлого великий князь Московский старался сначала провести на митрополичий Московский престол только своего кандидата, избранного Собором русских святителей. В позднейших грамотах великого князя Московского (1441 — 1451), заготовленных им по вопросу учреждения автокефалии, излагается обстоятельно история посольства в Константинополь избранного на Соборе русских святителей Рязанского епископа Ионы для поставления его на Киевскую митрополию. В этой грамоте ни одной строкой не обмолвились о действительном положении патриархата, а между тем там патриарший престол давно уже занимал униат Иосиф II. Он отказал в поставлении епископу Ионе и назначил вместо него на Русскую митрополию Исидора гречина многим языкам сказатель и книжник" [17]. Одновременно с этим Патриарх Фотий будто бы обещал епископу Ионе митрополию после Митрополита Исидора. В устах униата такое обещание было равносильно отказу, исполненному иронией. Об этом посольстве мы узнаем, как сказано выше, только из позднейших княжеских грамот. Какие грамоты посылались с самим епископом Ионой и что в них писалось, мы не знаем. Посольство это возвратилось с новым митрополитом, которого "и преже убо и не хотехом его прияти, яко не по нашей воли, ни по прошению нашему прииде к нам". По словам вел. кн. Василия Васильевича, Митрополит Исидор встретил неласковый прием и лишь только "за царского посла моление и за Святейшего Патриарха благословение, а за оного сокрушение и многое покорение и челобитие, едва приахом его". Принимая во внимание пример великого князя Дмитрия Ивановича Донского, не принимавшего назначенного на Русскую митрополию Митрополита Киприана и другие подобные в истории случаи, можно считать за достоверные вышеприведенные слова великого князя Василия Васильевича, рисующие картину встречи Митрополита Исидора. Митрополит оказался весьма искусным и ловким авантюристом. Он сумел не только войти в доверие, но и, вероятно, расположить к себе великого князя. На Флорентийском соборе он подписал унию с Римом, совершенно бесполезную для Византийской Церкви и империи, но очень опасную и страшную для Вселенского Православия и Русской Православной Церкви. Это был ловкий политический прием Ватикана по отношению к Русской Православной Церкви. Если византийский император, подписывая унию на Флорентийском соборе, еще питал слабые надежды на папскую помощь, то папа Евгений IV и Митрополит Исидор совершенно трезво смотрели на совершающиеся события в Константинополе; предотвратить их было нельзя, да у папы и не было сил. Прибывши в Москву, Митрополит Исидор непосредственно приступил к осуществлению подчинения Русской Православной Церкви папе. Об этом говорит образ прибытия его как "кардинала и легата от ребра апостольского", а также первые дерзкие выступления. Единичное выступление его на Флорентийском соборе без соборного на то согласия русских святителей, вероломное и полное предательство православия являлось таким ярким и бесцеремонным попранием канонических основ Церкви, таким оскорблением для русской иерархии и паствы Русской Церкви, а опасность подчинения римскому папе была так велика и близка, что высшее русское общество некоторое время находилось в каком-то подавленном состоянии. Вскоре же русские святители и великий князь Василий Васильевич низвергли униата-митрополита, но его соблазн совершил коренной поворот в церковно-политическом сознании русского общества изучаемого времени. За короткое время это был второй случай, вызванный нарушением правильного руководства Константинопольским патриархом Русской митрополии. Еще многие русские исследуемого времени помнили двенадцатилетнее "замешательство" на Киевском митрополичьем престоле после смерти св. Митрополита Алексия. Тогда для всякого неискушенного в церковных делах было ясно, что церковное управление в Константинопольском патриархате находилось в крайней степени расстройства. Пользуясь этим замешательством, по свидетельству Никоновской летописи, католическая церковь засылала свое посольство на Русь с предложением отколоться от греков и соединиться с Римом [18]. Не прошло с того времени и сорока двух лет, как обрушилось на Русскую Православную Церковь подобное же "замешательство", но только в большей степени с более крупными результатами и, главным образом, шло из Рима через греков. Униат-митрополит Исидор путем искусной дипломатии едва "не подца и не поработи нас под отлученную многих ради ересей святыми богоносными отцы римскую церковь и римского папу" [19]. Таким отношением к своей Русской митрополии Константинопольский патриархат, находясь сам в несчастных условиях, окончательно дискредитировал себя в глазах ревнителей православия русского народа. Русские составили после этого убеждение, что у греков погибло истинное благочестие веры. Вывод был слишком широк и не совсем правилен, так как униатством заражены были императоры и патриархи. Что же касается большинства народа и Святой Афонской горы, то там крепко отстаивалось древнее Православие. Во всяком случае, в условиях того времени русские люди, имея на руках документальные данные, имели право так говорить и думать, а главное такое убеждение оказало сильное влияние на дальнейшее направление работы по установлению нормального церковного управления в Русской Православной Церкви. После описанных событий и здравой оценки таковых в среде русских иерархов и у великого князя Московского не оставалось никакого сомнения в том, чтобы вдовствующую митрополичью кафедру на Москве заместить русским святителем, избранным на Соборе русских иерархов и впредь таковую практику узаконить на Москве, т. е. установить церковную автокефалию. Этим начинается вторая половина процесса учреждения на Руси автокефалии. Эта половина обладает достаточным количеством летописного и документального материала для более или менее подробного освещения изучаемого вопроса. Прежде всего следует признать, что подготовка и самый процесс установления независимости Русской митрополии проходил с полным учетом современной исторической обстановки, согласно церковным канонам и при полном священном сыновнем уважении к Святейшему Константинопольскому престолу, как Матери-Церкви. Русские люди, сознавая хорошо, что в данное время там управляли униаты-патриархи, имели также документальные сведения о "разгласив" в Греческой Церкви и о том, что большинство народа держалось Православия. На этом основании они имели большое желание провести отделение безболезненно, не нарушая мира между церквами. Именно эта идея мира лежит в основе всех дипломатических документов, заготовленных по данному вопросу и написанных изысканным и вежливым по тому времени языком. Как только низложен был униат-митрополит Исидор, на Москве спешно, не взирая на междоусобия, начали подготовлять вопрос об оформлении полной церковной независимости от попавшего в "латинскую прелесть" Константинопольского патриархата. Из изложенного нами выше следует, что Русская митрополия имела неоспоримые канонические права на автокефалию. Она имела незыблемое православное учение христианской веры, полную благодатную самовосполняющуюся иерархию, она духовно возросла и просияла в мире своими великими подвижниками и людьми науки, наконец, христианство в ней усвоено, главным образом, народом, имеющим один язык и культуру и организовавшим государство, способное защищать и охранять церковные права. Все это соответствовало духу церковных канонов и, главным образом, находило основания в известных русским церковным людям Апостольских правилах 1-м и 34-м, а также в 4-м правиле Первого Никейского Собора. Одновременно, так сказать, с положительными каноническими основаниями, определяющими независимость Русской митрополии, им также было известно и то положение, что Православная Церковь не может состоять в союзе и тем более в подчинении у патриарха-еретика. Эту мысль настойчиво проводили сами константинопольские патриархи. Так, Святейший Патриарх Константинопольский Антоний в 1393 г. в своем послании к великому князю Московскому Василию Дмитриевичу о необходимости почитания и поминовения за богослужением византийского императора пишет: "Христиане только тех царей отвергают, которые были еретиками, вооружались на Церковь и старались ввести развращенные догматы, чуждые учения апостольского и отческого" [20]. Все эти основания в своей совокупности, казалось, могли привести к резкому отделению от Константинопольского патриархата, но русские не пошли на открытый разрыв: они не хотели стоять в юрисдикции патриархов-униатов, но и не желали разрыва с Константинопольским патриархатом. В этой нерешительности сказалась недостаточная каноническая подготовленность русских людей, а быть может имелись и иные нам неизвестные церковно-политические причины, Великий князь и русские иерархи, избегая открытого разрыва, решались идти дипломатическим путем, путем открытой просьбы у Патриарха на полную независимость. С этой целью великий князь Василий Васильевич пишет одно за другим два послания в 1441 и 1443 гг. Первое к Патриарху, второе к императору. В этих посланиях красною нитью проходит почтительная просьба к Патриарху признать за Русской митрополией право на независимость. Мотивы, которые великий князь и Собор русских святителей выставляли в обоснование своей просьбы, можно разделить на два рода. Первого рода мотивы говорили, что митрополит-грек нам не удобен: во-первых, он не знает русского языка и чужд по национальности; он не может участвовать в интимной беседе с князем, так как переводчики первые узнают о государственных тайнах; во-вторых, есть большой риск получить на кафедру изменника православию, подобного Исидору. Такая мысль подтверждается подробным изложением деятельности униата-митрополита Исидора. Мотивы второго рода говорят за то, что и нам посылать в Константинополь для поставления своего кандидата по разным "нужам" тоже невозможно. Таким образом, великий князь Московский от лица Русской митрополии нехочет принимать митрополитов-греков и в то же время считает невозможным и неудобным посылать в Константинополь своего избранника. В заключение он прямо пишет: "И просим святейшее ти владычество, да с святым царем и со всем божественным собором воззревше в святая ваши и божественные правила греческие и во оно папино послание, и рассудивше, и за нужу далечного и непроходного путешествия, и за нахождение и мятежи еще в окрестных нас сторонах, и государей умножения, свободно нам сотворите в нашей земле поставление митрополита... послете к нам честнейшее ваше писание, яко да помощью и благодатию Св. Духа и споспешением святого царя и с благословения святого ти владычества и божественного и священного собора, по святым правилам собравши в отечествии нашем, в русской земле, боголюбивые епископы отечества нашего и по благодати Св. Духа избравше кого человека добра, мужа духовна, верою православна, да поставят нам Митрополита на Русь: понеже и преже сего, за нужу, поставление в Руси митрополита бывало". "А мы о сем хочем Божиею благодатию, по изначальству нашего православного христианства, посылание и совопрошание и любовь имети с святым царем: и святейшего ти благословения и молитвы требовати и желати хощем, донележе Бог благоизволит и земля наша доколе имет стояти, а никакоже разлучно от вас имать быти наше православное христианство до века" [21]. Послание не требует комментариев: оно ясно излагает предмет — мотивированную просьбу выслать письменное разрешение на автокефалию и желание никогда не порывать связи с Константинопольским престолом. Но эти послания определенно были предназначены Патриарху или царю православным. В самих посланиях великий князь, очевидно, предусмотрительно не называет по имени ни патриарха, ни царя. Ко всему этому эти послания по ходу событий и по исследованию историков посланы в Константинополь не были. Причиной этого могло быть единственное препятствие — дипломатические донесения с Востока об уклонении в унию патриархов и царей византийских. Что это самое верное предположение, явствует из наших летописей.[22] Такое же объяснение задержки в Москве вышеуказанных документов дает в своем послании в Киев св. Митрополит Иона: "До сего времени во Святейшей Русской митрополии не бывало митрополита: не к кому было посылать, царь не таков, а ни патриарх не таков, инако мудрствующе, к латинам приближающиеся, а не тако, якоже православному нашему христианству изначала предано"[23].Основание к такому заключению Митрополита Ионы, возможно, послужили письма на Русь афонских иноков, которые в то время писали: "Греческий царь впал в латинскую прелесть и посадил на апостольском престоле патриарха, единомудренного латинянам и что они извергли патриарха и царя ис помяна обычна".[24] Благодаря такой информации о ходе событий в Константинопольском патриархате послания в Москве были задержаны, ибо, во-первых, нельзя было ждать от него чего-либо положительного, ибо в переговорах его с папой об унии, несомненно, самой высокой ценой была Русская митрополия. Проф. Голубинский предполагает, что первая грамота 1441 г. была, возможно, представлена Патриарху, но по ней получен отказ, почему заготовлена была вторая в адрес византийского императора. Но это только предположение, не подтверждающееся документами. Во всяком случае из оставшихся исторических документов должно заключить, что в Москве, серьёзно готовились к церковной независимости, но Константинопольский патриархат остался неуведомленным и не знал об этом. С 1443 по 1448 г. в Москве бушевали кровавые междоусобные войны, благодаря чему деятельность по учреждению автокефалии на Руси была прервана. По крайней мере, ни летописный материал, ни иной этого времени не обнаруживает в себе никаких следов таковой деятельности. В 1448 г., казалось, совершенно неожиданно становится известным факт самостоятельного, без разрешения Константинопольского Патриарха, поставления Собором русских епископов епископа Ионы в Митрополита Киевского и всея Руси. Этот исторический акт совершился как бы не по той программе, которую составляли русские люди и излагали в грамотах 1441 —1443 гг. Там они искали, прежде всего, разрешения православного Константинопольского Патриарха на автокефалию, а здесь круто изменили тактику и сами осуществили свое давно назревшее желание. В Окружном послании литовским князьям, боярам, наместникам и народу с извещением о своем поставлении в 1448 г. Митрополит Иона сдержанно указывает следующие причины своего поставления: а) долговременное вдовствование Русской митрополии "и в том многое лиха и истомы христианству нашея земли починилось", в) "коли было в Цариграде православие, и они (великие князья) оттуда принимали благословение и митрополита". Разумеется, теперь там нет православия, а потому, с поставление его совершилось "не хотением нашего смирения, но волею великого самодержавства то учинилось, по Апостолу: не хотящему, ни текущему, но Вседержителю Богу благословлящу" [25]. Сдержанная мотивировка введения в 1448 г. автокефалии Русской Православной Церкви расширяется той церковно-исторической обстановкой, каковая в то время господствовала. По сказаниям наших летописей, Митрополит Исидор бежал из Москвы за границу, в Рим к папе, и великий князь Московский якобы "никакоже посла по нем возвратити его", т. е. был доволен таким исходом, так как побег униата-митрополита освобождал князя от производства жестокого средневекового суда над предателем. Однакож такой снисходительный поступок князя оказался не так невинен; он был чреват непредвидимыми и весьма серьёзными и опасными выступлениями против Русской Православной Церкви, не подчиняющейся римскому папе в то время, когда такое волеизъявление оказала сама Константинопольская патриархия. Вскоре же после бегства в Рим Митрополита Исидора за границей упорно стал распространяться слух о новом активном наступлении католицизма на Русскую Православную Церковь, причем это наступление снова направлялось из Константинополя. В исторических актах русского архива значится послание Константинопольского патриарха-униата Григория Маммы к Киевскому князю Александру Владимировичу в ответ на запрос последнего об унии. [26] Патриарх рекомендует князю принять "всечестнаго кардинала кир Исидора, о Святом Духе возлюбленного брата и сослужителя нашего смирения, который научит и накажет вас о всем словом и делом". Данное заявление униата-патриарха являлось не простыми словами: оно носило в себе полную реальность вторжения в Московскую митрополию. В действительности таковая попытка на деле осуществилась впоследствии захватом юго-западных епископий поставленным в Риме в митрополита учеником Митрополита Исидора Григорием. При помощи польского правительства Григорий захватил Киев и десять юго-западных епископий, где стал вводить унию, и, кроме того, имел недвусмысленное поползновение захватить всю Киевскую митрополию, включая и Москву. Утверждение Григория в Киеве и юго-западных епископиях произошло в 1458 г., уже после поставления Ионы Митрополитом Киевским и всея Руси, но подготовка ко вторжению в Киевскую митрополию униатов-католиков через Константинопольского униатского патриарха началась до поставления Ионы Митрополитом, именно до 1448 г. в то время, как на Москве от этих дел отвлекали междоусобные войны [27]. При такой действительности Московскому великому князю с Освященным собором Русской Православной Церкви пришлось решать окончательно большой исторический — вопрос о церковной автокефалии. Великий князь Василий Васильевич окончательно утвердился на Москве 17 февраля 1447 г. С этого времени, в продолжение двух лет, идет подготовка к установлению церковной независимости. Великий князь в этом случае старается выполнить в полной мере церковный порядок избрания и поставления митрополита на Руси. Он собирает "всех святителей своей земли, боголюбивых епископов, преподобных архимандритов, честнейших игуменов, многих духовных мужей, со всем священством и православными князьями"[28]. С ними он старается найти в истории прошлого аналогичные примеры церковных явлений: "что ж прежде того в Руси было поставление митрополитом, если не в Москве или Владимире, то в Киеве". Эти исторические примеры они разбирали со стороны канонической, "обыскивая старину по святым правилам и по рассуждению святительскому". Отсюда они, несомненно, подходили и к настоящему предмету суждения, стараясь и ему дать исчерпывающее каноническое обоснование. Что же касается исторической обстановки, диктующей необходимость поставления независимого митрополита и отделения Русской митрополии от Константинопольского патриархата, то она для них была совершенно ясна и не возбуждала никаких сомнений. Из Константинополя ждать было нечего. В Москве было документально изветно, что турецкое оружие .и латинская уния обессилили престол императорский и патриарший, что в Цареграде свирепствует разделение между верными православию и согласными на соединение с Римом, и что хотя в церквах и монастырях константинопольских, равно как на Святой Горе, держатся святой старины, но в соборном Софийском храме и придворной церкви вспоминается имя папы [29]. Мало того, сам Константинопольский патриарх-униат Григорий Мамма подготовляет попытку насильно вернуть на Русскую митрополию известного предателя православия митрополита Исидора. Осмысля таковые события, наше древнее церковное русское общество приходило к реальным и конкретным выводам. В Константинополе после унии нет чистого православия, нет православного царя и патриарха, кроме того, оттуда же вырастает униатская о ясность на Русь. В таком случае Русская митрополия оказалась оставленною Константинопольским Патриархом. Русская Православная Церковь, оставшаяся верной православию, осталась одинокой и должна была непременно определить свое положение соответственно церковным канонам; она непременно и срочно должна была вывести свое церковное управление после семнадцатилетней смуты на должную высоту, ибо она теперь одна становится лицом к лицу с опасным и грозным противником православию униатством. Эти мотивы, вытекающие из исторической обстановки того времени, прекратили все колебания русского церковного общества и привели к тому, что 15 декабря 1448 г., согласно церковным канонам, самостоятельно, Собором русских святителей поставлен был на Киевскую и всея Руси митрополию в Москве автокефальный Митрополит Иона. На этом Соборе лично присутствовали епископы: Ефрем Ростовский, Авраамий Суздальский, Варлаам Коломенский и Питирим Пермский; "Архиепископ Новгородский Евфимий и Тверской Илия прислали свои повольные на это избрание грамоты [30]. С этого времени и до настоящего таковая практика "в Русской Православной Церкви остается незыблемой, с этого времени и до настоящего мы отсчитываем пятьсот лет независимости Русской Православной Церкви. Установление автокефалии на Руси было явлением огромной исторической важности. Церковное общество, XV в. первоначально, видимо, считало необычным для себя такой резкий переход от пятисотлетнего подчинения юрисдикции Святейшего Константинопольского престола к полной церковной независимости. Это видно, во-первых, из того, что св. Митрополит Иона по долгу пастырства в своих посланиях в Киев, Литву, Новгород подробно старается изложить причины поставления и канонические обоснования его, а, во-вторых, и от этого времени осталась неотосланной по адресу грамота великого князя Московского Василия Васильевича к последнему византийскому императору Константину Палеологу, извещавшая о факте поставления Собором русских епископов митрополита, содержащая просьбу благословить дело автокефалии и обещание никогда не порывать связи со Святейшим Константинопольским престолом. Учредив самостоятельно на Руси церковную независимость и сознавая правильно ее неоспоримую каноничность, они никак не хотели открытого раскола, разрыва со Святейшим Константинопольским престолом. Но эта грамота (1450), на каковой сделана надпись "да не пошла", разделила участь предыдущих — осталась в Москве. Причина этого остается та же: патриарх и царь "покачнулись" в сторону Рима, посылать не к кому. Послания же св. Митрополита Ионы свободно пересылались по митрополии, и мы в них находим следующие данные о причинах и самом процессе установления автокефалии. Так, в грамоте к литовским епископам и Смоленскому епископу Мисаилу о непризнании митрополитом ученика Исидорова Григория св. Митрополит Иона, изложив предшествующую его поставлению историю церковной смуты, дает объяснение, почему на Москве самостоятельно решили создать свое независимое от Константинопольского патриархата церковное управление. Эти причины были: во-первых, великий князь "слыша" и добре испытав цареградского царя и еже о нем збора смущение, что еже качнулся к римской церкви... и волнение меж их бысть велие, яко и святые Божие Церкви на многи дни затворены и без пениа сташа..., во-вторых, "не мог того видети, что же коликое время Церковь Божия вдовствует, а православное христианство без пастыря"... Вот ближайшие реальные предпосылки автокефалии. Вслед за этим святитель указывает и канонические основания этого необычного церковного явления. "Да еще и о нас пишет (Григорий), называя "отступник". "А ведомо вам, моим детям, что если от Бога и Его милостию поставлен на той превеликой степень святительства зборне, и по первому изложению Св. Апостол и Святых Отец божественных и священных правил и по иным многим правильным главизнам, еще пишут сице: "Трие епископы должны суть, безо всякого извета, поставляти и большего святителя". А сами, сынове, добре ведаете, как есть Вам и выше того писал божественная писания; и вы поищите и четвертого правила иже в Никеи первого собора. Яз паки по Божией (милости), поставлен той превеликий степень не от трех, ни от пятий епископ, но от всих архиепископов и епископов здешнего православного великого самодержьства господина и сына моего великого князя" [31]. Из приведенного отрывка из послания Митрополита Ионы явствует, что русское церковное общество XV в. довольно отчетливо уясняло себе историческую обстановку и каноническую основу независимости Церкви: оно приняло автокефалию Церкви, фактически порвав церковную связь с патриархатом-униатом. В неотосланной грамоте великого князя Василия Васильевича от 1450 г. к Визиантийскому им. Константину содержится такое же объяснение о самостоятельном поставлении митрополита на Русь. К этому же великий князь добавляет еще: "что мы поставили Иону митрополитом (без сношения с Цареградом) не по гордости и надмению, но по великой нужде. Мы сохраняем древнее благочестие и будем сохранять до конца жизни и до скончания века. И Церковь наша Русская требует и ищет благословения Святой Вселенской Церкви Константинопольской и наш митрополит также желает и просит от нее благословения и единения во всем, за исключением новоявившегося разногласия. Мы хотели бы писать о всех делах церковных, о нашем митрополите и наших бедствиях, хотели бы писать и к православному Вселенскому Патриарху, но не знаем, есть ли в державе вашей в царствующем граде православный патриарх или нет. Если по милости Божией будет в Церкви Константинопольской Патриарх, держащийся древнего благочестия, то мы считаем долгом писать к нему о всех наших делах и просить его благословения"[32]. Как известно, ни эта грамота от 1450 г., ни прежние грамоты от 1441 и 1443 гг. не отправлялись в Константинополь. Из их содержания явствует, что они предполагались для православного Святейшего Константинопольского Патриарха, но такого в действительности в то время не было. Следовательно, и посылать их было не к кому, и не у кого было спрашивать благословения. Так они и остались без движения. Они служат в настоящее время материалом для изучения данного вопроса и отношения к нему русского церковного общества XV в. Таким образом, Константинопольский патриархат вследствие своего уклонения в унию прежде порвал каноническую связь с оставшейся верною православию Русской Православной Церковью. Последняя, оставшись одна перед лицом большой опасности и внутренней и внешней, совершенно самостоятельно и канонически верно оформила свою независимость в церковном управлении. В таком новом положении она более усиленно искала общения с Константинопольским патриархатом и со всем Православным Вселенским Востоком. Русская Православная Церковь твердо верила и знала, что на Константинопольском престоле были иерархи-еретики, но вся Константинопольская Церковь не оставалась в еретичестве, а поэтому она зорко наблюдала за появлением православного Патриарха, чтобы наладить через него общение и мир. Правда, к этому времени только начинало складываться у русских убеждение в поврежденности у греков православия, но это убеждение преимущественное значение имело после падения Константинополя. В данный же момент в автокефальной Русской Церкви господствовало стремление к установлению прочных отношений со всей Вселенской Православной Восточной Церковью, чтобы твердо себя осознавать самостоятельною частью Вселенской Соборной Апостольской Церкви. Преосвященный Макарий и протоиерей А. В. Горский в своих изысканиях устанавливают, что таковые сношения оживились после падения Константинополя (1453) путем организации на Руси помощи греческим беженцам, а также путем личной связи Митрополита Ионы с Православным Константинопольским Патриархом Геннадием, занимавшим престол после падения Византийской империи [33]. Последний случай они устанавливают из анализа содержания оставшейся грамоты. К сожалению, эта грамота, относимая к данному времени, не имеет ни начала, ни конца, вследствие чего адресат неизвестен. Указанные ученые в результате анализа приходят к убеждению, что данная грамота принадлежит именно Митрополиту Ионе и по содержанию относится к Православному Константинопольскому Патриарху. По крайней мере, подлинные строки "благословение от Твоея святыни требовати хощем, также ото всех, ктоли не будет Патриарх на патриаршестве, соблюдая Церковь Христову и держа истинное, великое православие"[34] обосновывают данное предположение ученых. Возможно за тем же два раза посылался великим князем Московским Василием Васильевичем в Константинополь игумен Кирилло-Белозерекого монастыря Кассиан. О цели посольства Кассиана и результатах посольства летопись ничего не сообщает. Преосвященный Макарий, однакож, держится того мнения, что результаты были положительные, ибо посол был награжден. Результат же заключается в том, что Святейший Константинопольский Православный Патриарх, а с ним и прочие патриархи благословили автокефалию Русской Православной Церкви и положили считать автокефальную Русскую митрополию по чести после Его Блаженства Иерусалимского Патриарха[35]. Специальной грамоты об этом постановлении у нас не обнаружено. Сведения же о существовании таковой грамоты сохранились в "Известии о начале патриаршества в России".[36] Преосвященный Макарий в подтверждение реально существовавшей грамоты Константинопольского Патриарха с благословением автокефалии Русской Православной Церкви приводит факт поставления на Руси после смерти св. Ионы Митрополита Феодосия. В грамоте о поставлении Митрополита Феодосия не упоминается о Цареградском Патриархе, его согласии, утверждении и благословении. Следовательно, заключает Преосвященный Макарий, в России тогда действительно существовала патриаршая грамота, которой разрешалось на Руси поставлять своего митрополита без сношения с Константинопольским Патриархом. [37] История Русской Православной Церкви отмечает, что непосредственно после установления автокефалии Русской митрополии происходили самые оживленные братские сношения со всем Православным Востоком и никто из восточных святителей официальным открытым образом не протестовал против акта поставления в митрополита св. Ионы и против последующего порядка поставления митрополитов в Москве без сношения с Константинопольским Патриархом. Значение автокефалии Русской Православной Церкви в ее последующей истории было велико. Автокефалия делила почти тысячелетнюю историю церковного управления на две половины. Начав вторую половину истории, она точно и ясно поставила перед Церковью назревшие церковно-исторические задачи и вдохнула в решение их дух свободного христианского творчества. Первая церковно-историческая задача сформировалась непосредственно при самом совершении автокефалии. Эта задача сводилась — быть всегда бдительным и твердо хранить Вселенское Православие, переданное нам изначала. Необходимо отметить, что автокефалия Русской митрополии совершилась тогда, когда явилась явная угроза насильственного вторжения католицизма на Русь. Автокефалия Церкви являлась как бы защитой; в своих русских митрополитах, поставленных из достойных архипастырей, русские видели твердых православных руководителей, охраняющих не за страх древнее благочестие, помогавших осуществлять в жизни по христианским началам общественные и государственные идеалы образовавшегося нового русского национального государства. Далее, св. Митрополит Иона, первый независимый московский митрополит, начавший собою ряд последующих самостоятельных московских святителей, своею беззаветною пастырскою деятельностью указал или предначертал те главные направления, по которым должна была развиваться жизнь Поместной Автокефальной Русской Православной Церкви. И эта жизнь Церкви действительно шла в указанных Митрополитом Ионой направлениях, попадая иногда в страшные исторические водовороты, но никогда не изменяя твердого пути, освященного церковно-историческими светлыми традициями. Великий старец еще до своего поставления в митрополиты, а тем более, будучи на Московском митрополичьем престоле, проявил особую великую ревность по Христовой вере, по древнехристианскому Вселенскому Апостольскому Православию. Дошедшие до нас многочисленные его послания литовским, Смоленскому, Новгородскому епископам и Киевскому князю с убеждением стоять даже до смерти за древнее православие и отвергать католических "прелестников" обнаруживают в нем пламенную веру и апостольское вдохновение. Он пренебрегал своими старческими немощами и предпринимал далекие путешествия по своей митрополии за пределы Русского .государства, посещая чад своих и собирая во едино паству, отторгаемую чуждыми. Этими мероприятиями он укреплял Русскую Православную Церковь против воинствующего католицизма, который в его время, поразив Константинопольскую патриархию, угрожал митрополии Русской. Св. Иона прекрасно сознавал, что Русская Православная Церковь есть великая часть Вселенской Церкви и поэтому всегда стремился установить и поддержать живые и тесные связи с бедствующим Православным Востоком, щедро помогая от своей "скудости". Святитель безбоязненно и открыто выступал против внутренних врагов Родины, ввергнувших народ русский в кровавую междуусобицу. Он также безбоязненно противостоял против страшного ногайского набега на Москву, воодушевляя борцов и поддерживая слабых духом. Он был человек кристально чистой нравственности, доводивший свое участие к пастве до отдельных семейств и лиц. Святитель скончался в глубокой старости в 1461 г. 31 марта, завещав последующему ряду своих преемников — независимых русских митрополитов, а потом патриархов — неустанное горение христианского духа, пламенную ревность по Боге, по чистому православию, самоотверженную любовь к Родине, пастве и уважение к церковной и гражданской законности. Эти великие заветы ревностно воплощались архипастырями Русской Православной Церкви на всей пятисотлетней истории ее независимого существования. Развертывая длинный свиток пятисотлетней истории самостоятельного существования Русской Церкви, мы с достоинством можем отметить, что с самого начала и до настоящего времени в истории управления Русской Православной Церкви ясно обозначаются четыре, тесно связанные между собою, задачи: 1) твердое ограждение древнего Вселенского Апостольского Православия, 2) духовное воспитание и образование паствы, 3) помощь в устройстве и совершенстве государства русского и 4) активное общение с Православным Востоком. Эти задачи, как сказано выше, освящены великим старцем, первым самостоятельным Митрополитом Ионой, и они неукоснительно выполнялись последующими его преемниками — московскими святителями, в меру сил и способностей своих. Так, вскоре после учреждения автокефалии история отмечает блестящее время святительства Макария, Митрополита Московского и всея Руси, современника Грозного в первой его половине царствования (1542—1563). Этот святитель был, прежде всего, "поборник добрых дел и любви", как называл его царь. Митрополит Филлип, впоследствии "подражая благолюбивого Макария митрополита, усердно потщася последовать честным стопам его" [38]. По своим индивидуальным и нравственным чертам характера Митрополит Макарий был истинным человеком мира и миротворения, но хранил мир с людьми вовсе не посредством угодничества им, что ясно следует из его отношений к царю. Будучи горячим идейным противником св. Максима Грека, он питал к нему глубокое уважение, что видно из письма, в котором писал к нему: "узы твоя целует, яко единого от святых". Его личные высокие нравственные и интеллектуальные качества проявлялись в его огромной, насыщенной трудами исторической культурной деятельности. Святитель был высокообразованным человеком своего времени и типичным представителем ученого сословия того времени, образовавшегося внутри нашего отечества без влияния западных университетов, но достигавшего в своем миросозерцании весьма глубоких и интересных построений. Он пришел к великим замыслам совершить возможно полное обновление Русской Церкви так, чтобы последняя во всем объеме ее жизни была очищена от всех недостатков и пороков, которые признавались всем русским обществом. Эта знаменитая его деятельность нашла свое выражение в постановлениях Собора 1551 г., известного под названием Стоглава. Высокая идея святости и величия Русской Православной Церкви, призванной в данное время быть твердым столпом Вселенского Православия, пробуждала в святителе и великие деяния. Из этой же идеи проистекала и другая его почтенная деятельность по канонизации русских святых, чтимых ранее местно. Этим делом занимались два собора 1547 и 1549 гг. Изыскания о русских святых, прославление их подвигов во всероссийском масштабе и признание их святыми угодниками Вселенской Православной Церкви были документальными данными о великой благодати Господней над Русской Церковью. Также происходит из той же идеи его научно-литературная работа, которой он посвятил почти всю свою жизнь. Это — работа над составлением литературного сборника Великих Четьих-Миней. "А писал есми и собирал и во едино место их совокуплял дванадесят лет, многим имением и многими различными писари, не щадя сребра и всяких почестей" [39]. Кроме Четьих-Миней составлены по его поручению Никоновская летопись, Степенная книга и, наконец, он первый способствовал организации и покровительствовал потом первой на Руси типографии. Не без его влияния она была укомплектована русскими типографами-самоучками во главе с диаконом Николо-Гостунской церкви Иваном Федоровым. Занимаясь этой огромной литературной деятельностью, Митрополит Макарий уже тем самым создавал вокруг себя большое литературное движение. Он привлекал к себе всех русских грамотных книжных людей. Они собирали рукописи, выбирали из них лучшие, отыскивали жития святых, составляли жития на новоявленных подвижников и на тех угодников, на коих не было сказаний. Весь этот материал распределяли по числам и месяцам. Эта колоссальная своеобразная научная работа является своего рода литературным движением, указывающим на глубокий интерес к знанию, вызываемому Церковью. Составляются огромные библиотеки в монастырях: Чудовом, Троице-Сергиевом, Кирилло-Белозерском и др., появляются знаменитые писатели того времени, как, например, св. Иосиф Волоцкий, преподобный Нил Сорский, архиепископ Геннадий Новгородский, старец Елеазарова монастыря Филофей и многочисленные летописцы по монастырям, имена коих история мало сохранила. Глубокое христианское чувство русского народа изучаемого периода сказалось в шедеврах церковной живописи, а также в архитектурных произведениях мирового значения. Мы имеем в виду художников-иконописцев Андрея Рублева и Дионисия, а также авторов бессмертного памятника архитектурного искусства Покровского собора, или церкви св. Василия Блаженного — Бармы и Посника. Поднимаясь выше по историческим церковным вехам, мы встречаем на Московском автокефальном митрополичьем столе святую личность светлого пастыря священномученика Митрополита Филиппа (1556—1569). Его строгая ревность по чистоте христианской религии и искренности ее исповедания, а также выступление в защиту невинно осужденных, согласно древнему преданию, снискали ему венец священномученика. В дни государственного смятения при Иване Грозном он, как святой Митрополит Иона, свято выполнял пастырский Долг, запечатлев верность Христовым заветам своею кровью. В начале XVII столетия Господь воздвиг великого архипастыря — Патриарха Гермогена (1606—1612), которому пришлось выдержать одному страшный натиск польской интервенции, а вместе с ней очередную попытку захвата Русской Православной Церкви иезуитами. Его главная деятельность была посвящена служению Отечеству и Церкви в самое тяжелое смутное время нашей Родины, когда рушился старый порядок управления и когда Отечество наше стояло на грани гибели. Во всем этом бурном человеческом волнении, когда Родина разрывалась на части самозванцами, поляками, когда бесстыдно поднимали свой голос изменники, один Патриарх спокойно и твердо оставался до конца верным и непоколебимым долгу своего пастырского служения, верным православию и своему русскому народу. Он имел мужество оказать сопротивление Лжедимитрию в вопросе о браке последнего с Мариной Мнишек и с редким мужеством противостоял один изменникам, самозванцам и полякам. В одной из грамот ярославцев к казанцам сказано: "Гермоген стал за православную веру неизменно и, не убоялся смерти, всем велел стоять и умереть за православную веру". В конечном итоге, увидев обман поляков, Патриарх стал деятельно призывать народные русские ополчения к освобождению Москвы от врагов, и открыто восстал против изменников, не страшась угроз и смерти. Его заперли в заключение в Чудов монастырь, там он мученически скончался от голодной смерти, но голос его звучал по всей Родине и поднимал людей на ратное дело, на защиту Отечества. В далеких окраинах нашей Родины радостно сознавали, что не все потеряно в Москве: там стоял непоколебимо святой отец с непорочною совестью и твердо преданный православию и русской народности. Святейший Патриарх не дожил до торжества русского народа. Гробница этого русского человека, великого патриота, человека высокой души, Святителя Патриарха Гермогена находится в Московском Успенском соборе. Повинуясь его призывам и остальное все духовенство Руси слилось с народом и отстояло Русскую землю. Такие представители Церкви, как Ефрем, Митрополит Казанский, Исидор Новгородский, Феоктист Тверской, Галактион Суздальский, Иосиф Псковский и, наконец, Митрополит Филарет Ростовский, платили ценой жизни, чтобы поднять народный дух. Воспитанная ими в православии паства противостояла в эти тяжелые времена латинской и протестантской пропаганде. Среди москвичей очень мало нашлось прозелитов католичества, а самозванец, оскорблявший народные религиозные чувства, погиб растерзанный толпой. Двухсотлетний период истории Русской Церкви от начала ее автокефалии до учреждения Святейшего Синода ознаменовался под конец историческою деятельностью Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Никона. Время его святительства составляет особый предмет исследования в истории Русской Православной Церкви. Его церковная и государственная программа деятельности, широта и глубина его мировоззрения, его природные высокие умственные способности, непреклонная и твердая воля, чистота личной жизни, великая ревность по Русской Церкви, которую он хотел довести до высокой степени совершенства, ставят его в ряд великих церковных деятелей. Раздражительный в мелочах Патриарх Никон был блестящий организатор крупных церковных и государственных дел. Он святительствовал в то время, когда ясно сознавалась государственная необходимость культурного сближения с Западом. В этой предстоящей встрече Патриарх Никон хотел представить Русскую Православную Церковь стоящею на высоте своего призвания автокефальной поместной Церкви, являющейся достойною частью Вселенской Апостольской Церкви. Идея Вселенской Церкви определяла все его великие преобразовательные мероприятия, к каковым относятся исправление богослужебных книг, обрядов, богослужебной практики путем сличения с древнегреческими рукописями и чинами; крупная организация ученого братства, вызов юго-западных и восточных ученых и заботы вывести Русскую Церковь из-под государственного влияния. Это последнее послужило, как раз, причиной его падения. В нашей истории Церковь никогда не подавляла и не становилась выше государства, и представители ее и сам св. Митрополит Филипп (которого чтил Патриарх Никон) пользовались только нравственной силой. Славная деятельность Святейшего Патриарха Никона была выполнением тех заветов, кои завещал святитель и первый автокефальный Митрополит Московский св. Иона. Вокруг указанных святителей, известных выдающеюся деятельностью на пользу Русской Православной Церкви, концентрируются и все остальные архипастыри, покойно и скромно осуществлявшие в меру своих сил и способностей пастырские задачи, установленные Господом. Все они считали своим священным долгом по христианской заповеди о любви к ближним не оставлять без материальной братской поддержки Автокефальные Вселенские Церкви Востока, переживавшие тогда страшные угнетения от иноверных фанатичных завоевателей. О размерах этой помощи всем восточным Православным Церквам можно судить по многочисленным дипломатическим и церковным документам, оставшимся в наших государственных архивах. Синодальный период истории Автокефальной Русской Православной Церкви в лице своих первоиерархов преемственно получил от святейших патриархов лучшие святые церковные традиции древности и успешно развивал исторические задачи в новых условиях. Эти условия не всегда были благоприятными, особенно в XVIII в., когда Церкви пришлось испытать на себе то гнет иностранного засилия в правительстве, то попытки своих доморощенных либералов ' реформировать православие (обер-прокурор Мелиссино) по программе масонского характера. При всем этом в начале Синодального периода мы наблюдаем крайнее материальное оскудение Церкви. Однако архипастыри, стоящие во главе Русской Церкви, верные началам Вселенского Православия и древним заветам Православной Церкви, уверенно и правильно вели церковный корабль, принимая на себя смело удары изменчивых исторических явлений в своей Родине. Нужно хорошо знать историю Русской Церкви, чтобы судить о той степени крепости веры, твердости воли, преданности православию и народности, какими обладали такие святители данного периода, как Митрополит Стефан Яворский, Гавриил Петров. При всей материальной скудости они сумели наладить систематическое духовное обучение. К концу данного столетия мы уже имели две духовные академии и двадцать шесть духовных семинарий, из которых все больше и чаще стали выходить высокообразованные пастыри. Девятнадцатый век и начало XX века — время высокого расцвета русского православия. Начало этой половины Синодального периода освятили своею деятельностью два высокопреосвященных архипастыря, занимавших последовательно митрополичью кафедру в Москве: Митрополит Платон (Левшин) и Митрополит Филарет (Дроздов). Эти первоиерархи, сохранив в себе сущность и качество истинно православного древнерусского пастыря, были в то же время людьми широко образованными, людьми, стоящими на уровне современного им богословского и светского образования. И те церковные задачи, кои пред ними были выдвинуты жизнью, кои шли преемственно с нарастающей сложностью от основания нашей автокефалии, святители разрешали сообразно времени в свете православной богословской науки. Они дали большое движение церковной жизни. Если Митрополит Платон был, прежде всего, пастырь, посвятивший себя больше всего ученой деятельности, потрудившийся много на благо духовного просвещения Родины, то Митрополит Филарет соединил в себе и ученого и разностороннего административного деятеля. Оставшиеся его труды обнаруживают в нем блестящие способности ориентироваться в самых разнообразных сложных церковных и государственных вопросах. При этом его решения не оставались только академическими рассуждениями, это была сама жизнь. Вот почему вся история Русской Православной Церкви получила в этот век активное жизненное движение вперед. Создавая сам, руководя церковною жизнью, он образовывал вокруг себя целое ученое движение. Церковь Русская быстро очищалась от недостатков, духовное просвещение двинулось вперед гигантским путем. В короткое время Русская Православная Церковь имела во главе просвещения 4 духовных академии, которые были и высшими учебными заведениями и центрами ученой богословской мысли. Несмотря на то, что Русская Православная Церковь и ее научная богословская мысль выступили на работу нивы Господней в единонадесятый час, все же она принесла в сокровищницу Вселенской Апостольской Кафолической Церкви прекрасные плоды своего духовного роста и вырастила много скромных, но крупных с мировым именем ученых. Кроме академий было много открыто двуховных семинарий, училищ, женских училищ и приходских. Они давали образованных пастырей, они несли в мир, в паству учение Христа Спасителя. Научная православная богословская мысль изучаемого времени сосредоточивалась не только в богословских школах, она служила предметом свободного изучения и предметом самой жизни русской интеллигенции, среди которой мы видим такие имена, как Гоголь, Достоевский, Хомяков, Самарин, Киреевский, Владимир Соловьев и др., творения которых освещались светом Христовой истины. За этот же период времени Русская Православная Церковь просияла, как издревле это было, сонмом великих святых, которые в мире осуществили Господне учение и являются молитвенниками за народ русский и Русское государство. Они жили среди нашего поколения, жили скорбями и радостями нашего времени и нашим ближним предкам оказывали духовную помощь. Так особенно чтились и чтутся Святою Церковью Преподобный Серафим Саровский, св. Митрофан Воронежский, св. Тихон Задонский, св. Митрополит Димитрий Ростовский, св. и великий труженик-миссионер Иннокентий Иркутский, св. Феодосии Черниговский, св. Иоасаф, епископ Белгородский. А сколько непрославленных в мире осталось чистых духом и сердцем из простого народа, пастырей, профессоров, наставников, скромно светивших окружающим светом чистой веры, теплотой отношений, самоотверженной любовью и беззаветной преданностью чистой науке. Сколько хороших юношей, детей духовенства, воспитанных духовной школой, подвизались честно на других поприщах гражданской и общественной жизни, привнося туда согретые Христовою верою навыки трудовой интеллигенции. Во многих из них не погас и не погаснет свет Христовой веры, и многие из них показали на своей трудной дороге такие плоды, за которые Отечество отплатит им высокой признательностью. Характерную особенность преломления религиозного чувства в русском народе составляло явление, называемое старчеством. Старцы были великие знатоки духовной жизни человека, аскеты, наделенные духовною мудростию и вдохновенные руководители человеческой совестью. Старец Оптиной пустыни Амвросий, к которому много стекалось и простого и ученого народа и у которого получали многие духовное возрождение, оставил по себе особенную светлую память в русском народе. Таким образом, иерархи Русской Православной Церкви Синодального периода, несмотря на складывавшиеся иногда тяжелые условия, осуществили в жизни в высокой степени то "превеликое служение", которое на них возложено было Господом. Они не постыдили Христовой веры, они укрепили в Русской Церкви Вселенское Кафолическое Православие, они выполнили с честью великие заветы великого старца Ионы, первого автокефального Русского Митрополита. От этих давно и недавно отшедших от нас времен, но действующих в нашей жизни и нашем сознании и теперь, мы поднимаемся к современной нам истории, где мы являемся и личными свидетелями, и судьями, и исполнителями. На протяжении пятисотлетнего своего самостоятельного существования Русская Православная Церковь вместе со своей паствой не раз испытала на себе грозные исторические народные взрывы, в которых испытывалась и твердость исповедания Христовой веры и проверялась правильность направления церковного корабля Автокефальной Церкви, ведомого своим первоиерархом. И эта проверка правильности направления и испытания твердости исповедания не была теорией, не была только словами, а запечатлевалась кровью. Рубежом истории, откуда перевертывается новая страница истории Церкви в наше время, является колоссальный сдвиг народностей, начиная с первой мировой войны до Второй Отечественной. Мы не имеем в истории человечества примеров такого огромного народного движения, чреватого разнообразными во всех направлениях последствиями, какими являются события последних десятилетий. Это были потрясения и переоценка ценностей от отдельной индивидуальной личности до целых народностей, подробное изучение которых есть достояние истории будущих лет, ибо сущность и объективность исторических событий постигается глубже при спокойном состоянии и некотором отдалении от самих событий. Русская Православная Церковь в лице своих первоиерархов вместе с народом испила чашу испытаний и радовалась и торжествовала успехам вместе со своей паствой, своим народом. Русская Православная Церковь вместе с паствой не поддалась на искушения, твердо стояла в своем издревле от св. Отец переданном Православии, и нужно быть непосредственным участником этих событий, чтобы постичь всю красоту и силу религиозного одушевления, твердости и исполнения в ней Благодати Господней. В церковном руководстве ее иерархов Святейшего Патриарха Тихона, Святейшего Патриарха Сергия, ныне здравствующего Святейшего Патриарха Алексия не было и нет колебаний, не было и нет изменений апостольского их пути, направление которого дано первым автокефальным Митрополитом Ионою, а им получено от Вселенской Апостольской Церкви издревле через Святую Константинопольскую Церковь. Блаженной памяти Святейшие Патриархи Тихон и Сергий в обстановке бурных условий установили новые правильные взаимоотношения между Церковью и Государством, которые в истории оказали и окажут для народа русского и всего человечества неоценимые результаты. Под их руководством русская паства во дни Отечественной войны, по преданию отцов, кровью платила за целостность народа и Государства. Такая деятельность современных нам святителей Русской Православной Церкви в начале нового раздела ее истории Святейших Патриархов Тихона, Сергия и ныне здравствующего Святейшего Патриарха Алексия есть осуществление тех великих задач, которые проистекали из самой сущности автокефалии Церкви Русской и которые по преемству исторически передавались из глубины веков. Совершение этих задач ведет к совершенству Поместной Русской Автокефальной Церкви, как великой части Единой Вселенской Апостольской Церкви и служит в то же время светлым памятником редкого и почтенного Ее пятисотлетнего юбилея. Святейший Патриарх Алексий: Наше Правительство благосклонно отнеслось к желанию Русской Православной Церкви созвать Совещание и праздновать юбилей 500-летия автокефалии нашей Русской Церкви. Я думаю, что выражу желание всех собравшихся, если предложу послать приветственную телеграмму Главе нашего Правительства Иосифу Виссарионовичу СТАЛИНУ. Возгласы с мест: Просим, просим!!. Слово для оглашения приветственной телеграммы имеет Митрополит Николай. Митрополит Николай (читает текст телеграммы): В знаменательный день торжественного открытия церковного празднования 500-летия автокефалии Русской Православной Церкви от лица Ее и прибывших на это торжество высоких делегаций Церквей Константинопольской, Антиохийской, Грузинской, Сербской, Румынской, Болгарской, Элладской, Польской, Албанской и Армянской шлю Вам, высокочтимый Иосиф Виссарионович, и возглавляемому Вами Правительству сердечное приветствие и горячее пожелание многих лет здравия и неоскудевающих успехов в Ваших великих трудах на благо народов Советского Союза и во имя мира для всех народов мира. Патриарх Марковский и всея Руси Алексий Предложение единогласно и с одушевлением принято. Святейший Патриарх Алексий: Заканчивая наше настоящее Собрание, я считаю своим долгом выразить глубокую благодарность от лица Русской Православной Церкви нашим дорогим гостям — Святейшим Патриархам и Преосвященным Митрополитам. Они с такой любовью и благожелательностью выразили свои приветствия, что это трогает нас до бесконечности. В своих приветствиях они проявили такое глубокое знание истории Русской Православной Церкви, такое уважение к ее великой деятельности, такую любовь к православному русскому народу, что мы не можем иначе оценить эти выступления, как выражение величайшей братской любви. Я приношу от лица Русской Православной Церкви глубокую благодарность Главам и Представителям Автокефальных Православных Церквей, прибывших на юбилей Русской Церкви, и выражаю уверенность, что наше настоящее Собрание, наши настоящие совместные работы еще больше скрепят те узы братской любви, которые между нашими Церквами существовали издревле. Я еще раз благодарю Вас, всех присутствующих на настоящем досточтимом Собрании, и выражаю Вам благодарность за то, что Вы с такой любовью и вниманием отнеслись к нашему празднованию. Торжественное Собрание Глав и Представителей Автокефальных Православных Церквей, посвященное открытию юбилейных торжеств по случаю 500-летия автокефалии Русской Православной Церкви объявляю закрытым. Собрание закрывается. 1. А. С. Павлов, Теория восточного папизма, "Православное Обозрение:", 1879, стр. 754. 2. А С. ?авлов, ibidem; "Русская историческая библиотека", т VI, приложения № 16 и 17, Записки Юридического факультета Новороссийского университета, вып. VI, стр. 107 3. "Журнал Московской Патриархии" № 11, 1947, стр. 34. 4. С. В. Троицкий, Юрисдикция Константинопольского Патриарха в области диаспоры, стр. 12. 5. Апостольское правило 1, 34; 4 пр. I Вселенского Собора. 6. ?. ?. Голубинский, История Русской Церкви, т. I, пол. 1„ стр. 311. 7. Преосв. ?акарий, История Русской Церкви, т. V, кн. II, стр. 277, 295; т. VI, прил. № 18, 1370 г. 8. Преосв. Макарий, И. ?. Ц., т. V, кн. II, стр. 295. 9. ?. ?. Голубинский, И. Р. Ц., т. II, пол. II, стр. 255. 10. Богословская энциклопедия, т. V, стр. 846; т. XI, стр. 197. 11. Е. Е. Голубинский, И. Р. Ц., т. I, пол. I, стр. 279. 12. В. ?. ?алинин, Старец Елеазарова монастыря Филофей и его послания, стр. 766. 13. А. П. Лебедев. Исторические очерки Восточной Церкви от XI до XVI в., стр. 291—295. 14. Памятники древнерусского канонического права, № 71, стр. 575. 15. Преосв. Макарий, И. Р. Ц., т. V, кн. II, стр. 198—201, 285. 16. А. В. Горский, Прибавление к Творениям святых отцов, 1846, стр. 227. 17. Памятники древнерусского канонического права, ч. I, №№ 61. 62, 64, стр. 521—562; Никоновская летопись, т. V. 18. Е. Е. Голубинский, И. Р. Ц., т. II, пол. II, стр. 261—262. 19. Памятники древнерусского канонического права № 62 стр. 526. 20. А.С. Павлов, Теория восточного папизма, "Православное Обозрение", 1879. 21. Памятники древнерусского канонического права, ч. I, № 62. 22. А. В. Горский, Прибавление к Творениям св. отцов, 1846, стр. 231, прим. (II); Памятники древнерусского канонического права, № 71, стр. 581. 23. Пам. древнерусского канонического права, № 66, стр. 559. 24. Преосв. Макарий, И. Р. Ц., т. VI, кн 1, стр. 11. 25. Памятники древнерусского канонического права, № 64, стр. 539. 26. А. В. Горский, Прибавление к Творениям святых отцов, 1846, стр. 238. 27. Е. Е. Голубинский, И. Р. Ц., т. II, пол. II, стр. 479. 28. Памятники древнерусского канонического права, ч. I, № Сб. стр. 560. 29. Памятники древнерусского канонического права, № 88, стр. 661 30. Образ поставления в митрополита описывается в летописи так: "Совершается приношение Божественной службы, и возлагается на плещи его (Ионы) честный амфор (омофор) и посох великий митрополич. дается в руце его, и тако с богобоязнством совершает святую службу и благословляет народы". Соф. временник, 1, 39; Прибавление к Творениям святых отцов, 1846, IV, стр. 237. 31. Памятники древнерусского канонического права, №№ 71, 81, 88. 32. Памятники древнерусского канонического права, № 71 стр. 576; Преосвящ. ?акарий, История Русской Церкви, т. VI, кн. 1, стр. 18; А В. Горский, Прибавление к Творениям святых отцов, 1846, стр. 239 33. Преосв. Макарий, И. Р. Ц., т. VI, кн. 1, стр. 22. 34. А. В. Горский, Прибавление к Творениям святых отцов, 1846, стр. 253 Прим., Акты И., т. I, № 263. 35. Преосв. Макарий, И. Р. Ц., т. VI, кн. 1, стр. 22; ?. ?. Голуби не кий, И. Р. Ц., т. II, пол. II, стр. 512. 36. Преосв. Порфирий Успенский. Деяния Константинопольского Собора 593 г, Тр. К. Д. ?., 1865, стр. 236; Преосв. ?акарий, И. Р. Ц., т. VI, кн. 1, стр. 23, прим. 23. 37. Преосв. Макарий, И. Р. Ц., т. VI, кн. 1, стр. 50. 38. Н. Лебедев, Макарий, Митрополит Московский и Всероссийский, стр. 59, прим. 3 39. Экземпляр Четьих Миней Московского Успенского Собора. Вкладная, изд. Арх. Комиссии. ПЛЕНАРНОЕ ЗАСЕДАНИЕ СОВЕЩАНИЯ ГЛАВ И ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ АВТОКЕФАЛЬНЫХ ПРАВОСЛАВНЫХ ЦЕРКВЕЙ В СВЯЗИ С ПРАЗДНОВАНИЕМ 500-ЛЕТИЯ АВТОКЕФАЛИИ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ9 июля 1948 г.Святейший Патриарх Алексий: Пленарное заседание Глав и Представителей Автокефальных Православных Церквей объявляю открытым. Слово предоставляется Митрополиту Николаю. Митрополит Николай: Предсъездная комиссия Русской Православной Церкви предлагает настоящему Высокому Собранию следующее: 1. В Президиум пленарных заседаний Совещания Глав и Представителей Автокефальных Православных Церквей избрать всех присутствующих на Совещании Глав и заместителей Глав Православных Автокефальных Церквей. Возражений нет? Принято. Президиум состоит из сидящих за столом Глав и Представителей Автокефальных Православных Церквей. 2. Так как все труды настоящего Совещания будут издаваться на русском и французском языках, необходимо избрать технический секретариат для этой цели. Предсъездная комиссия Русской Православной Церкви предлагает в секретариат следующих лиц: профессора С. В. Троицкого, секретаря Патриархии Л. Н. Парийского и доцента Московской Духовной Академии Н. П. Доктусова, под общим руководством Управляющего делами Московской Патриархии Протопресвитера Η. Φ. Колчицкого. Нет возражений? Принято. Прошу избранный секретариат занять места. 3. Предлагается установить следующий порядок нашей работы: 9 и 10 июля с. г., т. е. сегодня и завтра, провести два пленарных заседания для заслушания основных докладов, выдвинутых Русской и братскими Церквами, причем прения по этим докладам на пленарных заседаниях не открывать. Возражения будут? Голоса с мест: Нет. Четыре дня с 13 по 16 июля отвести для заседаний комиссий по обсуждению докладов и выработке согласованных резолюций по этим докладам и один день, 17 июля, отвести на заключительное пленарное заседание для принятия разолюций, которые будут после принятия подписаны Главами Автокефальных Церквей или их заместителями. Нет возражений? Принято. На пленарных заседаниях председательствуют по очереди члены Президиума. 4. Распределить повестку дня следующим образом: 9 июля, сегодня, заслушать доклады на тему «Папство и Православная Церковь», выдвинутые Русской, Румынской и Болгарской Церквами. Содоклад от Албанской Церкви на эту тему перенести в комиссию. Сегодня же заслушать доклады «Об англиканской иерархии», выдвинутые Русской, Болгарской и Румынской Церквами. 10 июля заслушать доклады: «О церковном календаре» и «Об отношении Православной Церкви к экуменическому движению», выдвинутые теми же тремя Церквами. Соответственно четырем основным темам повестки дня образовать 10 июля, в конце второго пленарного заседания, четыре комиссии для обсуждения указанных докладов, как было сказано, и для выработки резолюций по этим докладам. Все члены прибывших делегаций уже выразили свое желание принять участие в той или другой из четырех комиссий и список членов каждой комиссии мною будет оглашен завтра, равно как завтра будет принят и порядок работы в этих четырех комиссиях. Вопрос, дополнительно выдвинутый Сербской и Болгарской Церквами «О славянском монашестве на Афоне», и выдвинутый Сербской Церковью вопрос «О различии в обрядах разных Автокефальных Церквей» предлагается включить в 4-ю комиссию, занятую вопросом церковного календаря, и там, в комиссии, заслушать соответствующие доклады и принять по ним резолюции. Нет возражений? Принято. Значит сегодня, согласно принятому порядку дня, мы будем слушать доклады на тему: «Папство и Православная Церковь». Вступительную речь скажет Святейший Патриарх Алексий. Святейший Патриарх Алексий: Всечестные Архипастыри, отцы и чада Православных Церквей мира! От имени Священного Синода Русской Православной Церкви, от имени всех ее епископов, от имени всей Русской Православной Церкви, мы радостно приветствуем вас здесь, в сердце Православной Руси, в нашем престольном граде Москве. Ваше братское сердце само должно почувствовать всю духовную сладость бывшего столь редким доселе общения между архипастырями различных народов по крови и языку, но родных и единых по вере, по упованиям и по любви о Господе нашем Иисусе Христе. Мы сожалеем о вынужденном, по прискорбным обстоятельствам военным и политическим, отсутствии среди нас боголюбезнейших наших Собратий — Глав Церквей Константинопольской, Александрийской и Иерусалимской. Но мы уверены и в их духовном единении с нами в эти дни. И мы желаем скорее видеть их свободными от этих тягостных уз и уверить их в своем сердечном сочувствии им и в нашей любви к ним о Господе. Итак, всечестные отцы и братие! «Днесь благодать Святого Духа нас собра»! — и да не отступит она от нас во все эти дни нашего боголюбезного общения! Мы проникнуты сознанием, что собрались мы здесь для утверждения и благовествования мира, любви и согласия между собой, и всей душой желаем, чтобы эти добрые чувства наши разделяли все, кто являются сопричастниками нашей веры православной и ее благодатных даров. И потому так радостны сердца наши, что от них исходят лишь благие для Православия и для всего христианского мира помышления! Эта радость общения усугубляется в нас чувством уверенности, что, при помощи Божией, мы единодушно разрешим во благо Церкви поставленные самой жизнью Церкви вопросы. Какие же это вопросы, до сего времени не так остро требовавшие разрешения, а теперь вставшие пред лицом Православной Церкви во всей своей значительности и остроте? Первое. Все мы, каждый в пределах своей поместной Церкви, чувствуем проявление особой активности со стороны Ватикана. Путем политических интриг и исключительно мирскими средствами римское папство старается повсюду разложить православное единство. Вместо мирной и кроткой, в духе Христовом, церковной проповеди, папство развивает чрез свои многочисленные разветвления пропаганду, прибегая при этом к созданию преднамеренно ложного или соблазнительного осведомления о положении Православных Церквей. Помимо такой недуховной и нецерковной деятельности имеет место насильственное отторжение от Православия православного населения. Особенно много случаев такого насилия было в многострадальной Сербской Церкви во время немецкой оккупации. Непонятным должно казаться это духовное ослепление папства, если оно может считать Христовым приобретением паству, привлеченную таким недостойным христианства путем. Не высказывая желания братского единения во Христе, римское папство создает благоприятную почву для прорастания семян неверия. Истинное миссионерство, проповедь чистого апостольского учения, превращается в пропаганду нехристианских идей папства, становится заслуживающим наименования: «агрессия папства»... Разве это не соблазн в глазах всех христиан? Разве это не усиливает распространения атеизма в мире? Вот почему пред всеми нами встает тревожный за всю Христову паству, за всех малых сих, вопрос — как и какими средствами мы, православные, можем, при помощи Божией, воздействовать на Римскую Церковь, чтобы снять с нее духовную слепоту и призвать ее к отказу от мирских средств пропаганды и политических козней. Господь наш Иисус Христос прибегал только к кроткой проповеди для сообщения Божественных Откровений и к гневным словам лишь для обличения лицемерия: — да не уклоняются от сего пути и апостольские преемники Римского престола! Христос не воспринял искушений диавола в пустыне и не вступал в соглашения ни с Иродом, ни с Пилатом: — да откажутся от этих путей и апостольские блюстители Церкви Христовой в Риме! Христос в Своей первосвященнической молитве за-учеников взывал к Своему Отцу: «Отче Святый! соблюди их во имя Твое... чтобы они были едино» (Иоанн. XVIII, 11). И наш первый святительский долг — стремиться соблюсти свое единство. И сказал Христос Своим ученикам: «Кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом» (Мф. XX, 26—27). Да просветит Господь мысленные очи Римского первосвященства и да возымеет оно в себе, при помощи Божией, силу Духа, чтобы отказаться от честолюбивого стремления утвердить земное главенство свое среди всех апостольских преемников! О! если бы Господь сподобил нас увидеть тот счастливый день единения равноправных братских Святителей обеих Церквей Христовых!.. Это послужило бы и началом мира во всем мире и концом позорного для христианства использования его алчными властителями тьмы века сего в целях разжигания пламени войны. Второе. Все мы имеем братские отношения с Англиканской Церковью. Всего лишь год назад Русская Православная Церковь получила от Его Милости Архиепископа Кентерберийского послание с просьбой о рассмотрении нашей Церковью вопроса о признании действительности хиротоний Англиканской Церкви. При этом послание сообщило, что таковые уже признаны, каждым в отдельности, Православными Патриархами: Константинопольским, Александрийским, Иерусалимским, Румынским. Позже мы узнали о частно оформленном признании англиканских хиротоний и Болгарской Православной Церковью. Располагая лишь краткими материалами относительно признания, мы не увидели в них догматических, канонических и церковно-исторических доводов в пользу признания. Ввиду такой сложности вопроса и отсутствия оформленного единства в понимании его всею совокупностью поместных Православных Церквей, мы решили, в целях соблюдения должного уважения к собрату нашему о Христе, Архиепископу Кентерберийскому, просить об общем святительском богомудром братском едином решении. Понимание этого вопроса с точки зрения Русской Православной Церкви изложено в докладе одного из профессоров Московской Духовной Академии. Понятно, что вопрос о каноничности англиканских хиротоний до чрезвычайности сложен, особенно, принимая во внимание то обстоятельство, что главою Англиканской Церкви является светская верховная власть — король Англии, без утверждения которого ни один из 39 членов англиканского исповедания не может быть изменен, и что наши переговоры и даже акты соглашения с англиканским пастырством могут иметь лишь предварительное значение. Третье. Переходим к вопросу о календаре. С одной стороны, мы имеем опредленные канонические постановления, именно — по вопросу о Пасхалии, а с другой — новейшие достижения астрономической науки. Сложность данного вопроса о новом и старом стиле в церковном календаре заставляет нашу Церковь желать и здесь общего богомудрого братского решения ради соблюдения внутреннего единства нашей общей православной совести. Четвертое. Остается еще приступить к решению не менее сложного вопроса относительно так называемого экуменического движения. Представители некоторых церквей в недавние годы принимали в этом движении весьма ревностное участие, и, конечно, многие имеют о нем уже определенное мнение, быть может, испытав на себе те или иные плоды его деятельности. Русской же Православной Церкви привелось знакомиться с ним лишь по книжным материалам. Но если все мы убеждены в исключительной истинности только Православия, то, по обсуждении представленных на Совещании докладов, мы не можем не притти к единому решению в определении отношения Православной Церкви к этому движению. Экуменическое движение, т. е. вселенское движение ' по соединению всех христианских церквей, имеет почти столетнюю давность. В его прекрасную идею вложены лучшие чаяния христиан всех церквей. Об осуществлении этих чаяний молится вся Православная Церковь. Может ли даже возникать вопрос о том, следует ли стараться проводить эту идею в жизнь, если она так желанна? Конечно — нет, должны мы ответить: мы все желаем благодатного единения во Христе. Но почему же мы принуждены сегодня поставить как бы вновь этот вопрос — об отношении Православной Церкви к экуменическому движению в современном его направлении? Потому что 1937 г. после Эдинбургской и Оксфордской конференций стал годом решительного поворота экуменического движения в сторону от Церкви, как таковой, определяя ее значение в сопоставлении с понятиями, ничего общего с ней не имеющими — с государством, с обществом и т. п. Организованная по экуменическому плану церковь угрожает стать ближе к земле, чем к небу. Ассамблея 1948 г. не имеет ни одного догматического вопроса для обсуждения. В частности, докладов от Православной Церкви, как таковой, в основной повестке дня Ассамблеи не значится. По всем вопросам обещается полная свобода понимания и принятия или отказа. Но решение вопроса об утверждении конституции искусственно созданного «Всемирного Совета Церквей» уже предрешено и пересмотру не подлежит. Православная Церковь не имеет административного объединения даже поместных Церквей. Для чего же она будет принимать участие в административном объединении разномыслящих христианских организаций, и не будет ли такое участие значить, что мы жертвуем сокровище нашей веры во имя какого-то призрачного, ложного единства. И потом, какое место могут занять православные славяне в этом объединении? Во всяком случае — не такое, которое бы соответствовало их значению. Ведь на Ассамблею в Амстердаме только три языка будут допущены — французский, английский, немецкий, но не славянский. Как же будем мы определять свое отношение к современному нам экуменическому движению? Православная Церковь имеет прецедент положительного решения этого вопроса на Ватопедском совещании в 1930 г., когда отсутствовали представители Русской Православной Церкви. Православные богословы на Афинском конгрессе 1936 г. решили полностью поддержать экуменическое движение. Но все это было до 1937 г., года слияния двух ветвей движения: «Вера и Устройство» и «Жизнь и Деятельность» в одну, с окончательным надломом первой ветви на Утрехтской конференции 1938 г. Поэтому данный вопрос требует пересмотра вновь. Попытка этого пересмотра осуществлена в нашем докладе. Там приняты во внимание отчеты и решения обеих конференций, мнения других церквей, впечатления участников конференции, и сделан достаточно критический разбор некоторой части всех этих материалов. Доклад показывает, что на любезную поддержку Афинского конгресса экуменизм ответил неблагодарностью и не поддержал ни одного предложения православных. Повестка дня Амстердамской Ассамблеи не велика. Самым главным вопросом стоит утверждение конституции «Всемирного Совета Церквей». Этим фактически готовится к воскрешению мирской идеал всемирного владычества. Строится новый храм с высокой кровлей и гордой вывеской «Всемирный Совет Церквей». В заботах о всемирной христианской пастве наша Православная Церковь и должна взять на себя труд — попытаться спасти ее от уклонения с истинного пути в Царствие Божие! На этом нашем братском Совещании мы не должны ограничиться одними краткими ответами на обращенные к нам вопросы инославия; нам надлежит дать исчерпывающее исповедание нашей веры. До сих пор правды о Православии не знает большинство христиан. Что сделаем мы для исполнения заповеди Христовой: «Идите и научите все народы»?... Пусть все исповедывающие Христа узнают, что есть. в мире Единая, Святая, Соборная, Апостольская, Православная Церковь, ведущая к вратам Царствия Божия, в неисчерпаемом изобилии обладающая всей полнотой! благодатных даров Святого Духа. Пусть весь христианский мир знает, что Православная Церковь стремится к истинному единству для достижения мира на земле и для благополучия всех народов, идя навстречу призыву Христа ко всем труждающимся и обремененным. Пусть всякая христианская душа познает всю неодолимую ничем защиту Церкви, всю полноту благодати святых таинств, всю мудрость отеческого предания и всю силу благодати Божией, неизменно пребывающей в Церкви! Да будет же над нами и особенно в эти дни нашего общения в молитве и трудах веяние Духа Святого, преизобильно дышащего дарами благодати Своей! И да восторжествует истинное и подлинное начало Христовых заветов роду человеческому — взаимная любовь! Митрополит Николай: Намечено заслушать доклады в следующем порядке: 1. Доклад Архиепископа Казанского Гермогена на тему: «Папство и Православная Церковь». 2. Доклады Протопресвитера из г. Львова о. Гавриила Костельника на тему: «Ватикан и Православная Церковь» «Римская Церковь и единство Христовой Церкви». 3. Доклад от Болгарской Церкви Митрополита Плов-цивского Кирилла на тему: «Рим и Болгария». 4. Доклад от Румынской Церкви профессора Федора Попеску на тему: «Отношение Ватикана к Православию за последние 30 лет». Прочтет на русском языке доцент И. Π. Доктусов. Доклады об англиканской иерархии намечено заслушать в следующем порядке: 1. Доклад от Болгарской Церкви Митрополита Никодима: «Действительность англиканского рукоположения». 2. Доклад от Румынской Церкви проф.-протоиерея о. Петра Винтилеску: «Англиканская иерархия и ее действительность». Прочтет в русском переводе Протопресвитер о. Η. Φ. Колчицкий. 3. Доклад профессора Московской Духовной Академии В. С. Вертоградова: «К решению вопроса об англиканской иерархии». Теперь заслушаем доклад Архиепископа Гермогена на тему: «Папство и Православная Церковь». //«Папство и Православная Церковь»//Святейший Патриарх Алексий: Слово для доклада от Русской Православной Церкви на тему: «Папство и Православная Церковь» предоставляется Архиепископу Казанскому Гермогену. Архиепископ Казанский Гермоген: Господи, Благослови! Ваши Святейшества, Ваши Высокопреосвященства, Ваши Преосвященства, досточтимые отцы и братия! С благословения Святейшего Отца нашего Алексия, Патриарха Московского и всея Руси, мы приемлем на себя смелость почтительно предложить на благорассмотрение Высокого Собрания краткий доклад на тему: «Папство и Православная Церковь». Современная нам католическая церковь по своим внешним! признакам во много раз превосходит Автокефальные Православные Церкви. Всех католиков во всем мире насчитывается до 335— 350 млн. человек. Священнослужителей — до 500 000, из них епископов свыше 1300 чел. Огромное количество монашествующих и монастырей. До 200 всякого рода орденов: доминиканцев, иезуитов, францисканцев и др. В 1920 г. был учрежден новый орден «Братство св. Павла». Устав этого ордена, однотипного с иезуит-ским, отличается чрезвычайной гибкостью. Членами его могут быть лица только с высшим образованием; они дают монашеские обеты, но не на всю жизнь, а всего на 3 года; они не уходят от «мира», но остаются на своем посту. Римско-католическая Церковь возглавляется единой главой, епископом г. Рима, вошедшим в историю Христианской Церкви с титулом «папы», наместником престола св. ап. Петра. Резиденцией современного папы, Пия XII, является Ватикан, представляющий собой группу дворцов, в которых имеется до 11 000 зал и комнат, полных бесценными произведениями искусства (языческого и христианского) . По Латеранскому договору, заключенному в 1929 г. между Пием XI и Муссолини, Ватикан признан суверенным государством, в котором и светская власть по договору тоже принадлежала папе. Государство Ватикан находится внутри г. Рима и имеет территорию, равную 44 га. При папе имеется законосовещательный орган власти, «священная коллегия» кардиналов. В 1944 г. в «священной коллегии» преобладали кардиналы-итальянцы, а 18 февраля 1946 г. Пий XII назначил сразу 32 новых кардинала. В результате впервые с XVI в. итальянцы перестали составлять большинство в коллегии кардиналов. В новой коллегии кардиналов весьма влиятельное положение занимают американские кардиналы во главе с архиепископом Нью-Йоркским Спелманом; количество французских кардиналов достигло 7, чего не было с XVII в., назначены три новых немецких кардинала. По мнению заграничных журналистов, это мероприятие объясняется намерением Пия XII распространить свое влияние на Францию, Испанию, Германию, Польшу и с невиданной настойчивостью на Западное полушарие. Особую роль в управлении Ватиканом играет кардинал — государственный секретарь, ближайший помощник и первый советник папы, являющийся министром иностранных дел Ватикана. Ватикан имеет широко разветвленные дипломатические связи с разными государствами. Дипломатический корпус при Ватикане состоит из представителей около 40 государств. США представлены личным представителем президента. Почти при всех этих 40 правительствах Ватикан, в свою очередь, представлен послами и посланниками. Еще со времени Венского конrpecca (1815) было установлено, чтобы папский посол, нунций, считался «по праву» старшиной дипломатического корпуса. Из других функций Ватикана, как государства, можно назвать следующие: Ватикан имеет собственную денежную валюту, которая приравнена к итальянской, имеет собственные почтовые знаки, собственную ж.-дор. линию длиною 3/4 км и, наконец, свою радиостанцию. Ватикан имеет собственную финансовую базу. Основным источником дохода является так называемая «лепта св. Петра», которая систематически собирается во всех католических церквах в пользу папского престола. Некоторые финансовые эксперты размер этой «лепты» определяют в несколько сот миллионов лир в год, хотя вообще доходы Ватикана скрыты от официальной отчетности. Ватикан является отчасти владельцем, отчасти участником ряда крупных банковских предприятий. Римский банк является в течение многих лет финансовым институтом Ватикана и в качестве такового вел крупные финансовые операции как в Италии, так и за ее пределами, обладая рядом промышленных предприятий (например в Триполи). Ватиканские капиталы вложены в некоторые банковские учреждения за пределами Италии. Кроме указанных источников дохода, Ватикан обладает огромными сокровищами и ценностями. Сюда принадлежат Ватиканский музей, Латеранский музей из 16 зал, Сикстинская капелла и Ватиканская библиотека. Последняя представляет собой едва ли не самое ценное книгохранилище в мире, собиравшееся в течение многих веков. Централизованная форма управления католической церковью и огромные денежные средства дают возможность Ватикану выступать на арене всемирной общественной жизни с известной моральной силой и значением. Во имя справедливости мы должны признать, что Римская курия весьма умело использует в своих целях эти выгодно сложившиеся для нее обстоятельства. Прежде всего обращается самое наисерьезнейшее внимание на развитие миссионерского дела. О масштабах и постановке миссии мы можем судить хотя бы по той всемирной миссионерской выставке, какая была организована в садах Ватикана в 1925 г. Опубликованные по этому случаю материалы (касающиеся только католических миссий) дают нижеследующую картину: на миссию в год тратится до 250 000 000 долларов; в миссиях занято до 60000 священников и инструкторов; 24 162 монахини; 65641 учитель-катехизатор. Миссии имеют в своем распоряжении 66 397 станций, 44 535 церквей, свыше 40 000 низших школ с 1 700 000 учащихся, 462 профшколы, 875 высших школ, 144 — средних, 8 университетов и 1560 разных учреждений, как-то: детские приюты, фермы, фабрики, мастерские, аптеки, больницы, типографии. Даже Бриан в свое время называл католические миссии «лучезарными центрами». Вильгельм II пожертвовал 2 000 000 марок на организацию католического университета в Китае. В 1925 г. Германия, наконец, добивается открытия в Пекине немецко-американского католического университета. Миссионеры развернули колоссальную работу в Китае. К началу 1926 г. в Китае было не менее 10 000 миссионерских католических работников. Одними только американцами было вложено в их миссионерские предприятия в Китае до 80 000 000 долларов. Они содержали на свои средства 7000 католических школ с числом учащихся до 300 000 человек. В Риме главным местом миссионерской деятельности является монастырь «Гротта Феррата», находящийся на расстоянии одного часа езды от Рима. Замечательна судьба этого монастыря. Основанный незадолго до разделения Церкви св. Нилом монастырь этот долгое время оставался оплотом Православия на латинском Западе. Два игумена этого монастыря, преемники св. Нила, Лука и Павел, упорно отказывались признать латинство и подчиниться римско-католическому епископу, как зараженному еретическими учениями. Только при четвертом игумене Варфоломее латинянам удалось сломить энергию братии монастыря: вместе со своим игуменом она подчинилась власти Римского епископа, и с того временя указанный монастырь сделался главным центром пропаганды латинства среди православных. В этом монастыре служба совершается на греческом языке. Храмы устроены по православной архитектуре. Издается журнал «Roma el Oriente». Здесь центр издательства антиправославных книг на русском языке. Институт св. Афанасия для греков на ул. «Via Babuino» и семинария для русинов на «Via de Serpenti». На международной арене деятельность Ватикана далеко не исчерпывается миссионерством. Еще со времени Льва XIII (1878—1903) Римская курия пыталась влиять на социальную жизнь народов и, в частности, на рабочий вопрос. Для осуществления этих своих политических целей Ватикан принимает серьезные меры к организации христианских профсоюзов. В общей сложности количество членов современных христианских профсоюзов равняется 3 000 000. Кроме христианских профсоюзов, Римския курия забирает в свои руки с.-х. кооперацию. Особенно это заметно в странах: Бельгии, Австрии, Венгрии, Голландии, Швейцарии, Германии и Чехословакии. Много создано юношеских организаций религиозного типа. Например, во Франции этих организаций насчитывается до 4000, в США в юношеских организациях насчитывается 1 000 000 членов. В женских американских религиозных организациях насчитывается приблизительно 500 000 членов. Влияние Ватикана сказывается в образовании политических партий: христианско-социалистических, христианско-демократических, христианско-народных. Нельзя обойти молчанием десятилетний союз католической церкви со II Интернационалом. Просветительная деятельность Ватикана, кроме школ всякого типа (в Риме 10 академий, 30 семинарий) и газет, выражается еще в библейских обществах. 1. Британское библейское общество состоит из 34 отделов; в 1923 г. издано 8 679 384 экземпляра Библий. 2. Шотландское библейское общество в 1922 г. издало 2 234 000 Библий. Католических газет издается 2782 названия; официоз Ватикана — «Оссерваторе Романо». Имеется 782 радиовещательные станции. Употребляются еще и граммофонные пластинки. Таким образом, мы видим, что католическая церковь значительно превосходит Православные Автокефальные Церкви по численности, по своей организации, по финансовой мощи, размеру миссионерско-просветительной деятельности и, наконец, по своим мировым связям со многими иностранными государствами. Отсюда нам становится ясным, какие ожидают нас трудности в деле защиты Православия от натиска католичества. Однако мы уверены в конечном торжестве Православия, ибо современное положение католической церкви, несмотря на кажущееся благополучие, в действительности напоминает нам библейское повествование о судьбе Вавилона и Ниневии, столицах могущественных царств, от былого величия которых остались ныне одни только руины. Известно, например, что один из виднейших представителей Римско-католической Церкви, принц Макс Саксонский, в своей статье публично заявил, что Запад потерян для Римско-католической Церкви. Изречение Спасителя о неодоленности Его Церкви на земле (Мф. XVI, 18) никак нельзя отнести к Ватикану с его деятельностью и Римско-католической Церкви, так как она (деятельность) явно противоречит учению Свящ. Писания и Свящ. Предания об управлении Церковью Христовой и вообще о домостроительстве нашего спасения. Когда приходится говорить о Римско-католической еркви, то необходимо в ней различать верующую массу и высшую иерархию этой церкви во главе с папой. Рядовая верующая масса в своем большинстве неповинна и не заражена той основной болезнью, какой болеет папа с коллегией своих кардиналов и которая, как злокачественная болезнь, разъедает тело Римско-католической Церкви. Болезнь эта называется папизмом. Сущность ее заключается в учении о том, что римский папа является не только главой Вселенской Церкви Христовой, но ему же якобы принадлежит и светская власть над всеми странами и правительствами их. Эти честолюбивые замыслы римских епископов красочно изображены на мозаичной картине, которая украшает одну из стен парадного триклиниума папского Латеранского дворца. На одной стороне этой картины изображен Христос на престоле; направо от него папа Сильвестр I (314—335), которому Он вручает ключи; налево — император Константин, которому Христос дает знамя. На другой стороне картины место Христа занимает ап. Петр, а около него Карл Великий и папа Лев III (795—816). Смысл картины ясен. Он подчеркивает особую близость римских епископов к Спасителю и ап. Петру. А отсюда вывод — о главенстве во Вселенской Церкви римского папы. Мы не будем приводить здесь историю борьбы пап из-за своего главенства в церкви как с отдельными поместными церквами, так и с правительствами различных стран. Известно, что благодаря целому ряду благоприятных исторических причин, а главным образом благодаря сложным политическим интригам, кровавым войнам, подлогам, обманам, подкупам, убийствам и отравлению своих противников, римские епископы овладели духовной властью в церкви и даже в известные периоды истории владели и политической властью над многими странами: Италией, Францией, Германией и др. По Латеранскому договору 1929 г. современный папа Пий XII тоже обладает светской властью. Папизм торжествует. Но эта победа для него будет Пирровой победой. Мы убеждены в этом потому, что папизм — это система управления церковью не божественного происхождения, а чисто земного и притом порожденного самыми низменными побуждениями человеческой природы: честолюбием, властолюбием и корыстолюбием. Папизм в корне извращает и совершенно противоречит евангельскому учению о Церкви, как Теле Христовом (1 Коринф. XII, 12—27; Иоанн. XIII, 12—17), где царит союз любви и дух равенства. Но стоит только познакомиться с историей любого из пап, чтобы убедиться, насколько папизм был чужд заветам Спасителя и Его учеников. Например, Сергий III (X в.) свою папскую деятельность начал тем, что распорядился задушить своих двух предшественников, насильственно свергнутых с папского престола и брошенных на пожизненное томление в тюрьму. Официально убийство было совершено «из жалости к обоим бывшим папам, ибо моментальная смерть менее страшна, чем пожизненное заключение в темнице». Чтобы составить себе ясное понятие, к каким чудовищным извращениям приводит папизм, достаточно вспомнить, что проделал папа Стефан VI (896—897) с трупом своего умершего предшественника папы Формозы. Папа Стефан ненавидел Формозу. Поэтому он придумал произвести над ним суд, хотя он уже 9 месяцев лежал в могиле. Был созван торжественный собор, в состав которого входили самые выдающиеся духовные лица Рима и его окрестностей. Труп Формозы извлекли из могилы, одели в папское облачение и посадили на трон в зале соборных заседаний. При распространившемся зловонии присутствующие смотрели с ужасом на начавшийся суд. Мертвецу назначили адвоката, и представитель папы предъявил свои обвинения, заключавшиеся в том, что Формоза, вопреки каноническим правилам,' перешел с епископской кафедры в Портусе на папский престол. При гневном вопросе папы Стефана VI: «Как осмелился ты захватить из честолюбия папский престол, бывши епископом Портуса?» — стоявший возле трупа и дрожавший от страха адвокат не решился привести в оправдание своего клиента пример самого Стефана VI, который тоже был епископом в Ананьи и даже получил посвящение от подсудимого. Мертвеца осудили, произнесен был приговор, лишавший его достоинства первосвященника. Вслед за тем с трупа сорвали папское облачение, отрубили у него три пальца правой руки, которыми он раздавал благословение. С каннибальскими воплями труп вытолкали ногами из зала заседания, протащили его по улицам Рима и бросили в Тибр. А вскоре после этого и сам Стефан был убит народом (897). Вышеприведенные факты с достаточной ясностью вскрывают не только антихристианскую, но даже и аморальную сущность папизма. Правда, паписты на протяжении многих веков с удивительной развязностью хотят оправдать свои притязания ссылкой на известные места Священного Писания (Мф. XVI, 13—19; Лк. XXII, 32; Иоанн. XXI, 13—17), Священного Предания и древней церковной истории, но в настоящее время после блестящих исследований данных мест Гефеле, Геттэ, аббата Мишо, Деллингера, Януса, Шулте, епископа Иосифа Рената, Лангена, доктора богословия, архимандрита Никанора, проф. Н. Беляева, проф. В. Керенского, А. А. Киреева, протопресвитера Янышева и многих других ученейших богословов и церковных историков видно, что папистам на протяжении многих веков приходится защищать свои положения систематическими подлогами. Из этих подложных документов назовем наиболее известные. 1. Так называемое сказание о «даре Константина, по которому будто бы император предоставил Рим папе и подарил «апостольскому седалищу Латеранский дворец со всеми провинциями Италии» или «Западными странами». 2. Лже-Исидоровы декреталии (829—957). В этих декреталиях папа выставляется как верховный глава, законодатель и судия Церкви, единый епископ всего христианского мира. Между тем подложность этих документов ясно доказывается грубыми анахронизмами и другими примерами невежества и промахов, как например, в том отношении, что лица, отделенные между собой целыми столетиями, выставляются находящимися между собой в переписке (папа Виктор I второго века пишет Феофилу Александрийскому около 400 г.); древнейшие епископы Рима приводят Свящ. Писание по переводу блаженного Иеронима и некоторые из них, жившие еще в то время, когда Рим был языческим, жалуются на посягательство мирян на церковную собственность. 3. Коллекториум или Декретум. Этот канонический сборник составлен епископом Вормским Бурхардом (1025). В этом сборнике фальшивыми надписями, якобы от времен апостольских, утверждается главенство папы в церкви. 4. Еще яснее тенденция эта заметна в каноническом сборнике Луккского Анзельма (1086). Этот сборник составлен по поручению папы Григория VII (XI в.). Защита главенства папы (de primatu et excellentia romanae ecclesiae) построена исключительно на вымыслах и подлогах. Сборник состоит из 2 книг или 168 глав. 5. В том же направлении и одновременно с Анзельмом работал кардинал Деусдедит, который посвятил свой сборник Компендиум или Коллекцию канонум (1086— 1087) папе Виктору III (XI в.). В этом сборнике (4 книги) на основании подложных декреталий и небывалых определений соборов защищается главенство папы. 6. «Декретум Грациани». Автор — болонский монах Грациан (жил в XII в.). Декрет Грациана — выдающееся произведение по обширности материала и блестящему изложению, но все же этот канонический сборник почти весь основан на подложных данных. Истинным камнем преткновения для пап и западных канонистов служили те соборные постановления, которыми определены привилегии патриархов и, в частности, прерогативы епископов Константинополя и Рима. Относящийся сюда 6-й никейский канон извращен на Западе еще задолго до Лже-Исидоровых декреталий посредством приписки к нему, которая имела сначала форму заглавия, а потом слилась с самим текстом соборного постановления и вложила в него смысл, которого в нем на самом деле не было. 6-е правило I Вселенского Собора читается: «Да хранятся древние обычаи, принятые в Египте, и в Ливии, и в Пентаполе, дабы александрийский епископ имел власть над всеми сими. Понеже и римскому епископу сие обычно. Подобно в Антиохии и в иных областях да сохраняются преимущества церквей». На Западе тотчас же навели толкование, что тут идет речь о приматстве Римской Церкви, а потом и приставили к определению Собора заголовок: Ecclesia Romana semper habuit primattim, а потом этот заголовок слился с текстом 6-го правила I Вселенского Собора и получилось: Римская 'Церковь всегда имела приматство. Пусть же хранится и т. д. Всего же сильнее папским притязаниям противоречит 28-е правило IV Халкидонского Вселенского Собора. Этим правилом возобновлялось и подтверждалось постановление II Вселенского Собора, который предоставил Константинопольскому епископу «преимущество чести по римском епископе». Причем в разъяснение смысла этого постановления халкидонские отцы называют прерогативы пап и византийских патриархов «равными» в силу того соображения, что град (т. е. Константинополь), получивший честь быть градом царя и синклита и имеющий преимущества с ветхим царственным Римом в церковных делах, должен быть возвеличен подобно тому. Это хал-кидонское определение еще на самом Соборе опротестовано папскими легатами. Лев I отказался признать его закономерность; против него спорили и последующие папы. На этом основании средневековые канонисты совершенно игнорировали халкидонский канон и 36-е правило Трулльского Собора (692), в котором возобновлялось постановление II и IV Вселенских Соборов о преимуществах пап и византийских патриархов и вместе с тем повторялся самый мотив халкидонского определения, что Константинополь, уравненный, с Римом в гражданском и политическом отношении, должен быть возвеличен "и в (nec non) церковных делах подобно тому». Но протестовать против канонов и игнорировать их не значит еще поколебать их силу и доказать законность папских притязаний. Это сознано было и Грацианом,. а потому для примирения древнецерковных постановлений с идеей папской супрематии он избирает путь более смелый, прибегая к фальсификации. Его подлог состоит в том, что, приводя 36-е правило Трулльского Собора, он дозволяет себе заменить в латинском тексте этого правила выражение «nec non (и в)» словами — «поп tamen» (однако не). А это искажение текста совершенно извращает смысл трулльского канона. Отцы Собора постановили, что Константинополь, как город столичный, должен быть возвеличен. И в (пес поп) церковных делах подобен Риму. В переработке же Грациаяа смысл трулльского определения состоит в том, что хотя Константинополь и уравнен с Римом в гражданском и политическом отношениях, однако не (поп tamen) следует возвеличивать его в церковных делах. В нынешних изданиях Грацианова декрета разбираемое место исправлено. Но прошло несколько столетий прежде чем римские корректоры имели мужество устранить подлог (поп tamen), поставив «пес поп». К числу уловок, которыми средневековые канонисты хотели обойти силу церковных канонов о преимуществах римской и константинопольской кафедр, надобно отнести еще ту особенность некоторых подлогов Лже-Исидора, встречающихся и в сборниках григорианской эпохи, что при перечислении патриархов после папы следует александрийский епископ, а потом антиохийский и иерусалимский епископы, о константинопольском же епископе или же не упоминается вовсе, или же ему отводится последнее место. Это делалось с явным намерением унизить константинопольских патриархов и, конечно, здесь нельзя не видеть также тенденции игнорировать положительные и ясные определения Древней Церкви, давшей епископам Константинополя в сонме вселенских патриархов место непосредственно за папою. Однако дух древнего законодательства выдерживается тут хоть в том отношении, что сам папа не выделяется еще из сонма патриархов: он первый между ними, но все-таки патриарх. Грациану же принадлежит дальнейший шаг, новое отступление от духа и смысла древнецерковного законодательства. Вместо пяти у него являются уже только четыре патриарха: константинопольский, александрийский, антиохийский и иерусалимский. Папу же Грациан избегает называть патриархом. Таким образом, у канонистов Запада исчезают последние следы сознания о равенстве власти пап и восточных патриархов. Папа выделился из сонма патриархов, ибо он есть «episcopus universalis», возвышающийся над всеми остальными епископами, и даже над патриархами, как над своими викариями. Вообще нужно сказать, что составители канонических сборников искажали своими вымыслами и фальсификациями, главным образом, памятники церковного законодательства, т. е. определения соборов, правила св. отцов и декреталии пап. От их вымыслов пострадала и патрис-тическая литература вообще. Более близкое отношение к патристической литературе имеет грандиозный подлог, совершенный в половине XIII в., когда явился Тезаврус Кирилли. Составитель сборника неизвестен. Предполагают только, что он принадлежал к доминиканскому ордену. Цель же сборника— доказать, что святоотеческая литература представляет многочисленные непрерывные по своей ясности свидетельства о верховном авторитете епископов Рима. Сборник дает целый ряд таких свидетельств от имени обоих Кириллов, александрийского и иерусалимского, св. Златоуста и мнимого Максима. Этот новый подлог был встречен в Риме с величайшим восторгом. Урбан IV тотчас же сделал из него практическое употребление и выписками из небывалых творений древних отцов обременил свое послание к византийскому императору Михаилу Палеологу. На Востоке, впрочем, не поддались мистификации. Там давно знали, что в Риме вошло в обычай оправдывать свои притязания вымыслами всякого рода. Зато на Западе сборник Псевдокирилла быстро распространился и приобрел большое доверие. От канонистов идея папства перешла к богословам. Авторитет самых церковных канонов покоится на догматическом учении христианства. Но богословы медлили с признанием догматической состоятельности папской идеи. Так называемое схоластическое богословие уже в XI в. достигло цветущего состояния во Франции, в Германии и в Англии. Но между светилами этой богословской учености до половины XIII в. не было ни единого теолога, которого можно было бы назвать теологом папским, ни у одного из них (Анзельм Кентерберийский, Петр Ломбард, Бернард Клервосский, Раймунд, Альберт Великий) нет специального трактата о папской власти. В этом особенно можно убедиться из книги проф. Лангена «Ватиканская догма». Тут собран и обследован весь материал, какой только дает схоластическая литература по вопросу о папстве. Приводится целая масса выписок из средневековых проповедей, из комментариев на библейские книги и из богословских трактатов. Но труд читателя вознаграждается результатами, которые основаны у Лангена. на близком и обширном знакомстве с церковно-богословскою западною литературою средних веков. Оказывается, что понимание средневековыми богословами тех библейских мест, которые обыкновенно приводятся в подтверждение папского догмата, может свидетельствовать только о борьбе новых папских теорий с древнецерковным преданием. Слова Христа: «Повеждь церкви...» (Мф. XVIII, 17) для тех же богословов служили классическим местом, где они находили ясно выраженную мысль, что авторитет соборов выше авторитета папского. Равным образом и идея Церкви для средневековых богословов далеко не была тождественною с идеей папства. Высокие обетования о пребывании в Церкви Св. Духа, о ее неодо-ленности вратами ада и непоколебимости в истине, относятся ко всей совокупности верующих, а не к одной только иерархии (ни тем более к одному только папе). Если Фома Аквинат (1274) является защитником папства, то это объясняется тем, что подлинное предание Церкви ему известно не было. С отеческими творениями он знаком был только по Грацианову сборнику и по сборнику Псевдокирилла, присланного ему папой Урбаном IV (XIII в.). Как видим, система подлогов вводила в заблуждение даже самых католических ученейших богословов. Папизм приносит неисчислимый вред делу Церкви Христовой на земле и вообще домостроительству нашего спасения. Прежде всего, он внес раскол в единство Вселенской Церкви Христовой. Честолюбие римских пап отторгнуло Западную Церковь от Вселенской Церкви. После этого отпадения (1054) Западную Церковь одно за другим потрясают события: лютеранство и англиканство. Мы не говорим уже о целом ряде сект (альбигойской, вальденсов, янсенистов), порожденных именно папизмом. Да иначе и быть не могло, так как веросознание церковных людей не могло примириться с антихристианским учением о главенстве пап в Церкви. Нарушение принципа соборного управления Церковью превратило ее из богочеловеческого организма в чисто земную политическую организацию, монархию во главе с папой-королем. Римская курия во имя своих честолюбивых замыслов завела корабль католической церкви в совершенно несродную ей стихию. Великий отец и учитель Западной Церкви, блаженный Августин, мечтал о Церкви, как граде Божьем, а получился какой-то воинствующийся стан, который во главе с папой-королем вел кровавые войны для порабощения ему разных народов, главным образом православных славян. В этом отношении папы были очень откровенны. Они совершенно не скрывали своих чисто земных завоевательных целей. Известно, например, папа Юлий II (1503—1513), ведя войны то с Испанией, то с Францией и Германией за создание сильного папского государства, однажды, опоясав себя мечом и шпагой, бросил в Тибр первосвященни-ческие ключи и гневно воскликнул: «Пусть же меч нас защитит, раз ключи св. ап. Петра оказываются бессильными». Не Христос с Его святыми апостолами, не спасительная благодать Св. Духа нужна римским папам, а войска и деньги! Ради этих денег, мы знаем, папы пускались в разные коммерческие предприятия и спекуляции. Известна их спекуляция с квасцами, а в голодное время с покупкой и продажей хлеба. Евангелием и каноническими правилами духовным лицам торговая деятельность запрещается (6-е прав. Григ. Нис.; 19-е прав. Карф. Соб.; 15-е прав. VII Всел. Соб.; Ап. 44; 17-е прав. I Всел. Соб.; 10-е прав. VI Всел. Соб.; 21-е прав. Карф. Соб.), но для пап — закон не писан. Из церковной истории известно, что многие из пап по своей жизни были более похожи на язычников, чем вообще на христиан. Они — трезвые, реальные политики, но не первосвященники в библейском значении этого высокого церковного сана. Отсюда становится понятным то падение папского авторитета, какое замечалось и замечается в сердцах многих миллионов верующих католиков и вообще христиан. В падении папского авторитета таится колоссальная слабость ультрамонтанской партии в католической церкви. С целью поднятия и укрепления папского авторитета Римская курия решилась допустить невероятный, с догматико-канонической точки зрелия, прием. На Ватиканском соборе 1870 г. под ее давлением был принят догмат о непогрешимости папы. Без преувеличения можно сказать, что весь христианский мир «ахнул» от изумления, когда узнал об обнародовании такого «сногшибательного», с позволения сказать, «догмата». Справедливость требует отметить, что честь и достоинство рядовой массы верующих католиков на Ватиканском соборе были поддержаны тем, что очень многие и притом самые видные и ученые члены собора протестовали: против провозглашения догмата о непогрешимости. Вид.-нейший того времени немецкий ученый Деллингер выступил с письмом в «Аугсбургской всеобщей газете» от 21/1 1870 г., где писал, что «в будущем 180 миллионов людей, под угрозой исключения из церкви и лишения таинств, и вечного осуждения, будут принуждены веровать, исповедовать то, во что не веровали и чему не учила церковь». Среди вождей оппозиции выдавались кардиналы: Раушер Венский, Шварценберг, архиепископ Пражский и Матю Безансонский, князь-епископ Ферстер Бреслав-ский; архиепископы: Шерр Мюнхенский, Мельхерс Кёльнский, Дарбуа Парижский; епископы: Кеттелер Майниц-кий, Гефеле Роттенбургский, Дюпанлу Орлеанский и др. Между прочим, дело не обошлось без курьезов. Когда Парижский архиепископ Дарбуа в особом послании просил Пия IX воздержаться от обнародования догмата о непогрешимости и сократить число запрещенных книг в Силлабусе, то папа не дал ему награды — кардинальской шляпы. Когда архиепископ Дарбуа узнал об этом, то он написал Пию, что он «не нуждается в шляпе, ибо он еще не простудился». Несмотря на протесты оппозиции, Ватиканский собор 13 июля 1870 г., под давлением! Римской курии, при помощи иезуитов, большинством голосов (451) провозгласил догмат о непогрешимости папы ex cathedra, 62 голоса подано за условное признание догмата и 88 высказалось против догмата. Разумеется, правда остается за оппозицией, ибо так называемый «догмат» о непогрешимости папы не может быть признан Вселенской Церковью за таковой как по каноническим соображениям, так и вообще по существу. VI Вселенский Собор, который признается таковым и Римско-католической Церковью, изрек: «Божиею благодатию определяем хранити неприкосновенну нововведениям веру, преданную нам от самовидцев и служителей слова, богоизбранных апостолов... православно· утверждаем..., что вероисповедание, которое вящшую крепость прияло, когда благочестивый император постановление- оного (шестого) Собора своею печатью, ради достоверности, на все веки утвердил, вновь обязуемся хранит» ненарушимо. Аще же кто-либо из всех не содержит и не приемлет вышенареченных догматов благочестия и покушается итти противу оных; тот да будет анафема..., ибо мы сообразно с тем, что определено прежде, совершенно решили, ниже прибавлять что-либо, ниже убавляти, и не могли никоим образом...» (VI Вселенский Собор, 1-е правило). VII Вселенский Собор изрек: «Божественные правила с услаждением приемлем, и всецелое и непоколеблемое содержим постановление сих правил, изложенных от все-хвальных апостолов, труб Св. Духа, и от шести святых Вселенских Соборов, и поместно собравшихся для издания таковых заповедей, и от святых отец наших. Ибо все они, от единого и того же Духа быв просвещены, полезное узаконили. И кого они предают анафеме, тех и мы анафемат-ствуем: а кого извержению, тех и мы извергаем, и кого отлучению, тех мы отлучаем» (1-е правило VII Вселенского Собора). Смысл постановления VI и VII Вселенских Соборов ясен: за всякое введение нового догмата в христианское вероисповедание — анафема! Следовательно, и Пий IX, творец нового догмата о непогрешимости, и последующие папы, в том числе и современный папа Пий XII, подлежат извержению, как нарушители постановлений святых Вселенских Соборов Шестого и Седьмого, кои охраняют ту православную веру, какая унаследована Православной Вселенской Церковью от св. апостолов, этих, по выражению Вселенского Собора, «труб Святого Духа». И если эти папы пренебрегают этим прещением Вселенских Соборов, то все папы и сам Пий XII под соборную анафему подпадоша. Чтобы хотя до некоторой степени затушевать пред сознанием своей верующей паствы это явное противление и непочитание правил Вселенских Соборов, ультрамонтане придумали теорию о развитии догматов, сущность которой заключается в утверждении, что новыми догматами католицизма в сущности ничего нового в церковную веру не привносится, а только разъясняются истины, изначала содержимые верующими... Жизненность христианства проявляется в этом развитии верований. Где остановилось развитие догматического учения, где вероисповедная система застыла в раз установившихся формах, там жизни нет, там застой, косность, оцепенение. Др. Ньюмэн, издавший в 1845 г. «Опыт о развитии христианского учения», едва ли не первый указал на принцип развития, как основное движущее начало католицизма. Теория Ньюмэна приобрела одобрение римско-католических богословов. Впоследствии ее защищал и В. С. Соловьев. Однако необходимо помнить, что христианство возвестило нам истину божественную, следовательно, абсолютную, следовательно, навеки неизменную и неподлежащую ни поправкам, ни дополнениям, ни усовершенствованиям. Если же так, то христианское вероучение должно быть как вначале, так и на все последующие века вероучением совершенно тождественным в своем содержании. И дело немыслимое, будто Церковь, которой затем и преподан «образ здравых словес» (2 Тмф. I, 13), чтобы быть ей «столпом и утверждением истины» (1 Тмф. III, 15), может проповедывать учение веры одним векам и поколениям с такою полнотою, а другим — с иною. В XVIII в. Восточные Патриархи писали об этом: «Наши догматы и учение нашей Восточной Церкви еще издавна исследованы, правильно и благочестиво определены и утверждены святыми Вселенскими Соборами: прибавлять к ним или отнимать от них что-либо непозволительно». В Окружном послании Восточные Патриархи еще яснее подтверждают свою верность традициям Вселенской Православной Церкви. «И мы предадим святую веру в грядущие поколения, какою сами приняли, без всякого изменения, дабы и они, подобно нам, непостыдно и без упрека могли говорить о вере своих предков». Православное веросознание допускает прогресс в христианстве, но его нужно понимать не в смысле появления каких-либо новых догматов, а в более углубленном и расширенном понимании той или иной догматической истины. При этом «углубленное понимание» догмата с православной точки зрения всегда должно проверяться известным правилом Викентия Лиринского «Id teneamus, quod semper, quod ubique, quod ab omnibus creditum est». Догмат о непогрешимости папы никогда, нигде и ни от кого не признавался за догмат. Даже в недрах самой Римско-католической Церкви он вызвал такую реакцию, что послужил толчком для образования старокатоли-цизма и целого ряда протестов: а) со стороны профессоров Мюнхенского, Бреславского и Мюнстерского университетов, б) протест от лица собрания в городе Кенигсвинтере (14 авг. 1870 г.), г) протесты против нового догмата в Швейцарии, Франции, Австрии, Испании и даже в Италии. Такой всеобщий, единодушный протест против нового догмата совершенно не удивителен. Прежде всего, вся история папства вопиет против учения о непогрешимости пап. 1) История свидетельствует, что папы не раз колебались в вере, то обнаруживая по отношению к догматам шаткость и нетвердость убеждений, то покровительствуя еретикам, то даже прямо разделяя еретический образ мыслей. Так Монтан, осужденный на Востоке, в Риме был признан мужем, исполненным вдохновения и получил от папы грамоты мира. Ошибка не замедлила обнаружиться, и грамота мира, данная Монтану, была взята назад. Позднее в Риме снова был допущен промах по отношению к пелагианам, которые успели привлечь на свою сторону папу Зосиму (V в.). Либерии I (IV в.), изгнанный, по проискам ариан, в ссылку, купил себе свободу изменою церковному учению и подписал сирмийский символ, в котором проведены были еретические воззрения. Бывали также случаи, что один и тот же папа по одному и тому же предмету высказывал мнения диаметрально противоположные. Подобный пример относится к эпохе споров о «трех главах», когда Вигилий I (537— 555) изумил современников непостоянством и противоречивостью в своих приговорах о сочинениях Феодора Мопсуетского, Феодорита Киррского и Ивы Эдесского, признавая их то православными, то еретическими. Иннокентий III объявил, что пятая книга Моисея, поскольку она называется Второзаконием, действительна также и для Христианской Церкви, которая есть вторая Церковь. Великий папа, как оказалось, никогда не читал Второзакония, ибо в нем евреям позволяется разводиться с ненравящейся женой и брать другую, чего не позволяется делать католикам. В споре об отношении к собственности папы Николай III, Климент V и Иоанн XXII взаимно обвиняли друг друга в лжеучении и еретичестве. VI Вселенский Собор, как известно, анафематствовал Гонория I (VII в.) по обвинению в монофелитской ереси. Осуждение Гонория подтвердил потом Лев II (VII в.), который при этом заметил о своем предшественнике, что он «покушался низвратить непорочную веру», Павел III (XVI в.) утвердил статут ордена иезуитов, а Климент XIV (1769—1774) предписал считать недействительными все конституции своих предшественников, касающиеся иезуитов, и уничтожил самый орден, признав существование его вредным и позорным для церкви. Не менее поучительна в этом отношении история о Непорочном зачатии Пресвятой Девы (immaculata con-ceptio). Пий IX провозгласил это учение догматом (1854). Ранее же папы рассуждали неодинаково. Одни одобряли это учение, другие отвергали его. Например, Бонифаций VIII (XIV в.) говорил: «Непорочное зачатие— это нелепость». А раз папы впадали сами в ересь, допускали обман и издавали разноречивые буллы, то ясно, что они не могли быть непогрешимыми. 2) В этом еще более убеждает нас жизнь пап. Папа Марцеллин (296—304) принес языческую жертву Юпитеру и воскурил благовония пред всеми богами, каких только ему указывали. Папа Дамас I (366—384) с толпой своих приверженцев ворвался в церковь, носившую имя Либерия (теперь св. Марии) и убил до 160 человек сторонников Урсина, с которым он враждовал из-за римской кафедры. При Анастасии (398—402) Римско-католической Церковью управляли женщины, две куртизанки — Мелания и Марцелла. Вигилий (VI в.) за убийство мальчика подвергнут бичеванию. Папа Савиниан (VII в.) был убит народом во время голода за спекуляцию с хлебом. Папа Агафон (VII в.) отлучил за ересь папу Гоно-рия (VII в.), но сам умер от венерической болезни. Константинопольский, Александрийский, Антиохийский патриархи запретили браки в близких родственных степенях, а папа Сергий (687—701), наоборот, благословил таковые браки. Можно было бы привести еще несколько десятков Пап (напр., Александр VI Борджиа), жизнь и поведение которых поражает по чудовищности нравственной развращенности пап и потому служит живым историческим примером для опровержения догмата о непогрешимости пап. Но мы ограничиваемся этими примерами. В данном случае весьма замечателен отзыв о папах известного католического ученого, кардинала Барония: «Никогда раздоры, гражданские войны, преследования язычников, гонения на еретиков и схизматиков не причинили столько страданий церкви, как при чудовищах, которые овладевали троном Христа путем симонии и убийств. Латеранский дворец сделали мерзким кабаком». Заметьте: такой отзыв дает не православный полемист, а известнейший католический ученый, кардинал Бароний... Все вышеуказанное с неотразимой силой ниспровергает новый догмат Римско-католической Церкви. А потом: самое положение о непогрешимости папы имеет очень много туманного и неопределенного, так как является совершенно открытым вопрос: когда папа говорит ex Cathedra и когда произносит частное суждение. Но отличить декрет ex cathedra от личных воззрений папы оказывается невозможным. Среди разноголосицы мнений по данному вопросу не мог разобраться даже целый богословский факультет Мюнхенского университета. Когда был созван Ватиканский собор, баварское правительство предложило мюнхенскому богословскому факультету вопрос: «Какие именно из папских определений суть декреты ex cathedra?» Факультет ответил «всеобще признанного критерия, по которому можно было судить с достоверностью, что такое-то определение папы последовало ex cathedra, не существует». Ультрамонтане говорят, что папские определения обладают всеми свойствами декретов ex cathedra в тех случаях, когда папа изрекает их под внушением Св. Духа. При этом делается даже нелестное для пап сравнение с валаамовой ослицей. Профессор богословия в Майнце, иезуит Эберман говорит на эту тему: «Непогрешимым может быть и совершенно невежественный папа, ибо Бог указал некогда людям истинный путь через прорекшую ослицу». Совсем иначе расценивает ватиканский догмат наиболее просвещенная часть верующих католиков. Эта точка зрения изложена в известном «объяснении» проф. Дел-лингера. В нем, прежде всего, с беспощадной ясностью доказывается несостоятельность нового догмата, как противоречащего Свящ. Писанию, Свящ. Преданию и всей истории церкви, потом с неменьшей ясностью и обстоятельностью доказывается невселенский характер Ватиканского собора по тирании, выразившейся на нем, напоминающего собою разбойничий собор 449 г., и, наконец, в заключении говорится о тех ужасных последствиях, которые должен повлечь за собой ватиканский догмат. Власть, присвояемая папе по ватиканским определениям, говорится в этом объяснении, безгранична, необозрима. При новом догмате папа может всегда одним словом каждое положение, учение и требование сделать непогрешимым догматом веры... Как христианин, как богослов, как историк и как гражданин я не могу, пишет Деллингер, принять нового догмата. Как христианин, — ибо он не совместим с духом евангельских изречений Христа и апостолов; как богослов, — ибо он состоит в непримиримом противоречии со всем истинным преданием церкви; как историк, — ибо я знаю, что... стремление осуществить выражающуюся в этом догмате теорию мирового господства обольет Европу потоками крови, опустошит страны и разрушит прекрасное здание церкви... Как гражданин, наконец, не могу принять нового догмата, ибо он с его притязаниями на подчинение государств, монархов и всего политического строя папской власти... поведет к гибельной розни между церковью и государством. Эту характеристику и прогноз Деллингера в отношении последствий обнародованного ватиканского догмата можно принять за удивительное пророчество. Дело в следующем. Догмат о непогрешимости папы является своего рода апогеем папства. Он явился логическим завершением многовековой борьбы пап из-за главенства в церкви. А так как папы стремились еще и к светской власти, то после Ватиканского собора эта жажда политической власти в них еще больше окрепла и усилилась. Отсюда мы видим, что после 1870 г. и до наших дней папы проявляют самое живое и непосредственное участие в международной политической жизни народов. Забота якобы о торжестве в мире римско-католического вероисповедания в действительности является для «ватиканских узников» (с 1870 до 1929 г.) лишь только «дымовой завесой» и орудием в деле осуществления их международных политических комбинаций. Здесь, для понимания характера политической деятельности папистов или Ватикана за данный период, мы с необходимостью должны хотя вкратце коснуться политической его деятельности в предшествующее до 1870 г. время. В эпоху средних веков политическая власть пап достигла наивысшей степени своего могущества. По мановению пап императоры, короли и другие правители лишались своих стран. Испания, Италия, Франция, Германия и другие страны нередко изнемогали под тяжестью ига пап-королей. Религиозные, чувства тогдашних народов создавали папам благоприятную обстановку для укрепления их политического могущества. Средневековая Римско-католическая Церковь ничем почти не отличалась от обычного типа тогдашних монархий, королевств и княжеств. Она была теократическим государством, но цели и методы достижения пап ничем не отличались от деятельности тогдашних королей и императоров. Отсюда понятно, что главным стержнем папской политики было стремление и забота вести удачные, завоевательные войны. Даже и крестовые походы, собственно, предпринимались для усиления политического могущества пап. В эту эпоху одна только Восточно-Православная Церковь, как гранитный утес, была недоступна папскому самовластью. Замечательное дело! Из всех тогдашних народов, в том числе и славянских, сохраняли свою политическую самобытность только те народы, кои исповедывали Православие и не подчинялись духовному «окормлению» пап. История Византии и южных славян является прекрасной иллюстрацией к вышеуказанному явлению. Православие, и в особенности для славян, является своего рода национальным знаменем. История папства в значительной мере насыщена борьбой против славянских Православных национальных Церквей. Для обращения их в католичество, для подчинения своему владычеству римские епископы не останавливались ни перед чем. Предавали огню и мечу целые страны, грабили и убивали население, а оставшихся в живых обращали в рабство. «Цель оправдывает средства». Вот тот прием, с помощью которого римские папы утверждали свое главенство над славянскими Церквами. История последних, наоборот, сияет множеством примеров высокого героизма, мужества и даже мученичества, какое проявили славяне в деле защиты Православия и народной самобытности. Об этой героической борьбе славянских Православных Церквей с Римской курией красноречиво говорит история каждой автокефальной славянской Церкви. Как известно, история южных славян отличается междоусобными войнами. Римские папы всячески пытались разжигать эту братоубийственную рознь славян между собой, обещая свою поддержку тому из правителей, какой обещался обратить свой народ в католичество. Так было с болгарами и сербами. В 1320 г. папы даже предпринимали общеевропейский «крестовый поход» для утверждения католичества в Сербии. В истории Болгарии известны интриги католиков при избрании на болгарский престол Фердинанда, ярого католика, который привел с собой целый штаб католических духовников. К этому времени католики додумались до нового способа пропаганды среди южных славян. В 1885 г. праздновалось 1000-летие св. Кирилла и Мефо-дия. По этому случаю папа решился «канонизировать» святых братьев, утверждая, что будто бы они всегда были признаваемы святыми католической церковью, что на самом деле они были католиками, а не православными, каковым (католиком) был и болгарский князь Борис и пр. и пр., но что будто бы болгары, под влиянием частью греков, частью русских якобы отпали от «истинной Церкви». Согласно Болгарской конституции, наследник престола должен был быть крещен по-православному. Однако, когда наступило время для крещения наследника (будущего царя Бориса), Фердинанд заявил, что крещение будет совершено по католическому обряду. Ярким защитником конституции выступил тогдашний Тырновский Митрополит Климент (Друмев), который и был сослан за это Фердинандом в монастырь, где он провел в изгнании два года. Это изгнание заставило Россию вмешаться, и Борис был крещен по-православному, причем восприемником был сам Николай II. Во время царствования Фердинанда и Бориса католики в Болгарии пользовались полной свободой пропаганды и сделали многое. Они открывали школы, существующие и поныне, в которых учатся и воспитываются исключительно болгарские дети. Католики привлекают их интернатами, хорошим преподаванием и стипендиями. В настоящее время в Болгарии насчитывается 48 католических школ, из них 12 гимназий и одна духовная семинария. В Софии находится католическая семинария для униатов. Во главе ее стоят иезуиты. Кроме школ католичество пропагандируется в Болгарии благотворительными заведениями: больницами и сиропиталищами в Софии, Пловдиве и Русе. Всех католиков в Болгарии до 45 000, из них только 600 являются иностранцами. Главные поселения католиков Болгарии: София, Пловдив, Русе и Никополь. В церковно-административном отношении они образуют две епархии: Софийско-Пловдивскую с епископом в Пловдиве и Никопольско-Руссийскую с епископом в Русе. В гор. Ямболе есть католический монастырь с храмом и жилыми помещениями (закрытый интернат), в котором живет несколько десятков монахинь. Униатов, православных «восточного обряда» в Болгарии около 5000 душ обоего пола, 12 храмов, 12 часовен, один епископ и 25 священников. Во главе католиков и униатов стоит «апостольский делегат». Нельзя без содрогания вспоминать о тех бесчисленных войнах, кровавых гонениях римских пап на славян северо-западной и юго-западной Руси. По своему обыкновению на первых порах применяли к ним все способы соблазнов включительно до обещания короны тому или иному славянскому князю. Известно, например, папа Иннокентий III с целью обращения галичан в католичество предлагал князю Роману Мстиславичу (1188—1205) королевский венец и помощь «меча св. Петра». Галицкий князь Роман с достоинством ответил: «Пока у него имеется свой, он в чужом не нуждается». В подобных случаях, т. е. в случаях отказа, папы не останавливались пред кровавым насилием. История Галиции яркий тому пример. На протяжении более чем 400 лет галицкий народ вел непрерывную мучительную борьбу за веру православную и свою независимость. Борьба Ватикана против славянских Православных Церквей носит характер не религиозный, а настоящий политический, направленный к уничтожению не просто инако верующих, а именно как славянских народов. Общеизвестен тот психологический факт, что «душой» каждого народа является его родной язык. Родная речь это самое дорогое, самое интимное каждой нации. И вот мы видим, как на протяжении целого тысячелетия Римская курия всеми способами, всеми средствами стремится к уничтожению именно славянского языка, к уничтожению славянской национальности. В силу чего славянский язык при богослужении допускается в виде исключения даже в таких славянских странах, которые приняли христианство от Рима. Известны те препятствия и даже гонения, какие испытывали просветители славян Кирилл и Мефодий. Гусистские войны в Чехии (XV в.) до некоторой степени были вызваны борьбой за свой родной язык. Ян Гус в качестве ректора университета и духовника королевы настаивал на введении богослужения на чешском языке. Папы не соглашались. Возникла борьба. Ян Гус был осужден, как еретик, и сожжен. На протяжении целых десятилетий длились продолжительные и кровавые гусистские войны (1419—1433). На Базельском соборе в 1433 г. чехам разрешено было пользоваться родным языком, но папы Пий VI и Павел отменили постановление Базельского собора и снова начались волнения. Иезуиты забирали и жгли все написанные по-чешски книги. Всех, говоривших по-чешски, считали «еретиками». Последствия гусистских войн были для Чехии самые плачевные. Страна обезлюдела и опустела до такой степени, что из 3 000 000 осталось всего около 800 000. Это-то и открыло доступ в Чехию немецкой колонизации. Вот последствия политики Ватикана по отношению к тем славянам, какие подпали под его влияние. С потерей родного языка та или иная маленькая страна утрачивала свою церковную и гражданскую самостоятельность. Это сказалось на хорватах, словаках, словеиах, кашубах и на сербах лужичанах. Таким образом, борьба Ватикана с Православием славян является не просто религиозной борьбой, а политической, под церковным флагом, борьбой против славян. В славянских землях католическая проповедь всегда сопровождалась обманом и насилием. В целях массового обмана православно-верующих людей паписты всегда прибегали и прибегают к системе уний. В этом отношении особенно много страданий причинила русскому народу Брестская уния (1596) в пределах Польско-Литовского государства. Русское православное население принуждалось к обращению в латинство, храмы обращались в костелы, лишали кафедр православных епископов и организовывали католические епархии. Соборный храм в Перемышле был подарен Римскому епископу, а тела погребенных в нем русских, в том числе и князей, были выброшены. В 1436 г. в Литве учреждается трибунал инквизиции с правом надзирать за еретиками и русскими отщепенцами и приводить их в «послушенство Римскому престолу». Православие называлось схизмою, а храмы «синагогами». С падением феодального строя и после французской революции от былого политического могущества пап остались обломки. Даже в Италии, этой родине пап, при Викторе-Эммануиле Церковная область сделалась провинцией объединенной Италии, а Рим перестал быть папским городом. Папа Пий IX протестовал против лишения его светской власти, горько сетовал пред целым миром на свою жалкую участь, объявляя себя пленником, заключенным в стенах Ватикана. Итак, в XIX в. из могущественного средневекового монарха римский папа превратился в «ватиканского узника». Составилась даже нелепая легенда о соломе, на которой будто бы томился несчастный, и эту солому развозили по Европе и проливали над нею слезы о мнимых страданиях папы. Римской курии был нанесен тяжкий удар. Кажется, божественное правосудие покарало, наконец, высшую иерархию католической церкви за отступление от заветов Спасителя, его св. апостолов и за чудовищное извращение духа и смысла церковного предания. Все здание папского властолюбия, возводимого на протяжении веков ценою тяжких преступлений пред нашим Пастыреначаль-ником, Господом Иисусом Христом, и пред общенародной совестью, под мощным напором исторических обстоятельств было значительно поколеблено. Но такова уже природа нераскаянных грешников. Редкие из них в постигающих их бедствиях видят карающую десницу Господню. Обычно же они продолжают коснеть в грехах своих. Так и Римская курия во главе с папой. И не напрасно Данте поместил римского папу первым в ряду насельников ада. Крушение средневекового политического могущества пап ничему их не научило. С наступлением новых политических обстоятельств папизм стал искать путей и способов для приспособления к духу времени. Это политическое «приспособленчество» привело Ватикан к тому, что в XIX и XX вв. он прославился как своего рода «честный маклер», торгующий на международной арене остатками своего нравственного авторитета и организационного опыта, какой еще сохранился за католической церковью от былой ее славы. В этих веках (XIX и XX) мы видим, что Ватикан, исключительно в интересах своего властолюбия, примыкает к той или иной политической группировке, нисколько не заботясь о том, что его деятельность вредна для церкви и находится в полном противоречии с духом и смыслом учения Христа. Одним из крупных спекулянтов былым величием католической церкви, ради папского честолюбия, является, бесспорно, папа Пий VII (1800—1823). Мы видим, как на протяжении почти четверти века «отец князей», вождь царей и даже «наместник Спасителя на земле», ценою величайших унижений пред Бонапартом, стремился увеличить престиж былого папского величия. 15 июля 1801 г. был заключен конкордат с Францией. По мнению большинства исследователей вопроса, этот конкордат упрочил положение Бонапарта, но католической церкви принес большие бедствия. По крайней мере, после заключения конкордата в самой Италии по этому поводу говорили: «Чтобы спасти свою веру один Пий (VI) лишился престола, чтобы спасти престол, другой Пий (VII) покончил с верой». Спекуляция на международной обстановке, под прикрытием «нейтралитета», на политических интересах той или иной правящей группы отныне становится традиционной сущностью ватиканской дипломатии, и так обстоит дело и до наших дней. Для подтверждения нашего положения можно привести несколько наиболее убедительных примеров из международной жизни. Возьмем первую мировую войну (1914—1918)·. Общеизвестен тот факт, что первая мировая война принесла неисчислимые бедствия европейским народам. Но известно ли верующим католикам, что в подготовке этой кровавой бойни принимал самое горячее участие сам Римский папа? Известно ли инвалидам, вдовам, сиротам и вообще всем жертвам этой ужасной войны, что сам «святейший отец» подготовил и благословил эту войну не ради Христовой Церкви, а исключительно в интересах догмата о главенстве папы в церкви? В настоящее время опубликована дипломатическая переписка царских дипломатов (Извольского и др.), относящаяся к данной войне. Во время Берлинского конгресса (1879) Австро-Венгрия и Германия (Бисмарк) стали определенно готовиться к войне с Россией. В противовес немецкой коалиции возникла идея франко-русского союза. Ватикан, несмотря на свой «нейтралитет», все же принял самое деятельное участие в организации франко-русского союза. По крайней мере, ватиканский официоз заявил в 1893 г., что Ватикану принадлежат отцовские права в отношении франко-русского союза. По объяснению Отто Беккера, иезуитские круги настаивали на желательности франко-русского союза и общеевропейской войны, как единственного пути к восстановлению папской светской власти. Папский нунций в Вене, кардинал Галимберти, говорил, что папа Лев XIII все более и более склоняется к тому, что наместничество св. Петра может быть восстановлено «в своих правах» только в результате всеобщей войны. Поэтому, когда между Сербией и Австрией возник вооруженный конфликт, то Римская курия с легким сердцем одобрила австрийский ультиматум Сербии. Впоследствии Бенедикт XV несколько раз во время этой войны обращался к воюющим народам с воззванием о прекращении войны, но это была «дымовая завеса» для прикрытия подлинной роли Ватикана, как поджигателя и пособника немцам в первой мировой войне. Этот союз Ватикана с немцами не удивителен: их роднит между собой общность целей: в погоне за «жизненным пространством» немцы всегда устремлялись на Восток, на славян. Со времени Карла Великого немцы отняли у славян до 8000 кв. миль земли, ежегодно по 8 кв. миль. Римские папы всегда были деятельными помощниками в деле германизации славянских племен, так как это совпадало с их стремлением к утверждению своего всемирного главенства и над Восточно-Православной Церковью. Папизм и национальные церкви — взаимно исключающие друг друга величины. Отсюда мы видим, что Римская курия на всем протяжении своего исторического существования постоянно участвовала и участвует во всех политических интригах против славян и, в особенности, против России. Для ясности мы кратко оглянемся несколько назад. Еще со времени князя Владимира римские папы стремились подчинить Русь своему духовному окормлению. Под 991 и 1000 годами записано в наших летописях о прибытии новых послов от папы. Старший сын Владимира Святополк (Окаянный) был женат на польской королеве, при которой состоял духовник, латинский епископ Рейнберн. В конце X и XI вв. появился ряд сочинений против латинства, писанных Киевскими Митрополитами Леонтием и Иоанном и св. Феодосией Печерскии. Летописи свидетельствуют, что в XI в. в числе киевских жителей была «латынь». Даже в числе жителей Пскова и Новгорода были католики. Католические миссионеры изобрели в XVII в. теорию, утверждающую, будто бы Русь при князе Владимире была крещена по западному обряду монахом Бруно Бонифацием. Эта теория была в XVIII в. опровергнута белорусским архиепископом Георгием Конисским, а в XIX в. блаженной памяти Митрополитом Макарием и проф. Киевской Духовной Академии И. Малышевским. Мнимое католичество древней России опровергается как отечественными, так и иностранными историческими прямыми и косвенными свидетельствами. В XIII в. папы с особой настойчивостью пытались склонить Русь к латинству. Когда уговоры не действовали, то римские папы стремились силой оружия заставить русских отказаться от Православия. Известны те войны, какие вел князь Александр Невский против шведов и меченосцев. На юге тоже пока безуспешно папа стремился подчинить Галицию при Данииле Романовиче Галицком. В XIV и XV веках не прекращались попытки подчинить себе Русскую Церковь. В половине XIV в. король Магнус, исполняя волю папы, задумал было обратить новгородцев в католичество, а в 1387 г. являлись в Москву папские легаты. В западно-русских областях в конце XIV в. открылись гонения на Православие. В 1437 г. на Флорентийском соборе вовлекли в унию Московского Митрополита Исидора, но русские не признали этой унии. Исидор бежал в Рим, где и умер в 1462 г. В 1465 г. у Ватикана созрел план через выдачу племянницы последнего византийского императора — Софии Палеолог — за великого князя Московского Иоанна III обратить Русь в католичество. Брак состоялся, но София «выказала себя ревностной дщерью Православной Церкви». Дочь этой Софии, выданная замуж за великого князя литовского, а впоследствии короля польского Александра, тоже оказалась преданной Православию. Впоследствии Ватикан за свою неудачу отомстил тем, что по его указанию виленский Пречистенский собор, где покоился прах Елены Иоанновны (дочери Софии), был превращен в здание анатомического театра, а в алтаре его вываривались трупы. Гробница была заброшена, и в 1810 г. ректор Виленского университета Франц Малевский снял серебряную доску с гробницы и перелил ее в столовую посуду для себя. В XVI в. папа присылал к Иоанну Грозному иезуита Поссевина, но из этого визита ничего не вышло. Поссевин достиг успеха в Литве, где в 1596 г. была заключена Брестская уния. Также провалились планы Ватикана обратить Русь в католичество при Лжедимитрии I и II и Сигизмунде III, короле польском. При Михаиле Феодоровиче тоже были попытки уже мирным путем укрепить католичество в России; в 1629 г. к царю явился французский посол Людвиг де Гай, ходатайствовавший, но безуспешно, о разных льготах для католиков. Между тем в Западной Руси шла ожесточенная борьба за веру. Даже забитые белоруссы не выдержали и убили в Витебске ярого местного проповедника католичества и унии Иоасафата Кунцевича, бросив его тело в Двину, за что подверглись усиленным гонениям. Казаки с оружием в руках отстаивали древнюю веру и отбили у униатов захваченную ими Киево-Печерскую Лавру; древняя волынская святыня Почаевская Лавра на много лет осталась в руках базилиан — униатских монахов. Первый католический молитвенный дом появился в Москве 5 мая 1687 г. При Екатерине II среди униатов началось движение за присоединение к Православию. В 1832—1833 гг. Почаевская Лавра была возвращена Православию, а в 1839 г. 1 600000 униатов возвратились в лоно Православной Церкви. В 1875 г. к Православию присоединились холмские и подляшские униаты. Возникший в 1866 г. разрыв в сношениях с папой продолжался до 80-х годов. Папа метал громы на Россию. Когда началась последняя Русско-турецкая война, он послал благословение туркам, повсюду интриговал против России и пытался восстановить против правительства русских граждан католического вероисповедания. Нужно сказать, что Римская курия стремилась и всегда будет стремиться подчинить папской власти народы Востока с Россией во главе... В 1895 г. папа выпустил энциклику о соединении церквей, конечно при условии подчинения Риму. Восточные Патриархи дали Ватикану полный достоинства ответ, а в Петербурге была издана по поводу этой энциклики брошюра со статьями А. А. Киреева, А. П. Лопухина и греческого проф. Диомиди-Кириака (Энциклика папы Льва XIII о соединении церквей, СПБ, 1895). Та же энциклика вызвала появление брошюры «Современные попытки папы Льва XIII к соединению церквей (Вильно, 1896). Несмотря на вековые неудачи в этом направлении, и до наших дней Ватикан стремится использовать каждый благоприятный политический момент для подчинения себе Православной Восточной Церкви, в том числе и Русской Православной Церкви. Натиск Ватикана на Православие особенно усилился за последние 30 лет. После революции 1917 г. между правительствами иностранных государств и Ватиканом наблюдается самое тесное содружество. В задачу нашего доклада не входит подробный анализ современной международной обстановки. Однако для ясного представления о всех тех силах и возможностях, какими в настоящее время располагает Ватикан, нам, хотя вкратце, нужно остановиться на деятельности Ватикана после революции. Как нам уже известно, папство XIX и XX вв. было лишено светской власти. После же Ватиканского собора все папы, начиная с Пия IX, именовали себя «ватиканскими узниками» в знак протеста против правительства Виктора-Эммануила, отобравшего у пап Церковную область. Но папы, именуя себя «ватиканскими узниками», все же и не думали расставаться с мечтой о восстановлении своего былого могущества. Нужно было только выждать благоприятного международного положения для этого реванша. Очевидно, этот момент наступил, так как мы видим сейчас проявление за границей всеобщего внимания к Ватикану. Папам так повезло, что они за какие-нибудь 10—12 лет сумели заключить конкордат с рядом стран. Понятно, этот успех значительно возвеличил Ватикан. Соглашения пап были заключены с Францией, Англией, Германией, Баварией, Пруссией, Италией, Австрией, Испанией, Португалией, Голландией, Бельгией, Данией, Норвегией, ч Швецией, Румынией, Сербией, Польшей, Латвией, Литвой, Америкой, Мексикой, Аргентиной, Китаем, Японией, Турцией и другими странами. В содержании всех этих конкордатов для нас, церковных людей, интересны нижеследующие моменты. 1. В каждой стране, где только есть православные храмы Ватикан стремился путем насилия бороться с Православной Церковью. Это в свое время сказалось в Румынии, Сербии, Латвии, Литве и, особенно, в Польше. В последней происходило массовое закрытие православных храмов. Митрополит Варшавский Дионисий в письме к Патриарху Грузии в декабре 1929 г. писал следующее: «Нашу Св. Православную Церковь в Польше посетил Господь в истекшем году бедствием, равным избиению младенцев, ибо клир римский хочет отнять у нас половину святых храмов и тем лишить более 2 миллионов верующих церковной жизни». 2. Каждый конкордат своими договорными статьями рисует высшую католическую иерархию во главе с папой не пастырями на ниве Христовой, а настоящими земными дельцами, которые нередко предают национальные интересы своих духовных чад ради денег и своего властолюбия. 3. Из содержания конкордатов ясно видно, что деятельность Ватикана нередко носит изменнический, по отношению к своей нации, характер. Здесь вполне будет уместным подчеркнуть, что папизм, по самой своей природе, враждебен каждой национальности. Всякий истинный католик, к какой бы национальности он ни принадлежал, не должен любить свое отечество, то государство, в котором он родился и которое воспитало его: эта любовь будет преступлением заповеди Божией, незаконной, ибо отечеством для него с этого времени является Рим, на котором, следовательно, он и должен сосредоточивать все свое внимание и за который при случае должен пролить кровь свою и вообще, что называется, идти в огонь и воду. Мало этого, со времени издания ватиканских декретов, признавших папу единственным законодателем как в религиозной, так и в гражданской среде, всякий истинный член Римско-католической Церкви имеет полное право не повиноваться законам и постановлениям той страны, того государства, в котором он жил и живет: Roma locuta est. Вот что для него должно быть единственным законом, ибо только владыка этого государства — его настоящий владыка, и поэтому приговор только этого владыки может и должен иметь обязательное значение. 4. Наконец, из содержания конкордатов, различных папских энциклик, выступлений по радио и в печати видно, что Ватикан является поджигателем двух мировых войн. В свое время французский публицист Перно опубликовал книгу «Святой Престол, католическая церковь и мировая политика». Здесь мы находим такие высказывания: Лев XIII стремился вообще вернуть «церкви ее мировое значение» и с этой целью завязывал связи с Испанией, Португалией, Швейцарией, Баварией, Бельгией, Германией, Францией и Россией». Из дипломатической переписки министров царского времени Нессельроде, Извольского, Гирса и австро-венгерского посланника при Ватикане графа Морица Памфи, от 29 июля 1914 г. видно, что Св. Престол восторженно встретил превращение австро-венгерского конфликта в войну, обещавшую расшириться на всю Европу. Кардинал, статс-секретарь, предъявленный Сербии австрийский ультиматум одобрил безоговорочно и выразил при этом надежду, что Австро-Венгрия доведет начатое дело до полного успеха, вместе с сожалением, что Сербия не «урезана» в достаточной мере для ее обезврежения гораздо раньше, когда эта операция протекла бы без всяких осложнений. Сами папы (Лев XIII, Пий X, Бенедикт XV) неоднократно в течение последних лет выражали сожаление, что Австро-Венгрия не производит экзекуции над своим опасным дунайским соседом. Архивные дипломатические документы неопровержимо обвиняют Римскую курию в том, что она принимала самое деятельное участие в развязывании ужасной кровавой трагедии для человечества, известной под именем первой мировой войны (1914—1918). Но еще большую активность проявил Ватикан в подстрекательстве ко Второй мировой войне. Всем известна его роль в организации крестовых походов против СССР. Связь Ватикана с итало-немецким фашизмом общеизвестна. Связь Пия XI и Пия XII с Муссолини и Гитлером — неоспоримый исторический факт. Пий XI не скупился на похвалы и прославление Муссолини, которого он публично называл «человеком, ниспосланным Провидением». Накануне полного и окончательного разгрома Гитлера и гитлеризма Ватикан пытался спасти их от справедливого возмездия. Итак, верующим католикам ясно, что деятельность Ватикана носит совершенно антихристианский характер. В настоящее время Ватикан вкупе с президентом США Трумэном стремится всячески помешать мирным проектам Советского Союза в Организации Объединенных Наций. На другой день после Крымской конференции газета Ватикана «Osservatore Romano» выпустила текущий номер против «диктатуры трех великих держав». Упоминая об Ялтинской декларации, газета писала: «Создается впечатление, что она поможет трем великим державам производить постоянный контроль над будущим Европы и ее политикой, что не соответствует принципам равенства и сотрудничества». На следующий день после конференции в Сан-Франциско корреспондент «Чикаго Сорн» в Германии Маклеан отметил, что «в немецких церквах были произнесены проповеди исключительного сходства между собой против решений Объединенных Наций». «Блаженны, миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими» (Мф. V, 9). «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга, как Я возлюбил вас, так и вы любите друг друга (Иоанн. XIII, 34); нет больше той любви, как, если кто положит душу свою за друзей своих (Иоанн. XV, 13). Потому узнают все, что вы мои ученики, если будете иметь любовь между собой» (Иоанн. XIII, 35). «Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди» (Иоанн. XIV, 15). К сожалению, вся история папства говорит совершенно другое. Уже один тот факт, что Ватикан всегда участвует в разжигании братоубийственных международных войн, с достаточной ясностью характеризует его деядельность, как не имеющую ничего общего с заветам! Христа. Правда, со свойственным Ватикану лицемерием, во время войн наружно тот или иной папа выступает с призывом к миру. Как на образец такого лицемерия можно указать на речь Пия XII в Священной Коллегии (1939), в которой он пятью пунктами провозглашает свободу, независимость всех народов, великих и малых, высказывается против вооружения, призывает к мирному разрешению международных конфликтов в согласии с жизненными интересами каждой нации, а правительство должно руководствоваться правилами «Божественного закона». В этом же духе высказались Архиепископы Кентер-берийский и Йоркский. К пяти пунктам Пия XII они прибавили еще несколько пунктов (21 декабря 1940 г.): 1) Уничтожение неравенства в богатстве и собственности. 2) Всеобщее образование Детей. 3) Защита семьи и другие пункты. Однако, в действительности, за кулисами, как мы видим, самым активным образом принимают участие в кровавых международных войнах. Объяснение такой закоренелой черствости мы находим в словах Спасителя: «Кто любит Меня, тот соблюдает еловое Мое... Не любящий Меня не соблюдает слов Моих... Мир (земной) любит только своих» (Иоанн. XIV, 23, 24; XV, 18, 19). Как это ни странно, но факт остается фактом. Ватикан — резиденция «наместника Христа» и в то же время Ватикан не любит Господа нашего Иисуса Христа! Христа нет в Ватикане! Возлюбил же Ватикан земной мир во главе с американским. И возлюбил настолько крепко, что последнее десятилетие папизма (уже наших дней) известно под именем «американского» периода в истории католицизма. Нетрудно догадаться, что сущность этого «американского» периода в том, что Ватикан находится в сфере влияния американской политики. О степени этого влияния можно судить, например, по следующему факту. Епископ Мунк, американский прелат, назначен в качестве апостолического нунция в Германию. Это назначение знаменательно во многих отношениях: 1) в первый раз доверяют американцу защиту ватиканских прав в Германии, 2) епископ Мунк не только нунций, но и агент военного министра Соединенных Штатов. Католический журнал «Отечество», который выходит в Швейцарии, сообщает очень любопытные подробности в отношении этого назначения. Мунк был вызван в Ватикан, где папа сообщил ему свое решение о назначении его в Германию. По возвращении в Америку Мунк был вызван в Вашингтон. Там он был принят военным министром, который просил его взять на себя миссию, касающуюся правительства США, и быть в Германии посредником между оккупирующими властями и немецкими епископами. Министр был удовлетворен сообщением Мунка о том, что подобная же миссия возложена на него и папой. «Тем лучше, — сказал он, — мы будем под защитой с двух сторон: со стороны папы и американского правительства». Назначение Мунка и двойная роль, которую он должен играть, свидетельствуют о тесном сотрудничестве, существующем между Ватиканом и американским правительством. Уже давно Ватикан перестал быть единственно религиозным центром католичества. Блага мира, которые он получает со всех частей земного шара, сделали из него крупное предприятие, если только не наикрупнейшее из всех капиталистических предприятий. Ватикан по праву считается одной из самых крупных монополий в мире, владельцем баснословных богатств, разместившим огромные капиталы в странах Старого и Нового Света. В своей политике экономического размаха Ватикан сотрудничает по все более обширному плану с крупными американскими монополиями, с которыми его связывают общие интересы и особенно завоевание новых позиций в Латинской Америке. Это не мешает Ватикану, как и многочисленным группам монополистов США, сильно интересоваться Китаем и другими странами Азии. В своей капиталистической деятельности Ватикан руководствуется принципом «деньги не пахнут». Поэтому он охотно сотрудничает с финансистами и даже протестантами. Один видный представитель «Дома Морган» недавно заявил: «Мы гордимся тесным сотрудничеством с Ватиканом». Это заявление тем более понятно, что личный представитель президента США при Ватикане, Тэйлор (протестант), связан с банком Моргана. Общие экономические интересы дополняются тесным политическим сотрудничеством между США и Ватиканом. По словам некоторых американских дипломатов, ни один важный политический акт не предпринимается американцами без предварительной консультации Ватикана и обратно. Во время войны Ватикан, эта «сила, стоящая выше наций», оказал чрезвычайно ценные услуги американской дипломатии, компенсированные не только новыми милостями, дарованными католической церкви в Западном полушарии, но еще и пакетами выгодных акций от крупных американских компаний. Англо-саксонские монополии тесно сотрудничают с Ватиканом, когда дело идет о поддержке Франко и всех эпигонов фашизма в Европе. По этому поводу, равно как и во всех антидемократических происках мировой реакции, находятся следы тесного сотрудничества Ватикана с англо-саксонскими державами, которые стараются направить развитие мира после войны к созданию англо-американского блока, добиваясь господства над остальными нациями. Для понимания роли и значения Ватикана для политики США особенно ценной является книга известного американского репортера Томаса Моргана: «Восемнадцать лет на Ватиканском холме». В ней находятся такие высказывания: «Ватикан, быть может, является самой информированной международной организацией, — пишет американский журналист. — День и ночь стекаются к Святому Престолу вести, дурные и хорошие, из самых отдаленных уголков мира. 39 папских нунциев (послов) и 25 апостолических делегатов (представителей папы, формально не имеющих дипломатического статута), опираясь на 1 300 епископов и сотни тысяч священников и монахов, собирают сведения обо всем, что делается на земном шаре». Морган указывает, что и поныне руководящим принципом дипломатии Ватикана является лозунг Юлия II (1503—1515): «Все видеть, все знать, обо всем молчать». По словам автора, Пий XII уже 24 августа 1939 г. знал о решении Гитлера напасть на Польшу, а в 1943 г. узнал о намерении немцев вторгнуться в Италию за 7 дней до нападения. Речь папы от 2 июня 1943 г. свидетельствует о том, что он хорошо знал, что делается в оккупированной гитлеровцами Польше. Из других высказываний папы видно, что Римская курия имела точные сведения о положении в оккупированной японцами Маньчжурии, где почти нет католиков. Морган признает двусторонний характер международных связей Ватикана: с периферии сюда поступает информация, а с Ватиканского холма на периферию рассылаются директивы в форме папских энциклик епископам и обращений к верующим, а также тайных устных директив и передач мощной Ватиканской радиостанции. Морган не отрицает, что с первых дней фашистского режима в Италии установилось сотрудничество Муссолини и папы... После 30-месячных переговоров между Муссолини и папской курией 11 февраля 1929 г. был подписан Латеранский договор. Папа перестал быть «ватиканским узником», каким он считался почти шесть десятилетий. О дальнейшем сотрудничестве Ватикана с фашизмом Морган говорит чрезвычайно скупо, хотя он отмечает значение таких фактов, как конкордат с гитлеровским правительством и тесные связи Ватикана с испанским и португальским фашизмом, не говоря уже о поддержке, оказанной папой Муссолини во время захватнических войн против Абиссинии и Албании. Морган признает, что финансовая и идеологическая зависимость Ватикана от западных держав, особенно от Соединенных Штатов, все возрастает. По данным Моргана, в США существует 206 католических семинарий, 193 католических университета, 676 женских католических колледжей, 10 000 католических школ. Кроме того, в США издается 376 католических газет и журналов с разовым тиражом 10 000 000 экземпляров. Томас Морган, выражая, повидимому, чаяния американского католического епископата, предсказал неизбежность «интернационализации» руководящей коллегии, где до сих пор преобладали итальянцы. Он высказал даже в полушутливом тоне предположение, что когда-нибудь папой может быть избран американец. Однако Моргану казалось, что интернационализация международного католического центра наступит еще нескоро. «Для церкви миг — столетие» — заметил он по этому поводу. Но оказалось, что Морган ошибся. Реорганизация коллегии кардиналов совершилась через полтора года после выхода в свет его книги. Как известно, 18 февраля 1946 г. Пий XII назначил сразу 32 новых кардинала. Другой американец, доктор Лимэн, написал книгу: «За спиной диктаторов. Анализ действительных отношений между нацизмом и католицизмом». В ней он указывает, что еще 8 февраля 1887 г. в газете «Нью-Йорк Таймс» дипломатия Ватикана характеризовалась как «глубоко безнравственная». Сейчас американские газеты превозносят папу. Сын Рокфеллера пожертвовал на постройку католического собора в Нью-Йорке 500 000 долларов. В 1927 г. в Чикаго происходил евхаристический конгресс, исключительный по масштабам и затратам, — показ силы американской католической церкви. Тут фигурировали: «кардинальский поезд» для перевозки прелатов, составленный из спальных вагонов, окрашенных в пурпуровый цвет, с наружной вывеской над каждым купе, с указанием титула и фамилии прелата; обедни, отправляемые при помощи громкоговорителей с 2000 священниками одновременно, хоры певчих в несколько десятков тысяч человек и т. д. На Чикагском конгрессе 1926 г. северо-американский министр труда назвал церковь «алмазной плотиной», преграждающей дорогу «волнам революции». Итак, с изменением американской политики изменилось и отношение американской буржуазии к Ватикану. Из «глубокого безнравственного» учреждения Ватикан превратился в «алмазную плотину». Американская политика, как и всякое человеческое мнение и направление, может, конечно, изменяться, но вековечный завет Свящ. Писания и Свящ. Предания остается незыблемым и непреложным. В свете евангельского учения деятельность Ватикана может быть признана по существу только антихристианской и греховной, а отсюда — непрочной и подлежащей разрушению. «Я есмь лоза, а вы — ветки, — говорит Спаситель, — кто пребывает во Мне и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего. Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают» (Иоанн. XV, 5—6). Когда мы говорим о натиске католичества на Православие, то всегда должны помнить эти пророческие слова Спасителя. Как бы ни казалась нам величественной внешняя организация католической церкви, она не может быть признана долговечной и непобедимой. Папизм подтачивает силу и крепость этой, ставшей раскольнической, организации, ибо она давно самоустранила себя от благодатного единения с Восточной Православной Церковью, хранительницей древне-вселенского Православия. Сквозь тьму веков она пронесла и сберегла в чистоте и неповрежденности учение Господа нашего Иисуса Христа и его святых апостолов. Белоснежную ризу невесты Христовой Православная Церковь не запятнала ни политическими интригами, ни привнесением в Православие каких-либо новых догматов, несродных духу и смыслу Свящ. Писания и Свящ. Предания. Она приемлет и неложно исповедует только те догматы, кои, по выражению Викентия Лиринского: «Id tenea-mus, quod semper, quod ubique, quod ab omnibus credi-tum est.» Православная Церковь на протяжении всей своей почти 20-вековой истории никогда не нарушала заповеди Христа о любви к ближним, к Родине. Никогда не призывала и не подстрекала к международным кровавым войнам. Высшая церковная иерархия Православной Церкви никогда по мотивам властолюбия и корыстолюбия не приносила в жертву политическим интригам разных партий своего многовекового опыта, организационного и высокого морального авторитета. Православная Церковь никогда не предавала интересов своей страны. Ни одна из существующих Православных Церквей никогда не домогалась для себя светской власти, никогда не проводила самостоятельной от своей нации политики, но всегда вместе с ней переживала горе и радость, славу и унижение (от иноплеменников) своей страны. Православная Церковь по безупречности, по верности заветам Христа, по созвучию своей деятельности с общенародной совестью действительно по праву может быть Матерью и Учительницей духовных чад. У нас нет точных сведений о количестве всех православных христиан, но во всяком случае их не меньше 150 000 000. Согласитесь сами — сила огромная! Это дает нам уверенность в конечном торжестве Православия. В этом уверяет нас Сам наш Божественный Учитель, когда говорит о неодоленности Церкви Его (Мф. XVI, 18), о непрерывности напоевания ее благодатными дарами Утешителя, Духа Святаго (Иоанн. XIV, 16—21, 23—26). Неодоленность Православия является заслуженным следствием преданности делу Христа. «Если пребудете во Мне, и слова Мои в вас пребудут; то, что не пожелаете, просите и будет вам» (Иоанн. XV, 7). Это обещание Спасителя дает нам радость сладостного упования, что мы, православные, сможем преодолеть натиск современного католичества, ибо сила Божия даже и в «немощи» совершается. Да мы не так уже и маломощны. Правда, Православным Церквам доселе нехва-тало организационного оформления. Доселе у нас не было объединяющего центра и до некоторой степени это ослабляло моральный авторитет Православных Церквей. Но последняя попытка «американизировать» Константинопольского Вселенского Патриарха повелительно диктует необходимость координации сил всех Православных Автокефальных Церквей. Многовековой опыт истории Православной Церкви указывает, что ее мощь в значительной мере поддерживается и укрепляется верностью принципу соборного управления Церковью. Необходимо, следовательно, представителям Автокефальных Православных Церквей своим соборным разумом, — мы верим, при изволяющем содействии Св Духа, — решить вопрос о путях и способах координирования совместных усилий Автокефальных Церквей по борьбе с папизмом. Необходимость в этой организации православных церковных сил так повелительно диктуется настоящим историческим моментом, что мы не видим надобности аргументированть целесообразность данного мероприятия. История представляет нам множество примеров совместной деятельности Православных Автокефальных Церквей для устройства важнейших дел Восточной Церкви. Совместное участие независимых Восточных Церквей в решении важнейших церковных вопросов выражалось в двух формах. С одной стороны, они в лице своих предстоятелеи или уполномоченных собирались на общие соборы, с другой — они сносятся между собой посредством посланий. В дальнейшем нам надлежит обсудить те практически осуществимые мероприятия, какие помогут в повседневной работе создать надлежащий отпор натиску католичества даже в его современной «американской» формации. Сейчас католичество, используя международную обстановку, временно торжествует. Его успех как будто затемняет светлое чело Матери нашей Восточной Православной Церкви. Сейчас мы особенно должны помнить заветы ап Павла: «Стойте и держите предания, которым вы научены или словом, или посланием нашим» (2 Фес. II, 15) и «если бы даже мы, или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема!» (Гал. I, 8). В торжественный по своим историческим последствиям час, когда мы в благоговейном созерцании будущих судеб Православия, обдумываем, соизмеряем силы и возможности католичества, нам невольно вспоминаются высказывания и к разным лицам, и по разным поводам великого отца и учителя Западной церкви блаженного Иеронима Стридонского. Сущность этих высказываний сводится к следующей обличительной тираде: «Смотри, какой конец этого города: в нем воистину была святая церковь, в которой хранились лавры апостолов и мучеников, где исповедовали имя Иисуса Христа и апостольское учение, но гордость и заносчивость его главы отвратили верных от истинного благочестия». «Когда я, — пишет блаженный Иероним, — явился в римский Вавилон, один из придворных этой старой блудницы захотел заставить меня принять их догматические теории, которые являются сплошным заблуждением. Тогда я написал свое сочинение и посвятил его самому папе. Я покинул этот проклятый город и вернулся в Иерусалим, я оставил эти проклятые места (Рим — Ватикан), я предпочитаю им пещеру младенца Иисуса»[1]. И как тогда блаженный Иероним, по своему происхождению славянин, пророчески созерцая преступления папизма, превратившего Рим в Вавилон, бежал для успокоения своей мятущейся души на Восток, в Иерусалим, так и мы, рассмотрев современное состояние Ватикана, вместе с блаженным Иеронимом, обращаем свой взор к Матери нашей Восточной Православной Церкви и в сладостном уповании на неизреченную милость Господню восклицаем: «Ex Oriente lux» («С Востока свет!»).
1. Migne XXII-ΧΧΙII; Hieronimi, t. I-II, Epistola Paulae et Eustochu ad Marcellam de Sanctis locis. Письмо к Асевле и в предисловии к книгам и Дидиму о Св. Духе, pp. 53-56-75. Prolog ad vitae Malchi, t. I, p. 481. |
