ЗАМЕТКИ О ПРОЧИТАННОМ Крапивин М.Ю., Далгатов А.Г., Макаров Ю.Н. Внутриконфессиональные
конфликты и проблемы межконфессионального общения в условиях советской
действительности (октябрь 1917 – конец 1930-х гг.). СПб.: Изд-во СПбГУ, 2005. В первую очередь из этой книги с интересом прочитал Приложение 3. «Объединенный совет религиозных общин и групп» (ОСРОГ): 1918-1922 – о религиозных пацифистах в нашей стране и об отношении к ним Советской власти тех лет. Подобное исследование до этого мне встречалось лишь в книге А. И. Клибанова «Религиозное сектантство и современность», вышедшей сорок лет назад, еще в советское время небольшим тиражом. Авторы книги представили читателям ряд нигде ранее не опубликованных материалов: документов, писем, в том числе от руководителей ОСРОГ к членам Советского правительства. Здесь же впервые я смог прочитать и про отношение «белых» к религиозным пацифистам в годы Гражданской войны. Тем не менее хочется высказать и несколько критических замечаний. Местами создается впечатление, что авторы этой книги недостаточно критически отнеслись к утверждениям А. И. Клибанова, перенося их в свой текст. Например, у Клибанова выходит так, что баптисты и адвентисты присоединились к сторонникам ненасилия, чтобы пополнить свои ряды теми, кто любым путем старался отказаться от службы в Красной Армии. А раньше эти религиозные группы интереса к ненасилию не проявляли. За Клибановым это же повторяют и авторы рассматриваемой книги, не задаваясь вопросами: а как было в других странах? а как было до 1917 г.? Стоит только взглянуть на факты, и версия Клибанова рассыпается. Если бы евангельские христиане-баптисты присоединились к сторонникам ненасилия из чисто спекулятивных намерений, после опубликования Декретов СНК, то как объяснить, что из 837 отказников от службы в армии времен Первой мировой войны 256 были евангельскими христианами и 114 баптистами? Есть хорошее исследование и про отношение к военной службе со стороны адвентистов немецкого автора Даниэля Хайнца*. Совсем не рассмотрена и такая тема. Если в конце XVIII века в Россию была приглашена довольно многочисленная община немцев-меннонитов, и ей было гарантировано освобождение от военной службы, то в течение последующих лет их права действительно соблюдались, и даже при введении в России всеобщей воинской повинности в 1874 г. для них была создана возможность проходить альтернативную службу. Большевики в 1921 г. распространили обращение "К сектантам и старообрядцам, живущим в России и за границей", призывая их вернуться в новую Россию. При этом, естественно, им гарантировалась свобода совести, включая и право на альтернативную службу. Этому заявлению поверили, и десятки тысяч людей вернулись, создали процветающие сельские хозяйства, производственные кооперативы и коммуны. Не прошло и пяти лет, как их права стали всячески ограничивать, а на практике зачастую просто не соблюдать. С другой стороны, власти и не давали им возможность выехать из СССР. Или, например, авторы признают, что взгляды человека могут меняться: допустим, раньше он служил в армии, а теперь присоединился к той религиозной группе, которая отрицает службу в армии - но при этом отрицают эволюцию взглядов самой религиозной группы. Так, самая многочисленная христианская конфессия, римско-католическая Церковь, всегда признававшая и войны, и смертную казнь, в конце концов, признала в 1965 г. для своих членов право на отказ от службы в армии по убеждениям. И, действительно, мы видим все возрастающее количество католиков-пацифистов. Недостаточно ясно выражен конфликт между двумя подходами к предоставлению права на отказ от военной службы. ОСРОГ отстаивал принцип, исходящий из убеждений самого человека, искренность которых по внешним формальным признакам установить сложно. Наркомюст подходил с бюрократических позиций формальной принадлежности человека к определенной религиозной группе, при этом стараясь уменьшить список таких групп. Этот конфликт в Советской России 20-30-х годов разрешался тем, что с каждым новым законом сужался круг лиц, имевших право на альтернативную службу, пока такое право не было отменено совсем. В других же странах такое противостояние приводило к тому, что этот круг расширялся до тех пор, пока он не совпадал со всем населением страны: любой человек, независимо от его принадлежности к той или иной конфессии, мог отказаться от военной службы. Так разрешается этот конфликт в настоящее время и в нашей стране. И еще небольшие замечания. Текст Приложения заканчивается так, что из него можно понять: власти хотели выдворить В. Г. Черткова за границу, а отправили в Крым. На самом же деле, он так никуда и не был сослан. Он остался жить в Москве до своей смерти в 1936 г., занимался правозащитной деятельностью, писал письма к членам Советского правительства. К нему приезжали представители различных конфессий: толстовцы, духоборы, молокане и другие. История с альтернативной службой закончилась не в середине 20-х, как это можно понять из текста данной книги или из книги А. И. Клибанова, а значительно позже. Несмотря на ухудшение условий службы, ужесточение законодательства и явное нежелание со стороны Советской власти его соблюдать, на бумаге такое право оставалось до 1939 г., фактически же последние «альтернативщики» закончили свою службу в 1937 г. Несмотря на замеченные недостатки, исследование является весьма полезным, так как и нынешним отказникам от службы в армии, и их оппонентам необходимо знать историю своих предшественников. Адаменко Виталий. * Даниэль Хайнц. Адвентисты седьмого дня и отказ от участия в военных действиях: историческая перспектива // Ненасилие как мировоззрение и образ жизни. М., ИВИ РАН, 2000. |
