ГЕРОИ И ЕРЕТИКИ
Политическая история западной мысли

Предисловие автора
Одна из жизненных задач человека заключается в том, чтобы найти, в меру своих возможностей, основание для веры в то, во что ему предлагают верить. Разум, конечно, велит ему верить во все те идеи, которые кажутся ему истинными, и только в них. Однако, как только человек пытается честно следовать велению разума, он сталкивается с другими побуждениями, вернее, с требованиями, предъявляемыми ему окружающим его организованным обществом. Иными словами, он оказывается втянутым в круг таких верований или связанным с такими взглядами, которые он в иных условиях не разделял бы.
Навязанные таким образом взгляды отражают влияние государственной власти на интеллектуальную жизнь людей. Это влияние обычно оказывается очень тонким, представляя собой искусное сочетание поощрения и взыскания. Человеку легче сделать карьеру внутри окружающего его общества, если он будет верить в то, что провозглашает это общество, и наоборот, его карьера может резко оборваться, если человек перестанет разделять общепринятые взгляды. Это явление типично для всей истории человечества. В сущности, можно предполагать, что оно имело место и в те времена, от которых не сохранилось письменных следов. В начале 50-х годов XX века многие американцы лично познакомились с такими фактами.
Далее, наука и философия, которые, как предполагается, ищут истинных и только истинных принципов, развиваются своим путем и, как правило, резко расходятся с принятыми обществом взглядами. В результате этого попытки некоторых лиц утверждать то, что есть на самом деле, наталкиваются на стремление администра-
23

торов сохранить единство в своих организациях. Когда возникают такие коллизии, ученый вынужден свою преданность истине противопоставлять авторитету руководителя. С точки зрения ученого, это лишь вопрос личной честности, а руководителю то же самое может показаться подрывным актом, заслуживающим таких эпитетов, как «самочинный» или «наглый».
Столь же диаметрально противоположные оценки одного и того же акта можно встретить у членов и лидеров любой организации в те моменты, когда кто-либо из ее членов чувствует себя морально обязанным выступить против политики руководства.
Взгляды людей разделяются не только на истинные и ложные, но и на приемлемые и неприемлемые для организаций. Эти взгляды носят, конечно, политический характер, и именно в связи с ними ученые могут подвергнуться преследованию. Однако подлинная история мысли представляет собой переплетение или сочетание всех четырех категорий взглядов, причем истина и ложь, ересь и ортодоксальность ведут между собой то трагическую, то до смешного нелепую борьбу. Мне кажется, в известной мере полезно показать эту борьбу, проследив ее развитие одновременно с развитием западной мысли, придерживаясь тех ее форм и направлений, какие определялись фактическими событиями.
По этим соображениям я и решил написать политическую историю философии, изложив ее в виде непрерывной борьбы между членами и руководителями организаций за право контролировать идеологию этих организаций. Такая работа неизбежно должна была стать объемистой. Иначе как можно наглядно показать, что подобные события, происходящие сейчас на глазах у всех, имели место еще в древние времена? Как можно объяснить повторяемость событий и извлечь уроки на будущее?
Это мое предприятие связано, конечно, с известным риском, столь же большим, как и сам масштаб работы. Я не вправе полагать, что знаю все стадии развития западной мысли одинаково хорошо. Пожалуй, только очень немногие авторы в состоянии охарактеризовать какую-либо эпоху в целом, и более благоразумные ученые ограничиваются исследованием лишь определенных периодов и даже отдельных моментов тон или иной эпохи. Далее.— увы! — существует тот факт, что исторические