О славе небесной и вечной радости : Народные христианские легенды. Средневековая агиография / Сост., пер. текстов, вступ. ст. и коммент. А. С. Джанумова. — М. : Совпадение, 2008.

Яков Кротов. Богочеловеческая история. Вспомогательные материалы: средневековье.

О СЛАВЕ НЕБЕСНОЙ И ВЕЧНОЙ РАДОСТИ

К оглавлению

НИЩИЕ ДУХОМ

Легенды о растениях со словами молитвы

[Аве Мария]

Латинская повесть

Один богатый и знатный воин отрекся от мира и вступил в цистерцианский орден(1). Хотя он был неграмотным, монахи посовестились причислить такого благородного человека к конверсам(2). Ему назначили учителя, чтобы брат, если получится, усвоил хотя бы немногое и смог подвизаться с другими иноками. Но как ни бился учитель, его подопечный не сумел выучить ничего, кроме двух слов: Аве Мария(3). С тем большим рвением брат удерживал их в памяти и непрестанно повторял эти слова, куда бы он ни шел и что бы ни делал. В конце концов он умер и был погребен на кладбище вместе с другими братьями.

И вот на его могиле выросла прекрасная лилия, а на каждом ее лепестке золотыми буквами были начертаны слова: Аве Мария. Вся братия сбежалась, чтобы узреть такое великое чудо. Могилу конверса раскопали и увидели, что корень лилии

** 30».

из уст почившего растет. И все поняли, с каким благочестием брат повторял эти два слова, ибо Господь прославил его, почтив таким великим чудом.

Аве Мария

Немецкая повесть

Один достойный, хотя и неученый человек некогда вступил в орден серых братьев(1). Иноки очень сожалели, что такой достопочтенный человек навсегда останется простым конверсом и никогда не станет монахом. И вот с этим братом стал заниматься учитель, чтобы, обучившись, он вошел в круг образованных людей. Но из всей книжной премудрости конверс смог усвоить только два слова: Аве Мария. Вскоре он упокоился в Господе и был погребен на монастырском кладбище, где хоронили всех братьев.

И вот на его могиле выросла прекрасная лилия, а на каждом ее лепестке были слова: Аве Мария. Когда об этом прослышала братия, все устремились на кладбище и узрели великое чудо. Они раскопали могилу конверса и увидели, что стебель лилии из сердца почившего растет и из уст выходит.

Аве Мария

Немецкая народная легенда

В одной обители трудился некогда по монастырскому хозяйству один кроткий духом брат-конверс.

». 31 ж

Ему было поручено выполнять всю самую низкую, простую и к тому же самую черную работу. Поэтому-то другие братья и не удостаивали его большого внимания, а многие так даже гнушались им. Грамоте и письму он был не обучен. Да к тому же, будучи младенцем по уму, он не мог запомнить и одной-един-ственной молитвы, даже «Отче наш». Вся его молитва состояла лишь из двух слов: Аве Мария.

Время шло, и вот на исходе жизни, проведенной в работе и трудах, настал для старика конвер-са смертный час. Он отошел так же незаметно и тихо, как и жил. Его похоронили на кладбище возле монастырского сада, прямо у высокой стены. Очень скоро про него и вовсе забыли. Стояла зима. Могила скрылась под снежным сугробом. По весне снег растаял, но ничего не изменилось — на могильном холмике даже надгробный камень не установили, как обычно принято делать. Так что и имя бедного брата все время оставалось в забвении.

Но ведь не все в жизни происходит лишь так, как предполагает человек. Настал май. На могилах стали выбиваться из-под земли стебельки первых цветов. Могилы многих знаменитых аббатов выглядели теперь как пышные клумбы. Только на могиле безвестного брата чернела голая земля. Не выросло на ней ни одного цветка, не появилось никакого признака жизни. Но вот однажды утром почва расселась, и из-под земли пробился зеленый росток. И уже через несколько дней раскрылся бутон прекрасной белой лилии, которая сияла свела 32 ж

том, затмевающим все цветы вокруг. Вся братия созерцала это чудо, пока наконец не стало ясно, что красные и золотые узоры на семи белых лепестках складываются в два слова: «Аве Мария» — единственную молитву простодушного брата.

Время текло, но память об этом чуде сохранилась навек. Каждый, кто приходил, чтобы увидеть чудесное зрелище, возносил безмолвную молитву на могиле нищего духом брата, которого после смерти возвысил Бог.

Богоугодная молитва

Немецкая народная легенда

Давным-давно жила в Тиршенройте одна женщина. И не знала она никаких молитв. Единственной ее молитвой были слова: «Отче наш, сущий на небесах»(1). Люди часто судачили о том, что станется с ней, когда она умрет. А когда женщина преставилась, на ее могиле выросла трава, а на одной травинке были слова: «Отче наш, сущий на небесах». Эту травинку не могли ни выдернуть, ни срезать. И поняли тогда люди, что молитва той женщины была угодна Богу.

Лилия на могиле святого Витала

Австрийская народная легенда

Когда святой Руперт(1) почувствовал, что его земная жизнь на исходе, он назначил проповедника

*. 33 sn

2-702

Витала своим преемником и посвятил его в сан епископа. Витал нес свое пастырское служение с усердием и самоотречением. Через его проповедь жители долины Пинцгау(2) обратились в христианство. Центром его миссионерской деятельности стал город Пизендорф.

Епископ Витал, причисленный позднее к лику святых, преставился 20 октября 730 года на восьмом году своего служения на этой высокой должности. Его тело было предано земле в городе Санкт-Пе-тер. Вскоре после его смерти случилось великое чудо. На могиле святого Витала выросла лилия, сияющая неземным светом. Она цвела долгое время и, несмотря на жару и холод, не увядала.

Некто Кунц, будучи человеком дурного нрава, сомневался в святости жизни Витала. Насмешливо отзываясь о Витале, он отправился на его могилу. И там он увидел расцветшую лилию. Это чудо так поразило Кунца, что он ушел в монастырь. Кунц стал самым благочестивым монахом в округе. Тридцатью годами позже он упокоился в Боге. А изображение чудесно выросшей лилии было выбито на надгробии святого Витала в церкви Санкт-Петера.

Брат-портной и его швейная игла

Ненецкая народная легенда

Подвизался некогда в одной обители кроткий духом брат-портной. Все свои дни он проводил

». 34».

в келье, неутомимо и безропотно работая за своим портняжным столом. Вот он состарился, но так и не познал всех радостей жизни. Ему довольно было и той тихой радости, которой наполнялось его сердце, когда в праздник он отдыхал на лоне природы или в цветущем саду монастыря. Он видел и почитал в природе проявление чудес Божи-их. Но вот он занемог, и стало ясно, что его земная жизнь подошла к концу. Во всем монастыре, начиная с игумена и заканчивая самым юным насельником, вы не смогли бы найти никого, чья ряса не была бы сшита, заштопана и подновлена братом-портным. А теперь он тихо лежал на своем монашеском ложе и ждал прихода смерти. Он вот-вот должен был отойти в вечность, и вся братия собралась возле ложа умирающего. Но пока не наступил его последний час, портной попросил братию исполнить его последнее желание: пусть ему в гроб положат швейную иглу, которой он трудился всю свою долгую жизнь во славу Бога и на благо братии, и вместе с этой иглой похоронят. Тогда после второго пришествия Господа Иисуса Христа он сможет, вновь работая иглой, благодарить Бога за бесконечное милосердие, проявленное к нему во время земной жизни.

Его желание было исполнено. В тот же самый день, как он преставился, настоятель хотел положить швейную иглу на сердце почившего. Но вдруг от иглы изошло сияние, какого он в жизни не видывал. Игла стала золотой.

». 35 *

Святой Антоний и дитя

Немецкая народная легенда

Одна женщина с младенцем на коленях сидела перед дверью своего дома. И вот она видит, как святой Антоний(1) направляется в церковь, чтобы прочесть там проповедь. Женщина поднялась с места и, уже не думая, что делает, опустила свое дитя не на землю, а в кадку с кипятком, которая случайно оказалась рядом. После чего мать поспешила в церковь. Когда она слушала проповедь, ей вдруг на ум пришла мысль: не могла ли она собственными руками опустить ребенка в кипяток? Охваченная сильным страхом, женщина побежала к своему дому. Она нашла свое дитя в целости и сохранности. Младенец сидел в кадке с горячей водой и весело махал ручками.

О конверсе из Эбербахской обители, исцелявшем больных прикосновением

Латинская повесть

В Эбербахском аббатстве(1> жил один конверс(2), простодушный и добрый человек преклонного возраста. Господь даровал ему благодать прикосновением руки исцелять различные недуги. Когда об этом узнали миряне, то люди обоего пола, богатые и бедные, стали стекаться в монастырь за исцелением и познали силу его благословения. Аббат монастыря увидел, что наплыв народа смущает покой

л 36».

братии и вводит обитель в немалые издержки. Поэтому он повелел конверсу впредь не возлагать рук на мирян. И в тот же час действие чудесной силы в этом брате прекратилось.

Вот уже два года минуло, как я побывал в Эбербахской обители, наслышанный о том брате. Когда я пришел к святому мужу и попросил его помолиться обо мне, он простодушно ответил:

— Я каждый день молюсь о тебе и о всем мире.

Послушник: За какие дела человек удостаивается такой благодати?

Инок: Si. отвечу тебе примером, а не словами.

Аделаида из Тулона

Французская народная легенда

Одна дама из Тулона(1) по имени Аделаида, движимая нелицемерной верой, совершала в течение семи лет паломничество на островах Лерэн(2>. По истечении седьмого года она получила пальмовую ветвь, которую бережно хранила. Но вот началась война, за которой последовал голод. Они так свирепствовали в Тулоне, что бедные люди были вынуждены покинуть город, дабы не умереть в нищете. Аделаида добралась до Марселя(3). С собой она несла только одно платье, которое сразу же продала, чтобы жить на эти деньги, и драгоценную пальмовую ветвь. Когда же все деньги вышли, добрая душой женщина отделила от ветви один листок

л 37 л

и отправилась на поиски самого богатого менялы. По своему простодушию она наивно полагала, что этот драгоценный для нее листок будет иметь такую же ценность в глазах каждого человека. Аделаида нашла менялу и сказала ему:

— Добрый человек, я могу продать тебе, если

ты хочешь, вещь, которая для меня очень доро

га. И я прошу тебя дать мне за нее золота или

серебра.

Меняла взглянул на листок и, желая посмеяться над простотой этой женщины, позвал своих товарищей по профессии. Все они, как и он сам, были безучастны к страданиям других людей. Когда они собрались, меняла спросил у бедной Аделаиды, сколько же она желает получить за свое сокровище.

— Четыре золотых листа такой же величины, хотя мой лист стоит намного больше, — сказала в ответ Аделаида.

— Скажу тебе честно, — заметил меняла, — золото под ногами не валяется, чтобы его можно было просто так, за здорово живешь, выкладывать за пальмовые листья. Но все же я дам тебе, скажем, столько медных марсельских денье, сколько будет весить этот листок. Я ведь хорошо вижу, что листок этот — ценная вещь.

— Делай так, как желаешь, добрый человек, — ответила женщина и вздохнула.

Богатый меняла принес маленькие весы и с величайшей осторожностью, дабы всех повеселить,

к. 38 s*.

расправил листок, завернутый в кусок шелковой тряпицы. Он бережно опустил его на одну чашу весов, а на другую бросил двенадцать медных денье. Листок весил больше.

Меняла, крайне изумленный весом этого листка, пошел за большими весами. Он положил листок на одну чашу весов, а на другую, в качестве гирь, два золотых су. Лист все равно перевешивал. Удивление менялы все возрастало. На чаше весов уже можно было насчитать целых пятьдесят золотых су, а листок перевешивал их так же легко, как простой волосок. Он бросил с досадой на чашу весов десять золотых ливров, которые листок перевесил без труда, словно пуговку. В величайшем изумлении от этого зрелища ростовщик с ужасом спросил бедную женщину:

— Что это за чудесный листок?

— Это листок от моей пальмовой ветви паломника, — промолвила Аделаида в ответ.

При этих словах ростовщик опустился на колени, умоляя простить его за пренебрежительное отношение. Потом он попросил Аделаиду молиться за него святому Гонорату(4) и дал ей такую сумму денег, с которой можно было жить, не боясь бедности. И с того времени не проходило ни одного года, когда бы он не посетил острова Лерэн и не почтил святого Гонората, который творит такие великие чудеса.

л 39 *

Три рудокопа в Куттенберге

Немецкая народная легенда

Среди гор Богемии(1) есть одна, которая зовется Куттенберг(2). В ее недрах много лет работали трое рудокопов. Каждый из них честным трудом зарабатывал себе на хлеб, чтобы содержать жену и детей. Когда они рано утром отправлялись к горе, то обязательно брали с собой три вещи: во-первых, молитвенник, во-вторых, лампу, но лишь с однодневным запасом масла, и в-третьих, немного хлеба, но опять же ровно столько, чтобы хватило на день. Перед тем как начать работу, они возносили молитву Богу. Они просили, если будет на то Его воля, избавить их от всех опасностей, подстерегающих в горах. Затем они принимались за работу. Однажды, когда горняки завершили свой труд и как раз начало смеркаться, вдруг свод шахты перед ними обрушился и выход оказался завален. Рудокопы подумали, что они погребены здесь заживо, и воззвали к Богу:

— Ах, Господи! Мы, бедные рудокопы, теперь непременно умрем здесь голодной смертью! Хлеба-то у нас только на один день и масла в лампе тоже!

И вот, предав решение своей участи в руки Бога, горняки ожидали скорой смерти. Но, не желая сидеть сложа руки, пока еще силы не покинули их, рудокопы стали пробиваться сквозь завал. Они работали и молились(3). И случилось так, что их лампа светила целых семь лет, а краюшка хлеба, которой они ежедневно питались, не уменьшала 40 ж

лась. И семь лет прошли для них как один день. Вот только нечем им было постричься и побриться, так что волосы и бороды выросли в локоть длиною. Тем временем жены наших рудокопов, посчитав своих мужей погибшими и не чая вновь увидеть их живыми, подумывали о новом замужестве.

И вот случилось так, что глубоко под землей один из трех рудокопов высказал свое задушевное желание. Оно исходило из самой глубины его души:

— Ах, вот бы мне еще хоть раз увидеть днев

ной свет! За это я охотно готов отдать жизнь.

Второй же рудокоп сказал:

— Ах, вот бы мне еще хоть раз посидеть за

столом с моей женой и пообедать вдвоем! За это я

охотно готов отдать жизнь.

А третий сказал так:

— Ах, вот бы мне еще хотя бы год пожить на

белом свете радостно и весело вместе с моей же

ной! За это я охотно готов отдать жизнь.

Едва успели они промолвить эти слова, как вдруг раздался сильный грохот, и гора разверзлась. Первый из рудокопов подошел к образовавшемуся в своде разлому, взглянул наверх и увидел голубое небо. Душа его вдоволь нарадовалась свету дня. И внезапно он поник и умер. Гора же разверзлась еще больше, так что расселина увеличилась. И двое оставшихся в живых рудокопов усердно принялись за работу. Они вырубали в камне ступеньки, карабкались вверх и в конце концов выбрались наружу. Они направились прямиком

л 41 л

в свою деревню, и каждый пошел к себе домой. Рудокопы разыскали своих жен, но те не захотели их признать. Горняки спросили:

— Разве у вас не было мужей?

Жены ответили:

— Мужья-то у нас были, но вот прошло уже

семь лет, как они погибли под завалом и покоятся

теперь, погребенные в горе Куттенберг.

Второй из рудокопов обратился к своей супруге:

— Ведь я и есть твой муж!

Но та не пожелала ему поверить. Ведь борода в локоть длиной делала его совершенно неузнаваемым. Тогда он сказал:

— Принеси-ка мне бритву, что лежит наверху

в стенном шкафу, и кусок мыла.

И вот он сбрил бороду, причесался и умылся. Когда он привел себя в порядок, то жена увидела, что это и впрямь ее муж. Она очень обрадовалась, принесла ему поесть и попить все самое лучшее, что только у нее было, и накрыла на стол. Муж с женой вместе сели за стол и весело потрапезничали. Когда же муж насытился и как раз съел последний кусочек, то внезапно упал на землю и умер.

Третий горняк прожил со своей женой в мире и покое целый год. Когда же год прошел, то в тот самый час, что он выбрался из горного завала наружу, оба — и муж и жена — упали наземь и умерли. Так Бог исполнил желания всех трех рудокопов, смирения их ради.

л 42 л

Божия пища

Немецкая народная легенда

Недалеко от Цвиккау(1), в одной деревне родители отправили своего сына, резвого мальчика, в лес, чтобы он привел обратно домой волов, что паслись там на выгоне. Но мальчика застала ночь. Тут начался такой страшный буран, что мальчик не знал, как выбраться из леса. Когда и на следующий день он не вернулся домой, родители не на шутку забеспокоились. Но из-за глубокого снега пробраться в лес они не могли. На третий день, после того как часть снега растаяла, родители отправились на поиски мальчика. В конце концов они его нашли. Мальчик сидел на пригорке, освещенном лучами солнца, и никакого снега там не было. Мальчик радостно улыбнулся родителям. Когда же они спросили, почему он не пришел домой, сын ответил, что решил дождаться наступления вечера. Мальчик и не подозревал, что с того времени прошел уже целый день. На вопрос о том, ел ли он что-нибудь за все это время, ребенок ответил, что к нему приходил один человек и приносил сыр и хлеб. Таким образом, несомненно, этого мальчика питал и хранил ангел Божий. Место в лесу, где все это приключилось, и поныне называется Божия Пища.

х. 43 s*.

Повести и легенды об очарованном иноке

[Добрый инок и ангел]

Французская гомилетическая повесть

Жил-был один добрый инок, который часто просил Бога в своих молитвах, чтобы Он хотя бы отчасти даровал ему узреть и показал бы великое блаженство, красоту и радость, обещанные любящим Его. И наш Господь Бог внял его молению. Ибо когда однажды он пребывал один в своей келье в стенах аббатства, Бог послал ему ангела в образе птички, которая села перед ним. Когда монах увидел ангела, — впрочем, он не знал, что это был Ангел, всякий принял бы его за птичку, — он воззрился на эту прекрасную птичку. Инок так долго не сводил с нее глаз, что скоро позабыл обо всем вокруг. Он встал, чтобы поймать птичку, желая ее заполучить. Но когда он приблизился, птичка отлетела немного дальше. Что тут долго рассказывать? Птичка увлекла доброго инока в сторону леса, который простирался за стенами монастыря. Увидев, что птичка уже возле леса, инок устремился к ней, дабы ее схватить. А птичка перепорхнула на ветку дерева и запела. Она пела так сладко! Никто никогда не слышал такого прекрасного пения. Добрый инок стоял перед деревом, созерцая красоту птички и внимая ее сладостному пению. Он пребывал в таком восторге, что забыл обо всем земном. И птичка пела, сколько было угодно Богу. А потом

* 44 *

взмахнула крыльями и улетела. И тогда добрый инок поспешил назад в свою келью.

Был полдень. Пока инок шел, он говорил себе: «Господи, я ведь сегодня не вычитал часы. Что я скажу в свое оправдание?» Когда инок увидел аббатство, он его совсем не узнал. Ему показалось, что многое в обители переменилось.

— Боже мой! — воскликнул он, — где это я

очутился? Разве это не тот же самый монастырь,

из которого я вышел сегодня утром?

Он подошел к воротам обители и окликнул привратника по имени: Эвр, так его звали.

Привратник направился к воротам. Он подошел и увидел доброго инока. Привратник не знал, кто это такой.

— Это я, — сказал тот, — инок этого монастыря. Позволь мне войти!

— Вы, — ответил привратник, — не инок этой обители. Когда это вы вышли отсюда?

— Сегодня утром, — ответил инок. — Позволь мне войти!

— Из этих ворот, — возразил ему привратник, — сегодня утром никто не выходил. И вас как насельника этой обители я не знаю.

Добрый инок растерялся.

— Позволь мне поговорить с привратником, —

сказал он и назвал имя тогдашнего привратника.

— Здесь нет никакого другого привратника,

кроме меня. Сдается мне, вы немного не в своем

45 *

уме, поэтому и считаете себя здешним иноком. Я-то уж вас никогда не видел.

— Но ведь я же как раз из этой самой обители! — ответил добрый инок. — Разве это не монастырь во имя святого...? — И он назвал имя святого.

— Совершенно верно, — ответил привратник.

— А я насельник этой обители, — промолвил добрый инок. — Позволь мне увидеть аббата и приора, я желаю с ними поговорить.

И привратник пошел искать аббата и приора. Когда те подошли к воротам и монах их увидел, то ни он их не признал, ни они его.

— Что вам нужно? — вопросили они инока.

— Я хотел бы поговорить с аббатом и приором этой обители.

— Это мы, — ответили те.

— Нет, не вы, — возразил им добрый инок, — ибо вас я никогда не видел.

И добрый инок совсем растерялся. Ведь ни он их не знал, ни они его.

— Какого же аббата вы ищете и какого приора? — спросил его аббат. — И кого вообще вы здесь знаете?

— Я ищу аббата и приора, которых я попросил позвать сюда. А знаю я такого-то и такого-то.

Когда аббат и приор услышали названные монахом имена, то едва смогли вспомнить тех людей.

— Добрый человек, — ответили они ему, —

ведь эти братья давным-давно умерли. Вот уже

триста лет, как они преставились. Теперь-то вы

л 46 л

видите, где вы находитесь, куда вы попали и кого вы ищете?

И тогда добрый инок постиг чудо Божие и понял, что увлек его из монастыря ангел. И красота ангела, и его дивное пение явили ему, как он и просил, красоту и радость, уготованные друзьям Бо-жиим на небесах. И монах премного дивился, что триста лет созерцал и слушал птичку и в столь великом блаженстве пребывал, что и не заметил, сколько времени минуло. Ведь ему казалось, что он пробыл в лесу с утра и до полудня. И за все триста лет он совсем не состарился, и ряса его не обветшала, и обувь не прохудилась.

Узрите и поймите, сколь велики красота и бла-жество, что дарует Бог друзьям Своим на небесах.

Инок и поющая птица

Латинская повесть

Некий инок желал узнать, как можно быть блаженным без пресыщения. И вот Бог послал ему птицу, которая запела и пела, как поют в раю. Брат, следуя за птицей, вышел за ворота монастыря. И он стоял там, словно очарованный, в течение двухсот лет. Потом птица улетела, и брат вернулся в обитель. Его приняли за незнакомца, но наконец впустили в монастырь. Если он столько времени неподвижно стоял и слушал непритязательное пение птицы, будучи в смертном теле, что было бы, если бы он узрел Самого Иисуса Христа и сонм блажен-

* 47 л

ных? Не прошли бы и девять тысяч лет перед его взором, словно день вчерашний, который прошел?(1)

Благочестивый аббат и птичка

Латинская повесть

Существует рассказ об одном очень благочестивом аббате, который много размышлял о том, какова жизнь будущая, что наступает после этой жизни. Среди прочего он задумался о райском блаженстве и о том, как святые могут без всякого пресыщения пребывать столько дней в одном месте. И вот однажды, когда он гулял в монастырском саду, вдруг перед ним появилась прекраснейшая птица. Аббат начал играть с ней и премного наслаждался ее дивным пением. Возвращаясь к себе, он подошел к воротам монастыря и обнаружил, что все переменилось. Аббат не узнал привратника, да и его никто из насельников монастыря не мог узнать. И тогда он сказал:

— Я аббат этого монастыря и только что вернулся из сада, где предавался размышлениям.

Однако его все же не узнавали. Недоумевая, иноки принялись изучать книгу, в которую были вписаны имена всех бывших аббатов. И в летописи монастыря они нашли упоминание о том аббате в записи трехсотлетней давности. Так Господь открыл святому мужу, что тысяча лет вечного блаженства словно день вчерашний, который прошел. И святые никакого пресыщения не испытывают.

t*. 48 л

Ибо видеть Бога лицом к лицу великолепнее, чем забавляться с птичкой или внимать ее пению.

[Инок и птичка]

Латинская гомилетическая повесть

Один инок попросил Бога, чтобы Он явил ему самую малую часть райского блаженства. И вот перед ним появилась неприметная птичка и чудесно запела. Желая поймать птичку, инок устремился за ней в монастырский сад. И он стоял под деревом и слушал ее триста шестьдесят пять лет. Потом он услышал колокольный звон и подошел к воротам обители. И он увидел, что весь монастырь изменился. Инок с трудом добился позволения войти. Никто из насельников обители его не узнавал. Братия и он смотрели с удивлением друг на друга. Аббат спросил его, что он делал и куда уходил, и кто был аббатом и приором, когда он вышел за стены обители. Принесли монастырскую летопись и обнаружили, как много лет прошло с того времени. А инок говорил, что не мог пребывать в саду больше часа.

Радость небесная

Немецкая гомилетическая повесть

В одном назидательном рассказе повествуется о радости небесной. Некогда один благочестивый инок попросил Бога, чтобы Он явил ему малую часть блаженной радости небесной. Однажды,

s*.

л 49

пребывая в молитве, инок услышал, как возле него поет маленькая птичка. Он перестал молиться и принялся ловить птичку. А она полетела к лесу, что располагался неподалеку от монастыря, и села на ветку. И монах стоял под деревом и слушал пение птички. Наконец птичка улетела, а инок отправился назад в монастырь. Он думал, что провел в лесу только час-другой. Подойдя к обители, инок обнаружил, что прежние ворота замурованы, а новые располагаются с другой стороны монастыря. Инок подошел к воротам и постучался. Привратник спросил его, откуда он идет, кто он таков и что ему надобно. Инок ответил:

— Я совсем недавно вышел за ворота и вот те

перь вернулся, а обитель совсем изменилась.

Тогда привратник отправился к аббату монастыря. Тот подошел к воротам и спросил инока, кто он таков и откуда пришел. Инок ответил:

— Я насельник этого монастыря. Совсем не

давно я отправился в лес и вот пришел обратно. Но

я никого не узнаю и меня никто.

Тогда аббат и приор монастыря спросили, как звали того аббата, при котором он вышел за ворота обители. И они изучили монастырскую летопись, и оказалось, что инок отсутствовал триста сорок лет. Но, что самое главное, слушая все это время прекрасное пение птички или ангелочка, монах не страдал от холода или от жары, от голода или от жажды. То же будет и с нами, когда мы окажемся на небесах и вонмем пению девяти ликов ангельских.

* 50

[Инок и райская птичка]

Немецкая гомилетическая повесть

Один инок из некоего ордена дивился, как можно пребывать в вечной радости небесной без пресыщения и как один день на земле может быть дольше, чем тысяча лет на небесах, ибо так говорит сам пророк Давид(1). И вот однажды, когда он должен был петь во время службы в хоре, инок подумал: «Пока не зазвонили к мессе, я, пожалуй, отлучусь из обители и пойду в лес помолиться». По Своей великой милости Бог послал в лес птичку, которая пела так, что, казалось, поют и щебечут все райские птицы. И инок двести лет слушал в лесу пение птички, пребывая в наслаждении, великой радости и блаженстве. А потом птичка улетела, и послышался колокольный звон. И инок подумал: «Вот звонят к мессе, пора возвращаться». Когда он вернулся в обитель, инока с трудом впустили, ибо его никто не узнавал и он никого. И было ему невдомек, как такое приключилось. Принесли синодик<2), в котором нашли его имя, и оказалось, что прошло двести лет с того дня, как он пропал, и никто не знал, что с ним случилось.

О птице, что пела одному брату триста лет

Немецкая повесть

В одном монастыре жил некий клирик(1), который постоянно перечитывал стих из Псалтири: «Перед очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний»

л 51 л

(«Quoniam mille anni ante oculos Tuos». Πα 89)(2). Брат не мог этому поверить и просил Господа Бога явить ему правоту стиха. Он был пономарем в церкви, а также исполнял обязанности звонаря. И вот однажды после заутрени он по своему обыкновению пребывал в молитве. И тут в келье появилась прекрасная птица. Она запела и полетела прочь. А инок последовал за птицей, думая, что сможет ее поймать. И птица увлекла его в лес. Она села на ветку дерева, а брат стоял и слушал. Когда птица улетела, брат подумал: «Тебе пора возвращаться и звонить к утрене».

Когда он подошел к монастырю, оказалось, что тот изменился. Он никого не узнавал, и его никто. Аббат спросил его, кто он такой. Инок ответил, что он отсутствовал не более часа, слушая поющую птицу. Раскрыли монастырские летописи и обнаружили, что аббат, которого упоминал инок, жил более трехсот лет тому назад. Все это время инок простоял под деревом, и Бог уберег его от непогоды, голода и жажды.

Инок из Аффлигема

Немецкая народная легенда

В конце XI века в аббатстве Аффлигем случилась весьма удивительная история.

Однажды благочестивого Фульгенция, тогдашнего аббата, известили, что какой-то неизвестный инок почтенной наружности постучался в ворота

л 52 л

монастыря и попросил позволения войти, называя себя иноком этой обители. Аббат повелел привести его к себе и спросил инока, кто он и откуда пришел. Тот ответил, что он вместе с другими братьями пел в церкви на утрене. Когда они дошли до стиха из 89 псалма, что гласит: «Перед очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел», инок погрузился в раздумья над этим стихом. После службы братия покинули церковь, а он остался сидеть на хорах. И тут перед ним появилась птичка, которая дивно пела. Она так очаровала инока, что он последовал за ней в лес и спустя некоторое время возвратился. И вот он снова здесь. Но обитель так изменилась, что он ее совсем не узнает.

Когда же Фульгенций попросил инока назвать имя тогдашнего аббата и имя короля, правившего в те времена, и тот назвал их, все премного дивились, ибо те люди жили триста лет назад. А инок ужаснулся и воскликнул:

— Воистину, теперь-то я вижу, что тысяча лет перед Господом, словно один день!

Он попросил аббата, чтобы его причастили Святых Тайн и, приобщившись, блаженно и благоговейно почил в Господе.

Аббат Эрфо из Зигбурга

Немецкая народная легенда

Первым аббатом монастыря в Зигбурге(1) был святой Эрфо, друг святого Анно(2). О нем шла слава

* 53 ж

как о великом угоднике Божием. Каждый день Эрфо выбирал какое-нибудь место из Библии, над которым вдумчиво размышлял. Однажды он избрал для размышлений стих из псалма 90: «Перед очами Божиими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел»(3). Засомневавшись, возможно ли такое, Эрфо потерял покой. Даже во время трапезы он не мог не размышлять об этом стихе. И во время богослужения его дух не внимал чтению из Священного Писания. Чтобы беспрепятственно предаваться своим мыслям, после трапезы Эрфо отправился в большой монастырский сад, не переставая размышлять над библейским изречением. Не глядя, куда идет, он вскоре заблудился в лесу, примыкавшем к обители и простиравшемся до реки Зиг(4). Однако сомнение в том, что тысяча лет могут пройти перед Богом словно один день, усиливалось и крепло в его душе. Но тут его внимание привлекла удивительная птичка. Такой птицы он никогда раньше и не видывал. Она была величиной с голубя, а ее оперение переливалось как радуга. Птица так дивно пела, что, казалось, все животные в лесу внимают ее пению. И Эрфо тоже слушал удивительное пение, которое неведомым образом тронуло его сердце, и его дух насладился чистейшей радостью небесной.

Вдруг пение птицы смолкло, и аббат увидел, что забрел в самую чащу леса. Ему казалось, что он слушал дивную песнь лишь несколько мгновений. И Эрфо опечалился, подумав, что так бесцельно потратил драгоценное время. И он поспеш-

* 54

но зашагал к обители, что сияла в лучах заходящего солнца. В монастыре уже зазвонили к вечерне. Но как же он удивился, увидев, что все вокруг полностью изменилось! Казалось, обитель выросла в два раза. И город стал совсем другим. Встречные удивленно смотрели на Эрфо. Казалось, в том месте поселились чужестранцы, ведь их одежда и речь были ему незнакомы. Когда Эрфо поднялся на гору, где располагалась обитель, все колокола зазвонили и насельники монастыря во главе с неизвестным ему архиереем прошествовали мимо него в праздничной процессии. Все выглядело так, словно его никто не знает, и Эрфо казалось, что он во сне.

Тогда Эрфо обратился к привратнику, который тоже был ему незнаком, с просьбой объяснить причину произошедших в обители изменений. Привратник, седой старец восьмидесяти лет, с серьезным видом покачал головой и сказал, что на его памяти обитель всегда так выглядела. Аббат монастыря в сопровождении конвента<5) подошли к незнакомому почтенному старцу и стали его расспрашивать при растущем удивлении с каждой стороны. Просветленный лик Эрфо и окружающее его сияние святости преисполнили аббата и сопровождающих его спутников непонятного им самим благоговения. В конце концов один почтенного возраста инок вспомнил рассказ об аббате Эрфо, который триста лет назад незадолго до вечерни исчез из монастыря, а обратно так и не вернулся. Аббат повелел справиться в монастырской летописи, где

ж. 55 л*.

нашел подтверждение этому преданию. И тогда все полностью удостоверились, что перед ними стоит сам аббат Эрфо, которого Бог чудесным образом хранил все триста лет. Эрфо поведал о своих раздумьях над стихом из псалма и о чудесной птичке. И все превознесли Бога за это чудо. А Эрфо отправился в церковь, причастился Святых Даров, восхвалил Бога громким голосом и преставился.

Эта история произошла на следующий день после Вознесения Христова в 1367 году, в тот самый день, когда в 1067 году, ровно триста лет назад, святой Эрфо исчез из обители.

О славе небесной и вечной радости праведных

Древнерусская повесть

Некогда один совершенный в добродетелях инок стал размышлять, желая понять, что такое слава небесная и как тысяча лет проходят перед Господом, словно один день. И он непрестанно раздумывал об этом и усердно молился.

Однажды, когда инок стоял в церкви, пребывая в размышлениях, он увидел, как в церковь влетела такая маленькая и дивно прекрасная птичка, что уму человеческому непостижимо. Инок весьма подивился птичке и загорелся желанием рассмотреть ее красоту поближе. Но когда он приближался к птичке, та отлетала.

Инок все шел и шел за птичкой и так вышел из монастыря. А там его взору предстало прекрасное

л 56 л

поле, усыпанное прекрасными цветами, и дивное дерево. И птичка взлетела на дерево и стала чудесно и сладостно петь. А инок стоял как в забытьи, не ведая, сколько времени прошло. Он радовался и веселился, созерцая красоту птички и того чудесного, усыпанного цветами поля. Инок думал, что пребывал на поле во время от литургии до вкушения трапезы. И вот птичка спела и исчезла. А инок оказался у врат монастыря и захотел войти. Но он не узнал привратника, и тот тоже не признал его и не позволил ему войти в обитель, называя чужим иноком. Инок просил позволить ему войти, говоря, что после святой литургии он только на малое время отлучился из монастыря. А привратник сказал ему:

— Я не видел тебя сегодня, когда ты выходил,

и не знаю, кто ты такой.

И так они долго спорили об этом. И старец стал умолять привратника, чтобы тот известил о нем наставника, отца игумена, и он известил его. Игумен подошел к вратам обители и стал спрашивать инока, кто он и какой обители насельник. И старец стал отвечать:

— Сегодня после святой литургии я, отче, вы

шел из обители и лишь малое время был вне мона

стыря, коего я сам насельник.

Игумен сказал:

— Я тебя не только здесь, но и в окрестных лав

рах не видел, и среди пустынников никогда не

встречал.

* 57

Инок спросил:

— Да ты сам, отче, разве отец наш такой-то? —

И он назвал имя того игумена, при котором жил.

Игумен ответил:

— Нет, чадо. Тот, о ком ты говоришь, жил

много лет назад, и, как повествуют книги, уже три

ста лет минуло со дня его смерти. Но я думаю, что

твое появление от Бога и служит к нашей пользе.

Поведай о себе, кто ты и что с тобой случилось?

И старец начал все подробно о себе рассказывать: как он жил в обители и как стал размышлять о блаженстве праведных после смерти, и о славе небесной, и что тысяча лет перед Господом как один день, и как прекрасная и сладостно поющая птичка привела его на прекрасное поле, и с какой радостью и каким блаженством он слушал ее пение.

— И думается мне, — сказал инок, — что не

прошло и трех часов, как я отлучился из этой свя

той обители.

Игумен же, будучи прозорлив, уразумел, что произошло, и премного подивился величию Бо-жию, и возрадовался душою, и сказал:

— Преблажен ты, господин отче, Бог удостоил

тебя великой благодати видеть славу и веселие пра

ведных, так что триста лет ты посчитал за три часа.

И он обнял его, и ввел в монастырь, и созвал братию, и повелел снова все о себе поведать. И, выслушав этот рассказ, все от радости и сокрушения сильно плакали и стали прилагать большие труды, дабы достигнуть той славы. А тот святой старец

л 58 л

пребыл с ними еще только три дня и преставился в вечную и совершенную радость, которую уготовил Бог любящим Его.

[Регулярный каноник и поющая птица]

Латинская повесть

Некий регулярный каноник(1) из гентской земли(2) часто размышлял о радости райской. Однажды во сне он увидел, что находится перед стеной кладбища, а на дереве сидит птица и поет ему антифон(3): «Радуются на небесах души святых». Птица пела так сладостно, что каноник, преисполненный радостью, наивысшее плотское веселие в миру вменил в совершенное ничто по сравнению с дивным пением птицы. Поэтому он мог сказать вместе с псалмопевцем: «Бог услышал меня, и явилась слава Твоя»<4>.

СКОРБЯЩИЕ

Богоматерь скорбящая

Французская народная легенда

Одна мать потеряла своего сына. Будучи вдовой, она осталась совсем одна на белом свете. Мир казался ей пустым, ведь у нее больше не было ребенка. Солнце перестало светить, ветерок перестал обвевать, сердце перестало любить. Она выплакала глаза и не могла теперь проронить ни слезинки. Жизнь потеряла для нее всякий смысл, поэтому она хотела поскорее умереть, чтобы вновь быть вместе с мужем и сыном. Она пошла в собор Парижской Богоматери(1) и остановилась перед статуей Девы Марии Семи скорбей.

Изваяние Девы Марии с простертыми руками и поднятым к небу взором являло такое выражение безропотной скорби при виде бездыханного тела Ее Сына, покоящегося на Ее коленях, что сердце отчаявшейся матери смягчилось. Сын Девы Марии умер страдая, после унижений, ее же сын угас, окруженный самым заботливым уходом и сопро-

* 60 л

вождаемый сильнейшими проявлениями скорби. Мать Иисуса восприняла эту жертву, не проявив слабости и ни разу не подумав о бегстве из этой жизни. В течение долгих лет она молилась и страдала, не взывая о милости и не прося пощады. Обезумевшая от горя мать пришла в себя. Она поклонилась Утешительнице скорбящих перед Ее образом и попросила даровать ей смирение. В ее сердце тотчас же снизошел покой. Бессмертная надежда явила ей небесное отечество, уготованное душам. Она долго молилась и плакала, но это уже не были горькие слезы. Ведь теперь и она примирилась с временной разлукой со своим сыном, будучи уверенной, что вновь обретет его в вечных обителях. Женщина медленно вышла из собора.

На паперти стояли на коленях дети и протягивали руки за подаянием. Женщина в трауре раздала им богатую милостыню. Она каждый день приходила в собор Парижской Богоматери и, выходя, обильно одаривала милостыней детей, которые взывали к ее милосердию. Она посвятила свою жизнь тому, чтобы отереть слезы с глаз нищих детей, повстречавшихся на ее пути. Ведь слезы ребенка невинны.

Перед самой смертью мать увидела своего сына. Его украшала вся розданная ею милостыня, и каждый дар добавлял новый луч к его сиянию и придавал все большую силу его блаженству.

Мать скончалась с улыбкой на устах.

xwireirai

КРОТКИЕ

ПРАВДОЛЮБИВЫЕ

[Два брата]

Латинская патериковая повесть

Жили-были два старца, что много лет друг с другом беседовали и никогда не спорили. Однажды один из старцев сказал другому:

— Давай и мы поспорим, как делают другие

люди.

А тот ответил брату:

— Я и не знаю, как надо спорить.

Другой брат сказал ему:

— Вот я кладу между нами кирпич и говорю: он

мой. А ты скажи: нет, он мой. И так начнется спор.

И вот они положили кирпич между собой. Один брат сказал:

— Это мое.

А другой возразил:

— Нет, мое.

И тогда первый ответил:

— Конечно же, твое. Возьми кирпич и уходи.

И они разошлись, так и не сумев поспорить.

Радуга над осужденными

Немецкая народная легенда

В июне 1621 года в Праге двадцать семь уважаемых всеми граждан, причастных к чешскому восстанию, были приговорены к казни(1). И тогда один из этих людей, Иоганн Кутнауэр, командир национальной гвардии в старой части города, воззвал к Богу. Он горячо молился, чтобы ему и его согражданам был подан свыше знак Божиего благоволения. Просил он об этом с таким упованием, словно и не сомневался, что непременно получит знамение. Когда же смертный приговор вот-вот должны были привести в исполнение, то после небольшого дождика над горой, называемой Лоренцберг, появилась радуга. Она представляла собой две дуги, которые пересекались, образуя крест. Радуга не исчезала в течение целого часа в утешение осужденным.

63 *.

С невиновными Бог плачет

Немецкая народная легенда

Одну женщину в городе Ханау(1) обвинили в тяжком преступлении и приговорили к смерти. Когда ее привели на место казни, она промолвила, плача:

— Хотя свидетельские показания были против меня, я невиновна. Это так же верно, как то, что сейчас вместе со мной заплачет Бог.

И тут, хотя небо было безоблачным, пошел дождь. Женщину казнили, но позднее обнаружилось, что она была невиновна.

— Я невиновен, и Бог поможет мне! Как знак этого пусть две лиственницы лишатся своих макушек, но продолжат расти дальше!

При этих словах вдруг поднялся вихрь, который сломал вершины обоих деревьев. Это знамение все присутствующие восприняли как свидетельство невиновности осужденного, и его тотчас

же освободили.

Одна из этих лиственниц доросла до наших дней. Ее мощный ствол достиг огромного размера, а ветви стали толстыми, как стволы дерева. Другая лиственница упала, пораженная молнией. Но ее гигантский ствол все еще лежит на том же самом месте.

Спасительное знамение

Австрийская народная легенда

Один человек из Бургфрида(1) был обвинен в поджоге. В те времена за это преступление казнили на виселице. Однако решение о приведении приговора в исполнение мог вынести только судья в земельном суде Танхаузена, где и находилась виселица. За воротами Бургфрида ни в чем не повинного обвиняемого надлежало передать из рук караула в распоряжение судьи. В конце улицы у самых городских ворот росли тогда две большие лиственницы.

Отчаявшись в своем спасении, обреченный на смерть воззвал к Богу, прося Его показать знамением, что он невиновен. Человек воскликнул:

О вдовице, что поставила кувшины перед пламенем и уберегла свой дом от пожара

Латинская повесть

В городе Дуйсбурге(1), что относится к Кельнской епархии, одна вдова жила тем, что варила и продавала пиво. Однажды в городе случился пожар. Когда огонь стал подбираться к дому этой вдовицы, у нее больше не осталось надежды на помощь человеческую, и потому она прибегла к помощи Божией. У двери своего дома прямо на пути огня она выставила все кувшины, в которых она обыкновенно отмеряла пиво покупателям. И в великой простоте своего сердца она стала так молиться Богу:

ж 64 л

3-702

». 65 *.

— Господи Боже мой, справедливый и милосердный, если я когда-нибудь обмерила кого-то этими кувшинами, хочу, чтобы этот дом сгорел. Если же я сотворила то, что праведно в очах Твоих, молю Твою справедливость, помилуй меня по Своему милосердию в час напасти и благоволи сохранить меня и мое имущество.

Дивная вера жены, дивное смирение Божие! Тот, Кто рек: «Какою мерою мерите, такою отмерено будет вам»(2), едва прозвучала искренняя молитва вдовицы, остановил огонь, уничтоживший все вокруг, прямо перед ее домом. И все собравшиеся дивились, что бушующее пламя лижет горючий материал, не сжигая его.

Послушай теперь другую чудесную историю, подобную этой.

МИЛОСТИВЫЕ

О воине, перед которым склонился Крест, ибо он пощадил своего врага Креста ради

Латинская повесть

Эту историю, что произошла в наши дни и в наших местах, я слышал сам. Некий воин убил отца другого воина. Случилось так, что сын убитого захватил убийцу. Когда воин, мстящий за своего отца, извлек меч, желая умертвить убийцу, тот пал ему в ноги и сказал:

— Прошу тебя, господин, ради святейшего

Креста, на котором распятый Бог помиловал мир,

помилуй меня!

Слова этого человека тронули воина. Он стоял и размышлял, как ему следует поступить, и милосердие одержало верх. Воин поднял убийцу и сказал ему:

— Ради святого Креста и чтобы Пострадав

ший на нем простил мне мои грехи, вот, я не толь

ко прощаю тебе твою вину, но буду впредь твоим

другом.

* 67 л

И он дал ему лобзание мира.

Некоторое время спустя тот воин взял крест и переправился через море. И когда он вместе с другими паломниками, почтенными мужами из его родных мест, вошел в храм Гроба Господня (1> и приблизился к алтарю, образ Господа низко преклонился перед ним с Креста. Это увидели некоторые из присутствующих. Не зная, кому была оказана такая великая милость, они по уговору стали по одному выходить из храма. Но Иисус Христос не преклонился ни перед кем другим, как только перед тем воином. Когда у него стали допытываться о причине произошедшего и воин отвечал, что он недостоин такой чести, ему пришла на ум вышеописанная история. Он поведал о ней братьям, и все дивились такому Божиему смирению, уразумев, что образ преклонился в знак благодарности.

О воине, простившем убийцу своего брата и получившем великое воздаяние

Древнерусская повесть

Некий человек убил брата одного воина, но не сумел скрыться от мщения. Убийца покаялся с великим сокрушением и, всего себя предав Господу, по доброй воле направился по пути навстречу тому воину. А воин ехал на коне, чтобы отомстить за кровь своего брата. Тогда был день Великой Пятницы(1). И, поспешив к воину, убийца с веревкой на шее(2) пал к его ногам, умоляя даровать ему жизнь ради

л 68 л

милости Божией и не мстить за кровь своего брата ради Господа нашего Иисуса Христа, Который был распят за нас в этот день. Увидев такое сокрушение и покорность и услышав имя Божие и о страстях Христовых, воин простил убийце своего брата его грех и даровал ему жизнь ради Господа нашего Иисуса Христа(3). И, сойдя с коня, воин обнял убийцу и сказал ему:

— Иди с миром, брат. Бог да простит тебе твой

грех на небесах, а я тебя на земле прощаю(4).

Послушайте же о великом воздаянии тому воину от Бога за его великое доброе дело и прощение греха своему ближнему.

Когда наступила ночь, воину во сне явился наш Спаситель Иисус Христос и сказал ему:

— Человек Божий и Мой верный! Вчера ты

ради Меня простил великий грех своему ближне

му — убийце твоего брата, ибо любишь Меня. Знай

же, что Я простил душам твоего брата и твоего отца

их грехи и даровал им Мое вечное Царство. Гово

рю тебе, что в восьмой день, оставив этот суетный

мир, ты придешь ко Мне и Я дарую тебе славу

Моего Небесного и благого Царства.

И тот воин, услышав от Господа эти слова, благочестиво приготовился и почил о Господе, а от тела его изошло дивное благоухание и просияло оно великим светом.

Видите, братия, какое благо прощать грехи своему ближнему!

л 69 л

Некий король, не посчитав недостойным

подать помощь бедняку, извлек его осла

из болота

Древнерусская повесть

Однажды Олхон — арагонский, неаполитанский и сицилийский король, проезжая через Кампанию(1), наткнулся на бедного земледельца, чей осел, везущий мех муки, увяз в болоте. Бедняк никак не мог в одиночку вытащить его оттуда. Король при виде этого зрелища слез с коня и помог бедняку вытащить осла из болота. Узнав, что перед ним король, бедняк пал к его ногам, прося прощения. Король ласково успокоил его и получил от Бога великое воздаяние за свой поступок.

[Об авве Иоанне пророке]

Древнерусская повесть

Один христолюбивый мирянин спросил авву Иоанна пророка, ученика аввы Варсонофия Великого(1):

— Является ли грехом работать в воскресный день?

И тот ответил, что те, кто во благо людей работают, не согрешают. Ибо апостол сказал: «Я ночь и день тружусь, чтобы никого не обременить»<2). Те же, кто обижают и обирают людей, согрешают.

Об авве Филагрии

Древнегреческая патериковая повесть

Жил некогда в Иерусалимской пустыне(,) один святой муж по имени Филагрии. Он усердно трудился, чтобы заработать себе на хлеб. Однажды, когда он стоял на торговой площади, продавая свое рукоделие, некий человек обронил там кошелек, в котором была тысяча золотых монет. Найдя кошелек, старец встал на том месте, говоря себе: «Потерявший кошель непременно вернется. Тогда он возьмет свое, получив обратно эти деньги».

И вскоре тот явился, плача. Старец отвел его в сторону и отдал деньги. Тот удержал старца, желая дать ему некую часть денег. А старец не хотел принимать награду. Тогда человек закричал:

— Идите все сюда! Посмотрите на человека Бо-жия, как он поступает!

А старец незаметно удалился и ушел из города, чтобы избежать прославления.

Об авве Агафоне Египетском

Древнегреческая патериковая повесть

Об авве Агафоне(1) также рассказывали такую историю. Однажды он пришел в город, чтобы продать сделанные им сосуды. На площади старец увидел болящего странника, лежащего на земле. И некому было о нем позаботиться. Старец снял в городе жилье и остался с болящим. Он зарабатывал деньги трудом рук своих, платя за жилье, а на

л 70 л

s*.

остальные деньги покупал все нужное больному. Старец пребывал с болящим четыре месяца, пока тот не поправился, а потом он с миром возвратился в свою келью.

Епископ Блюхер

Немецкая народная легенда Однажды, когда в стране был сильный голод, епископ Блюхер из города Ратцебурга(1) снова и снова приказывал опустошить свой амбар, полный зерна и муки, и раздать все бедным. А ему самому и всем его слугам не оставалось совсем ничего. И вот бедные опять у его ворот и умоляют дать им пищу. Блюхер зовет келаря и просит дать бедным людям все, что еще осталось. Но келарь сообщил, что амбар выметен подчистую.

— Ты все же сходи туда, — сказал Блюхер, — сходи и посмотри, вдруг там еще чуток осталось. Нельзя же отпускать людей с пустыми руками. Во имя Господа Бога, иди и подай им что найдешь.

Ведь он был уверен, что келарь роздал еще не все, что было в амбаре.

Когда келарь открыл ворота амбара, то увидел, что он снова полон зерна и муки. И оделил он каждого бедняка с избытком.

Святой Бьетрюме

Бельгийская народная легенда Святой Бьетрюме(1) был батраком на ферме в Брик-нио, что возле Намюра<2). Простодушный и доб-

set. 71 set

росердечный, Бьетрюме находил единственную радость в милосердии.

Каждое утро, когда он отправлялся в поле, жена фермера клала в его котомку добрый каравай белого хлеба. Но Бьетрюме не съедал его сам. Едва на дороге показывался нищий или странник, Бьетрюме бежал к нему, чтобы предложить ломоть хлеба. Когда колокольный звон возвещал начало богослужения ноны, то есть в полдень(3), Бьетрюме садился обедать. К этому времени размеры каравая были уже намного меньше. Но славного юношу это нисколько не заботило. Его переполняла радость оттого, что он помог более бедным, чем он сам.

Но вот случилось так, что фермер прознал про милосердие своего батрака. Он очень рассердился и, будучи скрягой, решил преподать ему урок. Однажды вместо обычного каравая он положил в котомку Бьетрюме тонкий кирпич. Бьетрюме не заметил подмены и отправился в поле на работу. Фермер следовал за ним, прячась за изгородью.

Некоторое время спустя на большаке появилась группа слепцов. Они шли друг за другом, один слепой вел другого. Бьетрюме, преисполненный сострадания, воткнул в землю заступ и побежал, чтобы снять котомку, висевшую на ветке дерева, а потом поспешил к дороге. Услышав, что кто-то идет, слепцы остановились и, по своему обыкновению, запели «Отче наш». Притаившись за изгородью, фермер потирал руки и посмеивался, представляя

set 73 set.

себе, каким смущенным будет сейчас выглядеть его батрак. Но, о чудо! Фермер увидел, что вместо ожидаемого кирпича Бьетрюме достал из котомки большой каравай. Такого белого и лакомого хлеба никто отродясь не видывал. Бог совершил это чудо, чтобы посрамить скаредного фермера и превознести Своего верного слугу.

Знобуша

Итальянская народная легенда

Знобуша(1) была третьей дочкой пастуха в Исили, что на Сардинии. Знобушей ее прозвали потому, что ей всегда — и зимой и летом, было очень холодно. Две ее сестры были прекрасные и цветущие девушки, работящие и жизнерадостные. А Знобуша была всегда бледной, болезненной и непроворной. И ни огонь, ни шерстяная одежда не могли ее согреть или вдохнуть в нее жизнь.

Для бедной девушки жизнь была сплошным мучением. Ее огорчало вовсе не то, что она не может пойти с сестрами в поле погреться на солнышке или к реке, или на танцы. У нее даже и желаний таких не было. Она ведь всегда была уставшей и озябшей. Однако добрая, нежная и великодушная Знобуша хотела быть полезной своим родным, помочь сестрам, что-нибудь сделать для батюшки. Но всякая самая незначительная работа стоила ей больших трудов, плохо удавалась и оказывалась бесполезной. И тогда бедняжка плакала и говорила:

* 74 s*.

— Для чего я живу? Я не могу ничего ни для кого сделать. Господи, забери меня поскорее к Себе!

В доме пастуха вместе со своими тремя сестрами жил их двоюродный брат — сирота. Три девушки очень любили этого статного юношу, славного, красивого и веселого, любо-дорого посмотреть. Но между тем как две старшие сестры окружали его заботой и вниманием, Знобуша ничего не могла для него сделать, совсем, совсем ничего, чтобы явить ему свою нежную привязанность. И это так ее огорчало!

Однажды Знобуша решила попробовать выстирать рубашку юноши, которую тот собирался надеть на следующий день на танцы. Но едва ее бедные руки погрузились в холодную воду, они тут же посинели и окоченели, как камень.

В другой раз Знобуша увидела, как ее брат наклонился, чтобы подковать лошадь. Девушка не смогла удержаться и погладила его крепкий и курчавый затылок. Юноша вздрогнул, словно ему в спину воткнули сосульку. И Знобуша убежала в дом поплакать о своем несчастье. Ведь она ничего не могла ни для кого сделать, совсем, совсем ничего! Ей не оставалось ничего другого, как только сидеть одной-одинешеньке, стучать зубами от холода и ожидать, когда же наконец протекут все дни ее жизни, бесполезные и безрадостные.

Однако в глубине сердца Знобуша все еще питала надежду, что Господь услышит ее. Каждый

». 75 т

день она обращалась к Нему с такой трогательной мольбой:

— Сделай, Господи, так, чтобы однажды,

один-единственный раз в своей жизни я смогла бы

принести хоть какое-нибудь благо моим родным,

воздать им за их любовь и показать, как они мне

дороги! Я приложу к этому все свои силы. Ты толь

ко дай мне такую возможность, Господи!

И Бог изволил услышать ее молитву.

Однажды летним днем сестры и их двоюродный брат решили отправиться на прогулку к старой церквушке Святого Себастьяна. Они весело готовились к путешествию.

— Я, пожалуй, возьму копченые плавленые

сырки, — сказал юноша, наполняя цветную пере

метную суму: самую подходящую вещь для прогул

ки из всего, что было на кухне.

— А мы понесем хлеб, инжир и пабасини (сла

дости, приготовленные из изюма), — ответили де

вушки, в то время как старый пастух предусмот

рительно наполнил фляги ароматным вином

верначча.

Знобуша набралась смелости и робко спросила:

— Можно мне тоже пойти сегодня с вами? Вы

не будете против?

Не будут ли они против? Ну, конечно же, нет! Счастливые сестры обняли Знобушу, а двоюродный брат, чтобы показать, как он рад, запечатлел два поцелуя на ее впалых щеках и, взяв ее на руки, три раза покружил ее, легкую, как котеночек.

л 76 л

Ну, наконец-то ты расшевелилась, лени-

вица!

На следующий день на рассвете они тронулись в путь. Юноша шел впереди. Он нес переметную суму, полную провизии. Его двоюродные сестры бодро и весело следовали за ним, ведя под руки Знобушу, которая с большим трудом передвигала свои бедные ножки. Молодые люди все шли и шли, и бедняжка уже совсем обессилела, но молча брела вперед, мужественно улыбаясь, чтобы не задерживать сестер и двоюродного брата.

Идут они, идут... Но где же церковь и где родник, который, как говорил им батюшка, бьет из земли неподалеку? Мало-помалу сестры и двоюродный брат Знобуши, обеспокоенные, перестали смеяться и петь. Августовское солнце припекало, кругом простиралась побелевшая и выжженная солнцем каменистая местность, но никаких следов ни церкви, ни источника не видно.

— Иисусе, помоги нам, мы заблудились! — взмолились девушки и заплакали.

Их двоюродный брат, задыхаясь и обливаясь потом, уходил и снова возвращался. Он искал тропинку, по которой их вел, искал желанный источник, а солнце было уже почти что над их головами и молодые люди умирали от жажды. Знобуша не могла идти дальше и опустилась на землю. Хотя стояла страшная жара, ей было холодно, и она чувствовала, что умирает. Сестры и двоюродный брат пытались ободрить ее, но это было так нелегко! Они

$и 77 *

ведь и сами уже потеряли всякую надежду на спасение, и их страшно мучила жажда.

— Идите! — сказала им Знобуша, плача. — Ос

тавьте меня здесь, а сами пойдите и поищите не

много воды. Не беспокойтесь обо мне!

Она так настойчиво упрашивала их, что наконец убедила. Сестры и брат оставили бедняжку возле гранитного валуна под деревцем, укрывавшим ее от солнца, а сами отправились по разным тропинкам на поиски источника.

Долгое время Знобуша слышала вдалеке их отчаянные возгласы:

— Воды нигде нет, совсем нигде! Источник пе

ресох, и мы умрем от жажды!

И тогда девушка, преисполнившись желания помочь своим родным, вновь воззвала к Богу со своей мольбой:

— Господи, сделай так, чтобы я могла им помочь!

Хоть я и холодна, как лед и как снег, сделай так, что

бы я могла растаять и превратиться в свежую и про

зрачную воду, чтобы утолить их жажду и спасти от

смерти!

И свершилось чудо.

Когда сестры и двоюродный брат возвратились, обессиленные и изнемогающие от жажды, они уже не нашли Знобушу под голым деревцем, где она лежала, свернувшись калачиком и дрожа всем телом. Вместо нее из гранитного валуна бил источник свежей и чистейшей воды. Это была Знобуша, их дорогая сестричка, превращенная в источник

х.

Божественным чудом. Казалось, что теперь-то она наконец весела и счастлива оттого, что смогла всю себя отдать ради спасения и радости любимых ею людей.

Тот источник назвали Фриороса (Знобуша), и, как говорят, в тех местах возле Исили, что в области Сарчидано, все еще помнят печальную и нежную легенду о бедной девушке.

Святой Хуан Божий человек

Испанская народная легенда

Возле Малаги(1) находится ослепительно красивый городок Гаусин. Улицы Гаусина тщательно вымощены и всегда чистые. Почти на каждой улице бьет источник, чье журчание никогда не прекращается.

Гаусин укрылся за самыми острыми и высокими вершинами горного хребта Пенибетико(2). Время не смогло стереть яркие мавританские черты этого городка. Он красуется, светлый и горделивый, в тени и под охраной старой крепости. По ней можно проследить всю историю Гаусина. Красные зубцы и полуразвалившиеся башни крепости все еще вырисовываются на фоне чистого и прозрачного неба.

Это произошло в 1535 году. Один человек шел от Гибралтара в Гаусин и сбился с пути. Он никак не мог найти дорогу. Уставший странник лишь понапрасну блуждал, обливаясь потом, в густых

* 79 *

зарослях кустарника, растущего на крутом горном склоне. У этого человека было добродушное лицо, крепкое телосложение, грациозная и мускулистая фигура. Его возраст приближался к четвертому десятку. Ношу мужчины составляли узелок и два деревянных ящика, которые он нес на левом плече, как переметную суму.

Христианин, как бы ни был он грешен, оказавшись в смертельной опасности, всегда обращается за помощью к Богу. И вот путник воззвал к нашему Господу Богу. В своей неустанной молитве он просил вывести его из этих густых и непроходимых зарослей ежевики, ладанника и колючего дрока.

Странник все еще молился, доверчиво и непрестанно, когда вдруг увидел прекрасного ребенка. Мальчик был босой, поэтому мужчина усадил его на один из ящиков. Затем он продолжил свой путь, сгибаясь под двойной ношей. Наконец, утомившись, путник остановился возле источника, чтобы утолить жажду и набраться сил. Название этого источника — Де-ла-Адельфилья (У дикого лавра). И тут в руке у мальчика появился очищенный плод граната, в середине которого возвышался крест. Ребенок показал гранат Хуану и сказал:

— Хуан Божий человек, Гранада(3) станет твоим крестом.

И мальчик тотчас же исчез.

А святой Хуан замер в восхищении. Когда он пришел в себя, то увидел под камнем образ Младенца Иисуса, полускрытый зарослями кустарника.

80 *

Ангельский лик Младенца был в точности подобен лицу ребенка, явившегося Хуану.

Со временем чудотворный образ был перенесен в скит, построенный возле больницы, что святой Хуан Божий человек основал недалеко от замка.

Житие святой Елизаветы Венгерской

Немецкое житие

Маркграф Людвиг Тюрингский, муж Елизаветы, умер по дороге в Святую Землю. Его советники и дворяне сразу же забыли о присяге на верность, которую они дали своей госпоже. Они посоветовали ландграфу Генриху(1) удержать власть в государстве, а Елизавету, жену своего брата, изгнать из пределов страны. Князь был молод и позволил себя уговорить. Дворяне совершили этот позорный поступок: изгнали Елизавету из Варт-бурга<2), отняв все, что у нее было.

Дворяне и простые рыцари привезли тело Людвига в Вартбург. Там маркграф и был погребен. Все его люди поступили на службу к юному ландграфу Генриху. Его кравчий Рудольф фон Варгула в присутствии князя резко выступил против несправедливости, совершенной по отношению к Елизавете. Речь кравчего затронула Генриха до глубины души, и он горько заплакал. Ландграф позволил Елизавете вернуться в Вартбург. Генрих ласково принял ее, осыпав всеми благами, какими только мог.

ж 81 л

Но Елизавета уже оставила этот мир, своих детей и друзей. Генрих увидел, что она всецело предалась Богу и не желает пребывать во дворце. Тогда он вернул Елизавете свадебные подарки Людвига и дал ей много денег. Елизавета уехала из Тюрингии(3). Она отправилась в город Марбург<4), что в Гессене. Ее сопровождал назначенный папой духовник — мейстер Конрад(5).

В Марбурге Елизавета не могла найти для себя тихого пристанища. По мнению одних, некоторые влиятельные дворяне отнеслись к Елизавете недоброжелательно. Другие, однако, говорят, что ей оказывали слишком много знаков почтения. Елизавета не могла долго выносить все это и перебралась в деревню Верда возле Марбурга. Там Елизавета остановилась на заброшенном хуторе. Крыша и стены усадьбы были все в трещинах. Поэтому ночевать Елизавете приходилось под лестницей, испытывая большие неудобства. Она страдала от дыма, жары, дождя и ветра.

Между тем в Марбурге для Елизаветы был построен небольшой дом из дерева и глины. Елизавета покорно и безмятежно поселилась там со своей прислугой. При доме были также церквушка и скит, где подвизались три или четыре монаха из ордена босоногих братьев-францисканцев. Возле их маленького монастыря была построена больница для бедных.

Елизавета получила из рук своего духовника Конрада серую рясу францисканцев. Ютта, одна

* 82

из ее служанок, облачилась в такую же рясу вместе со своей госпожой. Елизавета и ее горничные усердно служили в лечебнице больным беднякам. Они сами мыли их и укладывали в постели. Такие же милосердные дела сестры творили для прокаженных, покрытых струпьями и гноем. Однажды, когда они мыли и кормили больных, Елизавета сказала своим служанкам:

— О, как хорошо, что мы здесь. Мы умываем,

купаем, кормим и поим нашего Господа Иисуса

Христа.

Тогда одна из ее горничных ответила:

— Госпожа, тебе здесь хорошо, а вот как дру

гим, не знаю...

Раз в больницу пришла одна бедная женщина, чтобы попросить милостыню. Она привела с собой сына, глухонемого мальчика. Женщина оставила его в палате, а сама куда-то вышла. В это время в помещение вошла Елизавета. Увидев мальчика, который сидел один-одинешенек, она наклонилась к нему и спросила:

— Милое дитя, кто тебя сюда привел?

Ребенок ничего не отвечал. Тогда Елизавета

усердно помолилась, чтобы мальчик заговорил. Затем она снова обратилась к нему:

— Мальчик, во имя нашего Господа Иисуса

Христа ответь мне, кто тебя сюда привел?

И Бог отверз его уста, и мальчик сказал:

— Меня сюда мама привела.

* 83 х.

Тогда мать этого ребенка позвали, а Елизавета удалилась. Женщина вернулась и услышала, что ее сын заговорил. Она сильно удивилась и спросила сына:

— Кто же дал тебе дар речи?

И мальчик ответил:

— Здесь была одна добрая госпожа. Она спро

сила, кто меня сюда привел, а потом попросила,

чтобы я ответил ей во имя Иисуса Христа.

Тогда женщина взяла свое дитя и отправилась домой, славя Господа Бога(6).

Елизавета захотела отдать Богу все свои богатства. Она послала объявить всем живущим в пределах двенадцати миль от Марбурга: «Кто хочет получить милостыню, должен прийти в Марбург в назначенный день». И вот в город потянулись хромые, слепые, калеки, расслабленные и нищие со всей округи. В месте, где раздавалась милостыня, множество дюжих мужчин поддерживали порядок в толпе и следили за тем, чтобы каждый получил причитающуюся ему милостыню. Был отдан приказ: «Тому, кто со своего места проберется вперед, или затруднит продвижение другого, или по своей жадности захочет получить милостыню второй раз, обреют голову для его постыжения»<7).

Когда все было устроено должным образом, Елизавета вышла к нищим как мать бедных и раздала им все свои деньги. Таким образом, за один день по воле Бога было роздано пятьсот марок. После раздачи милостыни оказалось, что перед

л 84 л

оградой находится много хромых, парализованных и больных. Они расположились повсюду, где только могли. Между тем наступил вечер. Елизавете сообщили об этих людях. Она приказала собрать их вместе и развести большой костер, чтобы все согрелись. Им раздали хлеб. Многим она вымыла и смазала маслом ноги. Тогда бедные люди почувствовали себя лучше и начали петь. Елизавета услышала их пение и сказала:

— Я ведь всегда говорила вам, что мы должны нести радость людям.

У Елизаветы еще оставалось немного денег — ее вдовья часть. Она истратила их на больных в своей лечебнице и щедро оделила ими бедных.

Однажды в больницу пришла одна бедная беременная женщина. Елизавета приняла ее и приютила. Когда у женщины родился ребенок, Елизавета приказала его окрестить. Дитя нарекли Елизаветой. Елизавета продолжала и дальше опекать мать и ребенка. Прошла неделя, и женщина могла возвратиться домой. Елизавета отдала ей свою мантию и свои туфли, сняв их с ног. Она также снабдила женщину мукой и салом, и двенадцатью кельнскими пфеннигами в придачу.

Когда было еще раннее утро, Елизавета сказала своей служанке:

— Отнеси той женщине эти овощи с приправой, чтобы она смогла подкрепиться во время пути. И тут выяснилось, что женщина ушла, оставив свое дитя в палате. Узнав об этом, Елизавета взяла

А 85 л

ребенка к себе и нашла для него кормилицу. Елизавета послала просьбу судье Марбурга: искать ту женщину на улицах города.

Служанка сказала Елизавете:

— Госпожа, попроси Бога, чтобы Он указал,

где мать этой девочки.

А Елизавета ответила:

— Я могу просить Бога лишь о том, чтобы на

все была Его воля.

Вскоре после этого к Елизавете явились отец и мать ребенка. Они признались, что не смогли далеко уйти, так что им пришлось вернуться и забрать своего ребенка. У неблагодарной женщины отобрали мантию и обувь и по воле Бога отдали другим людям. Елизавета сжалилась над матерью девочки и дала ей другую пару туфель. Женщина взяла своего ребенка и удалилась.

А некоторые рассказывают, что ее оставили в больнице на ночь. Той же ночью женщина поспешно, тайком ушла, украв одежду Елизаветы. Когда Елизавета проснулась и обнаружила пропажу, она сказала:

— Господь мой Иисус Христос, я сейчас по

добна Тебе. Ты родился нагим и нагим умер на

Кресте.

Елизавета всегда питалась только самой простой пищей: вареным горохом, бобами, капустными листьями. Когда ей приносили какое-нибудь вкусное блюдо, она не ела его, а отдавала бедным. Иногда она сама себе готовила.

я.

* 86

Елизавета ела из одной тарелки с горничными. С детских лет и до конца своих дней она относилась к слугам и служанкам с добротой и кротостью. Когда Елизавета облеклась в серое одеяние, она больше не позволяла своим горничным называть ее «хозяйка» или «госпожа», а требовала обращаться к ней по имени: Елизавета. Она также часто сама мыла тарелки, стаканы, миски и другую кухонную утварь. А чтобы ей не мешали делать это, она на время нередко отсылала служанок из дому.

Серая мантия была Елизавете немного коротковата. Она удлинила ее, пришив к ней кусок серой ткани другого оттенка. Таким же образом Елизавета чинила порванные места на своей ветхой, протертой до дыр одежде, ставя на них заплаты из лоскутов серого цвета.

Елизавета много работала. Она пряла, а все деньги, вырученные от продажи сделанных ею вещей, отдавала бедным. Елизавета пряла так усердно, что заболела и не могла прясть сидя. Но и лежа в постели, Елизавета продолжала прясть.

Андреас — отец Елизаветы и могущественный король Венгрии узнал, в какой великой бедности живет его дочь. Тогда он послал одного графа по имени Павилас в роскошном экипаже, чтобы тот привез Елизавету обратно в Венгрию. Граф прибыл в Марбург и увидел королевскую дочь, которая сидела и пряла шерсть. Тогда Павилас сказал:

at 87 *

— Никто никогда не слышал, чтобы королевская дочь пряла шерсть, зарабатывая себе на пропитание.

Он охотно отвез бы ее назад в Венгрию. Но Елизавета не хотела наслаждаться преходящими почестями и кратковременными радостями этой земной жизни. Она продолжала ухаживать за бедными больными в своей лечебнице.

Елизавета оставила мир, друзей и даже своих собственных детей. Но мейстер Конрад сказал, что она не должна держать при себе служанок, которых знает с детских лет. Елизавета послушно исполнила требование Конрада. Изентруд и Ютта облачились в серое одеяние вместе с Елизаветой; теперь им следовало ее покинуть. Горничные расстались с Елизаветой, сетуя и плача. Вместо них Елизавете надлежало довольствоваться обществом брата-конверса, благочестивой, но не слишком умной служанки и знатной вдовы, совершенно глухой и угрюмой...

При таких обстоятельствах Елизавета предалась молитве. И Бог даровал ей терпение. Закончив молиться, Елизавета сказала:

— Я никого не люблю больше, чем Бога, Который все сотворил.

Однажды Елизавета пошла навестить неких братьев-иноков. Они жили, соблюдая данный ими обет бедности. Елизавета увидела в их церкви множество вырезанных из дерева позолоченных изваяний. И она сказала тем, кто был в то время в церкви:

— Деньги, которые вы потратили на все это, вы бы лучше использовали на пропитание и одежду. Истинный образ мы должны носить запечатленным в сердце, а не изображенным здесь с такой роскошью. Не было ни одного святого, кто носил расшитые золотом или шелковые одеяния, ел изысканную пищу, почивал на мягком ложе и обрел в итоге вечную жизнь.

Елизавета раздавала так много милостыни, что мейстер Конрад испугался, что она не сможет из-за этого как следует питаться, и запретил это делать. Он позволил ей давать каждому нищему лишь по одному пфеннигу. Все же бедных приходило так много, что Конрад вообще запретил Елизавете подавать им деньги. Он позволил оделять их только хлебом. Елизавета стала раздавать хлеб целыми буханками. Конрад запретил и это делать. Он позволил выдавать нищим хлеб лишь кусками. Часто, особенно в последние дни ее земной жизни, Елизавета пребывала в таком сильном молитвенном настрое и созерцании, что ангелы являлись перед ее взором днем и ночью. В сопровождении ангельских ликов к ней приходил наш Господь Иисус Христос. Он утешал Елизавету, укреплял ее и разделял с ней трапезу. Зрение Елизаветы обострилось. Из ее лучистых глаз исходило сияние, как от солнца. Благочестивые люди видели этот свет.

В это время мейстер Конрад, духовник Елизаветы, сильно занемог, и утешительница больных и

* 89 л

бедных навестила его. Они вели душеполезный разговор. Наконец, Конрад сказал:

— Моя дорогая госпожа и дочь во Христе!

Когда я умру, как ты думаешь вести свою жизнь,

направляя ее к Богу?

Елизавета ответила:

— Я умру раньше вас. Вы скоро поправитесь,

а я вскоре умру.

И она назвала Конраду дату своей смерти.

Через четыре дня Елизавета заболела.

Шел двенадцатый день ее болезни. Елизавета лежала в кровати, а служанка по имени Эквивока сидела у изголовья. И вдруг она услышала, что Елизавета поет прекрасную песню.

Елизавета лежала, повернувшись лицом к стене. Она спросила служанку:

— Ты здесь? Та ответила:

— Госпожа, вот я тут. Как чудесно ты пела... Елизавета спросила служанку:

— Значит, ты все слышала? Служанка молвила: -Да.

Елизавета продолжала:

— Говорю тебе истинную правду, только что

между мной и стеной сидела птичка. Она пела так

сладко и нежно, что я просто не могла не запеть

вместе с ней<8).

Когда Елизавета поняла, что приближается ее последний час, она громко исповедалась мейстеру

* 90*

Конраду из Марбурга. Затем она попросила его, чтобы всю ее домашнюю утварь и все прочее, что ей принадлежит, раздали бедным. Следовало оставить только ее старую серую рясу, в которой Елизавета хотела быть похороненной.

Весь последний день своей земной жизни Елизавета провела в молитве и беседе со своими сестрами. В полночь она услышала пение петуха и заговорила о Рождестве Господа Иисуса Христа. Елизавета говорила с такой радостью, словно и не была больна. «Я очень слаба, — промолвила она, — но не чувствую никакой боли». Всех, кто был рядом с ней, Елизавета предала в руки Бога Всевышнего. Ее голова упала на подушки. Казалось, что Елизавета погрузилась в сладкий сон.

Когда Елизавета отошла к Богу, благочестивые женщины облекли ее святые мощи в старую серую рясу, как она того пожелала. Затем пришли священники и много простого народа. Ее мощи отнесли в часовню при больнице, которую она построила. А бедные люди громко стенали и плакали. Ведь святая Елизавета была всем им матерью. Много чудес произошло при ее отпевании в часовне, а также в последующее время на месте ее погребения.

СТРАННОПРИИМЦЫ

«Вот дурак, сколько отдал, — думает мельник, — да я еще за помол возьму; что ж ему-то останется?» Ну, хорошо. Взял он у мужика рожь, засыпал и стал молоть; смотрит: уж много прошло времени, а мука все сыпется да сыпется! Что за диво! Всего зерна-то было с четверть, а муки на-мололось четвертей двадцать, да и еще осталось, что молоть: мука себе все сыпется, да сыпется... Мужик не знал, куды и собирать-то!

Чудо на мельнице

Русская народная легенда

Когда-то пришел Христос в худой нищенской одёже на мельницу и стал просить у мельника святую милостыньку. Мельник осерчал:

— Ступай, ступай отселева с Богом! Много вас

таскается, всех не накормишь!

Так-таки ничего и не дал. На ту пору случись — мужичок привез на мельницу смолоть небольшой мешок ржи, увидал нищего и сжалился:

— Подь сюды, я тебе дам! — И стал отсыпать ему из мешка хлеб-ат; отсыпал почитай с целую мерку, а нищий все свою кису подставляет.

— Что, али еще отсыпать?

— Да, коли будет ваша милость!

— Ну, пожалуй! — Отсыпал еще с мерку, а нищий все-таки подставляет свою кису. Отсыпал ему мужичок и в третий раз, и осталось у него у самого зерна так, самая малость.

л 92 л

[Чудесное посещение]

Английская народная легенда

Однажды в дом к одной жительнице острова Эрис-кей(1) постучалась бедная женщина. Это была мать с ребенком на руках. Она попросила, чтобы ей и ее ребенку позволили отдохнуть в этом доме, приютили и накормили. Женщина ответила:

— Отдыхайте, мой дом в вашем распоряжении, но вот накормить мне вас нечем. Видишь, это все, что я припасла для моих троих детей. Твой малыш получит свою долю, но нам с тобой придется обойтись без пищи.

И женщина положила на стол крошечную ячменную лепешку, поделенную на четыре маленьких кусочка, и небольшую чашку с молоком. Младенец, который покоился на руках матери, протянул ручку и коснулся пищи, радостно смеясь, как счастливое дитя. Он и трое других детей принялись за

л 93 л

еду. Дети ели и пили, но ни лепешки, ни молока не убывало.

— Давай и мы поедим, — предложила мать этого младенца женщине. — Позови своего мужа, еды хватит на всех.

В этом доме больше никогда не знали нужды(2).

Старушка и ее корова

Французская народная легенда

Это произошло в то время, как наш Господь Иисус Христос ходил по миру вместе со святым Петром и святым Иоанном. В завершение своего пути они посетили Нижнюю Бретань(1). Странствуя повсюду, они заходили в дома и бедняков, и богачей и везде творили добро. Во все дни они проповедовали перед собравшимся народом в церквах, в часовнях, а часто даже на площадях и в других многолюдных местах. Всюду они подавали благой совет и призывали прежде всего любить Бога и ближнего и быть терпимыми.

Однажды, в самый разгар лета, они поднимались по крутому и высокому склону горы. Солнце припекало, их мучила жажда, но они нигде не могли найти воды. Добравшись до вершины, они увидели у края дороги домик, крытый соломой.

— Войдем в эту хижину и попросим воды, — предложил Петр.

И они вошли. Оказавшись внутри, они увидели старушку, которая сидела на каменной плите

* 94 *

перед очагом. Возле кровати на скамье со спинкой примостился малыш, прильнув губами к козьему вымени.

— Не найдется ли у тебя, бабушка, немного воды? — спросил Петр.

— Конечно, найдется, мои милые. Чего-чего, а уж воды-то у меня много, и притом хорошей воды, но вот кроме нее у меня ничегошеньки нет.

Она взяла деревянную суповую чашку, подошла к кувшину и вскоре подала трем путникам прохладной и чистой воды. Напившись, все трое подошли к ребенку, который, сидя на скамье, пил козье молоко.

— Это ведь не твой ребенок, бабушка? — спросил у нее Спаситель.

— Разумеется нет, мои хорошие. Однако он для меня все равно что сын. Этот милый ангелочек — сын моей дочки. Но увы! Его бедная мать умерла, когда производила его на свет. Мальчик остался у меня на руках.

— А что с его отцом? — спросил Петр.

— Отец-то жив, но каждый день спозаранку он уходит на работу и трудится поденщиком на хуторе наших богатых соседей. Ему дают восемь су в день и еду, и это все, на что мы живем втроем.

— А если бы у вас была корова? — промолвил Иисус Христос.

— О! Если бы только у нас была корова, мы были бы так счастливы! Я бы водила ее пастись в траве у дороги, и у нас было бы молоко и масло,

* 95 *

которое можно продавать на рынке. Но у меня ведь никогда не будет коровы.

— Все возможно, если только этого желает

Бог. Дай-ка мне на минутку твою палку.

Иисус Христос взял палку у старушки и ударил по каменной плите, произнеся при этом непонятные слова по-латыни. И тотчас же из плиты вышла пестрая корова. Корова была всем на загляденье и с разбухшим от молока выменем.

— Иисус Мария! — воскликнула старушка при виде коровы. — Как же это она здесь очутилась?

— По милости Божией, бабушка, по милости Того, кто ее тебе даровал.

— Благослови вас всех Бог, добрые господа! Я день и ночь буду за вас Богу молиться.

И три странника продолжили свой путь. Старушка, оставшись одна, не переставала любоваться своей коровой:

— Прекрасная корова, — приговаривала

она, — и сколько же у нее молока! Но как и отку

да она тут очутилась? Если не ошибаюсь, один из

этих троих незнакомцев извлек ее из каменной

плиты перед очагом, ударив по плите моей палкой...

Палка и теперь при мне, плита тоже на месте. Вот

бы мне заполучить еще одну корову вроде этой!..

А может быть, мне для этого, как и ему, будет до

статочно ударить палкой по плите?.. Надо попро

бовать.

И она сильно стукнула палкой по плите перед очагом, произнося некие слова на непонятном

языке, который она, видимо, сочла латынью. Тут откуда ни возьмись появился огромный волк и в мгновенье ока загрыз корову.

И напуганная до смерти старушка побежала вслед за тремя путниками, крича:

— Господа! Господа!

Так как они были еще недалеко, то услышали крики и остановились, поджидая ее.

— Что с тобой приключилось, бабушка? — спросил ее Иисус Христос.

— Беда, добрые господа мои! Едва вы ушли, глядь — огромный волк заявился ко мне в хижину и сожрал мою чудесную пеструю корову!

— Ты ведь сама вызвала этого волка, бабушка. Возвращайся к себе домой и найдешь свою корову снова целой и невредимой. Но впредь будь благоразумнее — довольствуйся тем, что Бог тебе посылает, и больше никогда не пытайся сделать то, что один только Бог может сотворить.

Старушка вернулась домой и нашла свою прекрасную пеструю корову целой и невредимой. И лишь тогда она поняла, что посетил ее Сам добрый Бог.

Воздаяние матушке Анегрэ

Люксембургская народная легенда

В один из сентябрьских дней Иисус Христос и святой Петр шли через Арденны(1>, направляясь из Розьера в Мартеланж(2). Ночь застала их в лесу Абарю(3>. Путники сильно утомились в пути и

* 96

97 л

остановились в деревушке Тракбуа. Они постучались в дверь хижины матушки Анегрэ(4). Старушка накормила и напоила странников и предоставила им для ночлега свою единственную кровать. Сама Ане-грэ устроилась в овине, на ложе из свежей соломы. На рассвете Иисус Христос и святой Петр покинули хижину Анегрэ, не дожидаясь, пока проснется их хозяйка.

— Учитель, — обратился святой Петр к Иисусу Христу, — неужели мы уйдем, не поблагодарив эту добрую женщину?

— А у тебя еще остались деньги?

— Господи, разве Ты не помнишь, что вчера в Винвиле приказал мне высыпать все, что было в кошельке, в руки нищего?

— Поблагодари нашу хозяйку, а Отец Мой воздаст ей уже сегодня.

Святой Петр передал Анегрэ то, что поручил ему сказать Иисус Христос. Старушка ответила, что благодарить ее вовсе не за что, а воздавать — и подавно.

После того как святой Петр ушел, Анегрэ принялась мерить кусок полотна, что недавно соткала. К ее великому удивлению, сколько она ни меряла, полотно все никак не кончалось. Наступил вечер, а Анегрэ все меряла и меряла. Она кончила измерять, лишь когда совсем стемнело'".

С тех пор в области Боданж так говорят о добротно сотканном полотне: «Прочное, как полотно, что добрый Бог даровал Анегрэ»<6).

х. 98 *

А в каждом овине всегда отводится удобное место для ночлега бродячего люда, сезонных рабочих и странников. Крестьяне говорят, что эти люди приносят благословение Всевышнего.

Воздаяние матушке Виден

Немецкая народная легенда

В девятом веке монахи из обители Корвей(1) задумали обратить в христианскую веру ранов, проживающих на острове Рюген(2). Один из миссионеров переправился на остров Хиддензе<3). Он обратился с просьбой приютить его в одну из рыбацких хижин. Хозяйка дома наотрез отказалась принять путника. Инока приютила и напитала в своей хижине одна бедная поселянка.

На следующее утро инок поблагодарил бедную женщину и сказал ей:

— Золота и серебра, чтобы отплатить тебе за гостеприимство, у меня нет. Но твое первое дело в этот день будет благословенно.

Вскоре после этого женщина вытащила из ларя штуку льняного полотна и начала его кроить для платья. Кройка никак не кончалась. Она все кроила и кроила целый день напролет до самого захода солнца. Весь ее дом был полон холста. Матушка Виден получила богатое воздаяние, которого ей хватило до конца ее дней. С тех самых времен по имени этой женщины село, где она проживала, называется Витте.

л 99 л

Бог благословляет хлеб и соль

Немецкая народная легенда

Есть у нас, немцев, такой повсеместный обычай: тот, кто принимает у себя гостей, после окончания трапезы говорит: «Больше предложить вам ничего не могу, не взыщите». Случилось раз, что некий князь во время охоты преследовал зверя, оставив далеко позади своих слуг. Он сбился с пути и проблуждал по лесу весь день и всю ночь. Наконец он наткнулся на хижину углежога. Сам хозяин стоял на ее пороге. Князя мучил голод, и потому, поздоровавшись, он спросил угольщика:

— Есть у тебя что-нибудь особенное? Угольщик ответил:

— У меня есть Бог — и всего хватает.

— Ну ладно, неси, что там у тебя есть, — по

просил князь.

Угольщик ушел и тут же вернулся. В одной руке он нес ломоть хлеба, а в другой — тарелку с солью. Князь взял эту пищу и ел, ибо был голоден. Он не хотел проявить неблагодарность, но денег при нем не оказалось. Тогда он отвязал стремя, которое было из чистого серебра, и отдал его углежогу. Затем князь попросил угольщика вывести его на верную дорогу, что тот и сделал.

Когда князь вернулся домой, он отправил своих слуг к углежогу. Они должны были доставить этого человека к нему. Угольщик явился, захватив с собой подаренное ему стремя. Князь ласково приветствовал его, пригласил к столу и попросил не

л 100 л

робеть, ведь с ним ничего плохого не случится. Во время трапезы князь обратился к угольщику:

— Послушай, приятель, на днях у тебя был

один важный господин. Погляди вокруг: может, он

сидит здесь с нами за столом?

Тот отвечал:

— Сдается мне, что это вы сами и есть. — После чего угольщик вытащил стремя и продолжал: — Может быть, вы возьмете назад эту штуку?

— Ну уж нет, — возразил князь. — Стремя было тебе подарено, и как только ты узнаешь ему цену, то непременно обрадуешься.

Когда обед закончился и все встали из-за стола, князь подошел к угольщику, хлопнул его по плечу и сказал:

— Ну, приятель, не взыщи, но больше тебе

ничего предложить не могу.

Тут угольщик вздрогнул, и князь захотел узнать, почему. Его собеседник признался, что не смеет об этом сказать. Но поскольку князь настаивал, он промолвил:

— Ох, господин! Да ведь как только вы сказа

ли, что больше предложить ничего не можете, за

вашей спиной вдруг появился дьявол!

— Коли так, — ответил князь, — то и я скажу

тебе, что видел. Когда я подошел к твоей хижине и

спросил, есть ли у тебя что-нибудь особенное, а ты

ответил: «У меня есть Бог — и всего вдоволь!», то

тотчас увидел ангела Божиего, стоящего у тебя за

спиной. Поэтому я отведал хлеба и соли и доволь

на 101 *

ствовался этим. Но впредь я никогда не скажу, что больше мне предложить нечего.

Нищего приюти

Испанская народная легенда

Укрытое листвой буйно разросшихся деревьев, дремлет в тени гор селение Кондадо, которое относится к муниципальному округу Лабиана. Его убаюкивает немолчный шум Налона(1), чьи воды лениво струятся, словно упиваясь нежностью к плодотворной долине. В зеркале его вод слышатся смех и вздохи прекрасных дев, которые при свете ночных огоньков, горящих накануне дня Святого Иоанна(2), напевая, расчесывают свои золотые косы.

Кондадо ведет свою историю с 856 года. Это поселение обязано своим появлением королю Ор-дольо Первому. С того времени сохранились главная крепостная башня, развалины лепрозория Святого Лазаря(3), а также усадьба с толстыми стенами, широкими въездными воротами и светлым солярием.

Жил некогда в этой родовой усадьбе один благородный дворянин, владелец и хозяин своих людей и всего их имущества. На главном фасаде усадьбы красовались славные гербы, которыми испанские короли вознаградили предков этого дворянина за услуги, оказанные им.

Эта история случилась однажды ночью, в суровую зимнюю стужу. Ветер неистово бил в стены

* 102 л

усадьбы, от воя волков волосы вставали дыбом. Шел снег. Жалобные стоны ветра становились все громче, так что под его ударами зазвенели стекла окон и заскрипели двери. И вдруг дворянин услышал несколько сильных ударов в ворота усадьбы. Идальго быстро вскочил с постели и выглянул в окно. Он увидел старика, одетого в лохмотья, который, полумертвый от холода и страха, умолял Бога ради дать ему приют на эту ночь.

В ответ ставни на окнах с глухим шумом захлопнулись. Ветер неожиданно стих, наступила тишина...

Через несколько дней идальго устроил охоту, на которую пригласил инфансонов, мелкопоместных дворян, проживающих в той же долине.

Охотники взобрались по крутому склону, который вел к скале Пенья-Махор. Глубокий снег затруднял и замедлял их продвижение.

Идальго из Кондадо, будучи страстным охотником, оторвался от своих спутников, преследуя ценную добычу. Наступила ночь. Увидев, что нет никакой возможности отыскать своих приятелей, идальго решил провести ночь в одном селе, которое находилось недалеко от того места. В деревне он подошел к первому же дому и постучал в ворота, но ответа не получил. И точно так же во всех остальных домах этой деревни на его стук никто не отзывался. Лишь однажды в окошке показалась чья-то голова, но ставни тут же с шумом захлопнулись. И затем все стихло. Только и

». 103 *

слышно было, как лошадь этого дворянина переступала с место на место и в нетерпении била копытами о землю.

Идальго выехал из деревни, надеясь, что в другом селе его примут получше. И пока он туда скакал, изрыгал ужасные проклятья в адрес жителей этой деревни и клялся, что непременно им отомстит. Над землей сгустились сумерки, и всадник от усталости вот-вот готов был лишиться сил. Он задрожал от страха, услышав вдруг тоскливый вой волков, которые, голодные и нетерпеливые, подстерегали свою добычу.

— Господи, не оставляй меня! — прошептал

идальго, терзаемый страхом.

И вдруг видит — стоит перед ним фигура человека в белом хитоне. У него изранен лоб и зияют ужасные язвы на ладонях. Этот человек тихо и с упреком промолвил:

— Почему ты Меня сейчас призываешь, ты, который не принял того, кто во имя Мое обратился к тебе за помощью?

— Прости меня, Господи, прости меня! — полепетал несчастный, упав на колени.

Луч света коснулся его век, и он открыл глаза. Идальго огляделся и понял, что находится в церкви. В порыве искренней признательности он преклонил колени, чтобы возблагодарить Бога за свое спасение. И в ответ на его молитву раздался тихий голос Иисуса Христа, который промолвил:

— Да будет с тобой мир!

Спустя несколько дней среди крестьян в Кон-дадо начались пересуды. Они были вызваны удивительной и внезапной переменой, которая произошла в их хозяине без какой-либо очевидной причины, что могла бы ее оправдать. Поводом для этих толков послужило замеченное всеми исчезновение с фасада родовой усадьбы прославленных дворянских гербов. А на их месте, на оконной притолоке появилась следующая простая и бесхитростная латинская надпись:

Помощник мне Господь, Создавший небо и землю. Псалом 120

А ниже было помещено еще одно изречение. Прошло совсем немного времени с той ночи, когда перед бедным нищим стариком, который, дрожа от холода и страха, смиренно умолял приютить его, с шумом захлопнулись ставни. И потому эта надпись гласила:

Пусть бедным дарует приют, Кто в доме этом будет жить. Не будет он наследник иль жилец, Коль бедному откажет в крове. 1725 год

И как рассказывают, никогда ни один путник не находил запертыми перед ним ворота этой усадьбы.

set

104 л

* 105 *

Об Иисусе Христе, избитом в образе нищего, над которым сжалился один брат-конверс

Латинская повесть

Это случилось не так давно. Один бедняк, не знаю уж движимый какой нуждой, вздумал обратиться к герцогу Генриху Льву(1), что и теперь еще жив. Когда бедняк попытался получить доступ к герцогу, один из камердинеров Генриха, возмущенный таким желанием, вытолкал его вон и жестоко избил палкой, не оставив на нем живого места.

Один конверс нашего ордена увидел происходящее. Он горестно вздохнул и, сострадая бедняку, заплакал. В следующую ночь ему во сне явился Спаситель, пребывая над алтарем в великой славе, и сказал брату:

— Благодарю тебя, что ты вчера сжалился надо Мной, когда камердинер герцога так жестоко и без всякой причины избил Меня палкой.

Услышав эти слова, конверс проснулся. И он понял, что Иисус Христос и поныне страдает в Своих членах.

Послушник: Скажи, пожалуйста, есть ли какой-нибудь иной уничиженный образ, в котором Иисус Христос благоволит являться смертным?

Инок: Конечно. Смирение Иисуса Христа так велико, что иногда Он является в образе болящего. Однако чаще всего Он принимает образ прокаженного. Что первое истинно, свидетельствуют Его собственные слова в Евангелии: «Болен был,

» 106 «.

и вы посетили Меня»(2). А о втором говорит пророк Исайя: «Он взял на себя наши болезни и понес наши страдания, а мы думали, что Он был подобен прокаженному, поражаемый Богом» и далее(3). Тому можно найти много примеров в «Диалоге» святого Григория(4). Впрочем, как я и обещал, могу рассказать тебе другую недавнюю историю, что случилась в наши дни.

О некоем игумене, которого испытал Христос в образе нищего

Древнерусская проложная повесть

В одном общежительном монастыре над двумястами братии начальствовал некий игумен. Сначала он был нищелюбив, а впоследствии стал славолюбив. Игумен питал великую любовь к богатым и к вельможам, а они его прославляли. Господь в образе нищего старца явился в монастырь к игумену. Старец сказал привратнику:

— Пойди к игумену и скажи ему: «Один брат

пришел к тебе, понеся много трудов».

Привратник пришел к игумену и обнаружил, что тот беседует с богатыми. Немного постояв, он известил игумена о бедняке, не ведая, что это Христос. Игумен разбранил привратника. Он сказал ему:

— Не видишь, что я с людьми беседую? Зачем

ты его вообще впустил? А теперь оставь меня.

И привратник ушел. А долготерпеливый Господь не уходил, ожидая, когда придет привратник.

* 107 *

В пятом часу в обитель явился некий богач. И игумен сам поспешил к воротам ему навстречу. И узрев игумена с богачом, богатый милостью и Друг смиренных Христос обратился к нему с просьбой:

— Я имею нечто сказать тебе, отец.

А игумен даже не взглянул на Него и отправился с богачом обедать. И после обеда снова проводил богача до врат обители и возвратился обратно, пренебрегши мольбой бедного и незлобивого старца. Когда наступил вечер, игумен не сподобился принять того воистину небесного странника. И старец покинул обитель, обратившись к привратнику с такими словами:

— Скажи игумену: «Я пришел к тебе ради про

шлых трудов твоих и прежнего жития, желая дать

тебе благословение, а ты не захотел, ибо ищешь

славы от людей. И вот ныне Я пошлю к тебе вель

мож со всего этого края, ведь ты желаешь земных

благ, а о благах Царства Моего не просишь».

Так открылся Вседержитель Христос, пришедший в образе нищего. Услышав эту повесть, братия, не будем отводить взгляд от бедных, потому что Сам Христос Вседержитель ходит по земле в образе нищих. И подающие нищему, Христу в руки подают. А те, кто ест и пьет с богатыми, удовлетворяют своему желанию славы от мира сего. Трудно верблюду пройти сквозь игольное ушко, равно как и богатому в Царство Небесное. Я говорю так, не богатство порицая, но научая тех, кто не умеет

л 108 л

жить в богатстве, кто собирает сокровища и гнушается нищими, кто губит свою вечную жизнь и отдает ее во власть дьяволу. Молю вас, братия мои, слыша все это, будем милостивыми и странноприимцами и нищелюбивыми, и да сподобимся обрести вечные блага.

Беседа трех иноков со своим духовным отцом о делах без милости и без любви

Древнерусская проложная повесть

Некогда три брата пришли в скит к одному старцу. И один из них обратился к старцу:

— Отец, я выучил наизусть весь Ветхий и Но

вый Завет.

И старец ответил ему:

— Ты наполнил воздух словесами, и нет тебе в

том никакой пользы.

И второй инок обратился к старцу:

— А я переписал для себя весь Ветхий и Но

вый Завет.

И старец ответил ему:

— Ты заставил оконца своей кельи кожами,

и нет тебе в том никакой пользы.

И третий инок сказал старцу:

— А у меня в очаге выросла трава.

И старец ответил ему:

— А ты изгнал от себя любовь к странникам, и

нет тебе в том никакой пользы. Но если вы хотите

* 109*

спастись, имейте ко всем любовь и будьте всегда милостивы.

Богу нашему слава, ныне и присно, и во веки веков.

[О гостеприимном пустыннике]

Латинская патериковая повесть

Один брат пришел к некоему пустыннику и, покидая его, сказал:

— Прости меня, авва, что я помешал тебе ис

полнять твое иноческое правило.

А пустынник ответил:

— Мое правило состоит в том, чтобы госте

приимно принять тебя и с миром отпустить.

>ЯЛвО>!ЯЯГ8Г)ЯГаЯ8Я8ЯвПЯЯЙЯ8Я#^

МИЛОСТИВЫЕ К ПРИРОДЕ

Коробейник и мышонок

Немецкая народная легенда

Случилось это давным-давно в Богемии. Однажды некий бедный коробейник шел по лесу, направляясь к городу Райхенау(1). Дорога его утомила, и вот он сел, чтобы съесть кусочек хлеба. Он припас его на случай, когда проголодается. Он принялся за хлеб и вдруг увидел, что у его ног копошится мышонок. Неожиданно мышонок уселся перед ним и замер, словно чего-то ожидая. Будучи сам голодным, добросердечный коробейник отщипнул кусочек хлеба и бросил мышонку, который сгрыз его в два счета. После чего коробейник, благо у него осталось еще немного хлеба, отдал мышонку и свою долю. Так они чинно потрапезничали. Потом коробейник встал, чтобы напиться из близлежащего источника. Когда же он вернулся — глядь, на земле лежит золотая монета, а мышонок тащит еще одну. Положив ее рядышком с первой, он побежал за другой. Коробейник последовал за ним и увидел,

<* 111 л

как тот шмыгнул в норку и появился оттуда еще с одной монетой. Тогда коробейник взял свой дорожный посох, раскопал землю и обнаружил целый клад из звонких старинных золотых монет. Он вытащил клад и обернулся к мышонку, но того уже и след простыл. Преисполненный радости, коробейник отнес этот клад в Райхенау. Половину он поделил среди бедных, а на оставшуюся половину построил там церковь. Вся эта история была высечена на камне, чтобы остаться навечно в памяти людей. А само изображение можно увидеть и по сей день в церкви Святой Троицы в Райхенау, что в Богемии.

Жизнь святого Галла в долине Хармерсбах

Немецкая народная легенда

Во времена, когда долина Хармерсбах еще представляла собой непроходимую чащу, жил там пустынник святой Галл. Его хижина находилась рядом с лесным родником, возле большого тернового куста, из которого по особым дням звучало чудесное пение.

Однажды к пустыннику наведался медведь. Он протянул Галлу лапу, в которой засел большой терновый шип. Святой Галл вытащил занозу, и благодарный медведь привел его к утесу и показал в расщелине скалы место, где было много дикого меда. С того времени зверь не отходил от отшельника. Он приносил ему дрова для очага и исполнял другую работу.

& 112 л

Святой Галл исцелял многие недуги водой источника. Но со временем число тех, кто приходил к отшельнику, настолько возросло, что такое служение людям стало ему не по силам. Поэтому он обосновался подальше в том же урочище, на расстоянии часа пути от прежнего места. Галл остановился в Оберхармерсбахе — там, где теперь стоит церковь, освященная в его честь. Отсюда Галл вместе со своим медведем отправился в Швейцарию и основал там монастырь, названный впоследствии его именем: Санкт-Галлен.

Хотя святой Галл давно уже не жил в Хармерс-бахской долине, паломничество к хижине у лесного источника никогда не прекращалось. Когда однажды паломники услышали пение из тернового куста, то приблизились к нему и нашли там образ Девы Марии(1). На том месте сначала построили часовенку для паломников, а позже церковь Девы Марии с Цепями(2).

Тюлень, который помнил добро

Английская народная легенда

Это случилось много лет тому назад. Магнус Муир(1) собирал устриц на западном побережье Хэкснесса на острове Сандей(2), когда вдруг его поразили очень странные звуки, которые доносились откуда-то из-за скал. Они напоминали то стоны больного человека, то вдруг, усиливаясь, походили на рев умирающей коровы(3). Потом звуки стихали,

л 113 ж.

переходя в тихий жалобный вздох. Этот звук был настолько жалобным, что Магнусу стало грустно и тоскливо. Он огляделся, но увидел лишь большого тюленя возле скал. Тюлень, высунув голову из воды, пристально смотрел в сторону узкого залива, который находился поблизости. Магнус обратил внимание, что тюлень не испугался его, не нырнул в море, а все так же, не отрываясь, смотрел в сторону фьорда.

Перебравшись через большую скалу, которая находилась между ним и тем заливом, Магнус увидел на краю скалы тюленя-мать, что в боли и муках рождала своего детеныша. Именно она издавала те жалобные стоны и громкий рев. Тюлень-отец застыл в ожидании в море и смотрел, как мучается его подруга. Магнус стоял неподалеку и смотрел на нее, и позже он рассказывал, как было больно видеть муки бедного бессловесного животного. Наконец мать родила двух чудесных детенышей. Едва малыши оказались на камнях, как тут же потянулись к матери, пристроились на ее груди, и она стала их кормить.

«Из шкурок этих тюленят получится отличный жилет», — подумал Магнус и побежал со всех ног к ним. Бедная мать соскользнула с края скалы в море, но тюленята были еще так глупы, что не последовали ее примеру. Поэтому Магнусу ничего не стоило поймать их. Но тогда мать повела себя удивительным образом. Она ведь так беспокоилась о своих малышах. Мать переворачивалась, кружилась

s*. 114 s&

в море и била себя ластами, словно сошла с ума. А затем она забралась с помощью передних ласт на скалу и стала пристально смотреть на Магнуса. Взгляд матери был настолько жалобным, что при виде ее и каменное сердце растаяло бы. Тюлень-отец вел себя так же, вот только он не приближался к Магнусу настолько близко, как мать. Магнус повернулся, чтобы уходить. Двух тюленят он держал на руках, и они сосали его куртку, думая, что находятся на груди своей матери. И тут Магнус услышал, как мать издала глухой стон. Этот стон был такой горестный и так походил на человеческий, что тронул его до глубины души и покорил его. Магнус оглянулся и увидел, что мать лежит на боку, а ее голова покоится на камне. Но он также видел, — так ясно, как ничто другое в своей жизни, — что из ее глаз текли слезы. Магнус не мог вынести этого зрелища: видеть, как природа так сильно проявляется в бедном бессловесном творении. Поэтому он нагнулся и положил тюленят на камни. Мать схватила своих детенышей и прижала к груди, подобно тому как у людей мать прижимает к себе свое дитя. Она взглянула на Магнуса. И какой же радостный был этот взгляд! Магнусу стало радостно на душе от этого взгляда. Этот тюлень весь день вел себя как человек, только вот не говорил.

Тогда Магнус был еще молод, и через некоторое время он женился. Прошли годы, его дети выросли, и Магнус переселился на западную часть

л 115 м.

острова Эдей. Одним прекрасным вечером Магнус отправился половить сайду на скалистом выступе. Эта скала оказывалась под водой во время прилива. Поэтому добраться до нее посуху можно было, лишь когда вода спадала.

Некоторое время рыба не клевала. Но когда начался прилив, ловля пошла так успешно, что Магнусу оставалось только стоять и вытаскивать рыбу одну за другой. Вскоре корзина для рыбы была уже полной. Лов оказался настолько удачным, что Магнус в рыбачьем азарте забыл, что пора возвращаться. И когда он решил двигаться домой, то с ужасом обнаружил, что море затопило пролив между скалой и сушей. Если бы он теперь попытался пробраться назад, то ушел бы в воду с головой. Магнус закричал, но место было безлюдным и его никто не услышал. Вода все прибывала. Вот она уже достигла его колен, затем бедер, потом добралась до подмышек. Много горьких вздохов издал Магнус, а вода тем временем уже поднялась до его подбородка. Он кричал, пока не охрип и больше кричать не мог. И тогда Магнус оставил всякую надежду на спасение и не видел впереди никакого иного исхода, кроме горькой смерти. И вот уже море плещется на уровне его шеи и ручейки воды время от времени заливаются в рот. Вот уже Магнус почувствовал, что море отрывает его от скалы...

Неожиданно что-то схватило его за ворот куртки и сбило с ног. Магнус не знал, что это было

л 116 л

и где он находится, пока не обнаружил, что стоит на твердой земле и может оттуда благополучно добраться до берега. И когда существо, которое его схватило, отпустило Магнуса, тот смог добрести до суши.

Он взглянул на место, откуда пришел, и увидел большого тюленя, который плыл к скале. Нырнув, он схватил корзину с рыбой и поплыл с ней обратно к берегу. Войдя в воду, Магнус взял корзину, полную рыбы, из пасти тюленя и произнес такие слова, вложив в них всю свою душу:

— Благослови Бог тюленя, который помнит добро.

А тюлень посмотрел на него, словно говоря: «Одно доброе дело влечет за собой другое». Это была та самая тюлень-мать, которую Магнус видел во время ее родов на Хэкснессе сорок лет назад. Он говорил, что по материнскому взгляду отличил бы ее от тысячи других тюленей. Но с момента их первой встречи она изменилась — стала очень большой и успела состариться.

Таков рассказ о тюлене, который помнил добро. Я желаю каждому помнить, что такое добро, так же хорошо, как этот тюлень.

Епископ Атаульфо

Испанская народная легенда

Король Берму до Второй(1) доверял архиепископу города Сантьяго(2) Атаульфо больше, чем осталь-

л 117 *.

ным, и всегда обращался к нему с просьбой дать ему совет, когда того требовали государственные дела. Такое явное предпочтение вызвало зависть в некоторых дворянах-галисийцах. Сговорившись против Атаульфо, они отправили своих посланцев к монарху. Эти люди сообщили королю, что образ жизни прелата странен и что он ведет с ними тайные переговоры, целью которых является отдать им Галисию<3).

Король простодушно им поверил и, раздосадованный тем, как Атаульфо отплатил за оказанное ему доверие, отправил к нему конного гонца. Тот отвез приказ, согласно которому не позднее, чем через неделю, Атаульфо должен был явиться в Овьедо<4).

Не думая о своих преклонных годах, Атаульфо отправился в дорогу и, испытав все тяготы пути, прибыл наконец в Овьедо. Он вошел в базилику Сеньор Сан-Сальвадор (Господа Спасителя), послушал, как читали молитвы из часослова, и совершил литургию.

Король узнал о прибытии Атаульфо и был весьма задет тем, что архиепископ не отправился сразу же во дворец. Поэтому он приказал выпустить разъяренного быка на площадь перед базиликой, чтобы он набросился на прелата, когда тот будет выходить из церкви после службы.

Быка привели на площадь, и когда Атаульфо, чье лицо излучало мир, тихо ступая, вышел из храма, бык подошел к нему с таким покорным и кротким

* 118 *

видом, что, казалось, он хочет облобызать его ноги. Атаульфо ухватился за его рога, и они остались у него в руках. Повернувшись, рассвирепевший бык с яростью бросился на клеветников, а затем направился в поля.

Атаульфо, вернувшись в храм, возблагодарил Бога за совершение такого чуда и возложил бычьи рога на алтарь.

Король же, который находился на балконе своего дворца и был свидетелем этого зрелища, познал правосудие Божие и понял, что добродетельный Атаульфо ни в чем не виновен<5).

Об аистах, которым приор цистерцианского монастыря дал благословение

Латинская легенда

Возле Сито(1), где располагается центральный монастырь нашего ордена, гнездилось много аистов. Благочестивая братия не препятствовала этому, ибо аисты очищали не только обитель, но также всю округу от вредных гусениц. Когда приближалась зима, аисты улетали, а в урочное время возвращались обратно. Однажды, когда аисты собирались в стаю, готовясь к путешествию, они, желая выказать благодарность за проявленное иноками гостеприимство, полетели на поле, где в тот час работали насельники обители, и начали с криками кружиться над ними, чем привели всех в изумление, ибо иноки не знали, чего желают аисты. А приор сказал:

* 119 *

— Полагаю, птицы просят позволения отправиться в путешествие.

И, подняв руку, он благословил их. И, о чудо! Вся стая тотчас же весело и с великой радостью полетела прочь. А шедших по дороге иноков, что не удосужились должным образом принять благословение или повременить при этом, аисты премного осрамили.

Послушник: Что нашлись бы сказать наделенные разумом люди, неблагодарные за Божий дары, услышав о голубях, проявляющих покорность, и об аистах, проявляющих благодарность?

Инок: Это как раз то, в чем Господь через Иеремию пророка упрекал народ Свой Израиль, говоря: «Горлица, и ласточка, и аист наблюдают время возвращения своего, а народ Мой не узнал определения Господа Бога своего»(2).

Послушник: Где зимуют эти птицы?

Инок: Конечно, в теплых краях.

Легенды о священнике Эберхарде

Липа на площади у собора Святого Стефана

Австрийская народная легенда

В те времена собор Святого Стефана был еще маленькой церквушкой, возле которой стоял небольшой

л 120 л

дом, в котором жил настоятель церкви — Эбер-хард(1). Около дома росла молодая липа.

И вот однажды у церкви появились каменщики. Они должны были расчистить место для постройки большого собора. Люди начали сводить участок Венского леса, который тогда еще простирался до самого города. Надо было срубить и липовое деревце, чтобы построить новый большой дом для священника. Настоятелю собора не пристало жить в маленьком домике.

Сам Эберхард, который был тогда еще молод, часто сидел под липой и беседовал с зеленеющим творением Божиим.

Когда пришли лесорубы, чтобы срубить липу, священник попросил их не трогать дерево. Он просил так настойчиво, что дровосеки оставили молодую липу в покое. Эберхард также попросил рабочих построить новый дом настоятеля так, чтобы он, как и раньше, мог видеть липу из окна своего кабинета. Зодчий исполнил желание священника.

Время шло, священник старел, и наконец состарился. А липа перед его окном все росла и росла, и ее листья шелестели все сильнее.

Время шло своим чередом, и вот уже болящий священник лежит на своей постели и готовится к смерти.

Когда пришел его последний час, Эберхард попросил друга, сидевшего у его постели, открыть окно.

л 121 л

Был холодный, пасмурный зимний день, и за окном чернели голые ветви липы. Посмотрев на липу, умирающий обратился к ней:

— Милая липа, как бы я хотел снова увидеть тебя в цвету!

И тут ветви и веточки липы шевельнулись, и почки на них распустились. Липа стояла зеленая, как весной. Появились и выросли листья, и за окном снова было лето. Летний июньский день и липа вся в цвету. Аромат липового цвета проник в комнату. Повеял нежный летний ветерок, и на постель умирающего опустилось несколько звездочек липового цвета.

Липу у собора Святого Стефана однажды срубили. Но в старинных легендах, что рассказывают о ней и о священнике Эберхарде, она все еще цветет.

Липа у собора Святого Стефана

Австрийская народная легенда

Когда на месте великолепного собора Святого Стефана в Вене еще стояла скромная церквушка, находившаяся за городской стеной, тогдашний приходской священник Эберхард велел посадить перед своим домом саженец липы. Вскоре деревце пустило пышные побеги и росло, а Эберхард радовался от всей души.

Город рос, и на кладбище, которое располагалось вокруг церкви, скоро совсем не осталось свободного места. Границы кладбища следовало

д* 122 л

расширить. Предполагалось срубить все деревья, в том числе и липу. С большим трудом Эберхарду удалось избавить любимое дерево от этой участи. Время шло, и липа превратилась в огромное дерево, ветви которого заглядывали в кабинет старца. И каждый год летом, в пору цветения, липа испускала упоительный аромат, окутывая им своего заступника.

Когда же престарелый Эберхард лежал уже на смертном одре, он почувствовал сильное желание еще один-единственный раз увидеть цветение любимого дерева и ощутить чудесное благоухание его душистых соцветий. Но тогда как раз была середина зимы. Улочки были завалены снегом, и если что и цвело, так только ледяные розочки на стеклах окон. А липа тянулась своими голыми, скованными стужей ветвями к серому зимнему небу. Горячее желание смертельно больного Эберхарда глубоко тронуло всех присутствующих, и они громко плакали. Слабеющим голосом умирающий попросил хотя бы открыть окно, чтобы он еще разочек смог взглянуть на любимое дерево.

Сострадательные люди распахнули окно. И по комнате пронесся возглас удивления. А взгляд умирающего радостно вспыхнул в последний раз. Там, за окном, посреди снега и льда, стояла старая липа, сверху донизу усыпанная душистыми соцветиями, и кусочек голубого неба смотрел с улыбкой в комнату Эберхарда. Потрясенные этим чудом, все, кто стоял у постели больного, пали на

ж. 123 s*.

колени. А Эберхард благодарно улыбнулся, принимая это последнее любящее приветствие от своей липы, и, закрыв глаза, уснул вечным сном. Когда же коленопреклоненные люди поднялись, то увидели, что ветер принес в окно листья и липовый цвет. И одр почившего оказался покрыт целым морем липового цвета(1).

А старая липа вновь стояла голая, будто погруженная в траур, перед окном дома Эберхарда.

Цветущее дерево

Австрийская народная легенда

Уже много столетий протекло со времени существования Римской империи, и уже почти забыт был древний военный лагерь Виндолина(1>. Тем не менее значение этого места сохранилось, и оно привлекало людей, которые строили большие планы, связанные с ним.

Генрих Язомиргот w был первым из таких людей. Его отец Леопольд Третий(3), маркграф Австрии, ныне известный и почитаемый как святой Леопольд, тогда жил еще в своем замке на горе, которая нам известна под названием «Леопольдо-ва гора». Его сыну, юному Генриху Язомирготу, который в 1156 году получил герцогский титул из рук императора Фридриха Барбароссы(4), было тесно в стенах родового замка. Второе имя юного герцога — Язомиргот, которое действительно редко где услышишь, возникло оттого, что каждую

л 124 ж

вторую фразу он начинал словами: «И да поможет мне Бог»(5). Именно так он имел все основания сказать и в то время, когда присматривал другое, более удобное местоположение для большого столичного города. Столица эта, согласно его воле, не должна была располагаться ни в одном из тогдашних поселений, что находились в цветущем состоянии, как, например, Клостернойбург(<), Тулльн(7) или Маутерн(8>. Наоборот, город следовало построить прямо у подножия Леопольдовой горы — там, где в свое время римляне возвели Вин-долину и где теперь, тысячу лет спустя, проживало все еще очень мало народу.

— И да поможет мне Бог, — так сказал герцог, когда его выбор пал на пустынное место между поймами Дуная. — Здесь должны поселиться бенедиктинцы, высокопросвещенные люди! Им следует одухотворить варваров, научить людей и освободить их от глубокого невежества. Ибо глупцы всегда пребудут бедняками, а место, где я живу, должно блистать.

И Бог помог ему в этом дерзком предприятии. «На дворе», — как называется теперь это место, — в 1147 году герцог повелел возвести новый дворец, а совсем недалеко от города — маленькую церковь, которая была освящена в честь святого Стефана.

Герцог был мудрым человеком. Многие в сомнении качали головами, узнав, что герцог приказал построить церковь там, где прежде во всей

*. 125 л

округе не было ни одного дома. Но он предвидел, что вскоре все большее и большее число людей станет селиться поблизости от герцогского дворца и возле церкви. И со временем церковь Святого Стефана оказалась центром целого города — Вены.

В те времена Вена была поистине передовым рубежом культуры и цивилизации на Востоке. И поскольку храбрости местным жителям было не занимать, то они оставляли безопасные, плотно заселенные земли, чтобы отправиться вниз по реке на поиски новых мест. Но герцог очень хорошо знал, что отвага и дух первопроходцев довольно часто соседствуют с грубыми нравами. Поэтому для него было крайне важно дать тем, кто собрался возвести великолепную церковь, особенно хорошего священнослужителя.

Священник должен был стать для них образцом. Он утешал бы скорбящих, ободрял боящихся, но также обуздывал и ограничивал бы кичливых и заносчивых.

Нелегко было отыскать такого человека. Однако герцог сумел его найти, и вот Эберхард Ху-бер стал первым священником церкви Святого Стефана.

Время шло, и год от году становилось все более ясно, что герцог сделал правильный выбор. Ибо Эберхард Хубер и впрямь оказался как раз тем человеком, кто сумел объединить людей в церковную общину. Он был не только доброжелательным и дружелюбным, но также мог дать совет по поводу

126

любых жизненных обстоятельств и был готов помочь каждому в любое время. Он поддерживал взрослых в их большой беде и детей — в их малых бедах. А любил он не только тех, кто был поручен его попечению, но и саму церковь, и церковный дом.

Особую любовь испытывал Эберхард к одному саженцу липы, что рос перед его домом. Еще перед началом строительства дома Эберхарда мастеровые, по обыкновению, хотели выкорчевать все деревья, чтобы расчистить место для постройки. Но Эберхард неустанно просил работников оставить хотя бы одно липовое дерево. И вот теперь он мог сидеть под его раскидистой кроной. Словно в благодарность, липа давала ему тень. Эберхард часто сидел здесь, предаваясь раздумьям. Здесь он молился, беседовал с людьми, что охотно приходили к нему, и играл с их детьми.

Эберхард был человеком необычайно кротким и добрым, иначе вряд ли было бы возможно, чтобы даже спустя столетия жители Вены рассказывали о нем и прославляли его доброту. Про него говорили так: всего того многого, что он сотворил, было ему мало, он хотел бы сделать гораздо, гораздо больше. Эберхард рассуждал так: «Бог, Который создал мир, должно быть, любит человека безграничной любовью, ведь иначе Его Сын не вочелове-чился бы и не умер на Кресте. А я для того и нахожусь здесь, чтобы людям стала явной эта любовь. Я должен быть работником Небесного Отца. Как

л 127 л

же я могу самодовольно почивать на лаврах, думая, что я уже достаточно потрудился?»

Когда тот или иной человек испытывал тревогу за больного или когда в какой-нибудь семье умирали отец, мать или любимое дитя, Эберхард сам скорбел, взирая на это. Он горевал, когда городу раз за разом угрожали опасности. Он страдал, когда люди оказывались в беде или впадали в нищету, а он не мог им помочь.

В такие вот горестные часы его взгляд зачастую падал на липовое дерево перед окном, и тогда он не мог сдержать улыбку.

«Как это странно, — размышлял он, — годы проходят, и липа растет и становится все прекраснее, а мои силы убывают с каждым днем».

И действительно, старец уже ходил согнувшись и поседел как лунь. И вот настал день, когда он уже не мог посещать своих прихожан, даже если они жили поблизости. Со всеми своими тревогами и горестями приходилось им теперь идти к Эбер-харду домой, ибо меру отпущенных ему сил он уже израсходовал.

«Недолго мне еще осталось пребывать на этой бренной земле, — шептал он порой сам себе, — я это знаю и чувствую, что так оно и будет. Вот только бы...»

Он не осмеливался продолжить свою мысль. Он не отваживался высказать вслух свое единственное желание, ведь он еще никогда не просил у Бога ничего для себя самого. Ему это казалось дерзостью...

л 128 л

Один из последних осенних дней выдался солнечным, и листья липы красовались своим многоцветным нарядом, — Эберхард понял, что и его последний час наступит уже совсем скоро. Склонив голову, он закрыл глаза, и его губы зашептали слова молитвы:

— Я готов, Господи. Я ведь знал, что сейчас то самое время, когда все плоды созревают и приходит пора убирать урожай. Очень хорошо, что я ухожу как раз теперь, когда опадают листья и в наш край приходит зима. Но лишь... — И настолько сильным было единственное желание старца, что сейчас у него все же хватило смелости помыслить его и выговорить вслух: — Исполни, Господи, ребяческую просьбу старика: я так хотел бы еще разочек увидеть липу в полном цвету. Всего один-единственный раз — как знак свыше, что жизнь моя и весь мой труд имели какой-то смысл.

Казалось, просьба Эберхарда не была услышана. Пришла зима, время снега и льда. Липа простирала к серому небу свои голые черные ветви. У тяжелобольного Эберхарда уже не оставалось никакой надежды еще раз увидеть липовое дерево в цвету.

И вот однажды утром, почувствовав, что приближается конец, он позвал причетника и попросил открыть окно и немного приподнять его, чтобы он смог в последний раз взглянуть на свое любимое дерево. Но едва тот распахнул окно, как отпрянул, пораженный увиденным: липа стояла

* 129 л

5-702

посреди льда и снега, сверху донизу усыпанная соцветиями. Благодарный Эберхард улыбнулся, и его голова упала на подушки. Неожиданно подул ветер и принес в окно тысячи соцветий. И почивший оказался весь укрыт липовым цветом.

w»rarar*W8«!«!f^^

ЧИСТЫЕ СЕРДЦЕМ

Сестра Маттэкен

Бельгийская народная легенда

Сестра Маттэкен была бегинка(1). Она жила так просто и незаметно, что другие сестры в обители в конце концов вообще перестали замечать ее присутствие.

В общине бегинок в Генте(2) существовало такое правило: сестры, у которых были родные в городе, могли проводить Скоромный вторник(3) накануне Великого поста в своей семье. А тех, у кого не было такой возможности, мать-настоятельница приглашала разделить с ней трапезу за общим столом. Таким образом, ни одна из сестер не оказывалась лишенной последней праздничной трапезы перед Великим постом.

Сестра Маттэкен была очень бедной и очень робкой. Никого из родных на этом свете у нее не осталось. Однако мать-настоятельница вечно забывала приглашать ее к праздничному столу. Так что и в Скоромный вторник в 1470 году Маттэкен

* 131».

осталась одна-одинешенька в безлюдной обители. Все о ней забыли, но она не посмела обратить на себя внимание матери-настоятельницы.

В ее чистом сердце не было места для обиды. Но, несмотря на это, печаль переполняла сердце Маттэкен. Чтобы избавиться от одиночества, она отправилась в церковь. Маттэкен преклонила колени перед Иисусом Христом, распятым на крестном древе. В глубине души она знала, что Иисус — единственный ее друг. Маттэкен делилась с Ним своей болью, и на душе становилось легко. Крупные слезы блестели на ее щеках. И тут случилось чудо.

По изваянию Иисуса Христа пробежала дрожь. Иисус улыбнулся и заговорил:

— Маттэкен, — услышала она, — пойди и по

приветствуй мать-настоятельницу от Моего име

ни и скажи ей, что этим вечером она должна при

гласить тебя к праздничному столу.

Но Учитель мира знал об опасениях Маттэкен, что ей не поверят, если она просто передаст такое поручение, ничего к нему не добавив. И Он продолжил:

— А чтобы мать-настоятельница убедилась в

том, Кто тебя направил, скажи ей: «Моя Матерь

сшила красной шелковой нитью льняное облаче

ние, которое ты, не дошив, положила под подуш

ку». Ты можешь также напомнить ей, что она еще

не прочитала псалмы и забыла покаяться в своих

грехах. Иди же, Маттэкен, мать-настоятельница

л 132 *

поверит тебе, и ты займешь свое место за праздничным столом.

Маттэкен было далеко не просто примириться с мыслью о необходимости напомнить матери-настоятельнице, что та еще не покаялась в грехах. Однако она повиновалась повелению Иисуса Христа.

Можете себе представить удивление и досаду матери-настоятельницы, когда она выслушала послание, которое передала ей бегинка. Но все-таки у нее еще оставались сомнения. И вот, дабы ее убедить, из-под подушки извлекли облачение, что сшила красной нитью Дева Мария<4>. Мать-настоятельница была глубоко поражена этим свидетельством. Она позаботилась исправить и другое свое упущение и прочитала все положенные молитвы. Затем она препроводила Маттэкен в общую трапезную и усадила на почетном месте.

Когда трапеза подошла к концу, бегинка поспешила к часовне, чтобы возблагодарить Господа за все дарованные Им милости. Но едва она переступила порог часовни, как сами по себе начали звонить колокола. И все, кто жил поблизости, устремились в церковь посмотреть, что случилось. Мать-настоятельница явилась одной из первых и увидела благочестивую Маттэкен, преклонившую колени у подножия Креста. В руках, сложенных в молитве, она держала розарий.

Все поняли, что благочестивая бегинка только что предала Богу душу. Ее душа покинула тело, чтобы соединиться на небесах с Тем, Кто бесконечно

ж 133 л

любит бедных и пламенеет любовью ко всем, кто остался один на белом свете.

И поныне в обители бегинок каждый год служат мессу в память о Маттэкен. После богослужения мать-настоятельница приглашает бегинок в общую трапезную. Все собираются вместе за праздничным столом и перед началом трапезы вкушают хлеб, который специально пекут для этого случая. Он называется «хлеб Маттэкен».

В церкви большой обители бегинок и по сей день можно видеть на алтаре изваяние Маттэкен, преклонившей колени у подножия Креста. А первоначальная статуя с 1874 года находится в покоях матери-настоятельницы в обители бегинок в Мон-Сен-Аман. Изваяние было перенесено туда, после того как обитель бегинок Сент-Элизабет была упразднена.

Легенды о скрипаче и золотой туфельке

Старый скрипач из Майнца

Немецкая народная легенда

Жил некогда в городе Майнце(1) один скрипач. Он был такой старый и чудаковатый, что от его игры на скрипке уже никто не пускался в пляс. И он ходил по улочкам города, окруженный нищими, и играл на скрипке добрым людям свои песенки. Но мало у кого находился досуг слушать его музыку.

s*. 134 *

И редко кто опускал в его шляпу монетку в один бацен, так что скрипачу все чаще и чаще приходилось сильно голодать.

Однажды он вошел в церковь, чтобы воззвать к Богоматери и посетовать на свое бедственное положение. Перед образом Богоматери он увидел цветы и горящие свечи, а также драгоценные вещи, принесенные Ей в дар. Но в его карманах было пусто, поэтому он подумал, что из-за его нищеты Богоматери, может быть, будет угодна его игра на скрипке, коли уж люди слушать ее не хотят. И, доверчиво уповая на Богоматерь, он взял в руки скрипку и заиграл. И хотя рука со смычком дрожала, музыка рассеяла все печали старика, и он сам развеселился, совсем как в юности. И он увидел, что кроткий взор Богоматери с любовью устремлен на него и ее уста тронула ласковая улыбка. И, когда он закончил играть, Богоматерь сняла золотую туфельку и бросила ее в шляпу скрипача. Он с благодарностью взял туфельку как дар Богоматери и, дивясь произошедшему, отнес ее к ювелиру, чтобы выручить за нее немного денег.

Когда тот увидел человека в сильно поношенной одежде, ему показалось подозрительным, что у него оказалась золотая туфелька. Поэтому он послал за стражниками, которые тотчас же бросили скрипача в темницу. И, поскольку ни один судья не желал верить старому скрипачу, считая небылицей рассказ о золотой туфельке, его признали вором и на третий день должны были отвести

* 135 *

с петлей на шее на место казни. В качестве своего последнего желания скрипач попросил позволить ему еще раз сыграть на скрипке перед образом Богоматери. И поскольку последняя просьба человека, идущего на смерть и ожидающего казни, издавна считается священной, то было решено исполнить просьбу старика, хотя все и посмеивались над его диковинным желанием.

Когда старику отдали скрипку и он, с веревкой на шее, вновь оказался перед образом Девы Марии, то с полным доверием заиграл ту же самую мелодию. И вновь Богоматерь с любовью устремила на скрипача Свой кроткий взор и улыбка тронула Ее уста. А когда музыка отзвучала и замер последний аккорд, Богоматерь сняла вторую золотую туфельку и бросила ее скрипачу. И тогда при виде чуда все пали на колени. С шеи скрипача тотчас же сняли петлю. Скрипача богато одарили и покоили его старость. Так что свою шляпу музыканта старый скрипач впредь носил на голове, покрывая свои седины.

Маленький скрипач из Гмюнда

Немецкая народная легенда

Однажды один бедный бродячий скрипач подошел к воротам города Гмюнда(1). Он очень утомился после долгих скитаний и потому зашел в часовенку, стоящую недалеко от городских ворот под сенью старой липы.

л 136 *

Скрипач с благоговением созерцал прекрасный лик девушки, чье изваяние помещалось над алтарем. Святая Куммернис(2) смотрела на него так ласково, что он взял в руки скрипку и собрался немного поиграть в ее честь. Когда мелодия отзвучала, святая с улыбкой кивнула ему головой, сняла с ноги одну из золотых туфелек и бросила ее бедному скрипачу. Он взял туфельку и поблагодарил святую, поклонившись ей. Преисполненный радости, скрипач понес туфельку золотых дел мастеру, чтобы получить за нее столько денег, сколько эта драгоценность стоит. Ювелир с первого взгляда признал туфельку, взятую у святой в часовенке возле городских ворот. Он не поверил ни единому слову скрипача, а напротив, посчитал его вором и передал в руки полиции.

Бедный малый предстал перед судьей, и хотя он горячо уверял судью, что невиновен, все же был признан виновным в краже и приговорен к смерти на виселице. Когда на следующий день привели его на место казни, скрипач попросил в качестве своего последнего желания позволить ему еще раз сыграть на скрипке перед образом святой Куммернис в той часовенке.

Строгий судья дозволил исполнить последнюю волю скрипача. И вот едва скрипач доиграл свою мелодию, как святая вновь кивнула ему, затем сняла с ноги другую золотую туфельку и с кроткой улыбкой кинула ее бедному музыканту. Тогда скрипачу поверили, сняли с него оковы, угостили на славу и отпустили с миром идти своей дорогой.

ъптжжяжъжжжъюг^^

МИРОТВОРЦЫ

Кудрявое деревце

Немецкая народная легенда

В 873 году недалеко от города Эссена(1), на возвышенности, располагалось селение Бергерхаузен. В наши дни эта деревня находится в черте разросшегося Эссена. В нем находится прекрасная старинная соборная церковь.

Однажды в Бергерхаузене появился человек. Звали его то ли Альфред, то ли Альфрид. Хотя его имя толковали, произносили и записывали по-разному, все сходились на том, что оно имеет отношение к слову «фриден» — «мир». И Альфрид поистине был мирным человеком. Он пришел в землю немирных, воинственных людей, которые жили в непрерывных междоусобных распрях и раздорах.

И этому грубому и дикому народу, что в те времена жил в Эссене, Альфрид проповедовал Христово Евангелие. Но он не только проповедовал. Он на своем собственном примере показал, что такое добрая жизнь, исполненная трудов. Альфрид

». 138 *

научил поселян правилам землепользования, показал, как можно улучшить сорта плодовых деревьев, как с большей, чем ранее, пользой исполнять работу по дому и вести хозяйство. Все сказанное и сделанное Альфридом пришлось людям по сердцу. Они пали перед ним на колени и благодарили его, говоря:

— Ты и есть тот Бог, Которого нам пропове

дуешь.

Но Альфрид указал рукой на небо и сказал:

— Бог только Он один. Бог, в Котором все —

любовь.

В память об Альфриде некогда посадили деревце, саженец липы, которое в народе стало называться «Кудрявое деревце». Липа выросла, да такая большая, что ее ствол м«гли обхватить лишь четверо мужчин, да и то с трудом. Но через тысячу лет дерево совсем одряхлело. Когда в 1885 году окончился срок его жизни, то на том же месте было посажено новое дерево.

Альфрида в Эссене не забыли. И как вновь посаженная липа зеленеет и цветет, точно так же обновляется память о том миротворце, который некогда стал благословением для людей.

««««««ЙПЯ^^

ИСПОВЕДНИКИ И МУЧЕНИКИ

Святая Марфа воскрешает утонувшего в Роне юношу

Французская легенда

Это случилось в один из тех дней, когда святая Марфа(1) сидела перед самыми городскими воротами Авиньона{1), города провинции Вьеннуаз. Местность была красивой: по одну сторону от Марфы протекала Рона(3), а по другую возвышались крепостные стены. Марфа проповедовала Слово жизни множеству горожан. У некоего юноши, находящегося на другом берегу Роны, при виде столпившегося народа возникло желание самому оказаться там и послушать Слово Божие. Но ни моста, ни лодки, чтобы пересечь поток, поблизости не было. Между тем юношу влекло стремление услышать проповедь и стать свидетелем какого-нибудь чуда. И вот, понадеявшись на свое умение плавать, он разделся и бросился в Рону, чтобы ее переплыть. Все горожане, собравшись на другом берегу реки, напряженно следили за ним. На Роне царило сильна 140 л

ное волнение, огромные волны не давали юноше плыть, он стал тонуть и, обессилев, пошел ко дну. В народе поднялся крик, каждый восхвалял благочестие этого юноши и сетовал о постигшем его несчастье. И вот, все присутствующие с общего согласия решили тотчас же отправить к тому месту рыбаков, чтобы они забросили сети и поискали, приложив все усилия, тело юноши. Может быть, милосердный Господь поможет им его найти? Поиски потребовали больших трудов. Рыбаки обнаружили тело лишь на следующий день в девятом часу и принесли его к Марфе. Весь город собрался здесь, чтобы быть свидетелем происходящего. И вот наиболее именитые горожане и горожанки пали на колени, прося и умоляя соработницу Иисуса Христа, да будет им дано увидеть на примере воскрешения этого юноши истинность возвещаемых ею слов о чудесах Господних. Марфа, по своему обыкновению, согласилась на это с радостью. Однако она поставила им условие: если произойдет чудо, все присутствующие примут христианскую веру. Со всех сторон раздался дружный крик: — Если юноша воскреснет, то мы поверим, что проповедуемый тобой Иисус Христос воистину Сын Бога и Сам Бог и что Он избрал тебя быть орудием Его Слова.

Услышав такой ответ, Марфа, чье сердце было преисполнено радости и доверия благости и силе Господней, распростерлась на земле и со слезами погрузилась в молитву. По примеру Марфы все

* 141 *

присутствующие в едином порыве опустились на колени и, громко восклицая, просили всемогущего Бога милостиво снизойти к их мольбе и явить Свою силу этим чудом, чтобы прославить и почтить имя Свое. Закончив молиться, соработница Иисуса Христа поднялась с земли и, приблизившись к мертвому телу, сказала:

— Юноша, именем нашего Господа и Спасителя Иисуса Христа, Сына Божия, призываю тебя встать и поведать нам о тех великих делах, что Иисус Христос сотворил по Своей благости и милости к тебе.

Нужно ли говорить, что было дальше? Когда Марфа обратилась к юноше, его душа вновь воссоединилась с телом, и он вернулся к жизни. Юноша сел и исповедал свою веру в Иисуса Христа. После того как он принял крещение и все окружающие проявили множество знаков своей радости, юноша, живой и здоровый, возвратился домой. Будучи очевидцами произошедшего чуда, все присутствующие единодушно воскликнули, что Иисус Христос воистину Бог. С этого времени из всех уст раздавались слова хвалы Марфе, соработнице Иисуса Христа, с этого времени она была всенародно почитаема и любима.

Бенно из Злого Замка и Святая Долина

Немецкая народная легенда

Среди многочисленных горных церквей Гарца(1) церковь, расположенная в деревне Бёзенбург, что

s*. 142 ж

в Мансфельде(2), возможно, самая примечательная. Ведь она находится на месте древнего замка Бизи-нибург(3). Некогда, еще в XV веке, в этом замке жил король Бизино Толстый. Он был правителем Тюрингии, которая в то время была могущественным государством. В наши дни немногое осталось от этого замка — только высокие насыпи да глубокие рвы возле единственной доступной для подъема стены.

Рассказывают, что когда-то на этой крутизне находился средневековый разбойничий замок(4). Он назывался Злой Замок — Бёзебург по причине злобного и дикого нрава его владельцев. Тогдашнего хозяина замка звали Бенно. О нем шла не менее худая слава, чем о его предках. Если купец или путник миновали замок, не подвергшись ограблению, им оставалось только благодарить Бога.

Бенно в те дни часто охотился, объезжая окрестные леса. Ведь жадный до добычи Бенно любил охоту больше всего на свете, конечно, не считая нападения на путешественников. И впрямь, в те далекие времена охотиться было одно удовольствие. Тогда даже на общинных угодьях возле нынешней деревни Бёзенбург, да и во всей округе, еще рос густой лес. Он простирался на многие мили, и в его чаще пряталось множество самой разнообразной дичи<5).

Область Гарца в ту эпоху пребывала во мраке язычества(?). Однако именно тогда на эти земли пали первые лучи света христианства. Святой

* 143 *

Бонифаций<7), апостол Тюрингии, во время одного из своих миссионерских путешествий пронес Благую весть об Иисусе Христе до самых границ нашего горного края. Множество людей радостно приняло его благовестие. В их числе были жители Злого Замка. Даже владелица замка, супруга Бен-но, стала христианкой. Сам Бенно, однако, упорно и упрямо противился христианскому учению, проповедуемому святым Бонифацием. И только после одного чудесного происшествия луч Божи-ей милости растопил твердую кору его сердца.

Однажды в середине лета владелец замка, сопровождаемый сворой собак, выехал в лес поохотиться. Солнце палило нещадно, поэтому Бенно направил коня в сторону высокоствольного леса. Там, где смыкались зеленые вершины древних дубов, можно было найти укрытие от жары. Олени и косули, которые здесь паслись вместе или поодиночке, при виде Бенно уносились прочь. Но в тот день у него не было желания преследовать этих животных. Бенно хотелось загнать более ценную дичь. И тут он с радостью увидел, что его охотничьи собаки выгнали из чащи леса медведя. Такого огромного медведя Бенно никогда раньше не видел. Громадный и свирепый зверь, щелкая зубами от ярости, бросился на всадника. Бенно ударил медведя копьем, но промахнулся. И не успел он поднять руку для второй попытки, как медведь своей мощной когтистой лапой сильно ранил его коня. От боли и ужаса конь встал на дыбы, сбросив

л 144 *

своего хозяина с седла. Бенно отлетел далеко в сторону. От удара головой о ствол дуба он лишился чувств. К счастью для Бенно, громадный зверь не тронул человека, распростертого на земле с зияющей раной на голове. Окруженный сворой неистово лающих собак, медведь погнался за быстро убегающей лошадью.

Бенно непременно истек бы кровью, если бы поблизости от него не оказался милосердный са-марянин(8). Это был седой отшельник, который подвизался в этих местах, служа Богу. Идя по той же дороге, по которой ехал Бенно, он дошел до места его падения с лошади. Увидев истекающего кровью человека, старец почувствовал сострадание. Он поспешно направился к своей хижине. Пустынник вернулся с водой и перевязками так скоро, как только позволяли его старые ноги. Он опустился на колени возле лежащего без чувств Бенно и обмыл его рану холодной водой из лесного ручья, чтобы остановить кровотечение.

Пока все это происходило, небо потемнело и покрылось тучами. Среди дубов-великанов пронесся вихрь. Гроза собиралась уже долго. И теперь она разразилась с ужасной силой. Небо казалось огненным морем. Вдруг раздался сильный треск. Молния прошла сквозь дуб, под сенью которого сидел отшельник, держа на коленях голову раненого Бенно. Молния ушла в землю, даже не задев людей. Однако от удара грома, последовавшего за молнией, владелец замка пробудился от своего

л 145 *.

беспамятства. С испугом и удивлением он увидел, что находится в заботливых руках незнакомого ему старца. В ответ на вопрошающий взгляд Бенно тот рассказал, как нашел его на этом месте. Тогда Бенно вспомнил об ужасной битве с медведем и сообщил отшельнику причину своего падения с лошади. И старец обратился к Бенно со словами, звучащими строго и убедительно:

— Благородный господин, неужели ты все еще сомневаешься, что всемогущий Бог, сущий на небесах, заботится о тебе? Разве не по Его промыслу тебя не разорвал медведь, удар об этот дуб не размозжил твою голову, а молния тебя не поразила? И воистину, не без причины Бог сохранил тебе жизнь. Ибо воля Его состоит в том, чтобы ты обратился к Нему, христианскому Богу, Которого проповедовал святой Бонифаций.

Пустынник все еще говорил, когда в отдалении послышался стук копыт. Обитатели Злого Замка уже скакали к дубу. Ведь конь Бенно вернулся домой один, без своего всадника. Вид взмыленного и израненного коня возвещал, что, должно быть, с Бенно случилось несчастье. Всадники спрыгнули с коней, радуясь, что нашли Бенно живым и невредимым. А старик отшельник незаметно удалился, скрывшись в подлеске.

Господин позволил своим слугам посадить себя на коня, и вся процессия двинулась к замку. Все это время Бенно молчал, погруженный в глубокие раздумья.

л 146 *

С того дня Бенно преобразился. Теперь путник мог идти своей дорогой, не боясь нападения. Ведь Бенно полностью прекратил свои разбойничьи вылазки. И точно так же он больше не находил никакого удовольствия в буйной охоте. Бенно был наставлен в христианском учении. Он крестился, преисполненный блаженной радости. Супруге Бенно теперь ничто не омрачало полного счастья. Она предложила Бенно построить церковь в знак благодарности Богу за спасение, дарованное ему по милости Божией. Причем церковь следовало возвести в близлежащей долине именно там, где перед величественным дубом люди все еще поклонялись языческому богу. Бенно сам туда отправился, и вскоре дерево пало наземь(,), чтобы показать бессилие идолов. Прошло совсем немного времени, и на этом месте была воздвигнута первая в округе христианская церковь. А долина, где находилась церковь, вместо прежнего своего названия Гибихенталь<10), связанного с божеством Вотаном, стала теперь называться Хайлигенталь — Святая Долина. И такое же название получила деревня, которая со временем возникла возле церкви.

Житие святого Бонифация

Немецкое житие

Святой Бонифаций был христианин. И когда ему было всего пять лет, он поревновал стяжать много добродетелей и сотворить много добрых дел.

* 147 *

Бонифаций стремился к добрым людям и избегал злых людей и их злых слов. А там, где шла беседа о божественном, он всегда стремился пребывать. В юные годы Бонифаций ревностно учился вести подвижническую жизнь и стяжать добродетели. Когда Бонифаций повзрослел, он попросил своего отца, чтобы тот позволил ему посвятить себя служению Богу и отпустил его в монастырь. Когда отец услышал его желание, он разгневался и наотрез отказал сыну в его просьбе. Он сказал, что тот должен жить по-мирски, и ласково упрашивал сына, чтобы тот не настаивал на своем. Отец также прибегал к угрозам и стерег сына день и ночь. Но он не смог отговорить сына от его решения. Бонифаций по-прежнему настойчиво просил отца дать свое согласие, а тот противился. День и ночь сын упрашивал отца позволить ему уйти в монастырь, а тот и слушать об этом не желал. Вскоре отец заболел и умер. И святой Бонифаций по воле Бо-жией роздал все свое имущество бедным и сразу же был принят в некую обитель, где и стал монахом. Он вел духовную и добродетельную жизнь, а когда ему исполнилось тридцать лет, он получил посвящение в духовный сан. Став священником, он служил Богу ревностнее, чем раньше, стремясь обрести милость у Бога и стяжать вечную жизнь. Добрый господин святой Бонифаций не пил ни вина, ни пива, не вкушал никакой убоины и смирял свою плоть молитвами, постами, бдениями и другими добрыми делами. Но Бонифаций должен был

также проповедовать. И он взял в монастыре благословение и отправился в путешествие. И вот по воле Божией он оказался в одном городе, который назывался Дурштет'1'. Бонифаций учил народ с большим рвением и обратил его к Богу. Прошло около года, и Бонифаций вернулся обратно и достойно подвизался в Духе. И вдруг он отправился в Рим к папе Григорию(2). Папа очень обрадовался. Он почтительно поприветствовал и прекрасно принял Бонифация, ибо был премного наслышан о его святой жизни. И святой Бонифаций попросил папу, чтобы он отправил его во Фрисландию. Папа тотчас же согласился и снабдил его всем необходимым в пути. И когда святой Бонифаций прибыл во Фрисландию, он встретил там святого Виллиброр-да(3), с которым и стал подвизаться. Бонифаций учил верных и обращал страну к Богу. Папе сообщили, что святой Бонифаций подвизается достойно и ревностно. Тогда папа послал за Бонифацием и посвятил его в сан епископа города Майнца, что на Рейне. Бонифаций прибыл в свою епархию и полностью посвятил себя ревностным заботам об овечках своего стада. Он превратил епархию в достойное место служения.

И вот срок его земной жизни приблизился к концу. Фризы возненавидели его честную жизнь и напали на него. И Бонифаций погиб под их ударами. Ибо Бог восхотел почтить его мученической кончиной. И его душа устремилась вкусить вечную радость. А люди премного скорбели о нем

я.

148

s*.

149 л

и погребли его честные мощи в Майнце с великим почтением.

И так пусть Бог дарует нам по нашей кончине вечное блаженство заслугами святого Бонифация, обретенными праведным житием и мученической смертью, и удостоит нас вечной радости, где и он ныне пребывает. Аминь.

Святой Адальберт

Немецкая народная легенда

После того как трудами святого Адальберта среди язычников-поляков(1) утвердилась христианская вера, он продолжил это богоугодное дело в Пруссии (2). Сначала Адальберт проповедовал Слово Бо-жие в Кульмии. Оттуда он отправился в Помеза-нию(3). Адальберт переправился через реку Оффу, и тут выяснилось, что у него нет таких денег, которых потребовали перевозчики. Один из корабельщиков сильно ударил Адальберта веслом по голове. После этого удара Адальберт долго болел.

Случившееся с ним было плохим знаком. И действительно, миссия Адальберта в той земле оказалась безрезультатной. Поэтому ему пришлось покинуть Помезанию и двигаться дальше. Он дошел до Данцига<4), оттуда направился в Замланд(5), и там, где теперь находится город Фишхауфен<6), стяжал венец славы. Языческие жрецы напали на Адальберта и нанесли ему семь ран. Он погиб смертью мученика.

ж 150 *

Когда польский король Болеслав Корвин<7) получил известие о гибели Адальберта, он потребовал от язычников-пруссов(8) его мощи. Но те не хотели отдавать мощи, пока им не дадут за них столько золота, сколько они будет весить(9). Благочестивый король согласился на это условие. Однако, когда мощи Адальберта положили на весы, они оказались очень легкими и совсем ничего не весили.

Согласно другому рассказу, когда все посланное королем золото положили на одну чашу весов, чаша, где лежали мощи Адальберта, даже не оторвалась от земли. После этого на чашу весов посыпалось золото, которое имели при себе посланцы короля. Но все же и этого было недостаточно, чтобы перевесить мощи Адальберта.

Тогда к весам подошли пруссы, которых крестил Адальберт, и положили на них все свое золото. Но и его оказалось мало. Люди уже потеряли надежду достать столько золота, сколько смогло бы перевесить мощи Адальберта.

Но тут к весам приблизилась одна старушка. Она бросила на чашу весов, где лежало золото, два пфеннига — все свое состояние. И чаша с мощами Адальберта сразу же взмыла в воздух. С весов сняли все золото, посланное польским королем, положенное его посланцами и принесенное обращенными в христианство пруссами. И оказалось, что два пфеннига этой бедной женщины уравновешивают чашу весов с мощами Адальберта(10).

». 151 ж

Слово любви

Итальянская народная легенда

В одной гористой местности Сардинии(1) двигались по тропе двое юношей во цвете лет. Они помогали идти своему престарелому отцу. Один из молодых людей, поддерживавших отца, совсем еще подросток, был печален на вид. Лицо же того, что постарше, обрамленное густой бородой, было сурово. В отличие от брата он, помогая старику, не испытывая жалости и скорби. Тропинка обрывалась над бездонной пропастью, куда сыновьям надлежало столкнуть отца и оставить его умирать там, внизу. Ведь ему уже исполнилось семьдесят лет, и значит, согласно обычаю, он должен был погибнуть(2).

Страх и печаль омрачали лицо бедного старика, но все же он, казалось, смирился со своей участью. Ведь теперь настал его черед, а когда-то, в молодые годы, он сам и его братья точно так же обрекли на смерть их собственного отца, ибо его жизнь уже не могла принести им никакой пользы. Значит, было вполне справедливо, чтобы его сыновья именно так поступили и с ним, следуя обычаю предков. И в душе старик даже благодарил судьбу, что его сыновья не осыпают его сейчас палочными ударами и жестокими насмешками, как это часто происходило в таких случаях.

Опечаленные, все трое двигались по обрывистой тропе, как вдруг на повороте перед ними появился путник. Он был не из здешних мест. Поношенный,

л 152 *

но чистый плащ укрывал его плечи, а рыжеватая борода и длинные волосы словно придавали сияние его молодому лицу, задумчивому и печальному. Он спросил юношей, куда они влекут этого обессилевшего старца по тропинке, ведущей к обрыву.

— Должно быть, ты пришел сюда издалека, — заметил младший из сыновей, — если задаешь такой вопрос! Всякий, кто из этих мест, понял бы, что мы идем избавить нашего отца от бремени лет, которое его гнетет и стало для него непосильным.

— Хорошо, — промолвил незнакомец, — раз таков обычай, то вы поступаете правильно. Но ваш отец устал в пути, пусть он отдохнет на этом камне.

Голос человека прозвучал так, что братья повиновались, хотя младший был удивлен, а старший рассержен. С изумлением они увидели, как их отец повернулся доверчиво к незнакомцу, который обратился к нему:

— В наших краях, далеко, очень далеко отсюда, старики умирают лишь тогда, когда само время разрушает их тело. Смерть приходит к ним тихо, когда наступает ее срок. Не должно быть так, чтобы сыновья стали виновниками твоей смерти!

— Все это, — отозвался старик, словно желая оправдать двух юношей, — они делают потому, что я поступил точно так же с моим отцом, а мой отец — со своим. То, что мы делаем, делалось всегда.

— Но ведь никто еще не говорил вам того, — продолжал незнакомец, — что я говорю сейчас твоим сыновьям. Я говорю, как должно быть: время

153

разрушит тело отцов. Этого вам пока никто не говорил. Но теперь...

— Теперь, — жестко прервал его старший сын, — мы, выходит, должны смотреть, как жизнь нашего отца стремительно движется к концу, подобно реке, бегущей к своему устью!

— Ты сказал, и сказал хорошо: словно река к своему устью...

— Но ведь это нелепо! — продолжал настаивать на своем старший сын, сильно обеспокоенный. Ведь он мог встать во главе семьи не раньше, чем умрет его отец. — Все это изменит ход мира!

— Если и изменит, то только к лучшему. Вот вы сами, например, подойдя к порогу старости, не будете жить в страхе и печали. Возможно, вы уже сейчас живете так, зная, что недалек тот день, когда вы будете жестоко умерщвлены руками ваших же сыновей.

Старшего сына смутили эти слова: ведь они относились и к нему и точно описывали его теперешнее состояние. Годы шли незаметно, он вступал в зрелый возраст, и его охватывали беспокойство и неясная печаль, словно навеянные ужасом, который пока еще далеко. Он погрузился в размышления и, наконец, сказал:

— Ладно, попробуем! Пусть наш отец живет,

пока в нем теплится жизнь, и тогда увидим, изме

нится ли что-нибудь от этого.

Затем, словно ему внезапно пришла на ум другая мысль, он добавил:

* 154 *

— А вдруг ты нас обманываешь? Что, если мир

и вправду переменится нам во вред?

Путник, в голосе которого неожиданно послышались усталость и скорбь, медленно проговорил:

— Я предлагаю вам залог — себя самого. Я буду

работать на вас все то время, пока будет жив ваш

старый отец. И если все изменится к худшему, вы

сможете сделать со мной, что пожелаете.

Братья согласились. Они увели с собой незнакомца, а поскольку у них умер мул, они привязали его к мельничному жернову, чтобы он молол зерно. С этого времени старший сын стал хозяином в доме.

Шли дни, месяцы, годы. Престарелый отец жил мирно и спокойно, и подобно ему жило множество почтенных старцев. Они уже перешагнули рубеж старости, но не были убиты своими сыновьями. Полные любопытства, все мирно ожидали, что произойдет дальше. Их покой смущало только огорчение, которое они испытывали из-за незнакомца, пришедшего неизвестно откуда. Привязанный к жернову как раб, он трудился, не отдыхая и не жалуясь.

— Он сделал это для нас! — переговаривались

люди. — Что же нам сделать, чтобы быть достой

ными такой великой жертвы?

И в глубине души каждый чувствовал сильное желание стать лучше, словно тем самым он мог отблагодарить этого человека. А так как доброта вызывает доброту, вскоре все жители стали лучше.

л 155 л

Когда же впервые человек умер своей смертью, и стар и млад были поражены, видя, что в мире ничто не переменилось.

И снова шли годы, месяцы, дни. И вот старик отец тихо закрыл глаза, словно собираясь заснуть. И когда он уже покоился в могиле, будто погруженный в долгий и совершенно безмятежный сон, все поспешили к мельнице, чтобы освободить раба от долгого и тяжкого труда. Но незнакомца там уже не было.

Этот таинственный Человек был Иисус Христос, Который и на остров Сардиния принес свое новое Слово — Слово любви.

Легенда подошла к концу, Помолимся теперь Творцу: Пусть Бог молитвами святых Избавит нас от бед земных, Причтет нас к сонму душ благих, Вселит в обителях своих<4).

* Молитвенное обращение к Богу или святым является агиографическим топосом, которым завершается средневековая легенда или житие. Настоящий текст представляет собой концовку рифмованной «Легенды о Кресценции» («Crescentia-Legende») (перевод выполнен автором сборника по изд.: Wackemagel W. Deutches Lesebuch. Т. 1. Basel, 1835). Древнейшая из трех редакций легенды присутствует в «Императорской хронике» («Kaiser Chronik»), составленной около 1150 г., представляющей собой обзор истории древности, охватывающий период между правлением двух императоров — Ираклия и Юстиниана. В настоящей поэме фольклорный сюжет о невинно гонимой женщине обработан как религиозный сюжет. Кресценция, супруга императора Дитриха, преследуемая деверем, становится жертвой его клеветы. Ее приговаривают к смерти через утопление и бросают в Тибр. Рыбак спасает Крес-ценцию, и она прибывает ко двору герцога, где история повторяется. Вельможа Вицедоминус обвиняет ее в убийстве ребенка, Кресценции выносится тот же приговор, однако на этот раз ее спасает святой апостол Петр. Получив от святого Петра дар исцеления, Кресценция, будучи неузнанной, исцеляет пораженных проказой герцога и Вицедоминуса, а затем своего мужа и деверя, после чего открывает себя и удаляется вместе с мужем в монастырь.