Яков Кротов. Богочеловеческая история.- Вера. Вспомогательные материалы: Российская империя в 20 в.
К оглавлению
2.7. Религиозное подполье: пятидесятники
Протестантизм — явление разнородное. Протестанты в Крыму — это множество различных церквей, союзов и групп. Но была и общая черта, которая их всех объединяла, — это высокая социальная активность.
Среди протестантских «неформалов» встречались адвентисты, «чистые» баптисты, представители ЕХБ, субботники (организационно не связанными с АСД). Но особенно выделялись христиане евангельской веры (пятидесятники), — и по численности, и по динамике роста. В послевоенный период мы видим их группы в Феодосии. Симферополе, Керчи. К середине пятидесятых в собраниях христиан евангельской веры участвовали до 350 человек (14 групп). К 1957 г. это число достигло уже 652 человек (20 групп) и быстро продолжало расти.1
Такое положение дел совершенно не устраивало власти, и они всячески препятствовали деятельности верующих. Так что задолго до хрущевских гонений те оказались под мощным государственным прессом.
В 1945 г. по инициативе правительства центр христиан веры евангельской был присоединен к центру евангельских христиан-баптистов, что на практике означало ликвидацию целого течения протестантизма. Большинство пятидесятников отказалось войти в новую организацию, тем более что условия приема туда были связаны с отказом от некоторых богослужебных установлений (от «умовения» ног и от глоссолалий — молитв на «непонятном» языке). И все-таки вначале сохранялась иллюзия, что союз возможен. В Крыму прошло несколько «объединительных» собраний, после которых пятидесятники начали ходить к баптистам, а некоторые общины и к адвентистам. Но при этом они продолжали встречаться в узком кругу.
Некоторые группы после неудачных «объединительных» собраний подали заявления на регистрацию. У. отказал, сославшись на то, что у пятидесятников нет своего религиозного центра.2 В 1949 г. христиане евангельской веры «окончательно отклонились от общин ЕХБ», что вызвало волну уголовных преследований.3 Однако усилия по вовлечению пятидесятников в богослужения ЕХБ продолжались и в пятидесятые, и в шестидесятые годы. Правда, реальное число верующих, примкнувших к собраниям баптистов, оставалось крайне незначительным.
Нужно иметь в виду, что представители «принимающей стороны» были совсем не заинтересованы видеть у себя гонимых. Часто они говорили о приносимом теми «чуждом духе». При этом руководство ЕХБ выполняло фискальную функцию, регулярно информируя уполномоченного о деятельности незарегистрированных общин.
Среди духовных лидеров христиан евангельской веры в Крыму можно назвать несколько человек. В Феодосии это работающий точильщиком Егоров. Он окормлял не только местную общину, но и группу на станции Семь Колодцев. Об этих пятидесятниках известно, что во время уборочной страды в воскресенье они «совершенно не выходили на работу или же уходили с колхозных полей на молитвенные собрания, тем самым имели влияние на некоторую часть колхозников, вследствие чего комбайны, молотилки простаивали из-за недостатка рабочей силы».4
Другой лидер, Кирилл Вощило, проживал в Евпатории. Летом 1952 г. он пришел к У. и заявил: «Мне господь бог сообщил, чтобы я своему начальнику всю правду сказал. Мы, пятидесятники, своего молитвенного дома не имеем. Часть верующих собираются отдельно по 3—5 человек, но не больше. Мне господь бог предлагает в месяц, два месяца навещать эти группы, беседовать и молиться с ними. Выполняя волю божью, я выезжаю в Симферополь, Ялту, Феодосию, Керчь». На мой вопрос — кто оплачивает дорогу, он ответил, что разрешено собирать пожертвования, вот на эти деньги или свои собственные и ездить приходится.5
Вскоре Вощило и целый ряд других руководителей оказались в местах не столь отдаленных. Сидели они, правда, недолго и после смерти Сталина вернулись на родину.
Однако уголовные преследования по отношению к тем, кто активно конструировал союз христиан евангельской веры (ХЕВ), продолжились.
В 1957 г. посадили на скамью подсудимых молодых лидеров ХЕВ. «В период проходившего судебного заседания в г. Феодосии (судили руководителя пятидесятников Вяжевича. — Б.К.) собравшиеся пятидесятники (более ста человек) устроили у здания суда демонстрацию с криком «судят нашего Иисуса», с плачем на весь город. Почти такое же положение было и в здании областного суда г. Симферополя, когда судили Коркосенко», — констатирует У. И, как искренний подпевала застенка, добавляет: «За последние месяцы пятидесятники г.г. Симферополь, Феодосия, Керчь и др. особенно обнаглели. Несмотря на неоднократные мои предупреждения, они еще чаще стали собираться на молитвенные собрания (от 4 до 5 раз в неделю). В Симферополе наняли здание под молитвенные собрания, провели капитальный ремонт, наделали сидений и молятся. Мало того, руководитель Голышев среди верующих объявил, что правительство им разрешило собираться на молитвенные собрания, но Уполномоченный это решение под сукно положил. При вызове он заявил: "Молились и будем молиться, собирались и будем собираться, церковь отделена от государства, и Вам с нами ничего не сделать"».6
В первые годы после смерти Сталина судебные разбирательства над лидерами религиозного подполья были относительно редки и не так однозначны по результату. Так, после обжалования решения областного суда в вышестоящей инстанции был выпущен на свободу упоминавшийся выше Коркосенко. Но постепенно маховик репрессий набирал обороты. Все активнее использовался административный ресурс: активисты штрафовались, домовладельцы, у которых проходили нелегальные встречи, обкладывались налогом. Применялись к ним и более крутые санкции. Приведем такой показательный случай.
В Керчи пятидесятник Хелик под видом «летней кухни» оборудовал молитвенный дом. Уполномоченный в горисполкоме выяснил, что на плане усадьбы Хелика никакой «летней кухни» нет. «Тогда председателю Керченского Горисполкома т. Дуднику было рекомендовано немедленно на усадьбу Хелик направить комиссию, что и было сделано. Комиссия составила на Хеликов акт как на нарушителей закона о строительстве, т. к. они построили эту кухню без разрешения Горкомхоза. Исполком в присутствии Хелика оштрафовал его на 5 тыс. рублей за самовольное строительство и предложил до 25 мая 1958 г. снести все постройки».7
С началом хрущевских гонений отец и сын Хелики оказываются за решеткой. 14 января 1959 г. арестовали Коркосенко, Пешкова, Голышева. Их жены пришли к У. с просьбой помочь освободить мужей: «У нас у каждой осталось по 4—5 человек детей, кто же будет их кормить, одевать и воспитывать? А то и нас с мужьями вместе садите в тюрьму, там нас будут кормить и никто нам не будет запрещать молиться. Вы нас преследуете, регистрировать отказываетесь. А нам за Христа страдать все равно». У. делает вывод: «У этих трех гражданок настроение очень воинственное, думают писать жалобы и одновременно собираются на молитвенные собрания».8
В этом же году «одного из руководителей пятидесятников, Шевченко, за отказ служить в армии осудили на 5 лет».9 Еще двух человек, отказавшихся по религиозным убеждениям идти на военную переподготовку, также отправили в тюрьму.10После произведенных арестов пятидесятникам пришлось резко снизить свою активность. Опасаясь штрафов, они стали собираться мелкими группами по 5—7 человек.
Заметим, что преследования пятидесятников не вызвали в обществе отрицательного резонанса. Советская пропаганда конструировала образ религиозного подполья как антигуманный и антисоветский мир. И советские люди со спокойной совестью заглатывали наживку. В отчетах У. можно встретить перлы, свидетельствующие о том, что он полностью доверял господствующим мифологемам: «В культе ХВЕ имеются такие стороны учения, которые часто приводят к физическому и психическому калечению людей (случаи умерщвления, отрубания рук и другие виды жертвоприношений как искупления за грехи»).11
Примечания
1. Ф. 6991, оп. З, № 1182, л. 27.
2. Ф. 6991, оп. 3, № 1172, л. 84.
3. Ф. 6991, оп. 3, № 1174, л. 19.
4. Ф. 6991, оп. 3, № 1172, л. 34.
5. Ф. 6991, оп. 3, № 1176, л. 88.
6. Ф. 6991, оп. 3, № 1183, л. 15.
7. Ф. 6991, оп. 3, № 1184, л. 86.
8. Ф. 6991, оп. З, № 1186, л. 61.
9. Ф. 6991, оп. 3, № 1186, л. 38.
10. Ф. 6991, оп. 3, № 1186, л. 156.
11. Ф. 6991, оп. З, № 1182, л. 53.
