Ложь «новых хронологий». Как воюют с христианством А. Т. Фоменко и его единомышленники По благословению архиепископа Тернопольского и Кременецкого Сергия М.: Паломникъ, 2001 ВМЕСТО ВСТУПЛЕНИЯ А.В.Лаушкин. Внимание: опасность! Часть I. «УПРАЗДНЕНИЕ» ХРИСТИАНСТВА Г.А.Елисеев. От Морозова к Фоменко Диакон Алексий Спасский. Нападение на библию Часть II. ТЕХНОЛОГИЯ «НОВОХРОНОЛОГИИ» А.Ю.Андреев. «Новая хронология» глазами математика Ю.Н.Ефремов. «Новая хронология» в свете астрономии Д.М.Володихин. Война «новой хронологии» с радзивиловской летописью Часть III. ЕДИНСТВО РАЗНООБРАЗИЯ Г.А.Елисеев. Ложь, вымысел, великая степь А.С.Королев. Хронотронщики ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ Д.М.Михайлович. Искушение «свободой» Краткая библиография работ, содержащих научную критику «новых хронологий» ВМЕСТО ВСТУПЛЕНИЯ А. В. Лаушкин. Внимание: Опасность! Возлюбленные! Не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире (1 Ин. 4, 1) Если Вы ничего не знаете о Н. А. Морозове, А. Т. Фоменко, Г. В. Носовском, В. В. Калашникове, М. Э. Аджи, А. А. Бушкове, С. И. Валянском и Д. В. Калюжном, никогда не читали их книг, не слышали о них от своих родственников или знакомых – закройте эту книгу. Читать Вам ее не нужно. Здоровый во враче не нуждается. Если же Вы ненароком увлеклись «новыми хронологиями», но еще сохраняете способность к самостоятельному рассуждению, или если Вас тревожит увлечение этими «учениями» окружающих Вас людей, если преподаватель в школе или институте, где учатся Ваши дети, порекомендовал сочинения названных авторов вместо обычных учебников – эту книгу Вам необходимо обязательно прочесть. Полки книжных магазинов – зеркало умственного состояния общества. Что отражает это зеркало сегодня, объяснять не надо. Весело кустится вездесущий чертополох «чтива» – триллеры, порнография, любовные романчики, детективы. Этот сорняк заглушает литературную классику, теснит ее в закоулки торговых залов. Тянутся к читателям ядовитые побеги пособий по колдовству, оккультизму, целительству, хиромантии. Не в каждом магазине можно найти Библию, зато всегда в широком выборе гороскопы и сонники. Серьезным книгам не по себе в современном магазине. Их число невелико, и лучшие места под солнцем достаются, увы, не им. Подойдем к полкам одного из крупнейших московских книжных магазинов. Вот отдел «История». На уровне глаз покупателей – на самых удобных местах – строй ярких, добротно изданных книг с фамилиями, перечисленными выше. Менее удобно расположены учебники по истории, популярные книжечки с жизнеописаниями деятелей прошлого. А чтобы рассмотреть труды историков-специалистов – как старых, так и нынешних – нужно присесть на корточки: выставлены они на самых нижних полках на уровне пола. Неудобно. Особенно, если народу много. Зайдем в другой магазин. Ба! Да тут наши знакомцы, так достойно расположенные в предыдущем магазине, уже имеют свой собственный раздел! На виду – не пройти мимо! – черным по белому название рубрики: «Фоменко». И под ней – книги, книги, книги… Стоит ли говорить, что за сочинениями Геродота или Страбона, Т. Карлейля или Й. Хейзинги, В. Н. Татищева или С. М. Соловьева, Д. С. Лихачева или какого-нибудь современного ученого-историка вам придется протискиваться в дальний угол, где за колонной, быть может, вы и найдете требуемое. Так кто же это такие – А. Т. Фоменко и его единомышленники, которым оказывают такой почет книготорговцы, которых рекламирует телевидение, хвалят некоторые газеты и журналы? Быть может, это великие ученые? Авторы великих открытий? Некоторые так и думают. Полистаем книги творца «новой хронологии» и его соавтора Г. В. Носовского. Итак! Батый – это не монгольский хан, это казачий «батька», русский князь. Он же – Иван Калита (они – одно лицо). Он же (они же) – Ярослав Мудрый. Тамерлан – это то же самое, что Александр Невский, а родом он (они) – из казаков (как и Батый). Битва на Куликовом поле (она же битва на реке Калке) происходила в Москве, недалеко от Сретенки. Город Хорезм – это, на самом деле, Кострома, а расположен он (Хорезм-Кострома) недалеко от Ярославля, который, на самом деле, не Ярославль, а Господин Великий Новгород. Волга и Волхов – это одна и та же река. А вот под псевдонимом «Иван Грозный» скрывается сразу несколько правителей. Русь и Орда – это одно и то же государство (Русь-Орда), и прочитать о нем можно на станицах библейских книг, которые продолжали заполняться новыми письменами вплоть до XVII века. Что же касается Иисуса Христа (да простит меня читатель!) – это не кто иной, как римский папа Григорий VII Гильдебранд, живший в XI веке. И вообще вся всемирная история до XVII века – это плод великого заговора историков. Зародился заговор в XV веке в Европе. В XVII веке в его зловещие тайные сети попала Россия. Не последнее место в заговоре сыграли московские книжники времен первых царей Романовых. Этим грамотеям было дано задание скрыть от потомков правду о великом государстве Русь-Орда и его славной династии. Для этого были начисто переписаны все письменные источники (включая иностранные – иностранцы деятельно присоединились к московским дьякам в деле перелицовки русь-ордынской истории), перетесаны надписи на могильных плитах, заменены росписи соборов, возведены новые города и т. д. Без сомнения, в ходе этой титанической работы в глубины земли были закопаны миллионы тонн специально изготовленных фальсификатов, которыми удалось ловко ввести в заблуждение археологов и антропологов будущего! Едва ли не два столетия продолжалось это циничное переиначивание истории. В нужный момент в дело вступили присланные из охваченной заговором Европы фальсификаторы-немцы, которые изобрели древнерусский язык и написали на нем летописи. И вот теперь, когда, казалось, победе заговора уже ничто не в силах помешать, великий обман вдруг вышел наружу благодаря научному методу математика А. Т. Фоменко и его последователей! Историки прошлого и настоящего наконец изобличены и посрамлены! Несмываемый позор покрыл их седые головы! Ну как? Бред? Клиническое расстройство? Специалисты по дисциплинам, в которые так громогласно вторгся А. Т. Фоменко (историки, археологи, искусствоведы, филологи, астрономы, математики и др.), поначалу так и решили. Волга и Волхов – одна река? Ну что же! Пусть так. Зачем волновать оппонента? Однако когда стало ясно, что «фоменковщина» завоевывает все больше и больше поклонников и становится явлением общественного порядка, ученые высказались. Они указали на полную неграмотность разработанных А. Т. Фоменко методов исследования, а также на его совершенную некомпетентность в фундаментальной области исторического знания – источниковедении (дисциплина, занимающаяся исследованием исторических источников). А источниковедение в настоящее время по качеству результатов зачастую приближается к уровню криминалистики. Так, к примеру, благодаря достижениям дендрохронологии древние постройки из дерева исследователи научились датировать с точностью до одного года, а старинные рукописи по совокупности данных, получаемых при изучении почерка и бумаги, – с точностью до нескольких десятилетий… Лингвисты обнаружили у А.Т.Фоменко ошибки столь грубые, «что в математике им соответствовали бы, например, ошибки в таблице умножения» (История и антиистория. М., 2000. С. 25). В свою очередь представители естественных наук – астрономы – выявили «чудовищные по своей безграмотности и недобросовестности ошибки А. Т. Фоменко при использовании данных астрономических наблюдений» (Вестник Российской Академии Наук. 1999. Т. 69. № 12. С. 1081). Даже математики – коллеги родоначальника «новой хронологии» – и те скопили целый перечень серьезнейших научных претензий к А. Т. Фоменко. (Недоверчивый читатель сможет найти критику некоторых наиболее существенных элементов «метода» А. Т. Фоменко и его сподвижников в этой книге, а за большей конкретикой обратиться к тем работам, которые указаны в ее конце – в разделе «Краткая библиография».) Казалось бы, мыльный пузырь «фоменковщины» должен был сразу и лопнуть, оставив после себя недолгое воспоминание. Однако в течение нескольких лет была издана целая библиотека книг по «новой» или, как ее еще называют сами авторы, «глобальной хронологии». У «новохронологов» обнаружился предтеча (Н. А. Морозов) и многочисленные продолжатели. «Новая хронология» обросла отрядами легковерных поклонников, чему способствовала активная реклама (в последнее время фоменковцы пытаются закрепиться на телевидении и в сфере школьного образования). Явление вышло за рамки безобидной игры интеллектуалов-постмодернистов и настоятельно потребовало оценки не только с научной точки зрения, но и со стороны своего воздействия на сознание адептов. В той же мере, что и антииаучность, присутствует в «новохронологии» антихристианство. «Фоменковцы» «отменяют» историю Церкви, яростно «критикуют» Священное Писание, стремятся сокрушить краеугольные камни христианской веры. Чего стоят хотя бы упорно пропагандируемые Г. В. Носовским и А. Т. Фоменко теории, что Ветхий Завет был «написан» после Нового, что христианство появилось задолго до Христа или что одной из исторических форм христианства (так!) был «греко-римский пантеон богов с элементами вакхического оргиастического культа» (Носовский Г. В., Фоменко А. Т. Империя. М., 1996. С. 346, 348)! Ясно, что рядом с научной нужна и религиозная оценка явления «фоменковщины» (а также «морозовщины», «аджиевщины», «хронотронщины» и т. д.). Разговор об этом впереди. Пока же отметим, что задачи защиты науки и апологии веры в данном случае стопроцентно совпадают. * * * Феномен исторического творчества А. Т. Фоменко и его сподвижников вначале требует объяснения. Можно предложить несколько версий, объясняющих его возникновение и развитие. Версия 1: научная. У способного ученого-математика, познакомившегося с предварительными историческими построениями своего коллеги (М. М. Постникова), мелькнула идея, показавшаяся ему гениальной. Недооценивая сложность поставленной задачи и свысока (подобно многим «естественникам») глядя на гуманитарные науки, он выстроил рабочую гипотезу. Правда, далеко не все исторические факты подошли для ее подтверждения, но после некоторого усилия над материалом (чего не сделаешь в пылу творческого озарения!) некоторые из фактов были отброшены, некоторые подкорректированы – и ответ вчерне сошелся! Уверенность математика в своей правоте укрепилась, и в 80-е годы, как только появилась возможность, он опубликовал в научных исторических сборниках несколько теоретических статей. Поскольку никаких экстравагантных выводов они не содержали и вполне могли таить в глубинах своего темного математического смысла крупицы полезных методик, историки отреагировали на них нейтрально. Когда же математика «понесло» и его «историческая мясорубка» заработала на полную мощность (это случилось в следующем десятилетии), специалисты разных отраслей знания ответили критикой, и критика эта была столь убийственна, что рабочая гипотеза – пусть автор в нее все еще верил! – должна была бесследно растаять или быть в корне перестроена. Это неизбежная судьба любой научной гипотезы в том случае, если данные и методики, полагаемые в ее основу, оказались ложными. Что же математик? А ничего. Гипотеза осталась неприкосновенной, и созданные на ее основании книги, как уже говорилось, начали появляться одна за другой. Как это объяснить? А. Т. Фоменко – упорствующий невежда? Нет. Я, например, в это не верю. Я не верю в то, что математик, еще на заре своей карьеры решивший «классическую многомерную проблему Плато в классах спектральных бордизмов», доктор наук, профессор, академик трех академий (в том числе и РАН!) не в состоянии в течение четверти века разобраться в азах другой науки. Без сомнения, в состоянии. Но не делает этого. Почему? Видимо, потому, что не хочет. Свою гипотезу он строит, сознательно отказываясь принимать во внимание известный материал во всем его объеме и сложности. А это уже не наука. Все что угодно – литература, игра, издевательство, – но не наука. Впрочем, что говорить, если научными свои исторические сочинения не считает и сам А. Т. Фоменко! Нужны доказательства? Таковые имеются. Вот изданный в 1998 году справочник «Профессора и доктора наук Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова. 1997 год». На странице 584 опубликована анкета (так!) творца «новой хронологии». В 37-ми строках мелкого шрифта он перечисляет свои научные звания, подробно описывает область научных интересов и важнейшие достижения, приводит основные публикации – и на разу на единым словом не упоминает о своем интересе к истории. Как говорится, комментарии излишни. Таким образом, «научная версия», объясняющая существование «новой хронологии», должна быть отброшена. Если она и может отчасти объяснить ее возникновение, то нынешнее бурное развитие – уже никак. Версия 2 коммерческая Полки книжных магазинов ломятся от роскошно изданных трудов А Т Фоменко, его предшественника Н А Морозова, их многочисленных последователей Идет активная реклама этой продукции в средствах массовой информации Нетрудно предположить, что вокруг этого дела вьются большие деньги и часть их попадает в карманы авторов «новохронологии» Может быть, именно в этом и заключен главный секрет «фоменковщины»? Может, перед нами эдакая псевдоинтеллектуальная «пирамида», вроде памятной «МММ», – доходный бизнес, позволяющий выуживать деньги простаков. Эта версия, в отличие от предыдущей, хорошо объясняет то упорство, с которым уже не раз уличенные в непрофессионализме и бесконечных подтасовках «фоменковцы» продолжают тиражировать свои сочинения Впрочем (также в отличие от предыдущей), данная версия не может объяснить появления «новой хронологии» Ведь вначале – в 70-е и 80-е годы – «открытия в истории» не могли принести (и не приносили) их автору ничего, кроме неприятностей Сомнительно, чтобы А Т Фоменко мог уже тогда предвидеть, какой коммерческий успех ждет его в будущем Впрочем, возможно, в обеих версиях есть частица правды Возникнув как смелая, но недоброкачественная гипотеза, «новая хронология» вдруг – на переломе эпох – стала прибыльной. Появились спонсоры, помощники. Резать курицу, которая неожиданно занесла золотые яйца, стало жалко Кому сейчас легко? Честно говоря, очень бы хотелось, чтобы так и было Чтобы в «новой хронологии» не скрывалось никакого злого умысла, а только человеческая слабость О людях – да еще о коллегах по научному цеху – не хочется думать плохо. Однако у этого «учения» есть объективное и далеко небезобидное (а для многих – прямо оскорбительное) общественное звучание И оно заставляет выдвинуть еще одну версию, объясняющую явление «альтернативной истории» в наши дни Версия 3: идеологическая. Идея – оружие более грозное, чем пушка или ракета. Идеологические (пропагандистские) войны сопутствуют всей истории человечества. В них есть свои инициаторы, полководцы, армии, рядовые солдаты. В их ходе решаются стратегические и тактические задачи. Для достижение целей этих войн могут использоваться различные средства, в том числе и культивация деструктивных идеологий. Деятельность «новохронологов» может рассматриваться как элемент определенной идейной брани. Погружая сознание читателей в мутный поток пространственно-временного абсурда, новоявленные «историки» – вольно или невольно – создают в головах своих адептов иллюзорный мир. В этом мире все зыбко и призрачно, он населен тенями и пугающими звуками, там спутаны все ориентиры. Растерянному человеку не остается ничего другого, как доверчиво следовать за своими проводниками, уверенно скачущими с одной «хронологической» кочки на другую. Увлечение «новохронологией», если оно зашло уже далеко, сродни сектантству. Оно властно вторгается в зону основных мировоззренческих установок человека (психологи называют это «перекодировкой памяти»). «Ликвидация истории», проводимая «новохронологами», в случае активной популяризации чревата не чем иным, как деформацией общественного сознания, которое во все времена и у всех народов основывается на исторической памяти. Общество, лишенное истории, так же беспомощно и податливо, как человек, потерявший память. Не случайно революционеры и завоеватели всех эпох чают уничтожить или хотя бы извратить память людей о прошлом, с полным основанием видя именно в ней источник того исторического «самостояния» народов, которое может противостоять величайшим революционным или военным замыслам. Достаточно вспомнить войны против русской истории, которые вели большевики в послереволюционные десятилетия, подручные Йозефа Геббельса во времена Третьего Рейха или отечественная либеральная пресса рубежа 80-х – 90-х годов ушедшего столетия. Понимают ли «новохронологи» силу воздействия оскопленной истории? Можно ответить с уверенностью: да, понимают. Не только понимают, но даже пишут об этом (обвиняя в ее оскоплении, разумеется, историков-заговорщиков прошлого и настоящего). Такая изуродованная история, по словам А. Т. Фоменко и Г. В. Носовского (курсив наш), является «мощным идеологическим оружием длительного воздействия». Это оружие лишает людей «возможности сопротивляться», меняет «систему ценностей», внедряет «комплексы „неполноценности“ (Носовский Г. В., Фоменко А. Т. Русь-Орда на страницах библейских книг. М., 1998. С. 279). Определение исчерпывающее! И не потому ли, что «новохронологи» так хорошо знакомы с механизмом действия этого оружия, они спешат оговориться, будто желая застраховать себя от обвинений в его использовании: «Мы подчеркиваем, что наши исследования носят чисто научный характер и не преследуют никаких политических, общественных или религиозных целей» (Там же. С. 8)? Примечательная оговорка. Прямо скажем, необычайная в «чисто научном исследовании»! Можно, конечно, поверить «чисто научным исследователям» на слово. Но лучше – последовать евангельской заповеди: «по плодам их узнаете их» (Мф. 7, 20). Последствия вторжения «новохронологии» в «корневую систему» общественного сознания могут быть очень болезненны. «Мозговой удар» наносится по двум основным целям. Во-первых, – по самосознанию многочисленных этносов России (в особенности русского этноса с его и без того размытым национальным чувством). Во-вторых, – по сфере религиозной, по христианству прежде всего. Причем первое и второе крепко связано, поскольку христианство для русских – это не просто вера отцов и дедов, но духовный стержень многовековой национальной жизни, канва национальной культуры. Без этой канвы (пусть и ослабевшей за последнее столетие) русские – «это не нация, а человеческое месиво, глина, из которой можно лепить все, что угодно» (Федотов Г. П. Судьба и грехи России. СПб., 1992. Т. 2. С. 43). Сея семена новых межэтнических недоразумений и конфликтов, подтачивая «самостояние» самого многочисленного народа страны, «новохронологи» толкают Россию к дальнейшему внутреннему расслаблению. Что это – безответственность или злонамеренность, – судить не берусь. * * * Если для светского историка сознательная фальсификация истории – проступок против профессиональной этики, то христианское понимание истории заставляет классифицировать это явление как тяжкий грех, преступление против Самого Бога. Сочинения творцов «альтернативной хронологии» пестрят нападками на историчность Иисуса Христа и Священного Писания, Церкви и святых, они силятся доказать, что все то, на чем зиждется вера христиан, – плод исторических выдумок и историографических недоразумений. И дело не только в этом. История, с религиозной точки зрения, есть развертывание во времени Божественного замысла, результат действия в тварном мире Провидения Божия, итог взаимоотношений Всемогущего Бога и людей, наделенных свободной волей. История – это форма свидетельства Бога о Себе. И потому на историках – свидетелях и исследователях жизни человечества – всегда лежит груз особой религиозной ответственности (меру которой хорошо понимали, к примеру, летописцы Древней Руси). Переврать, переиначить, «свернуть» или «развернуть» историю – это значит возвести ложь на Самого Бога, извратить Его дела, затемнить Его образ, пересечь пути, ведущие к Нему. Все это – «дела тьмы» (Рим. 13, 12), стремящейся оторвать погибающую тварь от Творца и Спасителя. Ибо «кто лжец, если не тот, кто отвергает, что Иисус есть Христос? Это антихрист, отвергающий Отца и Сына» (1 Ин. 2, 22). Ведают ли сами «новохронологи», что творят и в чьих делах участвуют? Понимают ли, насколько небезобидны затеянные ими игры со временем? «И не участвуйте в бесплодных делах тьмы, – говорит апостол Павел, – но и обличайте» (Еф. 5, 11). Авторы этого сборника ставят цель обличить ложь «новых хронологий» и дать тем, кто соблазнился их внешней научностью, аргументы для противления. Часть I. «УПРАЗДНЕНИЕ» ХРИСТИАНСТВА Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее (Мф. 16, 18) «Страшно становится при чтении этого труда. Туча невежества надвигается на нас и горделиво вступает в свои права, и даже празднует некоторую свою победу». Так в 1908 году писал о вышедшей незадолго до того книге Н. А. Морозова «Откровение в грозе и буре» историк и богослов Н. П. Аксаков (Аксаков Н. П. Беспредельность невежества и Апокалипсис. СПб., 1908. С. 24). Эта книга открыла новую страницу в долгой истории богоборчества. Если до того атеисты пытались «научно» доказать, что Бога нет, что религия родилась из животного страха первобытного человека перед силами природы, а Священное Писание полно «противоречиями», то теперь бывший член террористической организации «Народная воля» Н. А. Морозов решил попросту «подорвать» христианство, объявив всю его раннюю историю банальной выдумкой. Бульварная пресса и интеллигентная публика, которая, по словам В. Ф. Эрна, отличалась «величайшим невежеством» в вопросах религии (Эрн В. Ф. «Откровение в грозе и буре» (разбор книги Н. Морозова). Сергиев Посад, 1907. С. 4), с восторгом приняли «открытия» Морозова. И несмотря на дружную критику ученых и богословов, его труды продолжали издаваться и переиздаваться… Нынешняя ситуация вокруг сочинений А. Т. Фоменко – продолжателя дела «историка-подрывника» Морозова – заставляет вспомнить горькие слова Екклезиаста: «Бывает нечто, о чем говорят: "смотри, вот это новое"; но это было уже в веках, бывших прежде нас» (Еккл. 1, 10). Г. А. Елисеев. От Морозова к Фоменко У современной «новой хронологии» был предтеча, о трудах которого критики академика А. Т. Фоменко и его «сотоварищей» иногда забывают. Это Николай Александрович Морозов. В советскую эпоху о нем было принято уважительно писать «народоволец» и «ученый-энциклопедист». Не знаю, насколько труды Морозова в области естественных наук действительно являются значимыми. Просто не компетентен в этом вопросе. Но вот в сфере «гуманитаристики» его можно назвать только «выдающимся лжеученым». К тому же Морозов в первую очередь был не деятелем науки, а настоящим террористом, боевиком, вроде тех негодяев, что взрывали дома в Москве в 1999 году. Сын ярославского помещика, он рано примкнул к революционному движению, был членом сначала «Земли и воли», а затем – еще более экстремистской «Народной воли». Морозов принимал участие в подготовке нескольких покушений на императора Александра II и только то, что он был арестован еще до цареубийства 1 марта 1881 года, спасло его от виселицы. Вместо этого террориста приговорили к пожизненному тюремному заключению. При этом жесткий в начале тюремного срока режим был довольно быстро смягчен, и Морозов смог заниматься научной деятельностью. Но на идею пересмотра хронологии всемирной истории Морозов наткнулся совершенно случайно. В самом начале заключения ему одно время не давали ничего, кроме религиозных книг. Морозов вновь, после долгого перерыва, прочитал Библию и решил заняться ее критикой. Но, чтобы это не вызвало подозрений, он лицемерно изобразил, что будто бы заинтересовался Православием и стал откровенно обманывать добродушного тюремного священника. Сам Морозов позже описывал этот эпизод из своей тюремной биографии так: «Я… через несколько месяцев прошел весь богословский факультет. Это была область еще совершенно неведомая для меня, и я сразу увидел, какой богатый материал дает древняя церковная литература для рациональной разработки человеку, уже знакомому с астрономией, геофизикой, психологией и другими естественными науками, и потому не сопротивлялся и дальнейшим посещениям священника, пока не перечитал все богословие, а потом (уже в Шлиссельбурге) перестал принимать его, как не представляющего по малой интеллигентности уже никакого интереса, и тяготясь необходимостью говорить, что только сомневаюсь в том, что для меня уже было несомненно» (Деятели СССР и революционного движения России: энциклопедический словарь Гранат. М., 1989. С. 172). Неожиданный «скачок мысли», подтолкнувший Морозова к пересмотру датировки всеобщей истории, произошел под воздействием нескольких причин. Здесь было и привычное интеллигентское антихристианство, и подсознательное стремление хоть как-то «отомстить» окружающему миру. Писатель Ю. К. Олеша, одно время увлекавшийся идеями бывшего «народовольца», так написал о психологических побуждениях Морозова-заключенного: «Ах, вы меня лишили мира? Хорошо же! Вашего мира не было!» Но, с моей точки зрения, важнее было другое умонастроение Николая Александровича. Морозов с детства был склонен к мистическим переживаниям, и вообще к неоформленной религиозности пантеистического толка. Он вспоминал об этом в мемуарах: «Любовь к природе была у меня прирожденной. Вид звездного неба ночью вызывал во мне какое-то восторженное состояние» (Морозов Н. А. Повести моей жизни. М., 1961. Т. 1. С. 40). Еще ярче такие настроения описаны Морозовым в 1-ой главе его книги «Откровение в грозе и буре»: «Неодушевленных предметов не было совсем: каждое дерево, столб или камень обладали своей собственной жизнью и могли передавать друг другу мысли… Каждое произнесенное слово или звук не были простыми сотрясениями воздуха, а особенными, быстро исчезающими невидимыми воздушными существами, которые зарождались в груди произносившего их человека» (Морозов Н. А. История возникновения Апокалипсиса. Откровение в грозе и буре. М., 1991. С. 6). Этот стихийный пантеизм Морозова был глубоко чужд духовной строгости Православия, осуждающего «мистические восторги» как одно из возможных проявлений «прелести». А вот для Николая Александровича мистические переживания, видимо, были единственно ценным, что он мог бы найти в религии. При этом бывший «народоволец» недвусмысленно отождествлял свои чувственные переживания с пророческими видениями апостола Иоанна Богослова. Например, рассказывая о видении из 1-ой главы Апокалипсиса, Морозов вспоминает о собственных наблюдениях за солнцем и облаками во время одной из гроз: «Но вдруг я остановился как вкопанный, выведенный из своей задумчивости резкой и неожиданной переменой в освещении окружающего ландшафта и поразительной картиной в облаках. Солнце вдруг выглянуло в узкое отверстие, как бы в пробоину какой-то особенной тучи, состоящей из двух слоев, наложенных один на другой. Контраст окружающей меня местности, освещенной одним этим пучком параллельных лучей, с отдаленными, покрытыми зловещей тенью, частями ландшафта была поразительной:… Благодаря тому, что пробоина в тучах двигалась мимо солнца, оттенки его блеска быстро изменялись. Солнце казалось совсем живым лицом разгневанного человека, старающегося просунуть свою голову между двумя слоями тучи для того, чтоб посмотреть, что творится на земле… Все это было так внезапно, так полно какой-то своей собственной жизни и движения, что, как мне ни смешно сознаться, но я несомненно испугался и был готов спросить с суеверным страхом: – Что такое случилось? Что тебе нужно?» (Там же. С. 20-22). Перед нами реакция настоящего язычника, склонного видеть в окружающем мире таинственных существ, духов, иногда благодетельных, а иногда грозных. Подсознательные ощущения детства у Морозова никуда не ушли, их просто слегка прикрыла «пленка» рационального образования. Но в любой сколь-нибудь «пограничной ситуации» пантеистическое восприятие реальности, враждебное христианству, проявлялось так, будто бы никуда и не исчезало. В первой своей книге – «Откровение в грозе и буре», задуманной еще в крепости, Морозов подверг пересмотру традиционную дату возникновения Апокалипсиса. Причем он априори утверждал, что в тексте Откровения Иоанна Богослова зашифрованы описания астрономических и метеорологических явлений – движения звезд и облаков. Реальных доказательств истинности своей изначальной посылки Н. А. Морозов никогда не приводил. Ему так «показалось». Факт иррациональный, момент веры – пантеизм против христианства – был положен в основу якобы научной концепции. Апокалипсис при таком подходе представал целенаправленно зашифрованным текстом, понятным только посвященным. (Ведь Морозов особенно подчеркивает связь между астрономическими событиями и метеорологическими наблюдениями. А такую связь автор Апокалипсиса мог установить только сознательно и уже после первоначальных видений. Во время грозы звезд просто не видно!) Главный вывод, который делает Морозов в конце своей книги, – это то, что автором Откровения является святитель Иоанн Златоуст и что на страницах этой библейской книги в зашифрованном виде представлена гроза, разразившаяся на островом Патмос 30 сентября 395 года. Сразу же встает один вопрос – а зачем нужно было автору Откровения создавать такой зашифрованный текст? Зачем Иоанну Златоусту, «революционеру и демагогу», как характеризует его Н. А. Морозов, необходимо было скрупулезно фиксировать и тайно шифровать астрономические явления? Чтобы таким образом воодушевить своих сторонников? Но что его сторонникам, участвовавшим в земной политической и богословской борьбе, до передвижений созвездий по небу? И в реальности святитель Иоанн Златоуст никогда не стремился столь изощренно шифровать свои взгляды, всегда открыто выступая против своих оппонентов. Должна была существовать какая-то особенная необходимость, заставившая бы автора Откровения именно в такой аллегорической форме записать свои астрономические расчеты и метеорологические наблюдения. Морозов такой необходимости не может даже вообразить. В концепции зияет огромная прореха, но автор книги ее не замечает. Он зачарован своей теорией, потому что она отвечает его вере. Несостоятельность морозовской передатировки Апокалипсиса доказывали многие специалисты, сразу же после выхода «Откровения в грозе и буре». Среди этих выступлений особенно выделяется рецензия выдающегося русского философа В. Ф. Эрна. Эрн отметил и бездоказательные высказывания, выдававшиеся за аргументы, и использование фальшивых ссылок, и сокрытие от читателя источников, противоречащих точке зрения автора, и отсутствие логики в рассуждениях. Морозов не задумывался над нелогичностью своих построений, но при том был настолько в них уверен, что позволял себе заявления вроде таких: «Если б против этой даты были целые горы древних манускриптов, то и тогда бы их все пришлось считать подложными» (С. 20). Процитировавший это высказывание В. Ф. Эрн с удивлением добавляет: «Остановимся на только что приведенных словах Н. Морозова. Они поражают. Поражают высокомерием естественника, презирающего все другие науки, кроме естественных, отрицающего всякое их значение, только потому, что он с ними не знаком» (Эрн В. Ф. «Откровение в грозе и буре» (разбор книги Н. Морозова). Сергиев Посад, 1907. С. 20-21). Взгляды Морозова опровергали старательно и иногда даже слишком подробно, хотя, в сущности, критикам «Откровения в грозе и буре» достаточно было только одного аргумента – святитель Иоанн Златоуст в указанное Морозовым время на острове Патмос не был! Тогда как о пребывании на этом острове апостола Иоанна Богослова говорят многие церковные авторитеты. Рассуждения Николая Александровича опять-таки вызвали изумление у В. Ф. Эрна: «Он (Морозов) говорит: из биографических данных Иоанна Златоуста неизвестно, где был он в 395-ом г., и отсюда делается заключение: следовательно, он был на Патмосе. Логическая необоснованность подобного утверждения становится очевидной из сопоставления с историческими данными. За пребывание Иоанна Златоуста на острове Патмос не говорит решительно ничего. О пребывании же апостола на Патмосе есть прямые свидетельства, Климента и Оригена» (Там же. С. 29). Но ни Эрну, ни другим ученым и богословам не удалось переубедить ни Морозова, ни его немногочисленных последователей. И при этом специалистам по библейской истории приходилось на один абзац бездоказательных утверждений создателя «новой хронологии» приводить две страницы доказательств, взятых из источников. Чтобы последовательно опровергнуть все нелепости, имеющиеся в книге Морозова, каждому критику пришлось бы написать несколько томов. А им, право слово, было чем еще заняться. Николай Александрович же после таких критических выступлений заявлял, что историки и филологи ничего не могут ему возразить. Характерно, что точно так же поступают сейчас А. Т. Фоменко и его сторонники. В выходивших позднее, уже при Советской власти, томах одной большой книги, названной Морозовым «Христос», уже и евангельские тексты представлялись как зашифрованные описания астрономических явлений. Все события, изложенные в Новом Завете, Николай Александрович истолковывал аллегорически. В качестве «истинного прототипа» Христа он называл святителя Василия Великого. (Причем имя Василий представлялось автором как искажение титула «великий царь». Этот «великий царь», с точки зрения Морозова, был прототипом основателей и других известных религий – Гаутамы Будды, Мухаммеда и др.) И опять-таки, никакой серьезной аргументации для подобного отождествления не приводилось. Морозов поступал достаточно просто – он находил несколько весьма условных совпадений в датах и выдавал их за точные доказательства. Например, Морозов отмечал, что 1 января отмечается память святителя Василия Великого (это дата его смерти) и одновременно – 1 января – начало христианского года (на самом деле начало церковного года – 1 сентября). Следовательно, Василий Великий и Христос – одно лицо. Но ведь в реальности 1 января вспоминается не день смерти Иисуса, а Его Обрезание. Следующий аргумент звучит настолько неправдоподобно, что приведу дословную цитату: «Иисусу перед распятием не было 50 лет, а по «Житиям святых» великий царь (то есть святитель Василий Великий – Г. Е.) умер 50 лет от роду 1 января 379 года в Кесарии, в которой и родился. Вы видите, что хронологически четьи-минейский святой великий царь почти совершенно налегает на евангельского «царя иудейского» (Морозов Н. А. Христос. М. – Л., 1927. Кн. 1. С. 125). Вряд ли кто-нибудь еще, кроме самого Морозова, увидел бы в приведенных датах «совершенное наложение» событий. Откровенно видно, как автор пренебрегает самыми элементарными правилами научного исследования. И теперь перед нами встает один вопрос: почему? Почему автор постоянно выставляет себя на посмешище и не обращает внимание на критику специалистов? Ответ может быть только один: мы столкнулись с проявлением не научных убеждений, а с проявлением веры, с проявлением убеждений почти религиозных. Как Морозов, так и его современные последователи иррационально уверовали в свою версию истории. А за ними последовали и многие их читатели, также воспринимающие эту теорию на веру. Что же лежало в основе этой веры? Морозов не был таким уж «твердокаменным атеистом», каким пытался себя показать. Он испытывал явный интерес к оккультным идеям. Христос, по его представлениям, – это маг и астролог, «великий посвященный». Само имя «Иисус Назорей» Николай Александрович расшифровывал как «магистр оккультных наук». Безотчетная тяга Морозова к оккультизму проявлялась даже в мелочах. Так, он планировал дать такой подзаголовок второму тому книги «Христос» – «Новая хронология классической и христианской древностей в связи с эволюцией оккультных наук и развитием техники». Среди его друзей также были и оккультисты, и люди, мечтавшие о создании «новых религий». Морозов был хорошо знаком с поэтом и мистиком В. Я. Брюсовым, печатанию его книг способствовали Ф. Э. Дзержинский и А. В. Луначарский. Первый поддерживал секретные экспедиции оккультистов на север России, второй в начале XX века пытался создать «новую религию» для «нового общества». Другом Н. А. Морозова был основоположник космонавтики К. Э. Циолковский, последователь философа Н. Ф. Федорова и мистик, также переживавший настоящие видения. (Он описал их в книге «Воля Вселенной: неизвестные разумные силы».) Очень интересовался трудами Николая Александровича и явно одобрял его исследования В. Д. Бонч-Бруевич, долгое время изучавший и пропагандировавший идеи русских сектантов-хилиастов (в первую очередь хлыстов). Следуя оккультному взгляду на реальность, Морозов в «Христе» наконец сумел «объяснить» – почему создатели священных писаний зашифровали в их текстах описания астрономических явлений. Согласно его теории, своему возникновению и развитию христианская цивилизация обязана обществу посвященных, хорошо знакомых с астрологией. Посвященные создали священные сочинения мировых религий, воспринимающиеся «профанами» как рассказ о реальных исторических событиях. При общем взгляде Морозова на историю как на колоссальную фальсификацию священные тексты тогда представали ключом, который одни «посвященные» оставили другим «посвященным». Проинтерпретировав аллегорически и с астрономически-астрологической точки зрения библейские события, можно было понять, что вся мировая «хронология» не верна. – Так и поступил Морозов. Он решил, что Апокалипсис рассказывает об астрономических явлениях. Выяснилось, что в таком случае придется отменить всю мировую филологию. И Морозов ее отменил. А заодно и историю, источниковедение, археологию… (Характерно, что и на Западе появляются труды, авторы которых сходным образом истолковывают религиозные тексты. Речь идет прежде всего о журналисте Г. Хэнкоке и его последователях, чьи книги переведены и на русский язык. Опираясь на теорию, предложенную историками науки Дж. ди Сантильяной и Г. фон Дехенд Г. Хэнкок интерпретировал мифологические сказания и религиозные сочинения как зашифрованные описания астрономических явлений, прежде всего связанных с прецессией равноденствий. Одновременно в его сочинениях заметен и сильный интерес к оккультным проблемам – исчезнувшим цивилизациям, обладавшим мистическими способностями, «влиянию» на землян инопланетных существ и т. д.) Одновременно в произведениях Морозова стихийно отразилось умонастроение, разделявшееся многими интеллигентами конца XIX – начала XX века, придерживавшимися «левых взглядов». В это время огромные массы людей были одержимы ощущением принципиальной «неправильности», заключенной в самих основах бытия. Они требовали радикальной переделки мира, причем не только в плане социальном. Во многих случаях речь шла о вполне утопических требованиях «новой земли и нового неба», то есть мистического преобразования всего существующего миропорядка. (И подобный духовный настрой был достаточно массовым явлением, не ограниченным только интеллигенцией, а распространенным и среди значительного числа простых людей. Эту ситуацию замечательно проанализировал А. Эткинд в монографии «Хлыст».) Взгляды Н. А. Морозова вполне совпадают с этим общественным желанием – уничтожить «старый мир» сокрушить все основания, на которых он существовал. Радикальный атеизм большевиков, в конце концов выродившийся в некую «псевдорелигию», всю сосредоточенную на бесконечных ритуалах, также был попыткой уничтожения духовных основ старого общества. Теория Морозова возникла из еще более глубоких побуждений. Он, видимо, подсознательно считал, что «новому человеку нового мира» понадобится и «новая история», не имеющая ничего общего с историей «старой». (В этом стремлении он не был одинок. Например, Максим Горький в 30-е годы предлагал переписать с «марксистских позиций» всю мировую литературу.) Стремясь к «освобождению от духовных оков» и «борясь с суевериями», Морозов оказался даже более последователен, чем советские атеисты, просто голословно доказывавшие, что Христа не было. Для этого им даже приходилось скрывать некоторые исторические данные, противоречащие их концепции. (Так было с арабским текстом Иосифа Флавия, рассказывающим о Христе.) Морозов пошел дальше и в этом плане оказался менее уязвим. Он просто объявил сфабрикованной фальшивкой любые сведения о ранней истории, в том числе и об истории христианства. Его невозможно было бы смутить открытием новых текстов, ибо они точно так же были бы объявлены фальшивкой. В целом ряде случаев советская версия истории была гибридом, в котором сочетались традиционные представления о прошлом и марксистские идеи. Марксизм, за некоторыми исключениями (в первую очередь как раз касающимися евангельской истории), предлагал историкам скорее особый, директивный способ интерпретации фактов. Факты же, извлекавшиеся из исторических источников, оставались теми же и у «буржуазных ученых», и у самых ортодоксальных марксистов. Оставалась возможность и для спора, и для диалога. Морозов же подверг сомнению саму возможность получения достоверных фактов из исторических источников. Для него главной и первичной была теория, а не факты. Традиционной схеме научного исследования (концепция корректируется, если факты ее опровергают) он предложил альтернативу – отрицаются факты, если они не соответствуют концепции. Для этого предлагалось два пути – либо объявление фальшивкой источника, откуда был заимствован факт, либо «уничтожение» этого факта при помощи отождествления его с другим, часто совершенно несходным историческим событием. (В последнем случае источник объявляется символическим, оккультным сочинением.) Неприязнь Морозова к христианству абсолютно иррациональна и речь здесь не может идти о чисто научных взглядах. И это, повторюсь еще раз, была подсознательная неприязнь целого общественного слоя. Большевики и другие радикальные атеисты пытались «убить» Христа формально, просто заявляя, что Его не существовало. И поэтому они были уязвимы – любые археологические находки, древность самих упоминаний о христианстве могли сокрушить их концепцию. (Так, в конечном итоге, и произошло. Археология сделала невозможным радикальное отрицание библейских событий.) Морозов же был неуязвим, хотя для этого ему пришлось перечеркнуть всю всемирную историю. Христианства не было, потому что не было Рима, Иудеи, Древнего Египта, Греции и т. д., и т. п. В принципе, концепция Морозова могла бы стать идеальной историософией для идеологов тоталитарного общества, потому что радикально отрывала людей «нового мира» от традиций «мирз старого». Она вполне могла бы восторжествовать в советскую эпоху, как торжествовала альтернативная астрономия в нацистской Германии, как господствовала альтернативная биология в сталинском СССР. Нас спасла историческая случайность. Сыграло свою роль и то, что большевики не слишком сильно обращали внимания на историю, и то, что Морозов не имел учеников и последователей среди вождей победившей партии, и то, что один из видных большевистских лидеров – М. Н. Покровский, долгое время определявший развитие отечественной исторической науки, уже был известным историком, работавшим в рамках традиционной картины мирового развития. Сыграло свою роль и то, что Морозов «запоздал» со своими идеями. «Откровение в грозе и буре», отрицавшее традиционную датировку библейских событий и отождествлявшее одного исторического персонажа с другим, вышло еще в начале XX века и вызвало неизмеримо больший интерес, чем все тома «Христа». Время ушло. Марксистская концепция истории уже укрепилась и в ней Морозовской «новой хронологии» места не было. Прошли годы и случилось многое. Рухнул СССР, а с ним и обязательное марксистское мировидение. И в наше время на смену одиночке Морозову пришла целая когорта «исправителей» хронологии во главе с академиком А. Т. Фоменко. Нынешние последователи фантаста-народовольца объединены в организацию. Они действуют в гораздо более подходящих условиях, чем сам Николай Александрович. И они одержимы такой же неприязнью к христианству. Если верить в концепцию А. Т. Фоменко, то в принципе нельзя быть приверженцем любой религии, возникшей до XVII века. Ведь все священные тексты рассказывают, по Фоменко, о никогда не происходивших событиях и нередко просто намеренно сфальсифицированы. (Объективно представления группы Фоменко оказываются близки самым радикальным религиям «New Age», полностью отрицающим предшествующую сакральную традицию. Возможно, что создатели «новой хронологии» даже подсознательно ощущают эту близость. Ведь не случайно в некоторых популярных изложениях концепции Фоменко встречались явные похвалы Рону Хаббарду, а сам А. Т. Фоменко предлагает считать «Книгу Мормона» источником, равноценным Библии (Носовский Г. В., Фоменко А. Т. Русь-Орда на страницах библейских книг. М., 1998. С. 342).) Даже методика, которую использовал Морозов для конструирования своих доказательств, оказывается очень близкой к методике, которую используют в своих исторических рассуждениях А. Т. Фоменко и его сторонники. Как и Николай Александрович, академик Фоменко упорно отождествляет Христа с массой других исторических персонажей. (Теоретики «новой хронологии» только сдвигают время событий, описанных в Евангелиях, с IV века (по Морозову) на XI век.) Вслед за автором «Христа» они считают, что Василий Великий и Христос – это одно и то же лицо, затем с ними объединяются иудейский царь Аса, легендарный основатель Рима Ромул и Юлиан Отступник. И наконец, земная жизнь Христа отождествляется с биографией римского папы Григория VII (Гильдебранда). Причем в последнем случае в книге Г. В. Носовского и А. Т. Фоменко «Русь и Рим» соотношения основных жизненных событий двух исторических лиц заключены в таблицу (Носовский Г. Е., Фоменко А. Т. Русь и Рим: правильно ли мы понимаем историю Европы и Азии? М., 1997. Кн. 1. С. 354—362). Уже это невольно вводит читателя в заблуждение, так как табличное оформление материала изначально предполагает, что сравниваются по общим параметрам сходные явления. Но ведь ничего похожего, кроме самых общих моментов (родились, участвовали в общественной жизни, имели сподвижников), мы в таблице «Гильдебранд – Иисус Христос» не находим. Например, пункт 31, в котором сами авторы пишут; «Хроники XI в. ничего не сообщают о суде над Гильдебрандом и его „распятии“… Здесь параллелизм нарушается». Тогда зачем было вообще включать этот пункт в таблицу? Чтобы создать впечатление, что параллельность существует во всех остальных случаях? Но ее практически нигде нет. Чтобы подтвердить свою концепцию, авторам приходится прибегать к искажениям фактов, взятых из исторических источников. Разница в возрасте между Христом и Гильдебрандом довольно значительна (33 года и 75 лет). Чтобы как-то сгладить это противоречие, авторы так оформляют пункт 3 таблицы: «В 1049 г. Гильдебранд прибывает в Рим. Именно с этого момента начинается его деятельность как реформатора церкви. Поэтому можно считать, что 1049 г. – год «рождения» Гильдебранда как величайшего реформатора церкви». Теперь посмотрим на соответствующий пункт в колонке «Иисус Христос»: «При сдвиге вверх на 1053 года "рождение Иисуса Христа" приходится в точности на 1053 г. к. э. Эта дата лить на 4 года отличается от 1049 г. н. э. – года первого появления Гильдебранда в Риме». Как видим, нет ни точного цифрового соответствия, ни тем более сходства в фактах. Ведь Евангелия четко рассказывают о рождении Христа и о событиях его детства. Или в данном случае речь идет только об аллегориях? В пункте 6 авторы отмечают: «О матери Гильдебранда данных нам найти не удалось. Однако его дядя по материнской линии был якобы аббатом монастыря святой Марии». В качестве сравнения приводятся следующие данные о жизни Иисуса: «Матерью Иисуса Христа, согласно Евангелиям, была Мария. Итак, в обеих столбцах при рождении Гильдебранда и Иисуса упоминается имя "Мария"». Опять-таки, ничего общего в этих утверждениях нет. Более того, имя Мария вовсе не упоминается при рождении Гильдебранда. Это его дядя был («якобы») аббатом монастыря святой Марии. Еще более поразителен пункт 7: «Гильдебранд родился в Италии. В Италии находится Палестрина, что созвучно евангельской "Палестине"». (Заметим, что Палестрина не имеет никакого отношения к деятельности папы Григория.) В качестве же параллели в пункте 7 приводятся следующие данные: «Начиная с XIII в. католическая церковь утверждает, что архангел Гавриил явился Марии (матери Христа) в городе Лоретто, где жила Мария». Ничего подобного католическая церковь, разумеется, не утверждала и не могла утверждать, так как о месте Благовещения четко сказано в Евангелиях. Это Назарет. (Легенда о том, что ангелы перенесли домик – реликвию – Божией Матери в Лоретто получает распространение в XVI-XVII веках в связи с Контрреформацией.) Во-вторых, Гильдебранд опять-таки не имеет никакого отношения к Лоретто. Еще один пункт, 11-й: «Деятельность Гильдебранда протекает в основном в Италии, в Риме». С Христом ничего общего. Но авторы в качестве параллели приводят следующие данные: «Иисус проповедует в тех же районах, что и Креститель, то есть в Иерусалиме, Иудее, Самарии. Согласно анализу Морозова, эти названия могли обозначать те или иные регионы, города в Италии». Что же, отвлечемся на некоторое время от таблицы и обратимся к упомянутому «анализу» Морозова. Тем более, что некоторые примеры из книги «Христос» сам А. Т. Фоменко приводит на страницах своего сочинения «Русь и Рим». Морозов (а за ним и Фоменко) утверждает что при отсутствии огласовок в иудейском тексте Библии последующие переводчики могли неправильно этот текст проинтерпретировать. Сразу отметим, что во времена Христа уже существовал греческий перевод Ветхого Завета (Септуагинта), где с огласовками проблем не существует, поскольку на письме используются и гласные, и согласные буквы. А во-вторых, книги Нового Завета изначально написаны не на арамейском и не на еврейском языках, а на греческом. То есть авторы имели в виду именно те географические названия, которые хотели упомянуть. Дальше – больше. Морозов и Фоменко весьма «оригинально» интерпретируют библейские географические названия и при этом не обращают никакого внимания на то, как такая интерпретация соотносится с текстом Священного Писания. Например, «Ханаан» Морозов прочитывает как КНУН. Фоменко пишет: «КНУН теологи огласовывают как «Ханаан» и относят к пустыне у Мертвого моря. Но возможна и другая огласовка: КНУН – Кенуя вместо Генуя (то есть Генуэзская область в Италии)» (Там же. С. 47). На самом же деле, согласно Библии, Ханаан – это только синоним «обетованной земли», то есть Палестины. И не был Ханаан пустыней, так как был населен народами, считавшимися потомками патриарха Ханаана, сына Хама и внука Ноя (Быт. 9, 18). (Особо в библейском тексте упоминаются и города Хананейские: Сидон, Газа, Иерихон и др.) То есть даже если мы будем следовать логике Фоменко, все евангельские события должны происходить в одной Генуэзской области. Между тем он так не считает и, например, отождествляет Иерусалим с Римом. (См. также пункт 11 таблицы «Гильдебранд – Иисус Христос».) В следующем случае создатели «новой хронологии» предлагают читать «Ливан» как ЛБНУН и отождествляют его либо с Монбланом, либо с Албанией. В первом случае непонятно, как интерпретировать многочисленные истории об отношениях иудейских царей с царями финикийских городов, владевших Ливанскими горами. Где тогда находился тот же город Тир, царь которого Хирам посылал морем (!) Соломону ливанские кедры для строительства Иерусалимского храма (3 Цар. 5, 1-18)? Финикийцы были известными мореплавателями, и следовательно, их страна должна находиться у моря и недалеко от него должны располагаться горы Ливанские. Если же ЛБНУН – Албания, тогда каким образом израильтяне могли исполнить повеление Господа, изложенное в стихе Библии, который упоминает сам Фоменко: «Обратитесь, отправьтесь в путь, и пойдите… в землю Ханаанскую и к Лизану» (Втор. 1, 7). Албания и Генуя находятся друг от друга довольно далеко, да еще и разделены морем. Однако закончим с таблицей. В последних ее пунктах речь идет уже не о Христе, а о его учениках. Апостол Петр отождествляется с Петром Дамиани на основании исключительно единства имен. (Сходства в их биографиях нет вообще. Не углубляясь в подробности, отметим только один простой факт – Гильде6ранд-«Христос» пережил Дамиани-«Петра» на 13 лет.) Еще удивительней операция, проводящаяся в пункте 34 с апостолом Андреем. Авторы пишут в одном столбце: «Согласно древнерусским хроникам, Русь была окрещена самим апостолом Андреем. В то же время по традиционной хронологии крещение Руси имело место лишь в конце X века (или в начале XI века)». В другом столбце в качестве материала для сравнения приводятся следующие данные: «Одним из апостолов Иисуса был Андрей (Мк. 1, 16). Как и другие апостолы, он ходил по земле, проповедуя учение Иисуса. По традиционной хронологии он жил в I веке. Как же он мог крестить Русь в X веке?» Фактически в обоих столбцах повторяется одна и та же информация, так как авторам не удалось найти подходящего «соратника» папы Григория VII. Но эта информация содержит в себе целый ряд искаженных фактов. Во-первых, ни в летописях, ни в апокрифических хожениях апостола Андрея не говорится о том, что он крестил Русь. Рассказывается только о его путешествии по территории Турции и Восточной Европы и установлении креста на том месте, где будет основан Киев. Крестителем же Руси является святой равноапостольный князь Владимир. Во-вторых, ни в коем случае крещение Руси не могло состояться в начале XI века. Можно спорить о конкретных годах, но в любом случае речь идет о дате, близкой к традиционной – 988 год н. э. В-третьих, апостол Андрей был не просто одним из двенадцати учеников Христа, а самым первым, за что и получил свое прозвание – «Первозванный». (До этого же он был учеником Иоанна Крестителя.) И упоминается Андрей не только в указанном Фоменко и Носовским месте Евангелия от Марка, но и в 4-ой главе Евангелия от Матфея (Мф. 4, 18-20), 13-ой главе Евангелия от Марка (Мк. 13, 3), в нескольких главах Евангелия от Иоанна (Ин. 1, 35-42; б, 8; 12, 22), в Деяниях святых апостолов (Деян. 1, 13). Если бы были правы создатели «новой хронологии», то должен был бы найтись прямой «аналог» Андрея Первозванного среди помощников Гильдебранда. Сравнительная таблица является примером значительных искажений исторических фактов, совершающихся создателями «новой хронологии» при рассказе об истории христианства. Но иногда читатель вводится в заблуждение и при помощи более тонких и менее заметных операций с текстом. Так, в книге «Русь-Орда на страницах библейских книг» авторы в приложении дают отрывок из «Кормчей» XVII века, где приведен «список книг истинных» (С. 387). В этот список включались как канонические сочинения, входившие в Библию, так и авторитетные сочинения Священного Предания. Так вот, авторы книги сознательно, при помощи абзацев, выделяют список книг Ветхого Завета, а список книг Нового Завета сливают в один абзац с книгами Предания. У неискушенного читателя создается впечатление, что так сделано и в оригинале. Но в рукописных книгах русского Средневековья абзацы не выделялись и, следовательно, сделали это сами Фоменко и Носовский, чтобы доказать таким путем истинность своих утверждений. В другом месте авторы пытаются доказать, что Библия восходит к палейным текстам, а не наоборот. Никакого текстологического анализа не проводится и даже не указывается на бытование трех разновидностей Палеи, в сущности – отдельных памятников: Палеи Исторической, Палеи Толковой и Палеи Хронографической. А если бы авторы обратились к этим текстам, то сразу бы заметили, что их гипотеза не выдерживает никакой критики, так как палейные компиляции создавались прежде всего затем, чтобы доказать единство Священной Истории. В них события Ветхого Завета четко интерпретируются как прообразы событий Нового. В самих книгам Ветхого Завета такой богословской четкости нет. Тогда зачем их вообще писали, если уже существовал палейный, христианизированный вариант событий Священной Истории, происшедших до пришествия Христа? В отношении древнерусских сочинений авторы иногда позволяют себе и еще более сенсационные высказывания, граничащие либо с обманом, либо с вопиющей безграмотностью. Так, к рассказу об особенностях написания слов в иудейских рукописях неожиданно делается следующее добавление: «Подобная ситуация типична. К примеру, древнеславянские тексты – это тоже цепочки согласных, иногда даже без "огласовочных знаков" и разделения на слова» (Носовский Г. Е., Фоменко А. Т. Русь и Рим. Кн. 1. С. 40). Комментарии для каждого, кто хотя бы раз сталкивался с древнерусским рукописями, как говорится, излишни. За исключением отдельных слов, писавшихся сокращенно («под титлом»), во всех остальных случаях писцы старательно фиксировали на бумаге или пергамене все необходимые гласные буквы. Никаких же «огласовочных знаков» в русской письменности вообще не существовало. Были только надстрочные знаки: ударения и придыхания. Они указывали на особенности произношения тех или иных слов. Я мог бы заполнить примерами еще не один десяток страниц. Но уже в результате вышесказанного можно сделать вывод: авторы книг по «новой хронологии» весьма вольно обращаются с фактами, заимствованными из исторических источников. При этом у внимательного читателя создается впечатление, что его либо обманывают, либо авторы не владеют материалом. В любом случае встает вопрос: зачем серьезным специалистам рисковать своей научной репутацией? Чтобы прослыть невеждами или обманщиками? Или у них есть некая особая цель, для достижения которой репутации не жаль? Чаще всего современные создатели «новой хронологии» склоняются к оккультному объяснению истории христианства, восходящему к Н. А. Морозову. Аллегорическое истолкование Библии хорошо вписывается в общую схему Фоменко о колоссальном заговоре историков и летописцев, исказивших всю всемирную историю. Иногда, правда, неприязнь к христианству заставляет А. Т. Фоменко и его последователей склоняться даже к «гиперкритической теории» истолкования событий Нового Завета. Авторы «новой хронологии» ссылаются на А. Древса, искажавшего источники в угоду своей концепции, доказывая, что евангельская история – не более чем оформление единых легенд о некоем неопределенном «спасителе», и даже подчеркивают, что между религией Митры и христианством нет никакой разницы. Однако при внимательном изучении источников можно легко обнаружить, что в так называемых сказаниях об умирающих и воскресающих богах нет ничего общего с конкретной историей Христа. Значительно отличается от христианства и культ Митры, восходящий с иранской религиозной традиции, и духовные идеалы христиан и митраистов. Почему же тогда академик Фоменко повторяет вымыслы о единстве религий Христа и Митры? Зачем? Кажется, только затем, чтобы еще раз попытаться убедить читателя в том, что «Христос не воскрес» и «вера наша тщетна» (1 Кор. 15-17)… В наше время возникновение теорий, подобных «новой хронологии» Фоменко, обусловлено тем же всплеском антихристианского утопизма, что и в начале века, что и в первые десятилетия большевистской власти. В годы «социалистического строительства» людей приучали к мысли о скором водворении на земле коммунизма, сказочного мира счастья – пародии на Царствие Небесное, Во время «перестройки» огромные массы людей были почти одержимы видением «нового идеального мира», в качестве которого представали современные западные страны. Коренная переделка советского общества сопровождалась откровенно утопическим ожиданием быстрых и безусловно положительных результатов. Разумеется, что в реальности этого не произошло. Однако утопический взгляд на мир, воспитывавшийся в советских людях десятилетиями, не мог просто исчезнуть. Он существует и сейчас, хотя и в ослабленной форме. Таким ослабленным его проявлением является и общественный интерес к теории Фоменко. Иррациональная картина некогда могущественной империи «Русь-Орда» представляет собой обычную утопию, только опрокинутую в прошлое. А любую утопию всегда сопровождает создание мифологической и псевдорелигиозной картины мира. История пришествия Спасителя мешает торжеству подобной картины в массовом сознании, поэтому создатели «новой хронологии» и пытаются объявить ее ложью, не более чем «собранием заблуждений». «Новая хронология» решительно «уничтожает» христианство. Христианству просто нет места в истории «по Морозову и Фоменко». С христианской же точки зрения, иллюзорный мир «новохронологии» есть реализация планов того, кто, по словам Н. О. Лосского, «выступает с намерением не губить, а созидать, однако непременно свое царство, по своему плану, помимо Бога и вопреки Богу» (Лосский Н. О. О природе сатанинской (по Достоевскому) // Антихрист. М., 1995. С 221). Диакон Алексий Спасский. Нападение на библию В последнее время на прилавках магазинов появились многочисленные книги, излагающие новую концепцию мировой истории. Ее главным вдохновителем и автором является академик Российской Академии Наук, доктор физико-математических наук А. Т. Фоменко. Книги красочно изданы, богато проиллюстрированы, и несмотря на внушительную цену, пользуются большим спросом. Однако эти книги не только наносят вред науке истории, но и представляют серьезную опасность для мировоззрения и психики обычного человека, зачастую привыкшего верить любому печатному слову. Книги Фоменко делают все, чтобы подавить критическую способность своих читателей. Это и постоянное выделение отдельных фраз крупным шрифтом, которое затрудняет чтение, заставляет оставлять без внимания слабые места в построениях автора и активно воздействует на подсознание. Это и обилие литературы, на которую ссылается автор, но которая зачастую или устарела, или тенденциозна, или же используется недобросовестно. Это и стремление не употреблять слишком часто слов «гипотеза», «возможно» и т. п. Вместо этого автор очень часто использует в качестве весомых аргументов и аксиом недоказанные положения, давая понять, что они являются очевидными фактами. В настоящей статье мы обратимся только к одной из книг А. Т. Фоменко (и его соавтора Г. В. Носовского), которая носит название «Русь-Орда на страницах библейских книг» (М., 1998). В ней автор помимо чисто исторических вопросов затрагивает и вопросы религиозные, касающиеся Библии и библейского учения. Согласно Фоменко, процесс формирования Библии завершается в XVI-XVII веках. Это касается в первую очередь книг Ветхого Завета. Новый Завет не мог быть написан ранее XI века, поскольку до этого и письменности не существовало. Христос жил и был распят в XI веке, однако христианство было и до Христа. Именно из христианства произошли все известные религии. Та Библия, которая сейчас используется христианской Церковью, не является подлинной, а всего лишь сочинение XVII века и отражает историю взаимоотношений государства «Русь-Орда» с соседними странами. Из этого следуют следующие выводы. Церковь, которая возвещает человечеству благую весть спасения, основанную на реальных библейских событиях, оказывается обманщицей. Христос объявляется простым человеком, а значит и Его страдания не имеют никакого значения для остальных людей. Между мировыми религиями, а также религиозными сектами нет принципиального различия, поэтому нет препятствия для их слияния в единую мировую религию. Сам Фоменко пока не делает подобных выводов, но за него их делают представители различных антихристианских религиозных течений, для которых деятельность по смешению нравственных ориентиров весьма на руку. Посмотрим же конкретно, где и как лгут и проявляют свое невежество авторы, рассуждая об истории Библии. Прежде всего, Фоменко обманывает читателя, когда говорит о том, что чтение Библии было запрещено в иудаизме и в Православной Церкви. Это совершенно не соответствует действительности. В Православной Церкви никогда не было запрета для мирян читать книги Ветхого Завета. А о чтении Библии верующими иудеями свидетельствует сама Библия. Вот что говорит Первая Книга Маккавейская о гонениях царя Антиоха на иудейскую веру: «Книги закона, какие находили, разрывали и сожигали огнем; у кого находили книгу завета, и кто держался закона, того, по повелению царя, предавали смерти» (1 Мак. 1, 56-57). Говоря о греческих рукописях Библии, Фоменко допускает ряд крупных неточностей и тенденциозных утверждений. Стараясь доказать формирование Библии до XVII века включительно, он, конечно, устраняет мешающие ему древние рукописи. Он считает, что дошедшие до нас рукописные кодексы Библии, а именно: Синайский, Ватиканский, Александрийский, Ефремов, датирующиеся IV-V веками, были написаны гораздо позднее или являются подделками (С. 13-15). В подтверждение такой возможности Фоменко приводит часть высказывания церковного историка В. В. Болотова, где тот говорит о наличии поддельных книг в древности. Фоменко на наличии одной лишь возможности существования подделок делает вывод о подложности всех греческих рукописей Библии. Интересно заметить, что тот же самый В. В. Болотов буквально через несколько предложений говорит о критериях выявления подделок и различения их от настоящих древних рукописей (Болотов В.В. Лекции по истории древней Церкви. СПб., 1907. Т. 1. С. 50-51). Рассуждая о Ефремовом кодексе, Фоменко говорит, что данный манускрипт очень неполон, а Ветхий Завет находится в отрывках. Но ведь это объясняется не тем, что во время написания кодекса Ветхий Завет еще не был написан в полном объеме, а тем, что сама рукопись сохранилась очень плохо. Из всего текста Ветхого Завета, содержащегося в ней, осталось лишь 64 листа (Мецгер Б. М. Текстология Нового Завета. М., 1996. С. 46). В своей критике Синайского кодекса, написанного в IV веке, Фоменко опирается на рассуждения Н. А. Морозова, революционера-народовольца, все аргументы которого сводятся всего лишь к двум положениям. Во-первых, Морозов говорит, что листы Синайского кодекса совсем не истрепаны на нижних углах, не замусолены и сохранили свою гибкость, не сделались хрупкими, не ломаются на мельчайшие кусочки при малейшем прикосновении. Во-вторых, существует всего лишь сама абстрактная возможность подделки. На основании таких аргументов рукопись IV века датируется уже самим Фоменко XVI-XIX веками. Что сказать на это? Возможно» что если бы рукопись была написана на бумаге, то она бы и стала ветхой. Но ведь Синайский кодекс написан на пергамене, который изготавливался из бычьей кожи, и который практически не подвержен старению. В древности к книгам относились очень бережно, поэтому снимается вопрос и о замусоленности страниц. Сам факт, что Фоменко в данном вопросе прибегает к свидетельству автора, совершенно некомпетентного в библеистике, палеографии и истории, показывает недобросовестность реформатора мировой истории. Кроме того, в книге Фоменко говорится, что после XVII века из Библии было исключено некое второе пророчество Даниила, наполненное средневековыми географическими и этническими названиями. Несмотря на уверение Фоменко, что текст этого пророчества находится в Приложении, вы не сможете его там разыскать, его там просто нет. Опровергая древность или подлинность еврейских рукописей Библии, Фоменко проявляет большую изобретательность. Для начала он опровергает все методы палеографии, а заодно и саму палеографию. Что же он предлагает взамен? Какими источниками пользуется сам Фоменко? Гораздо более сомнительными, чем те, которые используют серьезные ученые. Для новой датировки еврейских рукописей Фоменко не идет в библиотеку, не заказывает копии рукописей из-за рубежа, чтобы изучить их, составить свое мнение, не консультируется у специалистов. Он поступает проще. Он делает выписки из двух-трех книг советского периода 70-х годов, то есть того времени, когда велась активная борьба с христианской религией, когда отрицалась даже историчность Христа и апостолов. Такая литература не может быть признана авторитетной в вопросах библейской археологии. Важным доказательством древности еврейского текста Библии является папирус Нэша, созданный между II веком до Р. X. и 70 годом по Р. X. и содержащий десять заповедей. После открытия в 1947 году рукописей Мертвого моря, из которых 175 текстов – библейские, появились новые свидетельства древности Ветхого Завета. Найденные рукописи датируются временем 200 год до Р. X. – 68 год по Р. X. (находки в Кумране) и 132—135 годами по Р. X. (находки в долине Вад1р-Мураббаат). Рукописными текстами представлены все книги Ветхого Завета, за исключением книги Есфирь. Поэтому не выдерживает критики утверждение Фоменко о том, что многие ветхозаветные книги возникают только в Средневековье. Как указывает сам Фоменко, датировка Кумранских находок подтверждена в результате радиоуглеродного анализа. Но для новоявленного историка и такой анализ не является убедительным доводом. Обитателей Кумрана Фоменко отождествляет с христианами. Насколько же правомерно такое утверждение? Сейчас считается общепринятым, что владельцами рукописей были ессеи, представители замкнутой ветви ветхозаветной религии. «Об этом полумонашеском ордене неоднократно упоминали античные и раннехристианские писатели. Филон Александрийский (ум. ок. 40 г. по Р. X.) рассказывает о строгом образе жизни ессеев и характеризует их аллегорический метод толкования Библии Из его описания стало известно о существовании филиала их «монастыря» в Египте, где ессеев называли "терапевтами". Иосиф Флавий (ум. ок. 90 г. по Р. X.) писал, что ессеев отличала взаимная любовь и сплоченность; они следовали аскетическому уставу и собирались на общие трапезы. Ессеи носили белые одежды, у них все было общее, они трудились совместно и отвергали богатство. Менее подробно сообщают о них Плиний Старший (I в.), Климент Александрийский (II-III в.), Ипполит Римский (III в.), Евсевий Кесарийский (IV в.), бл. Иероним (IV в.), св. Епифаний Кипрский (IV в.), св. Нил Синайский (IV в.) и др. Все их данные в целом совпадают с картиной, которую рисуют рукописи Мертвого моря» (Протоиерей Александр Мень. «Кумранская община и христианство» // Мир Библии. 1993. № 1. С. 66). На основании чего Фоменко считает ессеев христианами? Все очень просто. «Ессеи – вероятно люди ИСЫ, Иисуса Христа, т. е. христиане». Это первый «аргумент». Далее, Фоменко не допускает даже мысли о том, что ессеи в конце ветхозаветной эпохи могли иметь убежище монастырского типа и руководствоваться специальным уставом, текст которого был найден в первой пещере Кумрана. Он считает, что в начале нашей эры монастырей не могло быть в принципе. Попутно он заявляет, что «разделение христианства на православие, католицизм и мусульманство произошло примерно в XV веке». Однако историческим фактом является окончательный разрыв Западной и Восточной Церквей в 1054 году, а мусульмане, вероятно, будут оскорблены, узнав о своих корнях в христианской религии. Фоменко не считает возможным существование у ессеев своих постов и омовений, отличных от христианских или мусульманских. Почему? Почему посты и омовения существуют во многих религиях, а у ессеев их быть не могло? Фоменко утверждает, что среди кумранских рукописей были найдены Новозаветные тексты. Отсюда вывод о более позднем создании всех рукописей. Так ли это? Действительно, имеется один обрывок рукописи, размером около 4-х кв. см, сохранивший уцелевшими всего несколько слов на разных строчках. Этот кусочек пытались отождествить с отрывком Евангелия от Марка, но эта попытка не увенчалась успехом. «Сообщение об открытии фрагментов Евангелия от Марка в 7-ой пещере Кумрана, что указывало бы на прямую связь между общиной иудейских сектантов и первыми христианами, не подтвердились» (Тексты Кумрана. Выпуск второй. СПб., 1996. С. 21). Поразительные выводы делает Фоменко, сравнивая христианский Символ веры и «Символ веры» ессеев. Обнаружив общие слова, он делает вывод об общности темы. Для этого приходится прибегнуть к насилию над христианским текстом, привести его в отрывках, да еще с измененным расположением стихов. Наверное, расчет был на неосведомленного читателя. Однако даже просто при внимательном прочтении видно, что речь идет о двух совершенно противоположных вещах. В тексте ессеев говорится о двух духах: «и положил (Бог) ему (человеку) два духа… Это духи Правды и Кривды». Эти слова Фоменко отождествляет с христианским повествованием о Боге Сыне, во всем равном Богу Отцу: «(Верую во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного, иже от Отца рожденного прежде всех век), Света от Света, Бога истинна от Бога истинна». Начальные слова, взятые в квадратные скобки, Фоменко не приводит и достигает внешнего сходства. Ведь и в том и в другом тексте говорится о Правде и Истине, в обоих случаях слово дух и Бог повторяется дважды. Чего же еще? Этого более чем достаточно. Однако у ессеев говорится о двух противоположных, противоборствующих духах, к тому же подчиненных Богу, а христиане исповедуют равенство Отца и Сына, равенство во всем, подразумевая, конечно же, в первую очередь Божественное достоинство. Этого видеть Фоменко не желает, хотя это более чем очевидно. Напротив, он сознательно дезинформирует читателя. Итак, Фоменко на основании недобросовестного рассуждения отождествляет ессеев с христианами, одновременно с мусульманами, а также с караимами, жившими в XVI веке. А значит, и кумранские рукописи надо датировать XVI веком. Что еще раз «подтверждает», по мысли Фоменко, создание Библии в позднем Средневековье. Переходя к славянским рукописям, Фоменко перечисляет рукописи XI-XIII веков и говорит, что Библий, в современном смысле – слова, среди них нет. Это действительно так (то есть ни одна из рукописей не содержит полного набора всех библейских книг). Однако все рукописи, перечисленные Фоменко, содержат библейские цитаты, отрывки, заимствования, или сами являются частью Библии. Не нужно удивляться вместе с Фоменко тому, что не все библейские книги в равной степени были распространены и почитаемы в Древней Руси. Посмотрим, какие книги пользовались наибольшей популярностью. Это Евангелие, Апостол и Псалтирь. Евангелие и Апостол – это те книги, без которых невозможно представить христианство. Они раскрывают само учение Христа. Псалтирь же, содержащая псалмы царя Давида, издревле считалась лучшей книгой для молитвы. Поэтому причина популярности этих книг кроется в них самих. Как известно, Псалтирь входит в число книг Ветхого Завета, содержание многих псалмов повторяет историю еврейского народа, изложенную в исторических книгах Библии. Поэтому наличие 16-ти рукописей Псалтири и 12-ти рукописей Паремийника (это сборник отрывков из ветхозаветных книг) среди рукописей XI-XIII веков напрямую опровергает утверждение Фоменко об отсутствии текстов славянского перевода Кирилла и Мефодия, сделанного в IX веке. Фоменко почти без внимания оставляет Паремийники, хотя именно они содержат сами ветхозаветные тексты, читавшиеся во время богослужения. Эти библейские отрывки приведены не в пересказе, а являются переводом с оригинала. И именно их можно найти и сейчас в современных изданиях Библии. Для того же, чтобы найти тексты перевода Кирилла и Мефодия, посоветуем дотошному революционеру в истории не ограничиваться теми рукописями, что хранятся книгохранилищах нашей страны. Ведь есть еще рукописи болгарские, сербские, хорватские, румынские, моравские, хранящиеся в библиотеках других стран. Фоменко явно недооценивает любовь наших предков к богослужению, когда заявляет, что «Паремийник мог меняться в XVI-XVII веках, так как читается он в церкви мало и его изменения могли быть просто не замечены прихожанами» (С. 11). Читаются паремии в церкви совсем не редко (богослужение с чтением паремий может совершаться несколько раз в неделю), а прихожане, уж наверняка, понимали читавшийся на их родном языке текст. Следующее ошеломляющее утверждение Фоменко звучит так: «Само понятие о Библии, то есть о составе ее книг, на Руси в начале XVII века было совершенно другим, чем сегодня» (С. 22). «Новый Завет включал тогда в несколько раз больше книг, чем сегодня. Многие из этих книг сегодня вообще неизвестны. Мы не знаем, что в них было написано» (С. 11). В подтверждение приводится перечень книг, помещенный в Кормчей книге 1620 года. После ознакомления с этим списком возникает желание спросить, для чего Фоменко вводит своих читателей в заблуждение. Ведь сам список этих книг опровергает его лживые выводы. В начале списка перечисляются книги Ветхого Завета. Фоменко отделяет их от следующих особым абзацем. Далее приводятся книги Нового Завета в их обычном составе, причем перед последней стоит пометка: «конечное Иоанново Откровение». А это значит не что иное, как то, что Откровением Иоанна Богослова или Апокалипсисом заканчивается перечень книг Нового Завета. Здесь бы тоже надо было бы начать новый абзац. Потому что дальше перечисляются творения святых Отцов, пользующиеся наибольшим уважением. Но творения таких авторов, как Иоанн Златоуст, Иоанн Дамаскин, Кирилл Александрийский, Афанасий Великий, Василий Великий, Василий Новый и др., их толкования на отдельные книги Священного Писания, изречения монахов подвижников, например изречения преподобного Исайи Великого, Патерик и проч., Фоменко выдает за неизвестные в наше время… книги Нового Завета (!). С чего он взял, что они не известны, что мы не знаем, что в них было написано? Творения Отцов Церкви изданы, имеется достаточное количество рукописей, которые упомянуты в перечне Кормчей книги. Надо только взять и почитать. Самое интересное – это то, что Фоменко, относя создание Ветхого Завета к XVI-XVII векам, Новый Завет датирует XI веком. Но ведь Новый Завет изобилует цитатами из Ветхого Завета. Например, цитаты и заимствования из книги Бытия встречаются в Новом Завете 109 раз, из книги Исход 111 раз, из книги Левит 35 раз, из книги Чисел 24 раза, а из книги Второзаконие 94 раза. Всего Пятикнижие используется в Новом Завете 373 раза. Так что же? Сначала написали Новый Завет, а потом под его цитаты дописали Ветхий Завет? Верится в это с трудом. Или ветхозаветные цитаты в таком количестве вставили позже первоначального текста, не нарушив его единства? А всего таких цитат из всех ветхозаветных книг более двух тысяч. Так что придумать их и вставить в уже законченный текст – задача почти совсем невозможная. Конечно же, и сам Новый Завет был написан в I веке, а не в XI. Это подтверждают многочисленные рукописи, которые Фоменко не рассматривает в своей книге. Всего рукописей, содержащих весь Новый Завет или его часть, насчитывается почти пять тысяч. Самые древние – это папирусы. Назовем самые важные. Р45 – папирус из собрания сэра Честера Битти, находится в Великобритании, сохранились 30 листов, содержащих отрывки из всех четырех Евангелий и книги Деяний, датируется первой половиной III века. Р46 – второй папирус из того же собрания, сохранилось 86 листов, содержащих тексты десяти посланий апостола Павла, написан приблизительно в 200 году. Р47 – третий библейский папирус из того же собрания, включает 10 слегка поврежденных листов кодекса с книгой Откровения Иоанна Богослова. Ученые датируют его серединой или второй половиной III века. Р52 – самый древний список Нового Завета, известный на сегодняшний день, содержит фрагмент Евангелия от Иоанна. На основании стиля, в котором написан документ, он был датирован первой половиной II века. Найденный в Египте, он является доказательством того, что четвертое Евангелие было известно в первой половине II века в провинциальном городке на берегу Нила, на сотни километров удаленном от места написания (Эфес, Малая Азия). Р66 – папирус из собрания женевского библиофила и гуманиста М. М. Бодмера. Содержит 104 страницы с текстом Евангелия от Иоанна, датируется серединой II века. Р72 – папирус III века, содержащий послание апостола Иуды, брата Господня, и два послания апостола Петра. Р75 – еще одна ранняя библейская рукопись, приобретенная М. М. Бодмером. Сохранилось 102 страницы с текстами Евангелий от Луки и Иоанна. Датируется периодом между 175 и 225 годами. Таким образом, эта рукопись является самым ранним из имеющихся на сегодняшний день списков Евангелия от Луки и одним из самых ранних списков Евангелия от Иоанна. Кроме этих самых важных рукописей, можно назвать еще с десяток папирусов, датируемых III веком, которые содержат различные новозаветные тексты (Мецгер Б. М. Текстология Нового Завета. С. 33-66). Итак, неужели недостаточно аргументов для согласия с общепринятой датой создания книг Нового Завета? Далее, как быть с цитатами из Священного Писания, встречающимися в произведениях церковных писателей, святых Отцов? Ведь их множество, начиная с I века. До нас дошли многочисленные толкования и комментарии святых Отцов на книги Священного Писания как Ветхого, так и Нового Завета. Всем известно, что христианская Церковь живет, руководствуясь Священным Преданием, передающимся из поколения в поколение. Это предание живо, это самосознание Церкви, это сама жизнь по вере. Церковь хранит неповрежденным все то, что она получила через апостолов от Самого Христа. Ниже приводятся слова святителя Иринея Лионского, выдающегося церковного писателя II века, боровшегося с гностическими лжеучениями, где он описывает свое общение со святым Поликарпом Смирнским, учеником апостолов, непосредственно знавшим их, – то есть человеком, свидетельство которого имело бы значение в любом суде, как свидетельство «не понаслышке», а «из первых рук». Аргументы же самого Фоменко как раз не имеют юридической силы, так как он никогда не прибегает к первоисточникам. «Что было в то время, я помню живее, чем недавно случившееся. Что мы слышали в детстве, то укрепляется вместе с душой и укореняется в ней. Так я мог бы теперь изобразить место, где сидел и разговаривал блаженный Поликарп, изобразить его походку, его образ жизни и внешний вид, его беседы к народу, как он рассказывал о своем обращении с Иоанном и с прочими самовидцами Господа, как он припоминал слова их и пересказывал, что слышал от них о Господе, Его учении и чудесах. Так как он слышал все от самовидцев жизни Его, то он рассказывал согласно с Писанием. По милости Божией ко мне, я и тогда еще внимательно слушал Поликарпа и записывал слова его не на бумаге, но в моем сердце, и по милости Божией всегда сохраняю их в свежей памяти. Могу засвидетельствовать пред Богом, что если бы этот блаженный и апостольский старец услышал что-нибудь подобное твоему заблуждению, то воскликнул бы и, заградив слух свой по своей привычке, сказал бы: – Боже благий! До какого времени ты сохранил меня, что я должен переносить это? – и потом ушел бы из того места, где, сидя или стоя, слышал такие речи» (Св. Ириней Лионский. Творения. М., 1996. С. 6). Из слов святителя Иринея мы видим, каким трепетным было отношение к преданию, к традиции уже во II веке. Видно также, что в то время уже существовало, конечно, Священное Писание. Потому-то Церковь, являясь преемницей апостолов, будучи сама ими основана, может засвидетельствовать вместе с блаженным Поликарпом, святителем Иринеем Лионским, множеством святых мучеников, не пожалевших самой жизни своей ради Христова учения, засвидетельствовать о том, что теория Фоменко является псевдонаучной, преднамеренно лживой выдумкой. Учение Фоменко не просто невинное заблуждение искреннего ученого. Ни один настоящий ученый не будет так бесцеремонно обращаться с историческими фактами. Ни один ученый не будет, сделав предположение, говорить о нем в следующем абзаце как о доказанном факте и использовать его как аргумент в дальнейшем исследовании. Ни один настоящий ученый не будет отвергать научные методы исследования лишь потому, что они не приводят к уже готовому, заданному результату. Какие же цели преследуют Фоменко и его соавторы? При внимательном ознакомлении нетрудно заметить, что труды Фоменко вписываются в идеологию неоязыческого движения «New Age». Само название означает «Новый век» или «Новое время». «Новое» – потому что «старое», то есть христианское время, клонится якобы к закату, уступая место некоему «новому» вероучению. Наступает «эра Водолея», когда воцарится «новый мировой порядок», «всемирное царство», где не будет ни нужды, ни бедности, и где люди будут верить в «новое учение, вобравшее в себя учения Кришны, Христа, Будды и Магомета, но в более глубоком виде и в соответствии с уровнем науки в наши дни и в ближайшем будущем» (Православная Церковь, католицизм, протестантизм, современные ереси и секты в России. СПб., 1994. С. 233). Хорошо видна цель этого движения – синтезировать некую новую мировую религию, опрокинуть привычные ориентиры, попрать и опровергнуть духовные ценности людей. Все это отчетливо присутствует в сочинениях А. Т. Фоменко. Впрочем, сам Фоменко утверждает, что его работы не носят никакого религиозного характера. Он пишет: «Мы подчеркиваем, что наши исследования носят чисто научный характер и не преследуют никаких политических, общественных или религиозных целей. Даже когда мы анализируем религиозные источники, в том числе Библию, нас интересует лишь историческое содержание этих документов. Мы не затрагиваем вопросов веры, и относимся с глубоким уважением к чувствам верующих. Наши исследования никоим образом не связаны с разными трактовками тех или иных чисто религиозных вопросов. В частности, наша книга никоим образом не затрагивает основ различных религий, для которых Библия является священной книгой. Поскольку религиозное учение, изложенное в Библии, мы не обсуждаем вообще. Наша книга посвящена лишь историческому, но ни в коем случае не богословскому аспекту изучения Библии» (С. 8). Ну что же, как говорится, на воре и шапка горит. Да, конечно, в книге Фоменко не затрагивается богословский аспект изучения Библии. Еще время, вероятно, не пришло. Что помешает математику, ставшему историком, филологом, археологом, палеографом, специалистом в других гуманитарных науках, стать еще в придачу и богословом? Ведь и богословие свое Фоменко станет развивать строго с «научной» точки зрения. Ну а если не будет он богословствовать, то эту работу сделают другие. Ведь Фоменко не может не понимать, что его книга затрагивает основы христианства (так же, как и ислама, и иудаизма). Ведь если Библия «написана» в XI-XVI веках, рушится вся церковная история. Если в Библии описывается история взаимоотношений средневековой Руси с остальными государствами, то эта книга не священна, любой ее эпизод можно подвергнуть сомнению, а вместе с ним и богословие, на нем основанное. Если Христос жил в XI веке и был простым человеком, то и смерть Его, как уже говорилось, не имела никакого значения для человечества, Он не только не Богочеловек, но и не Спаситель. Так рушатся все авторитеты, все нравственные ориентиры, ложь становится равной правде, а добро тождественным злу. Если же попытка такого переворота в сознании человечества увенчается успехом, на место Христа придет иной – тот, кто в Священном Писании именуется Антихристом и чей приход подготавливают различные неоязыческие движения. Чего большего желать противникам христианства? Еще раз подчеркнем, что сочинения Фоменко, хотя они и претендуют на научность, являются антинаучными. И в качестве таковых они оказывают негативное воздействие на массовое сознание людей, подрывают основы нравственности, оскорбляют чувства верующих людей. Будем надеяться, что искренний читатель сумеет распознать и отличить Истину, просвещающую каждого человека, от лжеименного «знания», имеющего разрушительную силу. Есть такие слова апостола Павла: «Будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху; и от истины отвратят слух и обратятся к басням» (2 Тим. 4, 3-4). Как точно они изображают нынешнее время! В сознание части нашей интеллигенции прочно вошли богоборческие идеи. Многие продолжают блуждать в потемках превратно понятого «просветительства», которое воспринималось и воспринимается как отказ от «позорного прошлого», «вековой тьмы предрассудков», «порочных вековых традиций», в числе которых мыслят и веру в Бога. Нехитрую схему этих построений не без горечи описывал в 1909 году будущий священник Сергий Булгаков в статье «Героизм и подвижничество»: «В начале было варварство, а затем воссияла цивилизация, т. е. просветительство, материализм, атеизм, социализм, – вот несложная философия истории среднего русского интеллигента». Жить с такой философией и вправду проще, свободнее: не было ни драмы грехопадения, ни искупительной жертвы Христовой, ни тысячелетней жизни нашего народа с Богом, а зло этого мира – не более чем суеверия и невежество, побеждаемые нашим всесильным и всемогущим разумом… Однако Россия уже испытала на себе попытки воплотить подобную философию в жизнь. Пролились реки крови, погибла великая культура. Неужели все снова?! Часть II. ТЕХНОЛОГИЯ «НОВОХРОНОЛОГИИ» Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей шкуре, а внутри суть волки хищные (Мф.7,15) Что привлекает читателей к книгам «новохронологов»? Почему им так легко верят? Это, безусловно, тема для специального психологического исследования. Но одну причину популярности творцов «альтернативной истории» можно назвать с ходу. Она – в видимой научности их методик, убеждающей математической точности результатов. Неискушенный читатель быстро попадает под непреодалимые чары «царицы наук», не ведая, что в монаршьем обличье пред ним – придворная шутица, усвоившая ужимки госпожи. Подмену эту заметить не так просто. Нужны специальные знания, на отсутствие которых и рассчитывают «новохронологи». Между тем любому специалисту недоброкачественность методик, предлагаемых А. Т. Фоменко и его последователями, очевидна. Причем степень этой недоброкачественности такова, что она разрушает не отдельные выводы в трудах «глобальных хронологов», а все плоды их деятельности целиком. Нет нужды опровергать каждое из исторических «открытий» академика. Все они опираются на несколько теоретических опор. Если эти последние оказываются некрепкими, здание «новой хронологии» неизбежно рушится само собой. Среди таких опор важнейшее значение в системе Фоменко имеют следующие: а) предложенные им математические методы обработки исторических источников; б) тезис, что данные астрономии противоречат традиционной хронологии; в) гипотеза о сфальсифицированности исторических свидетельств, повествующих о древности и Средневековье. Крепость этих опор могут определить только специалисты. Слово – экспертам: математику, астроному и историку. А. Ю. Андреев. «Новая хронология» глазами математика Математика и история. «Новая хронология» очень напоминает колосс на глиняных ногах. Как уверяют авторы, ее шокирующие выводы базируются на мощном фундаменте современных математических методов. При ближайшем рассмотрении оказывается, что это не так. Большинство критических статей против теории А. Т. Фоменко защищает историю от фальсификаций академика-математика. Но цель наших заметок – иная: защитить математику, и в частности, статистические исследования в гуманитарных науках от покушений авторов «новой хронологии». Дело в том, что математические методы Фоменко не имеют ничего общего с современной математической статистикой. Они не верифицированы должным образом, статистически некорректны, чувствительны к способу расчета и допускают «подгонку под ответ». Причем разобраться в этом можно и не имея ранга академика, а вооружившись лишь терпением и некоторыми начальными знаниями в математическом анализе и статистике. Однако люди склонны доверять математике. Да, да – не разбираться, а именно доверять математике, даже если ее выводы заведомо абсурдны. На этом основано множество школьных парадоксов, которые легко вам докажут, что дважды два пять и что белое – это черное. И тем не менее при выборе между невероятными, но математически обоснованными утверждениями и результатами, судящими о той же проблеме с помощью категорий гуманитарных наук, большинство людей скорее всего предпочтет математику. В основе этого – предубеждение о некоей заведомой «точности» математических методов, более предпочтительной, чем любое гуманитарное знание. При этом забывают, что у любого «точного» метода обязаны быть границы, применимости, в которых он эффективно работает, а главное – ошибки, без которых не обходится эта работа, если только речь идет о реальных, а не абстрактных данных. Без оценки этих ошибок применение любого «точного» метода просто лишено смысла. Гуманитарные же результаты, собранные из системы рассуждений, основанных на сотнях разнообразных источников, многократно проверенные их внутренними и внешними связями, десятками специфических методов, которые входят в инструментарий профессионального ученого-гуманитария – эти результаты часто оказываются намного точнее многих математических схем. Названные истины, однако, как будто еще внове для создателей «новой хронологии». Напрасно мы будем искать в их статистических процедурах что-нибудь похожее, например, на вычисление доверительного интервала или оценку средней ошибки, хотя многие книги А. Т. Фоменко носят гриф «научное издание» и, как указывает их аннотация, посвящены «новым направлениям в современной прикладной статистике». Тем не менее, открыв их, мы видим отсутствие элементарной культуры статистических расчетов и полнейшее нежелание (или невозможность!) утвердить свои результаты как научно значимые. Заговорив об ошибках, мы должны пролить свет на еще одно распространенное предубеждение. Сторонники «новой хронологии» утверждают, что вся существующая историческая наука основана на ошибках и искажениях, которые историки, по собственному скудоумию, принимали за настоящие исторические события. Так было до тех пор, пока не появился А. Т. Фоменко со своими «точными» и «современными» методами, который и навел, наконец, в истории порядок. Если довести эту позицию до логического конца, то любой математик a priori умнее любого историка, поскольку владеет точными методами и может исправить все ошибки последнего. Все это, конечно, неверно. Если бы историки с самого начала не задумались о собственных ошибках, они не были бы историками. Параллельно с развитием позитивных исторических знаний развивались и совершенствовались критические методы их получения. Очень скоро историки научились систематизировать свои ошибки, выделять этапы их появления, как, например, первичная и вторичная субъективация исторического факта. В первом случае такие ошибки появляются при создании источника, в котором, например, средневековый хронист может допустить случайную ошибку в датировке события. Во втором – это уже ошибки историографа, вводящего факт в историческую науку и искажающего сообщения, содержащиеся в источнике. Интересно, что эта историческая классификация похожа на общепринятую в естественных науках, делящую ошибки на случайные (первичные) и систематические, то есть связанные с интерпретацией данных (вторичные). Лишь подробный и полный анализ ошибок с помощью критических методов позволяет восстановить и приблизиться к пониманию исторического факта, чем и занимаются ученые-историки. Поэтому рассуждения о том, что только математики с их «новыми методами» (а значит, заметим в скобках, привнесенными извне и не апробированными) могут найти ошибки в истории, являются весьма наивными. Любопытно и другое: сами авторы «новой хронологии» во главе с Фоменко, создавая книги по истории и становясь, тем самым, на путь гуманитарного знания, повторяют все те же известные ошибки – и систематические, и случайные. Систематически в их недоброкачественных методиках завышается уровень надежности и степень достоверности результатов, а при этом множество «случайных» ошибок допускается при чтении источника (их можно обнаружить при внимательной проверке книг Фоменко), что приводит к существенному его искажению в сторону, удобную создателям «новой хронологии». И еще одно замечание, так сказать, психологического свойства. А. Т. Фоменко полагает, что совершил с помощью математики потрясающее открытие, величайший переворот в истории. Надо отдать должное, он умеет передать эту уверенность читателям, которые тем самым чувствуют сопричастность к этому перевороту, ощущают себя на передовом рубеже науки. Тем самым происходит опасная подмена – за научную истину выдаются недостоверные и необоснованные утверждения, в которые хотят заставить поверить читателя. Иными словами, наука подменяется лженаукой. О том, как именно это делается, речь пойдет ниже. Но нельзя не задаться вопросом, отдает ли себе отчет сам автор «новой хронологии» в том, что его математические построения содержат некорректные утверждения и ошибки? Способен ли он здраво в них разобраться? Или, может быть, для него результат затмевает необходимость обоснования способов, которыми он к нему пришел? Может быть, цель оправдывает средства, и академик ради великого открытия готов закрыть глаза на «маленькие слабости» его расчетов? А вдруг эти слабости вовсе и не маленькие, а целиком разрушают фундамент возведенного на них воздушного замка? Способен ли это понять наш автор, чтобы перейти к «работе над ошибками» и вернуться из области мифотворчества на поле науки? У нас нет однозначных ответов на эти вопросы. Однако в том, что математика в истории может иметь именно научное применение, убеждает существование около 30 лет в исторической науке самостоятельного раздела, озаглавленного «Количественные методы в исторических исследованиях» (иначе – «клиометрика»). Сегодня этот раздел обогащается применением современных компьютерных технологий. Регулярно собираются международные и отечественные конференции с сотнями участников, выходят их труды. Немаловажно сказать, что результаты применения количественных методов органически входят в историческую науку и в целом ей признаны. Основополагающие труды в этой области, как, например, работы по количественному анализу аграрной истории России, уже давно сделались классическими И это стало возможным именно потому, что историки значительную часть времени и сил потратили как раз не на вычисления, а на задачу – правильно интерпретировать и понять полученные результаты, обосновать их достоверность и научную значимость. В таких условиях говорить о непреодолимом рубеже между историками и математиками, о том, что только А. Т. Фоменко привнес принципиально новые, точные методы в историю, – глупо и безграмотно. Напротив, методы Фоменко существуют глубоко на задворках магистральных направлений исследований клиометристов, более того – эти методы не менее «странные», чем их результаты. Прежде чем перейти к обсуждению некоторых «новых статистических» методов Фоменко, сделаем последнее замечание. Читатель его трудов оказывается в неловком положении. Он, возможно, и хотел бы проверить самостоятельно результаты Фоменко, да не может этого сделать – поскольку, как говорится почти в каждой его книге, все изложенное «строго математически доказано» – но в других работах. Выпуская все новые издания со скоростью пулемета (только за время написания этих заметок автор заметил на прилавках две новых книги Фоменко), наш академик ограничивается небольшими параграфами «по поводу» своих методов, где есть какие-то правдоподобные рассуждения, но нет главного – как именно все это было получено. Тщетно можно пролистывать книги Фоменко в поисках хотя бы одной точной формулы. Результаты наших поисков таковы – математические процедуры Фоменко изложены более или менее полно (но все равно, без единой формулы!) в монографии «Методы статистического анализа нарративных текстов и приложения к хронологии», вышедшей в 1990 году, а затем переизданной под слегка измененными названиями в 1996 и 1999 годах. Но и в этих книгах, имеющих гриф «научное издание», вместо четкой схемы вычислений запутанным и малопонятным широкому читателю языком излагается «исследовательская кухня» метода, ни на шаг не приближающая к его сути, а за всеми конкретными деталями читателя отсылают к практически недоступным специальным сборникам. И тем не менее, потратив некоторые усилия, в методике Фоменко можно разобраться. Как оказывается, она не имеет связи с общепринятыми статистическими процедурами, то есть действительно является «новой». Тем важнее для нее – доказать корректность, точность, сопоставимость с другими признанными методиками, наконец, однозначность интерпретации – то есть все проблемы, которые полностью отсутствуют в «научных» книгах Фоменко. Метод локальных максимумов. Мы сосредоточимся теперь на анализе одной из «новых статистических методик», предложенных А. Т. Фоменко для распознавания «дубликатов» и хронологических сдвигов в истории – принципа корреляции локальных максимумов. Изложим вначале общую схему метода – для того, чтобы уяснить, какую именно статистическую задачу решает автор. Пусть имеются две «хроники» – то есть два текста с погодным изложением событий, описывающие промежутки времени равной протяженности. Целью метода является определить, могут ли эти хроники описывать одни и те же события. Неискушенный читатель, быть может, спросит – зачем же для этого нужна математика? Разве недостаточно просто прочесть тексты, чтобы узнать, о чем там говорится? Поэтому мы сразу объясняем читателю суть отношения Фоменко к «нарративным текстам». В «новой хронологии» совершенно неважно, о чем они повествуют, неважно, какие в них действующие лица, города, сражения, законы и пр. Текст воспринимается как шифрованное послание, или (что еще точнее) как математическая формула, куда вместо одного персонажа можно свободно подставлять другой. Таким образом Батый легко оказывается Иваном Калитой, Юлий Цезарь – Карлом Великим и Александром Македонским, Новгород – Ярославлем, Рим – Константинополем и т. д. Все «малозначительные» подробности, отличающие их друг от друга, считаются несущественными и придуманными. И как легко писать историю по такому якобы математическому принципу! Если текст – это шифр, то достаточно свести его к любой самой грубой числовой схеме, и дальше просто сравнивать числа. В случае положительного ответа, даже если исходные хроники относились к разным историческим эпохам, все события, имена и пр. в них объявляются тождественными. Так Фоменко доказывает, что эти эпохи являются «дубликатами», созданными историками-фальсификаторами искусственно с некоторым хронологическим сдвигом друг относительно друга. Я думаю, не нужно убеждать читателя, что доказанный на основании такой абсурдной логики результат не имеет к истории никакого отношения. В историческом тексте, как и в любом литературном памятнике, именно «ненужные» Фоменко подробности и составляют главную ценность и содержание, иначе нам придется признать, например, роман «Двенадцать стульев» плагиатом рассказа Конан-Дойля «Шесть Наполеонов». Те, кто не видят между ними разницы в литературе, – просто лишены вкуса и ничем не возмущают общество. Но те, кто не видят разницы между биографиями Константина Великого и Александра Македонского в истории, – почему-то считают, что совершили великое открытие. Чуть ли не единственным примером применения метода «локальных максимумов» на практике у Фоменко служит утверждение о том, что средневековая история Рима (изложенная по книге Ф. Грегоровиуса «История города Рима в средние века») и его античная история (содержащаяся в труде Тита Ливия «От основания города») говорят об одних и тех же событиях, сдвиг между которыми составляет 1053 года. На этом примере мы многое узнаем об исторической «квалификации» Фоменко. Во-первых, он совершенно не отличает исторический источник (каким является книга Ливия) от историографии (к которой принадлежит труд Грегоровиуса, написанный в конце XIX века на основании анализа средневековых хроник). Здесь мы видим известный принцип любого историка-дилетанта – все, откуда я узнаю об исторических событиях, это для меня – источник! Во-вторых, ни та, ни другая книга не суть «хроники» в полном смысле слова (как, например, древнерусские летописи), но только построены по хронологическому принципу, причем многие даты в них условны. Все это не смущает наших ниспровергателей истории – хронологическую сетку они достраивают сами, так, как им удобно, и иногда допуская ошибки, которых бы не сделал и умеющий читать первоклассник. Суммируя вышесказанное, мы уже четко понимаем, что ни о какой «абсолютной точности» при таком подходе говорить нельзя. Однако дойдем до конца по схеме Фоменко – и мы увидим, что не соблюдается не только принципиальная, методическая, но и конкретная, вычислительная точность, а значит, весь результат Фоменко представляет собой сознательный обман. Следующая схема дает представление о последовательности шагов метода: хроника => числовая последовательность («информация») => набор максимумов На первом шаге текст с погодным изложением преобразуется в последовательность чисел, каждое из которых является функцией информации, содержащейся в хронике под данным годом. В качестве такой функции, по мнению автора, можно выбирать количество страниц, соответствующих каждой погодной записи, либо количество строк в записи, либо количество знаков, либо количество собственных имен в записи и т. д. Критический анализ этих способов измерения информации у автора полностью отсутствует, хотя очевидно, что они зависят от языка хроники, характера излагаемых событий, а число строк или страниц – даже от формата издания, что особенно сказывается в коротких записях. Встречи с подобными «мелочами» в работах Фоменко происходят многократно и говорят о весьма низкой его статистической культуре. Второй шаг метода состоит в определении «локальных максимумов» для указанной выше последовательности чисел. Именно наборы максимумов хроник и будут сравниваться в последующих процедурах. Тем самым постулируется принцип – если наборы максимумов информации в хрониках совпадают, то эти хроники описывают один и тот же период времени. Вновь, как и выше, заметим, что этот принцип абсурден с исторической точки зрения. Ведь история – это не просто набор замечательных дат, здесь же все сводится только к датам, а сравнение содержательной стороны событий полностью отброшено. Можно, применяя этот принцип, например, в биологии, таким же образом сказать, что «если количество плавников у рыб совпадает, то и рыбы одинаковы». Мы еще укажем ниже ряд чисто логических просчетов, которые автор легко игнорирует при изложении своих методов. Таким образом, на третьем шаге из двух исходных сравнивавшихся хроник получают две последовательности дат – локальных максимумов этих хроник. Интересно, что автор не дает никакого определения, какую дату можно считать максимумом, то есть насколько сильно информация, ей соответствующая, должна отличаться от информации за смежные годы. Вместо этого он предлагает проводить «сглаживание» исходной числовой последовательности, то есть в каждой точке заменять исходное значение на среднее арифметическое для значений некоторого набора соседних с ней точек. В результате сглаживания, по мнению автора, выявятся основные максимумы, причем каждый из них будет достигаться только в одном конкретном году. Указанная математическая процедура вызывает следующие законные возражения: 1) преобразование информации путем «сглаживания» искажает информацию, содержащуюся в исходной хронике, и лишено всякого исторического смысла. Например, если в летописи после двух кратких погодных записей, дано, скажем, под 1152 годом описание похода некоего князя на половцев, в 1153 году написано, что «бысть тишина», а в 1154 году представлен подробный рассказ о кончине князя, после чего опять записи краткие, то 1154 год и является локальным максимумом информации. Но «сглаживание» изменит картину: здесь покажется, что после краткого описания похода 1152 году следует некое более подробное сообщение, которое превосходит в объеме даже подробную повесть 1154 года, то есть информация 1153 года (в летописи – просто отсутствующая) вдруг окажется локальным максимумом; 2) совершенно необязательно максимум информации достигается только в одном конкретном году. Разве нельзя себе представить, например, двух или трехлетний поход, описанный равномерно, с одинаковой степенью подробности? К какому году тогда отнести «локальный» максимум? Вместе с тем мы готовы согласиться с автором – все эти искажения не слишком сильно нарушают общую картину распределения информации и выбор максимумов. Однако они предоставляют значительный простор для привязки максимума к той или иной дате,, то есть допускают ошибку в его определении на несколько лет, что малозначительно само по себе, чо играет большую роль при вычислении последующего «коэффициента связи» хроник, который чрезвычайно чувствителен к этим ошибкам. Оказывается, что достаточно несколько подвинуть максимумы в благоприятную сторону, чтобы на несколько порядков изменить «достоверность» совпадения хроник. Что же это за «коэффициент связи», на который так легко повлиять в нужную для автора сторону? Используемый только в монографиях Фоменко, он не имеет аналогов в традиционных статистических методах, исследующих взаимосвязи данных. Фоменко называет его «вероятностью случайного совпадения лет» (ВССЛ). По мысли автора, он должен определять, может ли «близость» двух числовых рядов, полученных из анализируемых хроник, быть случайной. Например, если ВССЛ = 10-6 (то есть одна миллионная), то это должно означать, что из миллиона наугад взятых хроник только одна находится к первой из двух хроник так же «близко», как и вторая. Отсюда легко сделать вывод – раз чрезвычайно мала вероятность того, что столь близкое совпадение хроник случайно, то они обязаны описывать одни и те же события, что и требуется доказать автору. Все эти рассуждения, конечно, справедливы, но не отвечают на главный вопрос: насколько малым должен быть коэффициент ВССЛ, чтобы достоверно говорить о зависимости хроник? Неискушенного читателя в книгах Фоменко поражают приводимые числа: например, «вероятность случайного совпадения» хроник равна 10-10, то есть одна десятимиллиардная! Иными словами, с вероятностью ошибки всего в одном случае из десяти миллиардов Фоменко утверждает, что выбранные хроники зависимы, их события тождественны, а значит, и эпохи совпадают, найдены хронологические сдвиги и т. д. Да, такая точность и не снилась даже другим «точным» наукам (например, физике или химии) и, конечно, должна внушать уважение. Вот только соответствует ли она действительности? Конечно же, нет! Во-первых, коэффициент ВССЛ вовсе не является вероятностью с строгом математическом смысле. Заметим, что Фоменко нигде не обосновывает это свое название, хотя активно им пользуется в рассуждениях. Если сделать проверку, то окажется, что при подсчете ВССЛ вместе с рядами, получаемыми из реальных хроник, учитывается и множество «фантомов», то есть рядов, которым не соответствует никакая реальная хроника, или таких рядов, несколько из которых (в конкретных примерах – это тысячи и миллионы) восходят всего к одной реальной хронике. Все это приводит к существенному занижению «вероятности» по сравнению с истинным статистическим значением. Во-вторых, раз ВССЛ – это не вероятность случайного совпадения лет в хрониках, то магический ореол слов «один шанс из десяти миллиардов» должен исчезнуть, и стоит разобраться, откуда вообще берутся столь малые значения коэффициента. Анализ собственно расчетов Фоменко, которые почему-то опущены во всех его книгах и отыскиваются только в одной ранней специальной работе, показывает: по сути, ВССЛ является мерой расстояния между числовыми рядами-хрониками, рассматриваемыми как точки в многомерном пространстве. Чтобы в этом разобраться на элементарном уровне, вспомним школьный курс геометрии. Площадь плоской фигуры – квадрата – равна его стороне, возведенной во вторую степени. При вычислении объема его трехмерного аналога – куба – ответ получается возведением стороны в третью степень. Аналогично можно догадаться, что в четырехмерном пространстве объем куба будет равен четвертой степени стороны и т. д. В общем же случае – «n-мерного пространства» – объем получается возведением стороны в степень n. Именно на вычислении «n-мерных объемов» и построен коэффициент Фоменко ВССЛ, что, кстати, для статистических коэффициентов совершенно нетипично. Размерность пространства n совпадает с числом максимумов хроник и в примерах меняется от 10 до 15. Именно такая большая размерность и приводит к малым значениям ВССЛ. В этом легко убедиться следующим образом: предположим, что относительная ошибка несовпадения максимумов двух хроник равна 1/2, то есть даты максимумов могут различаться на половину длины всей хроники, и ясно, что это не может свидетельствовать о том, что они описывают одни и те же события. Но при вычислении ВССЛ данное отношение возводится в степень, равную количеству максимумов (например, 15). А любое число, меньшее единицы, возведенное в большую степень, становится очень маленьким числом! В нашем случае, возводя 1/2 в 15 степень, получаем около 3*10-5. Другой пример: если относительная ошибка – 1/10 (что больше подходит для хроник, относящихся к одинаковым событиям), то соответствующий множитель – 10-15. Итак, малость коэффициента Фоменко лишь следствие методики его построения. Для по-настоящему совпадающих хроник ВССЛ должен быть не просто мал, а очень мал. Отметим, что в обычной статистике с таким коэффициентом очень трудно работать. Скажем, если стандартный статистический коэффициент корреляции для каких-нибудь рядов равен 0,99, то мы уверены, что эти ряды зависимы, и практически невозможно придумать случай, когда это значение окажется за пределами уровня значимости. Но для ВССЛ такая «обычная» статистическая интуиция не проходит: коэффициент, например, может быть равен 0,01 (то есть, согласно интерпретации Фоменко, с «вероятностью» 0,99 хроники зависимы) и соответствовать совершенно независимым хроникам, о чем указывает в своей книге сам автор. Мы пришли к выводу: малые значения ВССЛ – всего лишь результат некоей «числовой игры», возводящей малые отношения в большую степень. Другие следствия этой «игры» – колоссальная чувствительность коэффициента к изменению положения хотя бы одного из максимумов, к добавлению или исчезновению максимума. Причем существует закономерность – чем меньше значение ВССЛ (то есть чем достоверней кажется зависимость хроник), тем к большим изменениям в его значении приводит даже небольшая подвижка максимума хотя бы на один год. Все это говорит о том, что обосновать математическую корректность результатов, полученных с помощью данного метода, очень трудно, а на практике – невозможно. В книгах же Фоменко все построено наоборот – читателя огорошивают «абсолютной» достоверностью полученных результатов, колоссальной точностью вроде 10-10, не давая никакой возможности убедиться в математической правильности методики. Эти приемы хорошо видны и при последующей интерпретации результатов вычислений. Может ли «обманывать» статистика? Одним из основных в статистике является понятие об уровне значимости. Именно с ним связана возможность каким-либо образом интерпретировать полученные математические результаты, то есть сделать возможным их приложение к той науке, откуда возникла исходная задача, – в нашем случае к истории. Без вычисления уровня значимости подсчитанный коэффициент так и остается просто числом, ничего никому не говорящим. Уровень значимости отделяет область значений статистического коэффициента, которые подтверждают проверяемую гипотезу (например, о взаимосвязи двух признаков – урожайности и цен на хлеб), от значений, которые не могут ее подтвердить. Представьте себе, что мы проверяем, действительно ли существует в названном случае связь между ценами и урожаем, а для этого вычисляем, например, стандартный коэффициент корреляции и получаем ответ «0,6». О чем это свидетельствует? – Пока еще ни о чем! Только сопоставив этому числу вычисленный по специальным формулам уровень значимости (который будет зависеть от вероятности, с которой мы хотим быть уверены в существовании связи, и от полного объема имеющихся у нас данных), только тогда мы можем сделать вывод – да, взаимосвязь признаков есть, или – нет, с заданной вероятностью о ее существовании говорить нельзя. Как же найти уровень значимости для коэффициента ВССЛ, то есть где выбрать границу, ниже которой и без того малые значения ВССЛ будут действительно указывать на совпадение событий, описываемых в хрониках? Подчеркнем, что несмотря на все недостатки коэффициента, которым пользуется Фоменко, у этой задачи есть строгий математический ответ. Однако общая беда всех книг по «новой хронологии» и в то же время яркий признак их принадлежности к лженауке в том, что авторы даже не пытаются строго и корректно отвечать на подобные вопросы, а ограничиваются некоторыми правдоподобными рассуждениями по их поводу, которые могут убедить неискушенного читателя, но оставляют в недоумении специалиста. В случае с коэффициентом ВССЛ А Т. Фоменко ссылается на некий проведенный им «вычислительный эксперимент» Точное описание этого эксперимента так и остается загадкой: ни в книгах, ни в просмотренных нами статьях никаких подробностей (графиков, таблиц) не приводится Поэтому результаты «неведомого» эксперимента легко поставить под сомнение Однако мы поступим иначе Даже считая результаты вычислительного эксперимента Фоменко правильными, мы увидим, что в их статистической интерпретации заключен «обман», точнее, логический просчет, приводящий к колоссальной ошибке, из-за которой уровень значимости ВССЛ завышен Фоменко чуть ли не в 10 миллионов раз! Повторим здесь для конкретности ту информацию, которую автор приводит в своих книгах Его вычислительный эксперимент, проводившийся для хроник с числом максимумов от 10 до 15, показал следующее 1) если хроники зависимы, то их ВССЛ не превосходит 10-8, 2) для независимых текстов, анализируемых по методике Фоменко, ВССЛ колеблется в пределах от 10-2 до 1 На основании этого автор «новой хронологии» пользуется границей 10-8 как уровнем значимости своего коэффициента. Так, например, получив при сравнении упомянутых выше хроник Тита Ливия и Грегоровиуса ВССЛ порядка 6*10-10, он с уверенностью заявляет о том, что эти хроники зависимы, то есть описывают одинаковые события Между тем логический просчет такого вывода очевиден Следует ли из эксперимента, что любые две хроники (с тем же числом максимумов), у которых ВССЛ не превосходит 10-8, являются зависимыми? Да, действительно, для зависимых хроник коэффициент ВССЛ меньше 10-8, но ведь обратное утверждение не доказано! В самом деле, мы же не оценили количество независимых хроник с ВССЛ меньше 10-8! Хотя эти независимые хроники и составляют меньшинство от общего числа хроник, но ведь объем этого меньшинства вполне может превзойти объем большинства зависимых хроник, количество которых намного меньше общего числа хроник. Чтобы пояснить это, перейдем на более простой язык. Пусть в бассейне плавает множество рыбок самых различных видов и размеров. Изучая рыбок внутри каждого вида, некто пришел к заключению, что рыбки одного вида отличаются друг от друга по длине не более, чем на один сантиметр. Затем он наугад поймал в бассейне двух рыбок и измерил их. Оказалось, что длины их отличаются меньше, чем на сантиметр. Значит ли это, что он поймал двух рыбок одного вида? Вопрос не такой простой, неправда ли? И опять, как и раньше, Фоменко делает вид, что не замечает никаких трудностей, и однозначно отвечает – да, и ему верят читатели. На самом же деле ответ на вопрос о рыбках зависит от их полного распределения по видам и размерам в бассейне, и если разных рыбок там достаточно много, то среди них неизбежно будут различные виды с примерно одинаковыми размерами, и тогда, хотя разница длин пойманных рыбок будет в пределах одного сантиметра, о том, принадлежат ли они к одному виду, ничего сказать нельзя. Возвращаясь к нашим хроникам, мы видим то же самое. Конкретный анализ показывает, что среди пар с ВССЛ меньшей, чем 108, на самом деле независимых хроник, описывающих различные события, намного больше, чем зависимых. Таким образом, вся интерпретация Фоменко оказывается неверной, а настоящий уровень значимости коэффициента – на много порядков меньше. Замечательно, что такой же вывод был получен при проверки другого математического метода, используемого Фоменко для обоснования своей теории. Им выстраивались последовательности длин правлений в различные эпохи, – так называемые «числовые династии» – и на основании похожего коэффициента ВССД (вероятность случайного совпадения династий) Фоменко доказывал, что две династий с малым ВССД на самом деле являются одной и той же последовательностью правителей, «дублированной» на разные эпохи. Но полная и корректная проверка, проведенная М. Л. Городецким, показала, что малыми значениями ВССД обладает множество пар совершенно независимых династий правителей, например, династии шведских королей с 1611 по 1950 год и королей Наварры с 880 по 1234 год (их ВССД = 2*10-12). Согласно Фоменко, такие совпадения абсолютно невероятны с точки зрения статистики, но тогда приходится заключить, что историки, «размножающие эпохи», не прекратили еврей деятельности и в середине XX века. На самом же деле, с точки зрения корректного статистического анализа, такие «совпадения» встречаются чаще, чем возможные пары действительно зависимых династий, которые, если бы и существовали, то в методике Фоменко утонули бы в море артефактов. Итак, в наших заметках мы сделали обзор всего одного из так называемых «новых статистических методов» Фоменко, и показали, что декларируемая им «абсолютная» достоверность результатов – не что иное, как иллюзия. При этом не только метод локальных максимумов, но и другие его методики подвержены серьезной критике уже на самой стадии их построения. Например, чисто вычислительная природа появления «малых чисел» в коэффициенте совпадения династий ВССД такая же, как и у коэффициента ВССЛ. Конечно, авторы «новой хронологии» могли бы возразить, что их результаты держатся на совокупности всех их методов. Однако указав, какое огромное количество ошибок и некорректных утверждений содержит применение всего одного из основных методов, мы еще раз напоминаем, что каждый из методов необходимо тщательно обосновывать и что без такой элементарной культуры статистических расчетов любые полученные результаты теряют всякий смысл. Авторы же, которые, не замечая ошибок, снова и снова публикуют их и внедряют в сознание общества как новейшие научно обоснованные достижения, не только занимаются сознательным мифотворчеством, но и дискредитируют само понятие о научном познании. Ю. Н. Ефремов. «Новая хронология» в свете астрономии Согласно «новой хронологии», разрабатываемой математиком А. Т. Фоменко уже более 20 лет, достоверная мировая история начинается с ХII-ХIII веков, а более ранние события являются призрачными отражениями последующих, сдвинутыми на много веков в прошлое, не то по ошибке, не то по злокозненному умыслу хронистов позднего Средневековья, Петавиуса и Скалигера. Один из важнейших «жестких сдвигов» истории, обнаруженных якобы математически достоверно, составляет 1053 года. «Классические античные авторы писали вероятно, в X-XIII вв. н. э.», – заключает Фоменко. Деятельность Иисуса Христа при этом является отображением активности Римского папы Григория VII (Гильдебранда), «дубликатом» которого Он-де является… Доказывается это, в частности, тем, что длительности правлений императоров средневековой Священной Римской империи Германской нации якобы хорошо соответствуют продолжительностям царствований императоров Древнего Рима, если сдвинуть хронологию на 1053 года. Вероятность случайного совпадения двух рядов очень близких интервалов оценивается математически и получается равной одной триллионной! Такая малость не удивительна. Академик, профессор Фоменко владеет методом получения любого значения, меньше заданного. Итак, задача состоит в том, чтобы продемонстрировать близость, а лучше совпадение продолжительностей царствований после сдвига примерно на 1053 года. Начинаем. Оттон II царствовал в средневековой Германии (Священной Римской империи Германской нации – замечаете, Римской же) 23 года и император Тиберий царствовал в Древнем Риме тоже 23 года. Зацепка есть, можно отождествить и получить примерно нужный сдвиг. Дальше надо получить интервал в 53 года, длительность царствования средневекового Генриха IV. Но вот беда – после Тиберия в Риме не было такого интервала. Ну что ж, прибавляем к Тиберию Калигулу, Клавдия и Нерона, получаем суммарную длительность царствований 23 + 4 + 13 + 14 = 54 года. Согласие в пределах ошибки, как говорят ученые люди. Дело нехитрое. Было у человека четыре имени, а решили (опять же злокозненные основатели современной хронологии), что было четыре человека. «Каждый из них содержит в своем полном имени одну и ту же формулу: Тиберий Клавдий Нерон», – пишет А. Т. Фоменко. Ну, допустим на минутку, что если к Калигуле добавить его дядю Клавдия, племянника Нерона и двоюродного дедушку Тиберия – как раз и получится германский Генрих IV. Что за беда, если сохранились и бюсты и монеты каждого из пяти… На что только не шли Скалигер и его сподвижники, заполонившие недра Европы своими фальшивками… Бюсты, правда, не очень похожие… Но дальше – хуже. Для согласования с последующими средневековыми правителями, хотя Тиберия отдельно и с тремя другими уже использовали, берем снова Тиберия плюс Калигулу вместе, затем Клавдия плюс Нерона, затем Нерона отдельно… Но ведь мы же только что согласились, что был один император с четырьмя именами – а теперь расклеиваем его обратно в четыре и комбинируем попарно! Но ведь это уже не отдельные личности, а только имена одного и того же человека! Далее, Веспасиана и Тита считаем только вместе. Недаром оба они Флавии, отец и сын правда, как считалось до Фоменко… Но нет, это Тит Веспасиан Флавий сам себе говорил – «сынок, деньги не пахнут», когда попрекал сам себя в сбирании платы за посещение общественных римских уборных… И так далее и тому подобное – и тогда уж почти всем императорам древности находятся средневековые соответствия. Если все равно не получается, то одного и того же древнего правителя запараллелим двум разным средневековым. И если и так не выходит, назначим Римским императором человека, который им не был (Германик). Приходится и разжаловать нескольких реальных императоров (Гальба, Оттон, Вителлий, Нерва и др.). Впрочем, отсутствие первых трех обсуждается (сроки правления их действительно невелики), что придает делу видимость объективности… Классический приемчик фокусника – отвлечение внимания. Еще можно было бы понять, если б А. Т. Фоменко опирался на некие историографические данные, отклоняющиеся от общепринятых. Но нет, он берет обычные учебники – и с помощью «математики» творит расправу над историей. Книга, в которой все это излагается, вышла в издательстве МГУ(!) в 1990 году (Фоменко А. Т. Методы статистического анализа нарративных текстов и приложения к хронологии. См. с. 339 и рядом). После преобразований склейки и расклейки императоров вступает в дело статистическая обработка, и вероятность случайного совпадения длительностей правлений оказывается ничтожно малой. Доказательство тождественности двух рядов необходимо, ведь «это – один из основных параллелизмов», как пишет А. Т. Фоменко. На основании данного «параллелизма» он и приходит к выводу, что Иисус Христос родился в 1054 году… Все другие фоменковские «династические параллелизмы» имеют такую же доказательность. Об этом уже лет 20 говорят историки. Недавно историк Д. М. Володихин вновь ознакомился со всеми фоменковскими таблицами подобных «параллелизмов» и «в каждой из них обнаружил натяжки и странности» (Володихин Д., Елисеева О., Олейников Д. История России в мелкий горошек. М., 1998. С. 191)… Историки – очень вежливые люди… Впрочем, для А. Т. Фоменко их возражения ничего не значат. Он заявляет, что исторические анналы могли быть подделаны позднее, а его хронология основана в конечном счете на строгих данных астрономии, и только таких, которые «скалигеровские фальсификаторы истории» не могли сфабриковать. Итак, главный результат «новой хронологии», как считают ее авторы, состоит в обнаружении «трех основных хронологических сдвигов примерно на 330, на 1050 и на 1800 лет», в результате которых «последний отрезок истории XV-XX веков является хронологически достоверным, а хронология более ранних эпох нуждается в серьезном пересмотре». А. Т. Фоменко и его соратник Г. В. Носовский хотят «услышать ответ по существу: откуда вы все-таки берете обоснование древних дат». Этот ответ дает астрономия. Особенно важна датировка более сотни древних наблюдений, собранных в «Альмагесте» Клавдия Птолемея, древнейшем своде астрономических знаний. Наиболее важным из этих ста наблюдений является звездный каталог, содержащий координаты 1022 звезд (так что можно говорить более чем о 1100 наблюдениях). Действительно, координаты звезд изменяются со временем по двум причинам – из-за векового изменения положения исходных точек их отсчета (определяемых положением в пространстве осей суточного и годичного вращения Земли), а также из-за перемещения как звезд, так и Солнца в пространстве, что приводит к очень медленным изменениям их координат на небесной сфере. Сравнивая их с современными, можно надежно определить время наблюдения каталога, если оно почему-либо не указано его автором. Таких случаев, правда, до сих пор не было… В «Альмагесте» четко сказано, что координаты, полученные из наблюдений, приведены к началу царствования Римского императора Антонина Пия. Это 20 июля 137 года. Однако А. Т. Фоменко уверен, что ему удалось датировать каталог X веком. Значит, и Антонин Пий, и многочисленные другие исторические личности, упоминаемые в «Альмагесте», жили на много веков позже, чем считалось до Фоменко. Лишается оснований и птолемеевский «Канон царей» – хронологическая таблица, по которой Птолемей приводит даты наблюдений и на которой основывался Скалигер. Значит, всю историю можно переписать, что А. Т. Фоменко и делает. Одного только подтверждения обычной датировки «Альмагеста» и прежде всего содержащегося в нем звездного каталога достаточно, чтобы не тратить время на изучение новой версии истории. Как это можно сделать? Проще всего датировать каталог по приводимым в нем долготам звезд, которые возрастают на 1 градус за каждые 72 года (поскольку нуль-пункт их отсчета, точка весеннего равноденствия, в которой небесный экватор пересекает эклиптику, описывает по ней полный круг за 26000 лет – это явление называется прецессией и объясняется периодическим изменением ориентации земной оси в пространстве). Получается при этом, что каталог наблюдался около 60 года от Р. X., с ошибкой всего лишь в несколько лет. Расхождение с 137 годом, указанным Птолемеем, объясняется некоторыми его ошибками при переводе координат звезд, которые он заимствовал у Гиппарха, на свою эпоху, о чем мы еще скажем. Для нашей нынешней цели это расхождение весьма знаменательно. Средневековым фоменковским «фальсификаторам» ничего не стоило привести долготы звезд к любому моменту, почему же они вместо 137 года, назначенного ими Антонину Пию, пересчитали долготы на 55 год? Так или иначе, о X веке не может быть и речи. Никакого правдоподобного объяснения значений долгот каталога, означающих его датировку около 60 года, А.Т.Фоменко не дает. Хотя каталога без долгот не существует, А. Т. Фоменко и его главный соавтор Г. В. Носовский закрывают глаза на долготы и заявляют, что при датировке каталога они принципиально основываются на данных, неизвестных до XVIII века, и поэтому не обращают внимания на однозначную датировку по прецессии и долготам. Эти данные – собственные движения звезд, которые стали известны лишь в XVIII веке. Они действительно дают окончательное решение вопроса. Но не в пользу Фоменко… Метод датировки каталога, предложенный А. Т. Фоменко, состоит в прямом сравнении текущих широт звезд, изменяющихся со временем из-за собственного их движения, с приведенными в каталоге. Однако ошибки координат в нем велики, и отбирая немногие звезды, можно получить какое угодно значение для времени их определения (эпохи каталога). После весьма подозрительных операций и рассуждений, Фоменко и Носовский оставляют для датировки каталога всего лишь 8 звезд, причем из них собственным движением, достаточно большим для того, чтобы заметно изменить широту за несколько сотен лет, обладает один лишь Арктур. Ошибка его широты в каталоге «Альмагеста» велика и как раз такова, что интерпретируя широту этой звезды в каталоге как результат собственного движения, они и получают X век. Это мы показали больше десяти лет назад и повторили еще раз в одном из последних номеров «Вестника РАН» (1999.? 12. С. 1081—1092). Можно предположить, что специфический отбор 8 звезд диктовался необходимостью оставить из быстрых звезд один лишь Арктур. Недавняя работа М. Л. Городецкого, существующая, к сожалению, лишь в электронном виде (http://www hbar phys msu su/gorm/fomenko/gorm3.html), подтверждает такое предположение. В этой работе исчерпывающим образом, шаг за шагом прослежены все этапы операции, приведшей к X веку. Показано, что игнорируются не только результаты многочисленных исследований текста «Альмагеста», но и элементарная логика, одни выводы противоречат другим. В частности, М. Л. Городецкий отмечает, что по некоторым критериям, по которым творцы «новой хронологии» отбирали звезды, не проходит и сам Арктур, и советует внимательно следить за руками, ибо «проявляется ловкость, достойная Давида Копперфильда», известного фокусника. Подозрение, что сначала Фоменко и его подельники нашли звезды, широты которых дают поздние даты, а затем придумали обоснование для исключения всех остальных, усугубляется. По широтам 14 самых быстрых звезд «Альмагеста» М. Л. Городецкий нашел эпоху Т = -110 ± 280 лет. Это эпоха, близкая к Гиппарху, но время Птолемея еще в пределах ошибки. Она становится несколько меньше (± 220 лет), если взять все звезды каталога, а при другом учете ошибок получается -130 ± 180 лет. Этот результат близок к полученному ранее А. К. Дамбисом и Ю. Н. Ефремовым (-80 ±150 год по широтам и -90 ± 120 год по комбинации широт и долгот), недавно опубликованному в «Journal for History of Astronomy» (2000. Vol. 31. P. 116—134). Авторство Птолемея исключается. Он лишь пересчитал на свою эпоху долготы, определенные во времена Гиппарха. Указанные в каталоге долготы соответствуют 55, а не 137 году, потому что он перевел долготы Гиппарха на свою эпоху с неверным, заниженным значением скорости их изменения. Это – абсолютный конец «новой хронологии». Оспорить этот результат невозможно. Он устойчив к изменению числа используемых звезд. У А. Т. Фоменко есть аргументы (впрочем, неверные), обосновывающие исключение лишь одной звезды, правда самой быстрой, Омикрон-2 Эридана. Ну что ж, после ее исключения получается -44 ± 147 лет. Можно исключить и быстрейшие десять звезд, эпоха будет -246 ± 225 лет. Псевдопроблема «новой хронологии» окончательно закрывается, причем строго в рамках базовых предположений ее творцов… Категорически противоречат ей и все другие астрономические данные. Общепринятая хронология не нуждается в новых проверках и подтверждении. Счет годов со времен античности никогда не был утерян. В последние века Римской империи он начинался с правления Диоклетиана, и так продолжалось до тех пор, пока римский аббат Дионисий не предложил считать 248-й год Диоклетиана 532-м годом от рождества Христова. Новое летосчисление привилось не сразу, его принял папа Бонифаций IV в 607 году от Р. X., но лишь с времен папы Евгения IV (1431 г.) оно регулярно используется в документах Святейшей канцелярии. Однако Восточная Церковь эту эру не приняла (на Руси – до времен Петра I), поскольку споры о дате рождения Христа продолжались в Византии до XIV века. Христиане Египта и Ближнего Востока до сих пор пользуются эрой Диоклетиана. И если спросить у них, как они переходят к «нашей эре», они ответят что 1-й год Диоклетиана – это 284 год по Р. X. Счет годов не утерян! Промежуток между 284 годом и 137 годом, первым годом Антонина Пия, заполняется без проблем по историческим данным (например, по списку римских консулов). При использовании же астрономических методов никакие промежуточные датировки вообще не нужны. Напомним, что 1-й год Антонина Пия – это дата, к которой приведены долготы звезд в звездном каталоге «Альмагеста». Антонин Пий замыкает «Канон царей» Птолемея, начинающийся с вавилонского Набонассара, 1-й год которого приходится на 747 год до Р. X. Этот «Канон» включен в «Подручные таблицы» Птолемея как хронологическая база для астрономических вычислений, по нему указаны даты астрономических явлений, описанных в «Альмагесте». Датировка «Канона» проверена многочисленными астрономическими данными, в том числе содержащимися и в «Альмагесте», и в клинописных табличках, откопанных в Месопотамии через 25 веков после события. На территории древней Вавилонии сохранилось огромное количество клинописных табличек из обожженной глины, содержащих записи наблюдений астрономических явлений, следующих друг за другом в течение одного года – таких, как лунные и солнечные затмения, соединения планет со звездами, планетами и Луной и другие точно датируемые явления. Такая совокупность непрерывных наблюдений («дневников») датируется точно и строго однозначно. Записи о них сохранились более чем для 200 различных вавилонских годов и древнейшими являются наблюдения для вавилонского года, начавшегося весной 652 года до н. э. Так, для 37-го года правления царя Навуходоносора, например, имеются записи о наблюдениях трех соединений Марса с точно указанными звездами, отмечаются два соединения Венеры, одно Меркурия, пять соединений Луны со звездами, девять записей моментов восхода и захода Луны, записи о положении Юпитера и Сатурна относительно звезд. Из современной теории следует, что эти наблюдения были сделаны на протяжении одного вавилонского года, начавшегося 22 апреля 568 года до н. э. по юлианскому календарю, и значит, правление Навуходоносора началось в 604 году до н. э. Эта дата точно совпадает с принятой в хронологии задолго до начала раскопок в Вавилонии и Ассирии, еще, в XVII веке. Скалигер и Петавиус использовали птолемеевский «Канон царей», согласно которому Навуходоносор начал править в 144 году эры Набонассара, и астрономические данные «Альмагеста», согласно которым первый год этой эры начался в александрийский полдень 26 февраля 747 года до н. э. по юлианскому календарю. С этого момента Птолемей ведет счет на 907 лет вперед. Даты начала правлений царей и императоров, указанные в его «Каноне», заслуживают абсолютного доверия. Это полностью подтверждается и клинописными записями астрономических наблюдений для других годов. В пересмотре хронологии нет нужды. Мы видим, что фоменковщина основана на утверждениях, равносильных прямому обману читателя, мы видим предвзятый отбор или прямую подтасовку исходных данных и игнорирование сведений, несовместимых с выводами автора «новой хронологии». Возможно, что делается все это неосознанно, примеры психологической слепоты в борьбе за утверждение возлюбленной идеи хорошо известны. Как кинжальным лучом прожектора фоменковщина освещает прискорбное состояние общекультурного уровни нашего общества, в том числе и некоторых представителей его так называемой элиты. Страшнее всего то, что фоменковщина пропагандируется даже среди школьников! Подрывается доверие к науке вообще – чему же верить, если даже хронология сомнительна! Фоменковщина – удар в спину нашей погибающей науке. Элементарное историческое чутье, элементарное знакомство с литературой и искусством (не говоря уж об истории!) прошедших веков могло бы сразу подсказать, что «новая хронология» – бессмыслица. Дух эпохи имеет разный вкус. Вергилий не похож на Данте, Юлий Цезарь – на Карла Великого, а готические соборы – на Парфенон. Без дискуссий ясно, что их разделяют многие века развития человеческого общества… Дух эпохи нельзя подделать, закованного в панцирь рыцаря Средневековья нельзя посадить на лишенного стремян коня римского всадника. И тем более нельзя посадить их вдвоем на одну лошадь, что собственно и делает академик А. Т. Фоменко, затратив на это четверть века упорного труда… Д. М. Володихин. Война «новой хронологии» с радзивиловской летописью Древнерусские летописцы изображали прежде всего ответвление всемирной священной истории, связанное с одной из христианских стран. В их задачу не входило, как у позднейших историков, открытие каких-либо закономерностей исторического развития человеческого общества. Летописцам главная закономерность истории как проявления Промысла Божия уже была известна. Летописная история представляет собой биографию нашей земли в отсветах Божественной истины. Фиксация череды разнообразных событий – битв, переговоров, чудесных знамений или строительства храмов – могла быть разноречива, поскольку достигалась усилиями слабого человеческого разумения, но вряд ли в ней можно отыскать много лукавства: в присутствии Высшего Судии немеет всякое хитроумие. Мнение автора этих строк таково: летопись действительно хранит или, во всяком случае, может хранить отпечаток, наложенный на биографию человечества Божьей волей. Неосторожная или произвольная трактовка летописного материала для нашего времени – дело привычное. Но любая суетная попытка «нарезать» летописных строчек для очередной сенсационной теории лишь отдаляет от подлинного понимания глубоких пластов исторического смысла, заложенного много столетий назад в летописные тексты. Это немного напоминает занятия акробатическими этюдами на кладбище. Пожалуй, самым эксцентрическими «акробатом» выступает академик А. Т. Фоменко. Когда-то историк Р. Г. Скрынников сравнил источниковедческие построения Э. Кинана (неудачно пытавшегося доказать, что переписка Ивана Грозного и Андрея Курбского была составлена задним числом в XVII веке) с перевернутой пирамидой: выдерни тот самый нижний кирпич, на котором все держится, и экзотическое здание рухнет. То же можно сказать о концепции А Т Фоменко по поводу древнерусской истории. Она в значительной степени базируется на палеографическом анализе (или, вернее, на неудачной попытке произвести подобный анализ) одного из списков Радзивиловской летописи. Если этот краеугольный камень оказывается непрочным, то падает и вся оценка источников по истории русского Средневековья, а вслед за этим и сама историческая реконструкция судеб Древней Руси, предложенная сторонниками «новой хронологии». Гипотеза по поводу Радзивиловской летописи изложена в обобщающем труде Г. В. Носовского и А. Т. Фоменко «Империя» (М., 1997), во 2-й главе первой части книги (С. 75-98). Глава носит характерное название «Кем и когда была написана русская история», и четыре пятых ее объема составляет параграф «Подлоги в Радзивиловской летописи – основном списке "Повести временных лет"». Создатели «новой хронологии» полагают, будто в XVII-XVIII столетиях все источники по русской истории периода XVI века и ранее были постепенно уничтожены в прямом соответствии с указаниями правящей династии Романовых. Якобы фальсификат исторической судьбы России написали нанятые специально для этой цели иностранцы, «безразличные» к историческому прошлому страны. Более того, с точки зрения сторонников названной гипотезы, отсутствующие первоисточники были подделаны, иными словами, сочинены заново в соответствии с некой «романовской версией». А. Т. Фоменко и его сотрудники придерживаются того мнения, что Радзивиловская летопись «представляет из себя основной, древнейший и первый по времени обнаружения список знаменитой "Повести временных лет"… Все остальные списки "Повести временных лет" являются фактически копиями Радзивиловского» (С. 81). Историки-специалисты знают немало более древних летописей. Описания крупных книжных собраний, относящиеся к XVII столетию, буквально пестрят упоминаниями летописей, дошедших до того времени, и совершенно непонятно, почему Радзивиловская летопись занимает первое место в конкурсе на древность «обнаружения». Неизвестно, почему Лаврентьевская летопись, относящаяся к XIV веку (1377 г.), осталась для уважаемых авторов тайной за семью печатями, а вместе с нею – еще несколько летописных сводов, содержащих текст «Повести временных лет» и традиционно относимых источниковедами к более раннему времени. (Все главные русские летописи начинаются текстом одного летописного памятника – «Повести временных лет», рассказывающей о древнейшем периоде в истории Руси (IX – XI вв.). За «Повестью» в различных летописях следуют уже различные рассказы. Радзивиловская добавляет к «Повести» текст, описывающий события одного века – от начала XII до начала XIII столетий.) Радзивиловская летопись изготовлена на бумаге, в то время как имеются пергаменные, то есть выполнен ные на коже, списки «Повести временных лет» (хотя бы та же Лаврентьевская летопись). Ан нет, прихотливое воображение уважаемых авторов пылает странною любовью именно к Радзивиловскому списку. Отчего ж? Отчасти, быть может, виной тому несколько неосторожная фраза текстолога Я. С. Лурье, написавшего предисловие к академическому изданию Радзивиловской летописи в серии «Полное собрание русских летописей» (том 38): «Радзивиловская летопись – древнейшая, дошедшая до нас, – текст ее завершается первыми годами XIII века» (С. 3). Но Лурье пишет это в издании, предназначенном для использования историками-профессионалами, и фраза его специалистам вполне понятна. Тем более, что сразу вслед за нею идет комментарий, с добротной неизменностью опускаемый во всех трудах А. Т. Фоменко. Вот этот комментарий: «…текст Ипатьевской летописи доходит до 1292 г., Лаврентьевской – до 1305 г., Новгородской I старшего извода – до 1352 г.». Даже очень «неспециальному неспециалисту» должно быть понятно, что речь идет о формировании текстового комплекса, а не об изготовлении «списков», то есть самих рукописей, содержащих «Повесть временных лет» (далее – ПВЛ). И если текстовой компонент Радзивиловской летописи сформировался в начале XIII века, то сохранился он в рукописной копии, создание которой специалисты относят к XV веку. ПВЛ создана была в начале XII столетия, а все то, что идет в летописных текстах разного времени после нее, как уже говорилось, – добавления из местных летописей различных частей Руси. Логика Я. С. Лурье, рассуждавшего о Радзивиловской летописи, такова: летописец завершил свой труд в первые годы XIII века, поместив в начале своего свода ПВЛ и добавил к ней те сведения, которые имел дополнительно. Скорее всего, разрыв между последним известием в летописи (а она доведена до 1206 года) и временем ее написания невелик – несколько лет или, в крайнем случае, десятилетий. А раз так, велик шанс, что летописец имел в своем распоряжении более древние, более достоверные источники, чем летописцы, работавшие в позднейшее время. Однако необходимо делать поправку на то, что в распоряжении летописца более позднего времени могли оказаться документальные или опять-таки летописные источники весьма раннего периода. Здесь очень многое зависело от того, насколько богатым было рукописное собрание, которым мог пользоваться летописец в своей работе. Таким образом, на основании одного лишь факта раннего появления того или иного летописного свода, невозможно утверждать, что в его составе сохранился древнейший и достовернейший вариант ПВЛ. Нет никаких оснований приписывать роль древнейшего («основного») списка ПВЛ и Радзивиловской летописи. Тем не менее в глазах уважаемых авторов Радзивиловская летопись – древнейший список ранней русской летописи. Доказательству этого тезиса посвящен целый параграф под названием «Датировка Радзивиловской или Кёнигсбергской рукописи». Думается, стоит привести здесь обширный фрагмент из «Империи» почти целиком, чтобы последующая полемика не превратилась в бой с тенью: «Историки датируют основной список "Повести временных лет", – Радзивиловскую летопись, – последним десятилетием XV века, а листы от переплета, т. е. листы, являющиеся частью переплета, а не самой рукописи, – ВОСЕМНАДЦАТЫМ веком. Листы датированы по филиграням. Однако наш анализ рукописи показывает, что этот список в действительности относится не к XV, а к концу XVIII века. Начнем с того, что нумерация листов рукописи идет сначала латинскими буквами: три листа, считая от переплета, помечены буквами "а", "b", "с". Все остальные – арабскими цифрами; эта нумерация проставлена в правом верхнем углу каждого листа. Таким образом, рукопись пронумерована вполне естественно для XVIII века. Но такая арабская нумерация выглядела бы КРАЙНЕ СТРАННО для летописи, составленной на Руси в XV веке. Ведь до середины XVII века в русских рукописях и книгах (а рукописная книга – это не рукопись? – Д. В.) употребляли, как известно, исключительно церковнославянскую нумерацию. Историки предлагают считать, что первоначальная, – самая древняя, якобы XV века, – нумерация была сделана церковнославянскими буквами-цифрами. И якобы лишь через ПАРУ СОТЕН ЛЕТ на рукописи проставили другую нумерацию – арабскими цифрами. Но это предположение сразу вызывает недоуменные вопросы. Оказывается, еще А. А. Шахматов установил, что "нумерация церковно-славянскими цифрами была сделана после утраты из летописи двух листов… Кроме того, нумерация производилась после того, как листы в конце рукописи были перепутаны. В соответствии с текстом после листа 236 должны следовать листы 239—243, 237, 238, 244 и следующие". Причем, как читатель может убедиться лично по фотокопии рукописи[1 - Радзивиловская летопись (факсимильное издание). М. – СПб., 1995] этой путаницы листов (после листа 236) НЕ ЗАМЕЧАЮТ ОБЕ НУМЕРАЦИИ – ни церковнославянская, ни арабская. Таким образом, и церковнославянская, и арабская нумерации были проставлены УЖЕ ПОСЛЕ ТОГО, КАК РУКОПИСЬ БЫЛА ОКОНЧАТЕЛЬНО ПЕРЕПЛЕТЕНА. Но тогда – вопрос: когда же был изготовлен сам переплет? И тут мы с удивлением вспоминаем, что листы от переплета сами историки датируют по филиграням ВОСЕМНАДЦАТЫМ веком; см. выше. Отсюда следует, что имеющиеся сегодня в рукописи и церковнославянская нумерация, и арабская БЫЛИ В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ ПРОСТАВЛЕНЫ НЕ РАНЕЕ XVIII ВЕКА, когда делали переплет. И достоверные известия об этой рукописи начинаются ИМЕННО с XVIII века, когда ее показали Петру (Великому. – Д. В.) и он приказал изготовить копию в 1711 году… Тот факт, что церковнославянская нумерация, как и арабская, появилась лишь после переплета книги в XVII] веке, заставляет заподозрить даже, что настоящая нумерация была арабской. А имеющаяся церковнославянская была проставлена лишь с целью «доказать древность» рукописи… Итак, имеющийся сегодня Радзивиловский список был изготовлен в начале XVIII века» (С. 83-84). А теперь «недоуменный вопрос», обращенный к штудиям А. Т. Фоменко: любопытно, откуда фальсификаторы XVIII века взяли несколько сотен пустых листов с филигранями трехсотпятидесятилетней давности? (Филигрань – водяной знак на бумаге; по нему можно определить время и место изготовления бумаги.) Ведь именно из них состоит вся рукопись, помимо припереплетных листов. Более того, рукопись написана почерком XV века, так называемым полууставом. Так что фальсификаторам, видно, пришлось познакомиться со старинной русской палеографией и научиться писать в стиле их пра-пра-прадедушек и не грешить против него даже в мельчайших нюансах. Пойдем дальше. Столь важное для А.Т.Фоменко утверждение летописеведа А. А. Шахматова о том, что нумерация церковнославянскими цифрами была сделана после утраты двух листов рукописи, оказалось не более – чем досадной оплошностью маститого ученого (Милов Л. В. К вопросу о подлинности Радзивилловской летописи// Новая и новейшая история. 2000. № 3. С. 36-20). На самом деле буквенная нумерация (изобилующая, надо сказать, разнообразными описками) была проставлена тогда, когда оба листа были еще на месте. Об этом свидетельствует то обстоятельство, что в буквенной нумерации учтены (то есть отсутствуют ныне) номера исчезнувших листов – 8-го и 254-го. Что касается действительно имеющей место в летописи путаницы листов, то позволительно обратить к А. Т. Фоменко и его товарищу еще один «недоуменный вопрос»: а почему нумерации листов (как церковнославянская, так и арабская) обязательно должны были «заметить» эту путаницу? Существует немало средневековых русских рукописей, где пагинация (нумерация листов) «ошибается». Это скорее даже правило, а не исключение. Она и в современных-то печатных книгах, особенно если брать какие-нибудь малотиражные академические издания, дает сбои. Так что не было бы ничего необычного в том, что несколько листов пронумерованы неверно. Тем более, что первоначально нумерации могло не быть вовсе, а появиться она могла тогда, когда листы были уже перепутаны. В научной литературе нигде не найти утверждения о том, что кириллическая нумерация летописи сделана именно в XV столетии – сразу после создания рукописи. Ее могли проставить и в XVI, и в XVII веках, и даже – теоретически – в том же XVIII. А теперь главный «недоуменный вопрос»: почему арабскую и кириллическую («церковнославянскую») нумерацию должны были непременно поставить «уже после того, как рукопись была окончательно переплетена»?! И тут «мы с удивлением вспоминаем», что никаких причин этому нет. Радзивиловская летопись могла до XVIII столетия вообще просуществовать в тетрадях. Не совсем обычный, конечно, случай, но возможный: в истории русской книжности XVII века известно немало подобных казусов. Более вероятно (и скорее всего так и было на самом деле): рукопись поменяла несколько переплетов на протяжении долгого своего «жизненного пути» до начала XVIII века, когда была «окончательно переплетена», то есть переплетена в очередной раз. Это уже совершенно обыкновенная история. Чаще всего рукописные книги русского Средневековья бывали переплетены «досками» (то есть деревянными пластинами), обтянутыми кожей или каким-нибудь дорогим материалом (реже просто кожей, безо всяких досок). Переплет «доски в коже» всегда имел два слабых места: кожа постепенно отрывалась на корешке; обрывались нити или ремни, прикреплявшие «доски» к самому книжному блоку. Если на книгу имелся повышенный читательский «спрос», то переплет ожидала печальная участь. Известно колоссальное количество рукописных книг XVII столетия, – хочется подчеркнуть: уже XVII, а не то что XV, – которые лишились изначальных переплетов и ныне пребывают в новых. Особенно много рукописей и старопечатных книг подобного рода известно по старообрядческой книжной традиции: староверы собирали и бережно хранили древние книги, занимались их реставрацией и весьма часто переплетали заново «под старину», в «доски с кожей». Время от времени использовались даже переплеты от погибших по тем или иным причинам книг – встречаются громоздкие фолианты, на которые буквально «натянуты», как детские рубашонки на взрослого человека, чужие переплеты меньшего размера; иногда наоборот, рукопись или старопечатная книга малого формата теряется в огромном старинном переплете, как жемчужина в раковине. Для сравнения можно представить себе любое – подчеркиваю, любое – современное книжное издание. Сколько лет или, в лучшем случае, десятилетий оно проживет без реставрации переплета? И какой процент книжек, хранящихся в библиотеках со своими родными переплетами, а не в картонках, обклеенных «мраморной» бумагой? Особенно, если считать только те книги, которые были изданы, скажем, до 1950 года. Итак, у Радзивиловской летописи, созданной в XV веке, по всей вероятности, несколько раз меняли переплет, не трогая листов, не нарушая старой, кириллической нумерации. Если тот переплет, который принадлежит рукописи сейчас, совершенно износится, возможно, будет принято решение вновь переплести ее. В этом случаи припереплетные листы будут уже без каких бы то ни было филиграней и с четкими признаками производства XXI века. Любопытно, найдется ли двести лет спустя умная голова, неформальный исследователь, который объявит Радзивиловскую летопись фальсификатом XXI столетия на том же «переплетном» основании, на котором перевели ее в разряд фальсификатов XVIII века уважаемые авторы «Империи»?… Но вот А. Т. Фоменко «с удивлением вспоминает», что у Радзивиловской летописи есть несколько списков (то есть рукописных версий текста). Та рукопись, о которой шла речь до сих пор – один из списков, собственно Радзивиловский или Кёнигсбергский, давший название летописи. Но есть и другие списки. Один из них – Московско-Академическая летопись (или, точнее, Московско-Академический список Радзивиловской летописи), текст которой, за исключением незначительных разночтений, идентичен тексту Радзивиловского списка. В особой главке, посвященной Московско-Академическому списку, уважаемые авторы приводят мнение А. А. Шахматова, согласно которому этот список является копией Радзивиловского списка. Заглянем в оригинальный текст Шахматова, на который ссылаются уважаемые авторы. Ба! Да это только первоначальное предположение ученого, от которого он впоследствии отказался в пользу того, что и Радзивиловский, и Московско-Академический списки сделаны с одного протографа, то есть списаны с одной и той же рукописи, но ни одна из них не является копией другой. Но это всё были какие-то неудобные рассуждения у Шахматова, вероятно, он просто опасался открыть зловещую тайну фальсификатов! Фоменко со своими сотрудниками выбирает более «подходящий» – первый – вывод Шахматова, хотя бы и признанный самим ученым ложным. Делается вывод: Московско-Академический список изготовлен в XVIII веке в качестве копии с Радзивиловского, то есть является еще более поздним фальсификатом (С. 94). Не приводится никаких доказательств этого тезиса. Попробуем разобраться. По поводу предыдущего списка Радзивиловской летописи уважаемые авторы выставили хоть какую-то, пусть и ложную, аргументацию, приписывая его происхождение позднему периоду. По поводу Московско-Академического списка явлен один аргумент: раз тот список не древний, а этот – его копия, то уж какая тут древность. Между тем следовало бы обратить хотя бы минимум внимания на палеографические характеристики памятника: они не дают никаких оснований причислять его к XVIII столетию. Тот же самый полуустав XV века. Филиграни XV века. Между тем у Радзивиловской летописи есть еще один список, именуемый Летописец Переяславля Суздальского. Об этом списке у А. Т. Фоменко нет ни слова… Полуустав XV века. Филиграни XV века. Нет ни малейших оснований говорить о том, что этот список представляет собой копию одного из двух названных прежде. Видимо, творцы «новой хронологии» просто не знали о Летописце или решили скрыть неудобную правду о его существовании. Предположим на минуту, что А. Т. Фоменко прав, и Радзивиловский список летописи, а также два других изготовлены в XVIII веке. Следовательно, до того времени должна была дойти стопа чистой бумаги второй половины XV века. То есть несколько сотен листов более чем двухсотлетней давности. Предположение столь же малоправдоподобное, как если бы до наших сохранилась такая же стопа… времен Екатерины II! Учитывая дороговизну бумаги в XVII-XVIII веках (из книг даже выдирали чистые листы, чтобы использовать их для письма), эта гипотеза приближается по уровню достоверности к фантастической литературе. Но допустим, названная виртуальная бумажная стопа все-таки нашлась у фальсификаторов. Залежалась где-то в сундуке. Или ее смогли волшебным образом изготовить. Очевидно, у всех листов должны быть одинаковые филиграни. Но нет, в трех списках использованы листы, с двумя десятками разновидностей водяных знаков. При этом бумага трех рукописей датируется по-разному: Радзивиловский список – 1486—1488 годами, Московско-Академический – 1497—1498, а Летописец Переяславля Суздальского – приблизительно 1463—1476 годами. Похоже, случилось чудо: со времен Ивана III до времен Петра I дошел целый бумажный склад, пережив все пожары и никому за двести с лишним лет не понадобившись… Из такого чудесного хранилища, конечно, можно полной рукой черпать древнюю бумагу. Сторонники А. Т. Фоменко скажут: все филиграни допетровской эпохи – тоже выдумка, фальсификация… Но существуют многие миллионы листов документов и рукописных книг того времени с водяными знаками. Доступ к ним совершенно открыт, каждый может их увидеть и потрогать руками. Достаточно прийти в Российский государственный архив древних актов (Москва, Большая Пироговская улица). История средневековой России документирована гораздо лучше, чем может показаться неспециалисту. Так вот, чтобы изготовить всю эту бумагу, а потом исписать ее, нужен гигант бумпрома и штат писцов размером с три Академии Наук. Когда А. Т. Фоменко и его сторонники отыщут что-нибудь подобное в российской истории XVIII века, тогда и появится хоть какая-то почва для их рассуждений. Авторы «Империи» три страницы посвятили детективно-загадочной проблеме «пропавшего листа». Вот их собственный текст: «Согласно академическому описанию, рукопись состоит из тетрадей, в каждой из которых ЧЕТНОЕ число листов… Но номер первого листа – 1 (что, в общем, естественно. – Д. В.), а последнего – 251… Таким образом, в книге НЕЧЕТНОЕ число листов… Что это значит? Это означает, что в одной из тетрадей содержится – вложен или подклеен – ОДИН непарный ЛИСТ. Может быть, попавший туда позже. А может быть и наоборот – один из листов был УТРАЧЕН, а его парный сохранился. Но в последнем случае на месте утраченного листа должен обнаружиться смысловой РАЗРЫВ В ТЕКСТЕ. Такого разрыва может не быть лишь в том случае, когда утрачен ПЕРВЫЙ или ПОСЛЕДНИЙ лист книги… Итак, мы видим, что в Радзивиловской рукописи имеются какие-то дополнения или утраты. Но почему об этом прямо не сказано в ее академическом описании? В чем дело? Академическое описание хранит странное молчание о том, ГДЕ ИМЕННО в рукописи появляется этот непарный лист (курсив мой. – Д. В.)…» и т. п. (С. 84-85). Каков слог! Какие страсти! И все на пустом месте. Потому что академическое описание никакого молчания не хранит, а напротив, все честно и непредвзято сообщает внимательным читателям: на той же странице 3 тома 38 «Полного собрания русских летописей» четко сказано: утрачен лист, стоявший после 7-го. Там, кстати, и цифры в нумерации не хватает: 7 – есть, 9 – есть, а 8 – нет. Не требуется значительных исследовательских усилий, чтобы заметить отсутствие восьмерки между семеркой и девяткой. Ясно, что на месте пропажи должен был образоваться смысловой разрыв. И он действительно существует. Но А. Т. Фоменко и его сторонникам в этом месте разрыв не нужен, они его намеренно не замечают; им выгоднее отыскать «подлог» несколькими листами дальше. Не нужно ничего, кроме здравого смысла, чтобы разобраться в этом противоречии. Лист 7 Радзивиловской летописи заканчивается словами: «Наидоша я козаре, седящая на горах сих, в лесех, и рекоша козаре: "Платите нам дань". Здумавши же поляне и вдаша от дыма мечь» (здесь же помещен рисунок, разрывающий текст; о нем у Фоменко, разумеется, ни слова). Лист 9 начинается словами: «Болгаре же увидевше, не могоша стати противу, креститися просиша и покоритеся греком. Царь же крести князя их и боляры вся, и миръ сотвори со болгары» (здесь тоже рисунок, о нем также ни слова в «Империи»). Авторы «Империи» риторически восклицают: «Где, читатель, здесь разрыв смысла? Где тут пропущен лист? Ничего этого на самом деле нет. Гладкий текст» (С. 92). В первом случае речь идет о хазарах и полянах, во втором – о болгарах и греках. На рисунках, к которым приведенные фразы относятся как комментарии, изображены совершенно разные воинства. Но для А. Т. Фоменко это гладкий текст, и никакого разрыва не заметно. Откуда такая слепота? В чем ее причина? А вот в чем. Утраченный 8-й лист известен по другим спискам той же Радзивиловской летописи, например, по Московско-Академическому. На этом листе, среди прочего, имеется запись общей хронологии Древней Руси в ее отношении к хронологии мировой истории. Поскольку авторы «Империи» начисто отрицают и ту и другую, им очень удобно пойти на подтасовку фактов – найти несуществующий подлог и заретушировать реально существующий смысловой разрыв в летописном тексте. Да вот беда, тот же самый текст обнаруживается и в других летописях, в том числе в таких, которые ни под каким соусом невозможно объявить фальсификатами XVIII века. Например, в Лаврентьевской летописи XIV века, архивная судьба которой четко прослеживается примерно от рубежа XVI-XVII веков (тогда рукопись принадлежала Владимирскому Рождественскому монастырю). Итак, по мнению А. Т. Фоменко, в Радзивиловской летописи ничего не пропало. Напротив, в летопись (уже и без того изготовленную в фальсификаторских целях) вставили поддельный лист, а именно 9-й. На нем изложена история о призвании Рюрика и варягов. Сторонники «новой хронологии», прямой и естественной целью которых является редукция исторической реальности, явно заинтересованы в компрометации наиболее известных эпизодов в биографии Древней Руси, в первую очередь – именно этого. Понятно, почему их аргументация по поводу «фальшивости» 9-го листа столь слаба и столь притянута за уши к заранее запланированному результату. Думается, будет не лишним полностью воспроизвести их здесь: «НОМЕРА ТРЕХ ЛИСТОВ: 10-го, 11-го и 12-го по церковнославянской нумерации, ОЧЕВИДНО, КЕМ-ТО ИСПРАВЛЕНЫ, а именно, УВЕЛИЧЕНЫ – прежние их церковнославянские номера были 9, 10 и 11. Особенно ярко это видно по листу с церковнославянским номером 12. Чтобы изобразить по-церковнославянски "двенадцать", нужно написать Но на следующем листе рукописи сначала было написано т. е. "одиннадцать". Кто-то приписал две черточки к церковнославянскому после чего оно стало похоже на Это исправление – настолько грубое, что его трудно не заметить… Церковнославянский номер "десять", т. е. очевидно был «изготовлен» из бывшего здесь церковнославянского номера «девять» = У "фиты" просто подтерли правый бок. Но ЯВНЫЕ СЛЕДЫ пересекающей ее горизонтальной черты остались. С переправкой церковнославянского номера «десять» на «одиннадцать» Никаких трудностей не было: для этого достаточно ДОПИСАТЬ букву-цифру Поэтому церковнославянский номер «одиннадцать» выглядит аккуратно. Мы видим, что церковнославянские номера на трех листах были кем-то сдвинуты вперед на единицу, ОСВОБОЖДАЯ, тем самым, МЕСТО ДЛЯ ЦЕРКОВНОСЛАВЯНСКОГО НОМЕРА "ДЕВЯТЬ". На это место был вставлен лист… При таком сдвиге номеров должно было полупиться два листа с церковнославянским номером 12 – «родным» и переправленным на 11. Но в рукописи остался только лист с переправленным номером. «Лишний» лист с «родным» номером «двенадцать» был, видимо, просто ВЫРВАН. На его месте ВОЗНИК СМЫСЛОВОЙ РАЗРЫВ В ТЕКСТЕ. В самом деле, лист с церковнославянским номером «тринадцать» начинается с киноварной (красной) буквы НОВОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ. На предыдущем листе, – после переправки трех церковнославянских номеров "двенадцатом", а на самом деле "одиннадцатом", – ПРЕДЛОЖЕНИЕ НЕ ЗАКОНЧЕНО, оборвано. Человек, вырвавший лист, старался, чтобы смысловой разрыв получился как можно слабее. Но добиться того, чтобы разрыв получился совсем незаметен, он не смог. Поэтому современные комментаторы справедливо указывают на это странное место и вынуждены писать, что в начале тринадцатого листа КИНОВАРНАЯ БУКВА ВПИСАНА ПО ОШИБКЕ. "В рукописи… ОШИБОЧНО ВПИСАН ИНИЦИАЛ"… Задержимся на этом месте. Для начала поясним для читателя, который сейчас захочет сам посмотреть на фотокопию, что в Радзивиловской рукописи «точка» означает современную запятую. А современная точка, т. е. конец предложения, изображается (в подавляющем большинстве случаев) ТРЕМЯ ТОЧКАМИ в виде треугольничка. Кроме того, начало каждого нового предложения отмечается красной = киноварной буквой. Посмотрим на страницу с арабским номером 11, где церковнославянский номер был кем-то переправлен на 12. Текст в конце этой страницы, после которой идет обсуждаемый сейчас РАЗРЫВ СМЫСЛА, обрывается словами "Леонъ царствова сынъ Васильевъ, иже Левъ прозвася, и брат его Александръ, иже царьствоваста…" Далее стоит запятая. Следующий после разрыва арабский лист 12 (= церковнославянский 13) начинается с перечисления дат: "В лето такое-то…" Видимо, фальсификатору это место показалось удобным для стыковки. Он решил, что слово "царьствоваста…" может быть состыковано с началом церковнославянского 13-го листа, где стоит "В лето такое-то". Получилось "Царьствоваста лет столько-то" – осмысленное предложение. Но для этого пришлось заявить, что первое киноварное «В» вписано ПО ОШИБКЕ. И, вероятно, подтереть какие-то места в тексте. Таким образом… разорванный смысл удалось связать. Тем более, что фальсификатору не очень важно было, какой именно лист вырвать; главной целью было ОСВОБОЖДЕНИЕ МЕСТА для листа с церковнославянским номером 9» (С. 86-89). Настоящая большая ложь великолепно выходит только тогда, когда к правде факта добавляют две-три «незначительных» мелочи, так, почти незаметную ерунду. Когда-нибудь, вероятно, творцы «Империи» будут оправдываться: «Да мы не заметили. Такие ничтожные нюансы, за всем не углядишь». Что тут ответить? Именно нюансы отличают ученого от дилетанта. Да и «не замечали» А. Т. Фоменко и его сотрудники всякий раз в пользу собственных воззрений. Ни разу не ошиблись в противоположную сторону… Начнем с разрыва между церковнославянскими листами 12 и 13. Не выходит никакого «осмысленного предложения». Писец действительно ошибся, вставив инициал не там, где надо. Это совершенно очевидно, только надо правильно читать текст на 13-м листе. Там в самом начале стоит иная фраза, не «В лето такое-то», а «В лет 26». Если бы летописец указал, в какое «лето» царствовал Александр, то он бы поставил четырехбуквенную литеру (так по всей рукописи, да и во всей летописной традиции Древней Руси обозначается год от Сотворения мира). В сознании летописца эпоха, о которой идет речь – конец 64 века от Сотворения мира. И сразу после процитированной фразы идет настоящее обозначение года: «В лето 6396». Любопытно, в каком это счете годов 6396 идет сразу после 26? Ведь с буквой «В» читается «… царьствова в лето 26»! Не нужна математическая логика, чтобы понять: год, который летописец должен был бы поставить до 6396-го, – не 26-й от Сотворения мира, а 6395-й! Без ложного инициала, без буквы «В», действительно, получается нечто осмысленное: «… царьствоваста лет 26». Но этот цифровой аспект авторы «Империи» отчего-то не стали объяснять. Мелочь? Почему писец ошибся, проставив инициал не там, где надо? Немудрено, Несколько сотен листов, почти на каждом – от одного до пяти инициалов, а то и больше; на предыдущем листе – цифирь, на последующем – цифирь. Подобных ошибок с инициалами немало в рукописи: чаще инициал пропущен там, где он должен стоять, и где для него специально оставлено место. Но кое-где он вписан так же ошибочно (см., например, Л. 37 об.). Описки встречаются в каждой рукописи, да и опечатки – в каждом современном издании. Стоит ли делать из этого систему? Мало того, инициалы в Радзивиловской летописи никак не являются знаком начала предложения. Бог весть, откуда это взял А. Т. Фоменко. В летописи его проставляли либо в начале очередного погодного известия, либо в самом начале текста под рукописной миниатюрой. В этом нетрудно убедиться: на всем пространстве от Л. 17 об. до последней строки Л. 19 об. нет ни единого инициала. Если признать, что летописец решил сочинить колоссальное экспериментальное предложение на несколько листов, следовало бы присвоить ему какую-нибудь писательскую премию «за литературный авангардизм». Точечные треугольнички не играют роль точек и, соответственно, не стоят перед мнимыми «началами предложений» (инициалов). Точки не идентичны современным запятым (их значение легко увидеть по современному изданию летописи, и оно совершенно не совпадает со значением запятых). В целом – непонятное легкомыслие: пытаться совместить современный синтаксис и пунктуацию с синтаксисом и пунктуацией многовековой давности. Очевидный пример: точки стоят в четырехбуквенных числах, выделяя регистры сотен и тысяч; если их трактовать как запятые, из того же числа 6396 получится «6,3,96». Ничего, кроме нонсенса. Теперь о местах, которые пришлось «подтереть» между листами 12 и 13. Где они? Какие? Что подтерто? Существует два факсимильных издания летописи, ни на одном в этом месте никаких «подтирок» не видно… Трепетная, так сказать, исследовательская фантазия. Но как же с «подтирками» и дописками в цифрах-буквах, обозначающих номера листов 9-11 (а на самом деле 10-12)? Это чистой воды фикция. Невозможно незаметно подтереть «правый бок» у «фиты» или доставить литеру к литере, чтобы из славянского буквенного обозначения цифры 10 получилось 11, поскольку над обеими цифрами размашисто написан знак «титло», – и как раз посередине. А при любой «подчистке» он оказался бы сбоку. «Подтереть» же столь крупную деталь незаметно и нарисовать новую (столь же незаметно) – из разряда фантастики. Зато в древнерусских рукописях не так уж трудно отыскать написание литеры с утолщением в середине «штанги» (эту букву-цифру А.Т.Фоменко обвиняет в том, что прежде она была «фитой»). Что касается литер IE (12), то их невозможно получить путем простого дорисовывания литер, так как по всей рукописи (в том числе и при проставлении нумерации листов) славянская состоит из палочки и петли, нижняя часть которой стыкуется с палочкой почти под прямым углом; кончик этой линии был бы виден над нижней горизонтальной чертой литеры, а его нет. Зато литера с идентичным написанием не раз встречается в рукописи (см., например, слово «половецких» на Л. 231 об. арабской нумерации). Каков вывод? Горазды новоявленные «летописеведы» видеть то, чего нет, и не замечать то, что лезет в самые очи. Датировка и состав известий Радзивиловской летописи остались непоколебленными. Аргументация А. Т. Фоменко – набор иллюзий и натяжек. А вместе с этим рушится вся «пирамида» отечественной истории, построенная трудами уважаемого автора и его, сотрудников на основе липового анализа летописного, материала. Часть III. ЕДИНСТВО РАЗНООБРАЗИЯ Будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху; и от истины отвратят слух и обратятся к басням (2 Тим. 4, 3-4) В призрачном мире «новых хронологий» Н. А. Морозов и А. Т. Фоменко не одиноки. Их окружают другие обитатели Новохронологического царства, и число этих последних все время растет. Каждый из них имеет свою собственную манеру, каждый норовит сказать что-то новое и обычно не соглашается с «гипотезами» и «реконструкциями» академика Фоменко (хотя порой бывает и это). Но различия между ними вторичны и обманчивы. Все они – одна большая семья с присущими только ей родовыми чертами: научным невежеством, ошеломляющей бесцеремонностью, неприязнью к христианству и к истории Церкви. В этой части сборника речь пойдет о трех наиболее ярких представителях «младшего поколения» этой семьи – М. Э. Аджи, С. И. Валянском и Д. В. Калюжном. Они плодовиты и активны. Их книги часто появляются на полках книжных магазинов. Из этих книг читатель может узнать, что основателем христианства был не Господь наш Иисус Христос, а лукавые греки, своровавшие и извратившие веру древних тюрок-«тенгриан» (М. Э. Аджи). Или что святой равноапостольный князь Владимир, креститель Руси, – это не более чем «астральный миф», что Православие было лишь временным увлечением «правящей верхушки Руси», что уловив политическую выгоду, русские князья стали переходить в католичество и получать «благословение (ярлык на княжение) от папского легата», но когда дела католиков (они же монголо-татары) в Европе пошли плохо, князья вновь переменили веру, и «ничто уже не могло остановить начавшегося отлива русского духовенства от побежденного на востоке Европы католического Христа к Христу православному» (С. И. Валянский, Д. В. Калюжный). Обратим внимание на последнюю фразу – по поводу раздвоившегося и «побежденного Христа». Она брошена в пику Тому, Который сказал о Себе: «мужайтесь: Я победил мир» (Ин. 16, 33). Воистину, от неправды до богоборчества – маленький шаг. Г. А. Елисеев. Ложь, вымысел, великая степь Знакомясь с очередным трудом М. Э. Аджи «Европа, тюрки, Великая Степь» (М., 1998), невольно поражаешься непоколебимому упорству автора, которого уже не раз «хватали за руку», уличали в элементарном историческом невежестве, в незнании фактов из школьного учебника… Реакция – ноль. Но даже на фоне остальных «новохронологов» поведение Мурада Аджи выглядит вызывающе. Вспоминается знаменитое бабелевское: «Среди биндюжников слыл грубияном». Аргументы «со стороны», как я мог убедиться, Аджи не воспринимает. Когда на одной из встреч Мурада Эскендеровича спросили о критике его концепции, он, нисколько не изменившись в лице, ответил, что ни одного (!) серьезного довода «против» никто не смог привести. Как часто повторял доктор Геббельс: «Ложь должна быть наглой. Тогда люди скорее ей поверят». Внешне перед нами вроде бы новая работа, но по сути – повторение старой националистической идеи – «всем великим в своей истории и культуре мир обязан тюркам». Критики Мурада Эскендеровича уже достаточно показали, как уверенно оскорбляет он другие народы, доходя почти до нецензурной брани в адрес тех, кто не «тюрки» или не желает себя таковыми признать. Я же хотел бы обратить внимание читателей на нечто иное – на последовательное оскорбление христианства и особенно Православия, на прямое и явное кощунство, творящееся защитником «исконной тюркской религии – тенгрианства». И это вовсе не ошибки, происходящие от полуграмотности, а четкая и хорошо выраженная позиция. Ненависть создателей «новых хронологий» к христианству не меньше, чем их желание подменить русскую и мировую историю. Пассажам на христианскую тему Мурад Эскендерович отводит третью часть своей книги. (Заранее прошу прощения у читателей за обширные цитаты. В отличие от «знатока сокровенной истории тюрок» я хочу, чтобы каждый мог проверить обоснованность моих суждений.) Главная идея Аджи, как обычно, проста – некогда существовала великая тюркская религия – тенгрианство. От нее и произошли все остальные мировые религии, значительно более примитивные. Правда, позже злодеи-церковники сумели уничтожить даже память о тенгрианстве. Реальная вера в бога Тенгри и других тюркских богов действительно существовала. Но вот следов ее влияния все же ни в одной мировой религии найти нельзя. Смести с дороги человеческой памяти все следы, как известно, нельзя. Что-нибудь обязательно останется. Здесь же нет ничего, и поэтому доказательства приходится придумывать. Не знаю, что тому виной – чисто советское воспитание или личная духовная глухота «тюрколога», но в религиозной жизни Аджи не видит ничего, кроме политики и идеологии. Вот пример: «Религия – часть идеологии, а идеология – элемент политики, вернее, власти, которая у людей утверждалась и утверждается только силой» (С. 147). Фразы Ажди напоминают отрывки из советских учебников по научному атеизму 30-х годов, где авторы, не стесняясь ни откровенных ошибок, ни высокомерно-хамского тона, оскорбляли вероисповедные чувства целых народов. При подобных взглядах Аджи вполне понятно, почему он с такой легкостью изобретает никогда не существовавшую, чисто «аджиевскую» версию тенгрианства. Согласитесь, что Мурад Эскендерович выбрал себе не лучший образец для подражания и следует ему, Иногда даже превосходя своих предшественников. Вот, например, как описывает М. Аджи первые века существования христианской Церкви: «Действительно, сомнительно не только главенство самой католической доктрины, но и известные данные о раннем христианстве. И они больше похожи на сказку – уж слишком много в них розовых красок. Иные христианские легенды и предания, как выяснили историки, появлялись через века после якобы случившегося. Потом тексты многократно редактировались. Пример тому – Новый Завет или любая другая книга Библии. Их по политическим причинам не раз «правили» редакторы в черных сутанах… Ведь христианская Церковь изначально задумывалась и создавалась именно как институт власти, стоящий над колониями бывшей Римской империи. Легенды о ее божественном истоке возникли много позже – с приходом образа Бога Небесного. До этого религии как таковой не было, у раннего христианства отсутствовал канон, то есть свой обряд! Оно было небольшой сектой иудаизма. Например, в 300-тысячном Риме насчитали бы от силы несколько десятков христиан. Но их все знали и сторонились, полагая, будто те совершают ритуальные детоубийства. Находились даже свидетели, видевшие, как христиане ели плоть и пили кровь человеческую. А их знаменитые "вечери любви" Горожане называли оргиями, складывая о них легенды. Религиозным обрядом все это можно назвать с очень большой натяжкой… Людей восстанавливало против ранних христиан и то, что христиане отрицали существование богов и отвергали любую мораль! Они называли себя атеистами, прятались в катакомбах, их считали дном общества… Так продолжалось до IV века. Рим терпел безбожников, устраивая порой на них гонения. В 380 году в Риме все изменилось. После неудачных попыток навязать языческому обществу новую религию (митраизм) император Феодосии вынужденно признал главу христианской общины Дамасия» (С. 145—146). Ничтоже сумняшеся, Мурад Эскендерович пересказывает сотни раз опровергнутую в научной литературе клевету на общины первых христиан, которую даже в глухо атеистические советские годы ни один пропагандист не воспринимал всерьез. Да еще и утверждает, что это якобы действительно были раннехристианские обряды! Хотелось бы знать, в каком тексте Нового Завета говорится, что христиане называют себя атеистами? Процитируйте, пожалуйста. Или это сокровенное место тоже вычеркнули «редакторы в черных сутанах»? Аджи любит пользоваться еще одним неотразимым приемом – если нет сведений, которые бы подтверждали его теорию, то он заявляет, что их уничтожали. Если же налицо обратная ситуация – есть исторические источники, опровергающие излюбленную Мурадом Эскендеровичем концепцию, то они объявляются ложью, поздней фальсификацией, или об их существовании вообще замалчивается. Так и в данном случае – Аджи сообщает, что у ранних христиан отсутствовал «канон, то есть свой обряд». (К сведению людей нецерковных: «канон» и «обряд» – разные вещи, но для нашего «тюрковеда» такие мелочи неважны, они только утяжеляют конструкцию. Замечательно и то, что религию Аджи, по сути дела, отождествляет с обрядностью. Еще один рудимент научно-атеистического мировоззрения.) Интересно, а разве об обрядах ничего не сказано в книгах Нового Завета? Например, о крещении говорит Сам Иисус: «Кто будет веровать и креститься, спасен будет» (Мк. 16, 16). Или о крещении, покаянии и других обрядах рассказывается в самом начале Деяний святых апостолов: «Петр же сказал им: покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов; и получите дар Святого Духа… Итак охотно принявшие слово его крестились, и присоединилось в тот день душ около трех тысяч. И они постоянно пребывали в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах» (Деян. 2; 38, 41-42). Конечно, для Аджи новозаветные книги никакой не исторический источник, потому что их «придумали» «римские и византийские писатели» при папе Дамасии (конец IV в.) (С. 146). Такое, опять-таки, не снилось даже советским «научным атеистам», которые максимум на что решались, так это на то, чтобы признавать самой поздней книгой Нового Завета Евангелие от Луки и датировать его концом II века н. э. (Настольная книга атеиста. М., 1985. С. 312). Поздней все равно не получалось, потому что существует самый первый из известных списков новозаветных книг («канон Муратори») и датируется он примерно 200 годом н. э. (Козаржевский А,Ч. Источниковедческие проблемы раннехристианской литературы. М., 1985. С. 14). Что же получается? И обряды были, и священная литература, и богослужебный канон тоже был, иначе нечего было бы утверждать на I Вселенском. Соборе. На Никейском Соборе 325 года было установлено аж 20 канонов. Но может быть, эти обряды являлись чисто иудейскими? Ведь Мурад Эскендерович не раз повторяет, что в первые века новой эры христиане – это только маленькая иудейская секта. Данная мысль противоречит историческим данным. Христиан в Риме даже в эпоху гонений насчитывалось десятки тысяч. Известный немецкий религиовед А. Гарнак указывал, что в это время число членов общины превышало 30000 человек (Христианство: энциклопедический словарь. М., 1993. Т. 3. С. 425). Для того, чтобы управлять такой большой паствой, в 250 году Вечному Городу понадобилось 46 пресвитеров. Не мало. Ажди не замечает даже противоречия в собственном тексте. Сначала он рассказывает о горстке опустившихся люмпенов, а затем утверждает, что «император Феодосии вынужденно признал главу христианской общины Дамасия» причем «после неудачных попыток навязать языческому обществу новую религию (митраизм)». Вера в бога Митру – заметное явление религиозной жизни Рима времен поздней империи, у митраизма имелось множество поклонников. Однако его римскому обществу навязать не удалось. А вот христианство император вынужден был признать. Как можно вынудить цезаря признать главу религиозной общины, если она не пользуется в государстве значительным влиянием? Чтобы разобраться с обрядностью, вновь обратимся к тексту Библии. Среди обрядов иудаизма одним из важнейших является обрезание. Это был знак «завета», установленного Богом с Авраамом, прародителем иудеев: «Сей есть завет Мой, который вы должны соблюдать между Мною и между вами и между потомками твоими после тебя: да будет у вас обрезан весь мужеский пол. Обрезывайте крайнюю плоть вашу: и сие будет знамением завета между Мною и вами… Необрезанный же мужеского пола, который не обрежет крайней плоти своей, истребится душа та из народа своего; ибо он нарушил завет Мой» (Быт. 17; 10-11, 14). Через «ворота обрезания» человек вступает в иудейскую общину. Если в религиозном объединении этот обряд не практикуется, то перед нами, мягко говоря, уже не «иудейская секта». Мурад же Эскендерович, верный своим идеям, специально подчеркивает обязательность обрезания для христиан: «В далеком Риме, столице империи, Павел увидел последователей учения Христа. Четвертая глава этого «Послания» посвящена обрезанию, обязательному для христиан. Там есть, например, такие слова: "И знак обрезания он получил как печать праведную через веру". Или: "Блаженство это относится к обрезанию". На восьмой день от рождения совершался сей священный обряд посвящения, через который прошел сам Христос. Обрезание считалось крещением, то есть приобщением к христианству» (С. 148). Что на это можно сказать, кроме бессмертных слов Коровьева из «Мастера и Маргариты»: «Поздравляем вас, гражданин, соврамши!» Открываем четвертую главу Послания к Римлянам апостола Павла, из которой Аджи выбирает отдельные предложения, не заботясь о контексте, и цитирует их с искажениями, без общепринятых ссылок. Вот как текст выглядит в оригинале: «Так и Давид называет блаженным человека, которому Бог вменяет праведность независимо от дел: "Блаженны, чьи беззакония прощены и чьи грехи покрыты. Блажен человек, которому Господь не вменит греха" (Пс. 31, 1-2). Блаженство сие относится к обрезанию, или к необрезанию? Мы говорим, что Аврааму вера вменилась в праведность. Когда вменилась? по обрезании или до обрезания? Не по обрезании, а до обрезания. И знак обрезания он получил, как печать праведности через веру, которую имел в необрезании, так что он стал отцом всех верующих в необрезании, чтобы и им вменилась праведность» (Рим. 4, 6-11). Как видим, фразы заимствованы таким образом, что смысл их меняется на прямо противоположный. И Апостол не единожды еще подчеркнет ненужность обрезания для христиан. Например, в его Послании к Галатам четко и ясно сказано: «Вот я, Павел, говорю вам: если вы обрезываетесь, не будет вам никакой пользы от Христа» (Гал. 5, 2). Или в Послании к Колоссянам: «В Нем вы и обрезаны обрезанием нерукотворенным, совлечением греховного тела плоти, обрезанием Христовым» (Кол. 2, 11). Но Аджи идет еще дальше. Он утверждает, что обнаружил «истинных христиан»: «Первое (или самое раннее) христианство, которое якобы возникло при Христе, как форма верования, сохранилось поныне! И это, может быть, самое поразительное в истории религий… Реликт веры! Следы его идут из Палестины и Малой Азии, а не из Рима. И они единственные от Христа на дороге христианства» (С. 148). Ура! Мы ожидаем, что сейчас нам поведают о «следах», идущих из Палестины. И что же? Вместо этого Мурад Эскендерович начинает длинный рассказ о. российской секте жидовствующих (или субботников, как было бы правильней), уверяя, что это и есть истинные христиане. Причем ни о какой связи с Палестиной в дальнейшем тексте нет ни слова. Аджи приводит цитату из неназванной книги, где жидовствующие XIX века отождествляются с жидовствующими конца XV – начала XVI века. Но даже если это и так, то связи между средневековыми жидовствующими и Палестиной времен Христа все равно не прослеживается. (Прозвище же свое они получили не за исполнение иудейских обрядов, а за отрицание троичности Божества.) Про субботников как Церкви, так и науке, что бы не утверждал Аджи, достаточно много известно. В их происхождении нет никаких тайн. Это просто отдельные молоканские общины, которые после смерти основателя этого протестантского движения С. М. Уклеина стали постепенно вводить все новые обрядовые предписания, заимствуя их из Ветхого Завета. Часть российских субботников ограничилась принятием только некоторых предписаний иудаизма, часть полностью стала исповедовать иудейскую религию. Но к раннему христианству ни те, ни другие не имеют никакого отношения. Равно как и исповедуемый ими иудаизм имеет весьма малое отношение к иудаизму времен Христа, что бы ни думал по этому поводу Мурад Эскендерович. Аджи все не унимается: «Имя "Иисус Христос" появилось во II веке, до этого героя звали Йешуа. Многое о нем стало известно благодаря стараниям апостола Павла, который жил после Христа. Но… он, как утверждает Церковь, якобы "видел и слышал" Христа, даже разговаривал с ним, находясь в неком экстатическом переживании… Позже число «собеседников» и «очевидцев» Христа выросло в десятки раз. И каждый старался сообщить о своей "встрече"… Были написаны книги и не признанные позже (апокрифические) Евангелия» (С. 149). Один вопрос с ходу: а что – Евангелия это не книги? И насчет имени Иисус тоже замечательно. Или знаменитый «лингвист-тюрколог» Мурад Эскендерович не знает о традиции изменения имен собственных в иноязы-ковой среде для более легкого их восприятия? Не читал Ветхого и Нового Заветов, но может быть читал Коран? Разве упоминающийся там Муса – это не Моисей (в еврейском варианте – Моше), Ибрахим – не Авраам, а Иса – не Иисус? (И кстати, если уж приводить иудейский вариант этого имени, то писать стоит «Йегошуа», что означает «Господь (Яхве) спасает».) А Христос вовсе не имя и не фамилия, а дословный перевод на греческий еврейского «Машиах» (Мессия) – слова, означающего «помазанник». И о земной жизни Иисуса Христа мы знаем не по свидетельствам апостола Павла, а по книгам апостолов-евангелистов, среди которых двое (Матфей и Иоанн) были ближайшими учениками и участниками евангельских событий, а двое других (Марк и Лука) входили в число так называемых «апостолов от 70». Евангелие от Матфея датируется 42 годом н. э., самое раннее послание апостола Павла – 53 годом н. э. И вот, наконец, вывод. Совершив уже обычную подмену понятий («субботники» = «ранние христиане», хотя доказать этого ни в коей мере не удалось), Мурад Эскендерович пишет: «Ранние христиане не признают божественной природы Христа и Троицы. Иначе говоря, они отвергают важнейшие догматы официального христианства. О чем это говорит? Очевидно, о том, что эти догматы появились позже Христа. Значит, они пришли в религию от лукавого, полагают субботники…» (С. 150). Чудесно. Значит, не было при Христе таких догматов. Только интересно, кто именно сказал: «Я и Отец – одно» (Ин. 10, 30), «Я знаю Его, потому что Я от Него, и Он послал Меня» (Ин. 7, 29), а также: «Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Мф. 28, 19). Апостол же Иоанн Богослов, любимый ученик Христа, выражает троичный догмат четко и однозначно: «Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святый Дух; и Сии три суть едино» (1 Ин. 5, 7). Но, как мы уже говорили, для Аджи ссылки на Евангелия – это, конечно, не доказательство. Ведь все книги Нового Завета – поздняя фальсификация. Что ж, давайте поинтересуемся именем автора этой фальсификации. Виновник всех зол – римский папа Дамасий I (366—384 гг.). Аджи пишет: «Почувствовав свою власть и силу, папа Дамасий собственноручно составил перечень книг Священного Писания, повелел церковному писателю Иерониму «поработать» с текстами Нового Завета, которых к тому времени насчитывалось более сотни. Из-под перьев римских и византийских писателей вышли и другие библейские книги. Папа Дамасий окружал себя людьми, прекрасно знавшими новые церковные обряды (позднее они стали докторами Церкви): Василий, Григорий Назианзин, Иоанн Златоуст, Иероним, Амвросий, Августин и другие… Но где они могли получить знания по теологии, о которой ни в Европе, ни в Палестине не знали? На каком языке говорили новые духовные деятели? Откуда были родом? К сожалению, эти важнейшие детали историки оставили без внимания. А нелишне напомнить, что только в 312 г. перед европейской аудиторией впервые была прочитана молитва во имя Бога Небесного. О Христе в ней не упоминалось… Прозвучала эта святая молитва на тюркском языке. Следовательно, теологическими знаниями в то время владели только тюрки, почитавшие Бога Небесного. Они одни. Европа была языческой! А христиане – атеистами. Тогда, в IV веке, и началась нынешняя Европа – оплот христианского мира» (С. 145—146). Вот ведь злодей Дамасий! Сумел даже более сотни текстов Нового Завета найти. (Вообще-то новозаветных книг всего 27. Или Аджи имеет в виду число списков?) И команду себе составил неплохую, видимо, таких же хитрецов, как и он. И тюрок несчастных опять сумел обобрать, украв у них все теологические труды, да так что даже следов до сих пор не нашлось. Но, как обычно, при более внимательном рассмотрении ситуации становится ясно, что и папа Дамасий не слишком уж виноват, и Мурад Аджи, по обыкновению, завышает наклонности тюрок к теологии. Блаженный Иероним (Евсевий) не «работал» с текстами Нового Завета, а отредактировал имеющийся латинский перевод, основываясь на греческих оригиналах. Это первое. Во-вторых, не мог окружить себя папа Дамасий всеми вышеперечисленными церковными авторами. Хотя бы потому, что блаженный Августин только в 387 году принял крещение, через три года после смерти «великого фальсификатора». А святитель Иоанн Златоуст только в 381 году получает низший церковный сан – диакона и даже в последние годы понтификата Дамасия мирно живет в родной Антиохии. То же касается и других Отцов, которые (за исключением святителя Амвросия Медиоланского) были епископами не Римской, а других поместных Церквей. И в-третьих, не «становились» они «докторами Церкви». Этот почетный титул был присужден им столетия спустя Римско-католической церковью – в 1298 и 1568 годах. Но ведь главный пафос выступления Мурада Эскендеровича не в этом. Главное – не было ни в Европе, ни в Палестине знаний по теологии. К сожалению, из этого вовсе не следует, что такие знания были у тюрок. Не следует хотя бы потому, что тюркских теологических трудов так до сих пор и не найдено, а вот богословских книг, написанных задолго до папы Дамасия в Антиохии, Александрии, Риме, Афинах, Константинополе, Карфагене и т. д. – предостаточно. (И это не упоминая об апостольских сочинениях, вошедших в Новый Завет.) Неужели Мурад Эскендерович ничего не слышал об апологетической литературе раннего христианства? Ведь многие труды апологетов дошли до нас. Христианское богословие развивали Аристид (умер в 124 г.), Иустин-мученик (умер в 166 г.), Татиан (умер в 175 г.), Климент Александрийский (умер в 211 г.) и многие другие. А у Тертуллиана (160—220 гг.) и Оригена (185—253 гг.) были уже развитые и подробнейшие теологические системы, в том числе касавшиеся и Святой Троицы. Может быть, они – тюрки? Да нет, Ориген – александрийский грек, Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан тоже явно не кипчак. И с местом рождения у Отцов Церкви IV веке тоже все ясно – Иоанн Златоуст родился в Антиохии, Василий Великий – в Кесарии Каппадокийской, Григорий Богослов – в имении отца, Арианзе, близ Назианза, в юго-западной Каппадокии. Области, мягко говоря, не совсем тюркские. Но самой загадочной оказалась фраза о «молитве во имя Бога Небесного», которая впервые была прочитана перед европейцами в 312 году н. э. на тюркском языке. (Интересно, как эти недалекие язычники ее поняли?) Что Мурад Эскендерович имеет в виду? Я-то, из-за профессиональной дикости, считал, что эта молитва была прочитана Иисусом Христом на арамейском языке и сильно раньше. Та самая – «Отче наш, иже еси на небесех», – что приводится в 6-ой главе Евангелия от Матфея, записанного в 42 году н. э. Немного понапрягавшись и еще раз изучив бессмертный труд Аджи, я наконец понял, в чем дело. Согласно «аджиевской» версии истории, в борьбе за императорский престол решающую помощь Константину оказали тюрки, а поскольку только они умели молиться Богу, то, следовательно, первая молитва в Европе могла быть прочитана не ранее 312 года н. э. Уф! Все вроде бы выяснилось, но опять-таки непонятно – откуда Мурад Эскендерович взял все эти интересные сведения? Но этого наш автор не объясняет, а продолжает все дальше и дальше удивлять заинтересованного читателя: «В начале IV века на I Вселенском соборе 325 года византийский император Константин приказал христианам считать Христа равным – Богу-Отцу… Примечательно, идея Константина не была новой, в 268 году ее уже высказывали, обсуждали и… отвергли на Антиохийском соборе, признав абсолютно еретической. Предложение Константина было скорее не догматом, а блестящей политической находкой Византии, перед которой троянский конь древних греков – жалкая детская игрушка. Греки мастерски тогда запрятали яд замедленного действия: он убил религию тюрков» (С. 150). Очередной злодей в христианской истории. Но только, как бы ни хотелось Аджи обратного, не Константин высказал идею равенства Христа Богу Отцу. Употребляя тот же, что и на Соборе, термин – «единосущие», – об этой богословской проблеме писали Тертуллиан, Новациан, Дионисий Римский. Что же касается Антиохийского Собора 269 (а не 268!) года, то на нем были осуждены конкретные воззрения Павла Самосатского, который использовал это слово неверно, «утверждая строгую единичность божества при номинальном только различии лиц» (Флоровский Г. В. Восточные Отцы IV в. М., 1992. С. 14). (Любопытна непоследовательность Мурада Эскендеровича – когда нужно, он утверждает, что у христиан Римской империи до IV века не было никаких богословских познаний, когда нужно, вспоминает о Соборах предшествующих веков, обсуждавших сложнейшие теологические вопросы.) И вовсе не так уж единодушен был Вселенский Собор в Никее, чтобы говорить, что он покорно исполнил приказания императора. На Соборе, продолжавшемся с 19 июня по 25 августа, шли ожесточенные споры, в которых принимал участие даже пресвитер Арий, главный противник православного понимания Троицы. «Никейский» же Символ веры был результатом соборного решения, и не зря получил название «догмата 318 Отцов». Но история об императоре-«богослове» и «безграмотных» Отцах Церкви нужна Аджи не для рассказа об истинных событиях, а для оправдания и восхваления арианства, которое он четко отождествляет с тенгрианством (С. 190). И рисуется новая карикатура на христианство и христианское богословие: «"Бог вечен, ибо Он есть Мир и Создатель Мира", – говорили в древности тюрки. Следовательно, Христос не равен Богу уже потому, что Христос рожден, а рождение предусматривает начало. Не мог он и умереть по той же причине, потому что смерть предусматривает конец. Если он умер на кресте, получается, и Бог умер вместе с ним. А это абсурд, ибо Бог вечен… Причем абсурд двойной. В Евангелии от Матфея в самой первой строке сказано: "Родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова…" Как понимать эту фразу? А как же Бог-Отец? Невежество Константина-язычника привело Церковь к бессмысленности. Против нее первыми и выступили субботники как несогласные. Потом – некоторые церковные деятели и даже отдельные Церкви. Тщетно. Их не слышали. Например, епископ Арий пытался объяснить и Константину, и другим, что сын не может быть своим же отцом. Однако голос разума утонул в крике противников, которые в этом догмате видели совсем иное – расширение власти греков на другие территории. На те, где верят в Бога Небесного. Иначе говоря, на тюркские земли! Туда готовили греки своего нового троянского коня. Они возмечтали с лавровой ветвью, на правах братьев по духу проникнуть в храмы тюрков и, присвоив их культуру, подчинить себе. Почти так и случилось» (С. 150—151). Задумайтесь на минутку: злобные бескультурные греки, к этому времени даже по признанию Аджи уже имевшие «троянского коня», следовательно, эпосы Гомера, позавидовали и украли высокую культуру тюрков. Но ведь культура – не вещь, ее нельзя вынести из дома под покровом ночи, а главное, ее нельзя присвоить. Можно научиться, перенять многие элементы, но не украсть – так, чтоб у создателя культуры ничего не осталось. Представьте себе ученика-первоклассника, который позавидовал и украл у учителя умение читать. Вот где абсурд-то! Продолжим рассматривать новые бесценные сведения по истории христианства. Их «бесценность» обусловлена, как мне кажется, тем, что «пророк тенгрианства» Аджи совершенно неверующий человек. «Смерть предусматривает конец». О бессмертии души Мурад Эскендерович, вероятно, никогда не слышал. Мы далеки от желания навязать Аджи веру в жизнь вечную, но знать об этой ключевой идее любой религии он обязан, раз взялся трактовать богословские тексты. По христианскому учению не только Бог бессмертен, но и каждый человек, и за хулу на Создателя каждому придется рано или поздно отвечать. Также не понимает Аджи и смысла слова «Богочеловек», раскрытого в Халкидонском оросе (обязательном определении): «Последуя святым Отцам, все согласно поучаем исповедывать одного и того же Сына, Господа нашего Иисуса Христа, совершенного в Божестве и совершенного в человечестве, истинного Бога и притом истинного человека, с разумной душой и телом, единосущного Отцу по Божеству и притом единосущного нам по человечеству, во всем нам подобного, кроме греха». Богочеловечество Христа объясняет и существование родословия Христа, которое, между прочим, кончается так: «Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от Которой родился Иисус, называемый Христос» (Мф. 1, 16). Надеюсь, даже Мурад Аджи не будет опровергать, что в Евангелии есть прямое свидетельство, говорящее об Иосифе только как о приемном отце Иисуса: «Рождество Иисуса Христа было так: по обручении Матери Его Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святаго» (Мф. 1, 18). На недоуменный вопрос Аджи: «А как же Бог-Отец?» ясный ответ дал апостол Иоанн, причем задолго до рождения «тюрколога»: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог… И Слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца» (Ин. 1; 1, 14). Пресвитер Арий, на которого ссылается Аджи, вовсе не пытался объяснить, что «сын не может быть своим же отцом», а прямо противореча свидетельству Апостола, утверждал, что Бог Сын не рожден Богом Отцом, а сотворен. И в этой идее – все арианство, не имеющее, как видим, ничего общего с тенгрианством. Однако все вышеперечисленные примеры безграмотности Мурада Эскендеровича меркнут перед следующим: «В 430 году епископ Нестор усомнился еще в одном догмате христианства, так называемом "единстве божественной Троицы". Вновь теологические споры стали ширмой для простаков. На деле же вопрос решался очень приземленный: кому главенствовать на Средиземноморье – Византии или Египту. Та и другая сторона искали себе союзников через Церковь… Стороны сходились долго, их схватка получилась жаркой. На II Эфесском соборе 449 года победили египтяне. Они жестоко избили греков, причем сам руководитель Собора топтал ногами одного из несогласных. Но в 451 году византийцы взяли реванш… Тогда на Халкидонском соборе приняли Деяние, по которому "божеству полагается скорее быть троичным, чем двоичным". Очередной троянский конь! В религии тюрков присутствовала святейшая Троица. Теперь к ней греки обратили свои взоры… Тогда на Халкидонском соборе спор до конца не решился, "учение о божественной Троице" приняли не все Церкви. Дискуссия о Троице продолжается поныне – несториане (противники Троицы) в христианстве сохранились… Целые общины и поместные Церкви. Можно ли не устоявшееся за полторы тысячи лет мнение очередного византийского политика (или кого-то еще) считать существеннейшим догматом мировой религии? Опять-таки решать теологам, это внутренний вопрос Церкви. Но понятие Троицы и троичности у тюрков было совершенно иным. Греки опять же заимствовали только внешнюю форму. И вновь довели сложную философскую категорию до абсурда» (С. 151—152). Дикари-греки уже в который раз обобрали интеллектуально более развитых тюрков, но по безграмотности и убогости эллинистическая мысль не смогла освоить «сложных философских категорий», перед которыми наследники Сократа, Платона и Аристотеля – просто дети, умеющие перенять форму, но не содержание. Где же, на дне каких архивохранилищ, покоятся труды великих тюркских мыслителей? Хотелось бы почитать. Вновь приступим к подробному разбору тезисов Аджи. Первое: в 430 году Константинопольский патриарх (а не просто епископ) Несторий (а не Нестор) предложил более не называть Деву Марию Богородицей, так как она родила не Бога, а человека, с которым только затем соединилось Слово Божие. С этого и началась история несторианства. И ни в коей мере не сомневался Несторий, а также его последователи в основополагающем догмате христианства – в догмате о Святой Троице. Стал бы кто-нибудь слушать патриарха, не признающего Символ веры? (Тем же, кто хочет подробней ознакомиться с реальными взглядами несториан, вполне верующих в Троицу, я порекомендую обстоятельные исследования А. Лопухина и епископа Софонии (Лопухин А. Несториане или сирохалдейцы. СПб., 1898; Софония, епископ. Современный быт и литургия христиан инославных – иаковитов и несториан. СПб., 1876. Можно почитать и самого Нестория, его «Книгу Гераклида», сохранившуюся в сирийском списке.) Второе: никакого спора о главенстве между Египтом и Византией в V веке не шло и идти не могло, так как в те времена эти две страны составляли одно государство – все египетские земли входили в Византийскую империю. Аджи, как обычно и без всякого основания, отождествляет политику и богословие, пытаясь представить борьбу между александрийской и антиохийской теологическими школами в качестве борьбы за власть. Более того, споры, о которых пишет Мурад Эскендерович, происходили не по вопросу о Троице, а по вопросу о смысле Богочеловечества Иисуса Христа. И православным во время этих споров противостояли не несториане, а монофизиты, доказывавшие, что человеческая природа Христа была полностью поглощена Божественной («моно физис» – «одна природа», «одна сущность»). Возглавляли же монофизитское движение константинопольский архимандрит Евтихий и александрийский патриарх Диоскор. Как видим, они были представителями двух разных кафедр. Где же тут борьба за власть между Египтом и Византией? Чтобы оградить православных и от несторианской, и от монофизитской ереси и был принят уже упоминавшийся Халкидонский орос, в котором четко говорилось, что все христиане почитают Иисуса Христа, «рожденного прежде веков от Отца по Божеству, а в последние дни и нас ради и нашего ради спасения, от Девы Марии Богородицы по человечеству; Одного и того же Христа, Сына, Господа, Единородного, в двух природах неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого, так что соединением нисколько не нарушается различие природ, но сохраняется особенность каждой и они соединяются в одно Лицо и одну Ипостась». Мураду Эскендеровичу везде мерещится антитюркский заговор, и в определении Халкидонского Собора 451 года ему видится «троянский конь». Никаких доказательств существования у тюрок понятия Троицы Аджи не приводит. Самое смешное в данной ситуации – это то, что христианам в V веке вообще незачем было «обращать взоры» к несуществующей тюркской «Троице». Потому что (повторюсь еще раз) все триадологические споры отгремели еще в IV веке н. э. Но Аджи нужен враг! Иначе кто бы обобрал тюрок до такой степени, что от развитой теологии и сложных философских категорий не осталось и следа? И он продолжает свой увлекательный бред: «В IV веке Европа обратилась к Богу Небесному – Тенгри-хану. Европейцы отвергли все другие религии – и новые, и старые, потому что им стало ясно, что кипчаки побеждали не оружием, не неведомой тактикой боя – все это проходящее. Главная сила тюрков таилась в их духе! Они побеждали силой Бога Небесного. Украсть чужого Бога, вот что вознамерился византийский император, мечтавший о всемирном господстве. Вот почему он придумал «новое» христианство, в котором присутствовал бы и всесильный Бог, Создатель мира сего. Из-за этого кипели страсти на церковных Соборах, из-за этого произошел раскол в раннехристианских общинах. Все делалось незаметно и постепенно. Воровство Бога. Оно захватило умы правителей Византии, а потом и Рима» (С. 152). Итак, Константин Великий задумал украсть «всесильного Бога, Создателя мира сего». Но закономерный вопрос – зачем воровать Создателя у тюрок, если в христианстве эта идея присутствовала изначально? Неужели Мурад Эскендерович не знает, как начинается Библия: «В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт. 1, 1)?… Ну не знает Мурад Эскендерович ничего о христианстве! Символа веры, например, ни разу не читал, поэтому, наверно, и позволяет себе высказывания типа: «Христиане, не знавшие основ теологии (а может быть, сознательно!), исказили тенгрианскую Троицу. Поначалу они сделали ее «двоицей», приравняв Христа к Богу. Потом появилась их «Троица». А позже ее дополнили четвертым элементом, полностью исключив саму мысль о единобожии… (С. 156). Что за четвертый элемент? Откуда он взялся? Или это в сознании Аджи так «творчески» преобразовались краем уха услышанные сведения о русской «софиологии»? Кто же знает? Кто разберется в глубинных извивах тюркской души? Как всегда, наш автор бросил фразу, ничего не пояснил и, как свойственно вольному кипчаку, помчался дальше. Постоянная ложь автора утомительна для читателей. И не надо бы Мураду Эскендеровичу врать, ни к чему, а все равно сбивается «тюрковед» на неправду. Например, никто не спорит, что сказание о Гесер-хане – действительно великое фольклорное произведение. Но зачем же при этом писать такое: «"Гэсэриада" популярна на Востоке, она своими корнями восходит к добуддийским традициям… А в Европе о ней подозрительно не знают. Иначе даже неспециалисты бы поинтересовались, почему деяния Христа будто списаны с этих древних книг? Порой совпадения почти текстуальные. Гэсэр жил намного раньше Христа, о чем свидетельствует мощный религиозно-мифологический пласт культуры Востока. Выходит, греки писали «биографию» своего Христа не с чистого листа. Возможно, перед ними лежала «Гэсэриада» или биография Будды, из которых они что-то позаимствовали, а что-то придумали сами» (С. 160). Что тут возразить? Да только на одном русском языке существует три перевода сказаний о Гесер-хане (Гесериада. М. – Л., 1935; Абай Гэсэр. Улан-Удэ, 1960; Абай Гэсэр-хубун. Улан-Удэ, 1961—1964. Ч. 1-2). И о сходстве с деяниями Христа тоже нехорошо получается. Достаточно вспомнить начало истории Гесера. Он воплощается в царстве Лин «в семье одного из князей безобразным, сопливым ребенком по имени Джору… В детстве мальчик проявляет чудесные способности, уничтожает различных демонов, одерживает победу в конном состязании за обладание красавицей Другмо, троном и сокровищами Лина. Затем он получает с неба чудесного скакуна, обретает свой истинный облик и имя Гесер» (Мифы народов мира. М., 1992. Т. 1. С. 297—298). И что же здесь, интересно, общего с детством приемного сына плотника из Назарета? А где обещанные текстуальные совпадения? Почему вы их не приведете, Мурад Эскендерович? И про биографию Будды Аджи написал разве что в расчете на безграмотного читателя, не видящего, например, разницы между казнью Христа на Голгофе и мирной смертью Будды Гаутамы в Кузинаре, окруженного учениками и в возрасте 80 лет. На протяжении всей книги не меняется у М. Аджи главный прием – заявить, что нечто является «наследием тюрок» и не привести никаких доказательств, кроме пары истерических воплей. Скажем, вот так: «Но остались следы минувшего! Иконы, иконостасы, храмы с их неповторимой архитектурой, лампады, ладан, парчовые одежды священников, молитвы с земными поклонами – все это атрибуты тенгрианства. Они и ведут в христианскую Церковь. Они единственное и самое надежное доказательство принятия христианами именно тюркского канона. Других доказательств и быть не может» (С. 162). После чего никаких доказательств и не приводится. А ведь следовало бы. Где тюркские иконостасы и иконы, где образцы лампад и священнических облачений? Хорошо известно, что облачения священников восходят к одеждам когенов и левитов Иерусалимского храма, что ладан был принесен Младенцу Христу волхвами (Мф. 2, 11) и что его использовали ранние христиане при погребении мертвых, о чем писал Тертуллиан. И так далее. Я мог бы еще много распространяться о незнании, ошибках и выдумках Аджи в области истории христианства, приводить пример за примером, но понимаю, что уже надоел читателям. Вообще, книга Мурада Эскендеровича Аджи – настоящий «кладезь». В «изучении» нелепостей, которыми она переполнена, могут поупражняться специалисты самых разных гуманитарных специальностей. А уж о русской истории я и не говорю. Не знаешь, что лучше и выбрать. Можно брать почти с любой страницы, наугад. Скажем вот: «Что сегодня известно о кипчакской иконной живописи? Абсолютно ничего! А это, между прочим, бесценные шедевры Андрея Рублева, это работы десятков и сотен безвестных иконописцев-степняков, которых в России всех скопом назвали древнерусскими. А между тем, русская школа иконописи появилась только в XVII веке, после раскола Церкви. О ней русский же протопоп Аввакум сказал так: "Пишут Спасов образа Еммануила: лицо одутловатое, уста червонные, руки и мышцы холстыя… Старые добрые изографы писали не так подобие святых, лицо, руки и все чувства отончали". Эти старые добрые изографы и были тюрки! Икона служила в тенгрианском храме, была его важнейшим атрибутом: "открой душу", "говори истинно" – так переводится слово с древнетюркского. Именно за эту уникальную способность икона вошла в I веке в буддийский обряд, стала священным произведением искусства Востока. Это абсолютно не христианское изобретение. Не было древнерусской иконы, была только кипчакская икона в Европе (как бы ее ни называли!)» (С. 171). И снова никаких доказательств. Хочется спросить: а Пизанскую башню или пирамиды случайно не тюрки строили? Логика Ажди строится как бы «от обратного» попробуйте-ка докажите, что Андрей Рублев не тюрок. Икон нет, мастеров нет, поэтому давайте объявим, что русские живописцы – это, на самом деле, тюрки Тот же Андрей Рублев, о месте рождения которого, правда, идут споры, но это либо село Рублево, недалеко от Москвы, либо город Старица в Тверской области. Какие в Твери степняки? Или, несомненно, «тюркским изографом» был Феофан Грек, византийский мастер, учитель Андрея Рублева, расписавший до приезда на Русь более сорока церквей в Халкидоне, Галате и Крыму. А также «степняками» были Даниил Черный, Дионисий, Феодосии, Прохор с Городца, другие мастера средневековой Руси. И не стоило бы ссылаться на протопопа Аввакума, потому что в данном случае он противопоставлял старую русскую школу иконописи западноевропейским влияниям. Вот что в реальности писал Аввакум (бросая при этом несправедливое обвинение патриарху Никону, который на самом деле тоже был противником «латинства» в иконописании): «Есть же дело настоящее: пишут Спасов образ Еммануила; лице одутловато, уста червонная, власы кудрявые, руки и мышцы толстыя, персты надутые, тако же и у ног бедры толстыя, и весь яко немчин брюхат и толст учинен, лишо сабли той при бедре не писано… А все то кобель борзой Никон, враг, умыслил, будто живыя писать, устрояет все по-фряжьскому, сиречь по-неметцкому» (Пустозерская проза. М., 1989. С. 102). И здесь же уточняющее примечание М. Аджи, показательное в своей дикости: «"Древнерусская икона" в принципе неправомерный термин хотя бы потому, что Русская церковь официально зарегистрирована в 1589 году, то есть в период позднего средневековья. А школа иконописи открылась в Москве только в XVII веке, после церковного раскола. Можно говорить об украинской иконе, новгородской, но не о древнерусской» (С. 171). Интересно, где это «регистрировали» Русскую Церковь? В Министерстве юстиции Московской Руси? А кто, интересно, расписывал храмы в Москве до XVII века? «Изографы-тюрки», о творчестве которых, как совершенно справедливо отмечает сам Мурад Эскендерович, неизвестно «абсолютно ничего»? Мурад Аджи позволяет себе говорить о русских буквально следующее: «И сто раз прав маркиз де Кюстин, написавший после поездки в Россию: "При виде их и при мысли о том, что для этих несчастных называется существованием, я спрашивал себя, что человек сделал Богу, за что же (они) осуждены на житье в России?" За измену Богу! Чтобы другим в назидание…» (С. 257). Такие пассажи во всех нормальных странах называются расизмом, а в послевоенной Европе влекут еще и уголовную ответственность. Хочется спросить, какому Богу, Мурад Эскендерович? Если Тенгри, то мы его никогда не знали. Если Иисусу Христу, то позвольте Ему Самому с нами разобраться. Мы грешны, но Он добр. И еще. Что же сделали Богу тюрки, если, по вашим же заявлениям, Он позволил христианам, иудеям, мусульманам украсть Себя у тенгриан. А вместе с Собой их уникальную культуру, философию, богословие? В своем националистическом пафосе Аджи не замечает простой вещи: оскорбляя другие народы, он оскорбляет и тюрок. Разве обладатели самобытной степной цивилизации, очень отличной от европейской, нуждаются в искусственном присвоении чужих культурных ценностей? Разве они сами духовно бедны? Только незнание и неуважение к собственной культуре заставляет «апостола нового тенгрианства», отворачиваясь от ее реальных достижений, приписывать тюркам отобранные у других народов обрывки знаний, обычаев и верований. Национальная ненависть всегда политизирована. Ее легко использовать в политических играх, постепенно накаляя страсти. А соответствующим образом препарированные и интерпретированные исторические факты – это самый подходящий материал для политических спекуляций. Современная история Югославии, где все начиналось с дискуссий об историческом прошлом, – «прекрасный» пример, к чему в конце концов приводят подобные спекуляции. Я хочу верить, что Мурад Аджи не злонамеренно раздувает костер славяно-тюркской неприязни, что он слишком уж увлекся своими идеями и просто не замечает, к чему они ведут. Но, может быть, все-таки хватит? Стоит ли работать над очередным обострением межнациональных отношений в стране, где и так с подобными проблемами явный перебор? М. Аджи пишет и издает сочинение, которое фактически является не только антирусским, антиславянским, антихристианским, но и антитюркским! После его прочтения иной читатель, не поддавшийся почти «геббельсовской» пропаганде, начнет с сомнением относиться и к рассказам о реальном вкладе тюркских народов в мировую культуру. И все же, неужели нет в книге М. Аджи ничего полезного? Отнюдь. Есть. На с. 162 я наткнулся на следующий пассаж: «Любопытная все-таки вещь – история. В ней можно спорить, кричать, что-то доказывать, но споры и доказательства – это пустые слова, когда есть факты, которые нельзя опровергнуть». Золотые слова. Но, Мурад Эскендерович, «не лучше ль на себя оборотиться»? А? А. С. Королев Хронотронщики Трудно отделаться от впечатления, что в наши дни многие берутся за перо, исходя из принципа: «раз бумага существует, то должен же на ней кто-нибудь писать». К категории таких авторов относятся математик С. И. Валянский и экономист Д. В. Калюжный, издавшие в четырех книгах свой «Хронотрон. Версии мировой истории». В первых двух книгах авторы, в духе измышлений Н. А. Морозова и А. Т. Фоменко, силятся объявить несостоятельной историю Древнего мира и доказать, что «цивилизация проделала путь с Запада на Восток». Как историка России, меня заинтересовали две последние книги «Хронотрона» – «Явление Руси» и «Тьма горьких истин… Русь» (М., 1998). В аннотации к «Явлению Руси» эта часть «Хронотрона» рекламируется как «новая, вполне революционная версия истории и хронологии событий, имевших место в разные века на территории России». Авторы хотят опровергнуть «многие казавшиеся незыблемыми, освященные академической традицией исторические представления». Они, правда, «не претендуют на истину в конечной инстанции». Их главная цель – «стимулировать мыслительный процесс читателя, предоставить ему самому возможность докапываться до того, как все в нашем прошлом обстояло на самом деле». (Необходимо краткое примечание. Слово «хронотрон» (не путать с «лохотроном»!), как выясняется, очень научное и происходит от слова «хронотроника» – названия науки, изобретенной авторами. Для ее появления на свет «хронотронщики» (так?) постарались «скрестить (!) нелинейную физику, математику и историю».) Какие же «незыблемые» и «догматические» представления необходимо опровергнуть? Отталкиваются авторы от поразительного по своей безграмотности тезиса о том, что «официальное летописание на Руси началось в XV веке, почти одновременно с завоеванием Царьграда турками (1453 год), и вели его так называемые приказные дьяки». Об этом авторам сообщили какие-то «историки», и этот «всеми признанный факт означает лишь одно: мы не имеем надежных материалов по государственной истории России для более ранних времен» («Явление Руси». С. 6). Тут, однако, необходимо уточнение. Признанным специалистами является тот факт, что летописание на Руси началось не ранее конца X века и не позднее середины XI века. Тому есть множество текстологических доказательств. Поэтому утверждения С. И. Валянского и Д. В. Калюжного, что никаких-де записей летописцы до XV века не вели и опирались только на собственную «память», просто смехотворны. Никто из историков ничего подобного С. И. Валянскому и Д. В. Колюжному сообщить не мог. Зато о чем-то похожем писали А. Т. Фоменко и Г. В. Носовский. Итак, источник знаний для С. И. Валянского и Д. В. Калюжного нами обнаружен. То, что они черпают знания из работ творцов «новой хронологии», подтверждается и их последующим рассказом о создании русской истории лишь в XVIII веке. Вполне в духе А. Т. Фоменко авторы считают переписчиков летописей их авторами. (По этой же логике следует считать, что А. С. Пушкин – наш современник, так как имеются издания его трудов, на титульных листах которых стоит «1999» или даже «2000» год). Авторы стремятся пошатнуть веру читателя в летописи и другим способом – путем «анализа» самого летописного текста. Опираются они на тезис о легендарности летописных сообщений по русской истории IX-X веков. В качестве примера предлагается история гибели князя Олега от коня. Бесспорно, история эта легендарна, как во многом легендарна и русская история IX-X веков. Но легенда не тождественна выдумке. Сказители Древней Руси помнили историю, и мастерство это передавалось от мастера к ученику, поэтому любая, даже, как кажется, самая неправдоподобная легенда содержит в себе зерно истины. Историки это зерно выделяют, а не отбрасывают, как наши горе-револю-ционеры. Так и с Олегом. Из-за сказочности истории его смерти можно ли отвергать существование самого князя? Его поход на Киев, гибель от руки Олега киевских князей, поход на греков, договор русов с греками? Конечно же, нет. Кроме русских летописей, об Олеге и его предшественнике на киевском престоле Дире сообщают восточные авторы. Так, арабский историк, географ и путешественник ал-Масуди (умер в 956 году), цитируя более ранние источники, сообщает, что некогда «первым» среди «славянских царей» был «Дир (или Алдир)», который имел «обширные города и многие обитаемые страны». Соседом этого царя был «Аванджа (Алаванга – Алаванджа – Олег)», который вел войны с Византией. Выходит, сообщения летописей подтверждают и иностранные источники! Самое забавное, что авторы должны были бы знать о сообщении арабского путешественника – в списке литературы к своим книгам они упоминают работу А. Я. Гаркави «Сказания мусульманских писателей о славянах и русских», изданную еще в 1870 году, в которой содержится отрывок и из труда ал-Масуди. А может быть, авторы записали книгу А. Я. Гаркави в список только для «солидности», а сами в нее даже и не заглядывали? Ведь неизвестны же им имена византийских авторов X века Константина Багрянородного и Льва Диакона, современников событий, описанных в начальной части «Повести временных лет», которые в своих трудах с еще большими, чем в летописях, подробностями описывают русскую историю X века и сообщениями которых летописный рассказ подтверждается. Но даже если и признать легендарной всю историю Руси IX-X веков (для чего, впрочем, решительно нет оснований), то правильно ли только поэтому заносить в разряд выдумок рассказы современников (летописцей, агиографов и др.) о событиях XI-XIII веков? Разумеется, нет. Но авторы стремятся убедить читателей в вымышленности всей истории Древней Руси. В качестве аргумента они указывают на якобы существующую неразбериху в генеалогии летописных князей («Явление Руси». С. 47-51). Они почему-те решили, что разница межу поколениями князей должна составлять 17 лет, хотя любой специалист по генеалогии может доказать, что допустимая разница составляет около 30 лет. Временной разрыв между смертью летописного основателя княжеского рода Рюрика (по летописям – 879 г.) и смертью великого князя московского Василия Темного (1462 г.) составляет 583 года. От Рюрика до Василия – 16 поколений (а не 18, как у «хронотронщиков», почему-то считающих, что сын киевского князя Всеволода Ярославича (умер в 1093 г.) Владимир и Мономах – разные люди, а московский князь Иван II Иванович не брат Семена Ивановича Гордого, а его сын). Даже те историки, которые признают историчность Рюрика (как-никак IX век!), признают, что связь Рюрика с его «сыном» (по версии древних летописей) Игорем – искусственная. Летописцы стремились всеми силами доказать древность правящей на Руси династии и потому превращали реального киевского князя Игоря (правил в Киеве в 912—945 гг.) в сына полулегендарного Рюрика. Если Рюрик и имел какое-то отношение к Игорю, то более отдаленное. Кроме того, между Рюриком и Игорем летопись знает еще одного правителя Руси – Олега, существование которого почтенные «хронотронщики», как мы только что видели, силятся отрицать. Возникает вопрос: зачем же вычитать из 1462 года 879-й год, когда более правильным будет вычесть 945 год – относительно достоверной даты смерти достоверного князя Игоря? Посчитаем: 1462—945 = 517. Делим 517 на 15 поколений (минус поколение Игоря). Результат – 34,5 года, что вполне допустимо. Следует учитывать, что детей в то время рождалось много, порой князья женились вторично, и потому в Древней Руси разница в возрасте братьев могла быть значительной. Например, старший брат князя Юрия Долгорукого князь Вячеслав Владимирович уже носил бороду, когда Юрий только родился. Следовательно, решительно нет повода сомневаться в генеалогии русских князей X-XIII веков, а значит, и в летописных текстах, из которых она была извлечена исследователями. Может быть, авторы просто не знают методики составления генеалогических таблиц? Однако, опять-таки судя по списку литературы, пособие по вспомогательным историческим дисциплинам «Ключи к тайнам Клио», написанное для студентов исторических факультетов Г. А. Леонтьевой, П. А. Шориным и В. Б. Кобриным, они все-таки в руках подержали. Но прочли ли? Ведь умудрились они сделать ошибку в названии этой книги! Уважаемые «хронотронщики», откройте эту полезную книгу и прочитайте раздел по генеалогии! А заодно и раздел по хронологии, в котором вы обнаружите для себя массу интересного. В частности, что традиция отсчета славянами нового года с марта идет не из Рима, а имеет исконно славянские, языческие корни, и ваш тезис о влиянии католицизма на календарь славян, мягко говоря, ничем не подтверждается. Подобно византийцам, русские в древности вели счет лет от Сотворения мира. Из Византии же был заимствован и счет индиктами (пятнадцатилетними периодами). Не были специфически «латинскими» и принятые русскими после Крещения названия месяцев. Византийцы тоже считали время сентябрями, октябрями, ноябрями, декабрями и т. д… Кстати, продолжали использоваться и более ранние, чисто славянские, названия месяцев (например, в Остромировом Евангелии XI века). В представлении «хронотронщиков», выросших в советское время и помнящих о том, что есть танцы «наши» и «не наши», есть музыка «наша» и «не наша», есть слова «наши» и «не наши» и т. д., латинская основа некоторых русских слов является, свидетельством преобладающего влияния католицизма на Русь. Ведь не могли же русские, рассуждают авторы «Хронотрона», приняв Крещение из Византии, употреблять латинскую терминологию! Но, во-первых, до VII века латинский язык был официальным языком Византии. Отсюда и сильное влияние латинского языка на византийский греческий. Сами византийцы считали себя потомками не греков, а римлян, и назывались «ромеями» (римлянами). Во-вторых, восточные славяне испытывали влияние не только византийцев, но и других европейских народов. Христианство было широко распространено среди киевлян задолго до крещения Владимира Святославича. Уже в середине X века в Киеве действовала церковь святого Ильи, судя по всему, не единственная. В начале XI века, по сообщению Титмура Мерзербургского, современника-иностранца, в городе было 400 церквей. Вряд ли столько мог построить Владимир Святой за 20 лет, прошедших со времени его крещения. В IX-X веках на Руси миссионерствовали не только греки, но и болгары, мораване, представители других народов. До официального разделения Восточной и Западной Церквей (1054 г.) и какое-то время после него контакты между латинской и православной частями христианского мира имели место. Однако это вовсе не противоречит неоспоримым свидетельствам источников о решающем влиянии с конца X века на Русь именно византийской традиции. Не следует забывать, что от XI столетия и последующих веков сохранилось достаточно памятников церковной (в том числе и богослужебной) книжности, по которым можно однозначно судить, к какой из ветвей христианства принадлежала древнерусская Церковь. Уже от XI века сохранились созданные на Руси полемические памятники против «веры латиньской» (к примеру, принадлежащие перу основателя Киево-Печерского монастыря преподобного Феодосия). Да и в византийских источниках, никак не зависимых от якобы недостоверных древнерусских летописей, есть указания на то, что в церковном отношении Русь прямо подчинялась православному константинопольскому патриарху. Но вернемся к хронологии. Судя по названию цикла книг, она должна занимать заметное место в изысканиях авторов. Однако для «хронотронщиков» хронология – только лишний способ усомниться в русской истории. К примеру, они стремятся убедить читателя, что с датами различных астрономических событий в летописях не все в порядке. Почему, вопрошают они, до 1060-х годов в летописях не отмечено ни одного небесного явления? Почему сообщение о комете Галлея (перигелий 27 марта 1066 года) помещено в «Повести временных лет» под 1064 годом (на самом деле – под 1065 годом, внимательнее надо читать примечания к летописи. – А. К.)? Почему лунное затмение, имевшее место 5 апреля 1102 года, отнесено летописцем к 5 февраля 1102 года? Ответ, по мнению «хронотронщиков», прост: до середины XI века летописцы не знали ни о каких небесных явлениях! А то, что ив 1102 году они «ошибались» свидетельствует, что раньше 1110 года вообще никаких записей не велось! («Явление Руси». С. 29-41). Вот еще повод для сомнения в достоверности древней русской истории! Вновь пустые сомнения! Действительно, в записях, которыми пользовался составитель «Повести временных лет», до середины XI века могло и не быть описания небесных явлений. «Повесть временных лет» – это свод (соединение) более ранних летописей, авторы и составители которых вносили в свой труд лишь те события, которые казались им важными, а до 60-х годов XI века регулярного ведения летописных записей, вероятно, еще вовсе не было. К тому же еще Д. О. Святский в своем труде «Астрономические явления в русских летописях с научно-критической точки зрения» (Пг., 1915) обратил внимание на то, что в России люди и после 1060-х годов часто письменно не фиксировали небесные явления – когда из-за неблагоприятных условий наблюдения, когда – по другим причинам (по рассеянности и т. д.). Так, в период с 1060 по 1715 год в России было 283 солнечных затмения. Из них 147 были видимы, но всего 49 из них (то есть около 33%) были отмечены современниками. То же самое и с лунными затмениями. С начала XII века и по конец XVII века в России наблюдалось приблизительно 618 затмений, но только 39 из них (6,3%) отмечены в наших летописях. С невнимательностью летописца мы сталкиваемся и при упоминании кометы 1066 года. Дело в том, что в летописи время появления кометы определено приблизительно «в си же времена», что вовсе не означает ошибки. Что же касается упоминания лунного затмения 1102 года под 5 февраля, а не под 5 апреля, то и оно не является ошибкой. Скорее можно было придраться к летописцу, если бы он указал затмение под 5 апреля. Ведь лунное затмение 5 апреля 1102 года не могло наблюдаться в России. «Знамение» же в луне, упомянутое в летописи под 5 февраля 1102 года, специалисты считают не лунным затмением, а каким-то атмосферным явлением. Дилетантизм авторов проявляется и в мучающем их вопросе о том, почему летописцы не заметили взятия крестоносцами Иерусалима в 1099 году? Почему это событие не произвело никакого впечатления на русских книжников? И вновь авторы подходят к мировоззрению людей конца XI – начала XII веков со своими мерками. Разберемся. Во-первых, появление крестоносцев в Иерусалиме (вопреки мнению наших авторов) получило отражение в древнерусской литературе. До нас дошло «Хожение» игумена Даниила в Иерусалим. Даниил был игуменом монастыря в Черниговской земле и совершил свое паломничество в начале XII века (примерно между 1104 и 1115 годами). В «Хожении», наряду с другими любопытными деталями, сообщается о встрече Даниила с крестоносцем Балдуином Фландрским, который был королем Иерусалимского королевства с 1100 до 1118 года. Текст «Хожения» неоднократно издавался и может быть прочитан уважаемыми творцами «Хронотрона» в «Памятниках литературы Древней Руси». Что же касается составителей летописной «Повести временных лет», то они вообще старались как можно меньше упоминать о «латинском» Западе (см.: «Древнерусская литература. Восприятие Запада в XI-XIV вв.» М., 1996. С. 102—103). Впрочем, косвенное указание на взятие Иерусалима крестоносцами есть и в «Повести временных лет». В рассказе о выборе вер князем Владимиром Святославичем, который в дошедшей до нас литературной форме сложился в начале XII века, говорится о том, что Бог за грехи евреев отдал их землю с центром в Иерусалиме «христианам». Под этими «христианами» имеются в виду как раз участники первого крестового похода (1096—1099). Безграмотность «хронотронщиков» и незнание ими предмета исследования ярко проступает и в «этнографической» части их труда, где они силятся объяснить происхождение имени печенегов от слова «печь» (для тех, кто не знает, поясню: печенеги – это не пироги из печи, а кочевники, совершавшие набеги на Русь в X-XI веках), хазары оказываются «гусарами» (!), аланы – «уланами» (!) (думаю, следует послать «Хронотрон» в Осетию, пусть населяющие ее потомки древних алан ознакомятся с новой версией своей истории), и все эти народы, а также половцы и волжские булгары, оказываются венграми (!), точнее, родами войск венгерской" армии, которые наступают на Русь не с Юга и Востока, а с Запада (а как же иначе, ведь все знают, что венгры живут к западу от России). Судя по всему, авторы не знают и о существовании археологии, которая может четко показать различия между всеми этими народами и доказать, что жили они в разных местах. Даже противно объяснять такие простые вещи! Но делать нечего, надо. Вот только позвольте не доказывать, что Дунай и Волга – это разные реки, а летописный Херсонес-Корсунь не являлся пригородом Киева, в чем убеждены основоположники «хронотроники» («Явление Руси». С. 123—126). В общем, следует признать, что книга «Явление Руси» представляет собой собрание нелепостей и заблуждений авторов, нагромождение надуманных проблем. Откровенно говоря, остается совершенно непонятным, чего хотели добиться авторы своей книгой, так как никакого позитивного вывода в ней не содержится – одни пустые сомнения. Однако ясно, какое впечатление должна произвести эта книга на неподготовленного читателя, имеющего самые поверхностные знания по истории. Вместо «Явления Руси» происходит ее полное исчезновение. Какой уж тут «мыслительный процесс», который авторы обещали «стимулировать» в аннотации?! Ничего надежного в истории нет! Один мрак! Весьма симптоматично название следующей книги С. И. Валянского и Д. В. Колюжного – «Тьма горьких истин… Русь». В этой части «Хронотрона» «тьма» еще больше сгущается, читателя ждут новые «откровения». Так, выясняется, что авторы даже не подозревают о том, что до нашествия монголов кроме Дунайской Болгарии, которая существует и поныне, существовала, еще и Волжская Болгария. Несмотря на общее название, между двумя Болгариями имелась значительная разница. Волжские болгары, например, были мусульманами; а дунайские – христианами. А авторы, путая их, удивляются, как это болгары могли предлагать князю Владимиру Святославичу принять ислам? Не знают они и того, что «немцами из Рима» летописцы называли не немцев в современном смысле, а католиков. Не знают они и того, что в рассказе об испытании вер Владимиром под «хазарскими евреями» подразумеваются в одном месте хазары, а в другом иудеи вообще. Наши «хронотронщики», исходя из легендарности рассказа о выборе вер, отрицают существование даже самого князя Владимира Святого, который превращается у них просто в «Красное Солнышко», а его двенадцать сыновей в 12 созвездий Зодиака («Тьма». С. 13-17). Получается, что вся история Владимира и его сыновей – сказка про Солнце и созвездия, некое подобие сказки «Двенадцать месяцев». А как же быть с сообщениями немецких авторов начала XI века, которые лично встречались с Владимиром и оставили о нем любопытные сообщения? Кстати, кроме 12 летописных сыновей у Владимира, по иностранным источникам, было еще и 9 дочерей. Их куда запишем? Впрочем, по мере прочтения книги, понимаешь, что размышления о Владимире-Солнце – это еще один способ заявить о недостоверности летописей и таким образом в очередной раз окутать плотной «тьмой» раннюю русскую историю. Вместе с «исчезнувшим» из истории и превратившимся в «астральный миф» князем Владимиром Святым вырванным оказался и весь корень православной истории Руси. В других местах книги Владимир Святославич необъяснимым образом из Солнца вновь превращается в человека (хотя авторов продолжает грызть сомнение: «Да был ли Владимир вообще?») и даже в «русского крестителя» (С. 22, 25, 224 и др.), однако, как говорится, дело сделано. Читаем дальше и узнаем, что никакого монгольского нашествия не было! Разве могли такие дикари, как монголы, покорить развитые земли Евразии?! («Тьма». С. 71-90). Конечно же, нет! Но кто тогда Русь разорил? Ответ: крестоносцы! Честно говоря, после ранее написанного С. И. Валянским и Д. В. Калюжным, я был готов ко всему, но все-таки не к этому. А я-то, думал, что путаница в Болгариях – чистая случайность! Нет! Из сообщения арабских авторов о том, что после разорения Руси татары вернулись обратно и по дороге разорили Болгарию (а Болгария-то у «хронотронщиков» одна – на Дунае), следует, что татары жили где-то в Европе («Тьма». С. 152—153). Да и не татары это вовсе, а жители огромного горного хребта Высокие Татры на границе Галиции, Моравии и Венгрии («Тьма». С. 147)! Так Золотая Орда превращается в орден крестоносцев («орда» – «орден»). Батый превращается в «батю». (Еще не догадались? Этот же «батя» – папа римский! Кстати, Чингисхан – тоже папа римский!) Оказывается, все дело в том, что в 1204 году увлеченный идеей унии с католической Церковью русский князь Рюрик Ростиславич захватил Киев, разорил его и заставил православную Русь вступить в унию с католическим Западом. Так Русь попала под власть «Татрской Орды». Под игом этой Орды-Ордена Русь и оставалась вплоть до 1480 года. Только в конце XV века прекратилось «наступательное движение воинственного католицизма» в Восточной Европе. Желая примириться с православными, коварные латиняне убедили русских, что это вовсе не они, католики, а безобидные монголы и татары напали на Русь. Бредовость всего вышесказанного столь очевидна, что даже не хочется этого доказывать. Реальность монгольского нашествия подтверждается не только сообщениями многочисленных письменных источников, созданных в разных странах на разных языках, но и археологическими, и всеми другими видами исторических свидетельств из тех стран Европы и Азии, через которые прошли монголы. Совершенно непонятно, почему князь Рюрик Ростиславич, потомок Владимира Мономаха из смоленской ветви рода, оказался вдруг католиком? Только лишь потому, что он разорил Киев? Но Киев разорялся и до этого (например, в 1169 году коалицией из 11 русских князей). Никакого религиозного подтекста в нападении князя Рюрика Ростиславича на Киев искать не стоит. Это был обычный в то время эпизод в борьбе русских князей за Киев. Рюрику и до этого удавалось занять Киев. Он правил в нем в 1173, 1181, 1194—1202 годах. За время его правления он много сделал для обустройства города и строительства в Киевской земле православных церквей. Однако в 1202 году он был изгнан из Киева конкурировавшим с ним галицко-волынским князем Романом Мстиславичем. Что же касается разорения 1204 года, то произошло оно из-за того, что союзниками Рюрика в борьбе за Киев были половцы, к несчастью ворвавшиеся в город. Кстати, удержаться в городе Рюрику так тогда и не удалось. Роман Мстиславич захватил его в плен и приказал постричь в монахи. В 1205 году Рюрик Ростиславич покинул монастырь и вновь стал киевским князем. Где С. И. Валянский и Д. В. Калюжный обнаружили здесь происки католиков, неясно. Неясно мне и то, как можно было, зная о переписке, которую вел с папой Иннокентием IV в 40-50-х годах XIII века галицко-волынский князь Даниил Романович, не заметить, что в этих письмах князь и папа обсуждают одного общего для них врага – татар. Не может же такого быть, что Даниил просил папу силами крестоносцев помочь русскому князю для борьбы с… крестоносцами! Кстати, о посланиях римских пап русским князьям. Во «Тьме» им посвящена целая глава (С. 199—208), являющая собой замечательный образец не только безграмотности авторов, но и удивительного по наглости перевирания текста источников. Приведу лишь один пример. Известно, что в марте 1073 года киевский князь Изяслав Ярославич (в крещении – Дмитрий) был изгнан из Киева его братьями Святославом и Всеволодом. Изгнанник с семьей бежал в Польшу, где, надеясь на свою большую казну, хотел получить поддержку. Однако польский король Болеслав II не пожелал вмешиваться в русские дела. Изяслав Ярославич провел в Польше более полутора лет, потратив большое количество денег и не преуспев ни в чем. В конце концов Болеслав выдворил его из Польши, предпочтя союз с новым киевским князем Святославом Ярославичем, который вскоре отправил ему военную помощь против чехов. В начале 1075 года Изяслав явился к германскому королю Генриху IV и, вновь раздавая дорогие подарки, начал жаловаться на братьев, изгнавших его из Киева. Генрих IV, занятый своими домашними делами, как и Болеслав, не имел никакого желания вмешиваться в русские дела. Тогда, видя, что и в Германии помощи не получишь, Изяслав весной 1075 года отправил своего сына Ярополка в Рим к папе Григорию VII, предлагая ему принять Русь под покровительство папского престола, то есть обратить в католицизм. Григорий VII отправил послание польскому королю Болеславу, убеждая его помочь русскому изгнаннику. Болеслав медлил, и лишь в июле 1077 года, после смерти Святослава, при поддержке польских сил Изяслав возвратился на киевский стол. Вскоре Изяслав Ярославич погиб в междоусобной борьбе. Мы не имеем известий о каких-либо предпринятых им усилиях по распространению католицизма на Руси. История эта подтверждается источниками четырех стран. Однако С. И. Валянский и Д. В. Калюжный верят лишь своим фантазиям и датируют письма, написанные Григорием VII Изяславу Ярославичу и Болеславу II в 1075 году,… XIII веком! Уважаемые «хронотронщики»! Не поленитесь зайти в библиотеку и прочесть работу С. А. Большаковой «Папские послания галицкому князю как исторический источник» (Древнейшие государства на территории СССР. Материалы и исследования. 1975 год. М., 1976. С. 122—129) и раздел «Западноевропейские источники», написанный А. В. Назаренко в учебном пособии для студентов вузов «Древняя Русь в свете зарубежных источников» (М., 1999). В этих работах вы обнаружите не только разбор сведений, относящихся к контактам XI-XIII веков римских пап с русскими князьями, но и тексты самих источников. И вообще советую не только писать, но и читать побольше! Перечисление противоречий, сознательных и бессознательных ошибок можно продолжать еще очень долго, ибо они содержатся в каждой строчке «Хронотрона». Но стоит ли? Я надеюсь, читатель уже понял, что собой представляет открытая С. И. Валянским и Д. В. Калюжным новая наука «хронотроника». В заключение несколько слов о связи трудов С. И. Валянского и Д. В. Калюжного с изысканиями А. Т. Фоменко и Г. В. Носовского. В отличие от сторонников «новой хронологии», «хронотронщики» признают, в общих чертах, существование Киевской Руси. Нет у них и веры в то, что Русь – это Золотая Орда. Если А. Т. Фоменко и Г. В. Носовский выступают с претензией на псевдопатриотизм (великое государство Русь-Орда!), то работы С. И. Валянского и Д. В. Калюжного скорее импонируют «западникам», стремящимся преувеличить роль католического Запада в истории Руси. Однако, несмотря на кажущуюся разницу между ними, можно говорить о том, что по своим методам работы, отношению к источникам и абсурдности выводов, «хронотроника» является ответвлением «новой хронологии». И там и тут – нигилизм по отношению к истории и ненависть к историкам, что, будучи помноженным на дилетантские методы работы и примитивные исторические знания, дает ужасающую несуразность выводов. Так замечать их или нет? Ведь вступая в дискуссию, мы тем самым делаем им лишнюю рекламу. Но уж больно противно! Впечатления профессионального историка от чтения какого-нибудь «Хронотрона» сравнимы, пожалуй, с впечатлениями, которые переживает профессиональный хирург, наблюдающий за тем, как шарлатан или сумасшедший, заполучив в свои руки нож мясника, берется оперировать людей. Нет, молчать нельзя! Ведь если такой «потрошитель» может нанести вред физическому здоровью человека, то создатели «новой хронологии» и «хронотроники» наносят вред душевному и духовному здоровью общества. ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ Д. М. Михайлович. ИСКУШЕНИЕ «СВОБОДОЙ» И чудесами, которые дано было ему творить перед зверем, он обольщает живущих на земле, говоря живущим на земле, чтобы они сделали образ зверя… И дано было ему вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя и говорил и действовал так, чтобы убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя (Откр. 13, 14-15) Представьте себе, что вы проснулись в комнате с белыми стенами, без окон, лежа на белом мягком полу, и притом с полной почти амнезией. Вы едва помните, как вас зовут, как встать на ноги, как двигать челюстями, чтобы есть. Вы – tabula rasa, чистая доска. Мировая цивилизация, о которой вы начисто забыли буквально все, «переболела» сложностью и «выздоровела», породив простейший примитив – вас. Вы абсолютно свободны. Ото всего. От любых нравственных или правовых ограничений. Разве они существуют? Да хоть бы и существовали, – они не старше вашего пробуждения, вы можете произвольно принять или отвергнуть их. За свою иллюзорную свободу вы расплачиваетесь только одним: тот, кто войдет в дверь, чтобы рассказать вам о существующем мире, имеет возможность легко поработить вас, буде у него возникнет подобного рода потребность. У вас нет прошлого, ваше будущее в его руках. Вы вынуждены верить тому учителю, который решился «подобрать» вас. Он обещает вам жизнь беззаботную в эльфийских дворцах? Вы не можете не верить. Другой информации у вас просто нет, а он так убедителен! Он сообщает вам о неприятной необходимости по 18 часов в сутки работать на урановом руднике? Что поделаешь, значит, так надо. Вы бы поспорили, но он – мудр, а у вас полнейшее беспамятство. И как бы свобода в связи с этим. Он призывает вас попрактиковать черную мессу, поскольку нет ничего чище на этом свете? Как ему откажешь: он водит вас на помочах, его слово – закон. Кстати, не припоминаете, вы ничего не подписывали? Или хотя бы устно вы не одобрили хотя бы раз эту странную процедуру – вырезание памяти. Может быть, она просто иначе называлась – редукция истории? Теперь уже не помните. Сожалею. Верните его на рудник!… Для последнего десятилетия XX века стало обычным делом редуцировать историю. Очевидный симптом большой болезни мирового общественного сознания – нашумевшие на Западе фильмы «Матрица» и «13-й этаж». В них вся огромная история человечества сокращена до жалкого века персонажа в виртуальной игре, а наш мир, прекрасное и сложное творение, сворачивается до простенькой математической абстракции. «Новая хронология» – явление того же ряда. Колоссальными тиражами выходят книги Фоменко и Аджи, где вся европейская цивилизация редуцирована до нескольких незамысловатых формул, сложившихся в ничтожный отрезок времени. Многомиллионные массы сбрасывают одежды культуры. К чему им тяжкое бремя требовательной религии, замысловатой философии, труднозапоминаемой истории, придирчивой нравственности? Лозунг века: обнажим душу, очистим разум! Будем наги и свободны! Во всех этих телодвижениях нетрудно усмотреть единый глобальный замысел, постепенно реализовывавшийся на протяжении четырех-пяти последних столетий. Христианство испытывает постоянное, все усиливающееся давление. Это, кажется, очевидный факт, не требующий доказательств. Сколько сил брошено на то, чтобы не только отлучить народы от веры во Христа, но и не дать им никакой действительной возможности вернуться в ее лоно! Острие подобной стратегии направлено на то, чтобы разрушать, разрушать и разрушать традиционное общество, в котором стержень всего – вера, а производная от этого стержня – культура, организующая весь повседневный быт и творчество людей. В подобном традиционном обществе люди разделены на сословия по своим функциям: одни работают; другие становятся священнослужителями и их дело – духовное окормление первых, отправление обрядов, поддержание веры и всего того, что с нею напрямую связано (например, та же культура, нравственность); наконец, третьи играют роль воинов и правителей, которым дана власть и сила поддерживать порядок, охранять общество от нападений извне и внутренних смут. Разрушение такого общества налицо. Церковь оказалась на обочине современной цивилизации, духовный авторитет священнослужителей стал предметом постоянных нападок. Два прочих сословия путем колоссальных кровопусканий «уравнялись». И вот, как выразился знаменитый испанский философ Ортега-и-Гассет, в духовной жизни произошло «восстание масс». В XIX столетии распространилась идея о необходимости всеобщего образования на равных основах. Считалось, что получив обширные и всесторонние знания о мире, люди займутся «самопознанием». В XX веке эта идея реализовалась. Но никакого «самопознания» не произошло. Нынешний средний человек получает груду сведений, которые в большинстве случаев не пригодятся ему в жизни. Зато сознание того, что он «образован», наполняет его гордыней, преувеличенным мнением о собственной личности. А сознание всеобщего «равенства» прививает агрессию ко всяким сложным идеям, и, конечно, к вере в Бога, требующей самоограничения и духовной дисциплины. «Восстание масс» означает следующее: средний представитель массы не желает никакого духовного труда; он хочет развлечений, лучше простых, грубых и обильных. И даже эти развлечения требуется положить перед самым носом, а желательно разжевать и положить в рот. Искусство и литература не должны быть сложнее комиксов, «веселых картинок». Семья не должна ограничивать плотские желания. Религия обязана «веселить и расковывать», «расширять сознание». Христианство, в котором любовь и печаль шествуют рука об руку, слишком сложно, налагает слишком тесную узду на избалованную и расхлябанную душу жителя современного мегаполиса. Не желая ничего знать о благодетельной силе подобной узды, он все кричит о собственной свободе как о величайшем благе. И свобода чем дальше, тем больше оборачивается падением: умственным и духовным. Итак, страшное разрушение почти завершилось. Все те охранительные бастионы, на которых основывалось правильное христианское общество, рухнули. Но на их развалинах есть еще бойцы. Еще не утрачена способность мыслить и взвешивать. Еще память о борьбе двух глобальных сил в мировой истории не исчезла. Одна из них, падшая и все искушающая всякого рода свободой, довольством, простотой жизни, сильна в этом мире. Князю миру сего она будет расчищать дорогу, покуда не сравняет все оставшиеся руины до основания. Эта громадная «зачистка» перед последним боем решает многое, прежде всего – сколько душ утратит шанс на спасение. «Вырезание памяти» – один из главных инструментов «расчищающей» машины. Помимо спасительной веры в Бога историческое знание представляет собой одну из последних оков, удерживающих современного человека от окончательного падения. Ведь в истории светской, преподаваемой в школах, заключен незримый фундамент – священная история, описание великого мирового противостояния. Разгром современного исторического знания, пусть вторичного и бледного, по сравнению с истинным его фундаментом, означает одно: влечение к пропасти усилится, удерживающее вервие ослабнет. Этот сборник посвящен великой лжи «новой хронологии», сотворенной Фоменко и его соратниками. В наше смутное и обесчещенное время умножаются люди, которые «видят пустое и предвещают ложь» (Иез. 13, 6). Таков и Фоменко. Учение его антицерковно по своей сути и форме. Вся евангельская история превращена фоменковцами в дикую и бессмысленную кашу, месиво из имен, событий и дат. Тексты Священного Писания буквально искромсаны произвольными интерпретациями, и в них не оставлено камня на камне. Любой верующий человек легко обнаружит в фоменковских книгах «Библейская Русь» и «Реконструкция всеобщей истории» великое множество святотатственных игр и прямое надругательство над христианскими святынями. Вся героическая история раннего христианства, все гонения на него, все судьбы многочисленных мучеников доконстантиновской эпохи – исчезли, проглочены исследовательской методой Фоменко. Библейский Моисей превратился в царя турок-османов. Иудаизм стал «формой христианства». Само время пришествия Иисуса Христа, дата и место его распятия перенесены на тысячу лет вперед, в XI век. Иерусалим сдвинут в Константинополь (он же Троя, он же Иерихон). Евангельские волхвы, поклонившиеся Младенцу-Христу, оказались монголами, а затем они превращаются в русских. Один из них становится святым Владимиром, которому Фоменко присвоил новое имя Валтасар, второй – его матерью святой Ольгой, также переименованной – в Малку-Мельхиор, а третий каким-то фантастическим татарином-казаком Гаспаром. Собственно, вся мировая история в исполнении Фоменко превратилась в короткий уродливый анекдот. Создатель «новой хронологии» во всеуслышание заявляет, что его «открытия» опираются на новейшие математические методы. Но ученые разных специальностей: математики, астрономы, религиоведы, историки – неоднократно опровергали Фоменко и даже уличали в шарлатанстве. В декабре 1999 года на конференции в МГУ, специально посвященной анализу «новой хронологии», ни один ученый не высказался в пользу фоменковцев. До сих пор никто из сторонников Фоменко не высказал ни одного внятного аргумента в защиту своих взглядов. Совершенно ясно, что основная задача Фоменко и ему подобных – уничтожить или исказить до неузнаваемости понятие о мировой истории, в частности о страданиях тех, кто век за веком стоял за дело Творца нашего, о злобе и произволе тех, кто выбрал себе иного господина, о тысячелетнем мучительном пути человечества между Божественной истиной и сатанинской прелестью. Знают ли, понимают ли эти люди свою страшную роль в развращении людским умов? В любом случае, они делают свое разрушительное дело с фанатичной энергией. Их работа – «зачистка». А там уж найдется, кому обольщать «очищенное» и опустевшее сознание, «говоря живущим на земле, чтобы они сделали образ зверя, который имеет рану от меча и жив» (Откр. 13, 14). Краткая библиография работ, содержащих научную критику «новых хронологий» Сборники: Астрономия против «новой хронологии». М., 2001. 336 с. Володихин Д. М., Елисеева О. И., Олейников Д. И. История России в мелкий горошек. М., 1998. 250 с. История и антиистория. Критика «новой хронологии» академика А. Т. Фоменко. М., 2000. 528 с. Мифы «новой хронологии». Материалы конференции на историческом факультете МГУ им. М. В. Ломоносова 21 декабря 1999 г. М., 2001. 296 с. Русская история против «новой хронологии». М., 2001. 216 с. Сборник Русского исторического общества. М., 2000. № 3(151). Раздел 1. «Антифоменко». С. 7-196. «Так оно и оказалось!». Критика «новой хронологии». М., 2001. 384 с. Статьи: Бронштэн В. А. Н. А. Морозов – предтеча творцов «новой хронологии»// Вопросы истории. 1998. № 6. Володихин Д. М. Маргинализация исторической информатики // Информационный бюллютень ассоциации «История и компьютер». 1996.? 18. Володихин Д. М. «Новая хронология» как авангард фольк-хистори // Новая и новейшая история. 2000. № 3. Данилевский И. Н. Традиционное летосчисление и «новая хронология»// Вопросы истории. 1998. № 1. Елисеев Г, А. Историк России, которого не было// Русское Средневековье. 1998 год Вып. 2. М., 1998. Елисеев Г. А. Христианство и «новая хронология»// Новая и новейшая история. 2000. № 3. Ефремов Ю. Н., Завенягин Ю. А, О так называемой «новой хронологии» А.Т.Фоменко// Вестник Российской Академии наук. 1999. № 12. Ефремов Ю. Н., Шевченко М. Ю. Что намололи математические жернова: по поводу новой датировки каталога звезд «Альмагеста» // На рубежах познания Вселенной: Историко-математические исследования. 1992. Вып. 24. М., 1994. Злобин Е. В. Машиночитаемые документы в свете «новой хронологии» // Информационный бюллютень ассоциации «История и компьютер». 1996.? 16. Милов Л. В. К вопросу о подлинности Радзивилловской летописи// Новая и новейшая история. 2000. № 3. Конференция «Мифы «новой хронологии» (21 декабря 1999 г., исторический факультет МГУ). Отчет// Вестник Московского университета. Сер. 8. История. 2000. № 3. Королев А. С. Миры академика Анатолия Фоменко// Роман-газета XXI век. 1999. № 12. Кошеленко Г. А., Маринович «77. П. Математические фантазии и исторические реалии // Новая и новейшая история. 2000. № 3. Кучкин 5. А. Новооткрытая битва Тохтамыша Ивановича Донского (он же Дмитрий Туйходжаевич Московский) с Мамаем (Маминым сыном) на Московских Кулижках // Отечественная история. 2000. № 4. Олейников Д. И. Глобальный розыгрыш // Родина. 1997. №6. Янин В. Л. «Зияющие высоты» академика Фоменко// Вестник Российской Академии Наук. 2000. № 5. Примечания 1 Радзивиловская летопись (факсимильное издание). М. – СПб., 1995 |
