Антонио Минтурно

Из Брокгауза:

(итал. Antonio Minturno, ок.1500-1574) — итальянский писатель-гуманист, был епископом Удженто и Кротона, написал ценившееся в свое время сочинение «De poeta» (Венеция, 1559), кроме того, трактат о правилах тосканского стихосложения, под заглавием «Поэтическое искусство» (Arte poetica, 1563), в котором, в частности, нападал на роман как «варварский» жанр, и ряд стихотворений, помещенных в «Rime scelte da diversi autori» Дольче (1665).

Письмо священника Антонио Минтурно о безвременном уходе от грешного мира к житию ангельскому своего молодого друга.

Оп.: I frati cappucini II,. Русский текст: jacopone-da.livejournal.com/57730.html, 2008

См. XVI век.

Милостивому государю Антонио д’Анелло

Мессина, 12 апреля 1534 г.

Если бы я еще оставался, милостивый государь мой Антоний, тем самым Минтурно, которым привык быть, смог бы я ответить Вам на сонет и на эпиграмму, Вами присланные. Но столь разбит я и столь угнетен скорбью, что почти лишаюсь чувств.

Правду говоря, часто давала мне знать о себе эта скорбь, никогда, однако, не имела такой силы, чтобы взять верх надо мною. Но ныне постигла меня с такою силой, что не мог бы и поистине не могу удержать слез. И чем более стараюсь не плакать, тем обильней слезы и громче стоны. И когда кажется мне, что сердце уже успокоилось и лицо отдохнуло, их хрустальные капли неожиданно вновь начинают течь, и вновь веет горький ветр болезненных и тяжких воздыханий. Как могу не плакать и не вздыхать, если утратил драгоценнейший залог дружбы и сладчайший плод, ею рожденный?

Умер для меня, для своей семьи и друзей господин Джанбаттиста Баккини, прежде называвшийся так в миру. Братья капуцины забрали его, или, его словами, Господь Сам взял его к Себе на службу. Мог бы он служить Господу и иначе, о чем мы с ним неоднократно беседовали. Но вот ныне, не ведаю чем подвигнут, не поделившись со мной своей новой мечтой, ступил он на трудный и тернистый путь.

В Марке Анконской и в Калабрии возник новый орден братьев Св.Франциска, а сами они говорят, что обновился старый, и называются пустынниками. Во всем они по виду похожи на обсервантов, кроме разве что хабита с капюшоном, какой у нас крестьяне надевают в непогоду. Да вот еще денег никак не принимают и строго соблюдают устав своего Патриарха. Живут за городом, людей видят редко и проповедей не читают, не то что обсерванты. Пища их самая простая, ложе их – узкое и твердое. Некоторые ходят босиком, но это, однако, с доброй воли.

В этот-то орден вступил Баккини. Я даже не столько скорблю, что утратил доброго друга, сколько сокрушаюсь о нем, ибо тело его изнежено и привыкло к удобствам, слабо и не слишком здорово, и не ведаю, как вынесет он тяжкое это житье. Но что иное можем мы сделать, как только смириться с волей Божией, и преодолеть непреодолимое, и нести легкое то бремя и благое то иго, о коем Сама истина поведала, что оно легкое и благое.

Шлю Вам также письмо, которое он написал мне перед облачением, и мой окропленный слезами ответ ему. Еще посылаю те мои стихи, кои и склонили его оставить мир.

Брат Луиджи из Реджо, человек доброй и святой жизни и здравого учения, - один из этих новых братьев, проповедуя в нашем городе, лишил нас Джанбаттисты. Облачен был он десятого дня этого месяца, а одиннадцатого в четырнадцатом часу взошел на судно, дабы достичь Калабрии.

Желал Вам обо всем этом написать, чтобы Вы и остальные друзья знали и пересказали новости его бедной матери, а также утешили ее, насколько это возможно. И скажите ей еще, если эта весть обрадует ее, как должно, что Джулио, второй ее сын, чувствует себя хорошо и поступил на службу к господину графу.

По поручению Баккини я выставляю на продажу все вещи, которые от него остались; вырученные же деньги пошлю его матери, прибавив также то, что друзья дадут мне для нее.

Будьте здоровы и не ленитесь писать.