Второе посланіе Климента къ коринѳянамъ по своему существу есть не посланіе, а древнѣйшая проповѣдь съ истолкованіями разныхъ мѣстъ священнаго писанія и по разслѣдованію ученыхъ Гингельфельда и Гарнака была по всѣмъ вѣроятіямъ составлена во второй половинѣ II столѣтія, быть можетъ, римскимъ епископомъ Сотеромъ, и затѣмъ приписана Клименту Римскому въ качествѣ его втораго посланія къ коринѳской церкви. Въ этой церкви оно (какъ и первое посланіе) во II-IV вѣкахъ пользовалось особеннымъ уваженіемъ и читалось наравнѣ съ другими книгами священнаго писанія (Евсевій, Цер. Ист. III, 38).

Въ Правилахъ апостольскихъ оно вмѣстѣ съ первымъ посланіемъ упоминается въ числѣ священныхъ книгъ, предназначенныхъ для церковнаго употребленія христіанъ. Въ сирійскомъ кодексѣ это посланіе какъ и первое раздѣлено на главы [1].

Въ такъ называемомъ второмъ Климентовомъ посланіи обращаетъ на себя вниманіе ученіе о Церкви и проповѣдь о храненіи въ чистотѣ плоти, какъ храма Божія («nos ergo decet carnem sicut templum Dei custodire»; IX), такъ какъ мы призваны во плоти ко спасанію и въ ней-же, по воскресеніи, предстанемъ и на судъ Божій [2]. «Живая Церковь есть Тѣло Христа; она была изначала (предвѣчна) и открылась въ концѣ вѣковъ чрезъ сошедшаго съ небесъ во плоти Іисуса Христа, и если мы, будучи во плоти, исполнимъ волю и заповѣди Господни и сохранимъ эту плоть чистою, то станемъ членами предвѣчной, духовной Церкви».

Въ этой временной жизни мы должны сострадать другъ другу, поддерживать другъ друга, вести слабыхъ къ добру, заботиться о спасеніи погибающихъ и заблуждающихся душъ, такъ чтобы всѣмъ придти ко спасенію, не прилѣпляться къ благамъ и наслажденіямъ здѣшняго міра и не бояться смерти («не бояться выйти изъ міра этого»; V),

Призывая всѣхъ къ покаянію отъ всего сердца пока есть время, анонимный авторъ посланія указываетъ, что «пусть наша духовная жизнь не будетъ имѣть вида — будто мы вѣримъ и внимаемъ только въ то время, когда насъ поучаютъ пресвитеры, но и вернувшись домой мы должны помнить и исполнять заповѣди Господни, не поддаваться суетнымъ удовольствіямъ, а стремиться идти дальше по указаніямъ Божіимъ, чтобы собраться всѣмъ вмѣстѣ, быть однихъ мыслей и готовиться къ вѣчной жизни» (гл. XVII) [3].

Обсуждая вопросъ о добрыхъ дѣлахъ, авторъ отдаетъ предпочтеніе милостынѣ, какъ подвигу лучше всего служащему къ очищенію отъ грѣховъ, и затѣмъ указываетъ на необходимость для христіанъ соотвѣтствія между словами и поступками. «Когда язычники (поясняетъ онъ) слышатъ отъ насъ (христіанъ) слова и изреченія Господа, то они изумляются ихъ величію и красотѣ, но когда они замѣчаютъ, что наши дѣла и поступки не соотвѣтствуютъ этимъ словамъ, то они поносятъ насъ и говорятъ, что всѣ эти слова — басни и обманъ. Ибо если они отъ насъ слышатъ божественное слово, что заслуга состоитъ не въ томъ чтобы любить тѣхъ, кто насъ любитъ, а въ томъ, чтобы любить враговъ и ненавидящихъ насъ, то они удивляются преизобилію доброты, содержащейся въ этой заповѣди, но когда они видятъ, что мы не только не оказываемъ любви ненавидящимъ насъ, но даже и тѣмъ, кто насъ любитъ, то они начинаютъ смѣяться надъ нами, и Имя Божье подвергается поношенію» (гл. XIII). Далѣе, авторъ совѣтуетъ христіанамъ не смущаться, когда они видятъ здѣсь (на землѣ) неправедныхъ въ богатствѣ, а слугъ Божіихъ въ притѣсненіяхъ. «Мы братья и сестры (говоритъ авторъ), должны выдержать въ этой жизни борьбу и испытанія, посылаемыя намъ живымъ Богомъ, за что будемъ вознаграждены и увѣнчаны въ будущей жизни. Если Господь такъ легко награждалъ-бы праведныхъ, то они не были-бы блаженны» (гл. XX). «Единому невидимому Богу, Отцу правды, пославшему намъ Спасителя и Вождя къ безсмертію, чрезъ Котораго Онъ и открылъ намъ истину и небесную жизнь, — да будетъ слава во вѣки вѣковъ. Аминь». Этими словами кончается эта проповѣдь, быть можетъ древнѣйшая въ христіанскомъ мірѣ.

Многочисленныя цитаты изъ неканоническаго евангелія [4], предупрежденіе отъ лжеученій и лжеучителей (X; гностиковъ), упоминаніе о мученическомъ вѣнцѣ какъ главной наградѣ за твердое исповѣданіе Христовой вѣры — все это такія черты въ посланіи, которыя заставляютъ отнести появленіе этого посланія ко второй половинѣ II вѣка. Изъ этого посланія нельзя не усмотрѣть, что въ это время центромъ тяжести въ христіанской жизни являлся не книжный авторитетъ, а живое ученіе, живая проповѣдь, евангельскіе примѣры, вдохновенныя пророчества, и эта характерная черта первобытнаго христіанства еще рельефнѣе выступитъ изъ другихъ памятниковъ древней христіанской письменности (какъ напр. изъ посланія св. Игнатія къ Филадельфійцамъ, гл. VIII). Такимъ образомъ это посланіе находится въ тѣсномъ родствѣ съ первымъ посланіемъ Климента (одна и таже цитата изъ Апокалипсиса Петра въ 11 главѣ втораго посланія и въ 23 главѣ перваго), съ Пастыремъ Ермы (Подобія I = 5, 6) и съ Постановленіями Апостольскими (срав. главы 13-15 посланія съ книгами Постановленій: II, 8, 17; III, 7; V, 6) [5].

Примѣчанія:
[1] Это посланіе въ греческомъ текстѣ Александрійскаго кодекса имѣетъ 12 главъ, а въ Константинопольскомъ (нынѣ Іерусалимскомъ) кодексѣ, открытомъ митр. Вріенніемъ, имѣетъ 20 главъ и сдѣлалось извѣстнымъ цѣликомъ со времени опубликованія его Вріенніемъ въ 1883 году. Русскій переводъ прот. Преображенскаго имѣетъ 12 главъ, причемъ эта глава не окончена. Въ новомъ текстѣ окончаніе ея слѣдующее: «И мужскій полъ съ женскимъ, ни мужскій, ни женскій — это... (здѣсь перерывъ, а далѣе въ нов. текстѣ стоитъ) означаетъ, что когда братъ видитъ сестру (братъ и сестра въ значеніи конечно христіанскомъ, а не родственномъ) онъ не долженъ думать о ней какъ о женщинѣ, ни она о немъ какъ о мужчинѣ. Если вы будете такъ поступать (говоритъ Господь), то тогда наступитъ царствіе Моего Отца».
[2] См. 1 Кор. VI, 19; Варн. IV, 11; Игнат. къ Филип. VII.
[3] Весьма примѣчательно, что авторъ призывая всѣхъ къ покаянію ставитъ себя въ нравственномъ отношеніи ниже всѣхъ. Онъ говоритъ: «Потому что и я самъ хотя и грѣшникъ, и не избѣгъ еще искушенія, и нахожусь подъ навожденіями діавольскими, по крайней мѣрѣ, спѣшу приблизиться къ справедливости, боясь будущаго суда» (гл. XVIII).
     Слѣдуетъ замѣтить, что о предстоятеляхъ церкви авторъ говоритъ во множественномъ числѣ и называетъ ихъ въ двухъ мѣстахъ пресвитерами (гл. XVII).
[4] Въ посланіи усматривается много цитатъ изъ неканоническаго евангелія, по всѣмъ вѣроятіямъ изъ Евангелія Египтянъ; см. гл. IV, V, VIII, и XII.
[5] Срав. также: Іустина, Діал. съ 14 гл. посланія, а также Ѳеоф. къ Автолику II, 26 съ 8 главой.
     См. Епифанія, ересь 27, 6 и 30, 15 — гдѣ упоминается о посланіяхъ Климента, читаемыхъ въ святыхъ церквахъ.
     Самымъ древнимъ свидѣтельствомъ того, что эта проповѣдь считалась за второе Климентово посланіе (кромѣ Александрійскаго кодекса, гдѣ недостаетъ конца), можетъ служить псевдоюстинское сочиненіе Respon. ad Orthodox, 74, пятаго вѣка (Otto Corp. Apol. III, p. 108). Въ сирійскомъ кодексѣ за первымъ посланіемъ Климента стоитъ второе подъ названіемъ: Ejusdem altera epistola ad Corinthios. Апостольскія правила считаютъ два посланія Климента. Фотій въ Biblioth. 113 и 126 говоритъ о второмъ посланіи, что оно отвергается какъ подложное.