Симо Пеура[1]

Что Господь дает, человек получает: Лютер о спасении

Оп. в кн.: Учение о спасении в разных христианских конфессиях/(Серия «Диалог»). — М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2005. — 168 с.

Вопрос Лютера: проблема совершенной любви

Многие заявляли, и слишком часто, что вопрос «как я могу найти милосердного Бога» — основной предмет спора для Лютера и один из источников его богословия. Ответ, который исследователи часто давали на этот вопрос, бесспорно, надо искать в реформаторской доктрине оправдания грешника.

По моему мнению, этот ответ, поскольку он включает в себя лютеровское учение об оправдании, по крайней мере, отчасти верен. Но в вопросе, сформулированном выше, не можем достаточно определенно уловить предмет спора, объясняющий богословские усилия Лютера. Мы не сможем точно понять Лютера, если будем выводить происхождение его мировоззрения только из экзистенциального потрясения, испытанного монахом, который вдруг стал свободен и открыл, что Бог по благодати своей объявил его праведным. Скорее вопрос, мучивший Лютера, был попросту классической проблемой, с которой сталкивались все христиане на протяжении истории церкви. Он пытался разработать основательный ответ на великую заповедь Писания: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего как самого себя» (Лк 10:27). Таким образом, учение об оправдании, понятое как декларация праведности, не охватывает полностью смысла лютеровской доктрины оправдания.

Эта заповедь любви — двойная заповедь: мы должны любить Бога всем нашим сердцем и нашего ближнего как самого себя; эти два требования связаны друг с другом и не могут быть отделены друг от друга. К тому же, эта великая заповедь есть «написание в человеческом сердце». И Лютер настаивает, что Господь написал ее в человеческом сердце не только с воспитательной целью — показать нам нашу неспособность исполнить заповедь любви. Он не желал ввергнуть нас в глубины отчаяния (ведь таким образом могла подействовать на нас проповедь закона), но, как утверждает Лютер, цель закона — в его исполнении через совершенную, бескорыстную любовь к Богу и ближним.

Наше отчаяние на самом деле является результатом нашего сознания греховности, того, что мы не способны жить согласно заповеди. Когда, с одной стороны, мы осознаем, что не можем жить согласно воле Господа, не можем любить совершенно, и, с другой стороны, что Господь наказывает всех грешников, — мы, естественно, приходим в отчаяние.

Наша любовь несовершенна, когда мы любим для того, чтобы использовать другого, или для того, чтобы продвигаться к нашим собственным целям. Что же говорить о нашей любви к Богу? Любим ли мы Бога только ради нашего собственного счастья? Мы попросту склонны думать, что вера в Бога полезна, потому что Бог может воздать за нее и улучшить нашу земную жизнь, или же, с рациональной целью — избежать по крайней мере ада или вечных мучений. В обоих случаях вера оказывается «полезной». Но такая вера не соответствует совершенной любви. Это означает, что наша любовь к Богу направлена на те блага, что Бог может нам дать, а не на самого Триединого Бога.

Эта проблема эгоистичной любви касается также нашей обычной жизни. Мы склонны любить тех, кто чего-то достиг в жизни, кто предлагает нам такие преимущества, как большее ощущение собственной значимости, здоровье, красоту, силу или более высокое положение в обществе. И мы все знаем, что гораздо сложнее любить бедных, уродливых, никчемных, больных и ничего не значащих людей. Ведь у них нет того, благодаря чему мы можем достичь успеха. Намного выгоднее любить богатых, сильных, высокопоставленных и красивых людей, поскольку у них есть те признаки и свойства, которые полезны нам.

Таким образом, проблема несовершенной любви состоит в том, что мы склонны искать выгод любви, а не блага любимого. Ее природа такова, что мы используем любимого в эгоистических целях. Мы знаем множество примеров того, что обыкновенная любовь не способна быть совершенной. Заметим, как много трудностей в человеческой жизни возникает из-за этого намерения использовать других ради собственной выгоды. Возможно, наиболее очевидный пример в нашей жизни касается экономической мощи международных корпораций и громадных теневых рынков мира. Они способны разрушить целые экономические системы слабых и маленьких наций в считанные дни, — всякий раз, когда они хватаются за малейшую возможность, чтобы получить громадную прибыль за счет других. В результате чего слишком часто тысячи людей теряют не только свои сбережения, но и работу, и все средства к существованию. В таких печальных событиях мы ясно видим, что суть греха состоит в использовании других для собственной выгоды.

Вся богословская деятельность Лютера может рассматриваться как попытка решить проблему корыстной любви. Его взгляд на спасение и его социально-этические трактаты касаются одной и той же проблемы. Лютер все время пытается отвергнуть разрыв между сотериологическими и этическими вопросами — даже тогда, когда он утверждает различие между вечной жизнью и благами земного бытия. Реформатор принимает всерьез слова Господа, сказавшего законнику, который спрашивал о том, что нужно делать, чтобы унаследовать вечную жизнь: «поступай так», — то есть исполняй заповедь любви к Богу и ближнему, совершенной любви, — «и будешь жить» (Лк 10:28). Лютер также принимает во внимание важность слов Иисуса, касающихся Страшного суда (Мф 25:31-45). Он убежден — то, что мы сделали для тех, кто в отчаянии и нуждается в нашей любви (и, следовательно, сделали для Христа), влияет на наше собственное спасение.

Лютер приводит несколько примеров своего понимания решения проблемы совершенной любви. Его усилия построить систему общественного благополучия совместно с городским советом Виттенберга, то, что он подчеркивает значение «Золотого правила» как основы всех межличностных отношений, его учение о двух царствах, его критика ростовщичества и правовой системы и его наставления для праведного и справедливого монарха — это попытки показать необходимость любить Бога всем сердцем и ближнего как самого себя. Он был убежден, что проблема истинной любви может быть решена только через веру в Бога, поскольку человек не может самостоятельно обрести любовь, которая ему заповедана, — только Бог может даровать ее человеку.
Заглавие статьи, таким образом, уже выражает решение Лютером этой проблемы. Верующий получает через веру совершенную бескорыстную любовь от Бога, Который сам есть любовь и Который дарует ее верующему, желающему получить ее. Об этом же, в основном, толкует и «Большой катехизис» Лютера. Первая часть его, касающаяся десяти заповедей, не требует от нас ничего другого, кроме совершенной любви. Первая заповедь с ее требованием всеобъемлющей любви к Богу является центральной, но она также включает и любовь к ближнему. Однако, когда мы размышляем об этих заповедях, наша неспособность любить становится очевидной для нас. Следовательно, мы должны непременно перейти к символу веры. Цель символа веры — объяснить, как возможно исполнить правило любви. Размышления над символом веры помогает нам понять, что Бог — Тот, кто первым открывает, что такое совершенная любовь, и что Он — ее источник в нас, так как Он дарит ее нам. И Молитва Господня также учит нас просить Бога даровать нам то, чего мы лишены, но что, тем не менее, необходимо нам — совершенную любовь.
Далее мы рассмотрим позицию Лютера в первой основной главе «Большого катехизиса». Лютер отмечает, что когда мы размышляем над десятью заповедями, символом веры, молитвой «Отче наш», мы становимся причастными Богу и божественной любви. Эта причастность или «обожествление», как еще называет его Лютер, включает в себя спасение, которое не пренебрегает нуждами земной жизни. Для разъяснения этого утверждения мы должны продумать вопрос от начала до конца, для того чтобы разобрать проблему причастности Богу, как ее понимает Лютер.

Первая заповедь: да не будет у тебя других богов

Первая заповедь, «да не будет у тебя других богов», запечатлена как естественный закон мироздания в основе всего бытия. Посредством написания своей воли в наши сердца Творец — сам источник всех благ — достигает того, что мы узнаём Его как Подателя всякого блага. Но даже прежде этой заповеди Он говорит: «Я Господь, Бог твой», то есть источник всех необходимых нам благ. Таким образом, цель запечатления этой заповеди в человеческом сердце — внести истинную, бескорыстную любовь в основание этого мира.
Следовательно, Господь поддерживает этот закон в наших сердцах, поддерживая каждую секунду нашу человеческую жизнь. Таким образом, первая заповедь, как и остальные девять, становится необратимой реальностью в человеческой жизни посредством продолжающегося непрерывно акта Божьего творения. Человечество осознает предмет религиозного поклонения в самой своей природе. Кто-то или что-то всегда выдается за бога, которого любят, — что видно из того, как люди поклоняются ему и почитают этого бога.
Первая заповедь, с одной стороны, касается важности заповеди самой по себе. Она требует доверия и веры только в Триединого Бога. Лютер отмечает: «"Вы не должны иметь других богов", то есть, "вы должны только меня считать вашим Богом". Что это означает? Как это надо понимать? Что вообще значит "иметь Бога"? Мой ответ таков: Бог — это тот, от которого мы ждем всякого блага, и в котором находим решение всех проблем. Иметь Бога значит не что иное, как полагаться на Него и верить Ему всем сердцем».
Лютер считает абсолютное доверие решением того, кто или что будет нашим богом. Так как каждый ищет пристанище в чем-то, и в беде нуждается в помощи, каждый видит бога в том, во что он или она верит. Но этот бог может быть чем-то другим, не Триединым Богом. Поэтому Лютер говорит: «Доверие и вера создают равно и Бога, и кумира». Человек может верить в кого-то, согласно первой заповеди, но быть далеким от веры в истинного Бога.
Проблема человеческого существования, искаженного грехом, состоит в том, что мы пытаемся исполнять первую заповедь, поклоняясь идолам. Мы даже не слышим обещания, неотъемлемого от этой заповеди. Это обещание означает, что истинный Бог — источник всех благ, единственный, кто преисполнен добра, и кто желает пожертвовать эти блага нам в качестве дара. До такой степени грех живет в нас, что мы или отрицаем, что Триединый Бог есть Податель всяческих благ, или же не смеем поверить Ему до конца. Это значит, что мы склонны понимать первую заповедь только как закон, который мы пытаемся исполнить в меру наших сил.
Всякий раз, когда мы следуем заповедям естественного закона, сердце привязывается к истинному предмету веры, и таким образом становится зависимым от бога, в которого мы верим. Однако подобная попытка исполнения заповедей не может быть применена ни к первой, ни к остальным девяти заповедям и может быть выражена только через совершенную любовь, которая верит Богу всем сердцем. Поэтому лютеровское объяснение каждой заповеди в «Малом катехизисе» начинается словами: «Мы должны бояться и любить Бога». Подытоживая разговор о десяти заповедях в «Большом катехизисе», Лютер повторяет это требование любви: «"Да не будет у тебя других богов" попросту означает: "Вы должны бояться, любить и доверять Мне, вашему истинному Богу". Если человеческое сердце так относится к Богу, то мы исполняем эту заповедь и все остальные. С другой стороны, тот, кто боится и любит что-нибудь другое на небе или на земле, не исполняет ни этой, ни других заповедей».
Мы видим, что требование верить в Бога, полагаться на Бога и в Нем одном искать защиты — по существу есть то же самое, что и заповедь совершенной любви к Богу. Мы можем также сказать: «Тот человек, который основательно и глубоко верит всем сердцем, действительно любит совершенно, как Бог».

Любовь предполагает единство с любимым

Любовь, согласно классическому богословскому определению, есть сила, объединяющая любимого и любящего. Лютер присоединяется к этому классическому пониманию природы любви. Совершенная бескорыстная любовь, равно как и нечестивая эгоистичная, — силы объединяющие.
Реформатор часто утверждает, что совершенная любовь так же, как вера, через которую даруется такая любовь, является нитью, связующей Бога и человеческое сердце друг с другом. Сначала Бог любит человека и соединяется с объектом своей любви. А затем эта любовь возбуждает в тех, на кого она направлена, чувство ответной любви к Богу. Эта взаимная любовь созидает объединяющие связи между Богом и принимающим ее человеком, связи, которые становятся все глубже. Человек, таким образом, становится причастным Богу и, вследствие этого, испытывает радикальное изменение. Любовь — объединяющая сила, которая стремится преобразовать любящего в предмет любви.
Идею любви как объединяющей и преобразующей силы можно было проследить также в истоках лютеровской интерпретации первой заповеди, поскольку он неоднократно повторяет, что сердце остается верным объекту веры. «Большой катехизис», в самом деле, подчеркивает ту идею, что любовь Бога есть объединяющая сила — настолько, насколько утверждается, что вера и Бог всегда принадлежат друг другу. Сердце человека «прилепляется» верой к объекту веры и таким образом становится с ним одним целым.
Мысль о том, что любовь (вера и верность) привязывает сердце к тому, в кого оно верит, касается также несовершенной любви, объект абсолютной веры которой иной, нежели Троица. Один из очевидных примеров — наша «вера» в деньги и собственность. Абсолютная уверенность в подобных вещах, дающих ощущение счастья и бесстрашия, делает из них идолов. Не само по себе обладание чем-либо является ошибкой, а постоянное усилие для собирания достаточных богатств, которые бы гарантировали уверенность во всех сферах жизни. И когда кто-то добивается овладения предметом, придающим уверенность, результатом становится любовь к этому предмету, в котором предлагают искать охраны и помощи в жизни. Таким образом, для абсолютного доверия (даже если оно направлено на идола) характерно стремление объединить сердце с любимым и преобразовать человека в объект любви.
Жизнь людей, которые всегда полагаются на богатство и имущество, концентрируется вокруг этих предметов. Они говорят об этих вещах, думают о них, тяжело переживают их утрату и неутомимо оберегают их. Мы можем сказать, что такие люди, поскольку они привязаны к своему имуществу, в конце концов становятся не чем иным, как этим имуществом. Оно делается смыслом их существования.
Объединяющая сила любви касается и всех других даров, обладая которыми люди находят счастье. Лютер не отрицает пользы таких даров, как великая ученость, мудрость, сила, авторитет, семья или почет, он просто замечает, что они могут быть использованы неверно и приводят к самонадеянности. И такое злоупотребление неизбежно происходит всякий раз, когда человек цепляется за эти дары и желает обладать ими, или основать на них абсолютную уверенность на все случаи жизни. Такие люди воспринимают дары как принадлежащие им собственные достоинства, когда они сосредотачиваются на них всем своим сердцем. Впоследствии такая абсолютная, самонадеянная и тщетная уверенность соединяет сердце с этими дарами и делает их них богов. Конечный результат заключается в том, что такие люди сами попадают под прицел такой извращенной веры и становятся рабами того, что они любят.

Самоуверенность и самолюбие как результат греха

Абсолютно полагаться на что-то или кого-то иного, чем Триединый Бог, — значит верить в пустоту, ничтожество. Бог превращается в идола, и такая корыстная любовь становится идолом для человека. Любая форма идолопоклонства, которую мы можем рассмотреть здесь, общая характеристика всех их — то, что Богу не позволяется быть Богом, подателем всех благ. Благо, которого следует просить у Бога, вместо этого становится вырванным или украденным у Него, мешая ему осуществлять его основное свойство как Подателя.
Идолопоклонство содержит иллюзию, будто нам следует ожидать помощи и утешения от твари, а не от одного лишь Бога-Троицы. Лютер описывает суть идолопоклонства: «Оно не любит Бога и не считает Его благодеяния достаточными, чтобы верить в возможность Его помощи, и не верит, что все получаемое благо исходит от Бога».
Другой формой идолопоклонства, хорошо знакомой Лютеру, было намерение найти помощь, успокоение и спасение только своими силами. Это был важнейший пункт лютеровской критики богослужебной практики церкви его времени. Совершенная, добровольная любовь была отброшена в пользу своеобразного вымогательства благ и «воздаяния по заслугам». Лютер высказывается откровенно: «Это величайшее идолопоклонство, практикующееся до сих пор и все еще преобладающее в мире. На нем основаны все религиозные порядки. Это касается совести, которая ищет помощи, успокоения и спасения в собственной деятельности и предполагает вырвать небо у Бога. Люди подсчитывают, как часто делали пожертвования, постились, служили мессу, и так далее. За это они держатся и этим кичатся».
Когда человек ищет заслужить спасения через труд или подвиг, ничто не может быть получено как дар от Бога. Вместо этого человек только предполагает, что Бог немедленно готов дать такие дары, как спасение, когда они заработаны в результате собственного труда. Подобное идолопоклонство заканчивается превращением Бога в слугу человека. Бог используется ради собственных интересов и соответственно с волей человека, — индивидуалист отказывается от какого бы то ни было понимания, что благо исходит от истинного Подателя, а вместе с тем отвергает и всю Его любовь. Конечный результат идолопоклонства — превращение человека в бога, то есть — самообожествление. Лютер аргументирует это следующим образом: «На таких вещах полагается и ими гордится не склонный получить что-либо как дар от Бога, но желающий самостоятельно заработать или заслужить что-нибудь дополнительными добрыми делами, как если бы Бог был у нас в услужении или в долгу, а мы были бы его сеньорами. Что это, как не превращение Бога в идола — на самом деле лже-бога, — и утверждение самого себя как бога?»
В основе ложного обожествления — использование людьми Бога в своих целях. Они не любят Троицу и не признают, что Бог есть и желает быть Подателем по отношению к тем, кто принимает получаемое от Него благо. Таким образом, они считают, что все доброе в жизни создают для себя сами. И соответственно, они обожествляют себя и делают себя господами, приказывающими Богу даровать счастливую судьбу. Но такая вера в себя тщетна и обманчива. Верить в себя — значит возлагать надежды на пустоту. Более того, это означает, что преобразующая сила любви, направляемая лишь самолюбием, привязывает сердце к пустому; таким образом, человек становится пустым.

Вера исполняет первую заповедь, позволяя Богу быть Подателем

Самообожествления можно избежать, только веруя в Троицу. Истинная вера признает Бога Подателем. Когда, отчаявшись, мы обращаемся к Богу и надеемся на него одного как подателя всякого блага, Бог может стать для нас источником милости и действовать согласно своей истинной природе. Подобное отношение к Богу — как к Подателю — и есть содержание истинной веры.
Истинная вера должна находиться в пределах первой заповеди, потому что только она является средством, позволяющим Богу быть Богом. Мы можем доверять Богу, представлять Его как Подателя, мы можем молить Бога о дарах и можем избежать использования Бога для своей выгоды только через веру. Для истинной веры получение всех даров от Бога не предполагает, что мы заслужим или будем достойными их благодаря добрым делам. Когда истинная вера позволяет Богу быть Подателем в жизни, она получает совершенную любовь как милостивый дар Бога. И через получение этой любви как дара, вера исполняет первую заповедь, равно как и все остальные. Истинная вера, таким образом, остается в пределах того, что выражает первая заповедь.
После грехопадения человечество оказалось неспособно верить в Триединого Бога как источник всякого добра. Причина утраты этой способности верить, как я уже показал, — наша греховность, наша несовершенная любовь, проявляющаяся в том, что мы стремимся использовать все в своих интересах. Таким образом, с одной стороны, мы нуждаемся в том, чтобы нам было открыто, кто мы есть на самом деле. И это исполняется в проповеди закона, который по справедливости ведет нас к отчаянию. Указывая на наши грехи, закон уводит нас от любой возможности верить в себя и от самолюбования. Когда мы осознаем, что мы — ничто перед Богом, мы более не можем верить только в самих себя.
С другой стороны, мы все же убеждаемся, что надо крепко держаться веры и доверять Богу, несмотря на страдания, которые мы испытываем, понимая, кто мы есть на самом деле. Ибо нам также открыто в первой заповеди, что только Бог действительно — вечно изливающийся источник абсолютного добра.
Проповедь Евангелия, которое возвещает милость к нам Триединого Бога, одинаково необходима для тех, кто в отчаянии по причине своих грехов, а также для тех, кто слаб в вере и нуждается в поддержке. Ключевой пункт здесь — содержание Евангелия. Вера может прийти к человеку только если в разбуженном сердце уже было заронено некое благо, в которое можно уверовать. Таким образом, истинное Евангелие всегда описывает Бога как совершенного Подателя блага. Быть Богом — значит давать, а не брать. С этой точки зрения Лютер приступает к центральному пункту своего богословия: Бог должен проявляться в нашей жизни через веру, если именно Он подает нам любовь и спасение. Эту идею Лютер также положит в основу своей главной критики схоластического понимания Бога и Его действий в мире.

Вера означает, что Бог по-настоящему «присутствует» в христианине

Лютер снова и снова критикует так называемое «аристотелевское» понимание Бога. Согласно этому пониманию Бог существует и остается за пределами всего сотворенного и вне человеческого пространства, за рамками всего созданного. Бог — неподвижный двигатель — привел все в движение, а затем успокоился, полностью удовлетворенный своей ролью в качестве простого наблюдателя всего происходящего.
Лютер утверждает, что такое представление о Боге ошибочно. На самом деле, это понимание усвоили себе дьявол и все идолопоклонники. Но это мнение не радует христианина и не должно касаться верующего человека. Истинное знание Бога приводит к прямо противоположному пониманию. Лютер утверждает: «Когда богословие сообщает знание о Боге, мы узнаём и постигаем Бога, как Того, Кто не остается в пределах самого себя, но приходит к нам извне, — чтобы быть Богом для нас».
Истинная Троица не изолирует себя от мира в пределах своего существования. Бог, согласно своей природе, выходит нам навстречу. Это случилось однажды, когда Бог создавал мир, и снова — когда Он стал человеком в своем Сыне. И это по-прежнему верно, когда Христос присутствует мистическим образом и рождается в сердцах верующих. Итак, первое, что можно сказать, выражая истинное знание о Боге: Он по своей природе — Тот, Чье присутствие становится реальным.
Бог приходит и начинает жить в нас в тот момент, когда созидает в нас истинную веру. Следовательно, вера всегда приводит к союзу с Богом. Действительно, через такую веру христианин уже вступает в Царство Небесное. Лютер утверждает следующее: «Через истинную веру Христу, веру во Христа мы становимся истинными членами Его тела, от плоти Его и от костей Его» (Еф 5:30). Поэтому, мы Им живем и движемся и существуем (Деян 17:28). Следовательно, домыслы сектантов тщетны, когда они допускают, что Христос существует в нас «духовно», то есть умозрительно, а на самом деле находится на небесах. Христос и вера должны быть совершенно едины. Мы должны просто (simpliciter) быть на небесах; и Христос должен быть, жить и работать в нас. Он живет и работает в нас не умозрительно и не как идея, но совершенно реально и действенно присутствует в нас».

Процитированные отрывки вызывали большое подозрение в среде лютеранских богословов, особенно тех, кто принадлежал к так называемым неокантианцам. Воззрения Лютера, касающиеся unio cum Christo не были восприняты в своем истинном онтологическом значении или как выражение его понимания оправдания. Результатом этого отвержения явилось то, что лютеранское богословие потеряло некоторые из тех характеристик, которые являются неотъемлемой частью его собственного учения о спасении, — характеристик, которые могли бы помочь лютеранам в установлении экуменических контактов с другими конфессиями.
Именно из-за проблемы корыстной любви Лютер счел необходимым подчеркнуть свое убеждение: вера предполагает реальное присутствие Бога в верующем. Человек может причаститься божественной благодати и стать любящим только при условии, что сам Господь присутствует в нем. Благодать, которой Бог делится с верующим, принадлежит самой божественной природе. Христианин, таким образом, может стать причастным той благодати, которая составляет саму сущность Бога, — то есть причастным любви, — только если Триединый Бог через веру установит в этом человеке свое присутствие. Лютер возвращается к этой идее в своем «Большом катехизисе» в контексте истолкования символа веры, говоря, что Бог приносит себя грешнику как жертву любви.

Содержание символа веры: Господь проявляет себя как жертвенная любовь

Даже если Бог скрыт и недоступен для человеческого понимания, символ веры учит нас совершенному знанию Бога. Он кратко описывает, кем Он является по природе, чего Он хочет, и что Он делает. В общем, основное содержание символа веры таково: Бог по своей природе есть жертвенная любовь. Лютер говорит: «В этих трех пунктах Бог обнаружил себя и открыл нам многие сокровенные глубины своего отцовского сердца, его абсолютной, невыразимой любви. Он создал нас именно для того, чтобы спасти и освятить нас. Кроме того, даровав нам все, что есть на небе и на земле, Он отдал нам своего Сына и своего Святого Духа, через которых отдает нам самого себя».
Содержание откровения в том, что Бог по природе есть «абсолютная любовь», которая полностью отдает себя объектам своей любви. Лютер, как правило, определяет божественную сущность и любовь одинаково: любовь не ищет своего, но отдает свое другим; она отдает себя, и таким образом преображает тех, кого любит. Такая любовь составляет сущность Бога, которую Он хочет открыть нам из «самой глубины своего отцовского сердца».
Каждое лицо Троицы способствует нашему пониманию Веры как осознанию жертвенности Бога. Лютер подчеркивает, что Святой Дух первым учит нас познавать Христа. Без Святого Духа мы увидели бы во Христе лишь одного из великих учителей человечества. Но благодаря Святому Духу мы узнаем в Нем «своего Господа и Спасителя», которым мы обрели благоволение в очах Божьих. И это знание Христа и его подвига открывает Бога как любящего Отца, показывающего свою благосклонность и благоволение по отношению к грешнику. Христос, согласно лютеровскому определению, есть «зеркало отцовского сердца, без которого мы ничего не видим, кроме строгого и ужасного Судии». Таким образом, открывать Бога как жертвенную любовь — общая задача Трех Лиц.
Очень важно то, что, когда Господь открывает свою сущность грешнику, Он жертвует собою, чтобы в тоже самое время присутствовать в грешнике. Таким образом, Бог не просто дает некое понятие о себе, но на самом деле отдает нам самого себя как Триединого Бога. Другими словами, все лица Троицы отдают себя человеку в акте любви.

Бог Отец отдает себя в созданных дарах

Лютер описывает основное содержание символа веры, говоря о первом Лице Троицы следующим образом: «Здесь мы видим, как Отец, отдавая себя нам и всем созданиям, великодушно заботится о нас в этой жизни». Лютер говорит об этом с удивительной настойчивостью. Реформатор, вообще говоря, утверждает, что вера в Бога, всемогущего Отца, означает, что Бог Отец отдает себя нам во всем сотворенном им благе.
Жертвенность Бога Отца проявляется в том, что Бог создает человека из ничего, приводя его к существованию, и делает его живым. Бог Отец также отдает себя, когда Он непрерывно поддерживает нашу естественную жизнь всеми благами своего творения. Все в человеческой жизни, то есть само человеческое существование, продолжительность жизни, защищенность жизни от всякого рода разрушительных сил, все лучшее в жизни и даже другие, как объекты различных видов естественной любви — все это выражения божественной жертвенной любви к человечеству. Он дает все эти дары нам для того, чтобы любить нас, и чтобы мы уверовали в Него как в совершенную любовь.
Убеждение Лютера, что бытие тварных созданий постоянно зависит от Бога и Его непрерывной творческой работы, выражается в том, что он постоянно подчеркивает — даже будучи Создателем, Бог не отделяет себя от своих творений. Бог присутствует всюду в творениях. Как истинно сущий он поддерживает существование и жизнь творений через свое собственное бытие и жизнь. Но это понимание вездесущности Бога никак не подразумевает смешение Бога с тварными созданиями, скорее показывает соучастие тварных созданий в творческой Божественной жизни.

Истоки идеи соучастия мы можем обнаружить уже у Платона. И даже если Лютер пришел к ней самостоятельно, он, разумеется, не исследует жизнь неких идей в божественном замысле еще прежде воплощения. Он называет этот род размышлений языческим любопытством и отрицает любую возможность заглянуть в божественный замысел и сущность, чтобы удовлетворить подобное любопытство. Вместо этого Лютер подчеркивает, что тварное человечество способно существовать только при условии, что Бог живет в нем и делает его участником божественной жизни. Таким образом, наше собственное существование основывается на присутствии Бога в нас: ибо мы Им живем и движемся и существуем (ср. Деян 17:28).

Таким образом, Лютер утверждает, что Бог Отец отдает себя, а это предполагает, с одной стороны, что Бог осуществляет свою собственную жизнь и любовь в творениях, независимо от их веры или неверия. С другой стороны, это означает, что творения участвуют в божественной жизни. Но даже если обычная христианская жизнь есть уже часть бесконечной жизни, эта связь еще не гарантирует, что спасение состоялось, но есть только некоторая предпосылка.

Спасение становится возможным только тогда, когда мы участвуем в божественной жизни Сына и Святого Духа. Лютеровское объяснение первого пункта символа веры поэтому заканчивается следующим образом: «Итак, здесь мы видим, как Отец отдает себя нам и всей твари, заботится о нас в этой жизни с великой щедростью, и, кроме того, осыпает нас невиданными дарами, что длится вечно через Его Сына и Святого Духа, как мы увидим далее».

Бог жертвует собою через Сына

Содержание второй части символа веры заключается в том, что Господь отдает нам себя в Сыне вместе со всеми дарами спасения. Лютер утверждает: «Здесь мы узнаем второе Лицо Бога, и мы видим, что получаем от Господа больше и сверх временных благ, о которых говорилось выше; то есть, что Он совершенно отдал нам себя, ничего не требуя взамен, но отдал нам все».

За лютеровскими словами стоит библейская идея кенозиса — Христос «опустошил» себя, принял образ раба и, более того, принял крестную смерть ради нас (Флп 2:5-8). Главный смысл второй части символа веры сводится к тому, что Христос отвергся от своего божественного вида, вочеловечившись во Христе, и пожертвовал собою ради грешников. Жертва Христа означает, что Он сошел с неба, чтобы помочь нам и спасти нас от разрушительных сил греха, от дьявола, смерти и всякого зла. И, сверх того, идея жертвенности Христа подразумевает, что Он принял на себя удар тех разрушительных сил, которые действуют в нашей жизни.

Когда Христос отдает себя ради нас, Он постоянно пребывает в нас и становится единым с нами. Таким образом, искупление происходит не только на кресте, но и во всех верующих, в которых Христос постоянно пребывает через веру. Конечно, только когда Христос постоянно пребывает в нас, дело искупления осуществляется. Лютер описывает спасение как чудесное изменение (commercium admirabile), через которое Христос принимает на себя наши грехи и смерть и вместо них сообщает нам свои божественные свойства — праведность, мудрость и вечную жизнь. Посредством присутствия Христа и Его праведности, мы также обретаем благоволение в глазах Отца. Таким образом, Христос с одной стороны есть милосердная доброта, которая защищает нас от отеческого гнева за грехи, и, с другой стороны, Он — единственный, кто пробуждает нас к новой жизни, воцаряясь в ней своим реальным присутствием.

Жертва Святого Духа

Содержание третьего пункта Символа веры состоит в том, что Святой Дух тоже отдает нам Себя со всеми своими дарами. Господь дает нам своего Святого Духа через таинственную жизнь церкви в общении святых (соттипiо sanctorum), что есть результат проповеди Слова и участия в таинствах. Задача Святого Духа — возбуждать веру во Христа и давать нам возможность принять Христа с Его дарами. По Лютеру, смысл этого в том, что Святой Дух «приводит нас в общину святых и определяет нам место в лоне церкви». Во-вторых, Святой Дух открывает нам дело Христа через проповедь Слова, помогает понять божественную любовь к нам, возбуждает в нас веру, и таким образом открывает нам Христа и все дары спасения.
Задача Святого Духа — помочь христианину найти путь ко Христу и стать единым со Христом. С одной стороны — Христос со всеми благами спасения, и с другой стороны — грешник, нуждающийся во Христе, спасении и божественной любви, но неспособный самостоятельно получить их. Таким образом, Святой Дух связывает Христа и ищущие сердца. Лютер описывает роль Святого Духа следующим образом: «В слове Божьем дается Святой Дух, чтобы предложить и направить на нас сокровища спасения. Поэтому освятить — значит не что иное, как привести нас к Господу Христу для получения даров спасения, подаваемых самим Христом».
Таким образом, сам Христос есть дар; но единственный, кто открывает и помогает нам получить этот дар — Святой Дух. Другими словами, Святой Дух осуществляет наш союз со Христом и возбуждает в нас любовь к Богу. Более того, Святой Дух хранит нас в этом союзе любви до тех пор, пока мы не стали, по определению Лютера, «совершенно чистыми и святыми людьми, наполненными добротою и праведностью, полностью свободными от греха, смерти и всякого зла, живущими в новых, бессмертных и прославленных телах». Действие Святого Духа продолжается всю нашу жизнь вплоть до смерти, когда мы полностью преобразимся во Христе и тогда полностью примем в себя образ Христа.
Как мы видим, троякая жертвенность Господа означает, что Господь показывает Себя как любовь, которая окончательно соединяет нас с Господом. Господь не только открывает нам свою сущность, но Он также отдает себя нам в качестве Троицы. В результате мы становимся участниками его божественной сущности и таким образом преображаемся в Господе. Мы можем, следовательно, говорить о спасении как о теозисе в подлинном лютеранском понимании этого слова.

Соучастие и теозис

Бог жертвует собой, чтобы христианин стал, как говорит Лютер, «полон Бога». Взгляд Лютера на спасение включает идею соучастия в Боге и обожения, известную более по писаниям первых веков церкви или из православной традиции. Реформатор достаточно часто упоминает о теозисе и подчеркивает его как центральную часть своей доктрины оправдания. Оба аспекта оправдания, показывающие праведность как действенную, преобразующую праведность, основаны на пребывании Христа в душе человека и на нашей причастности Ему.
Действенный аспект оправдания включает не что иное, как соучастие, или причастность ко Христу, который, подавая свой Дух как совершенную любовь, постоянно возрождает грешников и делает их также праведными и любящими. Судебный аспект включает эту причастность ко Христу, через которого божественная любовь как милостивое прощение распространяется на грешников. Таким образом, Христос принимает все еще не совершенную и частичную праведность грешника под свою абсолютную защиту. И только поэтому, опираясь на этот последний аспект идеи оправдания, христиане способны прощать своих ближних, и, таким образом, являют подобную любовь к ним. Обожение, таким образом, означает, что естественная, тварная жизнь христианина совершенно пронизана (perichoresis) божественной жизнью Господа, как жертвенной любовью.
Так как это лютеранское понимание теозиса не слишком хорошо известно, следующая цитата из лютеровской проповеди 1525 г. звучит весьма поучительно:

Итак, мы наполнены «всей полнотой Бога». Эта фраза, следующая стилю иудейских писаний, означает, что мы заполнены всеми способами, которыми Он может наполнить человека. Мы полны Господом, и Он вложил в нас все свои дары и милость, и наполнил нас Духом, который делает нас мужественными. Он просвещает нас своим светом, Его жизнь живет в нас, Его блаженство делает нас благословенными и Его любовь пробуждает в нас ответные чувства. Выражаясь кратко, Он наполняет нас, с тем чтобы все, что Он есть, и все, что он может сделать, могло быть в нас во всей полноте, и действовать во всю силу, так, чтобы мы могли достичь обожествления совершенно — не частично, а во всей его полноте. Много было написано об обожествлении человека, и лестницы выстраивались для восхождения человека на небо, и многие другие вещи подобного рода были сделаны. Однако все это был напрасный труд. На самом же деле, необходимо показать правильный и прямой путь к исполнению Господом, так что вы ни в чем не будете нуждаться, но будете иметь это все собранным вместе, с тем, чтобы все, что мы говорим, все, что мы думаем, и повсюду, куда мы идем, — в общем, вся наша жизнь во всех отношениях, — было божественно[2].

Взгляды Лютера на Бога и Его природу как на жертвенную любовь, кроме того, приводят нас к понятию обожествления сотворенного человечества. Бог живет в христианине, и христианин живет, развивается и имеет существование в Троице. Эта концепция обожествления развивалась в контексте лютеровской реакции на проблему эгоистичной любви. Мы должны заметить, однако, что такое обожествление подразумевает именно наше преображение в божественной любви, и поскольку мы находимся в божественной любви. Поэтому цель спасения как причастности Богу и его любви должна действовать в нас так же, как способность исполнить двойную заповедь совершенной бескорыстной любви во всей полноте.

Соучастие в Боге делает возможными совершенную любовь к Богу и ближнему

Лютер описывает цель Божественной жертвенной любви, когда завершает свое объяснение символа веры: «Через такое знание Бога мы начинаем любить и наслаждаться всеми Божественными заповедями, потому что мы видим, что Господь всецело отдает себя нам, со всеми дарами и силой, для того чтобы помочь нам исполнить десять заповедей: Отец дает нам все творение, Христос — все свое служение, Святой Дух — все свои дары».
Жертвенность Бога вызывает в нас прежде всего доверие Богу, таким образом, что мы живем в постоянном ожидании добра в жизни, которое идет от Него, и поэтому мы знаем, что Он действительно помогает нам во всех страданиях. Такого рода глубинное доверие Богу нелегко приходит к нам, но проявляется через те события, в которых Господь проявляет себя как Тот, Кто помогает. Мы можем, конечно, слишком легко забыть добро, данное от Бога, и слишком часто поддаемся греху, который не дает нам осознать Бога как единственного, Кто хочет дать нам всякое благо — себя самого. По этой причине Бог приводит нас многими путями в глубины страданий, где мы сталкиваемся с нашей ничтожностью. Подобный опыт разрушает нашу склонность к самолюбованию и помогает осознать, как нам необходима совершенная Божественная любовь. Но мы также познаем на опыте, что Бог ни в коем случае не оставит нас. Ведь наш Господь спускается даже теперь с нами во ад и все еще пребывает с нами в Отцовской любви. Поэтому, даже когда нам кажется, что Господь хочет только уничтожить нас, в действительности на нас действует его спасающая любовь. Когда он показывает нам наше ничтожество, Его цель — не в том, чтобы разрушить нас, но — уничтожить наше себялюбие и дать взамен свою совершенную любовь, таким образом вызывая в нас способность к подобной же любви.
Когда христианин сознает в вере, что Бог любит человека вопреки этому обескураживающему опыту, он возвращает эту любовь Богу. Он славит Бога, молится ему, исповедует его Спасителем, поклоняется ему как единственному Богу, и постоянно воссылает Ему хвалу за все благодатные дары жизни. Жертвенная любовь Бога, в таком случае, — то, что дает возможность человеку существовать в Божественной любви и, наконец, приводит к любящему Богу.
Во-вторых, жертвенная любовь Бога осуществляет в нас способность любить наших ближних. Первые три заповеди и последующие семь не исключают друг друга. Когда христиане любят Бога всем сердцем, они любят и то, что хочет и ожидает от них Бог. Божественная воля в том и заключается, что мы любим своих ближних.
Хотя Лютер утверждает, что из-за жертвенной любви Бога и нашего участия в Божественной любви «будет возникать добровольный порыв и желание охотно исполнять Божественную волю», христианам до сих пор не легко любить ближних совершенно и бескорыстно. Божественная любовь, осуществляемая через нас все еще всегда несовершенна. Из-за оставшегося в нас греха мы всегда должны бороться со своим стремлением искать добра только для себя, а не для других. Иногда совершенная любовь включает в себя тяжелую работу. Временами мы должны призвать на помощь свое благоразумие и все свои лучшие способности, чтобы найти в различных ситуациях, что хорошо для ближнего.
Как мы можем видеть, христианское понимание заповеди любить бескорыстно несомненно опирается на очевидную истину. Оно предполагает, что мы должны следовать Христу как примеру бескорыстной любви. Христос жил согласно «золотому правилу» во всех своих служениях. Он не искал своей выгоды, но отказался от славы Божьей и стал человеком, для того чтобы спасти тех, кто сами по себе не достойны любви: людей безобразных, неразумных, капризных, развращенных и грешных.
Мы призваны следовать этому примеру Христа. Будь то в вопросах любви между мужчиной и женщиной, родителями и детьми, друзьями, соседями, или в других формах естественной любви, отношения между людьми должны всегда основываться на золотом правиле. Это правило требует, чтобы мы забыли, что полезно для нас, и заботились о благе для других. Но наше несовершенство на всем протяжении земной жизни вызывает много сложностей и проблем, и нам необходимы находчивость, жертвенность и стойкость, чтобы принести дары совершенной Божественной любви в само существо нашей жизни. То же самое несовершенство вызывает необходимость все время искать Божьей любви: нам необходимо постоянное прощение грехов и возобновляемое присутствие триединого Бога в нас.

Заключение: что Господь дает

Обозревая все сказанное выше, мне кажется, что название этой статьи «Что Господь дает, человек получает», относится к столь многим аспектам лютеровского учения о спасении, что я не могу упомянуть здесь их все. В начале я говорил о том, что мы не можем исполнять десять заповедей без веры и без Бога. Вера важна потому, что она одна дает нам возможность получить Божественную жертвенную любовь. Когда Бог впервые открыл свою совершенную любовь и отдал себя со всеми дарами спасения нам, мы стали причастниками Бога и Его природы как совершенной любви. Только при условии Божественного присутствия и участия можем мы внести Божественную любовь в само существо нашей жизни. Сам Бог распространяет через наши жизни свою любовь ко всем тем, кто нуждается в его любви и хочет быть спасенным. Мы, подобно всем другим созданиям, являемся исполнителями и средствами Божественной бескорыстной любви.
Мы должны принять во внимание еще один момент. Господь действительно отдает себя нам вместе с дарами спасения, но мы никогда не сможем обладать Им или Его дарами как нашей частной собственностью и присвоить их. Поэтому мы постоянно зависим от Бога и от Его готовности дать нам дары спасения. Нет другого способа любить Господа и ближнего, нежели призывать Бога на помощь во всех страданиях, прославляя Его за Его дары и отдавая себя на служение ближнему, тому, кто нуждается в Божественной любви. Что Господь дает, человек получает — для того чтобы отдать ближнему.
Что же мы теперь можем сказать о том, с чего начали статью — о великом вопросе Лютера? Обрести милостивого Бога — значит найти Бога как совершенную любовь. Но мы не можем обрести этого милостивого Бога до тех пор, пока не стали причастниками Бога, Который, согласно своей природе, и есть совершенная жертвенная любовь.

Перевод с английского Марины Беловой

[1] © Simo Peura "What God Gives Man Receives: Luther on Salvation", in: Carl E. Braaten and Robert W. Jenson, eds. Union with Christ. The New Finnish Interpretation of Luther, p. 76-95.
[2] Цит. по: Tuomo Mannermaa "The Presence of Christ in Faith", transl. by Tuire Valkeakari, p. 42.