Свящ. Яков Кротов о путях к миру в Чечне, 2006.

Я.Головин, И.Свенцицкий, 2002 г.

Андрей Бессмертный в защиту Чечни, 2000.

Константин Костюк. Чеченская проблеме в свете христианских ценностей 1999.

Елена Боннер о Чечне, 2002.

Коллективный призыв к миру в Чечне, сентябрь 2004 г.

Гавел и др. критика Запада за потакание войне в Чечне, 2006.

Калмыкова - стихи о чеченской войне.

Свящ. Яков Кротов

Мир в Чечне важен для всех.

Независимость и свобода Чечни важны для чеченцев.

Борьба с произволом российских властей, их готовностью использовать армию, бомбы, клевету, беззаконие против мирных людей важны для граждан России.

Армия чиновников, военных, гебистов не напрасно верит, что можно подавить сопротивление чеченских партизан. Можно - ведь подавили же сопротивление украинских и литовских партизан в 1950-е годы. Современная техника позволяет вообще уничтожить всех чеченцев, а современная внешняя и внутренняя политика позволяет не понести за это никакого наказания.

Будем надеяться, что Чечня, как и Литва, всё-таки получит свободу. Будем прилагать усилия для того, чтобы эта свобода была получена не без участия нас, граждан России, граждан других стран.

Свобода Чечни есть часть вопроса о будущей свободе России. Свобода России невозможна без освобождения от империализма в душах русских - и высокопоставленых, и "рядовых". Частью работы на будущую свободу России является продумывание того, как создать свободные без принуждения, выгодные для всех отношения между Россией и её бывшими колониями - Польшей и Чечнёй, Молдавией и Грузией, Украиной и Казахстаном.

Три задачи нужно решать:

Прекратить политику экономического шантажа в отношении бывших колоний (яркие образцы такой политики - дискриминация Молдавии и Грузии).

Прекратить политику "откусывания" от освободившихся стран отдельных частей - Приднестровья, Абхазии и поощрения оппозиционных законным властям сил.

Прекратить информационную блокаду Чечни, вывести оттуда все войска, признать фальсификацию всех выборов в Чечне в последние годы.

Самыми же малозначительными задачами, эгоистическими следует признать помощь в демократизации жизни соседних с Россией стран, реформу российской армии и облегчение заграничных поездок гражданам России.

Хочется, чтобы Чечня, Казахстан, Узбекистан и далее везде жили демократично, чтобы там не угнетали инакомыслящих и инаковерующих. Однако, Россия сперва сама должна стать вполне демократичной страной, а уж потом исцелять других - и, конечно, исцелять других не смертью и огнём.

Хочется, чтобы в армии не было пыток, хочется беспрепятственно ездить по соседним странам. Но это не так важно, как сохранение национального достоинства - а Россия унижает своё достоинство, когда "зачищает" Чечню. Стоит ли избавлять солдата от пыток, унижений, нищеты, если здоровый, богатый, с чувством собственного достоинства солдат будет успешно убивать без суда и следствия чеченских мужчин, женщин и детей?

Хочется ездить на Украину, в Чечню, в Прибалтике безо всяких виз. Но стоит ли сохранять Чечню в составе России, если туда небезопасно ездить? Достойнее и разумнее уважить чужую свободу, а потом уже договариваться на равных о том, чтобы жить в мире, без виз, чтобы ездить друг ко другу с чистой совестью.

Сентябрь 2006 г.

Вацлав Гавел и др.

МОЛЧАНИЮ О ЧЕЧНЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ ПОЛОЖЕН КОНЕЦ

"The Jerusalem Post", Израиль, 1 марта 2006 г.


Честному наблюдателю чрезвычайно трудно прорваться через плотно закрытые двери, отделяющие Чечню от остального мира. Никто даже не знает, сколько гражданских лиц погибло здесь за десять лет войны. По подсчетам неправительственных организаций, цифры разнятся от ста до трехсот тысяч человек, то есть от каждого десятого местного жителя до каждого четвертого.

Сколько избирателей участвовало в выборах в ноябре 2005 года? Российские власти утверждают, что от 60 до 80 процентов; независимые наблюдатели говорят всего о 20 процентах. Вокруг Чечни выстроена непроницаемая стена, не дающая хоть сколько-нибудь точно оценить ужасающие последствия жестокого конфликта.

Но спрятать за цензурой все ужасы Чечни просто невозможно. На глазах у всего мира с лица земли была стерта ее столица - Грозный, город с населением в 400 тысяч человек. Последний раз такое было в мире в 1944 году, когда Гитлер осуществил свою карательную акцию против Варшавы. Вряд ли кто-нибудь согласится с тем, что такая бесчеловечность может, как утверждает президент России Владимир Путин, называться 'борьбой с терроризмом'.

Российское военное руководство твердит, что армия сражается против группировки, насчитывающей от семисот до двух тысяч боевиков. Как бы, интересно, отреагировало мировое сообщество, если бы правительство Великобритании решило нанести удар по Белфасту или правительство Испании по Бильбао под предлогом борьбы с ИРА или ЭТА? Но мир продолжает молчать и смотреть на разграбление Грозного и других чеченских городов и деревень. Или, может быть, чеченские женщины, дети и вообще мирные жители Чечни достойны уважения в меньшей степени, чем все остальное человечество? Или, может быть, их уже и не считают за людей? Молчание всего мира, которое принимают за наше равнодушие, нельзя оправдать ничем.

В Чечне поставлены на карту наши основополагающие моральные нормы. Разве мир должен терпеть то, что оккупировавшие Чечню войска или их местные военизированные отряды похищают девушек и насилуют их? Разве мы должны терпеть то, что детей убивают, а юношей увозят неизвестно куда, пытают, ломают и потом возвращают домой - живыми или мертвыми?

А как насчет 'фильтрационных' лагерей? Как насчет 'человеческого хвороста'? Что скажете о деревнях, которые полностью стирают с лица земли 'в назидание другим'? Представители нескольких неправительственных организаций и несколько храбрых российских журналистов стали свидетелями бесчисленных преступлений. И поэтому мы не можем просто сказать: 'Мы ничего об этом не знали'.

На самом деле, в Чечне поставлен вопрос о соблюдении базового принципа всех демократических и цивилизованных государств - право мирных людей на жизнь, включая защиту невиновных, вдов и сирот.

В Чечне, также как и в любом другом месте мира, действуют международные соглашения и Устав Организации Объединенных наций. Право народов на самоопределение не означает, что у их правителей есть право обходиться с ними по собственному усмотрению.

На карту поставлен вопрос и о борьбе с терроризмом. Разве кому-то еще не понятно, что российская армия ведет себя словно группа пожарников-пироманов, своими же собственными действиями раздувая огонь терроризма? Прошло уже десять лет широкомасштабных репрессий, а огонь мало того, что не утихает - он распространяется, он пересекает границы, перекидывается на Северный Кавказ и еще больше ожесточает боевиков. Сколько еще мы можем игнорировать тот факт, что, пугая нас жупелом 'чеченского терроризма', российские власти на самом деле подавляют свободы, обретенные людьми после развала советской империи?

Под прикрытием чеченской войны в России происходит восстановление централизованной власти; война подводит под нее некую мотивационную основу. А централизация власти - это восстановление государственного контроля над СМИ, это проведение законов против общественных организаций, это усиление 'властной вертикали', после которого институтов и органов, способных противостоять Кремлю или ограничить его власть, просто не остается. Фактически война скрывает возвращение к авторитаризму.

Войны в Чечне, к сожалению, не прекращаются уже в течение трех сотен лет. При царе это были дикие колониальные конфликты, при Сталине же дошло почти до геноцида - Сталин приказал депортировать все чеченское население, треть которого погибла по дороге в ГУЛАГ.

Мы отвергаем колониализм и уничтожение народов. Мы любим российскую культуру и верим, что Россию ждет процветающее и демократическое будущее. И мы верим, что терроризм достоин порицания вне зависимости от того, кто его совершает - группировки боевиков без роду-племени или государственные армии. И поэтому мы требуем поднять завесу секретности, опущенную над чеченским вопросом. Мы должны помочь российским властям выбраться из той ямы, которую они сами выкопали и в которую сами же и попали, создав опасность не только для чеченцев и русских, но и для всего мира.

Если бы во время саммита 'Группы Восьми', который пройдет в июне 2006 года (так в тексте - прим. перев.) в России, в Санкт-Петербурге, чеченский вопрос был отодвинут в сторону, это было бы настоящей трагедией. Если мы действительно хотим, чтобы эта страшная и бесконечная война завершилась мирно, ее необходимо обсуждать открыто.

Авторы - Вацлав Гавел (Vаclav Havel, бывший президент Чехии и лауреат Нобелевской премии), Андре Глюксман (Andre Glucksmann), принц Хасан бин Талал (Prince Hassan bin Talal), Фредерик Виллем де Клерк (Frederik Willem de Klerk), Мэри Робинсон (Mary Robinson), Йохеи Сасакава (Yohei Sasakawa), Карел Шварценберг (Karel Schwarzenberg), Джордж Сорос (George Soros), и Десмонд Туту (Desmond Tutu)

А. Бессмертный-Анзимиров

РАСПЯТАЯ ИЧКЕРИЯ

Американская газета «Новое русское слово» официально отказалась напечатать эту статью. Вместо этого они опубликовали материал, в котором средний чеченец фигурировал под именем Ушат Помоев. Когда я поделился своим недоумением с из известным перебежчиком из КГБ Станиславом Левченко, он рассмеялся. «Неужели вы не знаете, что с 90-х годов «Новое русское слово» издаётся на деньги КГБ? – сказал он. – Я постоянно вижу в этой «эмигрантской» газете не только материалы, опубликованные по заказу КГБ, но и статьи, прямо написанные в самом КГБ».

В Ичкерии продолжаются бои. Всё также гибнут люди. Чеченцы перешли к партизанским действиям. Ещё недавно мы говорили о России, распятой коммунистами. Могли ли мы предположить, что через десять лет после начала "перестройки и демократизации" нам приётся говорить о России, распявшей Ичкерию? Лишь несколько газет и журналов, выходящих в мире на русском языке (парижская "Русская мысль", московское "Новое время" и ряд других), не поддались редкостной по своей недобросовестности пропаганде, развёрнутой русским национал-большевистским империализмом в российской и эмигрантской прессе. Посткоммунистическая пропаганда последних месяцев беззастенчива, нелогична и, как всегда, глубоко и сущностно аморальна. Именно таков и её главный лозунг о том, что, якобы, именно неадекватные действия НАТО в Югославии фактически спровоцировали войну и на Кавказе.

Даже если признать, что политика НАТО и США относительно Югославии была ошибочной, а дурной пример заразителен, оная ошибочная политика не даёт никаких моральных и законных прав России совершать подобную же ошибку. Если Россия, осудившая действия НАТО в Сербии, сочла их неправильными, отчего же она сама действует точно тем образом на Кавказе? Если я осудил проступок другого, разве оный проступок даёт мне, уже осудившему это в другом, право совершить самому точно то же самое?

Доводы российского милитаризма напоминают аргументацию избалованного карапузика или великовозрастного инфантила. Мало того, что у нынешней постсоветской пропаганды нет ни на грош элементарной ответственности, её творцы ещё и по-детски уверены, что весь мир купит их куцые и лицемерные оправдания, напоминающие ту басню о волке и ягнёнке, в которой, по словам волка, в том, что он съел ягнёнка, виноват сам ягненок. Это пример так называемой "троглодитской этики", хорошо известной в истории нравственного богословия. Неужели постсоветские пропагандисты не понимают, какими шутами они выглядят перед всем миром в своём лепете о том, что на войну в Чечне их, дескать, совратил гнилой Запад? Неужели пропагандистский аппарат нынешнего русского милитаризма и колониализма не понимает, сколь инфантильны, нелепы и лицемерны его бессовестные лозунги?!

Абсолютно безоснователен и другой лозунг национал-большевистской пропаганды, гласящий, что русские на Кавказе воюют, якобы, с террористами и на своей суверенной территории. Ни Ичкерия, ни Дагестан, ни Ингушетия, ни Осетия, ни любая другая автономная "национальная окраина" не являются и никогда в истории не являлись суверенной и неотъемлемой территорией России, как и все земли бывших союзных республик, включая Белоруссию, которую русский империализм готовится сожрать и которая вообще принадлежала России всего три века, т. е. на несколько веков меньше, чем Польше.

Все эти страны были колонизированы Россией и составляли суверенную территорию Российской империи, а отнюдь не России. Россия и Российская империя - не одно и то же, точно так же, как не является одним и тем же Британия и Британская империя. Российская империя была сложным государственным организмом, включавшим в себя как саму Россию - метрополию, так и страны в унии с Россией и прямые колонии России составлявшие отдельные наместничества, генерал-губернаторства и области (Кавказ, Туркестан, Украина, Якутия и др.). Тот факт, что эти владения не были "за океаном", а граничили с Россией, есть специфика России и не более того; они всё равно оставались колониями и протекторатами типа Британской Индии или Французского Индокитая. В начале этого века имперская администрация предоставила всем народам горного Кавказа автономию. После переворота большевики, как известно, узурпировали власть, вследствие чего законными наследниками Российской империи не являлись и не являются. Включение ими в состав РСФСР "инородческих" окраин было насильственным и не меняет дела: Алжир в своё время тоже был частью Франции, Ирландия - Англии, Норвегия - Швеции, Бельгия -Голландии.

Ичкерия и любая другая республика такого рода - не часть суверенной территории России, но попросту русская колония, что бы ни фантазировали на сей счёт всяческие адепты имперских идеологий.

Сегодня для России настало время ликвидации её колониальной империи. Хватит зариться на чужое. Даже без колоний (т. наз. "национальных окраин") Россия останется самой большой страной в мире.

Ни в одном из террористических актов (взрывов) в российских городах участие чеченцев не доказано. Скорее всего правы те, которые считают, что все эти взрывы -целенаправленная акция КГБ, предпринятая с целью спровоцировать российский народ на ненависть к кавказцам. Чеченцы - не террористы, но борцы за свободу, ведущие национально-освободительную войну против поработителей и насильников, уже пытавшихся ликвидировать эту нацию во время сталинских депортаций. Поражает инфантильное лицемерие современных российских масс-медиа: страна, в прямом смысле слова организовавшая и взрастившая международный терроризм, сегодня провозглашает себя "борцом против террористов". Не значит ли это, что, когда Россия террроризирует других, - это хорошо, а когда другие якобы делают то же самое России - это плохо. Всюду двойная этика. Неандартальская.

На фоне почти трёх столетий истребления чеченцев нами, русскими, лозунги неосоветской пропаганды звучат особенно цинично и доказывают лишь одно: война на Кавказе и истребление чеченцев были задуманы давно и подготовлены с редкостной тщательностью.

На Кавказе сегодня осуществляется геноцид целой нации - этноцид. Как ни больно это признать, но сегодня террористами и бандитами являются не чеченцы, а русские, ведущие в Ичкерии войну на полное физическое уничтожение чеченского народа. Нет ничего тайного, что ни стало бы явным, и со временем мир узнает о зверствах и расправах над мирным населением, совершённых и совершаемых русской армией на оккупириванной ею территории. То, что мы, русские, делаем сегодня с чеченцами - то же самое, что делали турки с армянами и ассирийцами, а нацисты - с евреями. Сегодня на глазах у всего мира творится подобие Холокоста. В страшной истории XX века уже был такой прецедент: геноцид армян и ассирийцев, осуществлённый турками при молчании всего мира. Сейчас происходит то же самое.

Все усилия посткоммунистического бронтозавра, пытающегося прикинуться этакой невинной девчушкой в сарафанчике, тщетны. Никакой сарафанчик не скроет ни когтей, ни клыков российской военщины.

Кардинально важен и глубоко трагичен и тот факт, что, едва начав процесс де-коммунизации и квази-демократизации, Россия ещё не успела искупить свои грехи перед собой и перед миром и очиститься от зла, которое она нанесла себе и другим странам в коммунистический период.

Россия далеко ещё не прощена человечеством, которому русские коммунисты принесли столько горя и слёз.

И вот сегодня, совсем забывшие за 70 лет коммунистической тьмы, что такое нравственность, правители России загоняют страну в очередной человеконенавистнический тупик. Своей грязной войной в Ичкерии российская администрация вколачивает гвозди и в собственный гроб и в гроб русского народа. Тот гнусный геноцид, который она осуществляет сегодня против мусульман, к сожалению, даст моральное право не только кавказским народам, но и всему исламскому миру веками мстить русским, используя любые средства.

Разумеется, всегда можно сказать, что реальная власть в России и сейчас принадлежит КГБ и экс-коммунистической номенклатуре. Это правда. Но ни КГБ, ни номенклатура не заставляют под дулом пистолета российскую прессу вести оголтелую античеченскую пропаганду, русский народ - голосовать за Путина, а русских солдат - осуществлять этноцид целого народа. Не прикрыться российским милитаристам и выдуманными грехами Запада, масонов, евреев или ваххабитов. Ответственность за систематическое, тщательно подготовленное уничтожение целой нации лежит на России и всех нас, русских.

Плохо, когда народ безынициативен и слеп, но нынешняя слепота россиян если не извинительна, то объяснима: как никак, страна только недавно вышла из семидесятилетнего коммунистического рабства. Страшнее, что слепы, причём преднамеренно, нынешние "вожди" России, продолжающие держаться за прежние бандитские методы коммунизма. К концу XX века, благодаря 70-ти годам коммунизма, в России происходит редукция к средневековому сознанию. Как известно, если слепой ведёт слепого (намеренно или нет), оба упадут в яму. И падение их будет великим, ибо сгнивший изнутри бронтозавр, даже если он в сарафанчике и кокошнике, падая, способен раздавить многих ни в чём не повинных людей. И давит их на глазах у всего цивилизованного мира.

Март 24-Май 23, 2000

Виргиния

Ярослав Головин, Иван Свенцицкий

Как возможен мир в Чечне?

Наша позиция

К настоящему времени в оценке ситуации в Чечне среди российской элиты и российской общественности сформировались две позиции:

1.Официальная. Она заключается в том, что федеральные силы вели и продолжают вести в Чечне борьбу с терроризмом (в том числе международным) и бандитизмом. В этой борьбе есть жертвы среди мирного населения, но они оправданы. Переговоры с противником возможны только об условиях его сдачи в плен.

2. Позиция под условным названием "антивоенная". Представители "антивоенной" позиции с разной степенью радикальности критикуют официальную позицию, заявляют, что военного решения чеченской проблемы нет, и призывают к переговорам.

Чётко сформулировать свою позицию нас заставляет наблюдающийся разброд и непоследовательность мысли в "антивоенном" лагере.

Наша антивоенная позиция включает в себя следующее принципы:

1. Политические переговоры необходимо вести исключительно с представителями легитимной исполнительной и законодательной власти Чечни в лице президента ЧРИ Аслана Масхадова, его официальных представителей, а также представителями парламента Чечни 1997 года. Иные участники переговорного процесса могут участвовать в переговорах только в качестве наблюдателей и без права голоса.

Примечание. Об этом было недвусмысленно сказано в резолюции Всероссийского чрезвычайного Съезда в защиту прав человека в январе 2001 года. Но уже в плане Российского Общенационального комитета "За прекращение войны и установление мира в Чеченской республике" говорится о том, что с представителями Масхадова и парламента 1997 года необходимо вести переговоры только на начальном этапе, а в выработке процедуры определения будущего статуса Чечни должны участвовать и представители общественных организаций. Предполагается создание некого "Круглого стола", где представителю Масхадова, как можно понять, будет принадлежать один голос из многих. Правда этот "Круглый стол" ничего не решает, кроме определения "процедуры", и на этом можно было бы специально не останавливаться. Но официальные российские представители продолжают утверждать, что политический диалог давно идёт в рамках разного рода "консультативных советов" и т.д. Слова и действия некоторых правозащитников и общественных деятелей также заставляют вернуться к этому вопросу. Лидер Московской Хельсинской группы Людмила Алексеева на недавней пресс-конференции неожиданно заявила, что переговоры надо вести с человеком, который представляет мнение всего населения, а Масхадов, по её словам, таковым не является. Правда, не ясно, кто этот неведомый представитель всего чеченского народа.

Мы не можем признать "политическим диалогом" в данном смысле любой диалог, где нет представителей Масхадова. Сейчас появилось множество "Консультативных советов". Не останавливаясь на характеристике каждого из них, необходимо отметить, что диалог в рамках этих советов и решения этих советов ни в коей мере не могут заменить переговоры с Чеченским президентом и парламентом.

2. Требование соблюдения территориальной целостности России не может являться обязательным условием для начала переговоров по мирному урегулированию в Чечне. В то же время признание независимости Чечни также не может являться обязательным условием для начала мирного диалога.

Примечание. Переговоры должны начаться без предварительных условий. Если мы признаём этот принцип, то не следует от него тут же оказываться ссылками на Конституцию и т.д. Мы признаём возможность юридических споров о законности пребывания или выхода Чечни из состава России. Но сторонники территориальной целостности России являются таковыми в своей массе не из уважения к закону, праву, Конституции, а из-за великодержавных амбиций, уязвлённой гордости. И этими же чувствами кормится широко рекламируемый, но ни на чём не основанный миф: "Отпустим Чечню - вся Россия развалится". Нас обескураживает тот факт, что сторонники "целостности России любой ценой" десять лет назад легко согласились с уменьшением территории и населения нашей страны на одну треть, причём часть этой отколовшейся территории гораздо ближе России по языку, культуре, чем маленькая Чечня. На этом фоне стремление удержать Чечню в России любой ценой не имеет никаких нравственных оправданий. Ещё раз остановиться на этом принципе нас заставляет нечёткая позиция многих депутатов демократических фракций и лёгкое употребление термина "чеченские сепаратисты" в резко негативном значении. В своё время российская демократическая интеллигенция легко подала руку прибалтийским, украинским и т. д. "сепаратистам", сейчас "лидеры сепаратистов" встречаются с президентом России на саммитах глав СНГ. Мы признаём, что различные "сепаратизмы" отличаются друг от друга по степени гуманности и цивилизованности. Но мы против того, чтобы ярлыком "чеченские сепаратисты" автоматически ставить обозначаемых им людей в ряд самых опасных преступников и оправдывать любые действия по отношению к ним.

Олег Миронов, обсуждая готовящуюся "кадыровскую" конституцию требует, чтобы там было четко написано, что Чечня - субъект Российской Федерации. Не говоря уже о том, что любые обсуждение "кадыровской" конституции мы полагаем абсолютно бессмысленными, необходимо констатировать, что этим подходом Миронов дезавуирует свои призывы к "политическому диалогу". Такая же констатация относится и к позиции депутата Госдумы от Чечни А.Аслаханова, который тоже говорит о необходимости сохранения целостности России.

3. Учитывая, что с 1991 года Чечня, фактически, является независимой от России республикой, а с 1997 года имеет признанные Россией и мировым сообществом органы власти, характер действий федеральных сил в Чечне является агрессивной войной, направленной на насильственное удержание Чеченской республики в составе России, а также на свержение законной власти республики.

Примечание. Прямо или косвенно из уст многих общественных деятелей звучит: "Воевать в Чечне нужно, но более цивилизовано, более профессионально, не нарушая прав мирного населения". Вот выдержка из Явлинского: "Объединение "Яблоко" неизменно и последовательно выступало и выступает против широкомасштабной войны в Чечне, за решение конфликта преимущественно политическими средствами. Вместе с тем мы считаем, что Чечня является неотъемлемой частью Российской Федерации и подавление терроризма и вооружённого сепаратизма должны решительно осуществляться адекватными средствами" (Решение №715 от 17 апреля 2001 года Бюро Центрального совета Объединения "Яблоко"). Характерны оговорки "против широкомасштабной войны", то есть ограниченную войну Явлинский поддерживает. Конфликт должен быть разрешён "преимущественно" политическими средствами, а военными только, как можно понять, "частично". Из этого отрывка, да и в целом, из всей позиции "Яблока" следует, что российские войска в Чечне подавляют терроризм и вооружённый сепаратизм, только делают это не адекватными средствами. Мы также полагаем, что терроризм должен подавляться со всей решительностью адекватными средствами. Но в отличие от Явлинского мы полагаем, что в Чечне федеральным силам с оружием в руках противостоят не террористы, а бойцы чеченского Сопротивления, которых нужно не уничтожать "адекватными средствами", а вести с ними переговоры.

Признавая эту войну несправедливой со стороны России с самого начала, мы не можем согласиться с утверждением, что для решения чеченской проблемы необходимо навести порядок в армии. Даже армия, состоящая из благороднейших и гуманнейших людей, не может рассчитывать на нашу поддержку, участвуя в неправом деле.

4. Исходя из признания факта агрессивной войны России против Чеченской республики, тем более сопровождаемой многочисленными военными преступлениями против гражданского населения, мы признаём право за легитимной чеченской властью на вооруженноё сопротивление. Право на вооружённое сопротивление насилию закреплено в преамбуле к Всеобщей Декларации прав человека ООН. Мы подчёркиваем, что противниками федеральных сил в Чечне являются не международные террористы или бандформирования, а вооружённые силы непризнанной республики, стремящейся к независимости (силы чеченского Сопротивления). Признавая право на вооружённое сопротивление, мы твердо стоим на позиции разрешения любых конфликтов исключительно мирными средствами.

Примечание. Называть "террористическим актом" подрыв БТРа, обстрел военной колонны, уничтожение военного вертолёта и т. д. неправильно даже чисто лингвистически. Терактом правильно называть целенаправленное неизбирательное убийство мирных граждан. Иначе тогда бессмысленно пользоваться термином "партизанская война". В выпусках новостей российских телеканалов, в том числе и заявляющих о своей оппозиционности, любые действия против федеральных сил именуются "терактами" или "бандитскими вылазками". Этим самым транслируется лживая официальная идеология, признающая войну в Чечне войной с терроризмом и бандитизмом. Дальнейший вывод напрашивается сам собой: "Какие могут быть переговоры с террористами и бандитами?" Тот факт, что многие командиры и бойцы чеченского Сопротивления были замешаны в торговле заложниками, убийствах пленных и т. д. хоть и является для нас прискорбным, но он ни в коей мере не отменяет нашей квалификации войны, как агрессии, и воюющих чеченцев как представителей чеченского Сопротивления.

Вот какими терминами пользуется журналист "Новой газеты", когда описывает недавний захват силами чеченского Сопротивления нескольких сёл Урус-Мартановского района: "16 августа банда Доку Умарова совершила нападение на ряд сел Урус-Мартановского района. Причём бандиты не связывались с подразделениями федеральных войск, обходили комендатуры, а нападали именно на дома чеченцев, работающих в правоохранительных органах или администрациях сёл и районов...". Журналист пишет, что источники финансирования "банды" Доку Умарова - похищения людей (в частности, шестерых нефтяников из Северной Осетии), разбойные нападения и грабежи чеченских семей. Не останавливаясь на обсуждении достоверности приведённых фактов, надо отметить, что Доку Умаров является на данный момент командующим Западным фронтом и членом Государственного Комитета Обороны ЧРИ. То, что за Доку Умаровым водятся какие-то грехи, не отменяет того факта, что захват Шалажей был им произведён не с целью грабежей, похищений, как это положено бандиту, а по приказу Масхадова и для достижения военных, политических, а может быть и информационных целей.

Анна Политковская правдиво описывая в "Новой газете" каждую громкую "зачистку", обычно называет и руководителя "спецоперации". Например "зачистка" Алхан-Калы в июне этого года - 4 трупа, сотни избитых и ограбленных, командует генерал Игорь Броницкий. И это не первая "зачистка" этого генерала. По всей видимости, и Анна Политковская и руководство "Новой газеты" вполне согласилось бы с тем, что злодеяния Игоря Броницкого намного превосходят злодеяния Доку Умарова. Однако им не придёт в голову написать "банда под руководством Игоря Броницкого". Всё равно остаются "бандит Доку Умаров" и "генерал Игорь Броницкий". Мы же сможем назвать Доку Умарова бандитом лишь тогда, когда он будет осуждён за военные преступления совместным российско-чеченским судом, сформированным в результате переговорного процесса (а не российским судом где-нибудь в Ставрополе за подрывы БТРов и иные "теракты").

5. Воюющие на стороне чеченского Сопротивления люди иной национальности и иного гражданства не могут, без всяких на то оснований, характеризоваться как международные террористы или как наёмники. Даже их религиозный фанатизм, презрение к либеральным ценностям, полная идеологическая чуждость не даёт никому такого права.

Примечание. Международными террористами правильно называть тех, кто организует и совершает террористические акты, а именно целенаправленное убийство, взятие в заложники мирных граждан, в разных странах мира. Ни отсутствие российского гражданства, ни получение материальной помощи из-за рубежа для ведения боевых действий не делает никого автоматически международным террористом. В большинстве локальных конфликтов последних десятилетий, в том числе на территории бывшего СССР, обе конфликтующие стороны не отказывались ни от какой материальной и военной помощи извне. Обычно Россия прямо или косвенно, дипломатически, оружием и деньгами помогала одной из сторон. Никому не приходит в голову обвинять Россию за это в международном терроризме. Никто не называет международными террористами русских добровольцев, сражавшихся в Приднестровье, Абхазии, Боснии, Косово и т. д. В российской прессе и общественном мнении они часто представлены как герои. Тем более, никто не называет их наёмниками. Тем не менее, находящихся точно в такой же правовой и нравственной ситуации арабских добровольцев в Чечне, российская пресса, в том числе демократическая, именует не иначе, как "арабскими наёмниками" или "международными террористами". Вряд ли большинство российских журналистов считает арабов в Чечне воюющими исключительно за зарплату. Но всё равно они продолжают транслировать официальную идеологию - идеологию двойных стандартов. Остаётся только назвать американского писателя Э. Хемингуэя, воевавшего добровольцем за республиканскую Испанию, наёмником и международным террористом.

При всём вышесказанном мы констатируем, что наличие в рядах чеченского Сопротивления незначительной части иностранных добровольцев вряд ли сильно увеличивает его военный потенциал, зато неизмеримо сильнее уменьшает его поддержку в странах Запада и среди российской общественности.

6. Признавая факт совершения военных преступлений чеченским Сопротивлением, мы полагаем их число несоизмеримо меньшим числа военных преступлений федеральных сил.

Примечание. Такая оценка существующих чеченских реалий недвусмысленно заявлена в резолюции Всероссийского чрезвычайного Съезда в защиту прав человека по ситуации в Чечне. Ещё раз возвратиться к этой теме заставляют оценки многочисленных европейских и ООНовских комиссий, осуществляющих мониторинг ситуации с правами человека в Чечне. Как правило, в этих оценках сотрудники комиссий, исходя из политических или иных соображений, ставят знак равенства между чудовищными, массовыми преступлениями, совершаемые в Чечне сотрудниками российских силовых структур и отдельными преступлениями некоторых представителей чеченского Сопротивления.

7. Главным требованием к российской власти общественных деятелей нашей страны - сторонников мира в Чечне, должно быть не требование соблюдения прав человека в Чечне, увеличения материальной помощи, вывода избыточных войск и т. д., а немедленное прекращение боевых действий и спецопераций, начало мирных переговоров с Асланом Масхадовым.

Примечание. Иначе попытка решить чеченский вопрос будет попыткой влить новое вино в старые мехи или попыткой залатать рваный кафтан, который ремонту не подлежит. На секции по Чечне Гражданского форума его участники затрагивали близкие и больные для каждого из них проблемы. Кто говорил о взятках на блокпостах, кто - о малом количестве приёмных дней у местных прокуроров, кто - о тяжёлом положении беженцев, кто - о жестокости "зачисток" и т. д. Говорилось и о необходимости переговоров с Масхадовым. Только не всеми, и, обычно вскользь. Власть пошла на "сотрудничество" - издан приказ №80, который никто не исполняет. Получается, чего добивались, то и получили.

Мы полагаем, что процесс мирного урегулирования в Чечне будет намного ближе, если его сторонники будут исходить в своей деятельности из сформулированных выше принципов и оценок. Мы полагаем, что иные принципы и оценки не соответствуют чеченским реалиям и уводят антивоенное движение от его главной цели - мира в Чечне.

Сотрудники Информационно-аналитического центра имени Виктора Попкова

Ярослав Головин

Иван Свенцицкий

Игумен Вениамин Новик

ПО ПОВОДУ ЧЕЧНИ

Я, политический дилетант, ни разу не бывший в Чечне, начитавшийся "Новой Газеты" и наслушавшийся "Свободы", все же думаю, что Чечня должна получить независимость, и вот почему:

1. Принцип "права наций на самоопределение" в принципе (простите за тавтологию) глубоко верен. (Конечно, его надо применять, учитывая конкретику, "с умом", чтобы "лекарство не оказалось хуже болезни"). В данном случае конкретика, на мой взгляд, такова, что Чечню необходимо "отпустить".

2. 200 лет периодичесих вооруженных конфликтов на Кавказе достаточно ясно показали, что Чечня не вписывается в состав России. Существование в едином национальном (российский народ - это нация) государстве предполагает некую минимально необходимую общность в менталитете входящих в нацию национальностей. В данном случае этого нет и в ближайшей перспективе не будет.

3. Имперский державный интерес состоит в том, чтобы иметь свой форпост на Кавказе. В данном случае необходимо, смирив имперскую гордыню, чем-то пожертвовать. Крым отдали Украине задарма, можно сказать то ли "с пьяну", то ли с дури, то ли барского плеча видного украинца Хрущева, а здесь больше оснований все-таки. Вы скажете, это не тот случай, но важен результат - Крыма у России нет.

4. Война в Чечне давно превратилась для кого-то в доходный бизнес, об объеме которого можно только смутно догадываться. России она обходится чуть ли не в $1млн. в день (проверить). Политическому руководству России нужно проявить подобающую волю, чтобы все это пресечь.

5. В текущий момент отсутствует какой-либо внятный план со сроками относительно урегулирования затяжного конфликта, который перешел в хроническую стадию. Около 10 лет - многовато будет для "антитеррористической операции". На примеры с Ольстером, курдами, басками и т.п. кивать не стоит, поскольку сделано далеко не все из того, что можно сделать.

6. При предоставлении независимости Чечне будут неизбежны конфликты в пограничной полосе. Но это будет меньшее зло, чем, по сути дела, гражданская война по всей территории Чечни.

7. Нетрудно представить, что у политического руководства РФ имеется опасение, что отделение Чечни может вызвать желание отделяться и у других субъектов РФ. Главная сложность в этом случае будет состоять в юридическом обосновании факта отделения Чечни и недопустимости распространения этого прецедента на другие субъекты РФ. Но на то у нас и Конституционный суд, чтобы решить эту проблему.

ГЛАВНЫЙ ВЫВОД: Вопрос с Чечней сводится к вопросу о добрых намерениях руководства РФ и его политической воле. Если вопрос с Чечней пущен на самотек, то возникают большие сомнения по поводу последних.

Константин Костюк

ЧЕЧЕНСКАЯ ПРОБЛЕМА В СВЕТЕ ХРИСТИАНСКИЙ ЦЕННОСТЕЙ

www.nns.ru

\Чеченская проблема, перед которой беззащитно стоит уже не одно российское правительство, является бедой всех - государства, молодой российской демократии, простых граждан. Без сомнения, является она и бедой Русской православной Церкви. Кого, как не Церковь. должны волновать события, квалифицирующиеся не иначе, как гражданская война. Это как раз тот случай, когда голос Церкви в политике не просто имеет право, но должен прозвучать. Ибо вопрос касается не политических будней или политических дрязг, но принципиальных начал и оснований российской гражданской жизни. Чтобы постановка проблемы соответствовала характеру тревог и забот Церкви, проблема, правда, должна быть переведена в ценностный аспект. Однако эта задача требует прежде фактического анализа ситуации.

Именно величина проблемы, ее судьбоносность для будущего России делает ее решение недоступным для профессиональных политиков. Подобные проблемы могут решаться всем народом, всем гражданским консенсусом, вне которого политики лишены полномочий. Отсутствие же такого народного решения обрекает политику на беспомощность и отпускает проблему в "свободное плавание" в направлении глубочайшего цивилизационного кризиса.

Между тем, проблема уже достигла значительной глубины. Если дать ситуации общую оценку, она будет выглядеть следующим образом. Россия (первоначально - СССР) находится в войне с исламизмом с небольшими передышками уже 20 лет. На протяжении этой войны она неизменно терпит поражения, но вынуждена вести войну хотя бы потому, чтобы не отступить дальше. Среди итогов этой войны едва ли есть хоть тень того, чему можно было бы придать позитивное значение: огромные политические поражения во время восьмилетней Афганской войны, завершившиеся распадом Советского Союза, полное фиаско в результате двухлетней чеченской войны. [1] Форма ведения этой войны - борьба с полевыми отрядами, т.е., по сути, партизанская война, - оказывается потому эффективной, что почти каждый раз российская армия выступает как внешняя завоевательная сила, сила, направленная против местного народа, как бы ни оценивался смысл этой борьбы из самой Москвы. Ее реальные итоги - десятки тысяч жертв, [2] поколения деморализованных российских юношей (вспомним многострадальных "афганцев"), внутренний яд бациллы насилия и хаоса, неизбежно порождаемый несправедливой войной. Еще один итог, который всегда опускается, но является на самом деле главнейшим - дестабилизация Кавказа, усиление исламизма. Советские войска не просто оставили Афганистан разрушенным, они убили в нем преемственность политической жизни, "породив" сотни нецентрализованных военных формирований и группировок, жизнь которых имеет в дальнейшем собственную логику развития - междоусобную борьбу за власть, погружающую страну в пучину гражданской войны. В Афганистане давно нет советских войск, но гражданская жизнь, государство там не восстановились за 13 лет (!) до сих пор. Та же судьба постигла Чечню, шанс которой на государственность был растрачен полевыми командирами. Нет сомнения, что возродить нормальную гражданскую жизнь в Чечне не удастся в течении десятилетий, в каких бы условиях она не оказалась. Трагизм событий для переживших войну регионов, разумеется, несравненно превышает ее трагизм для России.

Исламизм, вызвавший на бой мощную некогда супердержаву, был только внешней оболочкой культурных сил национального сопротивления ближневосточных мусульманских народов против внешней культурной экспансии. Ислам был естественной средой для национального возрождения, а подобное возрождение, культурную идентификацию переживает в конце концов любая крупная нация в своей культурной эволюции. Когда-то столетиями в состоянии порабощения находились русские, как европейский народ. В 20 веке мир потрясла волна освободительного движения против колониализма и неоколониализма. Огромные империи - Великобритания, Франция, США (Куба, Вьетнам) - лопнули с легкостью грецкого орешка. В национально-освободительной борьбе беднейшие страны - Вьетнам, Никарагуа, африканские колонии - с неизбежностью были обречены на победу. Время, когда можно было победить народ, и даже просто против народа воевать, безвозвратно ушло.

Структура Российской Империи была специфичной в силу того, что колонии примыкали непосредственно к ее телу, что колонизация происходила в землях микроэтносов и с еще неразвитой государственностью, что многие культурные государства - Грузия, Армения, Украина и др. - вынуждены были примкнуть к России в силу политических причин. Кризис империи, созревший к началу века, был преодолен ценой преображения - гибели - самой России. Советский Союз пытался осмыслить себя уже не как империя. Однако все усилия - система коммунистического террора, хозяйственная интеграция регионов, "смешение" наций, пестование "интернациональных" национальных элит - не могли надолго отодвинуть точку этнического распада.

Тем не менее, проблемы погубившие Советский Союз, в немалой степени были наследованы и новой Россией. Россия и сегодня остается многонациональной, поликультурной и полирелигиозной страной с динамично развивающимися и достаточно крупными автономными этносами. Хотя доля этнических русских увеличилась с 56% в СССР до 83% в РФ, в ней сохраняется достаточное число этносов, способных к борьбе за собственную государственность. Среди них кавказские народы занимают особое место. В отличие даже от большинства бывших советских республик, Кавказ ни в коем случае не вошел в Российскую Империю добровольно, напротив, был весьма жестоко завоеван. При невысоком развитии материальной культуры кавказские народы всегда отличались глубоким национальным самосознанием и безграничным свободолюбием. По культурным основаниям "лица кавказской национальности" воспринимаются русским населением более отчужденно, чем население множества отделившихся республик: зачастую они поголовно отождествляются с "торгашами", криминалом, мафией, и т.д. Наконец, факторы взаимного недоверия не только таятся "в душе", но постоянно проявляются в бытовых конфликтах, - лучшим свидетельством может служить статистика милицейских задержаний в Москве. Главными факторами успешного продвижения на Кавказ и сдерживания центробежных сил были слабость и плюрализм этносов, а также внутренние противоречия между ними, на которых успешно играла российская политика.

В первую очередь сказанное касается, конечно, чеченского народа. Он упорно сопротивлялся присоединению при создании СССР, использовал шанс на сопротивление, данный Второй мировой войной, и был в результате жестоким образом депортирован после ее окончания. Очередную представившуюся возможность чеченцы не упустили и при распаде Советского Союза. Хотя они не имели юридического права на выход из РФ, но они и не давали своего согласия на вход в нее. Свою решимость распрощаться с Федерацией они доказали более, чем убедительно. Ни у кого из российских политиков, даже наиболее воинственных, апеллирующих при этом к "здоровым силам" чеченского народа, не существует сегодня сомнений, что освободительная борьба ведется боевиками, хотя и выступающими в одном лице в качестве террористов, но от имени абсолютного большинства народа.

Исходя из этого факта кажется бездонной глубина самообмана тех, кто по должности должен "решать проблему". Из уст российских политиков едва ли услышишь слово реализма и разума. Но противоречия между тем, что говориться и тем, что делается, не смущают никого. Обоснованием причин политики войны является исторический "незыблемый мир" с чеченским народом, братство и понимание "взаимовыгоды" единства. Перспективы будущего рисуются в назначении или "избрании истинно народного" правительства, в конструктивном сотрудничестве, экономической помощи России. Репрессии при этом оправдываются "поголовным бандитизмом" в Чечне, коридором переправки в Россию наркотиков и оружия, тотальным терроризмом. Хотя сопротивление приписывается исключительно бандформированиям, при расчетах их численности военные исходят из количества всего боеспособного населения Чечни. Гораздо более ясности, искренности и разума - без дипломатической фальши - слышно в голосах откровенных сторонников войны, которые объявляют войну неизбежной, потому что она направлена на источник угрозы единства страны, на источник исламского фундаментализма, внутреннего террора. Она откровенно мыслится как "ответ", т.е. месть за террор и унижения, как урок другим, "чтоб неповадно было". Здесь открыто проглядывает лицо российского империализма: неотделимость Чечни хорошо гармонирует с ненавистью к чеченцам. За этой точкой зрения стоит готовность пойти до последнего в том, чтобы задавить Чечню, не останавливаясь перед максимальными жертвами как с чужой, так и со своей стороны. Идея столь же бесчеловечная, сколь и наивная: не существует силы, способной "убить" нацию. При этом очевидно, что чем жестче подход, тем меньше он дает шансов на долговременное разрешение кризиса: успехи в войне, купленные ценной жестокости и тысяч мирных жертв, лишь устраняют возможности применения, превращают войну в священную для чеченского народа.

При абсолютной неясности в отношении путей выхода из кризиса, более всего ясны перспективы его развития. Если Чечня находится под федеральными войсками, то это - перманентная партизанская война, взрывы в российских городах, неспособность восстановить хозяйственную, политическую, гражданскую жизнь. Если Чечня свободна, но в составе РФ, то это - перманентный захват заложников, поток в Россию наркотиков, оружия и криминала, дестабилизация соседних республик. Неизменным фактором остается одно - неуничтожимые вооруженные партизанские отряды, жизнь которых питается самим фактом российской угрозы. Уничтожение их возможно только путем колоссального, сталинского размаха террора над населением.

Оба варианта развития событий уже были опробованы российской стороной. Грозный уже один раз был взят, имел коменданта, "легитимное" правительство. Все это, как оказалось, может быть потеряно в течении нескольких дней. Была и эпоха "необъявленной" независимости Чечни; после этого началась война за строительство кавказского исламского государства. Сегодня мы вновь наблюдаем фазу "стремительного военного успеха российских войск" осени 1994 г. Несмотря на очевидный учет тактического опыта первой войны, очевидно, что в стратегическом осмыслении проблемы российский эстеблишмент не сдвинулся не на пядь...

Впрочем, не политика виновата в безысходности ситуации, а скорее вся российская культура. Имеет смысл обратиться к культурообразующим причинам конфликта. Они не изменились с момента принятия решения о завоевании Кавказа. Их сущность лежит в империалистическом элементе российской политической культуры. Внешняя экспансия и экстенсивное развитие всегда были "поэтикой пространства" для народа, обладающего одной шестой суши. Это то, что "получалось", куда на протяжении веков была направлена вся энергия нации. За внешние завоевания россиянин всегда был готов заплатить частичкой собственной свободы и благосостояния - во времена Ивана Грозного, Петра I., большевиков. В его глазах они вполне легитимировали самую "антинародную" власть.

Для количественного империалистического сознания чуждым остается однако качественное содержание чужой культуры. Российской культуре никогда не была близка и понятна кавказская культура, в которой виделся только примитивный родовой уклад. Глубокие семейные традиции Кавказа, почтительные отношения между старшими и младшими, пассионарность, высокая, хотя и односложная, хозяйственная энергия, эмоциональность, бескомпромиссное чувство независимости кавказцев - никогда не являлись ценностями в глазах россиян. Элементарные бытовые конфликты - на рынке или на улице - легко перечеркивали столетний труд налаживания совместных культурных связей. Особенно трудно постижимым является присущее кавказцам чувство свободы. Автору этих строк в свое время на срочной службе приходилось наблюдать, как долго, упорно и жестоко пытались русские "деды" привить молодому ингушу российские традиции "дедовщины". Традиционные "методы учебы" в этом случае просто не работали: никакие побои не приносили желаемого результата.

Ничего удивительного нет поэтому и в том, что и в целом в общении с Кавказом российские политики и военные находятся в перманентном состоянии просчета. Разумеется, русские в 19 в. не предполагали, что завоевание неразвитого ни в культурном, ни в военном отношении Кавказа будет им стоить 25 лет войны. Сталин был близок к тому, чтобы полностью подавить чеченцев: процент смертности при депортации доходил до 50%, но едва ли Сталин предполагал их возвращение и вытекающие отсюда последствия депортации. Далеко не приближались в прогнозах российские военные, планировавшие военную акцию 1994 г. И это после опыта Афганистана. Ни одно из действий российской стороны не имело успеха: ставка на внутричеченскую оппозицию, на мелкие тейпы, на устранение лидера Джохара Дудаева и т.д. показали свою полную несостоятельность. Точно так же не произошло братоубийственной кровной мести, которой пугали в свое время российские СМИ, но не произошло и объединения вокруг Масхадова, но сотрудничество с которым рассчитывали федеральные власти. Любые решения в отношении Чечни являются заведомо нерелевантными, поскольку чеченская культура, механизмы функционирования социума являются для россиян непостижимыми. Никак не удается осознать и главное - вставший с колен народ не поставить на них вновь, коль скоро именно так характеризуют ситуацию сами чеченцы. Разговоры о мирном содружестве наций - не для них. Хотя именно как задачу поставить на колени начинают интерпретировать в результате долговременного противостояния и сами российские участники войны. Всеобщий консенсус, с которым российское население встретило решение о новом покорении Чечни, означает только одно - для всей страны Чечня стала врагом, чуждым элементом в теле, никто уже не рассматривает ее как равного члена федерации. О том, что отделение "в головах" уже произошло, свидетельствует провал стратегии "экономического подъема" республики после Хасавьюртских соглашений, с которой связывалась единственная возможность "убедить" чеченский народ. Никто не стал и не будет вкладывать деньги в фактически отделившуюся страну.

Единственное решение, способное положить конец войне, терроризму, дестабилизации Кавказа, знают все, но не осмелится предложить никто - это отделение Чеченской республики, обнесение ее границей и изоляция ее "вредных" влияний. За время мирной передышки все убедились, что Россия проживет без Чечни, как и Чечня без России. Необходимый элемент их мирного сосуществования - закрытая граница и урегулированный статус взаимоотношений.

За неспособностью к этому решению стоит не желание иметь Чечню какой угодно ценой, а страх перед прецедентом. Считается бесспорным, что этот шаг будет первым звеном распада и отпадения Кавказа: сначала родственной Ингушетии, затем соседнего Дагестана и т.д. Действительно, с представлением о единой и целостной России вида 1991 г. придется расстаться. По своей сути отпадение Чечни будет равнозначно событию распада СССР. На такой ход политики, как было сказано, просто не уполномочены. Существует логика раскола, пример которой демонстрирует Югославия: каждому отколу ведущий этнос, в данном случае сербы, должен оказать сопротивление, чего бы это ни стоило, даже, как в случае с Косово, войны против чуть ли не всего мира. Если России суждено расколоться, то только после того, как эта логика будет пройдена до конца - десятилетия дестабилизации и войны с плачевным концом.

Проблема, которая заключена в решении об отпадении Чечни, конечно, больше самой чеченской проблемы. Она касается оснований всего российского политического и культурного бытия. Проще всего она может быть сформулирована так: является ли Россия все еще старой империей или же она есть новое федеративное государство? Государство рабства или свободы? Мы являемся историческими свидетельствами бурных процессов перекройки политической карты мира, когда государства перекраиваются довольно часто: достаточно спокойно "распустился" Советский Союз, мирно отделились друг от друга Чехия и Словакия, близки к этому были франко- и англоязычные провинции Канады, быстро откололся от Индонезии Восточный Тимос, мучительно добивается автономии Палестина, напротив, застыли в оцепенении Грузия и Абхазия, Азербайджан и Армения, жестоко подавляются попытки освободительного движения Курдистана и т.д. Заметна следующая закономерность - страны, которые любой ценой стоят за целостность, неумолимо катятся вниз; страны, решившиеся на раскол, пережили его наименее болезненно. Стоить только представить, что бы представляла собой Югославия, если бы те же самые результаты, были добыты не войной, а политическими решениями. Но даже трагедия Югославии свидетельствует: государственная жизнь народов и "суверенитет" не перестает существовать после государственной перегруппировки.

Очевидно следующее: если Россия зациклится на решении кавказской проблемы, она упустит многое из своего будущего. И без Чечни государство с самыми крупными в мире бюджетными военными расходами готово поглотить само себя. Деструктивный и репрессивный для социума потенциал гражданской войны не может быть сравним ни с какими частными потерями. Заброшены иные горящие проблемы. Срываются процессы политической стабилизации, демократизации, мучительного реформирования. Страна изнывает от политических дрязг и конфликтов. Катастрофически ухудшаются отношения с развитыми странами. Ясно, что возможности постепенного преодоления кризиса сократятся до минимума. Россия будет прежними темпами катиться в яму.

Всего этого не будет, если не будет чеченской проблемы. Россия свободно бы могла наконец сконцентрироваться на своем экономическом и государственном развитии, планомерно строить державу согласно параметрам развитого мира, которые с чеченской политикой не пересекаются ни в каком отношении. Не надо забывать, что Кавказ для России является по-преимуществу не источником позитивных культурных влияний, а источником отсталости. Это регион, который эквивалентен развивающимся странам низких ступеней развития. И фактор негативного культурного влияния несопоставим с мнимыми экономическими выгодами региона.

И не стоит бояться "цепной реакции" распада. Отношения Чечни с Россией индивидуальны, а настоящий конфликт укоренен в совсем другой исторической ситуации - распаде СССР и обретении огромных военных арсеналов Советской Армии. Поведение населения Дагестана в ходе недавних событий показало, что чеченский путь ему так же чужд, как и другим народом России. Для всех иных республик Федерация легитимна, а опасность ее распада кроется не в децентрализации, а напротив, в отсутствии гармоничной федеративной модели, способной регионам давать, а не брать. В национальные регионы Россия должна нести модернизацию и мир, благодаря чему единство страны не будет поставлено под сомнение. Политика же жесткого принуждения, сопряженная с массовым геноцидом даже совсем чуждого народа, будет только пугать мелкие этносы и республики, подтачивать единство страны. Ясно, что устранение административного централизма, а не его развитие, на что провоцирует российско-чеченская война, являются условиями укрепления национального единства и безопасности.

Впрочем, решающим для выбора столь судьбоносного решения должны быть не эти прагматические соображения, а основополагающие ценностные принципы. Империалистическое начало - один из элементов российской культуры, но, хочется надеяться, далеко не основной и, кроме того, подлежащий изживанию. Гораздо более существенной как для прошлого, так и для будущего России видится ее христианская культура. Христианские ценности православия должны быть основными критериями для оценки ситуации и путей выхода из нее. Главные же христианские ценности есть свобода, справедливость и ценность личности, укорененные в божественном достоинстве человека. Массовые убийства - намеренные или непреднамеренные - не могут быть оправданы никакими рациональными "земными" причинами. С террористами не борются, уничтожая все живое вокруг. Не может быть оправдан также такой социальный порядок, такое государство, единство которого опирается на оружие а не на свободную волю граждан. На русской православной земле не должно быть рабства ни в каком виде, даже под видом человеколюбия. В свое время православие поддерживало и обосновывало и имперскую империю, но не как империю русского господства, а как империю русского служения, защиты малых народов. Русский солдат всегда мыслил себя как даритель свободы, а не ее завоеватель. Но время империй прошло. Большое количество таких народов давно рассматривают Россию только как угрозу их независимости, и справедливо. Новое государство, которое строится обществом, начиная с 1991 г., должно быть свободным и справедливым и исключать даже возможность угрозы другим народам. Единственная форма такого государства, к которой Россия пришла всем своим опытом, является федерация. Каждый остается в федерации самим собой и образует, тем не менее, общее единство. Если же кто-то категорически не желает вступить в свободное содружество Российской Федерации - с этим нужно смириться и бороться в данном случае с причинами, а не следствиями. Если в России живут 120 млн. русских, то ни о каком распаде страны или потери суверенитета при этом не может быть и речи.

То, что ни под каким предлогом в России не могут гибнуть мирные жители и вестись гражданская война, очень четко подчеркивала Русская православная Церковь в начале прошлой чеченской компании, хотя и без должной настойчивости. Неприятно, что голос церковной иерархии молчит сейчас, особенно после того, какую активность борьбы против бомбежек Церковь продемонстрировала в дни косовской трагедии. Но как и в оценке косовских событий звучало мало заботы о тысячах мирных жертв среди косоваров, и много - о государственном суверенитете, так, похоже, и сейчас человеческие жизни приносятся в жертву суверенитету. Едва ли государственный суверенитет должен быть для Церкви выше христианских ценностей мира, любви, свободы. Если политиков должны волновать в первую очередь практические аспекты проблемы, то для церкви они второстепенны, первостепенны же - ценностные аспекты. Церковь должна сделать все возможное для предотвращения гражданской войны, превращения Чечни в Косово.

Молчание Церкви способствует победному ликованию неразумных. Воодушевление военными успехами в Чечне - это нонсенс; с таким же правом можно было говорить об успехах танковых колонн в Баку или в Тбилиси в 1990 г. Эти победы - позор России. Утверждения о "моральном праве", которое российские политики видят в натовских акциях, циничны и обманчивы: за подобные вещи, которые творятся в Чечне (насчитываемые сотнями мирные жертвы, сотнями тысяч - беженцы), НАТО еще недавно бомбило Югославию. Нет никакого морального права за Россией. Боевики, исключительно против которых ведутся военные действия, не есть регулярная армия какого-то диктатора; это население, бывшее когда-то мирным и взявшееся за оружие. Среди них, между прочим, есть дети и подростки.

Решение, способное устранить чеченскую проблему, будет даваться нелегко. Достаточно вспомнить, какой кризис во Франции вызвало в свое время решение де Голля отказаться от Алжира. Но логика событий неотвратима. Различна лишь цена отсрочки. И решение это может быть принято не политиками, а обществом - народом, который должен сам взять ответственность за свою судьбу. В первую очередь - это должен быть голос Церкви, совести народной. Ведь цена за независимость Чечни может быть минимальна. Нужно только окончательно решить для себя: хотим ли мы жить в большой стране или мы хотим жить хорошо…

1. Одним из эпизодов этой войны является внутренний конфликт в Таджикистане, где российская политика по крайней мере имела видимый результат, но природа этого конфликта - иная, чем в Афганистане и Чечне.

2. Напомним, жертвы афганской войны оцениваются с советской стороны - 14 тыс. советских военнослужащих, с афганской стороны - 40 тыс. советских военнослужащих, 400 тыс. - с афганской (в том числе мирное население).

25 октября 1999 г.

Из интервью Елены Боннэр Washington ProFile, 2002 год

А самое главное - и меня это поражает - как Запад (я имею в виду традиционно демократические страны Европы и Северной Америки), их руководители легко клюют на ложь, которая идет из России. Один из самых больших обманов мирового общественного мнения заключается в том, что обман идет не просто из России, как это было в СССР, а с помощью руководителей этих стран - что Россия в Чечне борется с международным терроризмом. Это абсолютная ложь! Россия в Чечне ведет страшную войну на уничтожение народа и при этом подменяется лозунг борьбы с мировым терроризмом. И война, которую сегодня ведет Россия, стимулирует терроризм!

Кроме того, Запад не хочет замечать, что все международные конвенции по защите мирного населения, по защите беженцев, по защите лиц, нашедших убежище в соседних странах, нарушаются Россией и нарушаются западными демократиями.

Сейчас в Ингушетии беженцев вынуждают возвращаться в Чечню. Согласно Конвенции ООН о беженцах, человека нельзя понуждать к возвращению, если не гарантирована его безопасность и более-менее сносные условия для жизни. Чеченцам в Чечне обеспечено только одно право - право погибнуть.

Вопрос: Означает ли это, что на Западе применяют "двойные стандарты"?

Боннэр: Абсолютно! Возьмите Европейский Суд. Бывший глава Югославии Слободан Милошевич ныне находится на скамье подсудимых, а Владимир Владимирович Путин - лучший друг германского канцлера, американского президента, премьер-министра Великобритании и т.д. По- моему, на совести Путина сегодня больше жертв своих сограждан, чем у Милошевича.

Запад в Югославии пытался разобраться - поэтому везде работали международные комиссии. А что происходит в Чечне: массовые захоронения, исчезновение людей, бессудные расстрелы, бесконечные зачистки, мародерство, грабежи, торговля трупами, уничтожение имущества... Эти преступления доказаны самыми уважаемыми международными организациями - Хельсинской Группой, Международной Амнистией, Красным Крестом . Но их не расследовала ни одна международная комиссия. По отношению к России Запад даже боится заикнуться об этом!

Это демонстрация и двойного подхода, и некой тактики демократических стран, ради сиюминутного успеха жертвующих стратегическим направлением защиты прав человека. Мне кажется, что Запад в 1970-1980 -е годы не только провозглашал, но и следовал принципу защиты прав человека. Но сегодня, продолжая демагогические разговоры, он совершенно предал эти идеалы. Это ужасно скажется и на нашем общем будущем, и на защите прав человека в самих западных демократиях.

Вряд ли можно насильственным путем достигнуть добрых целей. И я боюсь, что с Ираком, в гуманитарном плане, может произойти то же самое.

Вопрос: Что Вы думает о ситуации, сложившейся вокруг Ирака?

Бонэр: Мне сложно оценивать. Я скажу в принципе - идея гуманитарной интервенции мне не нравится. Мне кажется, что идея гуманитарной интервенции, как было доказано в Югославии - это желаемое, принимаемое за действительное. Вряд ли можно насильственным путем достигнуть добрых целей. И я боюсь, что с Ираком, в гуманитарном плане, может произойти то же самое. Но проблема ядерного оружия, бактериологического и химического оружия в Ираке... Судя по досье, которое прислал Ирак в ООН, становлению этого вооружения в Ираке активно помогали сами западные демократии. Это создает новую коллизию.

Я не могу безоговорочно сказать "нет" той политике ООН, которая проводится сейчас. Однако, у меня есть ощущение, что это будет очень тяжелая и не уверена, что правильная, операция. А как сделать, чтобы Ирак не был для всего мира опасным складом оружия массового уничтожения, я не знаю. Думаю, никто не знает.

Вопрос: Вы назвали террористов-самоубийц новым видом оружия массового уничтожения...

Боннэр: И я продолжаю думать так. Но ведь получается, что тот же Запад снабжает школы Палестины деньгами, пытается организовать систему образования. Но когда мы смотрим школьные программы, которые применяются в Палестине, то видим, что это просто наука ненависти. В течении интифады, ООН был обязан осудить палестинское движение и не оказывать ему никакой поддержки в связи с тем, что в Палестине массово вовлекаются в насильственные действия несовершеннолетние. Это чудовищный способ ведения политической и просто войны. В насилие вовлечены дети, это преступление против человечности! Я буду утверждать это до последнего дыхания.

Вопрос: Можно ли провести какие-то параллели между ситуацией в Чечне и Палестине?

Боннэр: Абсолютно нет!

Вопрос: Может ли чеченский конфликт придти к "палестинскому варианту"?

Боннэр: Господин Путин со своими сортирами, может привести к чему угодно. На самом деле, вопрос сегодня стоит так: есть ли сегодня для чеченцев место на земле? Из Ингушетии бедных, голых стариков, женщин и детей выгоняют под обстрелы, под зачистки и под открытое небо зимой. В Грузии под нажимом России чеченцев ловят и выдают России. Вопиющий случай с Закаевым, когда его подверстывают к бандитскому акту насилия в "Норд-Осте"! Чеченцам не дают беженских документов и права убежища на всей территории России. Есть ли чеченцам место на земле или нет? На этот вопрос должны ответить международные правозащитные организации и западные демократии.

Вопрос: Чем может окончиться конфликт в Чечне?

Бонннэр: Откуда я знаю?!! В одной из своих статей я цитировала письма Суворова матушке Екатерине. Дело закончилось удачно, - говорит он об очередной войне против чеченцев, - только вот чеченцев не осталось. Это письмо Екатерине, которому уже почти 300 лет, как будто служит для нынешних российских властей руководством к действию.

2004 год, сентябрь

ИНИЦИАТИВНАЯ ГРУППА «ОБЩЕЕ ДЕЙСТВИЕ»

Контакты «Общего действия»: тел. (095)923-4401, факс (095) 917-26-53

О НЕОБХОДИМОСТИ скорейшего прекращения войны в Чечне

Обращение к российской и международной общественности

Ужасающая трагедия Беслана затмила недавние трагедии, уже обрушившиеся на нашу страну.

Мы выражаем свое соболезнование родным и близким тех, кто погиб в Беслане 3 сентября, в Москве – 31 августа, кто летел 24 августа в самолетах… Этот скорбный список становится все длинней. Сегодня для российского общества очень важны стойкость и солидарность. Оно не должно ни забыть Беслан, как оказался полузабыт «Норд-Ост», как была полузабыта вся война в Чечне. Но не менее важна и честность. Поэтому мы чувствуем моральную необходимость высказать свою позицию, какое раздражение она бы не вызвала, какую пропагандистскую атаку со стороны официоза и воинствующих националистов она бы не спровоцировала.

Мы решительно осуждаем терроризм, поскольку убеждены, что никакая политическая цель, никакие самые возвышенные идеи не оправдывают и никогда не смогут оправдать расправ над безоружными, превращения людей в заложников.

Но неужели нужны были горы детских трупов на улицах осетинского города, чтобы власти вспомнили то, что в нашей стране идет война?!

Вторая чеченская война идет уже пять лет. А всего конфликт в Чечне продолжается уже больше десяти лет. В результате чеченской войны уже погибло свыше 100 тысяч человек, – в основном мирные люди различных национальностей, многие из которых - дети.

На войну уходят огромные средства, которые набираются за счет ограничения самых насущных социальных вопросов, за счет пенсионеров и инвалидов, за счет нищей медицины, за счет школьников и студентов.

Не надо обманываться – Россия ведет войну не с международным терроризмом, но с вооруженными формированиями чеченского сепаратистского движения. Разумеется, глобальные террористические сети охотно используют конфликт в Чечне для своих зловещих целей. Но ведь и многие политические и военные круги в России также усиленно эксплуатируют вооруженные конфликты на Кавказе в своих корыстных пропагандистских, политических и финансовых интересах.

Многолетняя война в Чечне, которая уже фактически приняла формы геноцида, безнаказанность преступлений военных, чудовищные злодеяния различных фактически частных спецслужб, массовые похищения, убийства, пытки и расправы – все это, естественно, привело к появлению среди боевиков быстрорастущего ультрадикального течения. Попустительство западных демократий и консервативных мусульманских режимов карательной политике России в Чечне обрекло сепаратистов на контакты с самыми одиозными силами исламского радикализма.

Власть может еще раз попытаться сделать то, что ей так хорошо удалось в 1999-2000 годах – мобилизовать общественное мнение в поддержку воинствующей и параноидальной политики, еще больше ужесточить цензуру и выхолостить общественную жизнь, создать уже совершенно откровенный полицейский режим. Но это только еще больше загонит чеченский кризис в кровавый тупик. Мировой опыт показывает, что война, подобная идущей в Чечне, может длиться еще долгие годы, и конфликт станет «вечным» для целых поколений. Постоянные частичные успехи армии, все новые попытки создать имитацию нормальной жизни, в том числе выборы и референдумы под автоматными дулами, парадно отремонтированные школы – среди дымящихся руин. И все новые, все более страшные теракты, ответные безудержные в своей жестокости карательные рейды – так до бесконечности… Кровь, отчаяние, месть…

Мы убеждены, что такой путь разрешения чеченского кризиса тупиковый и порочный.

Мы предлагаем альтернативный курс - немедленно начать процесс реального политического урегулирования, путь мирных переговоров с вменяемыми силами среди чеченских формирований.

Это не капитуляция перед террором. Это признание реалий. Капитуляция – это итоговое поражение политики. Отказ от безнадежно тупиковой политики, перевод ее в новое пространство маневра – это всегда выигрыш.

Мирные переговоры, ведущие к объективному расколу сепаратистов, к возможности для умеренных, вменяемых боевиков отмежеваться от экстремистского крыла, к постепенному созданию общечеченской коалиции умеренных общественных сил, возможность обрести новых союзников в борьбе с терроризмом – это безусловный политический выигрыш в долговременной перспективе.

Поэтому мы призываем немедленно начать прямые политические контакты с представителями Аслана Масхадова.

Мы призываем Аслана Масхадова четко и недвусмысленно официально подтвердить свои предыдущие заявления о готовности к мирным переговорам без предварительных условий.

Выборы в условиях войны – это всегда злая пародия на демократию. Выборы в органы власти Чечни должны быть результатом длительного и сложного процесса мирного урегулирования, а не его топорной имитацией.

Мы призываем отказаться от нелепой затеи с проведение во время войны выборов «парламента Чеченской республики», признать предыдущие «президентские выборы» и «конституционный референдум» недействительными, как проведенные в условиях военных действий.

Для введения ситуации в Чечне в правовое русло необходимо ввести на ее территории чрезвычайное положение. Эта мера давно предлагалась, как важное условие реального процесса политического урегулирования, но Кремль отказывался от нее, предпочитая имитацию «восстановления мирной жизни».

Необходимо прекратить лгать обществу. В отставку должны быть отправлены руководители, ответственные за внутреннюю безопасность и нынешнюю политику в Чечне, и в первую очередь, Николай Патрушев.

Необходимо неукоснительно расследовать все факты военных преступлений против мирного населения Чечни, начиная с 1994 года, и последовательно привлекать к ответственности виновных в них, невзирая на их должностное положение.

Мы полагаем очень важным подключение международных посредников к мирному процессу, создания широкого международного проекта восстановления Чечни.

Очень важно привлечение ООН, ОБСЕ, Совета Европы и других международных институтов к мирному процессу, в том числе используя как основу «План Ахмадова», который предусматривает систему международных гарантий урегулирования конфликта в Чечне.

Мы понимаем всю важность консолидации гражданского общества для противодействия терроризму. Поэтому мы призываем к созданию общественной коалиции всех сил, которые выступают за мирные переговоры в Чечне и восстановление демократии в России.

Члены Инициативной группы «Общее действие»:

Елена Боннэр, Фонд Андрея Сахарова;

Валерий Борщев, член МХГ;

Сергей Бровченко, Фонд "Гласность";

Светлана Ганнушкина, Комитет «Гражданское содействие»;

Лев Левинсон, Институт прав человека;

Виктория Маликова, член МХГ;

Лев Пономарев, Движение «За права человека»

Юрий Самодуров, Музей и общественный центр имени Андрея Сахарова

Сергей Сорокин, Движение против насилия

Александр Ткаченко, писатель;

Эрнст Черный, Коалиция «Экология и права человека»

Алексей Яблоков, Центр экологической политики России

Глеб Якунин, Общественный комитет защиты свободы совести

Обращение поддержали (на 17.09.2004):

Вадим Белоцерковский, писатель;

Александр Бехтольд, Хабаровский региональный правозащитный центр;

Дмитрий Бродский, группа «Обратная связь»;

Александр Ваксберг, писатель,

Татьяна Власова, Московское купеческое общество;

Сергей Вальков, депутат Законодательного собрания Ивановской области;

Лев Гудков, д.ф.н., социолог;

Евгений Ихлов, политолог;

Татьяна Котляр, Обнинская региональная правозащитная группа;

Дмитрий Краюхин, Вероника Каткова, Институт Общественных Проблем "Единая Европа» (г. Орел);

Марк Куперман, Сахалинский правозащитный центр;

Любовь Мосеева-Элье, ВООСМ "Воротынск-переселенец"

Всеволод Луховицкий, "Молодежный центр прав человека";

Эмма Раутбарт, «Клуб учителей" (Москва);

Юлий Рыбаков, Санкт-Петербургское отделение Движения «За права человека»;

Елена Санникова, правозащитник;

Вадим Постников, Тюменский правозащитный центр;

Александр Скобов, Общественная инициатива "За мир в Чечне и признание

права чеченского народа на самоопределение" (СПб)

Николай Храмов, Секретарь движения «Российские Радикалы»;

Леонид Фрид, Августа Романова, правозащитники (Мюнхен)

Владимир Шаклеин, Уральский правозащитный центр;

Игорь Яковенко, д.ф.н., историк