Александр Экземплярский

ВЕЛИКИЕ И УДЕЛЬНЫЕ КНЯЗЬЯ СЕВЕРНОЙ РУСИ В ТАТАРСКИЙ ПЕРИОД С 1238 ПО 1505 ГГ.

К оглавлению

РАЗДЕЛ ВТОРОЙ

ВЕЛИКИЕ КНЯЖЕСТВА СУЗДАЛЬСКО-НИЖЕГОРОДСКОЕ, ТВЕРСКОЕ И РЯЗАНСКОЕ С ИХ УДЕЛАМИ

I

СУЗДАЛЬСКО-НИЖЕГОРОДСКОЕ ВЕЛИКОЕ КНЯЖЕСТВО

Прежде, чем приступим к хронологическо-биографическому обзору суздальско-нижегородских владетельных князей за татарский период Русской Истории, скажем несколько слов о судьбах главных центров Суздальско-нижегородского княжества до появления татар, чтобы иметь, так сказать, цельное, до некоторой степени, представление об этих центрах.

Суздаль, теперь уездный город Владимирской губернии, стоит на левом берегу реки Каменки, впадающей в Нерль (а Нерль - в Клязьму); он расположен на ровном меcте и со всех сторон окружен полями; земляной вал, окружающий Кремль, как и по cию пору называется главная часть города, имеет протяжения 700 сажен; этот вал отделен от материка рвом, наполнявшимся, конечно, водою. Кроме того, город огибается с трех сторон рекой Каменкой1052.

Относительно времени основания города в летописях не находим никаких указаний. Есть местные сказания, местные позднейшие сказатели об основании города: так, и до сих пор не редкость встретить во Владимире и Суздале рукопись "О богоспасаемом граде Суждале", составленную ключарем Рождествобогородицкого монастыря во Владимире, Ананией Федоровым1053, около 1770 г. Митрополит Евгений указывает на списки ее в библиотеках канцлера графа Румянцева и графа Толстого. Три сына Афетовы, по этой рукописи, Сан, Авесхасан и премудрый Асан, удалились из южных стран в северные; Сан и Авесхасан дошли даже до моря Варяжского и построили там Новгород, а младший, премудрый Асан, остановился на берегу реки Каменки и поставил тут город, который, по его мудрому суждению, как он судил (?), назвал Суждалем. Анания тут же предлагает и свое мнение о происхождении названия города, именно от слов сухой дол, сух-дол, по местоположению. По местному преданию город поставлен был первоначально на р. Нерли, в трех верстах от того места на Каменке, куда потом он перенесен был. Причиной перенесения города была болотистая местность на р. Нерли. Однако на этом месте все-таки осталось селение, которое и теперь называется Кидекшей потому, что здесь прежде хотели основать город, но кинули (кидать - Кидекша) его по сырости местности и перенесли за три версты на р. Каменку в сухой дол, почему, и город назван Суждаль, Суздаль. Некоторые, наконец, производят название Суждаля от того, что здесь князья судили народ1054.

Если отечественные любители старины искажали так дело, что сказать об иностранцах? Мы разумеем известного венгерского летописца, так называемого Нотария короля Белы: он говорит, что Угры, под начальством воеводы Альма, родственника Аттилы, в 884 г. тронулись из Скифии, вошли в Суздаль и, переправившись в окрестностях Kиeва через Днепр, вздумали овладеть Россией и т. д. и т. д.1055 У Татищева есть известие, что в 982 г. "иде Владимир (святой) в поле и, покорив землю Польскую, град Суздаль утвердил". Татищев ссылается на Стриковского, между тем как последний признается, что Суздаль ему неизвестен1056.

Оставляя все эти басни в стороне, надобно, однако, сказать, что в Х в. Суздаль уже существовал: в первой половинe XI в. он уже упоминается в летописи; нельзя же допустить, чтобы город, упоминаемый в летописях в первой четверти XI в., не был уже хотя в конце Х в.! Так, у Нестора1057 читаем под 1024 г.: "В се же лето въсташа вълъсви в Суждали, избиваху старую чадь по дьяволю наученью и беcoванью, глаголюще, яко си держать гобино"; вел. кн. Ярослав нашел необходимым лично усмирить этот мятеж, а потому "приде Суждалю". В древней Успенской суздальской церкви была надпись о времени основания города; за ветхостью эта церковь была снесена и на место ее поставлена новая, в которой воспроизведена и помянутая надпись старой церкви; эта надпись гласит: "В лето 6505 (997 г.) Великий Князь Владимир, пришед во град Суздаль и крестя Суздальскую землю, заложил в Кремле города сего первую церковь Пресвятыя Богородицы честнаго и славнаго ея Успения"1058. Надобно, впрочем, заметить, что Владимир приходил в Суздальскую землю в 987 г. (по другим известиям - в 990 г.), а в 997 г. он приходил в Новгород, а не в Суздальскую землю; притом надписи, подобные вышеприведенной, измышлялись, кажется, в новейшее время.

Но кому принадлежал Суздаль до личного замещения его собственными князьями?

Карамзин говорит, что дети Ярославовы, исполняя его завещание, разделили между собой государство. Область Изяславова, сверх Новгорода, простиралась от Kиeва на юг и запад до гор Карпатских, Польши и Литвы. Князь черниговский взял еще отдаленный Тмуторокань, Рязань, Муром и страну Вятичей; Всеволод, кроме Переяславля, Ростов, Суздаль, Белоозеро и Поволжье, или берега Волги. Карамзин основывается, в данном случае, на одной летописи XV в. и на Новгородской летописи попа Иоанна1059. Хотя более важные списки летописей, изданные Археографической Комиссией, и говорят только о Переяславле (южном), доставшемся Всеволоду1060, тем не менее приводимое Карамзиным известиe из летописи XV в. (Синод. Библ. № 349) о том, что Всеволод получил Ростов, Суздаль и т. д. нужно признать достоверным, так как история Ростовско-Суздальской земли показывает, что эта последняя была постоянно во власти потомков Мономаха1061.

Сын Мономаха Изяслав, выгнанный из Смоленска Давидом Святославичем, после злоключений в Черниговской области, прибежал в 1096 г. в Муром, и здесь должен был отстаивать принявший его город от своего крестного отца, Олега Святославича, который справедливо считал Муром своей отчиной; Изяслав, готовясь к бою с Олегом, призывал к себе войска из Ростова, Суздали и Билаозера1062, в происшедшей 6-го сентября битве Изяслав пал; Олег, после того, взял Муром, Суздаль и Ростов. Брат Изяслава, сидевший тогда в Новгороде, отправил к Олегу послов сказать ему, чтоб он не занимал чужой волости и шел опять в Муром; Мстислав обещался при этом примирить его с отцом своим. Олег не только не оставил занятых им городов, но думал взять еще и Новгород: он послал к Новгороду со сторожевым отрядом брата своего Ярослава, а сам расположился в поле, близ Ростова; Мстислав, в свою очередь, также выступил против Олега, послав наперед себя со сторожевым отрядом Добрыню Рагуиловича; Ярослав поспешил известить об этом Олега, который ушел к Ростову, а Мстислав, тем временем, пришел на Волгу, продолжая наступление на Олега, который направился к Суздалю. Узнав, что Мстислав продолжает преследовать его, Олег приказал зажечь Суздаль, который и был истреблен пожаром почти дотла. Олег, после того, бежал к Мурому. Мстислав искренне желал мира и с этой целью пересылался со своим крестным отцом, - но последний хитрил: он соглашался на мир и в то же время готовился нечаянно напасть на Мстислава, распустившего свои полки. Однако к последнему вовремя успели собраться новгородцы, ростовцы и белозерцы; кроме того, он получил известие, что отец послал к нему на помощь брата его Вячеслава с половцами... Бой произошел в пяток второй недели Великого поста, на р. Колокше; Мстислав, "преиде Пожар", одержал верх, а Олег бежал к Мурому; здесь он оставил брата своего Ярослава, а сам бежал далее, к Рязани, до которой преследовал его Мстислав. Последний, заручившись здесь от Олега словом, что он "обратится ко братии своей с молбою", возвратился в Суздаль, а отсюда ушел в свой Новгород1063.

Ростовско-суздальскую землю часто посещал Владимир Всеволодович Мономах, отцу которого, по завещанию Ярослава, кроме Переяславля южного, достались: Ростов, Суздаль, Белоозеро и Поволжье. Здесь Мономах поставил город и назвал его своим именем - Владимир (на Клязьме), а в Суздале основал церковь пр. Богородицы1064. Но, не вдаваясь в подробности, заметим только, что мы видим затем в Ростовско-суздальской земле Юрия Владимировича (Долгорукого), сына его Василька в 1149 г., затем другого сына его Андрея, который жил в основанном им городе Боголюбове (а столицей его был город Владимир). Но по смерти отца, в 1157 г., его признали великим князем и Ростов с Суздалем, в которых до указанного года сидели наместники Юрия; не будем распространяться и о событиях в Ростовско-суздальской земле по убиении Андрея - об избрании вечем племянников его, Ярополка и Мстислава Ростиславичей, о двукратном призыве владимирцами из Чернигова Михаила (Михалка) Юрьевича, который брал с собой и младшего брата своего Всеволода (Большое Гнездо), о битве Михаила с Мстиславом суздальским и ростовским, о занятии им Владимира, откуда Ярополк бежал в Рязань, а Мстислав - в Новгород; наконец, не будем говорить об обстоятельствах вокняжения Всеволода Юрьевича во Владимире и о признании его князем, после боя на Юрьевском поле, Ростовом и Суздалем, а также о ccopе, по смерти его, сыновей его, Константина и Юрия: рассказ об этих событиях слишком много занял бы места, а для нашей цели достаточно краткого указания на судьбы города до покорения Руси татарами. Заметим только, что Константин Всеволодович, занявши великокняжеский стол, дал брату своему Юрию, до того времени великому князю, сначала Городец, а потом и Суздаль. По смерти Константина, Юрий во второй раз занял великокняжеский стол, и Суздаль соединился с великим княжеством.

По уходе татар из северо-восточной Руси, в 1238 г., во Владимире сел старший из оставшихся братьев вел. кн. Юрия, павшего в битве с татарами на р. Сити, Ярослав Всеволодович; тогда же этот последний отдал младшим братьям своим: Святославу - Суздаль, а Ивану - Стародуб1065. Надобно полагать, как сейчас увидим, что Святослав владел Суздалем до того времени, когда ему пришлось занять великокняжеский стол, т. е. до 1246 г. включительно, когда умер старший брат его Ярослав. Как видно из летописных известий1066, Ярослав перед последней поездкой в Орду (в 1245 г.), а может быть и раньше, распорядился на счет уделов, которые должны быть даны его сыновьям: "А братаничи свои", т. е. детей Ярослава, Святослав "посажа по городом, яко же уряди брат его, князь великий Ярослав Всеволодич, он же не премени (не изменил) слова его", как говорят летописи. Суздаль с пригородами, Городцом и Нижним Новгородом, как видно из последующих событий, Святослав отдал племяннику своему, Андрею Ярославичу. О Святославе мы уже говорили в своем месте1067, а потому здесь заметим только, что в 1248 г., в бытность Андрея и Александра Ярославичей в Орде, он согнан был с великокняжеского стола самым младшим племянником его, московским князем Михаилом Хоробритом (Храбрым), павшим в том же году в битве с литовцами. На праздный великокняжеский стол вступил младший из сыновей Ярослава Всеволодовича, Андрей1068. Кто сидел в Суздале с 1248 г., с достоверностью сказать нельзя: можно предполагать, что там был или старший сын Андрея, если он был в летах1069, или наместник его, а Святослав довольствовался Юрьевом Польским. Дальнейший переход Суздаля из рук в руки мы увидим при биографическом обзоре суздальских князей.

Теперь мы могли бы перейти прямо к биографическому перечню суздальско-нижегородских князей, - но по принятому нами плану - передать читателю краткую повесть того или другого княжества до татарского нашествия и вместе с тем передать, хотя кратко, историю главных центров княжеств, иначе - главных городов их, мы должны сказать несколько слов о Нижнем Новгороде и Городце на Волге, входивших в состав Андреева удела и потом обособившихся, а также несколько слов и о других городах княжества.

Вся Ростовско-Суздальская земля носила название Низовской земли, или Низа, данное ей новгородцами, сообразно с географическим положением этой земли и Новгорода Великого. Так называют эту землю новгородцы в своих договорах с великими князьями владимирскими и потом московскими; так же иногда называют ее, со слов новгородцев, и великие князья. Таким образом, Новгород на Волге и Оке назван Нижним только по отношению к Новгороду Великому, как лежащий ниже последнего, на Низу, в Низовской земле1070.

Основание Нижнего Новгорода вел. кн. Юрием относят к 1212, 1220, 1221, 1222 гг. и даже к более раннему году - 1199, который показан в надписи Нижегородского Архангельского собора, сделанной, впрочем, в 1816 г.1071 Однако, к этой написи, как и к другим подобным ей, надобно относиться весьма осторожно: в подобных случаях часто дается слишком много места личным соображениям и естественному желанию более определенно восстановить родную старину, при отсутствии положительных данных на то. Местный историк родного города1072 говорит, что в 1199 г. Юрий еще не был великим князем, а в 1212 г. хотя и занял великокняжеский стол, но немедленно увлечен был в междоусобную войну с братом Константином. Год 1220 также нельзя считать годом основания Нижнего Новгорода, потому что Юрий, вторично вступив на великокняжеский стол по смерти старшего брата Константина (ум. 1219 г.), сначала посылал войска свои, по просьбe Ингваря рязанского, на половцев, а потом - на болгар. Этот последний поход продолжался все лето 1220 г., а зима прошла в переговорах с болгарскими послами. Таким образом, - заключает местный историк, - надобно полагать, что первоначальные укрепления Н. Новгорода начаты в 1221 г., а окончены в 1222 г. Может быть, это так и было; но мы не имеем никакого основания оставлять без внимания прямое свидетельство летописей, что в 1221 г. Юрий заложил на устье Оки город, который назвал Нижним Новгородом1073. Само собой разумеется, что город рос постепенно и что укрепления его могли быть окончены и до и после 1222 г.

На востоке и юго-востоке новые приобретения великого князя владимирского граничили с землями мордовских племен, из которых самым многочисленным было племя Эрзня, имевшее, так сказать, свою столицу, Эрземас, ныне Арзамас, и жившее в нынешней Нижегородской губернии по рекам: Волге, Оке, Кудьме, Пьяне, Теше, Суре и Алатырю. Вся же мордва занимала пространство от устья Оки до верховьев pp. Суры, Вороны или Воронежа и Цны1074. Далее от мордвы, на восток, жил более развитой и торговый народ - болгары. С этими народцами часто приходили в неприязненные столкновения сначала великие князья владимирские, а потом и суздальско-нижегородские. Так, Андрей Боголюбский, зимой 1172 г., посылал на болгар сына своего Мстислава с детьми князей рязанского и муромского. Но "бысть не люб путь всем людем сим, зане непогодье есть зиме воевати Болгар, и поидуче не идяху". Однако державший весь наряд в этом походе, воевода Андрея Боголюбского, Борис Жидиславич, взял шесть сел и седьмой - город1075. По Татищеву и Запискам Екатерины II, разоренный Борисом Жидиславичем город стоял на месте нынешнего Н. Новгорода. Город расположен был на Дятловых горах1076.

Во вновь основанном городе Юрий поставил и первую церковь во имя архистратига Михаила, сначала деревянную, а в 1227 г. - каменную. По другим известиям, каменная церковь, поставленная Юрием, была соборная церковь во имя Преображения Господня, заложенная в 1225 г.1077

Основанный Юрием город имел весьма важное значение как в торговом, так и политическом отношении. С одной стороны, две громадных реки, при которых поставлен Нижний Новгород, Ока и Волга, связывают с северо-востоком Руси русский же юг и инородческий юго-восток, откуда шли на Русь купцы бухарские, хивинские, закавказскиe; с другой стороны - это был важный стратегический пункт для наблюдения за мордвой и вообще за восточными соседями1078.

Конечно, мордва понимала, какая опасность грозила ей со стороны вновь основанного города, и ежечасно должна была ждать грозы с этого пункта. Эта гроза не замедлила разразиться над ней. Спустя четыре года по основании города (в 1226 г.) вел. кн. Юрий послал на мордву братьев своих, Святослава и Ивана, которые разорили много селений, взяли бесчисленный полон и возвратились домой "с победою великою"1079. Это обстоятельство образумило мордву: разрозненные дотоле мордовские племена сплотились и выбрали общего главу, Пургаса, как это видно из последующих столкновений русских с мордвою.

Пургас хотел уничтожить недавно поставленый город и вообще оттеснить русских на запад; но Юрий зорко следил за движениями мордвы. В 1228 г. он опять послал на мордву, на этот раз, племянника своего, Василька Константиновича ростовского; но поход был неудачен, "зане погодья им не бысть" от дождей, почему великий князь и воротил рати назад. Судя по непогодью, поход этот был осенью, - а 14-го января того же года великий князь сам выступил в поход на мордву с братом Ярославом Всеволодовичем, с племянниками, Васильком и Всеволодом Константиновичами, и с муромским князем Юрием Давидовичем1080. В отмщение за этот поход в апреле следующего 1229 г. Пургас осадил Нижний Новгород, но нижегородцы дали ему сильный отпор, и он ограничился только тем, что сжег укрепления (вероятно, какие-нибудь посады), причем сгорели Богородицей монастырь и церковь за городом. В том же году Пургас разбит был своим соплеменником, Юриевым ротником (присяжником), сыном Пуреши, истребившим, при содействии половцев, остатки Пургасовой мордвы и всю, еще до сих пор загадочную, "Пургасову Русь". Сам Пургас "едва в мале утече"1081.

В продолжение следующих трех лет мордва жила в покое. Но в 1232 г. покой ее был нарушен: зимой помянутого года вел. кн. Юрий почему-то посылал на мордву сына своего Всеволода с другими князьями, которые жестоко опустошили Мордовскую землю1082. Не успела Мордовская земля хорошенько оправиться от этого удара, как над ней в 1237 г., а потом в 1238 г. и над Русью, разразилась грозная туча: нашли татары и поработили как мордву, так и Русь. Из летописей не видно, чтобы Нижний Новгород потерпел что-нибудь от татар; полагают, что он каким-то образом избег разорения1083.

По уходе татар вел. кн. Ярослав Всеволодович наделил братьев своих уделами: Святослав получил Суздаль, а следовательно и Городец с Нижним Новгородом, как пригороды Суздаля1084. В 1247 г. Святослав, как старший в роде, занял великокняжеский стол, а волости свои отдал сыну Ярослава, Андрею Ярославичу1085, от которого князья суздальско-нижегородские и городецкие1086. Надобно, впрочем, заметить, что Городец был во владении Андрея Александровича до самой смерти его1087 и потом уже перешел в семью Андрея Ярославича.

Говоря о главных центрах Суздальско-Нижегородского княжества, мы сказали бы не все, если бы не посвятили, как и обещали выше, хотя нескольких строк Городцу Волжскому, который имел своих самостоятельных князей.

Волжский Городец, или Радилов Городец, ныне село Городец Балахнинского уезда, в 15-ти верстах от уездного города, стоит на Волге, почему и назывался Волжским. В летописях мы встречаем его уже в 1172 г.; в нем тогда останавливался сын Андрея Боголюбского Мстислав, которого отец посылал в то время на болгар1088. В 1176 г. в Городце скончался Михаил Юрьевич; в 1216 г., после Липицкой битвы, побежденный Юрий Всеволодович, по заключенному миру с его братом-победителем, Константином, получает от последнего Городец Радилов, а потом и Суздаль1089, наконец там скончался в 1263 г. Александр Невский1090.

А. С. Гациский в изданном им "Нижегородском летописце" говорит, что Городец Волжский основан в 1164 г. великим князем псковским Юрием, сыном Всеволода Ярославича1091. Не знаем, откуда г. Гациский почерпнул известие о времени основания Волжского Городца. Конечно, если Городец этот упоминается в летописях уже в 1172 г., то можно допустить, что он существовал и в 1164 г. Но великого князя псковского Георгия, сына Всеволода Ярославича, мы не знаем. Может быть, г. Гациский разумел здесь сына Всеволода не Ярославича, а Всеволода Юрьевича, т. е. великого князя владимирского, брата Константина? Но мы не находим известий и о том, был ли когда-нибудь в Пскове Юрий Всеволодович1092, не говоря уже о том, что в 1164 г. его и на свете еще не было.

Как о городках, не игравших выдающихся ролей, не будем говорить ни о Юрьевце Поволжском (он же Повольский), ни о Бережце и пр. О Шуе, которая только и дала князьям суздальско-нижегородским фамилии с прибавками по личным прозвищам князей, говорить нужно было бы много, но в конце концов нельзя было бы определить ее значения, так как краткие баснословные сказания о ней не таковы, как о других старых городах (чтобы хоть не очень ясное понятие дать о значении города): она была каким-то собирательным именем для всех собственно суздальских князей, начиная с Кирдяпы и Семена Димитриевича.

Итак, Суздальско-Нижегородским княжеством владело потомство Андрея Ярославича, имевшего троих сыновей: Юрия, Василия и Михаила. Из них старший, по смерти отца (ум. 1264 г.), сел в Суздале, средний - в Нижнем Новгороде, где потомство его правило наследственно, а младший - в Городце. Это, впрочем, только предположение, что так, а не иначе были разделены уделы, или, лучше сказать, что все они владели уделами: так как потомство Василия утвердилось в Нижнем Новгороде, который с 1350 г. сделался даже главным городом Суздальско-Нижегородского княжества, то естественно предполагать, что Василий сел в Нижнем, старший брат - в Суздале, а Михаил - в Городце. Но, как увидим из биографии помянутых князей, указывают на то, что Нижний Новгород был во владении московских князей... Мы, со своей стороны, отвергаем это последнее мнение, но тем не менее странным кажется, почему о городецких и нижегородских князьях нет известий за то время, в которое сидели на помянутых уделах московские князья? Где были эти городецкие и нижегородские князья? Правда, мы увидим, что Андрей Александрович в 1304 г. скончался в Городце, что он раньше помянутого года приезжал и пребывал здесь... Где же был Михаил, который скончался позднее своего двоюродного брата?

Остается еще заметить, для предисловия к настоящей главе, что некоторое время Городцом и Юрьевцем владел Владимир Андреевич серпуховско-боровский (Храбрый), - но неизвестно, с какого и до какого времени. Есть договор (№ 38 в СГГиД) вел. кн. Василия Димитриевича с Владимиром Храбрым, и по этому договору великий князь дает Владимиру взамен Волока и Ржевы Городец и Углич. Нельзя ли здесь разуметь Городец Волжский? Грамоту относят к более раннему году чем 1405 г. Но в духовной грамоте самого Владимира Храброго (ум. 1410 г.) говорится, что он дает детям своим, Семену и Ярославу, Городец на Волге, что Городец и Углич освобождаются от дани, - а в договоре Василия Ярославича боровско-серпуховского (внук Владимиpа Храброго) с вел. кн. Василием Темным говорится, что последний не додал первому Углича с волостьми, Городца с волостьми и пр.1093 Нам желательно было бы сделать, так сказать, синхронистическо-параллельную таблицу князей Суздальско-Нижегородского княжества, - но как видит читатель, это невозможно сделать при запутанности известий как о самих князьях, так и об их генеалогии.

Теперь переходим к биографическим очеркам князей суздальско-нижегородских.

Святослав Всеволодович р. 1196 ум. 1253

Святослав Всеволодович, сидевший до 1238 г. в одном только Юрьеве Польском, получил в помянутом году от брата своего, вел. кн. Ярослава Всеволодовича, еще Суздаль, а следовательно и пригороды этого последнего, Городец и Нижний Новгород. По смерти Ярослава Всеволодовича (ум. 1246 г.) он, как старший в роде, занял великокняжеский стол, а Суздаль отдал племяннику своему, Андрею Ярославичу1094.

Андрей Ярославич 1238 ум. 1264

Андрей Ярославич владел Суздалем сначала как удельный князь до 1248 г., а потом до 1252 г. и как великий князь1095. В 1252 г. Андрей вынужден был бежать в Швецию, от приведенных братом его Александром татар, между тем как последний занял великокняжеский стол. Когда, в 1256 г., Андрей возвратился в Суздальскую землю, Александр Невский хотел дать ему Суздаль, но боялся сделать это без воли разгневанного на Андрея хана. Впрочем, в том же году Александр успел примирить хана с братом своим, и тогда же, конечно, Андрей Ярославич вступил в обладание и Суздалем. В 1259 г. из Новгорода Великого, где он был вместе с братом Александром Невским и татарами, исчислявшими Новгородскую землю, Андрей возвратился в Суздаль1096. Он владел этим последним, как и пригородами его, до своей кончины, т. е. до 1264 г.

По смерти Андрея Ярославича, мы видим на одном из пригородов Суздаля, Городце, племянника его, Андрея Александровича. Надобно полагать, что сын Невского получил Городец вскоре по смерти Андрея Ярославича и сидел там до кончины своей, т. е. до 1304 г., по крайней мере, знаем, что он умер в Городце. Тогда же, вероятно, ему дан был и Нижний Новгород. Во всяком случае, мы видим, что в Нижнем Новгороде, в год смерти Андрея Александровича, народ избивает, по решению веча, бояр его. Каким образом попали бы в Нижний Новгород бояре князя городецкого, если бы последний не владел им? А начал он владеть им, естественнее предположить, с того же времени, с какого и Городцом. Сам Андрей жил в Городце, где и скончался и погребен, а в Нижнем, очевидно, распоряжались его бояре, и распоряжались, должно быть, очень круто, почему народ, терпевший прежде обиды и притеснения бояр из страха к своему князю, по смерти последнего разнуздался и дал волю накипевшей на сердце его страсти - отмстить своим притеснителям, и, по решению веча, отмстил. Заметим здесь, кстати, что этот эпизод из нижегородской истории косвенным образом указывает и на то, что после Андрея Александровича детей не осталось: в противном случае народ видел бы в них мстителей за бояр и не решился бы, вероятно, прибегнуть к самоличной расправе с приближенными людьми своего князя. Из летописей мы знаем, что Михаил Андреевич, возвращаясь из Орды в 1305 г., следовательно, уже много спустя по кончине Андрея Александровича, остановился в Нижнем Новгороде и казнил вечников, побивших бояр Андрея Александровича. Но значит ли это, что Михаил наказал вечников за бояр отца своего, Андрея Александровича, а не двоюродного брата, т. е. того же Андрея Александровича? Нет, Михаил мог наказать вечников уже только потому, что они проявили свою волю посредством отжившего уже свое время органа власти - веча, которое, если и собиралось кое-где и кое-когда в северо-восточной Руси, то, все-таки, имело совершенно случайный характер. Самая поездка Михаила в Орду, как увидим, объясняется его стремлением выхлопотать в Орде возвращение к Суздалю пригородов его, которые становились выморочными по смерти бездетного князя. - Переход Андреевых бояр из Городца в Тверь мотивируется нашими историками тем, что эти бояре искали лучшего положения, чем то, в каком они должны были оказаться по смерти своего князя, занимавшего великокняжеский стол, при детях его, князьях удельных: они хорошо понимали, что по смерти Андрея Александровича великокняжеский стол занят будет тверским князем. Однако, справедливо ли такое объяснениe? Нам кажется, что, напротив, если бы после Андрея Александровича остались дети, то бояре его предпочли бы остаться при них, так как перспектива служения новому князю, не связанному с ними никакими интересами предыдущей их жизни, не могла им улыбаться: известно, как недружелюбно смотрели на таких перебежчиков те бояре, которые считались при своем князе родовыми и старались оттеснить от последнего втиравшихся в их среду новых пришельцев. Итак, суздальские пригороды по смерти Андрея Ярославича заняты были Андреем Александровичем (см. несколько выше), а на долю детей первого остался Суздаль, где и сел Юрий Андреевич, проживавший, впрочем, большею частью в Великом Новгороде.

Юрий Андреевич 1264 ум. 1279

Юpий Андреевич, о времени рождения которого до нас не дошло известий, выступает на историческую сцену в 1267 г.

В 1266 г. в Псков пришел литовский князь Довмонт; псковичи приняли его и объявили своим князем, без согласия вел. кн. Ярослава Ярославича (тверского). Последний хотел наказать псковичей и с этою целью привел в Новгород свои полки; новгородцы, однако, не допустили Ярослава до междоусобной войны. Уезжая из Новгорода, великий князь оставил там племянника своего, Димитрия Александровича; но через год, или немного более, Димитрия Александровича уже не было там: в 1267 г., а по другим известиям - в 1268 г. мы видим там Юрия Андреевича1097. В названном году "сдумаша новгородци с князем своим Юрьем, хотеша ити на Литву": они пришли уже в Дубровну1098; но тут произошла распря: одни хотели идти на Литву, другие - на Полоцк, а третьи - за р. Нарову (т. е. на ливонских рыцарей). Последние взяли верх, и войско пошло за Нарову, к Раковору1099. Города они не могли взять и, потерявши под ним семь человек, в том числе и "мужа добра, Федора Сбыславича", ограничились только опустошением неприятельской земли: "много земли их потратиша", как выражается летопись1100. Но новгородцы не хотели этим ограничиться: в том же году они призвали к себе на помощь Димитрия Александровича из Переяславля1101, отправили послов к великому князю с просьбой о помощи, и Ярослав Ярославич "в себя место" отпустил к ним (осенью) с тверскими полками сыновей своих, Святослава и Михаила. Января 23-го 1268 г. к Раковору выступили князья: Димитрий Александрович, Святослав и Михаил Ярославичи, Константин Ростиславич смоленский (женатый на Евдокии, дочери А. Невского), какой-то Ярополк, кн. псковский, псковский же князь Довмонт и другие князья, в числе которых был и Юрий Андреевич суздальский. Соединенные князья направились к Раковору тремя путями и встретились с немцами на р. Кеголи. Тут собралась, говорит летопись, вся немецкая земля; битва была чрезвычайно кровопролитная: "бысть, говорит летописец, страшно побоище, яко не видали ни отци, ни деди". Новгородцы взяли верх1102. Об участи Юрия Андреевича в этой битве до нас дошел совсем нелестный отзыв летописца: Юрий "вда плечи", т. е. показал тыл неприятелю, бежал с поля битвы. Впрочем, летописец сомневается, чему приписать этот поступок Юрия, а потому замечает: "или перевет (сношение с неприятелем, измена) был в нем, то Бог весть"... Новгородцы с князьями преследовали "божиих дворян", как они величали рыцарей, в три пути, на протяжении 7 верст, до самого города. Это было 18-го февраля. На обратном пути они увидели другой немецкий полк, как он называется в русских летописях, "железный полк великой свиньи", который врезался в новгородский обоз. Ночь приостановила военные действия; ждали утра, - но немцы ночью бежали. "Новгородцы же стояша на (ко)стех 3 дни"1103. Немцы, однако, не хотели оставить этого поражения без отмщения, и в следующем 1269 г., в начале второй половины мая1104, подступили к Пскову, под которым стояли десять дней, но не могли сделать городу большого зла; они даже бежали, когда на помощь Пскову пришел с новгородцами Юрий Андреевич, - так что "божьи дворяне" вынуждены были заключить мир с новгородцами "на всей воле новгородской"1105.

Юрий Андреевич скончался 8-го марта 1279 г.1106 Неизвестно, был ли Юрий женат; но, во всяком случае, потомства после него не показывают ни летописи, ни родословные.

Михаил Андреевич 1264-1305

По смерти Юрия в Суздале сел второй сын Андрея Ярославича, Михаил1107.

Есть ocнование предполагать, что Городец и Нижний Новгород оставались в руках Андрея Александровича до самой смерти его, т. е. до 1304 г., о чем мы только что говорили, говорили и о том, что он и погребен в Городце, в Михайловской церкви, что по смерти его городецкие бояре его ушли в Тверь к дяде его, Михаилу Ярославичу, который должен был занять великокняжеский стол1108, - что его бояр в Нижнем Новгороде, по решению веча, перебила нижегородская чернь. Нам известно, что Андрея Александровича народ не любил, как князя беспокойного, причинившего своим искательством великокняжеского стола много зла земле Русской, на которую он наводил татар. При жизни князя нижегородцы по необходимости должны были молчаливо переносить обиды его бояр, а по смерти его избили их в 1304 г. В следующем 1305 г. Михаил Андреевич из Орды, где - по известию местного нижегородского летописца - он получил суздальские пригороды, - "приеха в Нижний Новгород и изби вечники"1109.

Михаил Андреевич женился на неизвестной по имени ордынке в 1305 г.1110 От этого брака некоторые приписывают ему сына Василия, вероятно, на основании Никоновской летописи, в которой под 1309 г. сказано: "преставись князь великий Василеи Михаилович суздалскии". Не говоря уже о том, что по другим известиям1111 в 1309 г. умер Василий, сын Андрея, следовательно, брат Михаила, вышеприведенное известиe Никоновской летописи опровергается другим местом той же самой летописи1112. Под 1365 г. в названной летописи сказано: "Того же лета князь Дмитреи Костянтинович суздалскии, внук Васильев, правнук Михаилов, праправнук Андреев, препраправнук Александра Ярославича, приде в Новъгород Нижний на великое княжение с материю своею с Еленою"; там же, ниже, говорится: "посадиша (татарские послы) на Новгородцком княжении князя Бориса Костянтиновича, внука Васильева, правнука Михайлова, праправнука Андреева Александровича". По этим известиям, Василий является сыном Михаила и внуком Андрея, но не Ярославича, а Александровича. Михаил, как уже нам известно, женился в Орде в 1305 г., следовательно, Василию, если он был сын его, в год его смерти, т. е. в 1309 г., было от роду года четыре, если даже предположить, что он родился в первый год супружества Михаила. Мог ли, спрашивается, 4-летний ребенок иметь сына (Константина)? - Очевидно, Василий был не сын Михаила, умершего бездетным, а брат его1113, и то место Никоновской летописи, где Василий назван Михайловичем, надобно отнести к Василию Андреевичу, а не Михайловичу, которого совсем не было.

Василий Андреевич 1264 ум. 1309

По смерти Михаила в Суздале сел брат его, Василий Андреевич, о котором до нас дошло только одно известие, что он скончался в 1309 г.1114

Василий Андреевич имел двух сыновей, Александра и Константина. Александр, по смерти отца, занял Суздаль. Некоторые, на весьма, впрочем, шатких основаниях, полагают, что в первые годы княжения Александр не владел Нижним Новгородом и Городцом, которые принадлежали будто бы вел. кн. владимирскому, Юрию Даниловичу. Полагают, что Нижний Александр получил едва ли не по занятии великокняжеского стола Иваном Калитой, в 1328 г.1115

Александр Васильевич 1309 ум. 1332

Старший сын Василия Андреевича, Александр, начинает упоминаться в летописях с 1327 г. В этом году (15-го августа) в Твери истреблен был татарский отряд и предводитель его, Шевкал. Вскоре после этого события Иван Данилович Калита отправился в Орду, откуда возвратился уже зимой с пятью темниками, которые вместе с московским князем должны были, по приказанию хана Узбека, наказать тверского князя Александра. В походе к Твери участвовал и Александр Васильевич суздальский1116. Но тверской князь бежал в Псков. В следующем году Иван Данилович, вместе с братом бежавшего князя, Константином Михайловичем, опять пошел в Орду. Хан признал Константина тверским князем, но требовал как от него, так и от Калиты, чтобы они доставили к нему тверского князя-беглеца. В 1329 г. Иван Данилович прибыл в Новгород, откуда ратью пошел к Пскову1117. Кроме Константина тверского, в этом походе участвовал и Александр Васильевич суздальский1118.

В конце княжения Александра Васильевича исполнилось предположение основателя Нижнего Новгорода: св. Дионисий построил монастырь Вознесения, известный под именем Нижегородского Печерского1119.

Александр Васильевич скончался в 1332 г.1120

От брака с неизвестной он имел дочь Анастасию, бывшую второй женой вел. кн. тверского Бориса Александровича.

Константин Васильевич 1309 ум. 1355

По смерти Александра, в Суздале сел брат его, Константин, но также, - как некоторые, впрочем, на шатких основаниях, полагают, - без пригородов, т. е. без Нижнего и Городца. До 1340 г. Нижним владел будто бы Семен Гордый1121. С указанного года в летописях только что начинает упоминаться Константин Васильевич. В этом году хан, разгневанный чем-то на Ивана Александровича, князя смоленского, - может быть, тем, что смоленский князь вступил в союз с Гедимином и, кажется, хотел добиться полной независимости от татар, как объясняет Карамзин1122, - послал на Смоленск татарскую рать под начальством Товлубия, с которым шел и бывший тогда в Орде рязанский князь, Иван Коротопол. Иван Калита, по приказу хана, также должен был отрядить свои полки в помощь Товлубию; сам Калита не ходил, впрочем, к Смоленску, а послал туда подручных князей: Константина ростовского, Ивана Ярославича юрьево-польского и других, в числе которых был и Константин Васильевич суздальский1123.

По смерти Ивана Даниловича, князья сев.-восточ. Руси пошли в Орду; пошел (из Нижнего Новгорода, по Ник. лет.) и сын Калиты, Семен. Некоторые из них, по родовому старшинству, могли надеяться на получение великокняжеского достоинства, как Константин Васильевич суздальский и Константин Михайлович тверской; но Иван Данилович, еще при жизни своей, поставил интересы своего дома, по отношению к Орде, на твердой почве; кроме того, московский князь был сильнее и богаче остальных князей северо-восточной Руси: великокняжеское достоинство хан утвердил за Семеном, "и все князи pycкиа под руце его даны". Константин Васильевич, по некоторым известиям, получил тогда все Суздальско-Нижегородское княжество. Бывшие в Орде князья, в том числе и Константин Васильевич, в том же 1340 г., должны были соединить свои полки с московскими и принять участие в походе великого князя на Новгородскую землю1124.

В следующем 1341 г. умер хан Узбек, и сын его Чанибек взошел на ханский трон по трупам братьев своих; pyccкиe князья, в том числе и Константин Васильевич, в 1342 г. поспешили в Орду - представиться новому хану1125. Года через два (в 1344 г.) Семен Иванович с братьями, Иваном и Андреем, опять пошел, неизвестно зачем, в Орду; в летописи замечено, что "и все князи рустии тогда были во орде", а следовательно и Константин Васильевич1126.

Выше мы говорили, что соперниками московским князьям могли явиться суздальско-нижегородский и тверской князья. Но как Калита, так и сын его Семен, купленною милостью хана, крепко сидели на великокняжеском столе, и соперники их не могли предъявлять своих прав на великокняжеское достоинство. Честолюбивый Константин, видя, что дом князей московских бесповоротно утверждается на великом княжении, стремится к первенству и преобладанию над прочими княжескими домами, опасался за самостоятельность Суздальского княжества, во многом уже утратившего прежнее свое значение, а потому решился основать новое самостоятельное княжество, которое хотя бы и не превосходило Москвы в блеске и величии, но - по крайней мере - могло бы в этом отношении равняться с ним. С этой целью он перенес в 1350 г. престол свой из Суздаля в Нижний Новгород; мирно подчинил себе часть мордовских земель и мирно заселял их русскими, выведенными им из собственно Суздальской волости и вызванными из других княжеств. Люди шли охотно, потому что Константин давал волю выбирать места по их желанию; пришельцы селились по Волге, Оке и Кудьме в нынешних уездах Нижегородском и Горбатовском. В том же 1350 г. Константин заложил (а окончил - в 1352 г.) храм Боголепного Преображения, главную святыню Низовской земли, и поставил в нем древний образ Спаса, писанный в Греции и бывший до того времени в Суздале. Только кафедра епископов, называвшихся с 1276 г. суздальскими, новгородскими, т. е. нижегородскими, и городецкими, по-прежнему оставалась в Суздале1127.

Кроме Нижнего, Суздаля и Городца в состав нового великого княжества входило три пригорода: Бережец на устье Клязьмы, Юрьевец на Волге и Шуя, так что границы княжества от независимой мордвы отделялись pp. Тешей и Вадом, а от Муромского и Стародубского княжеств - Окой и Клязьмой; все Поволжье от Юрьевца до устья Суры и берега этой последней до pp. Киши и Алгаша принадлежало также Константину, а от этих рек граница проходила берегами Пьяны до р. Вада; от собственно Городецкой или Белогородской волости, как она называется и теперь, владения Константина шли к западу, занимая нынешние Шуйский и Суздальский уезды и северную часть Вязниковского; от владимиро-московских земель Нижегородская область отделялась теми же рубежами, которыми ныне отделяется Суздальский уезд от Владимирского и Юрьевского1128.

Относительно Бережца, Юрьевца и Шуи надобно заметить следующее. Мы положительно знаем, что Шуя входила в состав собственно Суздальского княжества; но кому принадлежали Бережец и Юрьевец в те времена, когда в Суздале, Нижнем Новгороде и Городце были отдельные князья, на это положительных указаний нигде не находим. Надобно полагать, что они примыкали к тем центрам, к которым были ближе, так что Юрьевец примыкал, вероятно, к Городцу, а Бережец - к Нижнему Новгороду.

В конце апреля 1353 г. скончался вел. кн. Семен Иванович, и нижегородский великий князь нашел минуту удобной для открытого предъявления своих прав на великое княжение Владимирское, так как преемником Семена был брат его Иван, человек слабый и духом, и телом. "Сперся, сказано в летописи, о великом княжении князь Иван Иванович московский да князь Костянтин суздальский Васильевич". Новгородцы, много терпевшие от московских князей, естественно, взяли сторону Константина: они отправили к хану послом Семена Судакова, который должен был хлопотать в Орде об утверждении Константина в великокняжеском достоинстве. Но "не послуша их царь, даст великое княжение князю Ивану Ивановичю"1129. Константин не мог простить этого Ивану и помешал ему наказать новгородцев за происки их в Ордe. Впрочем, в 1355 г. "князь великий Иван Ивановичь взя любовь со князем Костянтином Васильевичем суздалским"1130. Незадолго до смерти своей Константин Васильевич вошел в родственные связи с литовским княжеским домом: как скоро увидим, сын его Борис женился на дочери Ольгерда.

Константин Васильевич скончался 21 ноября 1355 г., принявши иноческий образ и схиму, и похоронен в основанной им церкви св. Спаса. По словам летописи, он "княжил 15 лет честно и грозно, боронил отчину свою от силных князей и от татар"1131.

Константин Васильевич был женат дважды: а) на дочери греческого (Манкупского) князя Василия Анне, упоминаемой только в Слове о житии и преставлении вел. кн. Димитрия Ивановича Донского1132; б) на Елене, известной нам только по имени. Некоторые думают, что от первого брака Константин имел только одного сына Андрея, а прочие сыновья родились от второй его супруги1133; другие, напротив, всех детей приписывают второму браку1134.

Как бы то ни было, у Константина Васильевича было четыре сына: Андрей, Димитрий (в иночестве - Фома, а в схиме - Феодор), Борис и другой Димитрий, по прозванию Ноготь, родоначальник угасших князей Ногтевых.

Андрей Константинович 1323 ум. 1365

Андрей Константинович не упоминается в летописях до 1355 г., т. е. до кончины отца своего1135. Под названным годом, отметивши кончину Константина Васильевича, летописи говорят, что в ту же зиму Андрей пошел к царю Чанибеку: "и чествоваше его царь и пожалова его и даде ему стол отца его, княжение Суздалское и Нижний Новгород и Городец"1136. Из Орды Андрей Константинович возвратился летом, уже в следующем 1356 г.1137, "с честию и с пожалованием".

До нас дошло извecтиe, что в том же 1356 г. вел. кн. Иван Иванович и Андрей Константинович съезжались на свидание в Переяславле, что Иван Иванович щедро одарил своего младшего брата и отпустил его с миром1138. Причины этого съезда в летописи не обозначены, но об них можно догадываться. Мы уже знаем, что отец Андрея Константиновича, по смерти Гордого, претендовал на великокняжеский стол и, следовательно, оказался соперником Ивану Ивановичу. Вероятно, по своему мягкому и миролюбивому характеру, Иван Иванович не желал продолжения распри и первый сделал шаг к примирению.

Андрей Константинович, сделавшись главою Суздальско-Нижегородского княжества, дал уделы младшим своим братьям: Димитрию - Суздаль, Борису - Городец с Поволжьем и берегами Суры, а самый младший, Димитрий Ноготь, кажется, не получил никакого удела и жил в Суздале1139.

В первые годы княжения Андрея Константиновича в Орде происходили смуты: один хан убивал другого и занимал его место. Так, в 1359 г. убит был хан Бердибек, сын Чанибека; преемник его Кульпа царствовал немного более полугода и убит был Наврусом. В эти "бранныя времена" Андрей Константинович был в Орде, может быть, для представления новому хану, "и едва упасе его Бог от горкия смерти от рук поганых". В том же году все pyccкиe князья, а следовательно и Андрей Константинович, ходили в Орду к новому хану Наврусу "и биша челом царю о разделение княжение их"; хан "смири их и раздел положи княжениям их": каждый из князей получил свою отчину1140.

Почти в то же время жукотинские князья жаловались в Орде на новгородских разбойников, которые в Жукотине ограбили и избили многих татар. Хидырь, недавно занявший место Навруса, через трех послов, с которыми прибыли на Русь и жукотинцы, требовал от русских князей выдачи разбойников. Зимой 1360 г. в Костроме собрались князья: Димитрий Константинович, тогда великий князь владимирский, - старший брат его, Андрей нижегородский, и Константин ростовский. На этом съезде положено было выдать разбойников, что и было приведено в исполнение1141.

В следующем 1361 г. все князья отправились к новому хану Хидырю: Димитрий Иванович московский, Димитрий Константинович, вел. кн. владимирский, старший брат его Андрей, Константин ростовский и Михаил ярославский (собственно моложский). Димитрий московский выехал из Орды раньше других князей, при которых "бысть... замятня велия в орде": Хидырь, "тихий и кроткий и смиренный", был убит старшим сыном своим Темир-Хозей, который, в свою очередь, также был убит. В этой суматохе, "замятне", по характерному выражению летописи, русским князьям приходилось плохо, и они спешили удалиться от бурной и кровавой сцены. Андрей Константинович также пошел восвояси, но в дороге на него напал какой-то татарский князь Рятякозь. Андрей, впрочем, - отбившись ли, или успевши бежать от этого князя, - благополучно прибыл в Нижний Новгород1142.

Для того, чтобы последующие события представились нам в более ясном свете, мы должны возвратиться несколько назад.

В 1359 г. хан Кульпа был убит Наврусом, который и занял ханский престол. Князья pyccкиe, естественно, должны были представиться новому хану, - представился и Андрей нижегородский. Наврус предлагал ему Владимирское великое княжение, но Андрей, по своему кроткому характеру, "по то не ялся", почему Наврус и передал великокняжеское достоинство младшему, следующему за Андреем, брату Димитрию1143.

Но торжество Димитрия Константиновича было непродолжительно. В 1361 г. убийца отца своего Хидыря, хан Темир-Хозя бежал от возмутившегося против него темника Мамая и был убит; в низовьях Волги явилось два хана: в Cаpае - Мурат, а на правом берегу Волги - Авдул, креатура Мамая. Димитрий московский сначала получил ярлык на великое княжение от Мурата, а потом не отказался от такого же ярлыка, предложенного ему Авдулом. Мурат, в досаде на этот поступок московского князя, отправил с кн. Иваном белозерским посла к Димитрию Константиновичу, которому давал ярлык на великое княжение. Но московский князь выгнал Димитрия Константиновича и из Владимира, и из Суздаля. Тогда же соперники заключили мир; суздальский князь ушел в Нижний Новгород, к старшему брату своему Андрею1144. Это было уже в 1363 г.

Конец десятилетнего княжения Андрея Константиновича омрачен был бедствиями, постигшими Нижний Новгород: "Бысть (в 1364 г.), говорит летопись, мор велик в Новеграде в нижнем и на всем уезде его, и на Cаpе и на Кише"; люди харкали кровью, "а инии железою болезноваху день един или два, или три днии, и мало нецыи пребывше, и тако умираху". Остававшиеся в живых не успевали погребать умерших, так как в день умирало по 50, 100 и более человек. Другое бедствие - это страшная засуха, так что не только леса, но и болота загорались сами собой; в продолжение трех месяцев воздух насыщен был дымом и гарью; маленькие речки пересыхали совсем, а в больших засыпала рыба: "бысть, говорит летописец, страх и ужас на всех человецех и скорбь велия"1145.

В том же 1364 г. Андрей Константинович, чувствуя приближение смерти, постригся в иноческий чин, а 2-го июня следующего 1365 г. скончался, приняв схиму, и погребен в Спасо-Преображенском соборе. Занесши эти факты на страницы своего бытописания, летописец так характеризует этого князя: "преставись кроткий и тихий, и смиренный и многодобродетелный князь Андрей Костянтинович суздалскии и Новагорода Нижняго и городецкии"; а раньше, говоря о принятии Андреем иноческого чина, тот же летописец заметил о нем: "духовен зело и многодобродетелен"1146.

Андрей Константинович был женат, по одним известиям, на неизвестной по происхождению Анастасии, а по другим - на тверянке, дочери Ивана Киясовского и матери Анны1147. Как бы то ни было, но потомства его не видим ни по летописям, ни по родословным1148.

Димитрий Константинович старший р. 1324 ум. 1383

Димитрий Константинович старший, второй сын Константина Васильевича, не упоминаемый в летописях до 1359 г., родился, по некоторым соображениям, в 1323 или 1324 г.1149

По смерти вел. кн. Ивана II Ивановича (ум. 1359 г.) суздальские князья, Андрей и Димитрий Константиновичи, ходили в Орду, где новый хан Наврус, убийца своего предшественника Кульпы, давал великокняжеский сан Андрею Константиновичу нижегородскому, - но последний "по то не ялся", почему хан и отдал великокняжеский стол младшему брату Андрея, надобно полагать, более честолюбивому, Димитрию Константиновичу, князю суздальскому, и дал "не по отчине, не по дедине"1150. Весной 1360 г. Димитрий Константинович выехал из Орды и за неделю до Петрова дня въехал во Владимир1151, а 12-го июля при нем поставлен был там митрополитом Алексием в архиепископы Новгорода и Пскова Алексий1152. Тогда же Димитрий Константинович отправил в Новгород своих наместников, которых новгородцы, желавшие видеть на великом княжении еще отца Димитриева, приняли с честию, "посадили" у себя и "суд дали", "домолвяся с князем"1153. Наконец, в том же 1360 г. зимой Димитрий Константинович был в Костроме на княжеском съезде. Но об этом съезде мы уже говорили в своем месте1154.

Между тем, в Орде поднялась, по выражению летописи, великая замятня: из-за Урала пришел Хидырь, обольстил ордынских вельмож, убил, при помощи последних, хана Навруса и сел на его место. После костромского съезда поспешили в Орду к новому хану князья: Димитрий Иванович московский, Димитрий и Андрей Константиновичи, Константин ростовский и Михаил моложский. Что происходило тогда в Орде и какой был результат поездки туда князей, - об этом мы говорили уже в биографии Андрея Константиновича1155, а потому отойдем от этих событий несколько дальше.

В 1364 г. сын Димитрия Константиновича Василий, прозванием Кирдяпа, возвратился из Орды и привез отцу от хана Азиса ярлык на великое княжение. Но, зная силу Москвы и бессилие ханов, Димитрий Константинович отказался от ярлыка в пользу князя московского. Между тем, в следующем 1365 г. скончался Андрей Константинович, и Нижний Новгород, по старшинству, должен был занять Димитрий Константинович, но младший брат его Борис предупредил его: когда Димитрий Константинович с матерью и суздальско-нижегородским и городецким епископом Алексием подошел к Нижнему, Борис не пустил их. Тогда старший брат отправился к великому князю и попросил у него помощи: великий князь для примирения братьев послал в Н. Новгород игумена Сергия с приглашением Бориса в Москву; Борис не хотел ехать, и Сергий, как ему наказано было митрополитом Алексием, peшился затворить все нижегородские храмы; однако Борис, кажется, и этому воспротивился; по крайней мере, была же какая-нибудь причина, по которой митрополит отчислил владения Бориса, т. е. Городец и Нижний Новгород, от епархии суздальского епископа Алексия, так что нижегородский князь остался без пастыря. Тогда великий князь дал своему прежнему сопернику войско, с которым Димитрий Константинович и пошел к Нижнему. Только теперь Борис Константинович увидел, что ему трудно бороться с братом, а потому с покорной головой встретил последнего в Бережце, бил ему челом, уступая Нижний Новгород, и ушел в свой Городец. Димитрий Константинович, заняв Нижний, отпустил московские войска домой1156.

Таким образом, прежние соперники теперь оказались как бы в дружественном союзе. Этот союз вскоре скреплен был тесным союзом свойства: 18-го января 1366 г. вел. кн. Димитрий Иванович женился на Евдокии, дочери Димитрия Константиновича; свадьба сыграна была в Коломне1157.

Борис Константинович, как только что сказано, ушел в Городец. Оставался Суздаль; его великий князь нижегородский отдал старшему сыну своему Василию, по прозванию Кирдяпе1158.

К тому же году относится одиноко стоящее летописное известие о том, что новгородские молодцы, "ушкуйники", или, как иногда называет их Никоновская летопись, "младыя дворянчики", под предводительством воевод: Осипа Варфоломеевича, Василия Федоровича, Василия Абакумовича, в 200 ушкуях, подплыли к Нижнему Новгороду и пограбили здесь татарских, армянских, бесерменских и других гостей и ушли с великой добычей1159.

В следующем 1367 г., в началe лета, был опять набег на Волгу, в пределах ее течения по Нижегородскому княжеству, но уже не со стороны своих, а со стороны ордынского выходца, князя Булак-Темира (Булат-Темир, Пулад-Темир), во время ордынской "замятни" овладевшего средним течением Волги; он пограбил волости Бориса Константиновича по Волге до Сундовака и направился к Нижнему Новгороду. Против него выступил Димитрий Константинович с братьями, и тот бежал за р. Пьяну. Преследуя беглецов, pyccкиe князья многих из них побили; много татар утонуло в р. Пьяне1160.

Относительно того, в каких отношениях Димитрий Константинович находился к соседям-инородцам, летописи мало дают известий. Судя по таким фактам, как нападение Булат-Темира, они представляются неприязненными. Но Булат-Темир не должен идти здесь в расчет: он был временным соседом, и уже потому, что, побитый нижегородскими князьями, он бежал в Орду (где был убит ханом Азисом), представляется бродячим предводителем разбойничьей шайки. Другое дело - более оседлый сосед, как болгарский князь Асан (или Осан). Сохранилось летописное известие о столкновении Димитрия Константиновича с этим Асаном, но по воле хана. Осенью 1370 г. Константин послал на него брата своего Бориса и сына Василия с большим войском; с князьями находился в походе и царев посол Ачихожа; Асан выслал навстречу им своих людей с челобитьем и многими дарами; те дарами воспользовались, но на Болгарском княжествe посадили какого-то Салтана, Бакова сына (или Салтан-Бакова сына?) и возвратились домой1161.

Через два года после этого похода Димитрий Константинович, опасаясь, конечно, нападений как со стороны своих (ушкуйники), так и со стороны инородцев, "заложи Новгороде Нижний камень"1162.

Затем, в продолжение двух лет в летописях не встречается никаких известий о Димитрии Константиновиче. В 1374 г. к Н. Новгороду пришло полторы тысячи татар во главе с несколькими послами. Димитрий Константинович с женой, братьями, детьми и боярами был в это время на крестинах у своего зятя, великого князя московского, против которого, кажется, и шли помянутые татары (вероятно, передовой отряд), так как Димитрий Иванович в это время был в размирье с Мамаем. Нижегородцы перебили и татар, и нескольких послов, а старшего посла, именем Сарайку, они взяли живьем вместе с его дружиной и заперли в крепости. По возвращении от зятя, Димитрий Константинович приказал развести татар по разным местам; но Сарайка успел пробиться на архиерейский двор и зажег его; татары стреляли оттуда в граждан, многих ранили, многих положили на месте; стреляли и в епископа Дионисия, но неудачно: только одна стрела зацепила мантию его. Народ, однако, одолел татар и перебил их всех. Татары не хотели оставить этого безнаказанным и вскоре прошли берега Киши с огнем и мечом, пограбили все Запьянье, людей или повырезали, как, например, боярина Парфения Федоровича, или позабрали в полон1163. Точно так же Мамай, поддерживавший Михаила тверского, не хотел оставить безнаказанным и того, что Димитрий Константинович с сыном Семеном и братом Борисом городецким участвовал, в том же 1375 г. (июль и август), в походе вел. кн. Димитрия Ивановича на Тверь. Татары подошли к Нижнему Новгороду и спрашивали: "почто естя ходили на великого князя Михаила Александровича тверского?", затем пограбили Нижегородскую землю и с большим полоном ушли в Орду. Но еще несколько раньше татар, когда Димитрий Константинович был в походе под Тверь, на Новгород опять нападали и разорили его ушкуйники. На этот раз, впрочем, разбои их по Волге не остались безнаказанными: они добрались до Астрахани и приняты были тамошним владетелем Салчеем, как хлебосольным хозяином: он угостил ушкуйников до того, что они "быша пиани, аки мертвы". В таком виде, по приказу Салчея, они все были перерезаны1164.

Димитрий Константинович, в следующем 1376 г., зимой, в отмщение, кажется, за разорение Нижегородских волостей в 1375 г., задумал предпринять поход на болгар, "рекше на Казань". Он просил помощи у зятя своего, и Димитрий Иванович прислал рать свою под предводительством кн. Димитрия Михайловича волынского, а Димитрий Константинович выставил многочисленную рать, во главе которой стояли дети его, Василий и Иван. 16-го марта pyccкиe подошли к Казани; казанцы вышли из города на бой: одни начали стрелять, другие "з города гром пущаху, страшаще pycкиe полки"; некоторые стреляли из самострелов, а иные выезжали на верблюдах, "полошаще кони pycкиe". Но все эти хитрости не достигали своей цели: pyccкиe сильно устремились на болгар, как один человек, - те не выдержали натиска и, преследуемые и избиваемые русскими, бежали в город. Села, зимовища и суда болгарские были истреблены огнем. Тогда болгарские князья, Асан и Махмет-Салтан, добили челом великому князю и тестю его двумя тысячами рублей, а на воинов их дали 3,000 руб.; кроме того, они обязались принять к ceбе дарагу и таможника великого князя1165, следовательно, обложены были данью.

В 1377 г. из Синей орды (от Синего или Аральского моря) пришел за Волгу в Мамаеву орду какой-то царевич Арапша, "свиреп зело и ратник велий и мужествен и крепок". Неизвестно, в каких отношениях находился он к Мамаю, но что не без его ведома он пошел ратью на Нижний Новгород, это несомненно. Димитрий Константинович известил о грозившей ему опасности зятя своего, который и пришел к своему тестю на помощь с многочисленными полками. Но слухи об Арапше вдруг смолкли, и великий князь, оставив полки свои в Нижнем, возвратился в Москву. Вскоре, однако, опять пошли слухи, что татары находятся в поле и что Арапша скрывается у Волчьих Вод1166. Димитрий Константинович послал из Суздаля сына своего Ивана и какого-то князя Семена Михайловича с большой ратью, которая, соединившись с московской, пошла за р. Пьяну. Князья узнали, что Арапша находится на Волчьих Водах, очень далеко, а потому вели себя неосторожно: доспехи, щиты и шеломы клали на повозки; рогатины, сулицы и копья не были приведены в боевой вид, а иные не были даже насажены на древки: "И ездиша порты своя с плеч спущающе, а петли растегавше, аки в бане растрепаша, бе бо в то время знойно зело"; но главное то, что все "мед пиаxy допиана и ловы деюще, потеху ceбе творяще". Разгоряченные крепкими напитками, воины хвастались, что каждый из них выйдет на сто человек татар; князья, воеводы и бояре тоже веселились, пили "и ковы деюще, мняшесь дома суще". Между тем, мордовские князья тайно навели на них татар, которые, разделившись на пять отрядов, ударили на русских и окружили их "в тыл, бьюще, колюще и секуще"; pyccкиe в беспорядке бросились к р. Пьяне; татары преследовали их и избивали, между прочим убили и кн. Семена Михайловича и множество бояр. Кн. Иван Димитриевич, доскакавши до реки, бросился в нее на коне и утонул; с ним утонуло также много бояр, воевод, слуг и простых воинов. Татары "сташа на костех". Так кончилась битва на р. Пьяне. "По истине пословка и доныне зовется: за Пьяною пьяни", замечает летописец. Это было 2-го августа. Оставивши здесь полон и вообще военную добычу, татары изгоном пустились к Нижнему Новгороду. Димитрию Константиновичу нечего и думать было об обороне при таких обстоятельствах, и он ушел в Суздаль; многие из граждан также ушли по Волге к Городцу. Августа 5-го татары были уже в Нижнем, перебили оставшихся там жителей, а город, церкви и монастыри предали огню. Как велик и как богато обстроен был город, показывает, между прочим, то обстоятельство, что в описываемое нападение татар сгорело 32 церкви, если верить известию Никоновской летописи. Два дня татары хозяйничали в городе; потом, оставивши его, начали пустошить огнем и мечом нижегородские волости и забирать полон. Вскоре в Новгород прибыл из Суздаля Василий Димитриевич Кирдяпа и послал отыскивать трупы брата Ивана и кн. Семена Михайловича. В то же время Арапша пограбил и пожег все Засурье. Таким образом, Нижегородское княжество было чрезвычайно опустошено и ослаблено. Вероятно, это обстоятельство дало смелость мордве в том же году напасть на Нижегородский уезд, побить множество людей, взять полон и пожечь оставшиеся после татарского набега селения. Но мордве не прошло это даром: Борис Константинович догнал "поганую" мордву у реки Пьяны и сильно побил ее, причем много мордвы потонуло в pеке1167.

Этого мало: зимой того же 1377 г. Димитрий Константинович послал на мордву со своими полками брата Бориса и сына Семена; великий князь московский также прислал свою рать под начальством воеводы Федора Андреевича Свибла. Русские рати произвели полнейшее опустошение Мордовской земли: как выражается летопись, "землю их всю пусту сотвориша"; селения были разграблены и преданы огню, из жителей одни истреблены, другие, особенно лучшие, забраны в полон; мало было таких, которым удалось избыть русского меча или полона. Раздражение против поганой и коварной мордвы было до того сильно, что в Нижнем предавали пленных различным казням; между прочим, некоторых из них вывели на Волгу, волочили по льду и травили псами1168.

В следующем 1378 г. мамаевы татары, как некоторые думают, в отмщение за разорение подвластных Мамаю мордовских земель, изгоном опять напали на Нижний Новгород в то время, когда князя не было в городе: жители края разбежались, граждане Нижнего также бежали за Волгу. Димитрий Константинович, пришедши из Городца, увидел, что столице его не устоять против татар, а потому послал последним окуп с города; татары окупа не взяли, а город сожгли. Уходя, они забирали полон, повоевали Березовое поле и весь уезд1169.

Затем для Димитрия Константиновича прошло спокойных года четыре или несколько более, если можно судить о спокойствии по отсутствию за указанное время всяких летописных известий о нижегородском князе. Даже такое блестящее событие, как Куликовская битва 1380 г., кажется, совсем не коснулось нижегородских князей. Впрочем, местный историк, указывая на последние разорения татарами Нижнего Новгорода, как на время, с которого нижегородский князь из союзника Москвы делается опять искателем ханских милостей, как на первое доказательство своего положения, указывает на то обстоятельство, что в 1380 г. Димитрий Константинович хотя и выслал свои полки против Мамая, но ни сам, ни дети его не участвовали в Куликовской битве. Но мы не знаем, на чем местный историк основывается1170.

В 1382 г. на Москву начала надвигаться страшная, грозная туча, не предвещавшая добра и другим княжествам: на Русь шел новый хан Тохтамыш, победитель Мамая1171. Желая спасти свою землю от татарского разорения, Димитрий Константинович выслал навстречу Тохтамышу сыновей своих, Василия и Семена, которые догнали его уже около Рязанской границы. Они находились при полках хана все время пребывания его в пределах Руси. Возвращаясь в Орду, Тохтамыш, по разорении Рязанской земли, отправил к Димитрию Константиновичу посольство, во главе которого был шурин его Шихмат (Шахомат); с этим посольством он отпустил и младшего Константинова сына Семена, а старшего, Василия Кирдяпу, взял с собой в Орду, вероятно, как заложника. В следующем 1383 г. Борис городецкий пошел в Орду с дарами, а через несколько месяцев за ним пошел и сын его, Иван. Димитрий Константинович был настолько уже дряхл, что не мог отправиться в Орду лично, а отправил туда сына Семена1172.

Вскоре после того, а именно - 5-го июля того же 1383 г. Димитрий Константинович, названный при крещении Фомой, а при принятии иноческого образа - Феодором, скончался и был погребен в каменной церкви св. Спаса на правой стороне, подле своего отца. Говоря о его кончине, летописи замечают, что на великом княжении (Владимирском) он был два года, а в своей отчине на великом княжении (Суздальско-Нижегородском) - 19 лет, а "жив всех лет 61"1173.

Димитрий Константинович был женат на Анне, известной нам только по имени1174, от брака с которой имел троих сыновей: Василия Кирдяпу, Ивана и Семена1175, и двух дочерей, из которых старшая, Мария, была за Николаем Васильевичем Вельяминовым, а младшая, Евдокия - за Димитрием Ивановичем Донским.

Борис Константинович 1340 ум. 1394

По смерти Димитрия Константиновича, Борис занял великокняжеский стол, конечно, получив на него ярлык от хана; Городец, как бывший его удел, остался за ним же, а Суздаль, как увидим, за его племянниками, Василием и Семеном Димитриевичами.

О времени и месте рождения Бориса Константиновича до нас не дошло известий; судя, впрочем, по времени его женитьбы, он родился раньше 1340 г. В первый раз в летописях он упоминается именно по поводу женитьбы его на дочери вел. князя литовского Ольгерда в 1354 г.1176

По смерти старшего из Константиновичей, Андрея, нижегородский стол должен был занять следующий за ним, по старшинству, брат его Димитрий; но Борис предупредил его: он занял Нижний Новгород раньше Димитрия, и когда этот последний подошел к Нижнему, не пустил его в город. Димитрий Константинович обратился за помощью к зятю своему, великому князю московскому, который через игумена Сергия хотел примирить братьев и звал Бориса в Москву. "Князей судит только Бог", с достоинством отвечал Борис на зов великого князя. Но мocкoвcкиe полки, которые Димитрий Константинович получил в помощь от зятя и повел к Нижнему Новгороду, заставили Бориса смириться: он уступил Н. Новгород старшему брату, а сам должен был удовольствоваться своим прежним Городецким уделом1177. Это было в 1365 г.

Братья, судя по последующим отношениям их друг к другу, примирились искренне и шли, как говорится, рука об руку. В 1367 г. на берега Волги, в пределах Нижегородского княжества, набежал ордынский князь Булак-Темир, завладевший перед тем Болгарией, опустошил городецкие волости и хотел идти к Нижнему Новгороду, но примирившиеся братья совместными силами прогнали его за р. Пьяну1178.

Булак-Темир бежал в Орду и был убит там ханом Азисом, а в Казани (Болгарии) мы видим уже другого князя, Асана. В 1370 г. Димитрий Константинович, по приказанию хана, посылал на этого князя Бориса Константиновича, который и посадил на место Асана какого-то Салтана, Бакова сына (или Салтан-Бакова сына), хотя и взял от Асана дары1179. Вероятно, со стратегической целью, как сторожевой пункт для наблюдения за восточными соседями, Борис Константинович заложил, в 1372 г., на берегу р. Суры г. Курмыш (в северо-восточном углу нынешней Симбирской губ.).

В 1375 г. наряду со старшим братом своим Борис Константинович принимал участие в походе Димитрия Ивановича московского на Тверь1180, а с лишком через год (в 1377 г.) он побил на берегу Пьяны мордву, разграбившую Нижегородский уезд. Димитрию Константиновичу казалось, что этого урока для мордвы было мало, и в том же году он посылает на нее сына Семена и брата Бориса1181. В 1382 г., как мы уже видели, на Москву набегал Тохтамыш, который, миновав Нижегородское княжество и не простирая своих действий на Тверское, шел через Рязанское как до Москвы, так и обратно, и разорил последнее на обратном пути, несмотря на то, что рязанский князь указывал ему путь к Москве. Может быть, в благодарность за пощаду, тверской и городецкий князья пошли в том же году в Орду. Последний, впрочем, предвидя скорую кончину брата, может быть, имел намерение похлопотать о закреплении за собой Нижнего Новгорода. Борис Константинович, по летописям, пошел с дарами; вслед за ним пошел в Орду и сын его, Иван. В следующем 1383 г. скончался Димитрий Константинович, когда Борис был еще в Орде. Хан, выразив сожаление по поводу кончнны своего улусника, отдал Суздальско-Нижегородское княжество Борису, который и сел на княжении с сыновьями своими и племянниками, по замечанию летописи, "в мире и любви", хотя последующие события и не оправдывают последней заметки летописца, по крайней мере, по отношению к племянникам его1182, занимавшим Суздальское княжество.

Затем до 1386 г. летописи ничего не говорят о Борисе; под названным же годом отмечают его поездку в Орду, откуда он возвратился осенью того же года1183.

В то время, когда Борис Константинович был в Орде, там же находился и его племянник, Василий Димитриевич Кирдяпа, взятый Тохтамышем еще в 1382 г. на возвратном пути из-под Москвы, до которой Кирдяпа вместе с братом Семеном сопровождал хана. Соскучившись, вероятно, о родном гнезде и тяготясь полуподневольною жизнью, Кирдяпа бежал из Орды, но на пути его поймал какой-то ордынский посол, который привел его опять в Орду, где Василий принял "от царя истомление велие". Но он успел чем-то умилостивить хана, так как последний в 1387 г. отпустил его и притом с пожалованием: дал ему Городец. В том же году Кирдяпа и брат его Семен задумали отнять у дяди Нижний Новгород: они собрали свои суздальские и городецкие полки, выпросили помощь у Димитрия Ивановича Донского и подступили к Нижнему; простояв здесь восемь дней, они заставили дядю отступиться от Нижнего и удовольствоваться Городцом. Испытав на ceбе непостоянство счастья и превратность судьбы, дядя, как бы прозревая будущее, заметил при этом племянникам: "Милые мои сыновцы! ныне яз от вас плачю, потом же и вы восплачете от врагов своих"1184.

В 1389 г. скончался Димитрий Иванович Донской, и Борис отправился в Орду хлопотать о возврате Н. Новгорода. Но он не застал Тохтамыша в Орде, так как тот выступил в поход к персидской границе против Темир-Аксака (Тамерлана). Борис догнал его, шел с ним 30 дней и, наконец, отпущен был ханом обратно в Сарай. По возвращении из похода, хан отпустил его, дав ему Нижегородское княжество1185.

Есть позднейшие известия, будто Борис Константинович, в третий раз занявши Нижегородский стол, заключил Василия Кирдяпу в темницу в Городце, жену и детей Семена, который успел бежать, посадил под стражу в Нижнем, во дворце Юрия, основателя Н. Новгорода1186.

Но на этот раз и самому Борису недолго пришлось господствовать в Нижнем. В 1392 г. вел. кн. Василий Димитриевич сложил к нему крестное целование и отправился в Орду "со многою честию и дары". Желая отнять Нижний Новгород у Бориса, он "умзди князей царевых, чтоб печаловались царю Тахтамышу". Последнего Василий Димитриевич, само собою разумеется, более всех умздил и добился своего - получил Нижегородское княжение. В сопровождении ханского посла Василий пошел на Русь; из Коломны он отправился в Москву, а ордынского посла со своими боярами и ханским ярлыком отпустил в Нижний Новгород. Борис Константинович, узнавши об этом, созвал бояр своих и говорил им по этому случаю: "Господня моя и братия, бояре и друзи! попомните, господне, крестное целование ко мне и любовь нашу и усвоение к вам". Старейший из бояр, Василий Румянец, оказавшийся потом предателем своего господина, сказал от лица своих товарищей князю: "Ни скорби, ни печалуй, господине княже, вси есмы единомыслении к тебе, и готови за тя главы своя сложите и кровь излияти". Этот Румянец сносился с Василием Димитриевичем, которому обещал выдать своего господина... А между тем к Нижнему подошли московские бояре с ханским послом, которых Борис не хотел впустить в город. Румянец говорил своему князю, что они пришли подтвердить мир и любовь, а что он, князь, "сам брань и рать воздвизает". Тот же Румянец, когда посол и бояре вошли в город, заявил князю: "Господине княже! не надейся на нас, уже убо семи мы отныне не твои и несть с тобою есмя, но на тя есмы". Через несколько времени в Нижний Новгород приехал великий князь. Он посадил здесь наместником своим Димитрия Александровича Всеволожского, а Бориса Константиновича с женою, детьми и приближенными его приказал развести по разным городам "и вериги железные связати, и в велицей крепости держати их". После того явился от Тохтамыша посол, который звал Василия Димитриевича в Орду. Хан принял его крайне любезно, как ни одного из прежних князей, и утвердил за ним Нижний и Городец "совсем", а также Мещеру и Тарусу. Любезность и щедрость хана, кажется, не без основания некоторые историки (Карамзин) объясняет тем, что Тохтамыш боялся, как бы Василий Димитриевич не перешел на сторону врага его, Тамерлана1187.

Борис Константинович по одним известиям скончался в 1393, а по другим - и это, кажется, вернее - в 1394 г. мая 12-го1188 в заточении (в Суздале), где скончалась и супруга его, в 1393 г. Прах его сначала покоился в Суздальском Рождество-Богородицком соборе, а потом, неизвестно когда и кем, перенесен был в Городецкий Михайловский собор1189.

Борис был женат, с 1354 г., на дочери вел. кн. литовского Ольгерда, которую одни из родословных называют Марией, а другие - Агриппиной. Может быть, и то и другое верно, и в таком случае необходимо одно из имен считать монашеским. От брака с этой Ольгердовной у него было два сына: Даниил и Иван, по прозванию Тугой лук.

Так, с Борисом Константиновичем кончилось самостоятельное существование Суздальско-Нижегородского княжества, и, согласно нашей цели и нашему плану, мы здесь должны были бы остановиться. Но, во-первых, нам нужно сообщить известия, сколько их дошло до нас, о самом младшем из братьев-Константиновичей, Димитрии Ногте, так как он жил в цветущую пору самостоятельного существования княжества и едва ли, хотя бы и совместно с братом, не владел Суздалем; во-вторых, мы должны сообщить биографии детей, происшедших от Константиновичей, так как некоторые из них жили еще во время независимого существования княжества, а некоторые даже владели им, хотя и недолго и несамостоятельно; наконец, в-третьих, надобно заметить, что, с 1393 г. до года кончины Василия Димитриевича, последний не всегда мог назвать Нижний Новгород своим, а следовательно этот последний иногда переходил опять в руки отдельных князей. Так, во втором духовном завещании, относимом к 1423 г., Василий Димитриевич (ум. 1425 г.) говорит: "А оже ми даст Бог Новъгород Нижний, а яз и Новым городом Нижним благословляю сына своего князя Василья"... Очевидно, Нижний Новгород был не в его руках: им владел, вероятно, сын Александра Брюхатого, Семен, и притом с соизволения самого великого князя. Только уже в последнем, третьем духовном завещании своем, писанном перед смертью, Василий Димитриевич распоряжается Нижним Новгородом, как собственностью: "А сына своего князя Василья благословляю своими примыслы, Новым городом Нижним совсем"1190.

Димитрий Константинович Ноготь 1350 - 1375 (?)

Димитрий Константинович, младший из четверых сыновей Константина Васильевича, встречается в некоторых летописях только два раза: в 1367 г. вместе со старшими братьями, вел. кн. Димитрием и Борисом Константиновичами, он выходил против Булат-Темира, разорявшего Борисовы волости по Волге, а в 1375 г. ходил вместе с вел. кн. московским Димитрием Ивановичем на Тверь. Эти известия, однако, подвергаются сомнению1191.

Димитрий Ноготь скончался, неизвестно когда, с иноческим именем Дионисия. Его супруга, именем Маpия, в иночестве Марина, скончалась и погребена в Суздале, в женском монастыре, что ныне приходская церковь св. Александра Пертского1192.

Димитрий Константинович имел только одного сына Юрия, известного нам исключительно по родословным, через которого он считается родоначальником угасших князей Ногтевых. Ниоткуда не видно, чтобы этот Юрий имел какой-нибудь удел, а потому об нем, как и его потомстве, мы и не будем говорить. Но волости, конечно, он имел1193.

Василий Димитриевич Кирдяпа 1350 ум. 1403

Старший сын Димитрия-Фомы Константиновича Василий, по прозванию Кирдяпа, начинает упоминаться в летописях со второй половины XIV в.

По смерти Андрея Константиновича (ум. 1365 г.) нижегородский стол должен был занять следующий по старшинству брат; Димитрий-Фома; но его предупредил Борис, занявший Нижний Новгород, и Димитрий, по некоторым известиям1194, сначала послал сыновей своих, Василия и Семена, для переговоров с Борисом и в Орду для получения ярлыка. Борис не пустил племянников в город, и Василий отправился далее, в Орду, а Семен - в Суздаль, к отцу. Кирдяпа возвратился из Орды с ханским послом в том же году и привез отцу ярлык на Владимиpскoe великое княжение, от которого тот отказался в пользу князя московского1195.

Димитрий Константинович, отказавшись от великого княжения Владимирского, добился своей отчины при помощи московских полков. Занявши Нижний Новгород, Городец он отдал брату Борису, который сидел в нем и прежде, а Суздаль - сыну Василию1196.

Затем, в продолжение десяти лет, т. е. до 1376 г., Василий Кирдяпа упоминается только два раза: по случаю похода его в 1367 г. на Булат-Темира, которого преследовал вместе с отцом своим и дядей, а в 1370 г. на Казань против князя Асана1197.

В 1376 г. Димитрий Константинович опять собирал рать на болгар и просил помощи у зятя своего, великого князя, который и прислал московскую рать под начальством кн. Димитрия Михайловича Волынского. Во главе нижегородской рати стояли братья, Василий Кирдяпа и Иван1198. Впрочем, здесь мы не будем передавать подробностей этого похода, так как говорили уже о нем в биографии Димитрия Константиновича.

В следующем 1377 г. pyccкиe полки были побиты татарами на берегу р. Пьяны, причем утонул младший из сыновей Димитрия Константиновича, Иван. Василий Кирдяпа не участвовал в этом походе; он был в Суздале, откуда, вскоре после Пьянского боя, прибыл в Нижний Новгород и распорядился отысканием тела утонувшего брата1199.

Куликовская битва, в которой нижегородские князья не участвовали, не прошла для Москвы безнаказанно. В 1382 г. новый хан Тохтамыш шел наказать московского князя за поражение Мамая, хотя этот последний и был врагом его: вероятно, Тохтамыш хотел только поддержать в глазах русских князей авторитет хана вообще. Рязанский князь, чтобы спасти свою землю от татарского разорения, явился к Тохтамышу с услугами: он указывал ему путь к Москве. То же чувство самосохранения руководило, кажется, и нижегородским князем: Димитрий Константинович предупредительно послал в Орду сыновей своих, Василия Кирдяпу и Семена, которые, не заставши хана в Орде, - "бе бо борзо шествие его", - догнали его близ рязанской границы у Сернача и отсюда сопровождали до самой Москвы. Москвичи не хотели отворять ворот хану, несмотря ни на какие убеждения татар в безопасности их; наконец, к ним вышли для переговоров нижегородские князья-братья и - вольно или невольно - клялись жителям Москвы в добрых намерениях хана и были причиной ужасного кровопролития. На обратном пути из-под Москвы Тохтамыш отпустил Семена домой, а Василия Кирдяпу взял с собой, надобно полагать, в качестве аманата1200. До 1386 г. Кирдяпа томился в Орде; наконец, не выдержал и - бежал. Но на дороге он был пойман и опять доставлен в Орду, где принял от хана "истому велику"1201. Впрочем, он успел, как видно, умилостивить хана, который в 1387 г. отпустил его, дав ему Городец. В том же году1202, при помощи московских полков, данных ему Димитрием Донским, он, вместе с братом своим Семеном, отнял у дяди Бориса Н. Новгород, и Борис должен был удовольствоваться одним Городцом1203.

Когда Борис оставлял Нижний, он сказал своим племянникам, что теперь плачет от них, но наступит время, когда и они будут плакать от врагов своих. И это предсказание сбылось. В 1393 г. вел. кн. Василий Димитриевич купил ярлык на Нижегородское княжество (тогда бывшее опять в руках Бориса), которое и взято было за великого князя. Но в Суздале оставались еще племянники Бориса, а Василию Димитриевичу не только нужно было обезопасить от них новый примысел, но и округлить его присоединением к нему Суздаля. И вот, в том же 1393 г. он пошел ратью против Василия Кирдяпы и брата его Семена. Чем окончился этот поход, неизвестно. Если верить Татищеву, то события 1393-1394 гг. можно объяснить весьма удобно и притом правдоподобно. Дело в том, что у Татищева под 1394 г. есть известие, что Василий Димитриевич ходил к Нижнему Новгороду на Василия Кирдяпу и брата его Семена "и выведя их, даде им град Шую" и пр. Из этого известия последующие события весьма удобно могут объясняться тем соображением, что братья, как самые старшие теперь в роде князей суздальско-нижегородских, были весьма недовольны таким незначительным уделом, как Шуя. Этим-то недовольством и может быть объяснено летописное известие того же 1394 г., что Василий и Семен Димитриевичи побежали в Орду к Тохтамышу добиваться своей отчины (разумеется, Суздальско-нижегородского княжества), что вел. кн. Василий Димитриевич послал за ними погоню, но братья ускользнули от нее1204.

Между тем как Семен Димитриевич, не отчаиваясь в достижении преследуемых целей, хлопотал в Орде о своих делах, служил ханам "не почивая", - брат его Василий Кирдяпа, кажется, примирился с великим князем; по крайней мере, со времени бегства его из Суздаля в Орду он ни разу не упоминается в летописях до самой кончины его, последовавшей в Городце, в 1403 г. Он погребен в Нижегородском Спасо-преображенском соборе1205.

От брака с неизвестной Василий Кирдяпа имел четверых сыновей: Ивана, Юрия, Федора и Даниила.

Иван Димитриевич 1300 ум. 1377

О втором сыне Димитрия-Фомы Константиновича до нас дошло только три летописных известия. В 1367 г. он вместе с отцом, дядей Борисом и братьями преследовал Булат-Тeмиpа1206, в 1376 г. участвовал в походе на болгар к Казани1207; затем, он участвовал, 2-го августа 1377 г., в битве с татарами при р. Пьяне, в которой утонул, преследуемый татарами. Тело его вскоре по распоряжению старшего брата его Василия Кирдяпы, было найдено в peкe и погребено в Нижегородском Спасском соборе1208.

Неизвестно, был ли женат Иван Димитриевич, - но во всяком случае потомства не оставил.

Судя по тому, что в поход 1377 г. Иван Димитриевич отправился из Суздаля, надобно полагать, что он или владел Суздалем сообща с братьями, или имел владения вообще в Суздальской волости.

Семен Димитриевич 1355 ум. 1402

Самый младший сын Димитрия-Фомы Константиновича, Семен начинает появляться на страницах летописей с 1375 г., хотя есть полное основание утверждать, что он участвовал в преследовании Булат-Темира в 1367 г.1209 В 1375 г. вместе с отцом и дядей Борисом он участвовал в походе вел. кн. Димитрия Ивановича на Тверь1210. Года через два после этого похода, мордва, после поражения русских татарами при р. Пьяне, разорила Нижегородский уезд, и нижегородские полки вместе с московскими ходили на Мордовскую землю, которую "всю пусту сотвориша". В этом походе во главе нижегородских полков стояли Борис Константинович и его племянник, Семен Димитриевич1211.

Затем, в продолжение лет пяти летописи ничего не говорят о Семене Димитриевиче.

Выше мы уже говорили, что отец посылал его вместе со старшим братом его на встречу Тохтамышу, в 1382 г. предпринявшему поход на Москву, что братья "не обретоша его (хана в Орде) и гнаша в след его неколико дней, и переяша дорогу его на Серначе и постигоша его на Рязани"1212. Но не будем здесь повторять того, о чем говорили уже несколько выше; скажем только, что на обратном пути от Москвы Тохтамыш, оставив Василия Кирдяпу при себе, отпустил Семена к отцу вместе с шурином своим Шихматом, который, вероятно, должен был сказать Димитрию Константиновичу ласковое слово хана за его хорошее поведение. Вскоре потом князья поспешили в Орду, вероятно, с дарами и заверениями в верности и преданности хану: московский князь послал сына своего Василья; из нижегородских князей пошли Борис Константинович и Семен Димитриевич вместо отца, который по болезненной старости лично не мог представиться хану1213.

Василий Кирдяпа, как мы видели, в 1387 г. отпущен был из Орды ханом, который дал ему Городец. Но Кирдяпа не хотел довольствоваться одним Городцом: он хотел иметь Нижний Новгород. В том же 1387 г., выпросивши военную помощь у вел. кн. Димитрия Ивановича, он вместе с братом своим Семеном подступил к Нижнему с суздальцами и городчанами и заставил дядю Бориса уступить ему главный стол княжества, а самому удовольствоваться одним Городцом1214.

По смерти Димитрия Донского (ум. 1389 г.) Борис Константинович опять выхлопотал в Орде ярлык на Нижегородское княжество. Раньше он не мог хлопотать об нем, кажется, потому, что племянники его находили поддержку в своем зяте, московском князе. О том, как Борис Константинович, по занятии Нижнего, распорядился своими племянниками, мы уже говорили в его биографии. Но сам Борис на этот раз не надолго удержал за собой Нижний: в 1392 г. вел. кн. Василий Димитpиeвич отнял у него Нижний, имея на него ярлык от хана, "поимал князей и княгинь в таль" (военнопленный), а кн. Семен убежал в Орду. В каком положении находились племянники Бориса в то время, когда Нижний перешел к Василию Димитриевичу, неизвестно. Судя по летописным известиям, что великий князь "поимал князей и княгинь в таль", надобно полагать, что кроме Семена все князья суздальско-нижегородские были взяты и отправлены куда-нибудь в заключение. Но есть одиноко стоящее известие, что в 1393 г. великий князь ходил к Нижнему на Василия и Семена Димитриевичей. Соображения по поводу этого похода мы уже высказали в биографии Василия Кирдяпы1215.

Впрочем, Василий Кирдяпа, кажется, успокоился, потеряв всякую надежду на возвращение отчины, а Семен Димитриевич еще не хотел оставить своих мечтаний. В 1395 г., собравши большие силы, он вместе с татарами (казанскими), во главе которых стоял царевич Ентяк (Гентяк, Ейтяк, Ектяк), подступил к Нижнему и долго стоял здесь. В Нижнем были воеводы: Владимир Данилович, Григорий Владимирович и Иван Лихорь. Долго Семен и Ентяк стояли и, наконец, заключили мир: христиане целовали крест, а татары "роту пили по своей вере". Но ротники преступили клятву: 25-го октября они ворвались в Нижний и разграбили его. "Не аз творих лесть, но татарове; а яз в них не волен, а с них не могу", оправдывался кн. Семен. Татары стояли в Н. Новгороде две недели; наконец, услышав, что на них идет великокняжеская рать, "возвратишася в свою землю в Казань", или, лучше, не возвратились, а - по другим известиям - бежали, бежал и Семен в Орду1216. Года через четыре Семен Димитриевич, должно быть, опять хотел сделать попытку овладеть Нижним, о чем узнали и в Москве: в 1399 г. Василий Димитриевич высылал за ним погоню до Казани, "но не угониша" его1217.

В 1401 г. Василий Димитриевич послал воевод своих, Ивана Андреевича Уду и Федора Глебовича - отыскать и привести в Москву Семена Димитриевича, или его семейство (значит, жена Семена успела бежать из заключения), или, наконец, бояр его. Воеводы пошли в Мордовскую землю и нашли там жену Семена Александру в месте или селении, называвшемся Цыбирцы, взяли ее вместе с детьми и, ограбивши, привели ее в Москву, где она заключена была на дворе боярина Белеута. Семен Димитриевич, скрывавшийся тогда в Орде, узнав о пленении своего семейства, послал великому князю челобитье, прося у него опасу (опасной грамоты) для прибытия в Москву. Примирившись с великим князем, Семен Димитриевич с семейством своим отправился в Вятку и там, через пять месяцев по прибытии, скончался в 1402 г. ее декабря 21-го. "Сей же князь Семен Дмитреевич суздолскии из Нижняго Новагорода многи напасти подъят и многи истомы претерпе во Орде и на Руси, тружався добиваясь своея отчины, и 8 лет не почивая по ряду во Орде служил 4-м царем: первому - Тахтамышу, 2-му - Аскак-Темирю, 3-му - Темир-Кутлую, 4-му - Шадибеку; а все то поднимая рать на великого князя Василья Дмитреевича московского, како бы ему найти свою отчину-княжение Новагорода Нижнего, и Суздаль и Городец; и того ради мног труд подъя, и много напастеи и бед претерпе, своего пристанища не имея и не обретая покоя ногама своима, и не ycпе ничтож". Так летопись рисует напрасные заботы и хлопоты Семена Димитриевича о возвращении своей отчины.

От брака с Александрой, известной нам только по имени, Семен Димитриевич имел неизвестное нам количество детей, из которых мы знаем одного только сына его Василия, князя шуйского1219.

Борьба великого князя с князьями суздальскими, надобно полагать, была весьма ожесточенна, так как вызвала некоторое вмешательство в нее духовенства, а именно Кирилла, игумена Белозерского монастыря, представители которого, по занимаемому ими месту, чтимы были не только простым народом, но и лицами высокопоставленными и даже князьями и царями русскими. Послание игумена Кирилла к вел. кн. Василию Димитриевичу1220 о том, чтобы он примирился с суздальскими князьями, не имеет даты, но, судя по содержанию, несомненно должно относиться к тому времени, когда жил и действовал Семен Димитриевич. "Смущение велико, - слышал игумен Кирилл, почему и пишет великому князю, - между тобою и сродники твоими князми суждальскими. Ты, господине, свою правду сказываешь, а они - свою; а в том, господине, межи вас крестьяном кровопролитие велико чинится. Ино, господине, посмотри того истинно, в чем будет их правда пред тобою, и ты, господине, своим смирением поступи на себе; а в чем будет твоя правда пред ними, и ты, господине, за себе стой по правде. А почнут ти, господине, бита челом, и ты бы, господине, Бога ради, пожаловал их по их мере, занеже, господине, тако слышел есмь, что доселе были у тебе в нужи, да от того ся, господине, и возбранили. И ты, господине, Бога ради, покажи к ним свою любовь и жалованье, чтобы не погибли в заблужении в татарских странах, да тамо бы не скончались".

Из последующих биографий мы увидим, что - вследствие ли этого послания, или по другим каким-нибудь причинам - между великим князем и князьями суздальскими состоялась какая-то сделка, вследствие которой потомки Кирдяпы спокойно владели Суздальской волостью и даже назывались великими князьями. Об Александре Ивановиче Брюхатом (см. его биографию) мы знаем из официального документа, что он был в ccopе с великим князем, но потом взял мир с ним. Впрочем, как увидим ниже, суздальские князья переходили иногда и на сторону врагов великого князя, детей Бориса Константиновича, добивавшихся Нижнего и Городца.

Даниил Борисович 1370-1418

О времени и месте рождения Даниила Борисовича до нас не дошло известий. В первый раз, хотя и безыменно, он упоминается в летописях под 1392 г. Великий князь, отобравши в названном году Нижний Новгород у Бориса Константиновича, приказал как самого Бориса, так и жену его и детей развести по разным городам1221. Неизвестно, когда Даниил освободился из заключения и где потом скитался или проживал. Надобно, впрочем, полагать, что он долго жил в Орде, но, ничего не добившись там, как и двоюродные братья его, дети Димитрия Константиновича, перешел в Болгарию к казанским татарам.

Между тем как двоюродные племянники Даниила, дети Василия Кирдяпы, покорившись великому князю, под рукой этого последнего владели своими отчинами, старый отчим Нижнего Новгорода, как летописи называют Даниила1222, не имел ничего, хотя, как старший между наличными суздальско-нижегородскими князьями, мог бы занимать главный стол княжества. Он и добивался этого последнего, как сейчас увидим.

В 1411 г. Даниил и брат его Иван Тугой Лук, добиваясь отчины, пошли к Нижнему Новгороду с болгарскими, жукотинскими и мордовскими князьями. Василий Димитриевич выслал против них брата своего, Петра Димитриевича, и с ним ростовских, ярославских и суздальских (Кирдяпиных) князей. Бой произошел при с. Лыскове 15-го января: "Бысть межи их сеча зла", замечает летописец; с обеих сторон пало много людей; тут пал, между прочим, и один из суздальских князей, Даниил, сын Василия Кирдяпы. Борисовичи одержали верх, - но не видно, чтобы дело их выиграло от этой победы; по крайней мере, в летописях прямо ничего не говорится о том, овладели ли они отчиной, или нет. В том же году Даниил Борисович (в летописи прибавлено: "Нижняго Новагорода"; но значит ли это, что он овладел Нижним?..), "укрывся тайно от всех, приведе к себе царевича Талыча"; с этим Талычем он послал изгоном на Владимир боярина своего, Семена Карамышева: Владимир страшно был опустошен и разорен; соборный храм ограблен; ключаря, священника Патрикия, родом грека, запершегося в храме и скрывшего церковные сокровища, разломав двери, извлекли из храма и подвергли ужасным мукам (ставили на раскаленную сковороду, содрали кожу и пр.), чтобы выпытать от него, где скрыты церковные богатства, - но напрасно!.. Это было 3-го июля1223.

Что победы Даниила Борисовича не принесли ему пользы, об этом говорит то обстоятельство, что он с братом опять ушел в Орду хлопотать о ярлыке на Нижегородское княжество. В летописях находим известие, что братья выехали из Орды от Зелени-Салтана, который, в гневе на великого князя, пожаловал их Нижегородским княжеством. Но что значило это пожалование для великого князя? Василий Димитриевич в том же году сам поехал в Орду "со множеством богатства". Но Зелени-Салтан, к счастию его, тогда же был убит братом своим Керимбердеем, который уверил московского князя в своей дружбе к нему и в неотъемлемой принадлежности ему Нижегородского княжества1224. Тем не менее братья-Борисовичи хотели, кажется, еще продолжать борьбу, занявши Нижний Новгород. По крайней мере, есть известие, что в 1414 г. против них к Нижнему послан был великим князем Юрий Димитриевич галицкий, который прогнал их за р. Суру1225.

При таких обстоятельствах нижегородским князьям ничего не оставалось делать, как только покориться великому князю. Но в этом они еще не скоро убедились: только в 1416 г. они явились в Москву и примирились с великим князем, но ненадолго, так как зимой следующего 1418 г. они бежали из Москвы, неизвестно куда1226. На этом прекращаются летописные известия о Данииле Борисовиче.

Даниил Борисович имел единственного сына Александра, по прозванию Взметня, от брака с неизвестной нам по происхождению Марией (в иночестве - Марина), умершей позднее мужа, в княжение Василия Васильевича1227.

Иван Борисович Тугой лук р. 1370 ум. 1418

Иван Борисович, по прозванию Тугой лук, младший из двух сыновей Бориса Константиновича, родился в Нижнем Новгороде, в 1370 г., и там же крещен был митрополитом Алексием.

Общественная деятельность этого князя начинается весьма рано, с 12-летнего возраста его. В 1383 г., после разорения Москвы Тохтамышем, Борис Константинович отправился к хану с дарами, а спустя несколько времени туда же отправился и сын его, Иван. Вместе с отцом, получившим в Орде, по смерти старшего брата, великое княжение Нижегородское, и двоюродным братом, Семеном Димитриевичем, Иван Борисович выехал из Орды 8-го ноября того же года1228. Года через три (в 1386 г.), еще до выхода Василия Кирдяпы из Орды, где он содержался в качестве аманата, Борис Константинович зачем-то посылал Ивана к хану1229. Может быть, он предвидел опасность со стороны племянников, если бы они стали действовать против него совместно, и в таком случае не хлопотал ли Борис о том, чтобы Кирдяпу задержали в Орде?..

После этой поездки в Орду, в продолжение лет 15-ти, Иван Борисович упоминается в летописях только один раз, и то безымянно, в 1392 г., когда великий князь отобрал у Бориса Нижний Новгород, самого Бориса, жену и детей его приказал развести по городам. Когда Иван Борисович освободился из заключения, неизвестно1230.

В биографии брата Иванова мы уже говорили о бое Борисовичей с великокняжеским братом Петром при с. Лыскове, в 1411 г., и о том, что в 1412 г. братья выхлопотали у хана Зелени-Салтана ярлык на княжество Нижегородское, что это ни к чему не повело1231, что, тем не менее, братья, в 1414 г., сделали еще попытку к достижению своей цели, но опять безуспешно1232. Борьба была Борисовичам не под силу, и вот, в 1416 г., они, а также Иван Васильевич, сын Кирдяпы, явились в Москву. Но еще раньше их годами двумя в Москву прибыл сын Ивана Борисовича Александр1233. Однако, Борисовичи не могли почему-то ужиться в мире с великим князем: в 1418 г., зимой, они бежали из Москвы неизвестно куда1234. Известно только, что Иван Борисович в том же году скончался в Нижнем и погребен в Нижегородском Спасопреображенском соборе1235.

Неизвестно, на ком женат был Иван Борисович. Что же касается его потомства, то относительно этого вопроса родословные несогласны: одни из них считают его бездетным, а другие дают ему сына Александра Брюхатого и внука Семена. Те родословные, в которых он значится бездетным, считают Александра Ивановича внуком Василия Кирдяпы. Трудно разобраться в этой путанице! Однако, не решая вопроса положительно, приведем тe факты и соображения, которые говорят за и которые против происхождения Александра Брюхатого от Ивана Борисовича.

Известно, что Александр Иванович Брюхатый - все равно пока, Борисов ли внук, или Василиев - был женат с 1418 г. на дочери вел. кн. Василия Димитриевича, Василиссе1236. Но он в том же 1418 г. скончался. В Троицкой летописи1237 читаем: "Преставися (1418 г.) князь Александр Иванович Брюхатой Суждальской, зять великого князя; князь же велики дасть дочь свою Василису за другова мужа, за князя Александра Взметня Даниловича суждальского и нижегородского". Если Александр Брюхатый был сын Ивана Борисовича, то мог ли, по каноническим правилам, на его вдове жениться Александр Данилович Взметень, его двоюродный брат? Это - во-первых; во-вторых: в одном списке родословной книги читаем: "А князь Данилов сын Борисовича, князь Александр, прозвище ему Взметень, бездетен, а была за ним дочь вел. кн. Василия Димитриевича Васса, а наперед того была за князем Александром Ивановичем за Брюхатым, за князем Васильевым, внуком Кирдяпиным"1238. Этот брак Взметня на вдове троюродного племянника канонически возможен. Наконец, в жалованной грамоте нижегородского великого князя Александра Ивановича Спасо-Евфимиеву монастырю об освобождении приписного к последнему Гороховского монастыря людей от пошлин и повинностей бессрочно, читаем такую подтвердительную приписку другого князя: "...се аз князь Федор Юрьевичь, взрев в сию грамоту в своего брата, государя нашего кназя Александра Ивановича, пожаловал архимандрита Филиппа с братьею по тому жо"1239. Нам кажется несомненным, что здесь под Федором Юрьевичем надобно разуметь сына Юрия Васильевича, внука Кирдяпы; этот Федор Юрьевич, - а другого такого из суздальских князей мы не знаем, - действительно, приходится двоюродным братом упоминаемому в грамоте великому князю нижегородскому Александру Ивановичу, если последнего считать внуком Василия Кирдяпы.

Но, с другой стороны, в летописях, а главное - в подобных же вышеприведенным официальных документах находим указания, которые заставляют, в свою очередь, вести происхождение Александра Брюхатого от Ивана Борисовича. Так, в летописях читаем1240: "Тогож лета (6924 г.). приехаша к великому князю Василью Дмитриевичу на Москву князи новогородстии Нижнего Новагорода, князь великии Иван Васильевич, внук Дмитриев, князь Иван Борисович, да сын его (конечно, Ивана Борисовича?) князь Александр наперед его приеха за два года" (значит, еще в 1414 г.). Наконец, в жалованной грамоте вел. кн. Василия Васильевича и матери его, Софьи Витовтовны, Спасо-Евфимиеву монастырю на село Мордыш читаем: "Се яз кн. вел. Василей Васильевич да моя матерь... по приказу мне, великому князю, своего сестрича и моей матери вел. кн. Софьи внука1241, князя Семена Александровича, дали семи святому Спасу (Мордыш)... на поминок его родителей, по великом князе Константине и по его прачуре, и по князе Борисе, и по князе по Иване, и по его (конечно, Семена) отцы, по князе по Александре, и по его матери, по княгине по Василисе, и по нем по князе по Семене..."1242. Другим подобным же документом вел. кн. Василий Васильевич дает Спасо-Евфимиеву монастырю кроме того же Мордыша еще глушицу и перекопань р. Нерли по своем "сестричи, по князе по Семене Александровиче, да (еще дает) что кн. Иван Борисович перекопал Нерль реку"...1243 Нисходящее и восходящее родство Александра Ивановича здесь очевидно.

Кому же и чему верить? Мы должны отдать предпочтение официальным документам. Что же касается близкого родства между мужьями Василиссы, то необходимость заставляет предполагать, что это, так сказать, каноническое неудобство каким-нибудь путем было устранено. Но что сказать о грамоте Александра Ивановича, подтвержденной Федором Юрьевичем Кирдяпиным, который называет эту грамоту Александра грамотой своего брата? Если Брюхатого признать происходящим от Бориса, то он был братом троюродным не Федору Юрьевичу, а отцу его, Юрию Васильевичу. В виду двукратного указания на происхождение Александра Брюхатого от Бориса, что находим в грамотах вел. кн. Василия Васильевича, приходится признать пока слова Федора Юрьевича: своего брата или в переносном смысле, или ошибкой переписчика.

Итак, мы должны пока считать Ивана Борисовича отцом Александра Брюхатого и дедом князя Семена, далее которого потомство его не пошло.

Иван Васильевич 1390 ум. 1417

Мы уже выше говорили о том, что суздальские князья, дети Кирдяпы, вошли в сделку с вел. кн. Василием Димитриевичем и сидели спокойно в своей волости. Но двоюродные дядья их, дети Бориса Константиновича, продолжали борьбу с великим князем за Нижний Новгород. Как сейчас увидим, Кирдяпины, хотя и не вcе, кажется, входили в какие-то сделки со своими дядьями и нарушали установившиеся отношения к великому князю. По крайней мере, это известно об Иване Васильевиче.

В 1412 г. Борисовичи выхлопотали у Зелени-Салтана ярлык на Нижегородское княжество. Еще в предыдущем году они приходили на Нижний с князьями казанскими, жукотинскими и мордовскими и одержали верх над московским войском в битве при селе Лыскове. Теперь они шли с ярлыком и успели занять Нижний или его околицы. Но Зелени-Салтан тогда же был убит братом своим Керимбердеем, который покровительствовал московскому князю. Зимой 1414 г. Василий Димитриевич послал к Нижнему брата своего Юрия, кн. галицкого; там находились: Даниил и Иван Борисовичи, Иван Васильевич и Василий Семенович, внук Димитрия-Фомы Константиновича. Юрий прогнал их за р. Суру, но далее не преследовал1244.

Теперь эти князья, должно быть, поняли, что старого им не вернуть, и в 1416 г. они действительно явились в Москву. В следующем 1417 г. Иван Васильевич скончался, а через год по его кончине Борисовичи бежали из Москвы1245.

Неизвестно, имел ли Иван Васильевич детей. Некоторые родословные дают ему сына Александра Брюхатого и внука Семена, но в предыдущей биографии мы указали на те официальные документы, которые в данном случае сильно подрывают достоверность этих родословных.

Юрий Васильевич XIV-XV в.

Юрий Васильевич, второй из четырех сыновей Кирдяпы, известен нам только по родословным, как первый князь шуйский и как отец сыновей: Василия, Федора и бездетного Ивана, князей шуйских. У Василия Юрьевича было два сына: Василий, по прозванию Бледный, бывший при Иване III наместником во Пскове, а потом - в Нижнем Новгороде1246, и Михаил; средний из троих сыновей Василия Бледного, Иван большой (в отличие от Ивана меньшого, по прозванию Хрена), по прозванию Скопа, был образователем особой ветви Шуйских князей, князей Скопиных-Шуйских. Известный герой Смутного времени, Михаил Васильевич Скопин-Шуйский, приходится правнуком этому Ивану Скопе. У второго сына Василия Юрьевича, у Михаила Васильевича, было два сына: бездетный Иван и Андрей, дед царя Василия Ивановича Шуйского1247.

Дети Юрия Васильевича, Василий и Федор, жили в самое бурное время XV в., когда происходила упорная борьба между вел. кн. Василием Васильевичем и претендентами на великокняжеский стол, князьями галицкими. Пользуясь смутой, Юрьевичи, бежавшие из своей отчины в Новгород Великий, где старший из братьев, между прочим, в 1445 г. отбивался от немцев, осаждавших Ям (Ямбург), будучи приглашены Шемякой, заключили с ним договор, по которому "когда Бог даст ему (Шемяке) достать свою отчину великое княжение", они должны получить в независимое владение Нижний Новгород, Суздаль, Городец и даже Вятку, с правом непосредственного сношения с Ордой. Этим договором определены были и отношения князей друг к другу: Василий по отношению к Шемяке становится сыном, а Федор - братаничем, - по отношению к Ивану, сыну Шемяки, Василий - равный брат, а Федор - младший; Шемяка не вступается в отчину Юрьевичей; кроме того, последние выговаривают у Шемяки: "А что, Господине, в нашо неверемя ваши князи служилые и ваши бояре покупили в нашой отчине в Суздале у нас и у нашой братьи и у наших бояр и у манастырей волости и села, или в Новегороде, и на Городце или что князь великий подавал в куплю, и грамоты свои подавал купленые: ино те все купли не в куплю"; им должны быть возвращены те села и другие места, которые продал кн. Иван можайский, держа их отчину. Но вел. кн. Василий Васильевич взял верх над Шемякой, и Юрьевичи должны были, заключив договор, смириться перед ним1248.

Федор и Даниил Васильевичи XIV-XV в.

Из двух младших сыновей Василия Кирдяпы Федор известен нам только по родословным, которые считают его бездетным, а о самом младшем, Данииле, летописи передают только один факт: он, находясь в рядах великокняжеских войск, участвовал, в 1411 г., в битве при с. Лыскове со своими же родичами, детьми Бориса Константиновича. В этой битве он и пал, не оставив потомства1249.

Василий Семенович

О Василии Семеновиче, удельном князе шуйском, единственном сыне Семена Димитриевича, внуке Димитрия-Фомы Константиновича, до нас дошло одно только летописное известие, что в 1414 г. он находился в Нижнем Новгороде вместе с Даниилом и Иваном Борисовичами, получившими перед тем ярлык на свою отчину от Зелени-Салтана, и Иваном Васильевичем, сыном Кирдяпы, когда против них шел великокняжеский брат Юрий Димитриевич галицкий, который потом прогнал этих князей за р. Суру1250. Дальнейшая судьба его неизвестна. Из шести безудельных сыновей Василия Семеновича, Александр, по прозванию Глазатый, был родоначальником угасших князей Глазатых; через одного из сыновей своих, Ивана Барбашу, Александр считается также родоначальником угасших князей Барбашиных; другой сын Василия Семеновича, Иван, по прозванию Горбатый, был родоначальником угасших князей Горбатых1251, из остальных сыновей Василия Семеновича можно отметить двоих: Андрея, по прозванию Лугвицу, павшего в бою у Суходрова, и Василия, по прозванию Гребенку, бывшего князем и воеводой в Пскове и Новгороде Великом без согласия Москвы и потом перешедшего на службу к вел. кн. Ивану III в 1477 г.1252

Александр Данилович Взметень 1400-1419

Единственный сын Даниила Борисовича Александр, по прозванию Взметень, упоминается в летописях только однажды, по случаю женитьбы его на вдове кн. Александра Ивановича Брюхатого, скончавшегося в 1418 г. Потомства после него не осталось1253.

Александр Иванович Брюхатый 1414 ум. 1418

О происхождении Александра Ивановича Брюхатого мы говорили уже в биографии Ивана Борисовича (Тугой лук). Здесь отметим только то, что находим о нем в летописях и некоторых официальных документах.

В 1414 г. мы находим в Нижнем Новгороде Даниила и Ивана Борисовичей, выхлопотавших в 1412 г. ярлык у Зелени-Салтана, Ивана Васильевича Кирдяпина и Василия Семеновича. На них послан был великим князем Юрий Димитриевич галицкий, который прогнал собравшихся в Нижнем князей за р. Суру. Далее, под 1416 г. в летописях говорится о приезде в Москву нижегородских князей; приехал и "князь Иван Борисович, а сын его Александр наперед его приехал за два года", значит - в 1414 г. и всего вероятнее после похода Юрия Димитриевича к Нижнему Новгороду. Как видно, Александр Иванович был в стачке с остальными суздальскими князьями против Василия Димитриевича, но незадолго до 1414 г., а может быть и в этот самый год успел примириться и даже породниться с великим князем, женившись, в 1418 г., на его дочери Василиссе. Дело о браке началось, вероятно, раньше 1418 г. и еще до брака, может быть, в виде приданого, Александр Иванович получил Нижний Новгород и писался великим князем. Так, в жалованной грамоте его Спасо-Евфимиеву монастырю (суздальскому) об освобождении людей приписного к нему Гороховецкого монастыря от пошлин и повинностей1254 он называет себя великим князем, а в конце грамоты находим такую приписку: "А дана грамота тое... (пропуск в подлиннике) коли великий князь Александр Иванович взял мир с великим князем", т. е. Василием Димитриевичем. В 1418 г. он скончался, оставив сына Семена, который, надобно полагать, считался также владетелем Нижнего Новгорода. На это предположение указывает то обстоятельство, что Василий Димитриевич в своей духовной грамоте, относимой к 1423 г., еще не считает Нижнего Новгорода вполне своим: "А оже ми даст Бог Новъгород Нижний, и яз и Новым городом Нижним благословляю сына своего, князя Василья со всем". Только в последней своей духовной грамоте, относимой к 1424 г., Василий Димитриевич распоряжается Нижним как собственностью: "А сына своего князя Василья благословляю своими примыслы, Новым городом Нижним совсем" и пр.1255

Потомство Александра Ивановича далее сына его Семена не пошло.

Из биографических очерков суздальско-нижегородских князей мы видим, что до половины XIV в. летописцы редко упоминают о Н. Новгороде, так как он был до того времени только пригородом Суздаля. Н. Новгород начинает возвышаться с 1350 г., когда перенес в него свою резиденцию Константин Васильевич и когда княжество стало называться великим. Те земли, которые входили в состав Суздальско-Нижегородского княжества, за исключением мордовских земель, пpиoбpетенных после 1350 г., составляли сначала удельное княжество Суздальское с пригородами: Городцом на Волге, Н. Новгородом и Шуей. Как удельное, Суздальское княжество существовало несколько более ста лет, т. е. с 1238 г., когда Святослав Всеволодович получил в удел Суздаль от старшего брата своего, вел. кн. Ярослава, до 1350 г., когда Константин Васильевич перенес резиденцию в Н. Новгород. С этого времени последний начинает затмевать Суздаль; княжество начинает называться Нижегородским или Суздальско-Нижегородским великим княжеством, и князья - великими. Как великое, Суздальско-Нижегородское княжество существовало недолго, всего с небольшим 40 лет, т. е. до 1392 г., когда оно отнято было вел. кн. московским Василием Димитриевичем у Бориса Константиновича, которого и надобно считать последним великим князем суздальско-нижегородским. Хотя после Бориса, как мы видели, и были в Н. Новгороде князья, которые назывались великими, но эти князья были, так сказать, случайными: они занимали Н. Новгород, и то на короткое время, только тогда, когда случайно обладали силой для занятия бывшей отчины своей, или получали Н. Новгород, даже с титулом великого князя, из рук вел. кн. московского. Но уже самое получение ¬великокняжеского достоинства из рук другого князя, указывает на подчиненное положение последних суздальско-нижегородских ¬князей.