Николай Бердяев

ПИСЬМА ИРИНЕ РОМАНОВОЙ

Оп.: Минувшее. Исторический альманах. Вып. 16. М.; СПб.; Atheneum; Феникс, 1994. Страницы в прямых скобках даны по этому изданию - номер страницы перед текстом на ней. 

[209] 

Публикуемые письма охватывают поздний период жизни Николая Александровича Бердяева (1874-1948), время творческой зрелости, когда он формулирует в окончательном виде основы своего миросозерцания, осмысляет свое место в европейской философской традиции, подводит первые жизненные итоги. Все это происходит на фоне трагических событий 30-40-х годов: прихода к власти в Германии нацизма, укрепления сталинского режима в Советской России, политических процессов и террора в обеих странах, на фоне ужасов Второй мировой войны... И все-таки ни тяготы эмиграции, ни мучительное чувство оторванности от родины, ни ощущение одиночества и вполне адекватно переживаемая Бердяевым трагедия войны, ни, наконец, нарастающая физическая немощь, — отражаясь в его размышлениях, не могут помешать философу делать главное: метафизически преображать мир в текст. Эпизоды этого процесса и запечатлены в помещенных ниже письмах. 

Корреспондент Бердяева — княгиня Ирина Павловна Романова, урожденная Гогенфельзен, княжна Палей (далее — И.П.). Она родилась в 1903 от второго брака вел. кн. Павла Александровича, сына Александра II. Брак этот был морганатическим, заключенным тайно, против воли Николая II, поэтому в девичестве И.П. носила фамилию матери, графини Ольги Валериановны Гогенфельзен¹ (урожд. Карнович, в первом браке — фон Пистолькорс, 1865-1929). Государственная карьера отца И.П. была этим браком разрушена. На несколько лет ему и семье был даже воспрещен въезд в Россию. Только после гибели в 1905 брата, вел. кн. Сергея, Павлу Александровичу разрешили сначала приехать на похороны, а потом и вернуться с семьей ко двору. В 1915 по просьбе О. В. Гогенфельзен ее немецкая фамилия была заменена на родственную казачью и присвоен титул княгини Палей. Отца И.П. и ее брата — молодого поэта князя 

¹ Этот титул был ей пожалован баварским королем в 1904. 

[210] 

Владимира Палея — в 1919 постигла общая участь императорской семьи: первый был расстрелян в Петрограде, второй — в Алапаевске. Княгиня Ольга, после долгих, но безуспешных попыток спасти мужа и сына, бежала с дочерьми Ириной и Натальей во Францию. 

В мае 1923 в Париже И.П. вновь становится Романовой — выходит замуж за князя императорской крови Федора Александровича. 

Знакомство И.П. с Бердяевым, поначалу заочное, состоялось, видимо, в самом начале 1930-х (первое письмо философа датировано 24 февраля 1930) и на первых порах носило исключительно деловой характер: 

И.П. переводила на французский его книги "О назначении человека", "Философия свободного духа", ряд брошюр, статей и докладов. В этой работе И.П. помогал ее друг, издатель и художник Юбер Монбризон. Бердяев вполне сознавал, что передача его мыслей на чужом языке — трудное дело. Тем большую признательность вызывали у него усилия переводчицы: "В общем перевод произвел на меня благоприятное впечатление, — писал он 17 октября 1930. — Есть ошибки, которые легко исправить, есть места, которые вызывают во мне сомнение. Но есть также места, которые почти невозможно передать на французском языке. Беда не только в том, что я русский и пишу по-русски, но также в том, что я прошел через школу немецкой философии, которая всегда с трудом передавалась по-французски и во французской манере мыслить". 

Постепенно знакомство переросло в дружбу, и И. П. стала необходимым Бердяеву собеседником. Он делится с нею своими замыслами, обсуждает текущие события, положение в эмигрантской среде, отношения с коллегами-философами, поясняет свои взгляды, пытается морально поддержать "милую принцессу" (так иногда он именует свою корреспондентку) в тяжелых для нее обстоятельствах. И.П., в свою очередь, трогательно заботится о Бердяеве, всячески стремится облегчить ему жизнь, если не сама, то используя свои связи и влияние. С годами Бердяев становится для И.П. едва ли не духовником, во всяком случае — учителем жизни. Эта близость поразительна: блистательной аристократке и "государственнице" по рождению и воспитанию не удалось устоять перед обаянием одного из самых вольнолюбивых и неистовых умов Европы. Сам же Бердяев, при всей своей склонности к обособленности и "духовному одиночеству", не только ценил в И. П. благодарного и вдумчивого слушателя, но и видел в ней вполне равноправного сотрудника по осмыслению сущего. Это сотрудничество и диалог продлились почти до самой смерти философа. И до конца своих дней И. П. бережно хранила письма и творческие рукописи Бердяева². 

Всего до нас дошло 137 писем Бердяева к И.П., хранящихся ныне в семье ее потомков во Франции, а также 34 встречных письма (РГАЛИ. Ф.1496. Оп.1). Мы отобрали для публикации 36 писем Бердяева за весь 

² В архиве потомков И.П. хранятся автографы статей Б.: "Судьба века", "Философ и существование", "Братство людей и религий", предисловия к французскому изданию "Оправдания добра" B.C. Соловьева, а также французские переводы его работ: "Христианство и деятельность человека", "Христианство и опасность материалистического коммунизма" и "Христианство и антисемитизм". 

[211] 

период переписки, включая последние письма философа. Тексты печатаются по ксерокопиям автографов, любезно предоставленным С.-Петербургскому фонду культуры г-жой Гуннель Вальстрем (Швеция). Выражаем ей нашу глубокую признательность; пользуемся случаем поблагодарить внуков И.П. — г-на и г-жу Allaine Pelle и вице-президента С.-Петербургского Фонда культуры А. В. Кобака за доброжелательное и деятельное содействие в появлении этой публикации. 

Орфография и пунктуация писем Бердяева приведены нами в соответствие с современной нормой. Допущенные в ряде случаев отступления от этого принципа диктовались стремлением сохранить индивидуальные особенности авторской манеры. Годы на письмах проставлены рукою неустановленного лица, возможно, адресата (недостаток графического материала не позволяет судить об этом более уверенно). Поэтому при публикации мы заключили их в квадратные скобки. Так же оформлены все конъектуры публикаторов, дописывания слов и условно прочтенные фрагменты текста (в последнем случае в конце стоит знак вопроса). 

Меня трогает, что Вы даже во время праздничного отдыха продолжаете перевод моей книги². Св. Иоанна Крест[ителя] переводить не нужно, можно просто взять соответствующие места из французского издания. С Экхардтом труднее, он не переводился на французский язык и его нужно переводить³. "Тварность" трудно передать на французском языке. Мы поговорим об этом при свидании. 

Хотел я расспросить Вас о Вел. Кн. Александре Михайловиче, который ведь отец Вашего мужа⁴. Меня просили прочесть его книгу "La religion d'amour" и способствовать тому, чтобы его пригла- 

[212] 

сили читать доклад христианской молодежи на Монпарнасе. Мне нравится его свободолюбие и широта, но думаю, что он ближе к теософии, чем к православию. Его посему также считают спиритом. 

Во Вторник 20 Января в 4 ч[аса] дня у нас будет собрание с французскими католиками, о которых я Вам говорил⁵. Будет читать доклад Маритен⁶. Вам было бы интересно. Но боюсь, что Вы еще не будете здесь. 

Надеюсь скоро Вас увидать, дорогая княгиня, и шлю Вам привет от всего сердца. 

¹ Среди "русских начинаний", которым помогали американцы, в первую очередь имеется в виду основанное в 1921 издательство "YMCA Press". Б. принимал в его работе деятельное участие. См. подробнее: Ан-дерсон П.Ф. Бердяевские годы 1922-1939 // Вестник Русского христианского движения (Париж). 1985. №144. С.244-291. Другим таким начинанием было Русское христианское студенческое движение, возникшее в октябре 1923. Ср. в письме Б. от 7 февраля 1931: "/.../ меня тронул Monbrison [О нем ем. прим.5 к письму 2. — Публ.]. Он пожертвовал 10000 фр[анков] русскому христианскому студенческому движению. Этот год был особенно трудный для движения, нужно было сделать огромное напряжение для сбора денег и такой большой единоличный взнос спасает положение. Думаю, что отчасти это произошло благодаря Вам, так как через Вас Monbrison связан с русскими. Я работаю среди этой молодежи и потому был взволнован этим фактом". 

² Речь идет о переводе "Философии свободного духа" (1927-1928), над которым И.П. работала с весны 1930. Под названием "Esprit et Liber-te" книга вышла в 1933 (Изд-во "Je sers", Париж). 

³ Экхарт Иоганн (ок.1260 - кон.1327/нач.1328) — немецкий мыслитель-мистик. Б. цитирует русский перевод его "Духовной проповеди и рассуждений" (М., 1912; см.: Бердяев Н. Философия свободного духа. 4.2. Париж, 1928. С.12, 83). 

⁴ Вел. кн. Александр Михайлович (1866-1933) был отцом первого мужа И.П. — кн. императорской крови Федора Александровича (1898-1968), за которого она вышла замуж в мае 1923. В 1936 И.П. и Ф.А. развелись. 

⁵ Ср. в "Самопознании": "Были годы, когда в Париже происходил ряд интерконфессиональных собраний. Инициатива этих собраний принадлежала мне. В течение нескольких лет, на русской почве, в русском доме на Boulevard Montparnasse происходили встречи православных с француз- 

[213] 

скими католиками и протестантами. Интересно, что французские католики и протестанты впервые встретились и разговаривали лицом к лицу на религиозные темы на русской почве. Также впервые встретились на русской почве и спорили католики-модернисты и католики-томисты" (Бердяев Н. Собр. соч. T.I: Самопознание. Париж, 1983. С.301). Позднее эти собрания, хотя и в более узком составе, происходили также дома у Б. в Кламаре. 24 марта 1931 Б. читал там доклад о религиозной проблеме человека. Приглашая на этот доклад И.П. и Монбризона, Б. пояснял: "Хотя по уговору с французскими католиками на этом собрании должны быть только католики и православные, но на свой доклад я могу пригласить и протестанта, да и не нужно слишком педантически к этому относиться" (письмо от 22 марта 1931). 

⁶ Маритен Жак (1882-1973) — французский религиозный философ, неотомист. Протестант, перешедший в католичество и отрицавший модернистские веяния. Отношения с Б. начались в 1925 и переросли в дружбу, несмотря на идейные расхождения. См.: Бердяев Н. Собр. соч. Указ. изд. T.I. С.305-307 и по именному указ. 

[214] 

удобно Вам, не будет у Вас кто-нибудь в это время и не будет ли это уже канун Вашего возвращения в Париж. До Виши было бы труднее приехать. У нас тоже ужасная погода, сырость и холод. Я совсем почти не могу ездить на велосипеде в лесу. Не выношу климат Франции, от сырости я чувствую себя совсем больным, все болит. Неужели Вы и в Biarritz заняты еще переводом моей книги? Вам бы следовало отдохнуть. И от школы Вам бы следовало отдохнуть². Я сам очень плохо умею отдыхать, но других наставляю. Мне все-таки весь Август и Сентябрь придется писать, есть срочная работа. Всякое дело в мире, самое даже творческое и интересное, имеет свою тяжелую и мучительную сторону. Это — закон жизни. 

Читали ли Вы книгу воспоминаний Вашей сестры Марии Павловны?³ Книги я не видел, но прочел о ней страшно хвалебную статью Andre Maurois⁴, который сопоставляет ее даже с Прустом. 

Благодарю Вас за все приготовления к моему приезду и не теряю надежды Вас увидеть. 

Одну пересланную Вами открытку я получил, но писем не получал. Благодарю за пересылку. Еще что-нибудь может получиться. 

¹ История несостоявшейся поездки Б. к И.П. в Биарриц, где она проводила лето, изложена в его предыдущем письме от 4 августа: "3 Августа вечером я не только поехал на вокзал, но и сел в вагон. И вдруг я обнаружил, что у меня украли бумажник, в котором было 800 франков, carte d'identit? и нансеновский паспорт. Очевидно, это произошло, когда я садился, в коридоре было еще темно и была страшная давка. Я принужден был остаться, сделать заявление в комиссариат полиции вокзала. Ехать в Биарриц не могу и никуда не могу ехать, во всяком случае в близком будущем. Пропажа 800 фр[анков] очень расстраивает мои финансы. Предстоят всякие хлопоты. Нужно хлопотать о новых документах, что 

[215] 

очень скучно. И это вместо приятного отдыха у Вас. /.../ Очень глупая вышла история. Я не только уже спокойно сидел на своем месте в вагоне, но даже начал читать книгу. Открытие сделал случайно прикоснувшись к боковому карману". Carte d'identit? — удостоверение личности. 

² В 1920-40-е И. П. участвовала в деятельности ряда благотворительных организаций для русских эмигрантов: была товарищем председателя беженской "Быстрой помощи" и возглавляла детский приют и школу для детей эмигрантов в Quincy (в 45 минутах езды от Кламара). Б. сочувственно относился к этим делам И.П. и несколько раз выступал с лекциями в этой школе (например, в мае 1935), а также принимал участие в проводившихся там встречах русской религиозной молодежи (напр., он читал там доклад на англо-русской конференции в январе 1936). Школа в Quincy давала не только приют детям эмигрантов, но работу некоторым из взрослых беженцев: так, летом 1930 в ней провела несколько месяцев знакомая Б. — Н.Д. Городецкая. 

³ Единокровная сестра И. П. — вел. кн. Мария Павловна (1890-1968) — в первом браке (1908-1914) была замужем за Вильгельмом, герцогом Зюдерманландским (1884-1965). Разведясь с ним, вышла в 1917 замуж за кн. Сергея Михайловича Путятина (1883-1966), что облегчило ей бегство из России. В 1930-е снималась в кино, о чем Б. упоминает в одном из писем: "/.../ видел фильм, в котором Ваша сестра играла вместе с Шевалье. Она играла хорошо, но немного сухо" (письмо от 14 августа 1937). Ее воспоминания: Marie, Grand Duchess of Russia. Education of a princess: 

A memoir / Translation from the French and Russian under supervision of Russell Lord. N.Y., 1931. 

⁴ Моруа Андре (наст. имя Эмиль Эрцог, 1885-1967) — французский писатель. 

⁶ Монбризон Юбер Конкере де (Hubert Conquere de Monbrison, 1892-1981) — французский издатель, меценат и художник. Основал издательство религиозно-этической литературы "Je sers", в котором вышли многие произведения Б. Совместно с И. П. перевел на французский многие работы Б. Постоянно помогал Б., в т.ч. материально, в 1930-40-е. Философ отзывался о нем с неизменной теплотой: "Он такой прекрасный, редкий человек, с совсем не французскими свойствами щедрости и широты в помощи разным идейным начинаниям" (письмо от 19 ноября 1932); "Он настоящий художник. Мне очень приятно было смотреть его картины, особенно изображения страны басков" (письмо от 25 апреля 1934). С 1950 — муж И.П. 

[216] 

вал. 29 Сентября возвращусь уже в Париж. Очень огорчен, что нелепый инцидент с кражей моего бумажника помешал мне побывать у Вас, увидать Вас и говорить с Вами о многом. Меня очень радует, что Вы хотите переводить мою новую книгу, которая имеет для меня большое значение¹. Меня очень, очень тронуло Ваше отношение к переводу моей предшествующей книги. Теперь Вы опять хотите взять на себя преодоление больших трудностей, быть может больших, чем те, которые были с "Философией свободного духа". Меня радует, что мы опять будем вместе работать. Надеюсь, что после Вашего возвращения в Париж мы с Вами скоро увидимся. Вы мне напишите, когда приедете и отдохнете от хлопот, которыми всегда сопровождается возвращение домой. Мы поговорим с Вами о том, что Вас особенно напрягает в моей книге или вызывает в Вас недоумения и вопросы. Я считаю свою книгу "О назначении человека" не легкой и способной вызвать разные недоумения, хотя все же я старался ее писать ясно. В ней заключены некоторые мои интимные и заветные мысли. 

Я знал, что Maury² был в отъезде и кроме того у него были беды в семье. Не знаю получил ли Monbrison мое ответное письмо, написанное в Аркашон³. 

Лечение в Виши не есть отдых, оно даже утомляет и после него нужно отдыхать. Но потом оно очень помогает. 

Надеюсь, что до скорого свидания. 

² Мори (Морри, Maury) Пьер — французский католический публицист и общественный деятель. Редактор журнала "Foi et Vie". В январе 1933 был одним из устроителей собрания Французской федерации католиков, на котором делал доклад Б. 

³ Неподалеку от Аркашона (деп-т Жиронда), в местечке Пила располагалось имение родителей Монбризона — вилла Гиллари. 

[217] 

[218] 

нить. Дело вот в чем. Я написал статью "Человек и машина", которая должна быть напечатана в журнале "Esprit" и которую я предполагаю читать в качестве публичной лекции в Бельгии и Швейцарии¹. Мне говорили, что М.И. Цветаева хорошо переводит на французский язык. Так как она нуждается и хотелось ей дать заработок, то я поручил ей перевод этой статьи. Она мне представила перевод и он оказался плохим. Не может быть даже отдаленного сравнения с качеством Ваших переводов. Это есть буквальное переложение, язык совсем не французский, есть и ошибки, хотя их и не так трудно исправить. В таком виде статью нельзя читать и печатать. И вряд ли мы в силах будем вместе с переводчиком улучшить перевод. Я отметил очень много мест, которые во всяком случае требуют исправления. Вот я и решаюсь просить Вас посмотреть этот перевод и, если это окажется возможным, сделать некоторые исправления. Это будет огромная услуга. Вы уже так хорошо знаете мою манеру писать и мои мысли, лучше всех. Может быть это будет не так трудно для Вас. Но скажите мне откровенно, не слишком ли это Вас затруднит. Я должен ехать в Брюссель для чтения лекции 17 февраля, так что статья должна быть готова по-французски к этому времени. Меня беспокоит, что времени осталось не так уж много. Вообще я считаю, что меня подвели, рекомендовав Цветаеву, как переводчицу. Если Вы согласны просмотреть перевод, то я Вам немедленно его вышлю вместе с русским текстом. Вы мне скажите, можно ли что-нибудь сделать с этим переводом. 

Сердечный привет, милая княгиня. Всегда радуюсь, когда Вас вижу. 

[219] 

В Виши погода ужасная, дождь не прекращается, солнца не видно и это делает жизнь здесь очень унылой. Совсем не чувствуется лето. Кроме того меня удручает мещанский стиль публики вод. Это уже жалоба чисто эстетическая. Мы вообще вступаем в царство всеобщего мещанства. Это обратная сторона той социальной демократизации, которую я сам считаю справедливой и неизбежной. Впрочем я совсем не люблю и блестящего и роскошного светского стиля. Трудно получить удовлетворение. Я все-таки каждый день понемногу пишу новую книгу. 

Всегда рад получить от Вас весть. 

² См. прим.1 к предыдущему письму. 

[220] 

Я вспоминаю о днях, проведенных у Вас и с Вами, как о празднике. Сейчас я невольно погрузился в будничные заботы и дела, это неотвратимое последствие близости Парижа, хотя дома меня и стараются охранять. В Англию я не еду¹. Поездке мешает мое нездоровье и необходимость более продолжительного отдыха. Я мог бы остаться у Вас еще несколько дней. Сейчас очень жалею, что не сделал этого. Помешало то же свойство, которое есть и у Вас, — слишком большая обеспокоенность будущим и недостаточная отдача себя настоящему. Зато отдаюсь сейчас прошедшим дням. Я очень сблизился и сдружился с Вами за дни, проведенные в Биаррице. Мне кажется, что я Вас почувствовал и узнал. И образ Ваш стал для меня еще милее. Я считаю счастливым для себя самый факт Вашего существования на свете. Имейте в виду, что я с большим трудом сближаюсь с людьми, всегда чувствую большое расстояние ([иначе?] дистанцию) и кроме того выражаю обыкновенно меньше, чем чувствую, вообще очень мало выражаю себя эмоционально. Это очень неприятная черта характера, которая 

[221] 

оставляет впечатление сухости и слишком большой сдержанности, но эта же черта может делать более ценным то, что человек говорит. Очень вспоминаю наши разговоры вечером в Вашей гостиной и наши поездки, когда Вы открылись мне, как очаровательный шофер. Писал я у Вас главу своей книги "Я, одиночество и общество"². Но я не чувствовал одиночества, которое переживаю иногда очень остро. Я делаю основное различие между "обществом" и "общением". С Вами чувствовал я себя в "общении", а не в "обществе". В "обществе" же как раз одиночество наиболее остро. Есть в Вас для меня точки, которые остаются темными, но может быть это так и должно быть. 

Я нахожу, что из Парижа уезжать не стоит на Июнь и начало Июля, лучше уезжать на конец Августа и Сентябрь. В начале Августа меня приглашают в Женеву на тот же съезд, на который едет Монбризон, но я наверное не поеду. 

Буду очень ждать от Вас письма. Если Вам легче и приятнее писать письма по-французски, то пишите по-французски. Передайте мой привет Монбризону, который сейчас у Вас, Кн. Федору Александровичу, детям и всем. Еще раз Вас благодарю за гостеприимство. 

Целую Ваши руки. 

¹ По-видимому, речь идет о предполагавшемся участии Б. в конференции "Русский коммунизм", проводившейся в Лондоне британским Национальным миссионерским движением мирян. 

² Имеется в виду III глава книги "Я и мир объектов: Опыт философии одиночества и общения" (Париж, 1934). 

[222] 

ет религиозный смысл и общение человеческих душ есть величайшая тайна мира. Мне очень близко то, что Вы об этом пишете. Проблема одиночества и общения есть основная моя проблема. В значительной степени о ней я теперь пишу трудную и мудреную философскую книгу. Сам я в этом отношении очень трудный человек. Главное мое несчастье в том, что мир и жизнь постоянно вызывают во мне чувство брезгливого отталкивания. И я радуюсь, когда этого не бывает, я счастлив, когда испытываю притяжение без отталкивания. Так у меня это с Вами, милой принцессой. Я с такой страстью ухожу в творческую мысль, потому, что "жизнь" так часто вызывает во мне болезненное отталкивание, слишком многое кажется мне уродливым. Вы мне сказали, что я от скромности ничего не говорил о себе. Вот я и сказал сейчас о своем свойстве, которое внешне стараюсь всегда не показывать, так как считаю дурным его показывать. Я старался бороться со своей метафизической и физической брезгливостью к миру, которая вызывает уединение, но мне это больше удалось в творчестве, чем в отношениях с непосредственной жизнью. При этом нужно сказать, что мне совсем не свойственно презрение, я никого и ничего не презираю, я не способен высокомерно относиться даже к самому последнему из людей. Мое свойство не столько нравственного, сколько болезненно-эстетического характера. Впрочем, у меня есть и нравственная брезгливость. 

Я прочел на днях в газете, что одна русская, член студенческого христианского движения, т.е. значит еще молодая, умерла в Биаррице от солнечного удара во время купания. Я вспомнил о Вас и испугался. Принимаете ли Вы все предосторожности при купании и при лежании на солнце на пляже? Кажется, необходимо мочить холодной водой голову. Я давно слыхал, что такое лежание на солнце может быть опасно, если это делать неосторожно. Как вообще Ваше здоровье? Мне кажется, что у Вас не особенно хорошее здоровье. Я уже поправился и жалею, что не поехал в Оксфорд. У нас около недели была ужасающая, давно уже не бывшая жара. Нечем было дышать и совершенно невозможно было спать. Около океана не бывает такой духоты. Можете себе представить, совершенно неожиданно я опять попаду к океану, на этот раз на север, в Нормандию. Хорошие знакомые французы пригласили нас приехать в Pourville около Dieppe. Там у них вилла, в которой они сами не живут, так что мы будем одни. Едем мы туда 8 или 9 Августа. В конце Августа я вернусь. Адрес мой это время будет: Pourville, par Di?ppe, Villa Belle-Vue. Нормандия есть, конечно, совсем иной мир, чем тот южный мир, который Вы мне показывали. В нем Вас, друг мой, не будет. 

[223] 

В "Le Temps" напечатана большая статья философа Лавелля об "Esprit et libert?" Я Вам ее покажу в Париже. Лавелль пытается в своих категориях с французской элегантностью выразить мою основную мысль о двух свободах. Статья интересна, написана с симпатией, но в ней притупляется острота моей мысли. Это время меня посещали некоторые немецкие изгнанники². Производят очень печальное впечатление. У немцев гораздо меньше сопротивляемости, чем у русских, они выносят только организованную жизнь. Русские же могут жить и над бездной, как-то изворачиваются. 

Целую Ваши руки, друг мой, и всем шлю привет. 

² Имеются в виду беженцы из Германии, спасавшиеся от нацистов. 

[224] 

Отталкивает не само оголение, а его профанация и опошление, часто уродство физическое и душевное. Возвращаемся мы 29 или 30 Августа и после я уже твердо буду в Кламаре. Свою новую книгу я уже кончил. Теперь переписываю и делаю небольшие вставки. В Октябре вероятно будет совсем кончена. Я очень рад, что Вы перевели "Смысл любви" Вл.Соловьева и не вижу в этом никакой измены, друг мой. Изменой было бы, если бы Вы бросили переводить "О назначении человека" и начали переводить какого-нибудь современного автора. Я прочел Ваш перевод моей статьи о марксизме и детерминизме² и нахожу его превосходным. Только одно слово переведено неверно, "общее" нужно переводить "general". 

Часто ли у Вас бывает тоска, свойственно ли Вам это состояние? Когда я был совсем молод, у меня бывали ужасные состояния тоски. Иногда ведь бывает беспредметная, необъяснимая тоска. Тоска в молодости часто означает, что душевные силы человека не раскрылись, не выявлены, что потенциально заложенное в человеке не перешло в актуальное состояние. Есть особенная меланхолия от неуверенности, что надежды на полноту жизни осуществятся. В человеке происходит пробуждение дремлющих сил, раскрываются все новые и новые миры. Это сопровождается не только радостью, но и тоской. Душа выходит из замкнутого мира, в котором она находилась и который иногда принимала за полноту бытия, и это сопровождается острым и мучительным чувством недовольства своей жизнью. Рост души может увеличивать недовольство жизнью и тоску. Поэтому тоска может быть и положительным симптомом. Самая большая тайна человеческого существования это, что в человеке потенциально заключена целая вселенная, но он сам об этом не подозревает. И в человеке происходит пробуждение к новой жизни и к новым мирам. 

Очень мечтаю о разговоре с Вами в октябрьский вечер. Когда Вы возвращаетесь? Я уже по Вас соскучился, что нехорошо. Под темными точками я понимал не что-нибудь отрицательное, а остающееся неизвестным, неразгаданным, непонятым в другом человеке. Но об этом не стоит рационально разговаривать, это раскрывается в опыте общения. 

Я здесь плохо сплю, хуже чем у Вас под грандиозной сеткой. Отдыхаете ли Вы и поправляетесь ли? 

Часто о Вас думаю. Целую Ваши руки. 

[225] 

Берлине в 1924. В 1939 Б. написал предисловие к французскому переводу "Оправдания добра", напечатанному Обье. С просьбой о переподе он обратился также к И. П. 

² Статью Б. "Марксизм и детерминизм" И. П. переводила для издательства "Demain". Там она издана не была. Осенью 1933 Б. получил предложение напечатать ее в англоязычном журнале в США. По-видимому, и этот перевод также не был опубликован. 

[226] 

бежна смена состояний радости от восхождения и подъема и тоски от нисхождения в обыденность. И слава Богу, что есть эта тоска, а не довольство низменным состоянием. 

Я сейчас очень занят, мне очень многое нужно сделать за Сентябрь и Октябрь, до начала лекций, семинара, собраний и пр. Нужно прежде всего совсем кончить новую книгу, переписать ее в окончательном виде. Нужно выработать несколько циклов лекций, план семинара, просмотреть немецкий перевод "О назначении человека"¹ и мн[огое] др[угое]. Сейчас у нас в доме болезни, больна сестра моей жены². Так как у нее слабое сердце, то мы беспокоимся, хотя болезнь и не очень тяжелая. Но у нас создается много осложнений, связанных с обыденностью. 

В Биаррице и Пурвилле я полюбил океан. Близость большой и мощной стихии создает особое чувство жизни. Но люди умудряются около океана создать пошлую жизнь. Я видел большое количество дам в синих штанах книзу расширяющихся и пришел к тому заключению, что для дам молодых, тонких и высоких это красиво. Значит это должно быть красиво для Вас, друг мой. Вы можете быть очень красивым матросом. Это связано с тем, что в Вас [от датчан?]. Об этом мы много говорили. 

Пишу Вам уже последнее письмо в Биарриц. Надеюсь, что скоро получу от Вас известие, что Вы уже в Париже и что мы можем увидеться, о чем очень мечтаю. Как жаль, что мы так далеко живем друг от друга. 

¹ Немецкий перевод "О назначении человека" был сделан И.Шором: Von der Bestimmung des Menschen. Bern, Gotthelf-Verlag, 1935. 

² С 1909 Б. был женат на Лидии Юдифовне (урожд. Трушевой, 1874-1945). С 1914 в доме Б. жила ее сестра, Евгения Юдифовна Рапп (1875-1960). Первым браком Л.Ю. и Е.Ю. были замужем за братьями В.И. и Е.И. Раппами. 

[227] 

до отъезда Вас увидеть и чтобы докончить исправление главы книги и чтобы просто иметь с Вами общение. Новую главу перевода до моего отъезда я уже не успею просмотреть и с Вами исправить. Единственное, что можно сделать, это докончить исправление третьей главы, что было бы хорошо. Последнюю неделю перед отъездом я буду очень занят. Единственный день, который у меня более свободен, это Пятница 23 Февраля. Если хотите, в этот день я мог бы приехать к Вам, что мне было бы очень приятно. Тогда можно было бы докончить и просмотр небольшого оставшегося куска третьей главы. Неприятно только, что это отнимет время от разговора и общения с Вами. Можно, конечно, встретиться для этой работы специально у меня, но тогда уже в тот же день утром, что кажется неудобно Монбризону. Буду ждать от Вас сообщения. 

Возникает новое французское издательство с специальной философской серией, которая будет называться "Философия духа". Во главе, в качестве редакторов философской серии будут стоять два философа спиритуалистического метафизического направления Лавелль и Ле-Сенн². Они были у меня и очень просили дать книгу для их философ[ской] серии. О книге "Назначение человека" не может быть и речи, как я им объяснил. Но они хотят мою новую книгу "Я и мир объектов". Выпустить эту книгу они хотят непременно осенью согласно издательскому плану. В принципе я согласен дать книгу новому издательству, которое будет новым и заслуживающим сочувствия явлением французской философской культуры. Но есть трудность с переводчиком. Я не могу с этим обратиться к Вам, моему милому другу и моему очаровательному переводчику³. Это значило бы бросить перевод "Назначения человека", книги основной для меня и выходом которой на французском языке я особенно дорожу. Хотя книга "Я и мир объектов" небольшая, половина "Назначения человека", но ее нужно переводить быстро, это связано с издатель[ски]м планом. Переводчика найти можно, но вопрос этот не такой простой для меня. 

Совсем не знаю, как Вы живете, как себя чувствуете в последнее время? За это время, что мы с Вами не виделись, в Париже произошла маленькая революция⁴. Во всяком случае очень надеюсь увидеть Вас, друг мой, до моего отъезда. 

[228] 

щество, которое все симпатизирует гитлеризму и из газет узнало, что я противник гитлеризма, а также известная часть русского общества. Не так просто мне читать лекции в стране с запутанными национальными и политическими отношениями". 

² Имеется в виду издательство Фернана Обье "Montaigne". Ле-Сенн Рене (Le Senne Ren?, 1882-1954) — французский философ, лидер спиритуалистической философии в университетской традиции Франции между двумя войнами. Является также основателем системы категорий, построенной на интроспективистском анализе. 

³ Кн. "Я и мир объектов" (1934) была в конце концов переведена Irene Vild?-Lot для упомянутой Б. серии (Philosophic de 1'Esprit) и вышла в ее составе в издательстве Фернана Обье (Ed. Montaigne) в 1936 под названием "Cinq m?ditations sur l'existence". Тому предшествовало некоторое "выяснение отношений" Б. с Монбризоном, ревниво относившимся к творчеству философа: "С книгой "Я и мир объектов" произошло недоразумение, — писал Б. 21 февраля 1934. — Лаги [сотрудник Монбризона. — Публ.] начал говорить со мной об издании этой книги в "Je Sers" и находил трудным выпустить две книги в одном издательстве почти одновременно. Но ведь об этом у меня не возникало и вопроса. Я определенно обещал эту книгу для философской коллекции Лавелля и Ле-Сенна и даже вопрос о ее переводе на французский у меня возник в связи с их предложением. И книга "Я и мир объектов" совсем не подходит к плану издательства "Je Sers", как издательства религиозного, издающего специально христианские книги. "Назначение человека" есть прежде всего христианская этика. А "Я и мир объектов" есть специальная чисто философская книга, в которой почти не упоминается даже имя Божье. Эта книга подходит для такого специфически философского начинания, как начинание Лавелля и Ле-Сенна, которое заслуживает поддержки с точки зрения философской культуры". 

Ф.Обье (Aubier Fernand) начинал в 1910-е как романист-мистик (La piste hallucinante. Paris, 1913). В 1930-40-е издавал философскую и другую гуманитарную литературу. 

⁴ Речь идет о массовых демонстрациях протеста против коррупции в парламенте и правительстве (дело Ставиского). 6 февраля 1934 одна из таких демонстраций завершилась кровавым столкновением с полицией: 11 убитых и 300 раненых. 

[229] 

неправ. Но неправота его происходит совсем не от того, что он склонен защищать материальные права издателей и утеснять писателей. Он человек щедрый по характеру, я это хорошо знаю. Все происходит от того, что он плохо знает существующие в этом отношении правила и обычаи, а может и потому, что у него есть некоторый деспотизм в отношении к делам, которыми он занимается. 

Приведу Вам целый ряд аргументов, которые очень прошу Вас сообщить Монбризону. 

1) Одно английское издательство заказало мне одну книгу, которую я уже почти кончил. Книга будет издана прежде всего по-английски, раньше чем по-русски. Когда мы вырабатывали условия, я написал издателю, что хочу издать эту книгу также по-французски и на других языках. Он мне ответил, что это его совершенно не касается, что это мое дело, что его права распространяются исключ[ите]льно на издание на английском языке. 

2) Немецкие издательства, которые издавали мои книги раньше, чем они были изданы по-французски, никогда не поднимали вопроса о их правах на издания на других языках. Совершенно очевидно, что издатель переводной книги имеет права только на издание этой книги на одном языке данной страны. Права имеет только издатель оригинального издания, в данном случае русского. Иначе книга изданная на двенадцати языках (случай с "Новым средневековьем"¹) создала бы нелепое положение: каждый из двенадцати издателей предъявлял бы исключительные права на издания на других языках. 

3) Два крупных французских издательства Plon и Desclеe² никаких прав за собой не признают на издания моих книг в переводе на другие языки и такого рода параграф исключают из договора. Как я говорил, "Новое средневековье" переведено с французского на испанский и другие языки, и Plon считал, что это не имеет к нему никакого отношения. Я теперь много издаюсь по-английски и ни один издатель не считает, что он имеет какие-либо права на мои книги, кроме изданий на английском языке. 

4) Представьте себе такой случай. Я имею полное право продать какую-нибудь книгу, напр[имер] "О назначении человека", разом нескольким иностранным издателям, французскому, немецкому, английскому и др[угим]. Книга может появиться на нескольких языках в одно и то же время, в один месяц и даже в один день. Может ли какое-нибудь издательство претендовать на преимущественное право на переводы на других языках. Получается абсурд. Очень возможно, что "О назначении человека" выйдет разом на двух языках. 

[230] 

5) Недоразумение происходит от того, что Монбризон стоит на чисто французской точке зрения и трактует меня как французского писателя. Но я русский писатель, оригинальные издания моих книг русские. Французский издатель не имеет больше прав, чем испанский, португальский или сербский. Ведь переводчик имеет полное право пользоваться не только оригинальным текстом, но и всеми переводами, если это помогает ему переводить. 

Как русский писатель я нахожусь в особенно тяжелом положении. Если я все-таки еще кое-как существую, то исключительно потому, что книги мои переводятся на разные языки. Это один из главных источников моего существования. Между тем как вышло так, что я нарушаю какие-то права. 

Очень прошу Вас перевести содержание этого письма Монбризону. 

Жду Вас в следующий Понедельник. Желаю Вам радостных праздников. 

² Издательство Plon было основано семьей печатников-датчан в XVIII в. Анри Плон (1806-1872) и его братья в 1852 получили титул императорских печатников. Приобрели исключительное право на издание документов Людовика XIII, Марии Антуанетты и Наполеона. Известны изданиями исторических книг и альбомов, произведений французской и зарубежной классики. В 1927 Plon издал французский перевод книги Б. "Новое Средневековье", годом ранее — его статью "Судьба культуры". 

Основанное в Брюгге в 1877 бельгийское издательство Descl?e de Brouwer, перенеся свою деятельность в Париж, специализировалось в области теологии, философии и др. гуманитарных дисциплин. В 1933 оно выпустило на французском сборник работ Б. "Проблема коммунизма". 

[231] 

официального и казенного. Но этого как раз совсем нет. Мне было очень приятно. 

Моя поездка очень откладывается. 23 Августа я поеду в Pontigny на 3-4 дня, там будет разговор об аскетизме и меня очень зовут¹. Только в самом конце Августа еду в Виши. В этом году мы собираемся ехать втроем, для чего нужно, конечно, преодолеть ряд трудностей. Очень счастлив был бы потом поехать к Вам и побыть с Вами хотя бы неделю, но в этом году это не удастся сделать. 

Настроен я довольно печально и по причинам сверхличным и по причинам личным. Меня освобождает от печальных и тяжелых настроений творческий процесс. Но сейчас условия так складываются, что мне трудно сосредоточиться на писании моей книги о духе и духовной жизни². Сознание разбито мелкими делами и писанием обязательных статей. 

По поводу "Назначения человека" получил ряд писем, некоторые очень сочувственные, но не скажу, чтобы письма были очень интересны. Очень милое письмо написал Бруншвиг³. Это меня удивляет, т.к. он совсем не должен сочувствовать моей философии. 

А как Вы живете, как себя чувствуете, что делаете? Вы не очень любите писать письма, но я все-таки надеюсь получить от Вас известие. 

Хотел еще Вам писать, но меня отрывают от писания письма и я спешу кончить. 

С 1 Сентября мой адрес будет — Vichy, H?tel de Plaisance et Beau Rivage. До этого писать можно сюда. 

² Речь идет о книге "Дух и реальность: Основы богочеловеческой духовности" (Париж, 1937). См. также прим.2 к письму 18. 

³ Бруншвиг (Брюнсвик, Brunschvicg) Леон (1869-1944) — французский философ. 28 июня 1933 Б. сообщил И.П.: "/.../ французская Academic des Sciences morales et politiques присудила мне премию за мою книгу "Esprit et libert?". Я уже раньше знал об этом от Бруншвига, который это и устроил". Подробнее об отношениях Б. с Бруншвигом см.: Собр. соч. Указ. изд. T.I. C.405. 

[232] 

Получил письмо от жены Маритена, которая восторженно отзывается о моей книге "О назначении человека". Меня это поразило, так как она католичка и томистка. Сам Маритен книги еще не прочел. Я все-таки думаю, что французам трудно будет переварить мою этику, она очень противоречит их общеприня[ты]м принципам. Моя революционность лежит не в обществе, а в личности, в неповторимом индивидуальном. Французское же мышление совершенно социализировано. 

Сейчас я уже занят подготовлением курса, который буду читать в эту зиму, он совершенно новый и довольно трудный. 

Вопрос о соотношении женского и мужского начала в Вас очень сложен, как и вообще он сложен. Материнское качало, которое вообще сильно в Вас, может обращаться против другой стороны женского начала в Вас и даже получать поддержку мужского начала в Вас. Но все очевидно слагается по периодам, одно 

[233] 

вытесняется другим. Я думаю, что мужская природа менее периодична в отношении пола, чем женская. Отсюда частое несоответствие и взаимное непонимание. 

Возвращаемся домой мы 17 или 18 Сентября. Всегда рад буду получить от Вас письмо. В Октябре увидимся. Если Вы перемените квартиру, то может быть будете ближе и к Вам легче будет ездить. Но переменять квартиру очень скучно. С сердечным приветом. 

² Бубер Мартин (1878-1965) — еврейский философ и писатель. Отклик Б. на его труды см.: Путь. 1933. Май. №38. С.87-91. 

³ С французским экономистом и политическим деятелем Андре Филиппом (Philip Andr?, 1902-1970) Б. познакомился в Понтиньи. Позднее Ф. стал депутатом от социалистов, участником Сопротивления, в 1946-1948 — министром финансов и экономики. 

15 

Clamart 17 Мая [1936] 

Дорогой друг! Все это время очень хотел Вас повидать. Но я чувствую себя очень плохо, хуже чем обыкновенно весной. У меня постоянная тяжесть и сдавленность головы, боль вокруг ушей и головокружение. Необходимо отдохнуть, но сейчас еще не могу этого сделать. Если буду себя так чувствовать, то вряд ли смогу поехать в Июле в Англию на конгресс религий. 

Пишу Вам вот по какому поводу. Как Вы знаете уже, редактируемый мной журнал "Путь", который существовал десять лет, не имеет более ни одного сантима¹. Были сделаны попытки достать средства для продолжения "Пути" в Англии. Обещали дать очень небольшую сумму, которая не делает возможным существование журнала. На днях у нас было собрание, на котором обсуждался вопрос о способах спасения журнала. Вот к какому результату пришли. И.И. Фондаминский, который спас уже "Современные записки"², предложил такой план. "Путь" сможет существовать, если добыть еще 100 подписчиков, это минимальная 

[234] 

цифра, лучше, конечно, больше. Речь идет именно о подписчиках на год, а не о подписчиках отдельных номеров. В год журнал стоит всего 35 франков, это сумма небольшая. Нам нужно составить список адресов лиц, сколько-нибудь интересующихся журналом, и разослать воззвание с предложением подписаться, объяснив, что от этого зависит возможность существования журнала. 25 Мая у П.Ф. Андерсона предполагается собрание сочувствующих лиц, которые могли бы указать адреса и взять на себя добытие подписчиков, каждый хоть по несколько человек³. К Вам имею следующую просьбу, предположим, что Вы интересуетесь редактируемым мной журналом, посвященным русской религиозной мысли. Прежде всего подписаться лично на журнал, Вас нет в числе подписчиков, указать некоторые адреса и, если возможно, найти хоть несколько подписчиков. Это для нас единственный способ спасти журнал. Это некоторое обложение, но обложение очень скромное. Подписаться на "Путь" можно, когда я буду у Вас. Надеюсь скоро Вас увидеть и говорить с Вами о более интересных вопросах, чем финансовые способы продолжения журнала. Я условлюсь с Вами по телефону, когда лучше нам увидеться. 

Хотя я безумно устал и плохо себя чувствую, но все-таки каждый день пишу книгу. 

Надеюсь, до скорого свидания. Я по Вас соскучился. 

² Фондамчнский (псевд. Бунаков) Илья Исидорович (1880-1942) — публицист, видный эсер. В 1917-1918 — член Учредительного собрания. С 1919 — в эмиграции. С 1925 — член редколлегии "Современных записок". О роли его в спасении русских печатных органов см.: Вишняк М.В. "Современные записки": Воспоминания редактора. СПб.; Дюссельдорф, 1993. С.201-204. Погиб в фашистском концлагере. 

³ Андерсон Поль (Павел Францевич, 1894-1985) — секретарь YMCA, один из основателей и постоянный покровитель YMCA Press. О результатах упомянутого собрания Б. сообщал И.П. 10 июня: "По поводу спасения журнала "Путь", о котором я Вам писал, у нас было собрание сочувствующих. Все обещали помочь, найти по известному количеству под- 

[235] 

писчиков и сами подписались, если не были еще подписаны. Уже определилось около 80 новых подписчиков, но этого еще мало для продолжения журнала. Буду Вам благодарен, если Вы найдете хоть несколько подписчиков, хотя не уверен, что это Вам легко по характеру Ваших знакомств, больше французских, чем русских. Но благодарны будем за всякого лишнего подписчика". Неделю спустя в Париж приехал американский руководитель YMCA д-р Джон Мотт (1865-1955), Б. встречался с ним и, вероятно, вопрос о финансовой поддержке журнала был решен. 

В Лондоне я был, но не оставался до самого конца конгресса, так как было очень утомительно. Конгресс мне не особенно понравился. Прежде всего там было совершенно утеснено христианство, подавлено религиями Востока, индуизмом, буддизмом, магометанством. Христианство было довольно слабо представлено и в меньшем количестве. Мне было интересно видеть такое количество индуссов [так! — Публ.]. Но все все-таки были очень заключены в своих конфессиях. И я не чувствовал настоящей тревоги за будущее духа и духовности в мире⁴. 

Я кончил уже свою книгу о духе и духовной жизни. Но нужно еще переписать, сделать вставки, ссылки на книги. Окончательно будет готова книга лишь к Ноябрю или Декабрю. Меня огорчает, что, хотя обо мне много пишут во Франции, но мало обратили внимания на книгу "О назначении человека", которую я все-таки считаю основной своей книгой. 

Жалею, что не увидел Вас еще перед отъездом. Перед отъездом в Англию я себя не очень хорошо чувствовал, а после возвращения Вас уже не было. 

[236] 

Получил очень милое и очень печальное, исполненное тоски письмо от Генриеты Леопольдовны Гиршман⁵. Думаю съездить на один день в Quincy, на большее время не смогу. 

В Виши я поеду, вероятно, после 20 Августа. 

¹ Прот. Сергий Иванович Четвериков (1867-1947) и богослов и философ Владимир Николаевич Лосский (1903-1958) выступили с полемическими "Открытыми письмами к Н. А. Бердяеву" (Путь. Март/Апрель. 1936. №50). Там же помещен ответ Б.: "Об авторитете, свободе и человечности: Ответ В.Лосскому и О.С.Четверикову". Несмотря на то, что полемика велась вокруг фигуры О.С.Булгакова (см. прим.З к этому письму), ее содержание переросло рамки этой темы: "/.../с Русской ли Вы Церковью, или против нее?" — спрашивал впрямую Бердяева о.С.Четвериков. Б., ссылаясь на католического патера Липперта, отвечал: "Церковь есть гораздо более, чем какая-либо видимая организация". 

² В другом месте Б. так сформулировал свое ощущение: "В числе прочих причин не особенно приятного настроения есть еще и та причина, что меня до чрезвычайности утомляет работа в нынешней русской среде. Это в высшей степени неблагодарная работа и иногда мне начинает казаться, что тут все исчерпывается. Мне гораздо большее удовлетворение доставляет деятельность международная. Но нужно сказать, что мы вообще живем в дни агонии всего мира. Должна народиться новая жизнь, новый порядок вещей, но радости никто не испытывает, испытывают тоску и страх завтрашнего дня. Процессы разрушения очень преобладают над процессами созидания и творчества. Нужно сказать, что у меня вообще есть катастрофическое чувство жизни, издавна мне присущее, как есть склонность к пессимизму, которая впрочем никогда не подавляет во мне творческого порыва. Может быть поэтому мне даже легче, чем другим, рассчи[ты]вающим на спокойную и устроенную жизнь. Но бывают времена, когда следует так много неприятного и тяжелого" (Письмо к И.П. от 24 декабря 1933). 

³ Указом митр. Сергия и определением архиерейского Собора в Карловцах (17-30 октября 1930) ряд сочинений О.С.Булгакова, в т.ч. "Свет Невечерний" (1917), был признан еретическим. См. "Докладную Записку" Булгакова по этому поводу, обращенную к митр. Евлогию: Путь. 1936. Март/Апрель. №50. Приложение. С. 1-24. 

⁴ Речь идет о международном конгрессе религий в Лондоне, на котором Б. читал доклад "Братство людей и религий". Ехал он туда с большим воодушевлением, чем вернулся: "Конгресс религий меня заинтересовал. Там будут и индуссы [так! — Публ.], и представители всех религий и рас. Председатель какой-то индусский магараджа" (Письмо от 2 февраля). 

[237] 

⁵ Гиршман Генриетта Леопольдовна (1885-1970) — в 1900-1910-е — московская художница и меценатка, жена антиквара В.О. Гиршмана. После 1917 — в эмиграции. Сотрудничала в патронируемой И. П. школе в Quincy. См. также прим.2 к письму 2. 

⁶ Речь идет о гражданской войне в Испании. Ср. в письме от 12 февраля 1939: "/.../ я получил письмо от моего знакомого испанского философа, в котором он пишет об устройстве бежавшей испанки, его ученицы, уже читавшей лекции по философии, с пятилетним ребенком. Думаете ли Вы, что можно что-нибудь сделать? Я получил письмо от Общества помощи испанским детям с просьбой о помощи за подписью жены Монбризона. В ближайшие дни я переведу посильную сумму". 

17 

В связи с прошлым письмом мне хочется высказать Вам несколько мыслей о протестантизме. В протестантизме есть относительно большая свобода, вследствие его менее иерархически-авторитарного и догматического характера. Но в нем происходят те же процессы, что и во всех вероисповеданиях. Пасторы не обладают авторитетом епископов и священников, но они истязали людей так же, как истязали католические и православные священники. На почве кальвинизма и лютеранства расцветало моральное лицемерие. Я терпеть не могу кальвинистического пуританизма и лютеранского пиетизма². От мировых болезней христианского мира нет спасения ни в одной конфессии. Спасение лишь в возвышении над ограниченностью конфессий в очищенном христианском универсализме. Наша русская православная среда за границей вызывает во мне почти отвращение. Но и среди православных,