Приложения

579//580

580//581

Приложение I

Королевское чудо

во французских

и английских счетных книгах

Целительные обряды сопровождались для королей некоторыми денежными тратами. Поэтому для исследователя этих обрядов важным источником являются счетные книги французского и английского двора. Однако документы такого рода с большим трудом поддаются интерпретации; выхватив оттуда несколько отрывочных деталей, толку мы не добьемся; чтобы получить осмысленный результат, приходится прибегать к систематическому просмотру счетов. Между тем, когда углубляешься в их изучение, замечаешь, что если применительно к некоторым периодам сведений имеется более чем достаточно, другие представлены очень скупо или не представлены вовсе. Эти перепады нуждаются в объяснении. Его-то я и постараюсь предложить на нижеследующих страницах.

Начну я с Франции.

§ 1. Исцеление золотухи посредством возложения рук во французских счетных книгах

Прежде всего следует напомнить одно общее обстоятельство, удручающее многих историков: финансовые архивы французской монархии дошли до нас лишь в очень небольшой степени. Произошло это по многим причинам: относительно некоторых из них можно спорить, но одна, главная, совершенно бесспорна: пожар, разгоревшийся в ночь с 26 на 27 октября 1737 г. на острове Сите, уничтожил главный корпус Дворца Правосудия, где хранилась большая часть бумаг Счетной палаты; так погибло почти все, что еще оставалось от старых

581//582

счетов[1]. Мы можем пользоваться лишь теми крохами, что по чистой случайности уцелели в тот страшный час.

Первые счета, содержащие некоторую информацию касательно исцеления золотухи посредством возложения рук, относятся к царствованию Филиппа Красивого. В то время милостыню получали не все больные, над которыми совершался обряд, но лишь иностранцы, а также те из французов, кто прибыл ко двору из мест очень отдаленных[2]. Деньгами их оделял либо сам глава Службы раздачи милостыни, либо кто-нибудь из низших чинов: слуга или причетник; брались деньги из кассы Двора. Так вот, по счастливой случайности, мы располагаем определенным числом восковых табличек, на которых в царствования Людовика Святого, Филиппа III и Филиппа IV чиновники, заведовавшие этой кассой, записывали во всех подробностях производимые ими финансовые операции[3]. На самых старых табличках нет никаких упоминаний о деньгах, выданных золотушным; по всей вероятности, не потому, чтобы на золотушных в принципе не распространялись королевские щедроты: на табличках несколько раз указываются суммы милостыни, выданные королем, подчас без каких бы то ни было уточнений, кроме имени счастливцев; вполне ве-

582//583

роятно, что некоторые из этих денег попадали к людям, явившимся ко двору для того, чтобы удостоиться королевского прикосновения; если об этом на табличках не говорится ни слова, то лишь потому, что подобные расходы не интересовали кассира: ему не было важно, кому выплачены деньги: просто бедному человеку или человеку, больному золотухой; главное, что выплачена была именно милостыня. Наконец настал момент, когда, к счастью для историков, при дворе объявился более любознательный счетовод. В период между 31 января 1304 г. и 18 января 1307 г. вместо Жана де Сен-Жюста кассой Двора стал заведовать Рено де Руа. До нас дошли две серии табличек, заполненных этим чиновником: первая охватывает период с 18 января по 28 июня 1307 г., вторая – с 1 июля по 30 декабря 1308 г.[4] На этих табличках зафиксировано большое число сумм, выплаченных особам, «страдающим королевской болезнью», причем зафиксированы они с величайшей аккуратностью: в каждом случае указано имя человека, получившего милостыню, и место, откуда он родом[5]. Именно удивительному тщанию, с которым Рено де Руа вел свои записи, мы и обязаны некоторыми наиболее точными сведениями о королевском чуде.

Перенесемся на два столетия вперед. Относительно периода, прошедшего между царствованиями Филиппа Красивого и Карла VIII, мы не располагаем никакими бухгалтерскими документами, касающимися целительного обряда. Вполне вероятно, что довольно рано милостыня, и, в частности, милостыня золотушным, перестала находиться в ведении казначея Двора; начиная с царствования Карла VI, подобные упоминания из счетов Двора исчезают[6]; у высшего духовного лица при особе

583//584

короля, ведавшего раздачею милостыни, появилась специальная касса, с которой он управлялся сам либо при помощи приставленного к нему счетчика. Скорее всего, у лиц, ведавших раздачею милостыни, были свои собственные счетные книги. Однако по большей части они до нас не дошли. От эпохи, предшествовавшей Карлу VIII, сохранились исключительно книги, находящиеся ныне в Национальном Архиве под шифрами КК 9 и КК 66 и относящиеся, во-первых, к царствованиям Иоанна II, Карла V и Карла VI, а во-вторых, к царствованию Людовика XI; в них зафиксированы в основном пожертвования на нужды религиозных заведений или на религиозные торжества, которые нас в данном случае не интересуют[7]. Первые дошедшие до нас счетные книги, посвященные исключительно выплате милостыни, датируются 1485 г. Вот их перечень; должен сразу предупредить, что он не может считаться исчерпывающим, поскольку я просмотрел только фонды Национального Архива и Национальной Библиотеки; шифры, приведенные без дополнительных указаний, относятся к рукописям из Национального Архива.

1) Фрагмент реестра: расходы, часть сентября 1485 г.; К 111, fol. 49-55,[8]

584//585

2) фрагмент реестра: расходы, часть марта и апреля 1487 г.; КК 111, fol. 41 – 48; 3) реестр: 1 октября 1497 г. – 30 сентября 1498 г.; КК 77; 4) счет расходов, по-видимому, не включенный ни в один реестр: октябрь 1502 г.; Bibl. Nat. francais 26108, fol. 391 – 392; 5) реестр: 1 октября 1506 г. – 30 сентября 1507 г.; К 88; 6) реестр, охватывающий период с 19 мая 1528 г. по 31 декабря 1530 г.; большая его часть хранится в Национальном Архиве (КК 101); впрочем, в этом томе имеются значительные лакуны, касающиеся преимущественно расходов; листы 15 – 22 (май, июнь и часть июля 1528 г.) сегодня хранятся в Национальной Библиотеке (ms francais 6762, fol. 62 – 69); листы 47 – 62 (часть декабря 1528 г., январь, февраль, часть марта 1529 г.) сегодня составляют листы 70 – 85 той же рукописи. Листы 71 – 94 (часть апреля, май и часть июня 1529 г.), 171 – 186 (часть августа и сентября 1529 г.), 227 – 258 (ноябрь и часть декабря 1529 г.), 275 – 296 (часть января и февраля 1530 г.), 331 – 354 (часть апреля и мая 1530 г.), 403 – 434 (часть августа, сентябрь и часть октября 1530 г.), по-видимому, утрачены безвозвратно; 7) фрагмент реестра: расходы, часть июля 1547 г. (год не указан; но многие статьи расходов относятся к коронационному путешествию): КК 111, fol. 33 – 40; 8) фрагмент реестра: расходы, часть апреля, май, июнь, июль, часть августа 1548 г.: КК 111, fol. 17 – 32; 9) фрагмент реестра за финансовый год, начинающийся 1 января и кончающийся 31 декабря 1549 г.: приход полностью, расход за январь и часть февраля; КК 111, fol. 1 – 16; 10) реестр: 1 января – 31 декабря 1569 г.; КК 137 (рукопись ветхая).

Во всех этих реестрах, фрагментах реестров и счетных документах, за исключением № 2, имеются записи, касающиеся обряда возложения рук; по большей части это просто цифры; имена больных указаны лишь в исключительных случаях.

Ни одного реестра раздачи милостыни, который бы касался периода, начавшегося 31 декабря 1539 г. и кончившегося падением французской монархии, мне отыскать не удалось[9].

585//586

§ 2. Английские счетные книги

Финансовые архивы старинной английской монархии сохранились превосходно; по сравнению с ними наши парижские фонды выглядят весьма жалко. Все дело в том, что Англия избежала катастрофы, подобной парижскому пожару. При виде стольких богатств француз испытывает не только живейший восторг, но даже некоторый испуг: как сориентироваться среди такого обилия сокровищ? Административная история Англии изучена довольно плохо; написать ее можно, но в течение долгого времени эта задача никого не привлекала: внимание всех исследователей было обращено на блестящие эпизоды парламентской истории, эрудиты неохотно опускались до описания работы безвестных чиновников; однако с недавних пор за дело храбро взялись исследователи нового поколения[10]; в один прекрасный день благодаря их усилиям мы проникнем в тайну многих конституционных и общественных преобразований, о которых пока можем лишь догадываться; однако сегодня эти исследования еще очень далеки от окончания. Особенно это касается изучения финансовых документов, их классификации, сопоставления, обсуждения – работы весьма неблагодарной, но чрезвычайно важной; она сейчас находится на самой ранней стадии. Между тем я вынужден был иметь дело как раз с этими трудными для анализа документами, ибо они изобилуют сведениями, бесценными для изучения целительных обрядов; особенный интерес для меня представляли счета Королевского Двора. Начав же использовать эти счета, я не мог удержаться от их критического анализа. Ведь ни одно исследование, посвященное этому предмету, не служило мне надежным подспорьем[11]. Я делал, что мог; впрочем, я пре-

586//587

красно сознаю, что исследование, осуществленное в подобных условиях, почти наверняка не свободно от ошибок. Чтобы восстановить сколько-нибудь правдоподобно методы, какими пользовался королевский чиновник, ведший счетные книги, следовало бы изучить все материалы избранного периода, какие сохранились в архивах; иными словами, следовало бы взять очень короткий период и дать его исчерпывающий анализ; мне же, напротив, пришлось рассмотреть достаточно продолжительный период, а значит, исходить из выборочных данных – весьма многочисленных, но безусловно недостаточных для создания полной картины. Ниже я сообщаю несколько положительных фактов; они в любом случае окажутся полезны; что до их интерпретации, то она сугубо гипотетична. В примечаниях я привожу точный перечень тех документов, которые я видел своими глазами; по ним можно судить о тех основаниях, на которые опираются мои гипотезы[12]. 

587//588

Дошедшие до нас документы царствований, предшествовавших царствованию Эдуарда I, малочисленны; никаких сведений по интересующему нас вопросу в них нет[13]. Напротив, начиная с Эдуарда I организация королевской администрации улучшилась; чиновники начали более аккуратно заполнять многочисленные бумаги и более тщательно их сохранять. Именно в это время было положено начало превосходной серии Exchequer Accounts (Счета казначейства) из лондонского Records Office (Государственного архива); эти документы в определенном смысле дублируются документами из собрания Британского Музея, где осели многие разрозненные официальные бумаги разных эпох. Финансовые документы старой английской монархии следует разделить на две группы: первая содержит сведения об исцелении золотушных посредством возложения рук, вторая – сведения о целительных кольцах.

I. Исцеление золотушных посредством возложения рук в английских счетах

Больные, которых король осенил крестным знамением или «благословил», получали от него небольшую сумму денег. Нач-

588//589

нем с царствования Эдуарда I. Сведения о выплатах, производившихся духовным лицом при особе короля, ведавшим раздачею милостыни, содержатся в трех группах документов: 1. «Списки» (roles), составленные высшим духовным лицом, ведавшим раздачею милостыни: простые памятки, в которых указаны суммы милостыни, выплаченные в течение определенного периода – как правило, в течение года; выплаты фиксируются по дням или по неделям, реже по половинам месяца[14].

2. Сводные счета за каждый финансовый год, иначе говоря, за каждый год царствования, составлявшиеся смотрителем Гардероба (custos garderobe)[15]. Так называли чиновника, заведовавшего финансовыми делами королевского Двора. Слово «Гардероб» подчас вводит в заблуждение, так как, насколько можно судить, оно в рассматриваемую эпоху означало порой одну из придворных служб, ту, которая занималась одеждой, драгоценностями и прочими вещами того же свойства, а порой все придворные службы; в этом случае, как правило, речь шла о Большом Гардеробе (Magna Gardaroba, или Hospicium). Отношения между Гардеробом и Большим Гардеробом – вопрос довольно темный; я нимало не притязаю ни на то, чтобы решить его здесь, ни даже на то, чтобы с достаточной определенностью поставить эту проблему; однако я считал необходимым обратить внимание читателей на двусмысленность терминов, которая подчас весьма затрудняет работу с королевскими счетами[16].

589//590

3. Счета, также годовые, составленные контролером гардероба (contrarotulator Garderobe)[17]. Документы эти, называвшиеся контрольными (contrarotulamentum), были, по всей вероятности, призваны облегчать проверку расходов за год. Люди, проверяющие счета, должны были, очевидно, сравнивать списки расходов и контрольные ведомости, составленные примерно по одной и той же схеме, но, вероятнее всего, независимо друг от друга. Мне пришлось сопоставить суммы, в течение 28-го года царствования Эдуарда I занесенные в статью «возложение рук», с одной стороны, смотрителем, а с другой, контролером; они оказались почти одинаковыми. Однако подобная возможность представилась мне лишь однажды; случаи, когда до нас бы дошли оба «параллельных» документа такого рода, крайне редки. Впрочем, это неважно, ибо скорее всего они всегда оказывались почти идентичными. Благодаря этой двойной бухгалтерии, изобретенной, по-видимому, каким-нибудь недоверчивым администратором, мы можем сегодня заменять счет, составленный смотрителем, счетом контролера, и наоборот, то есть работать с тем из двух счетов, который дошел до наших дней.

Все эти счета обладают в глазах исследователя королевского чуда существенным недостатком: они содержат только цифры и не называют имен; из них мы знаем, что в такой-то день или в такую-то неделю Эдуард I совершил обряд возложения рук над таким-то числом больных; это уже много, но нам хотелось бы большего. Откуда были родом те бедняги, которые молили короля об исцелении? счета Филиппа Красивого содержали эти сведения; в счетах Эдуарда I об этом нет ни слова. Впрочем, и без этого они драгоценны. О следующих царствованиях мы знаем куда меньше. Объясняется это целым рядом изменений в административной системе.

590//591

При Эдуарде II списки расходов на милостыню исчезают и больше уже никогда не появляются вновь[18]. Отчего это произошло? На сей счет можно высказать следующее предположение. Духовные лица, ведавшие раздачею милостыни, наверняка не перестали вести письменный счет своим расходам; однако, по всей вероятности, они постепенно стали оставлять свои счета при себе. В самом деле, мы знаем, что долгое время у Службы раздачи милостыни существовал свой собственный архив. С течением времени самая старая часть этого архива погибла, то ли из-за пожара, то ли из-за беспорядка и неаккуратности смотрителей[19]. Та же судьба, скажем сразу, постигла другое архивохранилище, где мы, пожалуй, могли бы обнаружить много ценных сведений, – архив Королевской капеллы[20].

К нашим услугам остаются лишь сводные ведомости за каждый финансовый год[21], составленные либо смотрителем Гардероба, либо контролером. К несчастью, начиная примерно с царствования Эдуарда II записи на интересующую нас тему перестали вестись с прежней тщательностью[22]. Отныне суммы, выданные золотушным, удостоившимся королевского прикосновения, уже не заносились в ведомости в хронологическом порядке; теперь дело ограничивалось указанием общей суммы в шиллингах или пенсах, выданной за финансовый год – или, в крайне редких случаях, за часть этого года –  стольким-то больным, получившим «благословение», из расче-

591//592

та по столько-то на человека. Ничего другого не сообщалось[23]. Так велись счета во второй половине царствования Эдуарда II и, насколько можно судить, в течение всего царствования Эдуарда III[24].

Начиная с царствования Ричарда II отчеты в конце финансового года вообще перестают содержать какие бы то ни было сведения о золотухе[25]. Означает ли это, что английские госу-

592//593

дари внезапно отреклись от своей чудотворной мощи? Конечно, нет. Мы знаем, что они, как и прежде, почитали себя чудодейственными целителями. По всей вероятности, молчание ведомостей объясняется просто-напросто очередной бюрократической реформой. В ту пору в счетах или контрольных ведомостях гардероба раздел расходов состоял из двух частей: одна была посвящена текущим расходам, указываемым в хронологическом порядке, другая содержала ряд глав, которые освещали в деталях (particule) расходы каждой из служб, не вошедшие в предыдущий раздел. Такой порядок, вполне ясный и логичный, возник уже давно, но применялся нерегулярно, в описываемую же пору он установился окончательно. В самых старых счетах такого типа, относящихся к предыдущим царствованиям, дары больным, которые получили королевское «благословение», неизменно указывалась – как мы уже видели, без детализации – во второй части, в главе (titulus) «Милостыня»; таким образом, их числили среди расходов экстраординарных. При Ричарде II статья, касающаяся возложения рук, исчезла из главы «Милостыня» навсегда. Произошло это, по всей вероятности, потому, что эти выплаты причислили к текущим расходам и перенесли их в первую часть, имевшую форму журнала. К несчастью, журнал этот велся не слишком аккуратно. В нем просто указывались суммы, израсходованные каждой из служб за день или за неделю, – столько-то на винный погреб, столько-то на кухню, столько-то на милостыню, –  но более подробной росписи расходов не прилагалось[26].

593//594

Служба раздачи милостыни выплатила некую сумму денег –  но кому и по какой причине? эти детали никого не интересовали. Таким образом, при этой системе учета суммы, выданные больным, удостоившимся королевского прикосновения, растворялись в общей массе государевых щедрот. В счетах почти за целое столетие мы не обнаружим ни малейшего намека на королевское чудо.

При Генрихе VII и Генрихе VIII положение вновь изменяется. Не то чтобы в эту эпоху, а равно и в эпохи более поздние, годовые реестры смотрителя Гардероба или контролера сделались более подробными[27]. Однако мы располагаем несколькими придворными журналами расходов, которые велись в оба эти царствования и в которых несколько раз называются суммы, выданные «больным, излеченным милостью короля»[28]. Судя по всему, суммы эти выдавались не высшим ду-

594//595

ховным лицом при особе короля, ведавшим раздачею милостыни; мы, например, знаем имя одного придворного – оберкамер-юнкера при дворе Генриха VIII, – который однажды выдал деньги золотушным, а затем возместил свою трату из казны[29]. Впрочем, и в этих бумагах упоминания о возложении рук встречаются крайне редко. Трудно предположить, что так же редко выплаты такого рода совершались и в реальности. Я скорее склонен считать, что некоторые – возможно, очень многие  – выплаты больным по-прежнему делались через высшее духовное лицо, ведавшее раздачею милостыни, а этот королевский приближенный включал выданные деньги в свои общие расходы, и поэтому мы о них ничего не знаем.

Перейдем к XVII веку. Здесь нам придется иметь дело уже не со счетами Двора[30], но с финансовыми документами другого рода. В конце XV столетия английские короли взяли за правило выдавать больным, удостоившимся чудотворного прикосновения, не некую сумму денег, изменяющуюся в зависимости от политической обстановки, но всегда одинаковую золотую монету, именуемую ангелом[31]. Постепенно ангел перестал быть обыкновенной монетой; теперь его чеканили только для целительного обряда. При Карле II его заменили медалью, которая вообще не имела ничего общего с деньгами; медаль эту на-

595//595

зывали touch-piece. В XVII веке ангелы и touch-piece чеканились на лондонском Монетном дворе; мы располагаем некоторым числом поручений, адресованных на сей счет различными правительственными чиновниками начальникам этого заведения; располагаем мы и счетами, по которым можем судить о количестве произведенной продукции[32]. Эти статистические данные чрезвычайно интересны: зная число монет или медалей, вышедших из мастерской, – во всяком случае, начиная с того момента, когда ангелы стали изготовляться исключительно для целительного обряда,  –  мы можем составить представление о числе больных, удостоенных королевского прикосновения. Впрочем, представление это будет не вполне точным; самое большее, что мы сможем определить, это порядок величин; дело в том, что мы не знаем наверняка, в течение какого периода монеты, или медали, отчеканенные в данный момент, раздавались больным. Или, вернее сказать, мы не знаем этого обычно, однако царствование Карла II и начало царствования Якова II составляют исключение из правила: о них мы осведомлены гораздо лучше. При этих королях действовал следующий порядок учета медалей, чеканимых для церемонии возложения рук[33]: чиновник, заведовавший финансами двора, именовавшийся в ту пору Смотрителем Особливой Казны (Keeper of the Privy Purse), напрямую уславливался с мастерскими; он покупал у них впрок изрядное количество медалей, которые затем расходовал по мере необходимости; на каждую покупку Казначейство выдавало ему авансом определенную сумму, в расходовании которой он затем должен был отчитаться перед главной финансовой администрацией королевства; разумеется, для отчета ему недостаточно было представить расписку Монетного двора: отчитываться ему приходилось в том, как он распорядился отчеканенными медалями; перед

596//597

тем, как выдать ему очередную сумму на чеканку новой порции медалей, власти желали удостовериться в том, что он израсходовал до конца и по назначению старую порцию. Поэтому смотритель составлял реестр, в котором отмечал изо дня в день число больных, удостоенных королевского прикосновения, а значит, и число розданных медалей (ибо первое равнялось второму); реестры эти, подписанные двумя дежурными врачами, а также Секретарем Кабинета (Clerk of the Closet) –  духовным лицом, которое руководило в ту пору всей церемонией возложения рук, – представлялись по первому требованию высшим чиновникам, занятым проверкой счетов. В ту пору бумаги эти служили превосходными оправдательными документами; в наши дни они служат прекрасным подспорьем для историков. К сожалению, до нас они дошли в очень небольшом количестве; для современников они имели лишь скоропреходящий интерес, и никто не заботился о том, чтобы специально собирать их и хранить. Пять таких реестров, попавшие неведомым образом в руки некоего коллекционера, оказались в конце концов в библиотеке главного хирурга Американской армии в Вашингтоне[34]. Впрочем, некоторые из этих реестров остались в Record Office; я имел счастье держать в руках пятнадцать из них, затерянных среди книг из раздела «Смесь» в фонде казначейства[35]. Возможно, более тщательные разыскания позволили бы обнаружить и другие документы такого рода. На данный момент самым поздним из их и, следовательно, самым недавним из финансовых источников, относящихся к истории королевского чуда, приходится считать реестр, составленный в декабре 1685 г., когда обязанности секретаря кабинета (Clerk of the Closet) исполнял Н. Дьюрем[36].

597//598

II. Целительные кольца в английских счетах

Информация о целительных кольцах, содержащаяся в счетах Двора, гораздо более точна и подробна, чем информация о возложении рук. Для обряда Великой Пятницы, подробно описанного выше, требовалось ежегодно некоторое количество монет, и на эту сумму, разумеется, приходилось составлять счет. Тратились деньги – такова уж была особенность этого обряда – один-единственный раз в году, и, вероятно, именно поэтому данную сумму заносили испокон веков не в первую часть годовых счетов, которая, как мы помним, чаще всего составлялась в хронологическом порядке, но во вторую – в главу, посвященную исключительным расходам Службы раздачи милостыни. Такой порядок соблюдался неизменно от царствования Эдуарда III до царствования Эдуарда VI[37]; нам следует

598//599

остановиться подробнее лишь на единственном деликатном моменте во всей этой вполне ясной и простой истории.

При Эдуарде III, Ричарде II, Генрихе IV и при Генрихе V, по крайней мере в 1413 г., статья расходов на cramp-rings в главе «Милостыня» составлялась всегда по одному и тому же образцу, вполне соответствующему нашим представлениям о сути этого обряда; в ней указывались два последовательных и равных взноса: первый – те деньги, которые король первоначально возлагает на алтарь и из которых затем выплавляют кольца; второй – окончательное приношение, рассматриваемое как «выкуп» первой суммы[38]. Начиная с 1442 г. (это пер-

599//600

вое обнаруженное мною упоминание, относящееся к царствованию Генриха VI) форма записи меняется; теперь на бумаге отмечают только один взнос; текст, впрочем, довольно темен: «Приношение государя короля, сделанное при поклонении кресту в день Великой Пятницы, золотом и серебром, для изготовления целительных колец, 25 шиллингов»[39], или, начиная с царствования Генриха VIII: «За приношение государя короля, сделанное при поклонении кресту в день Великой Пятницы, и за выкуп, для изготовления целительных колец, золотом и серебром, 25 шиллингов»[40]. Неясность текста связана с тем, что счетоводы продолжали пользоваться старинными выражениями, сложившимися в ту пору, когда еще действовала старая практика выкупа и изготовления колец из монет, принесенных в дар алтарю. Между тем на самом деле эта практика изменилась, о чем неопровержимо свидетельствует превращение старинного двойного взноса, который по край-

600//601

ней мере с 1369 г. равнялся дважды 25 шиллингам[41], в один-единственный взнос, равный половине этой двойной суммы, то есть просто 25 шиллингам. Короли не стали менее щедры; они по-прежнему приносят своей капелле все тот же дар: ведь она и раньше сохраняла у себя лишь второе приношение, то есть 25 шиллингов. Первое же приношение королевские слуги в старину забирали назад и изготовляли из него кольца; исчезло из обихода именно оно. Почему? Объяснение дают тексты, не имеющие отношения к бухгалтерии, «Защита прав дома Ланкастеров» Фортескью и обрядник Генриха VIII[42]: отныне в день Великой Пятницы в церковь приносили готовые кольца. Металл, необходимый для их изготовления, брали задолго до праздника из королевской казны. Расход на эти ювелирные изделия, разумеется, уже не мог значиться в разряде милостыни; его следует искать среди особых счетов, касающихся королевских драгоценностей, где он в самом деле и встречается изредка, по крайней мере начиная с царствования Эдуарда IV[43].

Подводя итоги, можно сказать, что содержащиеся в финансовых архивах старинной английской монархии сведения, касающиеся целительных обрядов и, в особенности, возложения рук, отрывочны и зачастую неточны. Французские архивы, хо-

601//602

тя материала на эту тему в них гораздо меньше, во многих отношениях дают нам гораздо больше. Источники такого рода очень часто преподносят нам подобные сюрпризы, как приятные, так и неприятные. Бывает, что в серии однотипных документов вдруг появляется еле заметное новшество в расположении текста, и этого изменения, на первый взгляд совершенно незначительного, оказывается достаточно, чтобы скрыть от историка ценнейшую информацию. Мы полностью зависим от прихотей мелкого служащего, которому вдруг приходит на ум нарушить традицию, которую соблюдали все его предшественники. Вот почему нам так редко удается извлечь пользу из мнимого молчания счетов.

602//603

Приложение II

Иконографические материалы

Ниже я привожу некоторые общие сведения о тех изобразительных материалах, посвященных королевскому чуду, которые мне удалось выявить. Такой блестящий знаток прошлого, как г-н Соломон Рейнак, заявил в 1908 г. по поводу картины, значащейся в моем списке под номером 3, что «никогда не видел» других полотен на эту тему (Rev. archeologique. 4^е serie. 1908. Т. XII. Р. 124, п. 1). Читатели увидят, что мне удалось значительно расширить список иконографических материалов, посвященных возложению рук и вообще целительным обрядам. Впрочем, несмотря на все мои старания, список этот остается весьма скромным. Возможно, исследователи более удачливые сумеют однажды существенно его расширить, во всяком случае за счет картин и гравюр, созданных в течение двух-трех последних столетий существования «чудотворных монархий». Средневековый же материал, насколько я могу судить, больших пополнений не сулит. Во всяком случае г-н граф Дюррьё и г-н Анри Мартен в ответ на мой запрос ответили, что не знают миниатюр, посвященных исцелению золотушных посредством возложения рук, помимо тех, что вошли в мой список. Что же касается нового времени, то г-н Жюль Робике, хранитель музея Карнавале, и г-н Шарль Морте, управляющий Библиотекой святой Женевьевы, заверили меня, что во вверенных им собраниях никаких изображений целительного обряда не имеется.

Внутри каждого раздела я соблюдал хронологический порядок. Номера, отмеченные звездочками, обозначают картины, которые я знаю лишь по описаниям авторов прошлого: я не видел этих картин своими глазами либо потому, что они не сохранились, либо потому, что я не сумел их разыскать.

603//604

После названия каждого произведения я указал сделанные с него репродукции, а затем посвященные ему исследования; при необходимости я сопровождал эту информацию кратким критическим анализом. Описание как таковое – которое для того, чтобы стать по-настоящему полезным, должно быть достаточно пространным,  –  зачастую дублировало бы то, что уже сказано в основном тексте; я привожу его только в двух случаях: если описание по-настоящему необходимо для анализа; если описываемое изображение никогда не было воспроизведено ни в одном печатном издании. Что же касается репродукций, то, по причинам, которые легко понять, я был вынужден сократить их число до минимума. Я выбрал пять изображений: две гравюры, изображающие одна французский обряд возложения рук, а другая – обряд английский (№ 8 и 13), одно алтарное полотно, которое хорошо иллюстрирует типичное для Франции соединение фигур короля-целителя и святого Mapкуля (№ 16), и, наконец, прелестную маленькую картину XVI века, на которой неизвестный художник виртуозно сблизил две самых поразительных особенности сакральной королевской власти: ее квази-священнический характер (выражающийся в причащении под обоими видами) и ее чудотворную мощь (№ 3). Я охотно поместил бы наряду с этими характеристическими иллюстрациями и фреску из церкви Святого Рикье (№ 20), которая так удачно выражает роль святого Маркуля как предстателя за золотушных при совершении королевского чуда; однако я не сумел сам сфотографировать эту фреску в пору своего пребывания в Сен-Рикье, а затем не смог раздобыть ни негатива, ни фотографии.

Я с удовольствием перечислю здесь имена всех людей, которые тем или иным образом помогли мне в сборе этого разрозненного материала и которым я искренне признателен: г-н граф Дюррьё; г-н Анри Мартен; г-н Соломон Рейнак; г-н Жюль Робике; г-н Шарль Морге; г-н Анри Жирар; г-н протоирей церкви Святого Вюльфрана в Абвиле; г-н Франсуа Пайяр, известный типограф; г-н Поль Гу, главный архитектор управления Исторических Памятников; г-н Оке, главный архивистгорода Турне; г-н Гульельмо Паккьони из туринской Королевской Пинакотеки; г-да профессора Мартинотти и Дукати из Болоньи; мисс Элен Фэркуор.

604//605

§ 1. Исцеление золотушных посредством возложения рук

1. Эдуард Исповедник возлагает руки на женщину, страдающую золотухой. Миниатюра XIII века в рукописи Ее III 59 Кембриджской библиотеки, содержащей поэму «La Estoire de Seint Aedward Ie Rei» (История святого Эдуарда-короля) (Р. 38).

Репродукции: Crawfurd. King's Evil (на развороте с р. 18); Barfoed. Haands-Paalaeggelse. P. 52 (по Кроуфорду).

Анализ: Luard H. R. Lives of Edward the Confessor (Rolls Series). London, 1858. P. 12. № XXXVII; ср. наст. изд., с. 113 и 443.

2. *Король Франции возлагает руки на больных золотухой. Второй верхний медальон витража, посвященного коронации, в часовне Святого Михаила на Кругу в церкви аббатства Мон-Сен-Мишель; выполнен в 1488 г. по приказу аббата Андре Лора.

Витраж этот, ныне не существующий, известен только по старинным описаниям, в частности, по кн.: Pigeon, abbe. Nouveau guide historique et descriptif du Mont Saint-Michel. Avranches, 1864; воспроизв. в кн.: Gout P. Le Mont Saint-Michel. In-4⁰. T. II. p. 556 – 557. Выше, на с. 236, я привел отрывок из этого описания; здесь я воспроизвожу описание медальона полностью: «Второй медальон (верхний) изображает короля, который, причастившись под обоими видами, отправляется в парк, где собралось множество больных; король прикасается к каждому из них, проводя правой рукой по лицу от лба до подбородка, а затем от одной щеки к другой и произнося священные слова: "Пусть Господь от недуга тебя исцелит, король руки на тебя возлагает!" В одном углу картины изображена клетка, из которой вылетают птицы – символ свободы, которую новый король даровал узникам и которой будут наслаждаться все его подданные...»

Надписи «Пусть Господь от недуга тебя исцелит, король руки на тебя возлагает!» на витраже, по всей вероятности, не было; аббат Пижон, как я понимаю, привел ее исключительно для того, чтобы продемонстрировать собственную эрудицию; однако следует признать, что в этом отношении текст его не очень ясен.

Анализ: наст. изд., с. 236.

605//606

3. Король Франции причащается под обоими видами и готовится возложить руки на больных золотухой. Полотно XVI века; в XVIII веке находилось в Генуе, во дворце Дураццо на виа Бальби (см.: Haiti. Guido di Geneva. 1780. Т. I. Р. 209); в 1824 г. приобретено королем Сардинии; ныне в Королевской Пинакотеке города Турина, № 194.

Репродукции: Reale Galleria illustrata. Т. IV. Р. 153; Richer Р. Lart et la medecine. In-4⁰. S. d. P. 296; Hollaender E. Die Medizin in der klassischen Malerei. Gr. in-8°. Stuttgart, 1903. S. 265; Reinach S. Repertoire de peintures du moyen-age et de la Renaissance. 1918. Т. IV. P. 663; Martinotti. Re Taumaturghi. P. 135; наст. изд., илл. I.

Анализ: Hollaender. Loc. cit.; Reinach S. Revue archeologique. 4^е serie. 1908. Т. XII. P. 124, п. 1; ср. выше, с. 439; я обязан многими драгоценными сведениями, использованными и на предыдущих страницах, и здесь, письму Гульельмо Паккьони, хранителя Королевской Пинакотеки.

Что, собственно, изображено на этой картине? Чтобы понять это, следует вначале кратко ее описать.

Слева, в часовне, открывающейся в правую сторону, король Франции, бородатый, в мантии, украшенной геральдическими лилиями, с короной на голове, с лежащим подле скипетром, преклоняет колена перед мраморным столиком, который, по-видимому, исполняет роль алтаря; обеими руками он держит чашу для причастия, прикрытую крышкой; напротив коленопреклоненный епископ держит, также обеими руками, предмет, в котором нетрудно распознать пустое блюдо для облаток; вокруг алтаря стоят на коленях еще один епископ и монах, а другой монах и трое мирян (из них один – паж, поддерживающий край епископского далматика, а другой держит в руках нечто вроде шлема, увенчанного короной) выпрямились во весь рост. Направо, во дворе, в который выходит дверь часовни и который окаймляет зубчатая стена с просторными воротами, находятся двое больных на костылях (один стоит во весь рост, другой опустился на колени), женщина с ребенком на руках, двое мужчин, один из которых молитвенно сложил руки, а возле ворот – стражники; за стеной виднеется город, к которому приближается конный кортеж.

Кажется, все согласны с тем, что персонажи правой части картины – за исключением стражников – золотушные боль-

606//607

ные, ждущие, когда король совершит над ними обряд возложения рук. Что же до сцены слева, г-н Холлендер и г-н С. Рейнак полагают, что на ней изображено помазание короля. Мне же кажется, что скорее в ней следует видеть причащение под обоими видами – наследственную привилегию королевской династии. Присутствие блюда для облаток доказывает это совершенно неопровержимо: король только что причастился хлебом и собирается причаститься вином. Затем он приступит к возложению рук. Происходит ли это причащение в день коронации? Наряд короля поначалу наводит на мысль, что так оно и есть, однако, с другой стороны, мы знаем, что на картинах того времени короля всегда изображали в подобном наряде исключительно для того, чтобы зритель знал наверняка: перед ним король, причем король французский. По всей вероятности, художник просто захотел изобразить на одном полотне обе блистательные привилегии французской монархии: право причащаться так, как причащаются священники, и право чудом исцелять золотушных. Судя по всему, та же мысль вдохновляла и создателя витража из аббатства Мон-Сен-Мишель; однако там весь витраж в целом был посвящен коронованию и изображенное на нем причастие было, скорее всего, частью этой церемонии.

Остается проблема атрибуции. Картина не подписана; ее автором называли последовательно Альбрехта Дюрера (Ratti. Loc. cit.); одного из художников Кельнской школы, Луку Лейденского и Баренда ван Орлея; последняя точка зрения, принятая в «Cicerone» Буркхардта (франц. пер.: Т. II. Р. 637) и в каталоге Пинакотеки, составленном Бауди ди Весме, считается почти официальной. Есть, однако, обстоятельство, мешающее с нею согласиться: непонятно, как мог ван Орлей, придворный живописец Маргариты Австрийской и Марии Венгерской, прославлять в своем произведении чудо, творимое королем Франции? (см. о карьере ван Орлея: Wauters A. Bernard van Orley. 1893). Весьма вероятно, что создателем нашей картины был некий нидерландский художник, на манере которого сказалось итальянское влияние; ничего более конкретного, по-видимому, сказать на этот счет нельзя.

607//608

4. Король Франции возлагает руки на золотушного больного. Гравюра на дереве, в кн.: Degrassalius (Grassaille). Regalium Franciae iura. 1538. P. 62.

5. Генрих II возлагает руки на больных золотухой. Миниатюра из Часослова Генриха II: Bibl. Nat, latin 1429. Fol. 106v°.

Репродукции: Du Bastard. Peintures et ornements des manuscrits. VIII (цветная); Livre d'heures de Henri II, reproduction des 17 miniatures du ms. latin 1429 de la Bibliotheque Nationale. (1906). PI. XVII; Landouzy. Le toucher (вклейка); Crawfurd. King's Evil (на развороте с р. 59 – зеркальное воспроизведение); Farquhar. Royal charities. I (на развороте с р. 43).

Анализ: о рукописи в целом см., среди прочего: Delisle L. Annuaire-Bulletin de la Soc. de 1'Histoire de France. 1900; Exposition des primitifs francais... Catalogue. 1904, Manuscrits a peintures. № 205; о данной миниатюре: наст. изд., с. 440.

6. Мария Тюдор возлагает руки на юного больного, страдающего золотухой. Миниатюра из миссала королевы, хранящегося в библиотеке католического собора Вестминстера. Репродукция: Crawfurd. King's Evil (на развороте с р. 68). Анализ: о миссале см.: Ellis H. Proceedings of the Society of

Antiquaries of London. I^st series. 1853. II. P. 292 – 294; Simson S.

On the forms of prayers. P. 285 – 287.

7. *Королева Елизавета возлагает руки на больных золотухой. Гравюра фламандского гравера Иоса Хондта, созданная им, по-видимому, во время его пребывания в Англии (1583 – 1594).

Эта гравюра известна мне только по упоминанию в книге Тукера (Tooker. Charisma. Epistola Dedicatoria. P. (10)): «... cum nuper in Tabulis Geographicis et Hydrographicis depictam vidimus, et exaratam salutiferae hujusce sanationis historiam, et quasi consecratam memoriam oculis contemplati sumus» (когда недавно на картах географических и гидравлических увидели мы историю сего благого исцеления нарисованной и изукрашенной, взирали мы на нее как на почитаемую святыню, для потомков увековеченную. – лат.}, с пометой на полях: «lodocus Flandr. in descript. sive tab. orbis terr.» (Йос из Фландрии в своем опиаснии или изображении мира земного. – лат.); ср. в кн.: Delrio. Disquisitionum. Ed. de 1606. P. 61, перечень тех аргументов, с помощью которых Тукер доказывает наличие у Елизаветы чудотворной мощи: «Probat etiam quia quidam Judocus Hundius earn curationem pictam in lucem dedit» (И даже доказывает сие

608//609

тем, что Иос Хондт изобразил в картине, как она исцеления совершает. – лат.}. Я не обнаружил ничего подобного ни в многочисленных атласах И. Хондта, которые мне удалось просмотреть: Theatrum imperii Magnae Britanniae... opus nuper a lohanne Spedo... nunc vero a Philemone Hollando... donatum. Folio. Amsterdam, 1616. «ex officinaJudoci Hondii»; Thresor. des Chartes. La Haye. S. d.; Berlins P. La Geographic raccourcie... avec de belles cartes... ParJudovicus Hondius. Amsterdam, 1618, – ни в Хондтовых изданиях сочинений Меркатора.

О пребывании Хондта в Англии см.: Bryan's Dictionary of Painters and Engravers. Ed. G. C. Williamson; Dictionary of National Biography (статья «Hondt»).

8. «Картина, коя в доподлинном виде изображает, как христианнейший король Генрих IIII, Франции и Наварры государь, на больных золотухою руки свои возлагает». Гравюра резцом П. Фирана, без даты. Мне известны следующие ее экземпляры: 1) Bibl. Nat. Estampes. Coll. Hennin. XIV. Fol. 5; 2) Bibl. Nat. Imprimes. Coll. Cange. L b³⁵ 23 В. Fol. 19 (оттиск без надписи); 3) Ibid. Fol. 21; 4) Вклейка перед началом «Речи о золотухе» в экземпляре «Сочинений г-на Андре дю Лорана... собранных и переведенных на французский г-ном Теофилем Желе» {Du Laurens. CEuvres recueillies et traduites en francois par M. Theophile Gelee. Folio. Paris, 1613) – Bibl. Nat. Imprimes. T^⁵ 40 В (оттиск без надписи); 5) Вклейка в начале экземпляра книги: Laurentius A. De mirabili strumas sanandi vi... In-8⁰. Paris, 1609. British Museum, 1187 a 2 (оттиск без надписи); 6) Id. (вклейка в начале другого экземпляра того же сочинения в той же библиотеке, оттиск без надписи).

Репродукции: Hugo A. France historique et monumentale. Ind-4°. 1843. Т. V. PI. I (крайне низкого качества); Nouvelle iconographie de la Salpetriere. 1891. Т. IV. PL XV; Franklin A. La vie privee d'autrefois, Les medecins (на развороте ср. 15, фрагмент); Landouzy. Le toucher. P. 2; Crawfurd. King's Evil (на развороте с p. 78); Martinotti. Re taumaturghi. P. 136; Roshem. Les escrouelles. P. IX (сильно уменьшенное изображение); наст. изд., илл. III.

Анализ: наст. изд., с. 473. То обстоятельство, что этот эстамп вклеен во многие экземпляры трактата Дю Лорана об исцелении золотухи, как на латыни, так и в переводе на французском, нередко наводило исследователей на мысль, что он

609//610

был гравирован в качестве фронтисписа для этого трактата, а именно для его первого издания, вышедшего в 1609 г. (на это, казалось бы, указывают два экземпляра из Британского музея); однако совершенно очевидно, что в обоих этих экземплярах – равно как и в переводе 1613 г., сохранившемся в Национальной Библиотеке, – эстамп вклеен в уже отпечатанную и переплетенную книгу; вдобавок, поскольку без надписи его размеры равняются 0,40 на 0, 305 м., он слишком велик, чтобы служить «фронтисписом» маленькому томику ин-октаво, каким было издание 1609 г.; наконец, известно большое число экземпляров того же издания, в котором этой гравюры нет.

9. Король возлагает руки на женщину, страдающую золотухой. Гравюра резцом, перед первой страницей в кн.: Faroul S. De la dignite des roys de France. 1633.

Репродукция: Landouzy. Le toucher. P. 20.

10. Король, схожий обликом с Людовиком XIII, возлагает руки на больных золотухой в присутствии святого Маркуля. Гравюра резцом на титульном листе книги: Bourgeois О. Apologie. 1638.

Репродукция: Landouzy. Le toucher. P. 18.

Анализ: наст. изд., с. 404.

11. Франциск I возлагает руки на больных золотухой 15 декабря 1515 г. в Б олонье. Фреска, созданная Карло Чиньяни и Эмилио Таруффи по приказу кардинала Джероламо Фарнезе, легата в Болонье в 1658 – 1662 гг.; Болонья, Палаццо Коммунале, зала Фарнезе. Одна из надписей гласит: «Franciscus primus Galliarum rex Bononiae quam plurimos scrofulis laborantes sanat» (Франциск Первый, Галльский король, в Болонье столь многих, страдающих золотухой, излечил. – лат.).

Репродукция: Martinotti G. Re thaumaturghi// Lillustrazione medica italiana. 1922. Т. IV. P. 134.

Анализ: Martinotti G. Loc. cit.; наст. изд., с. 500 (где я использовал сведения, которые любезно сообщил мне профессор Дукати; некоторые из них заимствованы из кн.: Muzzi S. Annali della citta di Bologna dalla sua origine al 1796. Bologne. 1846. Т. VIII. P. 12esucc.).

12. Карл II возлагает руки на больных золотухой. Гравюра резцом Ф.-Г. ван Хауэ, фронтиспис большого листа

610//611

бумаги с печатным текстом с одной стороны («broadside»); текст –  литургия возложения рук (London. Dorman Newman, 1679).

Репродукция: Landouzy. Le toucher. P. 25; Crawfurd. King's Evil (вклейка); Hollander E. Wunder, Wundergeburt und Wundergestalt in Einblattdrucken des funfzehnten bis achtzehnten Jahrhunderts. In-4⁰. Stuttgart, 1921. S. 265.

Упомянута в наст. изд., примеч. 669.

13. Карл II возлагает руки на больных золотухой. Гравюра резцом, работы Р(оберта) Уайта, фронтиспис к кн.: BrowneJ. Charisma Basilikon (третья часть его книги «Adenochoiradelogia»). London, 1684.

Репродукция: Landouzy. Le toucher. P. 27; Home Counties Magazine. 1912. Т. XIV. P. 118; Crawfurd. King's Evil (на развороте с р. 114); Farquhar. Royal Charities. II (вклейка); наст. изд., илл. IV.

Упомянута в наст. изд., примеч. 669.

14. Людовик XIV возлагает руки на больных золотухой в присутствии святого Маркуля. Картина Жана Жувене в церкви (бывшей монастырской) города Сен-Рикье (департамент Сомма), в капелле Святого Марку; подпись: «Жувене, после 1690».

Репродукция: La Picardie historique et monumentale (Soc. des antiquaires de Picardie: fondation E. Soyez). 1907 – 1911. Т. IV (статья Ж. Дюрана о Сен-Рикье, илл. IV).

Анализ: Durand G. Loc. cit. Р. 337 – 338; ср.: Р. 230; наст. изд., с. 404. Об авторе см. в первую очередь: Leroy М. Histoire deJouvenet. 1860; ср.: Levi P.-M. La peinture francaise de la mort de Lebrun a la mort de Watteau. S. d. (these lettres, Paris).

15. Людовик XIV возлагает руки на больных золотухой в присутствии святого Маркуля. Картина неизвестного художника XVII века; хоры церкви Святого Вюльфрана в Абвиле.

Упомянуто в кн.: La Picardie historique et monumentale. Т. III. P. 39; ср. наст. изд., с. 404; г-н протоирей церкви Святого Вюльфрана в Абвиле, с которым я познакомился благодаря посредничеству г-на Ф. Пайяра, сообщил мне драгоценные сведения касательно этого полотна.

Качество его сохранности оставляет желать лучшего. Людовик XIV – черты которого выписаны не слишком характери-

611//612

стично – в мантии, отороченной горностаем, с цепью на груди, повернувшись вправо, склоняется к коленопреклоненному больному. Справа стоит святой Маркуль с посохом в руке. Рядом с больным, над которым совершается целительный обряд, стоит на коленях еще один человек. В глубине справа, под аркой, виднеются (впрочем, нечетко) различные персонажи (больные или стражники?).

16. Король Франции и святой Маркуль исцеляют больных, страдающих золотухой. Алтарное полотно второй половины XVII столетия, церковь Святого Брикция в Турне.

Репродукция: наст. изд., илл. II.

Анализ: наст. изд., с. 404; я обязан драгоценными сведениями насчет этой картины архивисту г-ну Оке; местная традиция приписывает ее Мишелю Буйону, работавшему в Турне в 1630 – 1677 гг.; в архивах Сен-Бриса, однако, подтверждения этой молвы обнаружить не удалось.

17. Королева Анна возлагает руки на маленького мальчика. Виньетка на девятке червей из колоды патриотических карт, описанная ее владельцем в изд.: Gentleman's Magazine. 1814. Т. I. P. 128 (Gomme С. G. L. The Gentleman's Magazine Library. IX. P. 160). Девятка червей описана следующим образом: «The nine of hearts  –  Her Majesty touching for the evil. Her right hand is placed on the head of a little boy, who is kneeling before her» (Девятка червей  –  Ее величество возлагает руки на больного. Ее правая рука покоится на голове маленького мальчика, который стоит перед нею на коленях.  –  англ).

Упомянута в наст. изд., с. 533.

612//613

Dubia

18. Барельеф с изображением короля, возлагающего руки на больных золотухой. Барельеф полностью не сохранился; фрагмент его, обнаруженный в Ла-Кондамине (княжество Монако), хранится в Музее Монако (муляж в музее СенЖермен-ан-Лэ).

Репродукция: Rev. archeologique. 4^е serie. 1908. Т. XII. Р. 121; Esperandieu E. Recueil general des bas-reliefs de la Gaule (Doc. ined.).II.J\b 1684.

Анализ: Reinach S. Sculptures inedites ou peu connues // Rev. archeologique. Loc. cit. P. 118 et suiv.; Esperandieu E. Loc. cit.

Барельеф, по-видимому, создан в средние века (в XIII веке?); понять его сюжет затруднительно. Интерпретация, согласно которой на барельефе изображен король – центральный персонаж в самом деле увенчан короной, – возлагающий руки на больных золотухой, была предложена г-ном С. Рейнаком, а за ним г-ном Эсперандьё лишь в качестве гипотезы. Мало того, что «король» на барельефе не дотрагивается рукой до людей, находящихся перед ним, вся композиция в целом мало похожа на церемонию возложения рук, традиционную для средневековой иконографии.

§ 2. Освящение целительных колец

19. Мария Тюдор творит молитву, готовясь к освящению колец.

Репродукция: Crawfurd. Cramp-rings (на развороте ср. 178). Анализ: наст. изд., с. 275 – 277; о миссале см. № 6.

§ 3. Святой Маркуль и короли Франции[44]

20. Святой Маркуль дарует королю Франции способность исцелять золотуху. Фреска, выполненная, вероятно, вскоре после 1521 г. по приказу дома Филиппа Валлуа, казначея аббатства Сен-Рикье: сокровищница церкви Святого Рикье (департамент Сомма), стена W.

Репродукция: La Picardie historique et monumentale. IV. Saint-Riquier. PI. XXXII (вместе с общим видом стены); наст. изд., илл. I bis.

Анализ: Durand G. La Picardie. Loc cit. P. 305; наст. изд., с. 402.

21. *Святой Маркуль дарует королю Франции способность исцелять золотуху. Гравюра А. Эбера, известная исключительно по описанию Генебо (Guenebault L. J. Dicdonnaire iconographique des figures, legendes et actes des saints // Migne. Encyclopedic theologique. 1"' serie. T. XLV. Col. 388): святой на

613//614

гравюре изображен прикасающимся рукой к нижней челюсти короля, стоящего перед ним на коленях. Генебо видел эту гравюру в Библиотеке Мазарини, «в папке № 4778 (38). Fol. 58. № 8». 15 ноября 1860 г. эта папка в составе всего собрания эстампов была передана в Кабинет эстампов Национальной Библиотеки; поскольку никакой подробной описи передаваемых документов в тот момент составлено не было, отыскать гравюру Эбера в Кабинете эстампов мне не удалось; в «Собрании святых» она отсутствует. Анализ: наст. изд., с. 404.

22. Святой Маркуль возлагает правую руку на голову коленопреклоненного короля. Памятная медаль, изготовленная, по всей вероятности в XVII или в начале XVIII века в Аррасе. Подпись: С(вятой) Марко. На обороте святой Льевен, почитавшийся в церкви Святого Креста в Аррасе в то же самое время, что и святой Маркуль. Собрание Данкуана.

Репродукция: Dancoisne J. Les medailles religieuses du Pasde-Calais // Memoires Academic Arras. 2^е serie. 1879. Т. XI. PI. XVII. № 130.

Анализ: Ibid. P. 123; наст. изд., с. 405.

23. Король Франции поклоняется святому Маркулю. Эстамп на «флажке» паломников (Гре-Дуарсо, Брабант). Без года (XVIII век): собрание Ван Эрка (Антверпен).

Репродукции: Schereps. Le pelerinage de Saint-Marcoul a Grez-Doirceau//Wallonia. 1899. P. 180 (возможно, репродукция сделана не с экземпляра из Собрания Ван Эрка); Van Hewrck Е. Н. Les drapelets de pelerinage en Belgique et dans les pays voisins. 1922. P.157.

Анализ: Van Heurck. Loc. cit.; наст. изд., с. 405.

Тот же мотив представлен еще дважды в церкви Гре-Дуарсо: «Другая статуэтка изображает святого Маркуля, держащего в руках круглый предмет, к которому прикасается губами коленопреклоненный король; весьма посредственно написанная картина изображает на переднем плане ту же сцену, а на заднем – паломников, приближающихся к церкви в Гре» (Van Heurck. P. 158); мне неизвестны даты создания этих двух произведений искусства, которые г-н ван Эрк не указывает, возможно, потому, что – и это вполне естественно  –  не сумел их установить; ср.: Schereps. Loc. cit. P. 181.

614//615

24. Людовик XVI после коронации творит молитву перед ракой святого Маркуля. Алтарное полотно конца XVIII века, без подписи, церковь Святого Якова в Компьене (вторая боковая капелла слева).

В центре король в синей мантии, усыпанной геральдическими лилиями и отороченной горностаем, молитвенно сложив руки, стоит на коленях перед алтарем, расположенным в правой части картины; на алтаре стоит рака, увенчанная статуэткой святого. Справа от алтаря стоит кардинал, слева –  священник в богослужебном облачении, с книгой в руке. За королем видны два придворных с орденскими лентами, два священника, два стражника. В глубине, за балюстрадой, виднеется целая толпа простонародного вида (больные?). Действие происходит в готическом храме. Внизу слева, в квадратной рамке, надпись: «Людовик XVI после коронации – возблагодаряет Господа перед – ракой святого Маркуля, – дабы вслед затем приступить к возложению рук. – XI июня 1773 г.».

Художественные достоинства картины оставляют желать лучшего.

615//616