ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ

в десяти томах

К общему оглавлению

Том I.

К оглавлению тома

Часть IV. Рабовладельческие государства Древнего Востока и Eвропы в первой половине первого тысячелетия до н.э.

Урарту и закавказье. Киммерийцы и скифы

В связи с освоением металлургии железа, развитием земледелия и ремесла ускоряется процесс общественного развития племён, населявших Армянское нагорье и Закавказье. В конце II — начале I тысячелетия до н. э. здесь возникает ряд небольших рабовладельческих государств, важнейшим из которых было Урарту, выросшее в IX—VIII вв. до н. э. в одно из крупнейших государств древности. В состав Урарту входили некоторые территории теперешних советских республик Закавказья. Таким образом, с историей Урарту связано возникновение древнейшего классового общества на территории нашей Родины. Урарту Природные условия

Армянское нагорье расположено к востоку от полуострова Малая Азия и отделено от него долиной Верхнего Евфрата.

Эта территория занята в основном горными цепями (Армянский Тавр на юге и параллельные ему горные цепи далее к северу) и прорезается долинами, важнейшие из которых — долина реки Арацани (Мурат-су), крупного притока Евфрата, текущего к западу, и долина реки Аракса, текущего в восточном направлении. В центре южной части нагорья расположено горькое озеро Ван. С востока к нему примыкает относительно низменная плодородная область; к северу от среднего течения Аракса расположена (уже на территории нынешней Советской Армении) Айраратская низменность с пересекающей её рекой Разданом (Занга) — притоком Аракса, вытекающим из пресноводного Севанского озера.

Долинами рек Большого Заба и Бохтана, а также западными перевалами через Армянский Тавр и долиной Верхнего Евфрата страна сообщается с Месопотамией. В северном направлении перевал из долины Верхнего Евфрата ведёт в долину реки Чороха, впадающей в Чёрное море у Батуми и соединяющей Армянское нагорье с горно-лесистой областью Понта, а также с влажной лесистой Колхидой.

На востоке Армянское нагорье отделено горными хребтами от Южного Азербайджана (в современном Иране), важнейшей областью которого является плодородная холмистая равнина, прилегающая с юга к горькому озеру Урмия (Резайе).

Сравнительно с другими районами древних цивилизаций Востока вся описанная территория представляла значительно меньше удобств для земледелия, которое было возможно здесь (в долинах и низменностях) главным образом на основе использования вод горных ручьёв. Долгое время гораздо большее значение, чем земледелие, имело скотоводство, с выгоном скота на летние пастбища в горы. Быстрое развитие рабовладельческих отношений происходит здесь лишь в конце II — начале I тысячелетия до н. э. в связи с добычей в этих районах железа (которым, как и медью, эти территории были относительно богаты) и с переходом к земледелию и ремеслу, основанным на сравнительно высокой технике. Более совершенные бронзовые, а затем железные орудия позволили, в частности, прокладывать оросительные каналы и в каменистом грунте, что существенно двинуло вперёд развитие земледелия в горных районах.

Археологически хорошо исследованы только те районы описанной территории, которые входят ныне в состав СССР. О южных районах сведения дают главным образом лишь письменные источники. Древнеишее население Армянского нагорья

Насколько можно судить, основная часть описанной территории, в том числе долина Верхнего Евфрата и южные части Армянского нагорья, были, по крайней мере со II тысячелетия до н. э., заселены хурритами и родственными им племенами. Восточная часть Понта, Колхида и Западный Кавказ были, по всей вероятности, заселены в бронзовом веке главным образом абхазо-черкесскими и, возможно, картвельскими племенами. Далее в глубине континента была расположена полоса близких между собой культур, созданных, невидимому, «протохеттскими» и картвельскими племенами, а в восточной части этой полосы жили племена неясной этнической принадлежности, связанные, возможно, с позднейшим населением Восточного Кавказа и Азербайджана. Эти культуры представлены замечательными находками в могилах племенных вождей в Триалети (Грузия) и Кировакане (Армения). Сюда же относилась, вероятно, и культура племени хайаса, жившего в районе Верхнего Чорохи находившегося в тесных сношениях с Хеттским царством. По мнению некоторы исследователей, племя хайаса стало впоследствии ядром армянской народности.

В западных частях Армянского нагорья уже во II тысячелетии до н. э. жили также племена, говорившие на индоевропейских языках, близких к хеттской группе. Возможно, что к языкам этих племён или к языку какого-либо одного из них восходит древнейший основной словарный фонд и основные черты грамматической структуры позднейшего армянского языка.

Восточная часть Армянского нагорья — полоса от долины Аракса через район Ванского озера до верховьев Большого Заба — была, по всей вероятности, уже во II тысячелетии до н. э. занята племенами, которые впоследствии в ассирийских источниках назывались урартами; по языку они были родственны хурритам. Этническая принадлежность расположенных ещё далее к востоку племён, живших на территории нынешнего Азербайджана, для столь раннего времени ещё не установлена.

Юго-западные части Армянского нагорья (вероятно, именно эту территорию хеттские источники и называют страной Хурри) в середине II тысячелетия до н. э. зависели от Митанни или даже входили в это государство. Со времени хеттского царя Суппилулиумы они подпадают под влияние Хеттского царства.

В период, последовавший за падением Хеттского царства, около 1200 г. до н. э., в долину Верхнего Евфрата и вплоть до верховьев Тигра проникают племена мушков. Наряду с мушками на восточных территориях бывшего Хеттского царства (северо-западнее Верхнего Евфрата) в это же время играли большую роль племена каскейцев и др., относившиеся, вероятно, к абхазо-черкесским племенам кобанско-колхидской культуры. Первые столкновения с ассириицами

Наиболее значительным рабовладельческим государством, с которым приходилось иметь дело племенам Армянского нагорья с XV в. до н. э., была Ассирия.

В первой половине XIII в. до н. э. войска ассирийского царя Салманасара I появляются уже в глубине Армянского нагорья. Его надпись утверждает, что он разбил Уруатри (повидимому, название племенного союза) в «три дня», т. е. в трёх сражениях. Целью его похода был, повидимому, захват рабов для рабовладельческих хозяйств Ассирии. Салманасар воевал также с племенами, которые он обозначает как «кутиев». Эти племена жили между Уруатри и долиной Верхнего Тигра. Последующие ассирийские цари в течение XIII—XI вв. также неоднократно совершали набеги на Армянское нагорье. Наиболее важное значение имели походы, совершённые Тиглатпаласаром I (1115—1077), при котором Ассирия стала постоянной угрозой для племён Армянского нагорья.

Угроза со стороны Ассирии заставляла эти племена объединяться и выступать племенными союзами, которые в ассирийских источниках фигурируют под названием Уруатри и Наири. Во главе ополчений «стран Наири» стояли «цари», бывшие, видимо, ещё вождями племён или союзов племён. Некоторые из этих союзов племён, как, например, Диауэхи в долине Чороха, оказались чрезвычайно стойкими, и весьма возможно, что их «цари» были уже чем-то большим, чем просто племенными вождями, и что там начали складываться классовые отношения и государство.

Начавшиеся походы Ассирии в области Армянского нагорья прекратились с XI в. до н. э. ввиду нашествия арамеев в Месопотамию. Первые государства на Армянском нагорье

В течение XI—Х вв. до н. э. происходит консолидация зачаточных государственных образований в ряде центров нагорья. Важнейшими центрами были: Диауэхи («страна таохов» у древнегреческих авторов) в долине Чороха и примыкавших к ней с юго-востока районах; Алзи в долине Арацани; Шубриа к северу от верховьев Тигра; Хубушкиа или «царство Наири» в долине Бохтана к югу от озера Ван; Кумени (центр культа бога дождя и грома Тейшебы) и Ардини-Мусасир (центр культа бога неба Халди) в долине Большого Заба; несколько позже — Мана к югу от озера Урмия и т. д. Вероятно, в этот период возникает в районе озера Ван и государство Биаинили, которое ассирийцы называли Урарту,— преемник племенного союза Уруатри.

К этому времени относится, вероятно, проникновение в Мусасир ассирийской разновидности аккадской клинописной системы, применявшейся затем и в Урарту. Ещё раньше складывается, может быть под косвенным влиянием хеттской письменности, самобытная урартская иероглифическая письменность, которая хотя и имела более узкую область применения, но полностью не была вытеснена клинописью.

Новый подъём Ассирийской державы в конце Х в. до н. э. вновь привёл к столкновениям Ассирии с племенами и государствами Армянского нагорья. Но вглубь нагорья отважился проникнуть лишь ассирийский царь Салманасар III в 859 и 856 гг. до н. э., впервые столкнувшийся с Урарту. События этих походов изображены на рельефах бронзовых обшивок храмовых ворот, находившихся в ассирийском городе Имгур-Эллиль (ныне селение Балават). Эти рельефы позволяют судить о военном деле и вооружении урартов IX в. Урартские воины изображены здесь в подпоясанных рубахах, в шлемах с гребнями, с маленькими круглыми щитами и короткими прямыми мечами—вооружение, в общем сходное с хеттско-сирийским. Воины, обороняющие стены, вооружены также луками. Те же рельефы изображают увоз ассирийцами захваченного добра в больших глиняных сосудах, положенных на повозки, и угон нагих пленных в шейных колодках, что показывает грабительский характер ассирийских походов, целью которых был захват рабов. Возвышение Урарту

Набеги Салманасара не сокрушили Урарту и не затронули центральных, наиболее плодородных районов к востоку от озера Ван. Именно после 856 г. происходит укрепление и консолидация молодого Урартского государства, во главе которого мы встречаем к 832 г. до н. э. царя Сардури I — первого из урартских парей, от которого до нас дошли его собственные надписи, правда, ещё не на урартском языке, а на ассирийском диалекте

Если не считать похода на Шубрию в 854 г., ассирийцы с 856 г. до н. э. не тревожили горцев. Но к 832 г. они, видимо, стали считать опасным усиление Урарту. Вновь начинается серия ассирийских походов на север. Эти походы были, возможно, связаны также с борьбой, которая завязалась в то время в Северной Сирии. Цель этой борьбы для Ассирии состояла в том, чтобы овладеть путями, по которым Месопотамия снабжалась железом, а также самими источниками этого сырья, столь необходимого теперь для ассирийского войска. Основные места добычи железной руды находились в то время в юго-восточном углу Малой Азии; но, повидимому, и Урарту было поставщиком железа и поэтому было тесно связано в экономическом и культурном отношении с городами Северной Сирии, специализировавшимися на посреднической торговле этим металлом.

Ассирийский, поход 832 г. до н. э. совершался по тому же пути, что и поход 856г., но оказался неудачным. Победа Сардури I возбудила надежды на освобождение у зависимых от Ассирии мелких царств, и Салманасар III послал в 829 и 828 гг. войска для подавления освободительных стремлений в Хубушкии, Мусасире и на западном побережье озера Урмии.

Уже в это время урартский царь величает себя не только «царём Биаинили» и «правителем Тушпы», но и принимает титул «царя великого, царя сильного, царя множеств, царя Наири». Такая титулатура повторяет, с заменой слова «Ассирия» словом «Наири», титулатуру ассирийских царей. Молодое Урартское государство бросало вызов Ассирии на борьбу за господство в Передней Азии.

Политику, намеченную уже Сардури I, продолжал его сын Ишпуини, не встречая серьёзного сопротивления со стороны Ассирии.

Довольно рано фактическим соправителем Ишпуини стал его сын Менуа, хотя при жизни отца он не носил царского титула. В совместное правление Ишпуини и Менуа происходит дальнейшее расширение власти Урарту на востоке; была занята страна Мана на южном побережье Урмии, причём урартские войска проникли и ещё далее на юг.

Таким образом, Урарту создавало серьёзную угрозу Ассирии на востоке. Впрочем, непрерывная борьба манейцев против урартской власти делала непрочным положение урартов в этих районах, входящих в современный Южный Азербайджан. Эти районы должны были ими завоёвываться снова и снова. Ассирия также пыталась захватить эти районы, однако и она встретилась с ожесточённым сопротивлением манейскнх племён.

Ко времени Ишпуини основные области центральной части нагорья были уже прочно закреплены за Урарту. В совместное правление Ишпуини и Менуа начинаются походы урартов в Закавказье. Первыми объектами этих походов были, повидимому, области верховьев Аракса и Куры, находившиеся в соседстве с царством Диауэхи.

Ко времени Ишпуини и Менуа надо отнести упорядочение государственного управления Урарту. В это время вводится система наместничеств во главе с областными начальниками. Впоследствии эта система была введена, повидимому по урартскому образцу, также и в Ассирии. В области религиозного культа систематизируется освящающий государственную власть пантеон божеств, устанавливается количество обязательных приношений скота в святилища.

Укрепление Урартского государства продолжалось в единоличное правление Менуа, начавшееся незадолго до 800 г. до н. э. Вскоре после этой даты ассирийцы потеряли свои верхнеевфратские провинции, и вся верхняя часть долины Евфрата перешла в руки Урарту. Это, естественно, вело к столкновению Урарту с царством Диауэхи, тесно связанным с верхнеевфратским районом. Царь Диауэхи вынужден был уплатить Менуа богатую дань, включавшую золото и серебро. Следует заметить, что дань металлом урарты получали почти исключительно из областей, расположенных по верхнеевфратскому пути и его продолжению в долине реки Чороха; этим путём металлы, в частности серебро и железо, достигали и Черноморского побережья, где их, возможно, приобретали греческие колонисты, начавшие оседать в Синопе, Трапезунте и т. д. уже в VIII в., а более прочно — с VII в. до н. э.

Значительно укрепились урарты в царствование Менуа также в долине Аракса. Здесь, на северных склонах горы Арарат, была построена крепость Менуахинили, которая должна была явиться исходным пунктом для дальнейших походов в Закавказье.

Но наиболее важной частью деятельности Менуа было строительство. За время его правления было сооружено по всей стране множество оросительных каналов, в том числе так называемый «канал Шамирам», до сих пор снабжающий водой город Ван. Много было возведено и оборонительных сооружений. Большой размах строительства стал возможен в связи с избытком рабочей силы, возникшим в результате пригона рабов, захваченных в многочисленных урартских походах. Период наивысшего могущества Урарту

Около 780 г. до н. э. на престол вступает сын Менуа — Аргишти I, при котором Урарту достигает наивысшего могущества. От его правления дошла одна из крупнейших древневосточных надписей — огромная «Хорхорская летопись», высеченная на отвесных склонах Ванской скалы. Из этой летописи видно, что в начале своего правления Аргишти повторил поход Менуа на Диауэхи, обратив эту страну по крайней мере частично, в урартское наместничество. Затем, пройдя по южной периферии Колхиды (в урартских надписях - Кулха), он продвинулся в район Чилдырского озера и верховьев Куры, а оттуда, минуя гору Арагац, вернулся через долину Аракса. Несколько позже Аргишти создал новый административный центр для Закавказья (уже на левом берегу Аракса) - Аргиштихинили (современный Армавир) Укрепив таким образом свои позиции на северо-западе, Аргишти в следующем году двинулся в Малую Азию, где занял город Мелид (современная Малатия) и вероятно завязал связи с городами Северной Сирии. В 774 г. между урартами и ассирийцами произошло столкновение далеко на юго-востоке, в долине реки Диялы уже на вавилонской по существу территории. Таким образом, урарты все более охватывают Ассирию с флангов. В дальнейшем Аргишти совершил ряд походов в Закавказье, в приурмиискии район и на окраинные ассирийские провинции.

Количество пленных, приводившихся Аргишти из походов и, вероятно в большинстве затем обращавшихся в рабство, было велико: так, за один только год он захватил почти 20 тыс. человек. Такое количество рабов для сравнительно слабо развитого рабовладельческого производства Урарту было излишним, поэтому некоторую часть пленных убивали на поле боя. Некоторая часть мужчин, быть может принималась в урартское войско. Например, Аргишти I переселил 6 600 пленных с Арацани и из Малой Азии,— вероятно, для постройки оборонительных сооружений, а может быть, и в качестве гарнизона — в основанную им крепость Эрбу,или Эребу (ныне Аринберд около города Еревана). Остальные пленные пригонялись в Биаинили — центральную часть государства. Наряду с рабами урартские цари захватывали в походах множество скота. Общественные отношения

О социальном устройстве Урартского царства у нас пока имеется мало данных. Всё же ясно, что в нём сильны были родо-племенные пережитки; власть принадлежала представителям царского рода, а также военной и служилой знати, по происхождению восходившей, быть может, к местным знатным родам различных урартских племён. Значение знати сказывалось, между прочим, в той крупной роли, которую в войске играли «аристократические» роды оружия — колесницы и конница. Знатные урарты обладали большими земельными владениями, в их же руки попадала, вероятно, и значительная часть рабов. Ещё более крупные угодья и в особенности огромные стада скота принадлежали храмам.

Основную часть взрослого населения составляли, видимо, рядовые свободные воины, имевшие землю, находившуюся в индивидуальном владении или, может быть, во владении больших семей, — по всей вероятности в пределах сельской общины. Воины имели и рабов. Повидимому, часть рабов находилась и в общинной собственности: некоторые урартские источники указывают на то, что пленные рабы раздавались не только воинам, но и «странам», т. е. целым племенам или общинам. Цари были, вероятно, верховными собственниками значительной части земли, на которой сидели рядовые свободные, — в частности собственниками многочисленных, впервые в это время освоенных или ранее разорённых, не орошавшихся земель.

Однако у нас нет данных о том, что в Урарту существовало крупное царское земледельческое хозяйство, как, например, в древнем Шумере. Принадлежавшие царскому хозяйству поля были сравнительно невелики, и продукты полеводства поступали царям главным образом в виде налогов от населения. Многочисленные царские рабы, вероятно, использовались на строительстве, а также в садоводстве и в крупных царских мастерских, где перерабатывались продукты, поступавшие в виде налогов, изготовлялось вооружение для войска и т. д. В разбросанных по стране царских крепостях сосредоточивались гарнизоны и другие войска наместников. Здесь же находились склады фуража и хлеба для войска, винные кладовые, а также мастерские.

О повседневной жизни населения Урартского государства дают представление жилища, раскопанные в городе Тейшебаини (ныне городище Кармир-Блур, на территории Советской Армении около города Еревана). Повидимому, в них жили люди, работавшие в мастерских цитадели, служившие в составе гарнизона и на низших должностях в администрации.

Дома были, повидимому, построены сразу целыми кварталами, одновременно с основанием урартской крепости. Каждая семья обитала в жилище, имевшем неправильную форму, состоявшем .из двух-трёх помещений, из которых одно только до половины было крыто кровлей, покоившейся на столбах. Другая половина служила как бы двориком. Здесь же находился врытый в землю очаг. Жители этих домов не имели своих постоянных хранилищ для продуктовых запасов, не держали при доме скота. Как полагают некоторые исследователи, они получали регулярное пищевое довольствие от администрации крепости.

Как и в других странах древнего Востока, в урартском доме почти не было мебели; главную утварь составляли глиняные сосуды. В них варили пищу, хранили зерно, мелкие вещи. Из кости и дерева изготовляли коробочки, ложки, совки. Пища населения изготовлялась главным образом из ячменя, проса, бобовых растений, кунжутного масла; хорошо знаком был виноград и изюм, в большом количестве изготовлялись вино и пиво. Известны некоторые орудия труда урартского земледельца — железные серпы, грубые зернотёрки из двух камней, заменявших жернова, ступкикрупорушки и т. п.

О жизни и быте сельского населения Армянского нагорья можно судить по позднейшим сведениям (около 400 г. до н. э.), сохранённым греческим писателем Ксенофонтом. В его время деревни состояли из групп полуподземных землянок, где верхнее отверстие служило и входом в помещение, и световым окном, и дымоходом. Как жил урартский раб, мы пока не можем судить, но надо полагать, что быт его был ещё более жалок, чем быт свободных земледельцев, и единственной ценностью, остававшейся у него, была его жизнь, сохранённая для тяжёлого труда, в то время как его соплеменники были истреблены победоносными урартскими войсками.

Хотя войны велись урартами с обычной для того времени жестокостью и их походы приводили к массовому угону населения и разорению территории, тем не менее последствия урартских завоеваний были иными, чем последствия одновременных с ними ассирийских завоеваний. В отличие от Ассирии Урарту не могло обеспечить возрастающие потребности своей державы в сельскохозяйственных продуктах; поэтому урарты уделяли особое внимание развитию сельскохозяйственного производства путём освоения пустующих и опустошённых земель и расширения ирригации.

Урартское войско VIII в. было, повидимому, по своей структуре и вооружению (пластинчатые панцыри, остроконечные бронзовые шлемы, большие круглые щиты и т. п.) сходно с ассирийским.

Урартское рабовладельческое общество не было в этническом отношении однородным. Оно включало не только урартов в узком смысле слова — биаинов, жителей района у озера Ван. Как общество в целом, так и урартское войско были разноплеменными и разноязычными. Со временем борьба не только между различными его социальными слоями, но, как полагают, и этническими составными частями должна была обостриться. Значение этой борьбы для судеб государства Урарту сказалось позднее. Но в рассматриваемый нами период внутренние противоречия пока ещё не назрели. Завоевательные походы Сардури II

В начале правления нового урартского царя, Сардури II, вступившего на престол около 760 г. до н. э., благоприятная для урартов обстановка в целом сохраняется. Однако Сардури пришлось неоднократно воевать в стране манеев, к юго-западу от озера Урмия, и ещё далее к югу, вплоть до долины реки Диялы, причём урарты встречались здесь со всё более ожесточённым сопротивлением. К концу правления Сардура царству Мана и другим областям этой окраины удалось окончательно добиться независимости.

Целый ряд походов Сардури был направлен в Закавказье. К сожалению, ввиду того, что большая стела (каменный столб) в нише Ванской скалы с надписью, содержавшей анналы Сардури II, сохранилась не полностью, нам не совсем ясна последовательность его походов.

Число пригоняемых пленных всё более увеличивается; так, за один год из трёх походов Сардури II на Ману, в Закавказье и западные области им было приведена 12 735 юношей и 46 600 женщин.

Наиболее важным направлением походов государства Урарту было юго-западное. Сардури II дважды совершает поход в Кумаху (Коммагену), откуда открывался путь в Сирию. Он подвергает Кумаху разгрому, подчиняет её и вступает в сношения с Северной Сирией (городом Арпадом). При помощи союзов влияние Урарту распространилось до самого Дамаска, и сирийцы выступали вместе с урартами против угрожавшей всем им Ассирии. Воины с Ассирией

Сардури II удалось также подчинить страну Арме, возможно, тождественную с Шубрией, на южных склонах Армянского Тавра.

К 745 г. до н. э. решительная схватка между Урарту и Ассирией стала неизбежной. Ассирийские источники отмечают ряд столкновений с Урарту в течение 781—778 гг., а также в 766 г. Этим не исчерпывается число таких столкновений. Окраинные области, подчинённые Ассирии, то там, то здесь постепенно переходят под власть Урарту. Если ассирийцы до сих пор вынуждены были мириться со всё возрастающей мощью Урартского государства, то это объясняется тяжёлым внутренним положением Ассирии, потрясаемой с конца IX в. внутренними смутами.

В 745 г. до н.э. в Ассирии начинается правление нового царя—Тиглатпаласара III, с воцарением которого период смут и междоусобиц прекращается и начинается новый период усиления Ассирийской державы. Тиглатпаласар III провёл в своём государстве ряд существенных реформ. При этом он, повидимому, использовал важнейшие достижения урартской государственной практики.

Тиглатпаласару удалось значительно усилить боеспособность ассирийского войска. Повидимому, уже в 743 г. Тиглатпаласар вторгся в Коммагену, чтобы разделить силы Сардури и сирийцев. В битве при Киштане и Халпе ему удалось нанести союзникам поражение: Сардури был вынужден бежать за Евфрат, оставив в руках ассирийцев весь свой лагерь. После этого Тиглатпаласар вернул Ассирии часть провинций к северу от верховьев Тигра и в течение 745—738 гг. подчинил Арпад. Но, повидимому, только в 735 г. ему удалось вторгнуться вглубь Урарту и даже осадить Тушпу. Однако взять цитадель Тушпы на Ванской скале он не смог(По другому толкованию текста, Сардури был разбит Тиглатпаласаром в 743 г. под Арпадом, а сражение под Киштаном и Халпой произошло в начале кампании 735 г. до н. э.).

Сардури II умер в конце 30-х годов VIII в., и на престол Урарту взошёл Руса I. Это было трудное для государства время. Центробежные силы Урартского государства, сдерживаемые до сих пор силой оружия урартских царей, получили теперь простор для действия. Местные царьки и даже наместники из высшей урартской знати отлагались от царя Урарту. Об обстоятельствах начала царствования Русы мы знаем главным образом из надписи, составленной на аккадском и урартском языках, которая была воздвигнута Русой возле Мусасира, и из сохранившихся донесений ассирийских шпионов в Урарту.

По сообщению одного ассирийского источника, Руса воздвиг впоследствии в мусасирском храме статую, изображавшую его на колеснице, с надписью: «С моими двумя конями и одним колесничим рука моя овладела царской властью Урарту». Хотя в этих словах содержится похвальба, но всё же они более или менее верно передают историческую обстановку: положение Русы вначале было весьма тяжёлым. Ему, однако, удалось справиться с восстанием наместников и вновь подчинить своей власти маленькое, но важное в религиозно-политическом и стратегическом отношении царство Мусасир. Как полагают, Руса реформировал и разукрупнил наместничества. Были созданы новые крепости — административные центры, в том числе в Закавказье, на берегу Севанского озера. Но едва Русе удалось вновь собрать воедино Урартское государство, как он столкнулся с серьёзной внешней опасностью — вторжением киммерийцев. Столкновения с киммерийцами и скифами.

Киммерийцы были одним из кочевых или полукочевых племён (или группой племён) Северного Причерноморья, которые в течение VIII в. до н. э. просачивались в Закавказье и Малую Азию. По данным ассирийских шпионов, страна, в которой в это время находились киммерийцы, была расположена рядом с Гурианией (Куриани), одной из западных или центральных закавказских областей. Поход Русы на страну киммерийцев окончился для него поражением. Киммерийцы прорвались на урартскую территорию, всё опустошая и разрушая. В своём натиске на Урарту они, вероятно, объединились со стремившимися к освобождению окраинными племенами, а может быть, и с рабами. Киммерийцы представляли, таким образом, серьёзную угрозу самому существованию рабовладельческого Урартского государства. Однако киммерийцы, как и прорвавшиеся позже через территорию современного Азербайджана скифы, не умели брать крепостей, а крепости являлись костяком Урартского государства. Киммерийцы ограничивались только набегами на урартскую территорию. Позже бывали случаи, когда они даже поступали на службу к Урарту или к Ассирии, образуя наёмные войска. Поход Саргона II в Урарту в 714 г. до н. э.

Русе I удалось благополучно вывести Урартское государ ство из этого серьёзного кризиса. Но по мере роста сил Урарту назревала неизбежность нового столкновения с Ассирией. Повидимому, готовясь к этому, Руса завязывает сношения с Фригией и с мелкими царствами, расположенными в горах Тавра на западе. На востоке он поддерживает антиассирийские группировки в Мане — стране, превратившейся тем временем в сильное и независимое государство, охватившее почти всю территорию нынешнего Южного Азербайджана, — и в соседних мидийских и других племенах и царствах. Новый царь Ассирии, Саргон II, только непрерывными походами мог поддерживать своё влияние в этих областях. В 714 г. Саргон отправился в карательный поход в области к востоку от озера Урмия. Руса решил, что настал подходящий момент для нанесения решительного поражения Ассирии, и двинулся во главе своих войск с целью зайти Саргону в тыл. Но во-время предупреждённый своими агентами Саргон вышел ему навстречу. В битве на горе Уауш (Буши, ньне Сахенд у озера Урмия) Саргон II разбил наголову войско Русы. Руса бежал в Тушпу и, не выдержав этой новой обрушившейся на него неудачи, покончил жизнь самоубийством (713 г. до н. э.).

Что касается Саргона, то он прошёл по Урарту, подвергая всё разрушению на своём пути, сжигая поселения, снося крепости, уничтожая каналы, сады и посевы, захватывая или сжигая запасы продуктов. Дошедшая до нас подробная реляция об этом походе, составленная придворным ассирийским историографом в виде письма к богу, является наиболее полным источником о внутренней жизни Урарту.

Царь Хубушкии (страны Наири) заблаговременно вышел встречать победителя с дарами, но Урзана, царь страны Мусасир, этого не сделал. Саргон с небольшим отрядом внезапно перевалил через горный хребет и застал Урзану врасплох. Тот бежал, а его дворец и храм бога Халди были разграблены ассирийцами. Храм этот, хотя и находился вне собственно урартской территории, был главным святилищем урартских племён; здесь происходили церемонии коронования урартских царей. Естественно, что храм был хранилищем несметных сокровищ. До нас дошла подробная опись захваченных здесь Саргоном вещей. Эта опись свидетельствует о высоком уровне развития урартского ремесла.

Поражение 714 г. и происшедшее в течение двух последних десятилетий VIII в. до н. э. полное подчинение Ассирией Сирии и прилегающих частей Малой Азии заставили последующих урартских царей в корне изменить свою внешнюю политику. Они уже не решаются соперничать с Ассирией на юго-западе и юго-востоке, а устремляют свои силы главным образом на север—в Закавказье и на запад — в Малую Азию. Урарту при Русе II.

Новый период усиления Урартского государства начинается при Русе II, вступившем на престол в 690-х или 680-х годах до н. э.

Руса II вёл большое строительство как в столице, так и в особенности в Закавказье. Ко времени Русы II относится построение большого канала, отводившего воду от реки Занги и орошавшего Айраратскую долину. Здесь был построен новый административный центр —Тейшебаини, куда стекалась богатая дань с окружающих местностей. На крутом берегу реки возвышалась цитадель, где находились административные строения. У стен цитадели лежал правильно распланированный город. В Тейшебаини найдены огромные запасы различных видов зерна, склады бронзовых изделий, маслобойная мастерская, орудия труда, оружие, остатки росписи стен и другие памятники, дающие яркое представление о культуре, искусстве и быте урартов. Примечательны многочисленные культурные связи, установившиеся между населением Урарту и скифами, как жившими в то время в Восточном Закавказье и других местах Передней Азии, так и обитавшими в степях Северного Причерноморья. В придворном урартском искусстве VIII—VII вв. до н. э. заметно большое сходство с чертами ассирийского искусства. Повидимому, культура урартской знати этого времени в значительной мере подвергалась ассирийскому влиянию.

Согласно одной из надписей Русы II, он совершил поход в юго-восточную часть Малой Азии, во Фригию и против Халиту — так, повидимому, у урартов называлась область горного народа халдайцев (халибов Понтийских гор, считавшихся у греков древнейшими поставщиками железных изделий; не смешивать с халдеями Вавилонии). Киммерийцы выступали на этот раз, видимо, в союзе с Урарту. Как полагают, об атом походе киммерийцев и идёт речь в греческих источниках, сообщающих о гибели фригийского паря Мидаса и разрушении Фригийского царства. С этого времени в Малой Азии усилилась роль Лидии.

Хотя между Урарту и Ассирией при Русе II иной раз бывали пограничные стычки, а намерения Русы и киммерийцев иногда вызывали недоверие в Ассирии, но в общем между обоими государствами сохранялись мирные отношения. Когда в 673 г. до н. э. ассирийский царь Асархаддон разгромил маленькое горное царство Шубрию, где укрывались беглые рабы и земледельцы, он выдал обнаруженных им урартских беглецов Русе. Со своей стороны Руса около 654 г. послал посольство к ассирийскому царю Ашшурбанапалу для того, повидимому, чтобы успокоить опасения последнего, ожидавшего выступлений против Ассирии со стороны Урарту, киммерийцев и скифов. Нейтральность этих. сил имела важное значение для победы Ашшурбанапала в последовавшей в ближайшие годы войне с Вавилонией и её многочисленными союзниками. Упадок и гибель Урарту

В 640-х годах до н. э. царём Урарту становится Сардури III. Мы не имеем почти никаких известий о его правлении, но, несомненно, оно было весьма тревожным. Скифы, разгромившие к этому времени киммерийцев, вместе с угнетённым населением окраин Урартского царства стали, по всей вероятности, серьёзной силой, угрожавшей существованию государства Урарту. По крайней мере Сардури III в начале 30-х годов VII в. до н. э. в письме к ассирийскому царю Ашшурбанапалу впервые в истории Урарту признаёт себя уже не «братом» ассирийского царя, т. е. царём равной по значению державы, а «сыном». Он признаёт, таким образом, хотя и формально, главенство Ассирии. Новые враги — Мидия, скифы — угрожали старым государствам древнего Востока, а внутренние социальные противоречия ослабляли эти государства. Вот почему Урарту, как и соседняя Мана, стремится теперь опереться на казавшуюся непоколебимой мощь Ассирии.

Дальнейшие события истории Урарту нам неизвестны; мы знаем лишь имя ещё одного урартского царя — Русы III, сына Эримены. Государство Урарту, как и Мана, было втянуто в водоворот событий, которые принесли гибель Ассирии. В 610 или 609 г. мидийские войска в ходе войны, имевшей целью уничтожение Ассирийской державы, повидимому, заняли Тушпу. Однако, судя по древнееврейским данным, в 90-х годах VI в. до н. э. Урарту, Мана и Скифское царство (в Азербайджане) продолжали ещё существовать, правда,.в качестве зависимых от Мидии царств. К 590 г., когда началась война в Малой Азии между Мидией и Лидией, остатки урартской независимости, вероятно, уже были ликвидированы.

Приблизительно к этому времени относится и разрушение Тейшебаини (Кармир-Блура) в Закавказье. Перед занятием её врагами цитадель находилась, повидимому, бесконтрольно в руках населения города—центральная урартская власть, очевидно, перестала уже существовать. Цитадель была взята, сожжена и разграблена войсками, вооружёнными стрелами скифского типа, — может быть, скифами на мидийской службе или самими мидянами, имевшими сходное со скифами вооружение. Культура урартов. Религия

Имеющийся в нашем распоряжении материал, к сожалению, не даёт возможности судить о литературе, науке и других областях культуры Урарту. Однако мы можем сказать, что, например, стиль урартских царских надписей повлиял — вероятно, через Мидию — на стиль надписей персидских царей. Персидская слоговая клинопись, происхождение которой остаётся неясным, быть может, тоже восходит, через Мидию и Ману, к урартской клинописной скорописи.

Памятники материальной культуры Урарту говорят о высоком развитии ремесла, особенно металлообрабатывающего. Великолепные художественные изделия из бронзы (фигурная мебель, статуэтки, художественное оружие и т. п.), выполненные по восковой модели, с резьбой и чеканкой, покрытые кованым золотым листом, резьба по красному мрамору (облицовка стен дворца в Русахинили, около Тушпы), многочисленные росписи в Эребу (Арйнберде) и Тейшебаини — все эти памятники ясно говорят о ремесле,уже специализированном и обладавшем длительной традицией мастерства. Урартская ремесленная техника имела большое значение для развития закавказского и скифского ремесла.

В урартской религии большое место занимали культы божеств гор, вод и различных явлений природы, в особенности бога неба Халди и его супруги Уарубани, бога грома и дождя Тейшебы (хеттско-хурритский Тешуб), бога Солнца Шивини и др. В Мусасире богу Халди был посвящён храм, несколько напоминающий греческий — с коньковой крышей, фронтоном и портиком-колоннадой. Этот храм известен нам по ассирийскому изображению. Наиболее частым типом святилища были так называемые «ворота бога», судя по некоторым данным,— ниши в скалах, где, по верованиям урартов, обитали божества. Многие обряды совершались, повидимому, под открытым небом и сопровождались обильнейшими жертвоприношениями скота.

Культы урартских божеств в пору создания державы были сведены в известную систему: главное место занимали божества, считавшиеся покровителями царской власти и важнейших центров государства. Походы урартских царей в надписях выдавались за походы самого верховного бога Халди. Религиозный центр Урарту — храм главного бога Халди — лежал, как уже указывалось, за пределами собственно Урартского государства, в Мусасире. Урартские цари дарили в большом количестве рабов и особенно скот из своей военной добычи как этому храму, так и храмам и святилищам Тушпы и других важных поселений. В храмы дарились также трофеи, изделия ремесла, статуи царей и их родичей. Святилища были очень богаты, и жречество, вероятно, имело в государстве большой вес и значение. Историческое значение Урарту

Урартское государство сыграло большую роль в формировании народностей Закавказья и Армянского нагорья и их государств. Само царство Урарту было объединением, включавшим разнородное в этническом отношении население, которое не успело ещё превратиться в народности и в значительной степени сохраняло племенную структуру. Греческий писатель Геродот знал на этой территории для V в. до н. э. четыре этнические группы: саспейров (соответствующих картвельским -племенам), матйенов (повидимому, соответствующих хурритам), алародиев (урартов) и армениев (армян). В связи с образованием классового общества и государства на периферии бывшей Урартской державы шло сложение народностей; мелкие племенные группы, говорившие на разнообразных племенных языках, особенно на архаических хурритских диалектах, вливаются в более крупные этнические единицы. Процесс создания народностей происходит главным образом вокруг двух центров—грузинского на северо-западе и армянского на юго-западе и в центре. Таким образом, конец истории Урарту является одновременно началом истории грузинского и армянского народов.

Племена Закавказья в период гегемонии Урарту

Возникновение и развитие рабовладельческого общества на территории Армянского нагорья оказали влияние на жившие к северу от него племена Закавказья. Здесь процесс разложения первобытно-общинного строя идёт в это время особенно быстрым темпом. Непосредственное соприкосновение с рабовладельческими государствами Востока ведёт к ускорению формирования здесь классового общества. Племена Закавказья в начале I тысячелетия до н. э.

Клинообразные надписи урартских царей вместе с археологическими памятниками дают возможность представить жизнь племён Закавказья в это время. В Закавказье урарты застали отличное от них по культуре, а в известной мере и по языку население, находившееся уже на довольно высокой ступени развития.

В это время Северный Кавказ, часть Черноморского побережья и, вероятно, Восточное Закавказье были, невидимому, заселены племенами, говорившими на языках абхазо-черкесской и северо-восточной (дагестанской) групп кавказских языков. Восточная часть Южного Причерноморья и, вероятно, часть внутренних районов Западного Закавказья . были уже тогда заселены племенами, говорившими на языках картвельской группы. В Западном и Центральном Закавказье были распространены также племена, близкие по языку к хуррито-урартам. Лишь к концу периода, а частично даже позже начинается проникновение на территорию Кавказа индоевропейских элементов как с севера (киммерийцы, скифы), так и с юга (армяне, мидяне).

Закавказские племена в то время занимались земледелием и скотоводством. Об этом говорят сельскохозяйственные орудия (зернотёрки, серпы, вилы), найденные при раскопках поселении и в могилах, а также скелеты домашних животных, положенных вместе с покойником. Многочисленные сообщения урартских царей говорят об угоне больших количеств скота с территории Закавказья. Из ремёсел, развивавшихся в этот период на территории Закавказья, особенно высоко стояла бронзовая металлургия; данные археологических раскопок показывают, что на территории Закавказья существовали различные типы секир, мечей, кинжалов, наконечников стрел и копий, а также других видов оружия. Но железо в Закавказье ещё не было распространено. По своему общественному строю население Закавказья находилось на стадии разложения первобытно-общинного строя. Оно делилось на племена, которые жили самостоятельной жизнью и обладали каждое своей территорией, обычно очень небольшой. Урартские цари в своих надписях упоминают десятки «царей», через земли которых им приходилось проходить. Разумеется, эти «цари» были не более как племенными вождями.

В религиозных представлениях племён Закавказья в этот период фантастически отражаются крупнейший общественные и хозяйственные сдвиги в их жизни; наряду с представлениями, восходящими к примитивной охотничьей магии и тотемизму, развиваются культы неба и солнца, а также почитание домашних животных, например быка, переплетающееся с астральными представлениями. Всё это, разумеется, было связано с развитием земледелия и скотоводства, с разложением первобытно-общинного строя. Урартское завоевание. Начало железного века в Закавказье

Урартские походы сопровождались громадными опустощениями, систематическим угоном скота и порабощением населения. О походе в страну Эриахи,у подножия горы Арагац, Сардури II сообщает в одной летописи: «б 436 юношей я увёл, 15 553 женщины угнал, всего 21 989 человек, некоторых убил, некоторых живыми увёл. 1 613 коней, 115 верблюдов, 16 529 голов крупного рогатого скота я угнал, 37 685 овец я угнал». Наряду с военным грабежом страна подвергалась и систематической эксплуатации. На территории Закавказья урарты строили крепости, которые служили не только административными центрами и опорными пунктами обороны, но и центрами сбора дани. Одной из наиболее значительных была упоминавшаяся уже ранее крепость Тейшебаини. Здесь, вокруг цитадели, где жил урартский наместник, находился город, в котором обитали ремесленники, возможно насильственно сюда переселённые и перерабатывавшие собираемые в виде дани с земледельческой округи продукты, которые вслед за тем отсылались в Биаинили.

В урартский период в Закавказье начинается быстрое освоение железа. На Кавказ железо проникает на рубеже II и I тысячелетий, а окончательно утверждается здесь во второй четверти I тысячелетия до н. э. Помимо Урарту и, может быть, Ирана третьим очагом металлургии, откуда железо могло проникать на Кавказ, был восток Малой Азии; жившие здесь халибы и обитатели гор Тавра — племена, частично, вероятно, родственные картвельским, а частично—индоевропейским хеттским племенам,— славились в древности как кузнецы железа.

Изготовление из железа сельскохозяйственных орудий в Закавказье, которое началось в период урартского владычества, двинуло вперёд земледелие. Совершенствовалась ирригационная система, разводились сады и виноградники. Всё это не могло не способствовать экономическому прогрессу южных областей Закавказья. В этот период отдельные представители местной знати начинают сосредоточивать в своих руках иногда по нескольку десятков рабов. В кургане на берегу Севана мужской скелет, вероятно скелет племенного вождя, окружён 14 другими скелетами, повидимому, рабов. Подобные захоронения известны и в Азербайджане. Они показывают, что племена Закавказья находились в это время уже на заре рабовладельческого общества.

Киммерийцы и скифы

В конце VIII в. на Кавказе происходят значительные перемены. Как уже говорилось, урарты оказываются в это время перед лицом нового врага. Племена киммерийцев, а затем и скифов, населявшие степи Восточной Европы, вторгаются в Закавказье, наносят тяжёлые удары Урарту и проникают в Переднюю Азию. Развитие кочевого хозяйства в степях Восточной Европы и Средней Азии

В начале 1 тысячелетия до н. э. в связи с развитием земледель ческого и скотоводческого хозяйства (в частности, в связи с дальнейшим развитием коневодства) на большой территории от Черного моря до степей Средней Азии ускоряется процесс разделения племён на земледельцев и кочевников-скотоводов.

В то время как в приречных низменностях (например, в Приднепровье) продолжает развиваться мотыжное земледелие, дающее уже значительное количество продукта, в степных районах с целью расширения возможности пастьбы скота и увеличения стада население постепенно переходит от оседлого к кочевому скотоводству. Возможность перехода на кочевое скотоводство обеспечивалась не только большей подвижностью племён, которую создало приручение лошади и изобретение кибитки-юрты на колёсах, но и ростом межплеменного обмена, что позволяло удовлетворять некоторые нужды кочевников за счёт продуктов, создаваемых земледельцами. В то же время подвижные и воинственные племена кочевников могли обеспечивать свои нужды — в той мере, в какой они не покрывались собственным кочевым хозяйством,— и путём набегов на земледельческие области, а иногда даже путём установления более постоянной зависимости этих областей.

Заманчивым объектом для набегов кочевников являлись, конечно, области древних цивилизаций, откуда издавна в степи Северного Причерноморья доходили различные культурные изобретения. Отдельные группы кочевников, сдвинутые, как полагают, со своих мест перемещениями каких-то племён, проникают через Кавказский хребет и устремляются к странам Передней Азии. Киммерийцы в Передней Азии.

Первое такое крупное нашествие из известных в истории совершили киммерийцы. Впоследствии греческие авторы называли киммерийцами вообще всех жителей Северного Причерноморья. Это были, по всей вероятности, племена, родственные иранским, а возможно, .и фракийским племенам, жившим и впоследствии по берегам Чёрного моря. Конечно, не всё население Причерноморья двинулось на юг через Кавказ. Киммерийцами древневосточные памятники называют лишь одно сильное племя или племенной союз, обитавший первоначально, повидимому, в Прикубанье и Крыму. Греческие источники говорят, что киммерийцы якобы были согнаны со своих мест скифами, которых в свою очередь вытеснили из Закавказья племена массагетов или исседонов.

Возможно, что киммерийцы двинулись на юг вдоль Кавказского побережья Чёрного моря, хотя некоторые исследователи считают более вероятным их продвижение через перевалы. Движение этих племён началось в V111 в. до н. э. В 30-х годах VIII в. мы застаём их в Западном Закавказье или в восточной части Малой Азии. Киммерийское войско, состоявшее сплошь из конницы, обладавшее большой подвижностью, владело незнакомой дотоле народам древнего Востока массовой коннострелковой тактикой. Оно представляло серьёзную угрозу для древневосточных рабовладельческих государств. Подвергая полнейшему разграблению захваченную территорию, киммерийское войско внушало ужас жителям соседних стран.

Длительные успехи небольшой группы кочевников, проникших в Переднюю Азию, можно объяснить только предположив, что к ним присоединялись некоторые полукочевые скотоводческие племена и ранее уже обитавшие в Закавказье и Малой Азии на периферии больших государств. Кроме того, к ним, вероятно, примыкали также земледельцы и рабы, которые бегством из своей страны спасались от эксплуатации; таких беглецов было немало в эти времена в державах Востока.

В 20-х годах VIII в. до н. э. поражение от киммерийцев потерпел Руса I, царь Урарту. Урартское государство киммерийцы не смогли разрушить, но им удалось стать хозяевами восточной части Малой Азии. Есть предположение, что именно в битве с ними погиб в 705 г. до н. э. ассирийский царь Саргон II. Около 679 г. киммерийцы попытались проникнуть на ассирийскую территорию, но были отбиты. Часть киммерийцев в это время появилась и на территории нынешнего Южного Азербайджана, где приняла участие в восстании мидян против Ассирии. Однако возможно, что в данном случае восточные источники под общим названием киммерийцев понимают скифов, о проникновении которых в Мидию в начале VII в. до н. э. точно известно.

В начале 70-х годов VII в. вожди основных племён киммерийцев вступили в соглашение с Ассирией и Урарту. В ассирийских памятниках встречается упоминание «начальника киммерийского (очевидно, наёмного) полка». Есть основания предполагать, что киммерийцы выступали и вместе с Урарту в качестве союзников или наёмников.

Наиболее тяжело пострадала от киммерийцев Фригия. В первой четверти VII в. до н. э это государство было разрушено, невидимому, совместными действиями Урарту и киммерийцев. Центральная часть Малой Азии стала добычей кимморийских племён. В течение первой половины VII в. почти все области Малой Азии подвергаются разрушительным набегам киммерийцев, которые нападают и на столицу Лидии — Сарды и на греческие города побережья Эгейского моря. Угроза для Лидии стала ещё более серьёзной в связи с тем, что киммерийцы, повидимому, соединились с трерами — скотоводческим фракийским племенем, проникшим с Балкан в Малую Азию через Босфор и Дарданеллы. Треры были поддержаны также горным народом — ликийцами, жившими на юго-западе Малой Азии и сохранившими многие древние порядки, в том числе сильные пережитки матриархата. Повидимому, только после того, как Лидия дважды получила помощь от Ассирии, а киммерийцы были ослаблены столкновениями со скифами, лидийпы одержали победу. Мощь киммерийцев была сломлена. Остатки киммерийцев осели в северовосточной части Малой Азии, где постепенно слились с местным населением. Скифы в Передней Азии

Через 50—60 лет после вторжения киммерийцев в Переднюю Азию туда вторгается другое кочевое ираноязычное племя или группа племен — скифы. Первоначально это название принадлежало племени, обитавшему к востоку от нижнего течения Волги, а затем проникшему на её западный берег и на Северный Кавказ. Отсюда скифы через современный Дагестан и Дербентский проход устремились на территорию нынешнего Азербайджана. Здесь они обосновались и, включив, вероятно, в свой состав значительные группы местного скотоводческого населения, совершали походы в различные части Передней Азии.

Восточные памятники называют вождей скифов «парями» и их область — «царством». Вероятно, оно было расположено в низменной части междуречья Куры и Аракса, хотя некоторые исследователи склонны считать, что это царство находилось на территории Маны, в районе Урмийского озера.

Скифы столкнулись с ассирийпами впервые в 70-х годах VII в. до н. э.; в борьбе с ассирийпами погиб скифский вождь Ишпакай. Затем около 673 Р. скифы поддержали восстание мидян против ассирийской власти, но в конце кондов вождь скифов Партатуа заключил союз с ассирийским царём Аеархаддоном, который, невидимому, выдал за него замуж свою дочь. G этих пор скифы умело используются ассирийцами против своих врагов. В 50-х годах VII в. Мадий, сын Партатуи, возглавил поход скифов в Малую Азию — по всей вероятности, с ведома Ассирии, которую просил тогда о помощи против киммерийцев парь Лидии Ардис. Киммерийцы в это время представляли серьёзную угрозу и для ассирийских границ,—-это ясно видели в Ассирии. Столкновение друг с другом двух групп кочевников привело к разгрому киммерийцев. Зато скифы выросли в большую политическую силу, с которой древневосточные цари не смогли справиться. Так, Мадий добился подчинения скифам новообразованного Мидийского царства в Северном Иране и Южном Азербайджане. Правда, это подчинение было, вероятно, более или менее формальным; скифы ограничивались лишь получением определённого выкупа от Мидии. Возможно также, что этот конфликт скифов с Мидией был спровоцирован ассирийцами, желавшими ослабить Мидию как своего опасного соседа.

После смерти ассирийского царя Ашшурбанапала около 633г. дон. э., когда Ассирия была охвачена внутренними смутами, скифы, повидимому, вторглись на контролировавшиеся Ассирией территории, в частности в Сирию и Палестину. Во время своих походов скифы доходили тогда до границ Египта.

Значительной силой скифы оставались в Передней Азии во времена падения Ассирийской и Урартской держав, но из-за скудости источников нам не ясна их роль в событиях, развернувшихся в конце VII в. Во всяком случае в то время скифы уже потеряли влияние в Мидии. Судя по древнееврейским данным, Скифское царство ещё существовало в конце 90-х годов VI в. до н. э. После этого времени источники о нём уже не упоминают.

Основная часть скифов в это время, повидимому, постепенно уходила обратно на Северный Кавказ и проникала в Северное Причерноморье, населённое в то время родственными им частью кочевыми, частью земледельческими племенами различных наименований. В науке эти племена также получили общее название «скифов»; так их впервые стали называть греки (начавшие около этого времени появляться на северных берегах Чёрного моря), повидимому, по имени уже известного им племени, вторгавшегося в Малую Азию.

Часть скифов, как и киммерийцы, однако, осталась в Закавказье, а может быть, также и в Малой Азии. Археологические данные о раннем железном веке в Закавказье показывают наличие там значительных элементов скифской культуры. Историческое значение скифского нашествия в Переднюю Азию

Роль скифского нашествия в истории как Передней Азии, так и Восточной Европы была значительной. Оно привело к установлению более тесных связей между Причерноморьем и странами древнего Востока.

Вполне возможно, что на Северном Кавказе происходило слияние местного населения, говорившего на кавказских языках, с пришельцами — скифами, причём элементы местной культуры переплетались со скифскими. В культуре Закавказья VII—VI вв. до н.э., как сказано, можно отчётливо проследить наряду с элементами переднеазиатскими и местными также и скифские. На Северном Кавказе памятники VIII—V вв. имеют в своём инвентаре наряду с предметами, типичными для местной культуры бронзового века на Кавказе, также и настоящие скифские предметы. Вместе с тем скифская культура в это время сама подвергается сильному влиянию культур древнего Востока и, в частности, урартской. Кавказ в этот период в ещё большей степени, чем раньше, становится тем мостом, по которому восточные влияния проникают далеко на запад. Кавказские бронзовые сосуды VI в., обладающие весьма типичной формой, обнаружены на пространстве от подошвы Арарата до правого берега Днепра, несколько ниже Киева. Скифский художественный орнамент на бытовых предметах (так называемый «скифский звериный стиль»), распространившийся в последующий период в степной полосе от Чёрного моря до Монголии, имеет определённые связи с искусством горных племён Западного Ирана. Влияние древнего Востока, преломлённое сквозь призму кавказских традиций, глубоко проникает в это время в культуру скифских степей.

С другой стороны, скифское нашествие оказало определённое влияние и на Переднюю Азию. Скифы и киммерийцы ввели новую массовую конно-стрелковую тактику; скифы способствовали широкому распространению нового типа стрел — с гранёными бронзовыми наконечниками со втулкой. Эти стрелы позволяли намного повысить эффективность стрельбы из лука. С VII в. до н. э. скифские стрелы были в употреблении у мидян и народов Средней Азии, а потом быстро распространились и среди других народов древности.

Скифское нашествие, расшатывая силы старых держав Востока, способствовало их разрушению, что в свою очередь подготовляло почву для создания новых крупнейших рабовладельческих держав — Мидийской и Персидской.