ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ

в десяти томах

К общему оглавлению

Том I.

К оглавлению тома

Часть IV. Рабовладельческие государства Древнего Востока и Eвропы в первой половине первого тысячелетия до н.э.

Глава XXIII. Египет в XI—VI вв. до н.э.

Египет в XI—VI вв. до н.э.

В период XI—VI вв. до н. э. в экономическом и культурном отношении Египет продолжал оставаться одной из наиболее значительных стран того времени. Но дальнейшее развитие рабовладельческих отношений вело к такому обострению социальных противоречий, что военная и политическая мощь державы фараонов неизбежно подтачивалась. С этого времени Египет всё чаще подпадает под власть других государств.

XI—VIII вв. в истории Египта (время XXI—XXIV династий по Манефону) являются продолжением Нового царства. Существенно новые черты в общественной жизни страны наблюдаются лишь в VII—VI вв. до н. э. (со времени XXV—XXVI династий). Создавшиеся к этому времени условия остаются характерными и для последующих V—IV вв. до н. э. вплоть до греко-македонского завоевания Египта.

Египет в XI—VIII вв. до н. э. Уровень развития производительных сил. Развитие обмена

Уровень развития производительных сил в начале I тысячелетия до н. э., повидимому, не превышал сколько-нибудь значительно уровень развития их в Новом царстве. От времени XXII династии дошли такие предметы из железа (всё ещё низкокачественного), как, например, железное око, вставленное как драгоценность в золотое запястье. При XXII династии попрежнему употреблялись серпы с кремнёвыми лезвиями; такие серпы не исчезали ещё и долгое время спустя.

Как уже указывалось, при всех его преимуществах железо требует больше топлива для своей плавки и обработки, чем медь и бронза, так как оно более тугоплавко и, кроме того, поддаётся ковке только в раскалённом состоянии.

Неудивительно поэтому, что в Египте, не обладавшем в достаточной мере топливом, пригодным для плавки руды, железо распространялось медленно.

Правда, имелись в эту пору и некоторые достижения. Плуг с ярмом вытеснил ко времени XXI династии старый плуг. Отмечают, что коневодство развилось настолько, что Египет стяжал у соседей славу поставщика коней.

В хозяйственном отношении время XXI—XXII династий от предыдущего периода заметно отличалось развитием обмена, ростом денежного обращения. На рубеже XX и XXI династий владетель, сидевший в нижнеегипетском городе Танисе (ранее называвшийся Пер-Рамсесом), так бойко торговал с Финикией, что в одном только Библе два десятка судов поддерживали с ним эти торговые сношения. Идёт ли речь о закупке за границей строевого леса или о скупке в Египте земли и рабов и т.п.,—как правило, при XXI—XXII династиях имеет место оплата серебром. Это, разумеется, не значит, что старый способ оплаты вещами совсем вышел из употребления. Но обмен неизбежно и во всё большей мере принимал товарно-денежную форму.

Заслуживает внимания, что большие сделки на покупку леса, земли с рабами заключали высокопоставленные лица. Храмовое жречество в этот период прямо выступает в качестве ростовщиков. Денежная ссуда ещё не была господствующим видом займа (процент был очень высок), зато зерновая ссуда была, как и встарь, обычным явлением и взыскивалась беспощадно, вплоть до полного разорения должника. Египет перед ливийским владычеством

В начале XI в. до н. э. Египет оказался поделённым между двумя владетелями: нижнеегипетским, находившимся в I анисе, и верхнеегипетским — в Фивах.

К этому времени относится знаменитая повесть о плавании Унуамона в финикийский город Библ за лесом для храмовой ладьи Амона. Папирус с рукописью этой повести хранится в Государственном музее изобразительных искусств в Москве. Из рассказа о путешествии, полном злоключений и унижений, можно усмотреть, что если финикияне и ценили достижения египетской культуры, то египетская власть в Сирии, Финикии и Палестине в то время никем уже не признавалась.

В самой повести ни верхнеегипетский владетель — верховный жрец Амона Херихор, ни нижнеегипетский владетель Несубанебджед ещё не названы царями. Но и по принятии каждым из них царского титула южный владетель сохранил звание верховного жреца Амона. Формально верховная власть над страной оставалась в руках северного царя. От его имени даже велись кое-какие строительные работы и в южном царстве, которое, однако, фактически составляло государство в государстве.

Сходное положение дел сохранялось на протяжении всей основанной Несубанебджедом XXI династии. Некоторые из потомков и преемников Херихора ограничивали свои притязания одним званием верховного жреца, другие же присваивали себе и царский титул.

Жречество Амона было главенствующей силой на юге. Можно думать, что значение храмов возросло и в других местах. Так, например, решение государственных и правовых вопросов при посредстве храмовых оракулов, применявшееся прежде не так часто, в жреческом южном царстве превратилось чуть ли не в способ управления. К началу XXII династии это стало обычным явлением не только в Фивах, но и в отдалённых от них областях. Поидимому, и на севере влияние жречества усиливается. Главенствующей силой на севере всё же было войско. Ливийское владычество в Египте

Как мы уже видели, ещё Рамсес III(IV) превращал своих многочисленных пленников—ливийцев в военных поселенцев. Натиск ливийцев и проникновение их в Египет не прекращалось и при преемниках Рамсеса. В итоге северная половина страны оказалась наводнённой ливийскими военными поселенцами со своими вождями во главе. Эти вожди становились номархами и смыкались с местной жреческой знатью.

Один из ливийских военачальников, по имени Шешенк, занимал при последнем правителе XXI династии настолько видное положение, что ему оставалось сделать лишь шаг, чтобы оказаться на престоле. Шешенк 1 стал основателем XXII династии (середина Х в. до н.э.).

Одно время могло казаться, что воцарившийся глава ливийского воинства снова пойдёт по пути воинственных предприятий. Но нападение египетского войска на Палестину при иудейском царе Ровоаме (около 930 г. до н. э.), сопровождавшееся ограблением Иерусалима, было не более, как набегом. Власть преемников Шешенка I была настолько ослаблена даже внутри страны, что о прочном господстве за пределами Египта не могло быть и речи.

При утверждении своего господства ливийским военачальникам и ливийскому воинству ещё была нужна более или менее сильная верховная власть. Позже, однако, нужды в такой власти ливийская знать уже не ощущала. При последующих ливийских фараонах в IX—VIII вв. до н. э. (XXII—XXIII династии) Нижний Египет распадался на множество областных государственных образований с ливийскими владетелями-царьками во главе. Сами ливийские цари имели столицей город Бубаст, находившийся в восточной части Дельты. В северной части Верхнего Египта главенствующим был могущественный владетельный дом в Гераклеополе. Жреческое царство на юге оставалось нетронутым. Однако пари XXII династии добивались принятия ливийских царевичей в верховные жрецы Амона в Фивах. В VIII в до н. э. владетельницей южного царства стала ливийская царевна под старым титулом «жены Амона», который носили ещё некоторые царицы времени Нового царства.

Раздроблённость страны, разумеется, задерживала её дальнейшее хозяйственное развитие. Объединение Египта в это время, как и ранее, подсказывалось хозяйственной необходимостью. К укреплению единства страны стремилась в особенности жреческая знать, заинтересованная в развитии обмена и торговли Политика фиванского жреческого царства говорит о том, что египетская храмовая знать, в противоположность ливийским военачальникам,стремилась к объединению Египта. Первое завоевание Египта эфиопами

Ещё в середине XI в. до н. э Эфиопия покорялась египетскому наместнику, сыну Херихора, верховного жреца Амона. О её дальнейших взаимоотношениях с Египтом мало что известно вплоть до середины VIII в. до н. э., когда там появился свой сильный царь по имени Кашта. Он притязал уже на фараоновский титул, однако следов его владычества севернее самой южной окраины Египта, повидимому, не найдено. Однако к 21-му году правления его преемника Пианхи эфиопы уже владели значительной частью Верхнего Египта, в том числе и Фивами.

Фивы выступали союзником эфиопов. Этот союз сулил Фивам определённые выгоды. Одряхлевшая «госпожа всех городов» могла надеяться хотя бы отчасти вернуть себе руками эфиопов былое положение в стране. Эфиопская столица Напата, расположенная у четвёртых порогов, и некоторые другие города Эфиопии были связаны с Фивами. В период Нового царства в Эфиопии был введён и привился там культ главного бога-покровителя Египетской державы — Амона, божества Фив. Фиванское жречество легко могло вступить в союз с господствующим классом Эфиопии.

На севере Египта организатором сопротивления нашествию с юга выступил Тефнехт (или Тнефахт, как его называли греки), владетель городов Исиона и Саиса. Главным сторонником Тефнехта в борьбе против эфиопов и южной храмовой знати были «ливийцы, войско надёжное». Не менее решительным противником эфиопов выступил давний соперник «южного города» — город Мемфис, однако не в лице храмовой знати, с которой эфиопы и на севере находили общий язык, а в лице простых горожан, ремесленников и корабельщиков.

Военные действия открыл Тефнехт, занявший весь северо-запад Египта и частично север Верхнего Египта. В связи с этим от эфиопов отпал царёк города Гермополя в средней части страны. Эфиопский парь отдал приказ верхнеегипетским владетелям и собственным отрядам, находившимся в Египте, осадить Гермополь, а сам из Эфиопии отправил против северян войско, о котором объявлено было, что оно послано самим Амоном.

В трёх битвах на воде и на суше эфиопы разбили северян. Эфиопский царь, прибыв в Фивы к главному празднеству Амона, принял участие в торжествах, а затем отплыл к Гермополю, который принудил обстрелом (камнями и стрелами) и голодом к сдаче. Дальнейшее движение эфиопского войска к Мемфису вылилось в победное шествие: город за городом сдавались победителям. В Гермополе и других городах имущество царьков и содержимое сокровищниц были переданы царской казне, а содержимое житниц — храму Амона в Фивах.

Простые граждане Мемфиса встретили завоевателя решительным сопротивлением. Ответом на предложение сдаться, составленное в самых лестных и милостивых выражениях, было нападение мемфисских ремесленников и корабельщиков на отряд эфиопов, который привёз это предложение о сдаче. Мемфис был сильно укреплён с суши, а с реки затопленная половодьем пристань не позволяла, казалось, произвести высадку. В городе было много продовольствия; там стояло восьмитысячное войско. Однако эфиопский царь повёл свои корабли на затопленную пристань, овладел ею и стоявшими там судами, а затем взял город приступом со стороны реки. Множество народа было перебито, много взято в плен. На следующее утро парь позаботился о защите храмов от грабежей воинов, затем жрецы были водворены на свои места, а царь принёс обильную жертву богу Птаху. Содержимое городских сокровищниц и житниц было поделено между храмом бога Амона и храмами местных богов. Жречеству других северных городов тоже не за что было обижаться на эфиопского царя. О сопротивлении теперь, после падения Мемфиса, уже мало кто думал. Города отворяли ворота, с изъявлениями покорности и дарами завоевателю со всех сторон стекались владетельные особы и сановники. В числе их был и бессильный ливийский царь Осоркон из Бубаста. Тефнехт бежал в труднодоступное топкое поморье, но и там был вынужден присягнуть новому фараону в присутствии его представителей — эфиопского военачальника и жреца.

Таким образом, в союзе с эфиопами фиванская храмовая знать одержала победу. Но эфиопские завоевания на севере были непрочными. Сын Тефнехта Бекенренеф (или Бокхорис, как его звали греки), который один составляет в списках Манефона XXIV династию, признавался царём мемфисскими жрецами по меньшей мере до 6-го года своего царствования, но никаких следов признания его в Фивах нет.

Тефнехт и Бокхорис по греко-римским преданиям считались царями, покровительствовавшими народу: первый предпочитал простоту походного быта ненавистной народу придворной пышности, а «мудрый Бокхорис» боролся с долговым рабством. Действительно, насколько можно судить, Тефнехт, бывший сам неутомимым воином, опирался главным образом на воинов и простых горожан. К сожалению, египетские памятники от времени царствования этих двух фараонов до нас почти не дошли.

Древняя Эфиопия

В середине VIII в. до н. э. Эфиопия выступает уже как сильное государство, оказавшееся способным подчинить Египет. Каков же был путь исторического развития Эфиопии в течение предшествовавших этим событиям веков? Страна и население

«Страна Куш», как её называли древние египтяне, является естественным продолжением Верхнего Египта. Она представляет собой полосу плодородной земли, вытянутую вдоль течения Нила от первого порога на севере до слияния Белого Нила с Голубым Нилом на юге. К этой полосе тяготеют оазисы и прилегают степи, заселённые в древности кочевыми и полукочевыми племенами. В настоящее время северная часть этой страны от первого до второго порога относится к территории собственно Египта, остальная её часть входит в состав Судана.

Покинув область степей, Нил в горных хребтах, преграждающих выход к морю, прорезает узкую долину и образует шесть порогов. Только на крайнем юге, в районе Мероэ и в соседних областях страны, полоса плодородной земли шире. Климат тут более влажный, чем в остальной Эфиопии.

Как и в Египте, население сосредоточивалось в непосредственной близости от Нила. В окрестных степях и редких оазисах обитали племена кочевников-скотоводов. Их вторжения время от времени волной захлёстывали узкую полоску плодородной земли, где сосредоточивались поселения оседлых земледельцев.

Крайне бедная землёй, пригодной для земледелия, скотоводства и садоводства, испытывавшая почти всегда нужду в хлебе, Эфиопия в то же время слыла одной из богатейших стран древности. Действительно, она изобиловала всевозможными природными ископаемыми, в первую очередь золотом. Оно добывалось в безводных, выжженных солнцем долинах и ущельях так называемой Аравийской пустыни, расположенной к востоку от долины Нила. Там же находили драгоценные и полудрагоценные камни. Имелись в стране серебро, медь и железо. Через Эфиопию из далёких южных стран везли в Египет слоновую кость, шкуры диких животных, ароматические растения, эбеновое дерево и пр.

Эфиопия была значительно изолирована от внешнего мира. На севере выход к Средиземному морю преграждал Египет; на юге начинались болота и леса тропической Африки; на западе и востоке простирались необитаемые пустыни. Изолированность усиливали нильские пороги, дробившие страну на отдельные, мало связанные между собой области.

В антропологическом отношении обитатели Эфиопии отличались от египтян более тёмной окраской кожи и значительной примесью негроидных черт. Древние надписи царства Мероэ начала н. э. составлены на одном из кушитских языков, который, повидимому, и был господствующим в древней Эфиопии. Эфиопия в IV - II тысячелетиях до н. э.

В IV тысячелетии на всём протяжении долины Нила от Дельты до второго порога господствовала общая в своих основных чертах культура. В это время появляются первые медные орудия — топоры, шилья и др. С конца IV тысячелетия Египет в своём дальнейшем развитии значительно опережает своего южного соседа. Эфиопские племена не смогли создать единой ирригационной системы. Труд земледельца и скотовода здесь ещё не создавал избыточного продукта, а следовательно, предпосылки для возникновения классового общества и государства ещё не сложились. Другая причина относительной отсталости Эфиопии в это время объясняется, видимо, вторжением с юга пастушеских племён, смешавшихся с местным населением и несколько понизивших общий уровень развития страны. Во всяком случае культура, которая на рубеже IV и III тысячелетий сменяет более Древнюю культуру страны, значительно беднее и грубее её.

Примерно в ту же пору сказывается ещё одно обстоятельство, также замедлившее развитие страны. Начиная со времени правления II династии в Египте до нас дошли сведения о грабительских походах египтян в области, расположенные к югу от Элефантины. Эти постоянные грабительские экспедиции, разумеется, мешали нормальному развитию общества в Эфиопии. Тем не менее, египетские надписи дают всё же представление о существенных изменениях в Эфиопии за четыре-пять веков, прошедших со времени первых египетских походов. Образуются союзы племён под властью общего вождя. Так, один вождь возглавляет племена Ирчет и Сечу; впоследствии к созданному союзу присоединяются и племена Уауат.

В конце Древнего царства при фараонах Меренра I и Пиопи II египтяне фактически начали подчинение пограничных областей Северной Эфиопии, которое было прервано временным распадом державы фараонов.

После объединения Египта на рубеже III и II тысячелетий до н. э. фараонами XI и особенно XII династий египтяне вновь начинают свои походы в Эфиопию. В результате ряда походов, из которых наиболее важными были походы Сенусерта III, вся страна до второго порога была присоединена к Египту и подчинена сложной и разветвлённой египетской администрации, организованной по тому же образцу, что и в Египте. В это время из Эфиопии систематически вывозятся рабы, скот и особенно золото. Все нужные продукты египетская власть получала в виде налогов, дани и путём прямого грабежа. Всё же наряду с этим существовал и обмен. В эфиопских погребениях мы находим зеркала, бусы и амулеты, бесспорно вывезенные из Египта. Различие в количестве и ценности предметов, положенных в разные могилы, говорит о некотором расслоении внутри местных племён. Застой в развитии Северной Эфиопии во времена Среднего царства в значительной степени явился следствием ограбления страны египетской рабовладельческой знатью.

Иначе складывается развитие Эфиопии южнее второго порога. Это развитие лучше всего прослеживается на примере поселения Кермы, расположенного в районе третьего нильского порога. Здесь, на водных и караванных путях, ведущих на юг, в период Среднего царства, повидимому, находилась египетская торговая база-фактория. Вместе с многочисленными небольшими погребениями на кладбище Кермы располагались большие погребальные сооружения, по всем данным, — семейные или родовые усыпальницы вождей. Одно из таких погребений занимает площадь в 635 кв м. Вождя и его жену окружало около 100 других погребённых, скорее всего рабов или домочадцев, видимо, убитых при похоронах их господина. Найденные в погребениях кости быков свидетельствуют об обильных жертвоприношениях, сопровождавших похоронный обряд. Керамика весьма разнообразна. Некоторые сосуды местного производства — очень тонкой работы и доказывают наличие высокоразвитой гончарной техники. Изделия из дерева (преимущественно мебель), из кожи, металла (золота и меди), слоновой кости свидетельствуют о существовании в это время искусных ремесленников. Довольно велико количество и привозных изделий, что говорит о развивающемся обмене.

В период ослабления Египетского государства с конца Среднего царства связь Египта с Северной Эфиопией не прекращалась. Даже во времена гиксосского завоевания влияние Египта было, видимо, ещё достаточно сильно. Позже, возможно, египтяне были не только изгнаны из районов, находившихся южнее вторых порогов, но даже перебиты. Во всяком случае, их поселение в Керме было уничтожено пожаром.

Все эти события вели к существенным изменениям в общественном строе Эфиопии. Начавшиеся внешние и внутренние войны обогащали отдельных воинов и племенных вождей, на что указывает инвентарь погребений. Об усилении эфиопских племенных вождей свидетельствуют остатки большого строения — «замка» в Ареике, сооружённого под несомненным влиянием строительного искусства египтян. Некоторые эфиопские вожди присваивают себе атрибуты власти фараонов.

Разобщённость Эфиопии и её отсталость по сравнению с Египтом значительно облегчили египтянам и в период Нового царства покорение страны. Управление страной было поручено специальному наместнику, носившему титул «царского сына Куша». Однако фараонам пришлось подавить не одно восстание, пока они, наконец, закрепили окончательно свою власть вплоть до четвёртого порога. Строго централизованная администрация была организована здесь точно так же, как ив Египте. Система управления, введённая египетскими фараонами, впоследствии была перенята царями эфиопских династий и сыграла большую роль в оформлении их государства.

Немалую роль играли в управлении страной и племенные вожди. Они активно помогали египтянам эксплуатировать своих соплеменников, собирая и представляя дань во дворец фараона. Значительная доля собираемых поборов, конечно, оставалась в руках сборщиков, способствуя дальнейшему росту их богатства и влияния на соплеменников. Фараоны всячески стремились привлечь местную знать на свою сторону, превратить её в своё послушное орудие и, таким образом, облегчить себе эксплуатацию местного населения. С этой целью они поселяли самих вождей, а чаще их детей или близких родственников, при египетских гарнизонах или даже при своём дворе, где те получали египетское воспитание. По мере завоевания Эфиопии туда направлялись египетские воины, чиновники, жрецы и ремесленники для дальнейшего закрепления господства Египта и освоения богатств страны.

До середины II тысячелетия Эфиопия поставляла исключительно сырьё. Затем в Египте начинают проявлять интерес к некоторым изделиям эфиопских ремесленников: сосудам, мебели, колесницам, оружию. Ремесленные изделия и золото поставляла Северная Эфиопия, скот — Южная Эфиопия, где были расположены основные пастбища и дольше сохранялось кочевое скотоводство.

При XIX и XX династиях, когда области между третьим и четвёртым порогами в связи с ослаблением деспотии фараонов стали независимыми, Северная Эфиопия продолжала находиться в полном подчинении у Египта. В XI в. до н. э. она вошла в состав владений фиванского верховного жреца Херихора. Система управления, созданная египтянами, а также их культура оказали огромное воздействие на местное население, в первую очередь на родовую аристократию, которая стала активным проводником чужеземного влияния.

Египетская религия оказала большое влияние на высшие слои эфиопского общества. Эфиопские фараоны впоследствии объявили себя подлинными хранителями древнего египетского благочестия, в частности традиций культа Амона. Напатское царство

На рубеже Х и IX вв. до н. э. или несколько раньше в район южных порогов, повидимому, проникают кочевники из западной пустыни, возможно, родственные ливийцам. Гробницы потомков их вождей, принявших вскоре титулатуру египетских фараонов, находятся около Напаты (город, основанный ещё при XVIII династии у четвёртого порога) и имеют форму пирамид. Напата становится столицей возникающего Эфиопского государства. Это обусловливалось её выгодным географическим и экономическим положением, позволявшим контролировать пути в южные страны и добычу золота в долинах восточных гор. Возникновение влиятельного центра на юге страны объясняется также и тем, что именно южные области давно уже сбросили египетское иго. Вероятно, только в результате упорной борьбы было достигнуто объединение племён, обитавших в этих районах. Ещё в VII—VI вв. до н. э. афиопских парей утверждало собрание воинов, хотя большое влияние на их избрание имело жречество. Таким образом, в это время были ещё сильны пережитки военной демократии.

Кому из вождей удалось объединить под своей властью страну — сказать трудно. Несомненно только, что в VIII в. до н. э., при паре Каште и его преемнике Пианхи, уже существовало Напатское царство, охватившее всю долину Нила между первым и шестым порогами, а также прилегающие области. Кашта проник также и в южные номы Египта. Он обладал здесь достаточным влиянием, чтобы заставить верховную жрицу Амона в Фивах, дочь фараона Осоркона III, удочерить его дочь и таким путём передать ей этот высокий жреческий сан.

При Пианхи 1 Эфиопии удалось не только подчинить многочисленные окрестные племена, но и временно овладеть Египом. Однако следующему эфиопскому царю — Шабаке (конец VIII в. до н. э.) пришлось вновь завоёвывать Египет. Теперь эфиопы объединяли под своим господством всю долину Нила от Дельты до шестых порогов и играли важную роль в политических событиях того бурного времени, когда Ассирия угрожала всему Восточному Средиземноморью. Однако ассирийцам удалось в первой половине VII в. до н. э. изгнать эфиопов из Египта.

О последующей истории Эфиопии известно мало. Некоторое время эфиопские пари продолжали считать себя законными наследниками трона фараонов и носили титул «владык обеих земель».

Новое, правда недолговечное, усиление фараонов XXVI, так называемой саисской, династии положило конец притязаниям эфиопских парей на Египет. С другой стороны, и отдельные попытки египтян восстановить своё господство в Северной Эфиопии терпят неудачу, так же как и задуманный персидским царём Камбисом поход в Напату. Отношения между Египтом и Эфиопией обостряются, культурные связи ослабевают. Эфиопское государство расширяет свои владения на юге и юго-востоке, проникая в IV в. до н. э. до северо-западных областей современной Эфиопии (Абиссинии).

В конце VI в. или в IV в. до н. э. (здесь мнения расходятся) столица государства была перенесена из Напаты на юг, в Мероэ — город, расположенный между пятым и шестым порогами, в районе обширных и плодородных степей, пригодных для земледелия и особенно для разведения скота. Большое значение имело также и то, что здесь находились основные центры выплавки железа, потребность в котором к тому времени всё возрастала. Впоследствии, уже после начала нашей эры, здесь развилась высокая своеобразная культура с самостоятельной алфавитной письменностью, созданной на основе значительного упрощения египетской, так называемой демотической, скорописи. Последующее экономическое, политическое и культурное развитие Эфиопии всё теснее сплетается с историей окружающих кушитских, берберских и негритянских племён.

Культура, создавшаяся в рабовладельческой Эфиопии, продолжавшая традицию египетской образованности, сохранилась ещё и в I тысячелетии н. э.

Эфиопский и Саисский Египет (Позднее царство)

Развитие производительных сил. Железные орудия

Египет в VII—VI вв. до н. э. (XXV—XXVI династии) вступает в новую пору развития производительных сил. Из железа, бывшего прежде диковинкой, чуть ли не драгоценностью, теперь уже изготовляют орудия. Некоторые исследователи считают, что разнообразные железные орудия (резцы, пилы, напильники, свёрла), найденные в Фивах вместе со шлемом, похожим на ассирийский, были оставлены там не египетскими, а ассирийскими оружейниками во время занятия города ассирийцами при XXV династии; но следы железоделательных мастерских и железные орудия были обнаружены на западе Дельты в греческом городе Навкратисе в слоях, относящихся к VI в. до н. э. Наличие железного оружия у многочисленных греческих наёмников, служивших в египетском войске при XXVI династии, не могло не сказаться на вооружении и египетских воинов. Ко времени около 600 г. до н. э. исследователи относят тонкий железный нож с медной рукояткой и усматривают в таком ещё бережном обращении с железом указание на значительную его ценность. Но несомненно, что железо при XXVI династии стало чаще употребляться в Египте. Уже при XXV династии или вскоре после неё в Египте имелись потомственные «изготовители железа», т. е. изделий из железа. Возможно, что широким распространением железа объясняется и любовь ваятелей XXVI династии к твёрдым породам камня.

Излишков меди стало, кажется, больше, чем прежде. С Позднего царства начинается то изобилие литых бронзовых статуэток божеств, которые во множестве имеются в собраниях египетских древностей нынешних музеев.

С XXVI династии начинается широкое производство высококачественных изделий из так называемого египетского фаянса — фарфорообразной массы, покрытой цветной стеклянной глазурью. Развитие рабства и социальный состав общества

Деление общества на свободных и рабов в это время обозначилось, повидимому, резче, чем прежде. Старое слово немху — «простолюдин» употреблялось теперь для обозначения свободного в противоположность слову бак — «раб».

Как и встарь, храмовые мастерские обслуживались рабами и рабынями. Частные лица покупали и продавали рабов. Известен факт покупки раба за 218 г серебра; за обученного раба платили раза в два-три дороже.

От времени XXVI династии до нас дошло относительно много сделок на самопродажу в рабы. Обычно говорится о самопродаже за серебро. Продажа себя в рабы вызывалась, разумеется, бедственным положением. Некоторые становились рабами, платя таким путём за помощь, полученную в безысходной'нужде. Продававший себя в рабы отказывался от свободы и за себя и за своих детей, притом «на веки вечные». Однако известен случай возобновления такой сделки на продажу в рабство по истечении пятилетнего срока. Рабское состояние не мешало продававшемуся приобретать некоторое имущество, хотя всё, что имелось у раба, вплоть до одежды «на спине его», считалось принадлежащим хозяину.

Существовали и сделки на продажу себя в «сыновья». «Сын» покупался за серебро вместе с ожидаемым потомством и всем, что он уже имел или мог приобрести впоследствии. Он становился подвластным своему «отцу», а дети «сына» объявлялись «детьми» детей покупателя. «Сын», таким образом, мог служить покупателю даровым работником.

Всё это свидетельствует об обнищании широких слоев свободных. Под влиянием роста денежного хозяйства процесс обнищания широких масс свободного населения должен был усиливаться. В этом играло немалую роль ростовщичество, которое засвидетельствовано для этого времени, хотя по сохранившимся данным и трудно судить о степени его распространения.

Значительная часть египетского населения находилась попрежнему в зависимом состоянии в округах и деревнях, принадлежавших казне, храмам, «жене» Амона в Фивах и знати. При передаче храму округа или деревни они передавались со всеми их людьми, стадами, всевозможным имуществом. Имеется указание на то, что «царские» люди, т. е. земледельцы, в начале VII в. до н. э. платили подать царской сокровищнице.

Положение ремесленников было, надо думать, далеко не завидное Бросается в глаза резкое уменьшение количества заупокойных памятников, посвящённых ремесленникам, и чуть ли не полное исчезновение ремесленников-жрецов. Фараоновская власть действовала в интересах рабовладельцев, в интересах знати, в первую очередь жреческой, и нимало не заботилась о положении широких масс свободных. Это приводило ко всё большему ослаблению государства.

Египетские воины при XXVI династии были преимущественно ливийского происхождения. Из сочинения греческого писателя V в. до н. э. Геродота следует, что каждый воин владел наделом в 12 арур, т. е. 3,28 га. Этот надел освобождался от налога. В царские телохранители, как сообщает Геродот, ежегодно призывали по 2 тыс. воинов, и эта служба доставляла им дополнительно обильное довольствие хлебом, мясом, вином. Геродот говорит о 410 тыс. воинов, но это число, вероятно, преувеличено.

Важнейшую военную опору XXVI династии в условиях всё более усиливающегося социального расслоения и растущего недовольства среди широких народных масс составляли иноземные наёмники, в первую очередь греки и карийцы (жители Карий, расположенной на юго-западе Малой Азии), а также выходцы из Сирии и Палестины.

Костяк местной знати попрежнему составляли номархи и городские правители, назначенные заново царём или унаследовавшие своё положение от отцов. Власть отдельных номархов простиралась иногда далеко за пределы их непосредственных владений. Храмовое строительство велось не только от царского имени, но и от имени номархов и других представителей общественных верхов. Иногда номархи величали себя по стародавнему обычаю начальниками местного жречества. Прочие представители чиновной знати, если судить по их титулам, мало чем отличались от своих предшественников: это были всё те же верховный сановник, начальник сокровищницы, начальники казны, начальники работ, военачальники, судьи великой палаты и т. д. Особое место занимали египетские военачальники, которым были подчинены греческие наёмники, а также начальники царских кораблей; греческие воины и флот составляли важную опору позднеегипетской державы. Положение жречества и храмовые хозяйства

Большинство сановников, повидимому, или сами имели жреческие звания, или были сыновьями лиц, носивших такие звания. Однако многие жрецы не были гражданскими сановниками. Сыновья жрецов очень часто бывали тоже жрецами, хотя нередко гражданская служба была у них основной. Погоня знати за жреческими должностями объясняется теми весьма осязательными выгодами, которые эти должности приносили: владеть жреческим местом значило получить в своё пользование часть храмового имущества, будь то земельный надел или продовольственные поступления. За обладание жреческим местом велась подчас ожесточённая борьба. Жреческие должности с их доходами хлебом, мясом, птицей, зеленью, маслом, вином, пивом, полотном и т. п. продавались владельцами за серебро. Доходное жреческое место могло быть предложено в виде взятки даже вельможе.

Земельная собственность храмов, очевидно, была огромной; угодья бывали расположены не только поблизости от храмов, но и в отдалённых частях страны. Двор же продолжал увеличивать эти владения. Храмы сдавали, повидимому, значительное количество земли в аренду. Держатель храмовой земли мог передавать её по наследству, дарить, отдавать в надел, даже продавать другому лицу. Храмы располагали различными мастерскими.

Несмотря на то что храмы располагали собственным огромным движимым и недвижимым имуществом, государство ещё поставляло им скот, птицу, топливо, зерно и т. п., а также делало крупные взносы серебром. Правда, не все храмы были свободны от налогов, однако известен случай, когда достаточно было указать на налоги как на причину запущенности храма, чтобы они были сняты. Сохранился царский указ середины XXVI династии о полном освобождении округа, переданного царём мемфисскому храму, от государственных работ. В конце XXVI династии у тинского номарха были отняты доходы от перевоза через реку и переданы храму, равно как, возможно, и доходы от торговли с оазисом, расположенным в соседней пустыне.

Можно себе представить, какую силу при таких условиях представляло собой жречество.

Огромное значение храмов в хозяйстве страны выразилось и в том, что они заняли ведущее место в денежном обращении. Порукой доброкачественности серебра, обращавшегося в качестве денег, служило обычно происхождение его из определённых сокровищниц. В конце XXV — начале XXVI династии славилась сокровищница Хершефи бога Гераклеополя. С начала XXVI династии упоминается и серебро сокровищницы самих Фив. Впоследствии, при персах, в Фивах имело хождение «серебро сокровищницы Птаха», т. е. храмовой сокровищницы Мемфиса.

Если употребление в Фивах гераклеопольского серебра указывает на некоторое единство денежного обращения в Верхнем Египте, то на основании этого ещё нельзя утверждать о существовании очень тесных связей между югом и севером страны. На слабую деловую связь Фиванской области даже со средней частью страны указывает, например, различие в деловом письме почти на протяжении всего периода господства XXVI династии. Немногочисленные клады греческих монет древнее последней трети IV в. до н. э. были найдены почти исключительно в Нижнем Египте; в Фивах и южнее этого города они как будто не были обнаружены. Развитие денежного обращения при XXVI династии не следует преувеличивать. Наряду с серебром распространённым средством обмена попрежнему оставалось зерно. <Второе эфиопское завоевание

Вновь подчинивший Египет в конце VIII в. до н. э. эфиопский фараон Шабака, согласно Манефону, захватил и сжёг живым Бокхориса.

Второй преемник Шабаки — Тахарка, воцарившийся в 689 г. до н. э., оставил в Фивах внушительные свидетельства расположения эфиопской царской власти к жречеству. Так, в главном храме Амона был воздвигнут проход из двух рядов колонн, по шести в каждом, вышиной в 21 м. Тахарка известен главным образом как упорный, хотя и неудачливый противник Ассирии. В завоевании Египта Ассирийская держава, стоявшая тогда на вершине своего могущества, видела очередную и важную задачу. В 674 г. до н. э. Тахарке удалось не пропустить ассирийцев вглубь Египта, но новое нашествие ассирийского царя Асархаддона в 671 г. до н. э. закончилось, несмотря на ожесточённую оборону Тахарки, взятием и разграблением Мемфиса. Однако северных владетелей ассирийцы оставили в их областях. Размещённые в Египте ассирийские силы были немногочисленны. Пользуясь этим, эфиопы попытались вернуться обратно. Нижний Египет встретил их, повидимому, довольно холодно. В 667 г. до н. э. ассирийскому царю Ашшурбанапалу, преемнику Асархаддона, достаточно было одной выигранной битвы, чтобы принудить эфиопов вновь бежать на юг. При приближении ассирийского войска, усиленного отрядами местных египетских владетелей, Тахарка покинул Фивы, но стал на противоположном берегу.

Некоторые северные владетели, в том числе влиятельнейший из них — Нехао, владетель Саиса и Мемфиса, затеяли переговоры с Тахаркой. На этот опасный шаг владетелей, возможно, заставило пойти крайнее возбуждение простого люда, выступавшего против тяжкого ассирийского ига. Гонцы северных владетелей были перехвачены ассирийцами, после чего Нехао и один из его единомышленников в оковах были отправлены в Ассирию. Бросается в глаза разница в обращении ассирийцев с городским населением Севера и с владетельным главою заговорщиков В ряде северных городов, в первую очередь в Саисе, была учинена страшная резня. Трупы были выставлены на шестах, а содранная с людей кожа — на городских стенах. Что же касается Нехао, то Ашшурбанапал одарил его золотыми украшениями, облёк в дорогие одежды и вернул на царство в Саис, а его сына, принявшего ассирийское имя, посадил правителем в одном из больших нижнеегипетских городов.

В 664 г до н. э. умер Тахарка, и новый эфиопский царь Тануатамон (Тальтамон) вновь попытался завоевать Нижний Египет. Когда Тануатамон прибыл в Фивы, жречество вышло с цветами навстречу царю. С восторгом встречали эфиопа и храмы в средней части страны. В Мемфисе заперся ассирийский отряд. Вылазка осаждённых кончилась их разгромом, и Мемфис пал. Затем фараон выступил против нижнеегипетских владетелей, но те, надеясь на близкую ассирийскую помощь, укрылись за стенами своих городов и не приняли боя. Тануатамон вернулся в мемфисский дворец. Признание Тануатамона некоторыми ил владетелей не могло уже существенно изменить положение. Ассирийцы приближались Эфиопы вынуждены были отступить Нижнеегипетские правители встретили ассирийцев изъявлениями покорности. Фипы, дотоле незыблемую опору эфиопов в Египте, постигла страшная кара. Они подверглись разграблению, многие мужчины и женщины были угнаны ассирийцами в плен. Правда, вскоре эфиопское правление было восстановлено в разорённом городе. Но былое значение Фивы утратили навсегда. Воссоединение Египта под властью саисских фараонов

Такой исход борьбы за Египет был обусловлен не одним военным превосходством Ассирии. Сказалась и враждебность Нижнего Египта по отношению к эфиопам, которая явственно обнаруживалась при каждом их появлении там. Однако ассирийская «защита» от южан обходилась слишком дорого, в первую очередь трудовому населению Нижнего Египта. В его интересах было освобождение страны и от ассирийцев.

Дело воссоединения и освобождения Египта выпало на долю основателя XXVI (саисской) династии — Псамметиха I. Вероятно, он и сын саисского владетеля Нехао — одно и то же лицо, и именно его помиловал и обласкал некогда ассирийский царь Ашшурбанапал.

Каким образом произошло отпадение Египта от Ассирии, не ясно, возможно, что Ассирия, занятая войнами в других областях предпочла иметь в липе Псаммотиха скорее союзника, чем сомнительного подданного.

Прочно сплотить северные области Псамметих мог, только сломив противодействие их владетелей. Это можно было сделать, располагая значительной военной силой. Греческое предание утверждало что в этом Псамметиху и его сторонникам помогли греческие (ионийские) и карийские воины из Малой Азии; ассирийские источники говорят о присылке ему воинов лидийским царём Гигом.

Псамметиху I удалось объединить страну не сразу. Начало его царствования относится к 663 г. до н. э., однако до 658—657 гг. Фивы ещё оставались во власти эфиопского паря Тануатамона. Как произошло воссоединение Юга с Севером, неизвестно, но в 655 г. до н. э. Псамметих был уже хозяином Фив. Египет в конде концов вновь стал единым Новый фараон довольно свободно распоряжался в некоторых областях. Это видно, например, из жизнеописания одного сановника. По воле фараона этот сановник побывал правителем в шести местностях Нижнего Египта, затем был переведён с каким-то поручением в Фивы и, наконец, сделан последовательно номархом в двух городах южнее Фив. Так можно было обращаться, однако, не со всеми областями. Могущественный владетель Гераклеополя соединял в своём лице власть номарха, звание жреца местного божества, начальствовал над судоходством едва ли не во всём государстве и управлял средней частью страны В Фивах продолжал сидеть старый владетель, которому былая близость к эфиопам не мешала и при Псамметихе I управлять Южным Египтом. Положение в Фивах осложнялось ещё присутствием эфиопской царевны, владетельной «жены Амона» Для того чтобы укрепить своё положение в Фивах, Псамметих дал свою дочь эфиопской царевне в «дочери» и преемницы

Несмотря на такое «родство» с владетельницей Фив, Псамметих был и оставался северным фараоном. За полувековое царствование он почти не оставил следов своей строительной деятельности в Фивах Зато он строил в Нижнем Египте, особенно в Мемфисе.

На кого опирался Псамметих? Кое-какие намёки на это можно найти в источниках Фараон был женат на дочери верховного жреца в Гелиополе. В полусказочном рассказе Геродота виновником возвеличения Псамметиха назывался верховный жрец Птаха. Сразу же затем Геродот переходит к рассказу о постройках нового царя в Мемфисе, а потом говорит о награждении царём своих иноземных пособников — воинов. Создаётся впечатление, что эти постройки были знаком благодарности мемфисскому жречеству за помощь, оказанную Псамметиху при воцарении. Геродот свидетельствует не только о близости Псамметиха к северному жречеству, но и о натянутых отношениях фараона с египетскими воинами. По Геродоту, до 240 тыс. египетских воинов, не получив смены после своей трёхлетней пограничной службы, ушли в Эфиопию. Даже если число ушедших преувеличено, самый рассказ вполне правдоподобен. Правда, Геродот говорит, что при воцарении Псамметиха ему помогали и приверженцы из числа египтян, однако победу обеспечили не египетские, а греческие и карийские воины, которые были затем поселены в Нижнем Египте и осыпаны царскими милостями.

Местные владетели северной половины страны были по своему происхождению вождями ливийского воинства Псамметиху для подавления их,естественно, пришлось опереться не на местных, ливийских, а на пришлых воинов. Главной опорой его в стране могло быть северное жречество Богатые позднеегипетские храмы были основными очагами развития денежного хозяйства. Вполне возможно, что средства для найма иноземных наёмников были предоставлены Псамметиху именно храмами, жречеством. Если это так то в лице XXVI династии к власти пришла новая, храмовая знать, державшая в своих руках нити развивавшегося денежного обращения. Будучи заинтересована в развитии денежного хозяйства, она, разумеется, стремилась и к государственному единству страны. Египет при преемниках Псамметиха I

Время укрепления саисской династии в Египте совпадает со временем упадка Ассирии, с которой египетскими фараонами, видимо, были установлены хорошие отношения. Правда, во время скифского нашествия Египет не мог помочь Ассирии и сам, по словам Геродота, был вынужден откупиться от скифов дарами. Однако египетское войско оказало помощь Ассирии в её последней схватке с Вавилоном.

Когда в 609 г. до н э на престол вступил сын Псамметиха I — Нехао, Ассирии уже почти не существовало Дело шло уже не столько о защите остатков Ассирийской державы, сколько об участии в их дележе. Египет вновь готовился к широкой военной деятельности. Предпринятое финикийскими мореходами по поручению Нехао плавание вокруг Африки вряд ли имело военное значение. Оно могло преследовать дели торговли и разведывания торговых путей. Но намерение прорыть или, быть может, восстановить канал между Нилом и Красным морем, вероятно, преследовало не только торговые, но и военные пели. Однако это строительство, на которое были привлечены массы египетского населения (Геродот говорит о гибели 120000 человек при постройке канала), не было завершено. Для военных нужд на Средиземном и Красном морях были построены большие гребные суда.

В 608 г. до н. э. дорогу фараону к Евфрату пыталось преградить у Мегиддо войско иудейского даря Иосии, но безуспешно. Сам Иосия был смертельно ранен, и иудеи возвели на престол его сына Иоахаза, но спустя три месяца Нехао низложил его и поставил царём его брата Иоакима. Иудея должна была платить тяжёлую дань серебром и золотом.Три года властвовал фараон над Сирией и Палестиной, но в 605 г. до н. э. вавилонское войско под начальством царевича Навуходоносора, вероятно при содействии мидян, разбило египетское войско при Каркемише, и Сирия с Палестиной были снова потеряны для Египта.

Египетские фараоны и после этого не отказались от попыток подчинения соседних народов. Сын Нехао — Псамметих II (593—588) побывал в Сирии и Палестине (590 г. до н. э.) и послал в Эфиопию войско, состоявшее из египтян и из «иноязычных»: семитов, греков, карийцев. Войско находилось под начальством двух египтян. Вторжение сопровождалось большим кровопролитием, опустошениями страны и уводом пленных.

В начале царствования Псамметих II отправил в Фивы и объявил «дочерью» «жены Амона» свою дочь.

При сыне Псамметиха II — Априи (588—566) Египет отважился открыто поддержать Иудею в борьбе с Ново-Вавилонским царством. Фараон при этом, вероятно, больше думал о захвате торговой Финикии, чем о действительном отпоре вавилонянам. Греческие писатели сообщают о морской победе Априя над соединёнными тирскими и кипрскими силами и о его походе на Сидон. Египетское войско появилось и под Иерусалимом, принудив вавилонян временно снять осаду с этого города, но было затем разбито (586г. до н. э.) и ушло восвояси. Финикия была тоже потеряна.

Другое поражение стоило фараону престола. К тому времени западнее Египта на африканском берегу Средиземного моря выросло сильное греческое государство Кирена. Теснимые им ливийцы решили отдаться под покровительство египетского царя. Априй отправил против Кирены большое войско, составленное, естественно, из египтян, а не из греков; но воины Кирены наголову разбили его. Тогда, по Геродоту, в египетском войске вспыхнул мятеж, и царём был провозглашён сановник Амаоис (Яхмес II, 569—525). Хотя он был вскоре признан как в Нижнем, так и в Верхнем Египте, Априй с помощью своих греческих и карийских воинов ещё продержался на Севере до 566 г. Даже кровопролитная битва между Априем и Амасисозд с участием пехоты, конницы и судов не решила исхода борьбы. Однако вскоре Априй погиб; Амасис похоронил его с царскими почестями.

Хотя Амасис был обязан своим выдвижением египетскому войску, он не порывал и с греками. По Геродоту, Амасис из лагерей в Дельте перевёл в Мемфис ионийских и карийских наёмников и составил из них свою охрану против египтян. Фараон был весьма расположен к грекам, он делал пожертвования в их храмы, одна из его жён была родом из Кирены. Отведённый грекам город Навкратис в западной части Дельты был наделён привелегиями, в нём была сосредоточена иноземная торговля.

Господствующее положение в стране попрежнему принадлежало знати. Каким бы простонародным весельчаком ни рисовался Амасис последующим поколениям, сложившим о нём сказки, он на деле оставался царём знати, в первую очередь жреческой. Его главная жена и мать его наследника была дочерью верховного жреца Птаха.

Геродот упоминает пропилеи (проход с колоннами) Амасиса в саисском храме, исключительные по своей высоте и обширности. Царь оставил сооружения в мемфисских и других храмах. Когда впоследствии зашла речь о восстановлении урезанных персидскими завоевателями продовольственных, денежных и иных государственных взносов в храмы, доходы «времени фараона Амасиса» принимались за желаемый образец.

Ещё в 568—567 гг. до н. э. произошло военное столкновение Египта с Вавилоном; вавилонский парь Навуходоносор II, возможно, воспользовался тогда междоусобицей при воцарении Амасиса.

Происшедшее в дальнейшем усиление Египта на море при Амасисе привело к превращению Кипра в египетского данника. Египет состоял в союзе с Киреной и с правителем (тираном) острова Самое — Поликратом, одно время также с Лидией, Вавилоном и Спартой против персидского царя Кира. Нашествие персидского царя Камбиса в 525 г. до н э. не застало уже Амасиса в живых: он умер, когда персы ещё шли на Египет. Сын Амасиса — Псамметих III процарствовал всего лишь полгода Разъедаемый внутренними противоречиями, фараоновский Египет, в котором властвовали жреческая знать и иноземные наёмники, пал под натиском Персидской державы.

Египетская культура и идеология в первой половине I тысячелетия до н. э.

Письменность, литература и наука

Торжество эфиопских, а затем саисских фараонов было вместе с тем торжеством жреческой знати над ливийским воинством. И если ливийские фараоны в титулах и на памятниках объявляли себя продолжателями традиций Нового царства, то цари XXV и XXVI династий выдавала себя за восстановителей порядков Среднего и особенно Древнего царства Титулы новых владык напоминали титулы их древних предшественников различного рода памятники чем дальше, тем больше походили на стародавние образцы. Некоторые надписи времени XXVI династии по начертанию и правописанию можно принять за произведения Древнего царства. Пристальный взгляд однако, обнаруживает промахи: подражатели были не в состоянии по-настоящему проникнуть в существо древней письменности. Жизнь далеко ушла от времени пирамид, и само иероглифическое письмо надписей окончательно потеряло свою связь с употребительной в житейском обиходе скорописью.

В Северном Египте около 700 г. до н. э. выработалось из прежней деловой скорописи новое письмо, так называемое демотическое («народное»). Возникновение его было связано с ростом потребности в различных письменных сделках, обусловленным развитием денежного хозяйства. Однако в Фивах оставалась в употреблении прежняя скоропись, только предельно беглого почерка,— так называемое позднее иератическое письмо. Лишь в конце XXVI династии новая скоропись возобладала и в Фивах.

При слабых XXI и ХХ11 династиях период Нового царства не мог не представляться общественным верхам «классической» порой. Энциклопедический словник писца «дома жизни» Аменемипета, своего рода терминологический обзор тогдашнего мира, составленный в конце Нового царства, пользовался теперь большим спросом: от времени XXI—XXII династий до нас дошло несколько неполных списков этого сочинения.

Ввиду гибели почти всех рукописей эфиопско-саисского времени мы мало что знаем о его науке. Греко-римское предание говорит о поездках древнегреческих мудрецов в Египет, считавшийся страной мудрости. Утверждали, что древнегреческий философ-материалист Фалес заимствовал у египтян их учение о том, что вода — основа всех вещей. Громкой славой пользовалась в тогдашнем мире египетская врачебная наука. После покорения Египта персами царь Дарий I поручил сановному жрецу и врачу, египтянину Уджагорресенту, служившему при последних царях XXVI династии «начальником (военных) кораблей царя», восстановить «дом жизни» — высшее учёное учреждение, пришедшее к тому времени в запустение. По надписи Уджагорресента можно представить себе, каким было это учреждение до нашествия Камбиса. «Снабдил я их (т. е. ученью учреждения) всякими книжными (?) людьми из сыновей (именитых) мужей — не было там сына ничтожного (человека). Отдал я их под руку всяких знатоков... Приказало его величество давать им всякую добрую вещь по желанию, чтобы творили они всякую свою работу. Снарядил я их всякими благами, всем потребным им, что (значится) в писании, согласно состоянию их прежде. Сотворило его величество это затем, что знало благодетельность этого мастерства (для того), чтобы животворить всякого, кто в болезни, чтобы устанавливать имена всех богов, храмы их, жертвы божеские их, руководить празднествами их вечно». Таким образом, высшее учёное учреждение пеклось не только о врачебном искусстве, но и о храмовых делах. Доступ в «высокородный» круг учёных для «худородных» был заказан: наука считалась достоянием одних верхов общества.

Беззастенчивое ограбление и притеснение простых людей достигли таких размеров, что даже нравоучительная письменность, например «поучение» писца Аменемипета,— вероятно, ливийского времени, — принуждена была уделять значительное внимание общественным злоупотреблениям.

Некоторые из записанных Геродотом рассказов о XXVI династии и событиях накануне сё воцарения похожи на сказки-предания, хотя и могли в своей основе восходить к временам, о которых повествовали. То же можно сказать о сказках, связанных с именем фараона Петубастиса и довольно хорошо передающих обстановку в стране на исходе ливийского владычества, о малопочтительном рассказе об Амасисе и тому подобных сказаниях, сохранившихся в позднейших демотических рукописях.

Повествовательная литература Позднего Египта нам мало известна. Однако папирус, хранящийся в Государственном музее изобразительных искусств в Москве, даёт нам подробный и живо написанный «отчёт Унуамона» о путешествии его по поручению фиванского верховного жреца Херихора в финикийский город Библ за лесом для храмовой ладьи. В основу этого литературного произведения легли, надо думать, действительные злоключения египетского посланца. Библский владетель говорит в этом произведении об Египте, как о родине мастерства и учёности. Примечательно в этом повествовании описание природы и волнующегося моря.

До нас дошло множество надписей времени XXI—XXVI династий, но из сравнительно немногочисленных исторических царских надписей и более обильных жизнеописаний знати лишь некоторые имеют художественное значение. В соответствии с общим умонастроением общественных верхов при XXVI династии давно не употреблявшиеся «надписи пирамид» вновь начертывались на памятниках вперемежку с заклинаниями из «Книги мёртвых» и других, более новых сочинений. Надписи времени Позднего царства писались не на живом позднеегипетском, или демотическом, языке, сменившем к 700 г. до н. э. новоегипетский, а на мёртвом среднеегипетском, хотя и не без примеси более поздних оборотов. Вновь переписывавшиеся произведения Древнего царства были составлены на языке ещё более древнем — староегипетском. Архитектура и изобразительное искусство

Сооружения XXI—XXV династий в Фивах в сущности лишь продолжали строительство Нового царства. XXVI династия там почти не строила, сосредоточив свою строительную деятельность в Нижнем Египте, но здесь от тогдашних храмовых построек мало что уцелело. Гробницы царей XXVI династии помещались, согласно Геродоту, во дворе городского храма в Саисе. Гробницу Априя греческий путешественник описывает как каменный чертог с колоннами в виде финиковых пальм.

Время XXI—XXVI династий оставило нам немало изваяний; часто они безукоризненно отделаны, но только очень немногие из тогдашних скульптур действительно являются художественно сильными произведениями. В них заметно влияние образцов Древнего и особенно Среднего царства; без этого влияния, возможно, были созданы такие жизненные произведения, как статуи фиванских владетелей конца XXV — начала XXVI династии.

Из-за гибели нижнеегипетских храмов наши представления о плоскостном изобразительном искусстве Позднего Египта несколько неполны. Примечательно, что не только на Севере, но даже в Фивах со времени XXVI династии начали помещать на стенах гробниц изображения, заимствованные из Древнего царства; в одном случае они прямо списаны с гробницы времени VI династии, расположенной совсем в другой местности Верхнего Египта. Но среди плоскостных изображений при той же XXVI династии могли быть и такие, которые по живости передачи черт подлинника превосходили все прежние. Таково дошедшее до нас полное реализма изображение Псамметиха I с грубыми, некрасивыми чертами обрюзглого лица.

Достижения древнего Египта, как и других стран древнего Востока, в области науки, производства и искусства оказали огромное влияние на развитие культуры в странах Средиземноморья и имели немалое значение для последующего развития человечества. Верования

С образованием жреческого государства в Фивах почитание Амона росло, даже судопроизводство нередко осуществлялось в форме оракулов бога. В Фивах от имени Амона издавались целые указы. После того как попытки эфиопов восстановить «царство Амона» окончились неудачей, слава этого божества померкла. Только в Фивах да ещё в нескольких местностях страны Амон почитался попрежнему. С воцарением XXVI династии произошло некоторое возвеличение древней саисской богини Нейт, считавшейся, видимо, и военной покровительницей державы саисских фараонов.

Несомненно, не без участия усилившегося жречества росло в Позднем царстве почитание местных священных животных, особенно заметное в крупнейшем нижнеегипетском городе Мемфисе, священный бык которого — Апис пользовался теперь подчёркнутым вниманием со стороны государственной власти.