в десяти томахК общему оглавлению. - См. историю до рождества Христова. Глава XIII. Развитие рабовладельческих отношений у народов Причерноморья, Кавказа и Средней Азии. Племена Центральной Азии.Завоевания Александра Македонского и возникновение эллинистических государств, а затем образование Римской средиземноморской державы — не могли не оказать влияния на развитие племён и народов, живших как на территории рабовладельческих государств, так и за их пределами. Упрочились торговые, политические и культурные связи свободных и зависимых племён с соседними государствами. Ускорился процесс классообразования и формирования государства у этих народов. Усилилось угнетение местного населения родовой знатью, нередко игравшей роль посредника в эксплуатации и ограблении своих соплеменников развитыми рабовладельческими городами и государствами. Вместе с тем участились и усилились военные столкновения. Они были обусловлены агрессивной политикой рабовладельческих государств, стремлением родовой знати племён обогатиться за счёт военной добычи и борьбой местного населения против насильственной эллинизации, романизации и других форм порабощения местных жителей и подавления их самобытной культуры. Скифское царство в Крыму Скифы в сарматы Основную часть населения Северного Причерноморья в III в. до н. э. составляли попрежнему скифы. Скифы и геты упорно отражали все попытки македонян проникнуть к северу от Дуная. В 331— 330 гг. наместник Александра Македонского во Фракии Зопирион, направившийся с 30 тыс. войска в скифские степи, дойдя до Ольвии, погиб в сражении со скифами. Попытку Зопириона повторил Лисимах, мечтавший о подчинении своей власти всего понтийского побережья. В 292 г. до н. э. он перешёл Дунай и двинулся против гетов, но попал в окружение и вынужден был отказаться от своих завоевательных замыслов. Северное Причерноморье осталось за пределами держав наследников Александра, население его сохранило свою независимость. Гораздо более серьёзная опасность угрожала скифам с востока. На юго-восточных границах скифских степей, по южному берегу Меотиды (Азовского моря) и на Северном Кавказе, как уже говорилось выше, жили племена синдов, меотов и савроматов, или сарматов. Со второй половины IV в. до и. э. сарматы начинают оказывать давление на скифов с востока. Греческие источники этого времени уже помещают сарматов на правом берегу Танаиса (Дона), т. е. на территории, некогда заселённой скифами. По своему общественному строю сарматы были гораздо примитивнее скифов. Даже самые богатые из сарматских погребений проще и скромнее скифских. Сарматы значительно меньше, чем скифы, были затронуты торговыми связями с эллинским миром. Положение стало изменяться в III—II вв. до н. э. Во II в. значительные массы сарматов появляются в степях к западу от Танаиса. В мирном договоре, который был заключён в 179 г. до н. э. Фарнаком I Понтийским с царями Пергама, Вифинии и Каппадокии, в числе европейских правителей упоминается сарматский «царь» Гатал. Движение сарматов на запад было связано с разложением у них первобытно-общинных отношений. Развитие скотоводства и накопление богатств, прежде всего скота, приводит к выделению племенной знати. По мере увеличения стад возникает потребность в новых пастбищах; формирующаяся племенная знать жаждет добычи, стремится к дальнейшему накоплению богатств — рабов, драгоценных металлов, дорогих сосудов, тканей, украшений. Всё это толкало сарматов на земли более богатых скифов и к древним центрам рабовладельческой цивилизации. Укрепляются связи сарматов с эллинскими колониями, главным центром работорговли становится Танаис. Отдельные сарматские племена просачивались далеко вглубь скифских степей. Это продвижение совершалось тем более легко, что население этих степей продолжало оставаться в значительной своей части кочевым. Хотя продвижение на запад и сопровождалось ожесточённой борьбой со скифами, однако оно вовсе не означало полного вытеснения скифского населения. Лишь часть его отступала под напором сарматов на запад и в Крым; многие же скифские племена оставались на месте и даже, по всей вероятности, смешивались с сарматами, к которым они были близки по языку. Преобладание в степях Восточной Европы начинает переходить от скифов к сарматам. Этот процесс окончательно завершается во II—I вв. до н. э. Скифское царство в Крыму В IV—II вв. до н. э. многие кочевые скифские племена переходят к оседлому образу жизни и начинают заниматься земледелием. Исчезают большие укрепленные поселения. Вместо них на Нижнем Днепре и Южном Буге возникает ряд мелких городков, существовавших наряду с поселениями открытого типа. Наиболее развитой областью Скифии становится степной Крым. Здесь рядом с постройками, напоминающими кочевую юрту, появляются прочные каменные дома с черепичными крышами, не уступающие домам эллинских колонистов. Разные типы домов и хозяйственной утвари, а также наличие богатых и бедных погребений в могильниках свидетельствуют о далеко уже зашедшем имущественном расслоении скифского общества. В результате социального расслоения, развития рабовладения и формирования классов во второй половине III в. до н. э. складывается Скифское государство. Наибольшего расцвета оно достигает во II в. до н. э. при царе Скилуре. Столицей царства был город Неаполь, основанный, вероятно, Скилуром, на берегу Салгира (около современного Симферополя). До сих пор раскопана лишь небольшая часть Неаполя, но и то, что вскрыто, показывает, что это был значительный по размерам город с густо застроенными кварталами, с мощными оборонительными сооружениями. Стены Неаполя были построены из каменных глыб, связанных глиняным раствором. Население города занималось земледелием и скотоводством; в жилых кварталах найдено много жерновов и зерновых ям с остатками пшеницы, ячменя, проса, а также большое количество костей домашних животных. В городе существовало местное гончарное производство. Многочисленные предметы из Афин, Родоса, Египта, Пергама, Синопы, причерноморских городов указывают на развитие торговли. Наряду со скифами в городе жили и эллины. Царь Скилур начал чеканить монету со своим именем; надписи на монетах были сделаны iio-гречески и изображения имели чисто греческий характер — это должно было обеспечить монете Скилура хождение в эллинском мире. Барельсф с изображением скифских царей Скилура и его сына Палака. II в. до н. э. С прорисовки Бларамберга. Важное значение для изучения скифской культуры II в. до н. э. имеет расположенный в Неаполе рядом с городской стеной склеп-мавзолей, в котором сохранилось до 70 погребений скифской знати. Эти погребения очень богаты: в них найдено свыше 1 300 золотых украшений. В архитектуре, строительной технике, живописи, орнаменте украшений много самобытных скифских черт. Потребность в новых землях для полей и пастбищ, которая чувствовалась особенно настоятельно ввиду постоянного притока новых скифских племён из степей Северного Причерноморья, откуда их вытесняли сарматы, стремление скифских царей подчинить своей власти ближайшие центры торговли с внешним миром — всё это толкало Скифское царство к завоевательной политике, ближайшим объектом которой становятся Ольвия и Херсонес. Ольвия в IV-II вв. до н. э. В IV—III вв. Ольвия и Херсонес продолжали оставаться самостоятельными полисами. На периферии Ольвии и раньше имело место взаимодействие эллинов и скифов и даже сложилось смешанное (миксэллинское) население. Теперь это взаимодействие можно проследить в самом городе. Оно нашло отражение в материале ольвийских некрополей. Весьма симптоматично, что примитивная лепная керамика воспроизводит античные формы, а керамика, сделанная на гончарном круге, воспроизводит формы скифские. Переплетение эллинских и местных элементов заметно и в области прикладного искусства. О росте значения местных элементов говорят и негреческие имена, которые встречаются в ольвийских надписях. Во второй половине IV в. в Ольвии обостряются внутренние противоречия и социальная борьба. Во время осады города Зопирионом в 331 г. до н. э. правящая олигархия Ольвии вынуждена была пойти на уступки требованиям народных масс: была произведена кассация долгов, для пополнения войска были освобождены рабы и наделены гражданскими правами чужеземцы. Только благодаря этому удалось отстоять Ольвию от врага. Данные археологии показывают, что в III—II вв, ольвийское ремесло достигает высокого технического совершенства. Быстро развивается керамическое производство: процент местной керамики по сравнению с привозной заметно повышается. Все металлические предметы, употреблявшиеся в быту и в производстве, вырабатывались на месте. Высокого уровня развития достигли также строительное дело и архитектура, об этом свидетельствуют зрелые приёмы в планировке города и его благоустройство. Город имел крепостные стены с башнями, общественные житницы, два рынка, склады для товаров в гавани, мастерские для ремонта судов, причалы. Улицы были замощены каменными плитами и снабжены водосточными канавами. Во внешней торговле Ольвии Афины отходят на задний план, зато укрепляются связи с эллинистическим Востоком — Пергамом, Египтом, с островами Эгейского моря — Родосом, Фасосом, с городами Южного Причерноморья — Синопой, Гераклеей и т. д. Развитие рабовладельческого производства и товарно-денежных отношений в Ольвии сопровождалось теми же явлениями, что и в других греческих полисах: происходят усиленная концентрация земли и массовое разорение крестьянства, рост ростовщичества и задолженности значительной части гражданского населения. Чтобы предотвратить возможность демократических переворотов, богатые граждане уделяли часть своих средств на нужды города и подачки беднейшим слоям граждан. Внутренние противоречия в Ольвии усугублялись внешними затруднениями. Натиск сарматов с востока привёл в движение скифские племена. Предводители кочевых племён требовали с Ольвии «даров», и городу приходилось не только откупаться от них дарами, но временами даже платить им дань. Бессильная бороться с возрастающим напором кочевников, Ольвия в середине II в. до н. э. подчиняется власти Скилура и начинает чеканить его имя на своих монетах. Скифы были заинтересованы в существовании Ольвии как ремесленного и торгового центра в составе их царства. Прежний металлургический центр скифов на Днепре (Каменское городище) находился теперь вне владений крымских скифов, а их военное дело требовало большого количества металлических изделий. Вероятно, подобно тому как монетный двор Ольвии использовался для чеканки монеты Скилура, ремесленные мастерские Ольвии должны были удовлетворять нужды скифского войска. Подчинение Ольвии было выгодно не только Скифскому царству, но в некоторых отношениях и самим гражданам Ольвии. Оно избавляло Ольвию от набегов кочевников и уплаты им дани. Жители Ольвии — ольвиополиты, как подданные скифского царя, могли пользоваться преимуществами в торговле с Неаполем, что отвечало торговым интересам ольвийской знати. Царство Скилура было первым местным государственным образованием Северного Причерноморья, которое подчинило своей власти эллинскую колонию. Херсонес и его борьба со скифами В отличие от Ольвии Херсонес упорно сопротивлялся скифам. Если в жизни Ольвии большую роль играли торговля и ремесло, то Херсонес был, в первую очередь, земледельческим поселением. Он обладал значительной территорией, расположенной в основном на Гераклейском полуострове (к югу от Севастопольской бухты). Эта территория распадалась на участки (клеры), принадлежавшие отдельным гражданам. В настоящее время один'из клеров удалось обследовать археологически. Общая площадь этого 'клера — около 30 га. В центре его находилась усадьба. Клер делился, в свою очередь, на большое количество мелких участков (до 39), имевших различное хозяйственное назначение: виноградники, поля, сады ц подсобные участки. Виноградники и сады занимали больше половины площади клера. Это показывает, что сельское хозяйство Херсонеса имело в основном интенсивный характер. Во второй половине III в. до н. э. скифы начинают теснить Херсонес. Для обороны от внешних нашествий в юго-восточной части города строится стена, которая должна была защищать портовую часть города, расположенную у современной Карантинной бухты. Кроме того, Херсонес обратился за помощью к Боспорскому царству. Боснор, однако, находился сам в состоянии упадка и не мог оказать достаточно действенной помощи. В 80-х годах II в., возможно через свою метрополию Гераклею, Херсонес сблизился с понтийским царём Фарнаком, стремившимся выставить себя защитником эллинских городов против окрестного варварского населения. В 179 г. до н. э. между Херсонесом и Фарнаком был заключён специальный договор, фрагмент которого сохранился в херсонесской надписи. Этот договор был направлен против скифов: Фарнак обязался помогать Херсонесу, если соседние варвары нападут на город или подвластную ему территорию. Херсонесу договор был полезен; насколько можно судить при скудости источников, город на протяжении нескольких десятилетий пользовался относительным спокойствием. Наступление скифов возобновилось в конце II в. до н. э. К 110— 109 гг. владения Херсонеса на северо-западном берегу Крымского полуострова — Керкинитида, Прекрасная гавань — оказались под властью скифов. Продолжая своё наступление, скифы подошли почти к самому городу. Одновременно усилились нападения на Херсонес других его соседей — тавров. В этот критический момент херсонесцы прибегли к крайним мерам: они снова обратились за помощью к Понту, однако теперь уже не на основе союзнических отношений, как предусматривалось договором 179 г., а на условиях признания зависимости от понтийского царя Митридата VI, которого они провозгласили своим простатам (защитником). Между тем напор скифов на херсонесские владения не прекратился, а, может быть, ещё более усилился после смерти их царя Скилура (вероятно, в 110—109 гг. до н. э.), которому наследовал его сын Палак. Это побудило Митридата послать в Херсонес более крупные силы под командованием своего полководца Диофанта. Борьба скифов с Диофантом длилась несколько лет. В ходе этой борьбы царь Палак заключил союз с сарматским племенем роксоланов. Но, несмотря па численное превосходство скифов и роксоланов, победа в конечном счёте осталась за Диофантом благодаря применению им более совершенной эллинистической военной техники против армии Палака и его союзников. В результате поражения скифо-роксоланская коалиция распалась. Скифы, повидимому, должны были отказаться от всяких притязаний на Херсонес и его территорию и даже заключить союз с Митридатом. В последующее время они участвовали в понтийской армии в качестве союзников. Глубокие потрясения, испытанные Скифским царством во время войны с Митридатом (109— 107 гг.), и некоторое усиление Херсонеса, опиравшегося на помощь Понта, препятствовали восстановлению могущества Скифского царства. С этого времени до середины I в. н. э. оно играло второстепенную роль в истории Северного Причерноморья. Отсутствие ольвийских монет с именем Палака показывает, что Ольвия, повидимому, воспользовалась борьбой скифов с понтийским царём, чтобы освободиться от власти скифов. С расширением власти понтийского царя в Северном Причерноморье Ольвия была включена в состав его державы. В середине I в. до н. э. она пережила опустошительное нашествие гетов. Город был совершенно разрушен и только спустя несколько лет восстановлен, но в значительно меньших размерах. Боспорское царство в III—I вв. до н. э. Боспор в конце IV в. до н. э. Боспорское государство, возникшее задолго до греко-македонских завоеваний и непосредственно ими не затронутое, тем не менее во многом обнаруживает сходство с эллинистическими государствами Малой Азии — Пергамом, Вифинией, Каппадокией, Понтом. В состав Боспорского царства в рассматриваемое время входили как эллинские полисы со сложившимися в них развитыми рабовладельческими отношениями, так и территории, населённые местными племенами, у которых рабство ещё только начинало развиваться. Количество полисов в центральной части Боснора было довольно велико: не только такие крупные города, как Пантикапей, Фанагория и Феодосия, но и менее значительные — Нимфей, Тиритака, Мирмекий, Гермонасса — имели, невидимому, полисное устройство. Часть эллинского населения полисов составляли землевладельцы, однако население боспорских городов занималось преимущественно ремеслом и торговлей. Ведущую роль в среде господствующего класса играли купцы и владельцы ремесленных мастерских. Население, жившее за пределами полисных территорий,—-скифы, синды и меоты,— занимавшееся земледелием, подвергалось эксплуатации не только со стороны знати эллинских полисов и царей, но и со стороны местной аристократии, развившейся из родо-племенной знати. Можно предполагать, что за пределами территорий полисов боспорский правитель, подобно эллинистическим царям, считался верховным собственником всей земли, хотя часть её принадлежала на правах владения эллинской и местной знати. Развитие ремесленного производства и торгонли Во второй половине IV в. до н. э. при Перисаде I (344/43—310/09) Боспорское царство достигло наибольшего политического могущества. Владения Боспора охватывали в это время Керченский полуостров до Феодосии включительно, Таманский полуостров с прилегающей к нему береговой полосой вплоть до современного Новороссийска, нижнее течение Кубани и её ближайших к устью притоков. В устьях Дона Боспору принадлежал Танаис. Племена, жившие по северному и восточному берегам Азовского моря, признавали гегемонию Боспора. С этого же времени на долгие годы прекращаются войны между Боспором и скифами. Вещественные памятники частично из самого Боспора, частично из курганов примыкающей к нему степной полосы указывают на то, что Боспор этого времени становится центром местного ремесла. В скифских курганах конца IV в. до н. э. найдены художественно выполненные сосуды, пластинки, нашивавшиеся на одежду, части сбруи. Всё это из золота и серебра с орнаментом, свидетельствующим о местном происхождении этих предметов. Боспорское происхождение металлических изделий из скифских царских курганов IV—III вв. до н. э. подтверждается сходством их стиля со стилем боспорских монет этого времени. С IV в. до н. э. в обращении появляются золотые статеры, совершенно не похожие ни на старые монеты Пантикапея, ни на монеты, которые были в это время приняты в других эллинских городах. Они представляют собой оригинальное создание боспорских мастеров и отличаются высокими художественными достоинствами. Значительное развитие на Боспоре получило также керамическое производство. Помимо кровельной черепицы и массовой бытовой посуды, а также глиняной тары для хранения продуктов производилась на Боспоре и художественная керамика. Боспорское царство было тесно связано с окружавшими его племенами. Торговля со скифами служила стимулом для развития ремесленного производства. В обмен на изделия боспорского ремесла скифы, синды, меоты и сарматы везли на Боспор хлеб, пригоняли скот, приводили рабов. Продукты скотоводства потреблялись главным образом на месте, хлеб вывозился в Средиземноморье. Рабы частично эксплуатировались боспорской знатью, частично отправлялись на продажу. Значительная часть собиравшегося на территории Боспорского царства хлеба поступала непосредственно правителям Боспора, отправлявшим его в больших количествах на рынки Средиземноморья. Вместе с тем часть хлеба покупалась у скифских оседлых племён и перепродавалась затем приезжим эллинским или местным боспорским купцам. Растущая хлебная торговля Боспора была одной из причин, заставлявших боспорских Спартокидов расширять свои владения и вместе с тем по возможности поддерживать хорошие отношения со скифами. Упадок Ольвии обусловил направление основного потока скифского хлеба через Пантикапей, что ещё более способствовало процветанию боспорской торговли. Международное значение Боспора в IV—I вв. до н. э. было неразрывно связано с его ролью в торговле. Поэтому боспорские династы старались всячески покровительствовать торговле и увеличивать вывоз хлеба. Их мощный флот охранял торговые пути на Чёрном море против тавров и народов западного берега Кавказа, занимавшихся пиратством. Чрезвычайно важной статьёй боспорского вывоза в Средиземноморье были рабы. Надписи показывают, что на Родосе, который деятельно торговал с Боспором, имелись сарматские, скифские и меотские рабы. Вывоз рабов значительно увеличился по сравнению с предшествующим периодом. Разложение первобытно-общинного строя у кочевников Северного Причерноморья и постоянные войны между ними способствовали притоку рабов на Боспор, главным образом из числа военнопленных, которых кочевники охотно продавали эллинским купцам. Известную роль в увеличении численности рабов на Боспоре и соответственном росте боспорской работорговли могли играть и победоносные войны самих Спартокидов, которые велись на протяжении IV и первой половины III в. до н. э. Сосредоточение в руках Спартокидов обширных земель с сидящими на них земледельцами-пелатами, а также стад, рыбных промыслов и ремесленных мастерских (хорошо известны, в частности, царские керамические мастерские, изготовлявшие кровельную черепицу), наконец, рабов, прибывавших постоянно в результате войн, позволило боспорским правителям захватывать в свои руки значительную долю боспорского экспорта. Собственного торгового флота Спартокиды не держали, а пользовались обычно кораблями купцов, как приезжих (особенно афинских), так и боспорских. Крупные землевладельцы иногда сами снаряжали корабли для вывоза продуктов своего хозяйства. Внутрсннее и внешнее положенне Боспора в первой полдовине III в. до н. э. После смерти Перисада I обостряется борьба в среде господствующего класса Боспора, вылившаяся в форму междоусобной войны между его сыновьями. Один из них, Эвмел, вышедший победителем из этой борьбы, вынужден был пойти на соглашение с пантикансйской аристократией. Он созвал народное собрание и провозгласил восстановление «отеческой политии», т. е. древнего полисного устройства. Вместе с тем жители Пантикапея получили ателию (свободу от пошлин), которой они некогда пользовались, и освобождение от налогов. Очевидно, предшественники Эвмела, и в первую очередь Перисад I, не считались с полисными традициями Пантикапея, облагали его граждан тяжёлыми пошлинами и контрибуциями на военные нужды. Укрепив свою власть, Эвмел стал помышлять о расширении владений Боспора. Он помогал Византию, Синопе и Каллатии в борьбе против Лисимаха; тысяча каллатийцев, бежавших из-за голода во время осады их родного города Лисимахом, получили земли на территории Боспора на правах военных колонистов (клерухов). Преемник Эвмела Спарток III (304/03—284/83) — а может быть, и сам Эвмел — стал уже именоваться царём (басилеем) не только по отношению к покорённым племенам. Это, вероятно, произошло под влиянием соответствующих актов со стороны диадохов, которые в 306—305 гг. объявили себя царями. Внешнее положение Боспора при Спартоке III продолжает укрепляться. Важнейшим доказательством этого является договор с Афинами. Афиняне только что освободились из-под власти Деметрия Полиоркета и поспешили уведомить об этом Спартока, чтобы восстановить отношения с Боспором. Декрет, который был результатом этих переговоров, значительно отличается от предыдущих афинских декретов, касающихся правителей Боспора. Если раньше представители династии Спартокидов рассматривались как частные лица, то теперь Спарток именуется царём; если раньше речь шла исключительно о торговле, то теперь заключается формальный союз: Афины обязуются помогать Спартоку и на суше и на море, если кто-либо нападёт на его державу. Договор, однако, был, невидимому, нужнее Афинам, чем Боспору: если до сих пор афинянам гарантировались торговые привилегии, то теперь Спарток отделался неопределённым обещанием «делать им всё наилучшее». Несмотря на то, что количество хлеба, которое он подарил при этом Афинам, было сравнительно невелико (15 тыс. медимнов=9 тыс. гектолитров), афиняне оказали Спартоку исключительные почести. При Перисаде II (284/83 — после 252) укрепляются связи Боспора с Египтом, Родосом и Делосом. В одном египетском папирусе сохранилось известие о прибытии послов Перисада в Египет (254/53 г.). Укреплению политических связей способствовала высокоразвитая торговля между эллинистическими государствами и побережьем Понта. Упадок Боспорского царства. Восстание Савмака Со второй половины III в. начинается, повидимому, упадок Боспора. Данные литературных и эпиграфических источников становятся очень скудными. По монетам, клеймам на черепицах, изготовленных в царских мастерских, отрывочным литературным упоминаниям и случайным надписям известны имена отдельных правителей, но установить их хронологическую последовательность не представляется возможным. Судя по именам, династия Спартокидов правила на Боспоре до конца II в. до н. э., возможно, с некоторыми перерывами, но царский дом раздирался междоусобицами. Внутренние смуты усугублялись натиском сарматов с Востока и скифов с Запада, который заметно усилился к концу III в. до н. э. Упадок боспорской торговли в конце II в., связанный с изменениями политической обстановки в Греции и Малой Азии и с непрерывными столкновениями с соседями, привёл к уменьшению доходов боспорских правителей и не позволял им держать большую наёмную армию, а это затрудняло борьбу со скифами. К тому же нужны были средства, чтобы откупаться от скифов и сарматов и даже, повидимому, временами платить им дань. Всё это сказывалось и на внутреннем положении царства, вело к усилению эксплуатации зависимых земледельцев. К концу II в. положение настолько обострилось, что можно было ожидать совместного выступления рабов и зависимого крестьянства против правящей знати боспорских городов. В этой обстановке правящие круги Боспора в поисках опоры, которая помогла бы им сохранить их привилегированное положение, обратились к понтийскому царю Митридату VI Эвпатору. В результате переговоров между обеими сторонами было заключено соглашение, по которому боспорский царь Перисад V «добровольно» передал свою власть Митридату. Однако широкие слои угнетённого населения Боспора и, в первую очередь, скифские рабы ответили восстанием на это соглашение между боспорской знатью и Митридатом. Скопление больших масс рабов в Павтикапее облегчило подготовку восстания, во главе которого стала группа рабов-скифов, принадлежавших царю Перисаду. Руководителем восстания был скиф Савмак. Подробности этого события неизвестны. Очевидно, одним из первых действий восставших было провозглашение царём Савмака. Таким образом, ими было организовано собственное царство, подобно тому как это произошло в Сицилии во время восстания в 137—132 гг. до н. э. Решительные действия восставших грозили Митридату потерей его владений и влияния в Северном Причерноморье. В течение нескольких месяцев Митридат подготовил флот и сухопутное войско и весной 107 или 106 г. до н. э. отправил его под командованием Диофанта в Крым. Используя Херсонес в качестве опорного пункта, Диофант атаковал с моря Феодосию. И Феодосия и Пантикапей оказали упорное сопротивление войскам Митридата. Невидимому, в этих городах были особенно сильны позиции Савмака, так как здесь сосредоточивались большие массы свободной бедноты. Однако восставшие не обладали достаточной военной силой, чтобы отразить нападение Диофанта. Об их ожесточённой борьбе с понтийскими войсками свидетельствуют следы больших разрушений в конце II в. до н. э.: может быть, борьба происходила на улицах города даже и после того, как городские укрепления были захвачены Диофантом. Многих участников восстания Диофант казнил. Савмак был захвачен живым и отослан к Митридату в Синопу, где, вероятно, тоже был казнён. Северное Причерноморье под властью Митрпдата Эвпатора После подавления восстания Савмака под властью Митридата оказалась значительная часть побережья Чёрного МОРЯ. Подчинение Боспора и других государств Причерноморья Митридату вовлекло их в орбиту крупнейших событий, происходивших на Понте в первой трети I в. до н. э. В экономике северопонтийских городов в это время появились новые черты: усиление экономических связей с Понтийским царством привело к тому, что прежние связи с торговыми центрами Эгейского бассейна значительно сократились. Известную роль в усилении вывоза из Северного Причерноморья в Южное играли поставки хлеба и других предметов питания в разоряемое войнами Понтийское царство. Однако этот интенсивный вывоз не столько способствовал развитию производительных сил Северного Причерноморья, сколько вёл к истощению его экономики. К тому же результату приводили многочисленные налоги, которые население Причерноморья должно было платить царю. Ухудшение экономического положения, вероятно, было причиной роста антипонтийских настроений среди боспорского населения. Уже в конце первой войны Митридата с Римом, в 83 г. или даже несколько раньше, Боспор восстановил свою независимость. Подробности этого движения неизвестны. Митридату удалось вновь подчинить себе Боспор только в 80 г. до н. э. Гибель Митридата и переход власти к Фарнаку в 63 г. до н. э. не облегчили положения населения Северного Причерноморья, поставлявшего Фарнаку войска и корабли для его войн с Римом за отцовское царство. Недовольство широких кругов боспорских рабовладельцев властью понтийской династии привело к тому, что местная знать выдвинула в противовес Фарнаку знатного боспорца Асандра, провозгласив его царём. Однако правление Асандра не ослабило политического напряжения и не приостановило хозяйственного упадка, который переживал Боспор. Вместе с тем с середины I в. до н. э. во внутреннюю политическую жизнь Боспора начинают всё более активно вмешиваться римляне, оценившие в ходе борьбы с Митридатом стратегическое значение Северного Причерноморья. Культура Боспорского царства Для материальной и духовной культуры Боспора было характерно переплетение эллинских, прежде всего ионийских, и местных элементов. Особенно ярко это сказалось в художественном ремесле. На металлических предметах наряду с общими сюжетами чисто орнаментального характера начинают воспроизводиться в условном позднеионийском или позднеаттическом стиле сюжеты, связанные с жизнью и религией скифов. Наиболее знаменитые и богатые курганы скифских степей полны памятников этого рода. Таковы Куль-Оба и курган Патиониоти около Пантикапея, Чертомлык и Солоха на Нижнем Днепре, курганы на Среднем Дону. Относительно датировки этих курганов существуют различные мнения, но несомненно, что они в основном совпадают во времени с расцветом Боспорского царства. Очевидно, в Пантикапее и в других городах Боспора существовала в IV—III вв. до н. э. специальная школа художников, которая изготовляла для скифской, синдской и меотской знати художественные предметы, отвечавшие её вкусам и воспроизводившие привычный для неё быт. Достижения этой школы весьма значительны. Сцены скифской жизни трактовались здесь с большим реализмом. Боспорская керамика также свидетельствует о художественном своеобразии местного производства. Особенно интересны терракотовые статуэтки и сосуды с яркой полихромной росписью (так называемые акварельные вазы), производство которых относится главным образом к IV—III вв. до н. э. Переплетение различных этнических элементов влияло и на религиозные представления. Ионийские поселенцы принесли с собой в Пантикапей и Фанагорию свои древние культы, среди которых особенно выделялся культ Аполлона. Однако наряду с этим они восприняли культы местного населения, которые подверглись лишь поверхностной эллинизации и которые по мере усиления роли местных элементов на Боспоре становятся преобладающими. Среди местных культов особо важную роль играл культ верховного женского божества, которое соответствовало малоазийской великой матери богов, «владычице животных». По всей Синдике были разбросаны богатые и почитаемые святилища этой богини. Она именовалась то Афродитой Апатурой (в Фанагории), то Артемидой Агротерой (на Цукурском лимане). Об интеллектуальной жизни боспорского общества известно мало. Выходцем из Боспора был философ Сфер (некоторые, впрочем, считают его родом из Борисфена, т. е. Ольвии), стоик, живший в Египте при Птолемее Филадельфе и его преемниках. Сфер известен как идейный вдохновитель спартанского реформатора Клеомена. Стихи, попадающиеся в боспорских надгробных надписях, указывают на то, что поэзия также получила известное развитие на Боспоре. Боспорское, в основном, происхождение имели многочисленные скифские новеллы, живо рисовавшие местные условия жизни. Они распространялись по всему эллинистическому миру (некоторые из них были найдены даже в Египте как на папирусах, так и на черепках) и оказали влияние на греческую литературу. На Боспоре существовала, невидимому, собственная историография, имевшая придворный характер: возможно, что именно к этой историографии восходит в конечном итоге повествование Диодора Сицилийского о Спартокидах, а также некоторые отдельные известия, сохранившиеся у других авторов. IV—III века были временем расцвета Пантикапея. Город деятельно обстраивался по склонам горы Митридат, на вершине которой был расположен акрополь. В городе имелись водопровод и канализация — сохранились свинцовые и глиняные трубы. Расцвет Боспорского государства в IV— III вв. отразился и на территории подвластных племён. Значительное число поселений, остатки которых обнаружены на Таманском полуострове и по нижнему течению Кубани, возникает именно в это время. Боспор играл немалую роль в жизни эллинистического мира. Этим он обязан не только эллинским колонистам, основавшим свои поселения на берегах пролива, соединявшего Понт и Меотиду, но в такой же мере и коронным жителям окрестных областей. Колхида, Иберия и Албания в III—I вв. до н. э. История народов Закавказья со времени завоеваний Александра Македонского начинает всё теснее и теснее сплетаться с историей Передней Азии и Восточного Средиземноморья. Закавказье стало сильнее втягиваться в международную торговлю. Связь с внешним миром осуществлялась через порты Колхиды, в частности через Фасис. К этому же времени относится и расцвет Диоскуриады. Тимосфен, наварх Птолемея Филадельфа, говорит о Диоскуриаде как о цветущем торговом городе, куда для торговли сходилось до 300 племён. Цифра эта явно преувеличена, но даже если уменьшить её до 70, как это делает Страбон, она всё же остаётся достаточно значительной и показывает, что Диоскуриада была крупным торговым центром. В этих городах сильно возрастает роль местных элементов, в результате чего греческие колонии на протяжении III—II вв. постепенно меняют свой характер, превращаясь в значительной мере в местные городские центры. На протяжении III—II вв. продолжается деятельная чеканка колхидок, которые получают широкое распространение по всей Западной Грузии. Колхида в III----I вв. до н. э. В Колхиде в III в. происходят значительные политические изменения, о которых можно косвенно судить по изменениям в характере денежного обращения. Наряду с прежними колхидками появляются золотые монеты, представляющие собой подражания монетам эллинистических царей. Эти изменения в чеканке толкуются по-разному. Сторонники теории раннего образования государства в Колхиде полагают, что в это время начинается распад относительно единого до того Колхидского царства и правители отдельных областей переходят к новым формам чеканки. Противники этой точки зрения, считающие, что колхидки ранее чеканились Фасисом, думают, что появление новых форм чеканки указывает на возникновение в этот период в Колхиде ряда примитивных государств. К III в., вероятно, относятся золотые статеры, представляющие собой подражания статерам Лисимаха и чеканившиеся царём Акой, который был, видимо, правителем одного из государств, существовавших на территории Колхиды. Царство Аки находилось скорее всего в районе Диоскуриады и включало области, расположенные к северу от неё, где жили племена, говорившие уже не на картвельских диалектах, а на языках другой ветви кавказской семьи. В источниках сохранилось прямое указание, что во II в. Колхида была разделена на ряд скептухий (т. е. владений скептухов, «скиптроносцев»). Исследователи, отрицающие существование какого-либо политического объединения Колхиды в предшествующие периоды, полагают, что скептухи представляли собой вождей отдельных племён Колхиды и что самый термин «скептух» указывает на сохранение в Колхиде значительных элементов первобытно-общинного строя. Однако значение термина «скептух» не вполне ясно, так как он прилагается у греческих авторов и к племенным вождям, царям, военачальникам, и к придворным сановникам (в частности, при ахеменидском дворе). Это даёт основание другим исследователям считать, что скептухи первоначально представляли собой местных династов — правителей отдельных областей Колхиды или наместников колхидского царя, добившихся со временем почти полной самостоятельности. На рубеже II и I вв. до н. э. Колхиду присоединяет к своим владениям царь Понта Митридат VI Эвпатор. Для Понтийского царства Колхида была важна своим корабельным лесом; кроме того, Колхида славилась льном, здесь же добывали воск, смолу, сами колхи были искусными моряками. В 83 г. до н. э. колхи вместе с боспорцами попытались сбросить понтийское владычество, но эта попытка успеха не имела. Иберия III-I вв. до н.э. В Иберии, как уже указывалось выше, в начале III в. окончательно складывается самостоятельное царство. Основание Иберийского царства приписывается Фарнабазу, о котором говорят грузинская хроника «Обращение Грузии» (окончательно отредактированная в VIII—IX вв. н. э.) и известный свод древнегрузинских летописей «История Грузии». Раскопки на территории древней Картли дают возможность составить представление об Армази, центре страны в IV—II вв., и о Мцхете, столице Иберии в последние века до нашей эры. Относящиеся к этому времени погребения в глиняных кувшинах в расположенном к северу от Мцхеты Самтаврском некрополе свидетельствуют о том, что население постепенно переходило от скотоводства к земледелию. Одновременно развивались ремёсла и торговля. Иберия, видимо, представляла собой раннерабовладельческое государство с сильными пережитками первобытно-общинного строя. У Страбона сохранились сведения о социальном строе Иберии применительно к I в. до н. э., однако сведения эти недостаточно ясны и толкуются в современной литературе по-разному. Согласно Страбону, всё население Иберии делилось на четыре «рода людей», т. е. четыре социальные группы. Первый «род людей» — тот, из которого избирают царей. В его состав наряду с членами царского дома входили, вероятно, и царские приближённые, называвшиеся, как и в ахоменидской Персии и во многих эллинистических государствах, «сородичами» царя, т. о. светская знать — эриставы. Второй «род людей» составляли жрецы, сосредоточившие в своих руках, согласно Страбону, внешние сношения. Третий «род людей» состоял из воинов и земледельцев; это были свободные иберы, занимавшиеся земледелием и скотоводством и по призыву царя выходившие на войну. В грузинском языке сохранился термин эри, означающий «народ-войско»; этот термин отражает то нерасчленённое единство народа и войска, которое характерно для первобытно-общинного строя и сохраняется на ранних ступенях развития классового общества. В условиях формирования классового общества и государства «народ-войско» уже утратил, однако, своё руководящее положение в распоряжении общественными делами. Четвёртый «род людей», который Страбон определяет термином «лаой», составляли зависимые земледельцы, сидевшие на царской земле. Страбон называет их «царскими рабами», но в данном случае термин «рабы» не следует понимать в буквальном значении этого слова; эти лаой, повидимому, жили большими семьями, а может быть, и родами, причём родственники сообща владели землёй. Возглавлял такую семью старейший, который и распоряжался общим имуществом. Положение лаой в Иберии, возможно, напоминало положение лаой в соседней Малой Азии, а также соответствующих категорий крестьянства в других эллинистических странах. Вероятно, в Иберии были и настоящие рабы, о которых Страбон, однако, не упоминает. Развивавшаяся постепенно торговля разрушала старые условия жизни. На наиболее значительных реках возникает судоходство, страна покрывается сетью дорог и мостов, появляются города с мощными крепостными стенами, домами с черепичными кровлями, рынками, общественными зданиями и водопроводами; эти города становятся центрами ремесла и торговли. Такими городами в Иберии были её столица Армази и Мцхета (будучи расположены на противоположных берегах Куры, они постепенно сливаются в один город, так что Армази превращается по существу в акрополь Мцхеты, а позднее, в I в. н. э., они были даже обведены одной стеной), Севсамора и др. В горах Кавказа жили зависевшие от иберийских царей, а также независимые племена, занимавшиеся охотой и скотоводством. Высокогорные племена, типичными представителями которых были сваны (сохранившие своё имя и до настоящего времени), продолжали жить первобытно-общинным строем. Во главе сванов стоял военный предводитель и совет из 300 человек. Постоянное войско отсутствовало, в случае необходимости все сваны выходили на войну. Атропатена и Албания в III- I вв. до н. э. В Южном Азербайджане, как и в Иберии, возникает в III в. до н. э. местное независимое царство. Основателем его считается персидский сатрап Атропат, один из немногих наместников азиатского происхождения, сохранивших власть ко времени смерти Александра. От имени Атропата, ставшего родоначальником местной династии, эта область и получила название Мидии Атропатены. Название «Атропатена», искажённое арабами, легло в основу современного названия «Азербайджан». Территорию Северного Азербайджана населяли албанские племена, которые по своему происхождению, видимо, принадлежали, так же как и иберы, к кавказской группе народов и позднее имели немало сходных черт с иберами в культуре и общественном строе. Территория Албании к середине I в. до н. э. по сравнению с предшествующим периодом уменьшилась: границей между Арменией и Албанией стала река Кир (Кура). На западе Албания захватывала часть современной Кахетии; на востоке она простиралась не далее того места, где Араке теперь впадает в Куру, так что прикаспийское побережье оставалось за её пределами. Почва Албании, особенно на территории современной Кахетии, была плодородна. Часть населения занималась земледелием — хлебопашеством, садоводством и особенно виноградарством. Но земледелие, по рассказу Страбона, стояло на низком уровне, земля возделывалась грубым деревянным плугом. Большая часть албанов занималась скотоводством и вела кочевой образ жизни в обширных степях по нижнему течению Куры. Страбон сообщает, что албаны вели только меновую торговлю, почти не пользовались монетой, не знали ни точных мер, ни весов, ни чисел более ста. 26 албанских племён были слабо связаны между собой и имели каждое особый диалект. Однако в сообщения Страбона о примитивности земледелия и всего образа жизни албанов следует внести значительные поправки на основании результатов археологических исследований. Так, в местности Ялойлу-Тапа (к юго-востоку от Нухи) обнаружены древние погребения, датируемые IV—I вв. до н. э., инвентарь которых говорит уже об оседлом образе жизни населения, занимавшегося земледелием и овцеводством. В Муганской степи, в районе селения Джафархон (к югу от Сабирабада), были найдены многочисленные городища и каналы, указывающие на то, что в последние века до нашей эры в безводной Муганской степи были проведены значительные ирригационные работы. Керамика, встречающаяся в так называемых кувшинных погребениях Мингечаура и Мильской степи (II в. до н. э.— II в. н. э.), сделана на гончарном круге и имеет хороший обжиг. Обнаружены остатки нескольких керамических печей довольно сложной конструкции. Встречаются стеклянные сосуды. Жители этих районов занимались земледелием и скотоводством. Они культивировали лён и изготовляли из него тонкое полотно. Из домашних животных помимо коз, овец и коров разводились также свиньи — животное, для кочевого скотоводства непригодное. Высокое качество ремесленных изделий указывает не только на то, что ремесло уже в значительной мере отделилось от сельского хозяйства, но и на известную дифференциацию ремесленного производства. Относительно раннее применение железа в Албании, наличие гончарного круга, находимые на территории Албании монеты Лисимаха — всё это также позволяет заключить, что хотя в целом Албания ещё значительно отставала от Иберии, но и здесь уже во II—I вв. до н. э. идёт процесс разложения первобытно-общинного строя и формирования классовых отношений. Государство в Албании возникло, повидимому, в середине I в. до н. э. на основе албанского племенного союза. В это время у албанов уже появляется отделённое от народа войско. Наличие тяжёлой конницы указывает на значительное социальное расслоение. В источниках 1 в. н. э. албанские цари упоминаются наряду с царями мидян («Деяния» Августа) и иберов (Тацит). Албанский царь жил в укреплении Кабалаке (на территории позднейшего Ширвана). На рубеже нашей эры в стране появляются города, развитие которых падает в основном уже на следующий период. В экономически наиболее развитой земледельческой части Албании образовалось храмовое княжество, глава которого — верховный жрец — считался вторым лицом в Албании после царя. Священная земля, находившаяся под управлением верховного жреца, была густо заселена. Здесь жили храмовые служители (гиеродулы), работавшие на храм. Религия албанов представляла собой сочетание местных культов (главным образом культа природы и небесных светил, из которых особенно почиталась Луна) с проникшим из Атропатены зороастризмом. Борьба народов Кавказа против римской агрессии Упадок эллинистических государств, передвижение сарматских и скифских племён, усиление Парфии— всё это не могло не отразиться на положении Восточного Причерноморья и Кавказа. На Северном Кавказе происходит усиление сарматского элемента. Эллинистические города по восточному берегу Понта с I в. до н. э. начинают приходить в упадок, что было связано отчасти с внешнеполитическими обстоятельствами, отчасти со сложившимися в Колхиде внутренними социально-политическими условиями, которые отражались и на положении этих городов. Во внешнем положении государств Закавказья значительную роль сыграло соприкосновение их с Римом. Народы Закавказья впервые непосредственно столкнулись с римлянами в период третьей Митридатовой войны. После победы над царём Армении Тиграном II Помпеи в 65 г. до н. э. двинулся против албанов. Албаны и иберы отличались высокой боеспособностью. Они сражались и в пешем строю, и на конях, в панцырях и легковооружёнными. Оружием им служили копья и луки, кроме панцырей они имели щиты и шлемы из звериной кожи. Римлянам, вторгшимся на их территорию, они оказали упорное сопротивление. Но превосходство в военной технике обеспечило победу войскам Помпея. Албаны, потерпев поражение, заключили мир. Из Албании Помпеи двинулся в Иберию, где в это время правил царь Артаг. Римляне захватили Армази и, сломив сопротивление иберов, принудили Артага заключить мир. После этого римляне подчинили Колхиду. Поход не привёл к подчинению Закавказья римской власти, однако установление римского владычества в западных частях Передней Азии стало оказывать значительное влияние — прямое или косвенное — на положение народов Закавказья. Армения в III — I вв. до н. э.Армения в системе державАлександра Македонского и Селевкидов После падения Персидской державы армянские земли оказались фактически независимыми. Правители Южной Армении признали власть Александра, но это признание оставалось, повидимому, чисто формальным: Александр сам не проходил через Армению, его военачальникам также не удалось проникнуть на её территорию. С конца IV в. на территории Армении начинают складываться самостоятельные или полусамостоятельные государства. На крайнем западе, к северу от долины Верхнего Евфрата, на территории древней Хайасы находилась Малая Армения. Население её занималось преимущественно скотоводством, особенно славились местные кони. Из ремёсел получила развитие обработка металлов. При Александре и некоторое время после его смерти Малая Армения формально находилась под властью македонян, но уже в 322—321 гг. здесь возникло самостоятельное Армянское царство. История Малой Армении в этот период известна плохо; область стояла в стороне от остальных армянских земель и тяготела не столько к ним, сколько к соседнему Понту. В 115 г. до н. э. Малая Армения была присоединена Митридатом VI к Понтийскому царству. Вторая армянская область, Софена (по-армянски Цопк), занимавшая юго-западную часть Армянского нагорья, отличалась значительным плодородием — её центральную часть Полибий называет «Прекрасной равниной». Софена была расположена вблизи важных торговых путей; к югу от неё через Северную Месопотамию проходила торговая магистраль из Восточного Ирана через Селевкию на Тигре в Антиохию на Оронте, боковая ветвь дороги шла через Софену в Малую Азию. В Софене раньше, чем в других армянских землях, появляется денежное обращение и начинает чеканиться местная монета. Софена входила в состав державы Селевкидов как особая сатрапия, обязанная платить дань и выставлять войска, но управлялась она местными наследственными династами, пользовалась внутренней самостоятельностью и временами совсем освобождалась от власти Селевкидов. Третья армянская область, собственно Армения, была расположена по верхнему течению Тигра и в окрестностях озера Ван, т. е. занимала основную территорию древнего Урарту. Её положение было сходно с положением Софены. Здесь также правили местные наследственные владетели, но по своему общественному развитию она сильно отставала от Софены, и власть Селевкидов была здесь несколько прочнее, чем в Софене. На северо-восток от Армении, в долине реки Аракса, находилось Айраратское царство, возникшее в конце IV в. Его коренное население — алародии — постепенно ассимилируется с армянами. В Айраратском царстве утвердилась династия Оронтидов, или Ервандидов, которая вела своё происхождение от правителей XVIII сатрапии ахеменидского времени. Представитель этой династии Оронт (по-армянски Ерванд) признал власть Александра, но во время борьбы диадохов в 316 г. до н. э. Айраратское царство стало самостоятельным. Столицей царства был город Армавир, расположенный на месте урартского Аргиштихинили. В 220 г. Айраратская область была захвачена Антиохом III и некоторое время спустя присоединена к собственно Армении, которая отныне начала называться Великой. Таким образом, к концу III в. почти все армянские земли оказались под властью Селевкидов. В III — начале II в. армяне заселяют почти всю ту территорию, которая впоследствии составила историческую Армению. В это время начинает складываться армянская народность. Страна вступает в более тесные сношения с другими народами Передней Азии и подвергается влиянию соседних эллинистических государств. Однако формирование самостоятельных армянских государств тормозилось в этот период селевкидским владычеством. Образование самостоятельных армянских государств Битва при Магнесии, в результате которой Антиох был вынужден отказаться от всех малоазийских владений к северу от Тавра, дала толчок распаду державы Селевкйдов. Этим прежде всего воспользовались селевкидские сатрапы Великой Армении и Софены — Артаксий и Зариадр (по-армянски Арташес и Зарех), объявив себя независимыми царями. Так возникли первые вполне самостоятельные армянские государства, образование которых в известной мере было связано с антиэллинистической реакцией местного населения. Армянские государства, в которых существовал значительный слой свободного крестьянства, дававшего превосходные кадры для армии, ведут активную завоевательную политику. Софена и Великая Армения выходят за пределы Армянского нагорья, захватывают ряд областей у соседних иберов и мидян. Особенно усиливается Великая Армения. В Армении растёт рабовладение. В результате многочисленных победоносных чтоходов Арташеса I (189—161) пригонялись толпы рабов, о чём рассказывает армянский историк Мовсес Хоренаци (Моисей Хоренский). Армянская знать владела, невидимому, большим числом рабов. Так, например, Арташес подарил одному из своих полководцев 500 царай (так назывались рабы, работавшие в поместьях знати). При Арташесе и его преемниках укрепляются торговые связи Армении с соседними странами. На одном из торговых путей, проходивших через Армению, была воздвигнута новая столица — Арташат, находившаяся на берегу Аракса, неподалёку от Армавира. Арташат скоро стал крупным центром ремесла и торговли. При преемниках Арташеса I внешнее положение Армении временно ухудшается. Вместо Селевкидов у Армении появляется новый могущественный враг — выделившееся ещё в середине III в. из державы Селевкидов самостоятельное Парфянское царство. Держава Тиграна II В 95 г. до н. э. парфяне возвели на армянский престол Тиграна II, который был у нгтх заложником, и добились от него значительных территориальных уступок. Поддерживая сначала мирные отношения с Парфией, Тигран II в первый же год своего правления начал завоевания на западе. В 95 г. он присоединил к своим владениям Софену. Вслед за тем Тигран захватил на северо-востоке ряд пограничных албанских областей. Внешнеполитическая обстановка в начале I в. до н. з. складывалась благоприятно для Армении. Римская республика переживала на рубеже II и I вв. острый кризис. Государство Селевкидов находилось в состоянии полного упадка. Наиболее сильным государством, способным оказать сопротивление Армении, был Понт, но с его царём- Митридатом VI Тигран II заключил в 94 г. дружественный договор. Интересы Армении и Понта скрещивались в Каппадокии. Митридат ещё раньше пытался захватить Каппадокию, но натолкнулся на противодействие Рима. Теперь оба царя — понтийский и армянский — заранее разделили между собой добычу. Было условлено, что в случае завоевания Каппадокии Митридат получит землю, а Тигран — движимое имущество и людей. Помимо этого Митридат и Тигран распределили между собой сферы будущих завоеваний. Митридат претендовал на Малую Азию, черноморское побережье и Грецию, Тигран II — на Парфию, Сирию и прилегающие к ним страны. Для закрепления союза Тигран женился на дочери Митридата. В 93 г. Тигран вторгся в Каппадокию, но вмешательство римлян привело к восстановлению прежнего положения. В 88 г. до н. э., после нескольких лет борьбы с переменным успехом, Митридат и Тигран снова приступили к решительным действиям. В то время как Митридат вёл войну с Римом, Тигран выступил против Парфии. Армянские войска вторглись в Ассирию и Мидию и достигли Ниневии и Арбел. Парфия была вынуждена заключить мир. Помимо земель, уступленных Тиграном при воцарении и теперь ему возвращённых, под власть Тиграна попали все северо-западные области Парфии. Одновременно в зависимость от Армении попадая Атропатена. Парфянский царь отказался от титула «царя царей», который перешёл к Тиграну. В 85 г. одновременно с миром между Арменией и Парфией был заключён договор между Суллой и Митридатом. Воспользовавшись тем, что римляне были поглощены гражданской войной между сторонниками Суллы и Мария, а Понтийское царство ещё не успело оправиться после войны с Римом, Тигран начал захват владений распадавшейся державы Селевкидов. Он двинулся к берегам Средиземного моря, завладел Коммагеной с её переправами через Евфрат, а затем без особого труда подчинил своей власти Сирию, Финикию и равнинную Киликию. Его владения на юге доходили до Птолемаиды на берегу Средиземного моря. Государство Селевкидов перестало существовать. Тигран объявил себя наследником свергнутой династии, Антиохия наряду с Арташатом стала второй столицей его державы. В 78 г. Митридат и Тигран снова двинулись на Каппадокию и захватили её столицу Мазаку. Согласно договору, территория Каппадокии отошла к Митридату, тогда как всю добычу — и в том числе 300 тыс. жителей, угнанных из Каппадокии,— получил Тигран. В 70-х годах I в. до н. э. государство Тиграна II представляло собой обширную державу, простиравшуюся от Куры до Иордана и от Средиземного моря до Каспийского. В 77 г. до н. э. в южной части Армянского нагорья, в 50 км к северу от Тигра, на берегу его притока Нимфия, Тигран основал новый город, заселив его жителями 12 эллинистических городов Малой Азии, насильственно переселёнными в Армению. Этот город был назван Тигранакертом и должен был стать новой столицей обширной державы. Общественный и политический строй Армении в I в. до н. э. Быстро возвысившаяся держава Тиграна просуществовала лишь до начала 60-х годов. Временное подчинение богатых торговых городов Сирии и Финикии не оказало существенного влияния на развитие социально-экономических отношений центральных областей Армении. Для этих областей было характерно земледельческое хозяйство. Альпийские луга в горных областях были прекрасными пастбищами для скота. Попрежнему было высоко развито коневодство. В горах Армении и прилегающих областях имелись залежи меди, железа, свинца, серебра, золота. На берегах озера Урмии добывалась соль. Основную часть населения страны составляло крестьянство, жившее сельскими общинами. Положение его напоминало положение лаой в государстве Селевкидов. Оно считалось живущим на царской земле и было обязано разнообразными повинностями. Рядом с сельскими общинами развивались и крупные частновладельческие хозяйства, принадлежавшие царю и знати. В этих хозяйствах применялись разные формы эксплуатации: тут работали и рабы, и закабалённые общинники, и издольщики. Крестьяне-общинники упорно отстаивали свою свободу, но всё чаще и чаще попадали в зависимость от знати. Рабский труд применялся также при строительстве, в рудниках и в домашнем быту. Источники рабства были различные. Больше всего рабов давала война: обращаемые в рабов военнопленные (струки) распределялись между царём, знатью и храмами. Наряду с этим имелись «рабы, рождённые в доме» и «рабы, купленные за серебро», а также обращённые в рабство за преступления. Существовало, наконец, как и в других странах Передней Азии, долговое рабство. Армянское общество времени Тиграна было обществом рабовладельческим, но ещё сравнительно мало развитым. На это указывают долговое рабство, практика поселения рабов на землю и другие аналогичные явления. Античные формы рабовладения получили развитие в Армении лишь в эллинистических городах. Завоевания Тиграна дали новый толчок развитию торговли Армении. Эта торговля носила, в первую очередь, транзитный характер. Армению пересекали две крупные торговые магистрали: одна из них соединяла черноморское побережье с Ираном и далёкой Индией и шла через Айраратскую область и Атропатену, другая проходила из Сирии через Софену и Южную Армению в Восточный Иран. Из самой Армении вывозились продукты сельского хозяйства, лошади и мулы, металлы, «армянская краска» (кошениль); ввозились в Армению преимущественно продукты ремесла и предметы роскоши из Малой Азии, Сирии и Египта. Развитие торговли влекло за собою развитие денежного обращения: Тигран II и его преемники чеканили золотую, серебряную и бронзовую монету с греческими надписями. Наряду с местной обращалась селевкидская, парфянская и римская монета. Центрами ремесла и торговли были города, расположенные на важнейших торговых путях. Население городов Армении было смешанным: здесь жили эллины, сит рийцы, иудеи, персы. Армяне составляли далеко не преобладающую часть городского населения. Жители городов наряду с ремёслами и торговлей занимались и земледелием. Тигран по примеру ассирийских и урартских царей применял массовый угон жителей покорённых эллинистических городов, заселяя ими старые и новые города. Господствующим классом в государстве Тиграна II была рабовладельческая знать, образовавшаяся в основном из знати племенной. Поскольку племенные различия далеко ещё небыли изжиты в Армении, вожди племён играли большую роль при дворе и в администрации Тиграна. Разумеется, эта знать в значительной мере уже утратила свой прежний племенной характер: её представители получали землю от царя. Армянская знать ко времени Тиграна подверглась сильной иранизации, начавшейся ещё в ахеменидский период; на это указывают, в частности, имена царей из династии Арташесидов: Арташес, Артавазд, Тигран. Значительную роль в стране играло также жречество. Как и в соседних областях Малой Азии, а также в Иберии и Албании, наиболее крупные храмы располагали большими земельными владениями и множеством гиеродулов, которые работали на них. Особенно знаменит был храм Анахиты в Акилисене: ему принадлежала целая область. Могущество жречества укреплялось тем, что жреческие должности были наследственными. Верховный жрец считался вторым после царя лицом в государстве. Поэтому эту должность часто занимал брат царя. Полномочия верховного жреца распространялись также и на сферу законодательства. Власть царя в Армении была неограниченной, царю воздавались божеские почести. Материальной опорой царской власти были обширные царские земли, которые царь раздавал представителям знати в условное владение. В Армении начал также формироваться бюрократический аппарат. Однако армянская деспотия находилась при Тигране ещё в процессе становления. Наличие значительных пережитков первобытно-общинного строя, существование царской собственности на .чемлю лишь во внутренних частях Армении, слабость бюрократического аппарата — всё это отличало Армению от современных ей эллинистических государств. Большинство завоёванных Тиграном стран — Великая Мидия, Атропатена и др.,—хотя и представляли собой зависимые от Тиграна царства, обязанные платить дань и доставлять войска,всё же пользовались значительной внутренней самостоятельностью Пёстрая по своим социально-экономическим отношениям, управляемая слаборазвитым государственным аппаратом, держава Тиграна была весьма непрочным объединением. В армии Тиграна, в отличие от армий эллинистических государств, греческие наёмники играли третьестепенную роль. Ядро армии составляла конница, в случае войны выступало крестьянское пехотное ополчение. Привлекалось в армию и население зависимых областей. Борьба Армении с Римом. Поход Лукулла На время царствования Тиграна II приходится расцвет рабовладельческого Армянского государства. Однако внутренняя непрочность державы Тиграна немедленно обнаружилась, как только Армения столкнулась с Римом. Разбив в 70 г. до н. э. войска Митридата VI в ходе третьей Митридатовой войны, римляне направили свой удар против его союзника Тиграна и весной 69 г. осадили Тигранакерт. Попытка Тиграна освободить осаждённый город окончилась полным разгромом армянских войск. Осада Тигранакерта длилась, однако, несколько месяцев. Лишь в результате восстания внутри города наёмников Тиграна и насильственно переселённых в Тигранакерт жителей эллинистических городов, открывших ворота римлянам, столица Армении была взята и разграблена. Немедленно после её взятия и все южные завоевания Тиграна — от Месопотамии до Киликии — отпали от него, за исключением Мигдонии, которой правил брат Тиграна. Командовавший римскими войсками Лукулл выступал в бывших армянских владениях в духе обычной римской политики на Востоке — как защитник принципа «законности» (в той мере, в какой это римлянам было выгодно) и покровитель эллинизма, т. е. рабовладельческой знати эллинистических городов. Чужеземцам, насильственно переселённым в Армению, он разрешил вернуться на родину; везде, где это было нужно римлянам, он восстанавливал свергнутые Тиграном династии. Намереваясь довершить покорение Армении, Лукулл в 68 г. двинулся на Арташат. Однако, как только он вступил на территорию внутренних областей Армении, положение в корне изменилось. В стране началась народная война против римлян. Попытка Лукулла покорить Армению окончилась неудачей. Вскоре в связи с борьбой политических группировок в Риме Лукулл был отозван. В начале 66 г. его преемником был назначен Помпеи. Обострение противоречий внутри Армении и подчинение её Риму В Армении знать к этому времени начала тяготиться деспотической властью Тиграна. Против Тиграна неоднократно составлялись заговоры, во главе которых становились обычно его сыновья, как ближайшие претенденты на престол. В начале 66 г. его младший сын Тигран с несколькими представителями знати бежал в Парфию. Парфянский царь Фраат III, воспользовавшись внутренними смутами в Армении, сделал попытку вернуть земли, некогда захваченные Тиграном II, вторгся в Армению и осадил Арташат. После того, как наступившая зима заставила Фраата удалиться, Тигран II нанёс поражение войскам Тиграна Младшего. Тогда Тигран Младший обратился за помощью к Помпею, который, преследуя Митридата, вступил в это время в Колхиду. Римское войско перешло из долины Фасиса в долину Аракса и появилось в Армении. Положение Тиграна II стало безвыходным. Бороться без союзников с двумя сильнейшими державами — с Римом и Парфией — он не мог, тем более что и внутри Армении его власть заколебалась. Если во время похода Лукулла против Тиграна открыто выступали только иноземцы, насильственно переселённые в Армению, то теперь восстала и часть армянской знати, выразителем интересов которой являлся Тигран Младший. Тиграну II пришлось идти на соглашение с Помпеем. В Арташате в 66 г. был заключён договор, по которому в руках Тиграна оставались Армянское нагорье и часть земель, захваченных у Парфии. Кроме того, он получил восточную часть Малой Армении, принадлежавшей до того Митридату VI. Сирия, Коммагена и Киликия попали под власть Рима. Тигран уплатил 6 тыс. талантов контрибуции и был провозглашён «другом и союзником римского народа», т. е. фактически лишился возможности вести самостоятельную внешнюю политику. Чтобы ещё более ослабить Армению, Помпеи выделил из неё Софену, которая вначале была отдана Тиграну Младшему, а потом, когда Тигран Младший оказался недостаточно послушным Помпею, была передана царю Каппадокии. Так под влиянием внутренних противоречий и ударов римской агрессии рухнула переднеазиатская держава Тиграна II. Сохранилось лишь зависимое от Рима Армянское царство, границы которого были сильно урезаны. Культура и религия Армении Специфические черты социально-экономического и полити ческого развития Армении в III—I вв. до и. э. нашли своё отражение в армянской культуре. Со времени господства Ахеменидов в Армении шёл процесс иранизации армянской официальной религии. В качестве главного божества почитался Арамазд — иранский Ахурамазда. Среди богинь на первое место выдвинулась иранская (бактрийская) Анахита, покровительница вод, образ которой слился на территории Армении и Малой Азии с образами малоазийских богинь плодородия. Из богинь древнего армянского пантеона наибольшее значение сохранила Астлик. Отправление культа находилось в руках жрецов, которые пытались монополизировать в своих руках и литературу. Они изобрели особого рода тайнопись и писали с её помощью храмовые книги и летописи. При Тигране в связи с его общей политикой армянская знать стала испытывать культурное влияние эллинизма. Бежавшие от римлян представители эллинистической культуры находили убежище при дворе Тиграна. Таковы были изгнанный из Афин ритор и писатель Амфикрат, историк и философ Метродор Скепсийский, которого Плиний называет «ненавистником римлян». Эллинистическая культура всё больше и больше входит в быт армянской знати. По сообщению Плутарха, Артавазд II, сын Тиграна, писал на греческом языке трагедии, речи и исторические труды. Боги армянского пантеона начинают отождествляться с греческими: так, Арамазда отождествляют с Зевсом, Астлик — с Афродитой и т. д. Города Армении обстраиваются зданиями в греческом стиле. В храмах воздвигаются статуи богов и обожествлённых царей. Однако ни придворная эллинистическая культура царей и знати, ни жреческая культура с её тайными письменами, находившаяся под сильным влиянием Ирана, не проникали в толщу народных масс. Народ прочно сохранял свои древние культы и обряды, прежде всего культ умирающего и воскресающего бога природы Ара Прекрасного. Рядом с придворным эллинистическим театром существовал народный театр. В народе слагались эпические сказания, отражавшие борьбу армянского народа за независимость. Бактрия и Парфия в III — I вв. до н. э.Средняя Азия в системе держав Александра Македонского и Селевкидов По сравнению с западной половиной бывшей державы Ахеменидов влияние эллинизма в Восточном Иране и Средней Азии оказалось значительно менее прочным, и реакция местного населения против македонских завоевателей проявилась здесь ранее, чем на Западе. При Александре македонское господство в среднеазиатских сатрапиях держалось на союзе завоевателей с местной знатью и на военной оккупации важнейших стратегических пунктов. Эту последнюю функцию выполняли военные колонии — многочисленные Александрии, основанные в Восточном Иране и Средней Азии. Когда известие о смерти Александра пришло в Среднюю Азию, немедленно восстали эллины-колонисты, не желавшие нести опасную гарнизонную службу в отдалённом краю. В количестве 23 тыс. они бросили колонии и двинулись на запад. Македонскому полководцу Пердикке удалось их обезоружить и уничтожить, однако после этого численность гарнизонов в восточных сатрапиях значительно сократилась. Борьба наследников Александра между собой подорвала союз завоевателей с местной знатью; народ с трудом сносил македонское господство. С севера восточным сатрапиям угрожали кочевники, под их ударами пала Александрия Маргиана. После окончательного распада империи Александра первым царям династии Селевкидов удалось на некоторое время установить господство над среднеазиатскими областями. Включение Средней Азии в состав державы Селевкидов сопровождалось эллинской колонизацией, укреплением торговых связей со Средиземноморьем, развитием, хотя и в очень ограниченной степени, денежного хозяйства. Средняя Азия всё сильнее вовлекалась в систему отношений, господствовавших в эллинистическом мире. Эллинизация страны была связана с усилением эксплуатации народных масс; тонкая греко-македонская прослойка жила фактически за счёт широких слоев местного крестьянства, что возбуждало острое его недовольство. Местная знать, отстранённая завоевателями от власти, также была недовольна. Распространение эллинистической культуры в Средней Азии было сравнительно поверхностным. Как только события на западных границах и династические распри отвлекли внимание Селевкидов от восточных сатрапий, среднеазиатские области, слабо связанные с центром и упорно сопротивлявшиеся греко-македонскому завоеванию, отпали. Образование Греко-Бактрийского и Парфянского царств Около 250 г. до н. э. от Селевкидов отложился бактрийский наместник Диодот. Правда, он не сразу порвал с госу Дарством Селевкидов и некоторое время признавал себя формально от него зависимым. Однако, по существу, Вактрия, а также другие среднеазиатские области, входившие в обширное наместничество Диодота, были окончательно потеряны для Селевкидов. Его сын Диодот II уже открыто провозгласил себя царём. Примеру Диодота последовал Эвтидем, наместник Согдианы или, как полагают другие, Маргианы и Арейи. Эвтидем, повидимому, стал в подчинённое положение к Диодоту. И Диодот и Эвтидем были эллинами и опирались в первую очередь на эллинских воинов, но возможно, что они находили поддержку и у иранской знати, которая предпочитала их Селевкидам. Иной характер имело восстание в Парфии. Оно вылилось в широкое народное движение против иноземных завоевателей. Парфией называлась область, расположенная к юго-востоку от Каспийского моря и отделённая от него Гирканией. Территория Парфии тянулась от северо-восточных окраин Великой Соляной пустыни до южных склонов Копет-Дага и пустыни Кара-Кум. На востоке границей Парфии, вероятно, являлось нижнее течение реки Герируда (Теджена). Таким образом, северная часть Парфии совпадает с территорией южных областей Туркменской ССР. Позднее название «Парфия» распространилось на всю территорию державы Аршакидов. Восстание в Парфии, начавшееся около 250 г. до н. э., было поднято против греко-македонского господства местными племенами под руководством местной знати. Сохранились три версии рассказа о создании в Парфии самостоятельного государства. Несмотря на легендарность и противоречивость этих рассказов, в них есть рациональное зерно. Все они говорят о движении местных племён против иноземного ига. Историчность называемого источниками вождя восстания Аршака не раз подвергалась сомнению. Первым царём Парфии должен, повидимому, считаться не он, а Тиридат, принявший при воцарении имя Аршака. Тиридат провозгласил себя царём, очевидно, в 247 г. до н. э.; с этого года ведёт своё начало иринятое в парфянском Иране летоисчисление — аршакидская эра. Весьма значительную роль в этом движении, повидимому, сыграли племена парнов — даев, или дахов, кочевавшие в закаспийских степях и у дельты Аму-Дарьи и входившие в состав большого союза кочевых и полукочевых племён, называемых массагетами. Связь утвердившейся у власти новой парфянской династии с этими племенами не подлежит сомнению. Их, вероятно, поддерживало и оседлое население земледельческих оазисов. Селевкидские цари не могли сразу заняться восстановлением своей власти в восточных сатрапиях. Их отвлекали борьба с Египтом и династические распри, и только в 238 г. до н. э. Селевк II оказался в состоянии выступить в восточный поход. Тиридат не смог оказать сопротивления Селевку и бежал к кочевому племени апасиаков, жившему у берегов Аральского моря. Решительный перелом в ходе войны произошёл после выступления в союзе с Тиридатом Диодота П. Не вступая в сражение, Селевк вынужден был спешно возвратиться в Сирию в связи с династическими раздорами. После отступления Селевка II положение новых царств силь Бактрия III в. - II в. до н. э. После отступления Селевка II положение новых царств сильно укрепилось. В Бактрии вскоре власть захватил Эвтидем, свергнувший Диодота II. Его поддерживала господствовавшая в Бактрии греко-македонская знать, недовольная сближением Диодота с парфянами. При Эвтидеме была предпринята новая попытка Селевкидов вернуть отпавшие сатрапии. Антиох III, разбив парфян и принудив парфянского царя Артабана I, сына Тиридата, признать себя зависимым от Селевкидов, в 208 г. нанёс поражение коннице Эвтидема и осадил столицу Бактрии. Осада длилась около двух лет. Только в 206 г. между Антиохом и Эвтидемом было заключено соглашение: Эвтидем сохранил царский титул, но, подобно парфянскому царю, признал себя зависимым от Антиоха. При преемниках Эвтидема происходит постепенное перемещение центра Греко-Бактрийского царства с севера на юг. Сын и преемник Эвтидема Демстрий (187— 184) завоевал Арейю, Арахосию, Дрангиану, Парапамисады и Северо-Западную Индию. Это было время наибольшего территориального расширения ГрекоБактрийского царства. Относительно хозяйственного и общественного строя Бактрии мы располагаем лишь скудными, отрывочными сведениями. На территории Бактрии существовали различные типы хозяйства: наряду с ирригационным земледелием в наиболее плодородных частях страны значительное развитие получило и скотоводство, особенно коневодство. В Бактрии и Согдиане в небольшом количестге добывалось золото. Основную массу эксплуатируемого населения составляли, повидимому, свободные крестьяне и рабы. Над ними стояла бактрийская и согдийская знать, сохранившая свои привилегии и под греко-македонским владычеством, но устранённая от управления государством. Ещё выше стоял узкий слой завоевателей — греков и македонян,— состоявший из придворной знати, воинов, жителей эллинистических городов. Именно они, несмотря на свою малочисленность, распоряжались судьбами Греко-Бактрийского царства. Попытки царей сблизиться с местной знатью неоднократно парализовались греко-македонской военной «кастой», не желавшей делиться властью с «варварами-азиатами». Армия греко-бактрийских царей помимо греко-македонского ядра состояла из конницы, вербовавшейся из представителей местной знати, и вооружённой луками пехоты, в которой служили рядовые свободные люди. Кроме того, применялись колесницы и боевые слоны. Несмотря на малочисленность слоя греко-македонских завоевателей, эллинизация восточных областей Ирана и Средней Азии продолжалась и после низвержения владычества Селевкидов. Греко-бактрийские цари по примеру других эллинистических монархов основывают новые города или преобразовывают в полисы местные поселения. Известны города, названные в честь царей Эвтидема, Деметрия, Эвкратида. Города способствовали развитию рабовладения и разложению примитивных общественных отношений. Они были важны для царей и как стратегическая и как социальная опора их власти. Они были вместе с тем и торговыми центрами. Бактрия лежала на скрещении торговых путей, которые шли отсюда в Иран, Индию и Китай. Из Индии везли благовония, пряности и ткани, из Китая — шёлк, железо никель и меха. Греко-бактрийские монеты находились в обращении далеко за пределами самого царства; они встречаются, в частности, на территории Восточной Европы. Население северных областей Греко-Бактрийского царства говорило на различных иранских наречиях, в то время очень близких друг к другу. Китайский путешественник II в. до н. э. Чжан Цянь сообщает, что на всём протяжении от Давани (Ферганы) до Аньси (Парфии) язык повсюду один. То же говорит и Страбон применительно к Ирану. Наряду с греческим употреблялось и арамейское письмо, а позднее — различные виды индийского. В религиозном отношении для Бактрии в большей степени, чем для других областей Ирана, характерно переплетение верований различных народов и племён. К элементам зороастризма, сочетавшимся с древними народными культами иранских богов Анахиты и Митры, добавлялись греческие культы, элементы индийской ведической религии, сохранившейся у племён Пенджаба, и, наконец, буддизм. То же самое характерно и для греко-бактрийского искусства. Основа его была местная — среднеазиатская и иранская, но на этой основе эллинистические элементы переплетались с элементами индийского и даже китайского искусства. Замечательными памятниками греко-бактрийского искусства являются изделия из золота и серебра чеканной работы, украшенные рельефными изображениями культовых и бытовых сцен. Распад Греко- Бактрийского царства и завоевание Бактрии тохарами Социальная база царской власти в Бактрии была крайне узка. Греко-македонская знать рассматривала среднеазиатские области в основном как объект эксплуатации. Это в значительной мере и определило внутреннюю слабость Греко- Бактрийского царства. Огромная держава, составленная из органически не связанных между собой частей, уже при Деметрии начинает распадаться. Сыновья Демотрия, назначенные им правителями отдельных областей, чеканили монеты как независимые цари. Около 175 г. до н. э. в Бактрии произошло восстание Эвкратида, провозгласившего себя царём. За Деметрием остались в основном индийские владения. Вскоре от Бактрии отделилась Согдиана, вошедшая позднее в состав Хорезма. Примерно в это же время парфянский царь Митридат I захватил Маргиану. Около 162 г. Эвкратид двинулся на завоевание Индии, где власть к этому времени перешла уже к наследникам Деметрия, и захватил значительную часть их владений. При преемнике Эвкратида раздроблённое и ослабевшее Греко-Бактрийское царство пало под ударами кочевников. У кочевавших к северу от Греко-Бактрийского царства массагетских племён формировались в это время племенные союзы, и они становились всё более опасными противниками греко-бактрийских царей. Уже Эвтидем в переговорах с Антиохом говорил об огромных полчищах номадов, готовых двинуться на завоевание эллинистических областей Ирана. Завоевателями Бактрии были, по китайским источникам, юэчжи, представлявшие собой, видимо, союз массагетских кочевых племён. Часть племён, входивших в массагетский племенной союз, во главе с племенем асиев, или асиаыов (некоторые исследователи отождествляют их с усунями —племенем, возможно, тюркского происхождения), совместно с оседлыми восточной райскими племенами Средней Азии вторглась между 140 и 130 гг. до н. э. в Бактрию, разгромила эллинистическое Греко-Бактрийское государство и осела на его территории. Важнейшим из осевших на территории Бактрии племён было племя тохаров, в связи с чем эта страна несколько позже получила наименование Тохаристана. Основная часть тохаров обосновалась к северу от Аму-Дарьи. Здесь находилась и резиденция верховного владетеля. Завоеватели частью осели на землю и смешались с местным земледельческим населением, частью продолжали оставаться кочевниками. Китайские источники рисуют Тохаристан как страну с довольно многочисленным земледельческим населением, с высокоразвитой торговлей. Если у тохаров и существовало единое государство, то только в первое время после завоевания Бактрии. В дальнейшем Тохаристан распадается на несколько небольших царств. По китайским известиям, каждый город имел своего князя, причём всего насчитывалось пять княжеских домов. Важнейшим из тохарских княжеств было княжество племени кушанов. К востоку от Бактрии, на территории Северо-Западной Индии, сохранились мелкие греко-индийские царства, управлявшиеся потомками Эвтидема и Эвкратида. В то время как Греко-Бактрийское царство всё более слабело и, наконец, рухнуло под ударами кочевых племён, Парфия постепенно усиливалась и к концу Ив. до н. э. превратилась в могущественную переднеазиатскую державу. В середине II в. до н. э. от ослабевшей Селевкидской державы отпали западные районы Ирана, и на этой территории образовалось несколько самостоятельных государств, возглавлявшихся представителями местной знати. Так, самостоятельными стали Элимаида, Харакена в низовьях Тигра и Евфрата, Мидия Атропатена, а затем и Персида. Парфяне в царствование Митридата I (171—138/37) перешли в наступление на своих соседей. Митридат в упорной борьбе завладел Мидией (около 155 г. до н. э.). Завоевание Мидии открыло парфянам путь в Месопотамию. Понимая всю гибельность для Селевкидов потери Месопотамии, Деметрий II оказал Митридату упорное сопротивление. Однако царство Селевкидов уже не могло противостоять натиску Парфии, тем более что местные жители приветствовали в ряде случаев приход парфян, считая их избавителями от греко-македонского ига. Согласно данным клинописных документов, Митридат I в 141 г. до н. з. занял Селевкию на Тигре, важнейший эллинистический полис в Месопотамии и главный оплот Селевкидов, и вслед за тем был признан царём Вавилонии. Зимою того же года Митридат, однако, был вынужден поручить дальнейшее ведение кампании наместнику, а сам отправился в Гирканию. Быстрый и неожиданный отъезд царя на восток свидетельствовал о серьёзных осложнениях, возникших в связи с передвижениями кочевников Средней Азии. Борьба с новой волной кочевников приобрела столь острые формы, что Митридат все последние годы своего царствования провёл на восточных границах своих владений. Деметрий, узнав о затруднениях парфян, предпринял попытку вернуть Вавилонию, надеясь, повидимому, найти опору в эллинских и эллинизированных элементах городского населения. Но после кратковременных успехов он был разбит парфянами и попал в плен. В то же время парфяне, повидимому, окончательно подчинили себе Элимаиду, и сокровища сузианских храмов значительно пополнили парфянскую казну. Таким образом, к концу царствования Митридата I Парфянская держава уже охватывала значительные районы юго-запада Средней Азии, почти весь Иран и всю Месопотамию. Селевкиды сделали последнюю попытку восстановить своё господство в Азии. Антиох VII Сидет около 130 г. до н. э. предпринял поход против парфян. Он сумел собрать сильное войско и нанести ряд поражений парфянским полководцам. Ободрённое успехами Антиоха, эллинистическое население Селевкии на Тигре убило парфянского наместника и перешло на сторону Селевкидов. Войска Антиоха победоносно продвинулись в Мидию. Парфянский царь Фраат II начал переговоры о мире, но условия Антиоха оказались для парфян неприемлемыми. Восстание против Антиоха, вспыхнувшее одновременно по всей Мидии и поддержанное парфянами, привело к гибели селевкидских гарнизонов и самого Антиоха Сидета (129 г. до н. э.). Захват парфянами во второй половине II в. до н. э. экономически наиболее развитых районов Передней Азии и основных торговых путей, связывавших Западную и Восточную Азию, способствовал усилению и обогащению Парфянской державы. К концу II в. до н. э. устанавливается так называемый «великий шёлковый путь» между Китаем и Средиземноморьем. Парфяне держали в своих руках большую часть этого пути и извлекали огромные доходы из посредничества между Западом и Востоком. Борьба Парфии с кочевниками Средней Азии и расширение её владений на Западе В это время на Востоке развернулись события, начавшиеся, вероятно, ещё при Митридате I и грозившие гибелью Парфянскому царству. Около середины II в. дон. э. произошли большие передвижения среднеазиатских кочевников. Старые соседи оседлых народностей Средней Азии и Восточного Ирана — кочевые племена, входившие в племенные союзы массагетов и саков, стали двигаться в двух направлениях: юго-западном и юго-восточном. Причина такого энергичного устремления на юг сако-массагетских племён ещё недостаточно ясна. Существенную роль тут, очевидно, сыграли передвижения больших масс кочевников в глубине азиатского материка, которые привели к борьбе между гуннским и массагетским племенными союзами. Часть массагетскнх племён, потерпев поражение, вынуждена была отступить на юго-запад. Восточная ветвь массагетов сыграла решающую роль в разгроме Греко-Бактрийского царства. Западная ветвь кочевников, состоявшая в основном из сакараваков и апасиаков, устремилась на восточные владения парфян. Хотя сакам в их набегах удавалось достигать Месопотамии, всё же северные кочевники были остановлены и оттеснены на юг. Справиться с саками удалось лишь Митридату II (123—88/7). При нём парфяне путём немалых усилий отклонили основную ось движения саков на юг, в результате чего они стали оседать в древней Дрангиане, вокруг озера Хамун и дальше на восток — в Арахосии. Эта территория с тех пор стала называться Сакастаном, ныне Сеистан, Систан. Вскоре там образовались самостоятельные царства, распространившие свою власть на юго- восточные районы Ирана и северозападные районы Индии. Таким образом, в конце II в. до н. э. парфяне добились укрепления своих границ на востоке, сумели оттеснить саков и даже в какой-то мере поставили их в зависимость от себя. Как далеко на восток простирались владения Митридата II, сказать трудно. Существует мнение, что около 115г. до н. э. парфяне захватили Мервский оазис и с тех пор прочно его удерживали в течение многих лет. В этом случае границей парфянских владений следует считать Аму-Дарью. Упрочив своё положение на востоке, Митридат II решил продолжить продвижение на запад, начатое ещё его предшественниками. Следующий удар парфян был направлен на Армению, занимавшую исключительно важное стратегическое положение в Передней Азии. Около 94 г. до н. э. Митридату II удалось посадить на престол в Великой Армении Тиграна II и тем самым на некоторое время усилить своё влияние в части Малой Азии и Закавказье. Затем Митридат повёл наступление на царство Селевкидов, сократившееся к тому времени до пределов одной только Северной Сирии. Парфяне стали вмешиваться в дела Селевкидов, поддерживая то того, то другого претендента на престол. Западной границей парфянских владений стал Евфрат. Кое-где парфяне вышли даже в Парапотамию, т. е. в область к западу от Евфрата. Общественный строй Парфянского царства Как и другие государства древности, Парфянское царство отнюдь не было монолитным целым. Наряду со старыми Культурными областями с высокоразвитым сельским хозяйством, ремеслом и торговлей, уже много веков знавшими развитый рабовладельческий способ производства, подобно Вавилонии, которая со II в. до н. э. стала экономическим и политическим центром Парфянского царства, в состав его входили горные области Западного Ирана, населённые отсталыми охотничьими племенами, и полупустынные области Прикаспия, где обитали кочевые племена дахов, находившихся на весьма низкой ступени общественного развития. Особое место в Парфянском государстве занимали его коренные среднеазиатские территории. Здесь находились области с развитым земледелием (важнейшей из них была Маргиана), рядом с которыми продолжали жить кочевые племена с весьма примитивным общественным строем. Положение среднеазиатских областей в державе Аршакидов было двойственным: с одной стороны, они продолжали пользоваться вниманием царей, как колыбель династии (в Нисе находились царские усыпальницы) и как области, дававшие отличных воинов, с другой — центр Парфянского государства переместился в период расцвета державы Аршакидов далеко на запад, в Месопотамию, и среднеазиатские области превратились в далёкую окраину. Судя по скудным данным, относящимся ко II—I вв. до н. э., основной хозяйственной ячейкой в земледельческих районах была сельская община формально свободных земледельцев. Согласно документам I в. до н. э. из иранского Курдистана (Западной Мидии) о продаже виноградников, надел или часть надела общинника могли быть проданы, на что, однако, требовалось согласие соседей. Покупатель этого надела становился полноправным членом общины и давал обязательство исправно обрабатывать землю. Невыполнение этого обязательства грозило общиннику большим штрафом. Государство в целях получения налогов обязывало общину в целом и её отдельных членов обрабатывать землю, создавая нечто вроде круговой поруки и препятствуя уходу члена общины со своего участка земли. Значительную долю земли в государстве составляли царские земли, имсгшие специальное управление; доход с этих земель поступал в царскую казну. Имелись ещё крупные земельные угодья, принадлежавшие парфянской и местной знати. Так, род Карен владел обширными землями в Мидии, род Сурен, давший Парфии несколько видных государственных деятелей и полководцев, владел землями в восточной части державы. Как обрабатывались эти земли, точно неизвестно, однако есть основания предполагать, что в таких имениях эксплуатировался труд рабов. В более позднем иранском судебнике употребляются два термина для обозначения двух категорий рабов: бандак, означающий рабов вообще, и аншахрик, означавший вначале рабов-военнопленных, а позднее — рабов, посаженных на землю и пользовавшихся некоторой хозяйственной самостоятельностью. Источниками пополнения рабов служили войны, а также долговая кабала. До нас дошёл один такой кабальный договор. Помимо знати крупными владельцами земли были храмы различных культов, обладавшие немалым числом рабов. Роль городов Городская жизнь в Парфянском царстве была развита слабее, чем, например, в Восточном Средиземноморье, однако и в западных областях царства и на восточных его окраинах существовали крупные городские центры. На территории северо-восточных областей Парфии наиболее крупными городами были Ниса (недалеко от современного Ашхабада), Антиохия Маргиана, Гекатомпил. Антиохия Маргиана — крупный эллинистический город в середине богатого оазиса (ядро античного города находилось на месте современного городища Гяур-кала) — была значительным центром ремесла и торговли. Вооружение парфянских всадников в битве при Каррах (53 г. до н. э.) было сделано, по свидетельству Плутарха, из «маргианского железа»; так как на территории Маргианы нет железной руды, то речь может идти лишь об изделиях маргианских ремесленников. В городе имелись специальные ремесленные кварталы. Это показывает, что процесс выделения ремесла из сельского хозяйства зашёл в Маргиане дальше, чем в некоторых соседних областях Средней Азии, где выделение ремесленников происходило лишь внутри родовых общин. Политическая структура городов Парфянского царства некоторыми своими чертами напоминает структуру эллинистического полиса. В буржуазной науке распространено мнение, что полис в Азии существовал лишь со времени и в результате греко-македонской колонизации, что самоуправляющиеся городские общины с институтами, характерными для полиса, имелись%на Востоке лишь там, где было компактное греко-македонское или сильно эллинизированное население. Однако восточный полис парфянского времени, вероятно, генетически связан не только с эллинскими полисами Малой Азии и материковой Греции, но и с древними самоуправляющимися городскими общинами Месопотамии, Сирии и Палестины. Поэтому возможно, что такие городские общины существовали независимо от греко-македонского влияния и в Иране и в Средней Азии. С другой стороны, конечно, нельзя отрицать существования в Парфии и эллинизированных городов, таких, как, например, Селевкия на Тигре, население которой было оппозиционно настроено к парфянским царям. К тому же типу городов относится и семитическая по большинству своего населения, но сильно эллинизированная Дура-Эвропос на Евфрате. Институты, характерные для полиса, наблюдаются и в городах, существовавших задолго до прихода греков на Восток и имевших совсем иные традиции (Сузы, Вавилон). Письмо парфянского царя Артабана III городу Сузам, датированное 21 г. н. э., проливает некоторый свет на взаимоотношения городов с царской властью. В этом письме царь утверждает состав городского совета, члены которого, вопреки городской конституции, были избраны вторично. Парфянские цари, когда им это было нужно, вмешивались, повидимому, во внутреннюю жизнь городов и ставили туда в качестве городских магистратов угодных им лиц. Не только Антиохия Маргиана, но и ряд других городов Парфии являлись важными центрами ремесленной промышленности, изделия которой, как показывают археологические раскопки, отличались высоким качеством. Социальное положение непосредственных производителей, занятых в ремесле, недостаточно известно. Есть основание предполагать, что в ремесленном производстве был распространён труд рабов. В Парфянском царстве существовали также городские поселения другого типа — это были укреплённые резиденции царей и правителей областей. К таким поселениям относятся: Ктесифон — столица Парфянского царства, возникшая на Тигре, напротив эллинистической Селевкии; Ниса — святилище и усыпальница парфянских царей. Государственное устройство Государственное устройство Парфянского царства известно пока ещё очень мало. Царская власть принадлежала дому Аршакидов, хотя иногда появлялись претенденты на престол, не имевшие с ним связи. Узаконенного порядка престолонаследия, по-видимому, не существовало, что часто вело к ожесточённой борьбе за власть. Наиболее привилегированное положение в государстве занимали семь знатных родов (Сурен, Карея и др.), сохранившие своё значение и после гибели Парфянского царства. Большое, значение в управлении государством имели находившиеся при царе совет из родовой знати и совет из жрецов. В войске главную роль играла, повидимому, конница, тяжёлая и лёгкая. Тяжёлую конницу в основном поставляла, вероятно, знать, а лёгкую — союзные кочевые племена. Пехота играла лишь вспомогательную роль. Система провинциального управления также плохо известна. Многие княжества сохраняли своих правителей, если те выражали покорность парфянам. В отвоёванных у Селевкидов областях, вероятно, осталась старая система деления на области — сатрапии, которые в свою очередь делились на гипархии и эпархии. Однако парфянские сатрапии территориально не совпадали с селевкидскими, будучи значительно меньше и компактнее этих последних. Эпархия, а иногда, как показываю некоторые документы, и гипархия делились на статмы, объединяв. шие по нескольку селений. Первоначально статмами назывались станции государственной почты на важнейших путях. Они являлись местопребыванием гарнизонов, а затем, возможно, стали низовыми единицами административного деления. Из среды высшей знати назначались, особенно когда политическая обстановка осложнялась, соправители царя. Известен ряд случаев, когда такие соправители назначались в западные области, если царь был занят чем-нибудь на востоке. Во главе сатрапий стояли назначаемые царём сатрапы или нахвадары. Стратегически важные области возглавляли специальные наместники — питиахши, превосходившие своей властью сатрапов. Крупными чиновниками - администраторами были и «начальники крепостей». Города, имевшие полисное устройство, сохраняли своё самоуправление, но в них сидели царские эпистаты. Недавно найденные части архива царского заповедника в Нисе дают некоторое представление об административном и налоговом аппарате державы Аршакидов в I в. до н. э. В ряде документов из этого архива упоминается о сборах с царских, храмовых невозможно, общинных виноградников. Сбор этот взимался натурой — вином, причём поступление вина строго учитывалось. В документах упоминаются различные чиновники царской администрации. Культура и религия Парфии Единого языка в Парфянском царстве не было. Каждая, народность, каждое племя говорили на своём языке Иранское население говорило па двух группах диалектов: северо-западной и юго-западной. В государстве Лршакидов парфянский язык, относящийся к северо-западной группе и близкий индийскому, стал государственным языком. Для нужд государственного аппарата использовались языки и письменность, чуждые большинству населения, но получившие широкой распространение в Передней Азии в I тысячелетии до н. э, Единства здесь, впрочем, тож. не было,- В некоторых городах Месопотамии, где ещё жила старая традиция, применялась вавилонская клинопись. Широко были распространены, особенно в городах, а также вообще в западных областях царства, греческие язык и письменность. На греческом языке составлены юридические документы из сельской местности в Мидии (в современном Курдистане), на греческом же языке царь переписывался с городами. Для периода расцвета Парфии (во II—I вв. до н. э.) характерно усиление эллинистического, элемента в империи и усвоение административной практики эллинистических монархий. Ритон из слоновой кости. Городище Старой Cисы. III—II вв. до н. э. Наряду с греческой письменностью применялась и арамейская. Арамейское письмо и арамейский язык получили повсеместное распространение в Азии и Египте в ахеменидское время в качестве канцелярского языка. Повидимому, около IV—III вв. до н. э. буквы арамейской письменности стали применяться и в других языках. В этом виде письменности целые слова и выражения иногда писали по-арамейски, но при чтении подставляли их эквивалент на местном языке. До нас дошло, в частности, свыше двух тысяч документов из Нисы, написанных на парфянском языке арамейским письмом (I в. до н. э.). Повидимому, парфянская письменность и литература имели широкое распространение, о чём можно судить по сохранившимся от более позднего времени скудным остаткам. Искусство народностей и племён, входивших в состав Парфянского царства, известно нам также недостаточно. Только за последние годы советские археологи начинают раскрывать подлинный характер культуры и искусства народов, населявших коренные парфянские области. Каждая крупная народность, каждая группа племён, каждая область Парфии имела 'свои специфические черты в культуре и искусстве. Наряду с этим можно наблюдать и общие черты, появившиеся в результате сходного развития народностей и племён, входивших в состав Парфянского царства. Сильно эллинизированное искусство городов Передней Азии, обслуживавшее в основном господствующий класс, резко отличается от различных местных видов искусства. Эллинистические мотивы и технические приёмы проникают в это время далеко на восток: даже художественные изделия, находимые на территории северовосточных областей Парфии, отражают эллинистическое влияние. В архитектуре в разных областях были распространены различные приёмы строительства: на западе — обожжённый кирпич и камень, на востоке — сырцовый кирпич. Архитектурные формы в основном преобладали местные, однако в парадном строительстве имеются элементы, заимствованные из греческого искусства и затем по-своему переработанные. Скульптура также была весьма разнообразна. На востоке, наряду с каменной эллинистической скульптурой, была распространена глиняная раскрашенная скульптура на деревянном каркасе, на западе каменная скульптура обыкновенно носила отпечаток переднеазиатских традиций. Наряду с монументальной скульптурой, отражавшей главным образом вкусы знати, бытовала и народная терракотовая пластика. Существовала и монументальная живопись. До нас дошли фрагменты росписей из пограничного парфянского города Дура-Эвропос на Евфрате. Эти росписи изхрамов разных культов лишний раз доказывают, что единого парфянского искусства не существовало и не могло существовать. В области религиозной идеологии мы также не видим в Парфии единства. В Иране были распространены различные дуалистические религиозные учения, рассматривавшие мир как борьбу доброго начала во главе с богом Ормаздом и его «святыми бессмертными» духами и злого начала во главе с богом Ариманом и его демонами (дэвами). Эти учения, связанные с именем легендарного древнего пророка Заратуштры, не Получили ещё окончательного оформления. Позже они получили догматическую форму в признанных священными книгах «Авесты» и в таком виде известны под названием зороастризма. В Средней Азии в эти века были распространены местные религиозные культы, среди которых выделялись культы солнечного божества, носившего различные имена. Наряду с этим солнечным божеством почиталась великая богиня, девственница-мать, богиня плодородия, связанная с водою, что особенно понятно на Востоке, где плодородие почвы всецело зависит от орошения. Местные культы в Средней Азии сливались с культом зороастрийских божеств. Для верхушки парфянского общества был также характерен синкретизм, выражавшийся в слиянии местных и эллинских божеств. Вообще аршакидские цари отличались широкой веротерпимостью, в отличие от более поздней династии Сасанидов, которые были ревностными поборниками чистого зороастризма. В политических целях был обожествлён легендарный Аршак, родоначальник правящей династии. Существовало особое жреческое сословие — маги,— игравшее заметную роль в политической жизни. Международное положение Парфии в I в. до н. э. Первые столкновения с Римом Появление парфян в Месопотамии серьёзно обеспокоило римлян, которые к тому времени начали своё продвижение на Восток и вели упорную борьбу с Митридатом Понтийским. В 92 г. до н. э. Сулла, который должен был восстановить на престоле Каппадокии римского ставленника Ариобарзана, изгнанного армянским царём Тиграном, начал переговоры с парфянами. Неясно, пришли ли стороны к какому-нибудь соглашению, известно только, что парфянский посол Оробаз был впоследствии казнён за то, что не сумел дать отпор вызывающему поведению Суллы во время переговоров. Это было первое знакомство парфян с римлянами и их политическими методами на Востоке. Этот первый опыт, несомненно, содействовал временному сближению Митридата II со своими западными соседями — Митридатом Понтийским и Тиграном Армянским, однако парфяне ещё не понимали всей опасности, грозившей им со стороны Рима. В последние годы царствования Митридата II (он умер, повидимому, в 88/7 г. до н. э.) в Парфии происходили внутренние осложнения. В 91 г. власть в западных провинциях Парфянского царства захватил Готарз — повидимому, бывший наместник Митридата. Вероятно, он воспользовался тем, что Митридат эти годы провёл на востоке, где также было неспокойно. В 88—85 гг. Тигран II отнял у парфян те «семьдесят долин», которые он вынужден был в своё время уступить Митридату II. В 69 г. после разгрома армянских войск при Тигранакерте римские легионы придвинулись вплотную к границам Парфянского царства. Митридат Понтийский, находившийся в это время в отчаянном положении, обратился за помощью к парфянскому царю Фраату III (70/69—58/57). Римляне, понимая значение Парфии в предстоявшей борьбе, также стремились во что бы то ни стало добиться хотя бы нейтралитета Фраата III. Парфянский царь, повидимому, готов был сохранить нейтралитет, чтобы выждать окончательных результатов борьбы в Малой Азии. Первоочередной вадачей парфяне считали возвращение областей, захваченных Тиграном Армянским, римская же агрессия казалась им тогда делом не столь близкого будущего. Помпею, получившему командование римскими войсками на Востоке, удалось заключить с Парфией соглашение о нейтралитете. Но ход событий неумолимо втягивал Парфию в конфликт с Римом. Парфянский царь попытался использовать распри, возникшие между Тиграном Армянским и его сыном Тиграном Младшим, однако не смог добиться успеха. После того как Тигран Младший не захотел выдать из находившейся в Софене царской сокровищницы ценности, которые должны были идти в уплату наложенной на Армению контрибуции, Помпеи захватил его в плен, а переданные ему ранее области присоединил к Каппадокии. Тогда Фраат III заявил протест римлянам по поводу пленения Тиграна Младшего, который приходился зятем парфянскому царю, и напомнил о соглашении между парфянами и Помпеем, согласно которому граница Парфянского царства устанавливалась по Евфрату. Свои требования парфянский царь подкрепил захватом Кордуены. Помпеи ответил парфянам грубым отказом и приказал своему легату Афранию очистить Кордуену от парфянских войск. Это было, невидимому, первое вооружённое столкновение между римлянами и парфянами (65 г. до н. э.), закончившееся изгнанием парфян из Кордуены. К концу 60-х годов I в. до н. э. под властью Рима оказались все прибрежные районы Малой Азии и Восточного Средиземноморья (за исключением Египта), а более отдалённые от моря области этих стран были распределены между подчинёнными Риму царствами. В результате этого Парфия была отрезана от Чёрного и Средиземного морей. На Евфрате непосредственными соседями Парфии оказались не только союзные Риму Армения, Каппадокия и Коммагена, но и римская провинция Сирия. Тем временем в Парфии снова начались династические распри. Около 58/7 г. Фраат III был убит своими сыновьями, между которыми началась междоусобная борьба. Этими обстоятельствами и попытались воспользоваться римляне. Поход Красса в его результаты Весной 54т. римские войска под командованием Красса вторглись в Месопотамию и заняли несколько городов. Оставив в занятых городах гарнизоны, Красе вернулся зимовать в Сирию. В распоряжении Красса было семь легионов, т. е. примерно 35 тыс. человек пехоты и 5 тыс. конницы, и несколько тысяч вспомогательных войск. Красе рассчитывал также на союзников: Артавазда II — царя Армении, Абгара — царька Осроены и арабского вождя Алхавдония. В Парфии междоусобная борьба закончилась победой Орода (57 г. до н. э.). Под угрозой римского вторжения парфяне начали готовиться к отпору. Они были уверены, что римляне изберут путь через Армению, более длинный, но выводивший непосредственно в тыл Месопотамии, к жизненным центрам Парфянского царства и, кроме того, дававший возможность избежать нападений парфянской конницы, неспособной к действиям в горах. Поэтому царь Ород с основным парфянским войском вторгся в Армению, чтобы воспрепятствовать соединению Артавазда с римлянами, а оборона Месопотамии была поручена парфянскому полководцу Сурену, располагавшему только 11 тыс. конницы. Но Красе, перейдя Евфрат у Зевгмы, вместо того чтобы двинуться вдоль Евфрата, как ожидали парфяне, решил пересечь пустынные степи Месопотамии, следуя за отходящей армией Сурена с целью нанести ей решительное поражение. 6 мая 53 г. возле города Карры римские легионы встретились с конницей Сурена. Римляне построились в каре и были тотчас же окружены парфянской конницей, которая скакала на быстром аллюре вокруг каре, засыпая римлян стрелами. Первые попытки контратаки оказались безуспешными. Тогда Красе отдал приказ рвоему сыну Публию атаковать парфян значительным отрядом пехоты и конницы. Парфяне стали быстро отступать, желая завлечь Публия в степь и оторвать его от основных сил. Это им удалось. Римский военачальник, совершенно незнакомый с тактикой кочевников-степняков, поддался на обман и бросился вслед за отходящим противником. Как только отряд Публия отдалился от основных сил, парфяне бросились на него и истребили всех его воинов. Атаки парфян продолжались до темноты, а затем конница Сурена исчезла. Основное ядро римского войска отошло к Каррам под защиту крепостных стен. Попытка Красса прорваться затем на север, во владения Артавазда, кончилась неудачей. Почти всё войско римлян во главе с Крассом погибло. Много римлян попало в плен и было поселено в далёкой Маргиане. Только квестору Кассию с небольшим отрядом удалось прорваться в Сирию. Гибкая, манёвренная тактика парфян принесла им полную победу. Отрубленную голову Красса парфянский полководец Сурен отослал в Арташат, где в это время находился в гостях у Артавазда парфянский царь Ород. Здесь, на сцене придворного театра, в ознаменование победы над Римом были поставлены сцены из «Вакханок» Эврипида: когда по ходу действия на сцену должны были внести голову Пентея, растерзанного вакханками, трагик Ясон вынес голову Красса ко всеобщему ликованию зрителей. Победа парфян над Крассом имела для народов Востока большое значение. Она приостановила дальнейшее продвижение римлян на Евфрате, поколебала их положение в Малой Азии, Сирии и Палестине и установила ту систему политического равновесия между Римом и Парфией, которая с небольшими перерывами существовала вплоть до падения державы Аршакидов. Племена и народы Центральной Азии Кочевники Центральной Азия Со второй половины I тысячелетия до н. э. в жизни Европы и Азии начинают играть всё большую роль кочевники Центральной Азии. Географические условия сильно тормозили развитие населявших эти области племён. От Дуная до Хуанхэ тянется пояс степей, переходящих в бедные водой пространства Внутренней Азии и бесплодные пустыни. В таких природных условиях и при том уровне развития производительных сил, какой характеризует эту эпоху, за пределами относительно небольшой территории оазисов кочевой образ жизни был единственно возможным. Перегоняя по обширным пространствам свои многочисленные стада, кочевники-скотоводы приспособились к окружавшим их природным условиям. Особенно ценной для кочевников была лошадь, которая служила им для передвижения по огромным степным пространствам, а также давала молоко и мясо. Скот находился исключительно на подножном корму. Именно поэтому кочевники были вынуждены совершать постоянные передвижения — ежегодные переходы с зимних пастбищ на летние и обратно. Падёж скота, образование более глубокого снегового покрова или наста зимой были для кочевников стихийными бедствиями, они грозили им потерей стад, голодом и часто приводили к вооружённым столкновениям с соседями. По языковой принадлежности древние кочевники Центральной Азии не были однородны. Они говорили на индоевропейских, финно-угорских, тюркских, монгольских, тунгусо-маньчжурских и тибето-тангутских языках. Большинство этих кочевых племён Азии во второй половине I тысячелетия до н. э., когда о них впервые появляются сведения в письменных источниках, находилось на стадии разложения первобытно-общинного строя. С одной стороны, у них сохранилась ещё родовая организация, с другой — появляется рабство, начинается имущественное расслоение среди свободных, выделяется племенная знать. В условиях кочевого быта формируется племенная собственность на землю, прежде всего на зимние и летние пастбища. Кочевые племена Центральной Азии находились в постоянной борьбе между собой. Более слабые племена вытеснялись с лучших пастбищ более сильными и воинственными. Часто кочевники вторгались на территории с оседлым населением и подчиняли его своей власти. В ходе вторжений возникали крупные племенные объединения, превращавшиеся иногда в огромные «державы» кочевников. Гунны Первое крупное племенное объединение на территории Центральной Азии складывается ещё в конце III в. до н. э. у гуннов. Вскоре после своего возникновения оно начинает оказывать влияние на соседние страны — на Китай и Среднюю Азию. Основные сведения о жизни и общественно-политическом строе гуннов дают китайские источники. Из археологических памятников особенное значение для характеристики быта гуннов имеют родовые могильники, содержащие погребения как знати, так и простых воинов. Такие могильники известны по раскопкам на территории Монголии (Ноин-Ула) и Забайкалья (Ильмовая падь и др.). В последние годы начались раскопки поселений гуннского времени в Забайкалье (Иволгинское городище и др.). Территория, занятая гуннами, отличалась резко континентальным климатом. Жаркое лето, во время которого выгорала почти вся растительность, сопровождалось песчаными бурями, морозная зима — снежными буранами. На этих обширных пространствах гунны занимались кочевым скотоводством. Они разводили в первую очередь лошадей, крупный и мелкий рогатый скот, а также верблюдов, ослов и лошаков. Скот был основным объектом меновой торговли с китайцами. Некоторую роль в хозяйстве гуннов играла и охота. На севере, в тайге, жили зависимые от гуннов охотничьи племена; меха — один из основных продуктов их охоты — посылались в дар китайским императорам. Наряду с этим в стране гуннов, хотя и в сильно ограниченной степени, существовало земледелие, связанное с оседлостью части населения в Северной Монголии и Южной Сибири. Согласно китайским источникам, подтверждаемым и данными археологии, единственной культурой, которая была известна гуннам, было просо. Оно, возможно, сеялось тунцами близ зимних стоянок, причём работали на полях, вероятно, в основном военнопленные. Помимо этого в стране гуннов существовало земледельческое население — переселенцы из Китая; это население подчинялось гуннским вождям и, вероятно, доставляло им продукты земледелия. Тем не менее в целом земледелие было развито крайне слабо, постоянно случались голодовки; китайские летописцы неоднократно сообщают о том, что Китай снабжал гуннов продуктами земледелия. Известное развитие в стране гуннов получило ремесло. Из продуктов скотоводства— шерсти, кожи, кости, рога — делались различные предметы домашнего обихода. Существовали также гончарное производство и металлургия; в Забайкалье в гуннских поселениях встречаются железные шлаки. Гунны вели довольно оживлённую меновую торговлю с соседними земледельческими народами, но нередко добывали то, чего у них не хватало, при помощи грабежа или сбора дани с побеждённых. Общественный строй гуннов .можно определить как первобытно-общинный на стадии его разложения. В жизни гуннов большое значение имели родовые связи, на что указывает наличие экзогамии. По своей структуре «держава гуннов» представляла собой союз 24 племён, подразделявшийся на две части — восточную и западную. Каждое племя имело свою территорию, по которой оно и кочевало, совершая в течение года определённые передвижения. Во главе племён стояли вожди, съезжавшиеся три раза в год для совета и жертвоприношений; они осуществляли верховный суд, решали дела войны и мира, утверждали нового общего вождя после смерти старого. Глава всего союза, судя по китайскому воспроизведению этого слова, именовался «дзену» лишь впоследствии соответствующие китайские иероглифы стали произноситься «шаньюй», как обычно называют гуннских вождей в исторической литературе. В условиях постоянных войн и набегов в обществе гуннов деятельно шёл процесс имущественного расслоения. Среди гуннских погребений отчётливо выделяются более богатые и более бедные родовые кладбища. Особенно богаты погребения в Ноин-Уле; они были расположены близ ставки гуннских вождей и, возможно, принадлежали тому самому роду, из которого выходили дзэн'у (шаньюи) гуннского союза. В этих гробницах были найдены в большом количестве золото и серебро, китайские шёлковые материи и лаковые изделия. Наблюдаются следы имущественного неравенства и внутри родовых кладбищ (Ильмовая падь). Важнейшим фактором разложения первобытно-общинного строя было рабство. Во время войн и набегов происходило массовое порабощение пленных. При набегах гуннов на Китай каждый раз уводились пленные, иной раз до 40 тыс. человек. Племенная знать, захватывая себе львиную долю пленных, получала возможность присваивать их прибавочный труд и таким образом непрерывно богатела, выделяясь тем самым из среды соплеменников. Наряду с внешними источниками рабства существовали и внутренние: в рабство обращались семьи преступников. В сложившихся условиях гунны не могли использовать большого количества рабов в своём кочевом хозяйстве. Часть рабов поэтому сажалась ими на землю; из них постепенно образовывалось зависимое земледельческое население. Возникновение «державы гуннов» Война играла в жизни гуннов огромную роль. Искусство конного боя достигло у них большой высоты. Конные отряды гуннов с воем налетали на неприятеля, обычно со всех четырёх сторон, осыпали его тучами стрел, а при непосредственном сближении с врагом пускались в ход копья и мечи. В военных успехах гуннов немалую роль сыграло перевооружение в конце III — начале II вв. до н. э. Гуннское войско превратилось в тяжёлую кавалерию, всадники которой носили латы. Военная организация гуннов также способствовала их победам. С одной стороны, наличие родовых и племенных связей придавало ей необыкновенную крепость, с другой — у гуннов уже сложилось деление войска на десятки, сотни и тысячи. История «возвышения дома гуннов», по данным китайских источников, рисуется в следующих чертах. В 206 г. до н. э. Модэ, сын вождя гуннов Туманя,бывший до того заложником у племени юэчжи, убил своего отца и захватил власть над гуннами. В течение нескольких лет он подчинил своей власти соседние кочевые племена и затем двинулся против Китая. Высланное против гуннов китайское войско потерпело поражение. Модэ принудил китайского императора платить ежегодную дань. Но и после этого набеги гуннов на Китай не прекращались. Пограничные с Китаем племена переходили на сторону гуннов. Китаю приходилось систематически откупаться от гуннов, но это не всегда помогало. Набеги гуннов на Китай сопровождались страшными опустошениями. В результате завоеваний под властью гуннских дзэн'у оказалась огромная территория, простиравшаяся от Забайкалья до Тибета и от Восточного Туркестана (Синьцзяна) до среднего течения Хуанхэ. Границы её были неопределённы, так как отдельные области и племена то отпадали от гуннов, то вновь покорялись ими. Ядро гуннского племенного союза состояло из монгольских племён, но наряду с этим в него входили кочевые племена и другого происхождения: на западе — тюркские и даже, вероятно, иранские, на севере — тунгусо-маньчжурские. На юге современной Сибири в таёжной зоне гуннам, как уже указывалось, был подчинён ряд примитивно-зёмледельческих и охотничьих племён. На западе под властью гуннов находились одно время кочевые племена юэчжи и усуни. Оседлое население Синьцзяна платило гуннам дань. Гуннский племенной союз сложился с невероятной быстротой и охватил огромные пространства, но внутренне он был весьма непрочным. В 20-х годах II в. в правление У-да китайцы переходят в наступление на гуннов, наносят им ряд поражений и захватывают Ордос (область в излучине Хуанхэ). Китайцы создают большие конные армии и проникают далеко в глубь территории гуннов. Китайское правительство использовало в борьбе с гуннами не только оружие. Оно организовывало восстания отдельных гуннских вождей, устраивало в ставке шаньюев придворные перевороты и даже создало в среде гуннской знати прокитайскую группировку. Продвижение Китая на северо-запад и на запад сопровождалось закреплением отвоёванной у кочевников территории цепью военных поселений. Сильному разгрому гунны подверглись в 119 г. В результате наступления Китая оседлое население Синьцзяна вышло из подчинения гуннам и частично признало власть Китая. В начале I в. китайцам удалось, наконец, склонить к разрыву с гуннами и усуней. Усуни Первоначальным местом расселения усуней была часть нынешней провинции Ганьсу, где они жили вперемежку с юэчжи. При одном из столкновений с юэчжи усуни были разгромлены, и основная масса племени отошла на северо-запад. В I в. до н. э. кочевья усуней располагались между озёрами Балхаш и Иссык - Куль, захватывая и травянистые равнины Семиречья и горные пастбища Тянь - Шаня. В стране усуней было и довольно значительное оседлое земледельческое население, состоявшее из посаженных на землю рабов. Ремёсла — ткацкое, кожевенное, кузнечное, ювелирное — стояли у усуней довольно выооко. Наряду с местными ремесленниками встречались и выходцы из Китая. Ремесло, однако, не было отделено от сельского хозяйства. На границах своей территории усуни вели обмен с соседними странами, в связи с чем в усуньских курганах нередко встречаются предметы из Китая и Ирана. Переселившись в Семиречье, усуни смешались с местным населением. Поэтому в культуре усуней наряду с элементами, принесёнными ими с родины, имелись и такие, которые восходили к древним насельникам Семиречья и долины реки Таласа (к западу от Семиречья) — сакам. Эта преемственность особенно заметна в области материальной культуры. В процессе переселения усуньских племён в Семиречье образовался союз племён, глава которого назывался гунъмо. Большое значение продолжали иметь родовые связи. Несмотря на известные пережитки матриархата и относительно свободное положение женщины, у усуней господствовала патриархальная семья. Разложение первобытно-общинного строя зашло у усуней достаточно далеко. Подобно гуннам усуни во время войн прибегали к массовому захвату рабов. Рабы попадали преимущественно в руки племенной знати, которая, эксплуатируя их труд, всё; более выделялась из общей массы свободных. Среди рядового свободного населения у усуней были и кочевники и земледельцы, знать же вела исключительно кочевой образ жизни. Важнейшим видом богатства был скот. Богатые люди имели от 4 тыс. до 5 тыс. лошадей. Особенно яркий материал об имущественной дифференциации среди усуней даёт содержимое усуньскжх курганов. Одни из них, наиболее многочисленные, представляют собой погребения рядовых свободных, другие—погребения знати. Последние расположены почти исключительно около зимовок. В составе погребального инвентаря курганов этого типа встречаются изделия из золота, бляшки греко-бактрийской работы, китайские лаковые изделия. Одновременно с развитием элементов классового общества происходило укрепление власти вождя союза племён. Известно, что правивший в I в. до н. э. гуньмо Цилими приказал, чтобы никто не смел пасти скот на его пастбищах. Так у усуней начала складываться царская собственность на землю. Усуньский племенной союз представлял собой крупную политическую силу. На рубеже II и I вв. китайцы определяли численность усуней в 630 тыс. человэк, а численность их войска — в 188 800 человек. В 115 г. китайский посол Чжан Цянь, уже ранее побывавший на Западе, проник в страну усуней около Иссык-Куля и разослал оттуда разведчиков, которые добрались до Парфии и доставили ему многочисленные сведения о западных странах. Усуни к этому времени освободились из-под власти гуннов в связи с ослаблением последних после потери Восточного Туркестана. В конце II в. произошёл обмен посольствами между Китаем и усунями: китайцы пытались склонить усуней к совместной борьбе против гуннов, но те не решились на это и продолжали сохранять союз с гуннами. Усуньский правитель женился на китайской царевне, но объявил её младшей женой, тогда как старшей продолжала оставаться дочь гуннского дзэн'у. Лишь в 80-х гг. I в. усуни вышли из гуннского союза. Разрыв с гуннами привёл сперва к тяжёлым последствиям для усуней: в 75 г. гунны нанесли им серьёзное поражение, захватили часть их земли и угнали множество пленных. Однако при гуньмо Унгуйми (умер в конце 60-х годов I в. до н.э.) усуньский племенной союз, в свою очередь, предпринял наступление против гуннов. В результате усуни распространили свою власть на часть территории Восточного Туркестана; в зависимости от них, в частности, оказался оазис Яркенд. В середине I в. до н. э. усуньский племенной союз, однако, распался. Распад «державы гуннов» «Держава гуннов» после потери Восточного Туркестана (Синьцзяна) в конце II в. начала клониться к упадку. Своими завоевательными успехами китайцы подорвали её экономическую основу, поскольку благосостояние гуннов в значительной мере покоилось на эксплуатации богатых земледельческих оазисов, которые они теперь утратили. Сложившаяся среди гуннской аристократии прокитайская группировка выступает за союз с Китаем и за усиленную эксплуатацию местного земледельческого населения. В связи с этим была сделана попытка построить город в земле гуннов. Подобная политика вызвала, однако, недовольство со стороны рядовых свободных, так как для них возникала угроза попасть наряду с земледельческим населением в зависимость от своей племенной аристократии. Поэтому та из аристократических группировок, которая настаивала на продолжении набегов на Китай, пользовалась поддержкой в широких кругах гуннского свободного населения. Напротив, прокитайская партия отражала интересы рабовладельческой знати и не была популярна. Следствием этой борьбы были непрерывные придворные перевороты в гуннской ставке, поскольку каждая партия стремилась провести в дзэну своего кандидата. В обстановке внутренней борьбы и китайского наступления начались восстания зависимых от гуннов племён. В 68 г. до н. э. отложились северные племена. Разразившийся одновременно падёж скота, вызвавший голод, сократил, по китайским известиям (возможно, преувеличенным), за два года (68—67) численность гуннов в десять раз. Начавшийся распад «гуннской державы» привёл в середине I в. до н. э. к расколу гуннов, в результате чего возникли два гуннских племенных союза. Гунны, жившие в непосредственном соседстве с Китаем, признали себя зависимыми от него. Основная масса гуннов передвинулась в Центральный Казахстан к северу от Сыр- Дарьи, придя таким образом в соприкосновение с кангюйскими племенами. Позднее гунны появляются такжз в районе Аральского и Каспийского морей и оттесняют на запад живших здесь аланов. Это было первым толчком, приведшим впоследствии в движение огромные человеческие массы, началом того великого процесса, который в значительной мере изменил этническое и политическое лицо как Средней и Передней Азии, так и Европы, — началом так называемого великого переселения народов. Воеточныи уркестан К западу от Китая, преимущественно в бассейне реки Тарима, были расположены города-государства Восточного Туркестана Время их возникновения определить трудно. В III в. до н. э. они находились под властью гуннов, во II в. до н. э. началось проникновение китайцев, и с этих нор города-государства Восточного Туркестана то попадали под власть Китая, то вновь становились самостоятельными или временно оказывались в зависимости от кочевников. Но завоевания, повидимому, не оказали заметного влияния на внутреннюю жизнь населения восточнотуркестанских оазисов; зависимость его выражалась обычно в уплате дани. Население Восточного Туркестана занималось земледелием на небольших участках аллювиальной почвы, расположенных вдоль Тарима и далее к северу вплоть до предгорий Тянь-Шаня в Джунгарии. По своей этнической принадлежности оно было связано с древним населением Средней Азии, в первую очередь Семиречья, т. е. с саками. В области культуры многочисленные нити связывали также жителей Восточного Туркестана с саками. Так называемые сакские документы из Хотана, написанные индийским письмом карошти, позволяют заключить, что население западной части Восточного Туркестана говорило на индоевропейском языке восточноиранской группы. Далее на северо-восток, в районе Кучи, Кашгара и Турфана, был в употреблении другой язык, принадлежащий к западной группе индоевропейских языков. Города-государства Восточного Туркестана имели важное значение благодаря своей посреднической роли между Востоком и Западом: именно здесь, вдоль южного края Тянь-Шаня и северного края Куньлуня и Алтынтага, по предгорьям, где легче было найти воду, шли древние торговые пути, соединявшие Средиземноморье, Парфию и Среднюю Азию с Китаем. Фергата С конца II в. до н. э. начинаются военные походы китайцев на территорию Средней Азии, прежде всего в Фергану. О положении Фзрганы в период существования Греко-Бактрийского царства нет никаких определённых сведений. По данным китайских источников, во второй половине II в. Фергана была независима, её население говорило почти на том же языке, что и население Тохаристана, и принадлежало, следовательно, к иранской языковой группе. Большая часть населения Ферганы жила оседло и занималась земледелием, но наряду с этим здесь были и кочевники. В Фергане разводили ячмень, рис, люцерну, виноград; китайцев поражало высокое развитие виноделия. Наряду с земледелием было развито и скотоводство. Особенно славилась местная порода лошадей, находивших применение в тяжеловооружённой коннице. Общественный строй Ферганы напоминал строй соседних областей и характеризовался, насколько можно судить, господством раннерабовладельческих отношений. На некоторую отсталость страны указывает отсутствие собственной чеканной монеты. Китайцы насчитывали в Фергане около 70 городов, но в это число, по-видимому, входили не только города, но и укреплённые поселения сельских жителей. Археологическими исследованиями на территории Ферганы выявлены два типа поселений: общинные городища и одиночные усадьбы. Существовали и комплексы усадеб, обнесённых общей стеной. Во второй половине II в. начинаются как мирные сношения, так и военные столкновения Ферганы с Китаем. Около 128 г. до н. э. Давань (так китайцы называли Фергану) посетил китайский посол и путешественник Чжан Цянь. В 104 г. китайцы вторглись в Фергану, но поход оказался для них неудачным. Китайцы безуспешно осаждали укреплённые поселения и вернулись, потеряв почти всю армию. В 102 г. был организован второй поход. Китайцы осадили город Эрши, но и на этот раз не смогли его взять. Правда, им удалось заключить выгодный для себя договор и посадить правителем своего сторонника, причём жители Эрши в качестве выкупа за снятие осады выдали им несколько десятков «небесных» коней и 3 тыс. других лошадей. Хотя китайцам не удалось закрепиться в Фергане, но в результате этих походов они установили прочные торговые связи со странами Восточного Средиземноморья («великий шёлковый путь») и Средней Азии. В китайских источниках появляются сведения и о государстве Кангюй, «расположенном к северо-западу от усуней». Хорезм Государство Кангюй некоторые исследователи отождествляют с Хорезмом, Эта точка зрения возникла потому, что китайские источники вплоть до раннего средневековья не знают Хорезма, известного из древнеперсидских и античных источников. Возможно, что «Кангюй» китайских хроник — это название племэн, кочевавших к северо-востоку от Хорезма. С конца IV по II в. до н. э. в Хорезме на смену старым сельским поселениям появляются укреплённые дома-массивы. Это связано с началом преобладания земледелия над скотоводством и с расширением ирригационной системы. Наряду с такими поселениями появляются и «города», представляющие собой скопления домов-массивов, защищённых общей стеной. Таковы, например, городища Джанбас-кала и Базар-кала. Получает значительное развитие ремесло, растёт торговля, и усиливаются экономические связи Хорезма с другими странами. В этот период происходят значительные изменения в военной организации и тактике хорезмийцев. Преобладающим родом войска в Хорезме была конница. До конца IV в. до н. э. она состояла из тяжеловооружённых всадников, частично копейщиков, частично лучников. Эта армия, успешно отражавшая набеги иррегулярной конницы кочевников, оказалась недостаточно эффективной, когда на границах Хорезма появилась македонская армия, сомкнутый строй которой — македонскую фалангу — не могла преодолеть даже тяжеловооружённая конница массагетов. В связи с этим существовавшие в Хорезме до того раздельно два типа катафрактариев (тяжеловооружённых всадников) сливаются: они становятся конницей, вооружённой одновременно и для дальнего и для ближнего боя. Тактика этой конницы состояла в том, чтобы сперва расстроить сомкнутый строй пехоты противника градом стрел, а затем довершить её поражение рукопашным боем. После македонского завоевания Средней Азии Хорезм остался здесь единственным независимым государством. В нём искали опоры освободительные движения, происходившие в среднеазиатских сатрапиях царства Селевкидов. Так, в период отпадения Парфии на Хорезм ориентировались Аршакиды. Ещё в первой половине II в. до н. э. начинается наступление Хорезма на эллинистическую Бактрию. Около 170 г. до н. э. Хорезм завоёвывает Согдиану, а несколько позже — не входивший в состав Бактрии Чач, иначе Шаш (Ташкентский оазис). Во второй половине II в. Хорезмийское государство граничило на юге с Парфией и Тохаристаном, на юго-востоке — с Ферганой, на востоке — с кочевьями усуней. На севере и на западе жили различные кочевые племена, частично зависимые от Хорезма. После падения Греко-Бактрийского царства хорезмийские цари склонны были считать себя наследниками эллинистических царей Бактрии. Так, они начинают чеканить монету по образцу монет Эвкратида и с его именем. Наиболее ранними хорезмийскими монетами считаются две серебряные монеты безымённого хорезмийского царя конца I в. до н. э. Монеты снабжены титулатурой Эвкратида и характерной тамгой, подтверждающей их хорезмийское происхождение. О социальном строе Хорезма в этот период (II в. до н. э.— I в. н. э.) известно пока немного. Кочевые племена, зависимые от Хорезма, находились на стадии разложения первобытно-общинного строя. В их быту имелись некоторые пережитки матриархата. Содержимое курганов свидетельствует о наличии в их среде имущественного неравенства. Значительное развитие керамического производства говорит о том что некоторые из этих племён вели полуоседлый образ жизни. Для оседлого населения Хорезма были, повидимому, характерны раннерабовладельческие отношения. Наиболее распространённым в Хорезме видом религии в этот период были ранние формы зороастризма. В городах имелся так называемый «дом огня», являвшийся центром зороас трийского культа. С зороастризмом переплетались и более близкие крестьянству архаические культы богини плодородия и вод Ардвисуры-Анахиты и её спутника— умирающего и воскресающего бога растительности Сиявуша. Среди кочевого населения были распространены характерные почти для всех центральноазиатских кочевников культы неба и небесных светил, а также культ предков. Взаимоотношения государств Средней Азии с Китаем Взаимоотношения Китая с народами и государствами Средней Азии во многом напоминают взаимоотношения Римской империи с её соседями на территории Средней и Восточной Европы и Передней Азии 100—200 лет спустя. По степени развития рабовладельческих отношений Китай превосходил большинство земледельческих областей Средней Азии, не говоря уже о кочевниках. Правящие круги Китая стремились оградить пределы империи от набегов кочевников. Кроме того, они были заинтересованы в захвате рабов, в торговле с западными странами и для достижения всего этого — в поддержании своего влияния в Средней Азии. Китай завоевал Восточный Туркестан и более или менее прочно подчинил своему влиянию южных гуннов, но на большее у него не хватило сил. Поэтому Китай ориентировался в основном на поддержание своего влияния дипломатическим путём. При помощи подарков, подкупа и иными способами китайские правящие круги стремились склонить на свою сторону знать кочевых племён, устраивали дворцовые перевороты, пытались влиять на ход дел через своих послов, с помощью заложников и т. п. Но слабым местом Китая в борьбе с кочевниками была чрезвычайная острота социальных противоречий внутри империи. Кочевые союзы, уступая китайцам в техническом оснащении армии, противопоставляли им сплочённую военную организацию, опиравшуюся в значительной мере на ещё прочные родо-племенные союзы. Всё же китайское наступление на первых порах было относительно успешным, ближайшие к Китаю земли были включены в состав империи, и даже более отдалённые государства Средней Азии временами признавали себя, хотя по большей части лишь номинально, зависимыми от Китая. Китайское влияние, несомненно, способствовало развитию рабовладельческих отношений и росту цивилизации в областях, с которыми Китай приходил в соприкосновение. Резюме Завоевания Александра Македонского, в ходе которых рухнула лишённая прочной основы Персидская держава, явились началом широкого колонизационного потока македонян и греков на Восток. «Мировая монархия», в поразительно короткий срок вобравшая в свои границы многие страны и народы, столь же быстро распалась, уступив место новым, эллинистическим государствам. Границы последних, в свою очередь, были весьма неустойчивы, меняясь в зависимости от военных удач и поражений эллинистических царей и династов. Бесконечные войны и грабительские погоды, дворцовые перевороты и военные мятежи заполняют собой всю трёхвековую историю эллинистических государств. За внешней стороной этих событий скрывались сложные, противоречивые процессы социально-экономического развития и классовой борьбы. Эллинистические государства Западной Азии и Египта возникли на почве, подготовленной многовековой историей живших здесь народов. Здесь скрестились два пути развития рабовладельческого общества, связанные с различием экономических и политических форм: эксплуатации зависимого населения (лаой) и античного рабства, верховной собственности на землю и развивающейся частной собственности, восточной монархии и эллинского полиса. На этой основе происходит постепенное слияние греко-македонских и местных рабовладельцев и землевладельцев, образующих единый, при всей неоднородности своего состава и происхождения, «.эллинизированный» правящий класс. Одним из важнейгиих исторических результатов создания эллинистических государств было расширение сферы рабовладельческих отношений развитого типа, а тем самым и рабовладельческого хозяйства, рассчитанного на рынок. Укрепляются и становятся всё более разветвлёнными торговые связи. Морские и караванные пути протягиваются от бассейна Средиземного моря вплоть до Индии и Китая. Происходит перемещение торговых и ремесленных центров на Восток. На периферии эллинистического мира (в Закавказье, Средней Азии, Аравии) возникает ряд новых рабовладельческих государств, которые с течением времени начинают играть всё большую роль в экономической и политической жизни Западной Азии и Средиземноморья. Новыми чертами отмечено развитие идеологии и культуры. Для эллинистической культуры характерны дальнейшее накопление знаний, подъём ряда отраслей науки и техники, новые достижения материалистической мысли, связанные прежде всего с именем Эпикура, с одной стороны, и нарастающие черты общего упадка античного мировоззрения, рост религиозно-мистических настроений, идеализма в философии и индивидуализма в искусстве — с другой. Вслед за кратковременным расцветом начинается полоса глубокого упадка эллинистических государств. Обостряются все социальные противоречия, антагонизм между рабовладельцами и рабами, между эллинизированной знатью и широкими массами эксплуатируемого населения, между завоевателями и парадами покорённых стран. Ослабленные взаимной борьбой и ростом внутренних противоречий, эллинистические государства уже не могут удерживать в подчинении народы, не в состоянии осуществлять широкую экспансию, обеспечивать господствующим классам торговую монополию и устойчивое преобладание над другими странами. Всё это сделало в конечном счёте эллинистические государства сравнительно лёгкой добычей Рима, который после победы над своим главным противником — Карфагеном — становится гегемоном Западного Средиземноморья, а затем устремляется на Восток. В пределах Римской державы, особенно в результате непрерывных завоевательных войн, рабовладение достигает максимального развития. Латифундии с сотнями и тысячами рабов — широко распространённое явление и в самой Италии и во многих римских провинциях. Эксплуатация раба достигает предельной интенсивности, а жестокостъ обращения с ним не знает границ. Громадный рост рабства вёл в Риме ещё в бдлъших масштабах, чем в Греции, к разорению и пауперизации широких масс свободных производителей, пополнявших собой ряды люмпен-пролетариата. Римская республика, опиравшаяся на крестьянство и всеми своими институтами приспособленная к нуждам сравнительно небольшой аграрной общины, которой и был Рим в начале своего исторического развития, вступила в период неизбежного и затяжного политического кризиса. Классовая борьба приобретает в это время невиданные до того размах и силу. От пассивных форм борьбы рабы переходят к открытым массовым восстаниям, в которых участвует и свободная бед нота. Восстания рабов в Сицилии и Италии на протяжении полувека потрясали Римское государство. Они находили отклик и на окраинах державы (в Пергаме) и за её пределами. Движения рабов переплетались с борьбой между аристократией и плебсом, между Римом и подчинёнными ему народами. Восстания племён Испании и Галлии не раз грозили Риму потерей завоёванных им территорий. Чтобы сохранить своё господство, римские рабовладельцы вынуждены были искать новые формы подавления эксплуатируемых масс и управления огромной державой разросшейся в результате завоеваний. Такой новой формой была пришедшая на смену республике империя Августа. |
