в десяти томахК общему оглавлению Том IIIК оглавлению тома Глава XLI. Англия в XIV—XV вв. Восстание Уота ТайлераБольшими изменениями в социально-экономической и политической области характеризовалась также история Англии XIV и XV вв. Как и во Франции, в Англии развивались товарно-денежные отношения и шел процесс постепенного складывания единого внутреннего рынка. Как и во Франции, происходили массовые антифеодальные движения и создавались условия для формирования нации. Изменения в экономической жизни В XIV в. в экономической жизни Англии произошли крупные перемены. Развитие промышленности, особенно таких её отраслей, как шерстяная и металлургическая, а также рост населения городов повысили спрос на продукцию сельского хозяйства — сырье и продукты питания — и требовали расширения обмена между городом и деревней. Крепостнически барщинная система феодального хозяйства, основанная на малопроизводительном подневольном труде крепостных, становилась тормозом дальнейшего роста производительных сил. Эта система задерживала развитие товарности в крестьянском хозяйстве, так как отрывала крестьянина от работы на его участке и тем самым препятствовала расширению производства продуктов на рынок. Крестьяне, ранее и теснее, чем феодалы, связавшиеся с рынком, становились основными товаропроизводителями в сельском хозяйствен уже в XII—XIII вв. были в значительной мере переведены на денежную ренту. Стремясь увеличить свои доходы от сбыта сельскохозяйственной продукции на рынке, некоторые феодалы пытались повышать производительность барского хозяйства путем усиления барщины. Но эти попытки наталкивались на усиливавшееся крестьянское сопротивление. По этой причине в XIV в. в условиях развивавшегося товарного производства, барщинная система приходила в упадок, феодалы всё больше отказывались от барщины и переводили крестьян на денежный оброк. Лишь некоторые феодалы, располагавшие большим числом крепостных, особенно крупные монастыри, упорно держались за барщинную систему и всеми способами старались заставить крестьян работать больше, чем прежде. Но это только озлобляло крестьян и усиливало их борьбу. Замена барщины денежными платежами ещё не означала облегчения крестьянских повинностей, ибо феодалы, нуждавшиеся в деньгах для удовлетворения своих растущих потребностей, всячески пытались увеличивать денежные поборы. Но денежная рента давала крестьянам большую свободу от надзора поместной администрации. Вместе с тем денежная рента прокладывала путь к личному освобождению крестьянина от крепостной зависимости, к его выкупу. С XIV в. крепостное право в Англии начало клониться к упадку. Лондонски Тауэр. Миниатюра. XV в. Развитие товарно-денежных отношении обогащало некоторых крестьян, наживавшихся на торговле сельскохозяйственными продуктами. Так в среде крестьянства возникала зажиточная верхушка. Но в то же время часть крестьянства беднела, запутывалась в долгах и разорялась, увеличивая ряды малоземельных и безземельных бедняков, которым приходилось наниматься за деньги и превращаться в батраков, чтобы не умереть с голоду. В результате упадка барщинной системы некоторые феодалы, преимущественно крупные, совсем ликвидировали барскую запашку и сдавали землю за денежную плату, главным образом более зажиточным крестьянам. Другие феодалы, особенно мелкие (рыцари), сохраняли барскую запашку и вели на ней хозяйство руками наёмных работников из малоземельных и безземельных крестьян, труд которых эксплуатировали также богатые крестьяне. «Рабочее законодательство» Феодальное государство помогало удерживать плату батракам на низком уровне и подчиняло их воле нанимателей. Страшная чума 1348—1349 гг. (так называемая «Черная смерть»), которая произвела большие опустошения во всей Европе, в том числе и в Англии, вызвала в стране нехватку рабочих рук и вздорожание продуктов питания. Это привело к некоторому повышению нищенской заработной платы и в деревне и в городе. Тогда король и парламент провели в интересах нанимателей ряд законодательных мер, враждебных сельским батракам, слугам, подмастерьям и всем лицам, получавшим заработную плату. Ордонанс 1349 г., изданный королем Эдуардом III (1327—1377), предписывал всем взрослым людям обоего пола в возрасте от 12 до 60 лет, не имеющим собственной земли и других средств к жизни, наниматься на работу за ту плату, которая была обычна до эпидемии чумы. За отказ от найма на таких условиях и за уход от нанимателя до истечения срока грозила тюрьма. Наниматели и рабочие, уплатившие или получившие более высокую плату, наказывались штрафом. Затем последовал ряд статутов (Ордонансом назывался королевский указ, статутом — закон, утверждённый королём по предложению парламента.), подтверждавших эти постановления и усиливавших наказание за их нарушения. Изданный в 1351 г. «Статут о рабочих» предписывал забивать в колодки и сажать в тюрьму тех из них, кто нарушил правила найма (наниматели продолжали наказываться только штрафом). Согласно статуту 1361 г. рабочие за уход от нанимателей объявлялись уже вне закона и клеймились раскалённым железом. Палата общин, представлявшая рыцарство и городскую верхушку, которые были особенно заинтересованы в дешёвой рабочей силе, засыпала короля и палату лордов петициями с требованием принятия новых, более суровых и действенных мер против рабочих. Маркс дал следующую характеристику «рабочему законодательству» XIV в. в Англии: «Законодательство относительно наёмного труда, с самого начала имевшее в виду эксплуатацию рабочего и в своём дальнейшем развитии неизменно враждебное рабочему классу, начинается в Англии при Эдуарде III Statute of Labourers [Статутом о рабочих], изданным в 1349 г. ... Дух Статута о рабочих 1349 г. и всех последующих законов ярко сказывается в том, что государство устанавливает лишь максимум заработной платы, но отнюдь не её минимум» (К. Маркс, Капитал, т. 1, стр. 742, 743. (Маркс называет здесь статутом ордонанс 1349 г.)). «Рабочее законодательство» вызвало отпор со стороны крестьянской бедноты и безземельных батраков. Вопреки запрещениям статутов батраки создавали союзы для борьбы за повышение заработной платы. Нередко крестьяне и батраки совершали нападения на судей по делам о рабочих, освобождали арестованных. Перемены в строе цехового ремесла Классовая борьба принимала всё более острые формы и в городах. Цеховая система, основанная на мелком ремесленном производстве, начинала постепенно перерождаться. Цехи всё более превращались в замкнутые корпорации. Многие из подмастерьев на всю жизнь оставались на положении наёмных рабочих. В зависимость от богатых мастеров попадали и мелкие ремесленники, получавшие от них сырьё и обязанные сдавать им готовый продукт за низкую цену. Многие мелкие ремесленники в городах и в сельских местностях становились зависимыми от купцов-скупщиков. Наибольшее развитие эта система получила в шерстяной промышленности, которая сделала значительные успехи в течение XIV в. В городах всё более росло имущественное расслоение, возникали резкие контрасты между богатством и бедностью. В XIV—XV вв. значительно развился торговый и ростовщический капитал. Крупные по тому времени капиталы создавались путём спекуляций на вывозимой за границу шерсти, путём ростовщичества и займов королю, а также путём откупов всё возраставших налогов. Внутригородское управление в это время было сосредоточено в руках богатых купцов и цеховой верхушки, которые и представляли города в парламенте. Городская верхушка вела своекорыстную политику и перекладывала главную тяжесть налогов на трудящиеся массы. Так называемое «рабочее законодательство», выгодное эксплуататорам и враждебное трудящимся и деревни и города, ещё более обостряло социальные противоречия в городах. Внутри цехов происходили ожесточённые столкновения между цеховыми мастерами и подмастерьями. Подмастерья организовывали союзы для защиты своих интересов. Их поддерживала всё возраставшая масса бедноты и чернорабочих в городах. Обострение классовой борьбы трудящихся в деревне и в городе вызывало усиление репрессий со стороны господствующего класса. Укреплялась государственная машина для подавления трудящихся масс: королевский совет и парламент, местная администрация и королевские суды. В связи с этим на население ложились дополнительные тяготы в виде возраставших налогов и различных повинностей в пользу государсава. Продажность и лихоимство судей и королевских чиновников, мошеннические проделки откупщиков налогов, недобросовестность налоговых сборщиков, неизменная враждебность судов по отношению к трудящимся вызывали у народа всё большую ненависть ко всем органам государственной власти. Бедствия народных масс особенно усилились во время Столетней войны между Англией и Францией (1337—1453). Начало войны было успешно для Англии. Однако затем англичане стали терпеть поражения. К 1380 г. за Англией осталось на территории Франции только несколько приморских городов. Выступление Виклефа против папства и католической церкви Важные перемены, происходившие в экономическом и политическом развитии Англии, отразились и в области идеологии. Это нашло свое выражение прежде всего в том, что во второй половине XIV в. различные общественные группы и политические силы в Англии выступили с требованием реформы католической церкви. Крайне враждебно смотрели на богатую феодальную церковь горожане, которые стремились всячески удешевить ее, в частности путем упрощения культа (обрядности), лишить ее земельных владений и освободить от подчинения папе, чтобы тем самым прекратить вмешательство пап в церковные дела Англии. Выразителем этих реформационных идей был профессор Оксфордского университета Джон Виклеф (1320—1384). Джон Виклеф. Портрет XVI в. Виклеф выступил против притязаний папства на взимание поборов с Англии и защищал право короля на секуляризацию церковных земель. Он заявлял, что государство не зависит от церкви, а, наоборот, церковь должна подчиняться в гражданских делах светской власти. Он требовал коренной реформы церкви, ликвидации епископата и подвергал критике основные догматы католицизма. Виклеф отвергал учение католической церкви об особой «благодати», которой будто бы обладает духовенство и которая дает ему силу отпускать грехи и «спасать» человеческие души. Виклеф отвергал индульгенции, тайную исповедь и почитание святых». Он провозгласил «священное писание» единственным источником вероучения и, чтобы сделать его общедоступным, принял участие в переводе Библии с латинского языка на английский. По словам Энгельса, Виклеф был ярким представителем ереси городов, главным требованием которой всегда было требование «дешевой церкви» (См. Ф. Энгельс, Крестьянская война в Германии, в кн. К. Маркс и Ф. Энгельс , Соч., 1. 7, изд 2, стр. 361—362.). Учение Виклефа в течение двух последующих столетий оказывало сильнейшее влияние на учения всех буржуазных реформаторов церкви. Идеи Виклефа, особенно в отношении секуляризации церковных земель, пользовались поддержкой королевского правительства и некоторых крупных феодалов во главе с Джоном Ланкастером — сыном короля. Королевская власть в Англии тяготилась своей зависимостью от папства, особенно ввиду враждебной политики пап, которые находились в Авиньоне и поддерживали в Столетней войне Францию. Поэтому Эдуард III в 1353 г. издал закон, воспрещавший перенесение в папскую курию дел, разбиравшихся в церковных судах. Это было большим уроном для панской казны. Эдуард же отказался платить папе дань в 1 000 марок серебром, установленную ещё со времени Иоанна Безземельного. В то же время король и парламент, недовольные тем, что несметно богатая церковь уклонялась от государственных налогов, стремились наложить руку на доходы и на земельные владения церкви и подчинить её непосредственно королевской власти, освободив из-под власти пап. Придворная знать, часть крупных феодалов и значительная часть рыцарства рассчитывали в свою очередь увеличить собственные владения путём захвата конфискованных церковных земель. Лолларды. Джон Болл Но особенно глубокое недовольство католической церковью нарастало в среде трудящихся масс, и прежде всего крестьянства. Церковь упорнее всех держалась за сохранение крепостного права и барщины. К тому же церковь накладывала на трудящихся ещё и дополнительные тяготы в виде десятины и других поборов. Широкое народное движение против католической церкви нашло поддержку и среди низшего духовенства, многие представители которого вели полунищенское существование, ненавидели богатую церковь и понимали народные нужды. В Англии появились народные проповедники, так называемые «бедные священники» (лолларды). Одетые в грубые шерстяные рясы, они странствовали по всей Англии и в своих проповедях резко выступали против богатой и властной церкви. Среди них было много учеников Виклефа и последователей его учения. Но, будучи близки народу и отражая его стремления, они шли гораздо дальше своего учителя. В их проповедях очень сильно звучали социальные мотивы. Это были проповедники идей народной реформации, выступавшие против феодалов и против злоупотреблений королевских чиновников и обличавшие несправедливость строя, при котором одни должны целый век трудиться на других. Если учение Виклефа не выходило за пределы требования церковной реформы в рамках существующего строя, то лолларды открыто выступали против феодального строя и стремились уничтожить его. Представитель умеренной бюргерской ереси Виклеф резко отмежёвывался от таких «последователей», делавших из его учения опасные для имущих классов социальные выводы. Среди народных проповедников особенно выделялся своим талантом и силой убеждения Джон Болл. Слушать его собирались огромные толпы народа. Он говорил, что бог сотворил людей равными, и заявлял: «Когда Адам пахал и Ева пряла, кто тогда был дворянином?». Проповеди Джона Болла и лоллардов выражали интересы широких масс крестьянства и городской бедноты. Энгельс называл Джона Болла представителем крестьянско-плебейской ереси средних веков, которая из учения церкви о равенстве всех верующих перед богом «выводила гражданское равенство и уже тогда отчасти даже равенство имуществ» (См. Ф Энгельс, Крестьянская война в Германии; в кн. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 7, изд. 2, стр. 362—363.). Восстание крестьянства в 1381 г. Гнёт феодалов, злоупотребления органов государственной власти и поборы католической церкви всё чаще приводили к открытым выступлениям крестьян. Многие крестьяне бежали в леса и составляли вооружённые отряды, становившиеся грозой для феодалов, богатых купцов и королевских чиновников. В петиции, поданной в парламент в 1377 г., дворяне жаловались на то, что почти в каждом поместье вилланы ведут организованную борьбу с сеньорами, сплотившись в союзы, скреплённые присягой о взаимной помощи. Вилланские союзы распространились по всей стране. Из деревни в деревню пересылались рукописные агитационные листовки, призывавшие к сопротивлению помещикам и королевским чиновникам и к расправе с ними. Среди крестьян особым успехом пользовались рифмованные листовки Джона Болла. Сильнейшее возмущение вызвали новые налоговые требования, обрушившиеся на трудящихся в связи с возобновлением войны с Францией при Ричарде II (1377—1399). В 1377 г. парламент ввёл единовременный поголовный налог, который в 1379 г. был взыскан снова. Новый поголовный налог, установленный в 1380 г., увеличил обложение ещё втрое. Этот налог и злоупотребления при его взимании послужили непосредственным поводом к восстанию, которое вспыхнуло весной 1381 г. в Юго-Восточной Англии. Начавшись как протест против тяжёлых налогов, оно немедленно приняло ярко выраженный антифеодальный характер. Особенную ненависть крестьян вызывали церковные феодалы — епископы и аббаты. Во многих местах образовались крестьянские отряды. Они громили усадьбы и монастыри, уводили скот, уносили имущество и жгли документы, где были записаны крестьянские повинности. В ряде графств крестьяне были поддержаны городской беднотой. В результате многие феодалы были вынуждены пойти на уступки крестьянам, отменить крепостное право и барщину и понизить крестьянские платежи. Наибольшей массовостью и организованностью отличалось восстание в соседних с Лондоном графствах — Эссексе и Кенте. Одним из видных участников этого восстания был Джон Болл. Он проповедовал непримиримую ненависть к угнетателям народа и призывал к истреблению всех сеньоров и их пособников — королевских судей. Он говорил, что дела пойдут хорошо только тогда, когда всё имущество станет общим, когда не будет ни вилланов, ни дворян и все будут равны. Вождем восставших был деревенский ремесленник из Кента, кровельщик Уот Тайлер, по имени которого обычно и называют крестьянское восстание 1381 г. Он был хорошим организатором и пользовался большим авторитетом среди народа. Двумя отрядами крестьяне Эссекса и Кента подступили к Лондону. Вопреки приказу мэра городская беднота не позволила запереть перед ними ворота. Вступив в столицу с помощью присоединившихся к ним городских ремесленников, подмастерьев и бедноты, крестьяне стали жечь и разрушать дома ненавистных народу королевских советников и богатых иноземных купцов. Восставшие предавали смери королевских судей, которых они считали виновниками угнетения народа, разбивали тюрьмы и выпускали заключенных на свободу. Джон Болл среди восставших крестьян. Миниатюра из 'Хроники Франции, Англии, Шотландии и Испании' Фруассара. Рукопись второй половины XV в. Восставшие крестьяне потребовали, чтобы король Ричард II явился к ним для переговоров. Король был вынужден согласиться на это свидание, и оно состоялось в Майл-Энде — предместье Лондона. Крестьяне предъявили королю свои требования, получившие название «Майл-Эндской программы». Эта программа содержала требование отмены крепостного права, ликвидации барщины и замены всех крестьянских повинностей в пользу феодалов невысокими денежными платежами, введения свободной торговли во всех городах и местечках Англии и амнистии для восставших. Эта программа в основном отражала интересы более зажиточной части крестьянства. Королю пришлось капитулировать перед крестьянами. Он согласился на все требования «Майл-Эндской программы» и приказал выдать крестьянам подтверждавшие это грамоты. Часть крестьян поверила королевскому слову, покинула Лондон и отправилась по домам. Но многие из восставших, особенно малоимущие крестьяне, не были удовлетворены этими уступками. Им была нужна земля и отмена жестоких законов против рабочих. Значительная часть крестьян вместе с Уотом Тайлером и Джоном Боллом осталась в Лондоне. Они потребовали нового свидания с королём. Ричард II был принуждён вторично явиться на свидание с крестьянами, состоявшееся на Смитфилдском поле близ городской стены. Предательское убийство Уота Тайлера. Миниатюра из 'Хроники Франции, Англии, Шотландии и Испании' Фруассара. Рукопись второй половины XV в. «Смитфилдская программа» шла значительно дальше «Майл-Эндской». Крестьяне требовали не только отмены крепостного права, но и отобрания земель у епископов, монастырей и священников и раздела этих земель между крестьянами. Они требовали также отмены всех привилегий сеньоров, уравнения сословий и возвращения крестьянам захваченных сеньорами общинных угодий. Это были в основном требования крестьянской бедноты. Однако феодалы и лондонские богачи уже оправились от первого испуга и успели приготовиться к сопротивлению. Путём обмана и вероломства им удалось справиться с восставшими. Во время переговоров в Смитфилде Уот Тайлер был предательски убит лондонскдм мэром. На выручку королю прискакал вооружённый отряд из рыцарей и богатых горожан. Крестьянам надавали всяческих обещаний и убедили их разойтись по домам. Лишившиеся своего вождя крестьяне вторично дали себя обмануть и покинули Лондон. Тем временем от имени короля по графствам был разослан приказ всем рыцарям собраться в Лондон. Рыцарские отряды направились вслед за крестьянами, уже частью разошедшимися по домам, и обрушились на них. Затем во все районы восстания были посланы королевские судьи, которые произвели там жестокую расправу: замучили и повесили множество крестьян. На рыночной площади в Лондоне положили бревно, на котором рубили головы городским беднякам, принимавшим участие в восстании. Жестокой и мучительной казни подверглись вожди восстания, в их числе и Джон Болл. Король разослал приказ, чтобы крестьяне беспрекословно слушались сеньоров и выполняли все те повинности, которые они несли до восстания. Парламент одобрил действия короля. Члены нижней палаты заявили, что они скорее готовы все умереть в один день, чем согласиться на освобождение вилланов. Но казни всё же пришлось прекратить из опасения новых крестьянских волнений. Так было задушено крестьянское восстание, направленное против феодальной эксплуатации. Это восстание носило стихийный и разрозненный характер. Крестьянские общины, проникнутые узкими, местными интересами, мало связанные друг с другом, не сумели объединиться, действовать совместно и организованно. Большинство восставших не приняло участия в походе на Лондон, а ограничилось только борьбой с сеньорами в своих графствах. Кроме того, среди самого крестьянства уже существовало значительное расслоение. Интересы зажиточного крестьянства и бедноты во многом не совпадали. Поэтому и в Лондоне крестьяне не до конца действовали сообща. Крестьяне ненавидели феодалов, а также королевских советников, которых считали виновниками тяжёлых налогов и всяческих притеснений. Но они верили, что король заступится за них, и доверчиво отнеслись к его лживым обещаниям. Таким образом, они не сумели воспользоваться первыми успехами восстания. Предательскую роль по отношению к крестьянству сыграла богатая городская верхушка. Богатые горожане сначала пытались использовать крестьянское восстание в своекорыстных целях, а затем активно содействовали его подавлению. Городская же беднота была ещё очень слаба и неорганизованна и не могла оказать крестьянам решающей поддержки. Всё это привело к разгрому крестьянского восстания. Несмотря на свирепую расправу с восставшими, крестьянские волнения продолжались в разных частях страны. Вилланы упорно отказывались отбывать барщину и платить повышенную ренту. Господствующему классу всё же пришлось пойти на уступки и осуществить на практике ряд крестьянских требований. Деревня в конце XIV и в XV в. Восстание Уота Тайлера сыграло важную роль в уничтожении крепостного права в Англии. В течение XV в. почти все крестьяне были переведены на денежные платежи и большинство крестьян выкупилось на волю. Весь строй феодального поместья изменился. Феодал по-прежнему являлся собственником земли, а крестьяне были «держателями» и несли повинности в его пользу. Но крестьяне в своём большинстве были уже лично свободными людьми, и их повинности не были так тяжелы, как прежде. В большинстве поместий с исчезновением барщины феодалы были вынуждены отказаться от ведения своего господского хозяйства, и в руки крестьян на условиях аренды попали обширные господские земли. С падением крупного барщинного хозяйства крестьяне стали главными производителями товаров для внутреннего и внешнего рынка. Но от всего этого выигрывала главным образом крестьянская верхушка. Рост товарности крестьянского хозяйства ещё более ускорял расслоение крестьянства, вёл к образованию слоя богатых крестьян, эксплуатировавших наёмный труд, и к росту слоя малоземельных и безземельных крестьян, принуждённых продавать свою рабочую силу. Разбогатевшие крестьяне были главными арендаторами господских земель. Наиболее преуспевавшие из этих крестьян сами переходили в ряды дворянства. К XV в. изменился и облик значительной части английского дворянства. Многие мелкие и средние феодальные землевладельцы-рыцари жили уже не столько феодальной рентой, сколько эксплуатацией наёмного труда сельских батраков. Вместе с выходцами из богатых горожан, купившими землю, и преуспевшими зажиточными крестьянами они составили так называемое новое дворянство, тесно связанное с рынком и близкое по своим интересам к купечеству и вообще к богатым горожанам. Рост производства шерстяных тканей сделал к концу XV в. особенно выгодным овцеводство, которым и начали усиленно заниматься многие из новых дворян и богатых крестьян. Они стремились захватить в свои руки общинные земли для выпаса больших стад овец к ущербу для среднего и мелкого крестьянства. У них складывались большие хозяйства, в которых эксплуатировался наёмный труд. Так в английской деревне к концу XV в. возникли предпосылки для развитии капиталистических отношений. Развитие промышленности и торговли Большие перемены произошли в XIV—XV вв. и в организации ремесленного производства, прежде всего в области сукноделия, которое стало в это время ведущей отраслью английской текстильной промышленности. В XIII и первой половине XIV в. главным предметом английского вывоза была шерсть. Но с середины XIV столетия всё большую роль в вывозе начало играть сукно, а вывоз шерсти постепенно сокращался. К концу XV в. Англия заняла первое место в Европе по количеству вывозимого сукна. Это стало возможным лишь в результате изменения всей организации сукноделия. Старые города с их цеховой системой стесняли развитие крупного производства. Поэтому началось перемещение преуспевающих отраслей промышленности, и прежде всего сукноделия, в деревенские округа. В деревне предприниматель не был стеснён никакими цеховыми предписаниями. К тому же он становился ближе к источникам сырья. Он мог свободно эксплуатировать неорганизованных, не защищённых никакими цеховыми уставами деревенских ремесленников-кустарей. Уже в XIV в. и ещё более в XV в. в ряде деревень в разных частях страны возникло производство сукон. В крестьянских домах появились ткацкие станки. Женщины в крестьянских семьях начали заниматься чесанием и прядением шерсти. Производили сукна и мелкие самостоятельные кустари, покунавшие шерсть небольшими партиями и продававшими свои изделия на местных рынках, и более крупные предприниматели, главным образом из купцов. Всё более значительную роль в производстве сукон начали играть торговцы-скупщики, которые эксплуатировали сельских кустарей, раздавая им в долг сырьё и получая от них готовый продукт или полуфабрикат за низкую плату. Таким образом, к концу XV в. в Англии зарождалась новая форма промышленного производства — капиталистическая мануфактура. Конкуренция деревенской промышленности вызвала упадок многих старых городов. Фландрия и Италия предъявляли большой спрос на производимые в Англии грубые, некрашеные деревенские сукна, которые потом отделывались в крупных мастерских этих стран. Но Англия в XV в. начала производить и высокосортное сукно, находившее сбыт во многих странах Европы. Предприниматели сами заводили валяльные мельницы, устраивали большие мастерские для отделки сукна и вводили некоторые технические усовершенствования. Сукна отчасти скупались в самой Англии иностранными купцами: фламандцами, итальянцами и ганзейцами. Ганзейцы вели торговлю английским сукном с балтийскими странами, с Новгородом. Но в заморской торговле принимали деятельное участие и английские купцы. Во второй половине XIV в. были изданы первые навигационные акты, предписывавшие английским купцам фрахтовать для перевозок товаров английские, а не иностранные суда. В Англии стали создаваться купеческие компании так называемых «купцов-авантюристов» (т. е. «предприимчивых купцов»). Борьба феодальных клик за власть В то время как в Англии зарождались новые производственные отношения, крупные феодалы, не сумевшие приспособиться к этим отношениям и перестроить своё хозяйство, искали источников наживы в войнах, разбое и особенно в ограблении народных масс посредством всё увеличивавшихся государственных налогов, большую часть которых они перекладывали в свои карманы. Этим крупные феодалы наносили огромный ущерб интересам тех общественных слоев, которые теперь всё более выдвигались на первый план в хозяйственной жизни страны. Особенно страдало от произвола крупных феодалов крестьянство. Крупные феодалы нападали на поместья соседей, захватывали у них земли и ценное имущество, разбойничали на больших дорогах и даже вступали в сражения с правительственными войсками. Выборы в парламент происходили под давлением крупных феодалов. Вследствие этого Нижняя палата попала в руки баронских ставленников. В Верхней палате бароны хозяйничали сами. В 1399 г. по инициативе крупных феодалов северных графств был низложен король Ричард II. На королевский престол бароны посадили своего ставленника Генриха Ланкастерского под именем Генриха IV. При Ланкастерской династии политическое засилье крупных феодалов приняло ещё более резкие формы. Из страха перед народными массами светские феодалы не решились вступить в столкновение с духовными и отказались от планов конфискации церковных земель. Учение Виклефа было объявлено еретическим. Лолларды подвергались жестоким преследованиям. Против них был издан статут «О сожжении еретиков». При втором короле Ланкастерской династии, Генрихе V (1413—1422), с новой силой возобновилась война с Францией, затихшая было в конце правления Ричарда II. Генрих V начал войну, чтобы отвлечь народ от внутренней борьбы, получить законный предлог для требования новых налогов и удовлетворить крупных феодалов, жаждавших военной добычи. После смерти Генриха V корона перешла к его сыну Генриху VI (1422—1461), которому в это время не было и года. Вокруг престола завязалась борьба крупнейших феодалов Англии за власть и доходы из королевской казны. Между тем война против английских захватчиков вылилась во Франции в народно-освободительную войну. Англичане стали терпеть неудачу за неудачей и постепенно потеряли почти все свои территориальные завоевания во Франции (кроме порта Кале). Беззастенчивое хозяйничанье феодалов, непомерный рост налогов в связи с войной во Франции и расхищение казны вызывали огромное недовольство трудового люда, страдавшего от налогового гнёта, а также богатых горожан и нового дворянства, жаждавших прекращения феодальной анархии. Всё это, вместе взятое, привело в 1450 г. к восстанию, охватившему юг Англии. Центром восстания являлось графство Кент. Восстание Джека Кэда Основную массу восставших составили крестьяне, но к ним присоединилось немало и мелких дворян. Во главе восставших стал Джек Кэд, бывший опытным солдатом. Собрав армию в 20 тыс. человек, он двинулся на Лондон. При этом Джек Кэд издал манифест, содержавший ряд жалоб и требований. В манифесте выражался протест против тяжёлых налогов и штрафов, против вымогательств королевских чиновников, особенно при сборе податей, против незаконного давления при выборах в парламент и других злоупотреблений, а также против войны во Франции. Восставшие требовали устранения всех этих зол, возвращения королю расхищенных феодалами королевских поместий и удаления дурных советников. Кроме этого, выдвигалось требование чисто социального характера — отмена «рабочего законодательства». Восстание, направленное против засилья крупных феодалов, первоначально имело значительный успех. Правительственные войска не хотели сражаться с армией Кэда. Восставшие достигли Лондона. Под давлением городской бедноты лондонские власти впустили их в город. Восставшие предали казни некоторых королевских советников из тех, что удалось захватить в столице. Но согласие с лондонской городской верхушкой продолжалось недолго. Напуганные размахом движения городские богатеи с мэром во главе взялись за оружие и с помощью гарнизона вытеснили восставших из города. Ложными посулами полной амнистии правительству удалось расколоть неоднородную по своему составу армию Кэда. Дворяне и зажиточные крестьяне стали покидать ряды восставших. Кэд отступил от Лондона и попытался пополнить свою армию новыми силами, но правительству удалось этому воспрепятствовать. Кэд был схвачен и убит. Для того чтобы подавить непрекращавшиеся и после этого волнения среди крестьянства, правительство устроило над восставшими страшную расправу, оставшуюся в народной памяти под наименованием «жатвы голов». Война Алой и Белой розы Восстание Кэда и связанное с ним обострение классовой борьбы заставили богатых горожан и новое дворянство возложить все свои надежды на сильную королевскую власть, как на орудие подавления народных движений и борьбы со своеволием крупных феодалов. В противовес династии Ланкастеров они стали поддерживать другую феодальную группу — герцогов Йоркских, родственников королевского дома, крупнейших феодальных землевладельцев Англии, заявивших свои права на престол. Обе враждовавшие феодальные группы стали готовиться к открытой борьбе. В 1455 г. произошло первое вооружённое столкновение между сторонниками Йорков и сторонниками правившей династии Ланкастеров. Это было началом междоусобной войны, длившейся с перерывами с 1455 по 1485 г. и получившей название «Война Алой и Белой розы» (в гербе Ланкастеров была алая роза, а в гербе Йорков — белая). За Ланкастеров стояло большинство крупных феодалов, и прежде всего привыкшие к политической самостоятельности феодалы севера, обладавшие большими вооружёнными силами, за Йорков стояла часть крупных феодалов более развитых экономически южных и восточных районов страны, а также значительная часть нового дворянства и богатых горожан. Для многих феодалов и ланкастерской и Йоркской группировок эта война была лишь предлогом для грабежа, разбоя и усиления своей политической самостоятельности. С окончанием Столетней войны увеличились военные силы отдельных феодалов, отряды которых пополнялись оставшимися без дела наёмниками. Война Алой и Белой розы была временем наибольшего разгула, своеволия и беззакония феодальной аристократии. Осада англичанами Кале. Миниатюра из рукописи 'Большие французские хроники'. XV в. После ряда кровавых столкновений между обеими партиями Эдуард Йоркский занял Лондон и был провозглашён королем под именем Эдуарда IV (1461 — 1483). Эдуард IV жестоко расправился с баронами-ланкастерцами. Но он не доверял и баронам — сторонникам Морков, а поэтому приближал к себе представителей рыцарства, раздавая им титулы и владения. Недоверчиво относился Эдуард IV и к парламенту, выборы в который происходили под влиянием феодальной знати. Эдуард IV стремился по возможности обходиться без парламента, особенно в финансовых делах, предпочитая прибегать к так называемым «добровольным подаркам» и займам. Богатые горожане не отказывали королю в этих займах, так как видели в крепкой королевской власти гарантию от возвращения к феодальной анархии. После смерти Эдуарда IV престол перешёл к его сыну, малолетнему Эдуарду V. Но последний был свергнут с престола своим дядей Ричардом, а потом по его приказанию задушен в тюрьме. Однако попытки Ричарда III подавить своеволие баронов вызвали новое восстание. Бароны выдвинули своего кандидата на престол — Генриха Тюдора, дальнего родственника ланкастерского дома. В 1485 г. между войсками Ричарда и Генриха Тюдора произошла решительная битва при Босворте, окончившаяся полным поражением Ричарда III и его гибелью. Генрих Тюдор был провозглашён королём Англии. Генрих VII, основатель новой династии Тюдоров, вёл непрерывную борьбу с самостоятельностью баронов и укреплял королевскую власть. Проведение этой политики облегчалось для него тем, что война Алой и Белой розы привела к гибели значительной части старой феодальной знати. Производившиеся во время этой войны и после неё конфискации владений феодальных магнатов подрывали основу могущества этой группы феодалов. Одновременно росло землевладение и социальное значение нового дворянства, заинтересованного в усилении королевской власти. Предпосылки складывания английский нации В эпоху господства феодализма в Англии не могло сложиться национальное единство. Но известные элементы нации возникали постепенно ещё в докапиталистический период. К концу XIV — началу XV в. оформился единый общеанглийский язык на основе лондонского диалекта, обогативший свои словарный фонд за счёт французского и отчасти латинского языков. Этот английский язык сделался общепринятым разговорным и литературным языком. Прекращение после 1485 г. феодальных усобиц, раздиравших Англию, создало предпосылки для возникновения устойчивой общности территории. Развитие же внутреннего рынка и укрепление экономических связей между отдельными частями страны способствовали установлению общности экономической жизни Англии. Начали складываться и специфические национальные особенности психического склада и культуры, получившие особенно яркое выражение в литературе на английском языке. Развитие литературы Литература на английском языке пробивала себе дорогу в борьбе не только с латинской письменностью, культивировавшейся церковью и являвшейся основой средневековой университетской образованности, но и с литературой на французском языке, имевшей в XIV—XV вв. ещё немалое распространение в среде английской феодальной знати, особенно при дворе. Важнейшую роль в развитии литературы на английском языке сыграли такие выдающиеся произведения, появившиеся в Англии во второй половине XIV в., как поэма Уильяма Ленгленда «Видение о Петре Пахаре» и особенно «Кентерберийские рассказы» Джеффри Чосера. Уильям Ленгленд (около 1332— около 1377) вышел из среды крестьян и отразил в своей поэме настроения и чаяния трудящихся масс современной ему Англии — крестьянства, а также сельских и городских ремесленников. Написанная на английском языке, поэма Ленгленда была понятна трудящимся и имела большое распространение у читателей, принадлежавших к демократическим кругам общества. Многие образы поэмы были широко известны в народе и передавались изустно. Поэма Ленгленда проникнута глубочайшим сочувствием к угнетенным массам. В ней прославляется труд, обличается социальная несправедливость и едко высмеиваются тунеядцы (особенно монахи и другие представители клира), пользующиеся богатствами, добытыми чужим трудом — трудом пахаря, прядильщика, ткача, медника и других тружеников деревни и города. Эта поэма с её глубоко жизненными образами сыграла немалую роль в идеологической подготовке народною восстания 1381 г. и была очень популярна среди восставших крестьян. Имя Петра Пахаря, символизирующее труд, правду и социальную справедливость, сделалось в Англии нарицательным. Джеффри Чосер. Гравюра меди. XVIII в. Крупнейшим произведением литературы XIV в., сыгравшим исключительно важную роль в развитии английского литературного языка, были «Контерберийские рассказы» Чосера. Джеффри Чосер (около 1340—1400), прозванный «отцом английской поэзии», явился основоположником реализма в английской литературе. Чосер вырос в семье богатого лондонского купца-виноторговца; он служил при королевском дворе и выполнял различные дипломатические поручения за границей (во Фландрии, Франции, Италии). Знакомство с произведениями Данте и ранних итальянских гуманистов, Петрарки и Боккаччо, оказало влияние на взгляды и творчество Чосера. Большую часть своей жизни Чосер прожил в родном ему Лондоне. На лондонском диалекте, который лёг в основу английского литературного языка, было написано Чосером самое лучшее его произведение — «Кентерберийские рассказы», в которых он с большой художественной силой и глубоким реализмом изображает представителей различных социальных слоев современного ему английского средневекового общества: рыцарей, монахов, священников, купцов, ремесленников, крестьян, студентов, законников. Чрезвычайно едко высмеивает Чосер монахов, продавцов индульгенций и других представителей католической церкви. В этом явно сказалось влияние тех идей, которые проповедовал Виклеф и особенно Джон Болл. В своих произведениях Чосер широко использовал народное творчество: народные театральные представления, песни и поговорки. Чосер был острый и тонкий наблюдатель действительности. По силе и глубине реалистического подхода к изображаемому, по широте и яркости нарисованной им картины английского общества Чосер не имеет себе равных в английской литературе своего времени. Неудивительно, что он оказал сильнейшее влияние на всю последующую английскую литературу вплоть до Шекспира. Во второй половине XV в. в Англии появилось книгопечатание. Английский первопечатник Уильям Кэкстон (около 1422—1491) изучал печатное дело в Кёльне и во Фландрии. Первые книги были напечатаны Кэкстоном в Англии на английском языке в 70-х годах XV в. В 1478 г. Кэкстон напечатал «Кентерберийские рассказы» Чосера, которые выдержали до конца XV в. ещё несколько изданий. Развитие философии. Университеты Развитие английской философии в XIV—XV вв. происходило в борьбе прогрессивных философских и общественно-политических течений против господствующего богословия и церковной схоластики. На рубеже XIII—XIV вв.,как указывалось уже выше, против официальной церковной схоластики выступил профессор Оксфордского университета шотландец Дунс Скот. Материалистические тенденции номинализма Дунса Скота были развиты в первой половине XV в. Вильямом Оккамом (1300—1350). Вся жизнь Оккама прошла в борьбе с папством. Он протестовал против вмешательства папства в светские дела и резко нападал на господствующую церковь за её богатства, жадность и стяжательство. Оккам учил, что познание объективного мира начинается с опыта и развивается благодаря ощущениям. Последователи Оккама занимались астрономией, механикой и математикой. В 1327 г. по обвинению в «ложных и еретических воззрениях» римский папа отлучил Оккама от церкви и запретил его учение. Несмотря на это, оно продолжало оказывать большое влияние на английскую и французскую философию вплоть до конца XV в. Дунс Скот и Вильям Оккам смело выступили против официальной схоластики. Но оба они не порвали с ней окончательно, стремясь примирить религиозную догматику с доводами разума. Роль университетов как культурных центров Англии в средние века была чрезвычайно велика. Поэтому церковь с самого начала возникновения университетов постаралась захватить в свои руки руководство ими и всецело подчинить их своему влиянию. Всё положительное и прогрессивное в области философии и науки было создано вопреки церкви, в борьбе с церковной схоластикой. Росту университетов способствовало развитие ранней городской культуры. XIII и первая половина XIV в. ознаменовались расцветом английских университетов — Оксфордского и Кембриджского. В этот период они привлекали огромное количество учащихся. В университетах, особенно в Оксфордском, развивались естествознание и математика, а слава их учёных, Роджера Бэкона, Дунса Скота и Оккама, гремела по всей Европе. После подавления крестьянского восстания 1381 г. наступил период жестокой феодальной реакции, не только политической, но и в сфере идеологии. Церковь подавляла и уничтожала всякую оппозицию, стремясь в то же время оживить схоластику. Насколько пагубными оказались эти попытки церкви с помощью террора задушить ростки науки и свободной мысли, показывает упадок университетов в конце XIV и особенно в начале XV столетия. Упадок философии и разгул церковной реакции привели к резкому уменьшению числа студентов и к умственному застою. Церковные мракобесы стремились всеми средствами вытравить из университетов «еретический дух», выразителями которого были Виклеф и лолларды. Казни и пытки, отлучение от церкви подозреваемых в ереси, сожжение книг Виклефа и установление строгого церковного контроля над деятельностью университетов — такими средствами была достигнута временная победа в них католической ортодоксии. Однако и в этих условиях шла скрытая, но упорная работа новых сил. С середины XV в. в Англии начали распространяться гуманистические науки, возник интерес к сочинениям античных писателей, произведения латинских и греческих авторов стали переводиться на английский язык. Расширялись университеты, пополнялись их библиотеки. Все эти сдвиги подготавливали почву для расцвета в XVI в. английского гуманизма, получившего распространение в среде складывавшегося в Англии с конца XV в. нового класса — буржуазии и близкого к ней «нового дворянства». Театр Хотя элементы драмы существовали уже в народной поэзии древних англо-саксов и были свойственны искусству англосаксонских профессиональных певцов, а самые ранние известия о театральных представлениях в Англии относятся ещё к началу XII в., временем зарождения английского театра являются именно XIV и XV вв. Развитие театра происходило в борьбе народного искусства против засилья церкви, которая, как и повсюду в Западной Европе, захватила вначале театральные представления в свои руки и использовала народную любовь к этим представлениям для усиления своего влияния на народные массы (литургическая драма, миракли). С расцветом городской жизни происходило постепенное освобождение театрального искусства от влияния церкви. Несмотря на преобладание религиозных сюжетов, драмы постепенно начали исполняться на народном английском языке, организация представлений с XIII в. стала переходить от клириков к ремесленным цехам, а местом представлений сделалась городская площадь. Вместе с тем изменялось содержание драматических произведений. Место литургической драмы заняли в XIV в. мистерии, в которых содержался сильный комический элемент и черты бытовой злободневности, против чего тщетно боролась церковь. Народные массы узнавали в вифлеемских пастухах английских пастухов, сочувствовали Иосифу — бедному ремесленнику, протестующему против налогового гнёта, ненавидели царя Ирода — жестокого короля — тирана, самодура и всеобщего угнетателя, смеялись над забавной перебранкой супругов (Пилата и его жены; Иосифа и Марии). Отдельные юмористические сценки разрастались, приобретали характер интермедий и даже совсем самостоятельное значение. Так зарождалась английская комедия. Одновременно развивался и драматический жанр моралитэ (нравственно-назидательных, аллегорических представлений, изображавших борьбу доброго и злого начал за душу человека). В них выводились на сцену аллегорические персонажи, олицетворявшие человеческие чувства, страсти, пороки и добродетели: Чувственность, Любопытство, Смирение, Раскаяние, Любовь, Терпение, Милосердие, Благоразумие и т. д. причём в их борьбе, как правило, побеждало доброе начало. Моралитэ сыграли важную роль в последующем развитии светской трагедии. Архитектура В английской архитектуре XIV и XV вв. были временем расцвета готического стиля. Господство готического стиля в Англии продолжалось дольше, чем на континенте, вплоть до середины XVI столетия. Английская готика обладает рядом своеобразных отличительных черт. Главные из них: массивность внешнего вида зданий и сравнительно небольшая их высота, значительное число (до 10 и более) украшающих здание башен и увеличение числа поддерживающих арок, которые становятся чисто декоративными, придающими своду звёздчатое, веерное или «сотовое» строение. В готическом стиле возводились огромные соборы, а также светские здания: ратуши, замки, дворцы. В конце XIII в. раннеготический стиль сменился декоративным готическим стилем, расцвет которого падает на XIV столетие. Здания в этот период приобретают большую стройность и устремлённость ввысь. Окна становятся больше и разделяются стойками на значительное число узких лопастей, верхняя часть которых украшается узорным орнаментом. Декоративный стиль отличается большой изощрённостью, богатым орнаментом, множеством скульптурных украшений, красивых витражей. Среди листьев орнамента встречаются изображения фигур птиц, собак, обезьян и других животных, порталы заполняются статуями (соборы в Личфилде, Экзетере, Гертфорде). С конца XIV в. совершился переход к господствовавшему в XV — первой половине XVI столетия так называемому перпендикулярному стилю, получившему своё название от вертикальных линий оконного узора. Этот стиль присущ только Англии. Каменные стены в это время превращаются в тонкие простенки между широкими окнами. Стрельчатые дуги очень принижены и расширены или же приобретают килевидные формы. Преобладающее значение получают вертикальные, тянущиеся ввысь линии, образуемые каменными столбиками, в стенах и окнах, полуколоннами, полосами, выступами. Своды создаются в результате переплетения самой причудливой резьбы. Крыши делаются более плоскими. Богатая скульптура предшествовавшего периода исчезает. Здания внутри обильно украшаются богатой, но зачастую холодной и вычурной узорной резьбой (здания колледжей в Оксфорде и Кембридже, замок Уорвик и другие многочисленные замки и дворцы XV в.). В этом стиле английская готика достигла большого технического совершенства, однако декоративная изощрённость мастерства стала здесь самоцелью. Это свидетельствует о том, что феодальное зодчество исчерпало себя. На смену феодальному искусству шло новое искусство Возрождения, связанное с зарождением и ростом нового восходящего класса — буржуазии. Глава XLII. Германия в XIV—XV вв.Период конца XIV — начала XVI в. ознаменовался в истории Германии важными сдвигами в её экономическом развитии, чрезвычайно обострившими классовые противоречия в стране и вызвавшими в ней мощный подъём общественного движения. Это было время подготовки первой в Европе крупной битвы против феодального строя — Реформации и Великой крестьянской войны. Территория Германии в XIV в. В XIV в. продолжался распад «Священной Римской империи», начавшийся ещё в XIII в. Формально этой империи принадлежала обширная территория в центре Европы, граничившая на востоке с землями Тевтонского ордена, Польшей и Венгрией, а на западе — с графством Фландрия, Францией и герцогством Бургундия. На севере граница империи проходила по берегу Балтийского моря, затем между Голштинией и Дитмаршеном, входившими в состав империи, и Шлезвигом, принадлежавшим Дании, и по берегу Северного моря. На юге, где границы империи местами простирались до Адриатического и Средиземного морей, в её состав входили некоторые государства Северной Италии (за исключением республик Венеции и Генуи) и французское графство Прованс. На самом деле эти границы империи в XIV в. были лишь номинальными, ибо в их пределах существовали фактически самостоятельные государства — североитальянские, Чехия и Швейцарский союз. Но и собственно германские земли вместе с захваченными германскими феодалами землями западных славян представляли собой целый ряд экономически и политически обособленных территорий. Положение Германии на мировых торговых путях Характеризуя причины, которые сделали Германию ареной первого акта буржуазной революции в Европе, Энгельс писал, что это можно во многом объяснить международным экономическим положением Германии в XV в. (См. Ф. Энгельс, Карлу Каутскому, К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXIX, стр. 418.). К этому времени развитие производительных сил и разделение труда в разных частях Европы и Азии привели уже к значительному расширению мировых связей. На севере Европы велась оживлённая торговля между странами, расположенными по берегам Балтииского и Северного морей, главными участниками которой были Новгород на востоке, скандинавские города — на севере, Лондон, нижнерейнские и нидерландские города — на западе. Не менее значительной была торговля между Западной Европой и странами Востока, которая велась по Средиземному морю. На всех названных торговых путях германские города занимали весьма выгодное положение. Используя это, Штральзунд, Росток, Висмар, Любек, Гамбург и другие северогерманские города, находившиеся в центре северных торговых путей, стремились сосредоточить в своих руках всю посредническую торговлю между Россией, Скандинавскими странами, Англией и Нидерландами. Для этой цели они объединились в XIV в. в так называемый Ганзейский союз (Ганзу), основавший свои заграничные торговые конторы в Новгороде, Каунасе, Бергене, Стокгольме, Брюгге, Лондоне и других городах. Северный район торговли и крупнейшие торговые центры на Средиземном море — Венеция и Генуя — были связаны торговым путём, проходившим через Альпийские проходы и по Рейну, т. е. также через Германию. Южногерманские и рейнские города сумели использовать своё центральное положение на мировых торговых путях, принимая участие в торговле между Западной Европой и странами Востока. Немецкие купцы были единственными иностранными купцами, которые имели в Венеции своё торговое подворье и за которыми североитальянские города признавали право свободного плавания по Средиземному морю. Новые явления в промышленном развитии Выгодное положение Германии на путях мировой торговли имело большое значение для развития её промышленного производства. К XV в. выделка шерстяных тканей сделалась в Германии, как и в других странах, главной отраслью производства, работавшего на далёкие рынки. Значительное развитие овцеводства в Северной Германии и наличие в стране основных красящих веществ создавали благоприятные условия для роста сукноделия. Грубые сукна из немецкой шерсти, более дешёвые, чем тонкие сукна Фландрии и Англии, находили выгодный сбыт в районах северных морских торговых путей. В немецких городах Нижнего Рейна вырабатывались также тонкие сукна из английской шерсти. Значительные успехи были достигнуты в XIV—XV вв. и в других отраслях текстильной промышленности. Хлопчатобумажные изделия и полотно хотя и производились главным образом для продажи на местных рынках, однако вывозились также в Италию, Испанию и другие страны. Большие изменения произошли в XIV—XV вв. и в области обработки металлов, центром которой был крупнейший тогда в Германии город Нюрнберг. Успехи промышленного развития приводили в ряде случаев к возникновению в Германии первых элементов капиталистических отношений — рассеянной мануфактуры. Об этом свидетельствовали: сосредоточение в руках одного предпринимателя больших масс сырья, получавшегося часто из отдалённых мест, расчленение процесса производства на ряд отдельных стадий, каждая из которых составляла функцию особого разряда ремесленников-специалистов, и наличие частной собственности на сравнительно крупное оборудование, необходимое в текстильном производстве, например в прядении или крашении. Всё это, а также сами условия сбыта на отдалённые рынки приводили в Германии уже в XV в. к тому, что процесс производства в целом часто оказывался подчинённым руководству одного обладавшего капиталом купца, который связывал отдельные стадии этого процесса. Такой купец-предприниматель, выделявшийся иногда из среды разбогатевших ремесленных мастеров, превращал непосредственных производителей фактически в зависимых от него наёмных рабочих, несмотря на то, что они продолжали работать у себя на дому. Особое место в Германии занимала горная промышленность. Горные богатства являлись собственностью князей и императоров, которые, нуждаясь в деньгах, отдавали рудники в заклад различным денежным магнатам за крупные суммы. Так, в конце XV и в начале XVI в. богатейшие горные промыслы Германии — разработки серебра, свинца, меди и золота в рудниках Саксонии, Гарца, Шварцвальда, Зальцбурга и Тироля, попали в руки крупных торгово-ростовщических фирм, прежде всего Фуггеров и Вельзеров. С целью увеличения доходов с промыслов эти денежные магнаты прибегали к расширению разработок, к углублению шахт и установке в них водоотливных и воздухопроводных сооружений. Проникновение владельцев крупных капиталов в горную промышленность значительно ускорило начавшийся ещё раньше процесс разорения тех крестьян-рудокопов, которые добывали руду на участках, предоставлявшихся им (на определённых условиях) горной администрацией князей и императора. Теперь эти крестьяне-рудокопы были не в состоянии работать самостоятельно ввиду усложнившейся техники горного дела и новых условий сбыта, принявшего массовый характер и требовавшего больших количеств добытого продукта. Разорённые крестьяне-рудокопы были вынуждены работать на промыслах в качестве наёмных рабочих, подвергаясь самой бесчеловечной эксплуатации, характерной для этой ранней стадии капиталистических отношений. Эта эксплуатация уже в XV в. вызвала открытые выступления горнорабочих Саксонии и Тюрингии, направленные против крайне низкой заработной платы. Однако развитие экономики Германии тормозилось рядом обстоятельств. Отдельные города и районы страны не были связаны между собой. Успехи овцеводства и производства шерстяных тканей на севере Германии очень мало затрагивали другие части страны. То же самое можно сказать и о промышленности южногерманских городов, связанных главным образом с рынками Италии и Испании и со средиземноморской торговлей. Между востоком и западом Германии почти вовсе не было обмена. Наряду с этим в Германии имелось много таких мелких городов, которые лежали в стороне от главных торговых путей и представляли собой местные центры сравнительно замкнутой округи. Горнопромышленные районы Германии, где в производстве господствовали крупные торгово-ростовщические дома, в свою очередь были мало связаны экономически с другими районами страны. Росту мировых связей Германии, как и Италии, не предшествовало, таким образом, её внутреннее экономическое объединение. Немецкие города достигли значительного промышленного развития и начали играть центральную роль в мировой торговле, до того как в Германии возник и сложился внутренний национальный рынок. Даже между немецкими городами одного и того же района не было единства. Примером может служить характер торгового союза северогерманских городов — Ганзы. Образование этого союза в XIV в. объяснялось не какой-либо внутренней экономической связью между его членами, а задачами внешней торговли. Каждый город, член Ганзейского союза, имел свои особые интересы и нередко вступал в борьбу с другими членами союза. Экономической разобщённости Германии соответствовали её политическая раздробленность, господство и произвол территориальных князей, приниженное и подчинённое в политическом отношении положение городов. В этих условиях даже первые зачаточные элементы капиталистическою производства в Германии встретили непреодолимое препятствие в существующем феодальном строе. Состояние сельского хозяйства и положение крестьянства Рост немецких городов и успехи в развитии торговли и промышленности привели к значительным изменениям в области сельского хозяйства и в положении крестьян. Обилие в стране иностранных товаров и рост богатств в городах усилили в немецком дворянстве стремление к роскоши, а следовательно, к увеличению своих доходов, и привели к новому феодальному нажиму на крестьян. Со второй половины XIV в. во всех частях Германии наблюдалось стремление феодалов усилить личную зависимость крестьян и увеличить лежавшие на них разнообразные повинности. Однако это общее усиление феодального нажима на крестьян проводилось по-разному в отдельных частях страны, в зависимости от особенностей их экономического и политического развития. В восточных землях Германии уже я в XV в. в среде дворянства наметился подъём хозяйственной активности в связи с начавшимся вывозом хлеба из некоторых стран Северо-Восточной Европы за границу — главным образом во Фландрию и Северные Нидерланды. По сообщению одного польского хрониста, летом 1481 г. из польского порта Гданьска отплыли на запад — в Голландию и во Фландрию 1 100 больших и малых кораблей, гружённых польским и немецким хлебом. Немецкий город Любек старался не отставать от Гданьска. Он сделался центром хлебного вывоза для северовосточных земель Германии. Сеньор взимает с крестьянина хлеб, яйца и птицу. Гравюра на дереве Ганса Леонарда Шейфелейна. Начало XVI в. Другие города Ганзейского союза — Росток, Висмар и Штральзунд стремились занять такое же положение, как и Любек. Усилившийся вывоз хлеба за границу вёл к повышению цен на хлеб в городах самой Северо-Восточной Германии и породил у дворянства стремление к расширению своих хозяйств за счёт крестьянских наделов. Автор Любекской хроники конца XV в. сообщал, что «дворяне этих земель вместе с жадными купцами сделались хлеботорговцами по причине большой дороговизны хлеба во Фландрии... Они отправляют рожь на кораблях во Фландрию и тем самым повышают цену на рожь в Любеке...». Однако стремление феодальных господ восточногерманских областей к сгону крестьян с земли и к переводу их на барщину ещё не могло быть осуществлено в широком размере в XV в. В этих захваченных у славян и литовцев областях основная тяжесть гнёта немецких феодалов ложилась на ещё сохранившихся там славянских и литовских крестьян. Немецкие же крестьяне находились в этих землях в сравнительно привилегированном положении. В Вестфалии, Саксонии и других районах Северо-Западной Германии первостепенное значение для сельского хозяйства имело развитие местного рынка, т. е. всё более и более увеличивавшийся спрос на хлеб со стороны близлежащих и бурно развивавшихся городов. Успехи производства шерстяных материй в городах Северо-Западной Германии усилили здесь также спрос на шерсть и стимулировали развитие овцеводства. Стремление феодалов к расширению своих хозяйств за счёт крестьянских наделов проявилось в этой части Германии уже во второй половине XIV в. Осуществлению этих стремлений в широких размерах препятствовал в значительной мере рост крупных крестьянских держаний, так как здесь имелась сильная зажиточная прослойка крестьянства, связанная с местным рынком и использовавшая в своих интересах существовавшие в северо-западных землях противоречия между князьями и рыцарством. Крестьяне, направляющиеся на рынок. Гравюра на меди Мартина Шонгауэра. XV в. Большинство населения Германии было сосредоточено в южной и юго-западной ее частях. В сельском хозяйстве этих основных областей Германии хлебные культуры занимали сравнительно небольшое место. Главное значение в южной и юго-западной части Германии для обслуживания растущего в этих районах местного рынка имели огородные культуры, культуры винограда и льна, a также животноводство. Основная масса продуктов сельского хозяйства производилась здесь в мелких крестьянских хозяйствах, с которых феодалы взимали натуральные и денежные поборы. Быстрый рост городов, возросший спрос на продукты питания и на сырьё для текстильного производства побуждали феодалов к увеличению числа овец и крупного рогатого скота, к расширению посевов льна и других технических сельскохозяйственных культур. Для этого феодалы захватывали повсюду общинные луга, леса и другие угодья. Суд находился в руках феодалов, которым не трудно было придавать этим захватам «законный» вид и представлять их в виде «судебных решений». Крестьянам отводились в общинных угодьях худшие и недостаточные для них участки, пользование которыми к тому же облагалось особыми поборами и повинностями. С расширением площади виноградников, посевов льна и других технических культур в барском хозяйстве было связано усиление барщины, время и размеры которой устанавливались по произволу феодалов. Но феодалы Южной и Юго-Западной Германии не только расширяли свои хозяйства за счет крестьянских наделов и общинных угодий. Феодалы стремились также к увеличению своих доходов от самих крестьянских хозяйств, которые они опутывали новыми поборами и повинностями в дополнение к существовавшим прежде, как регулярным (т. е. взимавшимся ежегодно), так и «случайным» (связанным с рождением, браком, смертью крестьянина и т. п.). Для XV в. характерно также стремление феодалов часто изменять условия крестьянского держания. В этом феодалам помогали юристы, заявлявшие, что они руководствуются нормами римского права, согласно которым землевладелец может распоряжаться земельной собственностью по своему усмотрению, а крестьяне никаких прав на землю не имеют. Успление феодального нажима на крестьян характеризовало начавшийся с конца XIV в. и усилившийся в XV в. процесс феодальной реакции. Орудием этой реакции являлось усиление личной зависимости крестьян, т. е. их возвращение в крепостное состояние, которое в значительной степени утратило свою силу в ХIII и начале XIV в., когда происходил процесс внутренней колонизации захваченных ранее земель к востоку от Эльбы и роста сельского хозяйства вширь. Особенно усердствовали в массовом и насильственном превращении поземельно зависимых крестьян в крепостных монастыри. Возмущаясь тем, что одни люди объявляют других своей «собственностью», автор одного политического памфлета 30-х годов XV в. писал о тяжелом положении германских крестьян: «Им запрещают пользование лесами, их облагают поборами, у них отнимают повседневное пропитание без всякого милосердия. Отнимают у них насильственно и вместе с тем живут за счёт их труда. Ведь без них никто не может существовать. И зверь в лесу, и птица в воздухе нуждаются в крестьянине». Закрепление политической раздробленности Германии Немаловажное значение для положения народных масс имели политические условия, в которых находилась Германия. В обстановке раздробленности и отсутствия единого центра в стране господствовала феодальная анархия: происходили постоянные столкновения императора, князей, городов и рыцарей, от чего в конечном счёте выигрывали князья. Немецкие князья считали себя настоящими государями своих территорий. Однако в императорской власти они видели силу, необходимую для подавления народного недовольства. Они рассчитывали вместе с тем использовать императорскую власть для расширения своих территорий за счёт городов и рыцарей и для осуществления своих агрессивных планов против соседних народов. Поэтому крупные немецкие князья после длительного «междуцарствия» (1254—1273 гг.), когда в Германии вовсе не было императора, избрали на императорский престол одного из князей — Рудольфа Габсбургского (1273—1291). Время от времени германские императоры созывали общеимперские съезды (так называемые рейхстаги), на которых рядом с князьями выступали в известных случаях также и представители имперских городов. Однако ни у императора, ни у рейхстага не было никакого исполнительного аппарата. Император обладал силой лишь постольку, поскольку он сам был одним из территориальных князей и распоряжался войсками своего княжества. В стране не было ни общего законодательства, ни общего имперского суда, ни общих имперских финансов. В некоторых княжествах существовали ландтаги, т. е. учреждения, состоявшие из представителей дворянства, духовенства и городов, которые напоминали сословные представительства других стран. Ландтаги служили князьям в их стремлении подчинить все сословия княжеских территорий и выжать из населения нужные им средства. Ввиду ничтожной политической роли княжеских городов немецкие ландтаги ни в какой степени не ограничивали произвола князей. Сам императорский престол сделался средством для усиления того княжеского дома, к которому принадлежал император, и поддерживавших его князей. Наиболее сильных князей, захвативших в свои руки право выбора императора, стали называть курфюрстами, т. е. князьями-избирателями. Курфюрсты выбирали императором такого князя, который, по их мнению, не был в состоянии ограничить их самостоятельность. Например, когда Габсбурги, занимая императорский престол, захватили Австрию и славянские земли — Штирию, Каринтию и Крайну и в связи с этим очень усилились, курфюрсты выдвинули на престол второстепенного князя — графа Люксембургского. Когда же Генрих VII Люксембургский (1308—1313), используя императорский титул, в свою очередь стал (в результате династического брака) чешским князем и присоединил Чехию к своим родовым наследственным владениям, Люксембурга, ввиду их выросшего могущества, также сделались для курфюрстов нежелательными. Поэтому после смерти Генриха VII курфюрсты избрали германским императором Людвига Баварского (1314—1347). Затем ещё при жизни Людвига Баварского князья избрали нового императора снова из династии Люксембургов — Карла IV, который являлся в это время королем Чехии (под именем Карла I). При Карле IV (1347—1378) политическая раздробленность Германии получила свое юридическое закрепление в изданной этим императором в 1356 г. «Золотой булле» (грамота с золотой висячей печатью). Основным в этой императорской грамоте являлось утверждение за князьями суверенитета, т. е. полной верховной власти в их владениях: право суда, сбора таможенных пошлин, чеканки монеты, эксплуатации горных богатств. Официально закреплялось и то положение, что семь курфюрстов, образующих особую коллегию, выбирают императора, вместе с которым они образуют имперскую власть. Были узаконены частные войны между феодалами, запрещалось лишь ведение войны вассалом против своего непосредственного сеньора. «Золотая булла» была законным обосновании немецкой раздробленности. Юристы, находившиеся на службе у князей, ссылались впоследствии на этот документ, утверждавший верховную власть князей в пределах их территорий, как на основание для упразднения крестьянских прав наследственного держания земли и для захвата феодалами общинных угодий. Крах агрессивной политики Тевтонского ордена В то время, как на западе и на юге Германии крупные князья, боровшиеся между собой за расширение своих территорий и ради усиления своего могущества, стремились подчинить себе военные силы и средства мелких владетелей и вели авантюристическую политику, пытаясь покорить соседние народы, восточно-немецкие князья продолжали в XIV—XV вв. агрессивные действия против славян и прибалтийских народностей. Магистры Тевтонского ордена стремились захватить Польшу и Литву и установить свое господство во всем районе Прибалтики. Вмешавшись в борьбу между Польшей и бранденбургскими маркграфами за Поморье, рыцари ордена захватили Поморье, а затем в союзе с маркграфами перенесли военные действия на территорию Польши. В 1343 г. они заставили польского короля Казимира Великого отказаться от Поморья. Одновременно рыцари Тевтонского ордена совершали в течение всего XIV в. разбойничьи набеги на Литву. Раздача привилегий королём. Миниатюра школы Дипольда Лаубера из Гагенау. Около 1430 г. В начале XV в. орден захватил территорию племени жмудь, объединив таким образом свои ливонские и прусские владения. Литва вслед за Польшей оказалась отрезанной от моря. Вместе с бранденбургскими маркграфами орден стремился подчинить немецкому влиянию все примыкавшие к Балтийскому морю земли. Захват орденом (в «залог») исконных польских земель на правом берегу Вислы (выше Торуни) был, однако, последней удачей ордена в осуществлении этого плана. Объединенные силы литовцев, русских и поляков нанесли рыцарям Тевтонского ордена решающее поражение в битве при Грюнвальде (1410г.). В продолжавшейся в XV в. борьбе разгром ордена был завершен. По миру 1466 г. магистр Тевтонского ордена был вынужден признать себя вассалом Польши и вернуть Поморье и другие ее исконные земли. Подъём оппозиционного и революционного движения Всемогущество и произвол князей создали во всех частях страны состояние политического хаоса и имели своим следствием господство кулачного права. С ростом расходов на придворную жизнь, появлением постоянного войска и неуклонно увеличивающимися расходами по управлению потребность князей в деньгах всё более усиливалась. Необходимые средства добывались и крупными, и мелкими князьями при помощи налогов, тяжесть которых ложилась главным образом на крестьянство. Кроме того, на всех дорогах в империи — у замков и границ владений, у мостов и переправ — феодалы ставили многочисленные заставы для взимания проездных пошлин. Вымогательства и грабежи князей и рыцарей делали невозможным нормальное развитие торговли и вызывали этим недовольство и оппозиционные настроения в средних слоях городского бюргерства. Особенно сильным было недовольство в деревне, где крестьяне, на которых, по словам Энгельса, «...ложилась своей тяжестью вся общественная пирамида: князья, чиновники, дворянство, попы, патриции и бюргеры» (Ф. Энгельс, Крестьянская война в Германии, К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 7» изд. 2, стр. 356.), — стали переходить к революционным действиям. Большое влияние на подъём крестьянского движения в Германии оказало гуситское движение — крупнейшее антифеодальное восстание в Чехии. В 1431 г. закончился крахом пятый крестовый поход против гуситов, организованный германским императором и римским папой. Революционная чешская армия, основную силу которой составляли крестьянские массы, вышла за пределы Чехии и проникла в Баварию, Австрию, Гилезию и Венгрию. Одновременно начались революционные выступления крестьян в разных частях Германии — особенно в окрестностях рейнских городов. Крупное восстание крестьян в районе города Вормса против феодалов и ростовщиков вызвало большую тревогу у феодалов и представителей городской аристократии, которые заявляли в своих письмах, что под влиянием чешских событий это местное восстание может превратиться в общее нападение на всех господ в Германии. Положение в Германии в то время внушало большую тревогу и феодалам других стран, особенно католическому духовенству. На происходившем тогда в Базеле церковном соборе особое внимание обращалось на чрезвычайную опасность, которая грозила в Германии власти князей и самому существованию империи. Один из участников церковного собора, проезжавший в 1432 г. через Германию, писал, что на Рейне происходят массовые выступления крестьян не только против клириков, но и против знати и что скоро, по его мнению, все крестьяне Германии перейдут на сторону чехов. События последующих лет показали, что крестьянское движение приобретало в условиях раздробленной Германии большое политическое значение. Рыцарский доспех. XV в. По мере роста торговли и промышленности всё громче раздавались голоса тех немногочисленных передовых представителей немецкого бюргерства, которые были связаны с возникавшими в стране элементами капиталистических отношений. Они требовали установления государственного единства и признания за Германией подобающего ей места среди других народов. Наиболее прогрессивные представители бюргерства сочувствовали крестьянскому движению, подрывавшему силу князей и всю систему феодальной раздробленности. В политическом памфлете 1439 г.— «Реформация императора Сигизмунда», отражавшем интересы этого слоя бюргерства, выставлялись требования: превратить Германию в централизованное государство, прекратить бесконечные феодальные войны, подчинить местные власти общегосударственным законам, заменить феодальные привилегии системой государственных прав и обязанностей и создать единое судопроизводство, систему единых пошлин и единой монеты. Значительное внимание уделялось в этом памфлете улучшению условий ремесла и торговли — требованию упразднения цеховых стеснений и ликвидации крупных торгово-ростовщических компаний. Инициатива государственного объединения, по мнению анонимного автора памфлета, должна была принадлежать городам, которые объявлялись «хранителями государственного права» в империи. Однако автор памфлета считал, что преобразования невозможны без активной роли «малых» и «простых» людей. Поэтому он требовал отмены крепостного состояния крестьян и упразднения ряда феодальных повинностей. Политическое значение крестьянского движения особенно ярко проявилось в юго-западных землях Германии, которые подверглись в конце 30-х—начале 40-х годов XV в. нашествию наёмников французского короля, получивших здесь имя арманьяков. Французский король Карл VII, желая присоединить к своим владениям юго-западные рейнские земли Германии, направил туда военные отряды под предводительством дофина Людовика (будущего Людовика XI), которые разоряли эти земли, совершая грабежи, поджоги и убийства. Местные немецкие князья и феодалы и даже император не только не препятствовали действиям арманьяков, но, наоборот, сами призывали их в немецкие земли и помогали им, надеясь таким путем подавить сопротивление крестьян и покончить с нарастанием оппозиции в городах. Однако чужеземные захватчики встретили энергичный отпор со стороны народных масс и прежде всего — крестьянства. Еще в 1439 г. крестьяне Юго-Западной Германии, бежавшие от захватчиков под защиту городских стен, образовали там отряды для борьбы со вторгшимися чужеземными грабителями и с их пособниками из числа немецких феодалов. Обращаясь ко всему простому народу с призывом присоединиться к ним в целях общей борьбы, крестьянские отряды выступали под своим знаменем, на котором рядом с изображением «богородицы» был нарисован башмак с длинными шнурами. Изображение башмака на знамени, появившееся тогда впервые, являлось символом народных сил, вступающих в борьбу со всеми феодалами и знатными людьми, носившими сапоги. Крестьянские отряды под знаменем «Башмака» изгнали арманьяков из Эльзаса и Зундгау в 1439 г. Под этим же знаменем велась борьба с арманьяками и при их последующих вторжениях. В 1444 г. в пределы Германии вступила большая армия арманьяков (около 50 тыс. конных рыцарей и наемников под командованием дофина Людовика). К арманьякам примкнули значительные силы немецких рыцарей. Дофин стремился захватить территории на правом берегу Рейна, в первую очередь плодородные земли Брейсгау и всего Шварцвальда, богатые города. Но в сентябре 1444 г. шварцвальдские крестьяне отбросили переправившихся через Рейн захватчиков обратно и образовали тайное общество «Башмак» для дальнейшей борьбы с ними и с помогавшими им немецкими феодалами В Эльзасе под знаменем «Башмака» действовали в 1444—1445 гг. отряды партизан, которые устраивали засады и нападали на отдельные группы арманьяков, отнимали у них лошадей и обозы, сжигали захватчиков в домах, где они укрывались, хватали и бросали их в Рейн. Народные отряды, опираясь на поддержку населения, прервали регулярную связь между отрядами арманьяков и нарушили их снабжение, превратив огромную армию дофина Людовика в разобщённые группы голодных и оборванных бродяг. Сначала немецкое бюргерство занимало чрезвычайно пассивную позицию в борьбе с арманьяками, ограничиваясь подачей петиций императору о необходимости добиться путём переговоров ухода арманьяков из Германии. Только зимой 1444—1445 гг., когда движение против арманьяков охватило огромный район Юго-Западной Германии и превратилось в подлинную народную войну, к борьбе присоединились Страсбург и некоторые другие города. Поднятое впервые во время войны с арманьяками знамя «Башмака» означало по существу призыв к общей борьбе против князей и княжеской политики. С тех пор это знамя внушало неимоверный страх господствующему классу Германии. В 1460 г. под знаменем «Башмака» восстали крестьяне земли Гегау (на юго-западе Германии). Хотя восстание не вышло за пределы этого района, а требования восставших были направлены только против введённых недавно новых поборов и повинностей, оно вызвало большую тревогу среди феодалов всей Юго-Западной Германии. В 1493 г. в Эльзасе был раскрыт заговор, подготовлявшийся тайным союзом крестьян и горожан. План участников заговора заключался в том, чтобы, захватив город Шлеттштадт, поднять знамя «Башмака», которое, как они были уверены, привлечёт в их ряды массу «простого народа», достаточную для овладения другими городами и замками в Эльзасе. После захвата власти члены союза намеревались внести ряд изменений в область судопроизводства, упразднить некоторые из княжеских налогов и поборов и ликвидировать ростовщичество. Империя во второй половине XV в. События, связанные с революционным подъёмом, пришлись на время длительного царствования императора из габсбургского дома Фридриха III (1440—1493). Габсбурги были тогда самым могущественным княжеским домом империи, обладавшим крупными военными силами. Вместе с тем Габсбурги, к наследственным землям которых при Фридрихе III были присоединены Нидерланды и графство Бургундия, становились значительной политической силой в Европе. Немецкие князья видели теперь в Габсбургах оплот против нараставшей волны народных движений. В то же время немецкие князья, хотя многие из них соперничали с Габсбургами и боялись их могущества, поддерживали реакционную внешнюю политику габсбургского дома, направленную на порабощение соседних народов. Нарастание народного движения внутри страны и усложнение международной обстановки в Европе в связи с завершением в ряде стран процесса государственной централизации заставили немецких князей искать путей к «имперской реформе». В конце 80-х годов XV в. в Юго-Западной Германии возникло крупное политическое и военное объединение под названием «Швабский союз». Формально «Швабский союз» представлял собою объединение рыцарей и имперских городов Юго-Западной Германии, к которому присоединились отдельные крупные князья — Гогенцоллерны, Габсбурги, герцог Ульрих Вюртембергский и др. В действительности же союз находился целиком в руках этих князей, признавших своим руководителем одного из курфюрстов — майнцского архиепископа Бертольда. Города и рыцари занимали в «Швабском союзе» подчинённое положение. Начав свою деятельность с расправы над крестьянами Кемптенского монастыря, попытавшимися оказать решительное сопротивление новому закрепощению, «Швабский союз» впоследствии стал главным орудием господствующего класса при подавлении Великой крестьянской войны в 1525 г. На рейхстагах 1495 и 1500 гг. князья, стоявшие во главе «Швабского союза», провели свой проект «имперской реформы». Было решено объявить в империи «земский мир», т. е. запрещение внутренних войн, и создать общеимперское управление и общеимперский суд для улаживания споров между территориальными князьями. При этом выражались надежды, что новые общеимперские учреждения окажутся способными обеспечить новое закрепощение крестьян, закрепить подчинённое положение городов и возвратить под власть империи соседние народы, уже вступившие на путь самостоятельного развития (имелись в виду прежде всего швейцарцы и чехи). Реальной силой для проведения этих реакционных целей господствующего класса должен был являться «Швабский союз» и другие местные союзы, которые, по замыслу авторов проекта реформы, предполагалось создать в остальных частях страны, не нарушая при этом суверенитета территориальных князей. Таким образом, эта так называемая «имперская реформа» означала не ликвидацию мелкодержавия и политической раздробленности, а, наоборот, их закрепление. Однако реализация даже этих решений оказалась невозможной из-за раздоров между княжескими кликами. Попытка «Швабского союза» и Максимилиана I (1493—1519) реализовать пункт о подчинении Швейцарии окончилась провалом. Затеянная ими война против Швейцарского союза в 1499 г. привела к окончательному разрыву всех связей Швейцарии с империей. Движение мистиков в XIV в. Начало гуманистического движения в Германии Оппозиционное движение немецких бюргеров проявилось в XIV в. и в области идеологии — в религиозном движении так называемых мистиков, возглавленном кёльнским теологом мейстером (магистром) Эккартом и его учениками — Иоганном Таулером и Генрихом Сеузе. Мистики выступали против господствовавшей в католической церкви механической, чисто внешней религиозности, согласно которой сам человек не играет никакой роли в деле «спасения своей души», так как «благодать» сообщается ему в готовом виде духовенством при совершении церковных «таинств». Они придавали решающее значение внутренним религиозным переживаниям человека, стремясь подчеркнуть значение и роль самих людей. В их учении содержались в зародыше идеи будущей Реформации. Сдвижением мистиков XIV в. связаны были в известной степени и некоторые политические тенденции, прежде всего стремление освободить сферу деятельности человека от власти католической церкви. Но это оппозиционное течение не получило сколько-нибудь широкого характера, поскольку оно относилось главным образом к области религии. Самым значительным культурным достижением немецкого народа в XV в. было изобретение Иоганном Гутенбергом (1400—1468) способа книгопечатания (около 1445 г.), распространившегося по всем странам Европы и имевшего для самой Германии очень важные последствия. Искусство книгопечатания содействовало распространению в Германии светской образованности, так как первые книги были не только теологического, но и светского содержания. Вместо дорогих и редких рукописей появились дешёвые и удобные для чтения книги, издававшиеся в большом количестве (обыкновенно — 1 000 экземпляров). О влиянии книгопечатания на развитие в Германии передовой мысли красноречиво свидетельствовали памфлеты церковников, выражавших величайшую тревогу по поводу этого открытия. Мракобесы и реакционеры приходили в отчаяние от того, что духовенству грозила потеря его монопольного положения в деле образования. В памфлетах церковников указывалось также, что массовое распространение Библии приведёт к её переводу на немецкий язык и что Библия таким образом попадёт в руки простого народа, который может дать ей своё собственное истолкование, отличное от церковного. Развитие гуманистической мысли в Германии затрагивало только незначительный слой образованных горожан. Гуманизм зародился здесь в университетских городах. Сами немецкие университеты оставались твердынями старых схоластически направлений, однако среди массы студентов выявились уже такие, которых схоластическая «наука» не удовлетворяла. Они жадно слушали молодых профессоров, развивавших в своих лекциях идеи раннего итальянского Возрождения. Представители этого нового движения выражали настроения тех передовых горожан, которые видели основную причину своего униженного положения в жалком состоянии раздробленной Германии, раздираемой княжескими распрями и подвергающейся безудержному грабежу со стороны посланцев римского папы. Немецкие гуманисты восторгались культурой итальянского Возрождения, но развивали и свою собственную самобытную культуру. Уже для первых представителей немецкого гуманизма второй половины XV в. было характерно стремление видеть своё отечество свободным от засилья монахов и папских посланцев. В университетских городах стали появляться учёные и поэты, высказывавшиеся о богословских вопросах в духе гуманистического учения. Возникали споры по вопросу о ценности светского образования, о возможности понимания богословских вопросов с его помощью и т. п. Это были первые признаки острой борьбы нового со старым, которая разгорелась в Германии в начале следующего века. Все средневековые направления, какой бы интерес ни проявляли их отдельные представители к положительным наукам, стремились к подчинению всякого основанного на опыте знания богословию. Гуманисты — как итальянские, так и немецкие — решительно отстаивали самостоятельный и независимый характер опытных наук по отношению к богословию. Иоганн Гутенберг. Портрет работы неизвестного художника. XVI в. Кризис церковной теологии проявлялся уже в том, что некоторые её представители в университетах стремились разграничить сферы науки и веры или же пытались объяснить вопросы религии при помощи науки, что неизбежно вело к подрыву самих основ богословия. В Базельском университете, основанном в 1460 г., профессор теологии Иоганн Гейнлин (1425—1496) старался обосновать рациональную основу христианских легенд и фактически приходил к отрицанию католического культа «святых». Учениками Гейнлина были Амербах и Фробен, знаменитые типографы, издававшие с помощью гуманистов сочинения античных авторов и распространявшие по городам Германии гуманистическую литературу. Другой профессор Базельского университета, Себастьян Брант (1457—1521), стал широко известен своим написанным в 1494 г. на немецком языке сатирическим произведением «Корабль глупцов». В этом сочинении автор выступал как сторонник государственного единства Германии, резко порицал князей за их корыстную политику и предательство ими интересов государства. В остроумных стихах и сопровождавших их иллюстрациях автор высмеивал католическое духовенство и монахов, извращавших, по его мнению, сущность христианской религии. Сатира Бранта содержала также нападки на рыцарей, занимающихся разбоем на большой дороге, на знатных господ, кичащихся своим «благородным» происхождением, но не имеющих совершенно ни благородства души, ни доблести. Так, Брант писал: В ком нет ни чести, ни стыда, И доблестным кого я не считаю, В том благородства никогда, Будь родом князь он, — не признаю! Благодаря своей общедоступности и силе сатирического обличения «Корабль глупцов» стал популярной книгой в широких слоях населения. Латинский перевод этого сочинения, сделанный страсбургским гуманистом Лохером, пользовался большим успехом среди учёных. Начатки гуманистического образования появились в XV в. и в других немецких университетах (в Тюбингенском, основанном в 1476 г., а также в старых университетах — Кёльнском и Эрфуртском). Главными центрами гуманизма к концу XV в. стали Страсбург и южнонемецкие города — Нюрнберг и Аугсбург. Для первых немецких гуманистов характерно стремление к сочетанию научных занятий с поэтическим творчеством. Разумеется, такое сочетание удавалось лишь немногим,одарённым поэтическим талантом. Например, Себастьян Брант, увлекавшийся составлением стихов по поводу всех событий своего времени, не отличался дарованием в области стихосложения. Подлинным лирическим поэтом-гуманистом второй половины XV в. был Конрад Цельтис (1459—1508). Значительным памятником повествовательной литературы был сборник коротких рассказов Генриха Бебеля (1472—1518), называвшихся «Фацетии» (новеллы). Однако в целом в Германии конец XV в. был только периодом подготовки возрождения литературы, настоящий расцвет которой должен быть отнесён на первую половину XVI в. В области изобразительных искусств уже в XV в. наметилась общая тенденция к отходу от чисто церковных трактовок, характерных для средневековой живописи и скульптуры, к реалистическому восприятию и изображению окружающей жизни. Для живописи и гравюры XV в. характерно наряду с религиозными сюжетами изображение бытовых сцен, нередко отражающих социальные конфликты. Поворот к реализму и социальной трактовке сюжетов особенно заметен в творчестве выдающегося живописца и гравёра второй половины XV в. Мартина Шонгауэра. На его гравюрах изображены фигуры подмастерьев, крестьян, направляющихся на рынок, и т. п. В конце XV в. проявилась тенденция к реализму и народным мотивам в скульптуре. В этом отношении характерно творчество нюрнбергского скульптора Адама Крафта, трактовавшего религиозные сюжеты как массовые народные сцены. Ярким примером бытового жанра является его рельеф «Весовщик», исполненный в 1497 г. на стене здания, в котором стояли городские весы в Нюрнберге. В архитектуре и деревянной скульптуре конца XV в. тенденции эпохи Возрождения проявились в Германии в меньшей степени. Традиции церковной идеологии в области архитектуры и скульптуры сказались в устойчивости пережитков готического стиля. Примером этого является начатая в XV в. Бременская ратуша. Глава XLIII. Скандинавские страны в XII — XV вв.К XII в. крестьянство Скандинавских стран в массе своей всё ещё не являлось феодально зависимым. Важнейшей особенностью скандинавского феодализма, отличавшей его от феодализма других западноевропейских стран, было более замедленное его развитие. Когда в Италии, Франции и Англии крепостное право уже исчезло, в Дании оно ещё только оформлялось. Цеховая организация ремесла в Швеции появилась тогда, когда в Италии и Германии она становилась уже помехой нарождавшемуся капитализму. Церковь на скандинавском севере боролась с дохристианскими культами в то время, когда в других странах Западной Европы ей уже приходилось вести борьбу с бюргерской ересью. Расцвет рыцарской культуры в Скандинавских странах относился к более позднему времени, чем раннее Возрождение в Италии. Социально-экономическое развитие Рост производительных сил в Скандинавских странах отличался также известной замедленностью. Даже в самой развитой и густонаселённой Дании трёхполье ещё в XIII в. сочеталось с двухпольем, а из высеваемых злаков преобладали рожь и ячмень. Обычным явлением на Скандинавском полуострове было подсечное, а в горах и мотыжное земледелие. Огромную роль в хозяйственной жизни Дании, Швеции, а особенно Норвегии и Исландии продолжало играть экстенсивное пастбищное скотоводство, горное и лесное. В то же время широкое распространение получил рыболовный, а на океанском побережье и китобойный промыслы; высокоразвитое мореходное искусство обеспечивало, прежде всего Норвегии и Дании, непрекращавшуюся связь с континентом. Доступность и обилие озёрно-болотной железной руды, а с XIII в. богатые горные разработки железа и меди (главным образом в Швеции) давали Скандинавским странам металл для выделки орудий производства, а впоследствии и для экспорта. Кроме отдельных районов Дании, средневековая Скандинавия почти не знала крупных феодальных поместий. Слабая потребность скандинавской знати в барщине в результате крайней земельной тесноты (удобных для хлебопашества земель на севере было очень мало) долгое время делала излишней крепостную зависимость крестьянства. Однако замедленность процесса феодализации не исключала имущественного и социального расслоения среди крестьян-общинников. Скандинавии стала присуща своеобразная форма внеэкономического принуждения — принуждение малоземельных и неимущих сельских жителей к труду по найму у крепких хозяев. Специфически скандинавским явлением был работник, наделённый клочком земли или усадьбой (хусмен). Крупнейшими землевладельцами являлись короли и церковь. Наиболее быстро процесс феодализации шёл в Дании, где к XIV в. основную массу крестьян составляли уже лично зависимые держатели, а в XV в. аграрный строй местами мало чем отличался от северогерманского. Сравнительно большое развитие получили в Дании и крупные поместья, в которых земля обрабатывалась при помощи барщинного труда беднейших держателей. Значительно медленнее шёл процесс феодализации в Швеции. В старейшем областном законе этой страны — «Вестъётской правде» начала XIII в. нет даже специальных шведских терминов для обозначения феодалов, которые оказывались таким образом как бы скрыты в формально равноправной массе свободных собственников — бондов. Особенно долго в Швеции сохранялось рабство, а держатели чужой земли даже в XV в. составляли меньшинство крестьян. Причина этого отставания Швеции от своих скандинавских соседей заключалась, по-видимому, в том, что она находилась в сравнительной изоляции как от Западной Европы, поскольку южная часть Скандинавского полуострова в средние века была датской, так и от Восточной, поскольку торговые пути «из варяг в греки» и в Среднюю Азию пришли в упадок. Разорение русских княжеств вследствие татаро-монгольского нашествия косвенно сказалось и на Швеции. Несколько по-другому шло развитие Норвегии. Ряды крестьян-собственников таяли здесь быстрее, и уже к концу XIV в. 3/5 обрабатываемой земли в стране сосредоточивались в руках короля, светской и особенно духовной знати. В то же время Норвегия (как и Исландия) с её системой хуторов, удалённых и изолированных друг от друга, и той важной ролью, которую в экономической жизни этой страны играли морской промысел и горное скотоводство, наиболее полно отразила черты, определявшие отсутствие в Скандинавии тех основных признаков феодализма, которые были свойственны таким странам Западной Европы, как Франция, Англия и др. Процесс феодализации, начавшийся в Норвегии раньше, чем в Швеции, как бы остановился на своей первичной стадии. Поэтому, хотя в XV в. в Норвегии крестьян — владельцев земли было меньше, чем в Швеции, их права на землю были ещё ближе к полной собственности, чем права шведских крестьян. Точно так же класс крупных землевладельцев-феодалов сложился в Норвегии раньше, чем в Швеции, но уже в XIV в. оказался и малочисленнее и слабее шведского. Феодальный нажим на скандинавских крестьян, выражавшийся в первую очередь во введении всё новых налогов, вызывал отпор с их стороны. Обычно крестьянские восстания возглавляли мелкие собственники, платившие подать королю и дорожившие своей древней свободой. Нередко восстания были направлены против крупнейшего феодального землевладельца — католической церкви. В конце XI в. восставшие датские крестьяне убили короля Кнуда (Канута), который обложил их десятиной. В 1249 г. введение тяжёлой поплужной подати вызвало крупное восстание датских крестьян против короля Эрика, получившего прозвище «Плужный грош». В Норвегии во второй половине XII в. (1174—1184 гг.) произошло крупное восстание так называемых биркебейнеров ( Биркебейнерами, что значит «берёзоногие», восставшие назывались, по-видимому, потому, что, скрываясь в лесах, изготовляли свою обувь из берёсты.), в котором объединились мелкие феодалы и крестьяне. Успех этого движения и воцарение на норвежском престоле вождя биркебейнеров Сверри привели к временному ослаблению могущества норвежской знати и прежде всего представителей церкви — епископов, а также к некоторому укреплению политических прав богатого крестьянства. Такой исход движения биркебейнеров наложил свой отпечаток на дальнейшее историческое развитие страны: феодальное дворянство в Норвегии XIII в. — нового происхождения; это — служилые люди, держатели ленов от короля. Позднее всего начались крестьянские выступления в отстававшей по своему экономическому развитию Швеции. Образование централизованных монархий в Скандинавии и их завоевательная политика Скандинавские страны не знали или почти не знали феодальной раздробленности. Держатели королевских бенефициев (в Скандинавии их называли ленами), как правило, не стали здесь наследственными владельцами пожалованных земель и не получили над населением этих земель столь широких прав (например, судебных), как немецкие или французские феодалы. «Варварские» королевства эпохи викингов непосредственно развились здесь в централизованные раннефеодальные монархии, окончательно сложившиеся в Дании к середине XII в. при королях Вальдемаре I и Вальдемаре II, в Норвегии — в середине XIII в. при потомках Сверри, а в Швеции — в конце XIII в. при сыновьях ярла Биргера — Фолькунгах. После упорной борьбы между королями и знатью на рубеже XIII—XIV вв. феодалы Скандинавских стран удовольствовались ограничением королевской власти при помощи съездов знати и постоянного государственного совета. Хартия датского короля Эрика Клиппинга в 1282 г. и условия избрания шведско-норвежского короля Магнуса в 1319 г.— яркие памятники торжества аристократической монархии в Скандинавских странах. Датский король был обязан давать при вступлении на престол особое обязательство соблюдать все вольности дворянства. Обязательство это фиксировалось в так называемой капитуляции. Государственный совет — риксрод стал важнейшим правительственным учреждением в Скандинавских странах, нередко, особенно в XV в., решавшим вопрос об избрании короля, распределении ленных пожалований и направлении внешней политики. Упрочение центральной власти позволило Скандинавским государствам возобновить свою внешнеполитическую экспансию. Во второй половине XII в. датские короли огнём и мечом покорили поморских славян, а в начале XIII в.— часть Эстонии и немецкие города в районе Нижней Эльбы (Гамбург и Любек) (Почти все эти завоевания были, впрочем, вскоре утрачены датчанами.). Шведские короли уже с середины XII в. стремились захватить Финляндию, но первый решающий шаг к её завоеванию был сделан лишь сто лет спустя ярлом Биргером. Попытка вторгнуться в пределы Руси окончилась поражением шведского войска на Неве в 1240 г. Покорение Финляндии шведским королям удалось завершить лишь в XIV в. Норвежские короли в XIII в. распространили свою власть на Исландию (1262—1264 гг.— конец исландской независимости), а затем на Гренландию. Экспансия норвежских королей в северном направлении — к Кольскому полуострову — была остановлена новгородцами в середине XIII в. Кальмарская уния В XIV в. аристократия отдельных стран предпочитала ради сохранения своих политических вольностей и могущества иметь королей-чужеземцев и шла на заключение личных уний. То, что эти унии заключались между Скандинавскими странами, объяснялось их этнической, языковой и культурной близостью, а также тесными имущественными и родственными связями представителей их господствующих классов. В 1319 г. по соглашению между феодалами обеих стран в личную унию вступили Швеция и Норвегия. Но в 1363 г. на шведский престол был приглашён северогерманский герцог Альбрехт Мекленбургский, которого норвежцы не признали. Появление короля-немца на скандинавском престоле было признаком широкого проникновения в Скандинавию германских элементов. Ганзейские купцы и саксонские ремесленники, прибывшие в массе своей на Север именно в XIII—XIV вв., способствовали росту производства и торговли в Скандинавских странах. Но в то же время германская колонизация грозила их территориальной целостности и даже независимости Хозяйничанье немецких феодалов в Дании в 20—30-х годах XIV в привело к признанию датской знатью так называемой «Вальдемаровой конституции», согласно которой датский король впредь сохранял лишь номинальную власть над Шлезвигом, этой важной составной частью средневековой Дании. Штральзундский мир, закрепивший победу 60 ганзейских городов над датским королем Вальдемаром Аттердагом (1370 г. ), надолго утвердил их господство на Балтийском море и право вмешательства в самое избрание датского короля. Наметившемуся в XIV в. упадку Норвегии несомненно способствовала кабальная зависимость от Ганзы, сосредоточившей в своих руках всю торговлю страны, в частности жизненно важный подвоз хлеба. Внутренний вид собора в Упсале (Швеция). XIII - XV вв. Перед лицом этой общей опасности, грозившей Скандинавским странам, они были вынуждены объединиться. Дело объединения Скандинавии возглавила самая сильная из них — Дания. В 1389 г. в личной унии во главе с королевой Маргаритой Датской оказались уже все Скандинавские королевства. В 1397 г. на съезде знати в Кальмаре уния была утверждена в качестве вечного политического союза, при сохранении внутренней самостоятельности каждой из примкнувших к упии стран. Королем всех трех королевств был торжественно провозглашен Эрик Померанский, внучатый племянник королевы Маргариты. Кальмарская уния была сговором в первую очередь между датскими и шведскими феодалами. Что касается Норвегии, то к исходу XIV в. сказался явный ее упадок (причины которого до сих пор еще не вполне выяснены), и поэтому в момент заключения Кальмарской унии она не играла значительной политической роли. В первые годы унии датские короли выступали как носители прогрессивных исторических тенденций в противовес местным феодалам, особенно шведским. Но не прошло и четверти века, как стали сказываться отрицательные последствия унии. Она оказалась выгодной главным образом для Дании. Норвегия и особенно Швеция, втянутые в тяжелую войну короля Эрика с Ганзой, страдали как от небывалого податного гнёта, так и от блокады их побережий. Королевские наместники, являвшиеся, как правило, датчанами или немцами, вели себя в Швеции и Норвегии подобно завоевателям и жестоко притесняли крестьянство. В 1434 г. в Швеции вспыхнуло восстание крестьян и рудокопов, возглавленное богатым горным мастером из мелких дворян Энгельбректом Энгельбректсоном. Успеху восстания помогло, в частности, применение восставшими боевых приёмов чешских таборитов (создание укреплений из сцепленных повозок). Энгельбрект стал фактически главой Шведского государства. В бурях народно-освободительной войны окрепло сословно-представительное собрание — риксдаг Швеции — с участием не только городских, но и крестьянских выборных. В 1436 г. разразилось восстание в Норвегии, а в 1441 г.— антифеодальное восстание датских крестьян. Эрик Померанский был низложен во всех Скандинавских государствах, не исключая самой Дании, где его политика вызывала растущую оппозицию знати. Шведская знать, примкнувшая вначале к восстанию 1434 г., вскоре организовала предательское убийство народного героя Энгельбректа. Крестьянское движение, обратившееся теперь и против шведских феодалов,— «шведская Жакерия» — было жестоко подавлено, а уния восстановлена, но уже при условии полновластия шведской аристократии во внутренних делах страны. В течение последующих десятилетий Кальмарская уния, поскольку она касалась Швеции, становилась всё более призрачной. Напротив, датско-норвежская уния в 1450 г. была скреплена «навечно», зависимость Норвегии от Дании неуклонно росла (Датско-норвежская уния просуществовала до 1814 г.). В социально-экономическом отношении XIV—XV века в истории Скандинавских стран ознаменовались дальнейшим постепенным ухудшением общего положения крестьянских масс. Особенно это было заметно в Дании, где соседство немецких городских рынков вызвало стремление феодалов к увеличению барщины и привело к закрепощению части крестьян. В XV в. свобода крестьянского перехода была стеснена и в Швеции. С другой стороны, растущий податной гнёт экономически всё более сближал свободных скандинавских крестьян-собственников с феодально зависимыми держателями. В Дании продолжался процесс закрепощения крестьян, в Швеции делались попытки закрепощения и развивалась ленная система, сокращались ряды свободных крестьян-собственников и в Норвегии. В то же время XV век был веком дальнейшего подъёма скандинавских городов, причём впереди здесь шла Дания. Начавшееся в конце XV в. ослабление Ганзы создало благоприятные условия для развития приморских городов Дании — Копенгагена, Роскильде и Лунда. В Дании имелся и самый сильный городской патрициат — местное купечество. Вообще же городские вольности в Скандинавских странах были крайне незначительными. Исключение составлял лишь норвежский Берген, где всеми городскими делами управляли ганзейские купцы. Более слабыми были города у шведов (Стокгольм, Упсала). Вместе с тем именно в Швеции в XV в. разросся и приобрёл международное значение горнорудный промысел (медные и железные рудники). В металлургии также получило распространение производство чугунного литья, предшествовавшее позднейшим централизованным мануфактурам. Культура В XIIIв. достигла наивысшего уровня древнеисландская светская литература на местном языке. Самым выдающимся её представителем был Снорри Стурлусон, поэт и один из лучших историков средневековой Европы. В результате усиления христианской церкви, относившейся враждебно к светской литературе, исландское творчество пришло в упадок. Известен ряд норвежских авторов XII—XIII вв., писавших на очень близком к древнеисландскому языке. Что касается Дании и Швеции, то здесь вплоть до начала XIV в. в литературе царила латынь. На латинском языке была написана и «История датчан» Саксона Грамматика — вершина датской средневековой словесности (вторая половина XII в.). Наиболее ярким памятником церковной литературы этого времени являются «откровения» св. Бригитты, знатной шведской монахини XIV в. Светская литература XIV—XV вв. была представлена народными балладами, главным образом в Дании, и рифмованными хрониками в Швеции. Норвежская культура в это время всё более подчинялась датскому влиянию. Огромное значение для духовной культуры Скандинавских стран имело книгопечатание, которое проникло туда из Германии в конце XV в. От XII—XV вв. до нас дошли замечательные образцы деревянного зодчества (главным образом в Норвегии). Наиболее выдающимися памятниками архитектуры из камня являются соборы в Лунде (романский стиль), соборы в Упсале и Тронсхейме (готический стиль). Глава XLIV. Чехия в XIV — XV вв. Польша в XIV—XV вв.Успехи хозяйственного развития Чехии в XIV в и рост её международных торговых связей значительно укрепили политическое положение Чешского государства в Средней Европе, особенно на фоне определившегося в это время распада «Священной Римской империи германской нации», в составе которой Чехии занимала с середины XIV в. первостепенное положение. XV в. в истории Чехии характеризовался мощным подъёмом антифеодальной борьбы народных масс и выступлением чешского народа против иноземного засилья, против гнёта папской курии. 1. Великая крестьянская война XV в. в Чехии (гуситские войны). Социально-экономическое развитие в XIV в. и классовая борьба В XIV в. Чехия переживала значительный хозяйственный подъём, определившийся ещё в предшествующем столетии. Новых успехов достигло горное дело страны. Увеличилась добыча железа и меди. Улучшились способы плавки железа, происходившей в печах, куда воздух подавался мехами, приводимыми в движение при помощи водяной энергии. Появились механические молоты, применение которых было крупным достижением в области средневековой металлургии. Большое значение получили в XIV в. новые разработки залежей серебряной руды в районе Кутна-Горы. Эксплуатация Кутногорских, Йиглавских и других серебряных рудников облегчила, в частности, развитие монетного дела. Пражский грош стал основной монетной единицей обращения и получил распространение также в Германии, Польше и Великом княжестве Литовском. В довольно значительном количестве в Чехии добывалось и золото. Товарно-денежные отношения всё глубже проникали во все сферы феодального хозяйства; увеличилась ёмкость внутреннего рынка, расширилась внешняя торговля. Экономическое развитие чешских земель в XIV в. особенно ярко проявилось в росте Праги и других городов. В Праге рядом со старым городом выросли Новый Город и Малая Страна. Ко второй половине XIV в. Брно насчитывал 8 тыс. жителей, Пльзень и Градец-Кралёвый — по 5 тыс. и т. д. В городском ремесле окончательно утвердился цеховой строй. В некоторыхгородах было свыше 50 цехов (Прага, Пльзень), что свидетельствовало о росте специализации ремесла и больших успехах ремесленного производства. Увеличивалось количество производимых ремесленных изделий, улучшалось их качество, расширялся ассортимент. Всеевропейскую известность приобретало чешское стекло, росла слава «богемского хрусталя». Однако основой экономики продолжало оставаться сельское хозяйство, которое также заметно развивалось. Это выражалось во всё более частом применении удобрений, в травосеянии и в усовершенствовании орудий труда. Повсеместно росло число мельниц, как водяных, так и ветряных. Расширялись посевы льна и конопли; интенсивно развивались овцеводство и свиноводство; значительно выросло количество новых виноградников; во многих местах страны появились рыбные садки. Развитие товарно-денежных отношений обусловливало усиленный спрос на продукты сельского хозяйства. Стремление увеличить свои доходы побуждало феодалов к расширению своих владений. Пражское архиепископство, например, владело во второй половине XIV в. более чем 900 сёлами, местечками, крепостями и городами. Громадные владения сосредоточились и в руках крупнейших светских феодалов. При этом среднее дворянство постепенно утрачивало своё прежнее положение, а мелкая шляхта — земаны — зачастую лишалась и земель, и самостоятельности. Феодальная эксплуатация крестьянства в XIV в. была чрезвычайно тяжёлой. Преобладающим видом феодальной ренты в это время являлась рента денежная, но в центре и на севере страны всё больше усиливалась роль барщины. Она доходила здесь в некоторых местах до трёх, четырёх, пяти и даже шести дней в неделю. Источники того времени регистрируют и неограниченную барщину по воле господина. Одновременно феодалы на севере и в центре страны стремились увеличить господскую запашку за счёт присоединения крестьянских наделов. На юге центр тяжести феодальной эксплуатации лежал на крестьянских участках. Характерной особенностью южно-чешского поместья являлось довольно значительное, по сравнению с другими районами страны, применение «наёмного труда» феодально зависимых крестьян. В условиях малоземелья на юге Чехии зависимые крестьяне вынуждены были систематически отдавать феодалам на кабальных условиях свой труд. Повышение товарности сельскохозяйственного производства усиливало и обостряло процесс имущественной дифференциации крестьянства, выделения немногочисленной зажиточной верхушки, ухудшения положения его основной массы и одновременно роста числа безземельных и малоземельных крестьян. Расслоение крестьянства было наиболее глубоким в южных районах страны, где денежная рента вытесняла все остальные виды феодальной ренты. Всё же основной фигурой чешской деревни продолжали оставаться седляки — владельцы половинного и четвертного, реже трёхчетвертного надела. Сопротивление чешских крестьян нараставшему феодальному гнёту выражалось в усиленном бегстве крестьян из феодальных поместий, в отказе выполнять вводимые вновь повинности и платить повышенные поборы. Имели место и более активные формы борьбы — поджоги господского хлеба и усадеб, угон скота и т. д. Борьба крестьян, а также ремесленников и плебса чешских городов против феодального гнёта принимала и форму народно-еретических движений. В XIV в. эти движения были настолько частыми, особенно в Южной Чехии, что пражский архиепископ учредил специальный трибунал для расправы с еретиками. Социальные противоречия в чешских городах были сложными. С одной стороны, внутри цехов шла борьба между привилегированным слоем чешских мастеров и массой чешских же неимущих подмастерьев и учеников. С другой стороны, чешские мастера участвовали в общей с подмастерьями борьбе против городского патрициата, являвшегося преимущественно немецким, пользовавшегося особыми привилегиями и управлявшего городским хозяйством и финансами в своих интересах. Укрепление Чешского государства в середине XIV в. В 1347 г. чешский король Карл I (1346—1378) — представитель династии Люксембургов — стал императором «Священной Римской империи» под именем Карла IV. Политика Карла была направлена на расширение владений Люксембургской династии, причём в жертву этому систематически приносились общеимперские интересы. Поскольку ядром владений Люксембургской династии была Чехия, Карл старался способствовать в ней развитию ремесла и оказывал покровительство чешским городам, содействуя в то же время укреплению во многих из них немецкого патрициата. Стремясь обеспечить Чехии преобладающее политическое влияние в империи, Карл обнародовал в 1348 г. на сейме в Праге грамоты, в которых закреплялась наследственность чешского престола, а Моравия, Силезия и Лужицы объявлялись ленами чешской короны. В 1373 г. Карл присоединил к землям чешской короны и Бранденбург. Согласно «Золотой булле», опубликованной Карлом в качестве главы Германской империи в 1356 г., чешский король становился первым из семи курфюрстов, которым предоставлялось право избирать германских императоров. Несмотря на то, что Карл был одновременно и чешским королём, и императором, ему всё же не удалось сломить до конца сопротивление чешских панов политике государственной централизации. Так, в 1355 г. Карл предложил на утверждение чешского сейма проект уложения, которое защищало классовые интересы феодалов, но вместе с тем усиливало королевскую власть, вводя одинаковые для всего государства нормы феодального права. Эта попытка Карла встретила резкое сопротивление сейма. Паны видели даже в приведении в систему феодального законодательства нежелательное для себя усиление короля и серьёзное ущемление своей власти. Сейм отказался утвердить уложение Карла в целом, и только некоторые выгодные для панов статьи были приняты в качестве отдельных законов. Желая усилить политическую роль Чехии в империи, Карл I учредил Пражское архиепископство, освободив тем самым Чехию от церковной зависимости по отношению к германскому духовенству. Но в целом своей церковной политикой Карл I немало содействовал укреплению в Чехии позиций католического духовенства, являвшегося оплотом иноземного засилья. Усматривая в католическом духовенстве важнейшую опору феодального строя, Карл содействовал росту его влияния и увеличению его земельных владений, жестоко подавляя народные еретические движения. Развитие чешской культуры. Основание Пражского университета В многовековой борьбе чешского народа за самостоятельное развитие росла и развивалась его культура. Относящиеся к XIII—XIV вв. переводы на чешский язык отдельных частей Библии, а также написанные в XIV в. произведения — стихотворная хроника Далимила и хроника Петра, аббата збраславского, свидетельствуют о значительном развитии чешского литературного языка. Крупными писателями XIV в. являлись Смил Фляшка из Пардубиц и Томаш Штитный. С конца XIV — начала XV в. появлялось всё большее количество произведений на чешском языке. Высокого развития в Чехии достигли архитектура и изобразительные искусства. Основываясь на традициях чешского народа, его мастера в то же время творчески усваивали и достижения лучших зодчих соседних стран. Наиболее значительными памятниками чешской архитектуры XIV в. являются мост в Праге через Влтаву, собор св. Витта, замок Карлштейн и Стараместская ратуша в Праге. Одним из крупнейших событий в культурной жизни Чехии было основание в 1348 г. Пражского университета, явившегося первым университетом в Центральной Европе. В Пражском университете имелось 4 факультета — богословский, юридический, медицинский и факультет «свободных искусств», а все слушатели университета распределялись по четырём землячествам (или «нациям») — чешскому, баварскому, польскому и саксонскому. К началу XV в. Пражский университет превратился в один из крупнейших центров средневекового просвещения не только в Чехии, но и во всей Европе. В Праге было в то время около 300 преподавателей — магистров и бакалавров и более 2 тыс учащихся. Так как в руководящие университетские органы выдвигалось равное количество лиц от каждой «нации», руководство университетом оказалось в руках немцев и других иностранцев. Поэтому в университете возникли острые внутренние противоречия. Магистры-чехи, опираясь на поддержку студентов, вели борьбу против иноземного засилья в академической среде. Борьба внутри университета была составной частью борьбы чехов за свою национальную культуру. Обострение социальных и национальных противоречий. Начало реформационного движения После смерти Карла I Чехия вместе с Силезией и Верхними Лужицами досталась его сыну Вацлаву IV (1378 — 1419), являвшемуся до 1400 г. одновременно и германским императором. Другой сын Карла I, Сигизмунд, получивший Бранденбург, в 1386 г. стал венгерским королём, а в 1411 г. был избран германским императором. Именно этим наследникам Карла I и пришлось столкнуться с революционным движением чешского народа — Великой крестьянской войной. Основной силой народного движения было крестьянство, подвергавшееся в Чехии жестокой феодально-крепостнической эксплуатации. Вместе с тем важное значение в деле общей борьбы различных слоев народа имел подъём активности чешского бюргерства, возмущённого произволом патрицианских немецких правителей городов и поведением онемеченных чешских панов, которые поддерживали посягательства германского императора на независимость Чехии. Среднее и мелкое дворянство примыкало к бюргерам в своём недовольстве крупными феодалами, грабившими его и бесцеремонно с ним обращавшимися. Особенностью назревавшего социального и национального конфликта было то, что классовая борьба осложнялась антицерковной борьбой, в которой на первых порах принимали участие все сословия феодальной Чехии. Знаменем антифеодальной и развернувшейся наряду с ней национально-освободительной борьбы в Чехии сделалась Реформация — широкое движение за ликвидацию церковных богатств и против политического влияния католической церкви, главной опоры немецкого гнёта и феодальной реакции в стране. Проповедь реформационных идей пользовалась большим успехом среди чешского бюргерства уже во второй половине XIV в. В 60-х годах с критикой духовенства выступил в Праге монах-августинец Конрад Вальдгаузер. Приблизительно в то же время выступил Ян Милич, обличавший пороки прелатов и клеймивший духовенство за его богатства и роскошь. После смерти Яна Милича проповедь реформационных идей продолжал Матвей из Янова (Матвей из Янова окончил Парижский университет и жил то в Париже, то в Праге; поэтому он известен под именем и Парижского и Пражского.). Матвей призывал вернуться к простоте нравов первоначального христианства. Он требовал ликвидации всех монастырей и заявлял, что имения церкви должны принадлежать бедноте. Сословия феодального общества Матвей считал изобретением дьявола. По его мнению, в мире должно было быть установлено всеобщее равенство. Один из последователей и учеников Матвея выдвинул требование ввести причащение всех мирян, а не только лиц духовного звания, «под обоими видами», т. е. причащение всех верующих хлебом и вином. Это требование было направлено против одного из догматов католической церкви, утверждавшей, что только духовенство может причащаться «под обоими видами»; светские же люди должны причащаться лишь хлебом, а не вином (т. е. вкушать, как учила церковь, лишь «тело христово», но не его «кровь»). Значение этого догмата состояло в том, что он служил «обоснованием» привилегированного положения духовенства и его выделения из мирян. Требование же причащения «под обоими видами» и для мирян было по существу отрицанием привилегированного положения католического духовенства. Острая борьба, развернувшаяся в Пражском университете между чешскими и немецкими магистрами, оказалась сразу же связанной с первыми выступлениями чешских реформаторов. Наряду с их идеями в Пражском университете стало распространяться близкое к ним учение английского реформатора Джона Виклефа. Чешских магистров и студентов, отражавших настроения и идеологию широких кругов чешского бюргерства, в богословских и философских сочинениях Виклефа привлекали критика католического духовенства и отрицание его прав на богатства и земельную собственность. Виднейшим вождём чешской Реформации стал магистр Пражского университета Ян Гус. Ян Гус и его борьба с католической церковью Ян Гус родился в 1371 г. в местечке Гусинце (Южная Чехия) в бедной семье. Первоначальное образование он получил в приходской школе. В 1394 г. Гус окончил Пражский университет со степенью бакалавра, а в 1396 г. ему была присвоена учёная степень магистра «свободных искусств». С 1398 г. Гус стал преподавать в университете и в том же году выступил на публичном диспуте в защиту учения Виклефа. В 1403 г. Ян Гус стал ректором Пражского университета. К этому времени он имел также сан священника и был проповедником Вифлеемской часовни. Став ректором университета, Гус старался обеспечить в нём руководящую роль чешских учёных. В 1409 г. король Вацлав IV был вынужден предоставить чехам в управлении университетом 3 голоса, а немцам — только один. Потеряв своё господствующее положение в университете, немцы ушли из него и создали свой собственный университет в Лейпциге. Имя Гуса приобрело популярность в самых широких кругах чешского общества. На первых порах проповедь Гуса встречала одобрение не только бюргеров и земанов, но и крупных светских феодалов и даже самого короля Вацлава IV, охотно поддерживавших мысль о том, что церкви надлежит вернуться к «евангельской простоте» и отказаться от огромных земельных владений. Католическое духовенство, возглавляемое пражским архиепископом, выступило против Гуса, обвинив его в подрыве церковного авторитета и власти, в распространении еретических учений. Гус и его сторонники были отлучены от церкви. Но Гус продолжал выступать с проповедями в Вифлеемской часовне. Ряды его сторонников росли, всё более пополняясь горожанами и крепостными крестьянами Чехии. Наконец, архиепископ наложил на Прагу интердикт. Однако эта мера вызвала лишь новую волну возмущения во всей Чехии и ещё больший подъём реформационного движения. Расширение реформационного движения, острота конфликта между Гусом и католической церковью, а особенно появление в проповеди Гуса антифеодальных идей и прежде всего идеи о том, что не следует повиноваться «неправедным властям», напугали короля и крупных феодалов, и они перешли от прежней политики нейтралитета к репрессиям. В 1412 г. Гус выступил против объявленной папой Иоанном XXIII публичной продажи индульгенций в Чешском государстве. Иероним Пражский, близкий друг Гуса, обратился к народу с призывом организовать манифестацию протеста. Состоялось шествие, участники которого предали папские буллы сожжению. Это открытое выступление сторонников Гуса немедленно вызвало карательные меры со стороны властей: они приказали казнить трёх участников антипапского выступления. Сам Гус был вынужден по приказу короля оставить Прагу и поселиться вблизи Козьего Замка, неподалёку от того места, где возник впоследствии город Табор. Сформулированное в ряде трактатов учение Гуса шло в отрицании католических догм гораздо дальше реформационных учений его предшественников. Гус не только объявил католическую церковь «нехристианской», не только отвергал все, что не находило подтверждения в «священном писании», но и признал право каждого верующего руководствоваться в делах веры собственным толкованием этого писания. По характеру требований проповедь Гуса была бюргерской, но по мере обострения классовой борьбы в стране Гус критиковал католическую церковь все более остро и непримиримо. В самом общем виде его учение заключало в себе и требования плебеев, и требования крестьян. По мере же того как интересы эксплуатируемых все дальше отходили от умеренных стремлений бюргерства, сам Гус все более приближался к массам. Одновременно с Гусом в Праге имелись и проповедники, непосредственно выражавшие интересы плебса. Так, Николай и Петр из Дрездена требовали, чтобы церковные земли были немедленно конфискованы и розданы бедноте. Революционную пропаганду вели также безвестные проповедники народно-еретических сект, деятельность которых никогда не прерывалась. Собор в Констанце. Расправа с Гусом Реформационное движение в Чехии вызвало тревогу среди духовенства и светских феодалов других государств Европы. Католическое духовенство и государи опасались, что удар, нанесенный в Чехии, потрясет основы церкви и подорвет ее авторитет также и в других странах. Особенно большую тревогу вызвали успехи чешской Реформации среди немецких князей и у германского императора, для которых католическая церковь являлась орудием порабощения соседних славянских народов «Чешский вопрос» приобрел большое международное значение. Император Сигизмунд пригласил Гуса прибыть в имперский город Констанц на церковный собор, созванный там в конце 1414 г , при этом Гус получил охранною грамоту императора, гарантировавшую ему полную безопасность. Одним из главных вопросов, стоявших на соборе, был вопрос о «гуситской ереси». Уверенный в своей правоте, Гус принял приглашение и отправился в Констанц. По дороге Гуса приветствовало население не только чешских, но и многиx немецких сел и городов. Реформанионное учение Гуса, направленное против богатств и привилегированного положения католического духовенства, было понятно и близко народным массам Германии. По прибытии Гуса на собор ему были предъявлены обвинения в ереси, а вслед за этим его предательски схватили и бросили в тюрьму, заковав в кандалы. Собор потребовал от Гуса отречения от его взглядов. Однако Гус оставался непреклонным. 6 июля 1415 г. собор постановил сжечь все сочинения Гуса, а его самого, как нераскаявшегося и непримиримого еретика, передать в руки светской власти для «наказания». В тот же день Гус мужественно принял смерть на костре. 30 мая 1416 г. был сожжен и Иероним Пражский, который отправился в Констанц, чтобы помочь своему другу. Начало гуситских войн. Образование двух лагерей в гуситском движении Сожжение Гуса вызвало во всех слоях чешского общества, за исключением верхушечного слоя чешских панов, бурю негодования и протеста. 452 чешских и моравских дворянина обратились к Констанцскому собору с обвинительным письмом, в котором заявляли, что сожжение Гуса они рассматривают как оскорбление всего чешского народа. Вместе с магистрами Пражского университета и чешскими бюргерами сторонниками Яна Гуса и Иеронима Пражского объявили себя также средние и мелкие феодалы Чехии. Все они образовали в дальнейшем умеренный лагерь и стали называться «чашниками», поскольку одним из их требовании было «Чаша для мирян!», что означало требование причащения мирян не только хлебом, но и вином из чаши. Несравненно больший размах приняло движение протеста народных низов — крестьянских масс, бедных ремесленников и городского плебса. В 1415—1419 гг. главным центром революционных выступлений явился юг Чехии. Крупные восстания произошли в Писеке, Клатови, Пльзене, Сезимовом Устье и других городах. В ходе событий выдвинулось большое количество народных проповедников. Одной из наиболее ярких фигур этого периода был священник Вацлав Коранда из Пльзня, проповедовавший секуляризацию церковных владений и отрицавший церковные обряды. Многие тысячи людей стекались на выступления народных проповедников, призывавших своих слушателей «препоясаться мечом» и выступить против их угнетателей. Одним из излюбленных мест народных собраний являлась гора Табор в Южной Чехии. Это же название получил и город, основанный восставшим народом несколько позднее, в марте — апреле 1420 г. Все участники крестьянско-плебейского лагеря получили название таборитов. Собрания крестьян и плебеев, а также присоединившихся к ним рыцарей особенно участились к концу весны 1419 г. Это время и можно считать началом Великой крестьянской войны в Чехии. Вместе с тем росла и революционная активность городских низов Праги. Пламенным проповедником революционных идей в Праге был бывший монах Ян Жедивский, призывавший трудящиеся массы к восстанию. Он сам участвовал в крестных ходах гуситов по улицам Праги, держа в руках высоко поднятую чашу, являвшуюся общим символом гуситского движения. Восстание в Праге вспыхнуло 30 июля 1419 г. Народ овладел ратушей и выбросил из неё бургомистра и его советников. После этого началось поспешное и массовое бегство из города монахов и богатых иноземцев. Наибольшего размаха народное восстание в Праге достигло в августе и сентябре 1419 г., после внезапной смерти Вацлава IV. Его наследником был злейший враг чешского народа, палач Гуса — император Сигизмунд. Гуситы объявили Сигизмунда лишённым чешского престола. Непосредственный гнев народа обрушился на монастыри и патрицианские дома, которые разрушались и сжигались восставшими. Их вооружённые силы, усиленные прибывавшими к Праге крестьянскими отрядами из других мест Чехии, штурмом овладели укреплённым замком Вышеград. Главными руководителями восставших в этот период были выдвинувшиеся в гуситском революционном движении выдающиеся политические деятели и талантливые военачальники Микулаш из Гуси и Ян Жижка. Напуганные успехами народа, пражские бюргеры заключили 13 ноября 1419 г. перемирие с королевской армией, обязавшись вернуть ей Вышеград. Повстанцы вынуждены были вывести свои отряды из Праги. Результатами народного Пражского восстания воспользовались чашники, овладевшие Прагой и другими городами Чехии. Однако ввиду непримиримой позиции, занятой Сигизмундом, чашники были вынуждены действовать совместно с таборитами. Весной 1420 г. папой был объявлен «крестовый поход» против гуситов. Сигизмунд во главе 100-тысячной немецкой армии, в которой находились и собравшиеся по призыву папы феодалы-крестоносцы из других стран, вторгся в Чехию. 14 июля 1420 г. Сигизмунд и его крестоносная армия были разгромлены под Прагой таборитами под командованием Яна Жижки. 1 ноября 1420 г., после нового поражения Сигизмунда, капитулировал Вышеград. Эта победа ещё более подняла боевой дух чешского народа и усилила позиции таборитов, выдвинувших свою собственную программу, отличную от программы чашников. Программы чашников и таборитов Программа чашников — чешского бюргерства и рыцарства, которые стремились ослабить могущество католической церкви, устранить засилье духовенства и расширить светское землевладение за счёт церковного, сводилась по существу к требованию «дешёвой церкви». Чашники не хотели перемен в социальном строе Чехии. Они добивались принятия так называемых четырёх пражских статей, а именно: секуляризации церковных земель, свободы проповеди в духе гусизма, ликвидации исключительного положения католического духовенства путём внедрения причащения «под обоими видами» и наказания лиц, виновных в так называемых «смертных грехах». Программа чашников была антикатолической, она была направлена также против чужеземного засилья. Четыре пражские статьи были приемлемы и для чашников, и для таборитов, выражавших интересы крестьянских масс и городских низов. Однако табориты понимали четыре статьи иначе, чем чашники. Табориты требовали полной и безусловной свободы проповеди. Из требования равенства, символом которого была чаша, народные массы выводили отрицание феодальных сословий и уничтожение имущественных различий. Если шляхта и бюргеры, захватив церковные земли, думали лишь о том, как бы удержать свои приобретения, то народные массы требовали раздела отобранных у духовенства земель. Исходным пунктом программы таборитов являлось их учете о начавшемся мировом перевороте, который должен закончиться победой добрых людей над злыми. Переворот табориты представляли себе как акт насильственного устранения «грешников и противников закона божьего», под которыми они мыслили феодалов, высший церковный клир и чиновников феодального государства. Табориты рассматривали переворот как «дело бога», но утверждали, что он должен быть начат руками «верных», руками «ревнителей божьего дела», под которыми они понимали людей, принадлежащих к трудящемуся народу. Каждый из «верных» призывался к тому, чтобы «лично проливать кровь противников закона Христа» и «омывать свои руки в крови его врагов». В крае, очищенном от врагов, табориты хотели уничтожить все феодальные порядки и возвратить крестьянству общинные угодья. Они запрещали «крестьянам и всем подданным» платить какой бы то ни было чинш и десятину феодалам и намеревались установить в своем крае «царство божье», при котором «исчезнет всякий властитель, прекратится дань и всякое светское государство». Полный переворот предусматривался таборитами и в делах церкви. Существовавшая церковь и все её порядки должны были быть полностью уничтожены, а имущество церкви отдано трудовому народу. В своих планах новой церкви табориты шли значительно дальше Гуса, заявляя, что нет нужды и в самом Евангелии, ибо новый «закон Христа будет записан в сердце каждого». Упразднялось и почитание «святых», а также действие всех церковных постановлений и предписаний «святых отцов». Табориты призывали народные массы ввести новый порядок в занятом ими крае и удерживать этот порядок силой меча вплоть до общего мирового переворота, который, по их ожиданиям, будет делом рук «самого Христа». Следовательно, программа таборитов была прежде всего антифеодальной. В целях лучшей организации народных масс для борьбы с феодалами табориты ввели в своём лагере строгий порядок и дисциплину, общее пользование всеми запасами продовольствия и другими предметами потребления. Всякая роскошь категорически запрещалась. Хилиасты (пикарты) Табора Ещё осенью и зимой 1420 г. в лагере таборитов стали заметны некоторые расхождения. Зажиточные элементы начали оказывать всё возрастающее давление на крайне левые революционные секты так называемых хилиастов,(Хилиасты (от греческого слова «chilioi» — «тысяча») верили в наступление тысячелетнего земного царствования Христа, которое якобы наступит перед «концом мира». В Чехии хилиастов называли пикартами.) или пикартов, которые выражали неясные и смутные чаяния городской и сельской бедноты и, выступая с программой примитивного коммунизма, отрицали всякую собственность. Облекая социальные требования в фантастическую религиозную форму, они утверждали, что уже наступило время «тысячелетнего царства божия» и «райской жизни» на земле. Идеологи пикартов Мартин Гуска, Пётр Каниш, Ян Быдлинский, Ян Чапек и другие, последовательно отстаивая хилиастические взгляды, проповедовали, что не существует ни бога, ни дьявола в том виде, как учит церковь, но что первый из них живёт в сердцах добрых и праведных людей, а второй — в сердцах злых. Себя пикарты называли бессмертными и равными Христу, которого они считали простым человеком. Воззрения пикартов отпугивали многих крестьян, особенно зажиточных, и казались им кощунством и безбожием. Поэтому, хотя социальная сторона учения пикартов и привлекала симпатии городской и сельской бедноты, пикарты всё же оставались сравнительно немногочисленными и в решительный момент не получили поддержки широких масс. Тем не менее, несмотря на фантастический для того времени характер проповеди пикартов, их выступление не прошло бесследно: они воодушевляли народные массы на борьбу с феодалами. К весне 1421 г. в развизии гуситского революционного движения наступил критический момент. Идеологи умеренных таборитов обратились к пражским магистратам с письмом, в котором указывали, что Мартин Гуска и 400 других пикартов не хотят чтить «святой алтарь», выливают на землю «кровь христову», ломают и продают «священные чаши». В результате пикарты были изгнаны из Табора. Тогда они укрепились неподалёку от Пршибенице. Однако созданное пикартами укрепление было осаждено, а затем взято приступом. Пикарты отчаянно оборонялись, и большинство их погибло в бою. Живыми в руки победителей попало не более 40 человек. Пленные пикарты отвергли все предложения «раскаяться» и бесстрашно взошли на костер в Клокотах на глазах у всех жителей Табора. В августе 1421 г. после мучительных пыток был сожжён на костре в Руднице и Мартин Гуска, замечательный проповедник и смелый мыслитель. Расправа с хилиастами нанесла непоправимый удар гуситскому революционному движению, усилив в конечном счёте позиции шляхты и бюргерства. Крупные победы революционной армии и их международное значение На гуситском сейме в Чаславе в 1421 г. было назначено временное правительство из 20 директоров, среди которых оказались только два представителя таборитов. Это правительство, находившееся всецело под контролем чашников, боялось побед революционной армии. Однако чашники были вынуждены пока ещё оставаться в одном лагере с таборитами ввиду того, что враги гуситов готовили против них второй «крестовый поход». Отразить этот натиск могли лишь революционные силы, объединённые в таборитском лагере. В то же время чашники завязали переговоры с польским королём Владиславом II Ягайло и великим князем литовским Витовтом, предлагая одному из них занять чешский престол. Это предложение диктовалось не только стремлением упрочить силы гуситов в борьбе против императора Сигизмунда, но и страхом перед растущим революционным таборитским лагерем. В 1422 г. в Чехию прибыли польско-литовские войска под командованием Сигизмунда Корибутовича (племянника Ягайло). Однако вскоре под давлением папства польско-литовские феодалы перешли в антигуситский лагерь. Под руководством Яна Жижки табориты обратили в паническое бегство войска немецких епископов и светских феодалов. Потерпели поражение и войска Сигизмунда, пытавшиеся окружить таборитов. Ян Жижка продолжал командовать народной армией, несмотря на то, что в 1421 г., во время атаки одного замка, он потерял второй глаз и ослеп совершенно. После разгрома войском таборитов второго «крестового похода» против гуситов чашники стали активно стремиться к тому, чтобы укрепить свои позиции. В марте 1422 г. пражские чашники предательски убили руководителя трудящихся масс столицы Яна Желивского и сделали попытку устранить его сторонников из городского управления. Народным массам Праги удалось тогда отстоять свои права, однако убийство Желивского показало, что чашники уже вступили на путь предательства народных интересов. После же того как табориты успешно отразили и третий поход «крестоносцев», чашники вступили в прямые переговоры с врагами о совместных действиях против революционного народа. В ходе вооружённой борьбы против многочисленных врагов в Чехии создалось народное войско и выковались кадры опытных военачальников. Ян Жижка и другие полководцы выработали новую тактику, основанную на массовом применении пехоты и боевых повозок, на использовании лёгкой артиллерии и гибкости манёвра, а также быстрых и скрытых передвижений. Вожди таборитов руководствовались продуманными планами и, координируя действия отдельных отрядов, сочетали взаимодействие различных видов оружия, умело определяли направление главных ударов. Тактика таборитов была осуществима не только вследствие выдающихся способностей Жижки и других полководцев. Главная причина побед крестьянских отрядов заключалась в том, что это были народные войска, коренным образом отличавшиеся по своему характеру и от рыцарских ополчений и от наёмных отрядов. В октябре 1424 г. великий чешский полководец умер. Руководство военными силами таборитов перешло к Прокопу Большому, которому помогал другой военачальник — Прокоп Малый. Оба Прокопа проявили большую активность и инициативу в военных действиях. Они не ограничивались оборонительной тактикой. Отразив в 1427 г. четвёртый «крестовый поход», революционная армия таборитов перешла в решительное наступление и вторглась в Силезию, Баварию, Австрию, Франконию и Саксонию. После провала четырёх «крестовых походов» силы таборитов и их влияние в самой Чехии и в Европе значительно возросли. Осенью 1429 г. табориты, стремившиеся расширить своё влияние в Европе, возобновили наступательные походы в Германию. Революционное чешское войско вступило также в Венгрию. Гуситы оказали помощь и Польше в её борьбе против Тевтонского ордена. В 1433 г. их отряды действовали под Гданьском на берегу Балтийского моря. О международном значении гуситских войн свидетельствовали отклики на них в Словакии, Венгрии, Германии, Польше и русских землях. Иностранцы, проезжавшие в 1431 г. через Германию и наблюдавшие крестъянские волнения, которые там происходили, выражали предположение, что скоро «все немецкие крестьяне возьмут сторону чехов». На открывшемся в 1431 г. церковном соборе в Базеле представители католического духовенства с ужасом говорили об откликах на гуситские войны, о массовых восстаниях крестьян в рейнских землях Германии, о тревожных настроениях в немецких городах и об угрозе антифеодальных выступлений во Франции и Италии. Тогда же был организован пятый «крестовый поход» европейской реакции против Гуситов, в котором, как и в предыдущих походах, главная роль была отведена войскам немецких феодалов. Проповедником пятого «крестового похода» против гуситов был один из организаторов Базельского собора, папский легат, кардинал Юлиан Чезарини, который требовал, чтобы «крестоносцы» предали Чехию грабежам, пожарам и полному опустошению. Однако и этот поход окончился страшным поражением «крестоносцев» в августе 1431 г. при Домажлицах. Тогда главари европейской реакции, убедившись в несокрушимости восставшего народа, решили добиться раскола гуситов посредством дипломатических манёвров и уступок чашникам в религиозных вопросах. По предложению кардинала Чезарини уполномоченные Базельского собора вступили в переговоры с гуситами. Предательство чашников и поражение таборитов. Историческое значение гуситских войн. Переговоры между уполномоченными Базельского собора и гуситами, начатые в мае 1432 г., закончились 30 ноября 1433 г. принятием четырех пунктов, позднее получивших название «Пражских компактатов», в которых признавалось причащение «под обоими видами»; устанавливалась свобода церковных проповедей, упразднялась юрисдикция церкви по уголовным делам, духовенству в том случае, если оно будет вести «апостольскую жизнь», предоставлялось право владеть церковным имуществом. Соглашение отвечало интересам умеренного лагеря гуситов, который состоял из чешского дворянства, а также из зажиточных горожан. Поэтому чашники выступили против недовольных соглашением таборитов. 30 мая 1434 г. табориты были разбиты в бою под Липанами. В битве пали оба вождя таборитов — Прокоп Большой и Прокоп Малый. Табориты продолжали борьбу и после этого поражения, однако их сила была сломлена. Причина этого заключалась в том, что крестьяне, составлявшие основную массу таборитов, были не в состоянии вести организованную борьбу за свержение феодального гнёта. В 1437 г. был взят в плен и казнён один из руководителей последних отрядов таборитов — Ян Рогач. В результате поражения таборитов в стране наступила подлинная феодальная реакция. Используя результаты героической борьбы чешского народа, феодалы-чашники завладели обширными церковными владениями, укрепили своё положение и перешли в наступление против крестьянства. Крестьяне должны были вернуться к прежним своим господам или сделаться зависимыми от других. Без разрешения феодала крестьяне теперь не могли уйти из его владений. Крестьяне, жившие в городах и занимавшиеся там ремеслом, были обязаны вернуться к своим господам, иначе они считались беглыми. Восстанавливая свои хозяйства, феодалы всё больше и больше увеличивали крестьянские повинности, особенно барщину. После разгрома таборитов католическая реакция выступила и против чашников. Папа объявил "Пражские компактаты" недействительными. Католики отказались от всех уступок, которые они раньше сделали чашникам. Против чашника Юрия Подебрада, ставшего королём в 1458 г., организовалась «конфедерация» всех реакционных сил из панов и городской верхушки, которые привлекли на свою сторону венгерского короля Матвея (Матьяша) Корвина. Подебрад умер в 1471 г., в самый разгар борьбы, которая закончилась только в 1485 г. компромиссом между католиками и чашниками. На сейме в Кутна-Горе была провозглашена свобода вероисповедания для католиков и чашников. Гуситские войны имели огромное значение в истории чешского народа. Хотя восставший народ потерпел поражение, его героическая борьба содействовала прогрессивному развитию страны. Историческое значение гуситских войн заключается прежде всего в том, что народные массы Чехии открыто восстали против феодальной эксплуатации, католического мракобесия и национального угнетения. Громадное значение имели гуситские войны и для развития чешской национальной культуры. Чешский язык получил преобладание во всех областях жизни Чехии. Будучи кульминационным пунктом освободительной борьбы чешского народа в средние века, гуситские войны составили вместе с тем важный этап в многовековой борьбе всех славянских народов против иноземной агрессии. Гуситские войны потрясли европейскую реакцию, выдвинув идеи народовластия и социальной справедливости. Целый ряд крупных крестьянских восстаний (восстание в 1437 г. в Трансильвании, в 1440—1442 гг. в Молдавии и др.) связан с традициями гуситских войн. Вожди Великой крестьянской войны в Германии в начале XVI в., особенно Томас Мюнцер, с большим уважением и любовью относились к памяти Яна Гуса и его последователей, а себя считали продолжателями их дела. Гуситские войны расшатали устои католической церкви во всей Европе и нанесли тяжёлый удар папству. Чешская Реформация XV в. имела большое международное значение, явившись необходимой подготовительной ступенью в созревании общеевропейской Реформации. 2. Создание единого Польского государстваРазвитие производительных сил как в области сельского хозяйства, так и ремесла, укрепление экономических связей между отдельными областями страны, рост городов и рыночных связей во второй половине XIII в. постепенно подготавливали экономические предпосылки объединения польских земель в единое государство. Установление государственного единства Польши в XIV в. Процесс воссоединения польских земель был значительно ускорен необходимостью борьбы с грозной внешней опасностью — агрессией германских феодалов, осуществлявшейся Тевтонским орденом и Бранденбургом. В борьбе с крупными феодалами — можновладцами, отстаивавшими порядки феодальной раздробленности, центральная власть могла опереться на поддержку мелких и средних феодалов — рыцарства (шляхты). Польское духовенство, оттесняемое немецким духовенством, опасаясь за свои доходы и политическое влияние, тоже готово было поддержать центральную власть в её объединительной политике. Заинтересованы в прекращении крайне тягостных для народа феодальных усобиц и в усилении центральной власти были и широкие народные массы. Централизации Польского государства препятствовала позиция патрициата крупнейших польских городов. Влиятельный немецкий патрициат Кракова, Вроцлава, Познани и других городов, связанный не с внутренней, а с транзитной торговлей, был силой, активно боровшейся против создания в Польше единого централизованного государства. Это привело к тому, что в Польше города не сыграли той роли в борьбе за создание единого национального государства, которая принадлежала им в истории ряда стран Европы. При таких условиях, а также вследствие агрессивной политики польских феодалов на востоке, отвлекавшей силы государства от борьбы с захватившими польские западные земли Тевтонским орденом, Бранденбургом и монархией Люксембургов, в состав Польского государства не вошли Силезия и Поморье, отдельным княжеством в XIV—XV вв. оставалась и Мазовия. Внутри государства сохранили большое влияние крупные феодалы — магнаты-можновладцы. Во внутриполитической борьбе в Польше, начиная со второй половины XIII в., значительную роль играл вопрос о том, какая группа феодалов — малопольские или великопольские — возглавит объединение польских земель. Первоначально руководящая роль в борьбе за объединение страны принадлежала великопольским феодалам, ибо именно в Великой Польше наиболее остро ощущалась необходимость решительной борьбы с германской феодальной агрессией. В конце XIII в. во главе великопольских феодалов в их борьбе за объединение страны стал князь Пшемыслав II, распространивший свою власть на всю Великую Польшу и присоединивший к своим владениям Краковскую землю и Восточное Поморье. В 1295 г. Пшемыслав II стал польским королём, но его положение осложнялось борьбой с маркграфом Бранденбургским и чешским королём Вацлавом II, которому он был вынужден уступить Краковскую землю. В 1296 г. Пшемыслав II был предательски убит агентами, подосланными из Бранденбурга. В дальнейшем энергичную борьбу за объединение польских земель продолжал брестско-куявский князь Владислав Локетек, который, подавив восстание немецкого патрициата Кракова и сломив сопротивление патрициата ряда великопольских городов во главе с Познанью, к 1314 г. овладел всей Великой Польшей и присоединил её к Малой Польше. В 1320 г. Владислав Локетек короновался королём единого Польского государства. Тяжёлая борьба Польши с Тевтонским орденом, захватившим в начале XIV в. Восточное Поморье, и Люксембургами, правившими Чехией, проходила с переменным успехом. При преемнике Владислава Локетека — Казимире III (1333—1370) в 1335 г. при посредничестве Венгрии в Вышегроде было заключено соглашение с Люксембургами. Отказавшись от своих притязаний на польский престол, Люксембурга сохранили в своих руках Силезию. В 1343 г. было заключено соглашение и с орденом, который был принуждён пойти на некоторые территориальные уступки Польше. Отказ феодальной Польши от решительной борьбы с орденом за возвращение захваченных им польских земель был следствием агрессивной политики части польских феодалов на востоке. В 1349—1352 гг. польские феодалы после тяжёлой борьбы с местным населением захватили Галицкую Русь, в то время как Волынь была захвачена Литвой. Между Литвой и Польшей началась длительная борьба за галицко-волынские земли, которая велась польскими феодалами при Казимире III в союзе с венгерскими феодалами. Развитие денежной ренты. Антифеодальная борьба крестьян Политическое объединение страны способствовало дальнейшему экономическому развитию польских земель. В XIV-XV вв. продолжались интенсивное заселение лесных районов и расчистка под пашню новых земельных площадей. Внутренняя колонизация страны осуществлялась прежде всего силами польского крестьянства, искавшего в бегстве спасения от феодальной эксплуатации. Однако и на новых местах крестьяне-новосёлы попадали в феодальную зависимость от крупных землевладельцев, хотя первоначально и более лёгкую. В XIV в. свободные крестьяне в Польше почти совершенно исчезли. Феодалы переводили крестьян на единообразный оброк — чинш, вносимый натурой и деньгами. Первая половина XV в. была временем наиболее широкого распространения в средневековой Польше денежной ренты. В Силезии она являлась преобладающим видом ренты. Наиболее отсталой в своём социально-экономическом развитии была Мазовия. Однако наряду с точно установленным и регулярно взимавшимся чиншем феодалы всячески стремилась сохранить в видоизменённой форме старинные поборы с крестьян. Так, например, в XIV в. под видом так называемых «приношений», взимаемых натурой, главным образом скотом, существовали нарез и ополье, а под названием завтраков — старинная повинность стан. Наряду с чиншем кое-где практиковалась и барщина, однако в незначительных размерах. Помимо повинностей в пользу феодалов-землевладельцев, крестьяне должны были вносить десятину в пользу церкви. В Великой Польше десятина вносилась преимущественно в денежном виде, в Малой-натурой. Наиболее распространённой формой сопротивления крестьян феодальному гнёту в это время были побеги. В так называемом Вислицком статуте, из данном при Казимире III для Малой Польши, прямо указывалось, что из-за ухода крестьян без всякой на то законной причины имения их господ часто пустуют и остаются без обработки. Энергичную борьбу вело крестьянство и против крайне невыгодной для него натуральной повинности, так называемой «сноповой десятины», в пользу церкви, добиваясь замены её денежными взносами. Польское государство в середине XIV в. Антифеодальные выступления крестьянства и городской бедноты часто облекались в форму ересей. В начале XIV в. широкое распространение в Польше получила ересь вальденсов, призывавших к установлению имущественного равенства, резко нападавших на богатство и развратную жизнь католического духовенства. Для борьбы с ересями в Польше была введена инквизиция. В 1315 г. в Силезии несколько сот вальденсов было сожжено на кострах. Однако эти жестокие репрессии не могли остановить дальнейшего распространения ересей. В середине XIV в. большое распространение среди польского крестьянства, особенно в Малой Польше, приобрело еретическое движение «бичующихся», проповедовавших аскетический образ жизни. Широкий отклик среди польского крестьянства и городских низов получило в XV в. гуситское движение. Особенно много сторонников оно завоевало себе в Силезии, а также в городах и местечках Малой и Великой Польши, среди крестьянства Куявии и Добжинской земли. В Силезии антифеодальная борьба крестьянства и городской бедноты по своему характеру была близка к событиям в восставшей Чехии. Поднявшиеся на вооружённую борьбу народные массы уничтожали монастыри и костёлы. Народным движением руководили пламенные проповедники, так называемые «убогие ксёндзы». Много польских крестьян и городских бедняков принимало активное участие в крестьянской войне в самой Чехии. «Низшие», «плебеи» и «кметы», как говорится в польских источниках, создавали отряды, отправлявшиеся на помощь боровшейся Чехии. Только при помощи кровавого террора польским духовным и светским феодалам удалось подавить начинавшуюся в стране крестьянскую войну. Рост ремесла и торговли В XIV—XV вв. наблюдался дальнейший прогресс в ремесленном производстве. В это время Силезия (особенно город Вроцлав) славилась своими ткачами. Крупным центром производства сукна являлся Краков. В документах встречаются упоминания ремесленников самых различных специальностей: ткачей, сукноделов, литейщиков, стекольщиков, резчиков, маляров, столяров и сапожников. Цеховые организации, возникшие в польском городе ещё в предшествовавший период, значительно выросли, при этом в XIV—XV вв. наблюдалось уже весьма явственное социальное расслоение внутри цехов. Всё управление цехами сосредоточивалось в руках мастеров, которые избирали старейшин, стоявших во главе цеха. Подмастерья и особенно ученики находились в зависимом от мастеров положении. Значительно расширилась в это время внешняя торговля Полыни. По-прежнему первостепенную роль играла транзитная торговля со странами Восточной и Западной Европы. Особое значение в XIV в. приобрела торговля с генуэзскими колониями на побережье Чёрного моря и в первую очередь с Кафой (Феодосией). Из Кафы вывозили на польские рынки шелка и пряности, квасцы и другие ценные товары. Весьма оживлённой была торговля Польши с русскими городами. Прочные торговые отношения установились между Польшей, Венгрией и Словакией. В Венгрию и Словакию из Польши вывозились свинец, соль и сукна. Из Венгрии и Словакии ввозились медь, железо, вина и воск. Интенсивной была торговля с Фландрией, из которой вывозились ценные сукна, вина и другие товары. Оторванные в этот период от Польского государства польские поморские города Щецин, Колобжи, Гданьск и другие принимали активное участие в торговле по Балтийскому морю установив тесные торговые связи с Новгородом, Фландрией, Англией и Скандинавии. Многие польские города, как например Краков, Вроцлав, Щецин и Колобжи, входили в состав Ганзейского союза городов. Быстро развивалась и внутренняя торговля. Укреплялись и расширялись экономические связи между городом и его сельскохозяйственной округой. Большое значение для укрепления экономических связей между польскими землями в XIV- XV вв. приобрели ярмарки. Купечество играло в жизни польских городов значительную роль. В крупных городах — Кракове, Вроцлаве, Познани, Торуни и Гданське возникли объединения богатых купцов — гильдии. Сохранившаяся часть крепостных укреплений Кракова. Современный вид. Ряд крупных городских центров в XIV—XV вв. смог добиться самоуправления. В этот период городское право получили помимо Кракова, Вроцлава, Познани также Люблин, Тарнов, Быдгощь, Варшава и некоторые другие города. Борьба горожан со ставленниками князей — войтами в XIV в. в большинстве случаев заканчивалась победой первых. В польских городах происходила ожесточённая социальная борьба. Представители верхушки городских ремесленников добивались участия в управлении городом, иногда получая при этом поддержку от королевской власти. Так, например, Казимир III в 1368 г. предписал, чтобы в городской совет Кракова входили наряду с представителями патрициата представители цехов. Социальная борьба в польских городах тесно переплеталась с борьбой против немецкого патрициата. Торгово ремесленное польское население городов требовало, чтобы присяжные (лавники) избирались не только из немцев, но и из поляков и чтобы в городских учреждениях употреблялся польский язык. С другой стороны, и борьбе с произволом мастеров, являвшихся зачастую немцами, подмастерья и ученики, как правило поляки, прибегали иногда к своего рода «забастовкам». В 1392 г. особым постановлением Краковского городского управления из города были изгнаны подмастерья, отказавшиеся работать в знак протеста против притеснения мастерами. Рост шляхетских привилегий в конце XIV—XV в. Развитие Польского государства настоятельно требовало разработанного законодательства. Однако вместо единого законодательства для всего Польского государства при Казимире III около 1347 г. были выработаны отдельные своды законов для Малой Польши — Вислицкий статут и для Великой Польши — Петрковский статут. Эти статуты, основанные на ранее существовавшем в Польше обычном праве, в тоже самое время отражали важные социально-экономические сдвиги, происшедшие в стране. Статуты охватывали различные вопросы гражданского и уголовного права, отношении между сословиями, вопросы суда и судопроизводства. Законодательство носило ярко выраженный феодальный характер. Положение крестьян с введением Вислицко-Петрковского статутов, затруднявших уход крестьян с земель феодалов, ухудшилось. Светские и духовные магнаты не были заинтересованы в укреплении королевской власти и пользовались всякой возможностью, чтобы ограничить её в свою пользу. Такая возможность представилась, когда королевская власть в Польше перешла к племяннику Казимира III Людовику Анжуйскому (1370—1382), королю Венгрии. Не имея в Польше прочных позиций, Людовик был вынужден пойти и ряд уступок польским феодалам. В 1374 г. он опубликовал так называемый Кошицкий привилей, согласно которому феодалы (магнаты и шляхта) освобождались от всех повинностей, кроме военной службы и незначительного налога в 2 гроша с лана ( В Польше как земельная мера применялись два лана — фламандский, составлявший около 17 га, и франконский — около 24,5га.) земли. Крупные феодалы воспользовались Кошицким привилеем для того, чтобы ещё больше укрепить своё политическое влияние в стране и ослабить королевскую власть. И, хотя политическое засилье магнатства вызывало недовольство шляхты, она не стремилась к укреплению королевской власти, видя в своей крепнущей сословной организации достаточное орудие для подавления сопротивления закрепощённого крестьянства. Важным успехом шляхты были Нешавские статуты 1454 г. Ещё более ограничив королевскую власть, Нешавские статуты предоставили шляхте право создания собственных выборных земских судов. Было запрещено объединение в одних руках важнейших должностей: королевского наместника — старосты и стоявшего во главе местного управления воеводы. Король обещал, что без согласия шляхты, собранной на общем земском съезде, центральная власть не будет издавать новых законов и объявлять войну. Земские (воеводские) и генеральные (общегосударственные) съезды феодалов к концу XV — началу XVI в. превратились в важнейшие органы польской феодальной государственности — сеймики и сеймы. Статуты 1454 г. знаменовали собой важный этап в процессе формирования в Польше феодальной монархии с сословным представительством. Особенностью «сословной монархии» в Польше было устранение городов от участия в представительных органах власти. Польско-литовская уния После смерти короля Людовика Анжуйского польские магнаты призвали в 1384 г. на польский престол его дочь Ядвигу. По их инициативе Ядвига вступила в брак с великим князем Литовским Ягайло, ставшим польским королём под именем Владислава II (1386—1434). В 1385 г. в Креве была заключена польско-литовская уния. Кревская уния не была соглашением равноправных сторон. Польские магнаты добились включения Литвы в состав Польского государства и насильственного введения в Литве католичества. Польско-литовская унии была направлена против усилившегося Тевтонского ордена, угрожавшего самому национальному существованию Польши и Литвы. Вместе с тем польские феодалы, организаторы унии, лелеяли планы порабощения и эксплуатации богатых русских земель, захваченных ранее Литвой. Эта отрицательная сторона Кревской унии ярко проявилась уже вскоре после её заключения. В 1387 г. польские феодалы захватили Галицкую Русь, которая некоторое время, при короле Людовике, находилась псд властью венгерского короля. Захват Галицкой Руси и других русских земель был одним из важных этапов в превращении Польши в многонациональное государство, основанное на угнетении польскими феодалами украинского и белорусского народов. Провозглашённая Кревской унией ликвидация Литовского государства встретила упорное сопротивление со стороны феодалов Великого княжества Литовского. Насильственное введение католичества в Литве наталкивалось на ожесточённое сопротивление народных масс. Во главе оппозиции феодалов Великого княжества стал двоюродный брат Ягайло — Витовт, поведший борьбу за сохранение государственной самостоятельности Литвы. В 1398 г. Витовт был провозглашён королём Литвы. Польско-литовская уния была разорвана. Конфликт между Польшей и Литвой был использован Тевтонским орденом, который за оказание помощи Витовту добился от Литвы уступки Жемайтии. В 1401 г. польско-литовская уния была Boccтановлена. Польским феодалам пришлось на этот раз фактически признать государственную самостоятельность Литвы, хотя они и не думали отказываться от планов включения её в состав Польши. Грюнвальдская битва 1410 г. Польша и гуситские войны Конец XIV — начало XV в были временем расцвета военного могущества Тевтонского ордена получавшего большую поддержку со стороны западноевропейских феодалов и стремившегося к захвату все новых и новых земель. В борьбе против этой страшной опасности объединились силы польского, русского и литовского народов. В 1409 г. между Тевтонским орденом, с одной стороны, и Польшей и Литвой — с другой, вновь вспыхнула война, получившая название Великой войны. Решающая битва между армией Тевтонского ордена и польско-литовско-русскими войсками произошла 15 июля 1410 г. под Грюнвальдом. Наиболее сильную и лучше вооруженною часть союзной армии составляло польское рыцарство. Значительная часть выставленных Литвой войск состояла из русских полков. В Грюнвальдскои битве принимали участие и чешские воины. Среди чешских воинов, как можно предполагать, сражался будущий вождь таборитов Ян Жижка. Грюнвальдская битва 15 июля 1410 г. Гравюра из 'Хроники Марцина Бельского'. 1597 г. Готовясь к войне, Тевтонский орден при поддержке 22 феодальных государей Западной Европы собрал большое, хорошо вооружённое войско, которое и приняло участие в сражении. Однако Грюнвальдская битва закончилась полным поражением ордена. Неувядаемую славу снискали себе участвовавшие в битве русские смоленские полки. Находясь в центре боя, они выдержали страшный натиск рыцарской конницы. При Грюнвальде был уничтожен цвет орденской армии во главе с великим магистром Ульрихом фон Юнгингеном. Историческое значение Грюнвальдской битвы было очень велико. «Натиск на Восток» германских феодалов был надолго остановлен, а могущество разбойничьего Тевтонского ордена основательно подорвано. Вместе с тем победа при Грюнвальде способствовала росту международного значения Польского государства. Она подготовила также успех борьбы Польши за выход к Балтийскому морю. В период гуситских войн чашники обратились к польскому королю Владиславу II Ягайло с предложением занять чешский престол для совместной борьбы против Германской империи. Симпатии к боровшейся с германской феодальной агрессией Чехии были очень сильны в это время среди мелкого и среднего рыцарства и горожан. С помощью Чехии Польша могла серьёзно облегчить себе борьбу за воссоединение всех польских земель, прежде всего Силезии, изнывавшей под гнётом Люксембургов, проводивших политику германизации. Однако подъём в самой Польше антифеодального движения народных масс крайне пугал польских магнатов и католическое духовенство. Основная масса польских феодалов сплотилась вокруг католической церкви. Во главе антигуситской партии польских духовных и светских феодалов стал епископ Збигнев Олесницкий. План чешско-польской унии был ими сорван, а сторонники гуситов подверглись в Польше жестоким преследованиям. Участие Польши в борьбе с агрессией турецких феодалов В XIV в. у народов Юго-Восточной и Центральной Европы появился новый опасный враг — турки-османы. Польша не осталась в стороне от общеевропейских событий и приняла участие в борьбе против армий турецких султанов. Перед лицом этой опасности в 1440 г. была заключена польско-венгерская личная уния. Польский король — сын Владислава II Ягайло — Владислав III (1434—1444) был провозглашён королём Венгрии. Совместно с венгерской армией под командованием знаменитого венгерского полководца Яноша Хуньяди (Гуниади) польские войска участвовали в 1443 г. и в начале 1444 г. в битвах, которые привели к тяжелым поражениям турецких войск. Однако 10 ноября 1444 г. в битве под Варной Владислав III был убит, а его войска наголову разбиты огромной турецкой армией. Это поражение имело роковые последствия, облегчив Турции полное завоевание Балканского полуострова и захват Константинополя. После битвы при Варне польско-венгерская уния была ликвидирована. Избрав на польский престол брата Владислава III великого князя литовского Казимира Ягеллончика (ставшего польским королём под именем Казимира IV, 1447—1492), польские феодалы добились восстановления прекратившейся при Владиславе III личной польско-литовской унии. В 1454 г. началась новая война Польши с Тевтонским орденом, закончившаяся победой Польши. По Торуньскому миру 1466 г. Польша возвратила себе Восточное Поморье с Гданьском, Хелминскую землю и часть Пруссии. Тем самым для Польши вновь был открыт выход к Балтийскому морю; Тевтонский орден признал себя вассалом Польши. Несмотря на польско-литовскую унию, Литва не участвовала в войне с орденом. Польские же магнаты и шляхта стремились использовать унию с Литвой лишь для осуществления широкой восточной экспансии. Между тем в 1471 г. была установлена польско-чешская династическая уния, а в 1490 г. к чешскому королю Владиславу, сыну Казимира Ягеллончика, перешёл и венгерский престол. В конце XV в. Польша стала одним из могущественных государств Европы. Польская культура в XIV—XV вв. Создание единого Польского государства, укрепление экономических, политических и культурных связей между польскими землями способствовали расцвету польской культуры. В борьбе с германской феодальной агрессией развивалось самосознание польскою народа, росла и крепла идея о единстве польской земли. Резьба по дереву на алтаре Мариацкого костёла в Кракове (св. Иероним). Работа Вита Ствоша. XV в. В XIV—XV вв. в Польше произошли крупные сдвиги в системе образования. В 1364 г. был открыт университет в Кракове, ставший впоследствии крупным центром культуры и науки в Восточной Европе. В начале XV в. в Польше получили распространение пpoгрессивные гуситские идеи. Проповедником учения Яна Гуса в Польше был ученик и соратник Гуса Иероним Пражский. Учение Гуса и радикальные антифеодальные взгляды таборитов нашли широкий отклик в различных социальных слоях населения — среди польских горожан, угнетенного крестьянства и даже части магнатов. Последователем идей Гуса был профессор Краковского университета Анджей (Андрей) Галка из Добчина, выступавший с разоблачениями католического духовенства. В XV в. в Польше начали распространяться гуманистические идеи. Впервые они проявились в трудах Гжегожа (Григория) из Санока и Яна Остророга. Гжегож из Санока призывал к изучению естественных наук. Он высоко ценил идеи древнегреческого философа-материалиста Эпикура. Перу Яна Остророга принадлежало выдающееся публицистическое произведение «Мемориал об устройстве Речи Посполитой». Это был политический трактат, в котором проповедовались идеи создания сильного централизованного Польского государства и укрепления королевской власти, независимой oт католической церкви. В литературе все сильнее развивались светские жанры, появились полемическо-публицистические труды, возникла светская поэзия. Первые лирические стихи были созданы в среде студенческой молодежи. Широкое распространение в поэзии получили патриотические мотивы — появились песни, в которых прославлялась грюнвальдская победа, оплакивалось поражение под Варной, описывались губительные набеги татарских отрядов. Польский язык завоевывал себе в литераторе все более видное место, хотя преобладающим еще продолжал оставаться латинский язык. Одним из выдающихся исторических произведений этого времени являлся обширный труд Яна Длугоша «История Польши», в котором описывались события польской истории и истории соседних, стран с древнейших времен до 1480 г. Автор широко использовал различные источники, в числе которых были и русские летописи. Отличительной чертой труда Длугоша являлся критический подход его автора к источникам, которые он использовал. Это придавало «Истории Польши» особую ценность. Значительного развития в XIV — XV вв. достигли естественные науки, математика и астрономия. В области астрономии особенно прославился в это время своими работами учитель Коперника — Войцех из Брудзева. В архитектуре господствовал готический стиль. Развилась особая краковская школа зодчества, выдающимися памятниками которой являются костёл на Вавеле и Мариацкий костёл в Кракове. Большим художественным мастерством отличаются скульптурные произведения того времени и прежде всего скульптуры, украшающие гробницы польских королей в Кракове. Своего расцвета польская скульптура достигла в замечательных произведениях крупнейшего мастера XV в. Вита Ствоша, творца одного из выдающихся памятников средневековой скульптуры — деревянного резного алтаря Мариацкого костёла в Кракове. Фигуры центральной сцены этого алтаря, имеющие более двух метров высоты, исполнены из дерева с виртуозным мастерством. Значительное развитие получила и польская живопись. Фрески, сохранившиеся от XIV—XV вв., отличаются большим реализмом. Так, фрески одного из люблинских монастырей изображают триумфальный въезд Ягайло в Люблин после Грюнвальдской битвы. Сохранились фрески, выполненные русскими мастерами, прибывшими в Польшу после вступления Ягайло на польский престол. |
