Ко входуЯков Кротов. Богочеловвеческая историяПомощь
 

Василий Великий

Беседы на псалмы


Оп.: Творения ... Василия Великого ... Спб.: изд-во П.П.Сойкина, 1911. Т. 1. С. 169-218.

Беседа на псалом сорок четвертый

(1) В конец, о изменяемых сыном Кореовым, в разум, песнь о возлюбленнем. Кажется, что и сей псалом ведет к усовершенствованию человеческой природы и тем, которые вознамерились жить добродетельно, доставляет пользу для сей предположенной цели. Ибо для преуспевающих нужно учение об усовершенствовании, какое предлагает сей псалом, имеющий надписание: в конец, о изменяемых, где подразумевается "о людях", потому что мы из всех разумных существ наиболее подлежим ежедневным и почти ежечасным изменениям и превращениям.

Мы не бываем тождественны сами с собою ни по телу, ни по душевному расположению. Напротив того, тело наше непрестанно течет и рассеивается, находится в постоянном движении и превращении, то возрастая из малого в большее, то сокращаясь из совершенного в недостаточное. Ибо не одно и то же с новорожденным младенцем отрок, который ходит в училище и способен понимать искусства и науки. И опять, бесспорно, иное с отроком — подрастающий юноша, который уже в силах приниматься за дела отважные. И от юноши отличается муж крепостью и величиною тела и полнотою разума. И опять, пришедший в зрелость и достигший постоянного возраста начинает мало помалу чувствовать лишения; телесная бодрость незаметно у него оскудевает, телесные силы слабеют, пока согбенный старостью не дойдет до последнего упадка сил.

Так, мы изменяемы, а потому псалом сим словом премудро делает намек на нас, человеков. Ибо Ангелы не терпят изменения. Нет между ними ни отрока, ни юноши, ни старца, но в каком состоянии сотворены вначале, в том они остаются, и состав их сохраняется чистым и неизменяемым. А мы изменяемся и по телу, как уже сказано, а также и по душе и по внутреннему человеку, переменяя свои мысли вместе с предметами, непрестанно нам встречающимися. И мы одни, когда благодушествуем, когда все в жизни идет у нас удачно, иные в обстоятельствах затруднительных, когда встречаем что-нибудь вопреки своему желанию. Мы изменяемся и от гнева, принимая на себя какой-то зверский вид, изменяемся и от вожделений, делаясь скотоподобными через сластолюбивую жизнь. Кони женонеистовни сотворишася, воспламененные страстью к жене ближнего (ср.: Иер. 5, 8). Коварный уподобляется лису, как Ирод (см.: Лк. 13, 32). А бесстыдный называется псом, как Навал Кармильский.

Видишь ли, как разнообразно и многовидно наше изменение? Подивись же Тому, Кто так прилично применил к нам сие наименование! Посему, как мне кажется, один из толковников хорошо и удачно выразил ту же мысль другим названием, вместо: о изменяемых, сказав: о лилиях. Скорое увядание цветов почел он приличным применить к бренности человеческого естества.

Но поелику слово поставлено в будущем времени, ибо сказано: о тех, которые изменятся, как будто сие изменение произойдет с нами впоследствии, то посмотрим, не указывает ли оно нам на мысль о Воскресении, в котором дано будет нам изменение, и изменение в состояние лучшее и духовное? Ибо сказано: сеется в тление, востает в нетлении (1Кор. 15, 42). Тогда изменится вместе с нами и вся чувственная тварь. Ибо и небеса яко риза обетшают, и яко одежду свиет их Бог, и изменятся (см.: Пс. 101, 27). Тогда, по слову Исаии, и солнце сделается в семь крат больше себя самого, а луна величиною, как ныне солнце (см.: Ис. 30, 26).

Поелику же словеса Божии писаны не для всех, а только для тех, которые имеют уши по внутреннему человеку, то пророк и надписал: о изменяемых, как думаю, о тех, которые заботятся о себе самих и чрез упражнение в благочестии непрестанно более и более преуспевают. Ибо это есть прекраснейшее изменение, которое дарует нам десница Вышнего. Такое изменение сознавал в себе и блаженный Давид, когда, вкусив благ добродетели, простирался вперед. Ибо что говорит? И рех, ныне начах: сия измена десницы Вышняго (Пс. 76, 11).

Посему для преуспевающего в добродетели нет мгновения, в которое бы он не изменялся. Ибо сказано: егда бех младенец, яко младенец глаголах, яко младенец мудрствовах, яко младенец смышлях: егда же бых муж, отвергох младенческая (1 Кор. 13, 11). И опять, сделавшись мужем, не прекратил своей деятельности, но, задняя забывая, в предняя же простираяся, к намеренному тек, к почести вышняго звания (ср.: Флп. 3, 13–14). Посему и то — изменение, когда внутренний человек со дня на день обновляется.

Поелику же пророк хочет возвестить нам о Возлюбленнем, Который принял на себя домостроительство воплощения для нас, достойных такой милости, то говорит, что песнь сия дана сыном Кореовым. Ибо это песнь, а не псалом и потому была передана одним голосом и только стройным пением, без сопровождения звуками органа. Песнь же о Возлюбленнем. И толковать ли тебе, какого Возлюбленного разумеет слово? Или и прежде моих слов знаешь это, помня об упоминаемом в Евангелии гласе: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, о Немже благоволих: Того послушайте (Мф. 17, 5)? Он возлюблен Отцом, как Единородный, возлюблен всею тварью, как человеколюбивый Отец и благий Предстатель. А возлюбленное и благое — в существе своем одно и то же. Посему некоторые хорошо определили, назвав благим то, чего все желают.

Но не всякий может достигнуть совершенства любви и познать истинно Возлюбленного, а только тот, кто совлекся уже ветхаго человека, тлеющаго в похотех прелестных (Еф. 4, 22), и облекся в новаго, обновляемаго в разум по образу Создавшаго (Кол. 3, 10). Кто любит деньги, воспламеняется тленною телесною красотою, предпочитает настоящую славу, тот, источив силу любви на что не следовало, делается слеп к созерцанию истинно Возлюбленного. Посему сказано: возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем умом твоим (Мк. 12, 30).

Слово всем не допускает разделения любви на другие предметы. Ибо сколько истратишь любви на земные предметы, столько по необходимости недостанет у тебя в целом. Посему-то немногие из людей наименованы друзьями Божьими, как Моисей, о котором написано, что он друг Божий (см.: Исх. 33, 11), и как Иоанн. Ибо сказано: друг Женихов, стоя… радостию радуется (Ин. 3, 29), то есть кто имеет твердую и непоколебимую любовь ко Христу, тот достоин Его дружбы. Посему и Господь уже достигшим совершенства ученикам говорит: не ктому вас глаголю рабы, но други, яко раб не весть, что творит Господь его (ср.: Ин. 15, 15). Итак, совершенному возможно познать истинно Возлюбленного. И действительно, одни святые суть друзья Божии и друзья друг другу, а всякий порочный и невежда — не друг, потому что блага дружбы не совместны с худым расположением сердца. Ибо зло противоборственно не только добру, но и самому себе.

Но уже приступим к истолкованию пророческих слов.

(2) Отрыгну сердце мое слово благо. Иные полагали, что сие говорится от лица Отца о Слове, Которое было в начале у Отца и Которое, говорят они, Отец извел как бы из сердца, из самой утробы; и от благого сердца произошло Слово благо. А мне кажется, что слова сии относятся к лицу пророческому, потому что последующие слова не оправдывают сего толкования об Отце. Отец не мог бы сказать о Своем языке: язык Мой трость книжника скорописца. (3) Красен добротою паче сынов человеческих. Потому что не сравнительно с человеками имеет он превосходство красоты.

И далее говорит: (8) сего ради помаза Тя, Боже, Бог Твой, елеем радости. Не сказал: помазах Тя Бог Твой, но — помаза Тя, из чего видно, что иное есть лицо говорящее. Кто же это лицо, как не пророк, ощутивший действие на него духа Святого? Он говорит: Отрыгну сердце мое слово благо. Отрыжка есть внутренний воздух, при переварении пищи из расторгшихся пузырьков поднимающийся вверх; и напитанный хлебом живым, сшедшим с небес и дающим жизнь миру, насыщенный всяким глаголом, исходящим из уст Божиих, то есть, по обыкновенному в Писании иносказанию, душа, напитанная священными учениями, дает отрыжку, сообразную пище. А как пища была словесная и добрая, то пророк отрыгает слово благо. Благий человек от благаго сокровища сердца своего износит благая (Мф. 12, 35).

Будем и мы искать пищи в слове к насыщению душ своих (ибо сказано: праведный ядый насытит душу свою, Притч. 13, 26), чтобы сообразно с тем, что напмтало нас, произносить нам не какое-либо слово, но слово благо. Человек лукавый, напитанный нечестивыми учениями, отрыгает из сердца слово лукавое. Не видишь ли, что отрыгают уста еретиков? Подлинно нечто отвратительное и смрадное, изобличающее, как сильна и глубока болезнь сих несчастных! Ибо лукавый человек от лукаваго сокровища сердца своего износит лукавая (Мф. 13, 35). Посему, чешем слухом (ср.: 2 Тим. 4, 3), не избирай себе таких учителей, которые могут произвести болезнь в твоей внутренности и сделать, что отрыгнешь слова лукавые, за которые будешь осужден в день суда. Ибо сказано: от словес своих оправдишися и от словес своих осудишися (Мф. 12, 37).

Глаголю аз дела моя Цареви. И сие изречение, конечно, ведет нас к мысли о лице пророческом. Глаголю аз дела моя Цареви — это значит: признаюсь пред Судиею и обнаружением собственных дел своих предварю обвинителя. Ибо мы приняли такую заповедь: глаголи ты беззакония твоя прежде, да оправдишися (Ис. 43, 26). Язык мой трость книжника скорописца. Как трость есть орудие письменности, когда опытная рука движет ею для начертания написуемого, так и язык праведника, когда Святой Дух им движет, погружаемый не в черниле, но в Духе Бога Живого, на сердцах верующих написывает слова вечной жизни. Посему Дух Святой есть книжник, потому что премудр и всех научает, и скорописец, потому что быстро движение мысли. Пишет же в нас Дух помышления, не на скрижалех каменных, но на скрижалех сердца плотяных (2 Кор. 3, 3). А по мере широты сердца Дух пишет на сердцах более или менее, по мере предуготовительной чистоты, пишет или для всех явственно, или неявственно. По скорости же написуемого целая уже вселенная наполнена благовестием.

Следующие же за сим слова, кажется мне, должно принять за начало особой речи и не связывать их с предыдущими, но приложить к последующим. Ибо слова: красен добротою, как думаю, чрез обращение говорящего сказаны ко Господу.

(3) Красен добротою паче сынов человеческих, излияся благодать во устнах Твоих. К этой мысли приводят нас Аквила и Симмах. Первый говорит: Ты украшен красотою паче сынов человеческих, а Симмах: Ты прекрасен красотою паче сынов человеческих. Посему красным добротою пророк называет Господа, приникнув в Его Божество, потому что воспевает не красоту Его плоти. Ибо видехом Его, и не имяще вида, ни доброты: но вид Его безчестен, умален паче всех сынов человеческих (Иса. 53, 2–3). Из сего явно, что пророк, созерцая светозарность Господа и объятый ее сиянием, душевно уязвленный сею добротою, подвигся божественною любовью к мысленной красоте. А когда она явится душе человеческой, тогда все дотоле любимое окажется гнусным и презренным. Посему и Павел, когда увидел Краснаго добротою, вменил вся уметы, да Христа приобрящет (Флп. 3, 8).

И хотя чуждые слову истины проповедь евангельскую называют юродством, уничтожая за простоту речи в Писании, но мы, которые хвалимся крестом Христовым, которым открыто Духом, яже от Бога дарованная нам… не в наученых человеческия премудрости словесех (1 Кор. 2, 12–13), мы знаем, что в учении о Христе излиялось на нас от Бога богатство благодати. Посему-то в короткое время проповедь обтекла почти целую вселенную, ибо обильная и щедрая благодать излита на проповедников Евангелия, которых Писание наименовало и устнами Христовыми. Посему-то проповедь евангельская в своих, презираемых иными, речениях заключает много убедительного и влекущего ко спасению. И всякая душа препобеждается непреложными догматами, будучи утверждаема благодатию в непоколебимой вере во Христа. Посему и говорит апостол: Имже прияхом благодать и апостольство в послушание веры (Рим. 1, 5). И еще: паче всех их потрудихся: не аз же, но благодать Божия, яже со мною (1 Кор. 15, 10).

Излияся благодать во устнах Твоих: сего ради благослови Тя Бог во век. В Евангелии написано, что дивляхуся о словесех благодати, исходящих из уст Его (Лк. 4, 22). Посему псалом, чтобы яснее представить множество благодати в словах Господа нашего, выразительно говорит: излияся благодать во устнах Твоих. По неистощимости благодати в слове благослови Тя, сказано, Бог во век. Очевидно, что сие должно относить к человечеству, так как оно преуспевает премудростию и возрастом и благодатию (Лк. 2, 52). Относительно к одному человечеству разумеем, что благодать дана Ему как награда за Его доблести.

Подобное сему выражается в словах: (8) возлюбил еси правду, и возненавидел еси беззаконие: сего ради помаза Тя, Боже, Бог Твой елеем радости паче причастник Твоих. Близко к сему и написанное Павлом к Филиппийцам: смирил Себе, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя. Темже и Бог Его превознесе (2, 8–9). Из сего видно, что сие говорится о Спасителе как о человеке. Или, поелику Церковь — тело Господне и Господь — Глава Церкви, и как служители небесного слова, по сказанному выше, суть устне Христовы (например Павел имел глаголющего в себе Христа (см.: 2 Кор. 13, 3), а то же имеет и всякий, подобный Павлу по добродетели), так и все мы, верующие, каждый сам по себе составляем прочие члены тела Христова, то не погрешит, кто благословение, данное Церкви, отнесет к Самому Господу. Посему слова: благослови Тя Бог, значат: члены Твои и тело Твое исполнил Бог Своими благами во век, то есть до бесконечности.

(4) Препояши меч Твой по бедре Твоей, Сильне, (5) Красотою Твоею и добротою Твоею. Думаем, что сие в переносном смысле относится к живому Слову Божию, чтобы Оно соединилось с плотью, к Слову, Которое действенно и острейше паче всякаго меча обоюду остра, и проходящее даже до разделения души же и духа, членов же и мозгов, и судительно помышлением и мыслем сердечным (Евр. 4, 12). Ибо бедро есть символ родотворной силы. Сказано: сии души, яже изыдоша из чресл Иакова (ср.: Быт. 46, 26).

Посему Господь наш Иисус Христос, как есть жизнь, путь, хлеб, виноградная лоза, истинный свет, и именуется другими многими именами, так есть и меч, который отсекает страстную часть души и убивает похотливые движения. Потом, поелику Бог Слово имел вступить в соединение с немощью плоти, то весьма кстати присовокуплено: Сильне. Ибо это — величайшее доказательство силы, что Бог возмог быть в человеческом естестве. Силу Слова Бога не только доказывает создание неба, земли, моря, воздуха, произведение величайших стихий, и все, что ни представим премирного и преисподнего, сколько домостроительство вочеловечивания и снисхождение к уничиженному и немощному человечеству.

Красотою Твоею и добротою Твоею. Красота отлична от доброты. Красивым называется, что в свое время пришло в полную свою зрелость. Так, прекрасна пшеница, когда поспела для жатвы. Прекрасен плод виноградный, когда он с течением годовых времен, переварив в себе соки, достиг совершенства и стал годен к наслаждению. А доброта есть стройность в сложении членов, производящая собою привлекательность. Препояши меч Твой по бедре Твоей, Сильне, красотою Твоею, то есть при исполнении времен, и добротою Твоею, то есть созерцаемым и умопредставляемым Божеством. Ибо Оно действительно есть доброта, превышающая все разумение человеческое и все силы человеческие и созерцаемая одним умом. Познали доброту Его ученики Его, которым Он наедине разрешал притчи. Видели доброту Его Петр и сыны Громовы на горе, видели доброту, которая была светлее светлости солнечной, и удостоились узреть очами предначатие славного Его пришествия.

И наляцы, и успевай, и царствуй. То есть, начав попечение свое о человеках воплощением, соделай сие попечение усильным, непрерывным и неослабным. Это проложит путь и доставит успех проповеди и всех покорит Твоему царству. Да не удивляет же нас, что говорится повелительно: успевай, по обыкновению Писания, которое всегда так выражает желания. Да будет воля Твоя, вместо "буди". Да приидет царствие Твое, вместо "прииди".

Истины ради и кротости, и правды: и наставит Тя дивно десница Твоя. Опять слово употребляет подобный прежнему оборот речи, будто бы это, то есть успевать и царствовать, Господь приемлет в награду за истину и кротость и правду. Должно же разуметь сие так: поелику у людей все превращено ложью, то чтобы посеять истину, царствуй над человеками, над которыми царствует грех, ибо Ты — Истина. Кротости ради — чтобы Твоим примером все были приведены к справедливости и благости. Посему-то Господь сказал: научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем (Мф. 11, 29). Доказательство же кротости представил в своих делах: укоряемый — молчал, ударяемый — терпел. И наставит Тя дивно десница Твоя; не столп облачный, не огненное озарение, но собственная десница Твоя будет Твоим путеводством.

(6) Стрелы Твоя изощрены, Сильне. Изощренные стрелы Сильного — это меткие слова, которые, достигая сердца слушателей, поражают и уязвляют чувствительные души. Ибо сказано: словеса мудрых якоже остны воловии (Еккл. 12, 11). Посему и псалмопевец молясь некогда об избавлении его от современных коварных людей, в уврачевание языка льстива просит изощренных стрел Сильнаго. Но просит также и углей пустынных (ср.: Пс. 119, 3, 4), чтобы, кого по окаменению сердца не касаются стрелы слова, для тех готово было мучение, которое и назвал углями пустынными. Для тех, которые сами себя лишили Бога, необходимо приготовление пустынных углей.

Ныне же стрелы Твоя изощрены. Сими стрелами уязвляются души, восприявшие веру и расплавленные сильною любовью к Богу. Они говорят подобно невесте: уязвлена есмь любовию аз (Песн. 2, 5). Неисповедимая же и неизреченная доброта Слова — это красота премудрости и знак Божий в образе Его. Посему блаженны любозрители истинной доброты. Как привязанные к ней любовью и воспламеня в себе любовь небесную и блаженную, они забывают родных и друзей, забывают свой дом и имение, не помнят даже о телесной потребности есть и пить, но преданы единой и чистой любви.

Под изощренными стрелами можешь разуметь и посланных сеять Евангелие в целой вселенной; они по своей изощренности сияли делами правды и неощутительно проникали в души поучаемых. Сии-то стрелы, посланные повсюду, приуготовили народы к тому, что они пали к стопам Христовым. Но мне кажется, что с большею последовательностью мыслей восстановится речь чрез перестановку слов, так что выйдет следующий смысл: наляцы и успевай, и царствуй, и наставит Тя дивно десница Твоя, и людие под Тобою падут, потому что стрелы Твоя изощрены в сердцы враг Царевых. Ни один богоборец, и кичливый, и гордый, не падает ниц пред Богом, но падают те, которые приняли послушание веры. Стрелы же, падшие в сердца прежде бывших врагов Царевых, влекут их к желанию истины, влекут их ко Господу, чтобы бывшие врагами Богу примирились с Ним по научении.

(7) Престол Твой, Боже, в век века: жезл правости, жезл Царствия Твоего. (8) Возлюбил еси правду, и возненавидел еси беззаконие: сего ради помаза Тя, Боже, Бог Твой елеем радости паче причастник Твоих. Поелику пророк много уже говорил, обращаясь к человечеству во Христе, то возводит теперь слово свое на высоту славы Единородного. Престол Твой, Боже, говорит он, в век века, то есть Царство Твое за пределами веков и упреждает собою всякую мысль. И весьма кстати по покорении народов пророк воспевает великолепие Царства Божия. Жезл правости, жезл Царствия Твоего. Для того пророк и дал Ему собственное Его именование, ясно назвав Богом: престол Твой, Боже. Жезл Божий есть жезл вразумляющий. Но вразумляя, ведет за собою суды правые, а не уклоняющиеся от правды. Посему жезл Царствия Его называется жезлом правости. Аще оставят сынове Его закон Мой, и в судьбах Моих не пойдут… посещу жезлом беззакония их (Пс. 88, 31–33). Видишь ли праведный суд Божий? Не на всякого употребляется жезл, но только на грешников. Но жезл сей называется и жезлом утешения, ибо сказано: жезл Твой и палица Твоя, та мя утешиста (Пс. 22, 4). Он называется также жезл сокрушения: упасеше я жезлом железным, яко сосуды скудельничи сокрушиши я (Пс. 2, 9). Но перстное и бренное сокрушается ко благу пасомых, так как предается во измождение плоти, да дух спасется (1 Кор. 5, 5).

Сего ради помаза Тя, Боже, Бог Твой елеем радости паче причастник Твоих. Поелику прообразовательное помазание долженствовало указывать на то, что самые архиереи и цари служили также прообразованием, то плоть Господня была помазана истинным помазанием, сошествием на нее Святого Духа, Который именуется елеем радости. Господь же помазан паче причастник Своих, то есть более всех, людей имеющих участие со Христом. Ибо им дается некоторое частное общение Духа: на Сына же Божия сошедший Дух Святой, как говорит Иоанн, пребысть на Нем (Ин. 1, 32). Прекрасно Дух именуется елеем радости. Ибо один из плодов, возвращаемых Духом Святым, есть радость.

Поелику же слово о Спасителе у пророка касается вместе и Божеского естества, и домостроительства вочеловечивания, то опять, обращая взоры на человечество Бога, говорит: возлюбил еси правду, и возненавидел еси беззаконие, желая тем сказать: прочие люди трудами, подвигами, внимательностью достигают нередко расположения к добру и отвращения от зла, а в Тебе есть естественное сродство с добром и отчуждение от беззакония. Но и нам, если захотим, нетрудно приобрести любовь к правде и ненависть к беззаконию. Ибо на пользу разумной душе даровал Бог все способности, как способность любить, так и способность ненавидеть, чтобы, управляемые разумом, любили мы добродетель и ненавидели порок. Бывают же случаи, когда похвально оказывать ненависть. Не ненавидящия ли Тя, Господи, возненавидех, и о вразех Твоих истаях? Совершенною ненавистию возненавидех я (Пс. 138, 21. 22).

(9) Смирна, и стакти, и касиа от риз Твоих, от тяжестей слоновых, из нихже возвеселиша Тя. (10) Дщери царей в чести Твоей. Пророческое слово, нисходя по порядку и описав предварительно дела домостроительства, при озарении Духа, открывающего пророку сокровенное, доходит наконец до страданий. Сказано: смирна, и стакти, и касиа от риз Твоих. Что смирна есть символ погребения, научает нас евангелист Иоанн, сказывая, что Иосиф Аримафейский при погребении употребил смирну и алое (см.: Ин. 19, 39–40). А стакти есть тончайший вид смирны. При выжимании сего благовонного вещества что бывает в нем жидкого, отделяется в стакти, а что остается густого, называется смирною.

Посему и благоухание Христово благоухает как смирна по причине Его страданий и как стакти, потому что Он не недвижим и не бездействен оставался в продолжение трех дней и трех ночей, но нисходил во ад ради домостроительства Воскресения, чтобы исполнить все, что Ему надлежало. Благоухает же касиею, потому что касия есть весьма тонкая и благовонная кора, облекающая собою древесный ствол. И можно думать, что пророческое слово именем касии глубокомысленно и премудро указало нам на крестное страдание, воспринятое в благодеяние всей твари. Посему видишь смирну по причине погребения, стакти — по причине сошествия во ад (ибо каждая ее капля стремится вниз), и касию по причине домостроительства, совершенного плотью на кресте.

По сей-то причине говорит пророк: возвеселиша Тя дщери царей в чести Твоей. Но какие же это дщери царей, как не благородные, великие и царственные души? Познав Христа по нисхождению Его к человечеству, они возвеселиша Его в чести Его, в истинной вере и совершенной любви, прославляя Его Божество. О благоуханиях же сих, то есть о приточном слове и об устроении учений, пророк говорит, что они нескудны были на ризах Христовых, но разносились по всем зданиям. Ибо под тяжестями разумеет огромные дома, а тем, что они были построены из слоновой кости, как думаю, показывает богатство любви Христовой к миру.

Предста царица одесную Тебе, в ризах позлащенных одеяна преиспещрена. Пророк говорит уже о Церкви, о которой узнаем из Песни песней (ср.: 6, 8), что едина есть совершенная голубица Христова, которая приемлет на десную страну Христову соделавшихся известными по своим добрым делам, отличая их от людей негодных, как пастырь отличает овец от козлищ.

Итак, предстоит царица, то есть душа, сочетанная с Женихом Словом, не обладаемая грехом, но соделавшаяся причастницею Царства Христова, предстоит одесную Спасителя в ризах позлащенных, то есть великолепно и священнолепно украшающая себя учениями духовными, сотканными и преиспещренными. Поелику догматы — не одного рода, но различны и многообразны, объемлют собою учения естественные, нравственные и таинственные, то псалом говорит, что ризы невесты преиспещрены.

(11) Слыши, Дщи, и виждь и приклони ухо твое, и забуди люди твоя и дом отца твоего. (12) И возжелает Царь доброты твоея: зане Той есть Господь твой, и поклонятся Ему. Призывает Церковь к слышанию и исполнению заповедуемого, и, называя ее дщерью, сим наименованием вводит в свойство с Собою, как бы по любви присвояя ей право быть чадом. Слыши, Дщи, и виждь. Слово виждь учит ее иметь ум, преобученный к созерцанию. Обозри тварь и, воспользовавшись порядком в ней видимым, восходи таким образом к созерцанию Творца. Потом, смиряя ей высокую выю гордыни, говорит: приклони ухо твое. Не прибегай к языческим вымыслам, но прими смиренное слово в евангельском учении. Приклони ухо твое к преподаваемым в нем наставлениям, чтобы забыть те дурные обычаи и отеческие учения. Посему забуди люди твоя и дом отца твоего. Ибо всякий творяй грех от диавола есть (1 Ин. 3, 8).

Отринь учения демонские, забудь жертвы, ночные ликовствования, басни, разжигающие на блудодеяния и на всякую нечистоту. Для того наименовал Я тебя Своею дочерью, чтобы ты возненавидела прежнего отца своего, который родил тебя на погибель. Если забвением сгладишь с себя пятна лукавых учений, то, возвратив себе собственную свою красоту, окажешься вожделенною для Жениха и Царя. Зане Той есть Господь твой, и поклонятся Ему. Словами: Той есть Господь твой, пророк показывает необходимость повиновения. Поклонятся же Ему все твари. Ибо о имени Иисуса Христа всяко колено поклонится небесных и земных и преисподних (Флп. 2, 10).

(13) И дщи Тирова с дары: лицу твоему помолятся богатии людстии. Кажется, что в Хананейской стране идолопоклонству предавались с особенным усердием. А главный город Хананеи — Тир. Посему пророческое слово, склоняя Церковь к повиновению, говорит, что и дщи Тирова придет некогда с дарами. И лицу твоему богатии людстии поклонятся с дары. Не сказал: тебе поклонятся с дары, но — лицу твоему. Ибо не Церковь приемлет поклонение, но глава Церкви — Христос, Которого Писание наименовало Лицом.

(14) Вся слава Дщери Царевы внутрь: рясны златыми одеяна и преиспещрена. (15) Приведутся Царю девы в след ея. Поелику она очистилась от лукавства древних учений, повинуясь наставлению, забыв люди своя и дом отца своего, то Дух Святой описывает ее качества. И поелику видит сокровенную ее чистоту, говорит: вся слава Дщери Царевы, то есть Христовой невесты, которая чрез сыноположение стала уже дщерию Царю, внутрь. Псалом убеждает нас вступить во внутреннейшие тайны славы Церковной, потому что красота невесты есть внутренняя. Ибо кто благоукрашает себя для Отца, видящего в тайне (ср.: Мф. 6, 4), и молится, и все делает не напоказ людям, но чтобы только быть видимым Единому Богу, то имеет всю славу внутрь, как и дщерь Царева. Посему и рясны златые, которыми она одеяна и преиспещрена, также внутрь.

Ничего не ищи в наружном золоте или в телесном преиспещрении, но представь себе одеяние, достойное украшать созданного по образу Творца, как говорит апостол: совлекшеся ветхаго человека… и облекшеся в новаго, обновляемаго в разум по образу Создавшаго (Кол. 3, 9–10). И кто облекся во утробы щедрот, благость, смиреномудрие, кротость и долготерпение (Кол. 3, 12), тот облечен внутренне, украшен по внутреннему человеку. И Господом Иисусом советует облещися Павел (ср.: Рим. 13, 14), не по внешнему человеку, но так, чтобы ум наш покрывало памятование о Боге. И думаю, что тогда изготовляется ткань духовной одежды, когда к назидательному слову присовокупляются и дела, с ним сообразные. Как, в основу вплетая уток, ткут одежду для тела, так, когда за предваряющим словом следуют сообразные с ним дела, уготовляется сим благолепная одежда душе, имеющей вполне и словом и делом добродетельную жизнь.

А рясны привешивают к одежде, и их должно понимать также в духовном смысле, почему и называются они златыми. Поелику слово обширнее дела, то оно составляет как бы некие рясны, которые спущены вниз с ткани деятельности. За невестою же Господнею следуют некоторые души, не приявшие к себе семян чуждого учения; и они-то приведутся к Царю, сопровождая невесту. Да слышат же давшие Господу обет девства, что девы приведутся к Царю, но девы, которые близки к Церкви, следуют за нею, а не уклоняются от Церковного благочиния!

(16) Приведутся же девы в веселии и радовании, введутся в храм Царев. Не те, которые по принуждению соблюдали девство, не те, которые по скорби или по нужде вступили в честную жизнь, но которые в веселии и радовании услаждаются таковым преспеянием, те приведутся Царю, и введутся не в какое-нибудь обыкновенное место, но в храм Царев. Ибо сии священные сосуды, которых не осквернило человеческое употребление, будут внесены в святая святых, и дано им будет право иметь доступ в само святилище, которого не будут попирать ноги нечистые. А как важно быть введенным в храм Царев, показывает пророк, когда молится о себе и говорит: Едино просих от Господа, то взыщу: еже жити ми в дому Господни вся дни живота моего, зрети ми красоту Господню и посещати храм святый Его (Пс. 26, 4).

(17) Вместо отец твоих быша сынове твои: поставиши я князи по всей земли. Поелику выше повелено забыть люди и дом отца, то теперь в награду за послушание вместо отец получает сыновей, и сыновей, украшенных такими достоинствами, что они поставляются князьями по всей земли. Кто же сии сыны Царевы? Это сыны Евангелия, которые возобладали всею землею. Ибо сказано: во всю землю изыде вещание их (Рим. 10, 18). И сядут на двоюнадесяте престолу, судяще обеманадесяте коленома Израилевома (Мф. 19, 28).

А если под отцами невесты разумеет кто патриархов, то и в таком случае речь не мимо идет апостолов. Ибо вместо патриархов родились у нее сыны во Христе, творящие дела Авраамовы, которые признаются равночестными патриархам, потому что совершили подобные им дела, за каковые и отцы удостоились великих почестей. Святые же суть князи всей земли по свойству с добродетелью, так как добродетель по самому существу своему дает первенство, как Иакову дала власть над Исавом. Ибо сказано: буди господин брату твоему (Быт. 27, 29). Посему те, которые соделались равночестными отцам и подвижничеством добродетели приобрели над всеми превосходство, суть сыны невесты Христовой и матерью своею поставляются князи по всей земли. Смотри же, как велика власть Царицы, — это власть рукополагать князей по всей земле.

(18) Помяну имя Твое во всяком роде и роде: сего ради людие исповедятся Тебе в век и во век века. В заключение всего речь предлагается как бы от лица самой Церкви: помяну имя Твое во всяком роде и роде. Какое же это поминовение Церкви? Это исповедание народов.

Беседа на псалом сорок пятый

(1) В конец, о сынех Кореовых, о тайных, псалом. Мне кажется, что сей псалом заключает в себе пророчество о событиях при кончине. Сию кончину зная, и Павел говорит: таже кончина, егда предаст царство Богу и Отцу (1 Кор. 15, 24). Или поелику дела наши приводят нас к концу и каждое дело к концу, ему свойственному, доброе — к блаженству, а злое — к вечному осуждению, наставления же, преподанные Духом в сем псалме, послушных приводит к доброму концу, то по сей причине псалом надписан: в конец, то есть по отношению учений к блаженному концу человеческой жизни.

О сынех Кореовых. И сей псалом сказан сынам Кореовым, которых Дух Святой не разделяет, потому что они как бы единодушно и единогласно, в совершенном согласии друг с другом произносили пророческие глаголы и ни один из них не пророчествовал ничего особенного пред прочими, но всем дано было равное пророческое дарование по причине равного у одного с другим расположения к добру. Псалом же сказывается о тайных, то есть о неизреченном и о сокровенном втайне. Разобрав же порознь речение псалма, узнаешь и сокровенный смысл слов и то, что не всякому можно простирать взор в Божественные тайны, а только способному соделаться таким стройным органом обетования, чтобы вместо псалтиря душа его приводилась в движение действием на нее Святого Духа.

(2) Бог нам прибежище и сила, помощник в скорбех, обретших ны зело. Всякий человек имеет нужду в великой помощи, потому что по немощи, естественно в нем находящейся, с ним встечается много горестного и трудного. Посему, ища убежища от всех бедствий, как бы удаляясь в безопасное место или по причине неприятельского нашествия укрываясь на какой-то острой вершине горы, окруженной крепкою стеною, прибегает он к Богу, только пребывание в Нем признавая для себя успокоением.

Но хотя все согласны в том, что прибежище наше в Боге, однако же враг вводит людей во многие заблуждения и затруднения при избрании спасителя. Ибо уловляет их в засаду, как неприятель, и уловленных опять обольщает мыслью прибегать к нему, как к хранителю; потому людям предстоит двоякое бедствие, или быть насильственно взятыми в плен, или погибнуть от обольщения. От сего неверные прибегают к демонам и идолам, утратив ведение истинного Бога по причине произведенной в них диаволом слитности понятий. Да и знающие Бога погрешают в различении вещей, поступая невежественно при прошении себе невежественного, одного прося как долга, хотя то часто не служит им на пользу, и от другого уклоняясь как от зла, хотя это принесло бы им иногда и много пользы. Например, болен ли кто — избегая тягостей болезни, молится он о здоровье. Потерял ли деньги — скорбит об утрате. Но часто и болезнь полезна, когда она вразумит грешника, и здоровье вредно, когда пользующимся им послужит пособием ко греху. Так и деньги иным обратились средством к распутству, а нищета уцеломудрила многих, имевших худые стремления.

Итак, не избегай чего не должно и не прибегай к кому не должно. Но пусть будет у тебя одно избегаемое — грех и одно прибежище в несчастьях — Бог. Не полагайтесь на князей, не превозноситесь неверным богатством, не гордитесь телесною силой, не гонитесь за блеском человеческой славы. Ничто это не спасает, все это временно, все обманчиво; одно прибежище — Бог. Проклят человек, иже надеется на человека (Иер. 17, 5) или на что-либо человеческое.

Итак, Бог нам прибежище и сила. Кто может сказать: вся могу о укрепляющем мя Христе (Флп. 4, 13), для того Бог есть сила. Хотя многие говорят: Бог нам прибежище, и Господи, прибежище был еси нам (Пс. 89, 2), но очень немногие говорят сие с таким же расположением, как и пророк. Ибо немногие не оказывают удивления человеческому, но во всем зависят от Бога, Им дышат, в Нем имеют надежду и уверенность.

И сами дела обличают нас, когда в скорбях скорее прибегаем ко всему прочему, только не к Богу. Болеет у тебя дитя — ищешь ворожею или вешающего на шеи невинным младенцам пустые надписи; или, наконец, идешь ко врачу и за лекарствами, принебрегше Того, Кто может спасти. Возмутил тебя сон — бежишь к снотолкователю. Устрашился ты врага — ищешь заступника в ком-нибудь из людей. Вообще при всякой нужде обличаешь сам себя, что на словах называешь Бога прибежищем, а на деле домогаешься помощи от бесполезного и суетного. Но праведнику истинная помощь — Бог. Как военачальник, имея храбрых воинов, всегда готов вспоможествовать изнемогшим, так и Бог — наш помощник и споборник всякого сражающегося против козней диавола и посылает служебных духов к требующим спасения.

Скорбь же обретает всякого праведника по причине избранной им жизни. Ибо уклоняющийся от пути широкого и просторного, идущий же путем скорбным и тесным обретается скорбями. Живо изобразил сию истину пророк, сказав: в скорбех, обретших ны зело. Как одушевленные животные, уловляют нас скорби, производя в нас терпение, чрез терпение же искусство, а чрез искусство — упование. Посему и апостол говорит: многими скорбьми подобает нам внити во Царствие Божие (Деян. 14, 22). И многи скорби праведным (Пс. 33, 20). Но кто мужественно и несмущенно претерпел искушение скорби, тот скажет: во всех сих препобеждаем за Возлюбльшаго ны (Рим. 8, 37), и столько далек от того, чтобы отказываться от скорбей, страшиться их, что, напротив того, множество несчастий обращает в повод к похвальбе, говоря: не точию же, но и хвалимся в скорбех (Рим. 5, 3).

(3) Сего ради не убоимся, внегда смущается земля и прелагаются горы в сердца морская. Пророк показывает великую твердость упования на Христа. Хотя все станет в превратном виде, хотя смятенная земля перевернется, хотя горы, оставив свои основания, сдвинутся в средину моря, мы не убоимся, потому что Бога имеем прибежищем и силою, и помощником в скорбех, обретших ны зело. У кого сердце столь бесстрашно, у кого помыслы столь несмущенны, чтобы при таком замешательстве устремляться мыслью к Богу и, по упованию на Него, не поражаться ничем происходящим? А мы не выносим и человеческого гнева. Если бросается на нас или собака, или другой какой зверь, не к Богу, помощнику нашему в скорбях, возводим взоры, но приходя в ужас обращаемся к себе самим.

(4) Возшумеша и смятошася воды их. Пророк сказал о смятении души и преложении гор; теперь говорит и о колебании и превращении моря от падения гор в средину пучины. Возшумеша и смятошася воды их, очевидно, воды морские. Наибольшее возмущение в водах производят сами горы, не водруженные в море, но собственным своим колебанием производящие сильное волнение в водах. Посему, когда земля придет в смятение, воды морские восшумят и закипят от самых глубин, горы начнут прелагаться и оставаться в великом смятении от преизбытка силы Господней; тогда, говорит пророк, сердце наше бесстрашно, потому что имеет несомненную и твердую надежду на Бога.

Смятошася горы крепостию Его. Можешь смысл сего изречения взять и в переносном значении, именуя горами тех, которые высоко думают о своем величии, а не знают крепости Божией, ставят себя выше Божия ведения и потом бывают побеждены посланниками Божиими, с силою и премудростью проповедующими слово премудрости, и, сознав свою нищету, устрашаются Господа и смиряются пред крепостью Его. Или, может быть, князи века сего и отцы гибнущей мудрости называются горами, приходящими в смятение от той крепости Христовой, какую Христос показал в крестном подвиге над имеющим державу смерти. Ибо, как мужественный подвижник, совлек и переборол начала и власти, изведе в позор дерзновением, победив их на древе (Кол. 2, 15).

(5) Речная устремления веселят град Божий.Морские воды, сильно возмущенные ветрами, возшумеша и смятошася, но речная устремления, протекающие без шума и безмолвно наводняющие достойных принятия, веселят град Божий Праведник и ныне пьет воду живую, и обильнее испиет ее впоследствии, когда будет вписан в гражданство во граде Божием. Но ныне пьет он в зерцале и в гадании, по малому постижению Божественных умозрений, а тогда вдруг примет в себя полноводную реку, которая весь град Божий может наводнить весельем. Какая же это будет река Божия, как не Дух Святой, пребывающий по мере веры в достойных, уверовавших во Христа? Ибо Он говорит: веруяй в Мя… реки от чрева его истекут (Ин. 7, 38). И еще: если кто пиет от воды… юже аз дам ему, будет в нем источник воды текущия в живот вечный (Ин. 4, 14).

Итак, сия река веселит всякий вообще град Божий, хотя или Церковь имеющих жительство на небесах, или всякую разумную тварь, от сил премирных до человеческих душ, надобно разуметь под именем града, веселящегося от излияния Святого Духа. Ибо, по определению некоторых, город есть собрание живущих оседло и управляемых законом. Но такое же определение города приличествует и горнему Иерусалиму, небесному граду. Ибо и там — собрание первородных, на небесах написанных, собрание живущих оседло по неподвижности пребывания святых, наконец, собрание, управляемое небесным законом. Посему-то для человеческого естества невозможно познать порядок оного жительства и все украшения его. Это те самые, ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его (1 Кор. 2, 9).

Кроме сего, знаем, что там тьмы Ангелов и торжество святых и Церкви первородных на небесех написанных (Евр. 12, 23). О сем граде говорит Давид: преславная глаголашася о тебе, граде Божий (Пс. 86, 3). Бог сему граду дает обетование чрез Исаию: положу тя в радость вечную, веселие родом родов; и не будет ни сокрушение, ни бедность в пределех твоих, но прозовется спасение забрала твоя (Ис. 60, 15, 18). Посему, возводя душевные очи достойно горнего ищи познаний о граде Божием. Но как представить в мыслях что-либо, достойное тамошнего блаженства, которое веселит река Божия, емуже художник и содетель Бог (Евр. 11, 10)?

Освятил есть селение Свое Вышний. Может быть, пророк здесь разумеет богоносную плоть, освященною единением с Богом, почему под селением Вышнего понимай явление Бога во плоти.

(6) Бог посреде его, и не подвижится: поможет ему Бог утро заутра. И поелику Бог посреди града, то дарует ему непоколебимость, посылая ему помощь при первых восхождениях света. И горнему ли Иерусалиму или дольней Церкви приличествует имя сего града, — освятил есть в нем селение Свое Вышний. И чрез сие-то селение, в котором вселился Бог, стал Он посреди града и даровал ему, да не подвижится. Бог же — посреде града, повсюду до пределов круга простирая равные лучи Своего промышления. Ибо чрез сие соблюдается правда Божия, всем уделяющая благость в одинаковой мере.

Поможет ему Бог утро заутра. У нас утро производит чувственное солнце, когда появляется на нашем горизонте, а утро в душе производит Солнце правды, восхождением умного света производя день в приявшем Его. Ибо мы, человеки, во времена неведения были в ночи, но когда, расширив в себе владычественное в нас, воспримем в себя Сияние славы (Евр. 1, 3) и озаримся вечным светом, тогда поможет ему Бог утро заутра. Когда соделаемся чадами света и нощь для нас прейде, а день приближися (ср.: Рим. 13, 12), тогда будем достойны и помощи Божией. Посему Бог помогает граду, собственным Своим восхождением и явлением производя для него утро. Ибо сказано: се человек, Восток имя Ему (ср.: Зах. 6, 12). Посему в ком по рассеянии тьмы неведения и лукавства воссияет умный свет, для того настанет утро. Поелику же Свет пришел в мир, чтобы ходящий в Нем не спотыкался, то помощь Его доставляет утро. Или, может быть, поелику воскресение было в глубокое утро, то утро заутра поможет граду Бог, одержавший победу над смертью утром, в третий день Воскресения.

(7) Смятошася языцы, уклонишася царствия: даде глас Свой Вышний, подвижеся земля. Представь город, против которого злоумышляют ополчившиеся на него враги и между тем осаждают его многие народы и цари, скиптроносцы каждого из сих народов; потом представь военачальника, непобедимого по силе, который внезапно является на помощь городу, прекращает осаду, рассеивает сборище народов, обращает в бегство царей и производит сие единственно тем, что взывает к ним с силою, поражает сердца их крепостью голоса. Посему какое, вероятно, произойдет смятение гонимых народов и предавшихся бегству царей, какой смешанный крик и непрекращающийся шум будет слышаться во время их беспорядочного бегства! Все места наполняются бегущими от страха, отчего в городах и селах, где являются беглецы, начинается волнение. Пророк показывает, что такая же помощь подана граду Божию Спасителем, когда говорит: смятошася языцы, уклонишася царствия: даде глас Свой Вышний, подвижеся земля.

(8) Господь сил с нами, Заступник наш Бог Иаковль. Пророк видел воплотившегося Бога, видел родившегося от Святой Девы Еммануила, еже есть сказаемо: с нами Бог (Мф. 1, 23), и потому пророчески взывает: Господь сил с нами, показывая, что это Тот, Который являлся святым пророкам и патриархам. Заступник наш, говорит, не иной Бог, отличный от Того, о Котором предали пророки, но Бог Иаковль, сказавший служителю Своему в откровении: Аз есмь… Бог Авраамов и Бог Исааков и Бог Иаковль (Исх. 3, 6).

(9) Приидите и видите дела Божия, яже положи чудеса на земли: (10) отъемля брани до конец земли. Тех, которые далеки от слова истины, слово призывает приблизиться чрез познание, говоря: приидите и видите. Ибо как для телесных очей дальние расстояния делают неясным представление видимых предметов, а приближение смотрящих доставляет ясное познание видимого, так и при умственных созерцаниях не приблизившийся к Богу и не сделавшийся Ему присным посредством дел не может видеть дел Божиих чистыми очами ума. Посему сперва приидите, приблизьтесь, потом видите дела Божия, которые чудны и дивны и которыми, изумив народы, прежде враждебные и мятежные, привел их в тишину. Придите чада, послушайте Мене (Пс. 33, 13); также: приидите вси труждающиися и обремененнии (ср.: Мф. 11, 28). Это голос Отца, с распростертыми объятиями призывающего к Себе дотоле упорствовавших. Посему кто внял призванию, приблизился к Повелевающему, тот узрит все Умиротворившего крестом, аще земная, аще ли небесная.

Лук сокрушит, и сломит оружие, и щиты сожжет огнем. Видишь ли миролюбие Господа сил, потому что с Ним невидимые силы ангельских воинств? Видишь ли вместе мужество и человеколюбие Воеводы сил? Будучи Господом сил и имея все сонмы ангельских воинств, Он не уязвляет ни одного из противников, никого не низлагает, никого не касается, но сокрушает лук и оружие и щиты сожигает огнем. Сокрушает лук, чтобы с него не пускали уже разженных стрел, ломает оружие, употребляемое в рукопашном бою, чтобы не могли получить ран те, на которых враг коварно нападает вблизи. И щиты сожжет огнем, лишая супостатов защиты и все обращая в благодеяние врагам.

(11) Упразднитеся и разумейте, яко Аз есмь Бог. Пока мы занимаемся предметами вне Бога, не можем вместить в себе познания о Боге. Ибо кто, заботясь о мирском и погрузившись в плотскую рассеянность, может внимать учению о Боге и иметь довольно тщательности для столь важных умозрений? Не видишь ли, что слово, падшее в терние, бывает подавлено тернием (см.: Мф. 13, 22)? А терние — плотские удовольствия, богатство, слава, житейские заботы. Ищущий познания о Боге должен будет стать вне всего этого и, приведя себя в бездействие страсти, воспринимать познание о Боге. Ибо в душу, затесненную предварительно занявшими ее помыслами, как войдет понятие о Боге? Знал и фараон, что только праздному свойственно искать Бога, почему и укоряет Израиля: праздни, праздни есте и глаголете: Господу Богу нашему помолимся (ср.: Исх. 5, 17).

Но как хороша и полезна для предающегося праздности та праздность, которая производит в нем безмолвие, нужное для принятия спасительных учений, так худа праздность афинян, которые ни во чтоже ино упражняхуся, разве глаголати что или слышати новое (Деян. 17, 21). Сей праздности подражают некоторые и ныне, употребляя свободное время в жизни на изобретение какого-нибудь непрестанного нового учения. Такая праздность приятна нечистым и лукавым духам. Сказано: егда нечистый дух изыдет от человека… речет: возвращуся в дом мой, отнюдуже изыдох. И пришед обрящет дом оный празден и пометен (ср.: Мф. 12, 43–44). Посему праздность наша да не откроет входа противнику, а напротив того, не будем оставлять праздным внутренний наш дом, вселив в себя предварительно Христа Духом!

Пророк сперва даровал мир тем, которых дотоле обеспокоивали неприятели, потом говорит: упразднитесь от развлекающих вас врагов, чтобы в безмолвии созерцать вам учения истины. Посему и Господь говорит: всяк, иже не отречется всего своего имения, не может быти Мой ученик (Лк. 14, 33). Итак, должно упраздниться от дел супружеских, чтобы заняться молитвою, упраздниться от попечений о богатстве, от пожелания земной славы, от наслаждения удовольствиями, от зависти и всякого злого дела против нашего ближнего, чтобы, когда душа наша в тишине и не возмущается никакою страстью, в ней, как в зеркале, было чисто и не омрачено Божие озарение.

Вознесуся во языцех, вознесуся на земли. Очевидно, что Господь говорит сие о Своем страдании, как и в Евангелии написано: и Аз, когда вознесен буду… вся привлеку к Себе (ср.: Иан. 12, 33). И, якоже Моисей вознесе змию в пустыни, тако подобает вознестися Сыну Человеческому на земле (ср.: Ин. 3, 14). Итак, поелику Ему надлежало вознестись на кресте за язычников и приять вознесение за всю землю, то говорит: вознесуся во языцех, вознесуся на земли.

(12) Господь сил с нами, Заступник наш Бог Иаковль. Обрадованный Божиею помощью, пророк дважды возгласил то же слово: Господь сил с нами, как наступающий и наскакивающий на врага, в совершенной доверенности к Спасителю душ наших, что при Его помощи ничего не постраждет. Ибо аще Бог по нас, кто на ны (Рим. 8, 31)? Даровавший победу Иакову и после борьбы Провозгласивший его Израилем — вот кто Заступник наш; Сам Он воинствует за нас. А мы да безмолвствуем, ибо Той есть мир наш, сотворивый обоя едино… да оба созиждет… во единаго новаго человека (Еф. 2, 14. 15).

Беседа на псалом сорок восьмой

(1) В конец, сыном Кореовым псалом. И языческие мудрецы пускались в умозрения о конце человеческом, но они разошлись в понятии о сем. Одни утверждали, что этот конец есть знание, другие же — успешное действование, иные — разнообразное употребление жизни и тела, а другие, став скотоподобными, говорили, что этот конец есть удовольствие. Но, по нашему учению, конец, для которого все делаем и к которому стремимся, есть блаженная жизнь в будущем веке. И конец сей достигается, когда предоставляем над нами царствовать Богу. Лучше всего для разумной природы доселе ничего не изобретал еще разум. К такому концу побуждает нас и апостол, говоря: таже кончина, егда предаст Царство Богу и Отцу (1 Кор. 15, 24). То же самое представляет и Софония в пророчестве, говоря от лица Божия: суд Мой в сонмища языков еже прияти царей, еже излияти на ня гнев Мой… зане огнем рвения Моего поядена будет вся земля. Яко тогда обращу к людем многим язык в род его, еже призывати всем имя Господне, работати Ему под игом единем (Соф. 3, 8–9).

Посему думаю, что и польза псалмов, имеющих такое надписание, возводится к сему же концу. Такому понятию не противоречат и те, которые сие надписание переводят: на победу, или победная песнь, или победителю. Поелику пожерта бысть смерть победою (1 Кор. 15, 54) и истреблена Сказавшим: Аз победих мир (Ин. 16, 33), и поелику все препобеждено Христом и о имени Его всяко колено поклонится небесных и земных и преисподних (Фил. 2, 10), то справедливо Дух Святой в победных песнях предвозвещает уготованное нам в будущем.

(2) Услышите сия вси языцы, внушите вси живущии по вселенней, (3) земнороднии же и сынове человечестии, вкупе богат и убог. Весьма обширная нужна храмина для слушателей призывающему к слышанию псалма все народы и всех, наполняющих вселенную своими жилищами; а думаю, что он сею высокою проповедью к слушанию привлекает и созывает и земнородных и сынов человеческих, и богатых и убогих. Но какая же это стражба, столь возвышенная над целою землею, что с высоты ее можно видеть все народы и объять взором целую вселенную? Кто столь громогласный провозвестник, который возглашает внятно для столь многих вместе слухов? Где эта храмина, которая может вместить всех собирающихся? Как велик и сколь премудр сей учитель, который находит уроки достойные такого собрания? Потерпи немного, и узнаешь, что последующее достойно такого предвозвещения. Ибо собирающий и созывающий всех на проповедь есть Утешитель, Дух истины, Который спасаемых собирает чрез пророков и апостолов. И поелику во всю землю изыде вещание их и в концы вселенныя глаголы их (Пс. 18, 5), то посему сказано: услышите вси языцы и вси живущии по вселенней.

Посему и Церковь собрана из всех состояний, дабы никто не оставался лишенным пользы. Ибо три четы званных, в которых заключается весь род человеческий: языцы и живущие по вселенней, земнородные и сыны человеческие, богатые и убогие. И действительно, кого Бог оставил вне проповеднической храмины? Чуждые веры наименованы языками, пребывающие в Церкви — обитателями вселенной, земнородные — это мудрствующие земное и преданные хотениям плоти, сыны человечечкие — это прилагавшие некоторое старание и упражнявшие разум, ибо особенное свойство человека — разумность. Богатые и убогие сами собою показывают свое отличительное свойство: одни в избытке обладают необходимым, другие живут, нуждаясь в необходимом.

Поелику же Врач душ не приидох призвати праведники, но грешники на покаяние (Мф. 9, 13), то в каждой чете прежде призываемыми поставил достойных осуждения. Ибо языки хуже живущих по вселенной, впрочем, предпочтены в призвании, чтобы находящиеся в худом состоянии прежде получили пользу от Врача. Опять, земнородные поставлены прежде сынов человеческих и богатые прежде бедных. Разряд отверженных, которым трудно спастись, призван прежде бедных. Ибо таково человеколюбие Врача — немощным первым подает Он помощь.

Но общение в призвании приводит вместе и к миру, так что и те, которые дотоле по образу жизни противны были друг другу, чрез собрание воедино приучаются ко взаимной любви. Да знает богатый, что он и бедный призваны равночестною проповедью. Сказано: вкупе богат и убог. Оставь мне свое преимущество пред низшими и кичение богатством и потом уже входи в Церковь Божию. Посему и богатый, не превозносись над убогим, и убогий, не бойся могущества всем изобилующим, и сыны человеческие, не уничижайте земнородных, и земнородные, опять не чуждайтесь сынов человеческих, и языки, свыкнитесь с живущими по вселенной, и живущие по вселенней, с любовью примите чуждих от завет.

(4) Уста моя возглаголют премудрость, и поучение сердца моего разум. Поелику, по слову апостола, сердцем веруется в правду, усты же исповедуется во спасение (Рим. 10, 10), а совокупное действование того и другого в сем деле предполагает совершенство, то пророческое слово сообъяло в себе то и другое — и действование уст и поучение сердца. Ибо если не запасено в сердце добра, то как изнесет устами сокровище не обладающий им втайне? Если имеющий доброе в сердце не возвещает о нем словом, то ему будет сказано: премудрость сокровена и сокровище не явлено, кая польза есть во обоих (Сир. 20, 30)? Посему для пользы других уста моя да возглаголют премудрость, а для собственного моего преспеяния сердце да поучается разуму.

(5) Приклоню в притчу ухо мое, отверзу во псалтири ганание мое. Еще пророк говорит в похвалу своего лица, чтобы не были презрены слова его, как предлагаемые человеческим изобретением. Чему учит меня Дух, говорит он, то возвещаю вам; говорю не свое, не человеческое. Но поелику я стал внимателен к гананиям Духа, втайне преподающего нам Божию премудрость, то и открываю и привожу вам в ясность сие ганание, но открываю не иначе, как псалтирем. А псалтирь есть музыкальное орудие, издающее звуки под лад сладкопению голосом. Посему словесный псалтирь тогда особенно отверзается, когда дела приводятся в согласие со словами. И тот есть духовный псалтирь, кто сотворил и научил (Мф. 5, 19). Пророк в псалмах отверзает ганание, собственным примером показывая возможность исполнить преподаваемое. Как не сознающий за собою в жизни ничего нестройного и несообразного, с уверенностью пророк произносит следующие слова.

(6) Вскую боюся в день лют? Беззаконие пяты моея не обыдет мя. Днем лютым называет день суда, о котором сказано: день Господень грядет неизцельный (ср.: Ис. 13, 9) на все народы; в сей день, говорит пророк, обыдут каждого совети его (ср.: Ос. 7, 2). И тогда-то, как не сделавши ничего беззаконного на пути жизни, не побоюсь дня лютого. Ибо следы грехов не окружат меня, не обыдут меня, в безмолвном обвинении возводя на меня обличение; потому что не восстанет против тебя иного обвинителя, кроме самих дел, из которых каждое явится в собственном своем виде: предстанут блуд, татьба, прелюбодеяние, напоминая и ночь, и образ грехопадения, и отличительное его свойство, и вообще предстанет всякий грех, принося с собою ясное напоминание свойственного ему признака. Итак, меня не обыдут следы грехов, потому что я приклонил в притчу ухо мое и отверз во псалтири ганание мое.

(7) Надеющиися на силу свою и о множестве богатства своего хвалящиися. У пророка слово к лицам двоякого рода, к земнородным и к богатым. К одним обращает речь, низлагая их мнение о силе своей, а к другим, низлагая их превозношение избытком мнения. Вы, говорит, надеющиися на силу свою, — это земнородные, которые уповают на телесную крепость и думают, что человеческая природа имеет достаточные силы совершенно выполнить человеческие желания. И вы, уповающие на неверное богатство, послушайте: вам нужна искупительная цена для изведения вашего на свободу, которую вы утратили, будучи побеждены насилием диавола, потому что диавол, взяв вас в рабство, не освободит от своего учительства, пока не пожелает обменять вас, побужденный к тому каким-нибудь достоценным выкупом. Посему предлагаемое в выкуп должно быть не однородно с порабощенными, но в большей мере превышать их цену, чтобы диавол добровольно освободил от рабства пленников. Поэтому брат не может вас выкупить. Ибо никакой человек не в силах убедить диавола, чтобы освободил от своей власти однажды ему подпадшего. Человек и за собственные грехи не может дать Богу умилостивительной жертвы. Как же возможет сделать это за другого?

А что же бы мог он приобрести в сем веке столько стоящее, чтобы оно служило достаточной заменой за душу, по природе драгоценную, потому что она создана по образцу Творца Своего? И какой труд настоящего века доставит душе человеческой достаточный запас к переходу в век будущий? Посему просто разумею слова сии так: хотя бы кто представлял себя весьма могущественным в сей жизни, обложен был множеством имения, псалом учит отложить гордое о себе мнение, смириться под крепкую руку Божию (ср.: 1 Пет. 5, 6) и не надеятся на силу свою, не хвалиться множеством богатства.

Но можно и возвыситься несколько мыслью и под надеющимися на силу свою и хвалящимися множеством богатства разуметь душевные силы, потому что и сама душа не имеет достаточных сил к своему спасению. Хотя и совершен кто в сынах человеческих, но, не имея в себе премудрости Божией, ни во что вменится. Хотя усвоил себе множество умозрений из мирской мудрости и собрал некоторое богатство ведения, но пусть услышит правду вполне, а именно, что всякая душа человеческая подклонилась под тяжкое иго рабства общему всех врагу и, утратив свободу, данную Творцом ее, отведена в плен грехом.

Но всякому пленнику для освобождения нужна цена искупления. Брат не может искупить брата своего, и каждый человек — сам себя, потому что искупающий собою другого должен быть гораздо превосходнее содержимого во власти и уже рабствующего. Но и вообще человек не имеет такой власти и пред Богом, чтобы умилостивлять Его за грешника, потому что и сам повинен греху. Вси бо согрешиша, и лишени суть славы Божия, оправдаеми туне благодатию Его, избавлением, еже о Христе Иисусе, Господе нашем (Рим. 3, 23–24).

Посему (8) не даст Богу измены за ся (9) и цену избавления души своея. Итак, не брата ищи для своего искупления, но Богочеловека Иисуса Христа, Который Един может дать Богу измену за всех нас, потому что Его предположи Бог очищение верою в крови Его (Рим. 3, 25). Моисей был брат израильтянам, однако же не мог искупить их. Как же искупит человек обыкновенный? Пророк говорит сперва утвердительно: брат не избавит, а потом с силою присовокупляет вопросительно: избавит ли человек? Моисей не освободил народ от греха, но только умолил Бога не карать за грех. Он и за себя не мог дать измены, когда впал в прегрешение, и после столь великих чудес и знамений, какие видел, произнес слово сомнения: послушайте мене, непокоривии: еда из камене сего изведем вам воду? Почему и Господь за сие слово рече к Моисею и Аарону: понеже не веровасте Мне, освятити Мя пред сынми Ираильтескими, сего ради не введете вы сонма сего в землю, юже дах им (Числ. 20, 10, 12). Посему не даст Богу измены за ся. Ибо что может человек найти столь ценное, чтобы дать в искупление души своей? Но нашлось одно равноценное всем вместе людям, что и дано в цену искупления души нашей, — это святая и многоценная Кровь Господа нашего Иисуса Христа, которую Он пролил за всех нас. Почему мы и куплени ценою (ср.: 1 Кор. 6, 20).

Итак, если брат не избавит, избавит ли человек? Если человек не может избавить нас, то Искупивший нас — не человек. Посему, если Господь наш пожил с нами в подобии плоти греха, то не почитай Его за сие простым человеком, не признавая в Нем силы Божества. Он не имел нужды давать Богу измены за Ся и избавлять собственную душу, потому что греха не сотвори, ни обретеся лесть во устех Его (1 Пет. 2, 22).

Итак, никто не может выкупить сам себя, пока не придет Возвращающий пленение людей (Пс. 13, 8), не сребром, не дарами, как написано у Исаии (52, 3), но Своею Кровью. Он нас, которые не братья Ему, но стали врагами чрез свои грехопадения, Он — не простой человек, но Бог — по даровании нам свободы нарицает и братьями Своими. Ибо сказано: возвещу имя твое братии Моей (Евр. 2, 12). Посему Искупивший нас, если обратим мысль на Его естество, не брат нам и не человек. Если же возьмем во внимание благодатное Его снисхождение к нам, то и братьями нас называет, и нисходит к человечеству Тот, Кто не даст Богу измены за Ся, но даст измену за весь мир, ибо не имеет нужды в очищении, но Сам есть очищение. Таков бо нам подобаше Архиерей: преподобен, незлобив, безсквернен, отлучен от грешник и вышше небес бывый. Иже не имать по вся дни нужды, якоже первосвященницы, прежде о своих гресех жертвы приносити, потом же… о людских невежествиих (Евр. 7, 26–27; 9, 7).

Потом пророк говорит: и утрудися в век, (10) и жив будет до конца. Источная Жизнь, Сила, неутомимое Естество утруждался в сем веке, когда утруждся от пути, седяше на источнице (Ин. 4, 6).

Иже не узрит пагубы, (11) егда увидит премудрыя умирающия. Ибо Отец не даст преподобному Своему видети истления (ср.: Пс. 15, 10), когда будут умирать хвалящиеся упраздняемою мудростью. А если угодно разуметь сии слова и о праведных людях, то вспомни Иова, который говорит: человек раждается на труд (Иов. 5, 7), также апостола: паче всех их потрудихся (1 Кор. 15, 10), и в трудех множае (2 Кор. 11, 23). Итак, кто потрудился в веке сем, жив будет до конца. А кто живет в роскоши и во всяком распутстве, по изнеженности облекается в порфиру и виссон, веселится на вся дни светло (ср.: Лк. 16, 19) и избегает того, чтобы трудиться ради добродетели, тот не утрудился в сем веке и не будет жив в будущем, но издали станет взирать на жизнь, мучимый в пламени пещном.

Но кто выдержал тысячи подвигов ради добродетели и для приобретения ее с избытком испытал себя в трудах, тот жив будет до конца, как много потрудившийся в скорбях Лазарь, как преутружденный в борьбе с противником Иов. Ибо сказано: тамо почиша претружденнии (Иов. 3, 17). Посему и Господь призывает к успокоению труждающихся и обремененных (Мф. 11, 28). Почему же трудящиеся в добрых делах называются обремененными? Потому что ходящии хождаху и плакахуся, метающе семена своя, грядуще же приидут радостию, вземлюще рукояти своя (Пс. 12, 6), полны плодов, которые возвращены им по мере посеянного. Посему обремененными называются те, которые поелику сеяли о благословении, о благословении и пожинают (ср.: 2 Кор. 9, 6) и заготовляют себе с вечным веселием рукояти духовных плодов. Кто избавлен Богом, давшим за него измену, тот утрудился в веке сем, а потом жив будет до конца. Он и не узрит пагубы, егда увидит премудрыя умирающия. Кто путь тесный и многотрудный предпочел пути гладкому и спокойному, тот во время Божия посещения, когда не уверовавшие словесам Божиим и ходившие по желаниям суетного своего сердца отведены будут на вечную казнь, не узрит вечной пагубы, не прекращающегося злострадания.

А мудрыми пророк называет или сильных в хитрости, о которых говорит Иеремия, что мудри суть, еже творити злая, благо же творити не познаша (Иер. 4, 22), или разумеет под мудрыми и учеников князей века сего престающих (ср.: 1 Кор. 2, 6), которые, глаголющеся быти мудри, обюродеша (Рим. 1, 22). Почему премудрость мира сего буйство у Бога есть (1 Кор. 3, 19). И поелику сия премудрость делает глупыми, то Бог говорит, что Он погубит премудрость премудрых и разум разумных отвергнет (ср.: 1 Кор. 1, 19; Ис. 29, 14). Посему правдоподобия лжеименного ведения для убеждающихся в них служат причиною смерти. И таковой смерти не узрит искупленный Тем, Кто благоволил буйством проповеди спасти верующих.

Вкупе безумен и несмыслен погибнут, и оставят чуждим богатство свое.(12) И гроби их жилища их во век: селения их в род и род, нарекоша имена своя на землях. Выше псалмопевец назвал родовым именем — мудрыми и их же теперь подразделительно называет безумными и несмысленными. И очевидно, что мудрыми их назвал, воспользовавшись именем, какое сами давали себе по самомнению. Как и богами называет тех, которые по природе не боги, следуя в этом обыкновению обольщенных, так и мудрыми назвал безумных и несмысленных.

Можно же различить по понятию безумного и несмысленного. Безумен, кто лишен благоразумия и не имеет проницательности в делах обыкновенных и человеческих. Так в общем употреблении называются благоразумными, которые в житейских делах различают полезное и вредное, почему и в Евангелии сказано: яко сынове века сего мудрейши паче сынов света в роде своем суть (Лк. 16, 8). Ибо они не просто мудрейши, но только в том отношении, как проводят эту плотскую жизнь; они называются также строителями неправедными за благоразумие в устроении своей жизни. В том же значении мудры и змеи, которые устраивают себе норы и в опасных случаях всеми мерами избегают ударов в голову.

Несмысленным же называется тот, кто не имеет преимущественного в человеке. А это — познание Бога Отца, признание Слова, сущего в начале у Бога, и просвещение, подаваемое от Святого Духа. Такой ум имеют те, которые могут сказать с Павлом: мы же ум Христов имамы (1 Кор. 2, 16). Впрочем, по словоупотреблению Писания слова "безумный" и "несмысленный" заменяются одно другим: безбожного называет оно безумным, говоря: рече безумен в сердце своем: несть Бог (Пс. 13, 1), и опять вредное для жизни именует несмысленным, как апостол выражается о впадающих в похоти многи несмысленны и вреждающия (1 Тим. 6, 9). Таким образом, безумный и несмысленный стремятся к одному общему концу — к погибели.

Но может иной сказать, что безумным называется живущий по-язычески, а несмысленным — ограничивающий жизнь по-иудейски, одним хранением закона. Ибо такому безумному, по причине его безбожия, сказал Бог: безумне, в сию нощь душу твою истяжут от тебе (Лк. 12, 20). А плотский Израиль назван несмысленным у пророка, который говорит: И бяше Ефрем яко голубь безумный… Египта моляше, и во Ассирианы отыдоша (Ос. 7, 11). Посему, когда они все вообще сокрушались от собственного своего неведения, мы, чуждые, делаемся наследниками их богатства. Ибо наши стали заповеди, наши — пророки, наши — патриархи, все от века жившие праведные; нам оставили богатство свое погибшие в безумии своем.

Их-то жилища, то есть безумного и несмысленного, суть гроби во век. У кого жизнь исполнена мертвых дел по причине всякого греха, у тех жилища — во век гроби. Кто стал мертв грехопадениями, тот живет не в доме, но в гробе, потому что душа его омертвела. В доме живет нехитрый нравом и простосердечный Иаков, о котором написано, что бысть человек нелукав и благ, живый в дому (ср.: Быт. 25, 27). А в гробе живет совершенно порочный, который не полагает и основания к обращению от мертвых дел, но уподобляется гробу повапленому, который наружностью привлекает взоры, внутрьуду же полн суть костей мертвых и всякия нечистоты (ср.: Мф. 23, 26). Посему, когда говорит такой человек, не слову Божию, отверзает уста, но гроб отверст гортань его (Пс. 5, 10). Если кто, веруя во Христа, не являет дел, сообразных с верою, тот, как внимающий дурным учениям и худо постигающий намерение Писания, сам себе высекает гробницу в камне.

Селения их в род и род, то есть гробы жилища их во век. Пророк, объясняя, какие разумеет гробы, и желая показать, что говорит о телах, в которых обитают души, омертвевшие от пороков, к слову гробы присовокупил: селения их в род и род, потому что тела человеческие всегда называются селениями. Они же нарекают и имена своя на землях. Ибо имя нечестивого не вписывается в книгу живых, не причисляется к Церкви первородных, изочтенных на небесах. Напротив того, имена их остаются на земле, потому что сию преходящую и маловременную жизнь предпочли они вечным селениям.

Не видишь ли, что иные строят в городах площади и дома для телесных упражнений, воздвигают стены, сооружают водопроводы и что имена их даются сим земным зданиям? А некоторые, положив клеймо своего имени на конских табунах, вздумали тем и по жизни надолго продлить о себе память и, чтобы в самих гробах показать пышность, на гробницах начертали свои имена. Это те, которые мудрствуют земная и здешнюю славу, памятование людей почитают чем-то достаточным для своего блаженства. И если видишь, что иной гордится лжеименным ведением, присоединяется к последователям каких-нибудь негодных учений и вместо имени христианина называет себя по имени какого-нибудь ересеначальника, Маркиона или Валентина, или одного из возникших ныне, то знай, что и такие люди нарекоша имена своя на землях, причислив себя к людям растленным и совершенно земным.

(13) И человек в чести сый не разуме, приложися скотом несмысленным, и уподобися им. (14) Сей путь их соблазн им, и по сих во устех своих благоволят. — Велика вещь человек, и драгая муж творяй милость (Притч. 20, 6); его драгоценность заключается в естественном устройстве. Ибо что иное на земле сотворено по образу Создателя? Кому иному даны начальство и власть над всеми тварями, живущими на суше, в водах и в воздухе? Немного ниже он ангельского чина и то по причине соединения с земным телом. Но хотя Бог сотворил человека от земли (ср.: Быт. 2, 7), а слуги Своя огнь палящ (Евр. 1, 7), впрочем, и в человеках есть способность разумевать и познавать своего Творца и Зиждителя, ибо вдуну в лице, то есть вложил в человека нечто от собственной Своей благодати, чтобы человек по подобному познавал подобное.

Впрочем, в таковой чести сый и тем самым, что создан по образу Творца, почтенный паче неба, паче солнца, звездных сонмов (ибо какое небо называется образом Бога Вышнего? Какой образ Творца имеют в себе солнце или луна, или прочие звезды? Им даны тела неодушевленные и вещественные, хотя и прозрачные; у них нет ни разумения, ни произвольных движений, ни самовластной свободы; напротив того, они рабы надлежащей необходимости, по которой всегда неизменно вращаются около одного и того же), паче всего этого превознесенный честью, человек не разуме, но, перестав подражать Богу и уподобляться Создателю, соделавшись рабом плотских страстей, приложися скотом несмысленным, и уподобися им. То как конь женонеистов ржет к жене искренняго своего (ср.: Иер. 5, 8), то как хищный волк устремляется на чужое (см.: Иер. 22, 27), а иногда чрез козни против брата своего в лукавстве уподобляется лисице (см.: Иез. 13, 4).

Но подлинно, это избыток несмысленности и скотского неразумения, если созданный по образу Творца не сознает первоначального своего устройства, не хочет уразуметь всего Божия о нем домостроительства и по нему заключать о собственном своем достоинстве и до того забывает все это, что, отвергнув образ Небесного, восприемлет образ перстного. И чтобы он не пребыл во грехе, ради него Слово плоть бысть и вселися в ны (Ин. 1, 14), и до того смирило Себя, что явило послушание Свое даже до смерти, смерти же крестныя (ср.: Флп. 2, 8). Если не помнишь первоначального своего происхождения, то составь понятие о своем достоинстве по возданной за тебя цене. Посмотри, что дано взамен тебе, и познай, чего ты стоишь. Ты куплен многоценною Кровью Христовою: не будь же рабом греха, уразумей себе цену, чтобы не уподобиться скотом несмысленным.

(14) Сей путь их соблазн им. Домостроитель наш Бог останавливает нас на пути порока, полагая нам претыкания и препятствия, чтобы мы, оставив неразумную жизнь, по сих во устех своих благоволили, сердцем веруя в правду, усты же исповедуя во спасение (Рим. 10, 10). Павел гнал и разорял Церковь Христову, продолжал идти путем лукавым, но по сих во устех своих благоволи, возвещая в сонмищах, яко сей есть Христос (Деян. 9, 22).

(15) Яко овцы во аде положи, смерть упасет я. Людей скотоподобных и приложившихся скотом несмысленным, как овец, не имеющих ни разумения, ни силы защитить себя, похищающий в плен, как враг, вверг уже в собственную свою ограду и пасти их поручил смерти, потому что смерть пасла человеков от Адама и во времена жительства по закону Моисееву, пока не пришел истинный Пастырь, Который положил душу Свою за овец и потом, воскресив их с Собою и изведя из темницы адской в утро Воскресения, предал пасти их правым, то есть святым Ангелам.

И обладают ими правии заутра. Ибо к каждому из верных приставлен Ангел, достойный того, чтобы видеть Отца Небесного. Таким образом, правии обладают ими по освобождении их от самого горького рабства и обладают по достижении ими утра, то есть по пришествии их к Востоку света. Рассмотри всю связь употребленных в Писании речений. Человек в чести сый не разуме, приложися скотом несмысленным. Потом, когда он, соделав себя чуждым Божия Слова, стал бессловесным, враг, похитив его, как овцу, не имеющую пастыря, положил во аде и стал пасти смерти. Посему избавленный из ада и освобожденный о лукавого пастыря говорит: Господь пасет мя (Пс. 22, 1); пасет не смерть, но жизнь, не падение, но востание, не ложь, но истина.

И помощь их обетшает во аде. Пророк или говорит сие о смерти, которая при всех своих пособиях не могла удержать пасомых ею против Того, Кто низложил имущаго державу смерти. Все пособия их стали ветхи и бессильны. Тогда окажется ничтожною и помощь людей, прельщенных умом, которые высоко думают о своем богатстве и славе, и власти. Во аде обетшает, когда обнаружится их бессилие. Или, может быть, помощь праведных, искупленных Господом, прострется до ада. Ибо они, не прияша обетования, Богу лучшее что о нас предзревшу, да не без нас совершенство приимут предварившие нас (Евр. 11, 39–40).

(16) Обаче Бог избавит душу мою из руки адовы, егда приемлет мя. Ясно пророчествует о сошествии во ад Господа, Который вместе с другими душами избавил и душу самого пророка, чтобы она не оставалась во аде.

(17) Не убойся, егда разбогатеет человек или егда умножится слава дому его. Не убойся, говорит пророк, егда разбогатеет человек. И сия проповедь необходима живущим по вселенной, земнородным и сынам человеческим, вкупе богатым и убогим. Не убойся, егда разбогатеет человек. Когда видишь, говорит пророк, что неправедный богат, а праведный беден, не убойся сам в себе. Не смущайся мыслью, будто уже вовсе нет Божия Промысла, назирающего дела человеческие, или, хотя и есть Божий надзор, но Он не простирается до мест надземных, чтобы проникать и в наши дела. А если бы Промысел уделял каждому что ему свойственно, то были бы богаты праведные, которые умеют пользоваться богатством, и бедны порочные, которые обращают богатство в орудие своей порочности.

Итак, поелику между языками и земнородными многие думают подобным сему образом и из видимого неравенства в разделе житейских благ заключают, что мир оставлен без Промысла, то к ним обращает речь псалом, успокаивая невежественное волнение их мыслей, как и в начале их же призывал к слушанию наставлений. Или, может быть, пророк простирает речь и к одному собственному лицу бедного, говоря: не убойся, егда разбогатеет человек. Ибо бедные имеют особенную нужду в утешении, чтобы не устрашиться сильных. Богатому, говорит пророк, нет никакой пользы в богатстве, когда он умирает, потому что не может взять его с собою, и из наслаждения богатством получил он ту только выгоду, что душа его в сей жизни была ублажаема ласкателями.

(18) Внегда же умрети, говорит пророк, не возмет всего этого изобилия, а едва возьмет одежду для прикрытия своего срама, и ту, если угодно будет слугам, снаряжающим его к погребению. Счастлив он, если получит в удел немного земли, которую из жалости дадут ему погребающие, и те сделают для него это из уважения к общему человеческому естеству, не ему принося дар, но оказывая честь человечеству. Посему не малодушествуй, смотря на настоящее, но ожидай той блаженной и нескончаемой жизни ибо тогда увидишь, что праведнику служит во благо и нищета, и бесславие, и лишение наслаждений. И не смущайся, видя, что ныне мнимые блага разделяются как бы неправедно. Ибо услышишь, как будет сказано богатому: восприял еси благая твоя в животе твоем, а бедному, что он принял злая в жизни своей, почему справедливо один утешается, а другой страждет (ср.: Лк. 16, 25).

(19) Исповестся Тебе, егда благосотвориши ему. О перстном человеке, который благами почитает они преимущества сей жизни — богатство, здравие, могущество, — о нем говорит пророк, что исповестся Богу, когда будет ему благосотворено, а в несчастьях изрыгнет он всякую хулу. Ибо пророк, оставив бедного, обращает уже речь к Богу, в обвинение богатства включая и то, что богатый только в счастье благодарит Бога, а при горестных обстоятельствах не бывает благодарным. Подобно сему и диавол приводит в обвинение Иова, что не туне Иов чтит Господа (ср.: Иов. 1, 9), но имеет награду за благочестие — богатство и прочее. Почему для показания добродетели сего мужа Бог лишил его всего, что он имел, чтобы из всего явствовала благодарность сего человека Богу.

(20) Внидеши даже до рода отец его. Думаю, что сие говорится о грешнике, который настолько знает Бога, насколько предано ему обычаем отцов его, силою же собственного мышления ничего не приобретает и не присовокупляет в себе к познанию истины. Столько, говорит пророк, приближаешься Ты, Боже, и такое в нем о Тебе понятие, какое было в роде отец его. И здесь пророк изображает великую недеятельность разумения, совершенную оземленность и плотолюбие человека, который погряз в богатстве и роскоши, имеет ум, подавленный житейскими заботами. Посему даже до века не узрит света. Ибо вверившиеся путеводительсту слепых учителей сами себя лишили наслаждения светом.

Но слова: внидеши даже до рода отец его, имеют еще и другой смысл, а именно: Ты наказываешь не тех только, которые предаются порочной жизни и учениям, хотя отеческим, но чуждым благочестия, но подвергаешь взысканию и тех, которые были виновниками превратных учений. И сие значит сказанное: внидеши даже до рода отец его. Ибо виновен не только имеющий худые понятия о Боге, но и тот, кто довел других до сей погибели. А таковы те, которые наследовали грех предков и, утвердив его в себе давним обычаем, сделали неизгладимым. Даже до века не узрит света. Ибо препровождаются они во тму кромешнюю: ту будет плач и скрежет зубом (Мф. 8, 12), и подвергаются сему по праведному суду Божию, потому что в жизни сей ради худых своих дел ненавидели свет.

(21) Человек в чести сый не разуме, приложися скотом несмысленным и уподобися им. Это голос сожалеющего. Человек, малым чим умаленный от Ангел (ср.: Пс. 8, 6), о котором и Соломон говорит: велика вещь человек, и драгая муж творяй милость (Притч. 20, 6), сей человек, оттого что не сознал своего достоинства, но покорился плотским страстям, приложися скотом несмысленным и уподобися им!

Беседа на псалом пятьдесят девятый

Когда смотрю на ваше усердие слушать, и на немощь сил своих, приходит на мысль изображение уже подросшего младенца, который еще не отнят от груди и тревожит матерний сосец, иссушенный болезнью. Матерь знает, что у нее пересохли источники молока, но, привлекаемая и обеспокоенная младенцем, дает ему сосцы, не с намерением напитать его, но чтобы прекратить его плач. Так, хотя и мои силы иссушены долговременными и различными телесными недугами, однако ж готов предложить вам если не наслаждение значительное, то некоторое удовлетворение; потому что преизбыток вашей любви удовольствуется и тем, если одним моим гласом утолится ваше влечение ко мне. Посему да слышит мое вещание Церковь Божия и да научится говорить то, что недавно мы произносили: (13) даждь нам помощь от скорби, и суетно спасение человеческо.

Таким образом, смысл псалма не позволяет, может быть, мне и отговариваться болезнью, если скорбь уготовляет помощь, а не предлогом служит к немощи. Итак, тем, которые отринуты были за грехи и потом опять приняты по человеколюбию Божию, прилично говорить: (3) Боже, отринул ны еси и низложил еси нас, разгневался еси, и ущедрил еси нас. Лучше же сказать, поелику слово по естественному ходу мысли встретилось с разумеемым во псалме, то коснемся несколько его толкования.

История предлагаемого псалма, буквально по его надписанию, доселе не отыскана ни в одном из богодухновенных сказаний. Впрочем, прилежные испытатели Писания найдут нечто сходное с сею историей во второй книге Царств, в которой написано: и порази Давид Адраазара сына Раава царя Сувска, идущу ему поставити руку свою на реце Евфрате: и предвзя Давид от него тысящу колесниц и седмь тысящ конник и двадесять тысящ мужей пешцев, и разруши Давид вся колесницы, и остави себе от них сто колесниц (2 Цар. 8, 3–4). И немного ниже сего говорится: и царствова Давид над всем Израилем, и бе Давид творяй суд и правду… и Иоав сын Саруин над воинствы (ст. 15–16). И немного далее: и послаша сынове Аммони, и наяша Сирию Вефраамлю, и Сирию Сувску и Роовлю двадесять тысящ… мужей... И виде Иоав, яко бысть на него противное лице брани… и избра от всех юнош Израилевых, и устрои их противу Сириан... И видеша… раби Адраазаровы, яко падоша пред Израилем, и пребегоша ко Израилю и работаша им (2 Цар. 10, 6, 9, 19). С сею историческою выпискою находим согласным и надписание псалма, за исключением того, что временем сего столпописания означено то, в которое Давид сделался наиболее славен и знаменит своими воинскими доблестями.

Поэтому достойно исследования, почему он начинает сетованием и плачем, когда надлежало радоваться и благодушествовать по причине своих успехов, ибо иные речения приличны торжествующим, иные печальным. Победы же бывают поводом к всенародному торжеству не только для воинов, но и для земледельцев, купцов, ремесленников, для всех пользующихся благами мира.

Итак, почему же говорит: Боже, отринул ны еси и низложил еси нас, — а между тем Бог соделал их победителями? Каким образом низложил тех, которых настолько усилил, умножив у них оружие, колесницы, коней, подданных, сделав их данницею целую страну, всю Аравию, Финикию и Месопотамию? Любопытно узнать, не выражают ли слова сии какой-нибудь неблагодарности? Давид разбил сперва Адраазара, царя Сувского, взял у него тысячу колесниц, семь тысяч пешцев, потом поработил царя Сирийского, который помогал побежденному Адраазару, сделал его своим данником, в одно мгновение времени побил у него двадцать две тысячи, и третью одержал победу, когда сынов Аммоновых, ополчившихся пред враты града, победил его военачальник Иоав, который, разделив свои силы на две части, одних встретил спереди, а других одолел, зайдя в тыл. Как же среди таких доблестных подвигов выражается так печально и уныло, говоря: Боже, отринул ны еси и низложил еси нас, разгневался еси, и ущедрил еси нас?

Хотя временем сего столпописания было время успехов, однако же сила написанного относится к концу, а под концем разумеется, что приключится при скончании веков. Посему говорит, что псалом написан о изменитися хотящих. Вообще же можно разуметь о всем роде человеческом, так как польза псалма простирается на всех. Ибо изменяющиеся и изменитися хотящие суть те, которые ни тела не сохраняют в одинаковом состоянии, ни в расположении своем не бывают всегда тверды, но изменяются в теле с переменою возрастов и переменяют мысли, соображаясь с различными обстоятельствами. Ибо мы инаковы, когда еще дети, инаковы, когда уже юноши, иными делаемся, возмужав, и опять совершенно изменяемся, состарившись. А также мы инаковы при радостном состоянии дел и иными делаемся, находясь в горестном стечении обстоятельств; мы инаковы, когда больны, и инаковы, когда здоровы; инаковы во время брачного торжества, инаковы во время сетования.

Или, поелику не сказано: о изменяемых, но о изменитися хотящих, а сие речение имеет вид пророчества, потому что указывает на будущее время, то под изменитися хотящими приличнее разуметь тех, которые, оставив привычку отцов к суетному, будут соображать жизнь свою с евангельскою строгостью. Посему псалом написан не о тогдашних иудеях, но о нас, изменитися хотящих, о нас, которые многобожие обменивают на благочестие и идольское заблуждение — на познание Сотворившего нас, которые вместо беззаконного сластолюбия избирают законное целомудрие и свирели, лики, пьянство заменяют псалмом, постом и молитвою. Итак, если кто скажет, что псалом сей написан о нас,тот не погрешит против истины. Почему и словеса Божия (Рим. 3, 3) суть наши, и в Церкви Божией, как богониспосланные дары, читаются при каждом собрании, составляя как бы некоторую духовную пищу, подаваемую от Духа.

Но псалом сей написан и в столпописание, то есть его не должно слушать небрежно. Не давай же словам псалма, напечатлев их в памяти на короткое время, потом сливаться и изглаждаться в уме твоем, как написанное на веществе скорогибнущем вскоре начинает исчезать, но храни их написанными в душе твоей, как на столпе, то есть неизменными, твердыми, навсегда укорененными в памяти.

А если иудей будет исключать нас, говоря, что псалом писан не о нас, то пристыдим его написанным в том же псалме, объяснив ему нераздельность призвания и то, как оно сводит далеких между собою, созывает дальних и многих делает едиными чрез веру во Христа. Сказано: (9) Мой есть Галаад, и Мой есть Манассий; и Ефрема наименовал, и Иуду присовокупил, и Моава причислил, грозит наступить на Идумею и вместе благовествует о покорности всех: (10) Мне иноплеменницы покоришася.

Боже, отринул ны еси. Отринул еси нас, которые удаляются от Тебя по мере грехов своих; низложил еси скопища нашего лукавства, благодетельствуя нам тем, что приводит нас в немощь; разгневался еси, когда бехом естеством чада гнева (Еф. 2, 3), упования не имуще и безбожни в мире (Еф. 2, 12); ущедрил еси нас, когда Единородного Твоего предположи Ты в жертву умилостивления за грехи наши (см.: Рим. 3, 25), чтобы в крови Его нашли мы избавление (см.: Еф. 1, 7).

Но мы, облагодетельствованные Тобою, не познали бы сего, если бы (5) не напоил еси нас вином умиления. Вином называется слово, которым ожесточенное сердце приводится в чувство.

(6) Дал еси боящимся Тебе знамение, еже убежати от лица лука. Моисей на косяках дверей домов израильтян полагал в знамение кровь овчую, а Ты дал нам знамение — самую кровь непорочного Агнца, закланного за грехи мира. И Иезекииль говорит, что дается знамение на лица. Сказано: идите вслед его, изсецыте и не пощадите и не помилуйте. старца и юношу и деву и младенцы и жены избийте в потребление: а ко всем, на нихже есть знамение, не прикасайтеся (ср.: Иез. 9, 4–6 ) .

(8) Бог возглагола во святем Своем: возрадуюся, и разделю Сикиму. Сикима избранны участок земли, данный Иаковом Иосифу (ср.: Быт. 48, 22), прообразует Завет, который по видимости дан был одному Израилю. Сей-то избранный Завет, сие-то наследие народа, обращу в раздел и сделаю общим с прочими. А когда Завет будет разделен между всеми и польза сделается общею для всех облагодетельствованных Богом, тогда и юдоль жилищ размерится, то есть вся вселенная, как по жребиям, разделена будет для селений на всяком месте. Тогда и далеких между собою приведет в соприкосновение Умиротворяющий аще земная, аще ли небесная (Кол. 1, 20), и средостение ограды Разоривый сотворит обоя едино (ср.: Еф. 2, 14).

(9) Мой есть Галаад, и Мой есть Манассий. Галаад есть потомок Манассии (ср.: 1 Пар. 7, 17). Сим показывается нисходящий от Бога последовательный ряд патриархов, от нихже Христос по плоти (ср.: Рим. 9, 5). И Ефрем заступление (Пс. 107, 9) главы Моея, Иуда царь Мой. Расторженные части соединяет единомыслием.

(10) Моав коноб упования или, как другой толковник говорит, коноб омовения, или коноб беззаботности, то есть человек отверженный, которому с угрозою сказано, что не взойдет в Церковь Господню, ибо не внидет Амманитин и Моавитин до третьего и до десятаго рода и даже до века (ср.: Втор. 23, 3). Впрочем, поелику Крещение подает оставление грехов и должникам доставляет беззаботность, то пророк, указывая на избавление и на усвоение Богу чрез Крещение, говорит: Моав есть коноб омовения или коноб беззаботности. Итак, все иноплеменницы покоришася, подклонившись под иго Христово.

Посему-то и на Идумею налагает (ср.: Пс. 107, 10) сапог Свой. А сапог Божества есть богоносная плоть, чрез которую Оно снизошло к человекам.

В сей надежде, ублажая время пришествия Господня, пророк говорит: (11) кто введет мя во град ограждения? И может быть, разумеет Церковь, называя градом, потому что она есть собрание вселяющихся законно, и градом ограждения по ограде веры. Почему один из толковников весьма удачно перевел: во град огражденный. Итак, кто мне даст видеть сие великое зрелище — Бога, пришедшего к человекам? На сие-то указывают слова Господа: яко мнози пророцы и праведницы вожделеша видети, яже видите, и не видеша (Мф. 13, 17).

(13) Даждь нам помощь от скорби. Будем искать помощи не в крепости, не в благосостоянии плоти, пожелаем заступления не от кого-либо из почитаемых знатными у людей. Не множеством денег, не превосходством силы, не высотою славы приобретается победа, напротив того, из преизбытка скорби Господь подаст помощь взыщущим Его. Таков был и Павел, который скорби ставил себе в похвалу, почему мог говорить: егда немощствую, тогда силен есмь (2 Кор. 12, 10). Даждь и нам, Господи, помощь от скорби, ибо скорбь терпение соделовает, терпение же искусство, искусство же упование: упование же не посрамит (Рим. 5, 3–5). Видишь, куда возводит тебя скорбь? К непостыдному упованию! Болен ли ты — благодушествуй, потому что егоже любит Господь, наказует (Евр. 12, 6). Беден ли ты — веселись, потому что ожидают тебя Лазаревы блага. Терпишь ли бесчестие за имя Христово — ты блажен, потому что бесчестие твое обратится в ангельскую славу.

Убедим себя, братья, во время искушения прибегать не к человеческим надеждам и не здесь, на земле, искать себе помощи, но совершать моления со слезами и воздыханиями, с прилежною молитвою, с напряженным бдением, ибо тот получает помощь от скорби, кто человеческую помощь презирает, как суетную, и утверждается в надежде на могущего спасти нас, утверждается же о Христе Иисусе, Господе Нашем, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

Беседа на псалом шестьдесят первый

(1) В конец, о Идифуме, псалом Давиду. Два знаем псалма с надписанием: о Идифуме, тридцать восьмой и тот, который в руках. Думаю же, что сочинение псалмов принадлежит Давиду, а Идифуму переданы они для того, чтобы он пользовался ими при исцелении душевных страстей и чтобы пением их при народе как Бог прославлялся, так и слушащие сие стройное пение исправлялись в нравах. Ибо Идифум был священный псалмопевец, как свидетельствует нам история в книге Паралипоменон, говоря: и с ними Еман и Идифум… и, трубы и кимвалы еже возглашати, и органы пений Божиих (1 Пар. 16, 41–42). И немного ниже: и постави Давид Царь и князи силы над делы сыны Асафовы и Емани и Идифумовы, иже провещаваху в гуслех и псалтирех (1 Пар. 25, 1).

Тот и другой псалмы преимущественно рассуждают о терпении, которым укрощается душевная раздражительность, а по истреблении всякого высокомерия усовершается смирение. Ибо трудно представить, чтобы человек, который не терпит быть ниже всех и последним, мог когда-нибудь или, укоряемый, удержаться от гнева, или во время скорби препобедить искушения долготерпением. А кто преуспел в высшем смирении, тот, слыша укоризны, поелику сам себя сознает еще более достойным унижения, не смутится душою от того, что бесчестят его словами. Но если назовут его бедным, знает, что он действительно нищ во всем и скуден и всякий день имеет нужду в подаянии от Господа. Если назовут его человеком низкого происхождения и неизвестным в свете, у него давно запечатлено в сердце, что он создан из персти.

Посему-то псалмопевец в первом из сих псалмов говорит: рех: сохраню пути моя (Пс. 38, 1), и изображает как злоумышление грешника, так собственное свое терпение. Внегда востати, говорит, грешному предо мною, онемех и смирихся, и умолчах от благ (2–3). Потом продолжает: обаче всяческая суета всяк человек живый (6). И далее: сокровищствует, и не весть, кому соберет я (7).

В настоящем же псалме начинает недоумением, как бы беседуя со своей душою и продолжая начатую прежде речь. Чтобы душа, покорившись мудрованию плоти, не предалась гневу и скорби, говорит он: для чего делаю рабою негодных страстей душу, которой Творец ее поручил управлять телом и телесными страстями? Посему должно владеть страстями, работать же Богу. Ибо невозможно, чтобы в душе царствовали грех и Бог, напротив того, должно над пороком брать верх и покоряться Владыке всяческих. Посему-то пророк, обращая речь к тому, кто наводит на него искушения, возбуждает против него великое множество зол и высоту духа старается поработить и подчинить плоти, как бы в обличение суетности такого злоумышления говорит: что принуждаешь меня служить, кому я не обязан? У меня есть Владыка, я знаю истинного Царя.

(2) Не Богу ли повинуется душа моя? От Того бо спасение мое. Пророк сказал причину заботливости о повиновении — именно ту, что спасение от Бога. Творцу свойственно заботиться о безопасности тварей сих. Или от Того спасение, то есть Давид пророчески предвидит грядущую благодать воплощения Господня, потому говорит, что должно служить Богу и любить Его. Он предустроил столь великое благодеяние роду человеческому, что и Своего Сына не пощаде, но за нас всех предал есть (Рим. 8, 32). Ибо Писанию обыкновенно называть спасением Христа Божия, как и Симеон говорит: ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко… яко видесте очи мои спасение Твое (Лк. 2, 29–30).

Итак, повинемся Богу, потому что от Него спасение. А что такое спасение, пророк толкует: это не простое действие, сообщающее нам некоторую благодать к избавлению от немощи и к благосостоянию тела. Но что же такое спасение?

(3) Ибо Той Бог мой и Спас мой, Заступник мой, не подвижуся наипаче. Бог наш есть Сын Божий; Он и Спаситель рода человеческого, подкрепляющий немощь нашу, прекращающий волнение, производимое в душах наших искушениями. Не подвижуся наипаче. Псалмопевец, как человек, сознается в волнении. Наипаче. В душе человеческой невозможно не быть некоторому волнению от искушений. Пока погрешаем редко и не в важном, мы слегка только колеблемся, как растения, качаемые тихим ветром. Но когда худые наши дела делаются и многочисленнее и важнее, тогда по мере возрастающих грехов и волнение обыкновенно в нас усиливается. И одни приходят в колебание сверх меры, а другие доходят до того, что вырванные с корнем, бывают низложены, когда дуновение порока сильнее всякой бури исторгает как бы корни души, на которых она утверждалась Божественною верою. Потому и я, говорит псалмопевец, колебался, как человек, но не поколеблюсь наипаче, потому что меня поддерживает десница Спасителя.

(4) Доколе належите на человека? Убиваете вси вы, яко стене преклоненн и оплоту возриновену. Псалмопевец опять препирается с лукавыми служителями диавола, жалуясь на безмерность предприемлемых ими злых умыслов. Мы люди, слабые живые существа, а вы належите на нас, не довольствуясь первым нападением, но нападаете в другой и в третий раз, пока не низложите душу встретившегося вам, так что она будет подобна стене наклоненной и оплоту разрушенному. Стена, пока она стоит в прямом положении, бывает тверда, а когда наклонится, тогда необходимо ей разрушиться и упасть, ибо тяжелое тело односоставное и по наклонении может быть спрямлено, а тела, составленные из многих частей, как скоро сделается в них перевес на одну сторону, не допускают уже и возможности их спрямить.

Итак, псалом дает разуметь, что, поелику природа человеческая, будучи сложною, преклонена грехом, то ей непременно должно разрушиться, чтобы по обновлении Художником, создавшим ее в начале, восприять безопасность, неразрушимость и неувлекаемость по чьему-либо злоумышлению в новое падение. Сказано: Божие тяжание, Божие здание есте (1 Кор. 3, 9). Сие-то здание поколебал враг; Зиждитель исправил происшедшие в нем повреждения. А таким образом, хотя разрушение необходимо по причине греха, однако же велико воскресение по причине бессмертия.

(5) Обаче цену мою совещаша отринути, текоша в жажди: усты своими благословляху, и сердцем своим кленяху. Цена человека есть Кровь Христова. Ибо сказано: ценою куплени есте: не будите раби человеком (1 Кор. 7, 23). Сию-то цену умыслили сделать для нас бесплодною воители лукавого, снова вводя в рабство освобожденных однажды. Текоша в жажди. Пророк выражает жестокость злокозненности демонов — они устремляются на нас, жаждуя нашей погибели. Усты своими благословляху, и сердцем своим кленяху. Многие одобряют худые дела: шутливого называют забавным, сквернослова — знающим обхождение, чрезмерно взыскательного и гневливого именуют человеком, не заслуживающим презрения, скупого и необщительного хвалят за расчетливость, расточительного — за щедрость, блудника и распутного — за умение наслаждаться и за развязность, вообще всякий порок прикрашивают именем соприкосновенной добродетели. Такие люди устами благословляют, а сердцем клянут, потому что своими похвалами навлекают проклятие на жизнь хвалимых, подвергая их вечному осуждению за то самое, за что одобряют их.

Псалмопевец опять обращает речь к душе, чтобы усилить ее повиновение Богу. (6) Обаче, говорит он, Богови повинися, душе моя, яко от Того терпение мое. Сим показывает, как велики искушения, и говорит одно с апостолом, что Бог не оставит нас искуситися паче, еже мы можем понести (ср.: 1 Кор. 10, 13), яко от Того терпение мое.

(8) О Бозе спасение мое и слава моя: Бог помощи моея, и упование мое на Бога. Блажен, кто не восхищается никакою житейскою высотою, но Бога имеет славою своею, кто хвалится о Христе и может сказать с апостолом: мне же да не будет хвалиться, токмо о кресте Христове (Гал. 6, 14). Поныне многие хвалятся телом своим: таковы упражнявшиеся в борьбе или вообще цветущие свежестью возраста. Многие хвалятся мужеством на войне, почитая добродетелью даже убийство единоплеменников, потому что воинская доблесть и памятники, воздвигаемые полководцем и городами, соразмеряются с количеством убийств. Одни славятся сооружением городских стен, другие устройством водопроводов и постройкою больших зданий для упражнений в борьбе. Этот, иждивая свое богатство на борцов со зверями и восхищаясь суетными кликами толпы, надмевается похвалами и много о себе думает, поставляя славу в своем позоре и даже, в видных местах города написав на досках грех свой, выставляет его напоказ. Другой славится богатством, а иной — тем, что он сильный и непреоборимый вития или знаток в мирской мудрости. О славе всех таких людей надобно сожалеть, а ублажать тех, которые прославляют своею славою Бога. Если иной высоко ставит, что он служит при царе и почтен от него великою честью, то сколько же ты должен себе ставить в честь, что ты раб Великого Царя, призван Им в тесное общение, приял Дух обетования, чтобы, запечатлевшись Им, соделаться сыном Божиим.

Познав же на себе самом пользу искреннего упования на Бога, псалмопевец призывает и народ соревновать ему в этом, говоря: (9) уповайте на Него весь сонм людей: излияйте пред Ним сердца ваша. Невозможно нам соделаться способными к приятию Божественной благодати, не изгнав из себя порочных страстей, какие овладели нашими душами. Я видал, что врачи не прежде дают целебные лекарства, как прежде посредством рвоты очистив нутро от того болезнетворного вещества, которое невоздержные скопили в себе худым поведением. И в сосуд, который был занят какою-нибудь зловонною жидкостью, не вымыв, не наливают мира. Посему должно быть вылито помещавшееся прежде, чтобы могло вместиться вновь вливаемое.

(10) Обаче суетни сынове человечестии. Пророк знал, что не все следуют его увещанию, не все соглашаются надеяться на Бога, а напротив того, имеют надежду на суеты житейские. Посему говорит: обаче суетни сынове человечестии, лживи сынове человечестии. Почему суетны? Потому что лживы. В чем же особенно изобличается их лживость? В мерилех еже неправдовати. О каких мерилах говорит пророк? Разве всякий человек стоит и вешает? Разве все — продавцы шерсти и мяса, торгуют золотом или серебром или вообще только и занимаются, что вещами, которые купцы обыкновенно продают на меру и на вес? Но много ремесленников всякого рода, которые не имеют нужды в весах для своей работы. Многие занимаются мореходством, многие обращаются около судебных дел и народоправления. И у них, правда, есть ложь, только обман делается не посредством весов.

Что же значит сказанное пророком? То, что внутри каждого из нас есть некое мерило, устроенное Творцом нашим, с помощью которого можно различить природу вещей. Дах пред лицем твоим жизнь и смерть, благо и зло (Втор. 30, 15) — две вещи, по природе взаимопротивоположные. Взвешивай же их на собственном судилище твоем, вымеряй тщательно, что полезнее для тебя, избрать ли временное удовольствие и за него получить вечную смерть или, избрав злострадание при упражнении в добродетели, употребить это средством к приобретению вечного наслаждения.

Итак, люди лживы, потому что в них растлилось судилище души. О них и пророк жалея говорит: горе глаголющим… тму свет, и свет тму, глаголющим горькое сладкое, и сладкое горькое (ср.: Ис. 5, 20). Передо мной, говорит псалмопевец, только настоящее, а будущее кто знает? Ты худо меряешь, когда предпочитаешь худое доброму, суетное ценишь дороже истинного, временное ставишь выше вечного, скоропроходящее удовольствие избираешь вместо нескончаемого и непрерывного веселья. Посему лживи сынове человечестии в мерилех еже неправдовати.

Неправду же делают они первоначально сами против себя, а потом и против ближних, потому что и сами себе худые советники в делах, и для других служат дурным примером. Тебе нельзя сказать в день суда: я не знал добра; тебя обличают собственные твои весы, достаточные к разделению добра и зла. Телесные тяжести познаем по наклонению стрелки на весах, а что в жизни достойно предпочтения, то различаем свободным произволением души, и сие-то псалмопевец назвал мерилом, потому что свобода равно может склоняться на ту и на другую сторону.

(11) Не уповайте на неправду, и на восхищение не желайте. Выше сказал: уповайте на Него весь сонм людей. Но видел медленность в повиновении и произнес: обаче суетни сынове человечестии. Теперь опять запрещает уповать на неправду. Кто собранное неправдою богатство почитает для себя достаточным средством к силе и могуществу, тот подобен больному, который в самой сильной болезни поставляет свое здоровье. Не уповайте на неправду; она препятствует тебе во всяком деле. И на восхищение не желайте: псалмопевец увещевает не быть похотливым на чужое.

Богатство аще течет, не прилагайте сердца. Если видишь, что иной чрезмерно богат, не считай жизнь его блаженною. Если отовсюду и из неисчерпаемых источников текут к тебе деньги, не допускай до себя их обилия. Богатство аще течет. Подивись сему речению! Свойство богатства текучесть. Быстрее потока протекает оно мимо владеющих им и обыкновенно переменяет их одно за другим. Как река, стремящаяся с высоты, приближается к стоящим на берегу, но вдруг коснулась и в ту же минуту удалилась, так и выгоды богатства весьма быстро появляются и ускользают, имея обычай переходить от одного к другому. Это поле сегодня принадлежит одному, завтра будет принадлежать другому, а чрез некоторое время еще новому владельцу. Посмотри на дома в городе; сколько уже принимали они наименований со времени своего существования, называясь по имени то одного, то другого владетеля! И золото, постоянно утекая из рук владеющего им, переходит к другому, а от другого к третьему. Скорее можешь удержать воду, сжатую в реке, нежели надолго сохранить у себя богатство. Посему прекрасно сказано: богатство аще течет, не прилагайте сердца. Не пристращайся к нему душою своею, но извлекай из него пользу; не люби его чрезмерно и как одному из благ не дивись ему, но употребляй его в служение как орудие.

Потом псалмопевец ко всему сказанному присовокупляет изречение, не собственными своими словами, но как слышал его от Бога. Ибо говорит: (12) единою глагола Бог, двоя сия слышах. И никто не смущайся, будто бы в сказанном есть странность, а именно, что Бог говорил однажды, а пророк слышал это два раза. Ибо возможно однажды сказать так, чтобы в сказанном однажды заключалось многое. Один человек, встретившись с другим однажды, о многом переговорил с ним, и выслушавший его речи может сказать: однажды он говорил со мною, но насказал многое. Таков же смысл и теперь сказанного. Однажды мне было Божие явление, но два предмета, о которых говорил мне Бог. Пророк не сказал: об одном глагола Бог, но двоя сия слышах, в таком случае оказалось бы, что речь заключает в себе противоречие.

Итак, что же это за двоя, слышанные пророком? Зане держава Божия, (13) и Твоя Господи милость. Я слышал, говорит пророк, что Бог силен на суде и что Он же милостив. Посему не уповайте на неправду, не прилагайтесь к богатству, не избирайте суеты, не носите с собою растленного судилища души. Зная, что крепок Владыка наш, бойтесь крепости Его и не отчаивайтесь в Его человеколюбии. Для того чтобы не делать неправды, хорош страх, а для того чтобы, поползнувшись однажды на грех, не вознерадеть о себе по безнадежности, хороша надежда на милость. Ибо держава Божия, и от Него же милость.

Яко Ты воздаси комуждо по делом его. Ибо мерою, еюже мерите, возмерится вам (Лк. 6, 38). Оскорбил ты брата? И себе ожидай равного. Грабил ты низших, бил бедных, срамил укоризнами, клеветал, лгал, посягал на чужое брачное ложе, нарушал клятву, прелагал пределы отцов (ср.: Притч. 22, 28), налагал руки на имущество сирот, оскорблял вдовиц, настоящее удовольствие предпочитал обетованным благам? Ожидай воздаяния за это. Ибо еже сеет каждый, тожде и пожнет (ср.: Гал. 6, 7). Впрочем, если и доброе что сделано тобою, то и за это ожидай многократно большего воздаяния. Во всю жизнь свою памятуя сие изречение, возможешь избежать многих грехов о Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

Беседа на псалом сто четырнадцатый

Заранее заняв сию священную ограду мучеников и с половины ночи умилостивляя песнопениями Бога мучеников, вы терпели до сего полудня, ожидая моего пришествия. Посему вам, которые честь мучеников и служение Богу предпочитают сну и упокоению, награда готова. Но если и мне должно оправдывать себя в замедлении и в том, что надолго оставил вас, скажу на это причину. Все время настоящего дня употребил я на то, чтобы устроить другую, сей равночестную, Церковь Божию, отделенную от вас немалым расстоянием. Итак, поелику Господь даровал мне и им служение исполнить, и вашу любовь не обмануть, то воздайте со мною благодарение Благодетелю, Который эту видимую немощь моего тела подкрепляет Своею невидимою силою. Но чтобы не огорчить вас, удерживая долго, кратко побеседую из псалма, который застал я вас поющими, и по мере сил своих напитав души ваши словом утешения, отпущу, чтобы каждый из вас занялся попечением о теле своем.

Что ж было препето вами? Следующее: (1) Возлюбих, яко услышит Господь глас моления моего. Не всякому можно сказать: возлюбих, а только тому, кто уже совершенен, вышел из рабского страха и приял дух сыноположения. К слову возлюбих не присовокуплено, кого именно возлюбил, подразумевается же: Бога всяческих. Ибо достолюбезное в собственном смысле есть Бог, так как по определению то достолюбезное, чего все желают. А Бог есть благо, первое и совершеннейшее из благ.

Итак, возлюбил я Самого Бога и с радостью принял за Него страдания. Какие же то страдания, пророк описывает несколько ниже: болезни смертныя, беды адовы, скорбь и болезнь — все это казалось ему достолюбезным по любви к Богу и по упованию того, что соблюдается понесшим страдания за благочестие. Не против воли, не насильственно и не принужденно вытерпел я подвиги, говорит пророк, но с какою-то любовью и расположением переносил труды, почему могу сказать: зане Тебе ради умерщвляемся весь день (Пс. 43, 23). И кажется, что сие равносильно апостольскому слову и сказано с тем же расположением, с каким и апостол говорит: кто ны разлучит от любве Божия; скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда, или меч (Рим. 8, 35)? Итак, возлюбих все сие, зная, что переношу беды за благочестие и имею зрителем и подвигоположником Владыку всяческих. Яко услышит Господь глас моления моего. Так и каждый из нас может исполнить трудное в заповедях, когда жизнь свою, как пред зрителем, открывает перед Богом всяческих.

(2) Яко приклони ухо Свое мне. Пророк сказал приклони не для того, чтобы составил ты какое-нибудь чувственное понятие о Боге, будто бы имеет Он уши и приклоняет их по причине тихого голоса, как делаем мы, приближая слух твой к говорящим слабо, чтобы вблизи разобрать произносимое. Напротив того, он сказал приклони, чтобы показать собственную свою немощь, то есть снизойти по человеколюбию ко мне, лежащему на земле, как человеколюбивый врач, приклоняя слух свой к больному, который от великого изнеможения не может говорить внятно, вблизи узнает нужды страждущего.

Итак, приклони ухо Свое мне. Божий слух для ощущения не имеет нужды в голосе. Бог и по движениям умеет узнавать просимое. Или не слышишь, что Моисей, который ничего не говорит, но в неизрекаемых своих воздыханиях молит Господа, услышан был Господом, и Он сказал Моисею: что вопиеши ко Мне (Исх. 14, 15)? Бог умеет услышать и праведную кровь, у которой нет языка, нет голоса, пронизывающего воздух. Явление же праведных дел пред Господом есть велегласие.

И во дни моя призову. Мы, один день помолившись или один час, и то немного, поскорбев о своих грехах, отлагаем попечение, как будто сделали уже нечто равномерное своей греховности. Но святой пророк объявляет, что он приносит исповедание, соразмерное всему времени своей жизни. Ибо говорит: во вся дни моя призову. Потом, чтобы ты не подумал, будто бы призывал он Бога, потому что благоденствовал в сей жизни и все дела его текли благоуспешно, описывает величие бедствий, в которых не забывал он имени Божия.

Ибо говорит: (3) объяша мя болезни смертныя, беды адовы обретоша мя. Под словом болезни у пророка в собственном смысле разумеются обыкновенные боли при чревоношении, когда чрево, угнетенное бременем, побуждает носимый плод к выходу вон, а потом детородные члены, сгнетенные и натянутые во время чревоношения, сотрясениями и сжатиями жил причиняют рождающим самые острые боли и жесткие мучения. Сие понятие болезней он перенес и на болезни смертные, поражающие живое существо при разлучении души и тела. Я претерпел, говорит он, не что-нибудь довольно сносное, но испытывал даже самые болезни смертные и доведен был до опасности снизойти во ад. Сие ли одно терпел он, чем хвалится, или нередко терпел, хотя то же, но невольно, тогда как вынужденное не заслуживает похвалы?

Но смотри на великодушие подвижника. Когда, говорит он, объяша мя болезни смертныя и беды адовы обретоша мя, тогда я не только не пал под тяжестью сих искушений, но даже добровольно подверг себя еще гораздо более многочисленным искушениям, как бы сам для себя добровольно изобретал скорбь и болезнь, а не против воли они постигали меня. Выше сказал: беды адовы обретоша мя, а здесь: скорбь и болезнь обретох. Так как в бедах оказался я неослабным при всех наваждениях искусителя, то, чтобы показать преизбыток любви к Богу, приложил я скорбь к скорби и болезнь к болезни, не в надежде собственною силою противостать скорбному, но потому что призвал имя Господне. Подобно сему сказанное апостолом: во всех сих препобеждаем за Возлюблюшаго ны (Рим. 8, 37).

Побеждает, кто неослабно переносит приключающееся по необходимости; препобеждает же, кто в доказательство терпения самопроизвольно навлекает на себя болезнь. Кто впал в какой-нибудь смертный грех, тот должен говорить: объяша мя болезни смертныя, ибо сказано: всяк творяй грех от диавола рожден есть (1 Ин. 3, 8). Когда я был делателем греха, говорит Давид, и когда носила меня во чреве смерть, тогда обретен я был бедами адовыми. Чем же исцелил я себя? Тем, что обретох скорбь и болезнь покаяния; придумал для себя терзание покаяния, соразмерное тяжести греха, и таким образом дерзнул призвать имя Господне. Что же сказал я? (4) О Господи, избави душу мою, я содержусь в плену. Ты дай за меня выкуп и избави душу мою.

Милостив Господь и праведен. Писание с милосердием Божиим везде соединяет правду, научая нас, что и милость Божия — не без суда, и суд не без милости. Бог, и милуя, с рассуждением и мерою оказывает милосердие достойным, и судя, с пощадою нашей немощи производит суд, наказывая нас более по человеколюбию, нежели для воздаяния равным за равное. И Бог наш милует. Милосердие есть болезнование об угнетенных сверх меры их вины, ощущаемое сострадательными. Милосердуем о том, кто из великого богатства впал в крайнюю нищету, кто из крепкого телесного здоровья перешел в крайнее изнеможение, кто прежде восхищал красотою и свежестью своего тела и потом поврежден обезображивающими болезнями. Поелику и мы некогда были славны в райском состоянии, а по причине падения стали бесславны и унижены, то Бог наш милует, видя, какими мы были и какими сделались. Посему и Адама призывал Он гласом милосердия, говоря: Адаме, где еси (Быт. 3, 9)? Ибо не извещения требовал Всеведущий, но хотел, чтобы Адам размыслил, чем он был и чем стал. Где еси, то есть какому падению подвергся ты, будучи на такой высоте?

(5) Храняй младенцы Господь: смирихся, и спасе. Понимать ли это в естественном отношении, человеческая природа не могла бы существовать, если бы сами дети и грудные младенцы не были хранимы Господом. Ибо каким образом они, носимые в материнской утробе, могли бы питаться или иметь движение, проводя жизнь а помещении столь тесном, не представляющем удобства к обращению, даже в темном и влажном месте, не имея возможности ни дышать, ни жить жизнью человеческою, но подобно рыбам плавая во влажности, если бы не поддерживало их Божие охранение? Потом каким образом могли бы они хотя на малое время продолжать жизнь по выходе в место, для них непривычное, и, охладившись воздухом после теплоты, какая была в матерней утробе, если бы не спасал их Бог? Итак, храняй младенцы Господь: смирихся, и спасе мя. Или можешь понимать сии слова так: поелику я обратился и стал как младенец, принял Царство Небесное, как дитя, и незлобием довел себя до детского смирения, то храняй младенцы Господь, как скоро смирихся, спасе мя.

(6) Обратися душе моя в покой твой, яко Господь благодействова тя. Сам себе предлагает утешительное слово добрый подвижник, говоря подобно Павлу: подвигом добрым подвизахся, течение скончах, веру соблюдох: прочее убо соблюдается мне венец правды (2 Тим. 4, 7–8). То же говорит самому себе и пророк: поелику ты прошел уже довольное поприще жития сего, то обратися наконец в покой твой, яко Господь благодействова тя. Ибо вечный покой предстоит тем, которые в здешней жизни законно подвизались, — покой, не по заслугам дел воздаваемый, но по благодати великодаровитого Бога даруемый уповавшим на Него. Потом, не говоря еще о тамошних благах, но возвещая, как освободился от мирских тревог, благодарит за сие Освободителя душ, Который избавил его от многоразличного и тяжкого рабства страстям. Как же это?

(7) Яко изъят душу мою от смерти, очи мои от слез, и нозе мои от поползновения. Чрез сравнение с настоящим состоянием изображает будущий покой. Здесь, говорит он, объяша мя болезни смертныя, а там (Бог) изъят душу мою от смерти; здесь очи от скорби проливают слезы, а там уже нет слез, которые бы помрачали зеницы увеселяющихся красотой славы Божией, ибо отъят Господь Бог всякую слезу от всякаго лица (Ис. 25, 8); здесь много опасностей к поползновению, почему и Павел говорил: мняйся стояти да блюдется, да не падет (1 Кор. 10, 12), а там стопы стоят твердо, жизнь неизменна, нет опасностей увлечься в грех, потому что нет ни плотского восстания, ни содействия жены ко греху. В воскресении нет ни мужского ни женского пола, но есть какая-то единая и единообразная жизнь для благоугождающих своему Владыке и для обитающих в стране живых. Мир сей и сам смертен, и служит жилищем для умирающих. Поелику состав видимых вещей сложен, а все сложное обыкновенно разрушается: то и мы, живущие в мире,как части мира по необходимости участвуем в естестве целого. Посему мы, человеки, многократно умираем даже прежде, нежели смерть разлучит душу с телом.

И да не покажется тебе странным сказанное, напротив того, вникни в саму действительность. В продолжение трех седмин лет человек обыкновенно испытывает три перемены и превратности в возрасте и в образе жизни и по истечении каждой седмины особый предел заключает собою прошедшее и ясно обозначает изменение. В первой седмине детский возраст оканчивается выпадением зубов; возраст отрока, способного к учению, продолжается до юношества; юноша по совершении двадцать первого года, как скоро щеки его начнут покрываться первым пухом, исчезает неприметно, из юноши изменяясь уже в мужа. Посему когда видишь мужа, в котором постепенное с годами возрастание прекратилось, рассудок уже утвердился и не осталось следа юности, тогда не заключишь ли, что прошедшее в нем умерло? И опять, старец, преобразившийся и в наружном виде и в душевных расположениях, явно становится не таким, каким был прежде. Посему жизнь человеческая обыкновенно бывает исполнена многих смертей, не только при переходе из одного возраста в другой, но и при душевных падениях в грех. А где нет ни телесного, ни душевного изменения, потому что ни рассудок не заблуждается, ни расположение не переменяется и никакое обстоятельство не нарушает постоянства и безмятежия помыслов, там — страна истинно живых, всегда подобных себе самим. В ней пророк обещается особенно благоугождать Богу всяческих, так как ничто внешнее не будет препятствовать ему в исполнении намерения служить истинно и равночестно с ангелами. Сказано: тщимся, аще в теле пребывая, аще отходяще от тела, благоугодни Ему быти (ср.: 2 Кор. 5, 9). Такова страна живых: в ней нет ночи, нет сна — образа смерти, нет пищи, нет пития — сих подкреплений нашей немощи, нет болезни, нет страданий, ни врачей, ни судилищ, ни торговли, ни искусств, ни денег — этого начала зол, предлога к браням, корня вражды. Это — страна живых, не умирающих грехом, но живущих истинною жизнью во Христе Иисусе, Которому слава и держава во веки веков, аминь.

 

 
Ко входу в Библиотеку Якова Кротова