Cерафим Звездинский (7 апреля 1883 — 26 августа 1937). Сын московского единоверческого священника Ивана, Николай Звездинский в три года потерял мать. Он окончил семинарию и Московскую духовную академию, начал обычную карьеру учёного монаха, будущего церковного администратора: сперва преподавал церковную историю в Вифанской духовной семинарии, в 1914 году стал архимандритом Кремлёвского Чудова монастыря (ему покровительствовал еп. Арсений Жадановский, занимавший этот пост ранее). Отличался строгостью, некоторые монахи перешли в другую обитель. Ещё до этого старец Алексий Зосимовский благословил Звездинского никого не исповедовать — может быть, чувствуя, что он будет слишком строг к кающимся. Но запретить администрировать было невозможно: Церковь тогдашняя на этом строилась.
Крушение монархии было для Звездинского религиозной трагедией. В августе 1918 г. монахи были выставлены из Кремля большевиками. 3 января 1920 г. патр. Тихон поставил его своим викарием в Дмитров. Во время угощения после литургии митр. Сергий Страгородский пошутил, указывая на деревянную ложку, что вот это — самое важное, что может понадобиться в будущем, в тюрьме.
28 ноября 1922 г. Звездинского арестовали — он мешал властям насаждать раскол, к которому примкнул и Страгородский. Еп. Серафим присоединился к еп. Феодору Поздеевскому, который создал в Даниловском монастыре центр сопротивления компромиссам. Весной его сослали на два года в Зырянский край — вместе с еп. Афанасием Сахаровым и еп. Николаем Ярушевичем. Он освободился, когда умер патр. Тихон и его преемником стал митр. Пётр Полянский (знакомый ещё отца Звездинского). 11 ноября 1925 года Полянский был арестован и назначил своим преемником Звездинского. Однако, чекисты не пустили того даже на порог канцелярии, и еп. Серафим жил под Звенигородом в Аносиной пустыни. Руководство принял на себя митр. Сергий Страгородский,
Автор воспоминаний о Звездинском, монахиня, формулировала суть расхождений так: одни считали, что «нужна и канцелярия», «не на коленке же писать резолюции», Звездинский же полагал, что «Дух Святый не нуждается в формальностях; сильнее сговоров с властью земной; что истина, правда и свобода «в руце Божией». Уже в 1922 году в проповеди он говорил о том, что подпольное существование для Церкви даже неизбежно в «последние времена»:
«Откровение Иоанна Богослова говорит о появлении зверя, борющегося с Агнцем Божиим, там говорится о Жене, родившей Сына, которого преследовал страшный зверь, вышедший из бездны. Но Жена скрылась в пустыне. По толкованию св. отцов Жена — Церковь Христова. Они предсказывали, что придет время, когда снова верующим придется уходить в подземелье, скрываться в пустыню. Не наступает ли теперь это время? Будьте крепки духом, будьте внимательны».
Спустя пять лет Звездинский говорил ещё резче:
«Когда же с пришествием антихриста верующие принуждены будут уйти под землю, там совершать Божественную литургию, там возносить бескровную Жертву, тогда погибнет наш мир, померкнут и двигнутся светила небесные, иссохнут источники, засохнет земля и не даст плодов».
9 сентября 1927 г. Звездинский и еп. Зиновий Дроздов, с которым они вместе жили в Сарове (а после закрытия монастыря — в Меленках, маленьком городке под Муромом), были арестованы.
В Москве Тучков, руководивший большевизацией Церкви, потребовал от них принять сторону митр. Сергия и «лояльности» к Советской власти. Дроздов отказался, сказав «морально не могу», Звездинский сказал «я тоже не могу, по болезни». Тучков, видя, что епископы не настроены радикально, смилостивился и потребовал одного: «Тише живите». В тот же день оба епископа пришли к митр. Сергию Страгородскому и подали прошения об уходе на покой.
Страгородский опять пошутил на тюремную тему, на это раз — с другой стороны решётки:
«Что это? — протест? Несогласие с Синодом? Нежелание договориться? А знаете, что митрополит Петр за свою несговорчивость поехал в «Хе» — в Заполярье, а вы будете не в «Хе», а в «хе-хе-хе».
Звездинский и «за штатом» продолжал служить литургии, у него был круг духовных дочерей, оппозиция его была «мягкой». Он не запрещал молиться и причащаться там, где на службе называли («поминали») главой Церкви Страгородскому, но «Св. Тайны принимать советовал лучше у непоминающих».
На практике это приводило к тому, что его паства считала себя покинувшими Церковь. Одна из монахиней, умирая в 1941-м году, позвала священника «старого поставления» (до 1927 года, видимо) и попросила: «Приобщите меня к Православной Церкви». Священник оказался разумным и ответил: «Причаститесь — и всё. Достаточно принять Таинство и нет разделения между нами».
Пять лет Звездинский прожил при церкви города Меленки (Владимирская область), а в апреле 1932 г. был сослан в Казахстан. Именно он был лидером группы «непоминающих» или «катакомбных» священников и мирян: о. Владимира Богданова, о. Серафима Батюкова, о. Серафима Климкова и др. В ссылке алма-атинский «сергианский» епископ Герман пришёл к Звездинскому — тот принял, угостил, но ответного визита не нанёс и молиться вместе не стал. «Разделение с сергианством: он не имел с ним молитвенного общения, не искал и общения светского», — так поняла это одна из сопровождавших его добровольно духовных дочерей.
В ноябре 1932 г. было приказано переехать в Гурьев; между тем, в России начинался голод, пуд хлеба стоил 300 рублей, но хлеб был не всюду и не для всех. Из Гурьева перевели в Уральск. Закончилась ссылке в Ишиме, и после её окончания Звездинский решил тут и остаться. Здесь он узнал и об аресте Жадановского в Москве 1 апреля 1937 г. 11 июня того же года арестовали и еп. Серафима — тогда в Ишиме арестовали 75 человек из ссыльного духовенства, несмотря на «юрисдикцию»; арестовали и расстреляли и многих «обновленцев». 26 августа 1937 г. он был расстрелян.