Яков Кротов. Путешественник по времени. Вспомогательные материалы.
Михаил Гаврилов
Из кн.: Гаврилів, Михайло. Кожна людина — це перш за все історія. Автобіографія українського католицького священика в сучасній Україні. Рим: Українська Пресова Служба. 1987.
(...) Как я уже говорил выше, в. Амвросий и Валерий Смирнов по убеждениям были католиками, но считали, что по нынешним временам и при современных обстоятельствах можно и нужно оставаться в Православной Церкви, что иного выхода нет. Такого мнения, говорили, придерживается и митрополит Никодим, с которым они решили меня познакомить.
В начале Великого Поста 1973 меня попросили принять участие в митрополичьем богослужении в Троицком соборе вместо другого семинариста, который заболел. Конечно, это произошло потому, что Валерий, который был дьяконом у митрополита, уже рассказал ему обо мне. Мое приближение к митрополиту должно было иметь какие-то основания. Таким основанием был, собственно, этот случай.
С этого времени я вошел в окружение митрополита надолго. Сначала ко мне "приближенные" митрополита относились холодно, ведь я был первый "хохол" , который находился в такой повседневной близости к нему, тем более, что в эту свиту в основном входили семинаристы - ленинградцы, но со временем наши отношения наладились и мы все вместе создавали замечательный сыгранный коллектив.
Моим долгом было носить свечу во время митрополичьих богослужений, и поэтому мне приходилось ездить вместе с другими дьконами довольно часто в разные города и села Ленинградской и Новгородской областей, где были действующие храмы и где митрополит Никодим совершал богослужения. Порой приходилось ездить в Москву, выполняя различные поручения митрополита.
Кто же такой митрополит Никодим? За время моего знакомства с ним, я могу сказать, что это был человек широких взглядов, большой эрудиции, прекрасный историк, знаток литургики, практик-дипломат, и в то же время добрый, участливый, милосердный и очень простой в сожительстве человек. Сначала мы изучали друг друга, а скорее всего он меня. Так продолжалось некоторое время.
Митрополит имел обыкновение, а лучше сказать обязанность, ему приписал врач, осуществлять вечерние моционы. У него было больное сердце. Он уже перенес несколько инфарктов миокарда. Ему часто делали кардиограмму. Каждый из приближенных к нему имел обязанность носить с собой нитроглицерин, чтобы немедленно поспешить с помощью на случай сердечного приступа. Поэтому митрополит Никодим никогда не шел сам на прогулку, но брал кого-то с собой.
Однажды митрополит Никодим меня пригласил на прогулку. Я уже сейчас подробно не помню всего разговора, достаточно того, что она не была вынужденной, проходила плавно, касалась прежде всего меня, моих планов на будущее. Митрополит много расспрашивал о религиозной жизни Галичины, спросил, между прочим, откуда я знаю священника Политыло. Когда я ему объяснил, что наше знакомство - чистая случайность, митрополит успокоился. Думаю, что он ПОЛИТЫЛО не слишком доверял, может, имел для этого какие-то свои основания, ведь митрополит Никодим был вознесен по иерархической лестнице Русской Православной Церкви высоко и видел далеко.
В будущем митрополит часто брал меня. "Пойдем гулять, Миша", - любил он говорить.
Постепенно, во время этих бесед на свежем воздухе, митрополит открывал свои истинные взгляды. Этот человек заключал в себе большую отвагу и смелость, чтобы идти на такой риск: доверяться в своих мыслях другому. Ведь на моем месте мог быть, например, какой-то карьерист, мог использовать митрополита как трамплин, или еще хуже - кагебист. Я, кажется, ему об этом однажды даже сказал, и он ответил, что обладает особенным ощущением относительно человека. Впрочем, как думаю, он не очень заботился о самосохранении, и этот инстинкт, присущий живому человеку, был у него атрофирован, ведь он был на такой высоте, когда все окружающие люди кажутся маленькими и безвредными. Возможно, он чувствовал, что жить ему придется недолго.
Каковы же были взгляды митрополита Никодима? Бесспорно, его взгляды были католическими. Они очень напоминали взгляды Соловьева - кстати, портрет этого русского философа постоянно висел в кабинете миторполита. Наибольшую симпатию митрополит имел к Папе Иоанну XXIII, кардиналу Тиссерану, митрополиту Андрею Шептицкому и к монахам-иезуитам, монашеские Уставы которых митрополит постоянно возил с собой в портфеле-"сундучке" и постоянно их перечитывал. Духовность Игнатия Лойолы митрополит Никодим считал наиболее практичной, рациональной и эффективной.
Однажды митрополит сказал мне:
— Ты знаешь, Миша, я когда-то тоже был обычным российским попом, с длинными волосами и в кожаных сапогах. Но когда я начал писать диссертацию о папе Иоанне XXIII, то я понял, что действительно христианство не на том стоит.
Митрополит Никодим очень симпатизировал галичанам-католикам и болел за их судьбу, и, к сожалению, ничем помочь не мог. Он высоко ставил деятельность митрополита Андрея Шептицкого, ценил широту его взглядов, дипломатический талант, а особенно то, что Андрей сделал для России.
— Ты знаешь, Миша, если бы митрополит Андрей не умер преждевременно, то он спас бы греко-католиков украинцев от православия. При его гибкости и широте взглядов он мог договориться со Сталиным о легальном существовании Католической Церкви на Западной Украине.
Митрополит Никодим ценил украинцев за то, что они в основном поставляли кадры в Православную Церковь. Особенно митрополит любил слушать украинские коляды и любил украинское пение вообще.
Митрополит Никодим в процессе наших бесед расспрашивал о моих планах на будущее. А когда узнал, что у меня есть желание быть монахом-священником, стал уделять мне еще больше внимания, намечая передо мной мой возможный будущий путь, а именно - стать преподавателем в духовных школах, а затем и епископом.
Я тогда только смутно догадывался, что такая духовная карьера требует какого-то компромисса, но какого именно, я еще точно не знал. Когда я митрополиту на это намекнул, он сказал, что без этого компромисса в советских условиях обойтись невозможно, что этот компромисс не является страшным и в духовной жизни не повредит.
Митрополит Никодим трактовал сотрудничество с КГБ как необходимое зло, которого, для сохранения Церкви на легальном статусе, избежать невозможно. Митрополит мне время от времени говорил: "Ты, Миша, во всем слушай меня, я все же твой митрополит, думаю, и я имею Духа Божия".
Митрополит Никодим был человеком не то что раздвоенным, а даже разтроенным. В его лице было как бы три человека:
— Никодим как православный Митрополит - легально-внешний
— Никодим как патриот советского государства - легально-внешний
— Никодим как убежденный католик - подпольно-внутренний
Никодим как православный митрополит официально выступал от имени Русской Православной Церкви во всех богословских диалогах, проповедях и богослужениях.
Никодим как патриот СССР и гражданин этого государства представлял его интересы, когда выезжал за границу, а также в отношениях Русской Православной Церкви с представителями государства. А проявлением этого искреннего патриотизма было его сотрудничество с органами КГБ. Когда, как и каким образом это сотрудничество его началось, митрополит никогда не рассказывал. Об этом можно только догадываться, исследуя его биографию или архив КГБ, когда будет такая возможность.
Никодим как католик по убеждениям и, вероятно, католический епископ вынужден был скрывать дорогие его сердцу взгляды и выражал их только в узком кругу людей, которым он доверял.
Например, однажды, когда он с семинаристами (тогда были иеромонах Маркел Ветров, иеромонах Симон Ишунь, Раннье Александр и я) ехал по улицам Москвы в машине, зашел вопрос о Непорочном зачатии Девы Марии, то митрополит Никодим страстно защищал этот католический догмат, черпая доказательства из православных богослужебных книг, тексты которых знал наизусть. Подобно было с вопросом освящения хлеба и вина во время Литургии, ибо здесь митрополит придерживался взгляда Католической Церкви.
Митрополит Никодим был человеком растроенным и, собственно, этот недостаток в его лице и был причиной его величайших духовных волнений. Следствием этого были инфаркты.
Возможно, что в будущем я напишу подробные воспоминания о митрополите Никодиме (Ротове), а здесь я хотел по крайней мере вкратце рассказать о человеке, с которым мне пришлось встретиться, и сыгравшим большую роль в моей жизни.
Митрополит Никодим умер 5 сентября 1978 во время аудиенции у новоизбранного Папы Римского Иоанна-Павла I, в результате шестого инфаркта на 49-м году жизни, умер редкой смертью, получая отпущение грехов и благословение самого Папы Римского и, таким образом, утверждая себя окончательно как католик.
