Книга Даниловой ставит сразу вопрос о том, насколько она знает английский язык и историю (Данилова исследует именно английские тексты). Например, она так переводит фразу: «We lost more people than we did all the way until the Civil War»: «Мы потеряли людей больше, чем за все время гражданской войны» (2011, 85).
Речь о 3 тысячах погибших 9 сентября. Проблема в том, что за время Гражданской войны погибло 625 тысяч солдат, это была вторая про кровопролитности война XIX века. Высказывание говорит о людях, погибших до Гражданской войны, на что указывает предлог «until.» Не знать того и другого — удивительно для выпускника МГУ.
Надо заметить, что не вполне понятна мысль автора высказывания. Потери США только в войне 1812 года составили 2 260 человек. Видимо, взят период с 1813 по 1860 годы.
Вообще идея Даниловой предельно проста и антинаучна, это обычная идея кремлёвских агитаторов: отец лжи не диавол, а Запад и его пресса. Для исследования взяты статьи из почтенных английских газет и — нет, не из солидных российских газет, а из российских попсовых журнальчиков. Сопоставляются не «Нью-Йорк Таймс» и «Известия», исследуются «Нью-Йорк Таймс» и «Cool». Первая зомбирует взрослых американцев, вторая навязывает растленные американские идеи российской молодёжи. Что Кремль занимается агитацией и ложью — не упоминается. Виноват во лжи лишь Запад. Описывается милитаристская риторика Запада, но милитаристская риторика Кремля как будто не существует. Антитеррористическая риторика США анализируется, антитеррористическая риторика Кремля (намного более вздорная) — нет. Трагедия 11 сентября анализируется, трагедия 8 сентября — даже не упоминается, а ведь 11 сентября людей убивали иностранцы, а 8 сентября — свои, чекисты, по распоряжению своего же премьера. Вообще редкий обитатель Вертикали Власти с ходу поймёт, о какой трагедии 8 сентября идёт речь, а ведь уже близок печальный юбилей.
Образец демагогии — софистики, лжи — высказывание Даниловой, ключевое для книги: «Материалом для исследований стало освещение в СМИ двух мировых событий: бомбардировки Сербии силами НАТО весной 1999 г. и террористический акт в США 11 сентября 2001 г». Данилова утверждает, что это события одного ряда: «И военные акции НАТО против других стран, и теракты, совершенные в Нью-Йорке, в равной мере являются фактами военной агрессии по отношению к независимому государству с большим числом жертв среди мирного населения» (48).
Это чистый софизм, потому что «теракт» и «военная агрессия» по определению принадлежат к разным понятийным категориям. Либо/либо. Пацифист вроде меня иногда говорит о военной агрессии как о «государственном терроризме», но даже пацифист не будет говорить о теракте как о «военной агрессии». Кремлёвский же пропагандист — может, ведь вся античеченская агитация Кремля построена на отождествлении террористических актов с военной агрессией.
Милитаристская пропаганда и агитация, увы, реальность. Почему же тогда ещё существует мир? Почему милитаризм то и дело отступает, а то и терпит поражение?
Потому что там, где существует свобода слова и свобода демократических институций налицо конкуренция топосов, слов, СМИ, высказываний — как существует и конкуренция кандидатов в лидеры, как существует конкуренция бизнесменов.
В несвободном мире — в том числе, в России, этой конкуренции либо нет вообще (как в Северной Корее), либо она сведена к минимуму.
Только при отсутствии конкуренции высказываний язык милитаризма и ложь власти превращают информационное пространство в дезинформационное.
Текст книги имитирует стиль академических исследований, но это именно имитация, когда тяжеловесные канцеляризмы и избыточные причастные обороты призваны затемнить банальность и лживость высказываний. Например:
«Комплексное исследование вербального воздействия массовой информации от уровня слова до интертекстовой организации информации и обусловленных языковыми влияниями
социальных процессов в обществе, а также разработка лингвистических механизмов выявления скрытых способов воздействия на сознание и определяющих их экстралингвистических условий является важнейшим фактором защиты от языкового манипулирования».
В переводе на нормальный язык это означает: «Если понять приёмы агитации, то становишься защищённым от агитации». Это утверждение, конечно, не соответствует истине. Либо мы должны признать Данилову не жертвой кремлёвского зомбирования или — как Павловского — психологической агрессии чекистов, а человеком, сознательно выбравшего ложь вместо правды. На самом деле, конечно, она где-то посередине, а фактором, побуждающим к соучастие во лжи, можно в порядке гипотезы признать желание сделать карьеру и поучаствовать во властных институциях. Последнее важно: ведь карьеру журналистки можно сделать и на Западе, эмигрировав, но там не выйдет играть с вертикалью власти в такие игры, в какие играет Данилова, ввиду отсутствия этой самой вертикали.
Иногда мысль Даниловой настолько витиевата, что, кажется, сам автор её не понимает:
«Концепт свободы во многом связан с той страной, которую он описывает. Так, схожие действия двух стран могут быть истолкованы диаметрально противоположным способом, следовательно свобода действовать определенным образом есть не у всех
государств. США в борьбе с терроризмом могут бомбить независимое государство Афганистан, в то время как лица, подозреваемые или открыто говорящие о своей причастности к терактам в России, могут оставаться в Европе на свободе» (102).
Кажется, автор хочет сказать, что Россия не только может, но и обязана бомбить Западную Европу, преследуя «военных агрессоров» — «террористов»? Любопытно, кстати, что Данилова не говорит «Западная Европа» — она не считает Россию частью Европы.
На самом деле, Данилова испугалась (подсознательно, видимо) признания Чечни независимым государством, что должно бы следовать из первой половины предложения, и сделала перескок от бомбёжек Чечни к предоставлению политического убежища чеченцам.
Использует Данилова и такой простой агитационный приём как подмена значений слов. Например: «Толерантность предполагает уважение к национальным традициям и обычаям других народов» (102).
Это абсолютно неверное определение толерантности — толерантность Кремль (и Данилова) ненавидит, потому она не об отношениях между народами, а об отношениях между личностями. Впрочем, самое интересное в продолжении фразы: «но западные СМИ нередко негативно оценивают культуру многих стран как не соответствующую западной — европейской или американской». В качества примера нетолерантности цитата из испанской газеты: «Превосходство интеллектуального прогресса наиболее развитых стран». Тут налицо, во-первых, неверный перевод («La superioridad de los progresos intelectuales de los sociedades mas desarolladas» следует переводить как «Наиболее развитые страны лидируют в интеллектуальном прогрессе». Во-вторых, «культура народа» и «первенство в научно-техническом прогрессе» вещи абсолютно разные. В-третьих, первенство в прогрессе — любом — это историческое явление. Было бы проявлением расизма (не нетолерантности) заявлять, что Россия или Уганда на такое первенство неспособны, а этого в цитируемой фразе (довольно тавтологичной) нет.
В целом книга Даниловой — антиамериканская агитационная листовка в духе «Крокодила» и «Правды», растянутая на 230 страниц.