Перевод с французского: Юлия Куркина, Наталия Соколова
«Величит душа Моя Господа,
и возрадовался дух Мой о Боге, Спасителе Моем,
что призрел Он на смирение Рабы Своей,
ибо отныне будут ублажать Меня все роды;
что сотворил Мне величие Сильный,
и свято имя Его;
и милость Его
в роды родов к боящимся Его;
явил силу мышцы Своей;
рассеял надменных
помышлениями сердца их;
низложил сильных с престолов,
и вознес смиренных;
алчущих исполнил благ,
и богатящихся отпустил ни с чем;
воспринял Израиля, отрока Своего,
воспомянув милость,
как говорил отцам нашим,
к Аврааму и семени его до века» (Лк 1, 46-55). В солнце одетая, звездно-венчанная,
Солнцем Превышним любимая Дева!
Свет Его вечный в Себе Ты сокрыла.
Немощным звукам земного напева
Как вознестись к Тебе, Богом желанная!
Дай же, молю, мне небесные крыла,
Ты, что вовеки Свой слух не закрыла
Верного сердца мольбам,
Но, милосердная к тайным скорбям,
С помощью тайной всегда нисходила.
Жизни темница томит меня тесная,
Дай же прибежище сердцу больному,
Праху земному,
Царица небесная!
Дева единая меж земнородными,
Небо пленила Ты чистой красою.
В цепи златой Ты звено неразрывное,
Зла не касаяся волей святою,
Думами ясными, Богу угодными,
Храмом живым Его стала Ты, дивная!
Скорбь моя тяжкая, скорбь непрерывная
Светлою радостью вся расцветет,
Если молитва Твоя низведет
В сердца пустыню небес изобилие.
В духе смиренном склонив колена,
У всепобедной прощу защиты.
Цепь разорви ты
Земного плена.1
СОДЕРЖАНИЕ Введение Признать и встретить Того, Кто грядет Песнь души и духа в Боге Блаженны кроткие Страх Божий Рассеяние и сосредоточенность сердца Утоление голода Отроки и сыновья ...до века Заключение Приложения Некоторые библейские основы догмата о Непорочном Зачатии Розарий Примечания
ВВЕДЕНИЕ Радость сердцам, ищущим Господа Вся тайна мира заключена в одном песнопении. В благодарственной песне хвалы, излившейся однажды вечером в Эйн Карем из трепещущего сердца молодой женщины, в гимне, который с тех пор уже много веков Церковь воспевает каждый вечер устами монахов на вечернях всех монастырей мира. Две строки этого гимна провозглашают Милосердие. Божественная любовь снизошла на Марию, и Она одаривает ею все поколения всех народов земли. Эхо этой песни отзывается из века в век, разносится через долины и степи, звучит в горах и на самых отдаленных островах: «Величит душа Моя Господа». И поток благодати низвергается на нас, увлекая к молитве благодарения... Это небольшое исследование библейского текста написано, чтобы помочь тем, кто поет Гимн Марии, открыть сокровище, заключеннное в словах, повторяемых на склоне каждого дня... Школа духовной жизни, мудрость смиренных, эта молитва несет в себе красоту и прозрачность души, чистой, как алмаз, сияние сердца, которое, приняв в себя однажды луч вечного света, с тех пор излучает его через все времена. Гимн Мария — это путеводитель духовной жизни. Вслушиваясь в молитву Марии, христианин открывает путь подлинной духовной жизни. Созерцая поклонение Марии, он озаряется до самой глубины своего существа. "Взгляни на Ту, Чей лик с Христовым
Всего сходней; в Ее заре твой взгляд
Мощь обретет воззреть к лучам Христовым...
И я увидел: дождь таких отрад
Над нею изливала рать святая,
Что ни одно из откровений Рая
Так дивно мне не восхищало взор,
Подобье Бога полно так являя...»2 I. ПРИЗНАТЬ И ВСТРЕТИТЬ ТОГО, КТО ГРЯДЕТ Встав же, Мария во дни сии, с поспешностью пошла в нагорную страну, в город Иудин. И вошла в дом Захарии, и приветствовала Елисавету. Когда Елисавета услышала приветствие Марии, взыграл младенец во чреве ее; и Елисавета исполнилась Святого Духа, и воскликнула громким голосом, и сказала: «Благословенна Ты между женами, и благословен плод чрева Твоего! И откуда это мне, что пришла Матерь Господа Моего ко мне? Ибо когда голос приветствия Твоего дошел до слуха моего, взыграл младенец радостно во чреве моем. И блаженна Уверовавшая, потому что совершится сказанное Ей от Господа» (Лк 1, 39-45). 1. Возвращение к истокам Мария приняла весть от ангела. Отныне Она несет в Себе Божественное Слово, Глагол. Без малейшего промедления пускается Она в путь. Лука сообщает, что Она отправляется «с поспешностью». У Нее нет даже мысли о том, чтобы сначала удостовериться в истинности явленного Ей знака. Она подчиняется без колебаний, отвечая на деликатное приглашение, с которым обратился к Ней ангел: «Вот и Елизавета, родственница Твоя, называемая неплодною, и она зачала сына в старости своей...» Мария поняла смысл этих слов: Она знает, что лишь одна душа в мире способна разделить Ее радость, что лишь одно сердце способно ее вместить. Поэтому Она должна принести Елизавете благую весть: Господь посетил народ Свой. Неся Бога в Себе, Мария излучает радость, и поскольку радость переполняет Ее, она осознает свою особую миссию. Можно сказать, что Она — первая благовестница. Она встает и идет в нагорную страну, в город Иудин. Каждая деталь имеет значение. Мария встает. Лука употребляет слово, которое можно перевести и как «восстать», «воскреснуть», и недаром: новая жизнь наполняет Ее, в Ней произошло полное обновление. Мария должна идти, потому что мощная энергия воодушевляет Ее, и Она стремительно движется к вершинам, к местам уединения, ближе к Богу. Это восхождение — отнюдь не только внешнее. Так же, как Моисей, говоривший с Предвечным на Синае, как Илия, встретивший Бога на горе Хорив, как Иисус, преобразившийся на вершине горы Фавор, Мария пускается в долгое паломничество «путями вершин», дорогой, пройденной когда-то Патриархами — Авраамом, Исааком и Иаковом, — пересекавшими Святую Землю с севера на юг. Это дорога великих святилищ и победных битв Израиля: Сихем, Вефиль, Силом, Галгал, Гаваон, Иерусалим. Но помимо символического паломничества, вбирающего в себя всю историю Израильского народа, путь Марии — это прежде всего восхождение к самому сердцу Ее существа, навстречу Богу. Она отправляется в «город Иудин» путями вершин, уточняет Лука. В Иудее сохраняется первоначальная традиция, воспринятая Авраамом от Мелхиседека и дошедшая через царя Давида до Иосифа, согласно генеалогическому древу Мессии. Итак, Мария поднимается на священную гору, восходя к источнику Откровения. И там, у истоков Иудиных, Она встречается с Елизаветой, происходящей из рода Аарона, первосвященника Завета, заключенного на Синае. Поэтому название места их встречи, которое и сегодня еще звучит как «Эйн Карем», «исток виноградной лозы», вовсе не случайное совпадение. Виноградник в Писании всегда символизирует Израиль, и здесь Христос являет Себя как источник и цель всего Предания Святого народа. 2. Встреча Ветхого и Нового Завета С одной стороны, Мария приближается, с другой — Елизавета встречает. Мария — Дева, Которая рождает, Елизавета — бесплодная, несущая плод. Обе они — матери милостью Божией, но каждая по-своему. В них встречаются друг с другом два мира: мир Ветхого Завета, казавшийся уже бесплодным (уже несколько сотен лет в Израиле не было пророков), встречает Новый Завет, юный и непорочный. В тексте, ставшем известным, Исайя возвестил это девственное материнство: «Се Дева во чреве приимет, и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил» (Ис 7,14). Радостное восклицание Елизаветы напоминает другие слова пророка, обращенные к Израилю: «Возвеселись, неплодная, нерождающая; воскликни и возгласи, немучившаяся родами...» (Ис 54, 1). Младенцы во чреве своих матерей первыми узнают друг друга. Лука уточняет, что родители Иоанна Крестителя, Елизавета и Захария, оба были праведниками. Поэтому Иоанн символизирует собою плод праведности Израиля, который узнает и встречает Спасителя. В тот день, на склонах Иудиных, «Милость и Истина встретятся, Правда и Мир облобызаются», как поется в псалме (Пс 85,11), ибо праведник предшествует приходу Спасителя: «И земля наша даст плод свой, и правда пойдет пред Ним» (Пс 85,14). Последний из пророков возвещает с ликованием о приходе Мессии, чаемого всеми его прародителями. Имена персонажей напоминают о тайне этой встречи. «Елизавета» означает «Бог поклялся», а «Захария» переводится как «Господь вспомнил». Их сына зовут Иоанн, т. е. «Господь есть милосердие». Тем, кто хочет услышать, таким образом сказано, что когда Бог вспоминает о Своем обете, Он дарует народу Свое милосердие. Весь Ветхий Завет сосредоточен в этих трех именах: Клятва, Воспоминание, Милосердие. Что касается имени Самой Марии, никому не удается перевести его в точности. Оно может означать «Господь прославляет», или «Та, что прославляет», или же «Та, на кого взирают, дивная», или попросту «женщина». Она становится супругой Иосифа, чье имя значит «Господь прибавил». Так говорится нам об изобилии благодати, ниспосланной Богом Своему народу. Дитя, рожденное Марией, будет носить имя «Иисус», т. е. «Бог-Спаситель» , как и Иисус Навин, завоеватель Земли Обетованной. И разве Иисус не Тот, Кто открывает народу Божию путь к его истинному отечеству, Отечеству Небесному? У истоков Иудиных, на священной горе, в Елизавете, дочери Аарона, вся правда Ветхого Завета оплодотворяется Божественным Милосердием. Через нее, Елизавету, народ Завета принимает Спасителя, Которого несет в Себе Мария, первая Церковь, Дева и Мать. 3. Войти в радость Мария обращает к Елизавете те же слова, какими Ее приветствовал Ангел: «Радуйся!». Почему «радуйся»? Потому, что «Господь с Тобою» — добавил Ангел. Присутствие в Марии новой жизни становится отныне источником радости для тех, кто Ее признает, оно заставляет взыграть от радости младенца Иоанна во чреве его матери, как некогда ликовал Давид при переносе Ковчега Завета в Иерусалим (см. 2 Цар 6, 14-21). И вот, Мария — Ковчег Нового Завета, приходит в Иудею, и Остаток Израиля, посещенный Богом, ликует. Тайна этого посещения возрождается в каждом человеке, вступающем на путь молитвы. В глубине сердца тот, кто чает Господа и стремится жить по справедливости, порождает «предтечу»: некую духовную интуицию, которая слышит и узнает призыв Бога и трепещет от радости Его присутствия: «Господь грядет». Обратиться к молитве — для каждого это означает, невзирая на бесплодность отмирающего прошлого — обратить все свое внимание к тому, кто в самой глубине своего существа способен узнать и воспринять приветствие приближающегося Бога. Сегодня и всегда непорочная Церковь несет людям Христа, через нее Он говорит с теми, кто Его слушает. Чье ухо услышит радостную весть, в ком взыграет, ликуя, младенец? У кого достанет внимания сердца, чтобы почувствовать, как дрожат внутренние струны в унисон с этим танцем ликования и хвалы? Кто, «исполнившись Святого Духа, воскликнет громким голосом: «Благословенна ты!»? Погрузиться в молитву — это дать себя заполнить радостью Божественного присутствия, посещающего наш дух. Никто не достоин этого, но чудо происходит всякий раз, как чье-то сердце смиренно открывается благодати. И тогда восхищенно повторяешь слова Елизаветы: «И откуда это мне, что пришла Матерь Господа моего ко мне?» Елизавета не думает о себе, не кичится тем, что узнала Господа, но, внимательная лишь к Его присутствию, она исповедует веру Самой Марии: «Блаженна Уверовавшая!» Бог всегда приходит к нам через других, через их веру. Даже в самой уединенной, самой глубоко личной и внутренней молитве, христианин не может не помнить о «нас предваривших со знамением веры». Присутствие Бога всегда передается через Церковь небесную или земную. Это и называется «общением святых». Когда человек оказывается наедине с собой и, закрывая глаза, погружает свой взор в глубину своего существа, он открывает в себе «предтечу», ликующего от радости бесконечного присутствия Бога. Но откуда у него сегодня благодать молитвы? Благодаря какому-то лицу, голосу, Церковь посетила его, неся в себе Спасителя и передавая ему радостное приветствие, Благую Весть: «Радуйся!» 4. Молиться с Марией и через Марию Ответ Марии на хвалебные слова Елизаветы чудесен. Она не отвечает ей, не наслаждается комплиментом. Она стоит перед лицом Бога. И хвалу, обращенную к Ней, тут же решительно возвращает Богу, единственному источнику радости и единственному достойному почестей. Всякая молитва, обращенная к Марии, немедленно «переправляется» Богу, с силой и энергией, на которые обессиленный грехом человек неспособен. Как мяч, который слабенький малыш кидает матери, чтобы она вместо него добросила его до цели, так любая молитва через Марию может достичь Сердца Бога. Молиться с Нею и через Нее — это придавать силу нашим бедным молитвам. Елизавета показывает нам пример... II. ПЕСНЬ ДУШИ И ДУХА В БОГЕ И сказала Мария: «Величит душа моя Господа,
и возрадовался дух мой о Боге, Спасителе моем» (Лк 1, 46). 1. Душа и дух Душа и дух — вовсе не одно и то же. Для человека Библии смешение их невозможно. Мария, воспитанная на Слове Божием, очень точно выражает то, что происходит в сердце человека, когда он всем существом своим хвалит и прославляет Бога. Когда Бог создал человека, Он создал его «из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою» (Быт 2, 7). Дыхание, которое Бог вдохнул в человека, то есть дух, и есть его жизнь. Душа же получает эту жизнь, она оживлена духом. Еврейское слово нефеш, «душа», обозначает трахею, благодаря которой человек дышит. Но ведь орган, который дышит, не есть само дыхание! Апостол Павел комментирует историю Творения в свете Воскресения Христа, нового Адама: «Первый человек Адам стал душею живущею,
а последний Адам есть
Дух животворящий» (1 Кор 15, 45). Различие громадное! Он говорит также: «Сам же Бог мира да осветит вас во всей полноте, и ваш дух, и душа, и тело во всей целости да сохранится...» (1 Фес 5, 23). И послание к Евреям подтверждает: «Слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого; оно проникает до разделения души и духа...» (Евр 4,12). Это различие вовсе не теоретическое, оно сущ-ностно и совершенно конкретно для тех, кто хочет двигаться путем истинной молитвы, ибо «Бог есть дух и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» (Ин 4, 24), сказал Христос самарянке. Иисус учит, что первая заповедь - «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, всею душею твоею, и всем разумением твоим» (Мф 22, 37). Чтобы следовать этому учению, его нужно усвоить «опытно». Это вопрос жизни и смерти. Иисус говорит: «Дух животворит, плоть не пользует нимало; слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь» (Ин 6, 63). И если Апостолы в Гефсиманском саду стали свидетелями Его слов: «Душа Моя скорбит смертельно» (Мк Ц, 34), то на кресте Он восклицает: «Отче, в руки Твои предаю дух Мой» (Лк 23, 46). Гимн Марии приглашает к открытию этого внутреннего мира, в самой сокровенной глубине которого Бог ожидает каждого человека. Мария не смешивает Свой дух с душой. Она так хорошо знает внутреннюю жизнь, что Ей известно место их разделения, где действует Слово. Поэтому Она способна понять и приготовиться к тому, что предсказывает Ей старец Симеон: «И Тебе Самой оружие пройдет душу» (Лк 2, 35). Вот почему у подножия Креста, когда копье пронзило сердце Иисуса, оно смертельно ранило и душу матери, но дух Ее твердо пребывал в Боге, Ее Спасителе. Иоанн, бывший свидетелем событий, подтверждает: «При кресте Иисуса стояла Матерь Его» (Ин 19,25). Святой Бернард пишет: «О, да, благословенная Мать, оружие прошло Твою душу. И как могло оно, не пронзив ее, проникнуть в плоть Твоего Сына! Душа Иисуса не была поражена смертоносным копьем; не щадя мертвого, которому оно не могло уже причинить боли, оно вскрыло Ему бок. Но Твою душу смертельно ранило. Его душа была уже далеко, но Твоей некуда было скрыться... И эти слова «Жено, Се, Сын Твой», не были ли они мечом разящим, проникнувшим в Твою душу вплоть до разделения души и духа? О, какой обмен!»3 2. Прославлять и ликовать «Величит душа Моя Господа, и возрадовался дух Мой о Боге, Спасителе Моем» (Лк 1, 46). Душа создана, чтобы «величить», а дух — чтобы радоваться. Душа восхваляет Того, Кто вне ее, она признает некое присутствие, которое отлично от нее. Она прославляет всемогущество Господа, «величит» Того, Кем восхищена. Дух же радуется и ликует в Боге (а не просто о Боге или по поводу Бога — в греческом тексте), целиком находится в Боге, он часть Его. Когда дух поклоняется, он не знает об этом, ибо он сам и есть поклонение. Если он осознает, что поклоняется, он уже больше не поклоняется, так как созерцает себя поклоняющимся. Фома Челанский говорил о Франциске Ассизском: «Франциск не молился, он сам был живой молитвой».4 А Лука пишет об Иисусе: «Он пробыл всю ночь в молитве к Богу» (или точнее, по-гречески: Он переночевал в Божественной молитве) (Лк 6,12). И поскольку дух человека участвует, причастен к жизни Бога, то он способен услышать и воспринять Святого Духа: «Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы дети Божий» (Рим 8, 16). «Истинная же цель жизни нашей христианской состоит в стяжании Духа Святого Божия» — такова есть наивысшая цель молитвы по учению святого Серафима Саровского. Именно это и происходит в Марии, как и пред-вестил Ей ангел: «Дух Святой найдет на Тебя». Святой Дух пребывает в Марии, и поэтому дух Марии «возрадовался в Боге». Душа Марии, прославляя Бога, признает Его своим Господом, то есть Господином, а себя слугой Его, и склоняется перед Ним. Дух же, ликуя, признает божественность Того, в Ком сам пребывает, и называет Его «Спасителем своим». Спасителем Марии? Не Она ли — единственное человеческое существо на земле, незапятнанное грехом, оберегаемое для того, чтобы породить Христа? Безгрешная, Она знает тем не менее, что спасена Своим Сыном, и первая воспевает спасение. Замечательно, что по-еврейски «Возрадовался дух Мой о Боге, Спасителе Моем» звучит просто как «возрадовался дух Мой в Моем Иисусе», потому что имя «Иисус» и означает «Бог-Спаситель».5 III. БЛАЖЕННЫ КРОТКИЕ «Ибо Он призрел па смирение Рабы Своей; И отныне будут ублажать Меня все роды» (Лк 1, 48). 1. Смирение рабы Этот, всем известный перевод стиха обманчив: получается, что Мария заявляет: «Я смиренна!» Как говорят: «смиренна и так горда этим». Нет, Она не задумывается о Своих достоинствах, а прославляет Бога и восхищается тем, что Великий воззрел на Ее малость. Слова «смирение», «кротость» («humilitas») в латинских языках происходят от корня «humus», земля. Быть кротким и смиренным значит признать, что ты существо, извлеченное из земли, не более того, но и не менее. В книге Бытия говорится: «И создал Господь человека из праха земного» (Быт 2, 7). И Он напоминает об этом Адаму после грехопадения: «Ибо прах ты, и в прах возвратишься» (Быт 3,19). Этот стих повторяется всеми священнослужителями каждый год в день начала Великого поста, в Пепельную среду. Мария признает Себя тем, что Она есть; видит Себя такой, какой видит Ее Бог. Святой Людвиг Мария Гриньон де Монфор пишет: «Я признаю вместе со всею Церковью, что Мария, будучи лишь тварью, вышедшей из рук Всевышнего, в сравнении с Его Величием — меньше атома, а точнее — просто ничто, ибо Он один есть Тот, Кто есть, Сущий».6 И Мария это знала! Именно это и отличает Ее от остального человечества; в этом и заключено Ее величие: признание собственной ничтожности делает Ее полностью открытой Богу, способной служить, удостоенной служить. «Се, раба Господня». 2. Взгляд Бога Мария знает, что Она лишь крошечная частица праха, ничто, и внимание Бога к Ней, такой незаметной, приводит Ее в восхищение. Она принимает снисхождение Всемогущего восторженно, целиком отдается Его взору и погружает Свой в глаза, которые глядят на Нее. Невероятная отвага любви! Этот обмен взглядами приоткрывает тайну близости Девы с Богом, но и тайну чистоты Марии: непорочность Ее тела не что иное как символическое выражение непорочности души, прозрачной для горнего света, как алмаз, прозрачной и ясной, потому что она свободна от Самой Себя, смиренна. Данте воспел эту игру взглядов, благодаря которой Мария приводит верующего к самому Божественному Свету: «Возлюбленный и чтимый Богом взор Нам показал, к молящему склоненный, Что милостивым будет приговор; Затем вознесся в Свет Неомраченный, Куда нельзя и думать, чтоб летел Вовеки взор чей-либо сотворенный. Мои глаза, с которых спал налет, Все глубже и все глубже уходили В высокий Свет, который Правда льет».7 Предстоять перед взглядом Бога — не в этом ли заключен весь смысл молитвы? Не пытаться увидеть Того, Кого «ничье око не может узреть», а ощутить себя под Его взглядом, чтобы открыть в Нем бесконечную нежность к человеку... Человек, молящийся перед иконой, не столько сам смотрит на нее, сколько находится под ее взглядом... Перед Святыми Дарами молятся вовсе не для того, чтобы поглядеть на гостию, а для того, чтобы открыть в себе дитя, способное открыться этому присутствию Бога под видимостью освященного хлеба и дать Ему озарить наши души. Однажды святой Жан-Мари Вианней, арский кюре, спросил старого крестьянина, который ежедневно подолгу оставался перед Святыми Дарами: «Что ты делаешь?». Тот ответил: «Я всматриваюсь в Него, а Он всматривается в меня». Мария, раба Господня, полностью осознает это присутствие Бога, Своего Господина, и погружает Свой взор в Его глаза, полные милосердия: «Вот, как очи рабов обращены на руку господ их, как очи рабы на руку госпожи ее, так очи наши к Господу, Богу нашему, доколе он помилует нас» (Пс 123, 2). Однажды Святая Екатерина Сиенская спросила Христа: «Кто я и Кто Ты, Господи?» И Он ответил: «Ты — ничто, Я — все». Но это «все» склоняется к малости; отношение Бога к твари дарует ей бытие. Человек есть только потому, что Бог беспрестанно взирает на него с любовью. Мария, вслед за мудрецами Израиля, воспевает эту любовь. «Ты всех милуешь, потому что все можешь,
и покрываешь грехи людей ради покаяния.
Ты любишь все существующее,
и ничем не гнушаешься, что сотворил;
ибо не создал бы, если бы что ненавидел.
И как могло бы пребывать что либо,
если бы Ты не восхотел?
Или как сохранилось бы то, что не было призвано
Тобою?
Но Ты все щадишь, потому что все Твое,
душелюбивый Господи» (Прем 11, 24-27). Одной лишь фразой, глубоко проникнутой Писанием, Мария сказала о том, что совершается каждый раз, как человеческая душа предстает перед лицом Бога, оказывается в Его присутствии: «Он призрел на смирение Рабы Своей». 3. Отныне будут ублажать Меня все роды Мария прибавляет: «Отныне будут ублажать Меня все роды...» Это нужно понимать как: «Они познают радость, которая во Мне». Очень трудно найти точное слово, так как употребленное в оригинале почти непереводимо. «Ублажать» — то есть признавать блаженной, восхищаться тем, что Мария несет в Себе и становиться сопричастником Ее радости и полноты. Можно сравнить это с тем, что происходит в сердце человека, который, созерцая великолепный горный пейзаж, восклицает: «Как красиво!». Созерцаемая красота не изменила его глаз, но она тем не менее наполнила радостью его душу, ставшую причастной красоте. Так происходит с тем, кто, потрясенный и восхищенный великолепием и сиянием Бога, пребывающего в Марии, может воскликнуть, как Елизавета: «Блаженна Уверовавшая!» Мария знает: то, что с Нею происходит — не для Нее, а лишь через Нее. Она — лишь путь Бога к людям, «канал благодати», по словам святого Бернарда. Всецело отдавшись Богу, а значит, другим, вне границ пространства и времени, Она постоянно пребывает в Общении святых. Жизнь Марии, совершенно отождествившейся с принципом, который Она Собою воплощает, не принадлежит более Ей Самой; и Она становится Вселенской Женщиной, абсолютной восприимчивостью: Она Матерь Божия. В рассказе о Посещении Она является и образом Церкви; Она — вся Церковь, Та, что в Боге возлюблена от создания мира. В ту минуту лишь Она одна знает и несет в Себе Спасителя всего человечества; поэтому Она первая верующая, Народ Божий в самом его принципе. Она зародыш нового множества, как Авраам Отец верующих, а Ева матерь живущих. Мария учит тому, что смирение и вселенскость в молитве неотрывны друг от друга: истинное смирение раскрывает сердце чаяниям и радостям всех людей всех времен, расширяет сознание молящегося, который пребывает уже не сам с собой, а в единстве со всеми, кто, как и он, открывается Духу. Все возможно совершить Богу в том, кто исполнен смирения. Признать себя прахом земным, признать свою ничтожность перед лицом бесконечного величия Бога — это открыть сердце Спасению. Благодаря смирению гимн Марии приобрел звучание гимна вселенской Церкви, странствующей во все времена по всей земле. Благодаря Ее смирению настоящее — «ныне» ее встречи с Елизаветой — вместило в себя измерение вечности, заключенное в каждом мгновении: «Отныне все роды...» Только смиренное сердце способно воспринять взгляд милосердия, устремленный на всякое человеческое существо. Только смиренное сердце способно соединиться с хором спасенных поколений, воспевающих блаженство Марии, Матери верующих, Той, «что уверовала». Только смиренное сердце может доверить свою хвалу Рабе Господней, не дерзая обратиться к Самому Богу. «Отныне», — говорит Мария, и все начинается в это мгновение, ибо Елизавета возвестила о Том, Кого несет Мария во чреве Своем; теперь Мария не одна, так как первый из учеников и последний из пророков свидетельствовал об этом. «Отныне» Мария может разделить Свою радость, дать вспыхнуть тому ликованию, которое живет в Ней, затаенное, с момента Благовещения: теперь Она начинает дарить Свою радость всем людям. Радость распространяется так же, как свет, излучаемый солнцем. «Будут ублажать меня все роды» — это значит: Я несу в Себе радость всякого спасенного человека и дарю ее всем, кто готов ее принять. Смиренные всех времен вслед за Елизаветой воспевают вместе с Марией и через Нее Спасение Божие. «Какое великое и смиренное дело быть чистым стеклом, сквозь которое струится Божественный свет» (Клоделъ). IV. СТРАХ БОЖИЙ «Сотворил Мне величие Сильный,
И свято имя Его, И милость Его в роды родов
К боящимся Его» (Лк 1, 49). 1. Чудеса Всемогущего Выражение «Чудеса Господни» встречается в Библии более семидесяти раз и означает действие Бога в истории народа Израиля. Часто оно используется в рассказе об Исходе, иногда в рассказе с возвращении из Вавилонского плена и даже в рассказе о сотворении мира и человека. Чудеса неотделимы от Спасения. То, что Бог совершает, всегда чудесно, ибо спасает. Он никогда не действует без пользы; Он «Спаситель народа Своего». Действуя, Бог являет Себя, вот почему Откровение исторично. История Израиля интересует нас и всех людей потому, что в ней Бог открывает Себя человеку. Эта история отличается от истории других народов не тем, что она лучше, а тем, что через нее Бог явил людям видимые знаки Своего действия. Поэтому история Израиля, которая, казалось бы, нас не касается, становится ключом к пониманию того, как Бог действует в нашей собственной истории, в нашей жизни, ибо всякая человеческая жизнь — священная история, история диалога между Богом и человеком. Именно потому Библия никогда не теряет своей актуальности: Бог не изменяется, впрочем, и человек тоже. Чудеса Господни — это Его действия, воспринятые как откровение в истории Того, Кто Сам не подчиняется ни ходу истории, ни изменению. Поэтому над ними нужно размышлять и неустанно восхвалять их, чтобы уловить их непреходящую, вечную ценность, ибо события минуют, но то, как Бог явил Себя через них, не прейдет: «Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут» (Мк 13, 31). Вся Библия построена на этом принципе возвращения, повторного прочтения, когда одни и те же чудеса передаются и рассказываются из поколения в поколение. Свой полный и истинный масштаб эти события находят прежде всего в молитве: больше половины случаев употребления слов «чудеса Божий» относится к псалмам. «Остаток Израилев» без устали воспевал деяния Божий, видя в них залог Его присутствия и действия в настоящем и будущем. Мария словами гимна напоминает строки из псалма: «Не скроем от детей их, возвещая роду грядущему славу Господа, И силу Его, и чудеса Его, которые Он сотворил» (Пс. 78, 4). В молитве Ее также встречаются и некоторые выражения из песни Исхода (Исх 15), где освобожденный народ воспевает чудеса Божий на берегу Красного моря, руководимый другою «Мариам», пророчицей, сестрой Аарона. Но Мария использует прежде всего слова Анны, матери пророка Самуила (1 Цар 2, 1), которая, получив в дар от Бога сына, посвящает его Господу, не в силах сдержать свою радость. Мария показывает нам путь христианской жизни, ведущей от восхищения к надежде: восхититься — значит быть способным на потрясение, ошеломление действием Бога; воздать Ему благодарение — это признать, что чудеса эти — дарованная мне благодать, а после воспоминание о них откроет сердце, и источник благодати сможет пребывать в нем постоянно. Это воспоминание становится хвалой и дает способность принимать и другие дары, даже более великие, ибо позволяет созерцать Саму Благодать, действующую через дары. Так рождается и укрепляется христианское упование, от милости к милости ведущее нас к благодати вечной и несотворенной: Святому Духу. «Радуйся, Мария, благодати полная», говорит Ангел: «благодати», а не «даров». Мария понимает, что происходящее с Нею продолжает целую вереницу чудес Спасения после Сотворения мира, Исхода и Освобождения из плена. Она называет Бога «Могущественным». Это имя встречается в Ветхом Завете несколько раз, но нам оно знакомо прежде всего из благословения Мессы: «Да благословит вас Всемогущий Бог...» Признать, что Бог может все, что захочет, согласиться и принять, что ничто не может избежать Его воли, позволяет нам отдаться ей всецело — как Мария. Когда Ангел говорит Ей в Благовещении: «Ибо у Бога не останется бессильным никакое слово», Мария не задумываясь, отвечает: «Да будет Мне по слову твоему». В Своем гимне Мария признает, что это слово в Ней стало всемогущим и сделалось чудом спасения: Бог свершает то, что говорит; а то, что Он свершает, наставляет, а то, в чем Он наставляет Своими деяниями, всегда «чудно». Но кто из нас способен увидеть это в повседневной жизни — увидеть, понять и возблагодарить? 2. Святость Имени Его «И Свято Имя Его», — говорит Мария. В молитве Отче Наш Иисус учит говорить: «Да святится Имя Твое». Имя Божие — это Сам Бог, Бог в Своей сущности, Такой, Каков Он есть Сам в Себе. Имя Божие непроизносимо и никто не может позволить себе дать Ему имя, ибо в Библии наречь кого-либо именем — значит полностью познать его, то есть стать выше или, по крайней мере, равным ему. Так Бог дает имя Адаму, а тот, в свою очередь, животным. Но он не может назвать по имени Самого Бога. Поэтому словесное звучание тетраграммы Ягве или Иегова (последнее прочтение возникает в результате неверного присоединения к согласным тетраграммы гласных от слова Адонай) — это духовное искажение, и его не следует употреблять, особенно в литургии. Ягве-Иегова — не христианский Бог, это не Бог Израиля и не Бог Библии; никогда ни один сын Израиля, никогда ни Христос, ни кто-либо из Апостолов или святых Церкви не называли Бога этим именем! В книге Бытия мы находим рассказ о том, как Иаков боролся с Богом и получил от Него новое имя Израиль: «Спросил Иаков, говоря: скажи (мне) имя Твое. И Он сказал: на что ты спрашиваешь о имени Моем? (оно чудно). И благословил его там» (Быт 32, 29). Так и отец Самсона спрашивает: «Как тебе имя? Чтобы нам прославить тебя, когда исполнится слово твое. Ангел Господень сказал ему: что ты спрашиваешь об имени моем? Оно чудно» (Суд 13, 17). Что же до «Имени», открытого Моисею, то оно, согласно всей Израильской традиции, — лишь подтверждение, что Бог есть Сущий, в отличие от других божеств, принадлежащих небытию. Если бы Имя Господне было произносимым для человека, то лишь для того, чтобы отличать Его от других божеств; но другие божества существуют не иначе, как в воображении нечестивых. Тем не менее Бог несомненно обладает именем, поскольку Он личность, только известно оно Ему одному. Человек может знать Бога только по отношению, которое устанавливается между Богом и им: для человека это его Господь, его Избавитель, Отец Иисуса Христа и его Отец, но никакое человеческое имя не в состоянии заключить в себе Его личность. Когда человек зовет своего отца, он не называет его по имени, но говорит: «папа». Пытаться дать Богу по-человечески произносимое имя — это принижать Его, стремиться обладать Им, ускользнуть от Его Всемогущества. Но христианин, как и Мария, знает только одно: «свято Имя Его». «Святой» означает недоступный, пребывающий на недостижимой для человека высоте, отделенный от него «по вертикали». Пророки говорят об этой святости неустанно. «Свят, свят, свят Господь» поют Серафимы в небесном храме, согласно пророку Исайе (Ис 6). Иезекииль принимает Слово, которое позволяет понять, почему Мария видит в святости имени Божия источник Его чудес и милосердия, простирающегося на века: «И пожалел Я святое имя Мое, которое
обесславил дом Израилев у народов, куда
пришел... Так говорит Господь Бог: не для вас
Я сделаю это, дом Израилев, а ради
святого имени Моего, которое, вы
обесславили у народов, куда пришли.
И освящу великое имя Мое, бесславимое у
народов, среди которых вы
обесславили его, и узнают народы,
что Я Господь, говорит Господь Бог,
когда явлю на вас святость Мою перед
глазами их. И возьму вас из народов,
и соберу вас из всех стран... И окроплю
вас чистою водою, и вы очиститесь от
всех скверн ваших... И дам
вам сердце новое, и дух новый дам
вам; и возьму из плоти вашей сердце
каменное, и дам вам сердце платяное
Вложу внутрь вас дух Мой...
Я, Господь, сказал и сделал» (Иез 36, 21-26.36). Этим святым Именем Он нарек лишь Своего единственного Сына, ставшего человеком, вознося Его к вышним, одесную Себя. «Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних» (Флп 2, 9). Только этим Именем может быть спасен человек: «Именем Иисуса Христа Назорея, Которого вы распяли,... Им поставлен он (этот человек) пред вами здрав... Ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян 4, 10.12). Прославлением святости Имени Господня Мария как бы предваряет «Отче Наш», Она «святит Имя Божие», как говорят в молитве все христиане и как говорит Сам Христос: «Отче, прославь Имя Твое» (Ин 12, 28). Разве не совершается всякая христианская молитва «во имя Отца, и Сына, и Святого Духа»? 3. Милость Господня и страх Божий «И милость Его в роды родов, к боящимся Его». Бояться Бога значит признавать Его святость, то есть видеть пропасть, отделяющую Его от нас, грешных. Такой страх — добродетель, дар Святого Духа, седьмой дар, превосходящий и заключающий в себе все другие. Библия неустанно говорит об этом страхе, в котором видит «начало, полноту и корень премудрости» (Сир 1, 14). Признание бесконечности Бога и нашей собственной ограниченности, ошеломленное созерцание головокружительной пропасти, отделяющей нас от Него, позволяет нам истинно оценить поток милосердия, что заполняет собою эту непреодолимую дистанцию. Ибо страх Божий — не страх в обычном смысле слова, это, скорее, трепет, влюбленное почтение к Его великолепию. Юноша, любящий свою невесту, боится обидеть ее, она кажется ему слишком красивой, слишком совершенной, он чувствует себя недостойным ее. Бояться Бога — это любить Его за то, что Он есть, ясно это осознавая, признать, что только безграничное милосердие может возвысить нас до Того, Кого мы любим, и за это милосердие любить Его еще больше. «Только бойтесь Господа и служите Ему истинно, от всего сердца вашего; ибо вы видели, какие великие дела Он сделал с вами» (1 Цар 12, 20-24). Только страх Господень освобождает от страха перед людьми. Бояться Его — это просто признать со всем смирением, кто Он и кто я. «В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх» (1 Ин 4, 18). Страх Господень призывает милосердную любовь, а совершенная любовь рассеивает всякий страх. Совершенство любви не изгоняет страх Божий, а преобразует его в любовь, так, что из страха наказания он превращается в страх оказаться неспособным «воздать любовью за любовь». Учась видеть в своей жизни чудеса Господни, мы учимся поклоняться Его Всемогуществу и почитать Его святое Имя. Страх Господень, порождаемый этим поклонением, открывает врата души Милосердию Божию, и тот, кто обретает это Милосердие, наполняется им, учится любить сам и вступает в общение с Богом. Первая строфа гимна Марии заканчивается прославлением этого безграничного Милосердия. Так же закончится и вторая, тем самым выражая глубокую Веру Марии в то, что Бог есть Милосердие. «И милость его в роды родов к боящимся его. Воспомянул милость, как говорил Отцам нашим, к Аврааму и семени его до века». V. РАССЕЯНИЕ И СОСРЕДОТОЧЕННОСТЬ СЕРДЦА «Явил силу мышцы Своей, рассеял надменных помышлениями сердца их» (Лк 1, 50). 1. Мышца Господня Тому, кто могуществен, не нужно проявлять свою силу. Господь могуществен всегда, но Он не совершает чудес ежесекундно. Лишь когда Ему угодно, Он являет «величие мышцы Своей» (Исх 15,16); Он «воздвигает силу Свою, и приходит спасти нас» (Пс 80, 3). Мышца Господня — это проявление Его силы, перед которой ничто не может устоять: «Ибо великая сила всегда присуща Тебе,и кто противостанет силе мышцы Твоей?» (Прем 11, 22). Бог слышит всякую молитву и исполняет ее, но только Он, Предвечный, может решать, когда и в какое время ответить. Чтобы воспринять Его ответ, превосходящий всякие ожидания, нужно обладать чистым сердцем: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5, 8). Чистое сердце — это сердце цельное, не рассеянное, свободное от разноречивых желаний, обременяющих душу. 2. Надменные Кто они, эти «надменные»? Слово, употребленное в Евангелии, означает «те, кто хочет казаться больше», «те, кто показывает себя большими, чем они есть». Надменный — это человек, создавший себе такое представление о себе самом, что не выносит, когда ему указывают на недостатки и ставят на место. И не потому, что он стремится к совершенству, а потому что считает себя уже достигшим его. Такое представление о себе есть ложь себе самому, ложь, мешающая увидеть себя таким, каков ты на самом деле. Эта склонность живет во всех людях. Кто дерзнет сказать, что совершенно свободен от нее? Знак надменности сердца — это неприятие наставлений, презрение к братьям и их замечаниям. «Дом надменных разорит Господь...
Отвергающий наставление не радеет
о своей душе...
Славе предшествует смирение»
(Притч 15,25.32.33). Плодом же внутренней надменности является рассеяние сердца, неспособность слушать Бога. Ибо слушающий лишь самого себя рассеивается; кто не в состоянии услышать своих братьев, не может внимать Богу. Надменный считает себя сильным, он пытается в каком-то смысле узурпировать место Бога. И тогда с ним случается то же, что произошло с человечеством, пожелавшим построить в Вавилоне «башню высотою до небес», — «рассеял их Господь оттуда по всей земле» (Быт 11). Слово, которое мы переводим как «рассеяние», в греческом оригинале имеет значение военной машины, служившей для катапультирования камней во все стороны и называвшейся «скорпион». Быть рассеянным — значит быть «разбросанным» во все стороны вдали от своего внутреннего центра. Высшее наказание для Израиля — «диаспора», «рассеяние по народам». 3. Помышления сердца Надменные рассеяны помышлениями их сердца.8 Это внутреннее рассеяние, порождаемое гордыней, заполняет сердце и проникает во все помыслы. Человек, желающий «казаться», озабочен чужим мнением о себе, он не может жить под единственным взглядом Бога, а стало быть, его глаза обращены к земле, он опустился до уровня человеческих помыслов. Чувствительный к человеческому мнению, он разрывается между тысячею мыслей, подвержен любым колебаниям собственного рассудка и пребывает вне Бога. Потому что именно на уровне мысли, если она не освещена смиренной верой, начинается столкновение «за» и «против»; душу человека охватывает неуверенность и он теряет ориентир, высший, чем он сам. Внутренняя жизнь не может быть «мыслью», размышлением, даже религиозной медитацией. Тот, кто молится, не «думает» о Боге, он с Богом. Итак, даже помыслы освещает Бог, но только отраженно и как бы «вдобавок». «Ибо многих ввели в заблуждение их предположения, и лукавые мечты поколебали ум их» (Сир 3, 24). «Совет оке Господень стоит вовек; помышления сердца Его в род и род» (Пс 33, 11).
«Мои мысли — не ваши мысли,
ни ваши пути — пути Мои, говорит Господь
Но, как небо выше земли,
так пути Мои выше путей ваших,
и мысли Мои выше мыслей ваших» (Ис 55, 8). Обратное рассеянию помыслов — это сосредоточенность души в Боге, плод постоянного усилия, совершаемого, чтобы соединиться с Господом: «Кто не собирает со Мною, тот расточает», — говорит Христос (Мф 12, 30). «Иисус умрет..., чтобы рассеянных чад Божиих собрать воедино» (Ин 11, 51.52). Такая сосредоточенность — плод смирения, ибо только смиренный подчиняет себя дисциплине, учится слушать, не идет на поводу у помышлений своего сердца, а ведом лишь одним желанием, как Мария из Вифании: «Марфа! Марфа! Ты заботишься и суетишься
о многом, а одно только нужно;
Мария же избрала благую часть» (Лк 10, 41). Тексты книги Премудрости напоминают учение о внимании смиренных сердец: «Много высоких и славных, но тайны открываются смиренным, ибо велико могущество Господа, и Он смиренными прославляется. Лукавые мечты поколебали ум их. Испытания не служат враче-ством для гордого, потому что злое растение укоренилось в нем. Сердце разумного обдумает притчу, и внимательное ухо есть желание мудрого» (Сир 3, 19-20, Ц, 28-29). Первые же слова книги Премудрости говорят о цельности сердца как о плоде Божественного Духа, даруемого смиренным: «Любите справедливость, судьи земли,
право мыслите о Господе,
и в простоте сердца ищите Его.
Ибо Он обретается неискушающими Его
и является не неверующим Ему.
Ибо неправые умствования отдаляют от Бога..
Ибо Святой Дух премудрости
удалится от лукавства,
и уклонится от неразумных умствований...
Бог есть свидетель внутренних чувств его...
Дух Господа наполняет вселенную,
и, как все объемлющий, знает всякое слово»
(Прем 1, 1-5.7). Мария Сама становится примером того, что провозглашает в. Своем гимне, синтеза всего библейского учения. Лука повторяет дважды: «А Мария сохраняла все слова сии в сердце Своем» (Лк 2, 19, 51). VI. УТОЛЕНИЕ ГОЛОДА «Низложил сильных с престола, и возвел
смиренных; алчущих исполнил благ
и богатящихся отпустил ни с чем» (Лк 1, 52). 1. Путь внутренней жизни Очень трудно передать на русском языке всю силу, заключающуюся в словах Марии: в них есть непереводимая «игра направлений»: сильные сброшены вниз, а смиренные вознесены ввысь; алчущие исполнены благ в сердце своем; а богатящиеся отпущены ни с чем вне самих себя. Во внутренней жизни, по словам блаженного Эгидия Ассизского: «Дорога ввысь — это дорога вглубь». Высота души неотделима от способности к самоуглублению, как и смирение рабов Господних от голода их сердец. Вот почему, поднимаясь вверх, восходя на гору Иудину для встречи с Елизаветой, Мария в то же время погрузилась в самые глубины своей души, туда, где Дух говорит с духом, — совсем как Илия, восходивший на гору Господню, на гору Хорив, в пещеру, чтобы услышать Духа Божия. Вот как описывает этот духовный путь Святой Иоанн Креста: «Мой друг, к вершинам горным поспешим,
где чист, незамутнен, родник струится,
где, в отраженье красоты твоей,
глазам предстанем собственным, а после
Все дальше проникая в глубину,
достигнем грота, что на возвышенъи
Сокрыт от глаз в расселине скалы.
И там Твоею милостью познаю
то, что давно ищу я неустанно
во мглистых тайниках своей души».9 2. Престол сильных «Низложил сильных с
престолов и возвел смиренных». Сильным мира свойственно принимать себя за Всемогущего; в своих собственных глазах они восседают чуть ли не на Его месте; поэтому им незнакома духовная жизнь, они как бы выброшены из самих себя. Водворившись на своем троне, они убеждены, что управляют всем вокруг, а отнюдь не только собою. Амбиции «эго» не имеют границ. Что же такое эти «престолы сильных», которые пытаются противопоставить себя Богу? Премудрость учит: «Начало гордости — удаление человека от
Господа и отступление сердца его от Творца его;
ибо начало греха — гордость, и обладаемый
ею изрыгает мерзость....
Господь низвергает престолы
властителей, и посаждает кротких на место их. Господь вырывает с корнем народы и насаждает вместо них, смиренных» (Сир 10, 14-15,17-18). «Восстанет против них дух силы и, как вихрь, развеет их» (Прем 5, 23). Престол сильных — это гордыня, ожесточающая сердце. Сильный — это тот человек, в котором воля к власти становится основным мотивом действий. Эта жажда власти может быть затаенной и трудноуловимой, но она будет пытаться набить цену собственному «я», стремящемуся подавить окружающих, воспринимаемых не как братья, а как соперники. Стремление к могуществу — это самоутверждение посредством своей силы, знаний, мудрости, а иногда — посредством своей «святости». Духовная гордыня того, кто считает себя учителем или образцом для своих братьев, еще более опасна, чем гордыня мирская, и называется она фарисейством. «На Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи» (Мф 23, 2). Так просто возвести для себя трон, сесть на него и царствовать... куда проще, чем служить. Согласно Писанию, лишь единый Бог восседает на вечном троне: «Престол Твой утвержден искони, Ты от века» (Пс 93, 2). А текст первоначальной литургии говорит: «Ибо Твое есть царство, и сила, и слава вовеки». Но Диавол — Узурпатор. Тертуллиан называет его «обезьяной Бога». Не имея ни малейшей власти над миром небесным, он присваивает себе власть и славу в мире иллюзорном, преходящем, в мире материальном, физическом, ментальном, чувственном; и он наделяет этой властью тех, кто ему служит, становясь таким образом «сильными мира сего»: «Я дал ему дракон силу свою и престол свой и великую власть» (Откр 13, 2). Он пытается даже искушать Сына Божия, ставшего человеком, обещая: «Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их; ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю ее». На что Иисус отвечает ему словами, завершающими молитву «Слушай, Израиль», ежедневную молитву верующих Иудеев: «Господу Богу твоему поклоняйся, и Ему одному Служи» (Лк 4, 6, а также Втор 6, 13). Приход Мессии ниспровергает трон Сатаны и его слуг, ибо Бог издавна обещал престол и царство без границ Давиду и его потомству: «Престол твой устоит вовеки» (2 Цар 7, 16). Царство Давидово уже давно было людьми забыто, но ангел возвещает Марии о неизменной верности Бога Своим обетованиям; он предсказывает Ей вечное царство Ее Сына: «И даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его» (Лк 1, 32). Христос как человек получает Вечное Царство, как и вечное священство Мелхиседека. Потому Он может сказать Своим апостолам: «Когда сядет Сын человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых». И еще: «Дана Мне всякая власть на небе и на земле. Итак, идите, научите все народы» (Мф 28,18). Есть только одно Вечное Царство, и оно принадлежит отныне нищим Духом (Мф 5, 3). Созерцая Марию, полную Благодати, Рабу Господню, уже пребывающую в Царстве, верующий молится о том, чтобы Царство это распространилось и в его душе и чтобы день ото дня он становился все менее сильным и все более зависимым, слугой Вечного Царя: «Да приидет Царствие Твое!» И тогда он слышит в ответ: «Царствие Божие внутрь вас есть. Господь с тобою... Наипаче ищите Царствия Божия, и это все приложится вам... Се, раба Господня...» «Отныне... низложил сильных с престолов и вознес смиренных». Когда Мария произносит эти слова, последствия Воплощения еще неощутимы, ибо пророчество Ее гимна сможет полностью осуществиться только на Кресте — высшем проявлении Божественного Могущества и Милосердия: «Ныне суд миру сему; ныне князь мира сего изгнан будет вон. И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин 12, 31). «Ибо слово о Кресте... для нас, спасаемых, сила Божия» (1 Кор 1, 18). Силою Креста Отрок привлекает к Себе всех малых и ниспровергает гордых. Крест становится мудростью смиренных, которой Бог возносит тех, кто принимает наставление. Он дарует им царство непреходящее — вечную жизнь. Послушаем еще раз, что говорит Премудрость: «Она сама обходит и ищет достойных ее, и благосклонно является им на путях, и при всякой мысли встречается с ними. Начало ее есть искреннейшее желание учения, а забота об учении — любовь, любовь же — хранение законов ее, а наблюдение законов — залог бессмертия, а бессмертие приближает к Богу: поэтому желание премудрости возводит к царству. Итак, властители народов, если вы услаждаетесь престолами и скипетрами, то почтите Премудрость, чтобы вам царствовать вовеки» (Прем 6, 16-21). Поистине стать учениками, идти путем Креста, дать ему себя привлечь и вознести значит смиренно принять учение, наставление: «Кто не несет креста своего, не может быть Моим учеником» (Лк 14, 27). «Младшие, повинуйтесь пастырям; все оке, подчиняясь друг другу, облекитесь смиренномудрием, потому что Бог гордым противится, а смиренным дает благодать. Итак смиритесь под крепкую руку Божию, да вознесет вас в свое время» (1 Петр 5, 5-6). «Всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк 18, 14). Но как обрести, смирение? Для начала — признав свою гордыню и желая получить урок, то есть быть уничиженным, причем желая этого так сильно, что любое замечание — справедливое или нет (в конце концов, это неважно) — становилось бы возможностью и поводом для изменения. Святая Бернадетта говорила: «Нужно очень много унижений, чтобы из них получилось немного смирения». И еще: «Смирение как сладостный аромат; лишь тот, от кого он исходит, не ощущает его». Стать смиренным значит отказаться жить как заблагорассудится, в убеждении, что наши планы и мысли всегда хороши и справедливы (только потому, что они наши). Это значит стремиться стать учеником, вымаливать способность к различению духов, подчиняться определенной дисциплине, не следя за своим духовным «прогрессом», не пытаясь каждый день «держать руку на пульсе» своих достижений, а просто всем существом стремиться к единению со Христом, Который добровольно занял последнее место и «смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной. Посему и Бог превознес Его» (Флп 2, 8). Только смиренная душа способна служить и повиноваться Господу. Иисус, как и Мария, говорит об этом: «Кто хочет быть большим между вами, да будет вам слугою; и кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом» (Мк 10, 43). И всегда Сам проживая все, что говорит, Иисус делается слугой: «Я посреди вас, как служащий» (Лк 22, 27). Не в этом ли цель всей христианской жизни: сделаться служителями Бога, как Христос, вместе с Марией, «рабой Господней», и с Израилем, «слугою Его»? Лука говорит об этом в самых первых строках Евангелия, называя апостолов — «бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова». Только ставший служителем Благой Вести, а не краснобай, может быть свидетелем, достойным доверия: «Проживайте то, чему учите», говорится во время ритуала рукоположения диаконов (служителей), когда епископ вручает им Евангелие. Быть христианином значит служить, но бдительно и не теряя способности различать духов; служить, как Мария, Слову Всемогущего, а не гордыне сильных мира: «Матерь Его сказала служителям: что скажет Он вам, то сделайте» (Ин 2, 5). 3. Алчущие и богатящиеся «Алчущих исполнил благ, и богатящихся отпустил ни с чем». Алчущие здесь — это те же, о ком идет речь в заповедях Блаженства. «Блаженны алчущие ныне, ибо насытятся... Горе вам, пресыщенные ныне! ибо взалчете». Речь идет совсем не об алчущих хлеба земного; и Мария в Назарете не умирала от голода; и тем не менее смертельно алкала, алкала хлеба Духа Господня, насущного хлеба, о котором мы просим в Отче наш; алкала так сильно, что Бог дал Ей в сыновья «Хлеб живый, сшедший с небес». Лишь алчущие насытятся, а не пресыщенные. Они будут «наполнены внутри», как дословно говорится в греческом тексте. Христос сказал святой Екатерине Сиенской: «Сделайся сосудом, и Я прольюсь в тебя потоком!» Человеческий голод, истинное желание и есть эта внутренняя «емкость». Бог хочет переполнить нас, нужны лишь сердца, готовые воспринять Его дары. Желание дает способность принимать то, что Бог дарует. Когда Он находит такую изголодавшуюся душу, то наполняет ее благами Своего Духа. Мы, современные западные люди, забыли о том, что такое чувство голода. Нам случается хотеть есть, случается сильно проголодаться, но голод — это иное. И то же самое во внутренней жизни: нам знаком лишь небольшой аппетит, но не настоящий, сущностный голод. Об этом даре нужно просить — об аппетите к тому, что от Бога, нужно всеми силами пытаться стать нищими, не имеющими иной пищи, кроме Его даров. Но как много у нас суррогатов, искусственной пищи, которая может лишь «приглушить» голод, но не питает душу... Телевизор, радио, бесполезные разговоры, всевозможные удовольствия, тщетная суета, оглядка на чужое мнение, эмоции... Как, обладая всеми этими богатствами, сохранить голод по насущному? Богатящихся Бог «отпускает ни с чем». «Ни с чем» означает не только с пустыми руками: оригинальный текст говорит, что они сами пусты. Он отпускает, отсылает их вовне, в тщету, захватывающую их целиком, во внешнюю тьму. Богатство нашей жизни — отнюдь не только материальное благосостояние. Мы богаты нашими представлениями о самих себе, полученными похвалами, дипломами и знаниями, талантами, духовностью нашей, то есть всем, что мы получили; мы богаты, потому что зависимы, ослеплены, скованы, одержимы всем тем, чем якобы обладаем. Апостол Иаков восклицает: «Богатство ваше сгнило!» (Иак 5, 3). Иоанн уточняет, о каком богатстве идет речь: о богатстве того, кто считает, что он хорош как есть, кто не ищет, не просит, не превосходит сам себя: «Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих. Ибо ты говоришь: «я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды»; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг» (Откр 3, 16-17). Это богатство, о котором говорит Мария, заклейменное Христом и апостолами, подавляет и душит внутреннюю жизнь, мешает прожить полученное Слово: «Слышащие Слово, но в которых заботы века сего, обольщение богатством и другие пожелания, входя в них, заглушают Слово, и оно бывает без плода» (Мк 4, 19). Однажды Иисус воскликнул: «Как трудно имеющему богатство войти в царствие Божие!» (Лк 18, 24)- Ученики, не обладавшие достатком, поняли, о чем идет речь: «Кто же может спастись? Но Он сказал: невозможное человекам возможно Богу». Истинная нищета, самоотречение — это дар Божий, и о нем нужно просить. VII.ОТРОКИ И СЫНОВЬЯ... ДО ВЕКА «Воспринял Израиля, отрока Своего, воспомянув милость, Как говорил отцам нашим, к Аврааму и семени его до века» (Лк 1, 54-55). 1. Вселенский охват хвалебной песни Хвалебная песнь Марии обретает вселенский масштаб и во времени, и в пространстве. Во времени — поскольку обращена к Аврааму и к «отцам» (т.е вплоть до Адама), а простирается она до конца времен — «до века!» Мария уже воспела милосердие, даруемое «в роды родов», и предвестила, что все роды «будут ублажать Ее». Теперь Она несколькими словами охватывает всю историю Спасения — от рождения и до скончания мира. Но хвала Марии распространяется и на все человечество, рассеянное по земле: на все поколения всех времен; и, конечно, на всех смиренных и алчущих, и, в конце концов, — на весь Израиль Божий, источник всеобщего благословения, ибо таково было обетование Бога, данное Аврааму: «Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твое;... и благословятся в тебе все племена земные» (Быт 12, 2-3). Когда Мария вспоминает об этом обетовании, данном «Аврааму и семени его до века», Она воспевает вселенский, мировой масштаб спасения; переступает границы Израиля и распростаняет Свою хвалу на всех верующих земли всех эпох и народов. 2. Воспоминание и пророчество Спасение еще не осуществилось видимым образом в человеческой истории, но Мария говорит о нем, как об уже свершившемся: все глаголы, употребленные в Гимне Марии, стоят в прошедшем времени (в греческом языке — aorist). Она уже воздает благодарение за то, что должно произойти, ибо знает, что в Боге все уже осуществлено. Это и есть Надежда, это и есть доверие. Мария пророчит неслыханные вещи и благодарит Бога, ибо через Веру и Надежду видит то, что Бог уже совершил в вечности. По словам Елизаветы: «И блаженна Уверовавшая, потому что совершится сказанное Ей от Господа!» Мария пророчествует и одновременно подтверждает свершение всех прежних пророчеств, «как говорил отцам нашим, к Аврааму и семени его». И когда Она говорит, что Господь «воспомянул милость» , это вовсе не значит, что Он бывает забывчив, это значит, что в тот самый момент Он воспомянул. Для евреев воспоминание — нечто гораздо большее, чем возвращение мыслями к прошлому. Воспоминать — значит сделать нынешним, настоящим, прошедшее событие, стать причастными ему. Еврейская Пасха имеет именно такой смысл: любой набожный еврей любой эпохи знает, что в определенный день он празднует спасение, дарованное ему Господом во время перехода через Красное море. Когда он воспоминает обетование, данное «отцам нашим», он получает его сам, становясь современником своих отцов, воспринявших его из уст Самого Бога. Месса — это воспоминание о Страстях Христовых в том же самом понимании: «вспоминая смерть и воскресение Сына Твоего», как говорит вторая евхаристическая молитва, верующий становится современником Крестной жертвы Иисуса на Голгофе. И более того: поскольку время в этот момент не существует, он воссоединяется и со Вторым Пришествием Христа во славе. На каждой Мессе, в ответ на формулу посвящения, верующие провозглашают эту «тайну веры». Так, когда Писание говорит, что Бог «воспоминает», это значит, что Он упраздняет всякое расстояние между нынешним моментом и давним обетованием. Христос, повторяя некоторые слова Гимна Марии, заверяет: «Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой; и увидел и возрадовался... прежде, нежели был Авраам, Я есмь» (Ин 8, 56.58). Для Бога времени нет, ибо Он вечен. И поскольку Авраам был призван Богом в предвидении грядущего Христа и Бог воспоминает Авраама, это значит, что в Боге Авраам является современником Мессии. И так же Адам был создан по образу Бога, т.е. по подобию Слова, Которому предстояло воплотиться в Иисусе, совершенном образе Отца. Отцы Церкви считают, что Бог создавал Адама, созерцая Своего Сына, Который в будущем станет человеком; т.е Иисус — Воплощенное Слово — прототип всего человечества. Бог, посылая Своего Сына в этот мир, вспоминает Адама. Павел пишет, что «во Христе все оживут» (1 Кор 15, 22), ибо воплотившись, Слово «воспоминает» всех тех, кто ожидал и готовился к Его пришествию. Итак, когда Бог воспоминает, Он оживляет, ибо все, что Он говорит, есть, Его память — начало воскресения. «Воспринял Израиля, отрока Своего» (Лк 1, 54), — поет Мария. По-гречески поднять, воспринять и воскресить — одно и то же. Целый народ слуг Господних обретает жизнь через Воплощение Слова в роде Давидовом. Вот почему генеалогия Иисуса, приведенная Лукой в третьей главе, начинается от Иисуса и восходит к Адаму и даже к Самому Богу. В Иисусе, единственном Сыне Божием, все слуги и дети Бога помещены в вечное настоящее и спасены. Как пророчество позволяет Марии созерцать то, что еще не явлено, так воспоминание делает современными давно прошедшие события. Поэтому, когда Бог действует в Марии и Слово становится плотью, прошлое, настоящее и будушее соединяются в одном вечном мгновении, ибо Бог есть вечное настоящее: «Ты есть Сын Мой Возлюбленный, ныне Я родил Тебя» (Пс 2, 7 или Евр 5, 5). А Павел говорит: «Когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего, Который родился от жены» (Гал 4, 4). Эта жена — Мария, через Сына Своего таинственно связанная с полнотой времени, и Она говорит об этом пророчеством и воспоминанием Своего Гимна. Ликуя от совершающегося в Ней действия Святого Духа, Мария раскрывается поистине как Матерь Божия, Матерь Вечного. Она — образ Церкви благодаря тайне Христа, Которого Она носит в Себе. В Ней сосредоточиваются ожидания Израиля и всех родов бедных от сотворения мира вплоть до окончательного совершения Спасения при Втором Пришествии Христа. «Воспринял Израиля, отрока Своего, воспомянув милость, как говорил отцам нашим, к Аврааму и семени его до века». ЗАКЛЮЧЕНИЕ Мария — Матерь воскресшего человечества «C ним шли многие из учеников Его... И тут выносили умершего, единственного сына у матери, а она была вдова, и много народа шло с нею из города. Увидев ее, Господь сжалился над нею и сказал ей: не плачь... И Он сказал: Юноша! Тебе говорю, встань! Мертвый, поднявшись, сел, и стал говорить; и отдал его Иисус матери его» (Лк 7,11-15). «При кресте Иисуса стояла Матерь Его... Иисус, увидев Матерь и ученика, тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Жено! Се, сын Твой; потом говорит ученику: Се, Матерь твоя. И с этого времени ученик сей взял Ее к себе» (Ин 19, 25-27). Сострадание Господа к вдове Наинской отражает Его сострадание на Кресте к собственной Матери. Она тоже была вдовой, теряющей единственного Сына и также следовала за ним вплоть до подножия Креста, где осталась стоять до конца. Как и в Наине, взор Распятого, переполненный безграничной нежностью, обращается к этой единственной в мире Матери: «Увидев Ее, Господь сжалился над Нею...» И взгляд, которым Бог «призрел на смирение рабы Своей» в день Воплощения, стал взглядом Сына, устремленным на Мать. Последними словами, обращенными к человечеству, стали слова любви вечного Сына к Той, что отныне и навек пребудет Матерью людей. Он вернул дитя Ей, Которая не только «Его» мать, а мать как таковая. «Жено, се, сын Твой». Отдавая Свою жизнь на Кресте за все человечество, Он возвратил Матери человечества Ее потерянных детей. Новый Адам указал на новую Еву, «Матерь живущих»; Он воскресил Авеля, «дыхание», и отдал его матери: «Се, Матерь Твоя». До крестной жертвы никто из людей не был достоин называться сыном Марии, кроме Христа, совершенного Человека. Искупая Человечество, Он делает Своих учеников способными иметь такую Мать; и как в Наине Он отдал сына матери его, так и на Голгофе Он отдает Марии Ее детей: всех Своих учеников, которых любит, как братьев: «Жено, Се, сын Твой». В ту минуту «оружие прошло душу» Марии, и дух Ее, Матери, был предан в руки Отца, как и дух Сына. Так, в Духе, через Сына, принесшего Себя в жертву, истинного Бога и истинного человека, Матерь Божия становится Матерью человечества. Петь Гимн Марии значит исповедовать свою Веру в непостижимую Тайну Воплощения и Искупления. Соединяясь с хором многих поколений и родов, которые «ублажают» Марию, верующий узнает Господа Спасителя в Сыне «Блаженной, ибо Уверовавшей...» И более того: беря к себе Мать, он дает возможность распятому Христу вверить его, дитя и ученика, Той, что «молится о нас, грешных, ныне и в час смерти нашей». И однажды, глядя в глаза Рабы, неустанно созерцающей Его, Предвечный из сострадания к Ней вспомнит о Своем Милосердии и воскресит дитя, которым является каждый, чтобы вернуть его Матери. Из любви к Марии Всемогущий совершит это чудо... «О, ты прекрасна, возлюбленная моя,
ты прекрасна.
Глаза твои голубиные под кудрями твоими и уста
твои любезны...
Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна
нет на тебе!
Пленила ты сердце мое
одним взглядом очей твоих...
Запертый сад сестра моя, невеста,
Заключенный колодезь, запечатанный источник...
колодезь живых вод и потоки с Ливана...
ибо крепка, как смерть, любовь,
люта, как преисподняя, ревность» (Песн 4 и 8).
«Призрел Он на смирение Рабы Своей... Воспринял Израиля,
отрока Своего, воспомянув Милость... до века». ПРИЛОЖЕНИЯ 1. Некоторые библейские основы догмата о Непорочном Зачатии «Мы объявляем, провозглашаем и определяем, что учение, утверждающее, что благословенная Дева Мария была с первого мгновения Своего зачатия по исключительной благодати и благоволению Всемогущего Бога, в предвидении заслуг Иисуса Христа, Спасителя рода человеческого, предохранена от всякой скверны первородного греха — это учение, открытое Богом, поэтому его должны придерживаться твердо и постоянно все верные» (Булла «Ineffabilis Deus» Папы Пия IX, 8 декабря 1854 г.). «В членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?» (Рим 7, 22-24) «В лукавую душу не войдет премудрость, и не будет обитать в теле, порабощенном греху» (Прем 1, 4) «Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе!» (Песн 4, 7) Большинство современных православных русских богословов испытывают затруднения в понимании смысла догмата о Непорочном Зачатии и критикуют его.10 Вновь и вновь повторяются одни и те же аргументы: отсутствие подтверждения этому в Библии, патристике, Литургии; исключительность Марии в сравнении с остальным человечеством; риск представить ненужным по отношению к Ней Искупление. Для христиан, особенно для католиков, живущих в России, это противостояние, отнюдь не являясь камнем преткновения, может стать поводом к открытию глубины учения, утверждаемого Учительством Церкви. Важнее, чем дискуссии о своевременности провозглашения догмата, представляется созерцание особой богословской перспективы, которую она освещает, глубины, укорененной в Писании и восточной духовности. «Ради нас, людей, и ради нашего спасения... воплотился от Марии Девы», — утверждает Символ Веры. Воплощение Сына Божия — это дар человечеству, превосходящий все ожидания и являющий безмерную любовь Бога. Это прежде всего «ради нас, людей» Слово стало плотью «ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога» (Ин 1, 13). «Ради нас» — то есть из любви к людям, это не было связано с совершенным ими грехом, ибо план Божий не обусловлен человеческой слабостью и грехом; любовь Божия пребывает «из века в век». Слово не «должно» было воплотиться по причине греха: Бог — это бесконечная свобода. Между тем Христу «дблжно» было принять плоть и претерпеть Страсти (Мк 8, 31), но смысл этой жертвы совершенно иной, это не было «причиной», смысл был и остается в самой природе вечного Слова, Любви, вечной жертвы Отцу, Сына, стремящегося присоединить к Своему жертвоприношению людей, столь любимых Отцом. Цель Воплощения — это не только восстановление человечества в первоначальном состоянии, которое само по себе совершенно и, следовательно, не нуждалось бы во Христе, так как на шестой день творения «увидел Бог...вот хорошо весьма» (Быт 1, 31); цель Воплощения — обожение человека по бескорыстному дару любви Божией. Ради того, чтобы мы могли стать «причастниками Божеского естества» (2 Петр 1, 4), Бог свободно и предвеч-но предусмотрел Воплощение Слова; вот почему Он, смотря в Себя Самого, сказал: «сотворим человека по образу Нашему» (Быт 1, 26). Этот стих, отличающийся от повествования о других деяниях творения, указывает на обсуждение, через которое Он создал человека: «по образу Христа, Который должен был прийти», — согласно высказываниям Отцов. Христос в действительности — это «образ Бога невидимого, рожденный прежде всякой твари, ибо Им создано все» (Кол 1, 15-16 и ср. Евр 1, 3 и Откр 3, 14), Он приходит в мир, чтобы осуществить конечное призвание человека: «Кого Он прежде узнал, тем и предопределил быть подобными образу Сына Своего, дабы Он был первородным между многими братиями; а кого Он предопределил, тех и призвал; а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и прославил» (Рим 8, 29-30). Он пришел сделать верующего «новым» человеком, «который обновляется в познании по образу Создавшего его», чтобы был «все и во всем Христос» (Кол 3, 10-11). Так как лишь Христос — поистине «образ Божий», и Бог просветит нас «познанием славы Божией в лице Иисуса Христа» (2 Кор 4, 4-6), этот образ запечатляется в нас, и мы преображаемся Им (2 Кор 3, 18), чтобы стать совершенно по образу небесного человека, Христа (1 Кор 15, 49). Итак, согласно учению ап.Павла, план Божий берет начало во Христе, «Новом Адаме», Который есть прежде Адама, будучи при этом «последним Адамом» (ср. Рим 5, 14), потому что первый человек был лишь «образ будущего» (Рим 5, 14). Ап.Петр подтверждает это предшествование Христа Адаму: «Искуплены вы от суетной жизни, преданной вам от отцов... драгоценною Кровию Христа, как непорочного и чистого агнца, предназначенного еще прежде создания мира, но явившегося в последние времена для вас» (1 Петр 1, 19-20). Искупление тесно связано с обожением, но оно не устраняет его и является, скорее, его следствием, чем причиной. Адам до падения нуждался во Христе не для того, чтобы быть «искупленным», но для того, чтобы полностью осуществить подобие Тому, Чей образ он в себе носил. В действительности, «Он избрал нас в Нем прежде создания мира, чтобы мы были святы и непорочны пред Ним в любви, предопределив усыновить нас Себе чрез Иисуса Христа, по благоволению воли Своей... В Нем мы и сделались наследниками, быв предназначены к тому по определению Совершающего все по изволению воли Своей...» (Еф 1, 4-11). Первородный грех лишь придает еще большую ценность бескорыстию бесконечного Дара благодати и являет необходимость свободного соучастия человека в действии Бога в нем. Человеку, даже совершенному, полностью верному своей природе, недоступна Божественная жизнь, он не может быть «причастным к Божественной природе». Поэтому бл.Августин мог воскликнуть: «О счастливая вина, заслужившая столь славного Искупителя». Но выражение «ради нашего спасения» зависит от «ради нас, людей»; нельзя разделять эти утверждения или представлять их в другом порядке; изобилие благодати предусмотрено Богом, значит, существует в Нем до совершения греха. Мы, живя в истории, видим, что грех предшествует обожению, но в Боге обожение человека первично по отношению к состоянию падения и, следовательно, к необходимости спасения. Тайна Воплощения превосходит всякую человеческую способность, это бескорыстный дар, но дар, не отрицающий человеческую природу. Человеческая природа, отмеченная грехом, не способна принять Вечного. Она была создана по образу Божию и для подобия Ему, то есть соответственно своему примеру — Христу — ради подражания вечному Слову Божию, Которое должно было стать плотью, чтобы сделать человеческие создания народом, усыновленным в Сыне Вечном. Первоначальную человеческую природу прежде нужно было восстановить, что не способен был совершить человек, так как его поврежденная воля не могла сама по себе вновь обрести состояние благодати. Родословия Иисуса представляют собой ошеломляющее подтверждение этой человеческой неспособности: это родословия Иосифа, а не Марии. А между тем, Иисус родился не от Иосифа, Лука это подчеркивает: «Иисус... был, как думали, Сын Иосифов» (Лк 3, 23). Что касается Матфея, то он после долгого перечисления, кратко воспроизводящего всю священную историю, заканчивает неожиданным образом: «Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от Которой родился Иисус, называемый Христос» (Мф 1, 16). История Израиля вплоть до Иоанна Крестителя направлена на то, чтобы «представить Господу народ приготовленный» (Лк 1, 17) для принятия Спасения, а не для порождения Предвечного. Дух Сам, будучи «Господом Животворящим», готовит искупление «удела Его, в похвалу славы Его» (Еф 1, 14). Поистине Бог — это Тот, «Кто действующею в нас силою может сделать несравненно больше всего, что мы просим, или о чем помышляем» (Еф 3, 20). Отрицать переход в иное качество, который подчеркивают родословия Иосифа, значило бы отрицать сверхъестественный характер Воплощения и Искупления.11 Если бы было достаточно только постепенного очищения человеческой природы для обретения первоначального состояния, зачем был бы нужен Спаситель? И если единственной целью было обретение этого первоначального состояния, какая необходимость была в Воплощенном Слове? Только в этом контексте можно понять Тайну и догмат о Непорочном Зачатии Девы Марии. Ибо Непорочное Зачатие служит плану обожения, а не только восстановления человеческого рода. Павел пишет в Послании к Галатам: «Мы...были порабощены вещественным началам мира; но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единородного), Который родился от жены, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление» (Гал 4, 4). Рождество Христа характеризуется Павлом двумя чертами: а) Его человеческим происхождением «от жены», б) Его подчинением закону. Эти две характеристики — необходимое условие для реализации двух целей Воплощения — Искупления и Усыновления. Структура фразы делает очевидным (через хиазм), что рождение «от жены» — это то, что позволяет «усыновление», так лее, как подчинение Закону позволяет «искупить подзаконных». Если мы рассмотрим этот стих в более широком контексте доктринальной части Послания, то становится ясным, что рождение «от жены» является гарантом того, что Предвечный Сын действительно принял человеческую природу и тем самым дал возможность всем быть «сынами Божиими по вере во Христа Иисуса» (Гал 3, 26), поскольку Его подчинение Закону гарантирует освобождение из-под него людей, которые «заключены были под стражею закона» (Гал 3, 23). Значит, Жена, о Которой идет речь — это Та, что наделяет человеческой природой Предвечного Сына, чтобы Он стал «семенем Авраама», «которое есть Христос» (Гал 3, 17). Она не только наделяет Его человеческой природой, но и обеспечивает Ему вхождение в определенный человеческий род, чтобы через Нее реализовалось обещание, данное Аврааму о бескорыстным даре Бога человечеству (Гал 3, 18-20). «Дочь Сиона», воспетая пророками, была одновременно Святым Городом и избранным народом. Это она должна была радоваться в день спасения: «Ликуй и веселись, дщерь Сиона! Ибо вот, Я приду и поселюсь посреди тебя, говорит Господь» (Зах 2, 10, ср. Соф 3, 14-15). Церковь видит свершение этих слов в возвещении архангела Гавриила Непорочной Деве (ср. Лк 2, 28). Таким образом проясняются последние фразы этого объясняемого Павлом Учения: Мать Обетованного Младенца представляет «вышний Иерусалим», который «свободен; он — матерь всем нам» (Гал 4, 26), Она — «свободная» жена, а не рабыня, и верующие — Ее дети (Гал .4, 31). Когда Слово входит в мир, дверью для Него становится Мария — Пречистая. Привилегия, дарованная ей, — это глубокая причастность к тайне Воплощения: нужна была незапятнанная человеческая природа, чтобы Предвечный Сын Отца ее принял. Природа Сына неотделима как от природы Матери, так и от природы Отца. Божественная природа Слова происходит из Его предвечного рождения Отцом, но Его человеческая природа получена Им только от Девы, без участия в этом мужчины. Итак, чтобы зачать совершенную человеческую природу, нужна была бесконечно чистая Дева. Но как могла Она стать такой? Через очищение? Невозможно: Дева не могла быть очищена прежде Страстей Христа, такое предположение отрицает св. Фома Аквинский, и это заставляет его сомневаться в Непорочном Зачатии Девы.12 Тогда как могла Она быть чистой, не будучи очищенной? Только если была таковой по природе, то есть от Своего Зачатия, значит не по Ее заслугам, а благодаря исключительной благодати, не изменяющей насильственно Ее существо, но составляющей его. Таким образом, чтобы защитить догмат о Христе как единственном Посреднике между Богом и людьми, не поставив под сомнение догмата о Воплощении, Церковь приходит к утверждению догмата о Непорочном Зачатии, согласующего Воплощение и Искупление. Ветхий Завет содержит многочисленные примеры освящения и посвящения в материнском лоне (Самсон, Самуил, Иеремия, Иоанн Креститель).13Иоанн Креститель должен был возвестить и приготовить приход Спасителя, он делал это, еще находясь в лоне своей матери. Миссия Марии отличается от всех предшествовавших ей: Она должна быть Матерью Божией. Что касается Марии, Ее миссия совпадает с Ее глубинным существом, личностной основой. Материнство относится к личности, это не действие, так же, как и Сыновство. Вот почему Эфесский Собор отказался разделять две природы во Христе, а Франкфуртский Собор отверг двойное сыновство.14 Вот почему Мария должна быть «способна» к Божественному материнству по самой Своей личности, то есть от Зачатия. Итак, Ее природа должна была быть основана на изначальном совершенстве, так как даже отсутствие содеянного греха в падшей природе не могло быть достаточным для Воплощения.15 Именно об этой Тайне идет речь в догмате о Непорочном Зачатии Девы Марии: человеческая природа Христа — это природа Марии, Матери такой природы, без какого-либо иного вмешательства человеческого семени. И тайна эта не могла присутствовать только в зачатии Христа в день Благовещения, так как тогда Христос не принял бы истинную человеческую природу, Он не мог бы «воплотиться от Девы Марии и стать человеком». Ибо в таком случае соучастие человечества через Марию — лишь иллюзия, это было бы не зачатие, а имплантация. Действительно, нужно было, чтобы Мария была предуготовлена по самой Своей природе для зачатия Богочеловека, чтобы она смогла Его родить. Именно в таком смысле Ангел, «войдя к Ней», приветствует Марию как уже «Благодатную», зная, что Господь с Ней и что Она «обрела благодать у Бога» (Лк 2, 28). Если Мария воспевалась всеми родами как «Новая Ева», то именно потому, что она свободна от той ошибки, которой отмечена человеческая история. Это состояние благодати человеческой природы, восстановленное в его изначальном блеске, необходимо, чтобы «да будет» Марии стало подлинным ответом на Божественное предложение, потому что, чтобы дать согласие на такое предложение, нужно было или не осознавать, о чем идет речь, или быть без греха, полностью открытой и чистой. Поскольку ответ Девы был полностью сознательным и свободным, он не мог быть плодом природы, запятнанной грехом. Только первоначальное состояние дает истинную свободу, состояние греха — это рабство, как подчеркивает неоднократно ап. Павел (Рим 6, 16 — 20, ср. Ин 8, 34-35). Мария должна была быть свободной, как Ева, чтобы. полностью пожертвовать Собой: «се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему» (Лк 1, 38), — сказала Она, выбрав очень точное выражение: «Мне», а не «во Мне». Воплощение происходит не «в Марии», не «через Марию», а «от Марии». Итак, чтобы ответ был свободным и сознательным и Христос мог обрести природу Девы через реальное зачатие, нужно было, чтобы эта природа была избавлена от первородного греха. Вот почему Святой Дух может восклицать через Елизавету, что Мария «благословенна между женами» (Лк 1, 42). Свою полную самоотдачу как «жены» Она предлагает не только при Благовещении, но также на протяжении всей Своей жизни, что делается очевидным в Кане и у подножия Креста, где Христос дважды отождествляет Ее с Ее природой, называя Ее: «Жено», то есть новой Евой, совершенным восстановлением изначальной Жены. В Ней совершается возвещение спасения Протоевангелия: «И вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее, оно16 будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту» (Быт 3, 15). Это никак не умаляет героической веры Марии; Она «блаженна», «уверовавшая» (Лк 1, 45). Эта вера пребывает в Ней до момента соблазна Креста, и даже до Успения, что делает Ее причастной к истинному потомству Авраама, «Верующего» и «Отца» верующих (Гал 3, 7. 9). Но Мария — не только «Уверовавшая», Она также Та, Которая ведет к вере: в Кане вера зародилась, когда Христос «явил славу Свою; и уверовали в Него ученики Его», но как Он мог «явить славу Свою», если бы уже не было веры, той веры, которая просит Христа творить чудеса (ср. Мк 6, 5-6)? Эта вера, принимающая Его действие, присутствует в Марии и проявляется в распоряжении, которое Мария отдает служителям, воспроизводя слова, скрепившие первый Завет в Исходе (19, 8): «что скажет Он вам, то сделайте» (Ин 2, 5). Таким образом, Новый Завет смог проявиться во время чудесного брака, полагающего начало откровению тайны Искупления. Достойная дочь Авраама, каковой она признает Себя в Magnificat (Лк 1, 55), Мария — Мать веры и верующих. Это по Ее вере Сын порождает в Кане учеников Нового Завета; Она — Мать Церкви. Между тем, Мария, как все люди, нуждается во Христе: «возрадовался дух мой о Боге, Спасителе Моем», — говорит Она (Лк 1, 47), что на еврейский язык можно перевести как: «возрадовался дух Мой об Иисусе», потому что имя «Иисус» означает «Господь — Спаситель». Это Он уже спас Ее, то есть восстановил в Ее первоначальной чистоте, ибо Он «воспомянул милость», «как говорил отцам нашим, Аврааму и семени его до века» (Лк 1, 55). Но Она нуждается в Нем еще и для достижения причастности к Божественной природе, которую обретает окончательно лишь в тайне Успения. Различие между Magnificat (гимном Марии) и Benedictus (гимном Захарии) подчеркивает уникальность участия Марии в тайне Воплощения: Magnificat произносится в прошедшем времени, он уже осуществлен, так как Дух уже совершил в Марии залог обетования, тогда как Benedictus, хотя и более поздний по времени, возвещает: «рог спасения... что спасет нас от врагов наших... И ты, младенец, наречешься пророком Всевышнего; ибо предъидешь пред лицем Господа — приготовить пути Ему, дать уразуметь народу Его спасение в прощении грехов их» (Лк 1, 69 и 71; 76-77), так как Захария может только пророчествовать о грядущем спасении. Таким образом, Мария воистину может сказать: «сотворил Мне величие Сильный» (Лк 1, 49). Но как это «Величие», необходимое для спасения и обожения человеческого рода, могло осуществиться без искупления мира Христом через Крест? Эпизод в Кане нам объясняет: «Иисус говорит Ей: что Мне и Тебе, Жено? еще не пришел час Мой» (Ин 2, 4), и, между тем, совершает чудо. Поскольку Мария — Та, Которая предвосхищает «Час», этот «Час» в Евангелии от Иоанна — час Страстей (Ин 12, 23-27; 17, 1). Если Мария может быть Матерью Веры и разорвать этот круг неверия, то это потому, что Она — Та, Которая предвосхищает, предваряет всеобщую благодать по благодати, Ей присущей и являющейся не чем иным, как особым выражением этой всеобщей благодати. Как Христос — Новый Адам, бывший прежде первого, так и Мария — Новая Ева, бывшая прежде первой в сердце Отца, и это позволяет называть Ее поистине «Богородицей». Но, подобно тому, как Ева произошла от Адама (Быт 2, 21-23), так и Дева Мария обретает Свое бытие в Том, Кто одновременно является Ее Сыном по плоти и образом, по которому Она создана. Она — совершенное человечество, избранное «прежде создания мира» (Еф 1, 4): Бог по Своей «милости», «как говорил отцам нашим», «призрел на смирение Рабы Своей» (Лк 1, 48) предвечно. Догмат о Непорочном Зачатии — это как бы введение к догмату об ипостасном единстве, с которым он тесно связан. Мария не была предохранена отчасти или очищена постепенно, она поистине «Благодатная». Ее исключительность не освобождает Ее от причастности к делу благодати, но то действие, которое совершается в Ней — иного порядка, чем очищение. Ради заслуг Ее Сына сама способность к этой полноте благодати расширяется до размеров всего человечества, Ее материнство постепенно включает в себя всех людей, Ее причастность к Божественной природе постепенно осуществляется: «Мария сохраняла все слова сии, слагая в сердце Своем» (Лк 2, 19, ср. 2, 51). Эта причастность для Нее, как и для всякого человека — самопожертвование: «Тебе Самой оружие пройдет душу» (Лк 2, 35). Отрицание Непорочного Зачатия привело бы к представлению, что возможно Воплощение без благодати, или к уничижению роли человечества, так как в таком случае либо человеческая природа очистилась бы на протяжении поколений и предоставила Искупителю незапятнанное естество, либо зачатие совершилось бы без помощи тела Девы, запятнанного первородным грехом. Но некоторые думают: делает ли Бог исключения? Почему — Она? Ответ прост и оправдывает провозглашение догмата Вселенской Церковью: исключительность Непорочной Девы принадлежит не только Марии — она дана Ей для Церкви, Матерью и образцом которой является Непорочная Дева. Мария в день Благовещения представляла Собой всю Церковь в ее блеске и смирении. «Отныне будут ублажать Меня все роды» (Лк 1, 48). Как благословение Авраама стало источником благословения для всех народов и поколений (Быт 22, 17-18), так Мария делает все человечество причастным к благословению, обретенному Ею. Она разделяет со всеми поколениями радость, которой была переполнена. Непорочное Зачатие не отделяет Деву от остальных людей, Она не становится в меньшей степени человеком, совсем наоборот! Человек не был создан грешником и для греха, он был создан чистым и свободным. Христос — без греха, стал ли Он от этого меньше человеком? Он — Человек в полном смысле слова (Ин 19, 5), как Мария, согласно слову Христа на кресте, — «Жена» (Ин 19, 26). Быть человеком не значит быть грешником. Грех — уничижение, искажение природы. Тот, кто не причастен ко греху, может понять грешника, быть полным милосердия и любви, так как грех не «ослепил ему глаза» (1 Ин 2, 11). Христос и Мария могут понять человека именно потому, что грех не затронул их способность понимать другого (Быт 2, 25; 3, 7. 10). Ибо грех вредит способности личностей к общению, сделав постыдной наготу (Быт 2, 25; 3, 7. 10). Церковь — это народ, собранный Духом для общения (2 Кор 13, 13). Мария стала Матерью Церкви, так как Она одна способна к совершенным отношениям с Богом и с каждым человеком. Она поистине и во всей полноте «Матерь». Вот почему у подножия Креста Мать Иисуса, «ЕГО Мать» становится «Матерью» (с определенным греческим артиклем) в глазах Иисуса, а затем, когда Христос обращается к любимому ученику, то есть ко всем ученикам, Он называет Ее «Твоя Матерь» (Ин 19, 26-27). Чистота Девы ничего не отнимает от Ее любви и веры, но, наоборот, возвеличивает их, дает им способность к материнству Божественному и вселенскому — по отношению ко всем верующим, всем «любимым ученикам». Современная медицина вносит новый свет в тайну Непорочного Зачатия. Она учит, что в действительности женские яйцеклетки, существующие в ограниченном количестве, представлены в женщине с первых недель ее зачатия. Еще в состоянии эмбриона маленькая девочка несет уже в себе те яйцеклетки, из которых родятся ее дети. Так было и для Иисуса. Яйцеклетка, которая должна была дать Ему Его человеческую природу, была уже в лоне Анны, когда она носила Деву в себе. Больше того, так как существует совершенная преемственность в формировании эмбриона, можно сказать, что, начиная с первой клетки, которая уже была Марией как личностью в состоянии зародыша, потенциально уже наличествовала человеческая природа Ее Сына. Таким образом, именно само Зачатие Марии должно было быть Непорочным, потому что только от Нее одной произошла человеческая природа Христа благодаря действию Святого Духа. Западные и Восточные Отцы тысячью способами воспевали чистоту Марии, чистоту личности и, следовательно, природы, а не только чистоту в действиях, как это утверждают некоторые богословы.17 II Ватиканский Собор, повторяя Катехизис Католической Церкви,18 упоминает четырех греческих отцов (Свет народам, 56),19 к которым можно присоединить и Феодора Студита. Ефрем Сирин, великий певец Божией Матери, созерцая Ее тайну, пишет: «Ты, Господи, како и Матерь Твоя, едины святы есте, Ты бо еси кроме порока и Матерь Твоя кроме греха». Но прежде всего в литургии праздника Рождества Богородицы поэтически выражено на Востоке то, что определяет догмат. Приведем, например, некоторые выдержки из вечерней и утренней службы: Днесь ... престол свят на земли себе преду готова.
Всех Мария рожденных боголепно превозсия. Днесь плод раждати благодать начинает.
Естества нашего разрешается неплодство... заблуждшым плотию спасение содевает. От всех родов произбранную в жилище всех Царя и Зиждителя Христа Бога. ...купину невещественного огня... Еюже безстудный ад попрася, и всеродная Ева в твердую жизнь вводится. Рождается мати живота, тьму разрешаю-щи, Адамово обновление, и Евино воззвание, и нетления источник, тли пременение: еяже ради мы обожихомся, и от смерти избавлени быхом. Всепетая Дева, яже премногия ради чистоты храм Божий одушевленный бывает. Плод пречист... произыде Дева, небо и престол Божий, и приятелище чистоты. Се бо рождается, яже прежде чрева предвиденная Бога нашего Мати, девства сосуд... и мир с нею обновляется... Жизни рождается днесь мост, имже человецы воззвание падения еже от ада обретший... Святая святых, во святем святилищи младенец возлагается, воспитатися от руки ангеловы. Тя вышнюю всея твари Богородице, показуя чистая, Сын Твой, еже от Анны величит твое рождество, и всех веселит днесь... не к тому Адам осуждается, и Ева от уз свобо-дися. Днесь Ева разрешается осуждения, разрешается же и неплодство, и Адам древняя клятвы, о рождестве Твоем: тобою бо от тли избавихомся. Прияша небесный дар от Бога достоин, Бого-матере богомудрии родители, самих херувимов превышшее носило, Слова и Зиждителя родительницу. Святую святых сущу, целомудреннии родители твои чистая, возложиша Тя в храме Господни воспитатися честно, и уготовати-ся в матерь Ему... Иоаким и Анна поношения безчадства и Адам и Ева от тли смерт-ныя свободистася пречистая, во святем рождестве твоем. Яже к Богу нашего примирения предопределенная скиния... Достойное, Богомати, Твоея чистоты Рождество наследовала еси... Еяже ради всех человеков персть в тело создася Божие. Столп целомудрия одушевлен, и светлое приятелище... забрало воистину девства. Текст этой службы окончательно сложился к девятому веку,20 но многие ее части относятся к пятому веку, и все вместе кратко излагают учение греческих Отцов. Подобно этому, акафист седьмого века воспевает чистоту Неневестной Девы, напоминая о спасении Адама через Марию. Радуйся, исцеление моего тела,
Радуйся, спасение моей души!
Радуйся, Дева Неневестная!...
Радуйся, Ты, через Которую клятва исчезает,
Радуйся, восстановление падшего Адама,
Радуйся, избавление Евы от слез...
Радуйся, звезда, предваряющая солнце... На Западе среди хвалебных гимнов Отцов существует относящееся к IX веку утверждение Пасхазия Радберга: «Ангел сказал: «благословенна Ты между женами», то есть более благословенна, чем другие. Проклятие, изреченное Еве, было стерто благословением, данным Марии. Автор Песни Песней говорит по этому поводу нечто, что может соответствовать Марии: «отвори мне,... возлюбленная моя, голубица моя, чистая моя! (непорочная моя)». Белее снега, Она дарами Святого Духа во всем являет чистоту голубицы... Итак, Она непорочна, так как ни в чем не была осквернена». Таким образом, догмат о Непорочном Зачатии является плодом так называемого римского юри-дизма не больше, чем определения первых Соборов могут считаться напрасными словопрениями под влиянием греческой философии. В действительности, все это — выражение библейской веры в ее полноте. Догмат о Деве Марии не содержит в себе новизны, он только следствие христологических догматов, доводящее до конца духовную логику Воплощения. Отрицая всякий компромисс и всякую неточность, он защищает полноту благодати, излившуюся ради Воплощения Христа на Марию. Он выражает отказ от незаметного умаления бескорыстности Воплощения и показывает истинность ипостасного единства. Отрицая всякий намек на докетизм или арианство, он утверждает, что Христос может быть истинным человеком, «рожденным от жены», не переставая быть «Богом истинным от Бога истинного». Выражая абсолютное доверие Церкви Всемогуществу Вечной Любви, он открывает путь надежды. Православные богословы могут задаваться вопросом о своевременности этого догмата, так как они не были причастны к тем историческим обстоятельствам, в которых оказалась Римская Церковь. Однако этот вопрос не касается истинности догмата. Действительно, определение, прямо провозглашенное Верховным Понтификом «ex cathedra», не обсуждалось во время Вселенского Собора. Но можно ли обсуждать прилюдно Свою Мать? То, что может утверждать сын, собрание не всегда осмелится провозгласить. Догматы о Деве Марии говорят о сыновнем почитании Ее верующими, о тонкостях, превосходящих разум и граничащих с мистикой, они — иной природы, чем остальные догматы, и это ничего не убавляет от их библейской и богословской основы. 2. Розарий «Все они единодушно пребывали в молитве и молении, с некоторыми женами и Мариею, Материю Иисуса...» (Деян 1, 14) «Моя любимая молитва — это Розарий», — сказал Папа Иоанн Павел. Розарий — самая распространенная молитва в мире. При каждом Своем явлении — в Лурде, в Фатиме или в других местах — Дева Мария просит читать Розарий. Это самая простая молитва, в Средние века ее называли «Бревиарием бедных», так как «Радуйся, Мария» повторяется в ней 150 раз, и столько же — 150 — псалмов в Библии. Люди, не знавшие грамоты, читали Розарий вместо книг псалмов. Священники, не имевшие молитвенных книг, в ГУЛАГе, молились этой молитвой. Это очень просто: нужно прочесть «Символ веры», затем произнести молитву «Отче наш» и три раза — «Радуйся, Мария», прося о даре Веры, Надежды, Любви, затем — пять «десятков» Розария (1 раз — «Отче наш», 10 раз — «Радуйся, Мария» и 1 раз — «Слава Отцу, Сыну и Святому Духу»). Когда мы молимся, то размышляем о тайнах жизни Иисуса Христа: радостных, скорбных или славных. Полная молитва Розария включает в себя три таких цикла (150 раз «Радуйся, Мария») и заканчивается песней во славу Богородицы. Тем, кому трудно предаваться длительным медитациям, всегда доступен Розарий (часто он читается по частям): эту молитву можно произносить везде — дома, на работе или отдыхе, в церкви или в машине, в автобусе или в метро, на прогулке или на больничной койке... Один Бог знает, сколько миллионов Розариев каждый день читаются в мире! Это бесконечная молитвенная цепочка, защищающая человечество от стольких бедствий и спасающая души... Немного истории Название «Розарий» произошло в Средние века, когда существовал обычай увенчивать розами статуи Девы Марии, причем каждая роза символизировала молитву.Отсюда возникла идея использовать цепочку из бусинок, чтобы молиться Марии. Этой обычай вошел в силу уже в XII веке, когда святой Бернард внес свой вклад в его развитие. Святой Доминик в XIII веке также принял в этом участие, борясь с ересью альбигойцев, он предписал монахам своего ордена носить Розарий на поясе. В XVI веке Европа со всех сторон могла подвергнуться нападению мусульман: они контролировали море и угрожающе быстро продвигались на Балканах, вплоть до Вены. Пала Пий V организовал коалицию главных христианских предводителей, чтобы отвести эту угрозу. В 1571 г., 7 октября, в Адриатическом море неподалеку от Лепанто, на территории Италии, встретились два флота. В это время по указанию Папы по всей Европе люди читали молитву Розария. И победа была одержана! С этого дня 7 октября — праздник святого Розария, и весь октябрь (как и май) посвящен Марии. «Радуйся, Мария» Это библейская молитва: Вначале мы повторяем приветствие Архангела Гавриила во время Благовещения: «Радуйся, Мария, благодати полная, Господь с Тобою!». Слова Ангела, Посланника Божия, — это слова Самого Бога. Мы осмеливаемся произносить и повторять Марии слова Вечной Любви! Далее мы произносим слова, которые Святой Дух вложил в уста Елизаветы, когда Мария посетила ее: «Благословенна Ты между женами, и благословен плод чрева Твоего! И откуда это мне, что пришла Матерь Господа моего ко мне?». Да, мы верим слову Святого Духа и тоже входим в радость Елизаветы: и откуда нам сие, что Иисус пришел к нам! Вместе со всеми поколениями христиан, наших предшественников, мы возвеличиваем Марию, потому что Иисус пришел через Нее: «Ибо отныне будут ублажать Меня все роды», поет Мария, отвечая Елизавете. Мы добавляем к словам Елизаветы имя «Иисус». В тот момент Елизавета еще не знала имени Младенца, а мы уже знаем: грядущий — это «Иисус», что в переводе означает: «Бог спасает» (Мф 1, 21). Это имя, которое спасает и исцеляет, нужно повторять, произносить без конца в своем сердце. «Да будет известно всем вам и всему народу Израильскому, что именем Иисуса Христа Назорея, Которого вы распяли, Которого Бог воскресил из мертвых, Им поставлен он перед вами здрав... нет ни в ком ином спасения, ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян 4, 10). Рыцари повторяли имя Иисуса в ритме биения своего сердца, чтобы встретить смерть, произнося это благословенное имя. Говорят, Святой Франциск Ассизский произносил его с такой любовью, что для него оно было наслаждением... «Иисус!». Затем мы говорим: «Святая Мария, Матерь Божия». Этими словами христианин утверждает саму суть веры: Бог сделался человеком, а не видимостью его. И как человек един, поскольку он единая личность, Иисус един, будучи Богом и человеком, и, значит, Мария подлинно «Матерь Божия», Это таинство чудесно, непостижимо, оно — таинство любви Бога к нам, сердце откровения все сосредоточено в нескольких словах: «Святая Мария, Матерь Божия». «Молись о нас», будь нашей заступницей, нашей предстательницей, вознеси к Богу молитву, исходящую от нас, грешных, ибо таковы мы, но не Ты, Непорочная. Именно веру в Непорочную мы исповедуем, говоря, что мы «грешные», но Мария молится за нас. «Ныне и в час смерти нашей» — произносим мы в конце потому, что в жизни важны только два момента: «ныне», или «сегодня» — слово, часто употребляющееся в Писании, прежде всего в Послании к Евреям (1, 5; 3, 7.13.15; 4, 7; 5,5) и в Евангелии от Луки (2, 11.3, 22; 13, 32.33; 19, 5; 23, 4.3). «Ныне» потому, что именно ныне я могу предоставить Богу изменить мою жизнь, именно ныне я могу решиться жить для Бога, а не завтра, которого я не знаю, и не вчера, которое мне уже не принадлежит; «и в час смерти нашей» — так как в этот момент решится моя вечная судьба, и вся моя жизнь готовит этот час, который сделает меня бессмертным... Молитва эта целиком направлена ко Христу: имя «Иисус» находится точно в центре ее. Она напоминает нам о тайне Воплощения: Мария названа здесь «Матерью Божией»; Она велика и прекрасна, так как дала миру Того, Кто создал мир и спасает его. Она не только Матерь Христа или Матерь Иисуса, как если можно было бы разделить в Иисусе Бога и человека, — нет, Она, согласно определению Ефесского Собора (431г.) — Матерь Божия, и это говорит о том, что Бог поистине пришел к нам. Он, бесконечный, стал маленьким ребенком в утробе Марии, Он мой брат и мое Все, мой друг и мой Бог... Молитва Церкви, объединяющая миллионы людей в мире, «Радуйся, Мария» делает нас солидарными друг с другом. Но прежде всего, исповедуя «Марию, Матерь Божию», мы присоединяемся к вере первых христиан. При утверждении этого определения в Эфесе была жестокая борьба; есть свидетельства, что епископы рвали друг другу бороды! А народ, собравшийся на улицах, показывал, поддерживаемый монахами, что простые верующие знали сердцем, что Мария — Матерь Божия, и не может быть речи о том, чтобы отказать Ей в этом определении. Нестор, выступивший против того, чтобы так называли Марию, был удален, изгнан: с Марией не «играют», ибо преуменьшать роль Марии значит недооценивать Воплощение. Бог поистине сделался человеком. Материнство Марии — гарантия воплощения, как Непорочное Зачатие Девы — плод Божественности Ее Сына. Молитва напоминает нам о роли Марии: От рождения и до смерти Мария присутствует в жизни человека. «Мать», Она бодрствует «в час смерти нашей». Мария — Мать, Она — настоящая мама, никогда не покидающая Своих детей. Удивительно, что женщина всегда связана с тайной рождения и смерти. Но это так, потому что со времени Евы она может называться «Матерью живущих». Каждая женщина и особенно Мария, «Женщина» , неотделима от тайны жизни. Она принимает в Свои руки рождающуюся жизнь, как примет мертвое тело Своего распятого Сына. «При кресте стояла Матерь Иисуса», — отмечает Иоанн... Она стояла там, и Она будет там «в час смерти нашей». Я не могу забыть эти слова моей матери на закате ее жизни на смертном ложе: «Я столько раз говорила: «ныне и в час смерти нашей»! Вот ныне и есть час моей смерти, не так ли? И я знаю, что Мария здесь». Эта молитва напоминает нам о том, кто мы: «Грешные» — вот единственное определение, которое она дает нам. И его достаточно. Вслед за святым Петром мы можем исповедоваться: «Я — человек грешный» (Лк 5, 8). Да, грешный, и, значит, предназначенный для «часа смерти», так как грех порождает смерть (Иак, 1, 15; Рим 5, 12 — 17; 1 Кор 15, 56...). Но «ныне», поддерживаемый молитвой Марии, «благодати полной», я могу следовать за Христом, я, бедный грешник... Другие молитвы розария: Розарий начинается Крестным Знамением, затем читается «Символ Веры»: мы молимся в общении веры всей Церкви. Затем следует троекратное повторение молитвы «Радуйся, Мария», чтобы испросить дары Веры, Надежды и Любви. Это дары Божий, в которых мы имеем нужду больше, чем в какой-либо другой благодати. Нужно просить, чтобы их получить и, прежде всего, чтобы быть способными к этому. В начале каждого десятка читается «Отче наш», так как каждая молитва обращена к Отцу, Он — источник всякой благодати. И, молясь с Марией, нельзя забывать, что молимся мы Отцу, «богатому милосердием». Бог любит нас, и это прекрасно — созерцать Марию, чтобы увидеть все, что Его любовь делает с нами: однажды, на небе, мы станем подобными Ей. В конце каждого десятка добавляется «Слава Отцу»: Мария ходатайствует за нас, Она молится с нами, но всякая молитва обращена «к Отцу, через Сына, в Святом Духе», и мы прославляем не Марию, а действие Бога в Ней: «Господь с Тобою», «благословенна Ты», от Бога, конечно! Во время явлений Богоматери в Лурде, когда святая Бернадетта читала молитву Розария вместе с Девой, Мария не произносила «Радуйся, Мария», но перебирала пальцами бусины, говоря лишь «Отче наш» и «Слава Отцу», преклоняя главу при этом. Наконец, некоторые имеют обычай прибавлять к каждому десятку молитву, которой Дева Мария научила детей в Фатиме: «О, мой Иисус, прости нам наши грехи, избавь нас от адского огня и приведи в рай все души, а особенно те, которые больше всего нуждаются в Твоем милосердии» или молитву с чудотворного медальона, появившегося на улице дю Бак в Париже: «О, Мария, в зачатии Непорочная, моли Бога о нас, к Тебе прибегающих и о тех, кто не ищет у Тебя заступничества, а особенно о врагах святой Церкви и о тех, кто посвящен Тебе». Таким образом, мы говорим Марии, что понимаем послание, которое Она повторяет в Своих явлениях, что мы верим в догматы Церкви и молимся за весь мир, как Она просила. В конце Розария произносится молитва «Salve Regina» («Славься, Царица») или другая молитва, обращенная к Марии. Если возможно, она поется. Иногда некоторые добавляют литании. Но закончить важно прежде всего молитвой о Святом Отце, в первую очередь — соединив ее с любовью к Церкви, а также с желанием просить и получить сознательно индульгенцию, связанную с чтением Розария, то есть особую благодать, которую Церковь уделяет тем, кто читает его, молясь за души в Чистилище или испрашивая отпущения наказания за свои грехи. Тайны Пятнадцать тайн Розария — это воспоминание жизни Иисуса. Через них мы созерцаем все дело любви, которое Христос совершил на земле, и размышляем о том, что всякое действие Иисуса имеет особый смысл для нас. Размышление над тайнами — школа любви. В понедельник и четверг мы созерцаем радостные тайны, во вторник и пятницу — скорбные, в среду, субботу и воскресенье — славные. Есть также небольшие фразы, которые можно включать после «и благословен плод чрева Твоего», чтобы сосредоточиться на тайне, которую мы созерцаем, эти фразы — прекрасны, они помогают нам понять то, чему учит нас тайна. Вот они: Тайны радостные Воплощение:
«Иисус, истинный Бог, истинный человек». Посещение Пресвятой Девой Марией Елизаветы:
«Иисус, Которого Ты носила в Себе». Рождество:
«Иисус, Которого Ты родила миру в радости». Принесение во Храм Младенца Иисуса
(Сретение): «Иисус, свет миру,
Которого Ты принесла Богу в Храме». Обретение отрока Иисуса в Храме:
«Иисус. Которого Ты искала в тоске
и обрела в радости». Тайны скорбные Борение в Гефсиманском саду:
«Иисус, послушный Отцу и в борении». Бичевание Иисуса Христа:
«Иисус избитый, преданный, оставленный». Венчание терновым венцом:
«Иисус, коронованный тернием,
ставший посмешищем». Крестный путь:
«Иисус, Который нес крест за нас». Распятие:
«Иисус, Который умер на кресте
ради спасения мира». Тайны славные Воскресение:
«Иисус воскресший, победитель смерти». Вознесение:
«Иисус воскресший,
Который царствует во славе Отца». Сошествие Святого Духа на апостолов
и Пресвятую Деву Марию:
«Иисус воскресший, Который посылает нам Святого Духа». Успение:
«Иисус воскресший, Который принял
Тебя к Себе». Увенчание Пресвятой Девы Марии
Небесной Славой:
«Иисус воскресший, пришествия Которого во славе мы ожидаем». Повторение не должно нас стеснять, напротив, оно существует для того, чтобы нас освободить: я не должен «думать» о том, что говорю, как будто мне нужно убедить Деву Марию. Я должен устремить все внимание на тайну и просто «быть с Богом», не заботясь о словах, потому что они уже все сказаны, я лишь повторяю их. Мне не нужно говорить себе: «Что я скажу Богу?», я должен просто дать словам соскальзывать с моих губ и войти в Его присутствие. Он здесь, и я здесь, ибо Мария ведет меня к Нему. Тот, кто внимательно читает молитву Розария, входит в диалог с Богом, как Мария во время Благовещения. И когда губы его произносят эти слова, его сердце открывает тишину поклонения. Молитвенные намерения Каждый десяток рекомендуется сопровождать особым молитвенным намерением. Лучше всего, если это намерение, по возможности, соответствует тайне, о которой размышляют, — например, когда молятся за умирающих, созерцая смерть Христа, за священников в связи с Принесением Младенца Иисуса во Храм... Таким образом человек входит в общение с Церковью, молящейся по всему миру. Почему —четки? Во время одного из явлений в Лурде девочка Бернадетта взяла четки Розария своей подруги, которая попросила ее помолиться по нему, чтобы он таким образом был «благословлен» Марией. Когда Бернадетта попыталась, она не смогла осенить себя крестным знамением. Мария ей сказала: «Ты молишься не по своим четкам»... Важно иметь «свой» Розарий как свидетеля наших молитв. Это конкретная, физическая поддержка, позволяющая удерживать внимание. Во многих религиях есть подобные предметы, которые служат «якорем» для осязания, чтобы не потеряться в своем воображении и грезах. Ощущая бусины и перебирая их пальцами, я храню себя от блужданий: если я отклонюсь на пути, я всегда могу вернуться к моей молитве. Через осязание я ориентирую мое тело, через молитвенное размышление — мой разум, чтобы мое сердце пребывало в молитве. Сила заступничества Наконец, не нужно забывать, что Розарий — это оружие. Оружие защиты и нападения. Защиты — потому что тот, кто часто (или постоянно) читает Розарий, защищает свою душу от натиска искушений, он создает себе как бы невидимую броню, защищающую его от всех диавольских нападок: тот, кто читает Розарий, неуязвим. Это оружие нападения, потому что, как и прежде, когда была одержана победа при Лепанто, Розарий сокрушает силы зла, он делает сердца способными к обращению, погружает наши жизненные проблемы в «баню» благодати, чтобы все могло происходить по воле Божией ко всеобщему наибольшему благу. Молитву Розария читают не только за себя, но с Церковью и за Церковь, а также за усопших. Это молитва во всей ее полноте, основанная на Священном Писании, на Предании, в центре ее — Иисус Христос. Она приглашает нас снова и снова отправляться в путь, она — «посох паломника», который может придать ритм нашим шагам, нашим часам, нашей жизни. В глубине Сикстинской капеллы, на огромной фреске «Последний Суд» Микеланджело поместил группу, которая производит ошеломляющее впечатление: юный святой возносится к Богу, держа в руке четки розария, за которые цепляются бедные грешники. Бесы пытаются столкнуть их в ад, но они не падают, потому что крепко ухватились за этот розарий, а святой не выпускает его. Ибо кто знает силу Розария?
Примечания1 Петрарка, Канцоньере, CCCLXVI. 2 Данте, Божественная Комедия, Рай, Песнь 32. 3 Св. Бернард, Воскресная проповедь для воскресения, следующего за Успением, 14. 4 Фома де Целано, Vita Secondo, 95. 5 Эти стихи изобилуют игрой слов. Первое слово текста «Величит», по-еврейски «Merim», что созвучно «Мириам», возможно, они происходят от одного корня, как и имя Иеремии. 6 Святой Людвиг Мария Гриньон де Монфор, «Трактат об истинном поклонении Пресвятой Деве», часть I. 7 Данте, Божественная Комедия, Рай, песнь 32. По Данте в этом тексте Мария на молитву св. Бернарда отвечает одним взглядом, без слов. 8 Это выражение было попросту выкинуто из французского литургического перевода, тогда как во всех рукописях оно есть. Безусловно, оно кому-то мешало... 9 Святой Иоанн Креста, «Духовная песнь», строфы 36-38. 10 Подобное отношение часто выражалось в карикатурных чертах в антикатолической литературе, продаваемой в лавках при многих церквах и монастырях России. Чтобы ознакомиться с этой проблемой более серьезно, можно прочитать на французском сдержанную статью Владимира Лос-ского в «Messager de l'Exarchat du Patriarche russe en Europe occidentale» п. 20, 1954, р. 246-25. Статья недавно опубликована на русском языке Братством св. Владимира в сборнике «Спор о Софии. Статьи разных лет», Москва 1996, с. 120-127; ср. Сергий Булгаков «L'Ortodoxie», Париж 1932 и 1958; на русском: «Православие», YMCA-Press, Париж 1977, с. 255-256; см. также книгу того же автора, посвященную почитанию Девы Марии в Православной Церкви: «Неопалимая Купина», Париж 1927. Юрий Табак, «Православие и католичество», Путь, Москва 1994; с.9-16, повторяет те же самые аргументы. 11 Это ни в чем не умаляет роль Иосифа, через которого Иисус — «Сын Давида», потому что, как Мария, Иосиф имеет свою роль в тайне Воплощения: «Родившееся в Ней есть от Духа Святого. Родит же Сына и (ты) наречешь Ему имя — Иисус». Дать имя значит принять ребенка и включить в свою семью. 12 Комментарий к Книге Сентенций I, Ш, 3, . 1, аг1. 1 Ь 2; q. 4 art. 1 и «Сумма Теологии» III, q. 27. 13 Ср. также Пс 71 (70), 6: «На тебе утверждался я от утробы; Ты извел меня из чрева матери моей» и Иер 1, 5: «Прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя, и прежде нежели ты вышел из утробы, я освятил тебя». 14 Папа Адриан I и Франкфуртский Собор осудили приписывание Иисусу приемного сыновства (D5 595; 610-6150, а Фриульский Собор объясняет, что Иисус Христос — Сын по обеим Своим природам (D5 619). 15 «Смерть царствовала от Адама до Моисея и над несогрешившими подобно преступлению Адама» (Рим 5, 14). 16 В еврейском языке местоимение относится к семени, тогда как в латинском переводе — «она», а греческий подразумевает потомка мужского рода, используя соответствующее местоимение. 17 Лосский, статья, уже приведенная в сноске 1, с. 123-124 в русском переводе. 18 Катехизис, п.493: «Восточные отцы Церкви называют Богоматерь «Всесвятою» (Панагия), они поклоняются Ей как «от всякой скверны греха предохраненной, как бы образованной Духом Святым и созданной как новое творение». 19 Ср. S. Germanus Const., Hom. in Annunt. Deiparae: PG 98, 328 А; In Dorm. 2: col. 357. — Anastasius Antioch., Serm. 2 de Annunt., 2: PG 89, 1377 AB; Serm. 3, 2: со1. 1388 С. — S. Andreas Cret., Can. in B. V. Nat. 4: PG 97, 1321 B. In B. V. Nat., 1: со1. 812 А. Hom. in dorm. 1: со1. 1068 С. - S. Sophronius, Ог. 2 in Annunt., 18: PG 87 (3), 3237 BD. Феодор Студит: РС 684С-685А; текст, воспроизведенный Фотием (см. DThC 7/1, 924-925). Протоевангелие Иакова иногда рассматривается как свидетельство древности этой традиции, даже если она не выражена в нем четко. 20 См. на русском языке статью «Рождество Богородицы» в энциклопедическом словаре «Христианство» (изд. С. Аверинцева), т. 2, Москва 1995, с.492. Ср. также Вениамин Милов (епископ): «Чтения по литургическому богословию» Жизнь в Боге, Брюссель 1977, с. 160. Этот автор заключает: «После всего сказанного (о празднике Рождества Богородицы), становятся понятною причина всемирного почитания зачатия, рождения и пелен Пресвятой Богородицы.»
Издательство св. Петра Санкт-Петербург, 2000 г.
email: [email protected]. |
