Редкий случай, когда человек сам себя называет «советским». Мой ровесник, 1958 года рождения. Политрук в стройбате, на пенсии.
Александр Гульченко неожиданно задал мне публично вопрос: «Что плохого в гордости?» Вопрос никак не был связан с моим текстом (о предательстве). Я отшутился: «Если я горжусь собой — это нормально, а если другой гордится собой — это патология. Потому что мне есть чем гордиться, а другие-то что?!!!»
Шутка не была поддержана, а может, не была и опознана как шутка. Последовал, однако, любопытный ответ:
«Любить себя, а тем более гордиться — тоже неправильно. А что правильно? Уважать себя. То есть ценить за какие то конкретные качества. Например — сила воли. Или эрудиция. Но уважать — это значит и строго спрашивать с себя. А любить — жалеть. Это нехорошо. Для меня любить — значит жалеть. Жалеть людей, которым тяжело живётся. Это — маленькие дети и все женщины. Самого себя жалеть не надо. Надо всё время себе повторять — «я такой как все». Если, на самом деле, в чём то лучше — пусть это заметят другие».
Первая черта совка — агрессия, ведь это сказано не у себя в блоге, а у меня. Сказано священнику, который писал о любви. На первом месте — отрицание любви как «жалости». Высшая ценность — «строго спрашивать с себя». Разумеется, политрук в стройбате меньше всего работа, на которой «строго спрашивают» с себя или с кого-либо другого. Это чистая фикция, это секулярный, советский вариант капеллана наподобие фельдкурата Каца, позиция предельно циничная.
Теоретически тут уничтожение, обесценивание личности, инфантилизация. Ты сам никто и ничто, важно лишь мнение других. Но это лукавство, потому что тут под «другими» подразумевается очень маленький круг людей, точнее — начальство.
Замена любви жалостью — это мотивация агрессии. Должен быть кто-то, кого надо защитить и утешить. Для Гульченко — «все женщины». Это, конечно, элементарное женоненавистничество, унижение женщины до положения casus belli.
Возможно, самое странное на первый взгляд — отрицание демократии. Гульченко в своём блоге с удовольствием и пространно цитирует статью Константина Победоносцева»Великая ложь нашего времени»:
«Одно из самых лживых политических начал есть начало народовластия, та, к сожалению, утвердившаяся со времени французской революции идея, что всякая власть исходит от народа и имеет основание в воле народной. Отсюда истекает теория парламентаризма, которая до сих пор вводит в заблуждение массу так называемой интеллигенции — и проникла, к несчастью, в русские безумные головы…»
Однако, «советы» при «советской» власти были чучелом, настоящая власть была диктаторской, и даже формально была диктатура («пролетариата» — то есть, политбюро и остальной номенклатуры).
Гульченко вовсе не собирается, конечно, ждать, пока его кто-либо похвалит. Советский человек надменен и самоуверен. Политрук гордо рассказывает, какой он был добрый — отпускал баптистов на богослужение, тогда как его предшественник так поступал.