Яков Кротов. Богочеловеческая история.- Вера. Вспомогательные материалы.

Cамуэль Каверт

РАЗЛИЧНЫЕ ТЕЧЕНИЯ В АМЕРИКАНСКОЙ РЕЛИГИОЗНОЙ ЖИЗНИ

 Нелегкая задача определить направление, по которому в настоящее время протекает американская религиозная жизнь, американское мышление. Становится совершенно ясно, что наступил период, когда американские церкви переживают эпоху преобразований. Во что выльются некоторые из этих преобразований и куда они приведут еще не выяснилось. Некоторая неуверенность, скажу даже некоторая растерянность, характерна для настоящего момента.

        Но и среди постоянно меняющихся настроений известные течения выявляются с большой ясностью. Цель настоящей статьи указать на некоторые из них.

        1) Одна из очень важных сторон американской религиозной жизни в настоящее время — это стремление доказать разумность христианства. Соответствуют ли христианские определения жизни достижениям науки? Для миллионов вдумчивых людей это — жгучий, мучительный вопрос. Если мы бросим взгляд на самые популярные религиозные книги, то встретим названия такого рода: «Возможно ли в настоящее время быть христианином?», «Христианство и Эволюция», «Примирение Религии и Эволюции», «Наука и Религия», «Можно ли верить в Бессмертие?», «Вера для современного поколения», «Религиозная уверенность в научный век».

        Как ученые, так и законоучители уделяют много времени этим вопросам. Напр. профессор Роберт А. Меликан, один из выдающихся американских физиологов, получивший в 1923 году Нобелевскую премию за открытие изолирования и измерения электронов, постоянно напоминает нам, что ни одно открытие науки не опровергает религию. Сегодня, открыв газету, я прочел отчет об его лекции в университете в Иэйль, в которой он говорит, что духовное мировоззрение христианства вполне соответствует требованиям современной науки. Профессор Эдвин Г. Конклин, один из самых выдающихся американских биологов, настаивает на том, что процессы эволюции, вырабатывающие все высшие и высшие формы жизни, не только не подтачивают нашу веру в Бога, но, наоборот, укрепляют эту веру в том, что Разумное Начало действительно руководит всем мирозданием.

        Это искание разумного оправдания христианства лежит в основе так называемой «Современной и Основной Полемики» американских церквей. Хотя обе группы занимают резко противоположные точки зрения по отношению к науке, все же, в своей сущности, они обе заботятся об одном и том же. Обе стараются доказать, что христианство может быть оправдано перед судом разума. Консервативная группа старается доказать это, защищая непогрешимость Библии и всей системы традиционного богословия, основанного на авторитете Библии. Когда какое-либо заключение науки идет в разрез с тем, что они признают учением Библии, они стираются доказать, что в этом отношении так называемая наука ошибается, что Библия более верный авторитет. В некоторых местностях в Америке были даже произведены энергичные попытки законом воспретить преподавание учения об эволюции во всех государственных школах. В некоторых случаях им удалось достигнуть этого. Хотя мы можем и не соглашаться с такой узкой точкой зрения, хотя мы можем жалеть о приемах тех, которые желают ставить преграды свободному, широкому исканию истины, мы все же должны признать, что цель их достойная. Они пытаются (хотя и очень близоруким способом) сохранить веру в Бога от

94

натиска материализма. Они отказываются принять  безбожный мир.

        Либеральные круги американских церквей, наоборот, с радостью принимают тот научный метод, который отвергают приверженцы «Основной точки зрения», но принимают его ради той же цели, ради которой те отвергают его. Они ищут сближенияс наукой именно потому, что уверены, что наука будет союзником, а не врагом религии. Они усиленно стремятся доказать, что достижения науки ни в коем случае не враждебны основам христианства и что церковь приветствует всякое честное искание истины. Они убеждены, что церковь утратит поддержку всех вдумчивых и образованных людей, если ей не удастся этого достигнуть. Они настаивают на том, что, хотя некоторые богословские мнения и некоторые толкования Библии являются пережитком прошлого, все великие основные убеждения христианского Евангелия остаются незыблемыми.

        Таким образом, несмотря на различие подхода, и либеральная, и консервативная группа, каждая по-своему, ставит одну цель перед собою: оправдание нашей веры в Бога. Обе стороны настаивают на том, что христианство остается разумным и вероятным, несмотря на все достижения современной науки. Они обе соглашаются с тем, что во всяком случае наука может ответить лишь на один из тех четырех вопросов, которые издавна задавало себе человечество. Эти вопросы: Откуда мы взялись? Как мы были сотворены? Почему мы существуем? Куда мы отправимся? В лучшем случае наука может ответить лишь на второй из этих вопросов: Как? Другие же и теперь, как и прежде, могут найти себе ответ лишь в нравственном и духовном чутье человечества. Наука описывает процессы, она не объясняет значение. Значение человеческой жизни и его судьбы все еще остается достоянием религиозного опыта. И высшее объяснение этого скрытого для нас мирового вопроса мы находим в личности Иисуса Христа.

        2) Рядом с этим настаиванием на разумности христианства, как учения об истине, не менее внимания уделяется возможности практического применения христианства в ежедневной жизни. Вопрос заключается не только в том, может ли разум принять христианское Евангелие, но также в том, возможно ли свою нравственную жизнь строить по его требованиям. Можно ли среди сложной современной жизни следовать идеалу любви, выявленному Христом. Этот вопрос все более и более повелительно становится перед нами и мы не можем его игнорировать. Неужели же все еще необходимо, чтобы наша промышленность и наша трудовая жизнь были бы построены на не-христианских распрях и борьбе? Или же возможно, чтобы промышленность и деловые отношения были основаны на желании служить ближнему, на чувстве братской любви, а не на ничем не сдерживаемой алчности и соревновании? Неужели необходимо, чтобы законы, управляющие международными отношениями, были подобны тем, которые господствуют среди диких зверей девственных лесов? Или же возможно достигнуть того, чтобы международные дела управлялись духом взаимного дружелюбия и желания помочь друг другу? Вдумчивые американцы остро и болезненно сознают, что пока эгоизм является основой промышленности, до тех пор учение христианства о всеобъемлющей божественной любви будет звучать пустым звуком. Люди эти до боли сознают, что пока мы готовы признавать войну решающим судьей в международных вопросах, до тех пор мир не увидит и не познает, что во Христе сокрыты все тайны жизни. Со всех сторон церковь осаждают вопросами: Не есть ли братская любовь, о которой она проповедует, лишь мечта и утопия?

        В настоящее время американские церкви все более и более заинтересованы в том, чтобы христианство стало жизненной и действенной силой при разрешении всех вопросов современной жизни. Приводим опять несколько заглавий самых популярных книг из громадной библиотеки, написанной по этому вопросу: «Проведение Христианства в Общественную Жизнь», «Христианство и Государство», «Церковь и Новое Промышленное Строительство», «Христианство и Общественные Науки», «Христианство и Раса», «Христианство и Экономический Вопрос», «Христос или Маркс?», «Международные вопросы и Христианская Жизнь», «Христианский Крестовый Поход против Войны». Интерес к этим вопросам высказывается в деятельной работе. Большинство организаций, посвященных образовательной или миссионерской деятельности, прямо вводят, как основную часть

95

своей программы, стремление проводить христианские начала в общественную жизнь. Федеративный Совет Христианских Церквей в Америке, эта интерконфессиональная организация протестантских вероисповеданий, отдает много энергии и времени, чтобы создать просвещенное общественное мнение о том, в чем должна заключаться христианская точка зрения на определенные, положительные вопросы промышленности и общественной и международной жизни. Для этой цели Совет даже организовал специальный изыскательный отдел. Он громко высказывает то, что смутно сознают многие отдельные христианские совести по вопросам, в которых они чувствуют, что должны либо поступиться, либо остаться верны своим христианским принципам. Совет энергично борется против продажи спиртных напитков, против эксплуатации детского труда, за уничтожение войны, за промышленное миролюбие и за многие другие вопросы общественной справедливости и братства. Все это является протестом против урезанного понимания христианства; христианства, ограничивающего себя лишь спасением отдельных душ. Это попытка искупления всего общественного строя, введения христианского духа во всю жизнь современной цивилизации.

        Конечно, многие стараются возвратить церковь вспять на прежнюю, более узкую точку зрения. Они даже заявляют, что интерес к общественным вопросам обкрадывает «духовность» церкви. Они не понимают, что здесь мы только видим стремление дать более полное, более богатое содержание этому слову «духовность». Но более прозорливые умы общественного христианства в Америке стремятся завербовать для Христа все стороны нашей жизни и нашего мышления. Они настаивают на том, что нет той области человеческих отношений, в которой не было бы места царству Христа. Другие признают право и обязанность церквей учить «общим правилам» христианской общественной жизни, но они считают, что церковь не должна вмешиваться в отдельные общественные проблемы, стояния перед нами. Они забывают, что если церковь не будет руководить отдельными личностями при разрешении определенных нравственных проблем, то они обычно выберут более легкое, поверхностное применение христианства, а не будут углубляться, чтобы понять чего требует от них христианство в более трудных случаях. Как часто мы встречаем человека совершенно неэгоистичного в своей семейной жизни, который ничуть не постесняется ввести лишние часы детского труда в том предприятии, начальником которого он состоит. Он с отвращением отвернется от всякой жестокости по отношению своих ближайших соседей, но совсем не будет мучиться своим участием в массовых жестокостях войны. К несчастью, слишком хорошо доказано, что человек умудряется быть одновременно религиозным в своей личной жизни и все же оставлять целые стороны своей жизни совершенно изъятыми от духа Христова. Не бесполезно вспомнить, что ревностный член церкви, Сэр Джон Бауринг, написал чудный церковный гимн: «Крест Христов — моя слава», гимн, проникнутый мистическим благоговением, в то самое время, когда он же, как английский дипломат, делал все, что было в его власти, чтобы узаконить торговлю опиума в Китае.

        Вот такого же рода соображения заставили Совет Федерации Американских Христианских Церквей сразу при организации своей в 1908 г. формулировать: «Общественные Идеалы Церквей». Напр., он заявил, что церковь должна высказаться за уничтожение детского труда; за обязательный однодневный отдых в неделю; за такой уровень заработной платы для всех категорий работников, который давал бы каждому возможность приличного существования; за самое справедливое распределение прибыли в каждом промышленном предприятии. Работа, предпринятая в этом направлении, нисколько не низводила церковь на уровень «гуманитаризма» или «общественного служения». Она, скорее, пыталась воспитать христиан, заставить их понять, что истинная вера в Бога, откровение которой они получили через Иисуса Христа, налагает на них определенные, положительные обязанности по организации общественной жизни согласно с волей Божьей. В Америке все крепнет убеждение, что церковь ничуть не изменяет своей основной, центральной задаче, когда она всюду стремится поднять уровень общественного строя и обычных деловых приемов до христианского идеала. Наоборот, церковь сознает, что этим

96

она только доказываете, как серьезно она относится к своим обязанностям. Если бы она отказалась от этой работы, она тем самым предоставила бы нашу цивилизацию руководству языческих и светских сил, отняв это руководство от Того, кого мы провозглашаем своим Господом и Спасителем.

        3) Но рядом со значением, которое придается практическому применению христианства для разрешения общественных проблем, мы также замечаем в Америке возвращение к более интенсивной внутренней духовной жизни. Быть может было бы преувеличением сказать, что это одна из самых выдающихся черт настоящего времени, но нет никакого сомнения, что многие из тех, которые ревностно отдали себя делу улучшения общественного строительства, теперь вновь сознали, что никакие политические приемы, никакое законодательство, или перемена внешней обстановки не могут заменить личного, сердечного, христианского порыва. Они остро чувствуют, что никогда у нас не будет лучшего общественного строя пока люди не станут сами лучшими, пока отдельные личности не проникнутся творческой нравственной силой, проистекающей от общения с Богом во Христе.

        Опыт, произведенный в Америке, с запрещением продажи спиртных напитков подтверждает это утверждение. Всеми признано, что церковь всюду играла видную роль при введении этого благотворного мероприятия. Мы можем также смело сказать, что все церкви глубоко заинтересованы в поддержании этого запрета. Но многие, и именно из тех, которые всего более стоят за запрещение, все же признают, что ни законы, ни городовые не могут, сами по себе, создать трезвую нацию. Совершенно ясно, что успех запрещения должен зависеть от того, насколько нам удастся воспитать индивидуальную совесть, насколько она будет проникнута убеждением вреда торговли спиртными напитками; насколько каждый лично будет воспитывать свою волю и свою трезвенность.

        Тот интерес, который большинство американцев проявляют к практической пользе и к видимым результатам очевидно привел (особенно во время благополучия, наступившего после миpoвой войны) к преувеличенной оценке церковной организации и к стремлению развить ее как можно шире. При этом иногда упускались из вида те духовные цели, которым эта организация должна служить. Многочисленные великолепные храмы были воздвигнуты вновь. Крупные суммы были собраны церковью для миссионерской и благотворительной деятельности (около ста миллионов долларов за истекший год); широкие программы общественного служения были намечены и осуществлены. В настоящее время, кажется, наступила некоторая реакция, и эти благие предприятия поддерживаются с меньшим восторгом. Это, без сомнения, в значительной степени возникает вследствие непохвального равнодушия к церкви и ее работе. Но, может быть, оно отчасти является результатом неясного сознания, что мы слишком переоценивали внешние результаты и недостаточно ценили внутреннюю духовную жизнь.

        В некоторых кругах этот вновь проявившийся интерес к духовной жизни связан с новым интересом к мистицизму. Американское христианство рядом со своей заботой о практической нравственности и общественном благополучии, не лишено было и мистического элемента. Об этом свидетельствует существование и влияние квэкеров. Хотя эта секта и не многочисленна, ее влияние на американскую жизнь и мышление было значительно. Их выдающаяся деятельность после Великой войны в оказании помощи пострадавшей Европе, как в странах прежних союзников, так и в странах прежних врагов, доказала, что развитие прямого мистически-настроенного общения с Богом вовсе не ведет к пассивности, но что, наоборот, оно может стать неиссякаемым источником нравственной силы и энергии для общественного  строительства.

        В других вероисповеданиях также замечаются признаки сознания, что следует уделять больше внимания молитвенной настроенности и памятованию о постоянном присутствии духовного миpa. То, на чем квэкеры настаивали, отрицая таинства и литургию, то совершенно иными путями проводится в жизнь англо-католическим движением епископальной церкви. Эта часть церкви является крайним правым течением американского протестантизма и признает все таинства. Еще гораздо более многочисленна та группа американских христиан, которые, хотя и не чувствуют особого влечения к

97

старинной литургии, все же одинаково стремятся ощутить внутреннюю уверенность и мир Божественного присутствия. Они ищут более содержательных и возвышенных форм для выражения своих стремлений. Как ни различны формы, в которые эти стремления выливаются, одна общая черта присуща многим различным христианским группам, а именно более ясное понимание, что самая сущность религии не в нравственности, не в общественном служении, а в живом сознании присутствия и могущества Бога.

        Четвертое течение американской религиозной жизни стремится к более тесному объединению церквей. Мы не смеем утверждать, что стремление к христианскому объединению общее или очень резко выраженное явление. Но безусловно можно сказать, что в каждом вероисповедании существует немало прозорливо-чутких душ, которые горят этим желанием. Это стремление выражается разными путями. Христианский Союз Молодых Людей и Христианский Союз Молодых Женщин — наглядные представители этого течения. Значительную часть своей силы они приобрели тем, что сближали между собой христиан, принадлежащих к различным, разделенным друг от друга, церквам. Они убеждали их работать совместно ради тех христианских целей, которые являются общими для всех их.

        Более современным и прямым выражением стремления к объединению является Совет Федерации Церквей, о котором мы упоминали. Эта федерация 28 протестантских вероисповеданий образовалась с целью проявить, что единение в Господе Боге и Спасителе нашем Иисусе Христе является сущностью американских христианских церквей. Через посредство этой федерации все эти различные вероисповедания совместно развивают широкую деятельность служения ближнему. Эта деятельность руководится официальными представителями, назначенными различными вероисповедными группами специально для этой цели. В результате этой деятельной совместной работы церкви начинают ясно сознавать, что ими всеми руководит один и тот же дух; их точка зрения расширяется, их мышление простирается за пределы отдельных вероисповедных различий; они готовы намечать свою работу, как часть общей программы работ ради Царствия Божия.

        Кажется, что дальнейшее благосостояние американских церквей в большей степени будет зависеть от распространения и прогресса этих стремлений. Люди, обладающие дальнозорким умом, все менее и менее придерживаются специальных отличий различных вероисповеданий. Они сознают, что то, что разделяет их, имеет гораздо менее значения по сравнению с великими христианскими истинами, которые они все сообща исповедуют. В Канаде это объединенческое направление настолько уже определенно выявилось, что методисты, пресбиторианцы и конгрегэйшионалисты все объединились в одну группу под названием: «Объединенная Церковь Канады». Интерес к органическому слиянию церквей по всей вероятности слабее в Соединенных Штатах, нежели в Канаде, но без сомнения существует все растущее сознание необходимости и духовной ценности междуцерковной дружбы и совместной работы.

        Это стремление дружбы с иными христианами уже перешагнуло за пределы протестантских групп. Зарождается более высокая оценка Восточной Православной Церкви. К несчастию, большинство американских протестантов до сих пор совершенно не знало великие сокровища духовной жизни, скрытые в Православной Церкви. Но не надо быть особенно прозорливым, чтобы видеть, как расширяется кругозор нашей христианской дружбы. Понимание и сотрудничество между американским христианским союзом молодых людей и руководителями православной церкви в России, Греции других странах сыграли крупную роль в деле ознакомления Запада с восточным христианством. Последнее доказательство этого пробуждающегося интереса американских церквей мы находим в том факте, что Совет Федерации Церквей образовал специальную комиссию для связи с восточными церквами. В настоящее время представитель этой комиссии, выдающийся американский христианин, д-р В. В. Пийт живет в Афинах с целью продвинуть дело взаимного понимания и братской помощи между христианами Востока и Запада. Вдумчивые христианские деятели надеются, что это залог грядущего дня, когда во всем миpe будет царить торжествующее сознание единства всех тех, для которых Христос является  Спасителем и Господом.     

Самуил Макреа Каверт.

98