ЛИТУРГИКА. ГИМНОГРАФИЯ И ЭОРТОЛОГИЯК оглавлению III. История Церковного Песнетворчества и ПеснописцевИстория православного церковного песнетворчества делится учеными обычно на три периода: подготовительный, до V века, расцвет церковной поэзии в V-VII вв. период преобладания канонов с VIII века и до наших дней. Это деление, как и всякая попытка вставить живое развитие в рамки периодов, страдает схематичностью и некоторой искусственностью, но для схоластических и педагогических целей приходится мириться с подобной условностью. III. История Церковного Песнетворчества и Песнописцев1. Первый Период. Подготовительный (I-IV вв.)Касаясь истоков православной церковной поэзии, приходится напомнить сказанное о той связи, которая существовала в быту первых христиан с ветхозаветным храмом и синагогой, и иудейских корнях христианского богослужения. Они гораздо глубже, чем обычно принято думать. Псалмический и вообще библейский песненный материал занимал в нашем ли- — 63 - тургическом обиходе исключительное место. Храм не перестал быть центром религиозной жизни первых поколений христиан, как это явствует из Деяний Апостолов и Посланий ап. Павла. Да и нельзя себе вообще представить, чтобы какой-то резкий и внезапный разрыв между апостолами и иудейской средой мог произойти сразу после Вознесения Господа и Сошествия Святого Духа. И даже после совершившегося отделения христианства от иудейства, ветхозаветные воспоминания продолжали очень долго жить в умах и сердцах тех, чьи предки по крови были иудеями, а духовные предки таковыми и остались. Весь дух и пафос Ветхого Завета целиком были восприняты христианами, и этим жили, этим дорожили. Напоминая сказанное о новозаветных песнях, вошедших в наше богослужение [1], укажем и на слова ап. Павла о "псалмах и поучениях" [2] и "псалмах, славословиях и песнопениях духовных" [3]. Для истории ранней церковной поэзии необходимо всегда помнить о том харизматическом настроении первохристианской общины, жившей благодатными дарами Святого Духа, пророческой экзальтацией и вдохновением. Расплавленность и экстатическая духовность той эпохи не позволяют даже думать о каких-либо записях, рукописных памятниках, заранее заученных текстах своих пророчески настроенных "учителей" и поэтов. Никакая закостенелость быта не была мыслима. Все текло, все горело, все было воодушевлено новой, иной жизнью, отличной от стихий этого мира, обычаев среды и какой бы то ни было успокоенности. Поэтому понятно, что наши сведения о той поэзии не только скудны, но почти ничтожны. Свидетельства о том имеются, и не мало, но памятников этого поэтического творчества почти нет. "Дидахи" и "Апологии" св. муч. Иустина Философа говорят о том, что в литургических собраниях пророки и священнослужители "благодарили (т.е. возносили ими же составленные благодарственные, евхаристические молитвы) сколько могли", "сколько было сил у них". Эти харизматические гимны, не дошедшие до нас, были вероятно ничем не ниже по — 64 - своей силе и поэтическому достоинству, чем пророческие обличения Исаии и Иеремии, чем псалмы Давида и благодарственная пророческая песнь Захарии при рождении "пустыннолюбной горлицы", Крестителя Иоанна. Поэтому совершенно неверно мнение некоторых ученых (Фредерик Озанам), что христианство в первые годы своего существования не могло терпеть поэзии, фантазии и "фикции", будучи крепко привязано к фактам, догматам и определенным истинам. Поэзия, якобы, появилась только после Миланского эдикта. Никак нельзя согласиться с этим, ибо первохристианство совершенно не имело догматического вкуса, оно чуралось отвлеченностей и необходимости философствовать, с одной стороны, и в то же время оно не было привязано к фактам, так как все вещи и явления мира сего были для него чем-то преходящим и не стоящим внимания. Оно, не имея здепребывающего града и взыскуя грядущего, было всецело устремлено в иной мир, и это устремление очень способствовало указанному харизматическому и профетическому настроению. Кроме того, и самые факты и свидетельства говорят обратное. Согласно Озанаму, первые христиане говорили прозой и только прозой. Указанные же памятники [4] и ряд иных свидетельств говорят о другом, как раз обратном. Приведем только некоторые. Так называемое 1 послание к Коринфянам св. Климента Римского в своей значительной части содержит [5] вдохновенный гимн, обращенный к Богу, полный поэтической силы и красоты. В известном "Послании к Диогнету" есть отрывок поэтического содержания. Плиний Младший говорит о собраниях христиан, воспевающих гимны Христу как Богу. Весьма примечательно т.н. "Слово Иудея и Христианина", прочитанное на соборе 787 г. и ведущее происхождение от времен первохристианских. Это — апокрифический гимн, якобы воспетый Христом перед страданиями. Вот его текст в переводе с греческого оригинала: "Прежде чем. Иисус был схвачен нечестивыми и принявшими закон сатанинский иудеями, он собрал нас всех и — 65 - сказал: "Прежде чем Я буду им предан, воспоем песнь Отцу, а потом мы пойдем". Тогда Он собрал нас в круг и, держа за руки и стоя в середине. Он сказал: "Отвечайте Мне "аминь". И Он начал петь и сказал: "Слава Тебе, Отче", — а мы все, вокруг Него стоя, воскликнули "аминь". Слава Тебе, Слове. Слава Тебе, благодать. Аминь. Слава Тебе, Дух. Аминь. Слава Тебе, Святый. Слава Славе Твоей. Аминь. Хвалим Тя, Отче. Благодарим Тебя, о Свет, в котором не пребывает тьма. Аминь. Я говорю Тебе о Том, за Кого мы благодарим: Я хочу быть спасен и хочу спасти. Аминь. Я хочу быть свободным и освободиться Я хочу. Аминь. Хочу разуметь, будучи всецело умом. Аминь. Хочу омыться и омывать хочу. Аминь. Благодать нами хороводит, Я хочу водвориться, ликуйте все. Аминь.. Ликуйте таким образом с нами, возлюбленные..." |
Выше было говорено о свидетельстве Филона и гимнах терапевтов, вечерних псалмах и утренних. Таковы памятники и свидетельства I — II веков. Климент Александрийский говорит о существовавших в его время "гимнах и песнопениях (одах)" [6] и о "застольных гимнах и псалмах" [7]. Свидетельства о гимнах находим и у Оригена, св. Григория Неокессарийского, в мученических актах, в "Апостольских Постановлениях" [8]. В 269 году Антиохийский собор упрекал Павла Самосатского за употребление гимнов, не заимствованных из Псалтири, но позднейшего происхождения [9]. Приводимые кардиналом Питра пасхальные песнопения исследователь Леклерк приписывает очень седой древности. — 66 - Это: "Пасха священная нам днесь показася, Пасха нова, святая, Пасха таинственная ... и т.д".. По-видимому, одним из древнейших гимнов христианского песнетворчества, до нас дошедшим в записанном виде и до днесь в церкви употребляющимся, является известное "Свете Тихий..." В славянских часословах оно надписывается именем патр. Софрония Иерусалимского (†638 г.), но св. Марк Ефесский его приписывает св. муч. Афиногену (†311), а св. Василий Великий говорит, что неизвестно кто автор гимна "поем Отца и Сына и Св. Духа". Это, как говорит Скабалланович, типичная христология II — III вв. О ее древности свидетельствует то, что она потеряла имя автора. Эта песнь имеет сродство с песнопениями агап в древних эфиопских церковных постановлениях. Во всяком случае, бесспорно, что "Свете Тихий" приводится в Александрийском кодексе Библии V века, то есть по времени Софрония Иерусалимского. Приводим, кстати, и перевод Скабаллановича: "Ты, Христе, свет тихий (в виду вечера) святыя славы (нестерпимой для нас грешных) бессмертного (в противоположность закату солнечному и истощанию Христа в крестной смерти) Отца небесного, святого блаженного, Иисусе Христе, Пришедше на запад солнца (доживши до заката) видевше свет вечерний, поем Отца, Сына и Святого Духа. Бога. Достоин еси во вся времена (а не только вечером) пет быти гласы преподобными (более нас подходящими) Сыне Божий, живот дающий, (почему) благодарный мир Тебя славит". |
Св. Григорий Богослов в своей полемической против ариан деятельности много писал не только бесед и посланий, но особенно много составлял поэтических произведений. Это был по преимуществу богослов-поэт. В его поэмах находим много выражений, которые потом, так или иначе, были использованы в нашей литургической гимнографии. Например: его беседа на Пасху начинается словами: "Воскресения день, начало — 67 - блаженства, просветимся торжеством, друг друга объимем, рцем: "братие"... Эта фраза взята Дамаскиным в его пасхальные стихиры. За сим, св. Григорий в той же беседе говорит: "Вчера спогребохся Тебе, Христе, совосстаю днесь Тебе", что также было использовано Дамаскиным в его пасхальном каноне. Тот же св. Григорий вещает: "О Пасха, великая и священная, Христе. О мудрость, сила Божия...", что в том же каноне Дамаскина встречается. Знаменитая беседа св. Григория Богослова на Рождество начинается словами: "Христос рождается, славите. Христос с небес, срящите. Христос на земли, возноситеся...", что, как известно, взято за начальные слова ирмосов Рождественского канона. Выше было указано о "Пире десяти дев" св. Мефодия Олимпийского, весьма искусственном и мало удачном подражании пиру Платона, в каком произведении св. Мефодий влагает в уста своих дев известный уже нам гимн в честь девства "Ипакои". К тому же времени, т.е. к IV веку, следует отнести появление акростишных гимнов. Как известно, акростихи или краегранесия стали искусно употребляться позднейшими византийскими писателями в их канонах. Нельзя не отметить к тому же времени появившуюся и сильно развивавшуюся гимнографию гностиков и иных еретиков. В произведениях Оригена [10] и в "Философуменах" Ипполита [11] находим любопытные отрывки письменности офитов, употреблявшихся, по-видимому, в их молитвенных собраниях. Маркиониты, гностики Василии, Валентин и Вардесан были авторами распространенных литургических гимнов. Последний из них с сыном Гармонием составили целую Псалтирь в 150 псалмов. В противовес еретическим поэтам действовал и св. Ефрем Сирин (323-378) в Едесской области; ему приписывается 27 гимнов в честь Богоматери, 52 гимна о Церкви и 87 гимнов о вере [12]. Его гимны и теперь поются сирианами. Таким образом, можно сделать вывод, что в первый период развития нашей церковной поэзии она была под влиянием — 68 - харизматических настроений и, следовательно, не стремилась к закреплению каких бы то ни было форм и памятников своего творчества. По содержанию это были гимны восторженно-профетического характера или эсхатологического настроения. Что касается тех сохранившихся фрагментов литургических творений в виде отдельных молитв, вошедших в крещальные или евхаристические чины [13], то они свидетельствуют о стремлении провести благодать Божию для освящения всей жизни, для непосредственного приобщения к источнику благодатных даров, и мало содержат в себе догматических идей и отвлеченных построений, как это будет иметь место в последующие эпохи. Гонения и связанные с этим мученические подвиги только способствовали такому настроению литургического творчества. - Песнь Богородицы, песнь Захарии, песнь Симеона Богоприимца ^
- 1 Кор 14:26 ^
- Еф 5:19. ^
- Дидахи, Иустин, Послания ап. Павел ^
- Гл. 59 — 61 ^
- Педагог, II, гл. 4. ^
- Строматы VII, гл. 5. ^
- Памятник IV века. ^
- "Евсевий, Церк. Ист. VII, гл. 30. ^
- "Против Цельса", VI, 31. ^
- V, 10 ^
- Согласно Ассемани, "Библиотека", т I, стр 59 ^
- Литургия II и VIII книги Апостольских Постановлений, молитвы Серапионова евхология IV века и им подобные ^
|