Михаил Мчедлов

НОВЫЙ ТИП ВЕРУЮЩЕГО

НА ПОРОГЕ ТРЕТЬЕГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ

Исторический вестник, №9-10, 2000,

сайт http://www.intercon.ru/~vle/public/istor_vest/2000/9-10/1_30.htm

М.П. Мчедлов
Михаил Петрович Мчедлов, доктор философских наук, Центр «Религии мира в современном обществе»

Внимание: этот текст не вошел в книгу с публикацией исследования Германии в целом (см.)

Формирование в определенную эпоху нового типа верующего — сложный эволюционный процесс, на который воздействуют различные факторы — духовного, культурного, исторического, социально-политического и иного характера. Поэтому здесь нужен разносторонний анализ многих компонентов, обусловливающих постепенное становление новых качеств, присущих большинству верующих. Среди них и особенности общества, истории страны, ее духовно-культурных традиций, и специфики данной религии, и характеристики современной социальной атмосферы в обществе и т.д. В данном случае затронем лишь некоторые вопросы, связанные с характеристиками по преимуществу православных верующих в России на пороге нового тысячелетия.

Размышлять о становлении новых качеств верующих позволяют материалы нашего ежеквартального мониторинга о состоянии массового сознания в России, проводимого в Российском независимом институте социальных и национальных проблем на протяжении ряда последних лет. Это общероссийское репрезентативное социологическое исследование (около 2000 респондентов) регулярно проводится в 12 территориально-экономических районах РФ (согласно районированию Госкомстата России), а также в Москве и Санкт-Петербурге по квотной выборке с соблюдением общероссийских параметров квот по полу, возрасту, национально-этническому составу и социально-профессиональной принадлежности. В настоящей статье опираемся в основном на результаты опроса, проведенного весной 2000 г., при котором по методу индивидуального стандартизированного интервью было опрошено 2050 респондентов от 18 лет и старше.

Маленькое, но полезное отступление. Особенности духовного мира России ощутимо выявляются при сравнении с духовной культурой иных обществ. Сошлемся в этой связи на результаты сравнительного исследования нравственных и социальных предпочтений населения России и Германии, которое одновременно и по общей анкете было проведено также весной 2000 г. Ответы на вопрос «Какие из слов (понятий) вызывают у Вас скорее положительные чувства, а какие — скорее отрицательные?» выявили, разумеется, много общего (например, отношение к идеалам, свободе, родине, конкуренции и др.), но немало и различного. В данном случае остановимся на различиях, которые и раскрывают во многом особенности духовного мира нашего общества.

В России по сравнению с Германией у значительно большего числа респондентов вызывают положительные эмоции такие понятия, как «коллективный» (73 и 32 %), «братство» (89,1 и 73 %), «военный» (80,2 и 25 %), «власть» (44,1 и 18 %), «душа» (96,7 и 78 %), «вера» (93,5 и 57 %), «традиция» (96,6 и 72 %), «совесть» (96,1 и 78 %), «национальные чувства» (89,6 и 61 %) и др. (Соответственно обратные результаты наблюдаются в ответах по поводу отрицательных эмоций.)

Конечно, подобные показатели нуждаются в многосторонних пояснениях относительно культурных, духовных и социально-исторических традиций развития Германии и России (что не входит в замысел статьи), но уже при первом, пусть даже беглом рассмотрении раскрывается ряд существенных особенностей духовного мира россиян, их нравственных и социальных предпочтений, соборного мироощущения.

Так, подтверждается не раз подчеркиваемая исследователями истина, что российское общество на протяжении истории, в том числе в минувшем веке, выделяется тем, что здесь значительную роль во многих сферах личной и общественной жизни неизменно играют традиционные факторы. На приверженности основных групп населения традиционным мировоззренческим и социальным ценностям мало влияли имевшие место смены общественно-экономических систем, политических режимов, как и провозглашаемые в последние десятилетия XX в. новые общественно-идеологические парадигмы развития. При любом — монархическом или коллективистском, тоталитарном или либеральном — строе ощутимо проявляется действие ряда константов, определяющих цивилизационный облик России. Среди них важнейшая роль принадлежит религии, в первую очередь Православной Церкви — наиболее многочисленной и прочно укоренившейся в разных слоях общества (православными, согласно нашим исследованиям, являются три четверти верующих России, составляющих, в свою очередь, почти половину населения). В сохранении традиционных ценностей роль Православия тем более ощутима, что сама восточная ветвь христианства по сравнению с западными его направлениями менее подвержена эволюции. Это обстоятельство способствует консервации традиционных ценностей в быту, обычаях, общественном поведении, хозяйственной этике, культурных и социальных ориентациях.

Разумеется, в каждую эпоху отмеченной тенденции свойственны свои нюансы и особенности. Проведенное исследование помогает раскрыть специфику воздействия религиозного фактора именно в современных условиях на сознание, намерения, ожидания, социальное поведение россиян, их верующей части.

Понять особенности сознания и поведения верующих в России на стыке ХХ–XXI вв. возможно лишь на фоне того сложного культурного и политико-правового процесса в жизни российского общества последнего десятилетия, которое принято называть религиозным возрождением. Речь, как известно, идет об освобождении общества от вульгарных, уничижительных представлений о религии. Политические и правовые перемены в стране, ликвидация существовавшего на протяжении десятилетий административных и нравственных притеснений верующих, принятие прогрессивного законодательства о свободе совести позволили религиозным организациям выйти из подневольного состояния, а верующим свободно, без боязни исповедовать свою веру.

Однако этот процесс, что подтвердило и данное исследование, чрезвычайно противоречив, что отмечается во многих явлениях, в наличии разных тенденций.

С одной стороны, наблюдается рост религиозности (46,9 % респондентов заявляет о своей вере в Бога, что почти в четыре раза больше по сравнению с данными конца 70-х гг. XX в.) и ослабление позиции сознательного безверия (лишь 10,3 % не верят ни в какие сверхъестественные силы, что почти в 2,5 раза ниже, чем в конце 70-х гг.), что проявляется в резком возрастании в общественном сознании престижа конфессиональных организаций, действующих в стране, возникновении религиозных общественных движений, в тяге к религии прежде равнодушных к ней людей. Активно осуществляется свободная, все расширяющаяся деятельность Церкви в самых разных сферах: и в собственно религиозной, и в области образования, культуры, милосердно-благотворительной, хозяйственно-предпринимательской.

Вместе с тем, с другой стороны, позитивный процесс понимания религии как элемента культуры, носительницы общечеловеческих ценностей сопровождается рядом издержек. Взять хотя бы вопрос о характере, глубине религиозности. Для многих людей характерно обращение к нетрадиционным для страны, в том числе самым экзотическим, культам, к различным сверхъестественным силам (веруют не в личностного Бога, а в некую сверхъестественную силу 15,7 %), новоявленным гуру. Части верующих свойственны такие характеристики, которые противоречат самому исходному представлению о религии (вера в приметы — 25,9 %, в НЛО — 8,3, в колдовство, магию — 11,5 %). Религиозное мировоззрение у значительной части верующих, особенно тех, кто склонен, следуя своеобразной «моде», к внешней, показной религиозности, отличается во многом размытостью, неопределенностью, отсутствием ясного содержания. Именно подобные черты свидетельствуют о сложности и неоднозначности процесса религиозного возрождения.

Говоря о религиозной самоидентификации респондентов, следует учитывать такой парадокс: довольно серьезное несовпадение общего числа верующих (46,9 %) с общим количеством приверженцев конкретных конфессий (69,5 %). Здесь сказывается значительная роль традиций в ментальности россиян. Хотя при мировоззренческой самоидентификации часть респондентов не считает себя верующими, но в то же время в ответах на другие вопросы они относят себя к приверженцам тех или иных, чаще всего традиционных конфессий. Подобное явление объясняется идентификацией ими «Православия» или «ислама» с национальным образом жизни, с той культурой, типом цивилизации, принадлежность к которым для данных респондентов естественна. Это явление фиксировалось и в других наших исследованиях применительно по всем регионам (например, более 60 % среди неверующих горожан считают, что религия необходима для сохранения национального самосознания) и служит основой процесса конфессионализации этнополитических течений, в том числе радикальных националистических сепаратистских движений, весьма серьезно дающих о себе знать в последнее время.

Показательно, что столь же непоследовательны ответы людей, относящих себя к неверующим (37,6 %). Их число значительно превалирует над числом тех, кто не верит ни в какие сверхъестественные силы и явления (10,3 %). Среди них оказались и те, кто верит в черта (1,6 %), приметы (14,7 %), в некую сверхъестественную силу (13,2 %), в загробную жизнь (2,8 %), колдовство и магию (3,4 %), в переселение душ (2,4 %) и т.д.

Налицо противоречивый, нецельный характер мировоззренческих взглядов неверующих. Их воззрения, так же как и верующих, отличаются во многом размытостью, отсутствием однозначного содержания. Все это еще раз подтверждает то обстоятельство, что у основной массы россиян, безотносительно от того, верующие они или неверующие, в собственно мировоззренческих взглядах наблюдается немало мистических архаичных представлений, языческих традиций.

Поддержанию традиций в быту, поведении, мировоззрении верующих россиян способствуют и их социально-демографические особенности, в первую очередь гендерные. Так, наблюдается преобладание женщин среди религиозной части опрошенных и, наоборот, мужчин среди нерелигиозной. Среди верующих в Бога 41 % мужчин (православных — 40,2, мусульман — 48,3) и 59 % женщин (православных — 59,8, мусульман — 51,7), а среди неверующих 62,8 % мужчин и 37,2 % женщин. Преобладание женщин среди верующей части респондентов является традиционным и связано не только с их психологическими особенностями (более консервативная приверженность традициям, что выражается, например, в большей готовности отправлять обряды и праздновать народные, принявшие религиозную форму праздники), но и фактическим социальным неравенством женщины в обществе, подталкивающим ее к поискам поддержки сверхъестественных сил.

Значительная часть верующих, как и неверующих, придерживается традиционных патриархальных взглядов в сфере семейных отношений, выступая за уважение к старшим в семье, главенство в ней мужчины (православные — 21,8 %, мусульмане — 51,7, неверующие — 20,7 %). Подобное понимание главенства в семье мало колеблют материальные и рациональные соображения — величина вклада в семейный бюджет, вносимого тем или иным членом семьи (верующих 3,5 %, неверующих 3,9 %), признание за ним способности лучше ориентироваться в современной ситуации и принимать самые правильные с точки зрения интересов семьи решения (соответственно 25,4 и 27,9 %).

В современной России отсутствие у многих верующих цельного, внутренне непротиворечивого религиозного мировоззрения сочетается с повышением роли религии в разных сферах личной и общественной жизни. Здесь следует учесть воздействие ряда факторов. Так, исследование показало необходимость отказа от существовавшего еще недавно стереотипа о том, что верующие в своем большинстве — это политически инертная и социально пассивная масса пенсионеров и домохозяек, далекая от проблем, волнующих общество, избегающих политической активности. К началу XXI в. сформировался новый тип верующего, молодого и среднего возраста (около 80 % от общего числа верующих), со средним и высшим образованием (85 %), участвующего в общественном производстве (рабочих — 27,8 %, ИТР — 5,3, гуманитарная интеллигенция — 3,6, работники государственной торговли, сферы услуг, транспорта, связи — 4,8, служащие — 4,5, предприниматели — 2,7, жители села — 25,2, военнослужащие и сотрудники МВД — 2,4, пенсионеры городские — 17,4, студенты — 2,8, безработные — 3,5 %).

В соответствии с требованием нашего времени свой образовательный уровень верующие, как и все население, повышают, используя современную информационную технику и специализированные информационные услуги. Немногим уступая неверующим респондентам в пользовании Интернетом (соответственно 4,8 и 8,6 %), персональным компьютером (13,5 и 19,6 %), владении сотовым телефоном (2,1 и 3,7 %) и пейджером (2 и 3 %), верующие несколько превосходят их в систематическом обращении к услугам консультативных агентств, информационных и культурных центров (9,6 и 3,6 %) и одинаково регулярно пользуются статистическими материалами, коммерческой информацией (по 5,8 %).

Анализ социально-экономической и идейно-политической ориентации современных верующих показывает, что их оценки положения, сложившегося в России, особенно хода и характера проводимых реформ, деятельности политических движений и лидеров, понимание перспектив общественного развития страны в XXI в., совпадают в целом с позициями неверующих. Но при общей схожести позиций улавливается, пусть не очень ощутимо выраженная, тенденция: верующие, руководствуясь религиозно-нравственными критериями, дают относительно жесткую оценку негативным нравственным и социальным явлениям, настороженнее относятся к непродуманным социальным импровизациям, подражательным общественно-экономическим преобразованиям.

Для современной российской действительности характерно и то, что сторонниками конфессиональной «социальной доктрины» оказываются и немало неверующих. Данное обстоятельство объясняется тем, что нынешняя обстановка общественной неразберихи, ухудшение экономического и экологического положения, политическая нестабильность, межэтнические конфликты породили у значительной части россиян устойчивое недоверие к заявлениям и обещаниям светских политиков, заставляя их в поисках надежных социальных ориентиров обращаться к авторитету религии и Церкви, проповедующих проверенные веками гуманистические принципы человеческого общежития. Не случайно один из главных уроков, который должна извлечь Россия из практики реформ и исторического опыта XX в., значительная часть респондентов (26 %) видит в том, что нельзя жить без веры в Бога. Самым трагичным событием в российской (советской) истории XX в. немало респондентов назвало борьбу с религией (14 %). Своим предпочтением в сфере духовной жизни многие склонны считать посещение церкви, чтение религиозной литературы (это нравится 34,5 % респондентов, не очень нравится — 41,2 %, а не нравится — только 24,3 %).

Образовавшийся в России идейный вакуум после отказа от тех идеалов и ценностей, которыми три четверти XX в. руководствовалось общество, все еще не удается заполнить сколько-нибудь целостной системой идей и ценностей светского характера, понятной народу и принятой им, способной увлечь и обнадежить людей. В этих условиях многие связывают свои надежды с традиционными религиозными организациями, видя в них силу, призванную способствовать решению в патриотическом духе стоящих перед обществом задач. Дает о себе знать и историческая память народа, запечатлевшая патриотическую деятельность Церкви в прошлые кризисные и переломные периоды (формирование Российского государства, освобождение от монгольского ига, первая и вторая Отечественные войны). Показательно, что респонденты подходят к оценке социальной роли Церкви весьма осознанно, конкретно-исторически. В ответах на вопрос «Какие социальные силы, общественные и государственные институты играли наиболее важную роль в жизни России в XX в. и какие должны сыграть эту роль в XXI в.?» разница в оценке социальной значимости роли Церкви в минувшем и наступающем веке выросла в четыре раза (соответственно 2,9 и 11,6 %), что, как известно, соответствует историческим реалиям.

Говоря о моральном и социальном авторитете Церкви, важно обратить внимание и на другую тенденцию. Респонденты, в том числе верующие, отвергают вероятность клерикальной модели развития общества. Так, ее православный вариант, солидарно отвергнутый мусульманами и неверующими, получил поддержку лишь у 8,2 % православных. Вероятность, что в XXI в. Россия постепенно будет становиться мусульманской страной, сочли возможной 7,8 % православных, 20,7 % мусульман и 11,7 % неверующих. Сочли невозможной такую вероятность — 31,0 % православных, 46,6 % мусульман и 34,2 % неверующих, а совершенно невероятной — 61,2 % православных, 32,8 % мусульман и 54,1 % неверующих.

В оценке основных исторических периодов, пережитых Россией в минувшем веке, разнообразных бурь и потрясений, выпавших на долю нашей страны, позиции верующих в целом совпадают с данными всей выборки. Они отвергают как крайне оптимистические представления о том, что XX в. дал России больше, чем какой-либо другой, будучи временем великих свершений (соответственно 13,4 и 14,3 %), так и крайне пессимистическую трактовку как самого неудачного и тяжелого века в российской истории (13,3 и 13,2 %). Основная масса респондентов — верующих и неверующих — придерживается более реалистичной оценки. Они полагают, что XX в. был для России временем трагических противоречий, временем невиданных достижений, но и огромных потерь (66,1 и 65,1 %).

Специфика социально-политических ориентаций верующих, их видение взаимоотношения личности и государства, индивида и коллектива, поощряемого и осуждаемого в действиях существующей власти, наглядно проявляется в ответах на конкретные вопросы социально-политического характера. Они позволяют вычленить типологические черты общественно-политического образа современного российского верующего.

Особо следует подчеркнуть, что среди верующих преобладают государственнические взгляды, идеи приоритета Державы, коллективистские, соборные представления.

Верующие, почти в той же мере как и неверующие, выступают за то, чтобы природные богатства страны принадлежали государству (соответственно 42,3 и 39,6 %), среди них мало выступающих за то, чтобы природные богатства принадлежали тем, кто непосредственно работает с ними или добывает их (7,0 и 8,4 %), а тем более тому, кто стал их собственником в результате реформ последних лет (1,4 и 2,1 %).

Показательными оказались и ответы на вопрос о приоритетности интересов для респондентов при решении серьезных вопросов. Относительно большее значение для верующих, по сравнению с неверующими, имеют интересы коллектива, который данное решение непосредственно затрагивает (соответственно 6,7 и 5,3 %). Эта тенденция более весомо проявляется, когда речь идет об интересах своей семьи (62,8 и 53,9 %). Меньше свойственны верующим, чем неверующим, индивидуалистические представления и побуждения. Руководствоваться своими собственными интересами при решении серьезных вопросов готовы 20,0 % верующих (против 27,7 % неверующих) респондентов.

Для идейно-политических ориентаций верующих характерны коллективистские представления, ориентация на существующую власть и неприятие либеральных западнических идей. Так, среди них чуть больше, чем среди неверующих, сторонников коммунистической идеи (соответственно 16,3 и 15,1 %), других левых социалистических течений (2,7 и 1,9 %), 13,1 % опрошенных верующих готовы ориентироваться на ту власть, которая есть (среди неверующих 9,6 %). Неприятие индивидуалистической идеологии, идей либерализма, радикальных рыночных реформ, сближения с Западом выразилось в том, что эти позиции поддержали лишь 3,3 % верующих (4,1 % среди неверующих).

В современной России лакмусовой бумагой для выявления идейно-политической ориентации любой социальной или мировоззренческой группы служит отношение к проводимым уже на протяжении 8 лет рыночным реформам. В обществе наблюдается неоднозначный подход к этим реформам, обусловленный не столько принципиальным подходом к ним, сколько характером их осуществления, их негативными социальными последствиями. Эта позиция почти в равной мере разделяется верующими и неверующими. Но и в данном случае имеются нюансы.

Большинство верующих респондентов более жестко, чем неверующие, оценивают рыночные реформы. Это связано не только с социально-экономическим положением верующих: их несколько меньше среди тех, кто выиграл от реформ (соответственно 7,7 и 9,2 %) и немного больше среди проигравших (55,6 и 51,7 %). Видимо, наряду с собственно материальными соображениями отношение верующих к проводимым рыночным реформам определяет ряд особенностей их менталитета. Они более склонны к консервативным позициям, отвергают социальный риск и скоропалительные действия, в данном случае непродуманные экономические эксперименты. Саму идею необходимости проведения в России рыночных реформ поддерживают 15,2 % верующих респондентов (20 % неверующих), и наоборот, верующих, хотя и не намного, больше среди тех, кто считает «скорее всего, такой необходимости не было» (19,5 и 16,9 %) и «безусловно, начинать такие реформы не было необходимости» (13,6 и 11,9 %).

Аналогичная, общая для верующих и неверующих, позиция в целом выражена в ответах на вопрос о необходимости продолжения в России осуществления рыночных реформ. Но и здесь верующих несколько меньше, чем неверующих, среди высказавшихся за продолжение реформ в нынешнем виде (3,7 и 5,2 %). Однако, и это показательно, большинство верующих и неверующих одинаково поддерживают продолжение реформ с изменением форм и методов их проведения (58,5 и 58,7 %), одинаковое число (хотя почти в четыре раза меньше) верующих и неверующих высказались за прекращение рыночных реформ (19,9 и 19,0 %).

Характерные результаты выявились при ответах на вопросы, касающиеся политических симпатий верующих, их отношения к политическим движениям и лидерам и др. Несостоятельными оказались бытующие представления о социальной пассивности, политическом индифферентизме верующих. Их активная и осознанная сопричастность к развернувшимся в стране политическим процессам показывает отношение к последним выборам в Государственную Думу (19 декабря 1999 г.). Среди верующих, не участвовавших в выборах почти столько же, как среди неверующих (соответственно 20,0 и 21,6 %), схожая картина среди голосовавших против всех (4,1 и 5,2 %).

Политические симпатии и антипатии у верующих и неверующих одинаковы. Значительная часть мировоззренческих групп почти равным образом голосовали на выборах за «Единство» (23 и 21,5 %), КПРФ (19,7 и 20,1 %) и в несколько раз меньше за Союз правых сил (8,4 и 7,7 %), «Яблоко» (6,5 и 7,2 %), ЛДПР (2,0 и 2,1 %).

Аналогичные позиции определились и в ответах, касающихся президентских выборов 26 марта 2000 г. Политическую активность верующих показывает то, что их несколько меньше, чем неверующих, как среди тех, кто не хотел участвовать в выборах (соответственно 3,5 и 5,0 %), так и среди тех, кто еще накануне не решил, как себя повести (25,4 и 29,5 %).

Персональные симпатии по поводу возможных кандидатур на пост президента России также оказались сходными. Готовы были проголосовать за В. Путина 39,7 % верующих и 37,6 % неверующих, Г. Зюганова (соответственно) 15,3 и 15,8 %, Г. Явлинского — 5,0 и 5,9 %, А. Тулеева — 3,9 и 2,8 %, В. Жириновского — 1,5 и 2,1 %.

Для познания ментальности российских верующих, живущих в многонациональной и поликонфессиональной стране, важное значение имеют их ориентации в сфере национальных отношений, осознание значимости своего гражданства, понимания роли и места России в мире, в том числе в СНГ.

Исследования показали довольно высокий уровень интернационального сознания у населения. Подавляющее большинство опрошенных (69,4 %), безотносительно к их мировоззренческим взглядам, признает, что их отношение к окружающим не зависит от национальности последних, лишь 8,8 % опрошенных признали подобную зависимость. Но и в этом вопросе проявляется, хотя также в незначительной мере, большая толерантность респондентов-верующих, среди которых отрицающих значение национальности во взаимоотношениях людей немного больше (71,8 %), чем среди неверующих (65,5 %), и меньше признающих подобную зависимость (8,1 %), чем среди неверующих (10,1 %).

Патриотическое мироощущение верующих, их привязанность и уважение к Родине проявляются в том, что значительная их часть (70,5 % православных, 56,9 % мусульман, 64,7 % неверующих) видят себя гражданами России и вовсе не склонны соглашаться с космополитическими («гражданами мира» согласны быть лишь 3,5 % православных, 5,2 % мусульман, 5 % неверующих) и национально-нигилистическими представлениями (соответственно 15,3, 17,2 и 18,5 %).

Державнические, ностальгические симпатии верующих в относительно большей мере, чем у неверующих, проявляются и в отношении бывших республик Советского Союза. Так, выражают уверенность в расширении союза России и Беларуси 41,1 % православных, 37,9 % мусульман, 30,2 % неверующих; допускают самоликвидацию СНГ 9,2 % православных, 6,9 % мусульман, 16,0 % неверующих).

На международной арене (в более широком, чем СНГ, плане) также весомо проявляются государственнические, патриотические позиции верующих. Так, поддерживают необходимость восстановления статуса России как одной из двух сверхдержав 30,1 % православных, 20,7 % мусульман, 25,5 % неверующих; выразили пожелание, чтобы Россия «ушла в себя», поменьше занималась мировыми делами и побольше своими собственными, 25,2 % православных, 41,4 % мусульман, 24,3 % неверующих.

Определенный ажиотаж в религиозно-культурной жизни современной России вызывают энергичное вторжение в духовную жизнь российских граждан зарубежных религиозных и псевдорелигиозных объединений, обладающих огромными финансовыми возможностями, появление многих новых религиозных культов и движений не только чужеземного — западного или восточного, но и отечественного происхождения. Их активная прозелитическая деятельность (правда, не принесшая им, как ныне выяснилось, ожидаемых результатов), противостояние в ряде случаев традиционным для России конфессиям, реальные или мнимые незаконные действия — все это стало предметом широкого обсуждения в конфессиональных кругах, светских средствах массовой информации, среди широкой общественности. В таких условиях отношение к новым религиозным культам и движениям становится показателем толерантности, уровня гражданско-правовой культуры, преданности традиционной вере.

Категорическую убежденность в том, что в России могут существовать только традиционные религии (христианство, ислам, иудаизм, буддизм и др.), почти в равной мере выразили верующие православные и мусульмане (34,6 и 34,5 %). Эту позицию разделяют 21,8 % неверующих. Сходный удельный вес и у более взвешенной позиции, допускающей полное равноправие всех религий, за исключением сект, которые посягают на достоинство, права и свободы личности. Этой позиции почти одинаково придерживаются 32,7 % православных, 32,8 % мусульман и 35,3 % неверующих. Характерно, что положение «в России могут распространяться любые религии, но приоритет должны получить традиционные», которое отображено, по сути, в той или иной форме в некоторых законодательных актах, принятых в центре и регионах России, получило значительно меньшую поддержку и среди верующих (17,9 % православных, 13,8 % мусульман), и среди неверующих (15,1 %). Не воспринимает абсолютное большинство всех мировоззренческих групп населения и возможность распространения любых религий: подобную гипотезу готовы поддержать лишь 4,2 % православных, 5,2 % мусульман, 8,9 % неверующих.

Таким образом, при всем плюрализме мнений о возможных вариантах распространения различных религиозных течений, в том числе новых культов и движений, преобладающими для российского общества являются тенденции одновременной поддержки и традиции, и терпимости. Такой подход можно назвать осмотрительной толерантностью.

Известно, что одним из факторов повышения религиозности в современной России является стремление преодолеть бездуховность, нравственный кризис, охвативший общество. Распространившиеся явления (цинизм, ложь, беззаконие, коррупция, пьянство, наркомания, порнография и др.) люди, и не только верующие, стремятся преодолеть, обращаясь к проповедуемым Церковью общечеловеческим ценностям, идеям духовности, сострадания, милосердия, добра, внимания к другому человеку. В этих условиях значительный интерес представляет отношение респондентов к вопросам, касающимся ряда ключевых нравственных проблем. Тягу всех опрошенных, невзирая на мировоззренческие и конфессиональные различия, к моральным и духовным ценностям показывает, например, характер их реакции на понятия «мораль» (положительный у 89,6 % верующих и 88,1 % неверующих, отрицательный соответственно 10,4 и 11,4 %), «справедливость» (положительный — 96,9 и 95,7 %, отрицательный — 3,1 и 4,3 %), «молитва» (положительный — 89,2 и 58,4 %, отрицательный — 10,8 и 41,6 %).

Таким образом, исследование раскрывает ряд новых характеристик российского верующего на пороге XXI в. Верующий «помолодел», более образован, чужд социальной пассивности и политическому индифферентизму, старается пополнить свои знания, используя достижения современной науки и техники, новейшие информационные средства. Религиозность у значительной части верующих не имеет четкого содержания, впрочем, как и мировоззрение многих неверующих людей. Немало верующих и неверующих склонно к традиционности, к своему народному «корню», к исторически «своим», подчас языческим представлениям и обычаям.

Приверженность к традиционному в менталитете россиян, как верующих, так и неверующих, проявляется не только в мировоззренческих вопросах, но и в подходе ко многим вопросам личной и общественной жизни. Примечательно, что понятие «традиция» одинаково вызывает положительные чувства у верующих и неверующих (96 %).

Социально-политические взгляды верующих схожи со взглядами всего населения. Вместе с тем среди верующих наблюдается тенденция относительно большей требовательности и непримиримости к проявлениям нравственной ущербности, социальной безответственности. В большинстве своем они, как и представители других мировоззренческих групп, поддерживают рыночные реформы, не разделяя при этом нынешние формы и методы их проведения.

Среди верующих преобладают патриотические, государственнические настроения, ориентация на необходимость восстановления достойного места России в мировом сообществе. Они тяготеют к порядку, сильной власти и не приемлют любых проявлений безвластия.

Одним из важных выводов исследования является то, что нельзя определять значение и роль религии и Церкви, их возможности для жизни и перспектив России, исходя только из числа верующих. Многие неверующие видят в Церкви общенациональную нравственную опору, признают ее социальный авторитет, в их сознании религиозное сливается с национальным. Все это позволяет полагать, что Церковь в настоящее время имеет и в будущем будет иметь значительные возможности для содействия социальному и нравственному возрождению России.

Затронутая в статье проблема, как видно уже из рассмотрения некоторых ее аспектов, чрезвычайно сложна. Она нуждается в комплексном междисциплинарном исследовании с участием социологов и историков, культурологов и религиоведов. Крайне важно также сотрудничество светских и религиозных исследователей. Формы подобного сотрудничества могут быть разные (например, их совместное участие в экспертном исследовании), но именно подобное сотрудничество позволит обеспечить объективное и разностороннее раскрытие сложного процесса эволюции массового религиозного сознания, формирования новых черт у современных верующих на традиционной матрице русской культуры.