МИРОВАЯ ДУХОВНАЯ КУЛЬТУРАК оглавлению сборника: Мировая духовная культура. Христианство. Церковь. Лекции и беседы. - М.: Фонд имени Александра Меня, 1995. 671 с. Тир 10 000. 2-е изд.: 1997. См. о кришнаизме: глава в книге Меня. Сегодня, дорогие друзья, мы попытаемся проследить с вами перелом духовной истории человечества, проследить исключительно важный отрезок духовного бытия. Причем это имеет отношение к сегодняшнему дню, потому что, как я уже в прошлый раз вам говорил, духовный переворот, начавшийся в первом тысячелетии до нашей эры, прокатился от берегов Хуанхэ до самой Атлантики, т. е. фактически прочертил линию по всему Старому свету. Сегодня мы остановимся на наследии Древней Индии, которое и теперь играет роль в жизни многих народов нашей планеты. Разумеется, было бы несколько легкомысленно утверждать, что это колоссальное и глубокое наследие можно хотя бы вкратце описать в ходе недолгой встречи. Однако я все-таки на этот риск иду, потому что собираюсь направить ваш взор только на самое главное, самое существенное. Для тех из вас, кто хотел бы познакомиться более детально с этим вопросом, я могу указать литературу. Древняя индийская цивилизация - ровесница цивилизаций Ближнего Востока, Вавилона, Египта, Ассирии, хотя, может быть, и не такая древняя. Она сложилась из двух главных компонентов. Первый компонент - это массив традиционной культуры индийского субконтинента. Мы будем называть его дравидийским компонентом. Дравиды это коренные жители Индии, но, разумеется, там было множество других народов, с разными самоназваниями, например, тамилы. Ближе всего они стоят, как ни странно, к австралийскому культурному региону. Представьте себе на мгновенье карту и вы увидите, что между Индией и Австралией существует мост из островов, архипелагов, и, по-видимому, именно из индийского субконтинента перекочевали люди в Австралию. Те австралийские аборигены, которые вам известны сегодня, не автохтонное население Австралии, они пришли из Азии, с Индостана. Впоследствии геологические изменения и, возможно, геологические катастрофы отрезали этот регион. Вероятно, это происходило не сразу, скорее всего, люди перебирались на лодках, на плотах. О том, что процесс отделения Австралии от Евразии начался очень давно, свидетельствует специфическая, поразительная австралийская фауна, аналога которой практически нет нигде в мире. Значит, это отделение произошло еще где-то в третичный период. Так вот, жители густых лесов Индии обладали очень своеобразными языческими традициями, с представлением о переселении душ, уникальным в истории человеческой культуры, с их сонмом местных богов, обоготворением растений, животных, со взлетом цивилизации. Самое поразительное, что мы даже не знаем названий тех великих культурных центров, которые эта древняя индийская цивилизация создала. Мы называем их Мохенджо-Даро, Хараппа, но это названия позднейших курганов и руин, которые были раскопаны через тысячелетия европейскими и индийскими археологами. Мы находим там города с прекрасной канализацией, ваннами, мы находим там роспись. Там уже существовала письменность, искусство, монеты, указывающие на наличие торговли. Осталось от этого очень мало. Но то, что найдено в Мохенджо-Даро, свидетельствует, что это исчезнувшее древнее государство активно торговало с Месопотамией, с Ближним Востоком. Какие изображения сохранились? Таинственная фигура, сидящая в позе лотоса, с рогами, фигура полуобнаженной танцовщицы, священный бык, несколько фигурок, изображающих богиню-мать, печать и это все. Однако город был действительно огромен. Аэрофотосъемка показывает, что это была высокая цивилизация, не уступавшая вавилонской. И вот около 2000 года до нашей эры, когда множество народов и племен пришли в движение, когда семитические племена вторглись в Месопотамию, когда в Египте пришел в упадок "древний мир" или Старое царство - около этого времени на границе Индостана появились племена ариев. Слово "арий", вероятно, вам всем знакомо от вульгаризированного представления об арийцах, которое распространяли немецкие нацисты. В их политической мифологии арийцы были высокие люди со светлыми волосами, голубыми глазами. Начать с того, что сам Гитлер был человек достаточно приземистый, черноволосый и не отвечал этому стандарту. И если вы вспомните по фильмам или же по фотографиям его сподвижников, включая Геббельса, Геринга, то они еще меньше похожи на нордические персонажи. Это была выдумка, они взяли за основу тип северной расы. А рас очень много, между тем арии, древние арийцы, принадлежали к индосредиземноморской расе, к той самой, к которой принадлежали арабы, греки, евреи, сирийцы, ассирийцы, армяне, грузины. Это индосредиземноморская раса, характеризовавшаяся определенными чертами лица и культуры. Эти люди двигались на Восток. Часть их осела в современном Иране отсюда название страны, это страна ариев Арьяварда, Иран, Ариана. Остальные продолжали двигаться на Восток и вторглись в Индию. Продвигаясь по этой стране, они оседали у предгорьев, на границе тропического леса, вступали в бои с местными жителями. Но Индия это одна из самых удивительных стран, она всегда засасывала всех завоевателей. Приходили греки - она их принимала и переваривала, создавался новый греко-индийский стиль в искусстве, в живописи, особенно в скульптуре. Приходили мусульмане - она их тоже усваивала. Наверное, вы все помните изображение Тадж-Махала, знаменитого мавзолея, построенного в XVII веке в Индии. Есть известная картина русского художника Верещагина, изображающая этот чудесный Тадж-Махал белый купол, белые минареты на фоне голубого неба это индо-мусульманская архитектура. Кто бы туда ни приходил, Индия как почва все принимала и переваривала - и создавалось нечто совершенно особенное. Так из двух элементов была создана индо-арийская культура, в которой соединились, сплавились элементы туземные, дравидийские, и элементы от пришельцев-ариев - скотоводов, конников они уже освоили лошадь к тому времени. Они не имели представления о перевоплощении. Для них смерть человека означала последний путь, а дальше царство света или тьмы. У них не было обычая сжигать своих умерших, они их хоронили, обычай трупосожжения был взят у туземного населения. Так вот, та культура Индии, перед которой мы останавливаемся с восхищением, с изумлением, которая сохранила многие свои параметры до сих пор невредимыми в то время, тогда как мы в Европе наломали столько дров, что только по старым камням иной раз узнаем, чем мы были раньше, - та культура создана была в те времена, и жители хранили все необычайно долго, столетиями и тысячелетиями. Правда, конечно, не нужно думать, что индо-арийская цивилизация оставила очень много древних памятников. Когда Елена Петровна Блаватская, основательница Теософского общества, была в Индии в конце прошлого века, она написала свои мемуары "Из пещер и дебрей Индостана", где с трепетом и восторгом описывала храмы, якобы построенные за пять тысяч лет до нашей эры. Это фантазии. Просто она не знала, что эти храмы были построены в XVIII веке, в крайнем случае в ХVI-ХVII веках. Это поздние храмы, но достаточно величественные, они производят впечатление. Я в Индии не был, но видел это на фотографиях, в кинокадрах. Они, действительно, производят впечатление очень древних. * * * Так вот, в начале первого тысячелетия до нашей эры в Индии кипит жизнь, возникает государство Магадха, довольно большое царство, охватывающее целый ряд многочисленных племен. Там идут войны, там появляются торговые сношения, правда, еще не развивается искусство. Вы, наверное, удивитесь, если я вам скажу, что настоящее искусство в Индии развивалось только после Будды. Буддизм создал искусство Индии, ее пластику, ее живопись. То государство, о котором я упоминал прежде, Мохенджо-Даро исчезло с лица земли до такой степени, что, повторяю, уже ни имен этих городов до сих пор мы не можем установить и расшифровать, ни письменности. Чем же примечательна была эта древнейшая цивилизация? Представим себе этот город: глинобитные стены, вокруг пальмы, люди в странных одеждах - моды древних индийцев были довольно непривычны для нас, например, мужчины красили бороды в зеленый и иногда в синий цвет или в красный, а остальное, может быть, все как и теперь. Они любили пышные зрелища. Они рано одомашнили слона, но он все-таки остался полудиким животным, как, скажем, наша кошка. Слоны с трудом размножаются в неволе, и их приходилось отлавливать в молодом возрасте. Это специальная профессия у индийцев, вплоть до нашего времени, и в этой охоте принимали участие и домашние слоны, предатели, так сказать, своего племени. Слоны, увешанные красивыми попонами, пышные процессии, странные люди, одетые в разноцветные одежды. В древних сказаниях, например, в Рамаяне мы находим отзвук борьбы между темнокожими дравидами, отступавшими в леса, и индоариями. Я думаю, что с сюжетом Рамаяны вы почти все знакомы: темнокожий демон похищает царевну, и ее ищет вместе со своими друзьями принц Рама. Кто же этот демон? Это царь Шри-Ланки, а туда, на Цейлон, в Шри-Ланку отступали многие князья - владетели темнокожих дравидов-туземцев. Но любопытно, что в Рамаяне принцу Раме помогает князь обезьян. Быть может, это тоже легендарное отражение той помощи, которую индоариям оказывали другие местные племена. Известно и сказание о борьбе между племенами внутри индоариев. Особенно популярно в Индии было сказание о великой битве Махабхарата. Оно впоследствии стало эпосом. Сказители могли рассказывать Махабхарату неделю и более. Это был особый праздник. Кстати, до сих пор такой праздник существует, когда собирается большая толпа народа и сказители наизусть читают эту гениальную поэму, читают ее целыми днями. Махабхарата переведена частично на русский язык, основные тексты переведены в серии "Памятники Востока" и, наконец, семь томов перевел покойный академик Б.Л. Смирнов и издал их в Ашхабаде, это был подвиг одного человека. Но Махабхарата отражает целый пласт истории, и мы никогда не можем сказать, когда она возникла, она создавалась веками. К ней я еще вернусь в связи с замечательным произведением, очень важным в древнеиндийской мистике и философии, Бхагавад-Гите. В какой-то момент индийской истории происходит странное явление. Массы молодых людей покидают свои жилища, поселки, города и уходят в леса, где они начинают вести жизнь отшельников. Их называют по-разному муни - пустынник, архат, саньясин -святой (оттенки для нас сейчас не важны). Откуда это массовое бегство людей от мира? История его до сих не знала Что произошло? Почему началось повальное монашество, выражаясь на нашем языке? Дело в том, что индийская мысль подошла к великому открытию. Если раньше человек искал, и не без основания, божественное в природе, в окружающем видимом мире, то созерцатели Индии, аскеты открыли его внутри себя, внутри своего духа. Молчание, концентрация духа, особые духовные упражнения, которым учились, которые передавались, как опыт, из поколения в поколения, привели человека к тому, что он открыл великое внутреннее измерение бытия. Можно сказать, что за сто тысяч лет существования человека это была самая великая революция. Если раньше такие явления были, то они носили локальный характер, они были как бы исключением из общего правила. Цивилизации Древнего Востока в большинстве своем были всегда сенситивными, чувственными. Чувственные явления имели первостепенную ценность. Если египтянин, иудей, ассириец благословлял человека, он всегда желал ему благополучия, множества детей, доброго урожая и т. д. - того, чего хочет человек и теперь. Но древний индиец вдруг понял, что есть иной мир ценностей, мир, который может дать наслаждение и радость неизмеримую, неразрушимую, гораздо менее уязвимую и хрупкую, чем чувственные блага. Это был взрыв, и пример оказался необычайно захватывающим. Древние тексты рассказывают нам о том, как из леса появлялись архаты с длинными волосами, полуобнаженные (впрочем, для теплой Индии это естественно), с отрешенным горящим взглядом. И все видели, что эти люди - счастливые. Мы ищем материальных успехов, славы, чувственных удовольствий. Индийцы были большие мастера играть в кости, азартные игры страшно захватывали их. Древние тексты без конца рассказывают об игре в кости, о состязаниях. И вдруг оказывается, что есть мир бессмертный, неразрушимый, упоительный как ничто из чувственного и материального. Это перелом в истории духа. О нем свидетельствует великая литература Индии, которая называется Упанишады. Слово "упанишады" означает "сидеть возле, где-то рядом". Оно происходит от обычая ученика сидеть у поручителя. Уходя в лес, наставники (гуру) передавали свой опыт ученикам. Это были долгие беседы, которые ученики запоминали наизусть. Сначала это была не метафизика, а практика, она охватывала различные стороны жизни: контроль над дыханием, контроль над пищей, разумеется, отказ от мясной пищи отказ от сексуальной жизни и от многого-многого того, что было нормальным и естественным в жизни человека. Что получали они взамен? Приближение к царству абсолютного. Упанишады - высокопоэтическое, хотя и сложное, загадочное произведение. Они писались на протяжении всего первого тысячелетия до нашей эры. Должен сразу отметить, что в настоящее время существуют русские переводы: отдельно вышла Брихадараньяка-упанишада, до революции выходила отдельным изданием Катха-упанишада, кроме того, в книге "Антология мировой философии" и в сборнике "Древнеиндийская философия" в серии "Философское наследие" вы можете найти отрывки из Упанишад, т. е. любой из вас, кто хочет непосредственно познакомиться с текстами, может это сделать. Когда читаешь Упанишады, сначала не понимаешь: где тут логика? Авторы их перескакивают с темы на тему, одним и тем же термином обозначают разные вещи. Но потом понимаешь, что это лишь запись сокровенного учения, которое учитель передавал ученику, и это сокровенное учение здесь дано только намеками. Упанишады пришли в Европу в XVIII веке. Их, так сказать, рекламировал А. Шопенгауэр в XIX веке. Но их настоящее изучение началось во 2-й половине XIX века, когда их стал изучать Пауль Дойссе и другие ученые-индологи. Какой опыт открылся авторам Упанишад? Мы о них ничего не знаем. Знаем, что это были риши - мудрецы, поэты. Знаем, что у них были имена человеческие - Яджнавалкья и другие. Но биография их нам совершенно не известна. Им открывается мир Вечного, который назывался миром Брахмана. Брахман - это настоящая реальность, а все, что мы видим вокруг, лишь всплески Брахмана. С этим вечным Сверхбытием совершается нечто странное. Оно ниспадает в нашу жизнь и превращается в растение, в животное, в человека. Единое высшее божественное существо пьет воду и ест пищу в лице человека. Оно встречается с женщинами, оно ведет войну. А после этой игры на земле оно возвращается обратно в себя. Как паук вытягивает из себя паутину, говорят Упанишады, так вечное Бытие, Брахман или его начало Атман, из себя выпускает мироздание. Через огромные промежутки времени все это снова возвращается в недра молчаливого неопределимого Абсолюта. Как его описать? Что оно собой представляет? Авторы Упанишад говорят нам, что оно есть нети-нети, т. е. не то и не то. Нельзя определить божественное ни одним человеческим словом. Можно сказать, чем не является божественное. С другой стороны, все, что есть в мире: и обезьяна, прыгающая на ветке, и прекрасный лебедь, плывущий по реке, и паук - все это проявления единого Брахмана. Но в человеке он проявляется особым образом, потому что человек может познать, кто он есть. Самая главная беда у человека - это "обезьяна", т. е. неведение. Это значит жить в состоянии непонимания, когда он думает, что он есть конечное существо. Нет, он бесконечен! В нем живет и играет вечный Атман, т. е. дух вечного Брахмана. И не ради человека дорог человек, говорят Упанишады, а ради вечного Атмана. Говорят, что для брахманизма, как мы называем учение Упанишад, фактически ничего нет кроме Бога. На самом деле, вся природа: и низвергающиеся водопады, и неподвижные вершины гор, и пестрый мир живых существ, и тигр, крадущийся по джунглям, и стая взлетающих птиц, и идущий человек - это все сон, сновидение единого бытия. Брахман из себя это выпустил, а потом вновь в себя вберет. Любопытно, что некоторые современные астрономы, касаясь проблемы космологии, считают, что мироздание, которое расширяется сейчас (вы все знаете, что Вселенная расширяется), когда-нибудь снова сойдется в одну точку, и все будет вращаться по кругу, снова и снова. Упанишады отвергают кровавые жертвы, но не отвергают традиционных обрядов. Важно почитать высшее в себе и в людях, чтобы вернуться к нему в конце концов. Какой к этому путь? Прежде всего познание. Знать, что внутри содержится некая божественная тайна. Вот притча из одной Упанишады. "Где найти единое?" - спрашивает ученик. И учитель говорит: "Дай мне плод смоковницы". - "Вот он". - "Разломи его". Тот разламывает. - "Что ты в нем видишь?" - "Зерна, господин". - "Разломи одно. Что ты видишь?" - "Ничего, господин". - "Вот это ничто, невидимое и есть основание бытия. Его облик невозможно увидеть, никто не видел его глазами. Его восприемлют сердцем, умом, мыслью. Тот, кто знает это, становится бессмертным". Если прекращаются пять знаний - пять чувств вместе с мыслью, если бездействует рассудок - это, говорят, и есть высшее состояние. Человек должен быть свободен. Все наши страдания могут быть побеждены, и мы можем найти спасение - мокшу. Мокша - это понятие освобождения. Но от древних дравидов авторы Упанишад усвоили идею перевоплощения. Оказывается, из этого мира нельзя сбежать, потому что сам Атман и Брахман, т. е. само божество, запуталось в сетях мирового закона кармы, ибо все связано закономерностями. И если человек несет в себе злое начало, то, умирая, он вовсе не возвращается обратно в лоно Брахмана, а снова воплощается на земле. И эта жизнь продолжается без конца, и все это вращается, подчиняясь железному закону кармы. Это называется сансара, или перевоплощение. Единственный путь - это освободить себя от оков материи. Многие строки Упанишад часто дышат глубочайшим отвращением к плоти. И поэтому многие аскеты и отшельники придумывали изощреннейшие формы самоистязания. Живя в лесах, они стояли часами под палящим солнцем, часто вниз головой, в самых неудобных позах. Они действительно себя умерщвляли. Конечно, зачем тело, зачем все это, когда это лишь кошмар единого духа, который должен в конце концов проснуться и сбросить, стряхнуть с себя этот ужас и марево. Но надо сказать, что мысль о непостижимом единстве, нашедшая чудесные философские формы, которую впоследствии восприняло и христианство, и ислам, и все важнейшие мировые религии - о том, что Бог никак не может быть определен - она, эта мысль, парализовалась мироотрицанием. В конце концов и труд, и жизнь теряли всякую ценность, они становились недоразумением, бедой, я бы даже так сказал, они становились неким грехопадением Бога, который попал в ловушку материи. Кроме того, божественный покой, божественное молчание, божественный мрак, - все это рядовому человеку мало что говорило. Философ мог сказать, что Атман выше, что он превосходит все представления. А человек религиозный? Человек, который стремится сердцем к Богу? Где же его лик? Настоящий лик Бога? На этот вопрос пыталась ответить замечательная книга, рожденная в той же традиции, правда, значительно позднее, в конце первого тысячелетия до нашей эры (точной даты мы не знаем), которая называется "Божественная песнь, или Бхагавад-гита". Сюжет ее таков: на поле Куру сходятся два войска. Это идут воевать друг против друга близкие родственники, члены одной огромной семьи. Главный герой - царевич Арджуна, он на боевой колеснице. Выстроены кони, слоны трубят, звучит сигнал, и бросаются друг на друга два войска. Но принц Арджуна вдруг захвачен печалью: ведь он идет убивать своих родственников, своих братьев. Что делать? А рядом с ним возница, Кришна. На самом деле это никто иной, как сам Бог, принявший образ человека. Царевич задает ему ряд вопросов. Как быть? Что ему делать? В чем же смысл жизни? Эта битва на поле Куру становится в Бхагавад-гите символом всей нашей жизни, где действительно люди идут брат на брата, где происходят несправедливость и страдание. Кто их остановит? Как быть? И Кришна отвечает своему собеседнику. Их разговор и составляет основное содержание этой книги. Бхагавад-гита переведена Смирновым достаточно точно. Кроме того, сейчас на Арбате во многих местах последователи кришнаизма продают маленькие красненькие томики Бхагавад-гиты с комментариями одного из кришнаитов. Существовал ли Кришна как реальное лицо? Это вопрос открытый. Кришна был древний чернокожий бог туземцев. Его иногда изображали в виде пастуха в окружении пастушек. Он был богом-покровителем стад, но, согласно гипотезе, подчеркиваю, гипотезе некоторых современных ученых, в первом тысячелетии до нашей эры действительно существовал некий учитель Кришна-Васудева, которого потом объявили воплощением Бога Вишну. Бхакти - это то, что мы по-русски называем благочестием, любовью к Богу. Ведь абсолютное начало любить нельзя, можно перед ним преклоняться, можно восхищаться, можно благоговеть. Бхакти - это любовь. Учение Кришны-Васудевы заключалось в том, что можно любить высшее начало, что оно к нам обращено каким-то своим ликом. Поэтому мы, христиане, считаем кришнаизм пророческим предвосхищением христианства. У того, что совершилось в евангельские времена на Голгофе, в Назарете и Вифлееме, у этих реальных событий были свои прообразы в древнем мифе о чернокожем боге Кришне. Я приведу вам некоторые строки. Кришна излагает царевичу основы брахманистской веры. "Абсолютное непостижимо. Познать его можно только растворившись в нем". Есть одна легенда, которая даст вам ясное представление о том, в чем тут дело. Жила на свете кукла, сделанная из соли, и она очень хотела узнать, что такое океан. И ей сказали: ты узнаешь океан только тогда, когда в нем растворишься. Она пошла на берег, окунулась в океан, почувствовала себя родной океану и растворилась в нем. Каждый человек - учит нас брахманизм и кришнаизм - единосущен Богу, тождествен с ним. Просто человек этого не знает. А следовательно, ни жизнь, ни смерть в конце концов не имеют значения. Кришна говорит Арджуне: "Иди сражайся. Это не имеет значения", "Познавшие не скорбят ни о живых, ни об ушедших, ибо Я всегда был, так же как и ты, и эти владыки народов, и впредь мы все пребудем вовеки, как в этом теле смертном дается детство и юность, зрелость и старость, так воплощенный сменяет тела, мудрец да не смущается этим". На самом деле тут исчезают даже нравственные критерии, хотя Бхагавад-гита - высоконравственное произведение. Более того, Кришна объясняет своему совопроснику Арджуне, что он пребывает во всех верованиях. "Все, что мощно, правдиво, крепко, прекрасно, из частицы Моего могущества возникло. Но к чему тебе это множество знаний, Арджуна? Утвердив весь этот мир, преходящей частицей Себя Я пребываю". Царевичу хочется увидеть, каков же Бог на самом деле. Он просит явить ему Себя. Этот момент в истории литературы и философии называют преображением Кришны. Кришна, юный, прекрасный возница замечательных коней, уступает царевичу. Он мгновенно преображается. Это гигантский исполин, с кровавым ртом, с огромными клыками, которыми он терзает тела. Это сама природа, это ужас хаоса. И Арджуна слышит ужасные слова: "Я - время, продвигаясь миры разрушаю, погибель здесь возрастает, и без тебя погибнут все воины, стоящие друг против друга рати, рази не колеблясь". Как равнодушная природа, как неописуемая, нечеловеческая, по ту сторону добра и зла стоящая сила. Поразительно противоречие этого учения. С одной стороны, к божеству приближаются люди чистые, добрые, смелые; с другой стороны, исчезает критерий всяких оценок. В конце концов, остается только один Атман, одно единое начало, которое появляется и исчезает вновь. Вспомните море: когда мы смотрим на волны, нам кажется, что вот одна волна взошла и тут же исчезла; вспомните костер, на который люди так любят смотреть: вот взметнулось пламя и тут же исчезло среди других язычков пламени. Познание человека - это значит осознание Бога в себе и освобождение от всего, что нас ограничивает. Если в Бхагавад-гите мы находим политические и религиозные толкования этой темы, то в середине первого тысячелетия до нашей эры в Индии появляются десятки даршан, философских направлений. Мы их называем философскими системами. Даршаны очень разные, они пытаются интерпретировать Упанишады и Веды. Но к чему они идут? Они приходят постепенно либо к отрицанию божественного начала, т. е. к материализму в конце концов, либо к утверждению того, что дух царит над материей, но не вмешивается в нее. И начинаются споры, начинается эпоха метафизики, когда религиозно-философский мир Индии приходит к поражению и стоит с недоумением перед неразрешенным вопросом. Тогда и появился человек, который разрубил гордиев узел, отбросил все: секты, касты, традиции священных книг, Вед, часть Упанишад - и повернул индийскую мысль по-другому. Его родовое имя было Гаутама, личное имя - Сиддхартха; близкие называли его Совершенным, Татхагатой, или Просветленным, Буддой. Он был основателем мировой религии, которую мы называем буддизмом. Гаутама, прозванный Буддой, родился в то самое время, когда мир переживал великие потрясения, когда жили китайские философы-даосисты, когда появились первые греческие философы. Гераклит развивал свою систему; библейские пророки проповедовали свое ветхозаветное учение, весь культурный мир напряженно искал истину. Биография Будды не сохранилась. Существуют два его жизнеописания. Одно принадлежит поэту Асвагоше, оно есть в русском переводе, сделанном Константином Бальмонтом, и издано незадолго до революции в издательстве Сабашникова, оно так и называется - "Жизнь Будды". Кроме того, существует сборник "Гирлянда Джатак". Джатаки - это притчи, сказания, которые Будда якобы рассказывал своим ученикам. Они тоже есть в русском переводе. Изречения Будды и краткие эпизоды из его жизни написаны в трех сборниках - питаках, или корзинах: Сутта-питака, Виная-питака и Абидхарма-питака. Виная-питака содержит уставы общины, Сутта-питака содержит его изречения, и Абидхарма-питака содержит метафизику буддизма. Раньше считали, что это поздние тексты, сегодня, после работ Антона Розенберга, одного из глубочайших знатоков буддизма (он утонул в Петрограде в 1919 году), мы знаем, что все три части являются довольно древними. Кроме того, есть жизнеописание Будды, которое изложено в стихах писателем Эдвином Арнольдом, - "Свет Азии", - но это только переложение; "Свет Азии" трижды издавался в России. В издании "Светоч" в 1909 г. он вышел в поэтическом переводе с фотографиями буддистских памятников. Но несмотря на то, что биография Будды написана почти через пятьсот лет после его смерти, основные контуры его учения мы хорошо знаем. Один из самых замечательных его сборников - это "Дхаммапада" (тоже есть в русском переводе). Дхарма (или дхамма) - это очень сложное понятие. Это путь, закон, правило жизни, учение. О Будде рассказывает следующая легенда. Он родился в предгорьях Непала, в небольшом государстве, в Капилавасту. Отец его, местный раджа, очень любил его и хотел уберечь от всех тяжелых впечатлений. Он построил ему несколько дворцов. Будда в одном из своих изречений пишет, что у него был летний дворец, был зимний, был парк с лотосами, а затем добавляет, что царь скрыл от него, что люди умирают, что они болеют, старятся. И вот однажды юный царевич Сиддхартха Гаутама отправился со своим слугой Чанной на прогулку без ведома отца. В то время у него уже была жена Яшодхара, родился ребенок. И вдруг ему навстречу попался старик, потом больной человек (кажется, проказой) и, наконец, носилки с покойником. И он спросил у Чанны скажи мне, что произошло с этими людьми? А тот ответил все мы можем заболеть, состаримся обязательно, а умирает каждый. И эта мысль поразила Гаутаму как громом, потому что он не был подготовлен к восприятию трагичности человеческой жизни. Если иных учителей поражали греховность человека, его злобность, злые нравственные изъяны, - его поразила трагичность нашей жизни, то, что мы смертны. Он сказал себе значит, все бессмысленно, если я погибаю, незачем жить. Но Чанна ответил: нас учат учителя, что ты возродишься в другом теле. Если будешь добрым, то возродишься в добром теле - животного или человека. И это еще более повергло Гаутаму в отчаяние. Он спросил, нельзя ли выбраться из этого круга? Когда все это должно кончиться? Никто не мог найти ответа. И вот ночью царевич Сиддхартха решает уйти в лес к отшельникам, к архатам. Он последний раз прощается с женой, с сыном. Они спят, он подходит к ним, смотрит на них... Больше нет цепей, он порвал все узы. С Чанной вместе они покидают дом. По дороге он меняется с одним охотником одеждой, накидывает на себя желтый плащ и скрывается в лесу. (Впоследствии желтый плащ становится одеждой буддистских монахов.) Он обрил голову и бороду и поселился в Урувельской чаще недалеко от реки. Долгое время он проделывал над собой самые жестокие эксперименты: морил себя голодом, довел свое дыхание до нескольких вздохов в сутки. Он стал похож на призрак. Когда приходили из соседних деревень крестьяне, они думали, что это скелет или призрак какого-то умершего человека. А он все ждал, что ему откроется тайна мира, тайна жизни. Но она не открывалась. Слух об удивительном молодом шакийском отшельнике далеко прошел по округе. (Он принадлежал к племени шакьев и к касте воинов.) И вот пришло несколько молодых отшельников, которые нетерпеливо стали дожидаться, когда же произойдет откровение тайны. Гаутама молод, ему тогда было около 25 лет; он сидит и ждет, и лицо его похоже на маску смерти; отшельники слышат его слова: когда же это произойдет? В конце концов он едва не умер. И вдруг он понимает, что этим путем он ничего не достигнет, и говорит пустынникам, что больше так поступать не будет. Этот перелом произошел по сердобольности одной женщины, которая, видя, что молодой архат уже умирает, принесла ему пищи и почти насильно накормила. Он ожил и сказал: не нужны человеку такие издевательства над собой, аскеза - это не есть самоубийство. Те, кто ждали от него немедленного откровения, были очень разочарованы. Они покинули его, считая предателем в их деле. А он предавался аскезе уже более умеренно и ждал, когда наступит момент просветления. И он наступил: под деревом бодхи, деревом просветления, как его называют, его однажды как молния озарила мысль, что наконец он нашел выход из трагедии мира. Ему открылась четвертая истина. И далее, - рассказывают о том, как его окружали демоны, которые пытались соблазнить его совсем уйти от людей, но он шел и шел вперед. Навстречу ему попался джайнист (они ходили голышом). Он спросил его: почему ты так сияешь? Гаутама ответил: я открыл тайну мира, я теперь Просветленный, Будда. Тот не очень серьезно отнесся к этому. У джайнистов была титаническая идея: божественного начала, которое могло бы помочь человеку, нет, есть лишь единственный дух, тот, который спрятан в нашем теле, и он должен победить тело. Поэтому джайнистские статуи изображают невероятных людей. Это гигантские, обнаженные фигуры, увитые плющом, потому что они потеряли всякую чувствительность. Основатель джайнизма Махавира жил в то же время, что и Будда. Джинна - значит победитель. Победа над плотью, победа над миром. Пусть торжествует дух. Но в конце концов дух убивает все вокруг... Однако учение Будды было сформулировано им без таких крайностей, как в джайнизме. Первая истина звучит так: в мире существует страдание, страдание имеет свою причину, и для того, чтобы эту причину устранить, существует средство... Это напоминает тетрафармакон. То есть основные принципы этического учения, как вы думаете, кого? - Эпикура! Как ни странно, Эпикур, греческий философ, именем которого называется эпикурейство (готовность жить в свое удовольствие), создал почти такое же учение как Будда. Можно освободиться... Когда Будда осознал свое открытие, он захотел встретиться в одной из рощ с теми молодыми монахами, которые его бросили. Они пошли к нему очень недовольные, но, как говорит предание, приблизившись к нему, они были поражены светом, исходившим от его лица. Они сели вокруг него, и он сказал: вот, бхикшу (бхикшу - значит, нищий странствующий монах), вот, о монахи, благородная истина: рождение - страдание, старость - страдание, болезнь - страдание, смерть - страдание, то есть вся жизнь есть страдание. Вот вторая истина о страдании: оно происходит от жажды жизни. Тришна, жажда жизни, тащит человека через все перевоплощения именно потому, что в человеке не погасла жажда жизни; он умирая возрождается вновь. Отсюда дальнейший вывод. Вот, о монахи, благородная истина об уничтожении страдания: полное освобождение от этой тришны, конечная победа над страстями, изгнание, отвержение и оставление их. И вот, монахи, четвертая истина о пути, ведущем к угашению всякой скорби, это священный путь, священный путь освобождения: не радоваться, но и не печалиться, подняться над всем что есть. И тогда постепенно человек приобретет необыкновенный покой духа. Полная свобода. Надо так жить и так действовать. И они пошли. Все надели желтые плащи, обрили головы. Общество их называлось сангха. Европейские ученые переводят это слово как церковь, буддистская церковь. Но это не церковь, это пока еще только монашеский орден. Это еще не стало широким мировым учением. Монахи слагали гимны. Один из них звучит так: Когда в небе гремят барабаны грома, И потоки дождя заполняют пути, По которым следуют птицы, А бхикшу, укрывшись в пещере, размышляет, Есть ли в мире большее наслаждение? ...Свобода и покой. Правда, мы должны сказать, что Будда утверждал необходимость нравственного совершенствования. Выйти из тисков перевоплощения, из этого рокового колеса бытия можно было только освобождая себя и от страстей. Да, Будда не учил любви. Но он учил состраданию, человечности. Потом к нему примкнули и светские люди, то есть не монахи. Он дал им Панча шила, пять заповедей. Ахимса (неубиение), неупотребление спиртных напитков, воздержание от блуда, от воровства, от лжи - вот эти простейшие заповеди. И такие люди, которые не порывали с миром, но исповедовали буддизм, назывались учениками. Я не буду подробно рассказывать о долгой жизни Будды, который прожил около 80 лет. Он странствовал по Индии; у него были столкновения кое с кем из местных крестьян; были трагические моменты, когда он попал к себе на родину и отец его был в ужасе от того, что его сын, сын раджи, стал нищим монахом, пытался как-то его уговорить, но кончилось тем, что Будда увел за собой и своего сына. Как гласит легенда (впрочем, едва ли достоверная), он был свидетелем того, как враги напали на его отечество. Он пришел ночью на родину и бродил среди трупов, искалеченных после побоища, молча смотрел на них и только повторял: так совершилась их судьба. Его двоюродного брата Девадатту часто неправильно называют Иудой. Он был не Иудой, а соперником, он пытался захватить власть распрями. В Дхаммападе есть замечательные изречения, которые волнуют человека и сегодня. Там много чудесного и мудрого. Вот несколько изречений оттуда: "Никогда в этом мире ненависть не прекращается ненавистью"; "Хорошо сказанное слово человека, который ему не следует, столь же бесплодно, как и прекрасный цветок с приятной окраской, но лишенный аромата". Или еще: "Пусть мудрец усилием, серьезностью, самоограничением и воздержанием сотворит остров, который нельзя сокрушить потоком", "Как крепкая скала не может быть сдвинута ветром, так и мудрецы непоколебимы среди хулений и похвал"; "Один день в жизни человека, видевшего бессмертную стезю, лучше столетнего существования человека, не видевшего высшей жизни". Будда говорил. "Как неизмеримый океан имеет один вкус - вкус соли, так и мое учение имеет один вкус - вкус спасения". Спасение от этой жизни... Надо сказать, что тот, кто получал отрешение через созерцание и практику буддизма, действительно спасался от горя и бурь этого мира. Можно достичь огромного самообладания. Вы помните, однажды в Индокитае некоторые буддистские монахи пытались протестовать против разных злоупотреблений, и один из них себя сжег публично. Я видел это на фотографиях: монах сидит в позе лотоса, его обливают бензином, потом поджигают, а он остается неподвижным, у него горит лицо, а он сидит неподвижно, пока уже сгоревший не падает на землю. Буддизм, хотя и отвергал предшествующую традицию Упанишад, впитал в себя и практику йоги, и многие другие элементы брахманизма. Какова же цель буддистского самоотречения? Эту цель Будда называл нирваной. Он никогда не разрешал себе давать ей определение. Нирвана - это полное угасание страстей и даже самосознания. Угасание бытия. Но не подумайте, что речь идет о том, что здесь возникает ничто, вроде смерти. Это просто иное, совершенно иное бытие. Откуда взялось это бытие? Будда предпочитал не отвечать. У него был список, так сказать, тем, которые он отказывался обсуждать. Но все-таки в третьей части буддийского священного канона мы можем найти наброски его метафизики. Изначально возникло колебание элементов мироздания, дхарм. Оно создает мир, создает перевоплощение, природу, человека. И все это зло. Жизнь - зло, бытие - зло, все это ненужно, это отрицательное явление, это страдание от начала и до конца. Как Лев Толстой, пережив трудности в своей личной жизни, написал "Крейцерову сонату" - о трагедии любви и брака, и в конце пришел к тому, что выбросил за борт и любовь, и брак, так и Будда решает вопрос о трагичности жизни таким образом, что подписывает жизни смертный приговор. Жизнь не нужна, это, как бы получше выразиться, ошибка природы. Настоящее реальное бытие - это молчание нирваны. Будда не отвечает на вопрос, когда оно было нарушено. Эта болезнь очень древняя, изначальная. Но она не бесконечна. Человек имеет возможность на своем индивидуальном пути отказаться от жажды жизни, преодолеть все перевоплощения, развоплотиться и уйти в небытие. И, выражаясь уже нашим языком, чем скорее человечество в конце концов от всего этого откажется, полностью освободится от стремления к бытию, тем лучше для мироздания. Ибо для него существование есть мука и страдание. Великим вкладом буддизма в историю человеческой цивилизации явилось то, что он показал, что при отсутствии веры в личного Бога смысл жизни исчезает. Как бы ни было прекрасно учение об абсолюте - нирване, если нет Того, Кто бы откликнулся на наш голос, мы приходим к крайнему пессимизму, приходим к мироотрицанию, к выводу, что мир надо уничтожить. На этом фоне слабеют прекрасные нравственные заповеди буддизма. Мы преклоняемся перед его этическими нормами. Мы преклоняемся перед буддийским искусством, которое возникло вопреки воле Гаутамы Будды. Потому что о каком искусстве может идти речь? Зачем оно, когда нужно вообще преодолеть жизнь? Но человек не мог ограничиться этим отрешенным сознанием. Дух, который себя утвердил, как бы попирая материю, оказался в таком же трудном положении, как и материя, когда попирают дух. Найти средний путь между духом и материей попытались люди, жившие несколько западнее, чем Индия, люди, жившие в Греции, в то время, когда буддизм стал активно распространяться по всей Индии, уже после смерти Будды, который произнес умирая: "Монахи, все существующее преходяще. Пекитесь о своем спасении!" Разумеется, те, кто принимал буддизм, не обязательно принимали его мрачную метафизику. Они приняли его высокую этику и прекрасную убежденность в том, что не все в мире ценно, что не все материально, а есть еще другие ценности - духовные. И эту мысль они облекли и в прекрасную поэзию, и в великолепное искусство, которое запечатлелось в Индии в храмах Аджанты и других... Но потом в Индии буддизм был вытеснен. Иные религиозные взгляды, более живые и более похожие на кришнаизм, оказались более приемлемы для народа. Буддизм в Индии практически исчез, но он распространился в сильно измененной форме среди миллионов жителей Дальнего Востока - китайцев, корейцев, тибетцев, жителей Шри-Ланки, Индонезии. В нашей стране буддизм был распространен в Бурят-Монголии и среди калмыков в Элисте. До революции было около 50 буддийских центров, в настоящее время их осталось только два. Буддизм у нас был почти разгромлен. Итак, в диалектике человеческого познания истины торжество духа и отрицание материи имело свою очень важную ценность. Но вслед за этим отрицанием нужно было найти синтез духовного и телесного. Это попытались сделать греческие философы, к которым мы с вами перейдем в следующей нашей встрече. Спасибо. |
