К оглавлению В.КиселевНенасильственный опыт движения за гражданские права в США (50-ые -60-ые гг.)В 1935 г. на предложение приехать в США и встретиться с руководителями негритянского движения за гражданские права Махатма Ганди ответил вынужденным отказом, но заметил, что, по его мнению, идея ненасилия будет распространяться далее по всему миру, вероятно, именно благодаря усилиям американских негров. Уже в 1951 г. его соратник Рамманохар Лохия посетил Америку и призвал активистов движения применить тактику и стратегию своего учителя для проведения массовых прямых акций. Тогда это казалось практически невозможным. Слишком уж неравными были силы разрозненных групп черных активистов и организованного расистского белого большинства. В обстановке обструкции среди сегрегационистов и безразличия большинства белых граждан федеральные законы и положения о гражданских правах на Юге страны - этой цитадели американского расизма - не выполнялись. Статус дискриминируемого и бесправного расового меньшинства был повседневной реальностью для многих поколений негров. Весь Юг США был буквально пронизан духом расовой ненависти. В негритянском движении обозначился явный кризис, вызванный неверием в свои силы и прогресс в области гражданских прав. Отчетливо наметились две противоположные тенденции. С одной стороны, это были умеренные "старые" негритянские организации: "Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения" (The National Association for the Advancement of Colored People), "Национальная городская лига" (The National Urban League) и более "молодая" - "Конгресс расового равенства" (The Congress of Racial Equality)1. Национальную Ассоциацию зачастую обвиняли в частности в том, что она добивалась мелких символических уступок, создававших видимость постепенного процесса уравнивания в правах негров с белыми американцами, но оставлявших на деле в неприкосновенности основы расовой сегрегации. С другой стороны, этот кризис веры в возможность добиться реального прогресса конституционным путем порождал крайние, экстремистские течения типа "черных мусульман" под руководством Илайджи Мухаммеда, которые отвергали интеграцию с белыми и мечтали о создании на территории США самостоятельного негритянского государства. Здесь необходимо сделать отступление и дать вынужденно пространную историческую справку. Предтечей "черного национализма" в целом и своих идей в частности члены движения "черных мусульман" совершенно справедливо называли уроженца Ямайки Маркуса Харви (1887-1940), создавшего в 1914 г. организацию "Всеобщая организация улучшения положения негров и лига африканских обществ" (Тhe Universal Negro Improvement Association and African Communities League), девизом которой был избран призыв: "Один бог! Одна цель! Одна судьба!" В 1916 г. М.Харви приехал в США, где стал зачинателем первого поистине массового движения американских негров. Спустя три года число его последователей насчитывало более 1 млн. человек. Цель Харви заключалась в том, чтобы пробудить чувство собственного достоинства у негров во всем мире и вернуть Африку всем африканцам, как на самом Черном континенте, так и "за границей". Он призывал черных американцев к возвращению на родину их предков, ибо был убежден, что чернокожие никогда не смогут рассчитывать на достойное отношение к себе со стороны белых. В Новом Свете его идеи были приняты с энтузиазмом и породили мечту о панафриканской солидарности с требованием справедливости для негров во всем мире. Будучи яркой личностью, пламенным оратором и талантливым организатором, Харви быстро заручился симпатией и поддержкой черного городского населения Америки. Для налаживания прямых контактов с Африкой в 1919 г. была учреждена пароходная компания "Блэк Стар Лайн"; большим тиражом выходил еженедельник "Негритянский мир" Мечта негритянского народа об освобождении от колониализма и расовой дискриминации сплотила вокруг организации Харви около 2 млн. активных членов и 4 млн. сочувствующих во всем мире. В те годы это была самая мощная и влиятельная негритянская организация в мире. Важнейшим психологическим фактором успеха всех начинаний лидера "Всеобщей ассоциации улучшения положения негров", вселившего надежду на освобождение у простых черных американцев, была религиозная подоплека всей его социальной программы. Харви выдвинул идею черного Бога. Слишком долго, считал он, неграм приходилось принимать христианство в виде лицемерной системы, представленной белыми церквями с их белым богом и их белыми ценностями. Чтобы положить конец теологическому влиянию и господству европейских символов в черной церкви, Гарвей пропагандировал образ негритянского Бога, наделенного физической красотой и чертами свободного чернокожего человека. С этой целью в 1921 г. была учреждена Американская ортодоксальная церковь. Основываясь на убеждении, что ни один белый не отдал бы свою жизнь на кресте за негритянский народ, церковь обращала свой взор к чернокожему Христу, спасшему свой народ от белого зла. Черная Мадонна с младенцем, черные ангелы и святые, а также призыв Харви к единой религии для всех чернокожих, - вызвал острую и негативную реакцию со стороны духовенства, прессы и негритянской интеллигенции. Тем не менее, использование им черных религиозных образов и символов имело большое практическое значение для утверждения расового достоинства негров и веры их в свои силы. Харви не удалось реализовать многое из своих идей. В 1922 г. он был обвинен в мошенничестве, заключен в тюрьму и выслан из США спустя пять лет. Но его идеи всколыхнули массы, создали определенную атмосферу в негритянских кругах и были переосмыслены и подхвачены "черными мусульманами". Фактически движение "черных мусульман" началось с основания в Ньюарке, штате Нью-Джерси, секты "Храм мавританской науки" (the Moorish Science Temple). Ее основатель Тимоти Дрю_, называвший себя "Благородный Али", был убежден, что только ислам может объединить негритянский народ. Он учил своих последователей, что Иисус был чернокожим, пытался спасти черных мавритян и был казнен белыми римлянами. Черная раса имеет "азиатское", марокканское, т.е. мавританское происхождение, поэтому американские "негры" должны отбросить свое постыдное прозвище и называться мавританскими американцами, объединившись в вере в аллаха. Дрю-Али указывал, что для спасения важна не столько эмиграция в Африку, сколько "психологическая эмиграция", подчеркивая, что для этого достаточно солидаризоваться с мусульманами Африки и принять их веру. После его смерти в Детройте объявился некто Уоллес Д.Фард (в исламе "фард" - это поступки и нормы поведения, вмененные человеку в обязанность как религиозные заповеди, в первую очередь ритуальные предписания и соблюдение основных норм благочестия), объявивший себя перевоплощением Благородного Али. Он заявил, что послан из Мекки, чтобы отстоять свободу, справедливость и равенство для своего "дяди" (чернокожих американцев), который живет в диком краю в Северной Америке в окружении разбойных пещерных людей (белых). Фард основал в Детройте Храм ислама (около 8 тыс. членов); потом такой же храм был основан в Чикаго. За три года Фарду удалось создать достаточно эффективную организацию со своим Университетом ислама, дававшим начальное и среднее образование, тренировочным классом для мусульманских девушек и полувоенным мужским формированием "Плод ислама", члены которого изучали военную тактику и обучались владению оружием. После загадочного исчезновения Фарда в 1934 г. ведущее положение в среде "черных мусульман" (так называли последователей Фарда) постепенно занял Роберт Пул, или Илайджа Мухаммед (1897-1975), возглавлявший в то время чикагский Храм и бывший правой рукой "посланца из Мекки". Под руководством "пророка" и "посланника Аллаха" Илайджи Мухаммеда движение "черных мусульман" приобрело международную известность. Во многих крупных городах США были открыты мечети, а журнал "Говорит Мухаммед" читали многие американцы, независимо от своей расовой принадлежности. По учению "пророка Мухаммеда", черные американцы ("черная нация") - это потомки древнего племени шабаз, патриархом которого был сам Авраам и которому принадлежали все народы земли, кроме белой расы. Под предводительством "Нации ислама" (the Nation of Islam) - последователей Илайджи Мухаммеда - они обретут наконец великое будущее. Белые народы представляют собой более позднюю и примитивную ветвь черной азиатской нации. Таким образом, чувство ущербности у американского негра, связанное с цветом его кожи, заменялось гордостью его принадлежности к избранной расе. "Нация ислама" учила, что христианство - это религия белых и чернокожим стыдно именовать себя христианами. Эсхатология "черных мусульман" сводилась к следующим принципам: Бог уже присутствует в этом мире; после смерти нет новой жизни; рай и ад - это всего лишь два противоположных состояния земной жизни; первый человек на земле имел черный цвет кожи; черный цвет прекрасен: он - от Аллаха; белая раса была создана безумным чернокожим ученым Якубом, который взбунтовался против Аллаха (Аллах затем позволил белой расе править на Земле в течение 6 тыс. лет. Этот срок закончился в 1914 г.); белые персонифицируют зло и препятствуют освобождению черных и их нравственному совершенствованию; примерно в 2000 г. наступит конец нынешней цивилизации белых узурпаторов и их христианской религии; после этого наконец придет освобождение для черной нации и дальнейшая история будет ознаменована ее величественным правлением. Существенным моментом в учении "черных мусульман" было признание абсолютной ценности самопознания, самостоятельности и независимости, что привлекало на их сторону большое число черной молодежи из негритянских гетто. Вступив в "Нацию ислама", эти молодые люди, зачастую неграмотные и отчаявшиеся, обретали новый смысл жизни и новые надежды, которых они были лишены в обществе, где господствовала белая раса с ее христианским рационализмом. Пуританская мораль "черных мусульман", жесткий авторитаризм и программы экономической самостоятельности придавали последователям Илайджи Мухаммеда ощущение причастности к великому общему делу и чувство гордости за принадлежность к "черной нации". По настоянию Мухаммеда соблюдались строгие моральные правила. Алкоголь, табак и наркотики были запрещены. О супружеской неверности, подростковой преступности и других правонарушениях не могло быть и речи. Стремление к религиозной и культурной самостоятельности также находило свое выражение в снабжении членов "Нации ислама" собственными товарами и услугами. Для этой цели существовали свои банки, ферма, школы, рестораны, сеть магазинов, издательства и система транспортного обеспечения. Уже к 1960 г. движение стало практически полувоенной организацией и насчитывало более сотни тысяч приверженцев, большей частью молодых мужчин, безоговорочно преданных "посланцу Аллаха", отвергающих интеграцию с белыми и мечтающих о создании на территории США самостоятельного негритянского государства. Как видно из вышесказанного, важнейшее значение в призыве "черных мусульман" имели не столько их "эзотерические" доктрины и культовая практика, сколько "экзотерические" нравственные и социальные установки. Роберт Вернон в своей статье "Малкольм Икс: голос черного гетто", посвященной одному из наиболее страстных и самоотверженных активистов "Нации ислама" Малкольму Иксу, который пользовался огромнейшей популярностью в негритянских гетто северных городов и известностью во всем мире, писал: "До тех пор, пока движение отвечало чаяниям бедняков в гетто и предлагало им материальное и психологическое лекарство от опустошительного ада, именуемого Америкой с ее белым господством, эта религия с таким же успехом могла бы называться "черным буддизмом", "черным брахманизмом" или "черным бог весть чем еще" {См.: International Socialist Review. Spring 1965}. Вот почему в начале 50-х гг. ветеран движения за гражданские права Эд Никсон из Алабамы с грустью отмечал, что наберется, пожалуй, только горстка активистов в Монтгомери - этой поистине расистской столице южных штатов, которые внутренне готовы следовать призыву индийского апостола ненасилия Махатмы Ганди. Тем временем обстановка на Юге накалялась. В среде чернокожего населения зрел массовый стихийный протест против расовой дискриминации. Для большинства черных южан наступило время усталости от бесконечных оскорблений, унижений и ку-клус-клановского террора. Пришло время, когда чаша терпения переполнилась, и человек закричал: "Белые, так продолжаться не может"3. Южные штаты представляли собой огромную пороховую бочку и, казалось, достаточно было одной искры, чтобы возмущение рядовых чернокожих граждан стихийно вырвалось наружу. Такой искрой и стали события в городе Монтгомери, столице штата Алабама, в 1955 - 1956 гг., ознаменовавшие собой начало нового этапа в негритянском движении - ненасильственного массового движения за гражданские права4. К началу 50-х гг. Алабаму по рекордам расизма можно было сравнить только со штатом Миссисипи. Но именно здесь, в этой колыбели бывшей Конфедерации Южных Штатов, впервые в Американской истории была применена гандистская тактика прямых ненасильственных действий в форме эффективного экономического бойкота. Бойкот в Монтгомери 1 декабря 1955 г. Роза Паркс, 42-летняя чернокожая швея одного из универмагов Монтгомери и активистка местного, еще робкого, движения за гражданские права, была арестована за отказ уступить место в автобусе белому пассажиру. В те годы на Юге негров ежедневно подвергали унижению сегрегации в городском транспорте. Вот как это описывал М.Л.Кинг: "Среди водителей автобусов не было негров и, хотя некоторые белые водители были вежливы, слишком многие из них позволяли себе оскорбления и ругательства по отношению к неграм. Совершенно естественно было услышать в автобусе, как они кричали неграм: "Черные коровы", "ниггеры", "черные обезьяны". Нередко негры платили за проезд у входа, а затем были вынуждены сойти, чтобы снова сесть в автобус с задней площадки, и очень часто автобус уходил до того, как негр подходил к задней двери, увозя его плату за проезд... Негра заставляли стоять, хотя в автобусе были свободные места "только для белых". Даже если в автобусе не было белых пассажиров, а негров набивалось много им не разрешалось садиться на первые четыре места. Но и это было еще не все. Если все места, предназначенные для белых, уже были ими заняты, а в автобус вошли новые белые пассажиры, негры, сидящие на нерезервированных местах, находящихся позади мест, предназначенных для белых, должны были встать и уступить им место. Если негр отказывался это сделать, его арестовывали. В большинстве случаев негры подчинялись этому правилу без возражения, хотя время от времени встречались такие, которые отказывались подчиниться этому унижению"5. Так, например, в том же 1955 г. в автобусах Монтгомери за неподчинение было арестовано пять женщин и двое детей, не считая нарушителей-мужчин, а один чернокожий монтгомериец был застрелен водителем. В Монтгомери тогда жило около 5О тысяч негров, т.е. каждый третий горожанин был чернокожим. Они составляли 70% пассажиров городского транспорта. Арест Розы Паркс переполнил чашу терпения. Эд Никсон, возглавлявший местный профсоюз проводников спальных вагонов, призвал негритянскую общину к однодневному бойкоту городского транспорта в знак протеста. 5 декабря - первый день бойкота - прошел успешно. В городских автобусах не было ни одного чернокожего пассажира. В то же утро Роза Паркс за отказ подчиниться закону штата Алабама о сегрегации в городских автобусах была оштрафована на четырнадцать долларов. "Она подала апелляцию. Это был первый случай, когда негра судили за отказ подчиниться закону о сегрегации. Раньше в подобных случаях негра либо освобождали, либо обвиняли в нарушении порядка. Поэтому фактически арест и признание вины миссис Паркс имели двойное значение: это был факт, заставивший негров перейти к действию, и, кроме того, он явился проверкой законности самой сегрегации"6. Днем представители негритянской общины на своем совещании решили продлить бойкот до победы. Э.Никсон считал, что сам он не может руководить этой акцией из-за своей малограмотности. Его привлекала кандидатура Мартина Лютера Кинга, молодого баптистского пастора церкви на Декстер-авеню. Кинг приехал в Монтгомери совсем недавно, успел себя хорошо зарекомендовать, и у него еще не было врагов среди "отцов города". Однако, Никсон не верил, что молодой пастор решится возглавить бойкотный комитет. На собрании он поделился с присутствующими своими соображениями и отметил, что священнослужители местных черных церквей, к сожалению, трусливы и вряд ли согласятся взять на себя руководство протестом. Тогда Кинг, тоже принимавший участие в обсуждении проекта бойкота поднялся и сказал: "Никто не может публично назвать меня трусом, чтобы это осталось безнаказанным". Сразу же из глубины зала раздался чей-то голос: "Предлагаю, чтобы доктор Кинг возглавил протест". Предложение было единодушно поддержано7. Так Мартин Лютер Кинг, еще со студенческой скамьи убежденный сторонник ненасилия как мощнейшего орудия, доступного угнетенным людям в их стремлении к социальной справедливости, встал во главе негритянского движения за гражданские права. Серьезную поддержку ненасильственному противостоянию в Монтгомери оказала известная американская религиозная миротворческая организация "Союз примирения" (Fellowship of Reconciliation). Один из ее лидеров, белый священник Гленн Смайли был направлен в столицу Алабамы сразу же после начала протеста. Спустя много лет он вспоминал что по прибытии в Монтгомери его встретил Кинг и, охарактеризовав обстановку, заметил: "Я хочу, чтобы Вы научили меня и людей Монтгомери гандистскому ненасилию. Конечно, я знаю Ганди и много читал о нем, но мне мало известно о его учении. Меня избрали руководителем движения и я должен найти метод борьбы, который соответствует моей вере в Христа и приемлем для моего сердца"8. В основу тактики бойкота его организаторы, убежденные христиане, положили Иисусову формулу любви: "Любите врагов ваших" (Мф. 5:43-44). Кинг считал, что христианин никогда не должен примиряться с несправедливыми порядками, но сердце его не должно ожесточаться, ибо насилие невозможно ликвидировать насилием, ему следует противопоставить "силу души". Таким образом, христианская любовь в негритянском движении за гражданские права стала рассматриваться как эквивалент ахимсы в гандизме. Участникам движения объясняли, что даже несмотря на репрессии, необходимо последовательно и сознательно руководствоваться принципом евангельской любви ко всем, пробуждая ее в сердцах своих оппонентов. Благодаря усилиям Кинга и членов бойкотного комитета, протест негритянского населения длился 381 день и вошел в историю под названием "Ходьба во имя свободы". Черные владельцы такси по автобусным тарифам развозили черных граждан Монтгомери на работу и с работы домой. Но большинству участников протеста приходилось ходить пешком. Местные автобусные компании терпели большие убытки. Переговоры с властями о полной десегрегации городского транспорта не дали ожидаемых результатов. Напротив, пользование такси по сниженным тарифам было запрещено. У таксистов, перевозивших участников бойкота, отбирались лицензии. Был организован автопарк из 300 легковых автомобилей для перевозок людей, поддерживающих протест. Также был создан бойкотный фонд. Движение солидарности с чернокожими гражданами Монтгомери развернулось как в США, так и за рубежом. На деньги, поступившие в бойкотный фонд, было приобретено дополнительно еще около 20 машин. Но все же многие люди предпочитали ходить пешком. Своей решимостью они демонстрировали глубокое понимание характера ненасильственного сопротивления и силы любви в борьбе за свои права. Со своей стороны "отцы города" делали все, чтобы сбить накал сопротивления. Так, они распустили лживые слухи о том, что руководители движения прикарманивают средства бойкотного фонда. В местной газете появился "отчет о соглашении", якобы достигнутом между властями и группой видных негритянских священников. Когда же эти попытки расколоть движение провалились, власть придержащие прибегли к "жесткой" тактике. Чернокожие водители подвергались аресту за мелкие, подчас надуманные нарушения правил дорожного движения. За превышение скорости был арестован и сам Кинг. Полицейский произвол на улицах Монтгомери стал обычным явлением. После того, как с помощью "жесткой" тактики не удалось остановить движение, расисты перешли к прямому запугиванию и угрозам. Анонимные телефонные звонки и письма за подписью "ККК" (Ku-Klux-Klan) организаторы бойкота получали чуть ли не каждый день. В январе 1956 г. в дом Кинга была брошена бомба. Когда стало ясно, что движение протеста не остановить насилием, гражданские власти вспомнили о полузабытом "антибойкотном законе" 1921 г. Начались массовые аресты. Было арестовано более ста участников бойкота, которых обвинили также и в организации "нелегального" общественного транспорта. Но страха уже никто не испытывал. Страх, который так долго сковывал сердца чернокожих южан, уступил место чувству собственного достоинства и самоуважения. Люди смело шли навстречу арестам. Кинг вспоминал: "Никто не боялся. Никто не старался избежать ареста. Многие негры добровольно пошли в контору шерифа, чтобы узнать, есть ли в списках их фамилии, и если их не было, уходили разочарованные. Когда-то запуганный народ сразу преобразился, кто когда-то дрожал перед законом, теперь испытывали чувство гордости, если их должны были арестовать за участие в борьбе за свободу"9. Суд над "нарушителями антибойкотного закона" получил международную огласку, продемонстрировав бесстрашие участников протеста и стал по сути обвинительным процессом против сегрегации. Движение набирало силу. Руководители бойкота обратились с иском в федеральный окружной суд, который признал неконституционность законов о сегрегации в городских автобусах. В свою очередь прокуратура Монтгомери подала апелляцию в Верховный суд США. Спустя некоторое время решение окружного суда было подтверждено Вашингтоном. Расисты ответили на это ночной вылазкой Ку-клус-клана. "Обычно после Ку-клус-клана негры запирали двери домов, закрывали ставни и тушили свет. Но в этот раз они подготовили сюрприз. Когда приехали клановцы, по сообщениям газет, примерно на сорока грузовиках, одетые в свои балахоны и капюшоны, двери домов были открыты, везде горел свет. Когда куклусклановцы проезжали по улицам, негры вели себя так, словно они смотрят цирковое представление. Многие выходили и шли по улице как обычно, некоторые просто стояли на ступеньках крыльца. Проехав несколько кварталов, машины свернули в переулок и скрылись в ночи..."10. 20 декабря 1956 г. в Монтгомери наконец-то был получен приказ о десегрегации городских автобусов. Это была победа. Победа не над белыми, а победа справедливости и демократии на небольшом участке фронта борьбы с расовой дискриминацией. В ходе монтгомерийских событий был найден третий, более эффективный путь противостояния несправедливости, принципиально отличающийся от умеренного градуализма Национальной Ассоциации11 и родственных ей экстремистских организаций черных националистов, - путь любви и ненасилия, путь мобилизации широких масс. Кинг и его соратники были убеждены в том, что ненасилие является единственным морально оправданным и практически реальным способом, доступным чернокожим американцам в их борьбе за справедливость. Монтгомерийский опыт наглядно продемонстрировал, что ненасильственная акция невозможна без абсолютной веры в силу и действенность любви, всепрощения, самопожертвования. Непреходящая ценность этого метода заключается в том, что оно снимает противопоставление целей и средств по этическим критериям. Ненасильственная акция пробуждает в ее участнике новое чувство собственного достоинства, новую моральную и духовную силу. Она стремится исправлять человеческие взаимоотношения и само общество, воздействуя на сами сегрегированные структуры и требуя их расформирования; противодействуя эгоцентрическим умонастроениям, насилию и дегуманизирующим силам как в отдельных индивидах, так и в социальных институтах (т.е. в самых общих словах, насильственные методы разрушают общественный механизм, а ненасильственные просто останавливают его). Осмысливая опыт движения в Монтгомери, Кинг писал в своей книге "Шаг к свободе": "Когда начался протест, мои мысли осознанно или неосознанно возвращались к Нагорной проповеди с ее величественным учением о любви и к методу ненасильственного сопротивления Ганди. С течением времени я начал понимать силу ненасилия все глубже и глубже. Пройдя через реальный опыт протеста, ненасилие стало больше чем метод, с которым я был теоретически согласен; оно стало обязательством жить определенным образом. Многие из проблем, касающихся ненасилия, которые я не мог прояснить для себя интеллектуально, разрешились в сфере практических действий"12. В этой же книге он сформулировал шесть принципов ненасильственного сопротивления, которые станут азбукой для активистов американского движения за гражданские права: 1. Ненасилие - это образ жизни мужественных и смелых людей. Ненасильственное сопротивление - это не проявление трусости, а активное сопротивление злу. Это метод физической пассивности и интенсивной духовной активности. Участник ненасильственного сопротивления пассивен в том смысле, что он не проявляет физической агрессивности по отношению к своему оппоненту, в то же время его ум и чувства всегда активны, он постоянно ищет способы убедить оппонента в его неправоте. 2. Ненасилие не стремится нанести поражение или унизить оппонента оно ищет его дружбы и понимания. Участник ненасильственного сопротивления зачастую выражает свой протест посредством несотрудничества или бойкота, но при этом он осознает, что эти действия не являются самоцелью: это лишь средство пробудить в оппоненте чувство стыда. Его цель - покаяние и примирение. Ненасилие в конечном итоге стремится к созиданию Сообщества любви. 3. Ненасилие направлено не против людей, которые совершают зло, а против силы зла. В людях, которые выступают в качестве проводников зла и несправедливости, ненасилие видит жертв, но не источник этого зла. 4. Ненасилие - это готовность принять страдание без мысли об отмщении, принять удар, не нанося ответных ударов. Участник ненасильственного сопротивления готов в случае необходимости стать жертвой насилия, но сам он никогда не прибегнет к нему. Ненасильственное сопротивление исходит из убеждения, что незаслуженное страдание ведет к спасению. Страдание обладает огромным воспитательным и преобразующим потенциалом. Ганди говорил: "Один лишь разум неспособен обеспечить людям основополагающие ценности жизни, для этого необходимо страдание. Страдание бесконечно сильнее закона джунглей, когда нужно обратить оппонента на путь истинный, открыть его слух, который иначе закрыт для голоса разума"13. 5. Ненасилие основывается на любви, а не на ненависти. Ненасильственное сопротивление избегает не только внешнего физического насилия, но и внутреннего насилия духа. Любовь в этой связи означает понимание, спасительную добрую волю. Это не "эрос", не чувственная, или романтическая любовь. Это и не "филия", т.е. взаимная любовь, приязнь, дружеское расположение, когда человек любит, потому что любим. Это - "агапе", любовь Бога, действующая в сердце человека. Иисусова формула любви к врагам не означает, что те, кто причиняют нам боль должны непременно нам нравиться. Агапе - это акт воли, а не эмоций; это желание добра другому, но не обязательно симпатия к нему. Агапе - это бескорыстная любовь; любовь, которая не ищет своего, но пользы другого (1 Кор. 10:24). Она начинается там, где ближнего любят ради него самого. Лучший способ убедиться, действительно ли бескорыстна наша любовь, это любить своего врага - ближнего, от которого невозможно ожидать в ответ ничего хорошего, только враждебность и гонения. Поэтому агапе не делит людей на друзей и врагов, а направлена и на тех, и на других. Агапе - это отнюдь не слабая, пассивная любовь. Это любовь действенная. Это любовь, стремящаяся сохранять и созидать человеческое общество. Она выступает за общность даже когда кто-нибудь пытается ее разрушить. Агапе - это готовность прощать не до семи, но семидежды семи раз. В конечном счете, агапе означает признание того факта, что все в жизни взаимосвязанно. Все человечество вовлечено в единый процесс, и все люди - братья и сестры. И когда я причиняю вред своему брату или сестре, независимо от того, как они поступают со мной, я в равной мере причиняю вред самому себе. Мне заповедано любить, и это значит - восстанавливать сообщество, противостоять несправедливости и откликаться на нужду моих братьев и сестер. 6. Ненасилие основано на убеждении, что вся вселенная, мироздание всегда на стороне справедливости. Поэтому тот, кто верит в ненасилие, верит и в будущее. Эта вера - еще одна причина, по которой сторонник ненасильственного сопротивления может принять страдание без мысли об отмщении. Ведь он знает, что в борьбе за справедливость его союзником выступает мироздание. Таким образом, стратегия движения за гражданские права вырабатывалась на основе гандистского метода ненасильственного сопротивления, но, как сказал Кинг, "именно благодаря влиянию негритянской церкви ненасилие стало неотъемлемой частью нашей борьбы"14. Здесь церковь явилась той консолидирующей социальной структурой, которая объединила черных американцев, независимо от их социального статуса, экономического, образовательного уровней и возрастных различий в борьбе за обретение полных гражданских прав. Автобусы в Монтгомери были интегрированы. Но белые расисты не хотели сдавать свои позиции без боя. Волна террора захлестнула город. Интегрированные автобусы обстреливались. Была жестоко избита негритянская девочка. Беременная женщина была ранена в ногу. В негритянских кварталах взрывались бомбы. Куклусклановцы организовали очередную демонстрацию. Все эти действия были резко осуждены местной газетой, рядом белых священников и местной ассоциацией бизнесменов. В Монтгомери был восстановлен относительный мир. На Юге в целом также было практически покончено с сегрегацией в городских автобусах. Но до подлинного мира здесь было далеко. Мартин Лютер Кинг, ставший теперь общепризнанным лидером движения за гражданские права, понимал, что "подлинный мир - это не просто отсутствие напряженной обстановки, он подразумевает наличие справедливости"15. Справедливость же в области гражданских прав на Юге могла быть восстановлена только десегрегированием мест общественного пользования, школ и высших учебных заведений, предоставлением чернокожим южанам избирательных прав. Олбанская кампания Для выработки программ и координации действий, направленных на устранение сегрегации и завоевание политических прав негры создали в 1957 г. новую организацию - "Конференцию южного христианского руководства" (КЮХР) (Тhe Southern Christian Leadership Conference) со штаб-квартирой в Атланте, десятками филиалов и тысячами активистов на Юге. Ее президентом был избран М.Л.Кинг. В том же году - во многом благодаря усилиям и самого Кинга - Конгресс США принял первый со времен Реконструкции федеральный акт об избирательных правах негров. В 1958 и 1959 гг. были организованы грандиозные марши молодежи за десегрегацию средних школ на Вашингтон в поддержку решения Верховного суда США 1954 года о десегрегации школ, выполнение которого на практике блокировалось властями южных штатов. Участники этих двух маршей - около 40 тыс. человек - представили конгрессу США петиции с 500 тыс. подписей, собранных в кэмпусах и молодежных центрах. Новая важная фаза в борьбе за гражданские права началась в 1960 г., когда 1 февраля четверо чернокожих студентов расселись на места для белых в сегрегированной закусочной в одном из универмагов компании "Вулворт"" в Гринсборо (штат Северная Каролина). Их заставили уйти, но на следующий день их примеру последовали десятки и сотни других негритянских студентов. Так началась волна сидячих забастовок-демонстраций. К концу марта ненасильственные сидячие демонстрации за десегрегацию мест общественного пользования проводились уже более чем в 50 городах. Они подкреплялись "лежачими", "коленопреклоненными" и "купальными" демонстрациями в библиотеках, театрах, церквях и плавательных бассейнах. Примечательно, что к протестующим неграм присоединялись и белые студенты. Вначале эти акции проводились стихийно, но уже в апреле 1960 г. был сформирован "Студенческий координационный комитет ненасильственных действий" (СККНД) (Тhe Student Nonviolent Coordinating Committee). Развернулось широкомасштабное движение сидячих демонстраций, поддержанное КЮХР, Национальной Ассоциацией и другими негритянскими организациями. Кстати, в том же году за участие в подобной акции в Атланте был арестован М.Л.Кинг. Протестующие студенты символически избрали Кинга лидером своего движения. Многие из них носили с собой памятку со словами: "Помни об учении Иисуса Христа, Махатмы Ганди и Мартина Лютера Кинга. Помни о любви и ненасилии." Были выработаны специальные правила поведения для участников демонстраций в закусочных, которые призывали не отвечать насилием на насилие, воздерживаться и не отвечать на оскорбления, вести себя вежливо и дружелюбно, сидеть прямо и всегда лицом к стойке Благодаря сидячим демонстрациям в течение 1960 г. были десегрегированы закусочные более чем в 150 городах южных штатов. В марте 1960 г. "Конгресс расового равенства" (КРР) призвал "перенести сидячие забастовки-демонстрации на дороги" страны. Этот призыв был поддержан КЮХР и СККНД. Так было положено начало "рейдам свободы" - своеобразным партизанским набегам на разветвленную систему сегрегации. Целью "рейдов" была проверка пользования общественным транспортом и общественными местами в соответствии федеральным законом, привлечение внимания общественности к фактам сегрегации. Это ненасильственное вторжение с Севера началось 4 мая 1961 г., когда первая группа участников акции выехала из Вашингтона на междугородном автобусе на юг страны. В Аннистоне (штат Алабама), их автобус подожгли, по прибытии в Бирмингем участники "рейда" были жестоко избиты разъяренной толпой, а в штате Миссисипи их арестовали за "нарушение порядка". "Рейды свободы" длились все лето. Черные и белые молодые добровольцы на междугородных автобусах приезжали в южные штаты, группами врывались на автобусные станции, в кафетерии, магазины, мотели, садились или бросались на пол, добивались равного с белыми обслуживания. Такие демонстрации протеста нарушали размеренный и привычный порядок работы. Расисты отвечали на мирную тактику студентов актами насилия и беззакония: над студентами глумились, их избивали, автобусы поджигались. Многие участники "рейдов" были арестованы и отданы под суд. Но движение ширилось. Массовые митинги солидарности прокатились по многим городам страны. В результате владельцы многих торговых и коммунальных предприятий вынуждены были отказаться от практики сегрегации в своих заведениях. Комиссия по регулированию торговли между штатами со своей стороны также была вынуждена запретить сегрегацию в автобусах дальнего следования, поездах и подведомственных ей предприятиях. Кинг охарактеризовал "рейды свободы" как "психологически решающий момент в нашей законной борьбе". Новой ареной борьбы за гражданские права стал город Олбани (штат Джорджия). Здесь в январе 1961 г. развернулась кампания за десегрегацию мест общественного пользования, которую возглавил местный негритянский лидер У.Андерсон. На помощь зарождавшемуся движению в Олбани пришел "Студенческий координационный комитет ненасильственных действий". В декабре сюда прибыла группа участников "рейдов свободы" из 10 человек. Все они были арестованы. Через день сотни олбанских негров вышли на демонстрацию протеста. Полицией были произведены массовые аресты. На собрании лидеров олбанского движения было решено пригласить в город Мартина Лютера Кинга и его помощников. 15 декабря Кинг и его соратники прибыли в город. Хотя на этот раз у них не было четко продуманной стратегии ведения борьбы, 16 декабря доктор Кинг и У.Андерсон возглавили демонстрацию из шестисот человек к зданию муниципалитета. Разрешения на марш не было и все участники демонстрации были арестованы. Олбанское движение ширилось. Массовые митинги и практические семинары по активному ненасилию, проводимые активистами КЮХР, чередовались с "незаконными демонстрациями" к местному муниципалитету, сидячими забастовками в библиотеках и других местах, а также молитвенными бдениями (эквивалент "вахт мира") . Организовывались выборочные бойкоты магазинов, чтобы сорвать самый доходный в городе коммерческий сезон и тем самым вынудить владельцев ряда магазинов принять на работу черных продавцов. Однако, в процентном отношении к белому населению негров в Олбани было явно недостаточно для оказания эффективного экономического давления на сегрегированные структуры. Кроме того, как и в Монтгомери, здесь был проведен бойкот городских автобусов. Тактике ненасильственных действий олбанский шеф полиции Лори Притчетт противопоставил тактику массовых арестов. Демонстрантов арестовывали под любым предлогом и бросали в тюрьмы. Сам Кинг был трижды арестован в ходе олбанской кампании за несанкционированное проведение демонстраций. Полиция не использовала здесь собак, дубинки и пожарные брандспойты для наведения "порядка". Свою жестокость полисмены проявляли в местах, недосягаемых для журналистских камер - в казармах и сараях, превращенных во временные тюрьмы. Национальная американская и международная пресса не раз выражала симпатии протестующим чернокожим гражданам Олбани, но от федерального правительства так и не удалось добиться реальной поддержки. С перерывами олбанская кампания длилась вплоть до лета 1962 г. По призыву Кинга реализовать гандистский лозунг "Заполним тюрьмы!" пять процентов чернокожего населения побывало за решеткой. Случись подобное в Нью-Йорке, то тюрьмы заполнили бы 50 тысяч негров. Позже доктор Кинг писал, вспоминая опыт олбанского движения: "Если в народе найдется пять процентов, готовых идти в тюрьму за праведное дело, несомненно, ничто не сможет помешать его окончательной победе"16. Но и противостояние властей было ожесточенным. В Олбани были закрыты парки, библиотеки, остановлены автобусы - не только для черных, но и для белых - с целью сохранения сегрегации. Движение потерпело поражение. Из олбанской неудачи Кинг извлек ценный урок: чтобы удар достиг цели, нельзя распылять силы, нужно сосредоточиться на каком-то одном аспекте проблемы. Таким образом, на поражение в этой кампании повлияли следующие основные причины: отсутствие единства среди руководителей негритянской общины (многие из них видели в Кинге и его соратниках "чужаков" и боялись мести белых расистов после того, как лидеры КЮХР уедут из города), отсутствие четко разработанной стратегии и незнание местной специфики. Критики Кинга объявили ненасилие мертвой доктриной, забывая при этом ряд существенных достижений в Олбани: в движении приняли участие почти все (!) чернокожие жители города, парки, библиотеки и автобусные линии были закрыты даже для белых (!) к олбанскому противостоянию было приковано внимание всего мира; здесь была внедрена новая форма протеста для движения за гражданские права - массовая уличная демонстрация. IV. Бирмингемский марш протеста Вскоре доктрина ненасилия была подвергнута очередному испытанию на жизнеспособность во время противостояния в крупнейшем промышленном центре штата Алабама - Бирмингеме, известном как город "наибольшей в стране сегрегации". В своей книге "Почему мы не можем ждать", рассказывающей о борьбе в этом городе в 1963 г., Мартин Лютер Кинг так описывал Бирмингем: "Если бы вы посетили Бирмингем до 3 апреля сотого года эмансипации негров, вы пришли бы к удивительному заключению. Вы подумали бы, что этот город, как Рип Ван Винкл, десятилетиями спал непробудным сном, что его отцы, очевидно, никогда не слыхали об Аврааме Линкольне, Томасе Джефферсоне, Билле о правах, преамбуле к Конституции, о Тринадцатой, Четырнадцатой и Пятнадцатой поправках к Конституции или о принятом в 1954 году Верховным судом Соединенных Штатов решении запретить сегрегацию в общественных школах. ...Один из городских комиссаров, правивших Бирмингемом, расист Юджин Коннор, по кличке Бык, гордился тем, что знает, как обращаться с негром и держать его на "месте". Комиссар общественной безопасности Бык Коннор, в течение многих лет обладая большой властью в Бирмингеме, попирал права негров, а также сопротивлялся авторитету федерального правительства. Вы обнаружили бы в Бирмингеме общую атмосферу насилия и жестокости. Местные расисты запугивали, преследовали и даже безнаказанно убивали негров... Не только негры страдали от произвола Быка Коннора. В 1961 году комиссар общественной безопасности Бирмингема арестовал директора местной автобусной станции, когда тот, подчиняясь федеральному закону, хотел обслужить негров. Хотя окружной федеральный судья строго осудил Коннора за этот шаг и освободил арестованного, к началу 1963 года в Бирмингеме так и не было интегрировано ни одного общественного места, кроме автобусной станции, железнодорожного вокзала и аэропорта. ...В Бирмингеме Быка Коннора негласным паролем был страх. Не только страх угнетенных черных, но и страх в сердцах белых угнетателей. Частично их страх объяснялся сознанием своей вины. Был также страх перемен, очень характерный для людей, воспитанных в долгую зиму реакции. Многие опасались общественного остракизма. Конечно, в Бирмингеме были порядочные белые граждане, в частных разговорах осуждавшие зверское обращение с неграми. Но публично они хранили молчание. Это было молчание, рожденное страхом - страхом социальных, политических и экономических репрессий. Самой большой трагедией Бирмингема была не жестокость дурных людей, а молчание людей хороших. В Бирмингеме вы жили бы в обществе, где долгая тирания белого человека запугала ваш народ, принудила его оставить надежду, развила в нем ложное чувство неполноценности... Вы жили бы в крупнейшем городе полицейского штата, где губернатором был Джордж Уоллес, который, вступая в должность, дал клятву: "Сегрегация сегодня, сегрегация завтра, сегрегация навсегда!". Фактически вы жили бы в самом сегрегированном городе Америки"17. В мае 1962 г. Кинг был приглашен в Бирмингем, чтобы помочь местной организации "Движение алабамских христиан за права человека" (Тhe Alabama Christian Movement for Human Rights) развернуть широкомасштабное наступление на местных расистов. Помня об уроках Олбани, сотрудники "Конференции южного христианского руководства" тщательно готовились к предстоящей кампании. Риск для Мартина Лютера Кинга в бирмингемской борьбе был велик, потому что поражение здесь означало бы гибель идеи ненасилия. В атлантской штаб-квартире КЮХР завели сверхсекретную папку под названием "Проект "Противостояние" - противостояние в Бирмингеме. Отрабатывалась тактика, обучались люди. Был создан комитет по сбору средств для залогового фонда, который возглавил знаменитый негритянский певец Гарри Белафонте - массовые аресты входили в план проекта "П". Заранее был предвиден день ареста Кинга - день, когда ему предстояло возглавить марш протеста. В тренировочных центрах КЮХР добровольцы усваивали методы ненасильственного сопротивления и прямых действий. Каждый подписывал специальную "карточку приверженности" движению, обязуясь соблюдать десять его заповедей: 1. Размышлять над учением и жизнью Христа. 2. Всегда помнить о том, что движение в Бирмингеме стремится не столько к победе, сколько к справедливости и примирению. 3. Во время марша быть исполненным любви, ибо Бог есть любовь. 4. Ежедневно молиться за то, что Бог использует тебя в борьбе за равенство всех людей. 5. Жертвовать личными желаниями ради того, чтобы все люди могли стать свободными. 6. Быть вежливым не только по отношению к друзьям, но и к противостоящей стороне. 7. Направлять свои усилия во имя служения всем людям и всему миру. 8. Воздерживаться от насилия кулака, языка и сердца. 9. Стараться быть в хорошей духовной и телесной форме. 10. Выполнять указания руководителя демонстрации. Были определены четыре цели протеста в Бирмингеме: а) десегрегация закусочных, примерочных, туалетов и фонтанчиков питьевой воды в универмагах; б) недискриминационное повышение по службе и наем черных на работу в торговую сеть и на промышленные предприятия города; в) амнистия всех демонстрантов, которые попадут за решетку; г) создание межрасового комитета для выработки графика десегрегации в других сферах жизни Бирмингема. Планировались сидячие забастовки в закусочных, несмотря на риск арестов и избиений. Параллельно с этим - бойкот магазинов (при 40% черного населения Бирмингема массовый экономический бойкот означал бы значительное снижение числа покупателей и прибылей у торговцев). Помощник Кинга пастор Уайетт Ти Уокер, прибыв в Бирмингем, тайком ходил по улицам города и выбирал магазины - мишени предстоящих акций, помечал на своей карте их входы и выходы, подсчитывал количество "посадочных мест" в закусочных. На случай, если подходы к главным универмагам будут блокированы полицией, выбирались мишени запасные. Однако в это время Бирмингем готовился к выборам мэра, назначенным на весну 1963 г. Основными претендентами на этот пост были Юджин Бык Коннор и Альберт Боутвелл, более умеренный сегрегационист, и Кинг принял решение отложить демонстрации в Бирмингеме на целых полгода из-за опасений что прямые акции черных вызовут противодействие со стороны белого населения и укрепят позиции Коннора перед выборами. Выборы завершились победой А.Боутвелла, но даже после этого Коннор в качестве комиссара общественной безопасности остался главным оппонентом Кинга и преподобного Фреда Шаттлсуорта, руководителя "Движения алабамских христиан за права человека ". Кроме того начало кампании ненасильственного протеста намеренно было приурочено к началу пасхального коммерческого сезона, что усиливало эффективность бойкота магазинов и универмагов в Бирмингеме. К началу противостояния было подготовлено 250 добровольцев, которым предстояло раскачать 135-тысячную массу бирмингемских черных. Протест начался 3 апреля, спустя один день после выборов мэра. Вначале все акции были сведены к сидячим забастовкам, за которыми последовали первые аресты. Кинг помнил о важности первых осторожных шагов в сочетании с разработкой долгосрочной стратегии и консолидации сил. Проводя по вечерам мобилизационные митинги, он пытался заручиться поддержкой местных черных и их лидеров. Но в среде негритянских священников, бизнесменов и интеллигенции царил страх и иллюзии. Они не верили в успех, считали кампанию несвоевременной, боялись беспорядков и расистского террора. Сильны были и надежды на умеренность нового мэра. Не покладая рук Кинг и его соратники агитировали и убеждали негритянскую элиту поддерживать движение. 6 апреля группа тщательно отобранных и проверенных демонстрантов двинулась к зданию муниципалитета. Их путь был прегражден кордоном полицейских. Последовал приказ разойтись, демонстранты не подчинились и были тихо препровождены в полицейские фургоны. Бык Коннор пока вел себя сдержанно. Он тоже не забывал уроки Олбани и успешную тактику Лори Притчетта, который противопоставил ненасилию демонстрантов "ненасилие" полиции. С каждым днем численность участников бойкота магазинов и уличных шествий увеличивалась. Увеличивалось и количество арестованных. Демонстрантов учили, что Бык Коннор только и ждет насильственных выпадов с их стороны. Самая незначительная насильственная акция развяжет руки полиции и даст возможность устроить на улицах Бирмингема кровавую резню. В течение всего протеста организаторы акции пытались наладить диалог с властями города. Коннор же решил перевести борьбу с улиц в стены суда. Он был уверен, что сможет быстро покончить с движением протеста, если суд отдаст приказ о прекращении демонстраций, ведь Кинг и его люди до этого никогда не нарушали постановлений суда. Однако, он просчитался. Руководители протеста были готовы к такому повороту событий. Мартин Лютер Кинг учил свой народ словами св. Августина о том, что "несправедливый закон - это вообще не закон". Он учил, что есть законы справедливые, которым необходимо подчиняться, и законы несправедливые. Не подчиняться таким законам - моральная обязанность. Справедливый закон Кинг определил как закон, который "совпадает с моральным законом, или законом Бога... Любой закон, который возвышает человеческую личность, справедлив. Все положения о сегрегации несправедливы, ибо она разрушает личность человека и калечит его душу... В данном случае несправедливый закон навязывается большинством меньшинству вопреки его воле. Это - разногласие, превращенное в закон. С другой стороны, справедливый закон - это, когда меньшинство подчиняется большинству по собственной воле. Это единомыслие, превращенное в закон. ...Несправедливый закон навязывается меньшинству, которое не принимает участия в создании или принятии его, ибо лишено права свободно голосовать... Конечно, нет ничего плохого в том, что для демонстрации требуется разрешение, но когда это используется для поддержания сегрегации и лишения граждан предусмотренного первой поправкой к Конституции права на мирные собрания и мирный протест, то закон становится несправедливым. ...Ни в коей мере не призываю я к тому, чтобы обходить или игнорировать законы, как это делал бы ярый сегрегационист. Это привело бы к анархии. Тот, кто нарушает несправедливый закон, должен делать это открыто, без ненависти, с готовностью принять наказание. Я считаю, что человек, нарушающий несправедливый, как показывает ему совесть, закон, с готовностью принимающий наказание и остающийся в тюрьме, чтобы пробудить у общества стыд за несправедливость, подает в действительности пример глубочайшего уважения к закону"18. 12 апреля Кинг возглавил демонстрацию, был арестован и брошен в тюрьму. Так впервые в американском ненасильственном движении за гражданские права было использовано гражданское неповиновение. Выйдя через восемь дней из тюрьмы под залог, Кинг решил привлечь в ряды марширующих негров молодежь - в основном учащихся колледжей и средних школ. В большинстве предыдущих кампаний именно участие молодежи вселяло воодушевление в рядах протестующих негров. В Бирмингеме ежедневно демонстрировали и попадали в тюрьму в основном люди взрослые и пока их действия были малоуспешными. Победа же в этом городе означала бы победу для всех чернокожих - и старых, и молодых. Молодежь с радостью откликнулась на призыв принять участие в борьбе за "свободу немедленно". Молодые бирмингемцы с увлечением осваивали правила поведения во время уличных шествий. Предполагаемое массовое участие молодежи и подростков в демонстрациях вызвало озабоченность центральной прессы, которая в течение нескольких столетий молчала о том, что сегрегированная социальная система с самого рождения уродовала и губила молодых черных американцев. Отповедь этим "доброжелателям" давала сама молодежь на улицах Бирмингема. 2 мая более тысячи молодых демонстрантов с песнями свободы на устах были брошены за решетку. Когда полицейский, склонившись над восьмилетней девочкой, шедшей с матерью в колонне демонстрантов, насмешливо спросил: "А ты чего хочешь?", - девочка, запинаясь, но без страха, произнесла: "Свободы!" На следующий день в уличной демонстрации приняло участие еще больше молодежи, скандировавшей: "Мы хотим свободы!" На приказ остановиться они не отреагировали и продолжали маршировать. Тогда Коннор приказал пожарным пустить в ход мощные брандсбойты. Наблюдавшая за происходящим толпа из 1500 зевак возмутилась, и в полицию полетели камни и бутылки. Эта неосознанная провокация развязала руки полиции. На демонстрантов были спущены собаки. На следующий день газеты всего мира поместили в передовицах фотографии полицейских собак, буквально рвущих на части бирмингемских детей. Побоище на улицах города не прекращалось несколько дней. Было арестовано более 2500 мирных демонстрантов. Под давлением международной общественности администрация президента Кеннеди наконец-то вмешалась в события в Бирмингеме. Сюда был послан главный помощник министра юстиции Бэрк Маршалл для участия в переговорах местных властей с протестующими неграми. Наконец 10 мая соглашение было достигнуто. Оно предусматривало десегрегацию в течение трех месяцев, повышение по службе и наем черных на работу в течение двух месяцев, обещание официального содействия в освобождении заключенных, создание в течение двух недель органа межрасового сотрудничества. Однако, на следующий день, после сборища Ку-клус-клана, были взорваны бомбы у дома А.Д.Кинга (брата Мартина Лютера Кинга) и в мотеле "Гастон", где размещалась штаб-квартира самого Кинга. Перемирие было нарушено. Неорганизованная толпа возмущенных чернокожих, никогда не примыкавшая к ненасильственному движению, ответила погромами и беспорядками, которые длились всю ночь. Сотрудники Кинга и негритянские добровольцы делали все возможное, чтобы воспрепятствовать и успокоить разбушевавшуюся толпу. Вечером 12 мая Белый дом распорядился дислоцировать на базах в районе Бирмингема три тысячи солдат регулярной армии и объявил, что в случае необходимости мобилизует национальную гвардию штата Алабама, поставив ее тем самым под свою команду. Создавалась опасность неравной конфронтации, поэтому Кинг и его ближайший соратник Ральф Абернети лично ходили по городу и убеждали негритянскую молодежь ни в коем случае не прибегать к насилию. Через несколько недель напряженность в Бирмингеме спала, а 23 мая верховный суд Алабамы уволил в отставку Юджина Коннора-Быка. Перед этим, 20 мая 1963 г., Верховный суд США признал сегрегацию в Бирмингеме незаконной. Откликом на бирмингемские события явились массовые демонстрации и выступления под лозунгом "Свободу немедленно!", которые прошли за четыре месяца в 196 городах 35 штатов. Это уже было мощное движение. Марш на Вашингтон. Селмская кампания Победа в Бирмингеме была событием решающим и символическим. Уильям Миллер так писал в книге о Кинге: "Не преувеличивая, можно сказать, что Мартин Лютер Кинг выиграл бирмингемскую битву так же, как Джордж Вашингтон выиграл Йорктаунскую битву, а Нельсон - Трафальгарскую"19. Кроме того, в ходе бирмингемской борьбы руководителями движения были выкристаллизованы и осмыслены четыре стадии развития любой кампании прямых ненасильственных действий: 1. Сбор фактов и информации, чтобы установить, существует ли несправедливость. Изучение аргументов оппонента. 2. Переговоры с оппонентом. 3. Самоочищение. 4. Прямые действия20. Особое место в тактическом опыте ненасильственного движения за гражданские права как до Бирмингема, так и после него занимало создание "созидательной напряженности" (особенно драматично это проявилось в бирмингемском противостоянии). Руководители движения сознательно создавали на расистском Юге кризисы (Мы... не создаем новой напряженности. Мы просто вытаскиваем на свет божий уже существующую скрытую напряженность"21). Участники акций, заявляя свои требования и демонстрируя непреклонность, хотели создать новый климат в межрасовых отношениях, а кризисы были средством для перехода к переговорам об отмене несправедливых законов и практики сегрегации, к переговорам, подкрепленным действиями масс. Как писал Кинг, "переговоры - это и есть цель прямых действий. Цель ненасильственных действий - создать такой кризис и такую чреватую последствиями напряженность, чтобы общество, упорно отказывающееся вести переговоры, было вынуждено взглянуть фактам в лицо. Эти действия направлены на такую драматизацию проблемы, чтобы ее нельзя было больше игнорировать... Существует конструктивная, ненасильственная напряженность, необходимая для развития общества. Подобно тому как Сократ ощущал необходимость создания напряженности в умах людей, чтобы они могли подняться над сковывающими их мифическими представлениями и полуправдой и свободно достичь высокого уровня творческого анализа и объективных оценок, мы должны ощутить нужду в жалящих осах ненасилия, которые создадут в нашем обществе обстановку напряженности, помогающей человеку подняться из мрачных глубин предрассудков и расизма к величественным высотам понимания и братства"22. Значительным событием для негритянского движения после Бирмингема стало то, что президент США в июне 1963 г. направил в Конгресс законопроект о широкой десегрегации и мерах против дискриминации чернокожих граждан. Близились президентские выборы, развертывалась борьба за голоса черного населения Америки... Для оказания давления на Конгресс во многих городах США были организованы массовые митинги и демонстрации с требованием принятия нового закона. В движение за гражданские права все больше вовлекались широкие массы чернокожего населения страны, поэтому 1963 г. был отмечен появлением новых лозунгов с требованием "работы и свободы". Кроме того, это был юбилейный год - ровно сто лет назад была подписана Прокламация об освобождении негров. 28 августа 1963 г. состоялся интегрированный марш на Вашингтон с участием 250 тыс. человек. Этот жаркий летний день, когда дисциплинированная ненасильственная армия черных и белых вошла в город, стал поистине днем мира для американской столицы. В течение всего дня полицией было арестовано лишь три человека: какой-то распоясавшийся неонацист и два хулигана, пытавшиеся помешать демонстрации. Для многих миллионов американцев Марш на Вашингтон был откровением. Многие из них, сидя у своих телевизоров, впервые увидели такое количество марширующих с достоинством негров. Еще более удивительным для них стало то, что в этих стройных рядах они увидели много белых участников. Сами организаторы акции также были приятно удивлены и восхищены ее размахом и успехом. Как сказал в тот день репортеру "Нью-Йорк таймс" председатель "Конгресса расового равенства" Флойд Мак Киссик, этот марш знаменует собой конец негритянского и начало общеамериканского протеста. У мемориала Линкольна в столице Соединенных Штатов собрались люди самых разных убеждений, политических взглядов и социального положения, чтобы напомнить правительству, что им еще нечего праздновать и равные права черными еще не достигнуты. Поход на Вашингтон явился первой широкомасштабной акцией черного движения за гражданские права с участием белых граждан (и что немаловажно -- белых священников). День 28 августа 1963 г. стал подлинным праздником единства и показал, что движение за гражданские права приобрело общенациональный характер. Этот марш еще раз подтвердил старую истину, что наиболее действенным средством привлечения внимания широкой общественности к какой-либо проблеме является широкомасштабная, зрелищная (или просто необычная, нестандартная) акция. Законопроект 1963 года, да и то в значительно урезанном виде, удалось "пробить" в Конгрессе только через год, и 2 июля 1964 г. он был торжественно подписан президентом США. Этот акт объявлял отныне сегрегацию мест общественного пользования на всей территории страны незаконной. Для движения за гражданские права начинался новый виток борьбы. На повестке дня стоял вопрос о предоставлении чернокожим южанам права регистрироваться избирателями - без имущественного ценза, проверок лояльности, грамотности и умения "правильно интерпретировать" конституцию штата. Ареной борьбы стал алабамский город Селма, насчитывающий 14400 белых и 15100 черных жителей. К 1965 г. черные составляли более 40% населения Алабамы, но в списках избирателей их были редкие тысячи. Губернатор штата Джордж Уоллес всячески препятствовал выполнению знаменитого акта 1964 года. Мартин Лютер Кинг, которому в октябре 1964 г. была присуждена Нобелевская премия мира, начал селмскую кампанию в самом начале следующего года. Итак, краткая хроника Селмы: 18 января 1965 г. Кинг становится первым черным, который снимает номер в знаменитом городском "Альберт-отеле"; также он становится первым черным после Реконструкции, обедающем в белом ресторане Селмы. В тот же день начинаются демонстрации к зданию суд графства, где помещаются регистраторы. И хотя несколько демонстрантов были арестованы за нарушение закона, полиция большей частью не вмешивается в происходящее. К зданию суда в знак протеста против нежелания регистраторов включить негров в списки избирателей направляется демонстрация. До этого дня число демонстрантов не превышало двадцати человек (для участия большего количества людей в уличных шествиях требовалось специальное разрешение). Полиция арестовывает всех участников демонстрации. Арест нобелевского лауреата вызывает скандал в международной печати. 10 февраля полицейские фургоны и автомобили окружают группу из 165 протестующих черных детей и на полной скорости преследуют их до городской черты. 1 марта Мартин Лютер Кинг и сотрудники КЮХР предпринимают поездку по всем пяти графствам штата Алабама с целью дополнить регистрационные списки черными избирателями. К концу дня 266 новых регистрационных заявок посылаются в Селму. 5 марта Кинг предлагает провести марш из Селмы в столицу штата г.Монтгомери, чтобы выразить свои требования губернатору Уоллесу, но предупреждает, что не может гарантировать мирный исход этой акции. 6 марта губернатор Уоллес издает приказ, запрещающий марш. 7 марта 525 участников акции отправляются в путь. Шествие возглавляет помощник Кинга Осия Уильямс. На окраине Селмы дорогу им блокирует полиция. Следует приказ разойтись. Демонстранты не двигаются с места. Полиция начинает побоище. 78 негров ранено. Фотографии позорной бойни обходят все крупнейшие газеты мира. Кинг объявляет о намерении провести второй марш на Монтгомери 9 марта. 8 марта опасаясь кровопролития, Федеральный суд США запрещает проведение второго марша на Монтгомери. Президент Джонсон публично просит Кинга отложить эту акцию. Но в Селму для участия в марше уже прибыли со всех концов страны более 400 священнослужителей различных христианских конфессий. Кинг соглашается на компромисс - вывести своих людей на окраину Селмы и затем вернуть их обратно. Шествие проходит мирно, без насилия. Кровавые события разыгрываются позже, когда местные расисты до смерти забивают Джеймса Риба, белого священника из Бостона, у дверей черного ресторана в Селме. 10 марта из Чикаго в Селму прибывают 70 священнослужителей и монахинь, чтобы выразить свой протест против преступления расистов. 16 марта один из лидеров "Студенческого координационного комитета ненасильственных действий" Джеймс Форман возглавляет шествие около шестисот демонстрантов к зданию суда в Монтгомери. Полиция разгоняет демонстрацию. 17 марта под охраной полиции 1600 человек демонстрируют у здания суда в Селме. 19 марта полиция арестовывает 308 человек, в основном священнослужителей, за пикеты и молитвенные бдения у дома мэра Селмы. 21 марта наконец-то начинается третья - решающая - попытка пятидневного марша из Селмы в Монтгомери. 25 марта марш успешно завершается на площади перед монтгомерийским Капитолием. Отличительной чертой событий в Селме было то, что в них принимало участие 40% чернокожего населения, в то время как Бирмингем в своей борьбе опирался большей частью на силы студентов и безработных. Здесь, в Селме, в каждой уличной демонстрации большую роль также играли религиозные настроения ее участников, что было в целом характерно для движения за гражданские права на Юге. Во время маршей черные демонстранты часто преклоняли колени для молитв. Они молились за свою свободу и даже за шерифа Кларка. Четко обозначенная и конституционно обоснованная цель протеста - избирательные права для черных южан - явилась одной из причин того, что движение в Селме приобрело множество сторонников среди американской общественности (по сравнению с Селмой реакция на протест в Бирмингеме была все же слабее, поскольку там было намечено выполнение нескольких задач и они были не совсем ясны широкой общественности). В Селме организаторам кампании удавалось сохранить дисциплину среди участников протеста даже в самых критических ситуациях (чего не удалось достичь полностью в Бирмингеме). Расправа над безоружными и миролюбиво настроенными демонстрантами в "кровавое воскресенье", как окрестили газетчики побоище 7 марта, потрясло своей жестокостью и возмутило всю Америку (и что немаловажно - многих конгрессменов). Трагическую окраску расправы над демонстрантами в Селме сгустило и то, что в рядах протестующих было много женщин и детей; что непосредственно перед этим актом полицейского произвола они мирно молились и в их рядах были священнослужители. Общеизвестно, что осуждение насилия со стороны общественности резко обостряется и увеличивается, если оно направлено против жертв, которые ведут себя миролюбиво и с их стороны не наблюдается никаких агрессивных настроений и поступков. Многочисленные исследования подтверждают тот факт, что сцены физической агрессии, нацеленной против людей, не оказывающих сопротивления, вызывают у наблюдателя не только сочувствие к жертвам, но и убеждение его в несправедливости применения насильственных действий. Взаимосвязь этих фактов в Селме была учтена руководителями кампании протеста и сыграла достаточно решающую роль в том, что реакция общественности на события здесь была острее, нежели в бирмингемский период. Анализируя движение в Селме, следует упомянуть и о серьезной стратегической ошибке Мартина Лютера Кинга, которая чуть было не привела к непредсказуемым осложнениям. В силу импульсивности своего характера он предложил организовать национальный бойкот товаров, производимых в Алабаме, закрыть все федеральные счета в алабамских банках и призвать деловые круги Америки к временному прекращению деловых контактов с местными фирмами. Этот план был поддержан КЮХР, но, к счастью, его не одобрили другие организации негритянского движения, потому что в случае удачного и эффективного экономического бойкота штата, в первую очередь пострадало бы черное население Алабамы. В связи с этим идея бойкота была отклонена. Стратегия и тактика КЮХР в Селме отличалась более прагматическим подходом к ненасилию, чем прежде. Здесь внимание акцентировалось не столько на ненасильственном убеждении оппонента, сколько на ненасильственном давлении, основывавшемся на ясном понимании и представлении о динамике протеста. В целом в американском движении за гражданские права примерно после Бирмингема ненасилие стало рассматриваться больше как политический метод, технический прием, или дураграха (то есть чисто тактическое отношение к ненасилию как к наиболее эффективному средству при достижении определенных целей, направленных на политические и социальные изменения), нежели моральное обязательство, или сатьяграха, если использовать гандистскую терминологию. Результатом селмской кампании явилось принятие Когрессом США специального акта 1965 г. об избирательных правах, по которому только федеральные власти могли назначать регистраторов, занимающихся составлением списка избирателей. Кроме того, значительно облегчалась сама процедура регистрации. Новый закон открыл кабины для голосования примерно двум с половиной миллионам черных южан, фактически лишенных до этого избирательных прав. Большинство из них - простые, полуграмотные труженники - абсолютно не были знакомы с демократической процедурой голосования. Поэтому активисты движения за гражданские права, разъезжая по южным штатам, терпеливо объясняли своим черным согражданам, как проводится голосование и устраивали встречи с местными кандидатами. Движение на Севере С 1966 г. центр событий, связанных с черным движением, переместился на Север, где назревали вспышки стихийных восстаний в черных гетто, которыми будет ознаменовано лето 1967 г. Причиной этих волнений явилась массовая миграция черных в северные города США в поисках работы, рост безработицы и нищеты. Теперь главный акцент в движении за гражданские права ставился на повседневных жизненных проблемах чернокожей бедноты, а именно: борьба за право на труд и равную оплату, за решение жилищных проблем в черных гетто, за равное медицинское обслуживание. Тревожным предвестником массовых беспорядков в черных гетто летом 1967 г. стали волнения в августе 1965 г. в Уоттсе, бедном черном районе Лос-Анджелеса. Экономическое процветание Америки 60-х гг., стремительная автоматизация производства и прогресс в области научно-технической революции негативно сказывались на большинстве жителей трущоб крупных промышленных центров. Из-за резкого снижения потребности в неквалифицированной рабочей силе многие из них оставались без работы и пополняли люмпенизированную, отчаявшуюся и взрывоопасную людскую массу. Между тем, десятилетие активной борьбы за гражданские права дало чернокожим американцам чувство гордости за принадлежность к черной расе, чувство самоуважения и достоинства. Отныне они не желали быть "неграми" и называли себя афро-американцами или черными американцами. Популярность приобретал лозунг "Черное - это прекрасно!" В черных гетто северных городов зрел пожар, стихийный гнев обездоленных масс прорывался наружу. Именно в это время молодой и экспансивный лидер СККНД Стокли Кармайкл выдвинул радикальный лозунг "сила черных" (Black Power), который поддержали некоторые ведущие организации движения за гражданские права. Тревожная тенденция к расколу в движении отчетливо обозначилась во время знаменитого марша на столицу штата Миссисипи г.Джексон летом 1966 г. Этот марш, получивший название "Поход против страха", не был заранее спланированной акцией. Все началось с того, что Джеймс Мередит, известный тем, что в 1962 г. он стал первым черным студентом "белого" Университета Миссисипи, вместе с группой друзей решил пройти пешком по штату Миссисипи и лично убедиться в тех изменениях, которые принесла Югу десятилетняя борьба за гражданские права. Но уже 6 июня 1966 г., на второй день похода, он был тяжело ранен из ружья маньяком-расистом. В мемфисскую больницу, куда был доставлен Мередит, слетелись лидеры крупнейших негритянских организаций - КЮХР, СККНД, КРР и др. - и договорились о проведении массового марша на Джексон по маршруту Мередита. Этот марш отличался от всех предыдущих акций, которые организовывали лидеры КЮХР и другие поборники интеграции. Белых участников похода на Джексон было мало, а молодые черные радикалы все более ожесточенно оспаривали в дискуссиях во время остановок эффективность ненасильственных методов. Стокли Кармайкл ратовал за марш исключительно с черными участниками без "белых хлюпиков и либералов". Когда участники похода дошли до Гринвуда, Кармайкл в своем выступлении перед шестью тысячами демонстрантов заявил: "Сила черных - вот чего мы хотим!" Мартин Лютер Кинг предложил заменить этот лозунг другим - "Равенство черных", но молодые радикалы настояли на своем. Так лозунг "сила черных" стал символом идеологического раскола в движении за гражданские права. После марша на Джексон развернулась широкая дискуссия вокруг "силы черных". Сторонники этого националистического лозунга отвергали интеграцию с белыми и стояли фактически на следующих позициях: 1. Расовая гордость и самоуважение. 2. Необходимость иметь и знать свою, "черную", историю. 3. Острая необходимость единения всех черных. 4. Необходимость осуществления контроля за политическими и экономическими институтами и структурами черного американского сообщества только самими черными. 5. Черный сепаратизм. Движение "силы черных" явилось естественной реакцией отчаявшихся бедных слоев чернокожего населения на продолжающееся ухудшение их жизненного уровня, на фактическое сохранение расовой дискриминации в американском обществе. Опасность распространения таких сепаратистских взглядов заключалась в том, что лозунг "сила черных", конечно же, мог пробудить сознание афро-американца, но он ни в коем случае не пробуждал совесть белого человека. Кроме того, он мог оттолкнуть от движения белых сторонников негритянского равноправия. "Негр отчаянно нуждается в чувстве достоинства и гордости, и я думаю, что "сила черных" - это попытка развить эту гордость, - писал Кинг. - В необходимости силы нет сомнения... Но употребление фразы "сила черных" создает впечатление, что негры могут добиться своих целей сами по себе, что для этого они ни в ком, кроме самих себя, не нуждаются. Нам следует помнить, однако, что мы составляем лишь десять или одиннадцать процентов населения"23. Кинг и его соратники отвергали лозунг "сила черных" из-за того оттенка горечи и ненависти, который в нем явно присутствовал. Они справедливо считали, что на чувстве горечи и ненависти нельзя построить сообщество любви черных и белых. По их мнению, путь к равенству для черных американцев лежал не через сепаратизм, а через консолидацию всех белых и цветных в США. Борьба черных американцев за гражданские права отличалась от борьбы за независимость, например, в Африке или Индии. После обретения независимости Индией или африканскими государствами, колонизаторы покидали порабощенные ими страны. В США ситуация была иной: здесь и угнетатель, и угнетенный были гражданами одной страны. Поэтому подлинное освобождение черных американцев могло основываться только на интеграции. Стратегия ненасилия Кинга и его сторонников зиждилась на вере в возможность братства и предполагала убеждение и перевоспитание оппонента моральной силой и стойкостью. Канг говорил: "Не могу поверить, что Бог хочет, чтобы я ненавидел. Я устал от насилия... И я не позволю моему угнетателю диктовать мне, какой метод я должен использовать... У нас есть сила... сила, которой нет у пуль и винтовок. Эта сила стара, как проникновенное учение Иисуса из Назарета и так же нова, как методы Махатмы Ганди"24. Опасения сторонников ненасильственных методов борьбы подтвердились жарким летом 1967 года, когда во многих городах США вспыхнули стихийные расовые волнения, кульминацией которых стали закончившиеся кровавой бойней мятежи в Ньюарке и Детройте. Кровавые столкновения на улицах, погромы, пожары в черных гетто, десятки убитых и сотни раненых - таков был общий итог этих бунтов, продемонстрировавших пагубность и неэффективность лозунгов черных националистов. События лета 1967 г. в очередной раз подтвердили, что именно ненасилие является конструктивной доктриной для разрешения расовых и социальных конфликтов. На Юге оно "парализовывало бешеных сегрегационистов, жаждущих возможности физически раздавить негров. Прямое ненасильственное действие дало неграм возможность выйти на улицы с активным протестом и в то же время отводило винтовки угнетателя, ибо даже он не мог убивать при свете дня невооруженных мужчин, женщин и детей. Вот почему за десять лет протеста на Юге было меньше жертв, чем за десять дней мятежей на Севере"25. Итак, с 1966 г. внимание лидеров движения за гражданские права было приковано к бедственному положению в уже бурлящих черных гетто на Севере страны. Чтобы добиться существенного прогресса в борьбе за полное равноправие черных американцев, необходимо было немедленно решать социально-экономические проблемы, то есть добиваться от властей принятия экстренных мер по уменьшению безработицы и нищеты среди миллионов жителей черных трущоб. Справедливый гнев обездоленных людей нужно было направить в русло позитивных и организованных действий. Чтобы привлечь внимание широкой общественности к положению в черных гетто, КЮХР перенесла свою штаб-квартиру в Лоундейл - трущобный район Чикаго, где жило 140 тысяч бедняков, и объявило о проведении в 1966 г. затяжной кампании "войны с трущобами". Главными задачами кампании были поставлены десегрегация школ, улучшение жилищных условий, создание новых рабочих мест, строительство новых муниципальных квартир с низкой квартплатой. В гетто северных городов влияние церкви было намного слабее, чем на юге страны, что осложняло для КЮХР задачу объединения жителей черных трущоб в борьбе за свои экономические и социальные права. В Чикаго Кингу и его соратникам удалось сплотить вокруг этих целей местные негритянские, профсоюзные и другие общественные организации. Здесь частично были заимствованы идеи Ганди из его "конструктивной программы" общественного переустройства и использовались различные методы ненасильственного нажима на местные власти: от "арендного бойкота", когда жильцы отказываются вносить квартплату домовладельцам, не выполняющим условия контрактов, "забастовок наоборот" {сноска: КЮХР использовала опыт Данило Дольчи, который применял "забастовки наоборот" на Сицилии как одну из форм конструктивного протеста, тем самым обеспечивая безработных работой}, когда безработные добровольно берутся за починку домов и мостовых, а их труд оплачивается за счет средств, полученных в результате "арендного бойкота", до митингов и маршей протеста в белых кварталах и пригородах Чикаго, в которых принимали участие также и белые священнослужители и монахини. Чикагская кампания, длившаяся весь 1966 год, к сожалению, не принесла полностью ожидаемых результатов, хотя определенные успехи были все же достигнуты. Заставить городские власти этого мегаполиса сесть за стол переговоров само по себе было большой моральной победой. Также были созданы союзы квартиросъемщиков, отстаивающие права местных жителей перед "сламлордами" - владельцами трущобных домов. К концу 1966 г. здесь также удалось добиться создания более 900 новых рабочих мест. Одной из целей "чикагского движения" было драматизировать обстановку и привлечь внимание общественности к проблемам черных гетто до того, как в них произойдет социальный взрыв. Кампания ненасильственного протеста в Чикаго не смогла уберечь город от всплеска стихийных насильственных выступлений, учиненных здесь позднее воинствующими черными радикалами. Однако, по мнению многих американских исследователей событий тех лет, именно Кинг и его соратники сумели на некоторое время направить стихийный гнев и разрушительную энергию отчаявшихся бедняков из черного гетто в русло организованного ненасильственного протеста для решения вполне конкретных задач. Не будь тогда людей Кинга в Чикаго, то уже в 1966 г. там могла бы повториться трагедия Уоттса. В 1967 г. после летних мятежей в 128 городах США Мартин Лютер Кинг выдвинул идею массового гражданского неповиновения, чтобы показать Америке всю драматичность экономической проблемы бедняков и подтолкнуть правительство к конкретным шагам в этом направлении. Кампании гражданского неповиновения в национальном масштабе отличались бы несомненно большей эффективностью, чем восстания в гетто, использующие тактику партизанской войны. Они могли бы быть более продолжительными и дорогостоящими для общества, и при этом не нести в себе такого разрушительного потенциала. Кроме того, правительству было бы намного сложнее подавить их превосходящей силой. Эта идея массового гражданского неповиновения конкретизировалась в тщательной подготовке "похода бедняков" на Вашингтон с требованием от Конгресса принятия акта об экономических правах, который должен был гарантировать всем бедным американцам - черным и белым - работу и прожиточный минимум. Для этого планировалось, чтобы колонны из трех тысяч черных и белых активистов - авангард акции - двинулись на столицу из разных штатов. В Вашингтоне они должны были разбить демонстративный палаточный городок, блокировать городские магистрали, устроить сидячие забастовки в правительственных учреждениях, то есть парализовать работу всего правительственного механизма. Для поддержки этой акции предполагалось проведение мощной кампании демонстраций и митингов по всей стране. Начало марша намечалось на 22 апреля 1968 года... Но Мартину Лютеру Кингу так и не довелось возглавить "поход бедняков" на американскую столицу. В конце марта 1968 г. он приехал в Мемфис, штат Теннесси, чтобы организовать демонстрацию солидарности в поддержку местных бастующих черных мусорщиков, требовавших надбавки к заработной плате наравне с белыми коллегами и признания властями их профсоюза. 4 апреля пуля убийцы оборвала жизненный путь "барабанщика справедливости", самоотверженно стремившегося изменить Америку и мечтавшего о дне, когда черные и белые американцы "сядут за стол братства"... Мусорщики Мемфиса все же победили. Произошло это 16 апреля, спустя двенадцать дней после убийства Кинга. Это была также и его последняя победа... В движении за гражданские права начинался спад. Сказывалось отсутствие общепризнанного и авторитетного лидера, каким был Мартин Лютер Кинг. Внимание всей Америки было приковано к Вьетнаму. Летом 1968 г. соратнику Кинга Ралфу Абернети удалось провести "поход бедняков" на Вашингтон, но он был малоуспешен. Конгресс США принял закон о десегрегации в продаже и аренде жилых домов, но фактические экономическое неравенство черных, естественно, не было устранено. Борьба против фактической дискриминации чернокожих американцев продолжается по сей день. Оценивая опыт ненасильственного американского движения за гражданские права 60-х гг., следует отметить, что его лидеры главным аспектом борьбы считали не расовый, а социальный. За двенадцать лет организованной и целенаправленной деятельности движение добилось законодательного, формального равенства для черных американцев. Были решены социальные и политические проблемы сегрегации. Благодаря Мартину Лютеру Кингу и его соратникам ненасильственное черное движение опиралось на организованные дисциплинированные действия масс. Прямые действия в форме маршей, бойкотов и демонстраций привели в движение черный Юг, пробудили его политическое сознание, вооружили его мужеством и эффективным методом борьбы - ненасилием. Они пробудили в черных американцах чувство самоуважения, гордости и уверенности в своих силах. Они заставили американское общество иными глазами взглянуть на своих черных сограждан. Лидеры движения учили его участников добиваться организационного оформления их протеста, учиться находить политических союзников в лице профсоюзных, общественных и других организаций. В ходе акций протеста черные американцы вначале добивались принятия законов, обеспечивающих их интересы, а затем требовали исполнения этих законов местными властями. Отличительной особенностью этого периода ненасильственной борьбы за гражданские права было то, что все кампании протеста начинались на местном уровне. Ситуация драматизировалась созданием "созидательной напряженности", кризисов, и это привлекало внимание общественности и средств массовой информации на национальном, а порой и международном уровнях. Акции солидарности с протестующими разворачивались по всей стране и оказывали давление на правительство, которое не могло более игнорировать проблемы чернокожего населения и вынуждено было принимать конкретные меры, направленные на их решение. Истина о силе и действенности ненасилия в борьбе за социальные изменения еще раз в середине нашего века была продемонстрирована черной Америкой всему миру. Предположение Ганди о роли черных американцев в деле распространения доктрины ненасилия подтвердила сама история. Примечания 1 "Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения" (The National Association for the Advancement of Colored People) была создана в 1909 г. Это старейшая негритянская организация в США. Интересно отметить, что в ее создании принял активное участие выдающийся негритянский ученый, писатель и общественный деятель Уильям Дюбуа, который, кстати, в 1934 г. порвал с ней, направив все свои усилия на решение проблемы сегрегации, которой тогда занимались лишь немногие активисты. "Национальная городская лига" (The National Urban League) создана в 1910 г., а "Конгресс расового равенства" - в 1942 г. 3 Кинг М.Л. Шаг к свободе // Кинг М.Л. Есть у меня мечта... М.: Наука, 1970. С.21. 4 Конечно, и до событий в Монтгомери имели место митинги протеста и демонстрации негритянского населения в крупных городах США, но автобусный бойкот в столице Алабамы был беспрецедентен. Он отличался массовостью, организованностью, продолжительностью, привлек внимание международных средств массовой информации, вызвал кампанию солидарности, а также привел к ощутимому результату. Немаловажно и то, что в ходе бойкота, как писал М.Л.Кинг "50 тысяч негров прониклись принципами тактики ненасильственного сопротивления и в процессе борьбы по-новому оценили свою человеческую сущность". См.: Кинг М.Л. Шаг к свободе. С.12. 5 Кинг М.Л. Шаг к свободе. С.19. 6 Там же. С. 24-25. 7 См.: Fellowship. 1990, July/August. P. 8. 8 Smiley G. F.O.R. and the Montgomery Bus Boycott // Fellowship, 1990. July/August P.8. 9 Кинг М.Л. Шаг к свободе. С. 36. 10 Там же. С. 39. 11 Градуализм - учение о постепенном осуществлении социальных преобразований. 12 King M. L. Stride Toward Freedom. N.Y.: Harper & Row, 1958. P. 83. 13 Ibid. P. 85. 14 King M.L. Why We Can't Wait. N.Y.: Harper & Row, 1964, P. 91. 15 Кинг М.Л. Шаг к свободе. С. 19. 16 King M.L. Why We Can't Wait. P. 44. 17 King M.L. Ibid. P. 50. 18 King M.L. Ibid. P. 82-84. 19 См.: Кондрашов С.Н. Жизнь и смерть Мартина Лютера Кинга. М.: Мысль, 1986. С. 103. 20 Впоследствии "Союз примирения" расширил число этапов проведения прямых акций до шести: — сбор информации.: — пропаганда: необходимо информировать других людей, общественность, а также оппонентов о проблемах, которые вас беспокоят. Этим самым будут сведены к минимуму неверное понимание вашей позиции и инсинуации вокруг нее. Только так можно получить возможность приобрести поддержку и сочувствие; — личные обязательства: все скрытые мотивы должны быть устранены и вы должны быть готовы принять страдания, если это будет необходимо; — переговоры с оппонентом; — прямые действия: эти действия нацелены на то, чтобы принудить оппонента к сотрудничеству с вами в решении проблемы, конфликта. Прямые действия придают конфликту "созидательную напряженность"4 — Примирение. 21 Кинг М.Л. Письмо из Бирмингемской тюрьмы // Кинг М.Л. Есть у меня мечта. С. 71. 22 Там же. С. 67-68. 23 Кондрашов С.Н. Жизнь и смерть Мартина Лютера Кинга. С. 188. 24 См.: King M.L. A Documentary... Montgomery to Memphis. Ed. Schulke F. N.Y.: W.W.Norton & Co, 1976. P.182, 117. 25 King M.L. Showdown for Nonviolence // Look, N 32, April 16, 1968. P.23. Вернуться к оглавлению А.Е.СериковНенасильственные методы в экологическом движении (на примере деятельности Гринпис)Гринпис как ненасильственная экологическая организация В конце ХХ века человечество стало ясно осознавать, что оно движется к катастрофе, более реальной и неотвратимой, чем ядерная война. Перенаселение, истощение природных ресурсов Земли, разрушение ее озонового слоя, глобальное потепление, загрязнение почвы, воды и атмосферы токсическими и радиоактивными отходами, вырубка лесов, ежедневное исчезновение с лица планеты десятков видов растений и животных, - все это признаки уже совершающегося апокалипсиса. Ученые расходятся в точной оценке причин и последствий разворачивающегося экологического кризиса, но не вызывает сомнений одно: современная индустриальная цивилизация вышла из под контроля человека, Земля тяжело больна, и если люди хотят выжить, они должны найти способ справиться с болезнью. Главное, что для этого требуется - это перестать относиться к природе как к врагу, начать заботиться о ней. Для этого совсем не обязательно отказываться от всех достижений и удобств цивилизации, нужно лишь научиться соотносить все удобства с их истинной ценой и прекратить переэксплуатацию земных ресурсов. Проблема выхода из экологического кризиса - не столько технологическая, сколько социальная. Человечество в состоянии разработать новые, безвредные для природы технологии, более того, многие из таких технологий уже существуют. Но старые, экологически опасные технологии, применяются в силу привычки, в погоне за быстрыми прибылями, по политическим соображениям теми людьми, которые живут на Земле как временщики, думая лишь о сегодняшнем дне. Те же, кто остро осознает трагичность ситуации, пытаются что-то делать, чтобы изменить отношение людей к природе, повлиять на политику правительств и промышленных корпораций, и спасти Землю. По мере того, как экологический кризис углубляется, людей, движимых подобными соображениями становится все больше. Они объединяются в экологические группы и движения, в зеленые партии. Традиционно активисты зеленых партий и движений исповедуют принципы гуманизма, миролюбия и демократии. Это не случайно, поскольку решение экологических проблем тесно связано с отказом людей от насилия над природой и другими людьми, с прекращением эксплуатации, с установлением всеобщего мира. Поэтому многие экологические организации используют в своей деятельности принципиально ненасильственные методы борьбы. По своему отношению к использованию политической власти экологические организации делятся на две категории. С одной стороны, это зеленые партии, считающие необходимым использовать властные государственные структуры изнутри, и поэтому участвующие в выборах. С другой стороны, негосударственные внеполитические общественные организации, не желающие иметь формальную связь с государством и выступающие только от имени природы и тех, кто желает ее спасти. Типичным примером организации последнего типа является Гринпис (Greenpeace), придерживающаяся не только формальной, но и полной финансовой независимости от государств, политических движений и промышленных корпораций. Гринпис стала одной из первых в мире общественных групп, применивших ненасильственную тактику в борьбе за охрану окружающей среды, и до сих пор принципиально придерживается ненасилия. При этом деятельность Гринпис довольно эффективна и стала образцом для подражания со стороны многих других зеленых организаций. Так что опыт Гринпис заслуживает того, чтобы о нем подробно рассказать. Первоначально Гринпис образовалась как небольшая группа канадских активистов, выступивших в 1971 г. с протестом против американских ядерных испытаний. В последующие годы организация стала международной и осуществляла протесты против ядерных испытаний, проводимых США, Францией, Россией, Великобританией. Также она проводила акции в защиту китов, тюленей, дельфинов и других жестоко истребляемых морских животных, выступала против сброса в моря, реки и атмосферу радиоактивных и токсических отходов. Успешная деятельность Гринпис в защиту природы из года в год привлекала все большее количество сторонников. В настоящее время отделения Гринпис существуют в 30 странах и почти 5 миллионов человек поддерживают организацию материально, а многие из них - также своим участием в сборах подписей, почтовых кампаниях, бойкотах. Гринпис применяет ненасильственную тактику в самых различных сферах. Как показывает жизнь, один из секретов успеха в экологической деятельности - это способность сконцентрироваться на определенных проблемах и направить все усилия на их решение. Гринпис обычно стремится решать экологические проблемы посредством проведения специальных кампаний, таких, например, как "За безъядерные моря", "За спасение лесов", "Против торговли токсическими веществами", "Экология океана" и т.д. Раз начавшись, деятельность в рамках этих кампаний, как правило, продолжается из года в год. Каждая кампания имеет специальных координаторов, часто специалистов в данной конкретной области и обязательно имеющих опыт ненасильственного решения данных или сходных проблем. Гринпис, как правило, отдает приоритет глобальным проблемам, которые затрагивают интересы всех жителей Земли. Для того, чтобы сдвинуть решение этих проблем с мертвой точки, часто требуется проведение акций в труднодоступных районах Земного шара, где массовые ненасильственные действия невозможны. Гринпис изыскивает способы снаряжения в эти труднодоступные районы экспедиций и привлечения общественного внимания к данным проблемам. Параллельно Гринпис организовывает массовые ненасильственные акции в тех странах, правительства или промышленные компании которых способствуют своей деятельностью загрязнению окружающей среды, истреблению растений и животных, разрушению экосистем. В виде единой международной огранизации Гринпис оформилась в 1979 г., когда были определены некоторые общие принципы совместной деятельности различных групп, входящих в Гринпис, и была создана и официально зарегистрирована организация Совет Гринпис, иначе называемая Гринпис Интернешнл (Greenpeace International). При ее создании исходили, в частности, из того, что Гринпис должна обладать способностью к быстрому принятию решений и управляться из одного центра, быть финансово стабильной на международном уровне, находиться вне партийной политики, оставаться ненасильственной. "Цель создания Гринпис, - писал Дэвид Мактаггарт, один из инициаторов создания Гринпис Интернешнл, - заключалась в том, чтобы создать ее международной - не дать ей попасться в ловушку? подобно многим группам, которые пытались образовать так называемые "международные" организации, не уделяя внимания централизованному принятию решений. Да, я знаю: мы не любим слова "централизованное принятие решений". Но мультинациональные корпорации и правительства, политику которых мы пытаемся изменить, боятся этих слов, когда речь идет о массовых движениях и оппозиции"2. Система управления Гринпис постоянно находится в изменении. Пятнадцатилетняя практика показала, что как чрезмерная централизация, так и принятие решений на основе консенсуса имеют серьезные недостатки. Поэтому постепенно сложилась довольно сложная управленческая структура, призванная обеспечить оперативное принятие решений с учетом как международных приоритетов Гринпис, так и интересов национальных и региональных отделений Гринпис, а также интересов всех кампаний Гринпис. Финансовая стабильность на международном уровне обеспечивается прежде всего благодаря взаимной финансовой поддержке различных подразделений Гринпис. Определенная часть денег, получаемая в виде пожертвований в странах, где Гринпис поддерживает значительная часть населения, идет в фонд Гринпис Интернешнл, из которого финансируются недавно созданные офисы в других странах и международные проекты Гринпис. Организация финансируется исключительно за счет взносов ее сторонников, а также за счет продажи товаров с символикой Гринпис и экологически чистых товаров. Финансовая поддержка со стороны любых коммерческих, правительственных или иных политических структур принципиально не принимается, и это позволяет в любых обстоятельствах сохранить независимость. Эта независимость обозначает, в частности, неприсоединение к политическим партиям и группировкам. В Гринпис считают, что в защите окружающей среды заинтересовано большинство людей независимо от их политических воззрений, и природа нуждается в защите при любом политическом строе. На практике такое неприсоединение возможно прежде всего на основе финансовой независимости организации. Гринпис часто критикуют за то, что организация стремится к финансовой стабильности, обладает развитой управленческой структурой и, якобы, заботится не столько об экологии, сколько о собственном преуспевании. "Шпигель", например, называл Гринпис "машиной для делания денег", сравнивал с гигантской корпорацией, с фирмой по экспорту и импорту. На это Гринпис всегда отвечает, что, подобно всякой серьезной организации, просто обязана иметь некоторые резервы на случай неожиданностей: резкого сокращения финансовых поступлений, судебных процессов, необходимости реагировать на чрезвычайную экологическую ситуацию и т.д. "Кроме того, - говорят представители Гринпис, - мы вынуждены добывать деньги перед тем, как использовать их. Мы не можем подобно правительствам влезать в долги, тем более что банкиры не будут нас финансировать"3. То, что деньги и привлечение к себе общественного внимания не являются для Гринпис самоцелью, иллюстрирует, например, следующий факт. Во время войны в Персидском заливе североамериканское отделение Гринпис выступало с резкой критикой роли США в этом конфликте, несмотря на то, что большинство населения войну поддерживало. В результате популярность Гринпис резко упала, и, соответственно, сократились денежные пожертвования. Гринпис пришлось закрыть два региональных офиса, и около 30 человек потеряли работу. С самого начала своего существования Гринпис использует лишь ненасильственные методы борьбы. Организаторы первого протеста против американских ядерных испытаний были квакерами и понимали ненасильственную борьбу прежде всего как "свидетельствование". Впоследствии, по мере прихода в организацию новых людей, каждый из них приносил свое представление о том, какими должны быть ненасильственные методы. Специального внимания этому вопросу обычно не уделяют, но традиционно считается, что организация должна быть ненасильственной, об этом постоянно заявляют лидеры организации, и все, кто в ней работает, обязаны следовать этому принципу. Во время подготовки тех или иных акций их участники обязательно проходят инструктаж, где, в частности, проговаривается, что обозначает ненасилие применительно к данной конкретной ситуации. Очевидно, что каждый инструктор или лидер в таких случаях руководствуется своими собственными соображениями по поводу того, что такое ненасилие, и своим опытом ненасильственной борьбы. Принципиальное ненасилие является одной из причин, по которым Гринпис не заключает союзов и не проводит совместных акций с теми зелеными организациями, которые такого принципа не придерживаются. Так, существует целый ряд зеленых анархистских и подобных им групп, осуществляющих в своей деятельности то, что обычно называют "экологическим терроризмом". Экотерроризм допускает такие действия, как захват производственных помещений, выведение из строя техники и линий электропередач и т.д. Конечно, с теоретической точки зрения граница между насильственными и ненасильственными действиями достаточно условна хотя бы потому, что насилие бывает разное: от грубого физического насилия до деликатного психологического давления. Поэтому перед Гринпис всегда стоял вопрос, как определить ту меру ненасилия, которая позволила бы реально влиять на политику правительств и корпораций. На практике эта проблема решается следующим образом: Гринпис допускает те действия, которые не связаны с угрозой для чужого здоровья или жизни. Так, в ходе кампаний против вырубки лесов Гринпис принципиально не практикует вбивание железных прутьев в стволы деревьев, что очень эффективно используется некоторыми другими экологическими группами. Причина этому - потенциальная угроза для здоровья и жизни лесорубов. В качестве альтернативы Гринпис предпочитает "обнимание деревьев", когда активисты приковываются к деревьям цепями, что конечно же спасает большинство деревьев лишь на время, т.е. не так уж эффективно на первый взгляд. Физическое разрушение чужой собственности также по-возможности избегается, за исключением тех случаев, когда сама эта собственность угрожает чьей-либо жизни. Гринпис, например, не применяет выведения из строя экскаваторов, тракторов и другой техники, но практикует закупоривание трубопроводов, по которым в реки и моря сбрасываются отходы, что тоже можно рассматривать как нанесение ущерба собственности. Аналогично, неприкосновенность собственности формально нарушается, когда гринписовцы проникают на территорию предприятий, атомных станций и полигонов, чтобы произвести замеры, взять пробы или вывесить транспаранты. Также известны акции Гринпис по освобождению из сетей дельфинов и морских черепах, когда сети разрезались во имя спасения животных. Свидетельствование как метод протеста Когда в 1969 г. стало известно, что США собираются испытать атомную бомбу на одном из Алеутских островов, это встревожило многих жителей Аляски и Канады. Ведь всего за пять лет до этого здесь произошло сильнейшее землетрясение, в результате которого пострадало 75% промышленных сооружений Аляски, тысячи людей остались бездомными, а 115 человек погибли. И вот теперь в этом сейсмически опасном районе должен был произойти атомный взрыв. Взорвать бомбу должны были на острове Амчитка, который считался убежищем орлов, соколов и вымирающих морских бобров и где даже запрещалось использование огнестрельного оружия. В день предполагаемого взрыва около 10 тыс. канадцев собрались на границе с США, протестуя против этого безумия. Однако американские средства массовой информации не уделили должного внимания этому и другим протестам. Поэтому протесты были малоэффективны. Когда испытание состоялось, землетрясения за ним, к счастью, не последовало, и большинство людей успокоилось. А некоторое время спустя США объявили об испытании, запланированном на 1971 г. Участники протестов 1969 г. Джим Бойлен и Ирвинг Стоув понимали, что необходимо что-то предпринять. Оба были квакерами и в прошлом активными борцами за мир. Среди квакеров издавна практиковалась форма ненасильственного протеста, называемая "свидетельствование" и заключающаяся в том, чтобы не позволить кому-либо совершить неблаговидный поступок в тайне, без свидетелей. Присутствуя при совершении поступка, квакеры тем самым взывают к совести того, кто его совершает, и привлекают к нему внимание окружающих. В 1958 г. американские квакеры пытались таким образом протестовать против испытания водородной бомбы недалеко от атолла Бикини в Тихом океане, и с этой целью снарядили туда корабль. Корабль был арестован и акция не состоялась, но об этом событии рассказали все газеты. Думая о том, как привлечь внимание американской общественности к протестам против испытаний на Амчитке, Дж.Бойлен и И.Стоув решили использовать этот опыт. Но на этот раз протестовать должно было судно под канадским флагом, чтобы американцам труднее было его задержать. Организация "Sierra Club", в канадское отделение которой входили друзья, не пожелала взять на себя ответственность за подобную акцию. Поэтому они совместно с еще одним активистом, Полом Коутом, организовали новую группу, названную вскоре Гринпис (Зеленый мир). Для того, чтобы осуществить задуманное, прежде всего нужно было найти деньги. Основная сумма - 17 тыс. долларов - была выручена от благотворительного концерта, еще несколько тысяч долларов были пожертвованы различными общественными организациями и отдельными лицами. Немаловажную роль сыграли публичные выступления членов группы. П.Коут нашел недорогое судно, которое и арендовали на шесть недель за сумму в 15 тыс. долларов. С тех пор, как Дж.Бойлен и И.Стоув впервые объявили о своей идее, к походу Гринпис было приковано внимание средств массовой информации. Однако, чтобы обеспечить прямые репортажи с места событий, журналисты должны были быть и на борту. В команду были включены профессиональный газетный репортер, радиожурналист, фотограф и кинооператор. Они должны были играть решающую роль в предстоящей акции. В сентябре 1971 г. "Филлис Кормак", переименованная на время похода в "Гринпис", при большом скоплении народа вышла из Ванкувера. На борту было 12 человек. Ирвинг Стоув остался на берегу, чтобы выполнять здесь всю необходимую работу по координации. Подойдя к Алеутским островам, организаторы похода рассчитывали получить разрешение зайти на территорию, прилегающую к американской военно-морской базе Датч Харбор, чтобы пополнить запасы воды и топлива. Затем судно должно было следовать к Амчитке, остановиться на границе территориальных вод и дожидаться дня, на который был назначен атомный взрыв. То, что произойдет, должно было быть зафиксировано на видеокамеру и магнитофоны и передано по радио. Не получив разрешение на заход в Датч Харбор, "Гринпис" направился к Акутану, недалеко от которого было получено сообщение о том, что дата испытания перенесена на октябрь или ноябрь. После долгих споров решили, что все-равно следует идти к Амчитке. Но вскоре после того, как судно отчалило из Акутана, его арестовали пограничники - якобы были нарушены таможенные правила - и приказали следовать на острова Шумагин - в сторону от Амчитки - для прохождения осмотра. В тайне от своего командира пограничники передали гринписовцам телеграмму, подписанную 17 матросами. В ней они выражали свою поддержку, одобрение, и желали успеха. Это послание помогло пережить разочарование, связанное с арестом и отсутствием информации о том, когда состоится испытание бомбы. После освобождения из-под ареста большинством голосов решили, что идти назад к Амчитке не было смысла. Испытания могли быть перенесены на неопределенный срок, погода портилась, а судно не было рассчитано на длительное путешествие в северных морях. Возвращаясь домой, судно по приглашению местных жителей зашло на остров Кодиак и в бухту Алерт, где команду приветствовали, как героев. Это было не совсем понятно, потому что самим участникам похода казалось, что их затея провалилась. Они с трудом признавали, что в некотором смысле действительно были победителями. Ведь репортажи об их походе были помещены на первые полосы почти всех канадских газет, и, что самое главное, о протесте канадцев наконец-то узнали в США. Информация о походе вызвала массовые денежные пожертвования в пользу Гринпис. Вскоре Стоув смог нанять новое, более мощное судно, которое временно переименовали в "Гринпис-2". Оно направилось к Амчитке как только было готово. Суда Гринпис встретились в море и часть участников первого похода присоединилась к новому экипажу. Но несмотря на отчаянные попытки, гринписовцам так и не удалось подойти к Амчитке во-время. Когда прогремел взрыв, их корабль находился в 700 милях от острова. И хотя на этот раз землетрясения опять не произошло, вслед за этим взрывом последовала такая волна протеста, в том числе и внутри США, что вскоре американцы были вынуждены отказаться от идеи проведения ядерных испытаний на Алеутских островах. В следующем году у Гринпис появилась идея протеста против атмосферных ядерных испытаний, проводимых Францией несмотря на то, что еще в 1963 г. Британия, СССР и США подписали соглашение о запрещении таких испытаний. Испытания проводились на атолле Моруроа во Французской Полинезии, в южной части Тихого океана. Со стороны ООН к Франции не раз уже предъявлялись требования прекратить испытания. После каждого взрыва свой протест официально заявляли Австралия и Новая Зеландия, позже к ним присоединились Япония, Чили и Перу. Французские корабли бойкотировались в портах Окленда и Сиднея, а служащие австралийских и новозеландских аэропортов отказывались обслуживать французские линии. О своем протесте против ядерных испытаний в атмосфере объявила Международная конфедерация профсоюзов и многочисленные антивоенные организации. В газетах был помещен призыв Гринпис ко всем, кто бы смог организовать поход на Моруроа, поддержать эту идею. Вскоре на призыв откликнулся Дэвид Мактаггарт, канадец по происхождению, живший в то время в Новой Зеландии и владевший 12-метровой яхтой "Вега". Он обошел на "Веге" всю южную часть Тихого океана, и был уверен, что сможет привести ее к Моруроа в любую погоду. Д.Мактаггарт связался с Беном Меткалфом, являвшимся в то время председателем Фонда Гринпис, и договорился об организации похода. Все должно было быть сделано быстро, так как до очередного испытания оставалось всего шесть недель. На оставшиеся с прошлого года сбережения Гринпис должна была купить необходимое для похода снаряжение, а Мактаггарт взял на себя подбор экипажа. Нельзя сказать, что властям Новой Зеландии затея Д.Мактаггарта очень понравилась. Наоборот, напуганные возможными дополнительными осложнениями в торговых отношениях со Францией, они чинили всяческие препятствия. На "Вегу" обрушились различные инспекторские проверки, а Д.Мактаггарт даже был арестован на сутки за "ввоз контрабандой" наручных часов. Однако более серьезных нарушений обнаружить не удалось. 30 апреля 1972 г. "Вега" с надписью "Гринпис III" на парусе вышла из бухты Вестхэвен. Испытание бомбы на Моруроа должно было состояться 1 июня, и к этому времени яхта должна была преодолеть 11 тыс. км. Ситуация осложнилась тем, что с первых же дней похода вышло из строя радио, а затем "Вега" попала в шторм. После этого команда заболела тропической лихорадкой, и одному из ее членов, Роджеру Хаддлтону было так плохо, что его необходимо было высадить на берег. К тому же назревал конфликт между Б.Меткалфом и остальными членами экипажа. Пользуясь своим привилегированным положением и ссылаясь на слабое здоровье, Б.Меткалф отказывался нести вахту и претендовал на руководство походом. К тому же он был в команде радистом, а радио не работало. В довершение всего выяснилось, что Б.Меткалф выступил в прессе с заявлением о том, что задача "Веги" - лишь отвлечь внимание французов, в то время как другое судно из Перу должно пройти в зону испытаний. Пришлось сделать остановку на острове Раротонга. Б.Меткалф покинул яхту, а Д.Мактаггарт, Нигель Инграм и Грант Дэвидсон, починив радио и подтвердив в прессе свои намерения двигаться к Моруроа, отправились дальше. Неся непрерывную вахту, они с большим трудом сумели к 1 июня подойти к Моруроа и заняли позицию в 20 милях (32 км) от полигона. Таким образом, поскольку по международным правилам территориальные воды заканчиваются в 12 милях от берега, "Вега" находилась в нейтральных водах. Однако от военных можно было ожидать любой провокации. Чтобы ввести французов в заблуждение и подойти к острову без особых помех, на пути к Моруроа "Вега" передавала по радио неверную информацию о своих координатах. Однако, как выяснилось позже, за ее местонахождением постоянно следили с помощью радаров, находящихся на Таити и в Новой Каледонии. Поэтому как только "Вега" оказалась вблизи полигона, над ней начали летать самолеты и вертолеты французских ВВС и затем к ней приблизился военный корабль. Экипаж "Веги" надеялся, что их присутствие в зоне, которая в случае взрыва бомбы будет поражена, заставит французское командование отменить испытание. И действительно, взрыв откладывался. В течение долгих дней команда Гринпис боролась c ветром и волнами, удерживаясь в нейтральных водах вблизи Моруроа. Через две недели Д.Мактаггарт разглядел на острове аэростат, готовый к поднятию бомбы в воздух. В этот момент яхта находилась на расстоянии 24 км от острова. Посовещавшись, решили подойти к острову еще ближе. Договорились, что в случае взрыва каюту герметически закроют, а затем один из них выберется на палубу и попытается вывести яхту из зоны поражения. Если, конечно, яхта вообще уцелеет. В эфир была послана следующая телеграмма: "Прошлой ночью над Моруроа был поднят аэростат. Гринпис III в шестнадцати милях к северо-востоку. Ситуация страшная. Пожалуйста, молитесь." После целого дня томительного ожидания экипаж "Веги" заметил приближающееся к ним военно-морское судно. Последующие два дня это судно держалось вблизи яхты, идя и останавливаясь вслед за ней. А 21 июня с него была спущена шлюпка, передавшая команде Гринпис письменное предупреждение о том, что вскоре состоится взрыв, и "Веге" необходимо покинуть опасную зону. Стало ясно, что их присутствие действительно вынуждает французов откладывать испытание. На следующий день появились еще два военно-морских судна. Все вместе они стали вытеснять "Вегу" в сторону от острова, зажимая ее между собой и почти угрожая столкновением. Над яхтой то и дело кружили вертолеты. Тем не менее экипаж "Веги" ценой нечеловеческих усилий удерживал ее вблизи границы территориальных вод. Это продолжалось в течение восьми дней. Аэростат с бомбой по-прежнему находился на острове в состоянии готовности, а гринписовцы к тому времени слишком устали, чтобы сознавать, что их настойчивость уже принесла определенные результаты. Крупнейшие французские и английские газеты писали об их протесте, и радио, сообщавшее об этом, внушало надежду. Но 30 июня Д.Мактаггарт услышал по радио заявление французского правительства о том, что еще одиннадцать дней назад яхта мирно покинула Моруроа. Как бы там ни было, решили стоять до конца. И на следующее утро услышали взрыв. Как выяснилось потом, это было испытание не бомбы, а всего лишь взрывателя ядерной боеголовки. Но команда Гринпис этого не знала и, посовещавшись, решила направиться к острову. Навстречу им вышел французский корабль, и на этот раз произошло столкновение. Открылась течь, вышла из строя рация. Ничего не оставалось, как согласиться на то, чтобы "Вегу" взяли на буксир. Французские офицеры предложили уставшим гринписовцам пообедать вместе с ними, и те приняли предложение. Как выяснилось позже, это было ошибкой. Во время обеда их тайком сфотографировали за одним столом с офицерами и командующим полигона, а потом эти фотографии распространили как доказательство того, что французские военные находятся в наилучших отношениях с Гринпис. При этом утверждалось, что яхта была разбита не по вине французского корабля, а по вине экипажа, после чего ему была оказана всяческая поддержка. На самом деле, присутствие Гринпис на Моруроа вынуждало французское командование нарушать график испытаний. Поэтому военные как можно быстрее произвели легкий ремонт "Веги", после чего она ушла на Раротонгу. Уже там выяснилось, что еще три судна пытались пройти к Моруроа с целью протеста, но не смогли. Прибыв на Раротонгу, Д.Мактаггарт поклялся, что привлечет Францию к суду. Он вернулся в Канаду и начал поиск подходящего адвоката. Он также встречался с премьер-министром Канады, пытаясь получить поддержку от канадского правительства. Одновременно он начал сбор пожертвований на ведение дела и на восстановление "Веги", а также приступил к написанию подробного отчета о походе к Моруроа. Отчет должен был быть использован в суде, а также выйти в виде книги. Когда эта книга, названная "Бесчинство", была почти готова, Д.Мактаггарт получил под нее крупный аванс, большая часть которого пошла на ремонт "Веги". Когда в апреле 1973 г. стало известно, что на лето запланировано очередное испытание водородной бомбы на Моруроа, Мактаггарт решил повторить поход. Он объявил о своем решении в средствах массовой информации, попросил помощь и вскоре собрал необходимую сумму денег. Интересно, что французское правительство предложило ему 5 тысяч долларов при условии, что он откажется от своей затеи. Международная оппозиция французским испытаниям между тем достигла своего пика. Профсоюзы призвали к бойкоту французских товаров во всем мире, в Австралии и Новой Зеландии под бойкотом находились также французские корабли, самолеты, почта и телефонные линии связи. Во многих городах проходили митинги и демонстрации протеста. В частности, был организован марш протеста под флагом Гринпис: около 200 демонстрантов вышли с транспарантами из Лондона в Париж, но не были пропущены на территорию Франции. Вместе с "Вегой" к Моруроа собирались идти еще более 20 судов, протестующих против ядерных испытаний. Они должны были выйти из Австралии, Новой Зеландии, Самоа, Таити, Перу, С Гавайских островов и Фиджи. Однако к середине августа, когда "Вега" подошла к атоллу, все другие корабли протеста уже были вынуждены покинуть этот район. Тем временем с конца июля здесь началась очередная серия испытаний. На "Веге" в этот раз было четыре человека: Д.Мактаггарт, Н.Инграм и их подруги Анн-Мари Хорн и Мари Лорни. Как только они оказались вблизи Моруроа, в их сторону направился французский катер и два военно-морских корабля. Вскоре "Вегу" взяли на абордаж. Команда Гринпис была готова к этому: женщины фотографировали происходящее, а мужчины пытались управлять яхтой. Ворвавшись на борт, французские коммандос, вооруженные дубинками, избили Инграма и Мактаггарта, причем последний потерял сознание и ему требовалась срочная медицинская помощь. Мужчины во время избиения не сопротивлялись, женщины фотографировали. Мактаггарта отправили самолетом в госпиталь на Таити, а оставшихся протестантов забрали на военно-морскую базу. Один фотоаппарат был разбит, другой выброшен за борт, но Анн-Мари предусмотрительно спрятала еще один фотоаппарат в каюте и затем сумела тайно вынести фотопленку. Думая, что никаких документальных свидетельств нападения не осталось, французы быстро сфабриковали историю для прессы. Активисты Гринпис якобы пытались столкнуть французских матросов за борт, а последние были абсолютно безоружны. Однако у Гринпис были фотографии, подтверждающие обратное. На них было видно, что матросы были вооружены как минимум ножами и резиновыми дубинками и что они избивали Мактаггарта. Когда Мактаггарт вернулся из госпиталя в Ванкувер, его встретила армия журналистов, и статьи с фотографиями, представленными Гринпис, разошлись по газетам почти двадцати стран мира. В сентябре 1974 г. усилия международной общественности увенчались успехом: Франция объявила, что прекращает ядерные испытания в атмосфере. Трудно однозначно сказать, какую роль в достижении этого успеха сыграли протесты собственно Гринпис. Но несомненно, что они были результативны. Это подтверждают слова, произнесенные французским государственным прокурором в январе 1976 г. во время окончательного приговора по делу "Мактаггарт против ВМФ Франции": "Нельзя отрицать, что Мактаггарт, возможно, помог убедить французское правительство сделать выбор в пользу подземных испытаний вместо проведения их в атмосфере"4. Само судебное разбирательство также сыграло огромную роль в привлечении общественного внимания к проблеме ядерных испытаний и протестам против них. Оно тянулось несколько лет и, благодаря настойчивости Гринпис, увенчалось частичным успехом. В 1975 г. Гражданский трибунал города Парижа признал ВМФ Франции в разрушении "Веги" и обязал его выплатить Гринпис 21 тысячу долларов компенсации. Это был прецедент, внушающий надежду всем, кто поднимал свой голос в защиту мира и природы. Что же касается обвинения ВМФ Франции в пиратстве, также выдвинутое Гринпис, то в 1976 г. было объявлено, что захват "Веги" был произведен в целях государственной безопасности, а вопросы безопасности Франции находятся вне компетенции суда. Впоследствии Гринпис неоднократно прибегала к свидетельствованию как форме протеста. Один из последних примеров - поход судна Гринпис "Соло" к Новой Земле в октябре 1992 г. с целью протеста против возобновления на Новой Земле ядерных испытаний и против сброса радиоактивных отходов в море. Пройдя через пролив Карские Ворота в нейтральные воды Карского моря, "Соло" вскоре было арестовано российскими пограничниками. Запланированное исследование уровня радиации в местах затопления атомных подводных лодок в Карском море провести не удалось. И тем не менее эта экспедиция была успешной. К проблемам сброса в море радиоактивных отходов и планируемого возобновления ядерных испытаний удалось привлечь внимание газет, радио и телевидения во всем мире. Только в Москве было организовано несколько пресс-конференций и почти ежедневно на протяжении двух недель распространялись заявления для прессы. Вследствие ареста корабля в эту историю оказались вовлечены посольства десятка стран, граждане которых - экипаж, активисты Гринпис и журналисты - находились на "Соло". В это же время с заявлением к президенту Б.Н.Ельцину обратились участники экологической конференции в Архангельске, для участия в которой было приглашено "Соло". Простое это совпадение или нет, но именно вскоре после ареста "Соло" Б.Н.Ельцин подписал распоряжение об образовании правительственной комиссии по вопросам, связанным с захоронением в море радиоактивных отходов, и указ о продлении моратория на ядерные испытания. Конечно, в случае с мораторием решающую роль сыграло аналогичное решение правительства США. Однако и это решение было принято не без давления на американского президента, конгрессменов и сенаторов со стороны неправительственных организаций, в том числе Гринпис. Гражданское неповиновение Когда в октябре 1992 г. Российские пограничники арестовали судно Гринпис "Соло", Герд Лайпольд, бывший тогда координатором кампании Гринпис Интернешнл за разоружение, выступил с заявлением для печати . В этом заявлении, в частности, указывалось, что хотя в данном конкретном случае с "Соло" никаких нарушений законов не произошло, Гринпис в принципе признает допустимым нарушение некоторых законов в рамках гражданского неповиновения. В этом же заявлении Г.Лайпольд объяснил, из каких принципов исходит организация в таких случаях. Гринпис иногда вступает в конфликт с властями или с законом не потому, что стремится к этому, а потому, что власти не всегда приверженны защите окружающей среды и законы также не всегда направлены на ее защиту. Слабость природоохранного законодательства и невнимание к природе со стороны правительств - это всемирная проблема. Разрушение окружающей среды происходит так быстро, что новые законы не успевают предотвратить его. Часто законы оказываются на стороне тех, кто губит окружающую среду, и направляются против тех, кто ее защищает. Поэтому Гринпис добивается усовершенствования экологичес-кого законодательства во всем мире, а гражданское неповиновение - один из методов, применяющихся в этой деятельности. Гражданское неповиновение широко известно как эффективное средство борьбы за гражданские права и свободы, которые широко признаны сегодня международной общественностью. Но право природы на существование и право людей на чистую и здоровую окружающую среду признаны в гораздо меньшей степени. Гринпис добивается их признания и именно поэтому считает себя вправе вступать иногда в конфликт с существующими законами. Свидетельствования, о которых рассказывалось выше, были основаны на соблюдении законов: корабли протеста находились хоть и в зоне поражения, но тем не менее в нейтральных водах, где имели полное юридическое право находится. Такое же свидетельствование, если оно происходит на запрещенной для входа территории, становится актом гражданском неповиновении. И эта форма протеста довольно часто используется Гринпис. Примером такого акта гражданского неповиновения был поход пяти активистов Гринпис на ядерный полигон в Неваде в апреле 1983 г. Взяв с собой счетчики Гейгера, одеяла, запасы воды и пищи, они незаметно прошли на территорию полигона и направились к его центру. Пройдя туда, они произвели замеры уровня радиоактивности, сфотографировали изуродованную взрывами землю и готовящиеся к очередному испытанию шахты. После этого Гаральд Зиндлер, Джон Хинк, Рон Тэйлор и Брайэн Фитцжеральд спрятались в холмах на территории полигона, а Кевин Даунинг покинул его, взяв с собой фотопленку. "Когда он добрался до Лас-Вегаса с пленкой, документирующей наше присутствие [на полигоне], - вспоминал позже Б.Фитцжеральд, - руководители полигона осознали, что мы были в зоне планируемого взрыва и что они не могли его произвести, не рискуя нашими жизнями. Начался круглосуточный поиск, но нам удалось обманывать их в течение четырех дней. Утром, на которое было назначено испытание, объявили, что оно откладывается "из-за сильного ветра". В тот момент мы наслаждались утренним спокойствием Невады и испытывали огромное удовлетворение"5. Другой пример гражданского неповиновения - акция по спасению из рыбацких сетей дельфинов, осуществленная в 1980 г. американским активистом Гринпис Декстером Кэйтом. В то время японцы были очень озабочены падением уловов рыбы и кальмаров и считали, что причина тому - дельфины, а не загрязнение прибрежных вод и переэксплуатация морских ресурсов, как утверждали экологи. Дельфинов сотнями вылавливали сетями, потрошили их живьем и рубили на мелкие куски, чтобы использовать затем в качестве удобрения и корма для свиней. Японское правительство всячески поощряло этот антигуманный промысел и даже выплачивало вознаграждение за каждого убитого дельфина. Декстер Кэйт оказался однажды свидетелем варварского уничтожения более тысячи дельфинов одновременно, и это событие послужило первым толчком к его протесту. Рано утром 28 февраля 1980 г. он в надувной лодке подгреб к сетям у островка Тацуношима, развязал часть веревок и разрезал одну из них, чтобы выпустить около 300 дельфинов. Вскоре к сетям вернулись рыбаки. "Они были злы, но не агрессивны, - вспоминал Декстер Кэйт. - Они в конце-концов поняли, что я действовал, исходя из моральной точки зрения. Просто они не понимали самой этой точки зрения"6. После ареста Декстера Кэйта обвинили в совершении уголовного преступления и отказались выдать под залог на поруки. Под арестом он пробыл три месяца, после чего был приговорен к шести месяцам условного заключения и выслан из Японии. Вскоре аналогичную акцию осуществил другой активист Гринпис Патрик Уолл. Пользуясь темнотой, он сумел до рассвета распутать 15 метров сетей и освободить около 150 дельфинов. Двумя днями позже он сдался японским властям. После 62 дней, проведенных под арестом, и трех заседаний суда его приговорили к шести месяцам условного заключения и запретили въезжать в Японию в течение одного года. Еще одним примером гражданского неповиновения с целью спасения животных был случай, когда американка Пэтти Хатчинсон подплыла на надувной лодке к японскому китобойному судну, взобралась на борт и, раздав членам экипажа листовки Гринпис, приковалась цепями к гарпунной пушке с помощью двух навесных замков, выбросив ключи в море. В результате судно было вынуждено вернуться в порт и прекратить промысел китов в разгар сезона. Петти Хатчинсон была арестована, но вскоре освобождена. Актами гражданского неповиновения также являлись многочисленные акции по закупориванию сточных труб, блокады железнодорожных путей, по которым транспортировался экологически опасный груз, проникновения на территории заводов и фабрик с целью замера уровня токсичности отходов или для вывешивания транспарантов со словами протеста. Интересная акция, направленная против несовершенного законодательства, позволяющего вывоз токсичных отходов за границу, была проведена в 1992 г. немецкими активистами Гринпис. В специально подготовленной машине они выехали в Румынию к местам захоронения импортированных из Германии отходов, погрузили их на машину и попытались провезти назад через германскую границу. Через границу их не пропустили, но эта история нашла широкое отражение в прессе, и в настоящее время решение проблемы сдвинулось с мертвой точки. Выше уже говорилось, что цель гражданского неповиновения - изменение несправедливых законов. Традиционное гражданское неповиновение - это неповиновение именно тем законам, за отмену или изменение которых выступают. Например, представители меньшинств, борющихся за равные избирательные права, могут во время выборов являться на избирательные участки, не повинуясь тем самым законам, лишающим их права голоса. Приведенные выше примеры показывают, что гражданское неповиновение может быть также нарушением законов с целью изменения сложившейся аморальной практики, с целью принятия других законов, которые охраняли бы природу и человека. Ведь экологические активисты не выступают за всеобщее право проникать на закрытые территории, но проникая туда, они протестуют против ядерных испытаний или производства отравляющих природу веществ. Что же касается акций по освобождению из сетей животных, то здесь нарушение закона происходит как в качестве протеста против негуманного промысла, так и в качестве утверждения всеобщего права спасать чужую жизнь. Чем отличаются приведенные примеры гражданского неповиновения от простого хулиганства, в котором власти любят обвинять Гринпис и другие экологические организации. Очевидно, что, во-первых, акт гражданского неповиновения всегда бывает основан на том, что нарушение закона оправдывается, исходя из определенных моральных принципов. Во-вторых, тот, кто применяет гражданское неповиновение, всегда готов принять на себя ответственность за нарушение закона. Поэтому гражданское неповиновение - это открытый акт, к которому стараются привлечь всеобщее внимание. Это, однако, не означает, что внимание привлекают с самого начала: акт гражданского неповиновения должен быть подготовлен и проведен, что часто требует известной конфиденциальности. В третьих, гражданское неповиновение - это один из видов ненасильственной борьбы и поэтому не допускает угрозы чужому здоровью или жизни. Прямые акции Под прямыми акциями в Гринпис понимаются действия активистов, направленные на непосредственное предотвращение экологического преступления и происходящие в том самом месте, где оно совершается7. Поскольку очень часто экологические преступления - это преступления против природы, но не против закона, прямые акции одновременно могут являться актами гражданского неповиновения. Это однако не значит, что прямая акция в понимании Гринпис и акт гражданского неповиновения - одно и тоже. Например, проникновение на запрещенную территорию с целью привлечения общественного внимания к проблеме или вывешивание транспаранта на заводской трубе не являются прямыми акциями, потому что не препятствуют непосредственному совершению экологического преступления. С другой стороны, бывают прямые акции, в ходе которых законы не нарушаются, например, защита животных от охотников, когда это не запрещено законом. Таковы, например нашумевшие акции Гринпис по защите китов. В 1974 г. у канадцев Пола Спонга и Роберта Хантера впервые возникла идея об использовании в акциях Гринпис скоростных надувных лодок. Их план был довольно прост: выяснить в каком месте будет вестись промысел китов в следующем году, прийти туда на собственном судне, спустить на воду скоростные надувные лодки и, прикрывая китов собственными телами, препятствовать их истреблению. В начале 1975 г. П.Спонг съездил в Норвегию, в Международное китобойное статистическое бюро и, представившись исследователем, получил информацию о местах промысла советских и японских китобойных флотилий в предыдущие годы. На основе этой информации он смог рассчитать наиболее вероятное время и место промысла в 1975 г. В конце июня произошла встреча судна Гринпис "Филлис Кормак" с советской китобойной флотилией. Гринписовцы удивили советских моряков тем, что, идя параллельно с базовым судном флотилии "Дальний Восток", обратились к китобоям с призывами не убивать животных, исполняли песни под гитару, проигрывали через громкоговорители записи песен китов. Потом активисты в надувных лодках стали маневрировать перед китами, мешая китобоям прицеливаться. В отдельной лодке находился киножурналист. И когда один из гарпунов пролетел прямо над головами Дж.Коротвы и Р.Хантера, этот момент был запечатлен на пленку. Кадры эти вскоре стали известны всему миру и были использованы Гринпис, чтобы снискать всеобщую поддержку и оказать давление на Международную китобойную комиссию. "Впервые в истории китобойного промысла, - писала Нью Йорк Таймс, - люди жертвовали своими жизнями во имя спасения китов"8. С тех пор подобная тактика используется Гринпис регулярно и очень успешно. Сочетая подобные прямые акции с работой по распространению информации, организацией демонстраций, сбором подписей, лоббированием, Гринпис удалось убедить Международную китобойную комиссию объявить в 1985 г. мораторий на промышленный бой китов. О том, насколько эффективна тактика прямых акций по защите китов, позволяет судить следующий пример. Когда летом 1992 г. Гринпис организовала очередную акцию протеста против норвежской китобойной флотилии, по последней был издан приказ не бить китов в присутствии Гринпис. А поскольку корабли Гринпис повсюду следовали за флотилией, норвежские китобои так и не смогли в установленный срок полностью использовать выделенную им квоту. Начиная с 1976 г., Гринпис осуществляет прямые акции по защите бельков (новорожденных тюленят) которых в массовых масштабах уничтожали из-за их ценного меха. Бельков, не способных даже двигаться, охотники убивали ударами дубинок по голове прямо на глазах тюлених, тут же обдирали шкурки, а тела выбрасывали. Толчком к протесту Гринпис против этого варварства был фильм, показанный по канадскому телевидению. У канадских активистов появилась идея окрашивать мех бельков в безвредную для них зеленую краску, что обесценило бы мех и спасло белькам жизни. Акция планировалась как чисто гуманная и без нарушения каких-либо законов. Но как только канадское правительство узнало о планах Гринпис, был издан закон, запрещающий окрашивать тюленей, перемещать их с места на место и вообще как либо препятствовать охоте. Поэтому любые действия по защите бельков стали возможны лишь в форме гражданского неповиновения, к которому и прибегли. Первоначально гринписовцы планировали провести акцию против канадских охотников на острове Ньюфаундленд, но столкнувшись с противодействием местного населения, направили усилия против норвежских промысловиков, работающих неподалеку. В течение целого дня активисты Гринпис заслоняли бельков своими телами. Одного за другим они обнимали детенышей тюленей, не позволяя их убивать, и это продолжалось до наступления темноты. На следующий день попытались препятствовать норвежскому ледоколу зайти дальше во льды, что серьезно затруднило бы убийство бельков и транспортировку шкурок. Р.Хантер и П.Уитсон заняли позицию под носом ледокола и отказывались сдвинуться с места, несмотря на то, что он надвигался прямо на них. Все это снималось на пленку. Вскоре, однако, активисты Гринпис были арестованы за нарушение недавно принятого канадским правительством закона. На следующий год акция по спасению бельков стала международной. Кроме канадских, в ней принимали участие норвежские, британские и американские активисты. Большой успех принесло участие в этой акции кинозвезды Бриджит Бардо, вслед за которой к месту акции съехалось около полусотни журналистов. Активисты Гринпис опять пытались остановить ледокол, прикрывали бельков своими телами и переносили их подальше от охотников, окрашивали их мех. В последующие годы подобные прямые акции применялась не раз и, в конечном итоге, привели к существенным успехам. Например, в 1982 г. Европейский Парламент проголосовал за запрет на импорт тюленевых шкур в страны ЕЭС. Поскольку три четверти добываемых мехов потреблялись именно этими странами, запрет на импорт мехов сыграл решающую роль в сокращении масштабов тюленевого промысла. В 1978 г. Гринпис впервые осуществила прямую акцию протеста против сброса в море радиоактивных отходов. Как и акции по спасению китов, эта акция была осуществлена также без нарушения каких-либо законов. Следуя за британским судном "Джем", груженным бочками с радиоактивными отходами, судно Гринпис "Рэйнбоу Уорриор" прибыл в зону сброса, когда часть бочек были уже сброшены. Активисты Гринпис на на двух надувных моторных лодках подошли вплотную к "Джем", препятствуя сбросу оставшегося смертоносного груза. Тогда бочки полетели прямо на лодки. Гринписовцы маневрировали, как могли, и фотографировали происходящее. Лодки вернулись на "Рэйнбоу Уорриор" лишь тогда, когда одной из них падающая бочка разбила мотор. Впоследствии подобная тактика применялась не раз. Весь мир обошли фотографии и кинокадры, запечатлевшие людей в надувных лодках, маневрирующих среди падающих на них бочек с отходами. Одна из наиболее известных таких акций была проведена в 1981 г. Активисты Гринпис попытались тогда поймать одну из трехтонных бочек (кстати, тоже сбрасывавшихся в море с "Джем") для того, чтобы потом произвести анализ отходов. Для транспортировки бочки была приготовлена специальная шлюпка, однако бочку поймать не удалось. Против Гринпис были применены брандсбойты, одна из лодок была затащена крючьями на борт "Джем" и выведена из строя, мотор другой был разбит падающей бочкой, несколько активистов Гринпис были ранены. Сброс отходов с "Джем" был тогда задержан на 6 часов. Внимание всех средств массовой информации было еще раз привлечено к проблеме сброса радиоактивных отходов в море. Прямые акции, несколько раз осуществленные в начале 1980-х гг. немецкими активистами Гринпис против сброса токсических отходов в Северное море, не просто проходили без нарушения законов, но были построены на использовании существующего законодательства. Жидкие отходы сливались в море по трубе с судна, которое по существующим правилам во время сброса отходов обязательно должно было находиться в движении. Но как только судно начинало сливать отходы, активисты Гринпис подходили к нему на лодках и выпрыгивали в воду перед его носом. В этой ситуации капитан обязан был каждый раз останавливать судно, а значит прекращать сброс отходов. В результате судно каждый раз было вынуждено возвращаться в порт с невыполненным заданием. Поскольку все эти события широко освещались в средствах массовой информации, фирма, пытавшаяся таким образом избавиться от своих отходов, в конце-концов прекратила свои попытки. Привлечение общественного внимания Описанные выше прямые акции в качестве своего составного элемента обязательно включают привлечение общественного внимания к проблемам, на решение которых направлена деятельность Гринпис, но не заключаются только в этом. Однако организация часто проводит акции, направленные исключительно на привлечение внимания общественности и средств массовой информации к какой-либо проблеме. В 1982 г., когда отделения Гринпис в нашей стране еще не существовало, через Советский комитет защиты мира организация получила разрешение на заход своего судна "Сириус" в Ленинград. Накануне Гринпис публично призвал советское правительство сделать достоянием международной общественности информацию об уровне радиоактивности на Новой Земле и разрешить проведение там независимой экологической экспертизы. В Ленинграде команда Гринпис отказалась от экскурсии по городу и потребовала проведения пресс-конференции на борту судна сразу после его прибытия. На пресс-конференцию представители Гринпис вышли в майках с надписями на русском языке: "Советский Союз! Прекратите атомные испытания!" На следующий день в Доме дружбы была организована встреча с советскими представителями, которым было передано заявление Гринпис, подписанное известными западными учеными и политиками. В нем выражалась озабоченность Гринпис и международной общественности по поводу проведения ядерных испытаний на Новой Земле. Советским представителям также была вручена телеграмма на имя Л.И.Брежнева, но они отказались ее передавать. Возвращаясь из Дома дружбы на "Сириус", гринписовцы раздавали жителям города листовки. Очевидно, это исчерпало терпение властей, и на следующий день "Сириусу" было предписано покинуть город. Экипаж отказывался это делать до тех пор, пока не будет получен ответ от Л.И.Брежнева, и очень скоро "Сириус" был просто отбуксирован в нейтральные воды. Однако с судна еще успели запустить в небо Ленинграда воздушный шар с надписью, призывающей прекратить ядерные испытания. В августе того же года Герд Лайпольд и Джон Спрэндж перелетели на воздушном шаре через Берлинскую стену. Это был акт гражданского неповиновения, направленный на привлечение общественного внимания к необходимости остановить ядерные испытания, проводимые СССР, Францией, США и Великобританией. Берлин был выбран местом протеста потому, что все эти страны осуществляли над ним контроль. Для того, чтобы научиться управлять воздушным шаром, потребовалось тренироваться в течение двух недель. Затем несколько дней дожидались нужного ветра. Подготовка к полету проводилась в секрете, но как только шар поднялся в воздух, Гринпис информировала об этом все стороны и распространила заявление для прессы. Примерно через час полета шар приземлился на территории ГДР, активисты Гринпис были арестованы и вскоре переданы властям Западного Берлина. Последние позже оштрафовали Гринпис за ввоз "военных материалов" и нелегальное использование радиоаппаратуры. В июне 1984 года Грипис осуществила акцию по привлечению внимания к той же проблеме в Лондоне. Гринпис приобрела у кинокомпании специальный автобус с откидной крышей и выдвигающейся лестницей и замаскировала его под обычный лондонский автобус. Использовав его, скалолазы Рон Тейлор и Ренато Руф удивили британское правительство и публику тем, что посреди белого дня взобрались на Биг Бен и вывесили прямо на циферблате гигантский (каждая буква высотой в 2 метра) транспарант: "Время остановить ядерные испытания". Аналогичная акция была осуществлена в августе того же года в Нью Йорке. Она была приурочена к годовщине трагедии в Хиросиме и Нагасаки. Четверо активистов Гринпис - Себия Хокинс, Дэвид и Майк Рапопорт, Стив Лопер - взобрались на леса, возведенные вокруг реставрирующейся Статуи Свободы и вывесили на ней транспарант: "Освободите меня от ядерного оружия! Прекратите испытания!". В 1990 г. в годовщину Чернобыльской катастрофы на охлаждающей башне Темелинской АЭС в Чехословакии был вывешен один из крупнейших в истории Гринпис (2000 кв.м) транспарант: "Стоп ЧСФРнобыль! Гринпис". Во время поездки президента Чехословакии в Австрию сторонники Гринпис и других экологических групп встретили его множеством транспарантов с лозунгами и подписями протеста. Впоследствии они были объединены в один транспарант длиной 10,3 км, что соответствовало длине забора вокруг Темелинской АЭС, куда его и предполагали вывесить. Однако накануне акции стало известно, что администрация АЭС пообещала своим рабочим заплатить по 100 крон за каждый метр полотнища. Учитывая размер транспаранта, это могло привести к серьезным конфликтам, и в Гринпис решили их не провоцировать. Через год это полотнище использовали для того, чтобы "обвернуть" им здание энергокомпании в Праге. Его разрезали на части и вывесили с крыши здания так, что были покрыты все окна и стены. В это время представители Грипис пытались вступить в переговоры с теми, кто находился внутри. Все происходящее снималось на видеопленку. Во время протеста у Дома правительства в Праге в мае 1992 г. чешские активисты испекли огромный пирог в форме Темелинской АЭС и предлагали его попробовать как членам правительства, так и всем собравшимся на улице. Поедание пирога символизировало ликвидацию АЭС. Министрам также передали образцы энергосберегающих электрических ламп как символ того, что финансы следует направлять не на развитие опасной атомной энергетики, а на более эффективное использование производимой энергии. В это же время в 16 странах сторонники Гринпис собрались у чехословацких посольств и передали в них такие же лампы, а также письма протеста. 19 мая 1993 г. активисты из российского отделения Гринпис заблокировали вход в здание Министерства атомной энергетики. Два активиста приковали себя к входным дверям, на ступенях были выставлены 26 картонных макетов, символизирующих атомные станции и исходящую от них опасность, над ними был вывешен 15-метровый транспарант с надписью: "Нет АЭС - фабрикам смерти". Это было сделано для привлечения общественного внимания к недопустимости осуществления правительственной программы по строительству в России новых 26 атомных реакторов. На месте проведения акции присутствовало множество российских и иностранных журналистов. Иногда Гринпис устраивает театрализованные акции протеста, как, например, в феврале 1983 г. перед зданием, в котором происходила встреча министров экологии стран ЕЭС. Под транспарантом, гласящим "Остановить убийц!", активист Гринпис изображал охотника и бил дубинкой по голове фанерного тюленя. Другой пример - протесты против промышленного освоения Антарктиды, когда гринписовцы переодевались в костюмы пингвинов. Еще один пример - акция в мае 1992 г., когда австрийские активисты заблокировали ворота крупнейшего в стране предприятия, импортирующего тропический лес, огромным макетом механической пилы. Они были переодеты в костюмы попугаев, обезьян и диких кошек и требовали прекратить ввоз всей тропической древесины в Австрию до тех пор, пока импорт не будет ограничен лишь той древесиной, добыча которой не приводит к гибели тропических лесов. Хотя противники Гринпис часто утверждают, что привлечение внимания является для организации самоцелью, это не так. Дело в том, что проведение описанных выше акций позволяет заинтересовать публику и средства массовой информации и, пользуясь их интересом, снабдить их информацией по той или иной экологической проблеме, начать дискуссию в газетах, на радио и телевидении. Хорошо налаженная работа со средствами массовой информации является важным моментом в экологической деятельности. Гринпис знает, как привлечь внимание журналистов и всегда снабжает их профессионально сделанными видео- и фотоматериалами, печатной информацией. Постоянно поддерживая интерес к себе со стороны средств массовой информации, Гринпис всегда имеет возможность собрать пресс-конференцию в любой стране мира и привлечь внимание общественности к проблеме, которая требует решения. Особенно эффективны бывают пресс-конференции накануне обсуждения экологических проблем в законодательных органах или влиятельных международных организациях, таких как различные комиссии ООН. Некоторые уроки Анализируя опыт многочисленных акций, проведенных Гринпис, можно использовать его для более успешного проведения таких акций в дальнейшем. В частности, для успешного проведения акции необходимо хорошо продумать, как эта акция вписывается в общую кампанию, проводимую организацией по данной проблеме, в чем заключается непосредственная цель этой акции, проводится она в рамках гражданского неповиновения или без нарушения существующего законодательства, каковы наиболее желательный и возможный нежелательный исходы акции, какие могут возникнуть юридические, финансовые, медицинские проблемы. Необходимо заранее обеспечить связь с адвокатом, врачом, представителями средств массовой информации, заранее планировать каждую мелочь. Опыт Гринпис показывает, что каковы бы ни были непосредственные результаты проводимых акций, они никогда не бывают напрасными. Идея первого похода Гринпис возникла после того, как вспомнили историю протеста 1958 г. Во всех последующих протестах Гринпис использовала опыт предыдущих походов, и, может быть, именно это сделало их возможными. Начиная с самого первого протеста Гринпис, в походах были задействованы граждане различных стран, так что носителям того зла, против которого выступала организация, приходилось иметь не с гражданами одной какой-то страны, а с международной общественностью. Таким образом, каждый протест выходил за рамки внутринационального конфликта, и с ним вынуждены были считаться все. Интересно, что в ходе очень многих акций были моменты, когда их участники в какой-то момент теряли надежду, потому что казалось, что цель не достигнута, все усилия были напрасны. Но потом оказывалось, что благодаря их стойкости конфликтная проблема становилась предметом внимания широкой общественности, у них появлялись тысячи новых сторонников, множество последователей, желающих повторить их опыт, и даже сами противники были вынуждены признавать их мужество. Ни одна неудача не всегда является фатальной. При хорошей организации ненасильственной борьбы ни арест, ни диверсия против группы не приводят к поражению. И ключевую роль здесь играет моральное обоснование протеста, умение работать с прессой и отстаивать свою правоту в судах. Значение этого опыта выходит за рамки тех целей и задач, которые стоят собственно перед Гринпис. При его осмыслении особенно важно обратить внимание на его технико-тактические стороны. О чем идет речь? Прежде всего о тщательном продумывании задач каждой акции, их соответствия принципам организации и общим целям кампании. Учитывая различные формы ненасильственных акций, необходимо с самого начала определить, проводить ли ее с соблюдением существующего законодательства или же в рамках гражданского неповиновения. В любом случае следует предусмотреть возможные юридические и финансовые обстоятельства и последствия проводимой акции, продумать линию поведения в случае задержания и ареста, а также линию поведения во время возможного следствия и суда. Если проведение акции может быть связано с риском для здоровья участников, то необходимо привлечь к участию в акции или пригласить на время ее проведения врача. Уже кампании, организованные М.К.Ганди показали, как важно освещение акций протеста в средствах массовой информации. Поэтому в процессе подготовки акции необходимо установить контакты с прессой, пригласить, если это возможно, журналистов на проведение акции, готовить информационные бюллетени для средств массовой информации. Наконец, если все это оказывается невозможным, самим документировать ход осуществления акции, в особенности все эпизоды коммуникации и в особенности напряжения и столкновения с оппонентом (будь то государственная власть, местная администрация, их силовые представители) или с организациями, придерживающимися чуждых политических установок и проводящими параллельные акции, или, что совсем нежелательно, с неидентифицируемыми группами, препятствующими проведение акции. Хотя считается, что ненасильственная борьба ведется против несправедливости самой по себе, против институтов власти, осуществляющих эту несправедливость, но не с людьми, которые оказываются вовлеченными в деятельность несправедливых институтов, практически в ходе проведения акции приходится сталкиваться именно с людьми, осознанно или неосознанно отстаивающими определенные интересы и считающими, что проведение ненасильственной акции представляет для них угрозу. Эти люди - чиновники, служащие или нанятые ими провокаторы - могут быть и жестокими, и коварными, и конечно же, безразличными к высоким гуманистическим принципам участников ненасильственной акции. Недопустимо на жестокость и коварство отвечать тем же; но в равной степени недопустимо, да и неблагоразумно попустительствовать им. Не стоит и подставлять себя. Иначе может произойти нечто похожее на "дружеский" обед участников протеста с офицерами ВМФ Франции. И, конечно, ничто не должно оставаться в тайне, все должно быть задокументировано и обнародовано. В этом смысл свидетельствования. Опыт Гринпис показал, что ненасилие никогда не выражается в пассивности и по отношению ко злу. Наоборот, для ненасильственной борьбы требуется нетерпимость ко злу, вера в добро, решимость, настойчивость. В ходе организации и проведения акции необходимо учитывать возможные осложнения в противостоянии с оппонентом, в частности, организацию им провокации и применение силы для прекращения акции. Только терпение, настойчивость и личное мужество в единстве с организованностью и дисциплиной помогут выстоять в борьбе. Но для этого сама борьба, ее ближние и дальние цели должны быть обоснованы не только политически, но и нравственно. Борьба должна быть одухотворена высокой идеей. Ненасильственный опыт Гринпис по-своему уникален. В нем была предпринята попытка широкомасштабного решения ненасильственными методами неполитических и транснациональных проблем, связанных с загрязнением окружающей среды и разрушением природы в глобальных масштабах. Опыт Гринпис удостоверяет полную адекватность этих методов характеру задач, которые он перед собой ставит. |
