НЕВИДИМАЯ БРАНЬ СТАРЦА НИКОДИМА СВЯТОГОРЦА К оглавлению Часть 2Глава пятая О БЛАГОДАРЕНИИ БОГА Всякое благо, какое имеем, и всякое добро, какое делаем, есть Божие и от Бога. Почему на нас лежит долг благодарить Его за все, за всякое благо, от всещедрой десницы Его получаемое, явное ли то, или неявное, за всякое доброе деяние, за всякий добрый подвиг и за всякую победу над врагами нашего спасения, как нам и заповедано: О всем благодарите: сия бо есть воля Божия о Христе Иисусе в вас (1 Сол. 5,18). Позаботься же возгревать в себе чувства благодарения к Богу с первого момента по пробуждении от сна, во весь день и засыпай со словами благодарения на устах, потому что ты погружен в Божий благодеяния, в числе которых есть и самый сон, Богу не нужны твои благодарения, но тебе неотложно нужны Божий благодеяния. Приятелище же и хранилище сих благодеяний в тебе есть благодарное сердце. "Наилучшее средство сохранить благотворительность к себе благодетеля, — говорит святой Златоуст, — есть памятование о благодеянии и благодарение непрестанное". И святой Исаак пишет: "Благодарность приемлющего побуждает дающего давать дары, большие прежних. Кто не благодарен за малое, тот и на большее обманется в надежде. Дар не остается без усугубления, разве только когда нет за него благодарности" (Слово 2). Святой же Василий Великий прилагает к сему и некое устрашение, благотворное, однако ж, говоря: "Поелику не благодарим за блага, подаваемые Богом, то необходимым делается отьятие благ для приведения нас в чувство. Как глаза не видят слишком близкого, но требуют соразмерного некоторого расстояния, так и неблагодарные души, обыкновенно, с лишением благ начинают чувствовать прежнюю милость; и, не знав никакой благодарности к Давшему, пока пользовались дарами, по утрате ублажают прошедшее" (Слово о благодарении). Вняв сказанному, всяко вопросишь, как же мне возгреть в себе чувство благодарения Богу и всегда хранить его? Рассмотри все благодеяния Божий к роду человеческому — нашему роду — и к тебе самому и чаще проходи их мыслию своею и вращай в памяти своей, и если есть у тебя сердце, то не возможешь не возносить к Богу благодарных песней. Образцы сему найдешь в молитвах и в писаниях святых. Вот как живописует святой Василий Великий Божию к нам великодаровитость: "Мы из небытия приведены в бытие, сотворены по образу Создавшего, имеем и разум и слово, которые составляют совершенство нашей природы, и которыми познали мы Бога, Тщательно же изучая красоты творения, по оным, как по некоторым письменам, объясняем себе великий Божий о всем промысл и Божию премудрость. Мы можем различать доброе и худое; самою природой научены избирать полезное и отвращаться вредного. Будучи отчуждены от Бога грехом, снова воззваны мы к общению с Богом, освобождены будучи кровлю Единородного от бесчестного рабства. А надежда воскресения, и наслаждения ангельскими благами, царство на небесах, обетованные блага, превосходящие силу разумения и слова!" (там же). Прочитывай это изображение Божиих к нам благодеяний, или другое какое избери, или сам составь, включив сюда и лично тебе данные Богом блага. И повторяй это чаще мыслию и словом, не только каждый день, но многократно на всякий день, и пребудешь в чувствах благодарения Богу. Но чувство возбужденное не любит оставаться в сокровенности, а ищет обнаружения и изъявления. Чем же прилично нам изъявить пред Богом свои чувства благодарения Ему? Делай то, что хочет от тебя Бог, окружая тебя Своею щедродательностию. Чего же хочет Бог? Окружая тебя Своими благами, Бог хочет, чтоб ты, видя их, непрестанно воспоминал о Нем, — и помни: хочет, чтоб ты прилепился к Нему всею любовию, — и прилепись; хочет, чтоб ты ни в чем не отступал от воли Его и всем благоугождать Ему старался, — и делай так; хочет, чтоб ты во всем на Него единого полагался, — и положись; хочет, чтоб ты, поминая, как многократно оскорблял Благодетеля своего злыми и срамными делами своими; сокрушался о том, каялся в том, оплакивал то, пока не умиротворишься со своею совестию и не примешь удостоверения, что и Бог простил тебе все, — и делай так. Видишь, как обширно поле благо дарения и как обильны способы исполнения сего долга? Познай из сего, как неизвинительно погрешает, кто сказывается неисправным в сем, и поревнуй не пятнать себя грехом сим. Между людьми неблагодарность обзывается черною. Какое приберешь слово для обозвания неблагодарности к Богу? Возгревай же в себе всегда чувства благодарения Богу, особенно попекись о сем в храме во время литургии, на коей приносится Богу бескровная жертва, именуемая Евхаристией, что значит "благодарение". Не забудь, что здесь ты ничем другим не можешь достойно изъявить благодарение Богу, как полною готовностию все свое и себя самого принести в жертву Богу во славу всесвятого имени Его.
Глава шестая О ПРЕДАННОСТИ В ВОЛЮ БОЖИЮ Покаявшийся предает себя Богу на служение, и тотчас начинает служить Ему хождением в заповедях Его и в воле Его. Начинается труд и работа в поте лица. Заповеди не тяжки, но много препятствий встречает исполнение их во внешних обстоятельствах трудящегося и особенно во внутренних его склонностях и навыках. Неутомимый труженик с Божиею помощью наконец все препобеждает: мирно внутри и покойно течение дел вне, разумеется, относительно. Труженик сам все действует, хотя с помощию Божиею. Но опыт с первых дней дает ему разуметь, что при всех его усилиях, если делается что доброе, то только то, на которое подается сила свыше. Чем дальше, тем удостоверение в этом укореняется глубже. С установлением посильного мира внутри, оно выступает вперед и делается господствующим и наконец завершается совершенною преданностию в волю Божию, или преданием себя вседействию Божию. Действование Божие в трудящихся о спасении начинается с первых минут обращения к Богу, и самое обращение оно же совершает. Но оно возрастает по мере того, как трудящийся, отклоняясь от себя, к Богу прилепляется и, убеждаясь в своем бессилии, утверждается в уповании на силу Божию. Когда наконец он всего себя предаст Богу, Бог бывает в нем действующим и в указании должного, и в исполнении его. Это — верх христианского совершенства, в коем Бог есть действуяй, и еже хотети, и еже деяти (ср.: Флп. 2,13). Семя ему полагается в ненадеянии на себя и надежде на Бога, как говорилось у нас в начале; а тут оно указывается в полном созрении. В чем существо совершенной преданности в волю Божию, узнается, когда она проявится в силе своей. Она приходит сама собой, и нет особых правил на стяжание ее, чтоб можно было сказать: делай то и то, и получишь. Она растет незаметно под ненадеянием на себя и надеждою на Бога. Помянул же я об ней здесь, потому что надо же было где-нибудь помянуть, а помянутие в конце предыдущей главы о принесении себя в жертву Богу подало повод помянуть о ней теперь. Предание себя в волю Божию всецелое и есть принесение себя Богу во всесожжение. Свидетельствуется сие состояние умертвием себе — своим разумениям, своим хотениям и своим чувствам или вкусам, — чтоб жить Божиим разумом, в Божией воле и во вкушении Бога. В сем деле впереди нас Господь Спаситель. Он всего Себя предал Боту и Отцу и в Себе нас, ибо мы от плоти Его и от костей Его (Еф. 5, 30). Поспешим же вслед Его, так как Он за нас дал слово Богу Отцу (см.: Ин. 17, 19), чая, что мы действительно будем таковы и так поступим. Почему такое жертвоприношение совершается в конце, а не в начале? Потому, что жертва Богу должна быть совершенна, без порока. Совершенство же в начале есть предмет искомый, а не владеемый. Когда наконец овладевают им, тогда и в жертву принести себя уместно. На сию жертву в начале только посвящает себя человек, а в конце приносит себя в жертву. Раньше достижения совершенства и принести себя нельзя в жертву всесожжения. Другие жертвы можно приносить, как-то: жертву умилостивления, жертву очищения, жертву благодарения, а не жертву всесожжения. Покуситься на сие можно и говорить можно о сем, но это будет слово, а не дело. Дело это без слов совершается. Ведай, что коль скоро имеешь еще прилепление к чему-либо земному, ком. скоро опираешься на что-либо в тебе или вне тебя, кроме Бога, коль скоро находишь вкус в чем-либо тварном и услаждаешься тем, то ты еще негож ко всесожжению. Потрудись отрешиться прежде от всего, сделай, чтоб в тебе замерли все жизни и осталась одна жизнь по Богу, или чтоб не ты уже жил, а жил в тебе Бог и Христос Господь и Дух Святой, и тогда посвяти себя Богу, или тогда ты отдан будешь Богу. А до того имей жертвою Богу дух сокрушен и сердце сокрушенно и смиренно, и довольствуйся тем до времени, а не навсегда. Ибо все же ты должен наконец дойти до того, чтоб себя принесть Богу во всесожжение тучно.
Глава седьмая О СЕРДЕЧНОЙ ТЕПЛОТЕ И ОБ ОХЛАЖДЕНИИ И СУХОСТИ СЕРДЦА Духовная в сердце теплота есть плод чувства к Богу и всему божественному. Зарождение ее современно обращению к Богу в покаянии. Во время покаянных трудов над очищением сердца она все более и более усиливается и из прерывающейся или по временам посещающей сердце постепенно переходит в непрерывную, пока станет наконец состоянием сердца. Когда святой Иоанн Лествичник советовал в одном месте: старайся всегда быть в чувстве к Богу и божественному, то разумел сию теплоту. Всякий предмет, услаждающий сердце, согревает его; потому теплот сердечных много. Духовная теплота порождается от воздействия на сердце духовных предметов, что бывает в порядке духовной жизни. Отличительная черта ее есть отрешение от всего тварного и окование внимания Богом и всем божественным с По сей черте она отстоит от теплот душевных и телесных, как небо от земли. Чувство духовной теплоты сосредоточенно и является простым и единичным; но в существе дела оно есть соединение во едино многих духовных движений, как луч солнца есть соединение семи радужных лучей, В нем есть благоговение, сокрушение, умиление, припадение, поклонение, святая ревность, боголюбие. Как все такие чувства духовные не вдруг установляются в сердце, так теплота духовная не вдруг делается достоянием нашего сердца. Пока духовная в сердце теплота не сделается постоянным его состоянием, дотоле она приходит и отходит. Приходит или сама собой, как гость небесный, или бывает плодом духовных упражнений, — чтения, размышления, молитвы, актов самоотвержения и добродеяния. Отходит, когда внимание отклонится от предметов духовных, а за ним и сердце вкусит и усладится чем недуховным. Этим погашается духовная теплота, как водою огонь. Хочешь хранить духовную сто в сердце теплоту? Будь вниманием внутрь и молитвенно предстой Богу в сердце, не до пускай блуждания помыслов рассеивающих, не впускай в сердце сочувствии к чему-либо душевному и плотскому, пресекай тотчас порождения многозаботливости, храни живою воспринятую тобою ревность о богоугождении и о спасении души, в делах же внешних блюди разумный строи, направляй их все к главной твоей цели и, делая одно, не обременяй мысли попечением о многом. Но, прибавлю, когда узнаешь сию теплоту, не можешь не усиливаться хранить ее; усиливаясь, станешь употреблять пригодные к тому средства; употребляя же их, увидишь, как тебе удобнее соблюсти свою теплоту. Если разумно возьмешься за сие дело, то теплота духовная сделается для тебя верною учительницею, как управляться с своим внутренним и как держать себя во внешние делах и во всем поведении своем, чтоб блюсти ее самую. Сколь сладостно присутствие духовной теплоты в сердце, столь же горько, томительно и страшливо, когда она отойдет. Отходит она, как замечено, когда внимание и сердце отклонятся от духовного и обратятся к недуховному. Под этим разумеется не греховное что, — ибо вкусивший духовкой теплоты бывает уже на это неохоч, — но вся душевно-телесная область, суетная, земная, тварная. Как только уклонится к сему внимание, духовная теплота тотчас понижается когда же и сердце к тому прильнет, она совсем отходит и оставляет холодность ко всему божественному и самому Богу, сопровождаясь и равнодушием ко всем духовным деланиям и занятиям, какие были держимы в видах, хранения сей теплоты. Кто опомнится: тотчас и поспешит поставить себя опять в свои обычный теплопроизводительный строй, теплота, возвращается, скоро ли то, или не так скоро. Но кто не обратит на то внимания и по рассеянности, увлечению и самонадеянности позволит себе сознательно помедлить в этой охлаждающей атмосфере, и тем паче, если и делом поскользнется удовлетворить свои, воскресающие при сем недуховные вкусы, у того и самая ревность о жизни духовной пошатнется, а то и совсем замрет. Последнее есть преддверие падения в прежние обычные грехи, которые и не замедлят постигнуть беспечного. Но опомнившийся и отсюда удобно возвращается к духовному строю своему. Так всегда происходит охлаждение; бывает же это по нашей вине, именно по ослаблению внимания и бдительности над собой, — то по соблазнам окружающей труженика мирской среды, когда прелести мира, одуряющим образом воздействовав, похищают человека из себя самого, — то по козням врага, ухищряющегося выманивать человека из себя во вне, в чем успевает он иногда, примешивая только к естественным движениям образов фантазии и свои, наипаче увлекательные, иногда воздействуя каким-то образом и на тело. Но какая бы причина ни была, действие охлаждения начинается выходом внимания извнутри, и установляется в своем дальнейшем течении прилеплением сердца к чему-либо, сначала пустому и суетному, потом страстному и греховному. И в нем всегда виноват сам человек. Ибо ни мир, ни диавол не насилуют свободы, а соблазняют только ее. Бывает охлаждение и от благодати. Духовная теплота в истинном своем виде есть плод присутствия в сердце благодати. Когда посещает благодать, на сердце тепло, а когда отходит — холодно. Отходит благодать, и когда человек сам выходит во вне к недолжным вещам. И тогда отхождение сие и есть и называется наказательным. Но иной раз благодать сама отходит в видах споспешествования духовному преуспеянию рабов Божиих. И тогда отхождение сие есть и называется обучительным. Но следствие и в этом случае то же — охлаждение, чувство пустоты в сердце: ибо отошел гость и посетитель. Разность в сих охлаждениях та, что виновное охлаждение расслабляет самую ревность о духовной жизни; охлаждение вследствие обучительного отступления благодати наиболее распаляет ее, что бывает и одною из целей отступления благодати обучительного. Благодать Божия сама, обучительно, отступает по следующим причинам: чтобы раздражить ревность, которая иной раз ослабляется от длительности пребывания в покое; чтоб повнимательнее осмотрелся человек и отстранил сочувствия и занятия, которые не прямо принадлежат к богоугодной жизни и не в Боге конец свой имеют; чтобы восстановить в большей силе сознание и чувство, что все доброе, бывающее в нас, есть плод благодати Божией; чтоб на будущее время больше ценили Божий даяния, ревностнее заботились о хранении их и глубже смиренствовали; чтоб искреннее предавали себя в руки промышления Божия, с совершеннейшим самоотвержением и самоуничижением; чтоб не прилеплялись к самым духовным утешениям и не разделяли, таким образом, сердца своего на двое, когда Бог хочет, чтоб оно все Ему единому принадлежало; чтоб и при действии благодати Божией не опускали рук, но неусыпно работали на пути Божием напрягая все силы свои, данные нам Богом именно для этого. Таким образом, и когда охлаждение происходит от обучительного отступления благодати Божией, причиною тому служишь ты сам: ибо благодать Божия, хотя отступает сама, но отступает, смотря на тебя. Почему, когда почувствуешь в себе охлаждение к вещам и занятиям духовным и ко всему божественному, войди в себя и рассмотри, по какой причине оно произошло, и, если в этом твоя вина, поспеши ее устранить и изгладить, ревнуя не о возвращении духовных утешений, а паче об уничтожении в себе того, что окажется неподобающим и Богу неугодным. Если же не увидишь ничего такого, покорись воле Божией, сказав в себе: "Так судил Бог; буди воля Твоя, Господи, на мне немощном и ничего не стоющем". И затем терпи и жди, отнюдь не позволяя себе сколько-нибудь отступать от обычного порядка своей духовной жизни и духовных деланий и упражнении; побеждай напавшее безвкусие в них насильным себя к ним принуждением, не внимая отвлекающим от такого труда помыслам, будто такое занятие бесплодно; охотно испивай сию чашу горечи, говоря к Господу: "Виждь смирение мое и труд, и не остави милости Твоей от меня", — и воодушевляй себя на то верою, что чашу сию поднесла тебе любовь Божия, желающая тебе большего совершенства духовного. Не на Фавор только охотно иди во след Господа, но и на Голгофу, то есть не тогда только, когда чувствуешь внутрь себя божественный свет и духовные утешения и радости, но и когда нападают омрачения; скорби, туги и горечи, которые приходится иной раз вкушать душе от демонских искушений, внутренних и внешних. Пусть даже охлаждение это будет сопровождаемо таким омраченном и смущением, что ты не будешь знать, что тебе делать и куда обратиться, не бойся и при этом; но стой твердо в своем чине, держись на кресте сем благопокорно, далеко огревая от себя всякое земное утешение, которое вздумает предлагать мир или плоть, по наущениям врага. Старайся также скрывать сию немощь свою от всякого лица и не говори о ней никому, кроме духовного отца своего, не жалуясь, однако ж, на посланную тебе тяготу, а скорее ищи научения, как на будущее время избегать ее, а эту благодушно перенесть, пока Богу угодно будет держать тебя в ней. Молитвы же твои, причащение и другие духовные упражнения, продолжая совершать как обычно, совершай не для получения сладостей духовных, не для того, чтоб быть сняту с настоящего креста, но для того, чтоб дарована была тебе сила благодушно пребывать на нем во славу распевшегося за нас Христа Господа и всегда жить и действовать так, как сие Ему благоугодно. Если иной раз и не можешь ты в этом состоянии молиться и в благих пребывать помышлениях, как обычно бывало, по причине великого омрачения и смущения ума, делай все сие, как можешь, только без лености и поблажки себе; и то, чего не можешь ты явить в совершенстве делом, будет принято явленным в совершенстве по желанию твоему, исканию и усилию. Пребудь в сем желании, искании и усилии и увидишь дивные плоды того — воодушевление и силу, кои преисполнят душу твою. Предложу тебе образчик того, как прилично тебе взывать к Богу во время такого омрачения ума твоего. Взывай: Вскую прискорбна еси, душе моя? И векую смущаеши мя? Уповай на Бога, яко исповемся Ему: (Ты) спасение лица моего, и Бог мой (Пс, 42, 5). Векую, Господи отступил Ты далече от меня и презираеши меня, сущего в скорбех (Пс. 9, 22)? Не остави мене, Господи Боже мой, не отступи от мене (Пс. 37, 22), Припомни молитву, какою, по вдохновению Божию, молилась Сарра, возлюбленная жена Товии, во время скорби своей, и ее употреби, живым взывая гласом: "Верно ведает всякий, работающий Тебе, Господи, что жизнь сия, если будет под испытанием, увенчается, и если в скорби будет, избавление приимет, и в самом нетлении не прейдет по милости Твоей. Ты не радуешься о погибели нашей, но после бури и волн подаешь отишие, и после плача и слез изливаешь радость. Буди имя Твое благословенно во веки, Боже Израилев!" Приводи на память и Христа Господа, Который в саду Гефсиманском и на кресте, по причине безмерных страданий, чувствовал Себя оставленным от Отца Своего Небесного, и, чувствуя себя, в настоящем твоем положении, сущим на кресте, взывай от сердца Его словами: Твоя да будет, Господи, воля! Да будет, не якоже аз хочу, но якоже Ты (ср.: Мф. 26, 39)! Действуя так, сделаешь, что терпение твое и твоя молитва будут возноситься горе пред лице Бога, как пламя жертвы сердца твоего. И ты засвидетельствуешь сим, что тебя преисполняет живая готовность воли с крепкою, как смерть, любовию следовать за Христом Господом с крестом на раменах по каждой стезе, по какой бы Он ни призывал тебя к Себе. Се истинная жизнь по Богу! Желать и искать Бога ради Бога, и иметь Его и вкушать так и в такой мере, как и в какой Он того хочет. Если б люди вступали на путь жизни по Богу с таким настроением, и твердостию его измеряли свои успехи в сем течении, а не приливами духовных сладостей и утешений, то они не были бы так удобно прельщаемы ни сами по себе, ни по козням врага и не томились бы бесполезно, а иной раз до роптания, встречая сухости и охлаждения, а, напротив, с благодарностию принимали их и перетерпевали в уверенности, что поелику так хочет Бог, то это случилось во благо им, и, не обращая на них внимания, с большею ревностию и с более самоотверженным себя насилованном продолжали идти путем богоугодной жизни по всем заведенным порядкам ее. Случается иной раз, что, тогда как душа томится в таком охлаждении, таком безвкусии ко всему духовному, враг нападает сильнее, воздвигая дурные помыслы, срамные движения и прельстительные сновидения. Цель у него та, чтоб, вдавшись в нечаяние от чувства оставления Божия, человек опустил руки и склонился на что-либо страстное, ибо после сего ему уже легко увлечь его опять в водоворот греховной жизни. Зная сие, стой твердо. Пусть бушуют волны греховные окрест сердца; но пока есть у тебя нехотение греха и желание пребывать верным Богу, кораблик твой цел. Благодать Божия отняла у тебя свои утешения, но она близ есть и назирает и не оставит тебя без помощи, пока произволение твое стоит на стороне добра. Стой же твердо, воодушевляясь уверенностию, что буря эта скоро пройдет, а вместе с нею прекратится и сухость твоя. Верь, что сие попущено тебе на добро тебе: ибо, перетерпев это время искушения, выйдешь из него с бо'льшим узнанием своей немощи, с бо'льшим смирением и бо'льшею уверенностию во всегда готовой тебе помощи Божией. О подобных бурных нападениях вражеских я уже имел случай говорить тебе. Просмотри сказанное там.
Глава восьмая О ХРАНЕНИИ И ИСПЫТАНИИ СОВЕСТИ Всяким хранением храни, брате, совесть свою чистою и в мыслях, и в словах, и в делах, да будет она всегда безукоризненна и никогда да не осуждает и не грызет тебя ни за что. Если будешь так делать, она большую приобретет у тебя силу и во внутреннем твоем и во внешнем действовании и, став госпожою над всем, станет добре править твоею жизнию. Чистая совесть и жизнь твою сделает безукоризненною: ибо тогда она будет чутка и сильна на добро и против зла. Она закон. Богом начертанный в сердцах людей, в освещение путей их и в руководство во всем достодолжном, как учит апостол Павел, называя ее делом законным, написанным в сердцах (Рим. 2, 15); основываясь на чем, святой Нил такой дает каждому урок: "Во всех делах своих, как светильником, пользуйся руководством совести". В четырех отношениях должно тебе блюсти совесть свою безукоризненною: в отношении к Богу, к себе самому, к ближним и ко всем вещам, кои в руках у тебя. Все это тебе ведомо; напомню, однако ж, тебе главнейшее. В отношении к Богу — пребывай в памяти Божией и ходи в присутствии Божием; сознавай себя носимым и хранимым силою Божиею и ведомым к тому концу, для которого Он воззвал тебя к бытию; и себя и все свое посвящай на служение Богу и во славу имени Его; в Нем живи, на Него уповай и Ему предай участь свою, и временную и вечную. В отношении к себе самому — будь справедлив к себе и каждой части своего естества отдавай должное: дух твой, ищущий Бога, небесного и вечного, да властвует над душою и телом, которых назначение устроять временную жизнь; душа, подчиняясь внушениям духа, выю ума да подклоняет богооткровенной истине и ею да освещает всю область своего ведения; волю да держит в порядках заповедей Божиих, не давая ей, в противность им, уклоняться к своим похотениям; сердце да учит находить вкус только в вещах божественных и в том, что носит отпечатки и служит выражением божественного, — и в сем духе да ведет свои дела и порядки житейские и общественные; телу давай нужное и соблюдая в сем строгую мерность, имей законом — никогда ни в чем не творить плоти угодия в похоти (ср.: Рим. 13, 14). Храня сие, будешь добрым правителем себя самого, и истинным себе благодетелем. В отношении к ближним — чти всех, как образы Божии, всем благожелай и благодетельствуй по силе, пред всеми смиряйся и всем угождай в пределах добра радуйся с радующимися и соскорби скорбящим, никого не осуждай и не уничижай, даже в мысли и чувстве, от ищущих у тебя совета и вразумления не скрывай истины, когда знаешь, сам же в учители никому не навязывайся, паче же всего блюди мир и согласие со всеми, с готовностию на всякие для того с своей стороны жертвы, и всевозможно избегай соблазнить кого. В отношении к вещам — почтительно относись ко всем, как творениям Божиим, какие Бог дает тебе во владение, храни и употребляй во славу Божию, будь всякою мерой их доволен и благодари за них Бога, ни к чему не пристращайся и на все смотри как на способы и орудия внешние, чтоб свободно распоряжаться ими и не иметь в них связы и препон в добрых начинаниях своих, не допускай в себе почивания на них, как на хрупких опорах, не хвались своими, не завидуй чужим, не скупись и не будь расточителен не на доброе. Все сие исполнять каждодневно всякому приходится в том или другом виде, чуть не на каждом шагу. Если так добре будешь жить, добру будешь иметь и совесть, подражая святому Павлу (см.: Евр. 13,18). Добре хотящие жити, ревнители о спасении все так и действуют, всячески стараясь ни в чем из того не погрешить и ничем не запятнать своей совести. При всем том, однако ж, то мысли и чувства, то слова, а то и дела неправые проскользают, иной раз незаметно, а то и заметно, и запыляют чистый лик совести, так что к концу дня, редкий не бывает похож на путника, шедшего по пыльной дороге, у которого всюду набивается пыль, и в глаза, и в нос, и в рот, и в волоса, и все лицо покрывает. По сей причине и положено всякому, ревнующему о спасении, вечером испытывать свою совесть и, уяснив себе все неправости, допущенные днем в мыслях, словах и делах, очистить их покаянием, то есть делать то же, что делает запылившийся путник: путник умывается водой, а ревнующий о спасении очищает себя покаянием, сокрушением и слезами. Испытание должно исследовать все, доброе и недоброе, правое и неправое, по всем вышеозначенным сторонам. Что увидишь правым по существу дела, посмотри, право ли оно по побуждению и намерению, право ли по образу совершения, и право ли ты взглянул на то по совершении; не сделал ли ты то для показности, или из человекоугодия, или по самоугодию; к месту ли то, ко времени ли, к лицу ли; и после того не потрубил ли ты перед собой, и не помечтал ли о себе, не воздав славы Богу. Правое дело право воистину, когда оно делается из покорности воле Божией и во славу Божию, с полным самоотвержением и самозабвением. Что увидишь неправым, рассмотри, как случилось, что ты сделал то, когда держишь постоянно желание делать одно правое, какие были к тому поводы и причины внутренние и внешние, как бы тебе следовало править собой в данном случае, чтоб не погрешить, и почему ты этого не сделал; затем, осудив себя, а никого и ничего другого, разумно определи, как следует тебе держать себя, чтобы вперед не погрешить в таких же или подобных обстоятельствах, и предпиши то себе в закон с решимостию исполнять его без уклонения и поблажки себе или человекоугодию, пользуясь, таким образом, для удобрения нивы сердца своего и нечистотами. Кончив испытание, за все исправное возблагодари Бога, никакой не присвояя себе в том части; ибо воистину Он есть действуяй в нас и еже хотети и еже деяти... (Флп. 2,13), и без Него не можем мы творить ничего доброго (см.: Ин. 15, 5). Возблагодарив же Бога, забудь то, подражая святому Павлу, чтоб по его же примеру с большим усердием простираться в предняя (см.: Флп. 3,13). Во всем же неисправном покайся и сокрушись пред Господом, окаявая себя, что на твоей трапезе предложения никогда не приносишь Ему совершенно чистых хлебов, а все с мякиной и сором, и твердое полагая намерение строго следить за собой в следующий день, чтоб ничего не прорывалось недолжного, не только в делах и словах, но и в мыслях и чувствах. Внимающие себе все сие, то есть и испытание и только что указанное заключительное его действие, совершают среди самого течения дел дня, так что вечером испытание совести бывает у них только повторением дневного, его исправлением и пополнением. И нельзя не согласиться, что такой образ действования лучше и естественнее. От совести не укроешь, что допущено недоброго; заметив же то, она тотчас и беспокоиться начинает. Не естественнее ли тотчас же и успокоить ее самоосуждением, сокрушением и определением вперед быть исправным, чем оставлять это до вечера? Приложу тебе еще одно-другое указание на этот предмет. Сколько можно строже разбирай дела свои, и углубляйся в производство их, и потом суд произноси над собою нещадный. Чем глубже будешь вникать во все, бывающее в тебе и от тебя, и неправое устранять, а в правом утверждаться, тем скорее очистится совесть твоя: подобно как чем глубже роются, ископывая колодезь, тем чище бывает в нем вода. Совесть, узнав правое и неправое, не престанет уже требовать действования сообразно с первым и преследовать судом и угрызением за допущение второго. Но пока она дойдет до полного ведения о том и другом, или пока стяжет чувствия обучена в рассуждении добра же и зла (Евр. 5, 14), и станет, таким образом, в себе самой иметь очи видети, — она состоит в некоторой зависимости с сей стороны от других душевных сил, и особенно рассуждения. Рассуждение же, пока сердце не очистится от страстей, нередко бывает подкупаемо последними, и обставляет дела многими извинениями, которые, отуманивая око совести, вводят ее в заблуждение, и она признает иной раз черное белым. Почему, пока ты состоишь еще в борьбе со страстьми, ставь при испытании себя дела свои пред зерцалом слова Божия и им руководствуйся при определении их качества и достоинства, и при этом не стыдись и не ленись учащать к духовному отцу своему. Начинай и оканчивай обсуждение дел своих усердною молитвой, да даст тебе Господь очи увидеть сокровенности сердца своего: ибо глубоко сердце (человеку) паче всех… и кто познает его (Иер. 17, 9)? Никто как Бог, Который болий есть сердца нашего и весть вся (1 Ин. 3, 20). Един весть сердца всех сынов человеческих (ср.: 3 Цар. 8, 39). Есть глубоко в сердце кроющиеся неправые чувства, которые, иной раз мельком проскользая в дела, а иной раз и не быв замечены, обдают их вонею греховною. Вот и молись с пророком Давидом: ...от тайных моих очисти мя... (Пс. 18,13). К оглавлению |
