Яков Кротов. Богочеловеческая история.- Вера. Вспомогательные материалы: Россия в XXI в.
«Патриот – всегда диссидент»
Валерия Новодворская: «Патриот – всегда диссидент» // Газета "Патриот" № 52, 1992 г. С. 6
Вы еще не забыли, что такое «Демократический союз»? Еще два-три года назад о нем писали многие солидные издания, а его лидер – Валерия НОВОДВОРСКАЯ была в центре внимания. Сейчас, когда у власти те, кого называют «демократами», ДС, казалось, должен быть на вершине популярности и всецело поддерживать правительство. Однако ничего подобного не происходит. Чтобы разобраться в том, что заставляет ДС занимать свою, особую позицию, мы решили задать Валерии Ильиничне несколько вопросов.
– В последнее время ДС нечасто упоминается на страницах газет, не балует его вниманием и телевидение. Что это: изменение политической обстановки или «заговор молчания»?
– И то и другое одновременно. На первом этапе нашего с властью противостояния мы были нужны как образ «внутреннего врага», мешающего нормальной перестройке. Всем были нужны: Горбачеву – как иллюстрация его приверженности социалистическому выбору – я, дескать, борюсь с экстремистами, разгоняю их митинги, бью, сажаю, не даю спуску; КГБ – как оправдание существования 5-го управления – они нами размахивали, как знаменем, и получали новые ассигнования и штаты; лояльным «октябристам» (Л. Радзиховскому и Ко) – чтобы оттенить нашей вредностью свою невинность и полезность («Нас-то не трогайте, ведь мы от них публично отмежевываемся!»); газетчикам – тайным приверженцам демократии, штирлицам с кукишем в кармане: самим высовываться боязно, а вот про этих камикадзе напечатаем...
Больше всего мы были нужны, конечно, КГБ и меньше всего – народу. Мы ему и сейчас не нужны. Говорим непонятное, а если поймешь – неприятное. Корма не обещаем, чуть ли не в скитах зовем сжигаться, как раскольники. Ни шерсти с нас, ни молока, ни мяса. Одни рога, да и те ядовитые... А сейчас о нас и вовсе упоминать нельзя. Ведь по вывеске у власти – «демократы». Открыто сказать, что «Демократический союз» против «демократов»? Сажать? «Демократы преследуют ДС!» Полный финиш!
– Вы, если так можно выразиться, «профессиональный диссидент». Активно критиковали руководство СССР, но и к нынешнему руководству России, похоже, не питаете теплых чувств. Чем это вызвано?
– Я – профессиональный вольнодумец. Диссидентство – это форма. Руководство СССР я не критиковала. Борьба – это не критика. Ненависть – не конструктивная оппозиция. Отвращение – не диалог. Что же до руководства Российской Федерации, то это та часть руководства СССР, которая находилась на территории РСФСР, со всеми вытекающими отсюда последствиями для наших взаимоотношений. Власть незаконная (вне нравственного закона, вне нормальной преемственности), преступная, жестокая, недемократическая, имперская, подлая, низкая, невежественная и злая. Мои чувства к ней не комнатной температуры. Я не люблю, «когда маляр презренный мне пачкает мадонну Рафаэля». Я не люблю, когда партийный секретарь делает вид, будто борется с коммунизмом или «строит демократию». Кесарю – кесарево, Богу – Богово, а партаппаратчику – партаппаратчиково.
– В этом году вам довелось побывать в Грузии, и в прессе промелькнуло сообщение о вашем аресте. Что там произошло и каковы ваши впечатления об этой стране?
– В Грузии я не в первый раз. И не в последний. ДС – организация чисто донкихотская. После того как криминальные элементы в союзе с просоветски настроенной интеллигенцией и частями ЗакВО свергли демократический режим моего товарища по диссидентству Звиада Гамсахурдия и избранного на многопартийной основе парламента, власть перешла к хунте. В Грузии началось то же, что в Чили после путча Пиночета: массовые расстрелы мирных митингов, пытки, казни без суда, повальные аресты, закрытие газет. Весной к этому «процессу» подключился Эдуард Шеварднадзе, и репрессии стали еще более жестокими. Я приняла грузинское гражданство и стала советником законного Президента Грузии по правам человека. Разделить с истребляемыми грузинскими демократами их участь – нравственный долг патриота России, возможность искупить неизбывную вину своей страны перед Грузией. Я вступила также в Комитет Национального спасения Грузии. Учу грузинский язык, как когда-то учила литовский (тогда плохо было Литве).
В Грузию я ездила с огромным транспортом листовок против хунты и прочими «подрывными» материалами организовывать кампанию по бойкоту выборов. Видимо, я внесла в дело бойкота свой вклад: в выборах приняли участие от силы 30% избирателей, да и то 20% – под дулами автоматов и только 10% добровольно. За 22 дня пребывания в Грузии меня 4 раза арестовывали (в Тбилиси, Батуми и Поти), 3 раза избивали (в последний раз до потери сознания, ногами, после митинга на площади Руставели). В конце концов дали 10 суток и бросили в подземную камеру бывшей тюрьмы НКВД. Я держала сухую голодовку (без пищи и воды). На 5-е сутки, когда я была уже в очень плохом состоянии, меня под конвоем автоматчиков посадили в самолет и отправили в Сочи. До этого из Поти меня тоже под конвоем, силой выслали в Туапсе, заперев в каюте, но я тут же вернулась назад (через Батуми).
При Шеварднадзе произошла реставрация партийной диктатуры с элементами нацизма и латиноамериканского диктаторского режима. Сколько раз меня обещали расстрелять или иным способом убить, я не считала.
– «Демократическая Россия» собрала, по ее утверждению, 2 миллиона подписей за проведение референдума по вопросу о разрешении свободной купли-продажи земли. Аргументы сторонников и противников торговли землей известны: первые утверждают, что это поможет увеличить сельскохозяйственное производство и придаст рублю реальную ценность, вторые убеждены, что в наших условиях мафиозные группы, не вкладывая денег в производство, займутся спекуляцией земельными участками и тем самым еще больше повысят уровень инфляции. Каково ваше мнение?
– Я думаю, что произойдет второе. От злого дерева разве могут быть добрые плоды? К тому же я не признаю за нынешней властью права на проведение референдумов, ибо это власть все тех же коммунистов-аппаратчиков.
– Конфликт между законодательной и исполнительной властью, то обостряясь, то затухая, вызывает многочисленные пересуды в средствах массовой информации. Между тем обе спорящие ныне стороны в августе 1991 года были на одной стороне хоть и хлипких, но вполне реальных баррикад. Что, по-вашему, послужило яблоком раздора: спор о стратегии и тактике реформ, борьба за политическую власть или конфликт между «славянофилами» и «западниками»?
– Сначала обе спорящие стороны, находясь на одной стороне баррикад, дружно спихивали союзную власть, чтобы завладеть этим «яблоком раздора», а теперь они ее – власть – делят. А на реформы, западничество и славянофильство им глубоко наплевать.
– В завершение интервью, которое вы даете газете, носящей название «Патриот», хотелось бы знать, существует ли для вас понятие патриотизма и если да, то в чем вы его видите?
– ДС – организация патриотическая, хотя мы не кричим об этом на своих митингах и с «профессиональными» патриотами не якшаемся. Но вообще я – русский националист. Например, один из принципов ДС – отказ от эмиграции при любых обстоятельствах. Но что такое «патриот»? С моей точки зрения, ФНС – не патриотическая организация, а Александр Невзоров – не русский националист. Патриот отождествляет себя со своей страной и судит ее строже, чем все остальные. Он заботится о ее чести больше, чем о ее выживании. Патриот блюдет чистоту своего Отечества, как свою собственную. Патриотом был Махатма Ганди, однако он говорил, что если для спасения Человечества нужна гибель Индии, то да будет так! Патриот никогда не хвалит свою страну, но, наоборот, ругает ее последними словами. Патриот чужд спеси и самодовольства, он все время кается: не отдавила ли его страна кому-нибудь ногу? Патриот не может быть ни колонизатором, ни империалистом. Патриот – всегда диссидент. Он живет и умирает только на своей земле, но, пока он жив, – он ругается. Патриот не льстит своей стране, он умирает за нее. Патриотизм – это совесть.
***
Не стоит, уподобляясь многочисленным нынешним изданиям, еще раз повторять, что точка зрения редакции «Патриота» может не совпадать с точкой зрения интервьюируемого. Более того, мы убеждены, что большинство наших читателей далеко не во всем согласятся с Валерией Ильиничной. В то же время не менее твердо убеждены, что число тех, кто с ней не согласен абсолютно по всем пунктам, будет не слишком велико. Каждый примет то, что ему покажется справедливым, и отвергнет неприемлемое, а над тем, что вызывает сомнение, задумается и поразмыслит.
