Яков Кротов. Богочеловеческая история Вспомогательные материалы.
НА ХОЛМАХ ГРУЗИИ ЦАРИТ НОЧНАЯ ТЬМА...
На холмах Грузии царит ночная тьма… // Хозяин. - №27, июль 1992 г.
В конце мая Комитет защиты законного власти Грузии, созданный грузинской интеллигенцией Москвы, после многих и тщетных хождений по западным посольствам и официальным российским инстанциям, добрался до комиссии Моссовета по защите прав граждан и пригласил депутатов приехать в Грузию, чтобы засвидетельствовать нарушения прав человека нынешним Госсоветом. 5 депутатов, журналист из "Столицы" и я составили маленький правозащитный десант, который и высадился в Сухуми 26 июня. То, что все переговоры о поездке шли по телефону, а сама поездка хранилась в тайне до отлета, все эти конспираторские пассы в Москве казались мне надуманными и театральными. Я их списывала на присущий грузинам романтизм. Только в Грузии я поняла смысл таких мер предосторожности.
Приятности отдыха в солнечной Абхазии
Сюрпризы начались в аэропорту. Когда наш дряхлый самолетик героически сел в полной темноте без локаторов, которые, как и полагается при перестройке, не работали, я заметила, что в кустах, налево от Ту-134, стоит что-то вроде мраморной статуи: то ли девушка с веслом, то ли мальчик с тритоном. При ближайшем рассмотрении статуя оказалась в штатском, но с поднятым скульптурно автоматом. Под соседним кустом высветилось то же самое, но здесь автомат был в позиции, приближенной к боевой. И это был не почетный караул, а абхазская национальная гвардия, защищающая аэропорт от грузинского "госсоветовского" десанта. У встречающих нас членов Хельсинкского Союза Грузии была трудная задача: развезти всех прилетевших "на постои" до наступления комендантского часа (с 12.00 до 6.00) и успеть вернуться за журналистом из "Столицы", который опоздал на наш рейс. Сложность была еще и в том, что членам Хельсинкского Союза Грузии нельзя было ночевать в отделении милиции за нарушение комендантского часа: и Автандила Давитая, и Дали Силагадзе ищут, ибо тбилисские власти приказали их арестовать, и если они окажутся в участке...
И пока депутаты дивились, за что же можно арестовать правозащитников в правовом государстве, я не стала задавать праздных вопросов: слишком хорошо помню 70-е годы и аресты в Хельсинкской московской группе.
По дороге в город мы узнали обнадеживающий факт: в Абхазии власть Госсовета не признают, здесь свой парламент, арестовывать здесь сложнее, чем в Тбилиси. Скорее всего, просто пристрелят, благо "Мхедриони" ("Всадники", незаконные вооруженные формирования, подчиняющиеся Джабе Иоселиани) имеют свою базу в городе. А так члены Хельсинкского Союза даже иногда появляются дома (но не очень часто) и могут днем пройтись по улице. Режим, так сказать, наибольшего благоприятствования.
Утром выяснилось, что в трехэтажном пансионате, окруженном коттеджиками, мы живем совершенно одни, что во всем Сухуми нет ни одного курортника, что даже местные жители стараются без нужды на улицу не выходить. Пляж был пуст, как в первый день творения, а море - кристально и - безлюдно, как до Адама. Стало понятно, почему одного депутата не пустила в эту поездку жена...
Завершающий этап перестройки
Рассказывает двадцатишестилетний Автандил Давитая:
При президенте Гамсахурдиа в Грузии выходило 20 оппозиционных газет, свободно доставлялись газеты из Москвы (приходили по подписке и продавались в киосках). Сейчас русские газеты стали крамолой. Их даже подписчики не получают, их распространяют, как "Самиздат". Последние оппозиционные газеты закрыты, причем без решения суда: пришли и навесили печати.
Буквально два дня назад закрыли "Иберию-спектр". Теперь выходит только тоненький "нелегальный" листок "Грузинская мысль", что-то вроде "Хроники текущих событий" образца 70-х годов.
В Грузии сейчас 14-15 незаконных вооруженных формирований, в том числе и партийных. Они не признают никаких законов и стреляют без предупреждения. Главное бедствие - "революционные" "Мхедриони". Им не платят жалованья, они на хозрасчете: что награбят, то и заработают. Вчера у наших друзей забрали на улице машину: "Зачем она вам?", - говорят. И это еще удачно, что не избили. В случае сопротивления пристрелили бы без разговоров.
Бывали случаи, когда в жару водитель и пассажиры раздевались и ехали в трусах или купальниках. Так им и одеться не давали, выкидывали из машины прямо в трусах: как хотите, так и добирайтесь, а до города может быть и 50, и 100 км.
В больницах разграблены все наркотические средства: боевики "Мхедриони" без шприцев не ходят, большая часть - наркоманы.
Госсовет после изгнания президента Гамсахурдиа провел оригинальную амнистию: выпустили не впервые оступившихся, стариков, инвалидов, а воров-рецидивистов и убийц с условием, что они будут служить Госсовету с оружием в руках. Вот они и служат. Власть - у воров в законе. Джаба Иоселиани называет себя политзаключенным, но у нас есть копия приговора, а из него явствует, что он грабил и насиловал. Из политических соображений? Так теперь он этим же занимается. Тоже политические соображения?
Почему нарушены законы жанра?
Хорошая журналистка - доказательная журналистка. У редакции есть все имена, но я не буду их здесь называть, ведь этот материал будет нелегально распространяться в Грузии. Его прочтут и те, от кого зависит арест или даже негласное убийство тех смелых людей, которые, рискуя жизнью, дали нам эти сведения. Я могу назвать только имена жертв и тех, кто уже на нелегальном положении.
Когда Автандил и Дали посадили нас в ''Як", улетавший в Тбилиси, по дороге из аэропорта в город их машину обстреляли. Возмездие последовало немедленно, едва мы успели взлететь: за новой "демократической" властью не заржавеет. Хорошо, что Автандил, у которого, кстати, в его 26 лет уже был инфаркт, выжимает из своего "жигуленка" 160 км/час. На этой скорости они ушли от "Мхедриони", иначе их уже не было бы в живых. Так что пусть простит меня читатель: в Грузии не 1992-й, а 1937 год, с той разницей, что есть сопротивление и партизанские зоны, как в Белоруссии 1941 - 1942 гг., и некоторые имена нельзя назвать даже под пыткой. (И это тоже не гипербола, а типичный способ допроса в "демократической" Грузии.)
Беспредел
Мы едем в Зугдиди, центр Сопротивления, где действует Западное вооруженное партизанское формирование и зугдидский батальон Национальной гвардии, верный президенту. По дороге узнаем, что формируется тбилисская партизанская бригада (из верных З. Гамсахурдиа гвардейцев). Нас сопровождает один из партизанских командиров, благовоспитанный человек с высшим образованием. Теперь мы уже знаем, что для оппозиции есть три пути: в подполье в городе, в партизаны, в застенок. По дороге из Сухуми проезжаем пост-засаду абхазских внутренних войск. Бетонные блоки поперек дороги, бронетранспортер, мальчики в защитной форме с автоматами. Мы для них - свои. Вообще это, наверное, единственная бывшая республика бывшего СССР, где русские - не оккупанты, а свои. Непонятно, как при подобной незлобивости народа все это может происходить: "Мхедриони", расстрелы, аресты, пытки. (Здесь я вспоминаю про Сталина и Берию и думаю: в семье не без урода. Но кто же знал, что это может повториться в 1992-м?)
По дороге выясняем, что эта засада здесь называется "пикет", что она не удержит танки, а просто даст знать главным силам о приближении опасности, и те силы уже примут бой, если войска хунты (так здесь называют Госсовет) попытаются покорить Абхазию (а ждут их здесь с таким же чувством, как в Москве 1941-го ждали немцев).
Узнали также, что ни Абхазия, ни Аджария, ни Кахетия не подчиняются Госсовету, что гражданская война здесь не метафора, а быль, что Мингрелия, куда мы едем, может быть, уже захвачена войсками и "Мхедриони", потому что она и подавно их не признает.
Мы едем в Зугдиди, а "Мхедриони" или туда вошли, или вот-вот войдут. Надо понимать так, что едем мы прямо к черту в пекло, и неясно, то ли приедем обратно, то ли нет.
Меня просят оставить в Сухуми подаренную книжечку лекций З. Гамсахурдиа с его портретом на обложке: если Зугдиди уже захвачен, то за этот портрет могут расстрелять. Беру его с собой назло: возникают довольно четкие ассоциации, когда вспоминаешь, кто и где расстреливал за портреты и при каких режимах.
По дороге нам рассказывают, что только в Тбилиси при разгонах митингов с января убиты 50 - 60 человек, свыше 700 человек ранены.
26 мая, в День независимости Грузии, в 100 шагах от площади, по которой прогуливался Бейкер, разгоняли дубинками и выстрелами в воздух митинг оппозиции и заглушали шум вертолетами... Бейкер, конечно, ничего не услышал (хроническая глухота западных демократий).
Правовое государство в Грузии создается довольно любопытными методами: президент свергнут, парламент распущен, конституция приостановлена... Участников митингов и деятелей оппозиции убивают у их подъездов без суда и следствия.
Если в октябре и состоятся выборы, то это будут выборы, не имеющие прецедента: избирательный закон не предусматривает кворума и разрешает передачу голосов, в том числе от кандидата к кандидату "по потребности". Словом, если 100 человек придут на выборы, а 20 человек проголосуют за список Госсовета, выборы будут признаны действительными! Даже хунте страшно публиковать такой закон, и он не напечатан.
Доезжаем до Зугдиди. Здесь напряжение достигает предела: ждут "Мхедриони" с минуты на минуту.
Идет митинг. Это партизанский район, поэтому у кого автомат, у кого пистолет, на худой конец, лимонка за поясом. Симпатичные мальчики, от которых не исходит никакой угрозы. Чувствуется, что стрелять из этих автоматов для них хуже смерти, просто другого выхода нет.
Какие здесь странные партизаны! Когда они берут в плен боевиков "Мхедриони" или гвардейцев, они их обезоруживают и отпускают: не могут убить безоружного, не могут стрелять в "своих". Отпущенные получают новое оружие и возвращаются убивать тех, кто их помиловал.
После митинга (депутаты вспомнили о своем статусе наблюдателей и еле удержались от выступления, я решительно позабыла о статусе журналиста и выступила, после чего поездка в Тбилиси обрела особенный вкус, поскольку охранка хунты присутствует всюду, в том числе и на этом митинге) нас провели в маленькую заднюю комнату.
Туда пришли матери сыновей, убитых на митингах и просто в городе ("Мхедриони" стреляют на ходу из машин в прохожих). Одна мать просила оставить ей единственного сына. "Вот мы его и убьем, чтобы никого не оставалось", - ответили ей. Мать попыталась закрыть сына собой. В последнюю минуту мальчик отпрыгнул от матери, чтобы не убили и ее...
В Грузии по убитым носят глубокий траур и черные покрывала. Ко мне подошла женщина, у которой еще никого не убили, и сказала: "У меня шесть детей, я всех отдам и сама встану рядом".
Давно в наш развращенный век я не слышала подобного. Под охраной гвардейцев зугдидского батальона пришли перешедшие на нелегальное положение депутаты ВС (народ охраняет их, ведь на них сейчас идет настоящая охота, и поголовные аресты ждут весь депутатский корпус, особенно тех, кто участвовал в сессии в Грозном).
Рассказывает депутат Вахтанг Четава, сидевший и с Глебом Якуниным, и с Юрием Орловым:
Меня арестовали 4 апреля. Без ордера, без санкции прокурора. У нас это делается просто: приходят вооруженные боевики с автоматами и уводят. Я был в Доме Правительства во время осады, защищая президента. С 4 апреля я сидел 30 суток без предъявления обвинения, давали 70 г хлеба в день и больше ничего. Сидел все это время в карцере. Боевики "Мхедриони" били меня ногами, выбили зубы. Я потерял сознание... За стеной допрашивали какого-то участника Сопротивления, он отказывался говорить, ему сказали, что тогда его изнасилуют. Он кричал: "Расстреливайте, только не это!" Я слышал, как его волокли по коридору. После 30 дней ареста мне сказали, что держат в качестве свидетеля. Я рассмеялся им в лицо. Тогда мне заявили, что я участвую в преступной организации с целью свержения конституционного строя. И держали еще 10 суток.
И это еще счастливый конец! Депутатов в тюрьмах насилуют. Изнасиловали даже одну женщину-депутата. Она в ужасном состоянии, не выходит из шока... Нам показали видеофильмы с расстрелами митингов: черные зловещие фигуры в плащах поперек дороги, маски на лицах, выстрелы, кровь на мостовой, падающие люди, бронетранспортеры, гоняющиеся за демонстрантами, и снова поперек дороги черные зловещие "тарантулы" в масках...
Идет советская техника, танки, самоходки, штурмовавшие Дом Правительства. Те же танки и пушки оказались у якобы захваченного "звиадистами" телевидения. Никто его не захватывал, это была полицейская мышеловка, в которую сначала попался Вальтер Шургая, а после его призыва - и другие оппозиционно настроенные интеллигенты. А потом мышеловку захлопнули. Счастлив был тот, кто опоздал. Впрочем, таких берут дома. Раз, мол, вы не были на телевидении, значит, вы - руководитель.
"Звиадисты" относятся к президенту Гамсахурдиа спокойно, без восторгов: одни очень любят (но не холопски), другие уважают, третьи просто считают, что законная власть должна быть восстановлена. А их противники говорят о нем с ненавистью, доходящей до помешательства. Уже после нашего приезда "Мхедриони" вошли в Сенаки. Если они находили портреты Звиада, то заставляли людей рвать их... и поедать под страхом немедленного расстрела.
Воскресают страницы первого тома "Архипелага ГУЛАГ". Префекта Ахметского района, доцента университета, филолога Вано Турашвили, отказавшегося сотрудничать с хунтой, пытали, переломали все ребра, сажали на бутылку. Когда это не помогло, дали прослушать пленку с записью инсценировки расстрела его жены и детей. Принесли телеграмму (подложную) от Гамсахурдиа с соболезнованиями по поводу гибели его семьи. Не помогло и это. Тогда ему ввели наркотики и заставили в бессознательном состоянии что-то подписать. Он письменно отказался от данных под наркотиками показаний, как только вышел из застенка. Допрашивали так:
— Ты говорил, что Гамсахурдиа вернется?
— Говорил.
Удар. Удар.
— Скажи, что не вернется!
Удары.
— Ты говорил, что в Кахетии 93 процента поддерживают Гамсахурдиа?
— Говорил.
Удар. Удар.
— Скажи, что не поддерживают!
Удары.
Не знаю, есть ли здесь хотя бы гестаповская логика? Была ли логика у святейшей инквизиции?
Какого цвета террор в Грузии?
"Звиадистами" Госсовет называет всю оппозицию без исключения. Все, кого я видела, были рафинированными интеллигентами, терпимыми, не желающими мести, готовыми к смерти, но не готовыми убивать. Им не хотелось уничтожить хунту - хотелось отстранить ее от власти. Они считают, что надо прекратить конфликт в Южной Осетии, и даже угроза ее отделения (куда, скажите на милость?) не должна подвигать к решению оружием этого вопроса.
Перед нами положили списки - мартиролог Грузии. Списки из иных времен, не из нынешних.
Убит поэт Бердиа Бериашвили, редактор газеты "Уисарткела". Были арестованы журналисты: Марика Абаишвили, главный редактор газеты "Сакартвелос Республика"; Тамар Эбралидзе - редактор газеты "Тависупали Сакартвело"; Тамаз Лукава - корреспондент телевидения; Анна Чавчавадзе - журналист-театровед; Эка Дадиани и Дели Гермаишвили. Депутатов берут потому, что их хотят принудить (о методах вы уже слышали) самораспуститься и назначить новые выборы после марионеточной сессии.
Уже арестованы депутаты: Гелантия Тариел (6 января), Дмитрий Дандагадзе, Бедзино Чолокашвили, Вальтер Шургая, Нико Келасония (с женой и даже с соседкой), депутат Цагарешвили (взяли 28 июня).
Могут взять в заложники ребенка (одного четырехлетнего малыша перепутали, пришлось возвращать и брать "тщательнее"), мать за сына, а потом показать по телевизору и сказать: "Пока сын не явится...".
Здесь стесняться уже перестали.
Джаба Иоселиани с экрана телевизора вопрошает: "На что вы жалуетесь? Мы же предупреждали - не ходите на митинги. Будете ходить - будем расстреливать". "Бывший правозащитник Георгий Чантурия с того же экрана призывает истребить всех звиадистов и предлагает охранке указать места их встреч, фамилии и квартиры... Азеф все-таки был скромнее и старался себя так не афишировать.
С 24 по 29 июня только в Тбилиси произведено больше 40 арестов.
24 июня брали и журналистов: Лейлу Катамадзе, Тамару Галилахдишвили...
Действует комитет Сопротивления. Грузия встречает диктатуру лицом к лицу. Здесь идти на митинг приходится, как в атаку. Только без оружия.
Какого цвета этот террор? "Демократический"? Террор всегда красный, цвета крови.
У нелегитимной власти одно оправдание - ее благородство и доброта. Иначе... У нынешней грузинской власти - иначе. Какой-то странный гибрид между 37-м годом и латиноамериканскими вариантами с летучими "эскадронами смерти".
Боюсь, что моя радость в январской "Бочке дегтя" по поводу свержения "тирании" в Грузии была преждевременна. Стало гораздо хуже. Надо, наверное, крепко подумать, прежде чем штурмовать Дом Правительства; и прежде чем об этом писать.
В Москве не было другой информации, кроме как от официозных "Вестей" и Ирины Саришвили, бывшего диссидента, нынешнего члена Госсовета, сподвижника Шеварднадзе. Если легко понять интеллигентов, которым не нравится власть, а нравится свергать президентов, то непостижимо, почему те же интеллигенты не выступают сегодня против злодеяний нынешней тирании.
А мир молчит - как всегда молчал. Финляндия даже ухитрилась отказать Звиаду Гамсахурдиа в визе на 9 - 10 июля, чтобы он мог выступить на конференции СБСЕ и рассказать что-то о положении в Грузии. Визу ему дают на 15 июля, когда работа конференции завершится.
Возникает вопрос: дали ли большевики Финляндии в 1918 году независимость? Судя по сегодняшнему поведению ее правительства, это была шутка... Мир молчал и в 1933-м, и в 1938-м, и в 1956-м, и в 1968-м… После того как грузинские правозащитники вручили делегации СБСЕ "Белую книгу" со списками жертв, с фотографиями расстрелов и разгонов, и ничего не последовало, даже ноты протеста по поводу репрессий, на Запад здесь больше не надеются. "Надеются только на крепость рук, на руку друга и вбитый крюк..." Надеются на нас с вами, на демократов России.
И надеются не напрасно. Российская интеллигенция еще никогда никого не бросила в беде: ни поляков, ни литовцев. Не бросит и Грузию. Ведь такое безграничное доверие нельзя обмануть. Мы ответственны за тех, кого приручили. И только российская интеллигенция может помочь бескорыстно, ибо дорожит независимостью Грузии, как своей собственной.
Несмотря на репрессии, грузинская интеллигенция находит время и силы, чтобы пожалеть Россию. Здесь считают, что США хотят нашей гибели и полного подчинения. Здесь не поблагодарили Попова за сахар: а что останется Москве, ведь там тоже ничего нет? Сожжен дом отца президента, Константина Гамсахурдиа. Обуглен центр проспекта Руставели. Я видела людей, в чьи сердца будет стучать этот пепел. Народ имеет право выбирать. Особенно, когда за этот выбор готов расплачиваться жизнью. "Звиад Гамсахурдиа должен вернуться, ибо его избрал народ", - это решение оплачено кровью участников Сопротивления.
"Свободе любовь и почет, пускай бережет ее разум,
А все тирании пусть дьявол возьмет со всеми тиранами разом".
(Р. Бернс)
