Яков Кротов. Богочеловеческая история Вспомогательные материалы.
Ведь это наши горы! Они помогут нам
Два битых президента предостерегают небитого
Ведь это наши горы! Они помогут нам // «Хозяин», № 25, 1993 г.
Общение с мафией началось во Внуковском аэропорту. Но только не с чеченской, а с московской. По своим законным билетам мы не попали в свой законный самолет.
Делается это просто и элегантно. Самолет отправляется в 19.00. На билетах указывается срок начла регистрации: 18.00. Наивные и чистые души, слепо верующие в добродетель, приходят к стойке в назначенное время. И узнают, что регистрация уже закончена, потому что начали ее в пять. И 20-30 душам сообщают, что имела место перепродажа билетов, виноваты компьютеры, Аэрофлот, кассы. Им обещают полет на завтра (рейс-то один!). 30 же билетов продаются из-под полы и идут в доход не государства, а пилотов и кассиров, администраторов и т.д.
Назавтра, наученные горьким опытом, 30 бедолаг являются в 16.00. А у новой партии пассажиров… опять обрезают не в меру доверчивый хвост.
Такими делами промышляют московские экипажи. Грозненские авиаотряды поступают гораздо человечнее. Они исходят из принципа: жить и лететь надо всем. Никогда не забуду прошлогоднего рейса Москва – Грозный. Все законные пассажиры сидели на своих местах, а незаконные – поместились на своих сумках в проходе. И так во всем.
Решение аналогичных вопросов чеченскими методами всегда осуществляется в сторону большей человечности.
В самолете совершенно незнакомый юноша-чеченец силой всучил моему спутнику две банки импортного пива, вытаскивал из сумки здоровенную бутыль ликера и пытался меня ею угостить, совал нам свой маленький магнитофон с наушниками и кассетами с «тяжелым роком». Очевидно, он руководствовался при этом тоже чисто чеченским принципом: если тебе хорошо, то сделай и другим хорошо.
Грозный производил не просто мирное, а прямо-таки благостное впечатление. Лавочки с сигаретами и напитками на московский фасон. Ни выстрелов, ни танков, ни патрулей. Никто не мог сказать мне точно, есть ли в городе комендантский час. Вроде бы есть, но неизвестно, когда начинается и когда кончается. И никто это дело не котролирует чаще, чем 2 раза в неделю. Словом, тот, у кого ночью есть дела, выходит, а у кого их нет, те мирно сидят по домам. А поскольку дансингов в Грозном нет, то дел по ночам немного.
Я не стала спрашивать у Джохара Дудаева, как он управился со своими Советами. Мне уже все рассказали по дороге из аэропорта грузинские друзья из законного парламента в изгнании.
О, если бы тогда, в декабре 1991 года, они и Звиад Гамсахурдиа владели дудаевской методикой ликвидации «конституционных кризисов»! Не было бы сотен расстрелянных, замученных, сожженной Менгрелии, пылающей Абхазии, умирающих от голода и бомб в Сухуми и Ткварчели…
Пока советская «оппозиция», вожделевшая былого сытного рабства в лоне СССР и требовавшая во что бы то ни стало булочки с маком по 13 копеек, стояла только с лозунгами, они были бы для дудаевской стороны «табу». Но как только они взялись за автоматы и обставились бронетранспортерами, началась игра в «Казаки-разбойники». Чеченский «парламент», по нестранному совпадению принимавший резолюции в защиту нашего родного ВС, первым открыл огонь. Погилби «гвардейцы короля» - двадцатилетние мальчики из добровольной охраны Президента, погиб племянник Дудаева, сын того самого его брата, который приютил Президента и его семью в своем маленьком домике на окраине города, потому что своей крыши над головой Джохар Дудаев не имеет. И этого юношу он видел каждый день, и наверняка очень любил. Ибо в Чечне родственные узы значат очень много, не то что у нас…
80 «парламентариев» с оружием и при бронетранспортерах сидели в здании Городского Собрания. Их попросили уйти. Они не ушли. И в 6 утра к зданию подъехал танк с Джохаром Дудаевым и несколькими гвардейцами. В стволе был холостой патрон. По зданию был сделан очень громкий выстрел. Ни одной царапины на стенах, зато шума много. Мне рассказали, что «разбойники» выскочили с поднятыми руками и в мокрых штанах, и только тогда узнали, что выстрел был холостой. Какой пассаж!
8 человек стали отстреливаться. Они погибли в перестрелке с гвардейцами. Игра в «казаки-разбойники» ведется сознательно, на свой страх и риск. Жаловаться некому.
Митинг на Театральной площади тоже к тому времени оброс оружием. К нему подъехали 4 президентских танка. И встали. Давить танками людей, даже самых скверных, президентская сторона бы не стала. Но у страха глаза велики. И видно, не по зову сердца пришли люди на митинг на Театральной площади. И не сами по себе.
Безоружные интеллигенты, пришедшие в нашем Августе к Белому Дому, выстояли против танковых дивизий. Нанятые ВС участники грозненской массовки в июне тут же разбежались. Жертв с президентской стороны оказалось вдвое больше.
Все эти дни российские войска как бы случайно придвигались вплотную к границам Чечни. Российские газеты стряпали сценарий «Восстание чеченского народа против тирании авантюриста Джохара Дудаева». ВС должен был подать сигнал. Он не успел. Российские войска не успели перейти границу, чтобы убить – и умереть, потому что Джохар Дудаев и его народ отдали бы Чечню только мертвыми. А стрелять они умеют, и Россия положила бы здесь не одну дивизию и даже не одну армию.
К счастью, ничего этого не произошло. «Оппозиция», родившаяся в кабинетах Лубянки и в здании Министерства обороны, развеялась как дым, и когда служба Президента искала хотя бы одного «оппозиционера» для агентства Рейтер, чтобы доказать, что они живы и не арестованы, найти не удалось никого. Так далеко «оппозиция» разбежалась, хотя за ней и не гнались. Конфликт исчерпан. «Казаки» оказались круче «разбойников». Честная победа не предполагает дальнейших разборок.
У мальчика-гвардейца, который пришел, чтобы везти меня к Президенту, даже усов еще не было, зато из кобуры лихо торчал пистолет, как в фильме «Лимонадный Джо». Чувствовалось, что он часто смотрит по видео ковбойские фильмы. Меня усадили в знаменитый синий автомобиль Джохара Дудаева, «Вольво» какой-то особой марки, с множеством сидений, с автоматически опускающимися стеклами, – подарок местных коммерсантов (на свои деньги Президент смог бы купить разве что колесо). Ребята, попавшие в президентскую охрану путем самовыдвижения (никто им не платит, просто пришли со своим оружием и охраняют любимого Президента), отнеслись ко мне и к России снисходительно. Они стояли у Президентского Дворца (на самом деле там сидят все службы Республики, а у Джохара Дудаева кабинет, унаследованный им от бывшего первого секретаря обкома). Автоматы они держали небрежно, как букет пионов (вот-вот понюхают), и вид у них был счастливый. У них есть их маленький кусочек земли, их горы, их предки, их герои, их оружие. И Президент у них джигит. А по парламенту они плакать не собираются, для них свобода – вопрос не дискуссионный. Они снова победили и очень соболезновали нам, что мы никак не можем победить, и предлагали свою помощь (здесь бы Хасбулатов своими софизмами не отделался). Они были слишком тактичны, чтобы спросить у меня прямо, но в их глазах читался вопрос: «А джигит ли Ельцин?»
По дороге мы заехали за Президентом Грузии, и у нас состоялся консилиум по российской проблематике, и не только по российской, часть из которого я здесь приведу:
З.Г. (Звиад Гамсахурдиа) – Понимаете, здесь, в Чечне, номенклатура была только русская. Ни в райком, ни в обком чеченцев не допускали. Поэтому народ не успел развратиться и остался чистым. Не то что у нас в Грузии или у вас в России...
В.Н. – Джохар Мусаевич, что это за детектив получился с поездкой во Францию? Французы утверждают, что не знают, откуда Вы взялись.
Д.Д. (Джахар Дудаев) – Все они прекрасно знают. За несколько месяцев существовала договоренность о поездке с французским Министерством обороны и соглашение о посадке чеченского самолета на базе «Оранж». Я ездил туда отнюдь не заниматься художественным пилотажем в Бурже. Были серьезные переговоры, и уже в следующем месяце к нам приедет группа блестящих австрийских и израильских экономистов: создавать пригодную для нас модель построения капитализма. Меня напрасно обвиняют в социалистических и коммунистических тенденциях. Но капитализм нужно строить грамотно.
В.Н. – С Советами Вы управились, империя Вас голыми руками не возьмет. Единственное узкое место – это экономика.
Д.Д. – Да, я понимаю, экономикой нас пытаются добить. Почему были убиты наши посланцы в Лондоне? Они должны были привезти напечатанные в Англии наши чеченские деньги. Рубль в таком состоянии, что не может служить «мерой всех вещей». Нужна своя «твердая валюта», свои банки. Наших людей убили вместе российские и английские спецслужбы, чтобы пропали данные им с собой огромные суммы, чтобы вызвать в республике кризис неплатежей, чтобы люди голодали, мучились, начали бунтовать. Вот чего хотел наш парламент! А кончилось бы все танками.
В.Н. – Джохар Мусаевич! Неужели Англия могла пойти на такую мерзость?
Д.Д. – У них проблемы с Ирландией, как им не понять российские проблемы с Чечней? А потом, у спецслужб всех стран – свой кодекс и свои отношения, отношения посвященных. Недаром в тот момент в Лондоне находились шеф санкт-петербургского КГБ и Степанков. У этого прокурора странная методика: он совсем еще недавно, года два назад, объезжал республики, выпускал уголовников и дестабилизировал ситуацию. У нас он освободил человек 30 рецидивистов. А тут полк внутренних войск якобы стал их искать и забрел на площадь, где стоял мирный митинг. Какая случайность!
В.Н. – Да, Вас бы на наши Советы, а то Ельцин с ними не знает, что и делать.
Д.Д. – Пусть только позвонит мне. За месяц из России можно сделать конфетку, и чтобы КГБ не строил из себя пятую власть, а выполнял приказы. Я знаю армию, знаю генералитет. Там есть преданные Ельцину люди. Вон Шапошников – глубоко порядочный человек... Но ведь без Президента нельзя ничего предпринимать! А он теряет время! Так можно и голову потерять...
З.Г. – Сколько раз я пытался Ельцину помочь. Но как только замечали, что он начинает меня слушать – еще до нашего путча – как сразу устанавливали между нами санитарный кордон. Россия же теряет Кавказ! Навсегда! Не колонии теряет, а человеческие отношения, союзников, дружбу.
Так сидели мы втроем, президент, изгнанный коммунистами, президент, не признанный ни коммунистами, ни демократами, и никому не нужный в России революционер, которому не с кем делать буржуазную революцию. И выяснилось, что в Чечне – те же проблемы с едой и жильем, что и у нас, что «под каждой слабенькой крышей, как она ни слаба, свое счастье, свои мыши, своя судьба», что плотность населения в горах – 160 человек на кв. км, что земли на всех не хватает, что люмпенов чуть ли не половина населения, а что мясо едят редко и нет горячей воды, это видела я сама.
Два оставленных Ельциным на произвол судьбы президента сидели и сокрушались, как бы ему помочь. А Джохар Дудаев рассказывал, как он собирал российских корреспондентов и просил писать гадости только о нем, а не о частных лицах, да еще из мафии, – а то ведь и в суд не подадут, а просто пристрелят. И кое-кто послушался, но Дмитрия Крикорьянца он не уберег. И если бы можно было сгореть со стыда, я сгорела бы со стыда за лживую российскую прессу и бездушную и бездарную российскую политику.
А потом мы пошли смотреть огромный дудаевский кабинет, где маленький изящный Президент просто терялся в необозримых просторах. А на стене висел портрет героя Чечни шейха Мансура, и его вид ясно говорил о том, что попытка заставить здесь кого-то подписать Федеративный договор – дело пустое.
А по пути в аэропорт заместитель министра иностранных дел с жаром мне говорил, что отец Руслана Хасбулатова, когда в больнице узнал о депортации народа, то отвернулся к стене и умер с горя, а сын все это теперь забыл; что он был миллионер, занимался бизнесом, а теперь он нищий, но зато служит республике; что жизнью никто у них не дорожит и люди, 95%, готовы есть траву, но сохранить независимость. И с гордостью он показал мне маленький хвостатый президентский самолет, который Дудаев любит пилотировать лично. Он и Чечню ведет, как самолет: в штопор, в пике, «бочкой» и прочие трюки. А пассажирам остается закрепить ремни.
Да, капитализм в Чечне будет строиться по формуле:
Отставить разговоры!
Вперед и вверх – а там,
Ведь это наши горы!
Они помогут нам!
И наверное, только так и можно в нашем положении что-то построить.
Самолет улетал ночью. Внизу оставался маленький кусочек земли, который совершенно не нужен России, но так нужен тем, кто на ней живет.
Позади лежала земля счастливых людей, которые не нуждаются в Конституции, потому что у них есть братство; людей, которые и в жизни, и в смерти останутся свободны. Не силой штыков держится власть Джохара Дудаева, а силой любви.
Впереди ждала земля компромиссов, малодушия, интриг и расчетов, которой не поможет и Конституция – пока нет у нее мужества отстаивать свободу ценою жизни.
