«Будьте мужественны» (1 Кор 16:13). Но разве смелость, настойчивость, целеустремлённость только мужские качества? В мире апостола Павла об этом не задумывались. Если задуматься, то это и не мужские, и не женские качества, даже не человеческие, а вообще биологические, животные в лучшем смысле слова. Будьте как коты, как дельфины и божьи коровки!
Человек всегда брал и будет брать образы из материального для описания мира духовного. Видимое не равняется невидимому, но человек силой воображения преображает видимое, делает из него символ невидимого. Главное — не ошибиться, не ошибиться в понимании невидимого. В понимании невидимого себя.
Человек выбирает символ Бога, а Бог преображает этот символ, как преображает Своим присутствием весь мир. Слово «мужественность» начинает обозначать не садизм, слово «женственность» начинает обозначать не безропотность и забитость,
Очень мужественны маленькие, до лет 5-6, дети. Они, конечно, плачут, натыкаясь на препятствия, но, поплакав, они встряхиваются и идут дальше, уверенные в том, что их желания и мечты есть мечты и желания всего космоса. Это маленькие императоры и императрицы. У них ведь кругозор с булавочную головку. Они ещё не увидели не то что космоса, а папу с мамой толком не разглядели.
Мы теряем свою детскую самоуверенность, обнаруживая, что другой человек есть главное препятствие нашим планам. Препятствие, самоуверенное не меньше нас. И тогда мы учимся мужественности как искусству добиваться своего не насилием, обманом, подлостью, а отказом продавать свою душу или покупать душу чужую. Лучше потерпеть, даже и поражение потерпеть, но не сломать другого и самому не сломаться, одно прямо связано с другим. Вот мужественное поведение.
Сама по себе мужественность, даже в лучшем виде, это не добродетель, а иногда и порок. Вот герои притчи — работники, которые убили хозяйского сына, чтобы присвоить себе виноградник. Они мужественны! Устремлены к цели, верны друзьям — ведь и в преступлении необходима дружба, даже особенно преступникам необходима верность и настойчивость друг другу. А хозяин виноградника — Он мужественный? Ради денег, ради собственности пожертвовать Сыном — ничего себе мужественность.
Только в притче есть ещё и воскресение. Воскресение не упоминается, но без него текст просто абсурден. Хозяин отомстить — но ведь месть не воскресит погибшего сына. Вера есть вера в то, что хозяин виноградника, Бог Израиля, воскресил убитого Своего Сына. Это — женственность. Воскресение не есть вхождение в мир мести и справедливости, воскресение есть вхождение в мир жизни. Притча пугающая — притча скотская, но пугающая притча, рассказанная Воскресшим — притча человечная.
Всё-то нам кажется, что если кого-нибудь убить, то мир станет лучше, мир станет нашим, безопасным для нас, надёжным. Нет! Мир станет лучше, надёжнее, безопаснее не благодаря убийству, а благодаря воскресению и жизни в надежде на воскресение, а не на безопасность. Мы ставим башню и стены, так что огород или виноградник становятся похоже на крепость, а Бог ставит Сына, стены же и башни разрушает — Сын Божий наша стена и наша башня.
Мир наш, потому что ничтожный житель ничтожного клочка земли оказался точкой не мщения, а точкой воскресения. Он пугал местью Отца, но, пугая, Он просил Отца простить нас. Зная это, мы и на притчу смотрим иначе: она не о страхе перед наказанием, а о вере в воскресение. Вера, а не страх удерживает от зла.
Воскресение Христово, древнее и в то же время самое свежее из всех происшествий, — вот ответ нашей жажде справедливости, чтобы никто не паразитировал на нашей жизни, как паразитировал хозяин виноградника на труде виноградарей. Мы взрослеем благодаря вере в воскресение, мы перестаём быть наивно самоуверенными как дети, мы начинаем видеть мир с высоты воскресения Христа. Мир жутковатый, опасный, но — мир людей, подобных нам. Воскресение — взрослость мира. Крест делает необходимой месть, воскресение делает возможной любовь. Мужественность верности и женственность прощения соединяются, наконец.
Что притча говорит о Боге, грозящем местью, не проблема. Проблема, что мы прочитываем эту притчу как повеление нам мстить за Бога, а не как повеление нам не подменять собой Бога, не считать мир своей вотчиной, своим царством. Мы читаем эту притчу без воскресшего Сына, а спасение в том, чтобы всю жизнь читать с Воскресшим вместе.
Зло выдаёт себя за Бога. Без тьмы, без тени якобы не бывает света. Смотри, какую длинную ты отбрасываешь тень! Эта тень — твой господин, слушайся её!!! Так вот нет! Моя тень — это тень меня. А я — не тень Бога, я образ и подобие Божие. Моя тень растёт по мере заката моей земной жизни, но я сам расту по мере воскресения Христова, если верой и жизнью отдаюсь Богу в воскресшем Сыне и животворящем Духе.