TOM VIОТ БОНИФАЦИЯ VIII ДО ПРОТЕСТАНТСКОЙ РЕФОРМАЦИИ 1294 - 1517 г. по Р.Х.К оглавлению ГЛАВА V РЕФОРМАТОРЫ ДО РЕФОРМАЦИИ §38. ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА К §39. ЦЕРКОВЬ И ОБЩЕСТВО в Англии и т. д. — THOMAS WALSINGHAM: Hist. Anglicana, ed. RILEY, Rolls Ser., London, 1869. — WALTER DE HEIMBURGH: Chronicon, ed. HAMILTON, 2 vols., 1848 sq. — ADAM MERIMUTH: Chronicon, и ROBT. DE AVESBURY: De gestis mirabilibus Edwardi III, ed. THOMPSON, СО вступлением, Rolls Ser., 1889. — Chron. Angliae (1326 — 1388), ed. THOMPSON, Rolls Ser., 1874. — HENRY KNIGHTON: Chronicon, ed. LUMBY, Rolls Ser., 2 vols., 1895. — RANULPH HIGDEN (ум. до 1400): Poly chronicon, перевод — TREVISA, Rolls Ser., 9 vols., 1865 — 1886. — THOS. RYMER (ум. в 1713): Foedera, Conventiones et Litera, London, 1704 — 1715. — WILKINS: Concilia. — W. C. BLISS: Calendar of Entries in the Papal Registers relating to G. Britain and Ireland, vols. II-IV, London, 1897 — 1902. В vol. II освещены 1305 — 1342 г.; в vol. ILL — 1342 — 1362; vol. IV, 1362 — 1404. Очень ценный труд. — GEE И HARDY: Documents, etc. — HADDAN И STUBBS: Councils and Eccles. Doc'ts. — STUBBS: Constit. Hist, of Engl., III. 294-387. — The Histt. of Engl., LINGARD, bks. ILL, IV, и GREEN, bk. IV. — CAPES: The Engl. Ch. in the 14,h and 15th Centt., London, 1900. — HAULER: Papsttum und Kirchenreform, pp. 375-465. — JESSOPP: The Coming of the Friars. — CREIGHTON: Hist, of Epidemics in England. — GASQUET: The Great Pestilence, 1893. — RASHDALL И другие: Histt. of Oxford and Cambridge. — The Diet, of Nat. Biog. — Также THOS. FULLER: Hist, of Gr. Brit., общие суждения и меткие высказывания. — LOSERTH: Studien zur Kirchenpolitik Englands im 14 Jahrh. в Sitzungsberichte d. kaiserl. Akademie d. Wissenschaften in Wien, Vienna, 1897. — G. KRIEHN: Studies in the Sources of the Social Revol. of 1381, «Am. Hist. Rev.», Jan.-Oct., 1902. — C. OMAN: The Great Revolt in 1381, Oxford, 1906. — TRAILL: Social Engl., vol. II, London, 1894. — ROGERS: Six Centt. of Work and Wages. — CUNNINGHAM: Growth of Engl. Industry. К §40-42. Джон ВИКЛИФ. — I. Публикации трудов Виклифа почти все относятся к последней четверти века, они начинаются с создания Виклифского общества (1882), возникшего благодаря призывам немецких исследователей. В 1858 г. Shirley (Fasc., p. xlvi) мог писать: «Из английских произведений Виклифа свет увидели только два коротких трактата», а в 1883 г. Лозерт говорил о его трактатах как о «рассыпающихся в пыль». Рукописи в основном присутствуют в библиотеках Оксфорда, Праги и Вены. Trialogus был опубликован в Базеле (1525), a Wycliffe's Wycket, на англ. яз., — в Нюрнберге (1546). Репринт — в Оксфорде (1828). — Латинские произведения изданы Виклифским обществом, организованным в 1882 г., в ответ на обращение Будденсига из академии 17 сентября 1881 г. (31 vols., London, 1884 — 1907). — De officia pastorli, ed. LECHLER, Leipzig, 1863. — Trialogus, ed. LECHLER, Oxford, 1869. — De veritate sac. Scripturae, ed. RUDOLF BUDDENSIEG, 3 vols., Leipzig, 1904. — De potestate papae, ed. LOSERTH, London, 1907. — Английские труды: Three Treatises, J. WYCLFFE, ed. J. H. TODD, Dublin, 1851. — *Select Engl. Works, ed. THOS. ARNOLD, 3 vols., Oxford, 1869 — 1871. — *Engl. Works Hitherto Unprinted, ed. F. D. MATTHEW, London, 1880, с ценным вступлением. — *ПЕРЕВОД БИБЛИИ ВИКЛИФА, ed. FORSHALL И MADDEN, 4 vols., Oxford, 1850. — Новый Завет, со вступлением и глоссарием, W. W. SKEAT, Cambridge, 1879. — Перевод Иова, Псалмов, Притчей, Екклесиаста и Песни песней (Cambridge, 1881). — Список произведений Виклифа см. в W. W. SHIRLEY: Cat. of the Works of J. W., Oxford, 1865. Он перечисляет 96 латинских и 65 английских произведений. Также LECHLER, его Life of Wiclif, II. 559-573, англ. перев., pp. 483-498. — Также список Rashdall в Diet, of Nat. Biog. II. Биографические труды. — THOMAS NETTER ИЗ Вальдена, кармелит (ум. в 1430): Fasciculi zizaniorum ? agist ri Joh. Wyclif cum tritico («Множество плевелов от Д. Виклифа вместе с пшеницей»), обязательный сборник документов и рассказов, ed. SHIRLEY, С ценным вступлением, Rolls Ser., London, 1858. — Также Doctrinale fidei christianae Adv. Wicleffi- tas et Hussitas in his Opera, Paris, 1532, лучшее издание, 3 vols., Venice, 1757. Вальден не видел в монахах никаких недостатков и был полной противоположностью Виклифа. Он принимал участие в Пизанском соборе, был настоятелем своего ордена в Англии и исповедником Генриха V. — Современные труды, приведенные выше: Chron. Angliae, Walsingham, Knighton, etc. — England in the Time of Wycliffe, перевод и репринты, Dept. of Hist. Univ. of Pa., 1895. — JOHN FOXE: Book of Martyrs, London, 1632, etc. — JOHN LEWIS: Hist, of the Life and Sufferings of J. W., Oxford, 1720, etc., и 1820. — R. VAUGHAN -.Life and Opinions of J. de Wycliffe, 2 vols., London, 1828, 2D ed., 1831. — V. LECHLER: J. von Wiclif und die Vorgesch. der Reformation, 2 vols., Leipzig, 1873. — *Англ. перев., J. W. and his Engl. Precursors, с ценными примечаниями, PETER LORIMER, 2 vols., London, 1878, новое издание, 1 vol., 1881,1884. — *R. BUDDENSIEG: J. Wiclif und seine Zeit, Gotha, 1883. Также J. W. as Patriot and Reformer, London, 1884. — E. S. HOLT: J. deW., the First Reformer, and what he did for England, London, 1884. — V. VATTIER: J. W„ sa vie, ses oeuvres et sa doctrine, Paris, 1886. — *J. LOSERTH: Hub und Wiclif, Prag and Leipzig, 1883, англ. перев., London, 1884. Также W.'s Lehre v. wahrem u. falschem Papsttum, в Hist. Zeitschrift, 1907, p. 237 sqq. — L. SERGEANT: John Wyclif, New York, 1893. — ?. B. WORKMAN: The Age of Wyclif, London, 1901. — GEO. S. INNES: J. W., Cin'ti. — J. C. CARRICK: Wye. and the Lollards, London, 1908. — C. BIGG, ? Wayside Sketches in Eccles. Hist., London, 1906. — Другие биографии СМ. в SHIRLEY: Fasciculus, p. 531 sqq. III. IV. J. L. POOLE: W. and Movements for Reform, London, 1889, и W.'s Doctr. of Lordship in Illustr. of Med. Thought, 1884. — WIEGAND: De Eccles. notione quid Wiclif docuerit, Leipzig, 1891. — *G. M. TREVELYAN: Engl. In The Age Of W., London, 2D ed., 1899. — POWELL и TREVELYAN: The Peasants' Rising and the Lollards, London, 1899. — H. FORSTENAU: J. von W.'s Lehren v. d. Stellung d. weltl. Gewalt, Berlin, 1900. — HADDAN и STUBBS: Councils and Eccles. Docts. — GEE И HARDY. — STUBBS: Constit. Hist., III. 314-374. — Истории CAPES, GREEN И LINGARD, vol. IV. — The Histt. of the Engl. Bible, EADIE, WESTCOTT, MOULTON, STOUGHTON, MOMBERT, etc. — MATTHEW: Authorship of the Wycliffite Bible, Engl. Hist. Rev., January, 1895. — GASQUET: The Eve of the Reformation, новое издание, London, 1905; The V. . Old $ngl. Bible and Other Essays, London, 1908. — R. S. STORRS: J. Wye. and the First Engl. Bible в Sermons and Addresses, Boston, 1902. Красноречивое обращение, сделанное в I Нью-Йорке в связи с 500-летием появления Нового Завета Виклифа. — RASHDALL В Diet, of Natl. Biog,, LXIII. 202-223. — G. S. INNIS: Wycliffe, Cinti. К §43. ЛОЛЛАРДЫ. — Упомянутые выше труды: KNIGHTON, WALSINGHAM, RYMER, Foedera, Chron. Angliae, WALDEN, Fasc. ziz., FOXE, Book of Martyrs. Также ADAM USK: Chronicle. — THOS. WRIGHT: Polit. Poems and Songs, Rolls Ser., 2 vols., London, 1859. — FREDERICQ: Corp. inquis. Neerl., vols. I — III. — REGINALD PECOCK: The Repressor of overmuch Blaming of the Clergy, ed. BABINGTON, Rolls Ser., 2 vols., London, 1860. — The Histt. of Engl, and the Church of Engl. — A. M. BROWN: Leaders of the Lollards, London, 1848. — W. H. SUMMERS: Our Lollard Ancestors, London, 1904. — *JAMES GAIRDNER: Lollardy and the Reform, in Engl., 2 . vole•. London, 1908. — E. P. CHEYNEY: The Recantations of the Early Lollards, Am. Hist. Rev., April, 1899. — H. S. CRONIN: The Twelve Conclusions of the Lollards, Engl. Hist. Rev., April, 1907. — Ст. Lollarden (BUDDENSIEG) В HERZOG, XI. 615-626. — Труды TREVELYAN и FORSHALL и MADDEN, упомянутые выше, и Oldcastle, vol. XLII. 86-93, и др. статьи в Diet, of Nat. Biog. К §44-46. ЯН ГУС. — Hist, et monumenta J. Hus atque Hieronymi Pragensis, confessorum Christi, 2 vols., Niirnberg, 1558, Frankfurt, 1715. Я пользовался франкфуртским изданием. — W. FLAJSHANS: Mag. J. Hus Expositio Decalogi, Prag, 1903; De corpore Christi: De sanguine Christi, Prag, 1904; Sermones de sanctis, Prag, 1908; Super quatuor sententiarum, etc. — ¦FRANCIS PALACKY: Documenta Mag. J. Hus, vitam, doctrinam, causam in Constantiensi actam consilio illustrantia, 1403 — 1418, pp. 768, Prag, 1869. В основном из неопубликованных источников. Содержит рассказ Петра из Младеновича, который был с Гусом в Констанце. — К. J. ERBEN (архивариус из Праги): Mistra Jana Husi sebrane spisy Czeske. Сборник богемских произведений Гуса, 3 vols., Prag, 1865 — 1868. — Перевод посланий Гуеа, первое издание — LUTHER, Wittenberg, 1536 (четыре послания и рассказ Лютера о суде над Гусом и его смерти), переиздание — С. VON KUGELGEN, Leipzig, 1902. — MACKENZIE: Huss' Letters, Edinburgh, 1846. — *H. B. WORKMAN И В. ?. POPE: Letters of J. Hus with Notes. — Труды о соборе в Констанце см. в MANSI, vol. XXVIII, VAN DER HARDT, FINKE, RICHENTALHT. Д., CM. §12. — C. VONHOFLER: GesckichtsschreiberderhussitischenBewegung, 3 vols., Vienna, 1856 — 1866. Содержит рассказ Младеновича и другие документы той эпохи. — *PALACKY, потомок богемских братьев (ум. в 1876): Geschichte von Bohmen, Prag, 1836 sqq., 3d ed., 5 vols., 1864 sqq. Vol. Ill первого издания был сокращен в Вене цензором прессы (должность, которая существовала до 1848 г.), так как там Гус был представлен в истинном свете. Однако он произвел такое впечатление, что барону Хелферту было поручено написать ответ, который появился в Праге (1867, 287 стр.). В 1870 г. Палаки опубликовал второе издание третьего тома, включившее в себя все изъятые места. — PALACKY: Die Vorlaeufer des Hussitenthums in Bohmen, Prag, 1869. — L. KOHLER: J. Hus u. s. Zeit, 3 vols., Leipzig, 1846. — ?. H. GILLETT, проф. Нью-Йоркского университета (ум. в Нью-Йорке, 1876): Life and Times of J. Huss, 2 vols., Boston, 1863, 3d ed., 1871. — W. BERGER: J. Hus u. KonigSigismund, Augsburg, 1871. — BONNECHOSE: J. Hus u. das Concil zu Kostnitz, нем. перев., 3й ed., Leipzig, 1870. — F. v. BEZOLD: ZurGesch. d. Husitenthums, Munich, 1874. — E. DENIS: Huss et la guerre des Hussites, Paris, 1878. — A. H. WRATISLAW: J. Hus, London, 1882. — *J. LOSERTH: Wiclif and Hus, также Beitrage zur Gesch. der Hussit. Bewegung, 5 небольших томов, 1877 — 1895, репринт с журналов. Также вступление к его изданию De ecclesia Виклифа. Также статья J. Huss в HERZOG, Encyc., VIII. 473-489. — LECHLER: J. Hus, Leipzig, 1890. — *J. Н. WYLIE: The Counc. of Constance to the Death of J. Hus, London, 1900. — *Н. B. WORKMAN: The Dawn of the Reformation, The Age of Hus, London, 1902. — LEA: Hist, of the Inquis., II. 431-566. — HEFELE, vol. VII. — *J. B. SCHWAB: J. Gerson, pp. 527-609. — TSCHACKERT: VonAilli, pp. 218-235. — W. FABER И J. KURTH: Wie sah Hus aus?, Berlin, 1907. — Также J. Huss, автор LOTZOW, N. Y., 1909, и KUHR, Cinti. К §47. ГУСИТЫ. — MANSI, XXVII, XXIX. — HALLER: Concil. Basiliense. — BEZOLD: Konig Sigismund und d. Reichskriege gegen d. Husiten, 3 vols., Munich, 1872 — 1877. — *JAROSLAV GOLL: Quellen und Untersuchungen zur Gesch. der Bohmischen Briider, 2 vols., Prag, 1878 — 1882. — *L. KELLER: Die Reformation und die aelteren Reformparteien, Leipzig, 1885. — W. PREGER: Ueberdas Verhaltniss derTaboriten zu denWaldesierndes 14UnJahrh., 1887. — HAUPT: Waldenserthum und Inquisition im stidostlichen, Deutschland, Freiburg i. Br., 1890. — H. HERRE: Die Husitenverhandlungen, 1429, в Quellen u. Forschungen d. Hist. Inst, von Rom, 1899. — *E. MCLLER: Bohm. Briider, HERZOG, III. 445-467. — E. DE SCHWEINITZ: The Hist, of the Church known as the Unitas Fratrum, Bethlehem, 1885. — Также HERGENROT- HER-KIRSCH: Kirchengesch., II. 886-903. §39. ЦЕРКОВЬ В АНГЛИИ В XIV ВЕКЕ В Англии XIV века наблюдались такие большие общественные перемены, каких не было ни в одном другом столетии, кроме XIX. Эти перемены в значительной части были вызваны Столетней войной с Францией, которая началась в 1337 г., и ужасным опустошением от «черной смерти». В этом веке английский язык был официально признан государственным и возросло уважение к парламенту, на заседаниях которого требовали права голоса представители богатого бюргерского класса и который окончательно поделился на две палаты в 1341 г. Общественные беспокойства в стране проявились в форме народных речей, стихов и трактатов, заявлявших о правах простонародья и крестьян, а также в восстании, получившем название крестьянского бунта. Отличительными чертами религиозной жизни Англии в тот период были упорное сопротивление папским притязаниям на юрисдикцию, кульминацией которого стали акт о назначении на бенефиции (Act of Provisors) и появление Джона Виклифа, одного из самых оригинальных и влиятельных представителей Английской церкви. Промышленную революцию на острове ускорила великая чума 1348 г. Стоимость необходимых для жизни вещей очень сильно выросла. Большие участки земли перешли от мелких помещиков к крупным землевладельцам. Современник писал, что овцы и крупный рогатый скот «бродили по полям и среди зерна и некому было прогнать их». У крепостных в период общественных беспорядков возникла возможность бежать из рабства. Странствуя или занимаясь независимыми ремеслами, они наслаждались обретенной свободой. Беспорядками были вызваны к жизни знаменитые законы Эдуарда III (1327 — 1377), регулировавшие заработную плату и цены на предметы первой необходимости. Недовольство народа этими законами и ростом налогов из-за войн с Францией приняло форму организованного восстания. Век феодализма заканчивался. Старые представления о труде и земледелии уступали место более справедливым порядкам. Среди возмутителей спокойствия был Джон Болл, которого Фруассар, с характерным для него аристократическим равнодушием, называет «безумным священником из Кента», поэт Лонгленд и вождь инсургентов (повстанцев) У от Тайлер. В своих речах Болл воодушевлял народ, говоря о природных правах человека. По какому праву, вопрошал он, «те, кто называет себя лордами, стоят выше нас?! На каком основании они делают нас своими вассалами? Разве все мы не произошли от одного отца и одной матери, Адама и Евы?» . В стихах Уилла Лонгленда (в его «Жалобе Петра Пахаря») говорилось о страданиях и потребностях труженика. Автор призывал к справедливому отношению, какого брат вправе ожидать от брата. Перед лицом вечности джентльмена и простолюдина ждет одна и та же судьба. «Хотя он подчинен тебе, — писал поэт, — может быть, на небесах он получит более достойное место и больше блаженства, чем ты». Росту чувства национального самосознания и индивидуальной свободы способствовали: победа при Креси, где маленькие железные ядра, использованные впервые, пугали лошадей (1346), договор в Бретиньи, благодаря которому Эдуард получил во владение большие территории во Франции (1360), и подвиги Черного Принца . Сильное впечатление произвел победный парад, когда французского короля Иоанна {II Доброго} провезли по улицам Лондона в качестве пленника. Эти события, а также узаконивание английского языка (1362) внесли вклад в развитие национальных и патриотических настроений, ранее неведомых в Англии. Восстание, разразившееся в 1381 г., стало мощным подтверждением народного требования покончить с социальным неравенством между классами в Англии. Отряды повстанцев, которые шли на Лондон, были успокоены обещаниями Ричарда П, но кентский отряд, возглавляемый Уотом Тайлером, перед тем, как рассеяться, взял Тауэр и казнил примаса Садбери (он отказался отменить ненавистный налог на обезглавливание). Аббатства Сент-Албан и Эдмондсбери были разграблены, монахи подверглись жестокому обращению, но эти акты насилия были незначительными в сравнении с долгосрочным значением восстания, способствовавшего общественному и промышленному процветанию английского народа. Восставшие требовали, чтобы на потребности клира была выделена лишь разумная доля земель и благ, а остатки церковных владений были распределены между прихожанами, и чтобы во всей Англии был только один епископ. Это предполагало разрыв с Римом545. Церковь не могла не ощутить последствия таких перемен. Ее богатство (а согласно подсчетам, ей принадлежала треть земельной собственности в королевстве), праздность и попрошайничество монахов повсеместно вызывали ропот и недовольство. Так как «черная смерть» унесла многих клириков, необходимы были экстренные меры для пополнения их рядов. Епископу Норвича было разрешено заменить умерших, рукоположив 60 молодых людей, не достигших канонического возраста. С ростом цен доходы обширного класса священников стали еще менее адекватными. Архиепископ Ислип Кентерберийский и другие прелаты признавали всеобщую обеспокоенность социальными проблемами в своих пастырских посланиях, однако не проявляли к ним должной симпатии, хотя и осуждали жадность клира. С другой стороны, Лонгленд писал об ухищрениях, к которым приходилось прибегать служителям, чтобы зарабатывать себе на жизнь или копить серебро, исполняя светские, а часто и лакейские роли при королевском дворе и в домах знати546. Внутри английского народа началось движение за ограничение власти епископов, призывающее к большей духовности и эффективности работы клира. Епископы хотя и оставались могущественными, но были лишены части своего престижа решением парламента от 1370 г., согласно которому высшие государственные должности могли занимать только миряне. Первый канцлер-мирянин был назначен в 1340 г. Однако епископ оставался важным человеком, и горе тому приходу, который не подготавливался подобающим образом к его визиту и не звонил в колокола по его прибытии. Архиепископ Арундель, как остроумно замечает Фокс, «раздувал щеки и увольнял всех, кто не встречал его звоном колоколов». У каждой епархии была своя тюрьма, куда епископ сажал провинившихся клириков для покаяния или более серьезных наказаний. Масса клира была малообразованной. Места в церквях и должности каноников, приносившие хороший доход, если не доставались иностранцам, то считались подходящей наградой для младших сыновей знатных семейств. Прелаты же, с другой стороны, жили в роскоши. Знаменитый епископ Винчестера Уиль- щ||$йкхем держал пятьдесят собственных поместий. В самых крупных из них устраивались официальные резиденции, с холлом и часовней. Прелат перемещался из одного поместья в другое, собирая доходы от своих управителей, распределяя места, рукополагая священников и занимаясь прочими официальными делами. Многие низшие клирики происходили из простонародья, которое должно было просить разрешения, чтобы их дети могли ходить в школу. И в день рукоположения их освобождали от феодальной повинности. Так называемые блага клира продолжали быть источником несправедливости по отношению к народу в целом. К середине XIII века притязания церкви на десятину распространялись не только на урожай с полей, но и на домашнюю И5См. Kriehn, Am. Hist. Rev., pp. 480, 483. 548 Parson and parish priest pleyned to the bishop, That their parishes were pore sith the pestilence tym, To have a license and a leve at London to dwelle And syngen there for symonye, for silver is swete. птицу и скот, на улов рыбы и лесную дичь. Священнику почти неизменно оставляли в завещаниях «лучшее животное» или «лучшее из движимого имущества». Церковь получала и не отдавала. Несмотря на акт «мертвой руки» (Mortmain Aet), препятствовавший выводу недвижимости из системы государственного налогообложения, в пользу церкви продолжали делать завещания. Однако вместе с Тем утвердилось и взимание гражданских налогов с имущества церкви и клира, и епископы, Добровольно или по принуждению, одалживали деньги королю. Война с Францией сделала такие налоги обязательными. Свободно раздатались индульгенции с целью строительства церквей (как в случае с Йоркским собором, 1396), сооружения мостов, мощения дорог и других общественных улучшений. Хотя клиру и было отказано в праве играть в шары и даже в шахматы, служители принимали участие в сельских развлечениях — таких как праздник церковного пива, напоминавшего средневековый день пожертвований, когда все веселились, варили пиво и пили его за здоровье священ- швее д благополучие церкви. Что касается морального облика клира, то мы не должны делать поспешных выводов на основании осуждений его греховности, кдяорые часто грешат преувеличениями. Как бы то ни было, мы уверены, что целибат не был повсеместным требованием, и часто мы находим упоминания о назначении незаконнорожденных клириков. Епископ Квевил из Эксетера жаловался, что женатые священники дают деньги в рост с целью обеспечения своих ща и детей. В последующий период, в 1452 г., Де ла Бэр, епископ Сент-Дэвида, пё его собственным словам, ежегодно получал от священников 400 марок за право иметь наложниц — по ноблю (равному одной марке) с каждого547. Гоувер в своем Кож clamantis мрачными красками описывает привычки клириков и обвиняет их в таких пороках, которые сейчас и упоминаются редко. Церковный историк Кейпс приходит к выводу, что «безнравственность и равнодушие были широко распространены среди клира»548. Упадок дисциплины среди братьев и их грубые манеры, отличительная черта времени, вызвали к жизни строгую критику Фйтцральфа из Армага, суровое осуждение Виклифа и остроумный сарказм Чоеера. Жажда знаний, отличавшая их в начале XIII века, когда они только прибыли в Англию, сменилась самодовольной леностью. Фитцральф, бывший Щрюм Бэллиола и, вероятно, канцлером Оксфордского университета до того, кеае стал епископом, навлек на себя враждебность монахов, прочитав ряд проповедей против францисканской теории евангельской бедности. Он утверждал, что дта Тёория не соответствует Писанию и обычаям изначальной церкви. За такую i^^pcTb ему пришлось держать ответ перед Авиньоном, где он, похоже, и умер ОКЬло 1360 г.549 Лонгленд писал о четырех нищенствующих орденах, франци- с$$йцах, доминиканцах, кармелитах и августинцах, что они «проповедовали йюдям ради выгоды, представляли Евангелие так, как им нравилось, из алчности толкуя его по своему усмотрению». •"Gascoigne, цит. в Gairdner: Lollardy and the Reform., I. 262. p. 253. ""Его Defensio curatorum contra eos qui privilegatos se dicunt напечатана в Goldast, II. 466 sqq. См. K. L. Poole, ст. Fitzralph в Diet, of Nat. Biog., XIX. 194-198. Четыре книги De pauperie salvatoris Фйтцральфа были впервые напечатаны Пулом в его издании De dominio Виклифа (pp. 257-477). Касательно количества книг Фитцральф утверждает, что в каждом английском монастыре была большая библиотека. С другой стороны, Р. де Бери, автор Philobiblion, обвиняет монахов в том, что они утратили интерес к книгам. Из церковных деятелей этого столетия, за исключением Виклифа, вероятно, самыми заметными были Томас Брадуардин и Уильям Вайкхем, первый — представитель схоластов, а второй — церковной власти. Брадуардин, богослов, философ, математик и астроном, учился в Мертонском колледже, Оксфорд (1325). В Авиньоне, куда он прибыл для посвящения в сан архиепископа Кентерберийско- го (1349), ему пришлось вытерпеть насмешки. Во время пира, который давал Климент VI, двери распахнулись и в зал въехал клоун на осле, который смиренно попросил у понтифика сделать его архиепископом Кентерберийским. Это оскорбление, задуманное племянником Климента Гуго, кардиналом Туделы, и другими членами курии, напоминало о словах папы, что, если английский король попросит его назначить епископом осла, он не осмелится отказаться. Шутка в дурном свете представляет идеалы курии, но в то же время свидетельствует, что светские власти Англии пытались контролировать назначение на церковные должности. Брадуардин пользовался такой завидной репутацией, что Виклиф и другие современники-англичане называли его «глубоким доктором» (doctor pro fun- dus)6S0. В своем главном труде о благодати и свободе воли, в виде серии лекций, прочитанных в Мертоне, он заявлял, что церковь следует по стопам Пелагия551. В философских школах он редко слышал что-либо о благодати, зато там постоянно утверждалось, что мы — хозяева своей воли. Он был детерминистом. По его убеждению, все происходящее случается, потому что это необходимо Первопричине. В «Рассказе монастырского капеллана», касаясь божественного предопределения, Чосер замечает: До корня не могу я докопаться И в сложности вопроса разобраться, Как сделал то блаженный Августин, Или Боэций, или Вродеардин, Чтобы решить, предвиденье Господне Предуказует ли нам и сегодня Свершить, что Им предопределено. Иль человеку все ж разрешено И не свершать того, что Божий разум Предусмотрел, но не скрепил наказом._552 Вайкхем (1324 — 1404), образец мирского и аристократического прелата, был беззастенчивым совместителем должностей. Говорят, что его епархия в Винчестере приносила ему ежегодно 60 тыс. фунтов стерлингов в современных деньгах. Только в 1361 г. он получил пребенды в соборе Св. Павла, Херефорде, Солсбери, Сент-Дэвиде, Беверли, Бромиарде, Вервелл-Абергвили и в Лланддеви-Бре- ви, а в следующем году — в Линкольне, Йорке, Уэльсе и Гастингсе. В течение какого-то времени он занимал пост канцлера, но потом впал в немилость. Его память хранят Винчестерская школа и Новый колледж в Оксфорде, которые он основал. В прекрасно организованном Новом колледже, первый камень которого был заложен в 1387 г., могло обучаться 100 человек. Эти дары ставят Вайкхема в один ряд с ведущими покровителями образования в Англии, рядом с кардина- 550Wyclif: De vent, scr., I. 30, 109, etc. 551 De causa Dei contra Pelagium et de virtute causarum ad suos Mertinenses, ed. Henry Seville, London, 1618. Другие труды см. в ст. (Seeberg) в Herzog, III. 350, и (Stephens) в Diet, of Nat. Biog., VI. 188 sq. Также см. S. Hahn, Thos. Bradwardinus, und seine Lehre von d. menschl. Willensfreiheit, Miinster, 1905. 652 {3десь и далее «Кентерберийские рассказы» в переводе И. Кашкина и О. Румера.} лом Уолси. Он попал также в историю правил хорошего тона благодаря своему знаменитому высказыванию: «Манеры делают человека»553. Борьба против притязаний Рима на имущество Английской церкви, характерная Для предыдущего периода, продолжалась и сейчас. Матфей Парис554 жаловался, что Английская церковь оказалась между двумя жерновами, королем и папой. Это положение сохранялось, с той только разницей, что влияние короля стало преобладать. В постановлениях парламента подчеркивалось право короля диктовать свою волю или накладывать вето в вопросе назначений на церковные должности и говорилось о его суверенной прерогативе облагать налогом церковное имущество. Явная поддержка, которую папа оказывал Франции, воевавшей с Англией, и скандалы в авиньонской резиденции благоприятствовали заявлениям короны о ее власти в данных вопросах. Виклиф часто жаловался, что папа и кардиналы находятся «в союзе с врагами Английского королевства»555, а в пап- скйх документах авиньонского периода, призывающих английского короля заключить мир с Францией, почти всегда содержатся условия, делающие Францию победительницей. В начале войны (1339) Эдуард III гордо сожалел о сердечной боли, причиняемой знанием о том, что французские войска отчасти содержатся на папские средства558. ¦"Траля самыми важными религиозными событиями в Англии между тем, как Иоанн уступил Иннокентию III свою корону, и законом о главенстве английского короля над церковью (Act of Supremacy) были парламентские акты о «мертвой руке» (Statute of Mortmain, 1279), о «назначенцах» (Statute of Provisors, 1351) и о сожжении еретиков (1401). Акт «мертвой руки» запрещал такое отчуждение Земель, которое освобождало бы их владельцев от обязанностей вассальной службы или от уплаты налогов светским властям {была ограничена передача земли собственнику (церкви или корпорации), который не передавал ее по наследству, а держал практически вечно, уменьшая тем самым прежние доходы светской власти}. Акт о назначенцах, обновленный и расширенный актами о прерогативах (Statutes of Praemunire, 1353,1390 и 1393), запрещавшими апеллировать к папской власти в делах, касающихся назначения на должности и распределения имущества Английской церкви. Этот старый предмет раздора в начале XIV века привел к появлению статута Карлайла (1307)557, запрещавшего иноземцам, roSCe- щающим религиозные обители Англии, принимать от них деньги для вывоза из страны, в том числе налоги и подати, налагаемые на религиозные организации дашранными учреждениями. В1343 г. парламент адресовал папе призыв отменить все «резервации, назначения и очереди», которые, как там утверждалось, препятствовали улучшениям церкви и благотворительности. Парламент протестовал также против распределения английских приходов между иностранцами, мотивируя тем, что «некоторые из них — враги страны и не знают языка». Климент VI, отвечая на бреве короля и парламента, объявил, что, устанавливая назначения и резервации, он делает это на благо церкви, и призвал Эдуарда вести себя как подобает католическому князю и не допускать, чтобы в его королевстве ""См. ст. (Tail;) в Diet, of Nat. Biog., LXIII. 225-231. 884Rolls Series, IV. 559. ""De eccles., p. 332. ""Walsingham, Hist.Angl., I. 200 sqq., также ответ (p. 208 sqq.). Папа Бенедикт в ответе Эдуарду засвидетельствовал свою абсолютную преданность французскому королю и выразил готовность отдать ему свою душу, если бы имел их две (цит. в Loserth, Stud, гиг Kirchenpol., p. 20). "'Gee and Hardy, pp. 92-94. творилось что-либо враждебное Римской церкви и церковной свободе. Эту свободу, говорил папа, Эдуард должен «защищать, ибо он ответит за нее на последнем суде». Свобода в данном случае означала свободное и беспрепятственное осуществление папой своих господских прав, на которые претендовали его предшественники начиная с Гильдебранда . Томас Фуллер был близок к истине, когда, характеризуя папские назначения и резервации, писал: «Если освобождалось какое-нибудь место епископа, аббата или хороший приход (aquila поп capit mus- cas — «орел не гоняется за мухами»), то папа, с выгодой для себя, назначал на это место преемника, угодного ему. При этом он игнорировал, когда ему было угодно, законно проведенные назначения в монастырях и должным образом поданные ему представления патронов». Весьма показательный статут о назначенцах запрещал папские назначения, резервации и все налоги на церковную собственность, идущие вразрез с обычаями Англии. Статут 1353 г. существенно урезал папскую власть, запретив апеллировать к иностранным судам в делах против английских патронов . Папа же обращал на эти законы внимание ровно настолько, насколько это было для него выгодно и целесообразно. Он не собирался отказываться от права на все бенефиции христианского мира, на которое претендовал один из его предшественников в булле Cupientes, и, когда было возможно, заботился о своих ненасытных кардиналах и других церковных деятелях, кормя их за счет английских приходов, чья тучность вошла в поговорку. В самом деле, Меримут приводит случаи таких назначений, а в папских книгах, напечатанных Блиссом, они так часты, что может возникнуть впечатление, будто понтифик специально старался, чтобы приходы Английской церкви доставались иностранцам. Я посчитал количество таких назначений, упоминаемых у Блисса. На одной странице четверо из девяти назначены папой. Раздел, занимающий две с половиной страницы, объявляет о «назначении каноников, с ожиданием пребенды», в следующие церкви: 7 в Линкольне, 5 в Солсбери, 2 в Чичестере, по одному — в Уэльсе, Йорке, Эксетере, Сент-Патрике, Дублине, Морее, Саутуэлле, Хаудене, Россе, Абердине, Уилтоне . В 1342 — 1385 г. место декана Йорка по очереди занимали три римских кардинала. В 1374 Г. так были распределены должности казначея, настоятеля и двух архидиаконов Солсбери. В конце правления Эдуарда III иностранные кардиналы были настоятелями Йорка, Солсбери и Личфилда, а также Кентербери (которые считались богатейшими из приходов Англии) и владели бесчисленным количеством пребенд. Епископы и аббаты вынуждены были проводить в Авиньоне целые месяцы и тратить много денег, чтобы добиться подтверждения своего назначения. Иногда выбранного прелата снимали со служения на том основании, что на его должность ранее уже был назначен кандидат. Что касается зарезервированных папой епархий, то Стаббс приводит следующий список, охватывающий лишь небольшой промежуток времени: Ворчестер, Херефорд, Дарем и Рочестёр — 1317 г.; Линкольн и Винчестер — 1320 г.; Личфилд — 1322 г.; Винчестер — 1323 г.; Карлайл и Норвич — 1325 г.; Ворчестер, Эксетер и Херефорд — 1327 г.; Бат — 1329 г.; Дарем, Кентербери, Винчестер и Уорчестер — 1334 г. Полностью признавалась система совместительства. Так, Вальтер Лондонский, исповедник короля, по распоряжению папы был сделан деканом Уэльса, хотя, как сказано в папском бреве, он уже имел внушительное количество «бенефициев и пребенд» — в Линкольне, Солсбери, в Св. Павле, в Сен-Мартен- ле-Гран, в Лондоне, Бриджнорте, Гастингсе и Гарсвелле в епархии Солсбери561. Перемещая епископов из одной епархии в другую, папа оказывал своим фаворитам услуги, которых не мог оказать иначе. Так, переместив в 1374 г. Садбери в Кентербери, папа смог перевести Куртене из Херефорда в Лондон, а Джильбер- та — из Бангора в Херефорд и одновременно обогатиться за счет первых плодов четырех епархий. Несмотря на принятые законы, папские сборщики налогов продолжали проникать в Англию, однако менее открыто и уверенно, чем в два предыдущих века. В1379 г. Урбан VI послал Космата Гентилия в качестве своего нунция и главного сборщика налогов с поручением ему и его помощникам собрать причитающиеся Риму платежи, в основном — лепту святого Петра562. В 1375 г. Григорий XI призвал архиепископов Кентербери и Йорка собрать налог в 60 тыс. флоринов на защиту земель апостольского престола, от которого, однако, были освобождены английские бенефиции, принадлежавшие кардиналам. Летописец Меримут в аримечательном параграфе, в котором он подводит итоги практике курии, кормившейся за счет английских епархий и церквей, подчеркивал упорство и хитрость, с которыми апостольский престол со времен Климента V вымогал золото и богатства у англичан, причисляя их к варварам. Иоанна XXII он представляет как распределявшего все хорошие приходы Англии. При Бенедикте XII положение было не таким плохим, но преемник Бенедикта, Климент VI, был самым бессовестным из пап. Он оставил себе или раздал членам курии самые прибыльные места в Англии. Враги Англии, продолжает Меримут, владели английскими доходами, и в Авиньоне говорили, что англичане несут возложенное на них бре- МЯ как смиренные ослы868. Этот расточительный француз угрожал Эдуарду III отлучением, а стране — интердиктом, если сопротивление его назначениям не прекратится и доходы от них не перестанут удерживаться от передачи папскому престолу. Папа умер в 1353 г., до того как успел выполнить свою гневную угрозу. Цока англичане завоевывали Францию силой оружия, итальянские и французские церковные деятели боролись за английские доходы. „ В великом имени Виклифа, которое получило известность с 1366 г., патриотизм обрел полноту звучания. Говоря о правах властей в двух обширных тракта- ""Bliee, II. 521. Случаи выплаты больших сумм за папские назначения и от выбранных на церковные должности лиц приводятся в Merimuth, pp. 31, 57, 59, 60, 61, 71, 120, 124, 172, ? etc.. Bliss и др. Merimuth (p. 67, etc.) постоянно упоминает о взятках в таких выражениях, как causa pecunialiter cognita и поп sine magna pecuniae quantitate. Иногда папа отказывался от права назначения на должность — как Климент V в 1308 г. отказался от приходов, иахо- ¦ лившихся in commendam у кардинала Св. Сабины и оцененных в 1000 марок. См. Bliss, II. — -48. О том, как два кардинала послали в Англию агентов для сбора доходов от своих епархий и как те были арестованы, см. Walsingham, I. 259. ??Bliss IV. 257. ю Inter curiales vertitur in proverbium quod Anglici sunt boni asini, omnia onera eis impos ita et Intolerabllia supportantes (Merimuth, p. 175). К этому бремени, возложенному на Англию папских престолом, как и во времена Матфея Париса, прибавлялись бедствия, дожди и холода. Меримут рассказывает о великом наводнении 1339 г., когда дождь шел с октября по начало декабря, так что суша превратилась в море. Потом начались жестокие холода, и земля стала сплошным ледяным полем. тах, Виклиф заявляет, что монарх имеет преимущество над церковью в светских делах на территории своих собственных владений, вплоть до права на захват ее имущества. В лице Виклифа церковь обрела лидера, по стойкости напоминающего Фому Бекета, однако Виклиф не опустился до того, чтобы из любви к своему сану унижать государство перед церковью. Он отражал волю народа, утверждая человеческий здравый смысл в церковной сфере и новозаветные принципы в области духа. Если бы он действовал не в одиночку, он мог бы подорвать папское влияние в Англии на два с лишним века раньше. §40. ДЖОН ВИКЛИФ Священник ехал с нами приходской, Он добр был, беден, изнурен нуждой. Его богатство — мысли и дела. Направленные против лжи и зла. Он человек был умный и ученый, Борьбой житейской, знаньем закаленный. Он прихожан Евангелью учил И праведной, простою жизнью жил... ? ? ? Примером пастве жизнь его была: В ней перед проповедью шли дела,- * * * Я лучшего священника не знал. Не ждал он почестей с наградой купно И совестью не хвастал неподкупной; Он слову Божью и святым делам Учил, но прежде следовал им сам66*. Чосер Звание «реформаторов до Реформации» было заслуженно присвоено группе христиан, живших в XIV — XV веках и предвосхитивших многие учения Лютера и деятелей протестантской Реформации. Эти люди были одиночками и выделяются среди своих современников: Виклиф в Англии, Ян Гус в Богемии, Савонарола во Флоренции, Вессель, Гох и Везель в Северной Германии. Этих лиц скульптор представил в Вормсе на пьедестале памятника Реформации XVI века. За исключением морального реформатора Савонаролы, они выражали открыто несогласие с церковным обрядом и доктриной и этим отличаются от группы немецких мистиков, которые стремились к спокойному очищению жизни. Они отличаются также от группы церковных реформаторов: Д'Альи, Жерсона, Николы Клеманжа, которые признавали рамки канонического права и не шли дальше исправления злоупотреблений в области управления церковью и ее морали. Виклиф и его последователи были реформаторами доктрины. В некоторых отношениях их предвосхитил Марсилий Падуанский и другие критики папства начала XIV века. Джон Виклиф, называемый «утренней звездой Реформации», а к моменту его смерти — еще и «евангельским доктором»565, родился около 1324 г. возле селения Виклиф, Йоркшир, в епархии Дарема566. В его собственных произведениях ""Этот текст обычно считается описанием Виклифа. и®Fasciculi, р. 362. ^Leland (Itinerary) относит рождение Виклифа к 1324 г. Будденсиг и Рашдел предпочитают 1330 г. Лиланд, наш основной авторитет в том, что касается места рождения, упоминает почта ничего не сказано об обстоятельствах его жизни, и непосредственные его современники также мало упоминают о нем. Он был саксонского происхождения. Учился в Оксфорде, который состоял тогда из шести колледжей. Был студентом ВШаюла и стал магистром этого колледжа в 1361 г. Он был также связан с Мечтой-колледжем и Квин-колледжем и, возможно, был магистром Кентербери- холла, основанного архиепископом Ислипом567. Он по очереди назначался в приходы Филлингем (1363), Ладгершалл (1368) и, по желанию короля, в Люттеруорт (1374). Доходность Люттеруорта оценивалась в 26 фунтов стерлингов в год. Виклиф занимает выдающееся место как ученый из Оксфорда, патриот, сторонник богословских и практических реформ и переводчик Писания на английский язык. Папский раскол, случившийся в середине его общественной карьеры, оказал влияние на его представления о власти папы. Насколько известно, до 1366 г. Виклиф ограничивался исполнением своих обязанностей в Оксфорде и своей работой в приходе. В 1366 г. он, как один из капелланов короля, выступил против высшей власти папства в церковных делах королевства. Парламент в тот же год отказал Урбану V в дани, обещанной королем Иоанном, которая не выплачивалась уже 33 года. По заявлению парламента, Иоанн не имел права давать обязательства иностранному правителю без согласия нации. Виклиф если и не принимал участия в заседаниях парламента, то был, без сомнения, тамошним советником568. Летом 1374 г. Виклиф отправился в Бурж (Брюгге) как член королевской комиссии, которая должна была вести мирные переговоры с Францией и решить вопрос о назначении на церковные должности в Англии с папскими представителями; Его имя стоит вторым в списке членов комиссии, после епископа Бангора; В Бурже он впервые близко сошелся с Джоном Гонтским, любимым сыном Эдуарда. Это общение продолжалось несколько лет и в течение какого-то времени защищало Виклифа от нападок со стороны церкви569. По возвращении в Англию он начал выступать как религиозный реформатор. Он проповедовал в Оксфорде и Лондоне против светской власти папы. Как пишет Спрессвел (Хипсвел) и Виклиф-он-Тиз (на расстоянии полумили друг от друга). Существует более двадцати разных вариантов написания имени Виклифа, в том числе Wiclif, принятое Лехлером, Лозертом, Будденсигом и немецкими учеными в целом; Wiclef, Wicliffe, Wicleff, Wycleff, Wycliffe — у Фокса, Милмана, Пула, Стаббса, Рэшделла, Бигга; Wyclif — у Шерли, Мэтью, Сержента, в «Виклифском обществе», в «Обществе древнеанглийских текстов» и т. д. Форма Wyclif встречается в приходской записи 1361 г., когда реформатор был ректором коллед- г Жа Бэллиола. Древнейшее упоминание в официальном государственном документе, от 26 июля . 1374 г., использует форму Wiclif. О месте рождения Виклифа см. Shirley, Fasciculi, p. ? sqq. .ш Некий Виклиф упоминается в связи со всеми этими колледжами. Проблема в том, что могло Существовать два Джона Виклифа. Некий Джон из Уайтклайва был ректором Мэйфилда (1361), а позже — Хорстед-Кэйнса, где он умер в 1383 г. В 1365 г. Ислип писал из Мэйфилда о назначении некоего Джона Виклива ректором Кентербери-холла. Shirley (Note on the two , Wiclif», в Fasciculi, p. 513 sqq.) выступает в защиту мнения, что этот Виклиф был другим человеком; ему вторят Пул, Рэшделл и Сержент. Директор Уилкинсон из колледжа Мальборо (СА. Quart. Rev., октябрь 1877 г.) опровергает это мнение; Лехлер и Будденсиг, два ведущих ненецких специалиста по жизни Виклифа, полагают, что существовал только один Виклиф, связанный с колледжами Оксфорда. «"Так считает Лехлер, который приводит веские доводы в поддержку этого мнения. Лозерт, которому вторит Рэшделл, выдвигает возражения и говорит, что впервые Виклиф выступил в роли политического реформатора в 1376 г. (Studien гиг Kirchenpol., etc., pp. 1, 32, 35, 44, 60). Серьезная проблема, связанная с таким мнением, состоит в том, что в этом случае почти все произведения реформатора оказываются написанными за промежуток в 7 лет. ""Джон Гонтский, герцог Ланкастера, был младшим братом Черного Принца. Принц, одержав победы во Франции, вернулся на родину и умер от неизлечимой болезни. автор древней летописи, Виклиф метался из стороны в сторону, облаивая церковь570. Вскоре после этого в одном из своих трактатов он назвал Римского епископа антихристом, «гордым и мирским римским священником... самым проклятым из обрубающих монеты и обрезающих кошельки». Он заявлял, что папа «имеет не больше права связывать и разрешать, чем любой другой священник, и что светские лорды могут отбирать имущество клира, если посчитают необходимым». Герцог Ланкастерский, явный враг клира, возглавил движение за конфискацию церкрвного имущества. Петр Пахарь опирался на общественное мнение, когда восклицал: «Забери у нее земли, Господь, и пусть она живет на десятину». «Добрый парламент» 1376 г., в решения которого Виклиф внес вклад и устно, и письменно, признал справедливыми повсеместные жалобы на иерархию. Поведение оксфордского профессора стало столь вызывающим, что его должны были осадить. В 1377 г. он был призван к суду Уильямом Куртене, Лондонским епископом, в собор Св. Павла, и слушание дела началось с ожесточенного спора между епископом и герцогом. Они спорили о том, может ли Виклиф сесть или должен быть судим стоя. Перси, лорд-маршал Англии, велел ему сесть, но епископ объявил, что это неслыханное проявление неуважения к суду. Тогда Ланкастер, присутствовавший при этом, поклялся сокрушить гордость Куртене и гордость всех прелатов Англии. «Уж сделайте все от вас зависящее, сэр», — едко отвечал епископ, сын герцога Девонширского. Разгорелась общая перепалка, в которой Ланкастер защищал Виклифа. Сам папа Григорий XI обратил внимание на нарушителя спокойствия в документе, осуждающем девятнадцать положений из его трудов как ошибочные и опасные для церкви и государства. Фактически, папа выпустил серию из не менее чем пяти булл, обращенных к архиепикопу Кентерберийскому, епископу Лондонскому, к Оксфордскому университету и королю Эдуарду III. Обращение к архиепископу Садбери начиналось с лестного восхваления былого славного благочестия Англии и ее знаменитых вождей церкви, защитников ортодоксальной веры, наставлявших не только собственный, но и другие народы по части исполнения заповедей Господних. Однако до его слуха дошло, что настоятель Люттер- уорта впал в такое безумие, что отваживается публично провозглашать ложные положения, угрожающие стабильности всей церкви. Поэтому Его Святейшество призывает архиепископа посадить Джона в темницу и держать в цепях, пока папский суд не вынесет ему окончательного приговора571. Представляется, что вице-канцлер Оксфорда по меньшей мере сделал вид, что повинуется папскому приказу и отправил доктора-еретика в Блэк-холл, но заключение было чисто номинальным. К счастью, папа Григорий, приказавший заковать Виклифа в цепи и посадить в темницу, был не в силах заковать в цепи саму истину и остановить развитие мысли. В послании к канцлеру Оксфорда Григорий писал, что Виклиф извергает из смрадных подземелий своего сердца самые греховодные и предосудительные ереси, надеясь осквернить ими верующих и увлечь в пропасть погибели, низвергнуть церковь и низложить светскую власть. Нарушитель спокойствия был причислен к одному разряду с такими видными «еретиками», как Марсилий Паду- анский и Жан Жанден572. mChron. Angl., p. 115 sq. 571 Gee and Hardy, p. 105 sqq. mFasc„ pp. 242-244. В Ламбете собрался суд архиепископа, но еще до того, как было названо имя обвиняемого, пришло послание от вдовы Черного Принца, которая приказывала остановить слушание, а лондонские жители физически прекратили его, ворвав- шясьв дал. В Оксфорде учителя богословия объявили девятнадцать осужденных папой положений истинными, хотя они и звучат непривычно для слуха. Несколько недель спустя, в марте 1378 г., Григорий умер и начался папский рас- кол. 0 яростных буллах Григория больше не вспоминали. Помимо прочего, среди девятнадцати осужденных положений были утверждения, что последователи Христа не имеют права вымогать светское имущество посредством церковных доборов, что папские и священнические анафемы не имеют силы, если они про- тиворечат закону Христа, что король может отнимать у церкви светские блага, вслина то есть веские основания, и даже что миряне могут законным образом потребовать отставки папы. На1378 г. приходится явное начало деятельности Виклифа как реформатора доктрины. Он отстаивал права англичан против покушений извне. Теперь он стал критиковать, в ряде пунктов, богословскую структуру, которую так старательно взлелеяли схоласты и средневековые папы, а также злоупотребления, проникшие в церковь. Одного факта, что христианский мир расколот между даумя папскими дворами, каждый из которых объявляет анафему другому, было достаточно, чтобы подорвать веру в божественное происхождение папства. В проповедях, трактатах и более крупных произведениях Виклиф аргументировал к Писанию и здравому смыслу. Его перо было острым, как дамасский клинок. Он без колебаний использовал иронию и оскорбления, которыми владел мастерски. Прямота и уместность его призывов делали их понятными народу. Он писал не только на латыни, но и на английском. Он обладал такими же твердыми убеждениями и такой же страстной верой, как Лютер, но, с одной стороны, стиль Виклифа не отличается такой образной живостью и сердечной теплотой, как у великого немецкого реформатора, а с другой, лишен его неподобающей грубости. Как Лютер —• самый выдающийся автор трактатов, которого породила Германия, так и Виклиф — непревзойденный религиозный памфлетист Англии. Принимая в расчет содержание и целевую аудиторию, его ясные и едкие выпады можно противопоставить ученым и тщательно разработанным трактатам представителей оксфордского движения, возглавляемого Пьюзи, Кеблом и Ньюменом. Если первые взывали к совести, то вторые — к эстетическому вкусу. Первые стремились сецкрущить претензии священников, а вторые — выпестовать их. Но реформатор XIV века был не просто ученым и публицистом. Как и для Джона Весли, для него была характерна практическая направленность, и, как Весли, он пытался заново возвестить Англии чистое Евангелие. В противовес влиянию монахов, которое Виклиф начал критиковать после возвращения из Буржа, он решил подготовить и отправить на служение группу странствующих евангелистов-благовестников. Эти «бедные священники» (pore priests), как их называли, были набраны из числа выпускников Оксфорда. Похоже, среди них были и миряне. Мы ничего не знаем ни об их количестве, ни о тех правилах, которыми они руководствовались. Движение началось около 1380 г., и оно, с одной стороны, роднит Виклифа с Геертом Гроотом, а с другой — с Весли и с соотечественником Виклифа более позднего времени, генералом Бутом из Армии спасения. Хотя эта идея благовестил не привела к созданию постоянной организации, появление «бедных священников» стало сенсацией. Согласно древнему летописцу, вокруг Виклифа в Оксфорде собралось много учеников. Одетые в длинные красновато-коричневые мантии одного образца, они «ходили пешком, распространяя заблуждения своего учителя народу и публично излагая их в проповедях»573. Епископ Куртене назвал их «странствующими проповедниками без разрешения, которые публично учат ошибочным и даже еретическим положениям не только в церквях, но и на площадях и в других мирских местах. Они делают это под личиной великой святости, но без какого бы то ни было позволения от епископа или папы». В 1381 г., за год до того, как Куртене произнес свои памятные слова, Вальден сообщает, что Виклиф «начал высказываться о таинстве алтаря»574. Для того чтобы заявлять что-то новое в этой важной области, была необходима очень большая смелость. И Виклиф в двенадцати тезисах заявил, что учение церкви по этому вопросу не соответствует Писанию и вводит в заблуждение. Впервые с тех пор, как учение о пресуществлении было утверждено Четвертым Латеранским собором, специалист по богословию выразил серьезное сомнение в его истинности. И в этой ситуации борец за истину оказался в одиночестве. Нищенствующие ордена были в гневе. Оксфордские власти, по просьбе архиепископов и епископов, устроили суд, на котором заседали канцлер Бертон и двенадцать докторов. Не упоминая имени Виклифа, судьи осудили заявления о том, что хлеб и вино остаются хлебом и вином после освящения и что тело Христа присутствует в евхаристии только образно или символически. Но Виклиф заявил, что судьям не удалось опровергнуть его доводы, и продолжал проповедовать и преподавать в университете. Однако на королевском совете, к которому он обратился с апелляцией, герцог Ланкастерский выступил против него и запретил ему распространять свои взгляды на данную тему в Оксфорде. В ответ на запрет Виклиф еще более решительно изложил свои взгляды в «Исповеди», которая завершается благородными словами: «Я верю, что в конце концов истина победит». В тот же год начался крестьянский бунт, но у нас нет свидетельств того, чтобы Виклиф симпатизировал этому движению сколько-нибудь больше, чем Лютер — крестьянскому восстанию 1525 г. Когда бунт закончился, Виклиф предложил отдать имущество церкви высшим классам общества, а не беднякам575. Однако в провозглашаемых им принципах уже содержались семена открытого бунта против угнетения. Разве не написал он: «Не существует моральной обязанности платить налог или десятину дурным правителям церкви или государства. Их позволено наказывать или смещать, и можно требовать обратно те богатства, которые клир выманил у бедняков»? Через сто пятьдесят лет Тиндейл скажет: «Во времена Виклифа говорили то, что лицемеры говорят и сейчас: что Слово Божье подстрекает к бунту»576. Появление Куртене на посту архиепископа Кентерберийского не сулило реформатору ничего хорошего. В 1382 г. он созвал синод, известный в истории Англии как «синод землетрясения» — из-за землетрясения, которое случилось во время его заседания. Примаса поддерживали 9 епископов, и, когда земля содрогалась, он с достойной восхищения смелостью истолковал эту шалость природы как благоприятное знамение. Земля, стремящаяся избавиться от новых шСНгоп. Angl., р. 395; также Knighton, II. 184 sq. i7iFasc„ p. 104. 675См. Trevelyan, p. 199; Kriehn, pp. 254-286, 458-485. "'Предисловие к Expos, of St. John, p. 225, Parker Soc. ed. Веяний и настроений, проявила свою симпатию к церковному большинству577. Викляф не присутствовал на синоде в тот момент, но он истолковал ситуацию шаче и заявил, что Господь послал землетрясение, «потому что монахи ввели ересь в таинство Христово, так что земля затряслась в точности как тогда, когда Христос был осужден на телесную смерть»578. Собор осудил 24 положения, приписываемые реформатору, десять из которых были объявлены еретическими, а остальные — противоречащими мнению церкви579. «Четыре его главные еретические положения гласили, что Христос телесно ¦е.присутствует в таинстве, что устной исповеди не требуется от умирающего, тго после смерти Урбана VI Английская церковь не должна признавать папу, а, надобно Греческой, должна сама управлять собой и что власть клириков над светской собственностью противоречит Писанию. Куртене, вслед за решением синода, призвал Рнгге, тогдашнего канцлера Оксфорда, бороться с еретическими учениями и учителями. Ригге же, проигнорировав этот призыв, сделал проповедником Репингдона, еще одного сторонника Виклифа, а когда Питер Стокис, «профессор священной страницы», вооружившись посланием архиепископа, по- штался заставить его замолчать, студенты и преподаватели Оксфорда угрожали кармелиту шпагами. Но с Куртене были шутки плохи. Он призвал Ригге и прокторов в Ламбет и Заставил их на коленях поклясться, что они предпримут необходимые действия. Парламент поддержал примаса. Новые проповеди были прекращены, однако Вик- диф остался неукрощенным. Он послал жалобу из четырех статей королю и парламенту, в которой заявлял, что вопросы церковной собственности должны решаться в соответствии с английским законом, что монахи должны иметь право отказываться от уставов своих орденов и следовать уставу Христа и что на вечере Господней присутствуют реальный хлеб и вино, а не только их физические свойства580. Двор больше не собирался поддерживать реформатора, и Ричард II категорически приказал Ригге подавить новое учение. Куртене сам прибыл в Оксфорд, и, возможно, справедливо утверждение о том, что Виклиф лично встречался с прелатом в церкви Св. Фридесвиды. Уничтожению подверглись копии произведений осужденного учителя и сочинения Херефорда. Виклифу запретили проповедовать. Он удалился в свой приход в Люттеруорте. Херефорд, Репингдон, Астон и Вндмен, его сторонники, покаялись. Всей партии был нанесен сокрушительный удар, а вместе с ней — и свободе преподавания в Оксфорде581. В Люттеруорте Виклиф продолжал переводить Библию и создавать полемические трактаты, в том числе Cruciata582 — решительное осуждение крестового похода, который епископ Норвича Генри Спенсер готовил в поддержку Урбана VI против авиньонского папы Климента VII. Воинственный прелат уже проявил свои армейские таланты во время крестьянского бунта. Урбан обещал полное отпущение грехов за один год всем, кто присоединится к войску. В церквях Англии проводили мессы и читали соответствующие проповеди. На предприятие выделялись большие суммы денег. Индульгенцию распространили не только на ,nSic«f i«terrae visceribus includuntur аёг et spiritus infecti et ingrediuntur in terrae motum (Fasc., . p. 272). **Select Engl. Works, III. 503. "*Gee and Hardy, pp. 108-110. mSelect Engl. Writings, III. 507-523. mFasc., pp. 272-333. См. Shirley, p. xliv. mLatin Works, II. 577 sqq. живых, но и на мертвых. Виклиф заявил, что этот крестовый поход связан с борьбой за мирскую власть, а индульгенцию назвал «мерзостью запустения в святилище». Армия Спенсера достигла континента, но экспедиция оказалась неудачной. В этот период был написан «Триалог», самый важный из богословских трактатов Виклифа. В нем заявлен принцип: если между Библией и церковью есть разногласия, мы должны следовать Библии, а если совесть и человеческие авторитеты находятся в конфликте, то мы должны следовать совести . За два года до смерти Виклиф пережил удар, вследствие которого оказался частично парализован, но не стал полностью инвалидом. Возможно, его призывали предстать перед папой. С непреклонной твердостью он ответил верховному понтифику, что из всех людей он больше всего обязан подчиняться закону Христа, а Христос был самым бедным из людей и подчинялся светским властям. Любой христианин должен следовать за Петром, Павлом или любым другим святым лишь в той мере, в которой они подражали Христу. Папа должен отказаться от всей мирской власти и призвать своих клириков к тому же. Затем Виклиф заявил, что, если он заблуждается в своих заявлениях, то готов принять наказание, даже смерть. Если в его власти было бы представить эти взгляды в Риме, он охотно отправился бы туда. Но Бог поместил на его пути препятствие и научил повиноваться Ему, а не людям. В завершение Виклиф молитвенно просил, чтобы Бог наставил Урбана подражать Христу и призывать к тому же своих клириков. Во время проведения мессы в церкви его вновь поразил удар, и через два или три дня, 29 декабря 1384 г., он скончался, «зажегши огонь, который никогда не угаснет» . Фуллер говорит о его смерти: «Достойно восхищения, что заяц, на которого так часто охотилось столько собак, спокойно умер в своей норе». Виклиф был худощав и, вероятно, никогда не отличался крепким здоровьем, но он не был аскетом. Он любил хорошо поесть. По характеру он был подвижным, остроумным, безупречным в плане нравственности. По отношению к врагам он был резок, хотя никогда не грубил и не сквернословил. Уильям Торпе, молодой современник из окружения архиепископа Арунделя, свидетельствует, что «он был изможден телесно и весьма слаб, и поведения самого невинного. Очень многие выдающиеся лица Англии общались с ним, нежно его любили, записывали его высказывания и следовали его примеру» . Чувства, преобладавшие среди иерархии, передает Уолсингем, летописец Сент-Албана, который так характеризует реформатора: «В праздник в честь стра- егей святого Фомы Кентерберийского Джон Виклиф, это орудие дьявола, этот щжг церкви, этот источник путаницы для простого народа, этот идеал для лице- щрор, этот идол для еретиков, этот творец раскола, этот сеятель вражды, этот Источник лжи, был поражен ужасным Божьим судом. Его хватил удар, и он црододжал жить до дня святого Сильвестра, когда его коварный дух отправился 11 обитель тьмы». Йо и после смерти Виклифа не оставили в покое. Согласно постановлению Арунделя, его произведения были запрещены, и этому приказу следовали так . тщательно, что Кэкстон и первые английские печатники не выпустили ни одного Зрёмпляра его трудов. Латеранский декрет, датированный февралем 1413 г., приказывал сжечь его книги, а собор в Констанце, от членов которого, таких как JijCepcoH и Д'Альи, мы могли бы ожидать терпимого отношения, формально осу- Дцл его память, приказал эксгумировать его останки и «удалить их от места церковных захоронений». Святой синод, гласило постановление, «объявляет, ЧТО Джон Виклиф был известным еретиком, отлучает его от церкви и осуждает ф> память, так как он умер, упорствуя в ереси»586. В 1429 г. под напором Марина IV это постановление было исполнено Флеммингом, епископом Линкольна, ? Слова Фуллера, описывающего исполнение постановления собора в Констан- ф, запечатлены на страницах английской истории: «Они сожгли его останки и бросили их в Свифт, протекающий рядом ручей. Этот ручей отнес его прах в afetiH, Эвон — в Севёрн, Северн — в прибрежные моря, а из них он попал в океан. есть с прахом Виклифа случилось то же самое, что с его учением, которое распространилось сейчас по всему миру». ' 1 По всеобщему мнению английского народа, Джон Виклиф, наряду с Джоном Латимером и Джоном Весли, вероятно, более полно, чем любой другой английский религиозный вождь, воплощает независимость мысли, верность совести, Здравый религиозный смысл и здравое толкование Евангелия. В истории интеллектуального и морального развития английского народа Виклиф был главным героем Средневековья587. '< §41. УЧЕНИЕ ВИКЛИФА Учение Виклифа ясно представлено во многих его произведениях. Он сыграл задающуюся роль как ученый, политический деятель, проповедник, новатор-бо- гделов и переводчик Библии, и все эти стороны его деятельности хорошо отражены в его трудах. Из них мы видим, как развивалось его противостояние средневековым заблуждениям и злоупотреблениям. Нападки побудили его обратить $имание на ошибки, которых изначально он не замечал. Но выработать систему, которая противоречит типично средневековой системе богословия, помогло *Вот часть приговора: Sancta synodus declarat diffinit et sententiat eumdern J. Wicleff fuisse , notorium haereticum pertinacem et in haeresi decessisse... ordinat corpus et ejus ossa, si ab aliis fidelibus corporibus discerni possint exhumari et procul ab ecclesiae sepultura jactari (Mansi, ,,XXVII. 635). ему, прежде всего остального, изучение Писания. Его стиль так выразителен, что требуются усилия, чтобы подавить желание цитировать его большими отрывками. Хотя высказывания Виклифа всегда понятны, в некоторых из его трудов много повторений. Он не всегда движется по прямой, но отступает то в одну, то в другую сторону, пользуясь возможностью подробно обсудить вопросы, тесно связанные с основной проблемой. Из-за этой привычки чтение крупных его произведений часто превращается в утомительную задачу. Но автор всегда возвращает читателя к основной теме и, как говорят сегодня, не позволяет сбиться с пути. I. ВИКЛИФ КАК СХОЛАСТ. Виклиф, без сомнения, был самым выдающимся ученым, преподававшим в Оксфорде со времен Гроссетеста, которого он часто цитировал . Он был хорошо знаком с трудами Златоуста, Августина, Иеронима и других латинских отцов церкви, а также средневековых богословов от Ансель- ма до Дунса Скота, Брадуардина, Фитцральфа и Генриха Гентского. Он часто цитирует других ученых, но с прошествием лет все чаще ссылается на Писание. Он был умеренным реалистом и объяснял номинализмом все богословские ошибки. Похоже, он попытался избежать детерминизма Брадуардина и заявлял, что учение о необходимости не противоречит свободе воли, которая не может быть ни к чему принуждена. Именно необходимость побуждает творение желать, то есть пользоваться своей свободой, но даже в этот момент оно делает выбор свободно . II. III. ВИКЛИФ КАК ПАТРИОТ. В этой роли оксфордский учитель занял позицию, прямо противоположную позиции Ансельма и Фомы Бекета, которые подчиняли Английскую церковь воле папы. За верность теократии Гильдебранда Ансельм готов был отправиться в изгнание, а Бекет погиб. Виклиф же был упорным и бескомпромиссным глашатаем желаний народа, роптавшего против засилья иноземцев со времен Вильгельма Завоевателя и особенно с правления короля Иоанна. Он выступал против всей системы иноземной юрисдикции, а также против притязаний церкви на владение землями, если ее права не будут признаны государством. Он выступал также против того, чтобы клирики занимали гражданские посты, и, когда был убит архиепископ Садбери, заявил, что тот умер во грехе, так как занимал должность канцлера. IV. Взгляды Виклифа на управление церковью и государством в основном изложены в его трудах на соответствующие темы (De dominio divino и De dominio civili), а также в его Dialogue °. В «Божественной власти» обсуждаются условия, на которых люди владеют собственностью и властью, и определяется разница между властью и служением. Господство — не обязательно владение. Это служение. Христос не хотел править, обладая абсолютной властью. Он передавал эту власть другим . Что касается Его человеческой природы, то Он был совершеннейшим из слуг. «Гражданская власть» начинается с заявления, что ни один человек, совершивший смертный грех, не имеет права руководить и что всякий находящийся вяостоянии благодати — настоящий правитель вселенной. Все христиане — гос- тда.и слуги друг друга. Если папа или деятели церкви злоупотребляют вверенной ижсобственностью, государство может лишить их ее. Право на собственность огра- нЙтено ее подобающим использованием. Десятина нужна для того, чтобы священ- яМвш могли исполнять свою миссию. Новый Завет не делает ее законом, хпйз последней части первой книги «Гражданской власти» Григорий XI извлек большую часть статей, за которые Виклифа судили. Здесь было найдено основана» для знаменитого обвинения — ему приписывали высказывание, что Бог должен слушаться дьявола. Однако под этим утверждением Виклиф понимал лишь йфобходимость признавать права каждого законного владельца. &Ш. ВИКЛИФ КАК ПРОПОВЕДНИК. Если принять во внимание постоянную деятельность Виклифа как проповедника и воздействие, производимое его пропове- &Ш, то мы должны объявить его самым известным английским проповедником ^Реформации592. Сохранилось 294 его английских и 224 латинских проповеди. КМйчш речам следует прибавить его английские толкования молитвы Господней, ИвЬней Библии, семи смертных грехов и других тем. За редким исключением проповеди основаны на местах Нового Завета. проповедей на английском языке — простой и прямой. Английский реформатор выступал против церковных злоупотреблений не менее открыто, чем Лкяер. На каждой странице практическим религиозным разъяснениям сопутствуй• красноречивые отрывки с упреками в адрес папы и обмирщенных прела- ?вйУ Виклиф осуждает их как антихристов и слуг дьявола — злодея, — так как ОДи мирской выгоды и удовольствий они отказываются выполнять свой долг и ШЙТН стадо Христово. Проповедник осуждает ложные учения, которых нет в ПЙСании, такие как паломничества и индульгенции. Иногда кажется, что Вик- Ягёф противоречит сам себе — он то пренебрегает постом, то говорит, что апосто- рекомендовали его; то отвергает молитвы за усопших, то заявляет о сущест- в?Й®нии чистилища. Особенно сурово отзывается он о монахах, которые проповедуют из духа стяжательства и не изобличают грехи своих слушателей. Нет никого более праздного, чем богатые монахи, с презрением относящиеся к беднякам. (31рва и снова в этих проповедях, как и в других трудах, Виклиф призывает добрать у монахов имущество и раздать его нуждающимся. Как проповедник, Виклиф всегда был смелым защитником прав мирян. ? ??'??? труде «Пастырское служение», посвященном обязанностям усердного сожителя, и в его проповедях говорится о долге служителя проповедовать. Про- ПОведь Виклиф объявлял «высшим служением», так как даже Христос уделял СЙе время главным образом этому занятию. И когда епископы, которые прежде щюо обязаны проповедовать, не делают этого и довольствуются тем, что вместо ш|к проповедуют истинные священники, они заново распинают Иисуса. Та са- Мйй власть, которая дает священникам право отправлять алтарные таинства, обязывает их и проповедовать. Проповедь Слова — более важное занятие, чем отправление таинств593. -TF 1 ^Loeerth (Introd. to Lat. sermones, II, p. xx) называет его влияние исключительным. См. проповеди на английском языке в Arnold, Select Engl. Works, vols, I, II; на латинском — изд. Лозерта, 4 тома. ЩEvangelizatio verbi est preciosior quam ministratio alicujus ecclesiastici sacra menti (Op. evang., I. 375). Predicatio verbi Dei est solemnior quam confectio sacramenti (De sac. scr., II. 156). См. также Arnold, Engl. Works, III. 153 sq., 464; Serm. Lat., II. 115; De scr. sac., II. 138. Когда Евангелие проповедовалось как в апостольские времена, церковь росла. В первую очередь следует уделять внимание словам Христа, авторитет которых выше, чем все обряды и заповеди папы и монахов. Снова и снова Виклиф говорит об идеальном служителе, например: Священник должен вести святую жизнь — в молитве, в устремлениях и мыслях, в благочестивой беседе и честном учении. На устах его всегда должны быть Божьи заповеди и Божье Евангелие. Пусть его дела будут такими праведными, чтобы никто не мог найти в нем вины, а поступки — такими открытыми, чтобы он был истинной книгой для всех грешников и преступников, ведущей их к служению Богу. Ибо пример благочестивой жизни вдохновляет людей больше, чем одна только, пускай и истинная, проповедь на словах. Главная задача священника — найти замену чудес Христовых, обратив себя и ближнего к Божьему закону594. Виклиф говорил, что одной Нагорной проповеди достаточно, чтобы наставить человека, и никакие добавочные требования и традиции людей не нужны. IV. ВИКЛИФ КАК РЕФОРМАТОР УЧЕНИЯ. В более поздних произведениях Виклифа мы встречаем множество отрицаний вероучительных положений того времени и частую критику церковных злоупотреблений. В прямоте его формулировок невозможно усомниться. Григорий XI нашел в его трудах 19 заблуждений, и с годами этот список рос. Собор в Констанце говорит о 45 заблуждениях, Неттер из Вальдена — о восьмидесяти, богемец Иоанн Люке, оксфордский доктор богословия, — о 266. Коклей, выступая против гуситов, пошел дальше всех, приписывая Виклифу целых 303 ереси, уверенный, что навсегда заклеймил позором память реформатора. По мнению Фуллера, столь большие расхождения объясняются тем, что одни принимают в расчет только учения самого реформатора, а другие — и все выводы, которые были сделаны из них позже. Первые три артикула, упоминаемые на соборе в Констанце , касались вечери Господней. Виклифа обвиняли в том, что, по его утверждению, сущность хлеба не меняется после освящения, что Христос не присутствует в таинстве алтаря в реальном смысле слова и что атрибуты вещи не могут оставаться неизменными после изменения ее сущности. Четвертая статья обвиняла за утверждение, что действия епископа или священника при крещении, рукоположении и освящении не имеют силы, если отправляющий таинство запятнан смертным грехом. Следуют обвинения и в других предполагаемых ересях — например, что после Урбана VI папство должно быть отменено, что клир не должен владеть светским имуществом, что монахи должны зарабатывать себе на жизнь трудом, а не просить милостыню, что Сильвестр и Константин были не правы, когда одарили церковь собственностью, что избрание папы кардиналами — это изобретение дьявола, что для спасения не обязательно верить в превосходство Римской церкви над другими церквями и что все религиозные ордена были учреждены дьяволом. В большинстве из 45 положений точно отражены взгляды Виклифа. Они лежат на поверхности в его более поздних произведениях, но ими его несогласие с учениями и практикой того времени не ограничивается. Его критику можно разделить на пять категорий: природа церкви, папство, священство, учение о пресуществлении и использование Писания. mDebemus loco miraculorum Christi nos et proximos ad legem Dei convertere (De ver., I. 90; Op. evang., I. 368). Церковь в «Гражданской власти» была определена как сообщество избран- .•ЛМХ — живых, усопших и еще не родившихся, глава которого — Христос. Вик- г.^риф, рассматривает эту тему практически во всех своих произведениях, которые > до нас дошли, а в специальном трактате о церкви, написанном, вероятно, в ,,.1378 г., она кратко определена как сообщество всех предызбранных (congregatio t omnium predestinatorum). И только Христос — Глава этого Тела. Папа же — . лишь глава поместной церкви. Виклиф ставит акцент на Божьем промысле, предвосхищающем, кто избран, а кто подлежит осуждению596. , ..• Некоторые лица, писал он, говоря о «святой церкви, понимают под ней пре- „латов и священников, монахов, каноников, братию и всех обладающих тонзу- §юй, — всех, кто носит венец, — даже если они живут, нарушая Божий закон». Но это неверно. Папы, кардиналы и священники не обязательно принадлежат к яислу спасенных» Напротив, даже папа не может с уверенностью сказать, кто «избран ко спасению. Этого никто на земле не знает. Папа может быть prescitus, (^Осужденным. Такие папы были, и со стороны кардиналов и понтификов бого- хуяьственио считать, что само их избрание на должность дает им власть над .церковью. Курия — это гнездо еретиков, когда ее члены не следуют за Христом. Это Явточник яда и мерзость запустения в святилище. Григория XI Виклиф называл ужасным дьяволом (horrendus diabolus). Бог в Своей милости приговорил его к <емерти и рассеял его союзников, преступления которых выявил Урбан VI597. Хотя английский реформатор нигде не упоминал о видимой и невидимой церкви, он проводил такое разграничение. Воинствующая церковь, говорил он в Комментарии на Ин. 10:26, — это смешанное тело. Апостолы ловили два вида рыбы — ту, которая оставалась в сети, и ту, которая уплывала. Так и в церкви одни предопределены к блаженству, а другие — к мукам, даже если в течение какого-то времени они живут благочестиво698. Не случайно в своих английских произведениях $Мклиф пишет о Christen теп («церковном народе»), а не о «верных». 1 . Что касается папства, то никто не высказывался об отдельных папах и против дапства как института более резко, чем Виклиф. В трактатах последних лет и в фоповедях он заклеймил папу как антихриста. Самый последний его труд, который он писал, когда смерть застигла его, назывался «Антихрист», и его темой фыл папа. Виклиф даже назвал папу наместником дьявола599. В папстве он видел откровение о человеке греха. Должность папы целиком и полностью порочна $otum papale officium venenosum). Он высмеивал обращение «святейший отец». Щана никогда не был необходим церкви и непогрешим. Если бы папы и кардина- фы были ввергнуты в ад, верующие прекрасно спаслись бы и без них. Папы были йртворены не Христом, а дьяволом. Папа не имеет исключительного права объя- P*De dom. civ., I. 358. Ecclesia cath. sive Apost. est universitas predestinatorum. De eccles., ed. ,•¦ Loeerth, pp. 2, 5, 31, 94, Engl. Works, III. 339, 447, etc. ...""De eccles., 5, 28 sq., 63, 88, 89, 355, 358, 360. mEngl. Works., I. 50. ^•Критические эпитеты и характеристики см. в Engl. Works, ed. Matthew, De papa, pp. 458-487, ,.' % The Church and her Members, The Schism of the Rom. Pontiffs, Arnold ed., III. 262 sqq., 340 eqq., Trialogus, Dialogue, латинских проповедях, vol. II, и особенно в Opus evangelicum, части , которого получили название Christ and his Adversary, Antichrist. См. введение Лозерта к Lat. ¦ Serm., II, p. iv sq., и Op. evang., vol. II; также его статью Wiclif's Lehre, vom wahren, undfal- tchen Papsttum, Hist Ztschrift (1907) и его издание Depotestate papae. В этих последних трудах • Лозерт представляет несколько иную точку зрения: Виклиф критиковал папство только тогда, когда оно злоупотребляло своим положением. De potestate, возможно, был написан в 1379 г. Для его позднейших трудов характерно более суровое отношение к папству. влять, чему учит Писание, или провозглашать высшие законы. Его отпущение грехов не имеет силы без отпущения грехов Христом. Папы имеют право отлучать от церкви не больше, чем бесы — проклинать. Многие папы прокляты (multi рарае sunt damnati). Хотя Виклиф весьма категоричен, он, вероятно, не собирался совсем отказываться от папства. Но снова и снова он заявлял, что апостольскому престолу надо повиноваться лишь в той мере, в какой он следует закону Христа600. Что касается толкования на Мф. 16:18, то Виклиф полагал, что «скала» обозначает как Петра, так и каждого истинного христианина. Ключи от царства небесного — не металлические ключи, как считают в народе, а духовная власть, вверенная не только Петру, но и всем святым, «ибо все люди, попадающие на небеса, владеют этими Божьими ключами»601. Виклиф был еще более беспощаден, если такое возможно, к папским притязаниям на политические права. Даже Христос платил дань кесарю. Так должен делать и папа. Когда папа смещает королей, это тирания дьявола. Папа, а вместе с ним и вся его секта (tota secta) обнаруживают себя отъявленными еретиками, когда пренебрегают обращенным к Петру призывом пасти стадо и вместо этого начинают, как вельможи, помыкать Божьим наследием. Дар Константина реформатор объявлял началом всех зол церкви. Император поступил так по внушению дьявола. Обременить церковь даром подсказал ему сатана602. В своем трактате о церкви Виклиф постоянно призывает папу, прелатов и священников вернуться к исполнению духовных функций. Они превратились в прелатов и священников кесаря. Церковь покинула Христа, чтобы следовать за кесарем, а теперь она должна оставить кесаря ради Христа. Что касается целования пальца на ноге папы, то в Писании нет для этого оснований и причины. Виклиф резко критикует папскую практику вымогательства посредством обложения народов данью и налогами. Виклиф говорит, что в приходских церквях было принято торжественно проклинать тех, кто обрубает края у монет и срывает у людей кошельки. Создается впечатление, продолжает он, что гордый и мирской Римский священник и все его советники — это самые проклятые из обрубающих монеты и обрезающих кошельки — проклятые мошенники и воры, — ибо они отняли у английской бедноты много имущества, а у короля — много тысяч марок за свои духовные услуги. Если бы у королевства была целая гора золота, то этот гордый и мирской священник-сборщик денег быстро потратил бы и ее. Из всех людей Христос был самым нищим по части духа и собственности. Он полностью отказался от мирского господства. Папа должен оставить свою власть мирским лордам и немедленно призвать свой клир сделать то же самое. Я считаю догматом веры, что ни один человек не должен следовать за папой или даже за небесными святыми, а только за Христом603. Священники и монахи также подвергались решительной критике со стороны Виклифа. Клирики, которые следуют за Христом, — истинные священники, и только они. Эффективность отпущения ими грехов зависит от того, отпущены ли были Христом их собственные грехи. И задача священника — возвестить о прощении, уже дарованном Богом, а не даровать его. Странно и удивительно, говорил он, что прелаты и члены курии «так легко проклинают», в то время как ""Lat. Serrn., IV. 95; De dom. civ., 366-394; De ver. scr., II. 56 sqq.; Dial., p. 25; Op. evang., I. 38, 92, 98, 382, 414, II. 132, III. 187; Engl. Works, II. 229 sq., etc. KlOp. evang., II. 105 sq.; Engl. Works, I. 350 sq. mDe ver., I. 267; Engl. Works, III. 341 sq.; De Eccles., 189, 365 sqq.; Op. Evang., III. 188. mEngl. Works, III. 320. Послание к Урбану VI, Fasc. ziz., p. 341; Engl. Works, III. 504-506. Христос говорил, что мы должны благословлять, а не проклинать. Отлучить человека от церкви — еще хуже, чем просто убить его. w. Виклиф критиковал также обычай устной исповеди. Подлинного сердечного раскаяния достаточно для отпущения грехов. Во времена Христа не требовалось, чтобы человек исповедовался перед человеком, а в наше время, говорит Виклиф, «иеповедь перед Богом не считается необходимой, тогда как принятое нововведение, исповедь перед человеком, признается обязательной для здоровья души». Ой говорил об опасностях, связанных с исповедью, в том числе о нецеломудрии священников. Он говорил и об опасностях паломничества, в котором мужчины и жешцины, находясь вместе, впадают в искушение великого «разврата»604. Целибат священников (этой темы реформатор касался редко) противоречит Писанию, еюш к нему принуждают. Раз ветхий завет допускал брак священников, то тем белее и новый должен не запрещать, а, скорее, одобрять подобную практику. -'• Виклиф пылко отстаивает прямоту высказываний. Обращаясь к клиру, он посвящает почти сотню страниц своей «Истины Писания» развитию этого принципа. Даже самый незначительный грех недопустим в целях предотвращения большего зла — ни по отношению к себе, ни по отношению к ближнему. Ни при каких обстоятельствах благие намерения не оправдывают лжи. Даже папа не ввеет орава одобрять или предоставлять неверные толкования ради содействия бйагому делу. Чтобы добиться благой цели, священник не должен пробуждать в ЛЮДйх ложное чувство страха. Любая ложь — сама по себе грех, и никакими бЬагими намерениями не отменить этого факта605. ••». Монахи навлекли на себя самую резкую критику реформатора, и по мере того, как он приближался к концу своей жизни, его критика становилась все более резкой. Цитаты, где он говорит о пороках монахов, заняли бы целый том. Он писал целые трактаты об их ересях и ложных практиках. Они раболепно исполняли волю папы; они распространяли ложные взгляды на евхаристию; они «фговали индульгенциями и «братскими» посланиями, купивший которые якобы наделялся частью соделанных ими добрых дел здесь и перед лицом вечности. На устах у них была ложь, а на руках — кровь. Они втирались в доверие в домах «бивали женщин с истинного пути. Они жили в праздности. Они пожирали Англию606. Реформатор резко высказывался и о распространенных заблуждениях, свя- занныхс жизнью в созерцании. Это сатана внушил людям представление, будто их обычные фантазии и мечты являются якобы религиозным созерцанием — щгорым они просто оправдывают свою лень. Иоанн Креститель и Христос покивали пустыню, чтобы жить среди людей. Виклиф даже требовал, чтобы монахам било разрешено отказываться от монашеского устава, если они могут быть полез- tflr» каком-нибудь другом месте607. ¦ Первые буквы из названий четырех нищенствующих орденов: кармелиты, августинцы, иаковиты (доминиканцы) и минориты (францисканцы), — образу- й$?лово %Каим», указывая на их происхождение от первого убийцы, Каина. Их Deeucharistia et poenitentia sive de confes&ione он также высказывается на эту тему. См. также Engl. Works, I. 80, III. 141, 348, 461. ^Be eccles., p. 162; De ver. scr., II. 1-99. Omne mendacium est per se peccatum sed nulla circum- stantia potest rectiflcare, ut peccatum sit поп peccatum (De ver., II. 61). **Engl. Works, III. 420 sqq.; Op. evang., II. 40; Lat. serm., IV. 62, 121, etc. ""См. Трактат Of Feigned Contemplative Life в Matthew, pp. 187, 196; De eccles., p. 380; Lat. Sem., II. 112. монастыри Виклиф называл замками Каина. В своем безумолчном негодовании он называл монахов хвостом змея, лютыми волками, сынами сатаны, апостолами антихриста, люциферианами, хуже Ирода, Саула и Иуды. Монахи все время твердят, что и Христос просил воды у колодца. Но они оказали бы большую услугу человечеству, если бы выпрашивали только воду, и ничего больше608. Чосер тоже обвинял нищенствующие ордена и высмеивал их. Во вступлении к своим «Кентерберийским рассказам» он пишет: С приятностью монах исповедал, Охотно прегрешенья отпускал. Епитимья его была легка, Коль не скупилась грешника рука... * * Коль человек мог быть ему полезен, Он был услужлив, ласков и любезен, На откуп отпущения он брал, К стадам своим других не подпускал. Хоть за патент платил в казну немало, Но сборами расходы покрывал он. Если для того, чтобы критиковать могущественные монашеские ордена, требовалась смелость, то она была тем более необходима для критики средневековой догмы о пресуществлении. Сам Виклиф называл это учение нововведением, возникшим в церкви с недавних времен (novella ecclesia). В своем трактате о евхаристии он славил Бога за то, что Тот избавил его от смешных и скандальных заблуждений609. Догму о превращении даров он объявил идолопоклонством, лживой басней. Сам он считал, что Христос присутствует в причастии духовно. Тело Христа, если вообще можно говорить о Его местоположении, находится на небесах. И это тело оказывает воздействие либо же присутствует в гостии как в своем символе610. Символ представляет (vicarius est) тело. Само тело не присутствует в гостии ни посредством импанации, ни посредством отождествления, ни тем более пресуществления. Христос присутствует в хлебе, как царь — во всех землях своего царства или душа — во всем теле. При преломлении хлеба Его тело преломляется не больше, чем ломается солнечный луч, когда разбивается стекло. Христос присутствует на преломлении хлеба Своим священным духовным влиянием (sacramentaliter, spiritualiter et virtualiter). Пресуществление — величайшая из ересей, противоречащая логике, грамматике и всем естественным наукам611. Знаменитый спор о том, причащается ли к телу Христову мышь, съев дары таинства, обсуждается на первых страницах его трактата о евхаристии. Виклиф объявляет ложной уже саму предпосылку вопроса, ибо Христос не присутствует в дарах телесно. Животное, съедая тело человека, не съедает его душу. Мнение о том, что священник преломляет истинное тело Христа, то есть Его шею, руки и другие члены, — отвратительное заблуждение. Что может быть более отвратительным (horribilius), говорит он, чем ежедневная обязанность священника приносить в жертву тело Господне и обязанность есть саму плоть Христа и пить саму 608Lat. serm., И. 84; Trial., IV. 33; Engl. Works, III. 348; Dial., pp. 13, 65, etc. 6011 Ab isto scandaloso et derisibili errore de quidditate hujus sacramenti (pp. 52, 199). a°Corpus Chr. est dimensionaliter in coelo a virtualiter in hostia ut in signo (De euchar., pp. 271, 303). Вальден (Fasc. ziz.) прав, когда излагает позицию Виклифа таким образом: «Гостия — не Христос или какая-то часть Христа, а Его эффективный символ». mDe euchar., p. 11; Trial., pp. 248, 261. Его кровь! И действительно, что может быть отвратительнее, чем приписываемою человеку возможность переваривать или отрыгивать тело Христово или Нанести Бога в телесной форме в своих руках (что якобы делают священники)? Слова учреждения не следует воспринимать буквально. Ведь Господь, подобным же образом, называл Себя семенем, а мир — полем, и Он называл Иоанна Ядшей, совсем не утверждая, что они двое — это один и тот же человек. Утверждая, что Он — виноградная лоза, Он имел в виду, что лоза — Его символ, а не воплощение. Невозможность чуда пресуществления хлеба и вина Виклиф подтверждал философски: сущность вещи не может быть отделена от ее качеств. А если считать, что качества вещи могут присутствовать сами по себе, тогда невозможно сказать, что представляет из себя вещь и существует ли она вообще. Логически, пресуществление требовало бы одновременно и «прекачествления» даров (этот термин, transaccidentation, английский реформатор использовал раньше, чем Лютер). Теорию о том, что качества будто бы остаются прежними, когда сущность изменяется, Виклиф объявил «основанной не на Священном Писании, не на разуме, а лишь на том, чему учат новые лицемеры и проклятые еретики, предающиеся собственным фантазиям и мечтам»612. .' Еще одао доказательство свободного мышления Виклифа — его заявление, чро Римская церковь, отправляя таинство, не имеет права настаивать на произ- юоении определенных слов, ибо слова учреждения различаются в разных местах |даого Завета. Что до пользы причащения, то физическое поглощение даров, говорил он, ничего не дает, если душа не насыщается любовью. Выразив надежду щ то, что его взгляды поддержат, он завершил свой знаменитый трактат об евхаристии словами: «Разумная истина всё победит» (Super omnia vincit Veritas rationis). Отрицая ошибочную систему средневековой церкви, Виклиф сильно опере- щм свой век и предвосхитил эпоху протестантской Реформации. же с беспримерной точностью и последовательностью говорил о ее высшем авторитете как авторитете закона Божьего, превосходящем все остальные авторитеты — пап, канонов или отцов церкви. То, что Виклиф утверждает в этом специальном трактате, он повторяет почти в каждом из своих трудов, английских и латинских. И с годами, если такое возможно, он стал подчеркивать эту мысль еще решительнее. В его Opus evangelicum (вероятно, самом последнем его творении) мы находим массу самых категорических заявлений об этом. Кратко описывая содержание «Истины Писания», мы предвосхищаем позицию протестантских реформаторов по отношению к Библии как к закону веры и морали. Для Виклифа Писание — авторитетный источник всех христианских учений. Это закон Христа, закон Божий, Слово Божье, Книга Жизни (liber vitae). Это непогрешимый закон Господа, истиннейший, полнейший и вседостаточ- ный614. В нем есть все, во что нужно верить для спасения. Это вселенская вера, христианская вера (fides Christiana), главный закон человеческого совершенства, главное основание для провозглашения Христа. Библия содержит истину, которую следует изучить каждому христианину815. Она — мера и стандарт всякой логики. Логика, как в Оксфорде, меняется очень часто, каждые двадцать лет, но в Писании есть «да, да» и «нет, нет». Оно никогда не меняется. Оно вечно616. Любая логика, любой закон, любая философия и этика содержатся в нем. Что касается философии языческого мира, то в ней истинно то, что совпадает со сказанным в Писании. Христианин учится у Аристотеля религиозной философии в той мере, в которой ей учат авторы Писания617. Греческий мыслитель ошибался, например, когда утверждал, что творение вечно. В нескольких местах Виклиф признается, что сам он когда-то был сбит с истинного пути логикой и жаждой славы, но благодарен Богу за то, что теперь обратился к полному принятию Писания как оно есть и находит в нем всю логику. По всему этому трактату и в других трудах Виклиф спорит с теми, кто объявляет Священное Писание иррациональным, богохульственным или содержащим множество ошибок и фальсификаций. Таких людей он называл докторами недавнего времени, новомодными докторами (moderni, novelli doctores). Подобные обвинения казались бы неправдоподобными, если бы Виклиф не повторял их снова и снова. Более того, эти обвинения оставались правомочными даже 150 лет спустя, когда один священник сказал Тиндейлу: «Лучше жить без Божьего закона, чем без папы». Что может быть отвратительнее (horribilius), восклицает Виклиф, чем утверждать, что Божье слово лжет!618 Высший авторитет Библии основан на ее содержании, ее благотворной цели и свидетельстве Христа о ней. Бог говорит с нами через все книги. Они — единое великое Слово Божье. Каждый слог обоих заветов — истина, а составлявшие текст авторы — не более чем писцы или глашатаи619. Если нам кажется, что в Писании есть ошибка, это происходит из-за человеческого невежества и грехов- 614Lex domini immaculata... verissima, completissima et saluberrima (I. 156). шIlium librum debet omnis christianus adiscere cum sit omnis Veritas (I. 109, 138). mAliae logicae saepissime variantur... logica scripturae in eternum stat (I. 54). 617Christianus philosophiam поп discit quia Aristotelis sed quia autorum scripturae sac. et per conse- quens tamquam suam scientiam quo in libris theologiae rectius est edocta (I. 22, 29, 188). el8I. 151, 200, 394, 408; Lat. serm., 179; De eccles., 173, 318, etc. mTota scrip, est unum magnum Verbum Dei (I. 269). Autores nisi scribae vel precones ad scrib (Dei legem, I. 392). Также I. 86, 156, 198, 220 sqq., III. 106 sqq., 143. ности. Нельзя верить ни во что, не имеющее основания в данной книге, и к ее учению нельзя ничего добавлять620. Виклиф уделяет много внимания принципам разъяснения Библии, отметая ошибочные представления отцов церкви и схоластов и заявляя, что истинный смысл — «буквальный и дословный». Иногда в своих проповедях он и сам пользовался другими значениями текста, но здравый смысл вновь и вновь побуждал "его подчеркивать, что прямое значение слов главнее всех остальных. Тропологи- ческое, анагогическое и аллегорическое значения, если их вообще следует затрагивать, должны быть основаны на буквальном. Виклиф признавался, что раньше заблуждался в этом отношении и теперь старался четко их выявить. На самом ^еле в Писании — один смысл, вложенный в эту книгу жизни Самим Богом для заблуждающихся людей621. Ересь — это то, что противоречит Писанию. И сам 'йиклиф говорил, что готов следовать учению Библии вплоть до мученичества, если это потребуется622, В течение сотен лет ни один из выдающихся учителей не заявлял о праве нирян на Слово Божье. Оно считалось книгой для клира, и толкованием его Значения занимались в основном авторы декретов и папа. Тулузский собор t229 г. запретил мирянам пользоваться Библией. Осужденные секты XII — XIII Й&ков, особенно вальденсы, придерживались иных правил, но их критики, такие Щх Алан аб Инсулис, доказывали, насколько опасны эти принципы. Виклиф сторонником доступности Библии. Эту книгу должны изучать все христиа- fe, ибо «в ней — вся полнота истины». Она дана церкви, а потому ее учение — plat всех, как и Сам Христос623. Лишать мирян Писания — серьезный грех. А учить их Писанию на их род- ЙоМ Языке — первая обязанность священника. По этой причине священники всегда должны знать язык народа. Виклиф выступал против монахов, которые объявляли ересью перевод Божьего Слова на английский язык и объяснение его Йирянам. Он критиковал их позицию, напоминая о даре языков в Пятидесятая- tfy и о переводе Иеронима, о практике Христа и апостолов, которые учили народ 8а их родном языке, и о существовании в его собственную эпоху французского перевода, сделанного, несмотря на все препятствия. Так почему, восклицал он, Англичане не должны сделать того же, ведь у всех лордов Англии есть Библия Ца французском языке, так что вполне разумно было бы иметь ее и на английском»? Имея английскую Библию, англичане смогут «успешнее следовать за юристом и попадать на небеса»624. Можно ли высказаться об этом более прямо? f!°Falsitas in proposito est in false intelligente et поп in Scrip, sac. (p. 193). Nulli alii in quoquam credere nisi de quanto se fundaverit ex script. (I. 383. De civ. dom., p. 394). mDe дог., 114, 119, 123. Sensus literalis script, est utrobique verus (p. 73). Solum ille est sensus script, quern deus et beati legunt in libra vitae qui est uni talis et alteri viatoribus, semper verus, etc. (p. 126). mOportet conclusiones carnis et seculi me deserere et sequi Christum in pauperie si d ebeam coronari (I. 357). Также II. 129-131. Принимая в расчет приведенные выше слова, мы понимаем, насколько далеко от истины высказывание Кропачека: Man wird den Begriff Vorreformatoren ' ¦ getrost in die historische Rumpelkammer werfen konnen («Мы можем, недолго думая, отправить идею о реформаторах до Реформации в мусорную корзину истории»). Он делает это замечание, «доказав», сколь мало значило выражение sola scriptura в устах средневековых реформаторов (см. Walter в Litzg., 1905, р. 447). * Шит librum debet omnia Chriatianus adiscere cum sit omnis Veritas (De ver., I. 109). Fideles cujuscunque generis, fuerint clerici vel laid, viri vel feminae, inveniunt in ea virtutem operandi, etc. (pp. 117, 136. Op. evang., II. 36). ""Matthew, Sel. Works, p. 429 sq. Христиане, мужчины и женщины, старые и молодые, должны как следует изучать Новый Завет, и каждый простой человек, обладающий разумением, должен непрестанно изучать текст Священного Писания. Гордость и жадность священников — причина их слепоты и ереси. Они мешают правильно усваивать Священное Писание. Новый Завет — высший авторитет. Он доступен пониманию простых людей и совершенно необходим для спасения. Виклиф был первым, кто дал народу всю Библию на родном языке. Он не знал еврейского и, вероятно, греческого не знал тоже. Его перевод, выполненный на основании латинской Вульгаты, родился из страстного желания сделать соотечественников-англичан более верующими и более христианами. Переложение библейских книг Ричарда Ролла и стих Нового Завета кентского происхождения, использовавшийся, очевидно, в женском монастыре625, никоим образом не отменяют первенства английского реформатора в этом вопросе. В выполнении поставленной задачи Виклифу помогал Николас Херефорд, который перевел Ветхий Завет и апокрифические книги до Варуха 3:20. Вскоре после смерти Виклифа Перви выполнил пересмотр получившегося текста Библии. Во вступлении Перви явно упоминает о «недавно переведенной на английский язык Библии» и заявляет, что латинские копии больше нуждаются в исправлении, чем этот перевод. Сохранилось сто семьдесят экземпляров этих двух английских Библий, и представляется странным, что до издания Форшалла и Мэддена в 1850 г. они оставались ненапечатанными626. Причина, по которой этот перевод не использовали Кэкстон и другие английские первопечатники, издававшие «Золотую легенду»627 с ее фантастическими и часто неправдоподобными религиозными баснями, была в том, что Виклифа объявили еретиком, а его перевод Писания был запрещен в Англии религиозными властями. Рукопись, сохранившуюся в Бодлеевской библиотеке, Форшалл и Мэдден объявляют несомненной оригинальной копией самого Херефорда. Эти издатели относят перевод к 1382 и 1388 г. Перви был лоллардом, жившим в доме Виклифа и, по свидетельству летописца того времени Найтона, многому у него научившимся. Он был посажен в тюрьму, но в 1400 г. покаялся и стал викарием Гифа. От этого поста он отказался три года спустя. Во второй раз его посадил в тюрьму архиепископ Чичеле (1421); он был еще жив в 1427 г. и, вероятно, умер в тюрьме. Если верить описанию Найтона в его «Хронике», то современники Виклифа восприняли дарованную им английскую Библию как нововведение и осквернение святыни. Этот неуместный и профанирующий святыню дар сравнивали с метанием жемчуга перед свиньями. Найтон через 20 лет после смерти Виклифа пишет: Евангелие, которое Христос завещал клиру и докторам церкви, чтобы они, в свою очередь, доносили его до мирян и более слабых лиц, этот магистр Джон Виклиф перевел с латинского языка на английский, не ангельский, а народный (vulgare), доступный мирянам и женщинам, умеющим читать, а не только ученым клирикам с соответствующим духовным опытом. Так жемчуг Евангелия был брошен на попрание свиньям, и то, что было дорого клиру и мирянам, стало предметом общей насмешки 625Текст опубликован в Кембридже, 1902 и 1905 г. (Anna С. Paues: A Fourteenth Engl. Bible Vs.). 626The Holy Bible, containing the Old and New Testaments with the Apocryphal Books, in the earliest English Versions made from the Vulgate by John Wycliffe and his Followers. 4 vols., Oxford, 1850. Работа заняла 22 года. Издание содержит вступление Перви и обширное предисловие редакторов. Новый Завет Перви был напечатан Джоном Льюисом (Лондон, 1731) и перепечатан Генри Бэбером (Лондон, 1810), а также в Bagster, Hexapla, Lond., 1841. Адам Кларк опубликовал перевод Песни песней, сделанный Виклифом, в своем Commentary, 3rd vol., 1823; см. также Lea Wilson, Wyclif's New Test., Lond., 1848. ""{Иакова из Варацце, см. предыдущий том, §61.} • у тех и других. Драгоценная роль клира превратилась в забаву для мирян, а то, что выло для клира и докторов церкви Божьим даром, стало балаганным Евангелием {или общедоступной ценностью]"28. То есть автор здесь явно утверждает, что Виклиф перевел как минимум часть Йисания, что перевод этот был новшеством и что английский язык не подходит Ща передачи Священного Слова. Оно является книгой для клира, но было оск- ??????? дерзостью, с которой Виклиф сделал его доступным для мирян. , !?РУД Виклифа был немедленно осужден церковными властями, но булла, Шшенная в английском парламенте (1391) и осуждающая английские пе- Библии, была отвергнута благодаря влиянию герцога Ланкастерского. Оксфордский синод 1408 г. принял угрожающее постановление: никто, ахом отлучения, не может, своей властью, переводить Писание на англий- Срш или какой-либо другой язык, если такие переводы не будут одобрены епи- Щ>пом или, при необходимости, поместным синодом. В документе явно упоми- |^тся.перевод, «сделанный во времена Джона Виклифа». В послании к Иоан- ку ЗрСШ (1412) архиепископ Арундель воспользовался возможностью, чтобы #УДкть «этого злосчастного грешника, чья память проклята, предтечу и ученика ащ^Зриста, который в довершение своих прегрешений придумал новый перевод ПнСания на свой родной язык»629. . fit 1414 г. чтение английского Писания было запрещено под страхом лишения ЩШя, скота, жйзни и конфискации имущества у наследников навеки». Такое йййсдение перевода на разговорный английский язык вполне соответствовало Шинениям, выдвигавшимся Виклифом в адрес папства, и постановлению Ту- j^scKoro синода 1229 г. Прелаты, вслед за Арунделем, часто осуждали переводы Ввбяии на разговорные языки и их распространение вплоть до разразившейся в веке папской критики библейских обществ, когда Пий VII (1816) объявил и*дьявольскими отродьями, подрывающими основы веры». Утверждение же католических апологетов о том, будто католическая иерархия якобы никогда не Шила против распространения Писания на народных языках, а была против только неавторйзованных переводов, могло бы изменить протестантскую зрения, если бы у нас были хоть какие-то свидетельства о хотя бы каких- Т^,Пускай даже ограниченных, попытках католической церкви поощрять изучений Библии среди мирян и открыть для них страницы Писания. Если мы обра- яв^ взгляд на нынешние католические страны Южной Европы и Южной Амери- Ш• *де католицизму ничего не препятствовало, мы увидим совершенно противо- эжную картину. :: Виклиф в самых ясных выражениях обвинял священников своего времени в том, что они скрывают от мирян Слово Божье и не позволяют услышать его на том языке, на котором народ мог бы его понять. Остается фактом, что со времен Виклифа до эпохи королевы Елизаветы католическая Англия не создала ни одного перевода Библии, и английские реформаторы небезосновательно считали, чт© католическая иерархия выступает категорически против переводов Библии НА-английский язык. Тиндейлу пришлось бежать из Алглии, чтобы перевести Новый Завет, и все копии первого издания его перевода, какие только удалось '"Commune aeternum. Трудно адекватно передать смысл этого оборота. Далее Найтон упоминает . оГильоме Сент-Амурском, который говорил о неких людях, что они превратили чистое Еван- .. Пте в иное евангелие: evangelium aeternum. или evangelium Spiritus sancti (Knighton, Chro- > nick, II. 161 sq.). Novae ad suae malitiae complementum Scripturarum in linguam maternam translationis practica mttnventa (Wilkins, III. 350). собрать, были сожжены на английской земле. Хотя нам и говорят, что перевод Тиндейла был сожжен за то, что он был «неавторизованным», не подлежит сомнению факт, что католическая иерархия предприняла первые попытки дать Библию англичанам лишь через много лет после того, как в этой стране началась протестантская Реформация и утвердился протестантизм. Копии переводов Виклифа и Перви, похоже, распространялись в Англии в значительных количествах. Ими владели представители и высших, и низших слоев общества. Лолларды очень дорожили ими. Великолепная копия была подарена лондонским картузианцам Генрихом VI, другой копией владел Генрих VII. Сэр Томас Мор заявляет, что у Джона Ханна, впоследствии сожженного, была Библия, «переписанная с копии Виклифа и переведенная им на наш язык»630. Эти книги в течение полутора веков помогали духу Виклифа сохранять жизненную силу в Англии, но мы не можем сказать, какое влияние перевод Виклифа оказал на протестантских реформаторов. Неизвестно, пользовались ли они им вообще. Некоторые из мест — например, о сучке и бревне в глазу и об узких вратах, присутствующие в переводе XVI века, похоже, показывают, что, по меньшей мере, эти слова стали общеизвестны благодаря переводу Виклифа631. Бесценное наследство, доставшееся англоязычным народам в виде английского перевода Библии, доступной теперь всем, кто умеет читать, образованным и необразованным, мирянам и клирикам, продолжает связываться с именем реформатора XIV века. Один из наиболее способных специалистов по Виклифу последнего времени, Будденсиг, сказал, что призыв чтить Писание как Слово Божье, изучать его и усердно ему повиноваться красной нитью проходит через произведения Виклифа632. Сам не зная об том, Виклиф выразил прямо противоположное Августину мнение, заявив, что авторитет Писания коренится не в суждении церкви, а во Христе. Если рассмотреть деятельность и взгляды Джона Виклифа, становится очевидно, что почти во всех особенностях учения этот человек предвосхищал Реформацию. Мы убеждаемся в этом тем сильнее, чем тщательнее изучаем его высказывания. Он превозносил проповедь. Он настаивал на распространении Писания среди мирян. Он требовал от клира чистоты и веры. Он отрицал непогрешимость папских высказываний и даже объявлял, что папство не обязательно для существования церкви. Он определял церковь как сообщество избранных. Он доказал, что учение о пресуществлении не соответствует Писанию и неразумно. Он называл священническое отпущение грехов формальным действием. Он не соглашался с распространенным взглядом на паломничества. Он оправдывал брак как почетные отношения между людьми, приводя библейские обоснования. Он считал, что монах должен быть волен отказаться от своего обета и заняться полезным трудом. Виклиф не формулировал учение об оправдании верой, но он постоянно говорит, например, о том, что вера во Христа есть жизнь. Он отрицал учение о заслугах и считал посредничество Христа достаточным для спасения. Он подошел близко к деятелям Реформации, утверждая, что «вера — это всё богословие» (fides est summa theologia) и что только через изучение Писания можно стать христианином633. ""More, Works, p. 240, цит. в Gairdner, I. 112. 831 Forshall and Madden, p. xxxii, и Eadie, pp. 90-94. ^Buddensieg, предисловие к De ver., pp. xxxii, xxxviii. Вре учения Виклифа основаны на его вере во Христа и призыве следовать за Ним и повиноваться Его закону. Вряд ли будет преувеличением сказать, что имя XjBfcra появляется на каждой странице его произведений. Для него Христос был высшим из философов, сутью всякой философии634. Насколько мы знаем, Виклиф дошел до своих взглядов независимо. У нас нет сведений о том, что он был связан с какой-либо из средневековых сект, в чем его обвиняли, или же что он опирался на Марсилия или Оккама. Виклиф явно говорит, что почерпнул свои своеобразные взгляды не у Оккама, а из Писания635. , Континентальные реформаторы не воздали Виклифу почестей, в отличие от • Гуса. Если бы они больше о нем знали, они больше бы о нем говорили636. Если бы у Лютера был доступ к великолепным изданиям Виклифского общества, он сказал бы об английском реформаторе то же, что сказал о трудах Весселя, когда они попали к нему в руки. За трудами Виклифа не последовало организованной реформации, потому что времена еще не созрели. Тем не менее, несмотря на все сходство между его взглядами и учениями Реформации, можно с достаточными 1 основаниями утверждать, что этот англичанин, будучи евангелистом в речах и патриотом по духу, не переставал быть схоластом. Лютер же был полностью человеком нового времени. ПРИМЕЧАНИЕ. АВТОРСТВО ПЕРВОЙ АНГЛИЙСКОЙ БИБЛИИ. Недавно приоритет перевода Виклифа был отвергнут аббатом Гаске в двух пространных очерках (The Old English Bible, pp. 87-155). Гаске также объявил сомнительным, что Виклиф вообще когда-либо переводил хотя бы часть Библии. Здесь мы Можем позволить себе лишь вкратце обсудить эту тему. Помимо свидетельства Найтона, которое сформулировано так ясно, как только может быть, у нас есть свидетельство Яна Гуса (его ответ кармелитам, 1411), что Виклиф перевел на английский язык всю Библию. Никто не утверждал, что ВиКлиф сделал это в одиночку, и Гус, конечно же, имел в виду, что Виклиф был инициатором . : работа и главным связанным с ней лицом. Сомнения по поводу первого пункта, приоритета перевода Виклифа, возникли из-за высказывания Томаса Мора в его «Диалоге» (1530)637. Выступая против поаиции Тиндейла и реформаторов, Мор говорил: «Вся Библия еще до времен Виклифа была пере- " ведена на английский «зык добродетельными учеными, и благочестивые люди читали ее почтитель- ¦ но, с верой и здравомыслием». Мор также утверждает, что видел несколько копий этой Библии. . Вели мы детально рассмотрим это заявление, то вполне может оказаться, что Мор ошибался, так как: 1) Его слова противоречат свидетельству Найтона, если воспринимать его буквально, и словам Дуса. 2) Судя по собственным словам Виклифа, до его перевода Библии на английском языке не существовало. 3) Лолларды связывали свою Библию с именем Виклифа. 4) До Реформации ни один аягляйскийавтор не упоминал ни об одном переводе, кроме как в связи с временем Виклифа и его ..именем. Сэр Томас Мор был вовлечен в спор и пытался отстоять мнение, что католическая иерархия не была против переводов Писания и их распространения среди мирян. Что касается аббата Гаске, ¦ **См. De ver. scr., I. 209, 212, 214, 260, II. 234. Он проводил разграничение между материальным и формальным принципами, говоря о словах Христа как о чем-то materiale, а об их внутреннем смысле — как о чем-то formale. Buddensieg (p. xlv) говорит, что Виклиф предчувствовал идею оправдания верой. Согласно Пулу, он сформулировал эту идею в иных словах в своем трактате о власти. Rashdall (Diet. Natl. Biog., LXIII. 221) пишет, что, за исключением учения об оправдании верой, в учениях XVI века мало такого, чего не предвосхитил бы Виклиф. mSurHmus philos., immo summa philosophia est Christus, deus noster, quern sequendo et discendo , mmut philosophi (De ver. scr., I. 32). P*De ver. sen, I. 346 sqq. См. Loserth, Kirchenpolitik, pp. 2,112 sq. Buddensieg (De ver. scr., p. viii) ..,,.• говорит: Wee er w,ar wissen wir, nicht wie er es geworden («Мы знаем, кем он был, но не знаем, "как он таким стал»). См. римско-католическое суждение в Hergenrother-Kirsch, II. 878, где взгляды Виклифа связываются с ложной философией вальденсов, апокалиптиков, Марсилия и Оккама. "°Меланх?ов в послании к Миконию заявлял, что Виклиф совсем ничего не знал про учение об оправдании. В другом месте он говорил, что Виклиф неразумно мешал Евангелие с политикой. "'Works, р. 233. то он, предложив ряд надуманных возражений и отвергая буквальное понимание высказываний Найтона и Арунделя, вообще отрицает, что Виклиф был автором приписываемого ему перевода, изданного Форшаллом и Мэдденом, и объявляет эту Библию одним из более древних переводов, упомянутых Мором. Здесь следует напомнить, и мы поговорим об этом позже, что аббат Гаске представляет в Англии школу Янссена. Эта школа старается доказать, что Католическая церковь целенаправленно усовершенствовалась до появления Лютера, а Лютер и реформаторы помешали этому развитию и преднамеренно извратили представления о церкви своего времени. Доктор Гаске, пользуясь меньшим количеством приемлемых фактов и литературы, чем Янссен, старается представить положение Английской церкви в средние века как здоровое. Он делает это, 1) упоминая о существовании обширной средневековой английской литературы (еще пребывавшей в виде рукописей на момент, когда он заявлял о своей точке зрения); 2) совершенно игнорируя высказывания Виклифа; 3) отвергая свидетельства английских реформаторов; 4) игнорируя лоллардов как недалеких и невежественных людей. И против всех этих свидетельств он выдвигает мнение одного человека — сэра Томаса Мора. Вторая предпосылка доктора Гаске, на основании которой он полагает, что создание Виклифом перевода Библии сомнительно и даже мало правдоподобно, связана в основном с тем фактом, что Виклиф нигде в своих произведениях не упоминает о таком переводе. Но если мы обратимся к высшему авторитету для самого аббата, сэру Томасу Мору, то увидим, что такое сомнение ничем не оправдано и даже преступно. Мор, говоря о Джоне Ханне, который был сожжен, утверждает, что у того была копия Библии, сделанная «на основании копии Виклифа» (Eadie, 1.60 sqq.; Westcott, Hist, of the Eng. Bible). Той же позиции, что и автор, в основном придерживаются Gairdner, Lollardy, I. 101-117; Capes, pp. 125-128; F. D. Matthew, в Eng. Hist. Rev., 1895; и Bigg, Wayside Sketches, p. 127 sq. До Гаске схожие взгляды выражал Lingard (Hist, of Eng., IV. 196), который ставил акцент на свидетельстве Мора, чтобы опровергнуть влияние Виклифа и отказать ему в почестях, связанных с созданием английского перевода Библии. Можно ли считать честным участника дискуссии на данную тему, если он игнорирует широко известное отношение Виклифа к ценности Писания для народа и его призывы дать народу Библию посредством проповедей и перевода? Отношение доктора Гаске к «странной личности Виклифа» видно из его слов: «Как можем мы, католики, относиться к его неразумным богословским взглядам, касательно которых мнение совершенно однозначно, или, как миролюбивые граждане, к его диким революционным общественным теориям, которые и без того достаточно говорят за себя?» (Old Eng. Bible, p. 88). Вот два отрывка из перевода Виклифа. МФ. 8:23-27. And Jhesu steyinge vp in to a litel ship, his disciplis sueden him. And loo! a grete steryng was made in the see, so that the litil ship was hilid with wawis; but he slepte. And his disciplis camen nigh to hym, and raysiden hym, sayinge, Lord, saue vs: we perishen. And Jhesus seith to hem, What ben yhee of litil feith agast? Thanne he rysynge comaundide to the wyndis and the see, and a grete pesiblenesse is maad. Forsothe men wondreden, sayinge: What manere man is he this, for the wyndis and the see obeishen to hym. {Иисус взошел в небольшую лодку, а Его ученики последовали за Ним. И вот, великое волнение сделалось на море, так что маленьким суденышком овладели волны; но Он спал. Его ученики подошли к Нему и разбудили, говоря: Господи, спаси нас, мы погибаем. А Иисус сказал им: Почему у вас опять мало веры? Затем Он, поднявшись, приказал волнам и морю, и стала великая тишь. И люди крайне удивлялись, говоря: Что же это за человек такой, если ветра и море повкнуются Ему?} Рим. 8:5-8. For thei that ben aftir the fleisch saueren tho thingis that ben of the fleisch, but thei that ben aftir the spirit felen tho thingis that ben of the spirit. For the prudence of fleisch: is deeth, but the prudence of spirit: is liif and pees. For the wisdom of fleische is enemye to God, for it is not suget to the lawe of God: for nether it may. And thei that ben in fleisch: moun not please to God. {Ибо те, кто от плоти, собирают то, что от плоти, а те, кто от духа, помышляют о том, что от духа. Но плотские помыслы — это смерть, а помыслы духа — жизнь и мир. Ибо мудрость плоти — враг Бога, ведь она не подчиняется Божьему закону, да и никогда не может. И те, кто живет по плоти, не могут угодить Богу.} §43. ЛОЛЛАРДЫ Хотя влияние, оказанное Виклифом на Англию, не привело к созданию никакой конкретной и постоянной организации, оно продолжало ощущаться дольше века. Сторонники его взглядов стали известны как виклефиты или лолларды. Лоллардов с именем реформатора связывают уже летописцы того времени Найми, Уолсингем и Вальден638. Первый термин постепенно уступил место второму, который стал включать в себя всех еретиков Англии. Термин «лолларды» проник в Англию из Голландии и из земель, окружав- шихКельн. Уже в 1300 г. еретики-лолларды были, вместе с бегардами, бегинка- ми, фратичелли, швестрионцами и даже бичующимися, преданы церковной анафеме. О происхождении этого слова, как и названия «гугеноты», ведутся споры. Мнение, что оно происходит от имени голландца Вальтера Лолларда, сожженного в Кельне в 1322 г., сейчас предано забвению®39. Современники считали это яазвание произошедшим от loliurn («плевелы»), с указанием на ложное учение, которое сеяли эти сектанты (так полагает Найтон, а также, вероятно, и Чо- сер), — или же от их привычки петь, от латинского laudare («восхвалять»)640. Самая правдоподобная версия гласит, что название лоллардов произошло от нижненемецкого lulkn или einluUen («баюкать»), откуда английское слово lullaby («колыбельная»). Однако до нас не дошло ни одной песни лоллардов. Уже через десять лет после смерти Виклифа (1396) Бонифаций IX выпустил буллу против нидерландских «луллардов или бегардов». Движение сторонников Виклифа было жестоко подавлено инквизицией, организованной епископами и санкционированной парламентом. Из первого поколения еретиков, живших до 1401 г., большинство, если не все, покаялись, когда дело дошло до суда. В XV веке состоялось много судов над лоллардами. Много лоллардов стали мучениками. В начале XVI века их число возросло. Активные меры принимал архиепископ Куртене. При его преемнике Томасе, графе Арун- даля, гонения вошли в полную силу. Воинственный епископ Норвича Генри Спенсер охотно присоединился к подавлению ереси, поклявшись казнить на костре или на плахе любого несогласного, который осмелится проповедовать в его епархии. Первое поколение последователей Виклифа в основном раскаялось в своих взглядах, потому что суды над еретиками в Англии были новы и обвиняемые впервые столкнулись с иерархией во всей ее мощи641. Но в 1394 г. несогласные оказались уже достаточно сильны, чтобы направить в парламент прошение, состоявшее из двенадцати заключений642. В нем Римская церковь была названа мачехой Английской. Говорилось, что многие рукополо- "В 1382 г. Репингдона называли Lollardus de secta Wyclif, а о Питере Стокисе говорили как о выступавшем против «лоллардов и секты Виклифа» (Fasc., 296). Knighton (II. 182, 260) явно называет сторонников Виклифа лоллардами (Wycliviani qui et Lollardi dicti sunt). ""Fredericq, I. 172. Некий Матфей, кости которого были эксгумированы и сожжены, назван Mattaeus Lollaert (Fred., I. 250). Документы, в которых лолларды связываются с другими сектантами, см. в Fred., I. 228, II. 132,133, III. 46, etc. Хоксем из Льежа (ум. в 1348) в своем Gesta pontiff. Leodiensium говорит: eodem anno (1309) quidam hypocritae gyrovagi qui Lollardi sive Deum laudantes vocabuntur, etc. (Fred., I. 154). У Чосера в прологе к истории шкипера написано: ...Он проповедник! — Ну и что ж такого? — Чтобы вещал лоллард Господне слово, Да это значит поле засорять. M1Cheyney, р. 436 sqq. •"Gee and Hardy, pp. 126-132. Fasc., pp. 360-369. См. Gairdner, I. 44-46. женные священники не посвящены Богом. Разъяснялся вред насильственного целибата. Отрицалось физическое присутствие Христа в евхаристии. Осуждались паломничества и поклонение образам. Исповедь перед священниками и индульгенции объявлялись мерами, изобретенными ради выгоды клира. Помимо Библии, в документе цитируется «Триалог» Виклифа, с упоминанием его имени. Примерно с 1390 по 1425 г. мы слышим о лоллардах отовсюду, а летописец того времени мог сказать, что, если на дороге встретятся двое, то один из них точно будет лоллардом643. С возвышением на трон Генриха IV из Ланкастеров (1399 — 1413) была введена политика строгости. Кульминации она достигла в 1401 г., когда парламент принял закон о сожжении еретиков, первый акт такого рода в Англии644. В постановлении лолларды были названы новой сектой, выступающей против веры церкви в том, что касается таинств, а также против закона Бога и церкви, поскольку узурпирует право проповедников. Постановление запрещало народу проповедовать, создавать школы, молельни и издавать книги. Нарушителей должны были судить в епархиальных судах, если же они признавались виновными и отказывались покаяться, их передавали гражданским властям и сжигали. Сожжение должно было происходить на возвышении, чтобы люди могли видеть наказание и боялись нарушить закон. Все выдающиеся личности, связанные с ранним периодом виклефитства — Филипп Репингдон, Джон Эштон, Николас Херефорд и Джон Перви, — покаялись. Последние трое вместе с Виклифом названы Найтоном четырьмя архиеретиками. Репингдон, который в Оксфорде смело поддержал Виклифа и его отношение к таинствам, полностью покаялся в 1382 г. Потом он был в фаворе, стал канцлером Оксфорда, епископом Линкольна и кардиналом (1408). Он проявил рвение, сурово расправляясь с сектой, взгляды которой ранее поддерживал. Джон Эштон был одним из самых активных проповедников Виклифа. Говоря о его еретическом рвении, Найтон пишет, что он «выпрыгивал из постели и, как собака, готов был залаять при малейшем звуке». Эштон подчинился суду Куртене, заявив, что «верует, как верует наша мать, святая церковь», и что во время таинства священник держит в руках само тело Христово. Ему возвратили право читать лекции в Оксфорде, но позже он снова связался с еретиками645. Николас Херефорд, помощник Виклифа в подготовке переводов, апеллировал к римскому суду, был осужден там и посажен в темницу. После двух лет заключения он бежал в Англию, снова попал в тюрьму, примирился с церковью и умер картузианцем. В 1389 г. девять лоллардов покаялись перед Куртене в Лестере. Популярный проповедник Уильям Свиндерби, на проповеди которого в Лестере народ стекался отовсюду, раскаялся, но потом взялся за прежнее, в 1391 г. был судим и осужден. Фокс говорит, что неизвестно, был он сожжен или умер в тюрьме. Количество приговоренных к смерти по закону 1401 г. в совокупности не было велико. Но его жертвами продолжали становиться в течение 125 лет, до середины правления Генриха VIII. Среди судимых не было известных клириков 643Knighton, И. 191. 644De comburendo haeretico. Gee and Hardy, pp. 133-137. "'Knighton (II. 171 sqq.) приводит текст отречения на английском языке, а в Fasc. (р. 329) он есть на латыни. Рассказы Джона Фокса о лоллардах всегда остроумны. Труд Гэрднера — лучший и самый полный из современных. Его мнение о Фоксе см. в I. 159, 336 sqq. Он считает, что Фокс точно передает документы. Всегда полезны статьи из Diet, of Natl. Biog. вреде Ридли и Латимера. Лолларды были скромными людьми, но их упорство шказало, сколь велико было влияние учений Виклифа. Первый мученик, бедный капеллан Сент-Осифа Уильям Сотре, умер 2 марта 1401 г., еще до того, как был принят закон о сожжении еретиков. Он покаялся, а потом снова вернулся к еретическим взглядам. После суда над ним духовный суд велел мэру или шерифу Лондона «предать его огню, чтобы он был сожжен»849. Его обвиняли в том, что он отрицал телесное присутствие Христа в евхаристии, осуждал поклонение кресту «учил, что проповедь — это самая важная обязанность священника. Среди сожженных были: портной Джон Бэдби из Ившема (1410), который встретил свою ужасную участь прикованным внутри бочки, два лондонских торговца Ричард Терминг и Джон Клейдон в Смитфилде (1415), священник Уильям Тейлор в Смитфилде (1423), Уильям Уайт в Норвиче (1428), Ричард Ховеден, житель Лондона (1430), священник Томас Бэгли (1431) и Ричард Уайш (1440), который переписывался с Гусом. Питер Пейн, глава оксфордского колледжа ейя^Эдмундс, спасся бегством (1417) и стал лидером гуситов, приняв в качестве их представителя видное участие в Базельском соборе. По сведениям Фокса, в 1424 — 1430 г. в одном только Норвиче за ересь судили сто человек. Угроза считалась столь большой, что в 1427 г. Ричард Флемминг, епископ Линкольна, основал Линкольнский колледж в Оксфорде для борьбы с ересью. Именно в этом колледже учился Джон Весли — человек, совершивший великий прорыв в Анг- лийской церкви. Случай Уильяма Торпе, которого судили в 1397 г. и вновь, перед Арунделем, в 1407 г., интересен не только сам по себе, но и тем, что на втором судебном заседании говорилось о Виклифе. Архиепископ, обвинив Торпе за то, что он 20 лет странствовал по Северной Европе, распространяя заразу ереси, объявил, что Бог призвал его, архиепископа, уничтожить ложную секту, к которой принадлежит подсудимый, и он, архиепископ, поклялся «наказывать вас с таким тщанием, чтобы и следа от вас не осталось в этой стране»647. Слова Торпе о том, что Виклиф был великим священнослужителем своего времени, побудили Арунделя Признать, что Виклиф действительно был великим священнослужителем и, по Мнению многих, «жил в совершенстве», но многие его богословские выводы прокляты, и прокляты совершенно правильно. До конца XIV века ряд высокопоставленных мирян при дворе поддерживали учение Виклифа, в том числе сэр Льюис Клиффорд, сэр Ричард Стери и сэр Джон Клэнвоув, все — члены королевского совета, сэр Джон Чейн, спикер нижней палаты, лорд-канцлер сэр Томас Эрпингем и граф Солсберийский648. Когда гонения приняли активную форму, эта поддержка по большей части прекратилась. Сер Джон Олдкастл, известный также как лорд Кобхем из-за своего брака с наследницей имения Кобхем, повел себя иначе. Он оставался верен идее до конца, поощрял проповедников в своем поместье в Кенте, осуждал мессу с пресуществлением, устную Исповедь и поклонение образам. Суд Арунделя, перед которым он предстал после многочисленных обвинений, передал его светским вла- .111 ??^?,??? I ? —— ——— ""Лжи и Харди приводят приговор, в Fasc. рассказывается о заседаниях суда. Неизвестно, по какому закону Сотре был приговорен к сожжению. Профессор Мейтленд в своем Canon Law утверждает, что такова была древняя каноническая практика, отраженная в папских буллах. В момент, когда погиб Сотре, парламент еще рассматривал закон De comburendo. заседаниях очень подробно рассказывают Фокс и Бэйл, который копирует рассказ Тиндейла , (Sel. Works, Bp. Bale, pp. 62-133). •"Walsingham, II, 244; Knighton, II. 181; Chron. Angl., p. 377. стям, «чтобы предать его смерти». Олдкастл был заключен в Тауэр, но бежал и скрывался четыре года. В 1414 г. его обвинили в участии в восстании 20 тыс. лоллардов против короля. Объявленный вне закона, он бежал в Уэльс, где был схвачен три года спустя, привезен в Лондон, повешен и сожжен как изменник и еретик 15 декабря 1417 г.649 Джон Фокс увидел в нем «блаженного мученика Христа, славного лорда Кобхема». Приятно видеть, что, несмотря на все эти суды и казни, Оксфордский университет в 1406 г. хранил добрую память о своем опороченном, но выдающемся покойном представителе, вспоминая о чистоте его жизни, силе проповедей и усердии в занятиях. Но как бы ни жива была память о нем в Оксфорде, пускай даже тайная, парламент был намерен поддержать церковные власти и искоренить его учение. В 1414 г. парламент приказал гражданским властям брать на себя инициативу в искоренении ереси, а городские власти, начиная от лорда- канцлера, должны были пользоваться своим влиянием, чтобы покончить «со всеми ересями, заблуждениями и лоллардством». Этой клятвы с них требовали в течение двухсот лет, пока сэр Эдвард Коук, лорд верховный шериф Бакингемшира, не отказался приносить ее из-за упоминания в ней лоллардов и не настоял на том, чтобы принципы лоллардов были признаны Английской церковью650. Архиепископ Чичеле, похоже, не менее своего предшественника Арунделя стремился очистить королевство от еретической заразы. В 1416 г. он призывал своих суффраганов дважды в год тщательно допрашивать подозреваемых лиц, а в тех случаях, когда их дела не передаются в светский суд, подвергать их пожизненному или временному заключению, в зависимости от ситуации. Примерно в то же время некий англичанин на суде над Гусом в Констанце, проведя параллель между взглядами Виклифа и судимого богемца, сказал: «Клянусь душой, если бы я был на вашем месте, я бы отрекся, потому что в Англии все учителя, один за другим, хотя и очень хорошие люди, отреклись по приказу архиепископа, когда их стали подозревать в виклефитстве»651. Ересь проникла и в Шотландию. Один из «бедных священников» Виклифа, Джеймс Ресби, был сожжен в Перте (1407), другой — в Глазго (1422). В 1433 г. богемский студент колледжа Сент-Эндрюс Павел Крав был таким же образом наказан за ересь652. Шотландский парламент 1425 г. призывал епископов искать еретиков и лоллардов, а в 1416 г. каждый магистр искусств в Сент-Эндрюсе обязан был клясться, что будет защищать от них церковь. В1450 — 1517 г. лоллардство существовало почти исключительно в сельских областях, и в хрониках того времени оно упоминается редко. В Эмершеме, одном из его центров, четверых человек судили в 1462 г. Некоторые были приговорены к смерти, например Уильям Барлоу в 1466 г. и Джон Гуз несколько лет спустя. В 1507 г. там были сожжены трое, в том числе Уильям Тилсуорт, глава общины. В критический момент члены общины предали его, и шестьдесят из них помогли M9Walsingham (II. 328) сообщает, что он был повешен как изменник и сожжен как еретик. Usk (р. 317) пишет, что «его притащили к виселице на железной цепи и на ней повесили. Потом его сожгли на сильном огне, и он по справедливости уплатил свой долг обоим мечам». В Fasciculi подробно рассказывается о взглядах сэра Джона и о суде над ним. По поводу этой личности существуют самые разные мнения. Фуллер называет его «веселым собутыльником, радостным гулякой и трусом». Шекспир представил его в образе Фальстафа (см. Gairdner, I. 97 sq.). ^Summers, p. 67. M1Loserth, Wiclif and Hus, p. 175. 652Mitchell, Scottish Reformation, p. 15. нести хворост к его костру. Этот эпизод был известен в районе как «великое отречение». Первой женщиной-мученицей в Англии стала Джоан Браутон, которая была сожжена в Смитфилде (1494) вместе со своей дочерью, Леди Янг. Де- вюь лоллардов публично покаялись в Ковентри (I486), но даже в 1519 г. там бмпоказнено шесть мужчин и одна женщина. Фокс упоминает также Уильяма Свитинга и Джона Брюстера, сожженных в Смитфилде в 1511 г., и Джона Брауна, сожженного в Эшфорде в том же году. Мы можем только догадываться, «сколько была распространена тайная верность взглядам Виклифа и его тру- даМ; Закон против лоллардов был отменен только в 1559 г. : Об учении и практике лоллардов мы узнаём из их «Двенадцати заключений» идругих лоллардских документов, из записей о судах над ними и из «Опровержения в ответ на непомерные обвинения клира» — английского трактата, напи- еанного доктором Пикоком, епископом Чичестера, и завершенного в 1455 г. Епи- скопПикок, склонный к либеральному мышлению, относился к еретикам иначе, ШгК1фтене, Арундель и другие прелаты, и пытался спокойно уговорить лоллар- дов<к?гавить их заблуждения. Он упоминал в связи с ними о «тех, кто разумеет» Кор. 14:38; 2 Тим. 2:19), и называл их «мирской партией» или «библейскими людьми». Он предложил рассмотреть их возражения против 11 обычаев и установлений, таких как поклонение образам, паломничества, земельные дары церкви,'ранги среди клира, религиозные ордена, месса, клятвы и война. Он пытался также опровергнуть их мнение, что ни одно постановление, которого нет в Писании, не может считаться действительным. Опережая свой век, епископ утверждал, что к огню, мечу и повешению прибегать не следует, пока не были пред- Й|Иййты попытки «чистым разумом привлечь лоллардов к согласию с истинной верой». Его разумный совет навлек на него неприятности, и в 1457 г. архиепископ Вушье подверг его суду и велел покаяться под угрозой сожжения. Пикок предпочел покаяться и сделал это у креста Св. Павла в присутствии архиепископа и тысяч зрителей. Он был облачен в одежды епископа и принес 14 своих произведений для сожжения853. Он был вынужден отказаться от своей епархии, ж» 1459 г. был вынужден, по приказу папы, удалиться затворником в аббатство 1Ърни. Его «Угнетатель» был после этого дважды сожжен в Оксфорде. ' Похоже, все лолларды отрицали телесное присутствие Христа в хлебе евхари- стйи и осуждали паломничества, поклонение образам и устную исповедь. Они заявляли также о праве народа читать Писание на своем родном языке654. Среди йй* было распространено выражение «закон Божий». Этот закон они противопоставляли каноническому праву и решениям церковных судов. Некоторые отри- цалй Существование чистилища и даже утверждали, что спасение основано на й^р^88, в подтверждение чего цитировались слова: «Вера твоя спасла тебя». Некоторые отрицали, что брачные узы накладываются действиями священников, а также сомневались в том, что целибат священников необходим и оправдан с точки зрения Писания656. г •"Среди этих трудов был «Соблазнитель» (Provoker), в котором Пикок отрицал, что апостолы ч были авторами апостольского символа веры. См. введение к Babington, Repressor, в Rolls 8eries; и ст. Pecock в Diet. Natl. Biog., XLIV. 198-202. •"Knighton (II. 155) жалуется на то, что у лоллардов было Писание на народном языке. Он говорит, что миряне считали такой перевод melior et dignior quarn lingua latina {«лучше и достойнее, чем латинский»}. •"Walsingham, II. 253. ""Summers (p. 60) упоминает о неопубликованной лоллардской рукописи из 37 статей, в которой Лоллардство предвосхищало Реформацию XVI века и готовило английский народ к связанным с нею переменам. Лоллардов поддерживали многие клирики, но по сути это было движение мирян. В первый период Реформации английских лютеран называли последователями Виклифа. В 1523 г. в послании к Эразму Тонстолл, епископ Лондона, говорил о лютеранстве, что «это не какое-то губительное новшество, а только подкрепление, влившееся в большой отряд еретиков-виклефитов»657. §44. ЯН ГУС ИЗ БОГЕМИИ За морями, в Богемии, взгляды Виклифа укоренились глубже, чем в Англии, и приняли организованную форму. Здесь английского реформатора называли пятым евангелистом, и на ранних этапах своего существования это движение было известно как виклефитство. Только в более позднее время термины «викле- фиты» и «виклефитство» были вытеснены названиями «гуситы» и «гуситство». Главными глашатаями движения были Ян Гус и Иероним Пражский, погибшие на костре в Констанце за свою открыто демонстрируемую верность Виклифу. Благодаря Гусу Прага прочно обосновалась в истории религиозного прогресса. Известная в своей собственной стране как город святого Иоанна Непомука (ум. в 1383), а в военной истории — как резиденция Валленштейна, католического вождя в Тридцатилетней войне, западному миру Прага известна прежде всего как город Гуса. Благодаря его благородному служению выдвинутые Виклифом принципы стали темой обсуждения общецерковных соборов, оказались причиной вооруженных крестовых походов и предоставили впечатляющую возможность наблюдать упорное сопротивление религиозному угнетению. Виклефитство было забыто в Англии, тогда как гуситство, несмотря на самые ожесточенные преследования иезуитов, влилось чистыми, хотя и небольшими потоками в религиозную историю современности, в основном через моравов Гернгута. В правление Карла IV, короля Богемии и императора (1346 — 1378), королевство переживало золотой век своей литературной и религиозной истории. В 1344 г. был создано архиепископство Праги, а в 1347 г. произошло событие более чем местного значения — был основан Пражский университет. Первый из германских университетов, он уже вскоре пережил пик своей славы. В городе говорили на чешском и на немецком языках. В конце XIV века он был разделен на пять кварталов. Старый город, где жили в основном немцы, включал в себя церковь Тейн, Каролинум, Вифлеемскую часовню и древние церкви Св. Михаила и Св. Галла. При первом архиепископе Праги Арнесте Пардубице и его преемнике Око Власхиме были предприняты смелые попытки борьбы с церковными злоупотреблениями. В1355 г. была признана необходимость обучения народа и был принят закон, требующий от приходских священников проповедовать на чешском языке. Популярные проповедники Конрад Вальдхаузен (ум. в 1369), Ми- лиц Кремзьер (ум. в 1374) и Матиас Янов (ум. в 1394) производили сильное воздействие. Они активно цитировали Писание, призывали чаще причащаться, а Янов, судя по словам Рокичаны на Базельском соборе (1433), похоже, давал чашу и мирянам®58. Когда Ян Гус начал свою деятельность в университете, он говорилось о злоупотреблениях клириков, таких как симония, ссоры, принятие светских должностей, клятвы, поклонение образам, плотская евхаристия и узурпация папской власти. шTrevelyan, р. 349. ""Правдивость заявления Рокичаны отрицает Лозерт (в Herzog, VIII. 588 sq.). О других богемских проповедниках времен Гуса см. Flajshans, Serm. de Sanctis, p. iv. дышал атмосферой, созданной этими пылкими благовестниками, хотя в своих произведениях он нигде их не цитирует. Тесное общение между Англией и Богемией установилось после брака сестры богемского короля Венцеслава Анны Люксембургской с Ричардом III (1382). Она была образованной принцессой, и у нее были книги с текстами Писания на латыни, чешском и немецком. Еще до этого брака, в 1367 г., философский факультет Пражского университета приказывал своим бакалаврам, помимо наставлений собственных профессоров, пользоваться учебниками докторов из Парижа и Оксфорда. Студенты время от времени отправлялись в английские университеты или даже в шотландский Сент-Эндрюс. Среди тех, кто учился в Оксфорде, был Иероним Пражский. Таким образом, между лекционными залами Виклифа и столицей на реке Влтаве (Молдау) был налажен обмен интеллектуальными достижениями859. Взгляды Виклифа и его произведения быстро получили известность в Богемии. В1381 г. ученый богемский богослов Николай Бицепс уже был знаком с его основными принципами и критиковал их. Гус, отвечая английскому кармелиту Джону Стоуксу (1411), заявлял, что у него и у преподавателей университета есть труды Виклифа и что они читают их уже более 20 лет660. Сохранилось пять копий этих произведений, сделанных собственной рукой Гуса (1398). Они были захвачены в ходе Тридцатилетней войны и хранятся в Королевской библиотеке Стокгольма. Ян Гус родился в чешской семье в 1369 г. в Гусинеце, Южная Богемия. Гус значит «гусь*, и выдающийся представитель этого имени часто относил его к Ge6e в буквальном значении. Например, он писал из Констанца, что надеется на избавление Гуся из темницы, и просил богемцев, чтобы, «если они любят Гуся», они допросили короля помочь в его освобождении. Друзья тоже называли его Гусем6®1. Его родители были бедны, и, когда он учился в Пражском университете, он зарабатывал себе на жизнь пением и ручным трудом. Он получил диплом бакалавра искусств в 1393 г. и богословия — год спустя. В 1396 г. он стал магистром искусств, а в 1398 г. начал читать лекции в университете. В 1402 г. он был выбран ректором и занимал этот пост шесть месяцев. С академическими обязанностями Гус сочетал деятельность проповедника, и в 1402 г. был сделан священником часовни Невинных младенцев Вифлеема. Эта церковь, обычно известная как Вифлеемская, была выстроена в 1391 г. двумя богатыми мирянами с тем условием, что священник по воскресеньям и в праздничные дни будет проповедовать в ней на чешском языке. Новый священник сделал ее знаменитой, точно как в IV веке Григорий Назианзин прославил маленькую церковь Анастасию в Константинополе своими речами против ариан- ской ереси. «См. Loserth, Wiclif and Hus, p. 70. Венцеслав IV, по прозвищу Ленивый, был сыном Карла IV. Его второй женой была София Баварская. Его сводный брат Сигизмунд стал его наследником. ""Flajehans, Serm. de Sanctis, p. xxi. Niirnb. ed., I. 135. "'Workman, Hus' Letters, pp. 94, 118, 163, 189, 192, 198, 201. Форма Hus, почти повсеместно признанная в последнее время немецкими и английскими авторами, изменена Лозертом в его статье в Herzog на Huss, что больше соответствует немецкому способу написания имен. По той же причине мы здесь используем форму Huss, как более привычную для английского читателя и более соответствующую английскому способу написания имен. Карл Мюллер использует это написание в своей Kirchengeschichte. Как точную дату рождения Гуса обычно указывают 6 июля 1369 г., но это мнение недостаточно обосновано (Loserth, Wiclif and Hus, p. 65 sq.). Уже в 1402 г. Гус считался главным сторонником и защитником взглядов Виклифа в университете. Протесты клира против их распространения облеклись в плоть в 1403 г., когда университетские власти осудили 24 положения, подвергнутые анафеме Лондонским собором 1382 г. В то же время было осуждено и еще 21 положение — один из магистров университета, Джон Гюбнер, поляк, якобы нашел их в произведениях англичанина. Проповедь этих 45 статей и обучение им запрещались. Среди пылких защитников Виклифа были Станислав из Цнайма и Стефан Палец. Но больше всего критиков возмущали взгляды Виклифа на вечерю Господню. Новый этап религиозного спора в Богемии начался, когда архиепископом Пражским стал Сбинко из Газенбурга (1403). В начале его правления Гус пользовался доверием прелата, занимал пост синодального проповедника и должен был докладывать архиепископу о злоупотреблениях, с которыми следует бороться. Он был также назначен членом комиссии из трех человек, которая должна была расследовать чудеса, якобы совершенные реликвией крови Христовой в Вилсна- ке, куда стекались огромные толпы народа. Комиссия признала чудеса поддельными. Вопрос был рассмотрен в университете, даже в Вене и в Эрфурте, — обсуждалось, оставил ли Христос на земле вообще хоть каплю Своей крови. В трактате «Прославление крови Христовой»662 Гус отвечал на этот вопрос отрицательно. Несмотря на доклад комиссии и его мнение, чудеса в Вилснаке продолжались, пока в 1552 г. некий ревностный лютеранин не сломал и не сжег дарохранительницу с реликвией. Виклефитство было так распространено, что Иннокентий VII в 1405 г. попросил Сбинко принять суровые меры для его искоренения и конфискации трудов Виклифа. В том же году Пражский синод запретил пропаганду взглядов Виклифа и обновил осуждение 45 статей. Через три года Гус, продолжавший осуждать злоупотребления клира и поддерживать богословие Виклифа, был смещен с поста синодального проповедника. В том же году университетские власти, по требованию архиепископа, запретили публичные лекции о «Триалоге» и «Диалоге» Виклифа, распространение его учения о вечере, а также публичные обсуждения какой-либо из 45 признанных еретическими статей. В следующем, 1409 году университет покинули три землячества — баварцы, саксонцы и поляки. Остались только чехи. Богемцы ожесточенно потребовали себе три голоса, в то время как у всех остальных землячеств было по одному. Когда Венцеслав согласился с этим требованием, 2000 магистров и студентов покинули университет. Немцы отправились в Лейпциг и основали университет в этом городе. В результате Пражский университет сразу же превратился в провинциальную школу с 500 студентами и так никогда и не вернул себе былого престижа663. Гус, решительный сторонник использования чешского языка, был признан главой национального движения в университете и избран первым ректором при новом порядке. Он защищал взгляды Виклифа еще более смело. Начиная с этого времени его латинские произведения изобилуют цитатами из английского учите- 662De Omni Christi sanguine glorificato, ed. Flajshans, p. 42. 663CM. Rashdall: Universities of Europe, I. 211-242. О количестве покинувших университет студентов сообщают по-разному. Мы основываемся на авторитетном мнении Прокопия, летописца XV века. В первый год существования Лейпцигского университета в него было зачислено только 602 студента, и эта цифра представляется маленькой в сравнении с 2000, покинувшими Прагу. Kiigelgen (Die Gefcingnissbriefe, p. ix) приводит неправдоподобную цифру, 5000. ля и изложениями его идей. Произведения Виклифа широко распространялись в Богемии. Сам Гус перевел * Триал ог» на чешский. Его проповеди привлекали толпы людей. Гус писал в 1410 г., что, где бы ни появился проповедник святой истины, в городе, селе или замке, народ собирался туда толпами независимо от мнения клира®64. Вслед за буллой Александра V Сбинко в 1410 г. велел конфисковать и сжечь произведения Виклифа и запретил всякие проповеди в несанкционированных местах. Папский документ вызвал протест Гуса и других лиц, пытавшихся доказать Иоанну XXIII, что сжигать книги по философии, логике и на другие небого- словские темы неразумно, потому что в таком случае пришлось бы сжечь труды Аристотеля и Оригена. Протест оказался напрасным, и 200 рукописных копий трудов реформатора были сожжены во дворе архиепископского дворца под звон церковных колоколов6®5. Через два дня после этого мрачного судилища вышел приговор об отлучении от церкви Гуса и всех, кто будет упорствовать и распространять труды Виклифа. Гус, несмотря на указ архиепископа и папскую буллу, продолжал проповедовать в Вифлеемской часовне. Возбуждение всех классов общества было велико. Людей» выступавших против Виклифа, даже избивали на улицах. Народ распевал сатирические баллады, в которых говорилось, что архиепископ ничего не знает о содержании книг, сожженных по его приказу. Проповеди Гуса не успокаивали народ, а только усиливали возбуждение. Гус не собирался подчиняться и с помощью объявлений дал знать, что будет защищать трактат Виклифа о Троице перед университетом 27 июля. Теперь его дело было передано из суда архиепископа в суд курии, которая потребовала, чтобы обвиняемый предстал перед ней лично, но ее усилия были тщетны. Несмотря на обращения Венцеслава и многих представителей богемской знати, которые своей честью клялись, что Гус — не еретик, Иоанн XXIII передал дело кардиналу Колонна (впоследствии — Мартин V), и тот предал Гуса анафеме за отказ подчиняться каноническому решению. Приговор Колонна был зачитан со всех кафедр Праги, кроме двух, но преступные проповеди продолжились, и Сбинко подверг город интердикту, который, впрочем, был отменен, когда король пообещал искоренить ересь в своем королевстве. Венцеслав приказал, чтобы «магистру Гусу, нашему возлюбленному и верному капеллану, было позволено мирно проповедовать Слово Божье». В соответствии с соглашением, Сбинко должен был написать папе, что было проведено тщательное расследование и никаких следов ереси в Богемии найдено не было. Это послание сохранилось, но оно не было отправлено. В начале сентября 1411 г. Гус написал Иоанну XXIII, что полностью согласен 6 церковью, и просил отменить требование предстать перед курией. В этом послании и в специальном письме к кардиналам666 Гус говорил о наказании за ересь и неповиновение. Он, однако, писал Иоанну, что вынужден говорить правду и готов претерпеть ужасную смерть, но не говорить то, что противоречит воле Христа и Его церкви. Его оклеветали. Это неправда, что он говорил, будто материальная сущность хлеба остается неизменной после слов учреждения и что священник, совершивший смертный грех, не может отправлять таинство евхаристии. Сбинко •"Workman: Hus' Letters, p. 36. ""Среди осужденных произведений, которых было всего 17, оказались Dialogus, Trialogus, De incarnatiane Verbi и De dominio civili. ""Письма приводятся в Workman, pp. 51-54. умер 28 сентября 1411 г. Волнения усилились, когда в Прагу прибыл из Кембриджа Джон Стоукс, известный в Англии как непримиримый враг виклефитст- ва. Он приехал с делегацией, посланной английским королем для заключения союза с Сигизмундом. Присутствие Стоукса позволяло ожидать жесткого столкновения, но англичанин хотя и заявлял о своих взглядах в частном порядке, но отказался от призыва Гуса организовать публичную дискуссию на том основании, что он является мирным представителем дружественного народа667. В том же году (1411) Иоанн XXIII призвал Европу к крестовому походу против Владислава Неаполитанского, защитника Григория XII, и обещал отпущение грехов всем, кто примет в участие в походе либо лично, либо с помощью пожертвований. Тим, декан Пассау, назначенный проповедником этой священной войны, прибыл в Прагу и начал продавать индульгенции. В крупных церквях установили сундуки. Торговля шла полным ходом. Как Виклиф за тридцать лет до того в своей Cruciata выступал против крестового похода во Фландрию, так и теперь Гус осудил религиозную войну и заявил, что папа не имеет права выдавать индульгенции за участие в ней. В Вифлеемской часовне он осуждал торговлю индульгенциями, а в публичном диспуте заявил, что отпущение грехов мы получаем только через покаяние и что папа не имеет права браться за светский меч. Многие свои положения Гус смело позаимствовал из трудов Виклифа о церкви, об отпущении вины и о наказании668. Гуса поддержал Иероним Пражский. Общественное мнение было на стороне двух этих проповедников, но старые друзья Гуса Станислав из Цнайма и Стефан Палец перестали поддерживать его. Однако его поддерживали народные шествия — в частности, возглавленное Боком из Вальдштейна: две буллы Иоанна, о крестовом походе и об индульгенциях, были повешены на шею двум студентам, переодетым в блудниц, и провезены по улицам на телеге, а потом публично сожжены669. Гус продолжал утверждать, что не поддерживает заблуждений, которые ему приписывают, но король не мог смириться с таким неуважением к папским буллам и велел казнить трех людей скромного положения, Мартина, Иоанна и Станислава (они во всеуслышание заявляли в церкви, что эти буллы ложны, и в доказательство ссылались на Гуса). К ним отнеслись как к мученикам. Их тела привезли в Вифлеемскую часовню, где за них совершили мессу как за мучеников. Чтобы подтвердить свою ортодоксию, богословский факультет снова осудил 45 статей и добавил к ним еще шесть, взятых из публичных выступлений Гуса. Две последние статьи касались проповеди670. Пражский клир потребовал защиты от этого «свирепого волка, виклефита Гуса, презирающего церковные ключи», и курия объявила о его отлучении. Было велено схватить еретика и доставить к архиепископу, а Вифлеемскую часовню сровнять с землей. В дом Гуса надо было бросить три камня в знак вечного проклятия. Таким образом, против реформатора выступили архиепископ, университет, клир и курия, но народ поддерживал его и мешал выполнить папский приговор. Город снова подвергли интердикту. Гус" апеллировал к папе, а поскольку решения общецерковного собора всегда неопределенны и в лучшем случае запаздывают, он сразу же воззвал к суду 667Ответ Гуса, Replica, и заявление Стоукса есть в Niirnb. ed., I. 135-139. "'Трактат Гуса называется De indulgentiis sive de cruciatu papae Joh. XXIII fulminata contra Ladislaum Apuliae regem. Niirnb. ed., 213-235. ""Workman: Hus' Letters. 670См. ответ Гуса, Defensio quorundam articulorum J. Wicleff, и заявление богословского факультета, Niirnb. ed., I. 139-146. Христову. Он публично заявил, что папа действует властью, которую получил от дышала. Чтобы успокоить народ, Венцеслав велел Гусу покинуть город. Это было в 1412 г. Позже Гус сомневался в том, что мудро поступил, вняв этому требованию. Он покинул Прагу не столько из уважения к королю-защитнику, сколько из симпатии к народу, который из-за интердикта лишался духовных привилегий. Возможно, если бы он пренебрег осуждением и отказался повиноваться королю, он проиграл бы и его заставили бы замолчать, бросив в темницу или на костер в его-родном городе. В таком случае его деятельность была бы интересна только тем» кто изучает историю его страны, и ему не нашлось бы места в общей истории Европы. Но Гус отправился в изгнание. А между церковными властями в королевстве продолжались споры о достоинствах виклефитства, и национальный синод, созванный для обеспечения мира 13 февраля 1413 г., был распущен, так и не придя к окончательному решению. Удалившись из Праги, Гус продолжал неустанно проповедовать и писать. Народ собирался послушать его на рыночных площадях, в полях и лесах. Лорды, владевшие огромными замками, защищали его. Вслед за Виклифом Гус настаивал на том, что священники обязательно должны проповедовать, и писал, что Любой, кто, повинуясь указу папы или архиепископа, перестает проповедовать, идет наперекор воле Бога и ставит под угрозу свое собственное спасение671. Он продолжал поддерживать отношения с городом, несколько раз приезжал в него, писал в Вифлеемскую часовню, в университет и муниципальный синод. В этой переписке много цитат из Писания, и Гус напоминает своим друзьям, что Самого Христа осудили как преступника и распяли. От святых угодников не получишь шнсакой помощи. А пример Христа и Его спасение — достаточные источники утоления и смелости. Первосвященники, книжники, фарисеи, Ирод и Пилат осудили истину и предали Его смерти, но Он воскрес из мертвых и послал вместо Себя двенадцать других проповедников. Так Он сделает снова. Какой же страх, писал Гус, «может разлучить нас с Богом и какая смерть? Что мы потеряем, если ради Него утратим богатство, друзей, мирские почести и нашу несчастную жизнь?.. Лучше хорошо умереть, чем плохо жить. Мы не осмелимся грешить ради того, чтобы избежать казни. Закончить эту жизнь в благодати значит быть избавленным от погибели. В конечном итоге истина победит. Тот, Кто заклан, побеждает и "не даст овладеть вами никакому беззаконию"». В этом духе Гус писал снова и снова. Он заявлял, что «стрелы антихриста» не устрашат его, как не должны они страшить и «избранных Праги»672. О своем влиянии в этот период Гус свидетельствовал в Констанце, когда, отвечая Д'Альи, сказал: : Я говорил, что прибыл сюда по доброй воле. Если бы я не захотел приходить, ни тот король [Венцеслав], ни этот [Сигизмунд] не смогли бы заставить меня это сделать — настолько многочисленны и могущественны богемские лорды, любящие меня, в замках которых я мог бы укрыться. Когда Д'Альи заявил, что это пустая похвальба, Ян из Хлума подтвердил, что все точно так, как говорит подсудимый: «Ряд представителей знати любит его и владеет укрепленными замками, так что они могли бы скрывать его, сколько хотят, и противостоять обоим этим королям». •"Workman, Hus' Letters, pp. 60, 66. "2Workman, p. 107-120. Уоркмен переводит семнадцать писем, написанных Гусом из изгнания (pp. 83-138). В этот период изгнания был создан труд Гуса о церкви (De ecclesia), самое известное из всех его творений. Он был написан в преддверии национального синода, проведенного в 1413 г., послан в Прагу и прочитан в Вифлеемской часовне 8 июля. Об этом трактате кардинал Д'Альи сказал на соборе в Констанце, что в нем выдвигается такое же бесконечное число доводов против полноты власти папы, как в Коране, книге проклятого Мухаммеда, — против католической веры673. Эта книга Гуса, наряду с книгой Виклифа, — самое знаменитое произведение о церкви после сочинения Киприана De ecclesia и трудов Августина против дона- тистов. В ней Гус давал определение церкви и раскрывал суть ее власти над ключами, после чего опровергал обвинения Александра V и Иоанна XXIII и отвечал пражским богословам Стефану Палецу и Станиславу из Цнайма, которые изменили ему. Вот некоторые из ее основных положений. Святая католическая церковь — это сообщество всех избранных, усопших, живых и тех, кто еще не родился674. Термин «католический» значит «всеобщий». Единство церкви — это единство предопределения и блаженства, единство веры, милости и благодати. Римский понтифик и кардиналы — не церковь. Церковь может существовать без кардиналов и папы — и кардиналов действительно не было в течение сотен лет675. Что касается служения, которое Христос вверил Петру, то Гус утверждал, что Христос называл Скалой Себя и Церковь основана на Нем в силу предопределения, — и это тем более истинно, если принять расчет ясное и решительное исповедание Петра. «Сама Скала, Petra, сказала камню, Petro: "Я говорю тебе, ты — Петр, то есть исповедник истинной Скалы, которая есть Я". И на Скале, то есть на Себе, Я создам эту Церковь». Таким образом, Гус занял ту же позицию, что и Августин в своих Retractiones. Петр никогда не был главой Святой Католической Церкви676. Итак, Гус явно выступил против ультрамонтанской теории церкви и ее главы в целом. Римский епископ, говорил он, был равен остальным епископам, пока Константин не сделал его папой. И только затем он попытался узурпировать власть. Пала может заблуждаться из-за невежества и сребролюбия, и бунтовать против заблуждающегося папы — значит повиноваться Христу677. Были папы грешники и еретики. Такой была Иоанна, о которой Гус говорит подробно и упоминает не менее трех раз. Таким был Либерий, о котором также рассказывается подробно. У Иоанны был сын, а Либерий был арианином678. 973DU Pin, Opp. Gerson., II. 901. De ecclesia есть в Niirnb. ed., I. 243-319. шЕсс1. est omnium praedestinatorum universitas; quae est omnes praedestinati, praesentes, praete- riti et futuri (Numb. ed. I, 244). "'Обращаясь к Христиану Прахатицу в 1413 г., Гус говорил: «Если папа — глава Римской церкви, а кардиналы — тело, то они сами по себе уже составляют всю Римскую церковь, как все тело человека и его голова составляют человека. Спутники антихриста используют выражения "святая римская церковь" и "папа и кардиналы" как взаимозаменяемые», и т. д. (Workman, Hus' Letters, p. 121). erePropter confessionem tarn claram et firmam, dixit Petra Petro, et ego dico tibi quia tu es Petrus, id est confessor Petrae vertae qui est Christus et super hanc Petram quam confessus es, id est, super me, etc. (Niirnb. ed., I. 257). Petrus поп fuit пес est caput s. eccles. cathol. (p. 263). См. то же толкование у Гуса в Serm. de Sanctis, p. 84. ?77????. ed., I. 260, 284, 294, etc. ?7?? своих посланиях Гус неоднократно упоминает об Иоанне и Либерии и, в частности, пишет: «Я хотел бы знать, были ли главами Римской церкви еретик папа Либерий, еретик Лев и папесса Иоанна, родившая ребенка» (Workman, Hus' Letters, p. 125). Во второй части De ecclesia Гус объявлял буллы Александра и Иоанна XXIII антихристианскими, а следовательно, не требующими исполнения. Булла Александра, запрещающая проповедовать в Богемии везде, кроме соборов, приход- ских и монастырских церквей, противоречит Евангелию, так как Христос про- • новедовал в домах, на берегу моря и в синагогах и велел Своим ученикам ходить щ миру и проповедовать. Никакое папское отлучение не действенно, если оно мешает подражать примеру Христа и следовать Его учению679. По поводу права папы выпускать индульгенции реформатор приводил довод, на• основании которого он уже опровергал две буллы Иоанна, призывающие к нрестовому походу против Владислава. Гус отрицал право папы вести войну или браться за светский меч. Если Иоанн собирается следовать за Христом, он должав молиться о своих врагах и говорить: «Царство мое не от мира сего». И тогда ему будет дарована обещанная мудрость, которой не отнимут никакие враги. Власть прощать грехи не принадлежит ни одному смертному, как не принадлежала ода и священнику, к которому Христос послал прокаженных. Прокаженные были очищены еще до того, как дошли до священника. А многие папы, швыряющиеся индульгенциями направо и налево, сами находятся под проклятием680. Искренней исповеди достаточно для спасения души, если раскаяние чистосердечно. Отрицая непогрешимость папы и видимой церкви и опровергая право священства открывать и затворять врата царства небесного, Гус порвал со средневековой теорией западного христианского мира. С точки зрения Средневековья, он Совершил непростительный грех. Но эти идеи не были новыми, и богемский реформатор не породил их. Он взял их из трудов Виклифа и включал в свои произведения целые параграфы из этих книг. Ни у одного учителя не было более преданного ученика, чем тот, которого английский реформатор приобрел в лице Гуса. Первые три главы De ecclesia — не более чем ряд выдержек из трактата Вйклифа о церкви. Это относится не только к данному труду, но и к большинству латинских книг Гуса681. Но Гус не просто переписывал у Виклифа. Идеи, взятые у предшественника, стали его собственными. Цитируя Августина, Бернара, Ие- ронима и других авторов, он называет их имена. Если он не упоминает Виклифа, заимствуя у него доводы и целые параграфы, то для этого молчания была причина.-Bfce прекрасно знали, что он представлял дело Виклифа и отстаивал взгляды Вйкяифа, и труди Виклифа были перед глазами членов университетских факультетов. Он не скрывал, что является последователем Виклифа и был готов умереть за то, чему Виклиф учил. В послании к Ричарду Вайшу он выражает •"Mrab. ed., I. 302. mDe indulgentiis, Niirnb. ed., pp. 220-228. ®'Лозерт написал Wicliff and Hus, чтобы показать, как Гус зависел от своего английского пред- ; шественника, и во второй части его книги эта зависимость доказывается с помощью сравнения ; сочинений двух авторов в параллельных колонках. Он говорит (р. 111), что De ecclesia — только «облегченное сокращение труда Виклифа на ту же тему». Автор утверждает, что в датинскнх трактатах Гус «почерпнул все темы из Виклифа» и что «наиболее веские-части ч до$ловно взяты у его английского предшественника» (pp. xiv, 139, 141, 156, etc.). Неандер . ошибался, когда говорил, что влияние Матиаса Янова на Гуса было больше, чем влияние ч: Виклифа. Неандер писал до того, как Виклифское общество приступило к своим публикаци- * им. Даже Palacky (Church History of Bohemia, III. 190-197) считал невозможным точно уста- . новить, в какой степени произведения Виклифа повлияли на Гуса и был ли он привержен . ангагайскому реформатору. Публикации же Виклифского общества, сделавшие такое сравне- -• нже возможным, показали, что вряд ли был хотя бы один автор, который зависел бы от другого больше, чем Гус от Виклифа. благодарность за то, что «под властью Иисуса Христа Богемия получила столько благ от благословенной страны Англии»682. Богемский богослов был преисполнен еретическим духом Виклифа. И вот-вот должен был начаться великий собор в Констанце, которому предстояло судить iVca. §45. ГУС В КОНСТАНЦЕ Ты был их Скалой, их крепостью и их силой; Ты, Господь, — их Вождь в решительной битве; Ты, во мраке ужаса, — их Светоч.. Аллилуйя, С собором в Констанце связывались великие ожидания, и надежда на прекращение волнений, творившихся в Богемском королевстве, не угасала. Было понятно, что следует принять меры по борьбе с ересью, проникшей в западный христианский мир. В двух посланиях к Конраду, архиепископу Праги, Жерсон свидетельствовал, что в ученых центрах вне Богемии имена Виклифа и Гуса неразрывно связывают друг с другом. Из всех заблуждений Гуса, писал канцлер, «самое опасное гласит, что человек, живущий в смертном грехе, не может иметь власти над христианами. А это положение, как мы прекрасно знаем, Гус взял у Виклифа»683. Сигизмунд, король римлян и наследник богемской короны, обратился в Кон- станц в надежде избавиться от гуситства. Он послал депутацию из Ломбардии, чтобы призвать Гуса на собор и в то же время обеспечить ему безопасность в путешествии. Реформатор заявил о готовности прибыть на собор и объявил в Праге о своем решении. В послании к Венцеславу и королеве он подтвердил эту готовность и утверждал, что согласен понести наказание за ересь, если его осудят684. 1 сентября 1414 г. Гус написал Сигизмунду, что готов отправиться в Констанц «в сопровождении ваших защитников, и да защитит меня Всевышний Господь». Неделю спустя король ответил ему, выразив уверенность, что после его появления с Богемского королевства будут сняты все обвинения в ереси. Гус отправился в путь 11 октября 1414 г. и достиг Констанца 3 ноября. Его сопровождали представители богемской знати, Ян из Хлума, Венцеслав из Дубы и Генрих Лакембок. С Яном из Хлума был Младенович, оказавший нам важную услугу, сохранив послания Гуса и позже издав их с примечаниями. Начиная с этого момента переписка Гуса занимает виднейшее место в автобиографической литературе христианской истории. В средние века не было создано ничего, что превзошло бы ее в плане пафоса, простоты выражений и преданности Христу. В послании к друзьям в Богемии, отправленном накануне отъезда, Гус писал, что в Констанце ему придется столкнуться с епископами, докторами, князьями и уставными канониками — с большим количеством врагов, чем пришлось встретиться Самому Искупителю. Он молился о том, чтобы встретить смерть без греховного страха, если она может послужить ко славе Божьей. Второе письмо должны были открыть только в случае его смерти. Оно было адресовано Мартину, ученику, которого автор, по его словам, знал с детства. Он призывал Мартина бояться Бога, быть внимательным к тому, как он слушает женские исповеди, и "^Workman, Hus' Letters, p. 36. 683Van der Hardt, I. 18; Palacky, Docum., pp. 523-528. ""Эти послания и копию объявления см. в Workman, Hus' Letters, p. 140 sqq. непредаваться слабостям, в которых он был когда-то грешен, вроде игры в шахматы. Его ждали гонения, так как он критиковал жадность и невоздержанность юшра; Он завещал Мартину свой серый плащ и просил в случае смерти передать ректору свою белую мантию, а своему верному слуге Георгу — гинею. Путь проходил через Нюрнберг. По пути Гуса встречали толпы интересующихся. Он сидел в гостиницах с поместными священниками, обсуждавшими с ним его дело. В Нюрнберге магистрат и бургеры пригласили его встретиться в гостинице. Считая, что встречаться с Сигизмундом, который был в Шпейере, не обязательно, группа сразу направилась на озеро Констанц. Прибыв на северный берег, они отослали обратно большую часть своих лошадей для продажи, и это оказалось мудрой мерой, учитывая, что в Констанце лошадей были тысячи685. . Прибыв в Констанц, Гус поселился у «второй вдовы из Сарепты», которая держала пекарню для «Белого голубя». Дом сохранился до сих пор. Прибытие Гуса стало великой сенсацией. Он въехал в город, продираясь через громадную толпу. На следующий день Ян из Хлума и барон Лакембок обратились к папе Цоанну ????, который обещал не совершать насилия над их другом, даже если тот убьет родного брата папы. Он разрешил Гусу свободно перемещаться по городу, но запретил посещать торжественную мессу. Хотя Гус был отлучен от церкви, ей каждый день проводил мессу в собственном доме. Кардиналам не нравилось, «й© человек, открыто обвиненный в ереси, остается на свободе, и они готовы бит оправдать любое несправедливое отношение к Гусу. Личные свободы не имели никакого значения для церковного суда XV века, когда речь шла об обви- вшарш еретика. Не прошло и месяца, как Гуса заключили в тюрьму из-за предполагаемой попытки бежать из города в телеге с сеном686. 28 ноября два епископа, «з Тренто и Аугсбурга, пришли к нему, требуя предстать перед кардиналами. Дом был окружен солдатами. Гус, после некоторых колебаний, послушался и вадшел. Хозяйка стояла у лестницы в слезах. Это было начало конца. После краткой беседы с кардиналами заключенного увели под стражей, и через неделю он был надежно упрятан в подземелье доминиканского монастыря. Подготовка замков, запоров и прочих мер безопасности заняла несколько дней. В этой темнице Гус томился три месяца. Его камера была завалена нечистотами; У него начался жар и рвота. Казалось, что скоро они доведут свое мрачное дело до конца. Надо воздать должное Иоанну XXIII. Он прислал к узнику врача, 8 тот назначил ему клистир, как писал сам Гус. К страданиям от болезни прибавлялись страдания из-за отсутствия книг, в том числе Библии. В течение двух месяцев Гус не писал писем. Он вновь начал писать их в январе 1415 г., и из них ясно видно, каким унижениям его подвергали и как он страдал. Эти письма отправлял его тюремщик. г- Что же делал Сигизмунд? 18 октября он выпустил охранное свидетельство. За день до его прибытия в Констанц, 24 декабря, Ян из Хлума обнародовал в соборе юяу протеста, где говорилось, что кардиналы пренебрегли соглашением с королем. Сигизмунд сделал вид, что разгневался и возмутился, но на этом все закон- /"Гусоставил себе одну лошадь на случай, если ему потребуется поехать на встречу с Сигизмундом. В письме из Констанца от 4 ноября он говорил, что лошади там дешевы. Та, что была "'•¦ куплена в Богемии За 6 гиней, была продана за 7 флоринов, то есть за треть первоначальной цены (Workman, Letters, p. 158). ""Об обвинении рассказывает Richental (р. 76 sq.). Его истории вряд ли можно верить, так как в ней приводится неверная дата, да и Младенович объявил ее вымышленной. Если бы Гус действительно пытался бежать, об этом обязательно упомянули бы на суде. См. Wylie, р. 139. чилось. Этот князь служил своей эпохе и легко уступал доводам таких церковных фигур, как Д'Альи, который настаивал на том, что ересь Гуса не должна мешать реформе церкви, бывшей основной заботой собора, и что, не наказывая за заблуждение, мы поддерживаем его . Все уважаемые церковные деятели просили, чтобы Его Величество не поддавался лжи и хитростями виклефитов. Арагонский король писал, что Гуса следует немедленно казнить, даже не прибегая к формальному слушанию. Во время заключения в монастыре доминиканцев Гус написал для своего тюремщика Роберта трактаты о десяти заповедях, молитве Господней, смертном грехе и браке. Из 13 посланий, сохранившихся от этого периода, большая часть адресована Яну из Хлума, его верному другу. Письма он писал даже ночью, иногда — на обрывках бумаги . В этой переписке выделяются четыре темы: вера Гуса в короля и его честное слово, страстное желание быть выслущанным на открытом заседании собора, ожидание возможной смерти и вера в Бога. Гус боялся, что его приговорят к смерти, не дав возможности встретиться с королем. «Если такова его честь, такова и его милость», — писал он . Тем временем собор доверил рассмотрение проблемы ереси комиссии во главе с Д'Альи. Она задавала Гусу вопросы и приводила еретические места из его произведений. Стефан Палец, его друг-отступник, нападал на него больше, чем все остальные. В просьбе о «поверенном и адвокате» ему было отказано. Он постоянно думал о смерти. Но как Господь избавил Иону из чрева кита, а Даниила — от львов, так и Гус верил, что Бог избавит и его, если Ему это будет угодно. После бегства Иоанна XXIII возникло опасение, что друзья освободят Гуса, и ключи от темницы были переданы Сигизмунду. 24 марта епископ Констанца заковал узника в цепи и перевез его в свой замок Готтлибен. Там Гус мог свободно ходить в цепях днем, но по ночам на него надевали наручники и приковывали к стене. Заключение в Готтлибене продолжалось семьдесят три дня, с 24 марта по 5 июня. Если Гус и писал в это время какие-либо письма, они до нас не дошли. По странному стечению обстоятельств беглый понтифик, после того как он был схвачен и возвращен в Констанц, тоже был отправлен в Готтлибен и стал узником вместе с Гусом. Рядом оказались бывший глава христианского мира, осужденный за всевозможные преступления, и проповедник, чья жизнь, по свидетельству всех современников, была почти безупречной. Папа-преступник после краткого заключения был освобожден и получил высокий пост, а Гус был осужден как религиозный преступник и сожжен ради блага ортодоксального богословия. В Готтлибене Гус страдал от кровотечения, головной боли и других немощей, а иногда от голода. Новая комиссия, назначенная 6 апреля, во главе с Д'Альи, серьезно занялась ересью Гуса и Виклифа, которых собор связывал между собой . Друзья Гуса не забыли про него: 250 моравских и богемских представителей знати 13 мая подписали в Праге документ, который был послан Сигизмунду и в котором они протестовали против такого обращения с их «возлюбленным учителем и христианским проповедником», просили выслушать его публично и позволить вернуться домой. Гус уповал на публичное слушание и отправился в Констанц в надежде получить его. Для того чтобы узнику удобнее было общаться с комиссией, в начале июня его перевели в третью тюрьму — францисканский монастырь. Начиная с 5 — 8 июня в трапезной стали проводиться публичные слушания. В помещении собиралась, масса кардиналов, архиепископов, епископов, богословов и лиц менее высокого ранга. Кардинал Д'Альи присутствовал и вел заседания как глава комиссии. 4 мая были осуждены 260 заблуждений, найденных в произведениях Виклифа, что лишило Гуса всякой надежды на оправдание. Его обвиняли за утверждения, что Христос присутствует в освященном хлебе только как душа в теле, что Виклиф был добрым христианином, что спасение не зависит от папы и что право отлучать от церкви имеет один только Бог. Он выразил также надежду, что его душа окажется там же, куда попала душа Виклифа691. Когда была показана копия его книги о церкви, комиссия закричала: «Сжечь ее!» Когда Гус пытался объяснить свою позицию, ему в ответ кричали: «Долой софистику! Отвечай "да" или "нет"». Как заявил англичанин Джон Стоукс, присутствовавший на заседаниях, ему казалось, будто перед ним сидел сам Виклиф. , Утром 7 июня Гус воскликнул, что Бог и совесть — на его стороне. Д'Альи сказал: «Мы не можем руководствоваться твоей совестью, когда у нас есть другие свидетельства против тебя и свидетельство Жерсона, самого знаменитого учителя христианского мира»692. Д'Альи и один из англичан попытались выявить логическую связь между учением о реманенции (сохранении сущности даров причастия) и реализмом. Когда Гус сказал, что это логика, понятная даже школяру, другой англичанин смело заметил: «Гус прав, эта игра слов не имеет никакого отношения к вопросам веры». Сигизмунд посоветовал Гусу подчиниться, говоря, что не станет защищать еретика, который упорствует в своей ереси. Он заявил также, что, пока на свете остается хоть один еретик, он готов собственноручно разжигать костры для их сожжения. Однако он обещал, что на следующий день Гусу представят письменный перечень обвинений. В ту ночь, как писал сам Гус, он страдал от зубной боли, рвоты, головной боли . и камня. 8 июня ему были вручены 39 статей, 26 из которых были взяты из его труда о церкви. Когда он возразил против некоторых положений, Д'Альи зачитал соответствующие отрывки. Когда речь зашла о том, что еретиков не следует казнить, аудитория стала выкрикивать насмешки. Далее Гус, на примере Саула и его неповиновения Агагу, стал доказывать, что короли, совершившие смертней грех, не имеют права царствовать. Сигизмунд, похоже, в этот момент стоял у окна, разговаривая с Фридрихом Баварским. Прелаты, воспользовавшись моментом, закричали: «Скажите королю, что теперь Гус нападает на него». Император обернулся и сказал: «Ян Гус, кто из нас без греха?» Д'Альи заявил, что этому узнику мало вреда, который он наносит духовной жизни, так он пытается вредить еще и монархии. Желая опровергнуть его заявление, Гус спросил, за что mUtinam anima esset ibi, ubi est anima Joh. Wicleff (Mansi, XXVII. 756). "*f/08 поп posaumus secundum tuam conscientiam judicare, etc. (Palacky, Doc. 278). Tschackert (pp. 225, 235) говорит, что Д'Альи пришлось бы отказаться от кардинальского поста, если бы он не критиковал взгляды Гуса. Гус сказал о Жерсоне: О si deus daret tempus scribendi contra mendacia Parisiensis cancellarii (Palacky, Doc. 97). Жерсон заявил даже, что Гус был осужден за свой реализм. См. Schwab, pp. 298, 586. же тогда низложили папу Иоанна. Сигизмунд ответил, что Бальтазар был настоящим папой, но его сместили за тяжкие преступления. Среди 39 статей были еретические утверждения о том, что церковь есть сообщество избранных, что священник должен продолжать проповедовать, даже если его отлучили от церкви, и что тот, кто живет в смертном грехе, не имеет права властвовать. Гус выразил готовность взять обратно свои слова, если ему докажут их неправоту на основании Писания и здравого смысла, а без доказательств ни от чего отрекаться не станет. Когда Сигизмунд начал протестовать, Гус воззвал к Божьему суду. В конце заседания Д'Альи заявил, что о компромиссе не может быть и речи. Гус должен отречься693. Когда Гус отвечал на обвинения архиепископа Риги, Ян из Хлума смело поддержал его. Этот поступок напоминает нам о дружеских словах Георга Фрундс- берга, обращенных к Лютеру в Борисе. Гус был благодарен и через день или два написал о том, как приятно было видеть лорда Яна, не постеснявшегося протянуть руку несчастному отверженному еретику, узнику в цепях, притче во языцех. Обращаясь к собранию после ухода Гуса, Сигизмунд выступил за то, чтобы не принимать повинной от узника, который, если его отпустят, вернется в Богемию и снова будет распространять свои заблуждения. «Когда я был ребенком, — сказал он, — эта секта только что возникла, и посмотрите, что с ней стало сегодня. Мы должны покончить с учителем, а когда я вернусь из путешествия, мы разберемся с его учеником. Как его зовут?» Ему ответили: «Иероним». «Да, — сказал король, — я имел в виду Иеронима». Гуса, как свидетельствует он сам, в темнице осаждали посланники, пытавшиеся поймать его в ловушку, и те, кто «предлагал ему корзины» для бегства. Некоторые из выдвинутых против него обвинений объяснялись лжесвидетельством, но большинство обвинений не были ложными, и трудно понять, как мог он ждать, что будет освобожден в результате публичного слушания, если учения Виклифа были официально осуждены. Он был уверен, что ни одно из положений, в которых его обвиняли, не противоречит Евангелию Христа, но на соборах царствовало каноническое право, а не Писание. Как сказал ему некий доктор, даже если собор вынесет постановление, что у него только один глаз, он должен будет повиноваться. Гус же ответил: даже если весь мир будет твердить ему это, он не пойдет против своей совести, и сослался на Елеазара из Маккавейских книг, который не стал признаваться в том, что не было правдой694. Но он приводил в порядок свои дела. Он написал нежные послания своим соратникам в Богемии и Яну из Хлума. Он призывал богемцев слушать только священников с хорошей репутацией, особенно тех, кто усердно изучает Священное Писание. Мартину он советовал старательно читать Библию, особенно Новый Завет. 15 июня собор принял далеко идущее решение лишить мирян чаши. Гус осудил это решение как грех и безумие на том основании, что оно противоречит примеру и заповеди Христа. Хаулику, который отвечал за Вифлеемскую часовню, он писал, чтобы тот не лишал мирян чаши695. Он был уверен, что собор может ошибаться. Когда-то участники этого собора целовали ноги Иоанну как образцу добродетели и называли его «святейшим», а потом осудили его как «позорного убийцу, содомита, симониста и еретика». Он цитировал распространившуюся у швейцарцев поговорку, что жизни целого поколения не хватит, чтобы очистить Конетанц от грехов, совершенных в этом городе участниками собора. Тучи над узником сгущались. По приказу собора 24 июня следовало сжечь его произведения, даже написанные на чешском языке, которые, как он почти иронично сообщал, члены собора никогда не видели и не могли прочесть. Своих друзей он просил не пугаться этого, ведь книги Иеремии, которые пророк напи- сал по наставлению Господа, тоже были сожжены. Интерес Гуса к жителям «его славной страны» и университету на Влтаве, а также чувство благодарности к друзьям, поддержавшим его, оставались неизменными. Его ждала ужасная смерть, но он вспоминал о страданиях апостолов и мучеников, а особенно об агонии Христа, и верил, что пламя очистит его от грехов. Д'Альи однажды высокомерно заявил Гусу, что он должен подчиниться решению 50 учителей церкви и отказаться от своих взглядов, не задавая вопросов. «Вот чудеса! — писал он. — Как будто бы непорочная святая Екатерина отказалась бы от истины и своей веры в Господа, если бы с ней стали спорить полсотни философов!»608 В одном из последних писем, обращенных к его альма-матер в Праге, (Я объявлял, что не отказывается ни от одного из своих положений. В первый день июля к нему пришли архиепископы Риги и Рагузы и шесть других прелатов, которые еще надеялись добиться от него отречения. Гус письменно заявил, что их надежды тщетны697. Новая попытка была предпринята 5 июля кардиналами Д'Альи, Дзабареллой, епископом Халлумом Солсберий- ским и другими прелатами. Гус завершил спор, сказав, что скорее он будет сожжен тысячу раз, чем отречется, ибо его отречение оскорбит тех, кого он учил698. К нему пришла еще одна депутация, его три друга, Ян из Хлума, Венцеслав из Дубы, Лакембок и четыре епископа. Их послал Сигизмунд. Как мирянин, Ян из Хлума не осмелился давать Гусу советы, но просил его, если он уверен в своем деле, не лгать перед Богом, но держаться до последнего, даже под страхом смер- тй. Один из епископов спросил, неужели он считает себя мудрее, чем весь собор. Нет, отвечал он, но он покается, только если его убедят на основании Писания, что он заблуждается. «Упрямый еретик!» — воскликнули епископы. Это было последнее частное собеседование. Теперь ему предстояла долгожданная возможность предстать перед собором, и это был его последний день на земле. после семи месяцев заключения и горьких разочарований в субботу б июля Гусбыл отведен в собор. Было шесть часов утра, и он ждал за дверью, пока не закончилась месса. Потом его впустили в священное здание, но не для защиты, как он надеялся, когда отправлялся в Конетанц. Он должен был выслушать Приговор, вынесенный ему как церковному изгою и преступнику. Его поставили в середине церкви на специально для этого сооруженное возвышение699. Епископ jfoAH произнес проповедь по Рим. 6:6, «чтобы упразднено было тело греховное», уничтожение еретиков было представлено как угодное Богу дело. Проповедник использовал известные примеры о гниющей плоти, о маленькой искре, из которой может разгореться большой пожар, и о распространяющемся раке. Чем сильнее яд, тем быстрее должно быть использовано железо для прижигания. В стиле •"Workman, р. 264. тШ., р. 276. mNon vellet abjurare sed millisies comburi (Mansi, XXVII. 764). mAd medium concilii ubi erat levatus in altum scamnum pro eo (Mansi, XXVII. 747). Боссюэ, выступавшего перед Людовиком XIV в более позднюю эпоху, проповедник хвалил Сигизмунда, чье имя на все времена будет прославляться за старание прекратить раскол и уничтожить ересь. Потом на кафедру поднялась комиссия, включавшая в себя Патрика, архиепископа Корка, назначенная для объявления приговора. Любые выражения чувств, любые возгласы или попытки спорить были строжайше запрещены под страхом отлучения. Было зачитано 30 статей, которые объявили еретическими, обольстительными и оскорбительными для благочестивого слуха. В приговоре Гус был тесно связан с Виклифом . В первой статье Гуса обвиняли за утверждение, что церковь есть сообщество всех избранных, а в последней — что ни один гражданский правитель или прелат, живущий в смертном грехе, не имеет права на власть. Гус просил разрешения выступить, но ему отказали. Приговор гласил, что «священный собор, помышляющий только о Боге, осуждает Яна Гуса как бывшего и являющегося истинным, настоящим и явным еретиком, учеником не Христа, а Джона Виклифа, тем, кто в Пражском университете и перед клиром и народом объявлял Виклифа католиком и евангельским учителем (vir catholicus et doctor evangelicus). Собор лишал его должности священника и, не желая превышать полномочия церкви, передавал его в руки гражданских властей. Против приговора никто не возразил. Даже Жан Жерсон голосовал за. История запечатлела один эпизод, хотя современники его не подтверждают. Говорят, когда Гус начал говорить, он смотрел на Сигизмунда, напоминая о его обещании неприкосновенности. А король, в регалиях и короне, покраснел, но ничего не сказал. Приказ о низложении был исполнен шестью епископами, которые сняли с осужденного одеяние и лишили его тонзуры. Потом они надели на него колпак с изображениями дьявола и надписью «ересиарх» и предали его душу дьяволу. Гус, подняв глаза к небу, воскликнул: «А я вверяю себя милостивому Господу Иисусу». Древний девиз, гласящий, что церковь не хочет крови (ecclesia поп sitit san- guinem), формально был соблюден, но власти прекрасно понимали, чем закончится дело, когда передавали Гуса Сигизмунду. «Идите, возьмите его и поступайте с ним как с еретиком», — с этими словами король вверил пленника попечению Людовика, графа Палатината. Тысяча вооруженных гвардейцев уже была наготове. На улицах толпился народ. Проходя мимо площади, Гус видел костер, на котором жгли его книги. Большую часть толпы не допустили к месту казни, называемому Дьявольским, так как боялись, что обрушится мост. Гус шел уверенно, но здесь, со слезами на глазах, он встал на колени и помолился. Бумажный колпак падал у него с головы, а толпа кричала, чтобы он снова надел его, задом наперед. Был полдень. Руки приговоренного связали за спиной, его приковали цепью к столбу, за шею. На этом самом месте, незадолго до того, замечает летописец, похоронили надорвавшегося мула одного кардинала. Тело Гуса до подбородка окружили дровами и соломой, которые полили смолой. Ему вновь предложили сохранить жизнь, если он покается. Он отказался, сказав: «Я умру сегодня с радостью, веря в Евангелие, которое я проповедовал». Когда Рихенталь, стоявший рядом, предложил прислать к нему исповедника, он ответил: «Мне не нужен исповедник. Я не совершал смертного греха». Его лицо отвернули от востока. Когда зажгли пламя, он дважды пропел: «Христос, Сын Бога живого, смилуйся надо мной». Потом ветер направил пламя мученику в лицо, и он замолчал. Оя умер с молитвой и песней. Для того чтобы исключить возможность сохране- тщ реликвий, в беспощадное пламя кинули одежду и обувь Гуса. Весь пепел Ообрали и бросили в Рейн. Когда это происходило, собор продолжал заседать, будто сожжение человека бшо рядовым делом. А три недели спустя собор объявил своим самым угодным Богу деянием сожжение богемского еретика. В основном за это его и будут пом- вить последующие поколения. Ни один из членов собора в Констанце, насколько нам известно, не протестовал против случившегося. С тех пор ни один папа или общецерковный синод не выразил сожалений об этом. Ни один современный католический историк не вдет дальше указания, что в основных богословских учениях Гус не был ерети- хом, хотя приговор над ним строго соответствует принципам канонического пра- ва.Пока будет существовать догма о непогрешимости церковной организации и папы, нам не следует ждать извинений. Это протестантское христианство склон- ¦о признаваться в своих ошибках и по возможности исправлять их. Когда масса- чусетский суд обнаружил, что ошибался в случае с салемскими ведьмами в 1602 г., он полностью в этом признался и предложил возмещение ущерба их оставшимся в живых потомкам. Судья Сьюэлл, один из зачинщиков гонений, принес трогательное публичное извинение за совершенную ошибку. Тот же са- де&суд отменил свое решение по поводу Роджера Уильямса. В 1903 г. протестанты Франции поставили в Женеве памятник в знак сожаления за участие Кальвина в вынесении приговора Сервету. Лютер в своем «Обращении к немецкой знати» призвал Римскую церковь признать, что она была неправа, когда сожгла Гуса. Кровь этого невинного все еще взывает к отмщению, s Гу<г погиб из-за того, что отстаивал позиции Виклифа. В приговоре, вынесенном собором, эти два имени перекликались друг с другом701. В двадцать пятой из тридцати статей его осуждали за то, что он защищал 45 статей, приписываемых Ввклифу. Что именно имелось в виду, здесь не сказано. Мы можем быть уверены В'том, что Гус формально не отрицал учение о пресуществлении, хотя его и обвиняли в этой ереси. Его не осуждали также за то, что он считал необходимым давая» чашу мирянам, хотя собор категорически это запретил. Его единственным преступлением было определение церкви, отрицание непогрешимости папства и Необходимости его существования для церкви. Эти обвинения составляют суть всех 30 статей, кроме двадцать пятой. Лютер сказал резко, но справедливо, что самым ужасным грехом Гуса было объявление о том, что грешный понтифик не даляется главой Католической церкви702. ""Buddenseig (Hus, Patriot and Reformer, p. 11) говорит: «Все гуситское движение — чистой воды виклефитство». Loserth (Wiclif and Hus, p. xvi) говорит, что Гус отдал жизнь прежде ¦' всего за учение Виклифа. В обличениях, раздававшихся на соборе в Констанце, их имена связывались воедино. В Missa Wiclefistarum сказано: Credo in Wykleph ducem inferni patronum» Boemiae et in Hus filium ejus unicum nequam nostrum, qui conceptus est ex spiritu Luciferi, natus mafre ejus et foetus incarnatus equalis Wikleph, secundum malam voluntatem et major sec undum ejus persecutionem, regnans tempore desolationis studii Pragensis, tempore quo Boemia a fide apostotavit. Qui propter nos hereticos descendit ad inferna et поп resurget a mortuis пес habebit ¦ vitam eternam. Amen. ""Примечание к произведениям Гуса, ed. 1537. См. Huss, Opp., Prelim. Statement, I. 4. Чтобы обосновать это мнение, нет необходимости изучать современных историков. Джон Фокс в Ян Гус поразил самые основания иерархической системы. Он истолковал обращенные к Петру слова Господа так, что нанес смертельный удар папистской теории Льва, Гильдебранда и Иннокентия III703. Его представление о церкви, почерпнутое из Виклифа, содержит в зародыше совершенно новую систему религиозной власти. Он считал Писание высшим авторитетом и говорил, что совесть выше папы, собора и канонического права в вопросе толкования истины. Он претворял эти взгляды в жизнь, продолжая проповедовать, несмотря на неоднократные отлучения от церкви, и критикуя право папы призывать к крестовому походу. Если церковь — сообщество избранных, то Бог правит в Своем народе и этот народ неподвластен никому другому. Говоря так, Гус отодвигал в сторону учения Фомы Аквината. Просвещенная группа деятелей, разделявших настроения Жерсона и Д'Альи, не поняла виклефитства, потому что оно было бунтом против предполагаемого божественного института, формальной церкви. Жерсон отрицал, что ссылка на совесть оправдывает нежелание повиноваться церковным властям. Вера для него была согласием с церковной системой. Канцлер не только голосовал за осуждение Гуса, но и объявил, что старался добиться приговора над ним. Девятнадцать пунктов из труда Гуса о церкви он объявил «явно еретическими». Однако в более позднее время, гневаясь из-за терпимого отношения к Жану Пти, он сказал, что, если бы у Гуса был защитник, его никогда не осудили бы704. Отправляясь в Конетанц, Гус прекрасно знал о том, как наказывают еретиков. Удивительно, что он вообще считал возможным оправдаться посредством публичного выступления перед собором. А если принять во внимание методы инквизиции, то собор проявил к нему неслыханное уважение, позволив появиться на своем заседании. Это было сделано из уважения к Сигизмунду, который собирался отправиться с Испанию, чтобы побудить отречься Бенедикта де Луну705. Что касается гарантий безопасности (salvo-conductus) от Сигизмунда, можно сказать лишь, что король не сдержал свое слово. Он больше хотел, чтобы его признали покровителем великого собора, чем защитником богемского проповедника, его будущего подданного. Упоминая об этом торжественном обещании короля, Гус писал: «Христос никого не обманывает, обещая ему безопасность. Он исполняет то, что обещает. А Сигизмунд повел себя как обманщик»706. Часто говорили, что король не обещал Гусу безусловной защиты, однако это противоречит документальным свидетельствам. В сентябре 1415 г. собор в Констанце дал официальный ответ критикам, утверждавшим, что казнь Гуса была нарушением торжественного обещания. Собор просто объявил, что в случае с еретиком ника- своей «Книге мучеников» ясно показывает это, говоря: «Из жизни, поступков и посланий Гуса становится понятно, что он был осужден не за доктринальные заблуждения, так как он не отрицал папского пресуществления, не выступал ни против власти Римской церкви, если она хорошо управлялась, ни против семи таинств, но сам проводил мессу и почти во всех папских мнениях сам был папистом. Он был обвинен только потому, что выступал против помпезности, гордости, жадности и других грехов папы, кардиналов и прелатов церкви», и т. д. 703Жерсон заявил, что Гус был осужден, в частности, за то, что утверждал: священники, рассеянные по миру, могут управлять церковью в отсутствие единого главы так же, как и при его наличии (Schwab, р. 588). '"Schwab, pp. 588-599, 600. Шваб высказывает превосходные мысли о взглядах Гуса в целом (р. 596 sqq.). ""См. Workman, Age of Hus, pp. 284, 293, 364, и Wylie, p. 175 sqq. '""Workman, Hus' Letters, p. 269 sq. кйе обещания безопасности недействительны. Нельзя держать обещания, которые губительны для католической веры и церковной юрисдикции707. — Охранное свидетельство было стандартным документом, обращенным ко всем князьям и подданным империи, церковным и светским, которое сообщало им, что Гусу должно быть позволено беспрепятственно проделать необходимый путь, пребывать в пункте назначения и вернуться, Иероним, основываясь на приговоре собора, заявил, что охранное свидетельство было нарушено, а когда в 1433 г. легаты Базельского собора попытались возложить ответственность за осуждение Гус# на так называемые лжесвидетельства, то Рокичана спросил, как собор в Констанце вообще мог управляться Духом Святым, если оказалось, что клятвопреступники помыкали решениями собора. И он дал понять, что нарушение охранной грамоты не забыто. А когда через год в Базель прибыли богемские депутаты, они потребовали самым тщательным образом сформулированных ох- ранных грамот от городов Егера, Базеля, от Сигизмунда и других князей. Фридрих Бранденбургский и Иоанн Баварский согласились послать войска для защиты гуситов на их пути в Базель, в Базеле и по дороге домой. Сто шесть лет спустя Лютер вспомнил о неудаче Гуса, говоря о коварстве Сигизмунда — коварстве, которое папская система XVI века повторила бы, если бы на то согласился Карл V708. ^ Гус был реальным предшественником Реформации. Ему приписывали вымышленное пророчество: «Сегодня вы поджарите гуся, но через сто лет из моего веяла родится лебедь, которого вы не сможете поджарить». Это пророчество не (^шо известно авторам той эпохи и, вероятно, возникло уже после того, как Лютер начал свою деятельность. Но Гус нанес тяжкий удар по иерархическим щэетензиям еще до того, как вошел в силу Лютер. Лютер был тронут историей Гуса, и в Лейпциге, прижатый к стене выпадами Экка, виттенбергский монах открыто заявил, что общецерковные соборы также могут ошибаться, как в случае, когда Гус был приговорен к смерти в Констанце. За годы до того, в Эрфурте, он прочел проповеди богемца и был потрясен тем, что человек, чьи проповеди §1РИ столь откровенно евангельскими, окончил жизнь на костре. Но тогда, боясь обвинения в ереси, он быстро отложил книгу709. О том, какое мнение о Гусе было распространено во времена Лютера, свидетельствуют слова Добнека, сказавшего Ядаеру, что Гус был хуже турка, еврея, татарина и содомита. В издании посланий Гуса, напечатанном в 1537 г., Лютер хвалил его терпение и кротость даже перед двдом унижения, а также смелость, с которой он предстал перед собранием, как арвецореди волков и львов. Если такого человека считать еретиком, «то вообще ни сдан человек под солнцем не может считаться истинным христианином». В сборнике 1572 г., хранящемся в Пражской библиотеке, есть гимн в память ? Гусе и три медальона, представляющие соотношение Виклифа и Гуса с Реформацией. На первом изображен Виклиф, высекающий искру из камня. Ниже — Гус, разжигающий огонь из искры. На третьем медальоне — Лютер с горящим факелом. Эта последовательность соответствует исторической правде, хотя на ""Mansi, ХХУП. 791, 799. Также Mirbt, p. 156. Lea (Inquisition, II, p. 462 sqq.) прекрасно описывает всю ситуацию с гарантией безопасности для Гуса. ""Лютер заявил, что охранную грамоту следует уважать, даже если она выдана самому дьяволу. ь См. Kostlin, Af. Luther, I. 352. ""Иоганн Захариас, один из профессоров Эрфуртского университета, принял активное участие в дебатах против Гуса в Констанце и получил в награду «красную розу» от папы (Kostlin, ?. Luther, I. 53, 87). самом деле Лютер начал свою деятельность реформатора до того, как Гус повлиял на него, и продолжал ее, мало зная о Виклифе. Сам того не подозревая, Ян Гус внес своей смертью более эффективный вклад в дело религиозной терпимости, чем если бы написал много философских трактатов. Так, смерть Бландины и других мучеников ранней церкви, бывших рабами, содействовала уничтожению рабства больше, чем все сентенции языческих философов. Как и его английский учитель, Гус провозглашал неприкосновенность права на истину. Он заявлял, что привык согласовывать свои взгляды с истиной, какой бы она ни была. Если кто-либо, говорил он, «может наставить меня с помощью Священного Писания или здравого рассуждения, я готов следовать за ним. С самого начала своих изысканий я сделал для себя правилом радостно и смиренно отказываться от прежнего мнения, если в каком-либо вопросе я слышу более разумное мнение» . §46. ИЕРОНИМ ПРАЖСКИЙ Через год после смерти Гуса, 30 мая 1416 г., его друг Иероним Пражский был осужден собором и также погиб на костре. Он разделял любовь Гуса к Виклифу, был, вероятно, равен ему в плане учености, но не отличался таким упорством. Жизнь Гуса прошла в Праге и ее окрестностях. Иероним же путешествовал по Западной Европе и бывал в Праге лишь изредка. Гус оставил много трудов, Иероним — ни одного. Рожденный в благополучном семействе в Праге, Иероним учился в своем родном городе, а потом — в Оксфорде и Париже. В Оксфорде он изучал произведения Виклифа и восхищался ими. Два из них, «Триалог» и «Диалог», он привез с собой в Богемию, не позже 1402 г. В Праге он защищал английского доктора как святого человека, «учение которого больше достойно признания, чем учение самого Августина», вместе с Гусом отстаивал права богемского народа и критиковал папские индульгенции (1412). Вскоре после прибытия в Констанц Гус написал Яну из Хлума, чтобы тот не позволял Иерониму ни под каким видом присоединяться к нему. Несмотря на предупреждение, Иероним пустился в путь и прибыл в Констанц 4 апреля 1415 г., но друзья уговорили его покинуть город. Он был схвачен в Гиршау 15 апреля и привезен обратно в цепях. Есть причины полагать, что они с Гусом не виделись, хотя Гус упоминает о нем в письме за неделю до смерти , выражая надежду, что Иероним умрет святым и непорочным и примет муки смелее, чем он сам. Гус был несправедлив к себе. В тяжелый час он вел себя последовательно и героически, в то время как его друг сдался. 11 сентября 1415 г. Иероним торжественно отрекся от союза с Виклифом и заявил о своем согласии с Римской церковью и апостольским престолом. Двенадцать дней спустя он торжественно повторил свое отречение, формулировку которого подготовил собор . Но освобождения из темницы не последовало. Собор хотел, чтобы Иероним как можно громче объявил о своем отречении в Богемии и написал о нем Венце- спаву, университету и богемской знати. Однако тот разочаровал своих судей. По «астоянню Жерсона собор вновь судил упорного еретика. Заседание состоялось в |ранстанцском соборе 23 и 26 мая 1416 г. Обвинение в том, что он отрицает вресуществление, Иероним не признал, но признался, что дурно поступил, обещав отречься от произведений и учений доброго человека Джона Виклифа и Яна Туса. Собор причинил великое зло Гусу, который прибыл туда с охранной грамо- ?ой. В таких обстоятельствах даже сам Иуда или сарацины должны быть свободно допущены и выслушаны на соборе, без причинения им зла. •г 80 мая Иеронима снова привели в собор. Епископ Лоди взошел на кафедру и вроизнес проповедь, рекомендуя собор наказать заключенного и призывая в борьбе с еретиками принимать свидетельство любого человека — разбойника, вора или блудницы. После окончания проповеди Иероним взошел на скамью (IЪапсит ascendens) и защищался. Его красноречие признали Поджио и другие присутствующие. Затем «священный синод» объявил его последователем Виклифа и Гуса и постановил отсечь его, как поврежденную и усохшую ветвь (palmitem jkttridum et aridum)ni. ^ Иероним вышел из собора с радостным видом. На голове у него был бумажный колпак, разрисованный красными чертями. Низложения не требовалось, $авво как и снятия одежд, потому что осужденный был простым мирянином714. Он умер на том же месте, где Гус. Когда его обложили хворостом, он запел пасхальный гимн Salva festa dies («Славься, праздничный день»). Пламя разгорелось медленно, и страдал он больше, чем Гус. Его пепел был брошен в Рейн. Шюгие ученые оплакивали его смерть, сообщает летописец Рихенталь, потому ЧТО он был чуть ли не ученее Гуса. После его смерти собор объединил его имя с Именами Виклифа и Гуса, как вождей еретиков. Поджио Браччолини так описывает выступление Иеронима в соборе: Удивительно было видеть, в каких выражениях, с каким красноречием, с какими доводами, с каким видом и самообладанием Иероним отвечал своим противникам и каким справедливым он выставлял свое дело... Он был уверен, что не совершил ничего недостойного — так он заявлял публично — и нет причины осуждать его на смерть... Многих людей он задел с юмором, многих — сатирически, многих заставил смеяться, иронизируя над обвинениями, несмотря на собственное скорбное положе- ' иие... Он напомнил о Сократе, который был несправедливо обвинен своими соотече- J , ственниками. Потом он упомянул о пленении Платона, о бегстве Анаксагора, о мучениях Зенона и о несправедливом осуждении многих других язычников... Затем он перешел к еврейским примерам, сначала заговорил о Моисее, освободителе народа, Иосифе, проданном своими братьями, Исаии, Данииле, Сусанне... После, дойдя до Иоанна Крестителя, а затем — Спасителя, он показал, как, в каждом случае, они были осуждены по ложному свидетельству и ложными судьями... Потом он стал славить Яна Гуса, который был приговорен к сожжению, называл его добрым человеком, справедливым и святым, недостойным такой смерти, — и заявлял, что сам гот» к любому наказанию... Он говорил, что Гус никогда не был врагом Божьей церкви, но только выступал против злоупотреблений клира, против гордости, высокомерия и помпезности прелатов... Он проявил великий ум — ибо, хотя речь его постоянно прерывали разными замечаниями, он ни одного из них не оставил без ответа, но обрушивался на своих обвинителей и заставлял их смутиться и замолчать... Триста сорок дней он томился в подземелье мрачной башни. Он сам не /. жаловался на жестокое обращение, но выражал удивление тем, что к нему отнеслись "•Приговор см. в Mansi, XXVII. 887-897. Фокс в своей «Книге мучеников» приводит перевод и прекрасный рассказ о ходе заседания против Иеронима и его мученичестве. ntLaicus, Mansi, XXVII. 894. так бесчеловечно. По его словам, в темнице он не имел возможности ничего читать и ничего не видел... Он стоял перед собором, бесстрашный и не сломленный, не только презирающий смерть, но ищущий ее, так что казалось, мы видим нового Катона. О человек, достойный вечной памяти людей! Я не хвалю его слова, если они противоречат церковным представлениям, но я восхищаюсь его ученостью, его красноречием, убедительностью его речей, его меткими ответами... Упорствуя в заблуждениях, он принял свою участь радостно и с готовностью, не боясь ни огня, ни мучений, ни смерти... Когда палачи пожелали разжечь огонь у него за спиной, чтобы он не видел, он сказал: «Идите сюда и разожгите костер передо мной. Если бы я его боялся, я никогда не очутился бы здесь». Так был сожжен этот человек, достойный во всем, кроме веры... Сам Муций Сцевола не перенес сожжение своей руки с такой отвагой, с какой этот человек претерпел сожжение всего своего тела. Сам Сократ не выпил свой яд с такой готовностью, с какой Иероним встретил пламя . Эней Сильвий (впоследствии Пий II) также свидетельствовал о готовности, с которой Гус и Иероним встретили смерть, и говорил, что они шли на костер как на пир и приняли смерть с большей смелостью, чем любой из философов . §47. ГУСИТЫ Новость о казни Гуса потрясла население Богемии. К Гусу стали относиться как к национальному герою и мученику. Последовавший бунт угрожал самому существованию папского правления в Богемии. Ни одно движение несогласия в средние века не приобретало такого размаха. Гуситы (так называли сторонников нового движения) вскоре разделились на две организованные партии, таборитов и каликстинцев, или утраквистов. И те и другие требовали давать чашу мирянам. Третья организация, Unitas Fratrum, или богемские братья, возникла в середине XV века, через сорок лет после смерти Гуса. Когда стало известно, что Гус погиб на костре, население Праги забросало камнями дома священников, недружелюбно относившихся к мученику. На самого архиепископа напали в его дворце, и ему пришлось спасаться бегством от народного гнева. Король Венцеслав сначала, похоже, выступил на стороне народной партии. Собор в Констанце, верный себе, обратился к епископу и клиру Праги с документом, в котором Виклиф, Гус и Иероним были названы нечестивыми, опасными и презренными людьми , а власти Праги призывались подавлять тех, кто распространяет их учение. Насколько уважаем был Гус, стало прекрасно видно на богемском сейме 2 сентября 1415 г., где 452 представителя знати подписали возмущенный протест против решения собора, столь жестоко обошедшегося с их «возлюбленным братом», которого они объявляли праведником и католиком, известным в Богемии по многим годам добродетельной жизни и искренней проповеди Евангелия. Документ завершался провозглашением твердого намерения отстаивать, пускай даже ценой крови, закон Христа и его верных проповедников . Три дня спустя знать образовала лигу, которая просуществовала шесть лет. Ее члены обещали обеспечивать свободную проповедь Евангелия в своих владениях и признавать власть прелатов только тогда, когда они действуют согласно Писанию. В ответ на этот манифест собор 20 февраля 1416 г. призвал подписавших предстать перед ним в течение 50 дней, под страхом объявления ослушниками. Память Гуса чтили и в университете, который 23 мая 1416 г. выпустил воззвание ко всем странам, где Гус прославлялся как учитель, не имевший себе равных"9. После роспуска собора Мартин V, который еще, как член курии, отлучил Гуса от церкви, принял активные меры по искоренению гуситского движения. В своей булле Inter cunctos720 от 22 февраля 1418 г. он приказал наказывать как еретиков мужчин и женщин, поддерживающих «чумное учение ересиархов Джона Виклифа, Яна Гуса и Иеронима Пражского». Венцеслав объявил о своем намерении подчиниться собору, но многие его советники покинули двор, в том числе государственный деятель Николай из Пистны и военачальник, одноглазый Яй Жижка. Народ был так взволнован, что во время гуситской процессии толпа ворвалась в зал заседаний совета и выбросила из окна семь советников, которые осмелились оскорблять ее участников. Ситуация приобрела новый оборот после смерти Венцеслава (1419). Подавляющее большинство богемской знати уступило требованию его преемника Сигизмунда лишить мирян чаши, но народ в целом не уступил, и разразилась гражданская война. Монастыри и церкви грабили. Сигизмунд не мог повелевать в атом своем королевстве, а во время его визита в Бреслау случилось событие, которое усилило неприязнь к нему. Торговец Ян Краса, говоривший на улице о невиновности Гуса, был привязан к хвосту лошади, дотащен до костра и сожжен. ? гуситские проповедники выступали против Сигизмунда, называя его змеем Апокалипсиса. ' Шртин V призвал Европу к крестовому походу против Богемии, предлагая ббкчные в таких случаях индульгенции, как за два века до него делал Иннокентий® в крестовом походе против катаров Южной Франции. На обещания пап- сКого мандата откликнулись 150 тыс. человек со всех концов Европы. Началась война, со всеми ее ужасами. Были опустошены целые провинции. Пять раз крестоносцы вторгались в страну Гуса, и пять раз их прогоняли обратно. В 1424 г. гуситы потеряли своего храбрейшего военачальника, Яна Жижку, но в 1427 г. при его преемнике, Прокопии Расе, прозванном Великим, самом влиятельном священнике Праги, они перешли в наступление и вторглись в Германию. Уже одерживая победы над иноземными захватчиками, гуситы разделились между собой, не соглашаясь в степени, до которой следует проводить религиозные реформы. Радикальная партия (табориты, от названия крутого холма Табор, в 60 милях к югу от Праги, на котором они построили свой город), отрицала пресуществление, поклонение святым, молитвы за усопших, индульгенции и Исповедь перед священником, а также отказывалась от клятв, танцев и других развлечений. Табориты разрешали проповедовать мирянам, в том числе женщинам, и использовали народный язык во всех частях богослужения. Жижка, их первый вождь, владел мечом в духе одного из судей. После его смерти более строгое крыло таборитов стало именовать себя сиротами. Умеренная партия называлась то пражанами (по главному месту их влияния), то каликстйнцами («чашниками», от слова calix, «чаша»), то утраквистами (от выражения sub utraque specie, «под обоими видами», так как они настану/в omnibus Magister vitae sine pari (Palacky, Monum., I. 80-82). ""Mansi, XXVII. 1204-15. Также Mirbt, p. 157 sqq. вали на причащении мирян вином, а не только хлебом). Пражский университет принял сторону каликстинцев и в 1420 г. одобрил четыре так называемые пражские статьи. В них выражались требования свободно проповедовать Евангелие, причащать мирян от чаши, наказывать за смертные грехи по гражданскому суду и вернуть клир к апостольской бедности. Каликстинцы ограничивали использование чешского языка во время богослужения чтением Писания . После сокрушительного разгрома католической армии под командованием кардинала Чезарини в Тауссе 14 августа 1431 г. начался третий этап истории богемского движения — переговоры на Базельском соборе и почти полное уничтожение партии таборитов. Это было ново: общецерковный собор обращался с еретиками как с партией, обладающей правами. Ранее же церковь требовала лишь безусловного подчинения. 15 октября 1431 г. собор пригласил богемцев на обсуждение и обещал охранную грамоту делегатам. Им обещали, что не будет никаких уловок и никакого обмана ни на каком основании, будь то власть, приоритет канонического права, решения соборов в Констанце и Сиене или каких- либо других соборов . Триста делегатов, назначенных богемским сеймом, явились в Базель. По пути, в Эгере, в присутствии ландграфа Бранденбургского и Иоанна, герцога Баварии, они изложили свои условия, которые были посланы вперед и приняты собором . Эти условия, в тринадцати статьях, касались метода проведения переговоров, прекращения интердикта на время пребывания делегатов в швейцарском городе и права проводить свои религиозные обряды. Богемскую делегацию возглавляли Ян Рокичана из утраквистской партии и таборит Прокопий. Рокичана был пастырем церкви Тейн в Праге. Собор признал строгие принципы гуситов, призвав базельские власти запретить танцы, азартные игры и появление блудниц на улицах. Богемцы прибыли 4 января 1433 г. Их поселили в четырех тавернах и выделили много вина и провианта. Их формально поприветствовали делегации от собора и от города. Они выполняли собственные обряды. Табориты вызвали особый интерес, так как не использовали в богослужении латынь, отказывались от алтаря и одеяний священников. На соборе богемцы восхваляли Виклифа и Гуса и не терпели, когда их называли еретиками. Обсуждение было утомительно долгим. Некоторые делегаты представляли свою позицию по два-три дня. Среди главных выступающих был англичанин Питер Пейн, речь которого заняла три дня. Окончательное соглашение из четырех статей, известное как Campactata, было ратифицировано депутатами собора и тремя богемскими партиями, которые поддерживали друг друга. В главной статье разрешалось давать чашу мирянам, если они о том попросят, но при. этом оговаривалось, что в каждом из даров присутствует весь Христос. Было заявлено, что причащение чашей имеет силу для тех, кто участвует в нем достойно . Соглашение было ратифицировано богемским сеймом в Иглау 5 июля 1436 г. С Богемии и ее народа было снято церковное осуждение. Аббат Бонниваля, говоря с королем Кастилии о ходе Базельского собора, сказал, что в начале богемцы были похожи на свирепых львов и голодных волков, но, милостью Христовой, после обсуждения превратились в кротчайших агнцев и приняли четыре статьи . Хотя формально вопрос был улажен, таборитов это не удовлетворило. Утрак- Юйтыстали ближе к католикам, начались трения с таборитами, и после мас- ютабной бойни в Праге, в ходе которой, говорят, пострадало 22 тыс. человек, между двумя партиями началась открытая война. Табориты потерпели поражена» битве при Липане 30 мая 1434 г. Прокопий был убит. Этот выдающийся человек много путешествовал, побывал даже в Иерусалиме до того, как стал щвдеиииком. Он был блестящим руководителем и добился больших успехов в Австрии, Моравии и Венгрии. Табориты утратили влияние, а в 1452 г. потеряли юру Табор, свою главную крепость. — ? Теперь император вступил во владение своим Богемским королевством и пол- jpQCTbio признал священников-утраквистов, обещав им поддерживать избрание епископов по воле народа и обеспечивать подтверждение выборов папой. Рокича- яабыл избран архиепископом Праги на богемском сейме 1435 г., но вскоре после того, в 1437 г., Сигизмунд умер, и архиепископ так и не был признан папой, хотя руководил своей епархией до самой смерти (1471). ? Наследником престола стал Альберт Австрийский, зять Сигизмунда и беском- щромиссный католик. В 1457 г. католические епископы короновали Георгия По- дибрада, влиятельного представителя знати, и он оставался королем Богемии до Ц71 г. Он последовательно поддерживал национальную партию, которая соблюдала Базельское соглашение. Папские власти, отказавшиеся признавать Рокича- яу*.посылали эмиссаров, чтобы обратить еретиков проповедями и чудесами. Са- шни примечательными среди них были Фра Джакомо и Иоанн Капистрано. Йоанн, чья чудотворная деятельность не уступала его красноречию, умер от лихорадки после битвы при Белграде. Б 1462 г. Пий II объявил Базельское соглашение недействительным и угрожал отлучением священникам, которые будут давать чашу мирянам. Георгий Подибрад ослушался папской буллы. Четыре года спустя папа выпустил указ, шяорым пытался лишить этого «сына погибели» короны и призывал венгерского короля, Матфея Корвина, забрать ее7г6. Матфей взял на себя эту ответствен- аость, принял крест и вторгся в Моравию. Война еще продолжалась, когда умер Цодибрад. Вследствие мира в Куттенберге (1485) и соглашения 1512 г. утракви- сш сохранили право жить бок о бок со своими католическими ближними. Они продолжали существовать до 1629 г., когда право на два вида причастия было отменено Фердинандом II Австрийским, жестоко и кроваво подавившим все открытые несогласия в Богемии727. ^ Третье крыло гуситов, Unitas Fratrum {«братское единение»}, обычно называемое богемскими {гернгутерскими, моравскими, чешскими} братьями, отличается более почтенной и долгой историей, чем табориты и каликстинцы. Это орга- ? -Л'•1. ¦ - ¦ И?Пий был гостеприимно принят гуситами на горе Табор, а позже стал относиться к ним с папским высокомерием. Когда он путешествовал по Богемии с миссией от Фридриха III и '•вынужден был где-то переночевать, он предпочел довериться таборитам, а не их врагам. Хотя -.кШ шипел у них приют, он с насмешкой описывал их бедность и крестьянский образ жизни. Некоторые из них были полураздеты, некоторые — завернуты в овечьи шкуры, кто-то ездил без седла, у кого-то не было упряжи. Однако он вынужден был признать, что, не имея обяза- . тельной десятины, они снабжали дома своих священников зерном, дровами, овощами и мясом (см. Lea, II. 561). '"Утраквисты вступили в контакт с Лютером еще в 1519 г. Во времена Лейпцигского диспута два их проповедника из Праги, Ян Подушка и Венцеслав Росдаловски, написали ему. Первый послал также Лютеру в подарок ножи, а второй — труд Гуса «О церкви», переизданный в Витгенберге (1520). Лютер ответил им и послал кое-какие из своих небольших произведений <K6etlin, M. Luther, I. 290). низация до сих пор существует среди моравов, а ее миссионерская деятельность (с центром в Гернгуте) взбудоражила все протестантское христианство. Мы не знаем точно, как она возникла. Впервые она явно упоминается в 1457 г., и она продолжала расти до времен Реформации. На ее синоде в 1467 г. присутствовало 60 братьев. Ее члены в Праге были подвергнуты гонениям, и король Иржи Поде- брад разрешил им селиться в своем имении, называвшемся Литиц, и в селении Кунвальд . Мартин, священник из Кениггреца, перешел к ним с частью своей паствы, а вскоре возникли и другие общины. Они держались особняком, поклонялись Богу сами и не принимали таинства от католических священников. Они не клялись, отказывались от воинской службы и, похоже, с самого начала прибегали к жребию. Они также отвергали учение о чистилище и не принимали служения от священников, которые вели недостойный образ жизни. Касательно отношений между этой гуситской организацией с таборитами и австрийскими вальденсами велось много ученых споров, и эта тема до сих пор не прояснена. Нет сомнений в том, что богемские братья были вдохновлены Гусом и что в начале своего существования они вступили в контакт с вальденсами. Вытесненные из Италии, последователи Петра Вальда проникли в Богемию в начале XIV века. Их вождем был Фридрих Рейзер . Этот проповедник присутствовал на соборе в Базеле (1435) и называл себя «епископом верных Римской церкви, которые отвергают Константинов дар». Он погиб на костре в Страсбурге в 1458 г. вместе с Анной Вейлер. Одно из самых ранних имен, связанных с богемскими братьями, — Петр Хельчицкий, выдающийся религиозный деятель Богемии того времени. Мы знаем, что он обладал авторитетом в их среде, но не более того . Братья, считая, что папское священство было развращено с того момента, как Константин сделал свой дар Сильвестру, на синоде 1467 г. избрали Михаила {Брадача}, пастыря Сенфтенбурга, «пресвитером и епископом» и отправили его к вальденскому епископу Стефану для посвящения . Представляется вероятным, что Стефан был рукоположен в Базеле епископами, каноническим образом. По возвращении Михаил посвятил Матфея из Кунвальда, пока сам он, неизвестно сколько времени и по какой причине, не был официально признан. Синод прибег к жребию: на трех из двенадцати шаров написали «он», а девять оставили чистыми. Матфей вытянул один из надписанных шаров . Матфей, в свою очередь, рукоположил епископами Фому и Илию — они вытащили оставшиеся два шара с надписью «он». К1500 г. богемское братство насчитывало 200 тыс. членов в 300 — 400 общипан, рассеянных по Богемии и Моравии. У них был свой символ веры, катехизис ,я гимны733. Говорят, из 60 богемских книг, напечатанных в 1500 — 1510 г., 50 принадлежали членам братства. Новый период его истории начал Лука Пражский (ум. в 1528), плодовитый писатель. Он объяснил Лютеру учение братства о ,речере Господней. Братья, в том числе автор гимнов Михаил Вейс, посещали -немецкого реформатора, а в 1521 г. у него был их катехизис. Безжалостные преследования братства и других оставшихся гуситов начались в правление австрийца Фердинанда I, в 1549 г., и продолжались, с некоторыми перерывами, до Тридцатилетней войны, когда по настоянию иезуитов правительство, желая искоренить ересь в Богемии и Моравии, прибегло к мерам, памятным своим бессердечием. ¦„ _ Братья пережили возрождение в лице Моравской церкви, которая возникла, ,когда Христиан Давид и другие гуситские семьи поселились в 1722 г. на земле, ^ыделвшой для них графом Цинцендорфом в Гернгуте. Они сохранили почетное ВИН своих духовных предков, Unitas Fratrum, и прославили его миссионерскими Шдеди, неся Евангелие в дальние края земли, от Гренландии до Вест-Индии и саны и от колонии прокаженных в Иерусалиме до Тибета и Австралии. В Америке Давид Цейсбергер и другие моравские миссионеры благовествовали сре- ,JtH. индейских племен, проявляя благочестивую преданность Яну Гусу, тело которого можно было уничтожить на костре в Констанце, но священная память и влияние которого остались живы. |
